Содержание к диссертации
Введение
1. Теоретические основы собственности, как развивающейся экономико-правовой категории 9
1.1. Общее представление о собственности 9
1.2. Развитие теоретических взглядов о понятии и экономическом содержании собственности 17
1.3. Историческое развитие правовых отношений собственности 65
2. Трансформация содержания собственности в современной экономике 92
2.1. Объективные основания трансформации собственности, как социально-экономического института 92
2.2. Направления трансформации собственности как социально-экономического института 124
2.3.Развитие отношений собственности на примере рынка недвижимости.144
Заключение 168
Список использованной литературы 171
- Общее представление о собственности
- Развитие теоретических взглядов о понятии и экономическом содержании собственности
- Объективные основания трансформации собственности, как социально-экономического института
- Направления трансформации собственности как социально-экономического института
Введение к работе
На протяжении веков категория оценки изучается в философии, логике, психологии и других науках. Сущностіше характеристики оценки, выявленные в человековедческих науках, образуют тот аксиологический субстрат, который, подвергаясь языковой концептуализации облекается в языковые знаки различной сложности, начиная со слова и заканчивая текстом (дискурсом).
В настоящее время в лингвистике существует потребность в более детальной разработке подходов, которые изучали бы весь спектр вербальных средств выражения категориальных значений, в том числе и значение оценки.
Особый интерес представляет изучение оценки на материале конкретного типа дискурса, что является актуальным не только для аксиологии, но и для языкознания в целом. Исследование выражения оценки является особенно актуальным для дискурсов, функционируют в сфере средств массовой информации, т.к. в условиях социальных преобразований средства массовой информации являются проводником ценностных ориентиров, реализуемых посредством языковых средств.
Настоящая диссертация посвящена изучению языковых средств с отрицательной оценочной семантикой в политических дискурсах современных французских и российских печатных средств массовой информации.
Обращение к изучению отрицательной оценки вызвано тем, что критическое отношение к действительности через осознание ее отрицательных моментов является стимулом для её же поступательного преобразования. По своей прагматической направленности политический дискурс очень часто тяготеет к выражению отрицательной оценки, так как одной из задач политического дискурса является обозначение проблемы и кризисных моментов в общественно-политической сфере. Из этого следует, что освещение негативных моментов в обществе посредством выражения отрицательной оценки - одно из главных предназначений политического дискурса.
Языковые структуры, содержащие оценку, можно назвать оценочными структурами. Они представляют собой модель оценочности, состоящую из сегментов. За сегмент принимается семантическая единица с эксплицитной или возникающей под влиянием контекста семой оценки. Для нас представляется возможной следующая типизация оценочных структур: 1) структуры, содержащие лексические единицы с отрицательной оценочной семой, при этом наличие отрицательной семы не обусловлено контекстом, она является ингерентным компонентом целостного значения; 2) структуры, реализующие отрицательную оценку только в определенном контексте, при этом сема отрицательной оценки обусловливается определенной коммуникативной ситуацией и не является ингерентным компонентом целостного значения.
Слова с выраженной семой отрицательной оценки создают своеобразный аксиологический фрейм политического дискурса. Количество таких слов может варьироваться, и тем не менее из них в совокупности складывается отрицательный оценочный фон целостного дискурса. Именно они влияют на создание отрицательного оценочного значения в политическом дискурсе в целом. Очевидно, что чем более подготовленным в отношении освещаемого вопроса является адресат дискурса, тем меньше в тексте единиц первого типа, поскольку предполагаемый коммуникативно-прагматический посыл дискурса, заключающийся в выражении оценочного отношения к описываемому, учитывает опыт восприятия и передачи оценок, который находит отражение в словарном запасе отдельного человека (Пиеанова 1997, 23).
Структуры с контекстуально-обусловленной отрицательной оценкой представляют особый интерес, поскольку оценочные структуры и процессы, лежащие в основе оценочных значений, начали изучаться сравнительно недавно (Баранов 2001). Функционирование языковых средств, которые становятся оценочными в контексте, является менее изученным и потому более актуальным для рассмотрения в данной работе. Кроме того, естественные языки устроены так, что одну и ту же информацию молено передать многими способами (благо даря «множественности выразительных средств» - Балли 1961). Субъект речи, строя сообщение, может выбрать один из способов. Соотношение избираемых способов выражения при передаче отрицательно-оценочного значения в сопоставительном аспекте во французском и русском языках еще не изучено.
