Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Понятие эквивалентности, связь эквивалентности с типом переводимого текста 10
1.1. Понятие эквивалентности, адекватности и полноценности перевода 10
1.2. Исторические концепции, виды и универсальные модели переводческой эквивалентности 21
1.3. Взаимосвязь эквивалентности с типом переводимого текста 37
Выводы по первой главе 51
Глава II. Безэквивалентные лексические единицы в современном переводоведении 55
2.1. Понятие безэквивалентности 55
2.2. Реалия и термин в переводоведении 61
2.3. Приемы перевода безэквивалентных лексических единиц 70
2.4. Перевод поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души» на немецкий язык в ретроспективе 77
2.5. Сопоставительный анализ переводов поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души» на немецкий язык 85
Выводы по второй главе 137
Заключение 143
Список использованной научной литературы 148
Список словарей 158
Список лингвистического материала исследования 159
Приложение 1 162
Приложение 2 165
- Понятие эквивалентности, адекватности и полноценности перевода
- Взаимосвязь эквивалентности с типом переводимого текста
- Реалия и термин в переводоведении
- Сопоставительный анализ переводов поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души» на немецкий язык
Введение к работе
Реферируемая диссертационная работа посвящена исследованию проблем переводческой эквивалентности и безэквивалентности в художественном тексте и способов передачи безэквивалентных лексических единиц с русского языка на немецкий.
Вопрос о том, может ли перевод звучать идиоматично и вместе с тем сохранять колорит и нюансы оригинала, если он рассчитан на реципиентов, принадлежащих другой культуре, остается одной из проблем современного переводоведения. Л. Виссон предполагает, что этот вопрос важен для современного перевода даже в большей степени, чем все остальные проблемы. При этом не важно, что слова, которые характеризуют жизнь, психологию и историческое развитие одной страны, очень часто не имеют точных эквивалентов в языке другой страны [Виссон, 1999, с. 45].
При переводе уникальных и специфических понятий исходного языка переводчик всегда сталкивается с проблемой поиска эквивалента. Как замечает И.С. Алексеева, «процесс перевода – это процесс, связанный с речевой реализацией двух языков. Переводоведение, ориентированное на конкретную пару языков, описывает потенциальные варианты соответствий между этими языками (эквиваленты), а также факторы и критерии их выбора» [Алексеева, 2003, с. 48–49]. Отсутствие эквивалентных лексических единиц в языке перевода (ПЯ) называют безэквивалентностью. Поскольку перевод рассматривается не только как процесс взаимодействия языков, но и как взаимодействие культур, решение проблемы перевода безэквивалентной лексики (лексико-культурологических лакун) с одного языка на другой с учетом максимального сохранения «духа» оригинала по-прежнему остается нерешенным и актуальным.
Актуальность исследования основана на значимости роли безэкивалентной лексики для воссоздания языком перевода содержания и стиля художественного произведения, близкого авторскому. Исследование трудностей, возникших при переводе поэмы Н.В. Гоголя за последние 160 лет и связанных с проблемными языковыми явлениями, позволяет рассмотреть происходящие за длительный временной интервал изменения в подходах к решению проблемы эквивалентности и безэквивалентности перевода.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые проведен анализ способов передачи безэквивалентной лексики в рамках переводов поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души» на немецкий язык, включая новейший перевод В. Бишицки (2009 г.), что позволило выявить теоретическую основу наиболее распространенных приемов перевода безэквивалентных лексических единиц на базе сравнительно-сопоставительного анализа.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что ее результаты вносят определенный вклад в дальнейшее исследование проблемы эквивалентности и безэквивалентности переводимого текста, позволяют расширить научное представление о проблеме современного перевода художественного текста и эквивалентном эстетическом воздействии на реципиента. Помимо этого, теоретическая значимость данной работы заключается в углублении знаний о приемах передачи безэквивалентной лексики на иностранный язык в рамках художественного произведения.
Практическая ценность работы состоит в возможности применения полученных в ходе исследования результатов в университетских курсах по теории языка, теории и практике художественного перевода, при написании курсовых и дипломных работ, учебных пособий, а также в качестве рекомендаций для осуществления переводческой практики.
Апробация работы. Результаты исследования излагались на международных научно-практических конференциях (2010 г.: МГОГИ, Орехово-Зуево; 2011 г.: ПГУ, Пенза), а также обсуждались на заседаниях кафедры английского языка и переводоведения МГОГИ. По теме исследования имеются 10 публикаций, в том числе две публикации в научном издании, включенном в перечень ВАК РФ.
Целью диссертационного исследования является анализ перевода безэквивалентных лексических единиц в текстах переводов поэмы Н.В. Гоголя разного периода на немецкий язык и выявление процентного соотношения эквивалентности переводов оригиналу.
В соответствии с выдвинутой целью в работе решаются следующие задачи:
-
раскрыть понятия «эквивалентность» и «безэквивалентность» перевода согласно теоретическим исследованиям современной лингвистики;
-
исследовать исторические концепции, виды и модели эквивалентности в теории переводоведения;
-
рассмотреть возможные приемы перевода безэквивалентных лексических единиц;
-
провести сопоставительный анализ примеров безэквивалентных лексических единиц поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души» и их переводов на немецкий язык;
-
выявить смысловые неточности и стилистические несоответствия в переводах поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души» при передаче безэквивалентных лексических единиц на немецкий язык;
-
установить причины, объективно обусловливающие изменение подхода к процессу перевода за длительный временной период.
