Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Паремии как отражение менталитета народа 11
1.1. Картина мира в сознании носителей языка 11
1.2. Паремиологическая картина мира как фрагмент языковой картины мира 17
1.2.1. Паремия как единица паремиологической картины мира 17
1.2.2. Особенности семантики паремий 25
1.2.3. Моделирующая функция паремий 28
1.3. Правовые пословицы и поговорки в немецком и русском языках 31
1.3.1. Исторические корни немецких и русских правовых паремий 31
1.3.2. Национально-культурная специфика правовых паремий 42
1.3.2.1. Образность в правовых пословицах и поговорках .. 42
1.3.2.2. Правовой символ как элемент национально-культурной специфики в правовых пословицах и поговорках 50
Выводы к главе 1 58
Глава 2. Объективация когнитивного пространства «право» в правовых паремиях немецкого и русского языков 60
2.1. Когнитивные структуры как способы репрезентации знания (когнитивное пространство, концепт, фрейм, сценарий) 60
2.2. Структура когнитивного пространства «право» в паремиологии немецкого и русского языков 72
2.2.1. Концепты «Право» и «Правда» 77
2.2.2. Концепт «Закон» 93
2.2.3. Концепт «Преступление» 100
2.2.4. Концепт «Суд» 113
2.2.4.1. Фрейм «Суд» 119
2.2.4.2. Сценарий «Судебный процесс» 126
2.2.4.3. Концепт «Наказание» 131
2.3. Когнитивные модели в правовых паремиях русского и немецкого языков 141
Выводы к главе 2 148
Заключение 152
Библиография 158
Приложение
- Паремия как единица паремиологической картины мира
- Образность в правовых пословицах и поговорках
- Когнитивные структуры как способы репрезентации знания (когнитивное пространство, концепт, фрейм, сценарий)
- Концепт «Преступление»
Введение к работе
Данное диссертационное исследование посвящено
сопоставительному анализу паремий, входящих в состав когнитивного пространства «право» в немецком и русском языках.
Актуальность исследования обусловлена общей
антропоцентрической направленностью современного языкознания, а также высокой значимостью концепта «право» и правовых паремий в системе национально-культурных ценностей носителей немецкоязычной и русскоязычной культуры. Однако, несмотря на повышенный интерес к изучению социокультурных концептов путём когнитивного и культурологического анализа, когнитивные исследования в области паремиологии находятся в своей начальной стадии. К тому же в отличие от лингвистической науки в Германии, правовые паремии в отечественной лингвистике не были предметом специального систематического изучения. Сопоставительное исследование паремиологии в контексте культуры и в связи с когнитивной деятельностью человека является одним из перспективных направлений современного языкознания.
Объектом1 изучения в данной работе являются правовые паремии в немецком и русском языках.
В качестве предмета исследования в работе рассматриваются особенности репрезентации концепта «право» в немецкой и русской паремиологической картине мира.
В основу предпринятого исследования положена следующая гипотеза: когнитивное пространство «право» характеризуется в немецкой и русской языковых картинах мира как общими чертами,
так и национально-специфическими особенностями,
реализующимися на паремиологическом уровне языка.
Целью данной работы является сопоставительное описание паремиологического фрагмента когнитивного пространства «право» в немецком и русском языках. Цель исследования определяет постановку следующих задач:
Обоснование понятия «правовая паремия».
Экспликация концептов когнитивного пространства «право» на двух уровнях — дефиниционном, репрезентирующем языковую картину мира, и паремиологическом, актуализирующем наивно-языковую картину мира в немецком и русском языках.
Сопоставление паремиологических фрагментов когнитивного пространства «право» в немецком и русском языках.
Выявление национально-культурной специфики немецких и русских правовых паремий.
Описание когнитивных моделей, лежащих в основе немецких и русских правовых паремий.
Теоретической базой исследования послужили труды по теории когнитивной лингвистики таких видных ученых, как А.П. Бабушкин, Н.Н.Болдырев, А. Вежбицкая, В.З. Демьянков, В.И.Карасик, Е.С.Кубрякова, Е.А.Пименов, М.В.Пименова, И.А. Стернин, Ю.С.Степанов и др., а также исследования в области лингвокультурологии Н.Д. Арутюновой, В.В. Красных, В.А. Масловой, С.Г. Тер-Минасовой. Поскольку объектом анализа в работе являются правовые паремии, то в связи с этим применяются основные понятия фразеологии и паремиологии, введенные в научный оборот Д.О.Добровольским, Е.В. Ивановой, В.М. Мокиенко, Г.Л. Пермяковым, Л.Б. Савенковой, В.Н. Телия, A.M. Чепасовой и др.