Таким образом, актуальность диссертации определяется недостаточностью исследования способов выражения отрицательной оценки в политическом дискурсе. Политические дискурсы и способы передачи отрицательных оценочных значений в них до сих пор не являлись объектом основательного исследования в сравнительно-сопоставительном аспекте. Большинство известных до настоящего времени работ сопоставительного характера ограничивались материалами научных и официальных текстов и художественных произведений (Бондарко 1986, Виноградов Будагов 1967, Гак 1977, Гарбовский 1988, Федоров 1971). Описание политического дискурса - это одна из задач, которые на современном этапе актуальны с позиций теории текста, теории речевых актов и прагмалингвистики, то есть лингвистики речи, о необходимости изучения которой говорил ещё Ф. де Соссюр (Соссюр 1990). В данной работе изучение отрицательной оценки проводится на основе сравнения двух разнотипных языков - русского и французского - с целью выявления наличия /отсутствия тех или иных возможностей языков формировать и передавать отрицательно-оценочные значения на уровне дискурса, при этом существенно важным является установление межъязыковых корреляций (Пушкин 2004). Исследование выполнено с опорой на функционально-коммуникативную и сопоставительно-культурологическую парадигмы, что позволило по-новому осмыслить и истолковать содержательную структуру политического дискурса в русском и французском языках. Сопоставление политических дискурсов во французском и русском языках, основанное на универсальности категории отрицательной оценки, позволило сделать выводы об общем и особенном в использовании языковых ресурсов для организации речи в соответствии с целями, задачами, условиями коммуникации. Языком-эталоном в диссертации считается русский язык.
Основной целью диссертации является описание и систематизация разноуровневых языковых средств в политических дискурсах французских и российских печатных СМИ, используемых для реализации отрицательно-оценочной категории. Цель исследования определила необходимость решения следующих задач:
1. раскрыть сущностные характеристики понятий «отрицательная оценка» и «политический дискурс»;
2. исследовать существующие подходы к определению языковых способов реализации оценочности в политическом дискурсе;
3. определить критерии выявления отрицательных оценочных структур, с помощью которых реализуется функция воздействия на адресата политического дискурса;
4. установить сходство и расхождение в выражении отрицательно- оценочного значения средствами сопоставляемых языков.
Научная новизна исследования заключается в комплексном подходе к рассмотрению способов реализации категории отрицательной оценки с позиций структурной семантики и прагматической лингвистики. Впервые осуществляется полиаспектное исследование оценочно-прагматического статуса политического дискурса на материале разносистемных, но активно контактирующих языков; определяются общие и этноспецифические параметры рассматриваемых дискурсов в плане манифестации и интерпретации категории отрицательной оценки, что может служить предпосылкой для дальнейшего исследования в плане выявления национально-культурной специфики языков.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что в работе установлена корреляция между первичным словарным и вторичным контекстуальным значением слова, показано влияние контекста на возникновение оценочного значения. Теоретически значимым в работе является положение о том, что возникновение отрицательного оценочного значения зависит от основания и объекта оценки. Сравнение и сопоставление политических дискурсов на французском и русском языках, основанное на общности реализуемой в них отрицательной оценки, позволяет сделать выводы об общем и особенном в использовании языковых ресурсов в политическом речетворчестЕе в соответствии с целями, задачами и условиями коммуникации.
Практическая значимость исследования заключается в возможности применения его результатов в преподавании лексикологии и стилистики, страноведения и культурологи, спецкурсов по семантике и прагматике текста, а также отдельного спецкурса по политкорректности. Анализ средств выражения оценки может быть включен также в спецкурс посвященный актуальным проблемам языка прессы и PR-технологиям, имеющим целью создание отрицательного или положительного имиджа. Исследование представляет интерес для дальнейшего изучения национально-культурной специфики франкоязычных СМИ и может предоставить данные для сопоставительного словаря лексики СМИ. Диссертация имеет значимость и в общекультурном плане, так как политический дискурс формирует ориентиры современного социума.
Основное внимание в работе обращается на языковые процессы возникновения отрицательного оценочного значения в политическом дискурсе. Следовательно, объектом исследования являются языковые структуры, посредством которых в политическом дискурсе реализуются отрицательно-оценочные значения. Предметом исследования являются конкретные средства и условия выражения отрицательно-оценочных значений в русско- и франкоязычных политических дискурсах, представленных в периодических изданиях России и Франции.
Под политическим дискурсом (далее - ПД) понимается текст, функционирующий в сфере общественно-политической прессы и обладающий определенной тематикой, связанной с различными политическими вопросами. Как правило, политический дискурс создается человеком, занимающимся в той или иной степени политической деятельностью (политические журналисты-обозреватели, функционеры и лидеры партий). Общим для политических дискурсов печатных СМИ является и то, что они имеют целью суггестивное воздействие на многомиллионную аудиторию с целью получения определенного перлокутивного результата.
