Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы сопоставительного исследования пространственно-временных моделей драматического дискурса 10
1.1. История анализа дискурса 11
1.2. Дискурс, текст, речь: соотношение понятий 15
1.3 Языковые и контекстуальные (внеязыковые) переменные дискурса 21
1.3.1 Внеязыковые переменные дискурса 21
1.3.2 Языковые переменные дискурса 25
1.4 Художественный текст как дискурс 28
1.5 Драматический дискурс как разновидность художественного дискурса 32
Глава 2. Категория пространства и времени 35
2.1 Философское понимание пространства и времени 35
2.2 Категории художественного пространства и времени 46
2.3 Понятие хронотопа и его значение 55
2.4 Внесценическое пространство драматического дискурса 58
Глава 3, Функционирование категории хронотопа в драматическом дискурсе 64
3.1 Функционирование категории хронотопа в пьесе "I Have Been Here Before1' Д. Б. Пристли 67
3.2 Функционирование категории хронотопа в пьесе "Time and the Conways" Д. Б. Пристли 79
3.3 Функционирование категории хронотопа в пьесе "Три сестры" А.П.Чехова 94
3.4 Функционирование категории хронотопа в пьесе "Вишневый сад" А.П. Чехова 100
3.5 Функционирование категории хронотопа в пьесе "Чайка" А.П. Чехова 112
3.6 Сопоставительный анализ пространственно-временных моделей в драматическом дискурсе А. П. Чехова и Д.Б.Пристли 128
Заключение 136
Библиография 140
Приложение 151
- История анализа дискурса
- Дискурс, текст, речь: соотношение понятий
- Философское понимание пространства и времени
- Функционирование категории хронотопа в пьесе "I Have Been Here Before1' Д. Б. Пристли
Введение к работе
Настоящая диссертация посвящена сопоставительному исследованию пространственно-временных моделей драматического дискурса в русском и английском языках.
Отличительной особенностью современного этапа развития гуманитарных наук является интеграция достижений лингвистики, риторики, психологии и социологии на пути создания общей теории коммуникации, в фокусе которой находится проблема взаимодействия - на уровне языка, личности, общества, культуры. В контексте интегратиБных поисков решения проблем взаимодействия языку отводится центральное место, так как он выполняет роль посредника всех интерактивных процессов. При этом меняется сам подход к языку: последние десятилетия отмечены в лингвистике возрастанием исследовательского интереса к проблемам анализа языка как дискурса, т.е. языка в социокультурном контексте (Н.Д. Арутюнова, В.В. Богданов, В.З. Демьянков, Н.П. Неустроева, Т.А. Ван Дейк, С. Слемброук, 3. Харрис).
Актуальность настоящего исследования обусловлена
принадлежностью понятия «дискурс» к современной научной парадигме. В последние десятилетия направление известное под названием «дискурсивный анализ» оформилось в самостоятельную лингвистическую дисциплину (Н.Н. Белозерова, Е.С. Кубрякова, М.Л. Макаров, Н.Н. Миронова, Т.Ф. Плеханова, И.П. Сусов, С.А. Сухих, Т. А. Ван Дейк, Д. Хаймс). Однако, несмотря на то, что термин «дискурс» давно известен науке и активно используется в работах не только лингвистов, но и филологов, социологов, культурологов, психологов, антропологов, он остается одним из самых сложных и неоднозначных понятий, вызывает споры и дискуссии, даже произносится по-разному. В круг интересов попадают самые разные типы дискурса, что обусловлено общим «антропологическим поворотом»
лингвистических исследований - подходом к языку и общению как модусу бытия человека.
Художественный дискурс занимает важное место в дискурсивной практике: в нем отражено все многообразие форм и видов речевого взаимодействия. Созданный через концепты и другие смыслопорождающие категории человеческого сознания, художественный дискурс участвует в формировании социально-культурного и индивидуального опыта человека. В качестве «конденсатора культурной памяти» литература выполняет важнейшие функции сохранения и умножения культурных смыслов, а также интеграции культуры в целом [Плеханова, 2002, 75].
