Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Биржевой механизм 9
1.1. Возникновение и развитие биржевой деятельности 9
1.2. Элементы биржевого механизма 23
1.3. Биржевые рынки и операции 54
Глава 2. Особенности развития товарного биржевого рынка в России 85
2.1. Первый этап биржевой деятельности. Формирование биржевого рынка в России 86
2.2. Второй этап биржевой деятельности. Концентрация биржевого дела в России 95
2.3. Третий этап биржевой деятельности. Начало перерождения товарного биржевого рынка в элемент фондового и финансового рынков 101
2.4. Четвертый этап биржевой деятельности. Снижение активности товарного биржевого рынка. Развитие фьючерсного рынка 107
2.5. Пятый этап биржевой деятельности. Кризис фондового рынка. Перерождение товарного биржевого рынка в элемент финансового рынка 112
2.6. Шестой этап биржевой деятельности. Кризис рынка валютных фьючерсов. Усиление интеграции биржевых рынков страницы
в структуру финансовых рынков 124
Глава 3. Перспективы биржевой деятельности в России 132
3.1. Сценарии экономического роста и связанные с ними перспективы развития биржевой деятельности 135
Заключение 152
Литература 159
- Возникновение и развитие биржевой деятельности
- Элементы биржевого механизма
- Первый этап биржевой деятельности. Формирование биржевого рынка в России
- Сценарии экономического роста и связанные с ними перспективы развития биржевой деятельности
Введение к работе
В настоящее время морфологическая реконструкция является наиболее инновационным разделом индоевропейской реконструкции; техника реконструкции, имеющаяся в распоряжении компаративистов, во многом кардинальным образом меняет представления об индоевропейском языке. В первую очередь это утверждение справедливо для реконструкции словоизменения: на современном этапе индоевропеисты реконструируют не просто набор корневых и аффиксальных морфем, а парадигму в совокупности составляющих ее словоформ, что становится возможным благодаря теории акцентно-аблаутных парадигм. В разработке этой теории не последнюю роль сыграл материал индоевропейских языков, открытых и дешифрованных в двадцатом веке, анатолийских и тохарских, материал которых активно привлекается и в настоящем исследовании. Теория акцентно-аблаутных парадигм предполагает, что в праиндоевропейском языке морфологическим средством реализации оппозиции между именными или глагольными словоформами по определенному грамматическому значению (падеж, лицо, число) являлись не только окончания, но и апофоническое состояние образующих словоформу морфем (чередование гласных в полной, продленной и нулевой ступени аблаута) , а также место ударения; в рамках данной теории наличие гласного полной ступени аблаута не имплицирует его ударность, тем самым, речь идет преимущественно о позднеиндоевропейском языковом состоянии (хотя теоретически для более
1 Историческая грамматика этих языков была по настоящему разработана лишь в последней трети прошлого века; только после того, как решение получили большинство вопросов исторической фонетики, стал возможен анализ диахронической морфологии.
2 В дальнейшем изложении термины апофония (более употребительный во франкоязычной традиции) и аблаут (преимущественно используемый в англо-, и немецкоязычных работах, а также в отечественных трудах) будут употребляться со следующим различием: говоря о некоторой апофонии корня или суффикса, мы будем подразумевать, что наличие в этой морфеме гласного дает основания относить данную форму к определенной категории (например: «апофония суффикса в форме yfim позволяет отнести это слово к амфикинетическому акцентно-аблаутному типу»); говоря об аблауте, мы будем иметь в виду определенное чередование гласных (например: «аблаут ё/ё в корне дает основания думать о нартеновомтипе») раннего этапа допустимо предполагать непосредственную связь между ударением и аблаутом). Теория акцентно-аблаутных парадигм, имеющая ряд вариантов, различает некоторое количество деклинационных типов, которые отличаются друг от друга а) местом ударения и б) апофонией в следующих морфемах: а) корне, Ь) суффиксе и с) окончании. Акцентно-аблаутный контур словоформы различен в т. н. сильных (номинатив, аккузатив, вокатив единственного и множественного числа)3 и слабых падежных формах (генитив, датив, аблатив, инструменталис ); особая схема восстанавливается для локатива. Ниже будут описаны основные типы, существенные для диссертационного исследования.
Принципиально важно, что теория акцентно-аблаутных парадигм дает в руки исследователя мощный инструментарий, позволяющий с недостижимой ранее точностью анализировать морфологию индоевропейских языков и четко соотносить морфологические механизмы с семантическими изменениями, а также проводить разграничение между деривационной (грамматической) и лексической семантикой; иными словами, данный механизм обладает предсказательной силой, давая исследователю возможность увидеть словоизменительную парадигму целиком и связать воедино факты, ранее казавшиеся разрозненными.
