Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Комическое в семантике слова и дискурса 13
1. Феноменология комического 13
1.1. Аспекты категории комического 13
1.2. Лингвистические механизмы комического 23
1.3. Место комического в политическом дискурсе 28
2. Статус комического в семантике знака 40
2.1. Объем и содержание категории комического 40
2.2. Критерии дифференциации видов комического 44
2.3. Виды комического 48
2.4. Комическое как разновидность оценки 57
Выводы по главе 1 70
ГЛАВА II. Реализация комического в политическом дискурсе 72
1. Лингвокогяитивный механизм комического в политическом дискурсе - 73
1.1. Комическое во фреймовом представлении концепта "политик" - 74
1.2. Фреймовые трансформации как фактор комического в по- 87
литическом дискурсе
2. Лингвопрагмати чески й механизм комического в политическом дискурсе 102
2.1. Комический речевой акт в политическом дискурсе 102
2.2. Комическая интенция в политическом дискурсе 105
2.3. Смеховая реакция в политическом дискурсе 112
2.4. Модели комического речевого акта в политическом дискурсе 123
3. Функции комического в политическом дискурсе 135
3.1. Корреляция функций языка, политического дискурса и комического 135
3.2. Атональная функция комического в политическом дискурсе 137
3.3. Гармонизирующая функция комического в политическом дискурсе 149
3.4. Волюнтативная функция комического в политическом дискурсе 154
3.5. Характеризующая функция комического в политическом дискурсе 161
3.6. Столкновение стратегий как фактор комического в политическом дискурсе 170
Выводы по главе ii 177
Заключение 181
Библиография
- Феноменология комического
- Статус комического в семантике знака
- Лингвокогяитивный механизм комического в политическом дискурсе
- Лингвопрагмати чески й механизм комического в политическом дискурсе
Введение к работе
Данная работа посвящена исследованию лингвокогнитивной, лингво-прагматической и лингвокультурологической сущности комического в политическом дискурсе.
Мировая политическая ситуация конца XX века, характеризующаяся обострением форм борьбы за власть, поднимает проблему взаимодействия дискурса и власти. Современная лингвистика пытается ответить на вопросы о роли языка в постоянной борьбе людей за власть и влияние и об отражении этой борьбы в языке, которым они при этом пользуются. Конец XX столетия демонстрирует повышение интереса широкой публики различных лингвокультурных общностей, в том числе русской и немецкой, к политической жизни страны. Это обусловлено, как правило, социальными и психологическими факторами. Социоэкономическая и политическая ситуация в государстве создает определенные условия успешного или неуспешного протекания политической коммуникации. В свою очередь, политический дискурс накладывает отпечаток на социально-экономическую и политическую жизнь страны.
В политике как искусстве управления государством значительное место > занимают риторические умения и навыки политических деятелей. Успешность проводимой политики зачастую зависит от искусно построенной политической коммуникации. Как свидетельствует история, чем совершеннее политический диалог, тем выше уровень демократизации общества. Таким образом, без политического дискурса невозможно существование современной политики как деятельности общественных групп, определяемой их интересами, выражающей социально-экономическую природу данного общества и отношения внутри государства или между государствами. Эффективность политической коммуникации заключается в достижении общественного согласия.
Язык и политика неотделимы друг от друга. Язык - средство осуществления властных отношений в обществе, и там, где политика умолкает, она заканчивается (Dieckmann, 1975). Воздействие языкового варьирования и структур речевой коммуникации на политику в широком смысле слова изучает политическая лингвистика (О'Вагг, 1976). Воздействие на политическое сознание носителей языка осуществляет политический дискурс как один из типов упот-
ребления языка (например, "язык бюрократии", "язык пропаганды" (Карабан, 1988; Борисенко, 1988; Пеньковский, 1988), "язык агитации" (Grieswelle, 1978), "тоталитарный язык" (Зильберт, 1994; Ермоленко, 1995) и т.п.).
Еще К. Хадсон отмечал, что сущность языка политики состоит не столько в том, что говорится, сколько, как это говорится (Hudson, 1978). В связи с этим, мы полагаем, что, хотя понятия комического и политического представляются, на первый взгляд, разнопорядковыми, комическое играет в политическом дискурсе важную роль. Комическое как разновидность эмоционально-ценностной ориентации наряду с цинизмом, грубостью, серьезностью присутствует в политическом дискурсе и отличается от комического в других типах дискурса главным образом тем, что направлено, прежде всего, против лиц, претендующих на авторитет, а именно: против политиков.
Вследствие прозрачности границ политического дискурса часто происходит жанровое взаимопроникновение между типами дискурса (Шейгал, 19986). Особенностью комического в политическом дискурсе конца XX века является то, что оно реализуется в значительной степени опосредованно в дискурсе масс-медиа. Это, в частности, касается и таких прототипных жанров политического дискурса, как политическая речь, парламентские слушания, политическое интервью.
Комическое рассматривается нами как лингвопрагматическая категория, которая имеет в своем основании философско-эстетический, социокультурный, биопсихологический и лингвистический аспекты, содержательный план и систему средств выражения. Единица комического по своему объему варьируется от слова и фразеологизма до сверхфразового единства и целого текста. В дискурсе единицей комического также выступает такая специфическая разновидность диалогического единства, как комический речевой акт.
ОБЪЕКТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ является комическое в политическом дискурсе. Выбор комического в качестве объекта исследования согласуется с когнитивной парадигмой, в рамках которой лингвистические процессы соотнесены с общими процессами познания действительности. Изучение концептоло-гической и лингвистической природы Homo ridens (смеющегося человека) помогает лучше понять сущность Homo sapiens, в том числе и Homo politicus.
ПРЕДМЕТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ выступает лингвистическая реализация комического в сопоставлении немецкого и русского политического дискурса.
АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ. Лингвистика текста и, в частности, дискурсивная социолингвистика является одним из наиболее активно разрабатываемых направлений в современной лингвистике. Предпринятое исследование отвечает потребностям прагматического и когнитивного направлений языкознания в опыте описания дискурса. Актуальность исследования обусловлена возрастающей ролью политической коммуникации в обществе и недостаточной изученностью коммуникативного аспекта комического. В данном исследовании рассматриваются отдельные нерешенные вопросы теории комического: разграничение видов комического и проекция комического на политический дискурс, комическое в прототипных жанрах политического дискурса. Выяснение функций, механизмов комического в политическом дискурсе способствует оптимизации политической коммуникации. Актуальность работы состоит также в изучении комического в политическом дискурсе с точки зрения соотношения языка и культуры, эмоции и когниции, отражения в языке ценностной картины мира носителей немецкого и русского языков. Реализация комического в политическом дискурсе по-разному представлена в языковой картине мира разных социумов. Описание и объяснение этой специфики представляется важным для культурологической лингвистики.
В основу данного исследования положена следующая ГИПОТЕЗА:
Комическое представляет собой разновидность оценки в семантике знака, коррелирует со специфическими характеристиками политического дискурса и выполняет атональную и гармонизирующую функции в политическом дискурсе. Существуют лингвокогнитивный и лингвопрагматический механизмы комического в политическом дискурсе. Проявление комического в политическом дискурсе имеет лингвокультурную специфику.
Предлагаемая диссертационная работа представляет опыт комплексного описания средств лингвистической объективации комического в политическом дискурсе. В связи с этим ЦЕЛЬ нашего исследования состоит в выявлении природы и механизмов реализации комического в политическом дискурсе с учетом лингвокультурной специфики (русской и немецкой).
Реализация цели данной работы достигается путем решения следующих
ЗАДАЧ:
разработать критерии разграничения видов комического (юмор, ирония,
сатира, сарказм);
установить статус комического в семантике слова и дискурса;
определить место комического и выявить его функции в политическом дискурсе;
выявить и описать лингвокогнитивный механизм комического в политическом дискурсе;
выявить и описать лингвопрагматический механизм комического в по
литическом дискурсе;
установить лингвокультурную специфику видов комического в полити
ческом дискурсе.
НАУЧНАЯ НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ заключается в выборе самого объекта исследования - комического в политическом дискурсе (в таких про-тотипных жанрах, как политическая речь, политическое интервью, парламентские слушания), определяется постановкой цели и задач в области выявления природы, лингвокогнитивного и лингвопрагматического механизмов и лингво-культурной специфики комического в политическом дискурсе разных культур (русской, немецкой). Впервые проводится анализ фреймовых трансформаций как лингвокогнитивного механизма реализации комического в политическом дискурсе как на уровне номинаций, так и во фрагментах текста. Впервые составлено сопоставительное описание комического субфрейма "политик" в сознании представителей немецкой и русской лингвокультур. Впервые определяется статус комического в семантике знака, вводятся понятия "комический субфрейм", "комический речевой акт", разрабатываются критерии разграничения видов комического, выявляются функции комического в политическом дискурсе.
ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ определяется расширением теоретических знаний в рамках когнитивного и прагматического подходов к описанию семантики и прагматики комического в политическом дискурсе. Данное исследование вносит вклад в дальнейшее развитие когнитивной лингвистики, эмотиологии, текстолингвистики, лингвокультурологии, а также теории коми-
ческого, теории прагматики, теории политического дискурса в частности. Исследование лингвистической сути комического способствует дальнейшей разработке комплексного подхода к анализу текста на стыке лексикологии, синтаксиса, стилистики, семасиологии, прагмалингвистики, психолингвистики, лингвокультурологии, литературоведения.
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ РАБОТЫ заключается в том, что положения, изложенные в диссертации, могут быть предложены для самостоятельного исследования в курсовых и дипломных работах, магистерских и кандидатских диссертациях, для разработки лекционных теоретических спецкурсов по общему и сопоставительному языкознанию, прагма- и психолингвистике, стилистике, когнитивной лингвистике, лексикологии, эмотиологии, риторике. Фактический материал может быть использован в практике преподавания языка, лексикологии, стилистики, риторики, страноведения. Учет выявленных лингвокогнитивного и лингвопрагматического механизмов и функций комического в политическом дискурсе может быть полезен политическим деятелям и специалистам по когнитивному картированию и речевому воздействию. Комическое позволяет корректировать процесс коммуникации в политической сфере, устраняя или создавая моменты непонимания сказанного, повышая или нарушая адекватность восприятия речи и приводя к нужной реакции на нее для достижения политиком поставленной цели.