Материал исследования составляют 1420 немецких и 1100 русских паремий, относящихся к когнитивному пространству «право». Под правовыми паремиями понимаются пословицы и поговорки, характеризующиеся тематической принадлежностью к области права. При отборе материала использовались следующие критерии:
Наличие в составе паремий опорных компонентов, относящихся к концептуальному пространству «право», например, Recht (право), Gericht (суд), Verbrechen (преступление) и т.п.;
Отражение в семантике паремий правил и норм поведения, понятий или явлений из правовой сферы, а также наличие правового символа;
Генетическое происхождение паремий из области права, выявляемое с помощью этимологического и лингвокультурологического анализа.
Материал подбирался методом сплошной выборки из следующих
словарей:
І.Из немецкоязычных словарей и сборников правовых пословиц (Н.
Kaib "Rechtssprichworter und sprichwortliche Redensarten mit
rechtlichem Inhalt"; A. Foth "Gelehrtes romisch-kanonisches Recht in
deutschen Rechtssprichwortern"; R. Schmidt-Wiegand "Deutsche
Rechtsregeln und Rechtssprichworter"; E. Graf, M. Dietherr "Deutsche
Rechtssprichworter");
2.Из словарей немецких и русских пословиц (В.И. Даль «Пословицы
и поговорки русского народа»; И.И. Иллюстров «Жизнь русского
народа в его пословицах и поговорках»; А.М.Жигулев «Русские
народные пословицы и поговорки»; В.П.Жуков «Словарь русских
пословиц и поговорок»; К. Simrock "Die deutschen Sprichworter"; К.
Krtiger-Lorenzen "Deutsche Redensarten und was dahinter steckt" и
ДР-)-
Для достижения поставленных задач в работе используется
комплекс методов и приёмов лингвистического исследования: концептуального анализа, этимологического анализа, метода словарных дефиниций и компонентного анализа, метода моделирования, сопоставительного метода и элементов количественного анализа.
Научная новизна данной работы заключается в том, что в ней
впервые вводится в научный оборот отечественной лингвистики и
теоретически обосновывается понятие «правовая паремия»,
исследуется структура когнитивного пространства «право» в
языковой картине мира, а также проводится сопоставительное
исследование паремиологических фрагментов когнитивного
пространства «право» в немецком и русском языках.
Теоретическая значимость настоящего исследования заключается в том, что оно вносит определенный вклад в развитие когнитивной лингвистики и паремиологии в контексте культуры и национального мировидения. Результаты исследования могут быть использованы при изучении объективации других социокультурных концептов на паремиологическом уровне языка.
Практическая значимость данной работы заключается в том, что полученные результаты могут найти применение в теоретических курсах по когнитивной лингвистике, сравнительной типологии немецкого и русского языков, лингвокультурологии, культурной антропологии, в спецкурсах по введению в теорию межкультурной коммуникации и этнолингвистике, а также при составлении словарей пословиц и поговорок.
На защиту выносятся следующие положения.
Правовые паремии представляют собой суждения назидательного характера, в основе которых лежат определенные правовые обычаи или формы права, правила поведения, суждения и поучения.
Паремиологический фрагмент языковой картины мира является составной частью наивной языковой картины мира, которая отражает наиболее архаичные слои национального сознания, а также этапы исторического становления национального менталитета.
Когнитивное пространство «право» обладает сложной структурой, в которой можно выделить следующие компоненты: закон, справедливость, право, правда, преступление, наказание, суд.
Концепт «право» относится к ключевым культурным концептам немецкой паремиологическои картины мира. В паремиологическом фрагменте немецкоязычного когнитивного пространства «право» он образует центр. В русскоязычном паремиологическом фрагменте когнитивного пространства «право» центральными являются концепты «закон» и «правда». Концепт «право» не получает объективации на уровне русскоязычной паремиологии и, с этой точки зрения, является для русского языка лакуной.
