Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Интертекст как объект лингвистического исследования
1. Общетеоретические предпосылки возникновения понятия интертекста 13
1.1. Постмодернизм и постструктурализм 15
1.2. Постструктурализм и проблемы семиологии 22
2. Понятие интертекста в лингвистических исследованиях второй половины XX века 27
2.1. М. Бахтин. Ю.Лотман: интертекст как культурно значимый диалог 27
2.2. Интертекст как социально обусловленная множественность смыслов 30
2.3. Интертекст как культурно-обусловленные конвенции 34
2.4. Интертекст как идеологический дискурс 37
2.5. Современные исследования интертекста 40
3.Когнитивные основания интертекста: теория ментальных пространств 56
3.1. Ментальные пространства 56
3.2. Структура ментального пространства 58
3.3. Принцип доступа 59
3.4. Принцип оптимизации 60
3.5. Концептуальная интеграция 63
Выводы 66
ГЛАВА И. Афористические выражения в интертексте
1. Общая проблематика афористики 69
1.1. Основные направления в исследовании афоризмов 71
1.2. К проблеме определения афоризма 74
1.3. К проблеме классификации афоризмов 81
2. Афоризмы и афористические выражения 83
2.1. Афоризмы, пословицы, цитаты 83
2.2. Афористические выражения как способ (пере)осмысления мира..93
3. Когнитивные основания классификации афористических выражений ... 100
Выводы 107
ГЛАВА III. Афористические выражения в русском и английском газетно-публицистическом дискурсе (сопоставительный анализ)
3.1. Об установках сопоставительного когнитивно-дискурсивного анализа афористических выражений 109
3.2. Парадоксальность афористических выражений как фактор создания интертекста в русском и английском газетно-публицистическом дискурсе 111
3.2.1. Перераспределение фокуса внутри сложившегося ментального пространства 112
3.2.2. Метафорическая интеграция ментальных пространств 122
3.3. Тип афористического выражения как фактор создания интертекста 134
3.3.1. Функционирование афористических выражений I типа в русском и английском газетно-публицистическом дискурсе 134
3.3.2. Функционирование афористических выражений II типа в русском и английском газетно-публицистическом дискурсе 140
3.4. Оценочность афористических выражений как фактор создания интертекста в русском и английском языке 153
3.4.1. Общие характеристики оценочности русских и английских афористических выражений 153
3.4.2. Роль афористических выражений в создании оценочной шкалы в интертексте 167
3.4.3. Проспективная и ретроспективная оценка в интертексте с участием афористических выражений 173
3.4.4. Роль автора АВ в формировании оценки события 184
Выводы 193
Заключение 198
Список литературы 204
- М. Бахтин. Ю.Лотман: интертекст как культурно значимый диалог
- Структура ментального пространства
- Когнитивные основания классификации афористических выражений
- Функционирование афористических выражений I типа в русском и английском газетно-публицистическом дискурсе
Введение к работе
Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению функционирования афористических выражений как средства создания интертекста в русском и английском газетно-публицистическом дискурсе. При этом в фокусе предложенного в работе сопоставительного анализа находятся когнитивные процессы, лежащие в основе общих принципов и свойств интертекста, с одной стороны, и обусловливающие специфические особенности построения интертекстуального пространства в конкретных культурах и определенных типах дискурса, с другой.
Интерес к интертексту возник во второй половине XX века в связи с распространением идей постмодернизма о мире (и субъекте) как тексте, о равноценности всех точек зрения, культур, субкультур и т.п., и вытекающим отсюда вниманием постмодернистов к художественным формам, позволяющим обнажить условность любых "истин" и авторитетов. С самого начала интертекстология ориентировалась на решение целого комплекса важнейших лингвофилософских и семиологических проблем: означающего и означаемого, текста и культуры, индивида и творчества, субъекта в дискурсе, идеологии дискурса и многих других. Однако, несмотря на широту диапазона поднимаемых вопросов, глубину анализа конкретных текстов, которую мы находим в трудах М. Бахтина, Р. Барта, И. Смирнова, А. Жолковского, М. Липовецкого, Н. Кузьминой и др. (Бахтин 1979а; Барт 2001; Смирнов 1985; Жолковский 1994; Липовецкий 1997; Кузьмина 2001), в современной интертекстологии все еще остается ряд проблем, требующих своего решения. Это связано, на наш взгляд, с определенной ограниченностью предлагаемых подходов и методов анализа интертекста, а также выбора текстов, которые служат традиционным материалом исследования данного феномена.