МАТЕРИАЛ ИССЛЕДОВАНИЯ. Поскольку комическое является в основном принадлежностью разговорной речи, и эффект комического с течением времени "изнашивается", фактический материал отбирался из зарубежных и отечественных лексикографических источников (толковых, сленговых, фразеологических, политических словарей), изданных сравнительно недавно. В результате сплошной выборки было выявлено 525 примеров языкового комического в политической сфере немецкого и русского языков. Кроме того, материалом данного исследования послужили стенограммы, периодические издания, аудио- и видеозаписи телевизионных и радиопередач с текстами речей современных политических деятелей и интервью с ними, политических дискуссий, парламентских слушаний на русском и немецком языках конца XX века. Достоверность и объективность результатов исследования обеспечиваются большим количеством проанализированных русских и немецких примеров при
общем объеме текстов в 30257 с, лингвистическим интервьюированием носителей немецкого и русского языков, консультациями с носителями языка (политиками и их электоратом).
МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ. Цель и задачи настоящего исследования определили выбор методов анализа. В работе использованы такие исследовательские процедуры, как гипотетико-дедуктивный метод, индуктивный метод, описательно-сопоставительный метод, метод дефиниционного анализа, элементы когнитивной интерпретации (включая фреймовый подход к анализу политической метафоры А. Н. Баранова и методику когнитивных сценариев А. Вежбицкой). Кроме того, в исследовании применялся метод дискурс-анализа, изучающий структуру и единицы дискурса, основной из которых является речевой акт, а также предлагаемый Ф, Буркхардтом комплексный подход к анализу политических текстов, состоящий в изучении их семантики, прагматики, синтактики с использованием компонентного, контекстуального и стилистического анализа. Для подтверждения выдвигаемых гипотез и получения достоверных результатов проводилось лингвистическое интервьюирование.
МЕТОДОЛОГИЯ ДАННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ. Методологической основой диссертации является системный подход, включающий когнитивный, лингвистический, прагматический, риторический, лингвокультурологический подходы. Согласно системному подходу любое общественно-политическое явление рассматривается как целостность в единстве всех его связей и отношений. При исследовании комического в политическом дискурсе мы исходили из методологических положений о разграничении языка и речи, о языке как культурно-исторической среде, о соотношении рационального и эмоционального в мышлении, о языке как инструменте социальной власти.
ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ БАЗОЙ для проведения данного исследования послужили работы отечественных и зарубежных лингвистов в области лексикологии, текстолингвистики, социолингвистики, психолингвистики, прагмалингви-стики, когнитивной лингвистики и лингвокультурологии.
Теоретическую базу составили положения:
1) о комическом как константе человеческого бытия (Аристотель, 1936; Борев, 1960; Бахтин, 1965; Бергсон, 1992; Пропп, 1997; Карасев, 1997; Кант, 1998 и др.; Attardo, 1994; Alexander, 1997; Kotthoff, 1998 etc.);
о стоящих за значениями слов, тесно связанных с ними когнитивных сущностях, которые можно описать фреймами (Минский, 1979; Baranov, Dobrovol'skij, 1991);
о наличии общих и специфических характеристик в национальных картинах мира (Clyne, 1995; Сорокин, 1994; Воркачев, 1996; Стернин, 1996; Га-чев, 1997 и др.), выявленных ценностным картированием мира (Вольф, 1985; 1986; Телия, 1996; Арутюнова, 1988; 1999) при сопоставлении культурно-языковых характеристик концептов (Карасик, 1996);
о структуре, функциях и лингвокультурной специфике политического дискурса (Bergsdorf, 1985; 1988; Geissler, 1985; Holly, 1986; 1990; Ключа-рев, 1995; Сорокин, 1998; 1999; Базылев, 1998; 1999; Шаховский, 1998; Шейгал, 1998; 1999).
Проведенное исследование позволяет ВЫНЕСТИ НА ЗАЩИТУ СЛЕДУЮЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ:
Виды комического - юмор, ирония, сатира, сарказм - дифференцируются на основании эстетических, социальных, биопсихологических, лингвистических критериев. Предпочтение того или иного вида комического является одним из параметров специфики дискурса группового субъекта политики. Каждый вид комического специализируется на выполнении определенной функции. '
Комическое есть проявление адмиративной оценки в семантике слова и дискурса. Механизм комического вытекает из его оценочной сущности. < Модальность странности обусловливает неожиданное соединение несоединимого на всех уровнях языка и речи: нарушение сочетаемости, логики язьжовых
и речевых норм, фреймовые трансформации, столкновение стратегий и тактик.
Основания реализации комического в политическом дискурсе заложены в таких его специфических характеристиках, как интенция борьбы за власть, диалогичность, оценочность и эмоциональность, инсценированность. Комическое выполняет в политическом дискурсе атональную, гармонизирующую, волюнтативную и характеризующую функции.
В языковом сознании существует комический субфрейм "политик", который является частью интегрального фрейма "политик" и различается слотами и их переменными. Основным процессом создания комического в политическом дискурсе является метафоризация как проявление семантической дву-
плановости в результате комбинаций фреймовых трансформаций.
5, Комический речевой акт, составляющими которого являются коми
ческая интенция адресанта и вербальная смеховая реакция адресата, рассматри
вается применительно к диалогическому общению. Построение политического
дискурса (особенно жанра парламентских слушаний) по таким моделям, как
комическая интенция - смеховая реакция и некомическая интенция - смеховая
реакция, способствует соответственно успешности или неуспешности его про
текания.