В немецкой паремиологическои картине мира когнитивное пространство «право» отличается более сложной структурой и большей дифференцированностью по сравнению с русской паремиологическои картиной мира.
Апробация работы. Результаты исследования получили апробацию на 4 и 5 Житниковских чтениях (Челябинск 2000, 2001), на Международной научно-практической конференции «Русский
язык: история и современность» (Челябинск 2002), на 2 Международной научной конференции «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск 2003), а также на заседаниях кафедры немецкого языка ЧелГУ. По теме диссертации опубликовано шесть работ.
Структура и объем работы определяются поставленной целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.
Во введении определяется общее направление исследования, дается обоснование актуальности работы, формулируется, ее цель и задачи, выявляется научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, описываются материал и методы исследования.
Паремия как единица паремиологической картины мира
В своей работе мы предлагаем различать языковую, наивно-языковую и паремиологическую картину мира. Языковая картина мира в целом и главном совпадает с логическим отражением мира в сознании людей и представляет собой наиболее широкое понятие, она отражает как наивное, так и научное мировидение народа и объективируется на дефиниционном уровне исследования лексических единиц. В отличие от неё наивно-языковая картина мира не включает в себя научного и профессионального знания и актуализируется на фразеологическом уровне языка в широком смысле слова, включая и паремиологию. Под паремиологической картиной мира мы понимаем фрагмент наивно-языковой картины мира, в котором содержится паремиологический фонд нации, отражающий важные для данного этноса ценности, установки, стереотипы, модели поведения.
Являясь фрагментом языковой картины мира, паремиологическая картина мира предоставляет возможность для исследования характерных для данного народа концептов, а также помогает понять менталитет народа. Большая часть пословично-поговорочного фонда просуществовала в языке уже достаточно много времени (несколько столетий), поэтому можно сделать вывод о том, что заключенное в них знание представляет ценность и важность для народа, что эти пословицы отражают черты менталитета, характерные для данной нации в течение длительного времени. Таким образом, паремию можно рассматривать как основную единицу паремиологической картины мира, являющуюся составной частью национальной картины мира и отражающую черты национального менталитета. Культурное существование человеческого общества базируется на культурных ценностях - это великие произведения художественной литературы, искусства и т.д. Особую роль играет также устное творчество народа: песни, сказки, пословицы и поговорки, загадки, прибаутки и т.д. Все эти феномены являются объектами изучения в фольклористике, литературоведении и фразеологической науке. В современной отечественной паремиологии вопрос языкового статуса пословицы является достаточно разработанным (работы В.В. Виноградова, Г.Л. Пермякова, Ю.И. Левина, В.П. Жукова, В.М. Мокиенко, В.Н. Телия и др.). Пословицы и поговорки входят в паремиологический состав языка. Что касается проблемы включения пословиц и поговорок во фразеологический фонд языка, то мы придерживаемся точки зрения Г.Л. Пермякова, В.М. Мокиенко, В.Н. Телия и др. о том, что пословицы и поговорки являются частью паремиологического фонда, который, в свою очередь, входит в состав фразеологического фонда языка. Паремии относятся к языковым клише. Они определяются как народные изречения, выраженные предложениями (например, пословицы, поговорки, приметы), а также короткими цепочками предложений (например, побасенки, загадки и т.п.) (Пермяков 1988:97). Г.Л. Пермяков, рассматривая паремии вообще, делит их на фразовые паремии, промежуточные паремии и сверхфразовые паремии. Фразовые паремии делятся на незамкнутые предложения, к которым относятся поговорки, присловья, пожелания и т.д., и на замкнутые предложения - пословицы, афоризмы, ряд примет, поверья (Пермяков 1988:97). Вслед за В.Н. Телия (1996) и Л.