Представляется, что нерешенность некоторых вопросов теории интертекста обусловлена тем фактом, что вместе с общими установками "классических" постмодернизма и постструктурализма, большинство концепций наследуют и свойственные этим двум направлениям противоречия. Так, провозглашая свободу означающего от означаемого (см. работы Ж. Деррида, Р. Барта и др.), постструктуралисты фактически встают на позиции "антилогоцентризма": направление и глубина интерпретации языкового знака, выражения, интертекста зависят не столько от самих языковых форм, сколько от воли и эрудиции читателя как литературного эксперта. Это, в свою очередь, ведет не столько к "смерти автора" и свободе читателя (Р. Барт), сколько к диктату со стороны исследователя-интерпретатора, к зависимости интертекста (равно как и исследования интертекста) от субъективного мнения реципиента. Так как и автор, породивший интертекст, и читатель, вдохнувший в него вторую жизнь, являются продуктом конкретной исторической эпохи, конкретной культуры, то процессы разворачивания интертекста ставятся в зависимость от широкого культурно-исторического контекста. Вместе с тем, обогатив науку о тексте новыми подходами к интерпретации явных и скрытых смыслов в художественных произведениях тех или иных литературных эпох и говоря о культурной зависимости интертекста в целом, постмодернисты и постструктуралисты редко выходили за рамки определенной культуры и, как следствие, оставили без внимания сопоставительный аспект, который, как мы полагаем, должен стать важнейшей составляющей в исследовании взаимопроникновения текстов в условиях усиления тенденции к межкультурным, межгосударственным и межтекстовым смешениям.
В то же самое время, придавая интертекстуальности статус универсального свойства текста, большинство исследователей ограничиваются описанием индивидуальных черт узкого круга текстов, хотя немаловажным шагом в этом направлении могло бы стать выявление общих процессов осмысления мира человеком и объективации этих процессов в интертекстуальном пространстве любых текстов. Следуя логике развития лингвистической науки последних десятилетий, подобным шагом могла бы стать когнитивная теория интертекста. Несмотря на то, что, как мы покажем в дальнейшем, определенные попытки когнитивного описания данного феномена уже были предприняты (Степанов 2001; Олизько 2002; Нагорная 2003), вопрос о конкретных когнитивных механизмах, сопровождающих взаимодействие текстов, остается открытым.
В связи с этим необходимо также отметить, что сведение воедино проблем интертекста и когниции в сопоставительном плане позволяет рассмотреть с новых позиций некоторые положения когнитивной науки, которая до недавнего времени сосредоточивалась, главным образом, на универсальных аспектах человеческого познания, в то время как изучение культурных особенностей осмысления мира проводилось в значительной мере применительно к концептуальным и языковым картинам мира, а не к явлениям текста или дискурса.
Приведенные соображения способствуют выбору в качестве общей методологической базы для нашего сопоставительного анализа основных положений когнитивной семантики в одной из ее версий - теории ментальных пространств (Fauconnier 1994, 1997; Turner 1996; Coulson 2000). Мы исходим из того, что интертекстуальность во многом основывается на способности человека, опираясь на прошлый опыт (в том числе дискурсивный), в ходе построения дискурса, создавать разнообразные конфигурации гибких когнитивных структур - ментальных пространств, при необходимости намеренно извлекая их из различных текстов.
Однако мы не ограничиваемся выявлением этой универсальной тенденции, а выдвигаем гипотезу о том, что когнитивные процессы, отражая общие свойства человеческого познания, обнаруживают определенное межкультурное варьирование, которое можно выявить через сравнение интертекстов, относящихся к одному типу дискурса, но к разным языкам (культурам).
Следовательно, в качестве предмета исследования выступают когнитивные механизмы, обусловливающие как общие свойства, так и различия в процессах формирования интертекста в конкретном типе дискурса в преломлении к различным культурам.