6. Лингвокультурная специфика видов комического в политическом
дискурсе прослеживается в лингвокогнитивном и лингвопрагматическом ас
пектах. Различие реализации комического в русском и немецком политическом
дискурсе отражают комический субфрейм "политик", фреймовые трансформа
ции и метафорические модели, комический речевой акт, функции, стратегии и
тактики комического в политической коммуникации.
АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ И ВНЕДРЕНИЕ. Основные положения и выводы диссертационного исследования были изложены на теоретических аспирантских семинарах, на заседаниях кафедры языкознания ВГПУ и научно-исследовательской лаборатории "Язык и личность", на межвузовских и внутри-вузовских конференциях профессорско-преподавательского состава ВГПУ (Волгоград, 1997 - 2000), на областных конференциях молодых ученых Волгоградской области (1996, 1998), на Школе молодых лингвистов (Пенза, 24-28 марта 1998), на международной конференции "Языковая личность: жанровая речевая деятельность" (Волгоград, 6-8 октября 1998), на международной научной конференции "Проблемы семантического описания единиц языка и речи" (Минск, 10-12 ноября 1998), на международной конференции "Коммуникативные аспекты фразеологии" (Волгоград, 28-29 сентября 1999). Результаты исследования нашли отражение в 14 публикациях (7 статьях, 7 тезисах),
ОБЪЕМ И СТРУКТУРА РАБОТЫ. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии, включающей 350 наименований (из них 147 на иностранном языке), списка лексикографических изданий и принятых сокращений, списка источников, послуживших материалом для анализа, и сокращений, принятых в работе, а также приложения, содержащего описание
лингвистического интервьюирования и процедуры дифференциации видов комического.
Во введении обосновывается выбор объекта и предмета исследования, выдвигается научная гипотеза, излагаются цель и задачи исследования, раскрываются научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность работы, указываются материал, методология и методы, теоретическебГбаза исследования, сообщается об апробации работы и публикациях, описывается объем и структура исследования, формулируются положения, выносимые на защиту.
В первой главе "Комическое в семантике слова и дискурса" дается общая характеристика комического и его видов в философско-эстетическом, социокультурном, биопсихологическом, лингвистическом аспектах, разрабатываются критерии разграничения видов комического, рассматривается соотношение оценки и комического с целью уточнения его статуса в семантике знака, а также выявляются специфические характеристики политического дискурса, содержащие основания для реализации комического с целью установления места комического в политическом дискурсе.
Во второй главе "Реализация комического в политическом дискурсе" выявляются и описываются лингвокогнитивный и лингвопрагматический механизмы комического в политическом дискурсе, устанавливаются функции комического в политическом дискурсе с учетом лингвокультурной специфики комического.
В заключении подводятся итоги проведенного исследования по выполнению поставленных цели и задач, а также намечаются пути дальнейшего исследования проблем, связанных с когнитивным, прагматическим, риторическим и лингвокультурологическим подходами к анализу комического в политическом дискурсе и выделения культурных ценностей той или иной лингвокультурной общности через анализ реализации категории комического в политическом и других типах дискурса.
Феноменология комического
Комическое - очень сложное явление. Выясним, что представляет собой категория комического в философско-эстетическом, социокультурном, биопсихологическом и лингвистическом планах. Безусловно, феномен комического не ограничивается только этими аспектами. Однако, в связи с тем, что нас интересует вербальная сторона комического в политическом дискурсе, мы остановимся на рассмотрении указанных аспектов. Для начала обратимся к философско-эстетическому взгляду на комическое.
1) Философско-эстетическнй аспект комического
Комическое как эстетическая категория отражает предметы и явления действительности, характеризующиеся внутренней противоречивостью, то есть несоответствием между тем, чем они являются по существу, и тем, за что себя выдают, и противоречивостью внешней, то есть противоречием между несовершенством человечества и его положительным опытом» его эстетическими идеалами.
Философы и эстетики на протяжении веков ищут объяснение комическому либо со стороны субъекта» его порождающего, либо со стороны объекта, на него реагирующего. С точки зрения учета комической интенции субъекта, комическое в истории философско-эстетической мысли представляет собой результат противостояния безобразного и прекрасного (Аристотель), ничтожного и возвышенного (Кант, Поль, Липпс), нелепого и рассудительного (Поль), необходимого и свободного (ACT, Шеллинг), ложного и истинного (Гегель), ценного и притязающего на ценность (Фолькельт), реального и идеального (Крой-чик), механического и живого (Бергсон) (ЭС, 1989:153).
Комическое нарушает привычные представления и нормы с целью поддержания баланса между официальным и карнавальным восприятием мира (Бахтин, 1965). Это общественно значимое несоответствие цели - средствам, формы - содержанию, сущности - ее проявлению, претензии личности - ее субъективным возможностям, действия - обстоятельствам, реальности - представлениям о ней, старого - новому и т.д.
По мнению А. Бергсона, именно отстающий от жизни автоматизм, догматизм и заданность форм порождают комическое (Bergson, 1948), которое, обвиняя и казня все несовершенное, очищает и обновляет мир, утверждает радость бытия. Праздничное начало мира отмечает в комическом М. Бахтин (Бахтин, 1965). И это не случайно, так как комическое (греч, komikos) происходит от греческого слова komos, что означает "деревенский праздник", веселье, забавный контраст безобидного свойства. Комическое всегда существует для человека, его порождающего, и человека, вольно или невольно находящегося в комическом положении (ФЭС, 1997; 216).