Объект исследования обусловил выбор материала для исследования. Было проанализировано 750 политических дискурсов (более 2000 страниц текста) из ведущих французских и российских периодических изданий с 1998 по 2006 годы. Источниками примеров послужили французские и российские печатные издания «Le Monde» (представляет либеральные партии). « Le Figaro» (представляет интересы пропрезидентских кругов и некоторых правых партий), « Liberation» (имеет разноплановую аудиторию), «Аргументы и Факты» (самое многотиражное издание в России по данным 2005 года, анализирующее политические события), «Российская газета» (авторитетное правительственное издание, публикующее государственные законы, представляющее читателям позиции политиков и глав правительства и государства). Настоящее исследование проводилось в соответствии с принципом равенства сопоставляемых языков, а также системности и структурности языка, находящегося под влиянием экстралингвистических факторов (Арутюнова 1999, Балли 1955, Виноградов 2001, Вольф 1985, Гак 1977, Канонич 1997, Brunot 1965 и др.). Исследование опирается также на данные словарей, характеризующих различия лексической и грамматической систем языков: Лингвистический энциклопедический словарь (ЛЭС),, Энциклопедия Русский Язык (ЭРЯ), Dictionnaire alphabetique & analogique de la langue franfaise par Paul Robert (Le Petit Robert) и другие.
Исследование оценочное™ в рамках одного типа дискурса делает возможным объединение на единой концептуальной основе языковых и неязыковых знаний. Кроме того, коммуникативная ситуация «адресант газетного ПД - адресат» порождает в слове, функционирующем как элемент текста, особые оттенки значения: «семантика слов в тексте коренным образом отличается от семантики изолированных слов, и семантику изолированных слов следует дополнить семантикой текста» (Шмидт 1979, 58). Таким образом, изучение вариантов текстовой семантики проводится на материале конкретного типа дискурса, в данном случае - политического. Отрицательные оценочные единицы, под которыми понимаются лексические единицы с выраженной или скрытой семой отрицательной оценки, были отобраны из различных жанров ПД (интервью, репортаж с места событий и т.д.)- Оценочная семантика не обусловлена жанром, так как различным ПД в одном печатном издании присуща стереотипность в описании информации, которая облегчает ее восприятие. Главным в дискурсе представляется наличие полемического настроя, что предполагает выражение критики и? как следствие, передачу оценки.
Политический дискурс тесно связан с реальными событиями в стране и за рубежом. Газетный ПД, как правило, имеет определенного адресанта, представляющего политическую платформу печатного органа, который обращен к обобщенному образу повседневного читателя. Учет этих нелингвистических факторов играет важную роль в исследовании способов выражения отрицательной оценки.
В семантике ПД находят свое отражение как позиция автора, так и позиция редколлегии, а также факт коммуникативной унилатералъности (Каноиич 1997): личностные особенности адресанта (отправителя) накладывают отпечаток на своеобразие структуры и семантики дискурса СМИ, в то время как позиция адресата чаше всего не вербализуется.
В дискурсе оценочные языковые структуры нацелены на выполнение конкретных коммуникативных целей. Коммуникативная цель порождает в словах, функционирующих в качестве элементов дискурса, особые значения, особые связи с современной системой ценностей, принятых в обществе, что не может не вести к появлению оценочного компонента в значении некоторых лексических единиц.
В работах, посвященных исследованию языка ПД, констатируется наличие двух противоположных тенденций: с одной стороны, это тяготение языка прессы к стандартизированное™, выражающееся в воспроизведении в языке готовых клишированных конструкций; с другой стороны, это стремление языка прессы к экспрессии, побуждающее к поиску новых языковых средств эмоционального воздействия на читателя. Газетно-публицистический стиль одновременно устойчив и подвижен; в нем множество ситуационно обусловленных оборотов, которые приобретают ясность только в конкретном контексте.
Сущность текстового стандарта заключается в том, что определенной речевой ситуации соответствует определенная форма текста. Автору ПД приходится за короткое время строить сообщения о типовых событиях, постоянно происходящих в общественной жизни. Существование текстового стандарта оправдано с позиции как адресанта, так и адресата, т. к. готовые языковые формулы способствуют общедоступности текстов (Барченков 1981). Читатель ожидает, что информация будет подана в форме «привычных стереотипов - газетных клише и штампов, легко воспринимаемых и незамедлительно вызывающих необходимые реакции» (Наер 1983).
Стереотипизация таит в себе опасность превращения языковых форм в штампы, которые из-за чрезмерной частотности употребления лишаются информационной нагрузки и суггестивной энергии. Эта опасность порождает тенденцию к оживлению речи за счет использования в ПД таких слов и словосочетаний, которые получают специфическое семантическое наполнение, отличающееся от словарного. Таким образом, чередование в канве политических дискурсов стандартности и экспрессивности обусловлено «фактором адресата» (Арутюнова 1981).
Исследователи обычно перечисляют такие языковые особенности газетно-публицистического стиля, как агитационно-коммуникативная направленность (Виноградов, Будагов 1967), преобладание общественно-политической лексики (Казанцев 2001), совмещение интеллектуальных и экспрессивных элементов (Иванова 1980), эмоциональная окрашенность, наличие элементов образности (Дридзе 1996), сближение с деловым, разговорным, художественным стилями (Лопатникова2003).