Б. Савенковой (2002) мы считаем рациональным (в рамках данного исследования) использование термина «паремия» как гиперонима, как родового понятия по отношению к пословицам и поговоркам, выступающими в данном случае как видовые понятия. Пословицы и поговорки понимаются нами как сентенции, выражающие ценностные суждения и «прескрипции как образного, так и безобразного характера" (Телия 1996:255), они представляют собой кодекс морально-нравственных правил, оценок бытия. Являясь произведениями народного творчества, передающимися по традиции из поколения в поколение, они запечатлели мудрость народа, его ценностную картину мира, отразили "категории и установки жизненной философии народа - носителя языка" (Телия 1996:241). По мнению Г.Л. Пермякова, пословицы и поговорки, которые он относит к паремиям, выраженными предложениями, включены в состав фразеологии (Пермяков 1988:82; Телия 1996:58; Шанский 1963:44). В.П. Жуков (1991) считает определяющим семантический критерий. По его мнению, пословицы и поговорки представляют собой законченные предложения, в основе которых лежат суждения. Поговорки же отличаются только тем, что имеют лишь буквальный смысл, в отличие от пословиц, имеющих только переносный или буквальный и переносный смысл (Жуков 1991: 11). Таким же образом рассматривает паремии и Л.Б. Савенкова. По проблеме разграничения пословиц и поговорок мы разделяем точку зрения, которой придерживаются Г.Л. Пермяков, Ю.И. Левин (1984) и В.М. Мокиенко (1999), для них основополагающим является структурный критерий, т.е. пословица отличается от поговорки законченностью мысли. Клише типа Горбатого могила исправит, образующие замкнутые предложения, и есть пословицы. А клише типа Купил кота в мешке, которые образуют незамкнутые предложения, -поговорки. Английские паремиологи соответственно разделяют пословичные изречения на proverbs и proverbial phrases (т.е. на пословицы и пословичные фразы), а немецкие - на Sprichworter и sprichwortliche Redensarten, т.е. пословицы и пословичные обороты). Что касается других характерных признаков паремий, то к ним относятся: законченность мысли, т.е. сентенционная форма (что характерно для пословиц), выразительность, запоминаемость и народность, другими словами популярность среди широких слоев народа, употребляемость народом.
Образность в правовых пословицах и поговорках
Рассматривая паремии и паремиологическую картину мира с точки зрения когнитивной лингвистики, мы должны принимать во внимание: сигнификативный компонент пословицы (ее обобщенно-понятийное содержание), денотативный компонент (ее соотношение с предметом или явлением действительности), структурный состав пословицы, культурно-национальный компонент (экстралингвистическое содержание) и коннотативный компонент (эмоционально-оценочные отношения, стилистические возможности). Только при совокупном анализе значения, внутренней формы, лексического состава паремии, а также коннотаций и ассоциаций можно описать паремиологическое видение мира.
В современной фразеологической науке проблема образной составляющей идиом и паремий и толкования их внутренней формы является достаточно актуальной. Этой теме посвящены работы Д.О. Добровольского (1996), А.Н. Баранова и Д.О. Добровольского (1998), эта проблематика находит отражение также в трудах В.Н. Телия (1996), В. М. Мокиенко (1986,1989) и др. С проблемой образной составляющей тесно связано понятие внутренней формы, предложенное А.А. Потебней.
А. А. Потебня ввел в отечественную лингвистику в 1892 г. понятие внутренней формы, понимая под этим «ближайшее этимологическое значение слова или выражения, тот способ, каким выражается содержание». Внутренняя форма слова — это его буквальный смысл, складывающийся из значений морфем, образующих слово. Так, например, подушка — это нечто, что подкладывают под ухо. Streichholz спичка мотивировано streichen намазывать, красить и holz дерево, древесина . Во внутренней форме слова А.А. Потебня видел его образ, то, «как человеку представляется его собственная мысль», т. е. наглядно - чувственное представление о предмете или явлении действительности, некая «картинка», возникающая в сознании человека в то время, когда он воспринимает слово. (Маслова 2001:45).
Образ устойчивого сочетания слов, фразеологизма или паремии воспринимается не из словарного толкования значений отдельных слов, а по их внутренней форме, которая делает значение слов мотивированным, «По мысли Потебни, слово, как и пословицы, поговорки, песни, создается художественным творчеством человека. Поэтому внутреннюю форму слова он сопоставлял с такими явлениями, как прямое (буквальное) значение в метафоре, аллегории или в пословице, как композиция или сюжет в художественном повествовании» (Мечковская 2000:56).