Объектом исследования являются афористические выражения, вводимые в газетно-публицистический дискурс с целью создания интертекста. Такой выбор обусловлен тем, что афористическое выражение в интертексте являет собой пример функционирования краткого, законченного, а значит, обозримого текста в другом тексте, что помогает более наглядным образом представить глубинные механизмы в основе интертекстуальности. Несмотря на то, что в дискурсе массовой коммуникации афористические выражения используются нечасто, они всегда значимы и когнитивно выделены, что позволяет постулировать способность афористических выражений значительно влиять на формирование общего пространства интертекста, в том числе - на уровне когнитивных структур. Афористические выражения представляют собой некоторое оригинальное, привлекающее внимание суждение о мире, заключенное в краткую, экспрессивную форму, и их вхождение в другой текст - осознанный семиотический выбор автора дискурса. Важно, что, участвуя в газетно-публицистическом дискурсе массовой коммуникации, афористические выражения сообщают об определенных общих культурных установках социума, что делает их ценным и удобным материалом для сопоставительного анализа. Следовательно, анализ афористических выражений в текстах массовой коммуникации позволяет выйти в сферу обыденного повседневного общения и в определенной степени преодолеть ограничения постструктурализма и целого ряда работ в интертекстологии, а также частично избежать субъективизма, свойственного исследованиям конкретных писателей.
Сопоставительный анализ проводился на материале современных русских и английских газетно-публицистических текстов, содержащих афористические выражения. Поиск афористических единиц осуществлялся методом сплошной выборки из следующих газет и журналов: "Аргументы и факты", "Звездный бульвар", "Известия", "Итоги", "Коммерсант", "Литературная газета", "Московский Комсомолец", "Труд", "American Heritage", "Daily Mail", "International Herald Tribune", "The Daily Telegraph", "The Guardian", "The Nation", "The National Interest", "The New York Times Magazine", "The Sunday Times", "The Times" за 2002 - 2004 гг. В общей сложности проанализировано 270 случаев употребления афоризмов в русскоязычных газетно-публицистических текстах и 210 - в англоязычных.
Основная цель работы состоит в изучении когнитивных механизмов интертекстуальности в сопоставительном аспекте и выявлении специфики реализации этих механизмов в русских и английских газетно-публицистическом текстах с участием афористических выражений.
Общая цель диссертации определяет постановку и решение ряда конкретных задач:
1) проанализировать и систематизировать различные направления в изучении интертекстуальности в отечественной и зарубежной лингвистике, обозначив ключевые проблемы теории интертекста;
2) обосновать необходимость подхода к интертексту с когнитивных позиций, рассмотреть формирование интертекста как реализацию когнитивных процессов построения ментальных пространств;
3) уточнить понятие афористического выражения, представив его как особую единицу (пере)осмысления мира и описав его основные содержательные, функциональные и иные свойства;
4) предложить классификацию афористических выражений, основанную на критерии их когнитивной сложности;
5) вскрыть зависимость между когнитивными свойствами афористических выражений (событийностью, обобщенностью, парадоксальностью, когнитивной сложностью, оценочностью) и ролью данных ЯЗЫКОВЫХ выражений в формировании когнитивного пространства интертекста;
6) провести сопоставительный анализ для выявления общих тенденций и специфики встраивания афористических выражений в когнитивное пространство интертекста в русских и английских газетно-публицистических текстах.
Актуальность работы обусловлена значимостью сопоставительного подхода к исследованию интертекстуальности в конкретном типе текста. Обращение к афористическим выражениям как средству создания интертекста в газетно-публицистическом дискурсе представляется актуальным в силу недостаточной изученности интертекстуальных взаимодействий в сфере массовой коммуникации, способствующих выявлению ценностной системы координат в той или иной культуре. Актуальность работы состоит, кроме того, в выборе когнитивно-дискурсивного ракурса исследования, что позволяет предложить собственное понимание многих проблем как в области афористики, так и в области интертекстологии.