Для решения поставленных задач в ходе работы над диссертацией были использованы следующие методы лингвистического исследования: метод сплошной выборки для выявления безэквивалентных единиц и их дальнейшего анализа; метод систематизации исследуемых безэквивалентных лексических единиц; описательный и сопоставительный методы; метод наблюдения и сравнения, а также квантитативный метод.
Объектом диссертационного исследования выступает корпус безэквивалентных лексических и фразеологических единиц из поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души» и их соответствия в пяти переводах на немецкий язык, осуществленных за последние 160 лет.
Предметом исследования является определение эквивалентности и безэквивалентности лексических и фразеологических единиц как критерий оценки качества переводов поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души» на немецкий язык.
Материалом исследования послужила поэма Н.В. Гоголя «Мертвые души» и пять ее переводов на немецкий язык, выполненных Фл. Лебенштейном (1846 г.), О. Буеком (1909 г.), Ф. Оттовом (1974 г.), В. Казаком (1993 г.) и В. Бишицки (2009 г.). Выбор данного произведения обусловлен тем фактом, что поэма «Мертвые души» является наиболее популярным произведением Н.В. Гоголя в Германии, а также выходом в свет в 2009 г. нового перевода поэмы, выполненного В. Бишицки по случаю 200-летия со дня рождения автора.
Общий объем исследованного материала составил около 2600 страниц оригинала и переводов. В ходе работы над исследованием было проанализировано 385 лексических и фразеологических единиц.
Теоретической базой исследования послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов, переводоведов, языковедов и литературоведов, таких, как В.В. Акуленко [1961], И.С. Алексеевой [2010], О.С. Ахмановой [2007], Л.С. Бархударова [1975], Л.И. Борисовой [2005], Е.М. Верещагина [2005], В.С. Виноградова [2009], С.И. Влахова [2009], В.Г. Гака [1980], Н.К. Гарбовского [2004], С.В. Гринева-Гриневича [2008], Г. Ейгера [1974], А.О. Иванова [2006], О. Каде [1980], Д. Катфорда [2004], В.Г. Костомарова [2005], З.Д. Львовской [2008], Ю.В. Манна [2009], Р.К. Миньяр-Белоручева [1996], Ю. Найды [1978], Л.Л. Нелюбина [2003; 2009], Я.И. Рецкера [2006], Э.А. Сорокиной [2007], А.В. Федорова [1983], Г.Т. Хухуни [2003], Г.В. Чернова [1958], А.Д. Швейцера [2009], Р.В. Юмпельта [1961], Р.О. Якобсона [1985].
На защиту выносятся следующие положения:
-
Понятие эквивалентность раскрывает важную особенность перевода, а также является ключевым понятием в современном переводоведении. Проблема эквивалентности перевода определяется как степень семантической близости текстов оригинала и перевода.
-
Передача безэквивалентной лексики на иностранный язык – одна из серьезных проблем современного переводоведения. Слова-реалии являются носителем лингвокультурологического компонента языка, поэтому целесообразно выявить возможные способы эквивалентного перевода безэквивалентной лексики на иностранный язык на избранном материале.
-
Сопоставительный анализ немецких переводов поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души» на основе решения проблемы безэквивалентной лексики позволяет объективно определить, является ли текст перевода эквивалентным оригиналу.
-
Результаты сравнительно-сопоставительного анализа позволяют выявить причины, обусловившие изменения в подходе к переводу художественного произведения.
Структура диссертационного исследования определяется его целью и задачами и отражает основные этапы исследования. Работа состоит из списка сокращений, введения, двух глав, заключения, списков использованной научной литературы, словарей, лингвистического материала исследования, а также двух приложений. Каждая глава завершается выводами, в заключении приводятся основные положения и выводы, полученные в результате исследования.
Понятие эквивалентности, адекватности и полноценности перевода
Вопрос эквивалентности занимает важное место в проблематике теории перевода.
Особенно большой вклад в исследование эквивалентности перевода внесла отечественная школа переводоведения и теоретические работы таких известных отечественных лингвистов, как Л.С. Бархударова, B.C. Виноградова, В.Г. Гака, Я.И. Рецкера, А.В. Федорова, А.Д. Швейцера, а также Дж. Катфорда, Ю. Найды, Р. Якобсона среди иностранных исследователей.
Термин «эквивалентность» является на сегодняшний день центральным понятием проблемы верности перевода. Несмотря на большое количество существующих исследований, посвященных проблеме эквивалентности, ее нельзя считать окончательно разрешенной, так как многие предложенные концепции противоречат друг другу и в лингвистической теории перевода фактически нет единой универсальной или комплексной модели эквивалентности.
С появлением лингвистической теории перевода появилось сразу несколько терминов для определения качества перевода.
Наиболее часто употребляемый термин как отечественными, так и зарубежными лингвистами остается термин «эквивалентность» (англ. equivalence, фр. equivalence, нем. Aquivalenz). Наряду с понятием «эквивалентность» встречаются также термины «адекватность» и «полноценность» перевода. Рассмотрим каждое из этих понятий подробнее.