Очевидно, что успехи, достигнутые в реконструкции деклинационных типов, должны иметь первостепенное значение для индоевропейского словообразования, под которым в данной работе понимается не столько реконструкция ряда суффиксов, сколько реконструкция деривационных цепей и соответствующих изменений значения. В этой связи трудно переоценить важность открытия внутренней деривации, сделанного Й. Шиндлером: внутренняя деривация описывает соотношение между акцентно-аблаутными
3 Вопрос об аблауте з двойственном числе непрост (неясно даже, в какой степени возможно восстанавливать эту категорию для праязыка), но реконструкция аблаута в этой достаточно маргинальной категории нерелевантна для теории в целом. В главе I диссертационного исследования этот вопрос будет специально изучен. 4 Ниже в диссертационном исследовании будет специально оговариваться особый статус инструменталисав протерокинетической парадигме. парадигмами, согласно которому слово может переходить из одного акцентно-аблаутного типа в другой без изменения аффиксов, но с изменением значения; тем самым, формальная реконструкция четырех акцентно-аблаутных типов получает семантическую интерпретацию. Однако на практике оказывается, что вопросы индоевропейской деривации в настоящий момент разработаны в значительно меньшей степени, и импликации теории акцентно-аблаутных парадигм для понимания индоевропейского словообразования и реконструкции словообразовательных моделей изучены явно недостаточно. Имеется ряд открытых вопросов и в формальной реконструкции акцентно-аблаутных типов. По теории акцентно-аблаутных парадигм пока не существует обобщающих работ, несмотря на тот факт, что новая парадигма в исследованиях по индоевропейскому имени зародилась еще в первой трети прошлого века с работами X. Педерсена и Ф. Б. Кё йпера.5 Действительно активно новая реконструкция индоевропейского имени развивается с конца 60-х гг.: речь идет об Эрлангеиском семинаре К. Хофманна, чьи ученики X. Эйхнер, Г. Клингеншмитг и И. Нартен в известной степени определили ход развития этих исследований во второй половине двадцатого века, совмещая филологический метод и владение материалом с теоретической базой6; индоевропейским именем занимался также голландский ученый Р. С. П. Беекес, хотя и с иными теоретическими установками.7 Но подлинную революцию в исследовании индоевропейской именной морфологии произвел И. Шиндлер, который исследовал аблаут корневых имен, гетероклитических основ на -г-/-п, основ на -s-, и.-е. слов для ночи , земли , сна , птицы и руки и произвел систематическую реконструкцию четырех типов склонения в индоевропейском, отличающихся друг от друга местом постановки ударения и апофонией корня и суффикса (акростатический, протерокинетический, гистерокинетический и голокинетический типы) ; Шиндлер также установил их соотношение друг с другом, которое получило название «внутренней деривации)). Шиндлер также исследовал функции так называемого «тематического» гласного и интенсивно работал в области индоевропейского словосложения, В большой степени именно благодаря работам этого ученого появилась возможность на новом уровне исследовать значение и функции аблаута. Однако не все его открытия стали достоянием научной общественности, и преждевременная кончина не позволила ученому довести до конца и даже просто опубликовать многие свои разработки. Так, до конца 90-х годов прошлого века единственной появившейся в печати информацией о внутренней деривации были несколько примечаний в книге А. Дж. Нуссбаума (NUSSBAUM 1986) и одно примечание в статье К. Уоткииза (WATKINS 1982); только в последние годы работы Шиндлера по теории индоевропейского словообразования становятся широко известны.10 На русском языке об акцентно-аблаутной реконструкции писалось немного11; «внутренняя» деривация, насколько нам известно, никогда не служила предметом обсуждения на русском языке. Тем самым, речь идет о новейших фундаментальных теориях, получивших признание в мировой науке и составляющих центральный для современного индоевропейского языкознания круг проблем; необходимость использования этих теорий и методов в русской индоевропеистике представляется в высшей степени насущной. Все вышесказанное позволяет установить актуальность темы диссертационного исследования. этой проблематике обращается К. Г, Красухин (КРАСУХИН 2005: 90-126) Предметом настоящего диссертационного исследования преимущественно является историческая грамматика древнегреческого языка; работа посвящена отражению индоевропейских акцентно-аблаутных парадигм и древних деривационных моделей в древнегреческом языке и решению ряда вопросов исторической грамматики этого языка при использовании теории акцентно-аблаутных парадигм и внутренней деривации. Несмотря на то, что древнегреческий язык традиционно принадлежит к числу центральных объектов интереса индоевропеистики, и невзирая на известное оживление исследований по индоевропейской морфологии в последнее время, значительный сегмент исторической грамматики этого языка остается неохваченным теорией акцентно-аблаутных типов. Тем самым, объектом исследования является морфологическая система древнегреческого языка на его раннем этапе: диалект гомеровского эпоса, микенский диалект, данные литературных и эпиграфических источников до V в. до н. э..
Реконструкция морфологической системы в рамках «новой морфологии» совместно с современной техникой фонологической реконструкции позволяет заново обратиться к традиционно трудным проблемам исторической грамматики древнегреческого языка и предложить новое решение. Это становится возможным, поскольку формальная техника значительно расширяет возможности для лингвистического сравнения и позволяет взглянуть на материал с иной перспективы. С другой стороны, хотя именная и глагольная морфология древнегреческого языка представляют собой результат значительной модификации системы, реконструируемой для индоевропейского праязыка, древнегреческий язык сохраняет большое количество архаизмов, которые зачастую позволяют уточнить реконструкцию или даже подвергнуть ее значительной ревизии. В силу этого обстоятельства объектом исследования до некоторой степени является и морфологическая система праиндоевропейского языка. Цель, поставленная перед нами в нашем исследовании — изучение рефлексов индоевропейских акцентно-аблаутных типов и словообразовательных моделей в древнегреческом языке. С тем, чтобы дополнить существующие представления об исторической морфологии древнегреческого языка, мы сформулировали следующие задачи исследования:
• продемонстрировать теорию акцентно-аблаутных парадигм в действии на материале древнегреческого языка и показать ее значение для интерпретации морфологической структуры слова (соотношение морфемы и грамматического значения);
• обосновать теорию делокативной деривации и подкрепить ее исследованием ряда примеров и новыми этимологиями;
• провести полную морфологическую реконструкцию ряда слов праязыка (среди них: обозначения солнца , дериваты корня со значением строить , обозначения частей тела с основой на -п-) и изучить на их примере отражение и.-е. морфологических категорий в древнегреческом;
• провести исследование основ на -а? в древнегреческом с целью выявления их словообразовательных связей с основами па -Пг;
• прояснить происхождение флективного типа древнегреческих основ с суффиксом -и?, -vos;
• исследовать диахроническую морфологию примеров, свидетельствующих о развитии начальной группы HXNC в древнегреческом.