С позиций рассмотрения реакции объекта на комическое философы понимают его как ирреальное, условное бытие объекта (Лихачев, 1984; Пропп, 1997), остранение (Брехт, 1988; Бергсон, 1992; Карасев, 1996), внезапное обнаружение нарушения нормы (Панина, 1996; Пропп, 1997).
Неожиданность является неотъемлемой чертой комического. Для И. Канта комическое - это внезапное разрешение напряженного ожидания в ничто (Кант, 1998). Получается, что комический объект не имеет развития, потому что он есть пустота и ничто, а смеющийся субъект останавливает себя своим смехом перед ничто. Роль удивления от неожиданности в смехе подчеркивает Р. Декарт, называя его противоположным восхищению радостным эстетическим изумлением, критически направленным против своего объекта (Декарт, 1989). Поскольку комическое предполагает неожиданность и вытекающее из нее изумление, повторное знакомство с шуткой и различные комментарии ее содержания чаще всего эстетически неэффективны (ЭС, 1989: 154). Для получения удовольствия от комического необходимо его предвкушение. Слушающий не может сам угадать последние слова из-за новизны, неожиданности и стремительности развертывания комического сюжета и тем самым получает удовольствие.
В культурно-антропологической парадигме комическое манифестирует противопоставление смеха тела (радость игры, витальность, свойственные и животным) смеху ума (комическая оценка действительности, регулятор общественного поведения) и склоняется в пользу последнего (Карасев, 1996). Обе формы смеха (низшая и высшая) сосуществуют в истории культуры и жизни человека, постоянно смешиваясь друг с другом и образуя неожиданные сочетания. В философии и эстетике исследуется, как правило, смех. При этом смех и комическое часто отождествляются. На наш взгляд, их нельзя отождествлять, поскольку смех есть скорее биопсихологическое, нежели эстетическое явление. Можно говорить о том, что смех сигнализирует присутствие комического, является реакцией на комическое.
Мы полностью согласны с тем, что комическое есть особая форма двойственности, которая проявляется как внутренне, так и внешне. Внутреннюю двойственность демонстрируют антиномии комического, то есть его внутренние противоречия: 1) комическое как положительное и отрицательное начало человека, где юмор есть радость, осмеивающая зло, а ирония, сатира, сарказм -обнаружение "меры зла"; 2) комическое субъекта, его порождающего, и объекта,, на которого оно направлено; 3) комическое осознаваемое и неосознаваемое в своих истоках.
Внешняя двойственность комического проявляется в его антитезах, то есть при противопоставлении смеха и других внешних эмоциональных проявлений (плача, стыда, серьезности). Выделение антитез комического обусловлено тем, что смех как реакция на комическое сам по себе существовать не может. Он обнаруживает себя лишь в сравнении с плачем, стыдом и серьезностью, составляя с ними единое целое.
1) Смех/ плач: Традиционно в эстетике плач является атрибутом трагического, а смех - комического. Смех стоит близко к детскому плачу, из которого, по мнению Д. Морриса, он и должен был развиться (SDDP, 1996: 220). Несмотря на полярность смеха и плача, они взаимодействуют друг с другом, например, слезы радости и смех сквозь слезы. Вслед за Л. В. Карасевым мы ставим под сомнение универсальность традиционного противопоставления смеха и плача. Плач может быть антитезой смеха, но только на низшем уровне противопоставления, так как в сенситивной человеческой иерархии смех ума стоит выше слез (Карасев, 1996). Смех как сложнейшее эмоциональное проявление, в отличие от плача, - специфическая особенность человека, ведь животное умеет плакать, но не может смеяться.
2) Смех/ стыд: Смех (кроме самоиронии) ориентирован на другого, а стыд - только на самого стыдящегося. В то же время, наблюдаются их схожие черты: бескорыстие, взрывной характер, изоморфность по отношению друг к другу (Карасев, 1996: 67-69), точка возникновения (одно рождает другое)» двойственность (смех и стыд ума и тела), функция регулятора человеческого поведения.
3) Смех и серьезность: В лннгвокультурном плане различают смешное и серьезное как высокое и низкое, "сакральное и профанное". В отличие от смеха, способствующего самовыражению человека, серьезность требует от него за-данности» конформизма, следования внешним нормам. На наш взгляд, смех и серьезность тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены. При выявлении относительности и несостоятельности норм серьезность переходит в смех. Смех же превращается в серьезность в результате ограничений его свободного выражения.
Статус комического в семантике знака
Трудность исследования комического вызвана терминологическим хаосом, созданным обилием терминов: юмор (humour, der Humor)! смех (laughter, das Lachen), комическое (the comic, die Komik, das Komische), смехотворное (das Lucherliche), нелепое (the ludicrous, das Unsinnige, das Absurde), забавное (the funny, das Lustige, das Drollige), остроумие (wit, die Weisheit), шутка (joke, der Witz); ирония (irony, die Ironie), сарказм (sarcasm, der Sarkasmus), сатира (satire, die Satire) и др.