В лингвистической литературе можно встретить разные определения эквивалентности. Так, Ю. Найда выделял два вида эквивалентности: формальную эквивалентность (formal equivalence) и динамичную эквивалентность (dynamic equivalence) [Nida, 1982, с. 28]. Р. Якобсон определял эквивалентность в переводе как нетождественную эквивалентность (equivalence in difference) [Jakobson, 1959, с. 113]. Больше всего различий в терминологии наблюдалось в немецкой лингвистике перевода: Г. Егер употреблял термин Funktionale Aquivalenz (функциональная эквивалентность) [Jager, 1982, с. 24], Р. Юмпельт -Gleichwertigkeit (равноценность) и Prinzip des aquivalenten Effekts (принцип эквивалентного воздействия) [Jumpelt, 1961, с. 24], а О. Каде называл это die Wahrung der Invarianz auf des Inhaltsebene (сохранение инвариантного содержания) [Kade, 1980, с. 84].
Термин «эквивалентность» стал употребляться в переводоведении сравнительно недавно. П.М. Топер предполагает, что впервые термин «эквивалентность» стал употребляться по отношению к машинному переводу, а позднее Р. Якобсон начал использовать данный термин в своей статье «О лингвистических аспектах перевода» по отношению к переводу «человеческому» (1959 г.) [Топер, 2000, с. 176]. Р. Якобсон, в свою очередь, ссылался в своей статье на работы В. Вилса (1977 г.) и М. Снелл-Хорнби (1995 г.), которые также занимались вопросом появления терминов «эквивалентность» и «эквивалент» в переводоведении.
Некоторые исследователи предполагают, что термины «эквивалент» и «эквивалентность» были заимствованы из математики или логики. Н.К. Гарбовский представляет данную теорию таким образом: «В математике и в математической логике эквивалентность оказывается отношением типа «равенства», равенство же понимается как «взаимозаменяемость». Именно в силу этой взаимозаменяемости величины и считаются равными. Отношение эквивалентности, как и отношение равенства, обладает свойствами рефлексивности (всякий элемент А эквивалентен самому себе, ср.: каждый объект равен самому себе: а = а), симметричности (если А эквивалентно Б, то и В эквивалентно А, ср.: если а = Ъ, то Ъ = а) и транзитивности (если А эквивалентно В, а В эквивалентно С, то А эквивалентно С, ср.: если а = b, a b = с, то а = с) [Гарбовский, 2007, с. 266]». Представляя данное соотношение в теории перевода, Н.К. Гарбовский получает следующее: «Симметричность могла бы составить идеал оценки перевода (если ИТ = ПТ, то ПТ = ИТ), как идеалом отношений между ИТ и ТП могло бы стать равенство (ИТ = ПТ). Но в переводе это невозможно, текст перевода никогда не равен тексту оригинала. Опыты обратного перевода (перевод ПТ на язык оригинала) со всей очевидностью показывают, что отношения между ИТ и ПТ не обладают свойством симметричности. Тем более они не обладают и свойством транзитивности. Если перевести какой-либо текст с языка А на язык В, а потом с языка В на язык С, то между текстами А и С не будет не только равенства, но и подобия. Эксперименты, подтверждающие это, также иногда проводятся в учебной практике для иллюстрации межъязыковой асимметрии [Там же. С. 267]». При сравнении термина «эквивалент» в логике и переводоведении Н.К. Гарбовский приходит к следующему: «В логике отношение эквивалентности между высказываниями передается знаком , а равенство знаком =. Смысл различия состоит в том, что эквивалентность «выражает лишь отношение между А и В по истинностным значениям («истина» и «ложь»), а не по смысловой связи между высказываниями [Там же]».
Иначе говоря, всякое высказывание на языке перевода, определенное как истинное, будет эквивалентно всякому высказыванию на языке оригинала, также характеризуемому как истинное. Если высказывания Paris est la capitale de la France и Москва — столица России являются истинными, то логически они эквивалентны. Но с точки зрения межъязыковой коммуникации, одним из видов которой является перевод, они далеко не эквивалентны, так как имеют разные значения, разные смыслы, что не учитывается логикой. Поэтому применение термина «эквивалентность» в теории перевода с сохранением его логико-математического содержания оказывается абсолютно бесполезным [Гарбовский, 2007, с. 267].
На наш взгляд термин «эквивалент» мог быть действительно заимствован из математики, однако нельзя отрицать, что найдя свое применение в переводоведении определение «эквивалента» было наделено другим значением.
В философии термин «эквивалентность» существовал задолго до появления теории перевода. Философский словарь под редакцией И.Т. Фролова дает следующее определение данного понятия:
Эквивалентность (лат. равносильный, равнозначащий) в логике -отношение между высказываниями (суждениями, предложениями, формулами), выражающие тот факт, что два высказывания имеют одинаковые значения истинности (т. е. оба истинны или оба ложны). Термин «эквивалентность» употребляют и в более широком смысле - для обозначения всевозможных отношений типа равенства, т. е. отношений, обладающих свойствами рефлексивности, симметричности и транзитивности [Философский словарь, 1981, с. 388].