Теория драматического дискурса в последнее время все больше и больше привлекает внимание, прежде всего, зарубежных исследователей (Дж. Алвис, Дж. Альтер, Б. Бекерман, Э. Берне, Д. Бертон, Д. Бом, Дж. Лайонс, Ш. Леви, Д. Макалун, А. Николь, А. Роб-Грийе, П. Симпсон, Д.Л. Стайан, В. Хэрман, Д. Шерцер), занимаются ей и отечественные лингвисты (Н.Н.Белозерова, Л.М.Цилевич), однако до сих пор данный вид дискурса в отечественной науке не получил должного освещения.
Объектом данного исследования является драматический дискурс и категория хронотопа в драматическом дискурсе.
Предмет исследования - средства выражения и функции указанной категории в текстах драматических произведений.
В качестве материала для данного научного исследования использованы пьесы АЛ. Чехова («Вишневый сад», «Три сестры», «Чайка») и английского драматурга Д.Б.Пристли («I Have Been Here Before», «Time and the Conways»). Общий объем исследуемого материала составил 297 страниц.
Целью диссертации является выявление, описание структуры, определение функций пространственно-временной модели в драматическом произведении и выявление сходства и различия ее особенностей в пьесах английского и русского драматургов.
Постановка данной цели вызывает необходимость решения следующих задач:
выявить особенности драматического дискурса;
выявить особенности функционирования категории хронотопа в пьесах;
3) разработать пространственно-временную модель, характерную для
драматического дискурса каждого автора;
4)провести сопоставительный анализ функционирования пространственно-временных моделей в драматическом дискурсе АЛ. Чехова и Д.Б. Пристли.
Ведущим методом данного научного исследования является метод дискурсивного анализа, который включает в себя текстуальный (структурный) анализ текста на всех его уровнях и контекстуальный, касающийся экстралингвистических параметров дискурса.
Вспомогательными методами являются:
метод анализа и синтеза: данный метод позволяет изучить различные подходы к исследованию и обобщить полученные сведения в виде соответствующих выводов;
описательно- аналитический метод, применяемый для описания и анализа функционирования категории хронотопа в драматическом произведении;
метод сопоставительного анализа, необходимый для выявления сходства и различия в функционировании пространственно-временных моделей в тексте русских и английских пьес. Теоретической основой послужили:
- теория дискурса (Н.Д. Арутюнова, В.В. Богданов, Н.Н. Белозерова,
В.З. Демьянков, Е.С. Кубрякова, М.Л. Макаров, Н.Н. Миронова,
Н.П. Неустроева, Т.Ф. Плеханова, И.П. Сусов, С.А. Сухих, Т.А. Ван Дейк, С. Слемброук, 3. Харрис, Д. Хаймс);
- теория художественного пространства и времени (И.Р, Гальперин, А.Б. Есин, И.А. Зайцева, Ю.М. Лотман, Д.С. Лихачев, А.Ф. Папина, Н.К. Рябцева, З.Я. Тураева, Л.О. Черненко, Е.С. Яковлева, Э. Кленин);
- теория хронотопа, разработанная М.М. Бахтиным.
Научная новизна работы заключается в следующем:
- разработаны пространственно-временные модели (модели хронотопа),
характерные для драматических дискурсов А.П.Чехова и Д.Б.Пристли;
- выявлены функции хронотопичных образов времени-пространства в
драматическом дискурсе.
Теоретическая значимость диссертации заключается в выявлении
особенностей драматического дискурса.
Практическая ценность данного исследования состоит в том, что
материалы диссертации могут быть использованы в курсе лекций и
семинарских занятий по лингвистике текста, художественному дискурсу,
стилистике.
Концептуальные идеи диссертации отражены в следующих положениях, выносимых на защиту:
Языковые характеристики дискурса подчиняются его контекстуальным характеристикам и маркируют их.
Характеристики пьес А.П. Чехова и Д.Б. Пристли обусловливаются двумя доминантами: мотивом ожидания и мотивом соперничества, каждая из доминант, образуя фабульные линии, маркирована структурно и лингвистически.
Дискурсивно каждый из фабульных мотивов маркируется изменением объективного хронотопа героев, что позволяет говорить о сюжетообразующей функции временно-пространственной модели в драматическом дискурсе.
4) Хронотоп драматического дискурса А.П.Чехова и Д.Б. Пристли
включает как объективный (сценический), так и субъективный
(внесценический).