Научная новизна работы заключается в следующем:
- впервые явление интертекста получает когнитивное толкование в терминах ментальных пространств и концептуальной интеграции;
- впервые предложен комплексный анализ афористических выражений с когнитивных позиций, представлена классификация данных единиц, основанная на характере их когнитивной структуры;
- впервые показано, что афористические выражения как особые единицы осмысления мира обладают такими свойствами, как событийность, обобщенность, парадоксальность, когнитивная сложность, оценочность, и эти свойства обусловливают построение интертекстуального пространства вокруг данных языковых выражений;
- впервые проводится сопоставительный анализ функционирования афористических выражений в интертексте на материале русских и английских газетно-публицистических текстов на когнитивном уровне. Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что сопоставительный анализ интертекстуальности способствует дальнейшему развитию теории интертекста, позволяя расширить существующие представления о данном феномене. Рассмотрение интертекста в когнитивно-дискурсивном ключе вносит определенный вклад в описание глубинных ментальных процессов в основе дискурсивной деятельности в целом. Исследование афористических выражений с точки зрения их когнитивно-функциональных свойств способствует более глубокому изучению роли данных единиц в создании новых значений в конкретных типах дискурса.
Практическая ценность работы видится в возможности использовать результаты исследования в языковых и неязыковых вузах в теоретических курсах по общему языкознанию, лексикологии, когнитивной семантике, анализу дискурса, стилистике, а также в практике преподавания русского и иностранных языков.
Анализ фактического материала проводился с применением комплексной методики исследования: когнитивно-аналитических процедур (построение ментальных пространств, концептуальный анализ) и традиционных методов исследования, таких как контекстуальный анализ, анализ дискурса, элементы статистического анализа.
Цель и основные задачи исследования определили объем и структуру работы: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Во Введении обосновывается выбор темы, определяется материал исследования и методы его анализа, раскрывается новизна работы, отмечается актуальность, теоретическая и практическая значимость исследования, формулируются цели и задачи диссертации, описывается структура работы.
В первой главе прослеживается развитие понятия "интертекстуальность" в лингвистике, анализируются основные подходы к изучению интертекста. Предлагается когнитивное понимание интертекстуальности и обосновывается необходимость когнитивно-дискурсивного ракурса в исследовании данного явления. Излагаются основные принципы и положения теории ментальных пространств и концептуальной интеграции как основных приемов когнитивно-дискурсивного исследования интертекста в данной диссертации.
Вторая глава посвящена обзору теоретической литературы по проблемам афористики, уточнению понятия афоризма и его места в ряде сходных языковых единиц. Здесь уточняется понятие афористического выражения, выделяются его основные когнитивные свойства, разрабатывается классификация афористических выражений на основе критерия когнитивной сложности.
Третья глава содержит сопоставительный анализ современных русскоязычных и англоязычных газетно-публицистических текстов, содержащих афористические выражения, в ходе которого выявляются особенности функционирования данных языковых выражений в когнитивном пространстве интертекста.
Заключение содержит основные выводы по результатам работы и обобщение теоретических и практических положений настоящей диссертации.
В Библиографии приводится список использованной в процессе исследования литературы.
М. Бахтин. Ю.Лотман: интертекст как культурно значимый диалог
Пожалуй, ни одна работа, посвященная феномену интертекстуальности, не обходится без упоминания имени М. Бахтина. И действительно, его глубокие, тонкие исследования природы художественного текста стали исходной основой многих поколений работ в (интер)текстологии. Разработанные им понятия диалогичности, полифонии, двуголосого слова, слова своего и чужого, трансформируясь в работах постструктуралистов (Ю. Кристева, Р. Барт, М. Фуко) и представителей французской школы анализа дискурса (П. Серио, М. Пеше, П. Анри), становятся ключевыми понятиям теории интертекста.
Идеи М. Бахтина о тексте как о безграничном, бездонном, образовании, динамичном диалоге легли в основу так называемой "широкого" понимания интертекста, поскольку диалог в его концепции - онтологическая форма существования культуры. Под диалогическими отношениями М. Бахтин подразумевает смысловые отношения между высказываниями (целыми или потенциально целыми), за которыми стоят реальные или потенциальные речевые субъекты, существующие как внутри отдельного текста, так и между текстами культуры или текстами разных культур (Бахтин 1975).