ПД изучался с различных позиций: с позиций стилистики (Баранов 1998, Караулов 1987; Баранов, Караулов 1994), с позиций идеологии (Van Dijk 1988, Wilson 1990, Серио 1999); анализировались такие его аспекты, как семантическое и структурное единство (Винокур 1980, Костомаров 1999), темо-рематическое членение (Рудницкая 1984). Исследователи ПД рассматривают и классифицируют общественно-политическую лексику (Козлова 1998, Николаев 1989, Федеиева 1998, Чудинов 2001). Создаются словари политических терминов (Баранов, Караулов 1994).
Наш подход к изучению ПД основан на комплексном анализе его особенностей в аспекте реализации отрицательной оценки и эффективности его воздействия на адресата с учетом лингвистических и внелингвистических факторов, обусловливающих достижение цели такого воздействия. Создавая дискурс, автор имеет возможность отбирать языковые единицы таким образом, чтобы они максимально выражали замысел автора и наиболее полно соответствовали типу личности адресата. Автор не только создает дискурс, но и прогнозирует его восприятие (Белянин 1996, Звегинцев 1980). Даже если основное денота-тивно-десигкативное содержание средств выражения оценки одинаковое, у них есть разница в области прагматической информации. В этот аспект прагматической информации входит отношение субъекта к предмету речи (объекту оценки) и условиям реализации сообщения. Каждое из слов, образующих способ передачи отрицательной оценки, несет хотя бы часть этой прагматической информации. Отрицательные оценочные структуры имеют в своем составе семантические единицы со значением отрицания, которые образуют отрицательный оценочный сегмент. Положительный сегмент не всегда может быть представлен в дискурсе (как это будет показано на конкретных фактах языка во второй главе диссертации), он может находиться как мнение или суждение об объекте оценки в сознании адресата и соотноситься с фондом знаний об общечеловеческих ценностях. Отрицательный оценочный сегмент характеризуется использованием различных стилистических приемов и различной частотой их применения. Особый интерес представляют оценочные единицы, указывающие на объект оценки через чувственно-образное сравнение, например, метафоры. Отрицательные оценочные единицы создают структурно-семантические свойства отрицательных структур, которые, в свою очередь, влияют на коммуникативно-прагматический потенциал всего ПД. Способность отрицательных оценочных структур нести информацию о коммуникативном намерении адресанта рассматривается в диссертации как коммуникативно-прагматическая ориентация отрицательных оценочных языковых структур.
Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения и Библиографии. Во Введении обосноввывается тема исследования, определяются цель и основные задачи исследования, теоретическая и практическая значимость работы. В первой главе формулируются теоретические предпосылки исследования: на основе обзора литературы систематизируются различные подходы к изучению оценки вообще и отрицательной оценки в частности, раскрывается специфика задач исследования и определяется содержание таких основных понятий, как «отрицание», «оценка», «отрицательная оценка», «политический дискурс». Во Второй главе рассматриваются основные модели реализации отрицательных оценочных значений в целостном ПД, описываются стилистические приемы, используемые при создании отрицательных оценочных структур, определяются степень их экспрессивности и частота употребления в языке современной прессы, выявляются их коммуникативно-прагматические функции. В заключении излагаются основные результаты исследования, подводятся итоги, рассматриваются перспективы дальнейшего исследования проблемы.
В ходе изучения фактологического материала применялись различные методы исследования, из которых основным был сопоставительно-сравнительный метод. С целью выявления вторичных оценочных значений ис пользовались компонентный анализ смысловой структуры слова на основе данных словарей и дистрибутивно-текстовый анализ. Применялся также описательно-аналитический метод, основанный на анализе словарных дефиниций. Описаниие и обобщение результатов осуществлялось посредством индуктивного метода.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Оценка в политическом дискурсе концептуализируется в виде языковых функционально-семантических структур, состоящих из двух основных типов - положительно-оценочного и отрицательно-оценочного, которые находятся в отношении взаимной комплиментарной дистрибуции.
2. Отрицательная оценка представляет собой функционально-семантическую категорию, которая манифестируется совокупностью межуровневых языковых средств.
3. В политическом дискурсе русскоязычных СМИ отрицательная оценка выражается преимущественно эксплицитно» то есть на основе первичного словарного значения; во франкоязычных СМИ - имплицитно, то есть обусловлена контекстом.
4. Большую функциональную нагрузку во франкоязычном дискурсе выполняют частнооценочные значения, которые создаются содержательной структурой всего дискурса. Такие значения характеризуются большей, по сравнению с русскоязычным политическим дискурсом, прагматической направленностью и совмещением квалификативной семантики с дескриптивной.
Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены на конференциях «Язык, литература, культура: диалог поколений» (Чувашский государственный педагогический университет им. И.Я.Яковлева, сентябрь 2003), «Михайловские чтения» (Чувашский государственный университет им. И.Н.Ульянова, октябрь 2005 г.), «Духовно-нравственное просвещение и воспи тание молодежи: история и современность» (Чувашский государственный университет им. ИЛ.Ульянова, июнь 2006 г.).