Апробация материалов исследования. Отдельные этапы исследования обсуждались на научных конференциях, статьи по темам выступлений опубликованы в материалах ежегодной региональной научной конференции «Уральские лингвистические чтения - 2005: Актуальные проблемы
лингвистики» (Екатеринбург, 2005 г.) и научно-практической конференции «Актуальные проблемы современной лингвистики» (Тюмень, 2005 г.).
Диссертация рассматривалась на расширенном заседании кафедры английского языка факультета романо-германской филологии Тюменского государственного университета.
Основные положения исследования нашли отражение в следующих публикациях:
Головина Е.А. Когнитивные характеристики драматического дискурса/ Актуальные проблемы лингвистики: Уральские лингвистические чтения 2005: Материалы ежегодной региональной научной конференции, Екатеринбург, 1-2 февраля 2005г./ Уральский государственный педагогический университет. Екатеринбург, 2005. № 18.1 с,
Головина Е.А. Дискурс, текст, речь: соотношение понятий/ Вопросы филологических наук. Москва: Изд-во Компания Спутник плюс, 2006. № 4 (21).3 с.
З.Головина Е.А. Языковые и контекстуальные переменные дискурса/ Вопросы гуманитарных наук. Москва: Изд-во Компания Спутник плюс, 2006. № 4(25). 4 с.
4. Головина Е.А. Текст как диалог/ Вестник ТгомГУ. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2006. № 4 . 5 с.
5.Головина Е.А. Когнитивные характеристики драматического дискурса. Теоретические и практические аспекты. Language and Literature. Вып.21. 2004/URL: . 12 с.
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения,
трех глав, выводов по главам, заключения, библиографии и приложения.
Первая глава посвящена изучению теории дискурса и дискурсивного анализа,
особое внимание уделено особенностям художественного дискурса и его
разновидности, драматическому дискурсу. Вторая глава посвящена
пространству и времени, как важнейшим категориям человеческого сознания,
пространственно-временным характеристикам художественного
произведения, подробно рассмотрена категория хронотопа. В третьей главе на материале пьес А.П.Чехова и Д.Б.Пристли проводится анализ функционирования категории хронотопа в драматическом дискурсе, проводится сопоставительный анализ проявления указанной категории в произведениях английского и русского драматургов. В заключении делаются выводы по проведенному исследованию.
История анализа дискурса
Истоки теории дискурса, по мнению Т. А. Ван Дейка, восходят к античным трактатам по риторике и поэтике более чем двухтысячелетней давности [Ван Дейк, 1989: 113].
Однако современное развитие направления принято датировать серединой 60-х годов 20 века.
Возникновение теории дискурса было вызвано рядом новых тенденций в лингвистике. Среди них следует отметить, прежде всего «стремление ученых вывести синтаксис за пределы предложения, подняться до уровня СФЕ (сверхфразового единства) и текста; помимо этого сильно возрос интерес к речи как социальному действию, к речевому употреблению, субъективному аспекту речи; наметилась общая тенденция к интеграции гуманитарных исследований» [ЛЭС, 1990:136].
Рассмотрим основные этапы становления анализа дискурса. Во-первых, современный анализ дискурса основан на исследованиях в области антропологии и этнографии и связях этих дисциплин с поэтикой и семиотикой (см. работу В. Проппа по морфологии русской сказки и анализ структуры мифа К. Леви-Стросса). В середине 60-х годов, благодаря деятельности Д. Хаймса и Д. Гамперца возникают этнографии устной речи и этнографии коммуникации.
Вторым важным источником современного анализа дискурса является социология языка, представленная такими учеными как Эрвин Гоффман и Арон Сикурель, уделявшими большое внимание изучению повседневного речевого общения, то есть разговору. Классическим исследованием в этом русле стала работа Г. Сакса, Э. Щеглова и Г. Джеффсрсон, описывающая закономерности мены коммуникативных ролей в разговоре [Макаров, 1995: 22].
Третьим направлением, важным для становления анализа дискурса, были работы по аналитической философии, сложившиеся чуть позже в теорию речевых актов Джона Остина и Джона Р. Сёрля, которая позволила ученым соотнести лингвистические объекты с социальными действиями, причем не только на уровне отдельных высказываний, но и на уровне последовательности речевых актов.