Внутренняя форма представляет большой интерес для «историков народного мировоззрения» (Мечковская 2000:57), а изучение этимологии позволяет вскрыть первичную мотивированность слов. А. Н. Баранов и Д. О. Добровольский (1998) подчеркивают, что «внутренняя форма идиомы является существенной частью ее плана содержания..., описание семантики идиом без отражения внутренней формы окажется заведомо неполным». В процессе семантического развития слов внутренняя форма может тускнеть, забываться и утрачиваться. Однако «ближайшее этимологическое значение» внутренней формы продолжает жить в семантике производных слов. «Это как бы историческая память языка, доступная творящим, след вчерашнего видения предмета... Важно, что ассоциации и смысловые оттенки, создаваемые внутренней формой, обладают большим национально — культурным своеобразием, чем денотативный компонент лексических значений» (Мечковская 2000:57). Забвение исходной мотивировки обычно связано с утратой реальных представлений, на которых строится образ. Появление новых языковых ассоциаций может привести к искажению исходного образа, переосмыслению его. Так, выражение «шишка на ровном месте» означает «округлая выпуклость, бугорок» и употребляется по отношению к человеку, ничего из себя не представляющему, незначительному. Однако первоначально слово «шишка» имело отношение к профессии бурлака и означало «бурлак, идущий в лямке первым, самый сильный и опытный». Отсюда пошли такие выражения, как «большая шишка», «важная шишка» (Мокиенко 1999:57). С понятием внутренней формы тесно связано понятие образности. Образное видение мира, будь то взгляд целого народа или взгляд отдельного индивидуума, ориентировано на универсализм, потому что создатель образа не может в своем индивидуальном опыте далеко оторваться от общего предшествующего культурного опыта. На любую самобытность влияют поставляющие информацию функциональные органы человека, имеющие надындивидуальный характер, материальное единство мира, видовое психическое единство человечества в целом. Поэтому создаваемые коллективным народным психическим опытом либо гением индивида образные ценности имеют характер универсалий. Мир дается человеку в непосредственном личном опыте лишь малой своей частью, большая его часть усваивается человеком через его представленность в тех или иных культурных знаках, образах, т.е. прежде всего посредством языка, в котором этот эмоциональный, психический, интеллектуальный опыт откладывается (Подюков 1996). Н.Д. Арутюнова также отмечает тесную связь образа и эмоций. По ее мнению, образ - это модель реального объекта (но не обязательно полностью с ним совпадающего), которая стихийно формируется в человеческом сознании благодаря комплексному восприятию действительности (Арутюнова 1999:322). Ярко выраженная образность является характерной чертой жанра пословицы: Was liber den Zaun fallt, gehort dent Nachbarn -Что с воза упало, то пропало; Gesetz ohne Strafe, Glocke ohne Kloppel — Закон без наказания что колокол без языка.
Когнитивные структуры как способы репрезентации знания (когнитивное пространство, концепт, фрейм, сценарий)
С момента появления на свет человек познает окружающий мир, выражая результаты своей познавательной деятельности с помощью языка. Вся познавательная деятельность человека направлена на освоение окружающего мира, что требует умения выделять и сравнивать, отождествлять и различать. В этой классификационной деятельности основное место занимают процессы категоризации и концептуализации. Процесс концептуализации направлен на выделение минимальных содержательных единиц человеческого знания, а процесс категоризации — на объединение сходных или тождественных единиц в более крупные разряды, категории (Кубрякова 1996:93).
Концептуализация представляет собой осмысление поступающей информации и мысленное конструирование предметов и явлений, которое приводит к образованию определенных представлений о мире в виде концептов, концептуальных структур и всей концептуальной системы в психике человека.
Рассматривая представления об определенном знании не отдельного индивида, а народа в целом, мы, вслед за В.В. Красных, будем называть подобную концептуальную систему коллективным когнитивным пространством. Под этим термином понимается «определенным образом структурированная совокупность знаний и представлений, которыми обладают все личности, входящие в тот или иной социум» (Красных 1998:45). Мы полагаем возможным считать, что концептосфера, определяющая национальную картину мира, состоит из множества когнитивных пространств, внутри каждого из которых группируются концепты, относящиеся к одной области знаний.