Наконец, дополнительной задачей диссертационного исследования является пересмотр ряда положений исторической фонологии древнегреческого языка, особенно в области ларингалыюй теории: модификация законов, определяющих фонетические/фонологические изменения при переходе от реконструированного общеиндоевропейского языкового состояния к засвидетельствованным формам какого-либо из индоевропейских языков представляется неизбежным результатом более четких представлений о морфологической структуре индоевропейских праформ. Исходя из логики ранее определенных задач исследования, мы смогли выдвинуть следующие гипотезы исследования:
• и.-е. праязык имел имена прилагательные с основой на -i-протерокинетического склонения; рефлексом такой основы является др.-гр. CttTLS ;
• некоторые из и.-е. гетероклитических основ, а также основ на -г- и -п-, не имеющих чередования форманта основы, по своему происхождению связаны с формами локатива с окончанием -еп, -ег и образованы по модели делокативной деривации;
• прагреческий унаследовал именные основы на -Ьг- с аблаутом в корне и суффиксе наряду с известными основами на -ehr, сформировавшими «1-е склонение» классических языков; еще в прагреческом эти основы были задействованы в продуктивных деривационных моделях;
• и.-е. корень dem- строить не имел конечного ларингала в корне, и др.-гр. Senas не восходит к demh2-s-; в целом, древнегреческие основы на -а? не восходят к корням с исходом на ларингал, но представляют собой продукт деривационного механизма, согласно которому адъективные основы на -h2-субстантивировались путем добавления суффикса -s- в нулевой ступени аблаута.
• морфология слова yevvs может быть объяснена на основании контаминации двух праязыковых парадигм, акростатической и протерокинетической.
• в прагреческом ларингалы не вокализуются1 перед носовыми сонантами.
Помимо названных гипотез, в диссертации выдвигается ряд новых этимологических решений, которые основываются на предлагаемых в исследовании морфологических моделях и фонетических законах, иллюстрируя и в известной степени верифицируя последние.
12 Термин «вокализация» используется здесь в широком смысле, без импликации фонетической интерпретации процесса. Итак, исследование древнегреческих рефлексов индоевропейских акцеитно-аблаутных типов в древнегреческом языке, предпринятое в настоящей работе, прежде всего, посвящено изучению архаических элементов морфологии и лексикона древнегреческого языка, интерпретация которых с точки зрения современной индоевропеистики позволяет пролить свет на некоторые аспекты реконструкции индоевропейской именной и глагольной морфологии. Систематическое применение теории акцентно-аблаутных типов (ранее не предпринимавшееся в отечественной науке на материале древнегреческого языка) производится при учете моделей словообразования и целостном рассмотрении проблем диахронической морфологии в контексте фонологии, с одной стороны, и семантики, с другой, а также с опорой на тщательное филологическое рассмотрение материала.
Теоретическая значимость работы заключается, тем самым, в выявлении новых, ранее не исследованных, морфологических механизмов и.-е. праязыка и в уточнении ряда положений о морфологической системе и.-е. имени существительного и об отражении праиндоевропейских морфологических категорий в древнегреческом языке, а также в изменении формулировок и в выдвижении новых фонетических законов, корректирующих бытующее в настоящее время представление об исторической грамматике древнегреческого языка. Использование новых разработок индоевропеистики, со своей стороны, позволяет взглянуть на факты древнегреческого языка в иной перспективе, результатом чего являются новые этимологические решения, представленные в данном диссертационном исследовании. Предложенные этимологии древнегреческих, авестийских, древнеиндийских и тохарских слов включают имена мифологических персонажей и обозначения важных культурных концептов (ав. хуагэпаИ-, др.-гр. dpern); также в исследовании проводится реконструкция нескольких элементов праиндоевропейской мифологии и поэтики, тем самым, данная работа имеет значение не только для историков языка, но и для филологов классиков и специалистов по сравнительной мифологии. Это позволяет обосновать практическую значимость исследования; последняя также заключается в том, что в диссертационном исследовании проведена полная реконструкция ряда имен существительных и глаголов праязыка, а также всеобъемлющее исследование дериватов от одного корня ( dem-), что может быть использовано в новом индоевропейском этимологическом словаре (проект Thesaurus Indoeuropaeicus). Материалы и выводы диссертации могут быть использованы для подготовки справочных пособий и учебников по исторической грамматике древнегреческого языка и по индоевропеистике, а также в преподавании этих дисциплин.