Четвертым источником влияния на анализ дискурса была возрождающаяся в 60-е годы социолингвистика (У. Лабов, С. М. Эрвин -Трипп), основное внимание которой было сосредоточено на явлениях языковой вариативности, обусловленной социальными факторами (пол, возраст, образование, этническая принадлежность) [Макаров, 1995: 23-24].
Пятый источник - это психолингвистика и когнитивная психология, переориентировавшиеся в 70-е годы на обработку текста, как правило, повествовательного (рассказы).
Наконец, сама лингвистика постепенно вышла за рамки предложения (см. работы Т. А. Ван Дейка, 3. Шмидта, посвященные лингвистике текста) [Макаров, 1995:24-25].
Анализ дискурса сегодня характеризуется, таким образом, тесным сочетанием методов и приемов, обязанных своим происхождением разным дисциплинам, и не только лингвистическим, и, следовательно, является междисциплинарной областью знания, в разработке которой наряду с лингвистами участвуют социологи, психологи, этнографы, литературоведы, стилисты и философы [ЛЭС, 1990: 137].
Понимание термина, как справедливо указывает Н. Н. Белозерова, в значительной мере обуславливается областью исследования [Белозерова, 2002а: 4].
Стеф Слемброук предложил классификацию дисциплин, исследующих слово «дискурс» в качестве лингвистического термина. Приведем его классификацию в переводе Н. Н. Белозеровой:
Этот список, отмечает Н. Н. Белозерова, не исчерпывает числа дисциплин, использующих слово «дискурс» в качестве лингвистического термина. Кроме того, при анализе содержания термина «дискурс» следует «учитывать, что границы между дисциплинами достаточно зыбкие, генезис этих дисциплин не однороден и каждая дисциплина может порождать другие, выходящие за узко специальные рамки» [Белозерова, 2002а: 6].
Однако, при всём различии содержания и структуры термина «дискурс», разработанных в рамках и при пересечении дисциплин, их объединяет сема говорения, высказывания [Белозерова, 2002а: 7]. Обратимся к трактовке термина «дискурс» современной лингвистикой.
Дискурс, текст, речь: соотношение понятий
Слово дискурс, как известно, латинское discursum. В словарях отражено как минимум девять его значений: от «бегания туда-сюда», «круговорота» до «беседы» и «разговора», «речи» и «лекции» [Дворецкий, 1976: 334-335]. По словам Н. Н. Мироновой, к девятнадцатому веку набор значений сократился, и за данным термином закрепились следующие семантические параметры: 1) диалог, беседа; 2) речь, лекция. [Миронова, 1997:53]. В последние же годы трактовки понятия дискурс значительно менялись. Можно констатировать «лавинообразный рост употребления термина дискурс и, как результат, его предельную неоднозначность» [Дворцова, 2000: 3]. На сегодняшний день существует несколько подходов к понятию дискурс. Рассмотрим ряд из них. А. П. Неустроева выделяет два основных подхода в определении дискурса: 1) подход к дискурсу как к тексту; 2) подход к дискурсу как к моменту коммуникации. В первом случае мы сталкиваемся с узким пониманием дискурса, а именно, - сведение последнего к традиционному восприятию текста, что предполагает упрощенное его понимание как застывшей лингвосемантической структуры с однозначным, единственно возможным толкованием. Оно правомерно используется в наши дни исследователями, которых интересует словоупотребление как самоцель [Неустроева, 2000: 102]. Такой подход зафиксирован в «Кратком словаре терминов лингвистики текста»: «Дискурс - многозначный термин лингвистики текста, употребляемый рядом авторов в значениях почти омонимичных. Важнейшие из них: 1) связный текст; 2) устно разговорная форма текста; 3) диалог; 4) группа высказываний, связанных между собой по смыслу; 5) речевое произведение как данность, письменная или устная» [Николаева, 1978:467]. Для Э. Бенвениста, которому принадлежит заслуга введения термина дискурс в лингвистику в его современном содержании [ЛЭС, 1990: 137], дискурс - это всё, что находится между языком и речью [Бенвенист, 1974: 288]. Для Т. А. Ван Дейка дискурс - это и само высказывание, и те когнитивные установки, которые детерминируют содержание и форму высказывания [Ван Дейк, 1989: 114]. В Лингвистическом Энциклопедическом Словаре приводится следующее определение: «Дискурс - (от фр. discourse - речь) - связный текст в совокупности с экстралингвистическими, прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизма их сознания (когнитивных процессах). Дискурс - это речь, погруженная в жизнь» [ЛЭС, 1990: 136-137]. По определению The Chambers Dictionary, дискурс -это «речь или язык в общем, разговор, речевой акт (speech or language generally, conversation, a speech)» [Chambers, 1972:299]. Стэф Слемброук, автор уже цитированной нами работы «Дискурсивный анализ», определяет дискурс как «естественно проявляющуюся связную речь или письменные документы (naturally occurring connected speech or written discourse)», как «использование языка в социальном контексте», в частности «взаимодействие или диалог между собеседниками» [Slembroke, 2001]. Аналогичное понимание дискурса присуще и Р. Барту: дискурс - это язык, разновидность языка, социолект, наполненный смыслами. При этом Барт подчеркивает взаимное влияние человека на язык и языка на человека, так как человеческое сознание отражается в языке, а идиологемы, органично присущие языку, владеют сознанием через язык [Барт, 1994: 467]. В. 3. Демьянков, основываясь на новых работах по зарубежному языкознанию, дал следующее определение дискурса: «дискурс -произвольный фрагмент текста, состоящий более чем из одного предложения или независимой части предложения. Часто, но не всегда, концентрируется вокруг некоторого опорного концепта; создает общий контекст, описывающий действующие лица, объекты, обстоятельства, времена, поступки и т.п., определяясь ни столько последовательностью предложений, сколько тем общим для создающего дискурс и его интерпретатора миром, который «строится» по ходу развертывания дискурса... Исходная структура для дискурса имеет вид элементарных пропозиций. Элементы дискурса: излагаемые события, их участники, перформативная информация и «несобытия», то есть обстоятельства, сопровождающие события; фон, поясняющий событие; оценка участников события; информация, соотносящая дискурс с событиями» [Демьянков, 1982: 34-35].
Философское понимание пространства и времени
Проблемами изучения пространства и времени человеческая мысль занята еще с древних времен. Все древние мыслители и философы пытались осмыслить и объяснить эти важнейшие для человеческого бытия категории. Цель данного параграфа - в общих чертах ознакомиться с философским пониманием пространства и времени. Для этого нам необходимо: - выявить свойства пространства и времени; - проследить, как менялось представление о пространстве и времени в истории философии; - дать современное определение пространства и времени. Категории пространства и времени, принадлежащие к числу всеобщих универсалий и определяемые в философии как основные атрибуты материи и основные формы бытия [Зубарева, 1983:25], имеют достаточно сложный и абстрактный характер. Несмотря на то, что над их определением трудились и трудятся поколения философов, математиков, географов, астрономов и развитие науки все время вносит коррективы в объяснение их сущности и разновидностей, вряд ли на современном этапе развития научной мысли можно сказать, что человечество окончательно постигло суть этих сложных явлений. Так, A.M. Мостепаненко комментирует трудность определения сущности этих категорий следующим образом: «Все реальные объекты существуют в пространстве и времени. Опыт показывает, что с удалением из пространства многих объектов пространство не исчезает и время не перестает течь. Такая ситуация приводит к мысли о "пустых " пространстве и времени, независимых от объектов. Но допущение такой мысли связано с допущением странного типа реальности, отличной от реальности телесных объектов: реальности - ничто, которая, несмотря на небытие, существует и необходима для помещения в ней обычной реальности» [Мостепаненко, 1969: 36-37]. Споры об объективности и субъективности пространства и времени с развитием науки не прекращаются. Ученые категоричны, однако, в том, что обе категории образуют неразрывное единство, то есть все пространственные формы существуют и развиваются во времени. Как справедливо отмечает В.Г. Гак, из двух основных свойств движущейся материи - пространство и время - пространство легче воспринимается человеком - для того, чтобы постичь пространство, достаточно открыть глаза, повернуть голову, протянуть руки и т.п. Оно организуется вокруг человека, ставящего себя в центр макро- и микрокосмоса...