Когнитивное пространство состоит из концептов разного уровня сложности и абстракции. Концепты представляют собой те идеальные, абстрактные единицы, смыслы, которыми человек оперирует в процессе мышления. Всю познавательную деятельность человека (когницию) можно рассматривать как развивающую умение ориентироваться в мире, а это умение сопряжено с необходимостью отождествлять и различать объекты. Концепты возникают для обеспечения операций этого рода.
В отличие от зарубежной лингвистики в отечественной науке этот термин достаточно нов. Только в 80-х годах 20 в. в связи с переводами работ англоязычных авторов на русский язык термины «концепт», «концептуализация», «концептуальные сущности» прижились на русской почве, хотя слово «концепт» до сих пор не имеет однозначного толкования.
Словарь когнитивных терминов под ред. Е.С. Кубряковой определяет концепт как термин, служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знания и опыт человека. Кроме того, концепт понимается как оперативная содержательная единица памяти ментального лексикона, концептуальной системы.
Интерпретация термина «концепт» ориентируется в настоящее время на смысл, который существует в человеке и для человека, на означивание и коммуникацию. Концепты, по определению P.M. Фрумкиной, - это смыслы, составляющие когнитивные базисные подсистемы, мнения и знания, которые необходимо исследовать в связи с говорением и пониманием как процессами взаимодействия психических субъектов (Фрумкина 1995:89).
Концепты возникают в процессе построения информации об объектах и их свойствах, причем эта информация может включать как сведения об объективном положении дел в мире, так и сведения о воображаемых мирах и возможном положении дел в этих мирах. Концепты сводят разнообразие наблюдаемых и воображаемых явлений к чему-то единому, подводя их под одну рубрику. Они позволяют хранить знания о мире и оказываются строительными элементами концептуальной системы, способствуя обработке субъективного опыта путем подведения информации под определенные категории и классы.
Ю.С. Степанов (Степанов 2001) отмечает, что концепт -явление того же порядка, что и понятие. По своей внутренней форме в русском языке слова концепт и понятие одинаковы: концепт является калькой с латинского conceptus — «понятие». В научном языке эти два слова в настоящее время довольно четко разграничены.
Комплексность и идеологический характер представления объектов способствовали тому, что привычный термин «понятие», ориентированный на логическую интерпретацию действительности, в рамках когнитивной лингвистики был преобразован в новую категорию - в концепт. Концепт и понятие -термины разных наук; «понятие» употребляется главным образом в логике и философии, термин «концепт» закрепился в когнитивной лингвистике и науке о культуре, культурологии. Ю.С. Степанов определяет концепт как «сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека» (Степанов 2001:43).
С другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек - обычный человек, не творец культурных ценностей, сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее. В отличие от понятий в собственном смысле термина (таких, например, как «постановление», «юридический акт», «текст закона» и т.д.), концепты не только мыслятся, они переживаются, они - предмет эмоций, симпатий и антипатий, а иногда и столкновений.
По определению А. Вежбицкой, концепт - это «объект из мира «Идеальное», имеющий имя и отражающий определенные культурнообусловленные представления человека о мире» (Вежбицкая 1996:31). Очевидно, что концепт, который можно считать основной ячейкой культуры в ментальном мире человека, находит воплощение в языке.
По мнению Р. Павилениса (1983), содержание концепта включает сведения об объектах и их свойствах, о том, что человек думает, предполагает, воображает об объектах мира. Многие исследователи (А.П. Бабушкин, Н.Н. Болдырев, В.И. Карасик, И.А. Стернин и др.) отмечают связь концепта с вербальными средствами выражения. С.Г. Воркачев (2001) выделяет три основных подхода в лингвистическом понимании концепта.
Концепт «Преступление»
Как было отмечено в предыдущем параграфе, понятие закона содержит в себе сему запрета на определенные действия. Человеческая история имеет массу примеров проступков и тяжких преступлений, начиная с Библейского примера Евы, ослушавшейся Господа, вкусившей запретный плод и таким образом совершившей первое нарушение закона. Видимо, желание обойти, преступить закон является неотъемлемой чертой человека.
Для любого общества характерна строгая регламентированность уклада жизни, будь то социальные отношения внутри коллектива, отношения между полами, отношения к материальным ценностям, животным, растениям и т.д.