Общее представление о собственности
Собственность представляет собой наиболее спорную и противоречивую экономико-правовую категорию. Великий русский философ Владимир Сергеевич Соловьев по этому поводу сказал: «Все острые вопросы экономической жизни тесно связаны с понятием собственности»1. Его последователь Владимир Францевич Эрн утверждал, что собственность «есть крупнейший факт человеческой жизни и имеет значительное влияние на формирование и структуру всех человеческих отношений вообще и общественных и политических в особенности» .
Дискуссии вокруг природы собственности не утихают в течение уже не сотен, а тысяч лет. Многие ученые пытались разгадать сущность собственности, причем не только (даже, скорее, не столько) экономисты и правоведы, но и философы, социологи, психологи, лингвисты и даже религиозные деятели. Неудивительно, что выводы, к которым порой приходили исследователи собственности, указывали на ее мистическую природу. Блаженный Августин считал, что собственность (в первую очередь — частная) дана человеку, изгнанному на Землю после грехопадения, и потому несет на себе печать проклятиям
Приверженцы данной точки зрения противопоставляли собственность справедливости, считая что в построенном людьми «граде земном» справедливости достигнуть не удастся в любом случае. Это особенно сильно сказалось на развитии учения о собственности в средние века и явилось причиной значительного «обеднения» теоретической базы функционирования собственности, как социально-экономической категории. Впоследствии, данная точка зрения, отчасти, была заимствована коммунистической идеологией.
Мусульманские же учения о собственности, напротив, указывали на божественную природу собственности, считая верховным, первостепенным собственником Аллаха. Наиболее радикальные школы утверждали, что собственность есть не что иное, как средство сближения с Богом, способ реализации религиозной морали в светской жизни. Из этого утверждения выводилась мысль о том, что собственниками на земле могут быть только правоверные, то есть, сами мусульмане4.
У древних, архаичных сообществ, организованных на родоплеменных отношениях, собственностью считалось захваченное у врагов. Это тоже несет на себе печать религиозных воззрений тех лет: существовало представление о наличии в каждой вещи сакральной силы ее прежнего владельца, продолжающей подчинять себе нового приобретателя. А представленная в вещи сила чужих богов могла быть вредоносной, но не могла создать устойчивой юридической связи и зависимости, так как чужие боги не принимали участия в сакральной и юридической жизни данного сообщества.
Поэтому, вещь, приобретенная посредством купли-продажи только по истечении года или двух полностью переходила в собственность покупателя. До этого времени ко всем спорам, связанным с ней, привлекался продавец, подкреплявший своим участием позицию покупателя. Захваченное же у врага имущество приобреталось сразу и абсолютно, независимо от всех иных лиц. Знаменитый римский юрист Гай по этому поводу заметил: «Ведь самая бесспорная собственность та, которую мы захватили у врага» .
Для человека, живущего в таком мире, захват и присвоение вещей из враждебного мира, перенесение их по «эту сторону ограды» считалось благим деянием, упорядочиванием мира, уменьшением в нем сил хаоса, освобождением вещей «от рук неверных». Такая собственность считалась не только бесспорной, но и богоугодной: захват вещей из мира чужих богов и подчинение их своему божеству, означает «частное присвоение вещей по их праву быть одухотворенными». Присвоение чужого, как писал Плутарх, является главной предпосылкой для вражды. В древние времена, да и в средние века отчуждение часто подменялось элементарной враждой, а враги считались объектами присвоения.
Собственность до сих пор считается единственным способом развертывания личности в пространстве, формой становления и развития личности, полем приложения потенциала личности, путем сообщения, коммуникации с другими людьми. Признание несовершенства мира означает смирение с его материальностью и признание собственности на вещи как единственного и главного условия существования человека в этом мире.
Древние египтяне обозначали собственность («дт» и «джт») как непосредственно отнесенное к плоти человека (к «самости»): дом его плоти и т.д. Неразрывная связь владельца со своими вещами породила обычай уничтожения личного имущества со смертью собственника. Из греческих мифов мы знаем, что в загробный мир умершего сопровождала его личная собственность («ктема» или «ктерия»), поскольку она непосредственно принадлежала к его прошедшей жизни, к его истории, к его прошлому бытию. Считалось, что человек не может по-настоящему умереть до тех пор, пока его частица остается при жизни и блуждает, досаждая живущим, пока те не отпускают его в загробный мир со всем имуществом, то есть, со всем прошлым бытием. Поэтому мертвые, лишенные своего имущества, вызывали суеверный ужас6.
Существовало также представление о присвоении, как о способе реализации человека (от лат. Res - вещь, дающего значение облечения чего-то идеального в вещную форму). Стремление человека увидеть себя в вещном мире приводит к преобразованию последнего, изменению мира по подобию самого человека, что в конечном итоге и является главной целью присвоения данного мира.