[Гак, 1998: 670]. Действительно, уже первые предметы, с которыми сталкивается человек в раннем детстве - игрушки, комната, дом и др., - дают ему и первые представления о форме, размере и взаимном расположении объектов в окружающем его пространстве. Кроме этой первой, бытовой формы существования пространства, человек в своем развитии постигает и другие ипостаси этой сложной категории. Исторически одна из первых ипостасей пространства, осознанная человеком, наряду с утилитарно-бытовой, - это географическое пространство. Чтобы организовать свое существование, человечество в первую очередь должно было узнать и осмыслить пространство своего обитания, сориентироваться в нем, изучить его и измерить. Знания человечества о территории и об окружающем пространстве формировались также и в зависимости от характерного для каждого народа образа жизни - оседлого или кочевого. Так, для оседлых народов среда обитания сводилась к сравнительно небольшому участку земли, и эта часть человечества была полностью зависима от «пространства своего обитания, обычно ограниченного близким горизонтом, за которым лежал чужой и враждебный мир.. .для кочевника же пространство было бесконечно...» [Моро-Дефарж,1996:4-5]. Е.С.Кубрякова считает, что в сознании архаического человека пространство воспринималось как «обобщенное представление о целостном образовании между небом и землей /целостность/, которое наблюдаемо, видимо и осязаемо /имеет чувственную основу/, частью которого себя ощущает сам человек и внутри которого он относительно свободно перемещается или же перемещает подчиненные ему объекты; это расстилающаяся во все стороны протяженность, сквозь которую скользит его взгляд и которая доступна ему при панорамном охвате в виде поля зрения при ее разглядывании» [Кубрякова, 1997: 26]. Реконструкция архаического понимания пространства изложена и в нескольких основополагающих трудах В.Н.Топорова. Все современные исследования по изучению и описанию концептуализации пространства базируются на выведенных В.Н. Топоровым специфических характеристиках мифопоэтического восприятия пространства. Он отмечает, что для архаической модели мира пространство имело исключительно важное значение, несмотря на то, что на раннем этапе развития языков еще не существовало одного общего понятия для названия этой сущности. Ученый отмечает следующие свойства мифопоэтического восприятия пространства: Неразрывность пространства/времени. Любое полноценное понимание пространства предполагает определение «здесь - теперь»: «...Для первобытного или архаичного сознания всякая попытка определения значимости пространства вне соотнесения с данным отрезком /или точкой/ времени...принципиально неполна и тем самым лишена статуса истинности и сакральное... В мифопоэтическом пространстве время сгущается и становится формой пространства /оно «спациализируется » и тем самым как бы откладывается его новым измерением»;
Функционирование категории хронотопа в пьесе "I Have Been Here Before1' Д. Б. Пристли
Действие пьесы происходит в гостинице Блэк Бул (The Black Bull) замкнутом, ограниченном, четко локализованном пространстве. Оно обозначено локативами: существительные со значением - места (Grindle Moor, moorland); - административного деления (North Yorkshire); - жилья (sitting-room of the inn, a farmhouse room), Время охватывает период, равный нескольким суткам (since Friday till Sunday). Здесь, в Блэк Булл, встречаются герои пьесы: Сэлли Пратт (Sally Pratt) и Сэм Шипли (Sam Shipley) - хозяева гостиницы; Мистер и миссис Ормунд (MrVMrs. Ormund) и Оливер Фэррант (Oliver Farrant) - постояльцы; стоящий отдельно Доктор Гёртлер (Dr. Gortler). А) В гостинице впервые появляется доктор Гёртлер, немецкий ученый (этническую принадлежность выдают встречающиеся в его речи немецкие фразы Ich bin gliicklich! Nein; Auf Wiedersehen и "привязка" к локативам Тюрингия, Германия), потерявший семью, родину, друзей: / am now an exile from my own University. I lost my only son in the war - a young boy. I saw all my family and friends ruined. Он выражает авторскую концепцию пространства - времени. Недаром его появление в гостинице сопровождается боем часов: Doctor Gortler enters. The clock chimes. Часы - главный символ времени в пьесе, символ его безостановочного движения. Доктор Гёртлер появляется в гостинице намеренно, заранее