Диалогические отношения, в трактовке М. Бахтина, пронизывают общий единый язык в форме непрерывного взаимодействия "социальных диалектов, групповых манер, профессиональных жаргонов, жанровых языков, языков поколений и возрастов, языков направлений, языков авторитетов, языков кружков и мимолетных мод, языков социально-политических дней и даже часов" (Бахтин 1975: 76). Любой элемент общего языка (и в первую очередь слово, как его основная единица), переходя из одного "языка" в другой, наполняется различным смысловым и ценностным содержанием. Некоторые такие контексты, как, например, социально значимое выступление, настолько "сильны", что надолго "заряжают" слово своей интенциональностью. Таким образом, каждое слово в тексте - это микрокосм содержаний и оценок, интенций, акцентов, смысловых нюансов, от которых оно не может освободиться. Важно, что при этом речь идет не о коннотативном поле слова, не о совокупности его значений, а именно об интерпретациях этого слова - подчас противоречащих друг другу - в различных дискурсивных практиках. Такое слово, находясь в одном тексте, всегда откликается на другие голоса в культуре.
Сам предмет, на который направлено слово, уже был кем-то оговорен, оценен, оспорен, он всегда "окутан затемняющей его дымкой, или наоборот, светом уже сказанных чужих слов о нем" (Бахтин 1975: 90). Направляясь к своему предмету, слово не может не вступить во взаимодействие с чужим словом. Диалог, которым пронизана культура, продолжается и на уровне высказывания - каждое высказывание рождаясь в определенной историко-социальной общности, "не может не задеть тысячи диалогических нитей, сотканных социально-идеологическим сознанием вокруг данного предмета высказывания, не может не стать активным участником социального диалога" (указ. соч., 90).
Без сомнения, именно идеи М. Бахтина стали отправной точкой интертекстологии. Однако, заметим, что, указав на диалогическую природу культуры и на социальную сущность (обусловленность) слова, М.Бахтин сосредоточил свои исследования на художественном тексте, а точнее - на конкретных литературных формах и жанрах, которым присуща диалогическая направленность: полифоническом романе, карнавальной традиции в литературе, формах передачи речи "другого" и т.п., оставляя за пределами исследовательского интереса другие виды дискурса во всем их разнообразии.
Проблемы диалогичности культуры и ее отражение (воплощение) в тексте позднее исследовались крупнейшим советским исследователем Ю. Лотманом, описавшим феномен диалогичности с позиций семиологии. Введенное ученым понятие семиосферы - "синхронного семиотического пространства, заполняющего границы культуры и являющегося условием работы отдельных семиотических структур и, одновременно, их порождением" (Лотман 1999: 4), становится основой для наблюдения за жизнью знаков в культуре.
Структура ментального пространства
В том виде, в котором они описаны автором, ментальные пространства представляют собой ментальные построения, частично структурированные предзаданными дискурсу обобщенными когнитивными схемами, такими как идеализированные когнитивные модели (ИКМ) и генерализированные фреймы. В ходе дискурса эти схемы высокого уровня обобщения в свою очередь уточняются и корректируются лексическим содержанием предложения, а эти, более частные фреймы далее заполняются локальным содержанием: контекстным, культурным, прагматическим.
Основными элементами (участниками) ментального пространства являются (1) роли и (2) свойства (properties) этих ролей.
Роли (в традиционной терминологии соответствуют актантам) вводятся в ментальные пространства чаще всего при помощи номинативных конструкций и разного рода дескрипций. Роли в ментальном пространстве приписываются определенные свойства (properties), под которыми подразумеваются любого рода характеристики (действия, признаки).
Процесс развертывания и построения ментальных пространств в дискурсе регулируется некоторыми общими принципами, действующими, по мнению Ж. Фоконье, на всех уровнях когнитивной деятельности человека, начиная от сложных творческих процессов и заканчивая повседневной коммуникацией. Как полагает автор, они универсальны для всех языков и культур. 3.3. Принцип доступа
Одним из таких общих принципов автор называет принцип доступа через принцип идентификации (ID Principle), обеспечивающий возможность связывания разных пространств. Согласно этому принципу, если элементы разных пространств связаны некоторой прагматической функцией, то языковое описание элемента а может быть использовано для идентификации элемента Ъ, иными словами, называя элемент а, возможно осуществить референцию (доступ) к элементу Ъ.
Так, например, прагматическая функция связывает разные объекты в случаях метонимии (Этого Достоевского мне подарила мама), метафоры (кипеть от гнева), аналогии (Президентские выборы - это соревнование), гипотетической ситуации (Если бы я был твоим отцом, я бы тебя наказал) и т.п. Принцип доступа является, по сути, объяснением в рамках теории ментальных пространств явления референции и кореференции в дискурсе.