Кроме того, как отмечает СМ. Толстая (Толстая 2000:373), существуют еще две нормативные системы, имеющие более жесткую форму. Это религия (и все религиозные регламентации жизни) и обычное право, регулирующее в основном отношения собственности и охраняющее право человека на жизнь. Каждая из этих нормативных систем исходит из своего представления о норме, о нарушении нормы (т.е. преступлении) и о наказании за преступление (искуплении греха).
В нашей работе мы ограничимся только одним правовым аспектом нарушения нормы, - преступлением. Рассмотрение понятия греха и морально-этических компонентов данного понятия не входят в задачи нашего исследования, хотя, бесспорно, данный аспект является очень интересным.
Таким образом, мы остановимся на понятии преступления, которое Словарь русского языка трактует как общественно опасное действие, нарушающее существующий правопорядок и подлежащее уголовной ответственности, а также как неправильное, вредное поведение. С точки зрения этимологии глагол verbrechen (ahd. firbrehhan, germ, farbrekan) произошел от глагола brechen (mhd. brechen, ahd. brehhan, got. brikan) и первоначально связывался со значением «ломать, разбивать, разрывать, уничтожать», что, как мы видим, несет в себе семантику разрушения. Таким образом, преступник в немецком понимании не просто «преступает черту, предел», но он своими действиями «ломает» устои общества, «разрушает» систему норм и правил, принятых в данном социуме.
Существительное «преступление» в русском языке происходит от глагола «преступить», и в этой связи напрашиваются сочетания «преступить черту», «преступить закон». Возвращаясь к значению слова закон, который первоначально понимался в русском языке как предел, граница, можно четко представить себе, что зашедший за этот предел, преступивший эту черту, границу совершал нечто запретное.
Как справедливо отмечает Ю.С Степанов, отношение к преступнику в русском менталитете неоднозначно. «Когда закон торжествует, когда появляется наказанный преступник, то к концепту «Закон» присоединяется в русском сознании не ощущение торжества справедливости, а ощущение несчастья наказанного» (Степанов 2001:578).
Русская пословица От сумы да от тюрьмы не зарекайся говорит не только об определенном фатализме, присущем русскому менталитету, но и о каком-то сочувствии к человеку, названному преступником и попавшему в тюрьму, поскольку любой в принципе может оказаться на его месте.
Что касается немецкого пословичного фонда, то пословиц с компонентом Verbrechen (преступление) нами было выявлено всего две: Je grosser das Verbrechen, je weniger glaubt man daran (Чем больше преступление, тем меньше в него верят), Wie das Verbechen, so die Strafe (Каково преступление, таково и наказание). Остальные пословицы классифицируются в зависимости от вида совершенного правонарушения. Прежде чем приступить к их рассмотрению, необходимо дать юридическую дефиницию понятию «преступление».
Итак, «преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным кодексом под угрозой наказания» (УК РФ 1996). В Уголовном кодексе различают следующие виды преступлений: преступления против жизни и здоровья (убийство, причинение тяжкого вреда здоровью и т.д.), против свободы, чести и достоинства личности (клевета, оскорбление, похищение и т.д.), преступления против собственности (кража, мошенничество, грабеж, разбой, причинение имущественного ущерба путем обмана и т.д.), преступления против государственной власти и др.
Таким образом, концепт «преступление» мы можем представить в виде фрейма, состоящего из слотов «виды преступлений». Наш материал позволяет выделить нам следующие слоты: Stehlen (кража), Betrug (обман), Raub (разбой), Mord (убийство), Verleumdung (клевета), Bestechung (взяточничество). Если судить по количественным показателям, то наиболее ярко представлены в пословичном фонде немецкого языка слоты обман и кража (воровство).
Пословиц с компонентом stehlen (красть) и Dieb (вор) было найдено 66 единиц, пословиц с компонентом betruegen, Betrug (обманывать, обман) - 43 единицы. Остальные слоты представлены небольшим количеством пословиц. Так, слот с семантикой «убийство» насчитывает 19 единиц, «взяточничество» - 22 паремии, «клевета» — 3 паремии, «грабеж» — 2 пословицы. Вероятно, из этих показателей можно сделать вывод о том, что кража и обман были наиболее распространенными видами преступлений.
Похожие диссертации на Когнитивное пространство "право" в паремиологии немецкого и русского языков