При освещении данного вопроса необходимо корректно использовать те или иные терминологические понятия. Смешное и комическое - явления соотносимые и близкие, что часто приводит к их неразграничению. Часто "комическое" и "смешное" объединяются под одним термином "комизм" (Пропп, 1997; Дземидок, 1974). Однако при внешней схожести эти понятая отнюдь не тождественны. Путаница объясняется, на наш взгляд, полисемичностью слова "комизм": "единица комического" и "что-то смешное" (комизм ситуации). Мы используем слово "комизм" в значении "единица комического". Смешное - то, что рождает смех, смеховую реакцию, то есть случайные совпадения, нелепые внешние положения, клоунский трюк, забавная выходка рассеянного человека» остроумный афоризм, неожиданное раскрытие внутренней пустоты и ничтожества личности (Голубков, 1991: 8), В свою очередь, смех полифункционален, парадоксален и представляет собой явление психофизиологического порядка (Борев, 1970: 10), а комическое имеет эстетическую природу и социальный характер.
Существует мнение, что не все то, что смешно, комично, и, наоборот, не все то комично, что смешно. Мы убеждены, что смешное шире комического. Смешное комично в случае выражения оценочного смысла, внутренней природы явления через внешнюю форму в соотношении с эстетическим идеалом (Зись, 1974). Смешное объединяет комическое и веселое (смех ума/ плоти).
Некоторые считают, что юмор, ирония, сатира не всегда основаны на комическом. По мнению И. Ф. Анненского, лермонтовская "Тамань11 заканчивается юмористически (Анненский, 1987: 350). Отмечая ироническую окраску лиризма Н. В. Гоголя, В. В. Розанов характеризует его как жалость, скорбь, "незримые слезы сквозь видимый смех (Розанов, 1990: 22). "Страстная, грозная, бешеная, вооруженная свитым из змей бичом, сатира в образе Немезиды, бросающей молнии из очей, с пеною у рта" не смешна (Белинский, 1948: 738).
На наш взгляд, все виды комического смешны, так как комическое есть смех ума, то есть попытка вызвать смех ума и отреагировать смехом ума или вербально. Кроме того, мы считаем, что можно наслаждаться удовольствием от комического, не испытывая потребность рассказать о нем другому человеку. Возникновение иных точек зрения объясняется дифференциацией смеха по интенсивности (мягкая улыбка, смех, гомерический хохот и т.п.) и по природе (смех ума и смех плоти), а также субъективностью порождения, восприятия комического и выделения его видов.
На сегодняшний день нет единого взгляда на разновидности комического. Создать стройную и полную классификацию оттенков комического невозможно из-за зыбких границ между ними. Все имеющиеся теории комического отражают богатство его природы и противоречивость в выделении его форм противостояния высоким эстетическим идеалам.
К видам комического относятся разноплановые явления: утонченное ("боязнь рампы" у очень уверенного в себе человека), трогательное (изящная старуха в старомодном платье), забавное ("морское крещение", обливание водой при переходе через экватор), гротескное ("американский юмор"), трагикомическое (сближение и взаимная нейтрализация комедии и трагедии), явное и скрытое (в шутке), естественное (здоровое) и искусственное (искаженное, разлагающее) комическое. Подлинный юмор стоит над комическим, хотя он умеет оценить здоровое комическое (ФЭС, 1997: 216; Муниз, 1995:36-40).
Нам кажется неполным данное понимание юмора, так как он изучается Л, Мунизом и др. только с точки зрения реакции на комическое, а комическая интенция им не упоминается. Противопоставление здорового, естественного и искусственного, искажающего, разлагающего комического, по нашему мнению, неправомерно. Естественный комизм не всегда может быть здоровым, то есть повлечь за собой смех и прилив положительной энергии, так как естественное, спонтанное, непринужденное комическое в определенной ситуации может быть искаженным, разлагающим и проявляться в различного рода ошибках. Искусственное же комическое не обязательно неискренне, притворно и разлагающе. Оно может быть хорошо продумано и успешно реализовано (например, в политическом дискурсе).
При разделении понятий "остроумие", "крмизм", "юмор" обнаруживается большое сходство в их интерпретации по критерию затраты и освобождения энергии. Удовольствие от остроты вытекает из экбномии затраты энергии иа упразднение задержки, от комизма - на работу представления (мышления), а от юмора - на работу чувства с целью преобразования боли и страха в улыбку и смех (Фрейд, 1991:406).
Несмотря на сходство, отмечается неопределенность различия между остроумием, юмором и комизмом. По мнению некоторых исследователей, юмор стоит ближе к комизму, чем к остроумию, имея общую с комизмом психическую локализацию в предсознатедьном. Нечеткость границы между остроумием и юмором проявляется также в том, что юмор представляет собой забавную ситуацию или предмет, а остроумие ассоциируется с умом, создающим смешное или забавное, с тем, что отдельный человек воспринимает в ситуации или предмете (Sherrin, 1995). Некоторые утверждают, что комическое отличается от остроумия тем, что оно неумышленно. Острота есть компромисс между бессознательными и предсознательными процессами (Фрейд, 1991:406).
Лингвокогяитивный механизм комического в политическом дискурсе
Если рассматривать концепт как единицу мышления, как некое знание, то фрейм представляет собой форму организации этого знания, способ его мыслительного структурирования. Фрейм понимается как структура данных или "концептуальная структура", предназначенная для декларативного, реже процедурного представления стереотипных ситуаций (Минский, 1979) или типичных свойств объекта (АРСЛС, 1996: 231).