Говоря о систематическом применении теории акцентно-аблаутных типов на материале древнегреческого языка, необходимо подчеркнуть, что речь не идет о том, чтобы «пропустить» определенное количество хорошо известных данных через некоторую новую теорию с целью ее проверки; нечто подобное происходило, например, в фонологии 90-х годов прошлого века, когда данные, собранные и изученные в рамках генеративной фонологии, заново рассматривались в рамках теории оптимальности, практически для того, чтобы протестировать последнюю. Конечно, тестирование новой теории имеет место и в данном случае, но принципиальное отличие данной ситуации от положения дел в индоевропеистике заключается в том, что за последние несколько десятилетий изменился сам исследуемый материал: на порядок вырос объем доступных исследователям данных иероглифического лувийского языка (и археологические раскопки в Турции продолжают приносить новые надписи), трилингва из Летун дала в руки ученых неоценимый источник ликийского (милийского) языка, а публикация билингвы из Кауноса положила начало новому этапу работы с карийским материалом. Появились издания ряда тохарских текстов из парижской коллекции, а также хранящейся в Китае рукописи Maitreyasamiti-Nataka на восточно-тохарском, обогатившей известную лексику этого языка более чем на 30 процентов; в распоряжении исследователей появились новые данные по сабельским диалектам Италии (в первую очередь, для южно-пиценского), опубликованы надписи на континентальных кельтских языках; публикуются все новые тексты на новгородском диалекте, а рукописные находки, сделанные в монастыре св. Екатерины на Синае в 1975 г., увеличили количество форм старославянского языка. Очевидно, что бурный рост материала позволил перевести на новый этап и собственно лингвистическое изучение древних индоевропейских языков: радикально изменилось положение дел в изучении тохарских и анатолийских языков, достигнуты существенные успехи в разработке исторической грамматики кельтских языков. Это положение в определенной степени справедливо и для древнегреческого языка, где, например, новые микенские таблички из Фив и другие диалектные находки (например, свинцовые таблички из Додоиы) продолжают корректировать наши представления о грамматике древнегреческих диалектов и давать в руки исследователей все новые архаизмы.
Лингвистический анализ принципиально зависит от филологического обследования и интерпретации материала (что непременно будет приниматься во внимание в настоящем исследовании), и нередко новое чтение или новый перевод кардинально изменяют положение дел в работе лингвиста. Здесь ситуация стала значительно более благоприятной, чем ранее: достаточно вспомнить о том, что филологическое изучение тохарского языка шагнуло на принципиально новый уровень, для хеттского языка разработана палеография и новая датировка текстов, немало сделано и для филологического изучения и интерпретации Авесты, в особенности, текста Гат. Выбор древнегреческого языка в качестве основного материала обусловлен, в частности, и тем фактом, что данные этого языка нередко трактуются неудовлетворительно или используются неполно как в новейших работах по индоевропеистике, так и в исследованиях, ориентированных на филологов-классиков: невзирая на традиционно центральную роль древнегреческого языка для индоевропеистики, специалисты по исторической грамматике нередко с опозданием принимают во внимание достижения индоевропейского языкознания, с другой стороны, индоевропеисты порой используют факты древнегреческого языка без должной филологической тщательности. Настоящее исследование стремится частично заполнить этот пробел.
Следует сказать и о том, что подход к материалу значительно обогащен за счет новых разработок в области исторической фонетики и.-е. языков и ларингальной теории; иными словами, параллельно с новой техникой морфологической реконструкции в индоевропеистике (как и в настоящем исследовании) используется и новая фонологическая реконструкция и.-е. праязыка, а также новые звуковые законы, определяющие фонетическое развитие в отдельных и.-е. языках.
Итак, индоевропеистика, взявшая па вооружение теорию акцентио-аблаутных типов, подходит с ней к материалу, который по своей природе, объему и степени изученности значительно отличается от того, что был доступен предыдущим поколениям. Тем самым, применение данной теории к древнегреческому материалу далеко не означает скрупулезного перебирання некоторой совокупности фактов, которые были хорошо известны уже младограмматикам, в рамках некоторого абстрактного построения: напротив, нашей целью является применение сравнительного метода, оснащенного новым формальным инструментарием, к данным, одни из которых не так давно впервые вошли в оборот сравнительной грамматики, а другие были использованы неверно, неполно или некорректно.
Наконец, в связи со значительной ролью этимологии в настоящем исследовании необходимыми представляются следующие методологические замечания. Как хорошо известно, этимология является предпосылкой компаративистического анализа и инструментом для построения сравнительной грамматики; на некотором наборе этимологии строятся базовые соответствия и обосновываются звуковые законы. В настоящей работе будут выдвинуты новые этимологии, которые послужат подкреплением той или иной гипотезы относительно праязыковой реконструкции или определенного фонетического развития в некотором индоевропейском языке. Данным образом этимология используется в исследовании, ведущем от частного к общему (например, к реконструкции праязыковой морфологической системы). Но возможно и обратное направление анализа, при котором проблема происхождения отдельного слова разрешается при помощи обращения к системе, полученной путем реконструкции. В данном случае теория акцентно-аблаутных типов снова оказывает исследователю неоценимую услугу, поскольку она с высокой степенью точности определяет морфологическую структуру и грамматическую семантику транспоната, полученного путем внутренней реконструкции или сравнительного метода, и расширяет спектр возможностей для дальнейшего сопоставления с другими словами праязыка или дочерних языков.