По мнению Я.И. Рецкера, в теории и практике перевода существует двоякое понимание эквивалента. Нередко под эквивалентом имеют в виду любое соответствие слову или словосочетанию подлинника в данном конкретном контексте или, другими словами, любое правильно найденное соответствие микроединице перевода. Однако такое неконструктивное понимание эквивалентности сводит на нет существенное различие между категориями словарных соответствий. Эквивалентом следует считать постоянное равнозначное соответствие, как правило не зависящее от контекста. Эквиваленты являются своего рода катализаторами в процессе перевода. Их роль трудно переоценить, особенно в процессе устного перевода. Именно эти единицы перевода, имеющие постоянное соответствие в родном языке, прежде всего проясняются в сознании переводчика и помогают ему понять значение окружающего контекста и всего высказывания в целом, даже содержащие незнакомые для него слова [Рецкер, 2006, с. 13].
Я.И. Рецкер не соглашается с использованием термина «эквивалент» в значении «правильно найденное соответствие», но именно такое понимание эквивалента стало преобладающим в теории перевода. Он понимает под термином «эквивалент» переводческое соответствие с минимальной зависимостью от контекста [Там же].
О.С. Ахманова определяет эквивалент как единицу речи, совпадающую по функции с другой, способную выполнять ту же функцию, что другая единица речи [Ахманова, 2007, с. 522].
Л.Л. Нелюбин дает следующее определение понятию «эквивалент»: Эквивалент - в теории эквивалентных соответствий эквивалентом называют постоянные равнозначные соответствия между единицами исходного и переводного текста, не зависящие от контекста. Слово или выражение целиком и полностью совпадающее со словом или выражением оригинала, т.е. прямое соответствие, не зависящее от контекста [Нелюбин, 2003, с. 253]. Данных определений мы будем придерживаться в нашей работе.
Эквивалентность - 1. Смысловая общность приравниваемых друг к другу единиц. 2. Охватывает отношения как между отдельными знаками, так и между текстами. Эквивалент знаков еще не означает эквивалент текстов, и, наоборот, эквивалентность текстов еще не подразумевает эквивалентность всех их сегментов. При этом эквивалентность текстов выходит за пределы их языковых манифестаций и включает также культурную эквивалентность. 3. Термины «эквивалентность» и «эквивалентный» имеют в виду отношения между исходным и конечным текстами, которые выполняют сходные коммуникативные функции в разных культурах. 4. Эквивалентность - это особый случай адекватности [Там же].
Взаимосвязь эквивалентности с типом переводимого текста
Каждая из разновидностей переводимого материала отличается своими специфическими чертами, которые ставят особые требования к переводу. Построение общей теории перевода немыслимо без анализа разновидностей перевода, без учета их внутренних особенностей и соотношения их друг с другом [Федоров, 1983, с. 199].
Вопрос о взаимосвязи типа переводимого текста, выбора приема перевода и степени эквивалентности перевода оригиналу был поднят B.C. Виноградовым. Он говорит о двух взаимосвязанных уровнях исследования: процессуальном и текстовом. Процессуальный опирается главным образом на дедуктивные методы, так как процесс перевода не дан нам в непосредственном наблюдении. Он происходит в сознании человека. Материальным объектом, доступным для конкретного переводоведческого анализа, являются тексты оригинала и перевода, письменные или звучащие. Функциональная, содержательная и эмоциональная специфика этих текстов в значительной степени влияют на методологию и методику исследования. Поэтому классификация текстов, которые в существующей практике могут подлежать переводу, необходима [Виноградов, 2009, с. 14].
Тексты для перевода чрезвычайно разнообразны по жанрам, стилям и функциям. Именно поэтому переводчику важно знать, какой вид текста ему надлежит переводить. Цели переводчика меняются от того, что он переводит: поэму или роман, научную статью или газетную информацию, документ или техническую инструкцию. Закономерности перевода каждого из жанров имеют свои отличия [Там же. С. 15].
Филологи давно пытаются произвести классификацию текстов. Однако многообразие текстов слишком велико, что заметно осложняет работу.
А. В. Федоров говорит о том, что в статье Л.Н. Соболева «Мера точности в переводе» была в общих чертах намечена классификация основных видов переводимого материала, в дальнейшем получившая широкое применение и подвергшаяся уточнению и детализации в других работах [Цит. по: Федоров, 1983, с. 104]. С точки зрения требуемой «меры точности» он рассматривал переводимый материал по трем основным группам текстов - художественных, публицистических и деловых (к которым, по смыслу его статьи, могут быть отнесены и научные тексты) [Там же. С. 200].
В.В. Виноградов предложил подразделять стили языка и речи, исходя из трех основных функций языка: общения, сообщения и воздействия [Виноградов, 1952, с. 64]. Такая же идея используется для классификации текстов, так как они относятся к какому-либо стилю речи, который, в свою очередь, является системной реализацией функционально обусловленных языковых средств, т.е. стилей языка [Виноградов, 2009, с. 15]. Функция общения является основной в сфере повседневного общения людей. Текстам, информирующим о чем-либо носителей языка, свойственна преимущественно функция сообщения. Функция воздействия является чрезвычайно важной для художественных и публицистических текстов, которые обращены и к разуму, и к чувствам человека [Там же. С. 15].
