Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Система глагольных времен как компонент фсп темпоральности
1.1. Категория темпоральности в лингвистике 12
1.2. Функционально-семантическая категория темпоральности 20
1.3. Грамматическая категория времени в романских языках 25
1.3.1. Испанский язык 28
1.3.2. Итальянский язык 44
1.3.3. Португальский язык 50
1.3.4. Французский язык 56
1.3.5. Сопоставительный анализ грамматических форм времен в романских языках (выводы) 65
1.4. Грамматическая категория времени в славянских языках 69
1.4.1. Система времен праславянского языка 71
1.4.2. Временная система I группы славянских языков 75
1.4.3. Временная система II группы славянских языков 83
1.4.4. Временная система III группы славянских языков 86
1.4.5. Сопоставительный анализ концептуализации темпоральности системой глагольных времен славянских языков 93
ГЛАВА 2. Концепт «время» в языковом сознании индоевропейских народов
2.1. Отражение идеи времени во фразеологии 99
2.2. Физический раздел времени (века, годы, времена года, часы, минуты, секунды) 101
2.3. День и ночь в языковой картине мира ПО
2.4. Начало и конец как показатель временных фаз 119
2.5. Прошлое и будущее в языковой картине мира 124
2.6. Рождение и смерть как временные границы бытия 137
2.7. Старость и молодость во временной перспективе 149
2.8. Восприятие времени в языковой картине мира 160
Заключение 174
Список использованной литературы 182
- Функционально-семантическая категория темпоральности
- Сопоставительный анализ грамматических форм времен в романских языках (выводы)
- Отражение идеи времени во фразеологии
- Рождение и смерть как временные границы бытия
Введение к работе
Понятие «время» является ядром интересов человека не только с начала его появления на земле как вида, но также главной проблемой каждого индивидуума, живущего здесь и сейчас. Этот термин обсуждался в научной среде много раз, главным образом, в области философии. Стоики и эпикурейцы учили, как достигнуть счастья путем правильного отношения ко времени и подчеркивали, что рациональное отношение ко времени возможно только, если исходить из понимания того, чем является время.
Святой Августин следующим образом выразил загадку времени в «Исповедях» [215, 266]: «Что же значит время? Если никто меня об этом не спрашивает, знаю. Если я пытаюсь объяснить спрашивающему, не знаю». Существо времени - течение. Августин сравнивает течение с вечностью, которая статична, постоянно присутствие. Время - отрицание вечности, нет в нем ни покоя, ни прочности. Временность - это непрочность, это постоянный переход из присутствия в отсутствие, как и из отсутствия в присутствие. Время никогда не стоит на месте.
Парадокс попытки измерения времени заключается в следующем: чтобы измерить время, надо его задержать, а время неудержимо уходит. А. Бергсон констатирует, что настоящая природа времени остается искаженной, когда пытаемся ее подчинить какому-то масштабу измерения, из-за чего мы ломаем ее непрерывность [113, 59-60].
Загадка времени по Ф. Ницше заключается в непрестанном сплетении трех фаз и в несамостоятельности каждой из них. Ф. Ницше сформулировал также концепцию вечного возвращения. «Время само по себе - бессмыслица: время существует только для существ, испытывающих впечатления» [151, 87]. И. Ньютон [112, 85-86] при формулировании принципов механики ввел наряду с понятием относительного пространства, известного из экспериментов, понятие абсолютного времени и абсолютного движения. А. Эйнштейн [113, 273] своей теорией относительности, срелятивировал понимание временности: существует не одно время, но много времен, два явления могут быть
5 одновременными с одной точки зрения, а со второй точки зрения не быть одновременными, даже очередность явлений может быть относительной. Релятивность времен сопровождает относительность пространственных отношений.