Фрейм как лингвокогнитивное понятие, имеющее свой языковой коррелят, состоит из слотов. Каждый слот содержит некоторую информацию, релевантную для описываемого объекта действительности. Слоты представляют собой пустые узлы, заполняемые переменными (конкретными данными из определенной ситуации).
А. Н. Баранов разграничивает лингвистически значимые переменные (переменные лингвистического толкования, например, для фрейма стул - количество ножек, спинка и др.), которые составляют особые слоты, и лингвистически нерелевантные характеристики, которые могут оказаться практически важными в конкретной проблемной ситуации (например, наличие твердого сиденья у стула) (Баранов, 1991: 186).
Для фрейма характерна "энциклопедичность", содержание в его структуре самых разнообразных знаний о референте, называемом именем концепта. "Фреймы являются единицами, организованными "вокруг" некоторого концепта. В противоположность простому набору ассоциаций эти единицы содержат основную, типическую и потенциально возможную информацию, которая ассоциирована с тем или иным концептом" (Дейк ван, 1989: 16).
Потенциально любой фрагмент информации может быть вербализован в той или иной форме - языковой (лексикализованной) или текстовой (описательной). Лингвистически релевантные слоты фрейма получают как языковую, так и текстовую вербализацию, а лингвистически нерелевантные - только текстовую.
Как известно, в познавательно-коммуникативной деятельности человека "ословливанию" или лексикализации, то есть созданию специальных - однословных или фразеологических - наименований подвергаются те фрагменты действительности, которые представляются говорящему коллективу жизненно важными, наиболее значимыми с точки зрения практической деятельности. Поэтому фреймы в языке представлены группами слов, постигаемыми как единая сущность, поскольку они "мотивируются, определяются и взаимно структурируются особыми унифицированными конструкциями знания или связанными между собой схематизациями опыта" (Филлмор, 1988: 54).
Исходя из того, что разработка фреймов и сценариев является важной частью теории дискурса (Raskin, 1985), можно говорить о моделировании политического дискурса в форме "фреймов" (типовых ситуаций) и "сценариев" (делающих акцент на развитии ситуаций). Язык фреймов как типичный метаязык представления знаний удобен для описания процессов комической концептуализации в политической сфере, так как он не делает различия между лингвистической и экстралингвистической информацией. С точки зрения теории фреймов, человек, сталкиваясь с политической ситуацией, извлекает из памяти "готовый" фрейм, например, "политик", который позволяет ему действовать соответствующим образом.
Фреймовое представление концепта складывается из вербальных и невербальных составляющих. Вербальной составляющей может быть слово, высказывание, текст, дискурс. В данной работе структура фрейма "политик" анализируется на основе его лексикализованной вербализации на материале политических комизмов, зафиксированных в словарях. Методом сплошной выборки из словарей нами были выявлены 525 (260 русских и 265 немецких) лексических единиц, как слов, так и фразеологизмов.
Экстралингвистическая направленность политических комизмов в русском и немецком языках достаточно разнообразна. Однако большинство из них формируют лексико-семантическую группу "политик", что связано с антропо-центричностью лексики и фразеологии русского и немецкого языков.
Исходя из анализа словарных дефиниций, мы выявили структуру фрейма "политик" как задающую набор слотов, объективирующих следующие типовые признаки политика: "ПОЛИТИК" человек 1. определенного пола 2. определенного возраста 3. из определенного региона 4. занимающийся политической деятельностью 5. придерживающийся каких-либо политических взглядов 6. принадлежащий к какому-либо политическому институту 7. выполняющий какие-либо политические функции 8. обладающий какими-либо качествами 8.1. профессионально-деловыми опыт/степень профессионализма трудолюбие коммуникативные особенности 8.2. морально-этическими честность принципиальность добродетельность патриотизм 8.3. психическими интеллект воля
Центральными, базовыми в данной структуре являются слоты "политическая деятельность", "политические взгляды", "политический институт", "политические функции", обозначающие конститутивные признаки исследуемого феномена. Они облигаторно получают нейтральную (неэкспрессивную, неоценочную) вербализацию. Так, типичный политик стоит у власти, борется за власть, проводит предвыборную кампанию, побеждает или проигрывает на выборах, участвует в заседаниях, митингах, акциях протеста, ведет переговоры, выступает с речью и т. д. (4); придерживается демократических, либеральных, консервативных и пр. взглядов (5); является членом правительства, парламента, партии и т.д. (6); выступает в роли/выполняет функцию лидера, агитатора, спикера, президента и т.д. (7). Именно в силу их ядерного статуса эти признаки вербализуются также в экспрессивно-оценочных номинациях, относящихся к периферийной части исследуемой концептуальной категории.
Лингвопрагмати чески й механизм комического в политическом дискурсе
Проблемам коммуникации, взаимодействию адресанта и адресата посвящено множество лингвистических исследований (Леонтьев, 1969; Киселева, 1978; Поршнев, 1979; Таранов, 1995; Бессер-Зигмунд, 1996; Буянова, Зеленская, 1998; Мегентесов, Зеленская, 1998 и др., Grieswelle, 1978; Hudson, 1978; Kress, Hodge, 1979 etc.). Рост политической активности в конце XX века предопределяет актуальность изучения проблемы взаимоотношений говорящего и слушающего в политике. Политический дискурс далеко не всегда представляет собой обмен любезностями, взаимными "поглаживаниями" (Берн, 1988), эмоциональную поддержку, напротив, — это зачастую обмен "уколами", словесное давление, агрессия и т.п.