B.C. Виноградов подчеркивает, что стиль материально воплощается в тексте, но тем не менее отождествлять эти два понятия нельзя [Там же. С. 15]. В переводоведческом словаре Л.Л. Нелюбина дается такое определение лингвистической стилистики - 1. Описание стилистических особенностей грамматического строя, лексики, фразеологии и выразительных средств языка. 2. Раздел языкознания, изучающий явление языка с точки зрения их способности выражать разнообразные эмоционально-экспрессивно-оценочные обертоны (коннотации) [Нелюбин, 2003, с. 98]. По B.C. Виноградову, стиль - это лексико-грамматическое единство в многообразии текстов, которое оказывается характерным для определенной категории текстов. Принимая во внимания данные определения, можно заключить, что при классификации текстов должна учитываться их принадлежность к тому или иному функциональному стилю. Однако жесткая текстовая классификация едва ли возможна. Речевые стили влияют друг на друга, взаимопроникают. Однако в каждом тексте есть нечто определяющее, составляющее его специфику. Это позволяет подразделять тексты на классы. В детальной классификации неизбежно появляются подклассы, виды, подвиды и т.д. [Виноградов, 2009, с. 16].
А.В. Федоров говорит о том, что традиционно материал разбивался на три группы: 1) тексты газетно-информационные, документальные и специально-научные; 2) произведения публицистические; 3) произведения художественной литературы [Федоров, 1983, с. 200]. Для газетно-информационных, документальных и специальных научных текстов характерно наличие терминов, выделяющихся на фоне слов общеобиходного характера. Показательно также частое употребление имен собственных (личных и географических), названий учреждений, общественных организаций и должностей [Там же. С. 201]. К публицистическим текстам А.В. Федоров причисляет произведения общественно-политического и философского содержания. Характерным для текстов данного вида является «сравнительно умеренное применение терминов, широкое использование общеупотребительной лексики, широкое применение слов с разнообразной стилистической окраской (не только элементов идиоматики, но и просторечия, архаизмов в ироническом употреблении и т.п.) [Там же. С. 202]». Язык художественной литературы, являющейся прежде всего искусством, располагает широким диапазоном средств. Типичным для художественного текста является сравнительно редкое употребление терминов, широкое применение диалектизмов, профессионализмов, архаизмов, слов иностранного происхождения, элементов просторечия. Столь же широко применение разных возможностей словоупотребления -прямых и переносных значений слов, тропов [Там же. С. 203]. С точки зрения грамматических особенностей, для художественных текстов свойственно сочетание книжно-письменной и устно-разговорной речи, что напрямую влияет на структуру предложения. «Переходы от длинных и сложных предложений к простым и коротким фразам, чередование тех и других, сочетание литературно-правильных синтаксических форм со всякого рода эллипсами, анаколуфами, оборванными предложениями приобретают здесь значение средства, выражающего весьма сложные оттенки отношения автора или действующих лиц к изображаемой действительности и предоставлены с исключительным разнообразием. Все это служит задаче построение художественного образа и целям речевой характеристики действующих лиц» [Там же. С. 204-205].
В.В. Алимов предлагает несколько отличающуюся классификацию переводов текстов с точки зрения функциональной и коммуникативной направленности. Он выделяет следующие три вида перевода: художественный, который в свою очередь подразделяется на поэзию, прозу и фольклор; общественно-политический, включающий в себя газетные, публицистические и ораторские тексты (выступлений); а также специальный перевод - профессионально ориентированный перевод (перевод в сфере профессиональной коммуникации), в состав которого входят военный, юридический, экономический, научно-технический и др. переводы [Алимов, 2009, с. 26-27]. Данная классификация представляется наиболее полной, по причине интенсивного развития средств массовой информации, умножения направлений в сфере профессионального перевода, а также в связи с постоянным прогрессом в области практического переводоведения.
Кроме того следует указать, что существуют и переходные, или смешанные, типы материала. Критерий подобной классификации -стилистический; это учет роли, выполняемой той или иной категорией языковых средств, в связи с общим характером выражаемого содержания [Федоров, 1983, с. 200-201].
Принимая во внимание функции языка и стили языка и речи, B.C. Виноградов, в свою очередь, выделяет шесть основных функционально-стилевых типов текстов [Там же. С. 16-18]:
1. Разговорные тексты. Они могут подразделяться на разговорно-бытовые, разговорно-деловые и др. Разговорные тексты выполняют функцию общения, реализуются в устной диалогической форме и ориентируются на взаимную коммуникацию ради каких-нибудь целей.
2. Официально-деловые тексты, к которым относятся великое множество государственных, политических, дипломатических, коммерческих, юридических и тому подобных документов. У них основная функция - сообщения. Как правило, они существуют в письменной форме, которая в некоторых видах документов бывает сравнительно жестко регламентированной.
3. Общественно-информационные тексты. Они содержат самую различную информацию, проходящую по каналам массовой коммуникации, газетам, журналам, радио и телевидению. Главная их функция - сообщение.
Эти тексты, как правило, тенденциозные и рассчитаны на определенное воздействие, на обработку общественного мнения. Тем не менее, функция сообщения остается у них основой, формирующей типологию текста. Чаще всего форма таких текстов письменная. На телевидение и радио письменные тексты передаются в устной форме.