В древние, дохристианские времена, господствовала идея о том, боги имеют те же потребности, что и люди, следовательно, все вещи и весь материальный мир принадлежит богам и с ними надо делиться добычей (жертвоприношение).
Когда появилась религия, в которой Бог мыслился нематериально и, естественно, в вещах уже не нуждающийся (покинул материальный мир), вещи оказались без связи с духовным началом, без внутреннего смысла. С этого момента только человек мог одухотворить творение, присвоив вещи. Здесь, по мнению многих ученых, заключена «высшая санкция собственности». Не случайно обострение проблематики, связанной с собственностью, идет от эпохи, когда Бог ушел из материального мира.
Развитие теоретических взглядов о понятии и экономическом содержании собственности
Развитие научных воззрений относительно содержания собственности началось с древних времён. Аристотель в своем труде «Политика» указывал, что собственность сопоставима с понятием части чего-либо (в данном смысле -собственность является частью собственника): «собственность есть часть дома и приобретение есть часть семейной организации» . Говоря о роли собственности, Аристотель подчеркивает, что собственность является «орудием» активной деятельности. Под активной деятельностью Аристотель, очевидно, понимает воздействие людей на орудия труда (которыми являются и рабы) направленное на получение продуктов труда.
При этом, Аристотель относит собственность к категории власти, разделяя власть от природы и власть политическую. Под «природной» властью Аристотель понимает власть тех существ, которые «по своей природе» стоят выше над теми существами, которые являются низшими. Любопытно, что с этой точки зрения Аристотель оправдывает существование рабства и неравноправия в семье, считая, что для рабов, как и для животных, «лучший удел - быть в подчинении у такой власти», а значит рабы «по природе» могут принадлежать другим людям, стоящим (по той же природе) выше них14. Таким образом, собственность, по Аристотелю, представляет собой власть собственника над объектом собственности, приобретенная им в силу природного превосходства.
С подобной точки зрения справедливым представляется и процитированное выше мнение римского юриста Гая о бесспорности собственности, захваченной в качестве трофея. Действительно, присвоение человеком различных вещей побежденного врага и понимание этого присвоения как наиболее бесспорного (с точки зрения правомерности), логически приводит к допущению правомерности и присвоения победителем самих побежденных. О том же говорит и Аристотель, утверждая, что война представляет собой нечто вроде охоты: на тех людей, которые «будучи от природы предназначенными к подчинению» (так же как и животные), тем не менее, не подчиняются, необходимо охотиться, и такая война «по природе своей справедлива».
Поскольку то или иное племя победило другое, значит, оно имеет право считать себя «по природе стоящим выше» побежденного племени и безраздельно им властвовать (то есть — обратить в свою собственность). К этой же теме можно отнести суждение Аристотеля о том, что приобретение рабов является не более чем разновидностью охоты.
Собственность, как владение, пользование и распоряжение вещами (данная триада заимствована, как известно, из римского права), следовательно, имеет своим источником именно присвоение людьми вещей, животных и других людей («высшая» природа присваивает «низшую»), или, попросту, право сильного.
Справедливость подобного устройства отношений собственности в человеческом обществе вызывает серьезные сомнения. Хотя, принятие как должное завоевание чужой собственности и обращение хозяев последней в рабство, а также возведение этого процесса в присвоение, осуществляемое некоей «высшей природой», по отношению к «низшей», можно охарактеризовать, как первую попытку внедрения и закрепления (на самом грубом и бесчеловечном уровне) отношений по улучшению хозяйственных ресурсов.
Ведь, следуя логике неразвитого человеческого сознания древних времён, тот, кто сильнее, сможет использовать объекты (а заодно и их хозяев) наилучшим образом. Если у одного племени достаточно сил, чтобы победить и поработить соседнее племя, значит, оно сможет улучшить условия использования и состояние имущества, которым побеждённое племя обладает.
Принимая во внимание неразвитость условий труда и возникающую, вследствие этого, необходимость постоянной борьбы человека с природой (чтобы выжить), иное представление о содержании собственности в древние времена было бы просто нежизнеспособным. Только таким способом (насильственное присвоение земли наиболее сильным, чтобы потом силами победителя эта земля обрабатывалась) можно было увеличить всеобщее благосостояние, хотя и за счёт побеждённых и порабощенных племён.
Таким образом, войны, преследующие цель захвата земель, имущества и рабов, можно назвать низшим, «животным» проявлением стремления к совершенствованию и улучшению ресурсов (в первую очередь, земли, как основы общественного хозяйства). Отождествление же собственности с властью и закрепление прав победителей, по мнению автора, можно считать первой попыткой (соответствовавшей уровню развития общества того времени) закрепления ресурсов за «наилучшими» пользователями.