По мере развертывания дискурса коммуниканты добавляют новые элементы к ранее введенным элементам, а также уточняют отношения, существующие между ними. О том, что на данный момент дискурса необходимо выстроить новое пространство сигнализируют особые лингвистические формы, служащие для запуска пространств, так называемые "средства запуска" (space builders). Такие выражения не только вводят новые пространства, но и служат для референции к ранее введенным в дискурс пространствам. "Средствами запуска" могут служить наречные фразы (на картине N; в 1929; по ее мнению), наречия (вероятно, действительно, возможно), союзы (если ...,то; или ...,или; если...,тогда), конструкции субъект-предикат (Макс полагает...; Она надеется ...; Мы верим...). Кроме того, построение нового пространства может быть вызвано не эксплицитной языковой инструкцией, а необходимостью ввести в дискурс информацию, противоречащую информации, содержащейся в уже существующих пространствах, или же выразить необходимую информацию при помощи схем и моделей, принадлежащих совсем другой концептуальной области, нежели схемы и модели, задействованные в выстроенных пространствах.
В том, каким образом в ходе дискурса пространства располагаются относительно друг друга (в их конфигурации) существует определенная система. Одно из пространств всегда является исходным (родительским) по отношению к другому: обычно это либо уже созданное пространство по отношению к вновь выстраиваемому, либо пространство, отражающее реальное положение дел для участников дискурса. Иерархия пространств часто отражена и в синтаксической структуре предложения, как, например, в случае со сложноподчиненными предложениями. Приведем пример:
Макс думает, что он болен1.
Дискурс начинается с пространства, репрезентирующее реальное положение дел (пространства Р), в котором содержится роль [Макс] (а) и её свойство [быть здоровым] (если это так в действительности). Относительно этого пространства, при помощи пускового выражения Макс думает..., выстраивается ментальное пространство М, где роль (а ) имеет свойство [быть больным].
Когнитивные основания классификации афористических выражений
"Неожиданность суждения", заключенного в АВ, называется одним из главных отличительных свойств афоризма во многих традиционных определениях этой единицы. Данная черта носит также название оригинальности (или неожиданности, парадоксальности). Более того, интуитивно носителями языка афоризм осознается, прежде всего, именно как высказывание, несущее в себе некий непривычный, порой парадоксальный взгляд на явления и события окружающей действительности. Одним словом, даже если рассматривать категорию афористических выражений как диффузную, можно допустить, что АВ, в суждении которых заключена некоторая доля парадоксальности или неожиданности, относятся к ее ядру. Вместе с тем, как мы отмечали, указанное свойство остается одной из уязвимых примет АВ, так как может носить несколько субъективный характер, а, следовательно, не так очевидно в каждом конкретном случае и, с другой стороны, плохо поддается точному лингвистическому описанию.
Отсюда можно заключить, что проблема состоит не в том, чтобы доказать наличие у АВ обсуждаемого свойства, а в том, чтобы дать ему адекватное описание, уточнить его применительно к конкретному языковому явлению, что, на наш взгляд, предполагает переход от внешнего описания АВ к его когнитивной структуре.
Определенные шаги в этом направлении уже сделаны. Так, в частности, в работе Э.Б.Темяниковой парадокс исследуется с точки зрения его глубинной когнитивной структуры в терминах фреймовой семантики (Темяникова 1999). Под парадоксом понимается высказывание определенного рода, вызывающие у реципиента эффект обманутого ожидания. Указанный эффект возникает вследствие разного рода отклонений от определенных фреймовых стереотипов, актуализированных в некотором дискурсивном контексте (Темяникова 1999: 25-26).
Намеченный подход представляется весьма перспективным в исследовании феномена парадоксальности. Применительно к афористическим выражениям, однако, представляется, что свойство парадоксальности может пониматься более широко - как способность человеческого мышления творчески соотносить различные структуры знаний, неожиданным образом высвечивая те или иные концептуальные связи между устоявшимися, стереотипными когнитивными структурами (в том числе и фреймами). Мы полагаем, что в основе создания и последующего функционирования афористических выражений в тексте лежат сложные когнитивные процессы, в ходе которых говорящие устанавливают разнообразные новые/неожиданные проекции между ментальными пространствами или внутри одного ментального пространства.