зная все, что здесь произойдет и может произойти, и желая спасти остальных героев от возможного трагического хода событий. Герой этот является выразителем теории П. Д. Успенского о сосуществовании прошлого, настоящего и будущего; он убежден в возможности человека предопределять и изменять свою судьбу. Кроме этого он развивает идею цикличности времени. For some of Dr. Gortler s theories of time and recurrence, I gratefully acknowledge my debt to P. D. Ouspensky s astonishing book A New Model of the Universe [Priestly, 1977:86]. Эта концепция была нами подробно представлена ранее (см. Глава 2. параграф 2Л, с. 41), поэтому при анализе микроситуаций пьесы, участником которых является ученый, нами будут упомянуты лишь некоторые положения теории П. Д. Успенского. Он встречает Сэлли и Сэма, для которых Блэк Булл - постоянное замкнутое пространство; они - хозяева гостиницы и их «привязка» к месту социально обусловлена. Эти герои не протестуют против ограниченности своего пространства. На протяжении всей пьесы их единственный путь: Гостиница О Бар (у Сэма, причем, если он куда-то выходит, то всегда оставляет за собой открытую дверь); Гостиная О Кухня (у Сэлли). Локальные существительные (здесь - место жилья) - гостиница, бар, кухня, гостиная - единственные, характеризующие этих двух героев. Остальные локативы выражены в основном предлогами местоположения и направления (out - back, in, to, on); глаголами движения (goes, crosses, looks in, enters, wanders out - pops back); глаголами направленного действия (closes, puts); и глаголами местоположения (sit, stand). Доктор Гёртлер еще не претендует на занятие пространства Сэма и Сэлли, а наоборот, покидает его, не желая приобретать пространственную обусловленность постояльца гостиницы. Sally: Were you wanting a room? Dr. Gortler: I am not sure. Perhaps, there is another inn here, eh? Sam: There is t Lion at Dale End... Dr. Gortler: ... How do I find this farm? Он также не высказывает им свою концепцию времени, однако очевидно зарождающееся соперничество между доктором и хозяевами Блэк Булла. Мотив соперничества маркирован лингвистически: Сэм и Сэлли (в большей степени) наделяют понятия «иностранец» (foreigner), относящееся к ученому, отрицательной коннотацией. Sally: Just fancy! Creeping in like that and asking questions! Sam: He is a foreigner of some sort Sam: He s got his work cut out Они также отказывают ему в комнате: Sally: We can t oblige you. Нас не случайно интересует отношение Герой - Время - Пространство, поскольку именно они, на наш взгляд, являются основополагающими для понимания мотивов поведения героев и, следовательно, их речевых высказываний. Б) Доктор Гёртлер возвращается в Блэк Булл. Начиная выяснять отношение хозяев гостиницы ко времени (к настоящему, прошлому и будущему), он приобретает сторонника в лице Сэма Шипли и антагониста в лице Сэлли Пратт. Для Сэлли время - что-то безжалостное, лишающее человека самого дорогого. Недаром в её высказываниях оно отмечено лексемами, относящимися к семантическому полю страдание/ обреченность: Sally: Time has taken Bob from me...; ... time s run on, I almost might be an old woman...; ... it [time] leaves you behind - to suffer, that s what time does to you. Для высказываний Сэлли автор чаще всего использует Present Perfect или Past Simple: все безвозвратно и безнадежно проходит: Sally: It has taken ....from me....; ... Charlie has grown up and doesn t need me like he used to...; ... I can t hear my Bob s voice. It has taken even that from me now. Идея доктора о цикличности времени неприемлема для нее: Dr. Gortler: ... if you had your time over again. Sally: It s silly enough...; ... and if it s God s idea, he 11 get no thanks from me. Способностью воспринять теорию о повторении прошлого Пристли наделяет Сэма, в высказываниях которого время «окрашено» положительно: Dr. Gortler: You say that because you have been happy? Sam: I can t grumble at all. ...I ve had all I want. ... I d ask for naught better - if I had my time over again. Постоянным элементом речи доктора Гёртлера являются обращения (ту friend, ту dear friend, Mrs. Pratt), обладающие положительным эмоциональным зарядом не зависимо от того, к кому обращены реплики героя: к Сэму, который относится к нему положительно, или к Сэлли, являющейся его антагонистом.