Вопреки распространенному скепсису середины двадцатого века относительно возможности найти новую этимологию для древнегреческого слова (ввиду долгой традиции изучения истории этого языка), в настоящем исследовании допускается, что в том случае, если лексема не имеет явных признаков заимствования, необходимо принять в качестве исходной посылки возможность ее этимологического объяснения из праипдоевропейского материала. Из этого не следует, что методологически корректно объявить всю древнегреческую лексику исконной; напротив, в рамках настоящего исследования древнегреческие лексемы будут подвергаться всестороннему обследованию в несколько этапов: 1) филологический анализ контекстов, в которых слово засвидетельствовано; 2) реконструкция прагреческого состояния; 3) фонологическая и морфологическая внутренняя реконструкция с использованием формального инструментария. Поскольку в нашем распоряжении есть законы фонологического развития, а также знание тех тенденций, согласно которым морфологические категории и.-е. языка отражались в древнегреческом, и поскольку (в рамках принятой гипотезы) древнегреческий язык в значительной мере сохранил следы праиндоевропейской морфологической системы, становится возможным приложить определенный набор правил к древнегреческой лексеме и получить праиндо европейский транспонат (или несколько потенциальных транспонатов), проводя четкое разграничение между словообразовательными и словоизменительными моделями прагреческого и прашгдоевропейского. Следующим шагом будет исследование возможности сопоставления данного транспоната с известным материалом других и.-е. языков. При этом для морфологического анализа древнегреческого слова и затем полученного и.-е. транспоната существенна еще одна гипотеза, согласно которой мы в состоянии определить изменение грамматической семантики, сопутствующее изменению слова (то есть, становится возможным реконструировать семантику каждой словообразовательной операции). Тем самым, в данной работе предпринимается метод исследования слов и словоформ, который далеко выходит за пределы корневой этимологии и содержит полный анализ морфологической структуры слова. Наконец, следующим этапом после получения цепочки, по которой исследуемое древнегреческое слово восходит к и.-е. прототипу, морфологическую структуру и значение которого мы можем точно реконструировать, является обращение к лексической семантике слова; при этом подчас обнаруживается, что, если предметом анализа является эпитет, имя собственное или архаический термин, синхронное значение которого не вполне ясно, то значение, которое было реконструировано для и.-е. прототипа, может пролить свет на понимание синхронного значения древнегреческого слова и, далее, на интерпретацию текста. На этом этапе анализа подключаются данные сравнительной мифологии и поэтики: древнегреческое слово помещается не только в узко лингвистический контекст индоевропейского сравнения, но и в контекст культуры. Нам представляется, что этимология не обязательно самоценна, и направление исследования не всегда может идти от текста - к этимологии; в ряде случаев этимология может способствовать пониманию древнегреческого текста (такая ситуация хорошо знакома, например, для умбрского, где интерпретация текста Игувипских таблиц в очень значительной степени зависит от этимологического толкования конкретных слов). Эта гипотеза находит свое подтверждение в соответствующих разделах работы, посвященных конкретным этимологиям.
Поскольку в диссертационном исследовании будет активно использоваться понятие акцентно-аблаутной парадигмы или, иначе, деклинационного типа, дадим краткое пояснение той системы, в рамках которой будет производиться исследование. Под акцентно-аблаутными парадигмами мы понимаем парадигмы склонения атематических имен в и.-е. праязыке, которые отличаются друг от друга количественным и качественным аблаутом корня и суффикса (чередование о е - о), а также местом ударения. Хорошо известно, что в различных и.-е. языках существуют различные типы склонения, в частности, для одного и того же типа основ: так, в германских языках известны разные типы склонения основ на -п-, в латинском древние основы на -і-, как правило, попадают в третье склонение, но слово res (ср. др.-инд. rayi-) оказывается в пятом, в древнегреческом основы на -s- имеют номинатив -о?, если перед нами несоставное слово, но -rjs" в композитах Оуеио? ; evyevf\s), а в основах на -и- мы наблюдаем разницу между склонением существительных и прилагательных (fSapeo? vs. тгрхеш? vs. Іхбш?). Значительную роль в именной морфологии играет и ударение: так, четыре парадигмы склонения литовского имени восходят к двум разным типам именной акцентуации. Учитывая, что во всех индоевропейских языках мы наблюдаем диахроническую тенденцию к унификации типов склонения, а не к их диверсификации, представляется в высшей степени маловероятным, чтобы подобное разнообразие деклинационных моделей (типологически крайне редкое в языках мира) было результатом независимого развития. Теория акцентно-аблаутных парадигм позволяет дать стройное и цельное объяснение картине, наблюдаемой в индоевропейских языках.
Возникновение и развитие биржевой деятельности
Современные товарные биржевые рынки и принципы, заложенные в основание биржевого механизма торговли, имеют многовековую историю формирования и развития.
Поскольку биржевая деятельность имела в своей основе деятельность торговую, то ее возникновение и развитие первоначально было связано с формированием системы оптовой торговли, в ходе которого постепенно проявлялись и складывались современные существенные черты биржевого механизма.
В Древней Греции и Древнем Риме были зафиксированы время и место торговли в виде торгов на центральных рыночных заведениях городов. Сформировалась практика единых товарообменных сделок и сделок купли-продажи, учитывающих различия в качестве товаров. Появились контракты на поставку товаров в договорные сроки и судебные нормы при разрешении конфликтов участников сделок.
В средневековой Европе получили развитие ярмарки с предварительным оповещением населения об определенных сроках и местах их проведения. Ярмарки первоначально имели региональный характер. Их организаторами выступили купечество, ремесленные цеха и местные власти. В XII веке ярмарки Англии и Франции стали постоянными, крупными и комплексными, сосредоточив, по мере развития специализации, значительную часть общеевропейской торговли. Первоначально, характерной чертой такой торговли являлись сделки с расчетом наличными на месте и немедленной поставкой товара, но в XIII веке появились срочные сделки с поставкой товаров в оговоренные сроки со стандартами качества, устанавливаемыми по образцам.