Анализ показал, что комическое присутствует в коммуникативном взаимодействии политических деятелей и имеет свою специфику. Вербализация комического в политическом дискурсе различается по следующим критерям: степень запланированности (подготовленное/ неподготовленное комическое), вербальное проявление (публичная речь с комическими вкраплениями, диалогическая реплика, речевые ошибки), жанр (публичная речь, парламентские слушания, политическое интервью), фактор адресанта (интенциональное, остроумное/ неинтенциональное, неостроумное комическое), фактор адресата (смешно/ не смешно).
Неинтенциональное комическое в политическом дискурсе отличается от интенционального тем, что отражаемая им политическая реальность сливается с переживаниями политика-адресанта, его отношениями к миру политики. Поэтому невозможны произвольный контроль осуществляемых политиком действий и оценка их результатов. Неинтенциональное комическое обнаруживает себя в речевых ошибках, обмолвках, оговорках и обусловливается эмоциональностью, растерянностью, неуверенностью и, нередко, неграмотностью политиков.
Разновидностями интенционального комического являются подготовленная речь как публичное выступление политика с комическими заготовками и импровизация в диалогических жанрах политического дискурса как ответная реплика, спровоцированная ходом общения. Подготовленная речь с комическими вкраплениями и спонтанное комическое в импровизации осознаны и ориентированы на реакцию аудитории (смешно/ не смешно). Следовательно, создание комического эффекта в политическом дискурсе зависит не только от намерений и остроумия адресанта, но и от чувства юмора адресата. Сказанное представим в следующей схеме:
Для описания лингвопрагматического механизма комического в политическом дискурсе нами вводится понятие "комический речевой акт", исходя из существующей теории речевых актов (Серль, 1986; Романов, 1984). Речевой акт как единица коммуникативной интеракции представляет собой целенаправленное речевое действие, совершаемое в соответствии с нормами социоречевого поведения в прагматической ситуации. Последовательность речевых актов создает дискурс (Арутюнова, 1998: 412).
В реальном общении речевой акт предстает в виде трехуровневого образования, включающего в себя локутивный акт или акт произнесения (речевое произведение в отношении к используемым речевым средствам), иллокутивный акт (реализация целеустановки) и перлокутивный акт (посткоммуникативный эффект, последствия речевой каузации в отношении к своим поставленным целям) (Романов, 1984; Серль, 1987). Особенно важным для теории речевого воздействия стало понятие иллокуции (иллокутивного акта, иллокутивного потенциала, иллокутивной силы), фиксирующее те аспекты речевого акта, которые имеют отношение к целям, намерениям (интенциям) участников коммуникации (Романов, 1984).
В прагмалингвистике по функциональному критерию выделяются следующие типы речевых актов: 1) репрезеитативы представляют положение дел, описывают действительность; 2) директивы служат побуждениями к совершению некоторого поступка; 3) комиссией возлагают на говорящего определенные обязательства; 4) экспрессией (эмотиеы) служат для выражения оценок и эмоций, описания субъективной картины мира говорящего; 5) декларативы выражают "институциональные", ритуализованные действия; 6) информативы используются для регуляции дискурса, оповещения участников общения о его ходе и цели (Searle, 1969).
На первый взгляд, комический речевой акт можно было бы отнести к такому типу речевых актов как экспрессивы (эмотивы), так как посредством комического человек выражает оценки и эмоции. Возможно, это будет верным только для определенных типов дискурса, выявление которых требует специального иследования. В политическом дискурсе комические речевые акты характеризуются разнообразными целеустановками и выполняют роль не только экспрессивов, но и директивов, комиссивов и др. Таким образом, комический речевой акт является особым типом речевых актов, поскольку пересекается с традиционной классификацией речевых актов по иллокутивной силе. Комиче ским может быть речевой акт любой иллокутивной силы, если он сопровождается интенцией: вызвать смех. В связи с тем, что комический речевой акт в политическом дискурсе еще никогда не рассматривался в лингвистической литературе, представляется необходимым раскрыть его сущность в данной работе.
Комический речевой акт в политическом дискурсе понимается нами как индивидуальное вербальное проявление интенции политика-адресанта и вербальной/ невербальной реакции адресата на нечто смешное, забавное или заслуживающее осмеяния. Основными составляющими комического речевого акта являются комическая интенция и смеховая реакция.
Политический дискурс в широком понимании преимущественно монологичен (политическая речь, законодательные акты и т.п.). Комический речевой акт реализуется в основном в диалогическом общении. Диалог может быть непосредственным в политическом интервью, парламентских дебатах, либо ощущаться в речи политика, либо быть "отсроченным", то есть проявляться в маргинальных жанрах политического дискурса (политическая карикатура, политический анекдот, политический памфлет и др.). Изучая прототипные жанры политического дискурса, мы говорим о комическом речевом акте преимущественно в таких его жанрах, как парламентские слушания, политическое интервью и, как исключение, публичная речь, в которой наблюдается вербальная комическая интенция и невербальная смеховая реакция. В данном исследовании мы анализируем только вербальную комическую интенцию и вербальную сме-ховую реакцию.