Исходя из вышеизложенного, видится возможным провести классификацию афористических выражений, основываясь на том, что в их структуре отражена способность человека необычным образом (вразрез со сложившимся стереотипами) сополагать, сталкивать, или противопоставлять явления, признаки, действия как внутри отдельной ситуации или события, так и устанавливать межсобытийные и межситуативные связи. Широкое понимание парадоксальности АВ позволяет выдвинуть в качестве критерия классификации степень когнитивной сложности АВ и характер связи между ментальными пространствами внутри данных единиц.
Согласно нашей классификации, афористические выражения можно разделить на два типа, которые мы назовем АВ I типа и АВ II типа.
К первому типу мы относим афористические выражения, содержащие одно ментальное пространство, включающее в себя участников и признаки, и реферирующее к автономной ситуации или событию. При этом внутрисобытийные участники или их признаки могут быть имплицитно противопоставлены некоторому общекультурному устойчивому (стереотипному) фрейму/сценарию узнаваемого в АВ события или положения дел. В данном случае парадоксальность АВ рождается в результате нарушения исходных (стереотипных) презумпций об автономной ситуации или положении дел, отклонения от них. Кроме того, неожиданность суждения афористического выражения, описывающего автономную ситуацию/событие, может происходить за счет выдвижения на первый план свойств/участников данной ситуации или события, обычно остающихся скрытыми в их типовом представлении языковым сообществом. Очевидно, что интерпретация таких АВ во многом опирается на устойчивые когнитивные структуры, сложившиеся в языке и культуре определенного сообщества.
Рассмотрим в качестве примера АВ, в котором неожиданность суждения является результатом имплицитного отклонения от стереотипного сценария описываемой ситуации:
Познай самого себя.
АВ реферирует к автономной ситуации, в которой агенс действия выступает одновременно и как его пациенс. Ментальное пространство АВ структурируется фреймом ПОЗНАВАТЬ, в котором действие субъекта направлено - как того требуют устойчивые ассоциации с глаголом познавать - на внешний мир. Описанное положение дел, в котором субъект познания сам является его объектом, противоречит стереотипному сценарию, порождая неожиданность суждения в АВ.
Приведем еще один пример, также иллюстрирующий нарушение исходной пресуппозиции через имплицитное противопоставление описанной в АВ ситуации ее более стандартному варианту:
The only normal people are the ones you do not know very well. Интерпретация АВ опирается на знание положения дел в мире, и в частности о том, что для того, чтобы охарактеризовать человека как нормального, необходимо его знать как минимум неплохо.
Функционирование афористических выражений I типа в русском и английском газетно-публицистическом дискурсе
Напомним, что во второй главе нами было выделено два типа афористических выражений, основываясь на их когнитивной структуре. К АВ I типа отнесли простые (состоящие из одного ментального пространства) единицы, к АВ II типа, согласно нашей классификации, принадлежат более сложные единицы, представляющие собой результат установления проекций между двумя и более ментальными пространствами.
Сопоставительное исследование, выявило следующие общие тенденции: когнитивная структура АВ (его тип) и в русских, и в английских газетно-публицистических текстах выступает своего рода организующим началом в макропространстве интертекста. Так, если в афористическом выражении содержится одно ментальное пространство, то и принимающий текст, а следовательно, и весь интертекст, в большинстве случаев будет строиться вокруг одного "опорного" ментального пространства. Если АВ состоит из двух и более ментальных пространств, то связи между ними (аналогия, контраст, каузальные и пр.) обусловливают когнитивную сложность интертекста. Таким образом, афористическое выражение катализирует и направляет когнитивное наращивание в дискурсе.
Проследим описываемые явления на примерах функционирования в газетно-публицистическом дискурсе русских и английских АВ - как первого, так и второго типа.
Анализ статей с участием АВ, состоящих из одного ментального пространства, продемонстрировал, что с вводом таких единиц, когнитивное пространство текста-реципиента также выстраивается вокруг одного ментального пространства. Афористическое выражение при этом служит для высвечивания этого пространства и сообщения ему статуса интерпретационного, "опорного" ментального пространства.