В связи с этим, воззрения Аристотеля, соответствовавшие духу времени, несмотря на произошедшие с тех пор кардинальные перемены в общественном сознании, по сей день сохраняют свою фундаментальную научную ценность. Практическую же ценность, утверждения Аристотеля о содержании собственности, сохраняли достаточно долгое время, вплоть до тех времён, когда человек, его права и свободы (независимо от происхождения, богатства и т.п.) не стали постепенно получать приоритет перед всеми остальными благами и, таким образом, выходить за пределы отношений присвоения.
Радикальные изменения в трактовке понятия и содержания собственности произошли в Новое время, характеризовавшееся разрывом научного знания (в первую очередь, философии) с религией. Стремительными темпами стали развиваться не только естественные и точные, но и общественные (гуманитарные) науки. Сильная материалистическая тенденция положила основу, в том числе, и новому пониманию природы собственности, буквально, вдохнув новую жизнь в это неоднозначное общественное явление, несправедливо отведённое на задний план господствовавшей в обществе церковной идеологией.
Интересными являются воззрения о собственности у английского философа Джона Локка. Воззрения о природе и содержании собственности подробно изложены им в работе «Два трактата о правлении», где рассмотрению феномена собственности Д.Локк посвящает целую главу.
Вначале своих размышлений о собственности Д.Локк указывает на всеобщую принадлежность ключевых ресурсов (на примере земли, которую он считает главным предметом собственности, заключающим и несущим в себе все остальное), без выделения отдельных собственников. Бог, по Д.Локку, передал землю (и, соответственно, все, что на ней находится) «человечеству в целом».
После данного утверждения, ДЛокк обоснованно ставит вопрос, каким образом «у людей могла оказаться собственность на отдельные части того, что Бог отдал всему человечеству сообща».
Изначально, по Д.Локку, человек обладает лишь собственностью, «заключающейся в его собственной личности». К такой личной собственности Д.Локк относит труд самого человека и отмечает, что на эту собственность никто кроме самого данного человека не может иметь никаких прав. Для принесения же пользы отдельным людям от плодов, приносимых землей, «должно быть средство присваивать»17 блага, получаемые людьми от земли, чтобы другие люди не могли претендовать на данные блага, прежде чем последние пойдут на поддержание жизни этим людям.
Объективные основания трансформации собственности, как социально-экономического института
Итак, с точки зрения современной теории, собственность представляет собой совокупность отношений, связанных с условиями использования людьми вещей1.
Право собственности заключается в том, что конкретные вещи (объекты собственности) должны принадлежать конкретным лицам (собственникам) , Правовое регулирование отношений собственности охватывает: 1)права и возможности собственника и тех, кому он передает объект; 2)обязанности всех остальных воздерживаться от воздействия на данный объект.
В настоящее время большое внимание уделено рассмотрению форм и способов принадлежности. Изменения и усовершенствования взглядов и воззрений сводятся, в основном, к расширению толкования отношений собственности, как принадлежности вещей людям.
Трактовка понятия собственности, как общественной категории, осуществляется с двух сторон или точек зрения - с экономической и с юридической стороны. От состояния соответствующих сторон общественной жизни, следовательно, зависит функционирование и развитие отношений собственности.
Экономическая сторона собственности заключается в целях и условиях воздействия (осуществляемого участниками общественного хозяйства) на материальные и нематериальные ресурсы, Последние, в силу необходимости осуществления такого воздействия, превращаются в объекты собственности, а сами участники - в собственников.
Собственность, таким образом, представляет собой инструмент, с помощью которого осуществляется экономическая (хозяйственная) деятельность людей и их организаций (объединений). Применение данного инструмента обеспечивает: связь участников общественного хозяйства с хозяйственными ресурсами и объектами, представляющими собой результаты хозяйственной деятельности; взаимосвязь и взаимодействие между участниками общественного хозяйства по поводу объектов собственности.
Собственность вносит ясность в условия хозяйственной деятельности и тем самым приводит в движение производительные силы общества. Также собственность задает направление и ритм хозяйственного процесса, определяет состав и структуру его участников, влияет на итоги хозяйственной деятельности.
Учитывая, что собственность необходима для осуществления воздействия субъекта на объект, то до момента его осуществления перед наблюдателем предстает совокупность отношений между людьми, складывающихся в процессе формирования собственности на ресурсы. Формирование собственности представлено тремя видами действий: физическое присвоение, создание и приобретение различных материальных благ. Сразу необходимо оговориться, что большое значение при формировании собственности на материальные блага имеют цели присвоения, создания и приобретения объектов.
Далее, в целях настоящей работы, под материальными благами будут пониматься как производственные ресурсы, так и предметы потребления и представлять собой объекты, на которые возникает право собственности (объекты собственности). Тем не менее, различия между ними существуют, в том числе - весьма значительные, напрямую влияющие на содержание собственности. В связи с этим, в отдельных местах автором будут делаться оговорки.
Физическое присвоение материальных благ (его еще можно назвать первичным) является способом распределения их в обществе по принципу опережения. Как указал Г.В.Гегель «вещь принадлежит тому, кто случайно первым по времени вступил во владение ею»3.