Торговые процессы на средневековых ярмарках основывались на универсальных принципах формализации, самоуправления, саморегуляции и арбитража, которые опирались на торговые традиции и составили основу общепринятой практики оформления сделок, торговых счетов, фрахтовых и складских расписок, квитанций, аккредитивов, векселей, тратт и других оборотных документов. Эта практика получила свое оформление в формирующихся бухгалтерском учете и торговом законодательстве (английский "Закон о деятельности купцов"). Эти же принципы были использованы при создании в XV-XVI веках товарных бирж в Италии и Голландии, и американских товарных бирж в XVIII веке. В нача-XVIII века товарные биржи появились и в Японии.
Первоначально возникла биржа реального товара (рынок СПОТ), как форма крупной и мелкой оптовой торговли, адекватная домануфактурной и мануфактурной стадиям развития производства. Биржи учреждались в портах международной торговли. На этом этапе своего развития биржевая торговля устанавливала связи между экспортерами и импортерами разных стран, призво-дителями, потребителями, купцами и посредниками. Ее отличительными чертами стали регулярность возобновления торгов, их определенное место и время, подчиненность заранее установленным правилам.
Промышленная революция и рост машинного производства вызвали громадное расширение спроса на сырье и продовольствие, привели к увеличению номенклатуры и объемов торгов, усилили требования к однородности качества товаров и регулярности их поставок. В результате, биржевая практика пополнилась правилами установления стандартов на товар, разработкой типовых контрактов, процессом котирования биржевых цен, развитием арбитражного дела и информационного обеспечения участников биржевой деятельности.
Развитие массового производства и мирового рынка привело к необходимости резкого роста торгового оборота. Рамки торговли наличными партиями товаров стали сдерживающим фактором экономического и производственного развития. Выходом из создавшейся ситуации явилось появление такой разновидности срочных сделок, как форвардные (сделки на срок с реальным товаром (forward transactions), соглашение между непосредственным поставщиком и непосредственным потребителем товара определенного качества. Форвардные сделки гарантируют поставку товара на оговоренных сторонами условиях, в фиксированные сроки и по определенной цене). Дело в том, что с развитием капитала имеют значение не столько сами поставки, к примеру, сырья, цены на которое подвержены значительным колебаниям, сколько получение определенной прибыли на капитал, в том числе уже затраченный на выпуск продукции, находящейся в товарной форме и еще не реализованной. Для производственного капитала характерно стремление ограничить риски, связанные с повышением цен на сырье, используемое в производстве, и риски, связанные с понижением цен на выпускаемую продукцию.
Новые возможности биржевого механизма позволили предпринимателям заранее определять потенциальные издержки производства, рассчитывать величину возможной прибыли, застраховав себя от резких колебаний рыночных цен. Высвобождалась значительная часть капитала, уменьшался период его обращения, сокращался срок реализации товаров. Кроме того, развивались средства транспортировки и связи, хранение и сортировка товаров, повысилось качество сырья и выросла надежность методов его определения, что также ускоряло товарооборот. Все это привело к дальнейшему росту емкости рынка.
В результате развития форвардных операций, биржевая практика обзавелась такими отличительными чертами, как совершение сделок на основе описания качества и количества товара в его отсутствие, торговля массовыми, однородными, сравнимыми по своим характеристикам товарами, отдельные партии которых взаимозаменяемы, встречные предложения покупателей и продав-цов. Кроме чисто технических условий срочной биржевой торговли, выявилась ее важная экономическая особенность - при колебаниях цен в течении времени появляются риски непредвиденных потерь или возможности получения не только торговой, но и спекулятивной прибыли, связанной с изменением цен. Спекуляция стала постоянным элементом любой срочной сделки, связанной с самой природой рынка - его стихийностью и неустойчивостью. В итоге, появились предпосылки привлечения на биржу спекулятивных капиталов.
Элементы биржевого механизма
Товарная биржа - один из классических институтов рыночной экономики, который, в свою очередь, является важнейшим формообразующим элементом оптового рынка товаров, воздействуя на него путем организации и регулирования биржевой торговли. Особенно важна роль срочного биржевого рынка. Будучи объединением продавцов и покупателей, товарная биржа представляет собой реально функционирующий организованный товарный рынок, в рамках которого в соответствии с установленными правилами совершаются сделки по купле-продаже определенных видов товаров. Механизм функционирования биржи предполагает свободную торговлю товарами по рыночным ценам в определенном месте и в установленное время. Сама биржа, если она является самостоятельным юридическим лицом, не может выступать стороной в сделках купли-продажи. Ее задача - это создание постоянно действующего организованного товарного рынка и оказание информационных, технических и консультационных услуг участникам биржевых торгов.
Для эффективного функционирования биржевого механизма необходима развитая рыночная среда, предполагающая стабильность денежной системы, открытый и достаточно емкий рынок биржевых товаров, платежеспособность и конкурентное поведение хозяйственных единиц, благоприятное действие институциональных факторов и развитую рыночную инфраструктуру. При отсутствии соответствующих условий, товарная биржа выполнять своих регулирующих функций должным образом не может.
Торговля на бирже обычно ведется массовой качественно однородной продукцией, ограниченной по количеству (размер, вес, число в одной партии) отдельные экземпляры которой взаимозаменяемы для потребителей. При этом торги обычно ведутся без предъявления непосредственно товаров. Либо по образцам и пробам, либо на основе сложившихся биржевых стандартов.
Для упрощения биржевых операций стандартизуется и объем товара, который может быть продан по одному контракту. Такое минимальное количество товара называют биржевой единицей; оно соответствует, как правило, вместимости одного транспортного средства или места. Фактические объемы поставок (лоты), предусматриваемые в контрактах должны быть кратны биржевой единице.