Проиллюстрируем сказанное следующим фрагментом:
Не забуду отчество тирана
Сталин - сколько в этом имени звуков. И звон фюзеляжа, и гул разрезаемого ледоколом льда. Поэтому кажется, что если прибавить к этому имени слева www, а справа .ги, судьбоносных звуков будет еще больше. Поначалу сайт www.stalin.ru кажется собранием анекдотов. [...] Но красота сайта завораживает — каменные цветы из букета товарища Сталина при нажатии превращаются в тщательные коллажи.
На одном из них изображены счастливые люди и готическим шрифтом написано: "Если враг не сдается, его уничтожают ". Один из счастливцев держит в руках крест непонятной конфессиональной принадлежности. Открытка напоминает многое — и баптистские листовки, и немецкие открытки времен Второй мировой. Но именно множественность толкования делает открытку бесцельной. Никто от искусства ... конкретностей не ждет. [...] Если message понять не удается, хочется ощутить хотя бы всепоглощающую иронию. Но и ирония не ощущается. И вместо обещанной иронии появляется досада. [...]
Как написал один восточный поэт, живший на Западе, "свобода — это когда забываешь отчество тирана". Свобода наступила, отчество "Виссарионович" никто не помнит до такой степени, что Сталин из мощнейшего эстетического знака превращается в запятую в плохом тексте. [...]
На самом деле авторы сайта явно помнят отчество Виссарионовича, но делают вид, что забыли. Свобода, таким образом, не наступает. Жив курилка "Герцеговины Флор" (Известия, 27 августа, 2003, "Не забуду отчество тирана", с. 12).
Статья представляет собой интернет-обзор (в данном случае - сайта, посвященного И.Сталину), и содержит авторскую оценку сайта.
Афористическое выражение представляет собой обобщенное ментальное пространство СВОБОДА с выделенным признаком [забыть тирана]. Данное ментальное пространство имплицитно противопоставлено представлению о несвободе, в котором главным признаком оказывается отношение [не забыть (тирана)]. АВ введено дважды: как заголовок (в измененном виде) и в полном варианте в последней трети текста, в сопровождении вводной конструкции.
Будучи фокусным, АВ, тем не менее, не сразу задает интерпретационное ментальное пространство интереткста (Рис. 5). В начале дискурса создаются ментальные пространства СТАЛИН и САЙТ. В первом не содержится привычного указания на тиранию и профилируются такие признаки, как несомненная значимость фигуры Сталина в истории страны (судьбоносный) и ее культуре (мощнейший эстетический знак). В пространстве САЙТ актуализированы, прежде всего, негативные, главным образом технические свойства сайта (собрание анекдотов, бесцельный, message понять не удается, плохой текст).
Введение АВ в текст-реципиент способствует тому, что имплицитное противопоставление свободы и не-свободы в ментальном пространстве афоризма начинает разворачиваться вовне - в интертекст. В итоге создается интегрированное пространство НЕСВОБОДА, которое и становится опорным в данном интертекстуальном пространстве. Рис.5 В интегрированное пространство НЕСВОБОДА из предыдущих ментальных пространств наследуются участники [Сталин] и [Россия], из АВ - признак [тиран] (выделенность признака усиливается еще и тем, что авторство АВ приписывается "одному восточному поэту, жившему на Западе", что косвенным образом актуализирует ментальное пространство ВЫНУЖДЕННАЯ ИММИГРАЦИЯ). Активным признаком в ментальном пространстве НЕСВОБОДА оказывается признак [не забыть] (На самом деле авторы сайта явно помнят отчество Виссарионовича, но делают вид, что забыли). Следуя логике АВ, читатель приходит к выводу, что в таком случае свободы нет. Таким образом, с вводом АВ статья из простого комментария о качестве сайта (эта регулярная рубрика призвана помочь ориентироваться читателю в новых сайтах и предполагает лишь краткий обзор и общую оценку) превращается в некоторый "диагноз" современному обществу: появление такого сайта - признак несвободы общества, его "болезни". При этом через установившиеся связи между опорным ментальным пространством НЕСВОБОДА и подчиненными ему пространствами, интерпретация всех референтных ситуаций и событий дискурса проходит единообразно, хотя это и не выражено эксплицитно.