Реалия и термин в переводоведении
Знание реалий, т.е. конкретных условий жизни и быта страны, с языка которой делается перевод, приобретается переводчиком в процессе учебно-познавательной и профессиональной деятельности. Следует стремиться повышать, обогащать свой культурологический уровень, изучать национально-специфические особенности быта и жизни населения страны изучаемого языка (ПЯ), государственное устройство, историю и культуру; целенаправленно читать оригинальную и переведенную художественную литературу, публицистику и прессу, пользоваться Интернетом и информативными сведениями СМИ [Нелюбин, 2009, с. 81].
Перевод слов-реалий - часть большой и важной проблемы передачи национального и исторического своеобразия, которая восходит к самому зарождению теории перевода как самостоятельной дисциплины [Влахов, Флорин, 2009, с. 17].
Слово «реалия» происходит от латинского прилагательного realia -«вещественный, действительный», которое превратилось под влиянием аналогичных лексических категорий в существительное. Им обозначают «предмет, вещь», материально существующую или существовавшую, нередко связываемую по смыслу с понятием «жизнь», например «реалии европейской жизни». В переводоведении термином «реалия» обозначают слова, называющие предметы, т.е. названия реалий [Там же. С. 18]. При этом А.В. Федоров подчеркивает, что при переводе речь должна идти именно о переводе названий реалий, а не о «переводе» самих реалий, так как реалия -понятие экстралингвистическое и не может «переводиться», как не может переводиться с одного языка на другой любая существующая в природе вещь [Федоров, 1983, с. 151]. В теории перевода встречаются такие понятия, как «перевод слов-реалий» и «передача реалий».
Переводоведческий словарь Л.Л. Нелюбина дает следующее определение реалий:
Реалии - 1. Слова или выражения, обозначающие предметы, понятия, ситуации, не существующие в практическом опыте людей, говорящих на другом языке. 2. Разнообразные факторы, изучаемые внешней лингвистикой и переводоведением, такие, как государственное устройство данной страны, история и культура данного народа, языковые контакты носителей данного языка и т.п. с точки зрения их отражения в данном языке. 3. Предметы материальной культуры, служащие основой для номинативного значения слова. 4. Слова, обозначающие национально-специфические особенности жизни и быта [Нелюбин, 2003, с. 178].
Принимая во внимание данное определение, можно заметить некоторое сходство реалии с термином. Основное отличие термина от другой лексики заключается в специфичности его употребления [Гринев-Гриневич, 2008, с. 26]. Термины обозначают точно определенные понятия, предметы, явления; как идеал - это однозначные, лишенные синонимов слова, часто иноязычного происхождения. Все это можно отнести и к реалии. Более того, имеется ряд единиц, которые трудно отнести к реалиям или к терминам, а некоторые из них «на законном основании» можно считать и терминами, и реалиями [Влахов, Флорин, 2009, с. 19].
Есть реалии, и их немало, которые, не будучи терминами, имеют международное распространение и употребляются практически также широко, как и термины. Но и в этом случае их отличает от терминов сфера применения и национальный оттенок [Там же. С. 20].
Не менее значительны, однако, и расхождения между ними. Реалии без колебания относятся к БЭЛ, в то время как термины принадлежат в основном к немногим языковым единицам, имеющим полное языковое покрытие в ПЯ, т.е. единицами, переводимым эквивалентами почти в любом контексте [Там же. С. 19].
От реалии термины отличаются и по происхождению. Многие термины создаются искусственно для наименования предметов (в качестве основы часто используются средства латинского и греческого языка) или путем сознательного переосмысления уже существующих слов, в то время как реалии возникают всегда путем естественного словотворчества [Там же].
Э.А. Сорокина определяет термин как слово в специальном употреблении, уточняя, что почти всякое общеупотребительное слово в условиях определенного контекста может быть термином, но не всякий термин - может быть общеупотребительным словом [Сорокина, Чернышова, 2007, с. 207].
Л.Л. Нелюбин дает такое определение термину:
Термин - 1. Слово или словосочетание специального (научного, технического, военного и т.п.) языка, создаваемое (принимаемое, заимствуемое и т.п.) для точного выражения специальных понятий и обозначения специальных предметов. 2. Слово или словосочетание, являющееся точным обозначением определенного понятия в области науки, техники, искусства, общественной жизни [Нелюбин, 2003, с. 224].
СВ. Гринев-Гриневич поясняет, что отнесенность термина к специальной области употребления обусловлена тем, что он используется для называния понятий. Это свойство термина, по его мнению, является наиболее важным, так как оно обусловливает не только принадлежность термина к специальной области знаний, но и все остальные его свойства. Другим важным свойством термина СВ. Гринев-Гриневич считает содержательную точность, под которой обычно понимается четкость, ограниченность значения терминов [Гринев-Гриневич, 2008, с. 27].
Таким образом, разница между словом-реалией и термином объективно обусловлена тем, что они отражают явления разных уровней мыслительной деятельности [Там же. С 28].
Термин обычно распространяется с распространением предмета, наименованием которого является. Он занимает определенное место в языке каждого народа, который тем или иным путем знакомится с его референтом. Термин - достояние всего человечества, которое использует его. Реалия же принадлежит народу, в языке которого она родилась. Реалия проникает в другой язык независимо от знакомства соответствующего народа с обозначаемым ею объектом, чаще из литературы и/или по каналам средств массовой информации. Ее принимают на некоторое время, часто реалия остается в языке и обогащает или же засоряет его [Влахов, Флорин, 2009, с. 19].