Создание материальных благ представляет собой непосредственно производство (имеются в виду как добывающее, так и перерабатывающее производство), в которое участники общественного хозяйства вкладывают свой труд (то есть, своё время, навыки и усилия, принадлежащие им неотделимо). Помимо труда, навыков и умений, участники могут вкладывать в формирование объекта собственности различные материальные и нематериальные ресурсы, уже принадлежащие им и являющиеся факторами производства.
Вкладывая свой труд и иные ресурсы в создание материальных благ, участники общественного хозяйства участвуют в распределении результатов создания (распределение материальных благ по принципу участия и вклада людей в общественное хозяйство). Создание (производство) материальных благ имеет своей целью либо дальнейшее производство, либо обмен полученных результатов на другие блага, либо потребление полученных результатов.
Направления трансформации собственности как социально-экономического института
Решение поставленной проблемы возможно путем расширения толкования экономического и правового содержания категории собственности.
Собственность как использование объектов, юридически закреплённое в форме владения, пользования и распоряжения, ориентирована на достижение собственных целей участниками общественного хозяйства (собственниками ресурсов) и не обеспечивает регулирование данных целей, их взаимоувязку и согласование с долгосрочными (стратегическими) целями, а также с интересами иных участников общественного хозяйства.
Функционирование отношений собственности, при условии согласования целей и интересов различных участников общественного хозяйства возможно только при условии разделения элементов содержания собственности, в зависимости от характера целей. Это разделение предполагает сохранение у существующих собственников (частных и государственных) принадлежащих им прав. Данные права (владения, пользования и распоряжения), направленные на получение собственной выгоды, впрочем, и непригодны для реализации стратегических (общественных) целей.
По мнению автора, процесс воздействия на материальные блага, инструментом которого служит собственность на эти блага, следует разделить на две части: 1. Трансформация - способ воздействия правообладателя на объект собственности, представляющий собой производственное или конечное потребление вещей. Учитывая, что использование участниками общественного хозяйства объектов собственности преследует их собственную выгоду, данный процесс можно считать направленным на реализацию собственных целей и интересов участников. 2. Улучшение - способ воздействия правообладателя на объект собственности, представляющий собой изменение условий функционирования и использования данного объекта. Учитывая, что улучшение объектов собственности участников общества является составляющей общественного развития, данный процесс можно считать направленным на реализацию общественных целей и интересов.
Трансформация представляет собой воздействие правообладателя на объект собственности, предполагающее изменение физических свойств объекта, фактически его уничтожение с созданием вместо него другого объекта (производство) и без такового (потребление). Правовое выражение трансформация находит в виде правомочий владения, пользования и распоряжения объектами.
Улучшение представляет собой воздействие правообладателя на объект собственности, предполагающее изменение функциональных свойств объекта: усовершенствование характера использования (управление) и технического состояния (развитие) объекта, а также мероприятия по перепрофилированию и преобразованию объекта (тоже относящиеся к управлению и развитию).
Отдельно выступает обмен, в качестве связующего звена данных двух частей, посредством которого использование и улучшение объединяются в единое целое. Действия по обмену объектами собственности могут осуществляться собственниками в рамках, как использования, так и улучшения данных объектов. Обмен означает такое воздействие правообладателя на объект собственности, в процессе которого изменяются правовые свойства объекта.
Сама собственность, таким образом, предстаёт перед наблюдателем, как триада процессов - формирования собственности, трансформации и улучшения объектов собственности.
Трансформация (потребительская или производственная) объекта выступает, как цель формирования собственности на него. Целью улучшения объекта также может быть его дальнейшее использование, но уже в новом, преобразованном качестве: с большим, чем до улучшения объёмом возможностей использования, лучшими условиями использования и т.п.
Но целью улучшения объекта может быть и формирование собственности на него: в случаях, когда использование объекта собственности в его существующем состоянии невозможно или сопровождается нанесением серьёзного ущерба окружению объекта, возможна передача права собственности тому, кто сможет произвести необходимые улучшения.
Улучшение объектов собственности с целью получения права собственности на них в настоящее время активно применяется на рынке недвижимости, в том числе и в Санкт-Петербурге. Например, получить в частную собственность здание, находящееся в государственной собственности Санкт-Петербурга, возможно при условии проведения полной реконструкции этого здания. При этом, право собственности инвестора регистрируется только после сдачи в эксплуатацию нового, реконструированного (то есть -улучшенного) здания.
То есть, лица, производящие улучшения, несут определённые обязательства, при нарушении которых они лишатся возможности получения в дальнейшем права собственности на результат улучшения.
Таким образом, для реализации стратегических целей и соблюдения общественных интересов, собственников объектов необходимо наделить. помимо прав, еще и обязанностями, органически входящими в структуру отношений собственности. Обязанности, входящие в структуру права собственности, должны обеспечивать использование собственниками ресурсов таким образом, чтобы это использование соответствовало целям и интересам общества.