Биржевая торговля по отдельным видам продукции концентрируется на специализированных биржах, число которых ограничено. Кроме того, торги ограничены жестко фиксированными временными рамками (4-6 часов в день). Благодаря этим условиям достигается максимальная концентрация спроса и предложения во времени и пространстве, что является отличительной чертой товарной биржи. Массовая реализация продукции, унифицированной в соответствии с биржевыми стандартами, в одном месте и в одно время способствует формированию реальных рыночных цен.
На бирже нивелируется воздействие на цены и рыночную конъюнктуру случайных факторов, проявляющихся в случайных разовых сделках; кроме того специальные уполномоченные, анализируя биржевые операции стремятся уменьшить величину чисто спекулятивной разницы с тем, чтобы величина биржевой цены стремилась к величине равновесной цены. В то же время биржевой механизм позволяет продавцам и покупателям оперативно реагировать на изменение спроса и предложения, происходящее по самым различным причинам (в том числе стихийные бедствия, катастрофы, политические события).
Особенно важную роль при этом играет биржевая котировка цен, основывающаяся на обобщении результатов сделок, совершенных за определенный период времени. Котировка служит главным ориентиром для продавцов и покупателей в условиях меняющейся конъюнктуры рынка. Через нее осуществляется постоянная обратная связь между отдельными хозяйствующими субъектами и всеми рынками, как совокупностью.
К биржевым условиям относится также конкуренция между продавцами и покупателями продукции, которая достигается присутствием на бирже во время торгов не менее нескольких десятков посредников. Данное условие является необходимым, потому что в противном случае биржевая торговля может использоваться в качестве инструмента навязывания контрагентам монопольных цен.
Именно поэтому биржевая торговля по отдельным видам продукции концентрируется на минимальном числе бирж и аукционов (иногда это бывает единственная биржа в стране или даже в мире), что устраняет возможность сговора, поскольку брокеры представляют интересы независимых контрагентов (разных фирм, разных регионов, разных стран мира). Благодаря этому складываются объективные условия для создания на бирже атмосферы, близкой к свободной конкуренции. Наиболее важным при этом является то, что никто из участников биржевой торговли в данной ситуации не может влиять на уровень и динамику цен.
В числе общих условий функционирования товарной биржи следует отметить необходимость относительной стабильности национальной валюты и материально-финансовую сбалансированность экономики. Это объясняется тем, что как и другие традиционные рыночные регуляторы, биржа не может эффективно работать в условиях непредсказуемого роста и резких колебаний цен.
Первый этап биржевой деятельности. Формирование биржевого рынка в России
Началом биржевого бума в стране принято считать весну 1990 года, когда появилась биржа "Алиса", а затем были учреждены РТСБ и МТБ, стоимость брокерских мест на которых составляла несколько миллионов рублей, что объяснялось всплеском доходности торгово-посреднической деятельности. На первом этапе существования товарных бирж (начало 1990 - начало 1991 годов) их деятельность регламентировалась правилами биржевой торговли, принимаемыми каждой биржей самостоятельно, поэтому направления этой деятельности, цели и способы их организации были весьма разнообразны. В большинстве случаев (около 80 процентов), биржи создавались в качестве торговых домов -коммерческих структур профитного типа для осуществления оптовой торговли, в том числе мелкой, широкой номенклатурой товаров, большей частью небиржевых. Эти структуры активно перекачивали ресурсы из государственных систем распределения и peaлизации, получая высокие прибыли за счет одновременного существования государственной и рыночной систем ценообразования. Кроме того, биржи явились способами консолидации региональных и отраслевых коммерческих структур.
Региональные биржи, возникшие раньше других, создавались на месте госснабовских структур для обеспечения соответствующих регионов необходимыми ресурсами, а также для регулирования ввоза и вывоза продукции. Инициаторами их создания обычно выступали местные органы власти и расположенные в этих регионах крупные государственные предприятия. В этом случае, товарные биржи создавались для выражения соответствующих интересов, а не для налаживания свободного рынка (Южная универсальная биржа (г. Николаев), Карагандинская межрегиональная товарная биржа, Байкальская биржа).
Сходные задачи решали отраслевые биржи, создаваемые соответствующими министерствами и другими государственными структурами. Задачей подобных организаций становилась, прежде всего, координация деятельности предприятий отрасли в сферах обеспечения производства и реализации продукции. Нетрудно заметить, что такая биржа была призвана выполнять функции самого министерства или другого ведомства (Росагробиржа, Межреспубликанская универсальная товарная биржа). Среди подобных бирж встречались и довольно экзотические. Например, Российская научно-техническая биржа и Биржа интеллектуальной собственности, созданные научно-техническими и научно-исследовательскими организациями, предполагали торговать оформленными соответствующим образом научными разработками. Даже предприятиями военно-промышленного комплекса была создана в г. Калининград Московской области в виде акционерного общества с закрытым распределением акций Военно-промышленная биржа, которая состояла из двух частей, разделенных так называемой "границей секретности". Закрытая часть биржи предназначалась для размещения через соответствующие аукционы государственных заказов на производство вооружений и торговли военно-техническими разработками между предприятиями ВПК. Деятельность этой части биржи обслуживали закрытый филиал Российского национального банка и закрытая страховая компания. Другая часть Военно-промышленной биржи была создана для реализации непрофильной продукции ВПК (товаров народного потребления), техники и технологий двойного назначения, а также приобретения для предприятий и персонала предприятий ВПК соответствующего сырья и товаров.