Г.В. Чернов говорил, что важной чертой реалии, в отличие от терминов, является их общеупотребительность, популярность, «знакомость» всем или большинству носителей исходного языка и, наоборот, незнакомость, «чуждость» носителям принимающего языка [Чернов, 1958, с. 231].
Некоторые научные термины, обозначающие в определенном языке абстрактные - философские, политические, эстетические и т.п. - понятия, иногда еще не имеют соответствия в другом языке. Поиск подходящего соответствия протекает иногда путем заимствования иноязычного корня, иногда путем словотворчества, иногда путем перевода более или менее близким по значению словом, но уже существующим в языке [Федоров, 1983, с. 135].
Отсутствие точных и постоянных лексических соответствий тому или иному понятию отнюдь не означает: 1) невозможность передать его смысл в контексте (хотя бы описательно или не несколькими словами), 2) ни его непереводимости в будущем. История каждого языка свидетельствует о непрерывном изменении словарного запаса в связи с развитием культуры, техники и других отраслей жизни [Там же. С. 137].
Вместе с обогащением и расширением словаря увеличиваются и возможности перевода. Из истории языка известны случаи, когда нововведенные понятия были первоначально сложны для перевода, но со временем переведенные термины закреплялись в языке, и переводчики уже без осложнений используют готовые средства передачи [Там же].
В отличие от научных и общественно-политических терминов, возможность перевода которых может расширяться со временем, слова, обозначающие наиболее обычные предметы и имеющие лишь неполное словарное соответствие в другом языке, уже не находят новых средств передачи. К таким словам относятся, к примеру, немецкие „Hand" и „Arm", обозначающие разные части одной и той же конечности человеческого тела, но переводимые на русский язык одним лишь словом - «рука». Однако это не случай «непереводимости». Несмотря на более общий, недифференцированный характер соответствия, значение слова в переводе конкретизируется уже благодаря узкому контексту - ближайшему его окружению. Так, например, когда немецкие слова „Hand" и „Arm" употреблены в каком-либо специальном, скажем медицинском контексте, то в распоряжении переводчика есть более дифференцированные средства передачи: для „Hand" такие, как «кисть», для „Arm" - «локтевой сустав». Резюмируя, А.В. Федоров еще раз подчеркивает, что вопрос о переводимости того или иного слова, являющегося одновременно и обиходно-бытовым и специально-терминологическим, для своего решения требует учета реальных условий контекста и функционального стиля речи [Там же. С. 139].
Сопоставительный анализ переводов поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души» на немецкий язык
Содержание фоновой информации охватывает прежде всего специфические факты истории и государственного устройства национальной общности, особенности ее географической среды, характерные предметы материальной культуры прошлого и настоящего, этнографические и фольклорные понятия - все то, что в теории перевода часто именуют реалиями [Виноградов, 2009, с. 38].
Помимо слов-реалий, речь Н.В. Гоголя насыщенна фразеологизмами, идиомами и крылатыми выражениями. Рассмотрим некоторые примеры этих единиц, используемых писателем в поэме «Мертвые души», и проанализируем их переводы на немецкий язык, выполненные В. Бишицки, О. Буеком, В. Казаком, Фл. Лебенштейном и Ф. Оттовом. Переводы мы будем рассматривать в хронологическом порядке.
Рассмотрим пример перевода исконно русского фразеологизма на немецкий язык. У Н.В. Гоголя читаем:
«И наврет совершенно без всякой нужды: вдруг расскажет, что у него была лошадь какой-нибудь голубой или розовой шерсти, и тому подобную чепуху, так что слушающие, наконец все отходят, произнесши: «Ну, брат, ты кажется, уж начал пули лить» [Гоголь, 2007, с. 77]».
В большом фразеологическом словаре дается следующая этимология фразеологизма «лить пули» или, как это было изначально, «лить колокола»:
«Лить (отливать) пули - простонародное, шутливое, ироническое, употребляется перед подлежащим со значением лица. Нагло врать, лгать безо всякого стеснения. Он мастер пули лить, да и мы не лыком шиты - не проведешь брат [БФСРЯ, 2010, с. 512]». Ниже приведем варианты передачи этого сложного для перевода фразеологизма на немецкий язык.
Перевод Фл. Лебенштейна не рассматривается, поскольку переводчик посчитал невозможным дать адекватный перевод данного фразеологизма. Следует подчеркнуть тот факт, что это первый перевод поэмы на немецкий язык, появившийся вскоре после выхода поэмы в свет.
В переводе О. Буека читаем:
Na, Binder, mir scheint, du fiingst an zu schwindeln [Gogol, 1956, S. 74].
Ф. OTTOB предлагает такой перевод этого фразеологизма:
Na, na, Bruder, fiingst du aber an aufzuschneiden [Gogol, 2005, S. 87].
У В. Казака - следующий перевод:
Na, mein Lieber, jetzt Itigst du aber das Blaue vom Himmel herunter [Gogol, 20092, S. 94].
В. Бишицки переводит этот фразеологизм следующим образом:
Du fangst wohl schon an, Rduberpistolen zu erzahlen, mein Lieber [Gogol, 2009,, S. 88].