Кроме того, крупные предприятия-производители продукции создавали специализированные биржи для реализации своей продукции и поиска необходимого сырья в условиях развала государственного снабжения (Нижневартовская нефтяная биржа).
Очевидно, что региональные, отраслевые и специализированные товарные биржи, тесно связанные со своими учредителями, явились выразителями интересов монопольных производителей и региональных элит. Товарные биржи того времени, в основном, выполняли чуждые для классической биржи функции торговых домов, информационных и посреднических фирм, ориентированных на получение спекулятивной или монопольной прибыли. Спектр обращающихся на биржах товаров включал в себя и объекты недвижимости, и инвестиционные проекты, и мелкооптовые партии самых разнообразных товаров. Поэтому Первый съезд конгресса бирж вынужден был определить большую часть создаваемых в то время структур, как "биржоиды", то есть внешне биржеподобные образования, выполняющие несвойственные биржевой деятельности функции. Кроме того, товарные биржи не могли выполнять никаких регулирующих функций в силу того, что их реальная роль в распределении производственных ресурсов за всю их историю оставалась крайне незначительна (по оценке Института исследований организованных рынков доля бирж в оптовой торговле никогда не превышала 3-5 процентов).
Сценарии экономического роста и связанные с ними перспективы развития биржевой деятельности
Первый сценарий основан на анализе реального опыта реформирования экономики и прогнозирует рост, ориентированный на внешние рынки, прежде всего, сырьевых ресурсов, которые являются достаточно устойчивыми и доступными для увеличения экспорта сырья. В России имеется потенциал для роста добычи нефти и газа, увеличения выпуска продукции металлургических, деревообрабатывающих и химических предприятий. Преимущество этого варианта в том, что переход к экономическому росту может быть осуществлен быстро, поскольку в развитии сырьевых отраслей и отраслей первичной переработки сырья (экологически грязных) заинтересованы и зарубежные, и отечественные инвесторы. Но тогда в глубоком кризисе оказывается отечественная перерабатывающая промышленность (еще более сужаются внутренние рынки, уменьшается производительное и непроизводительное потребление). Кроме того, темпы роста экономики, в целом, будут зависеть от емкости внешних рынков, которая, в основном, определяется потребностями экономических систем развитых стран, темпы собственного роста которых относительно невелики. Кроме того, создается экономическая зависимость от колебаний конъюнктуры внешних рынков.
Такой тип роста известен, и он приводит к формированию экономики зависимого типа, регулирование которой, по сути, осуществляется из-за ее пределов, так как часть факторов производства находится за границей. Такой тип роста объективно соответствует интересам добывающих отраслей хозяйства (прежде всего ТЭК) и отраслям первичной переработки сырья, поскольку они обеспечивают себе рост финансовых поступлений и ставят в подчиненное положение другие сектора экономики. Кроме того, кризис отечественной промышленности и рост финансовых ресурсов позволит руководителям этого сектора экономики организовать импорт не только оборудования для добычи и первичной переработки сырья, но и товарный импорт, замещающий продукцию отечественных перерабатывающих предприятий (такие случаи в мировой практике известны).
Первый этап такого роста начинается с увеличения производства в ряде добывающих и связанных с ними перерабатывающих отраслях. В результате появится дополнительный спрос на оборудование для этих отраслей, который будет удовлетворятся, в основном, за счет поставок импортного оборудования, поскольку ряд производств, производящих необходимое сырьевым отраслям оборудование внутри страны, оказался в настоящий момент свернут. Кроме того, оснащение таких производств планируется проводить за счет связанных кредитов, предоставляемых внешними кредиторами (около 50 процентов обещанных в 1995 году кредитов на общую сумму 12-13 миллиардов долларов связана с обязательствами по закупке оборудования для сырьевых и перерабатывающих отраслей).
Второй этап роста предполагает поддержание и развитие элементов инфраструктуры, обслуживающих, прежде всего, добывающие и перерабатывающие предприятия. В этом случае можно ожидать оживления в транспортных отраслях (в основном, на железнодорожном и трубопроводном транспорте), в портовом и складском хозяйстве, судостроительной отрасли, в производстве транспортных средств, телекоммуникационной отрасли, электроэнергетике. Эти отрасли уже сейчас пользуются определенным вниманием со стороны иностранных инвесторов (в 1994 году МПС получила внешний кредит на сумму 300 миллионов долларов на ремонт подвижного состава).
В случае обеспечения высокой эффективности работы экспортных отраслей и относительно низких внутренних цен (режим такого экономичкского роста потребует повышения курса доллара по отношению к рублю) будут стимулироваться валютные инвестиции. Кроме того, невыгоден станет импорт массовой и дешевой продукции, производство которой можно будет наладить внутри страны, что должно стать содержанием третьего этапа роста, поскольку оборудование для такого производства в России имеется и крупных инвестиций для его оживления не требуется.
Особо надо сказать о производствах высокотехнологической и уникальной продукции (например, производство космической и авиационной техники). Они активно интегрируются в мировую экономику и способны уже сейчас продвигать свою продукцию (при помощи иностранных партнеров) на мировые рынки. Этот сектор российской экономики особенно интересует иностранных инвесторов, активно создающих совместные предприятия в этой области и стремящихся получить здесь все больший контроль. Процесс этот уже идет и очевидно, что эти производства будут более всего обособлены в отношении остальной экономики и экономический рост в этих отраслях больше всего будет зависеть от состояния советствующих мировых рынков.