При сопоставлении приведенных выше переводов наиболее простым кажется перевод О. Буека, который заменил насыщенный красками фразеологизм одним словом „schwindeln ". Большой немецко-русский словарь дает такой перевод немецкому глаголу schwindeln - мошенничать, лгать [БН-РС, 2002, т. 2, с. 511].
На наш взгляд, выбранный глагол не подходит для данного перевода, так как не передает заданную смысловую нагрузку писателя, а именно распускание слухов, а не ложь.
Ф. Оттов использует глагол aufschneiden - хвастать(ся), рассказывать небылицы, преувеличивать, привирать [БН-РС, 2002, т. 1, с. 68]. Этот перевод, по нашему мнению, соответствует смыслу оригинального текста (хотя и с утратой стилистической окраски) и, по сути, является примером описательного перевода, однако его можно считать эквивалентным. В наибольшей степени эквивалентным переводом, по нашему мнению, являются переводы В. Казака и В. Бишицки. В. Казак использует устойчивый оборот речи das Blaue vom Himmel herunterliigen - врать, как Бог на душу положит, или врать как сивый мерин [Там же. Т. 1. С. 322].
В. Бишицки употребляет для передачи фразеологизма устойчивое выражение Rauberpistolen erzahlen - рассказывать невероятные небылицы [Там же. Т. 2. С. 316].
В переводах В. Казака и В. Бишицки мы сталкиваемся с примерами использования фразеологического аналога, при котором русский фразеологизм с яркой национальной окраской заменяется фразеологизмами ПЯ, в которых национальная окраска отсутствует.
Значение литературного творчества Н.В. Гоголя определяется той неистощимой изобразительностью, которую он обнаруживал при использовании общеупотребительной фразеологии. Многие слова и выражения имеют не только прямые, но и образно-переносные значения. Гоголь мастерски пользовался смысловой и стилевой многогранностью слов.
Приведенные фразеологизмы являются примерами ограничения ситуативной модели эквивалентности.
Рассмотрим еще несколько примеров. В одиннадцатой главе поэмы встречается фразеологизм пословичного типа, Н.В. Гоголь цитирует пословицу из басни И.А. Крылова:
«Так говорил учитель, не любивший насмерть Крылова за то, что он сказал: «По мне, уж лучше пей, да дело разумей» [Гоголь, 2007, с. 247]».
Сравним переводы и проанализируем, насколько они эквивалентны оригиналу. Перевод Фл. Лебенштейна:
So sprach der Lehrer, der ein Todfeind Krilows war, weil dieser aus einer seiner Fabeln die Nutzanwendung gezogen, dass es besser sei zu trinken und etwas zu wissen, als ein nuchterner Dummkopfzu sein [Gogol, 1977, S. 325].
«По мне, уж лучше пей, да дело разумей» — лучше пить и что-то знать, чем быть трезвым болваном. Фл. Лебенштейн так перевел пословицу, используя описательный перевод. Данный перевод можно считать эквивалентным. Тем не менее, переводчику не удается сохранить поучающий, наставнический тон пословицы, что делает перевод в ощутимой мере более тусклым.
О. Буек переводит данную пословицу таким образом:
So pflegte der Lehrer zu sprechen; daher hasste er auch Krylow so ingrimmig, weil dieser in einer seiner Fabeln gesagt hatte: „Sauf meinethalben, dock verstehe deineSache" [Gogol, 1956, S. 249]!
«По мне, уж лучше пей, да дело разумей» - по мне, пьянствуйте сколько угодно, но знайте свое дело! О. Буек также использует описательный перевод, который можно считать эквивалентным.
У Ф. Оттова читаем следующий перевод:
So auBerte sich dieser Lehrer, der den Dichter Kylow todlich hafite, weil dieser einmal gesagt hatte: „Wenn du nur deinen Kram verstehst, so macht s nichts, wenn du sauf en gehst" [Gogol, 2005, S. 291].
Переводчик выполняет перевод при помощи компенсации, заменяя идиоматический оборот автора идиоматическим оборотом ПЯ. Таким образом, предлагаемый Ф. Остовом перевод эквивалентен оригиналу.
В переводе В. Казака:
So sprach der Lehrer, der Krylow auf den Tod nicht leiden konnte, weil dieser gesagt hatte: „Kannst ruhig in die Kneipe rennen, doch dein Geschaft, das musst du kennen " [Gogol, 20092, S. 311].
«По мне, уж лучше пей, да дело разумей» — Можешь спокойно в пивную бежать, но свое дело - это ты должен знать. Переводчик использует описательный перевод. В переводе сохранилась рифма, которая передает поучительный мотив автора. Данный перевод В. Казака эквивалентен оригиналу.
В. Бишицки перевела пословицу следующим способом: So sprach der Lehrer, der Krylow auf den Tod nicht ausstehen konnte, weil dieser gesagt hatte „ Was stort s mich, wenn du trinken gehst, wenn du nur deine Sach verstehst" [Gogol, 2009b S. 282]!
«По мне, уж лучше пей, да дело разумей» — что мне может помешать, когда ты идешь пить, но когда ты знаешь свое дело. В. Бишицки дает эквивалентный перевод, используя также описательный перевод. При этом в переводе присутствует рифма, которая создает впечатления пословицы в немецком языке.