Основные положения диссертации базируются на достижениях и постулатах когнитивной лингвистики, которая изучает язык не как автономное существование вне человека, а как путь выражения мысли, составляя при этом элемент познавательного аппарата человека, который выражается в способности восприятия и категоризации эмоций, процессов абстракции и мышления. Все эти познавательные способности взаимодействуют с языком и подвергаются его влиянию, благодаря чему исследование языка становится в каком-то смысле исследованием методов обмена мысли в процессе коммуникации среди людей. Лингвистические категории не только делают возможной языковую коммуникацию, но и диктуют нам определенный путь понимания окружающего нас мира. Необходимо подчеркнуть, что это -двустороннее действие, потому что язык вынуждает людей, на нем говорящих, воспринимать мир определенным способом, и одновременно это - культура и образ жизни данной нации, которые являются формирующим его фактором.
В работе проанализирована грамматика наравне с семантикой, философией и иногда прагматикой, с частым обращением к понятию времени в философском его осмыслении человечеством, с привлечением понятийного аппарата когнитивной лингвистики.
И. Анусевич - выдающийся польский когнитивист констатирует, что «Объективность мира не дана нам непосредственно, но мы испытываем ее при посредстве языка. То, что и как мы замечаем, зависит от нашего языка, язык предопределяет то, что мы можем заметить и признать за объективно существующее в нашем окружении, и язык решает то, как мы понимаем поддающиеся нашему восприятию объекты. От используемого в данной культуре языка зависит не только мир внутренних переживаний человека, моральные и этические нормы или способ поведения, но и структуры, через
которые воспринимаются пространство, время, количество, качество и другие физические особенности материальной и нематериальной (психической, сознательной, абстрактной) действительности» [22,19].
Особое место в когнитивном языкознании принадлежит понятию восстановления языковой картины мира, потому что в ней обнаруживаются наиболее полно зависимости между языком и обусловленным психически, культурно и даже климатически человеческим познанием.
Элементарные основания и окончательную форму языковой картины мира сформулировал В. Гумбольдт - в каждом естественном языке заключено соответствующее видение мира [90].
По мнению Т. Вайсгербера, исследование языковой картины мира - это название и опись накопленных в языке познавательных содержаний, знание опыта и оценивания, которые передаются из поколения на поколение [154].
В польской лингвистике понятие языковой картины мира появилось лишь в 1978 году у В. Писарка, который определяет его следующим образом: «Языковая картина мира, отраженная в данном национальном языке, не отвечает точно действительному представлению, обнаруживаемому наукой. Вследствие этого возможно, что между картинами мира, отраженными в отдельных национальных языках возникают значительные различия, вызванные разными условиями проживания определенных народов. Особенно отчетливо языковая картина мира, отраженная в данном языке, проявляется в лексической системе... Контакты между народами, особенно в пределах одного культурного, цивилизационного и общественно-политического сообщества, влекущие за собой взаимные языковые заимствования, способствуют стиранию различий между картинами мира, отраженными в языках этих наций» [226,143].
Характерной чертой современного языкознания является все возрастающий интерес к сопоставительному исследованию языков. Сопоставительная лингвистика, как область языкознания, в связи с возросшими контактами языков и необходимостью решения проблем, в частности, межкультурной коммуникации, во всем мире привлекает сейчас к себе
7 внимание не только теоретиков-лингвистов, но и практиков-лингводидактов. Особый интерес, по нашему мнению, представляют сопоставительные исследования функционально-семантических категорий и полей на материале различных, в частности, индоевропейских языков.
Первыми среди исследователей к научному сопоставлению языков обратились такие крупные ученые, как И. А. Бодуэн де Куртенэ, Е. Д. Поливанов. Вопросами сопоставительной грамматики интересовались Л. В. Щерба и А. И. Смирницкий. В разработку теории сопоставления языков большой вклад внесли В. Н. Ярцева, Б. А. Серебренников, А. А. Реформатский, Э. Косериу и многие другие.
Объектом исследования в данной диссертационной работе является функционально-семантическая категория (ФСК) темпоральное в романской и славянской группах индоевропейской семьи с привлечением для сопоставления лексического материала английского языка. Темпоральность, в нашем понимании этого слова, является категорией неизвестной для большого количества неиндоевропейских языков, в которых время действия часто не имеет такого значения, как, например, расстояние отправителя сообщения от действия. Однако она является центральным понятием в индоевропейских языках и по этой причине требует точного и полного исследования. С индоевропейской, особенно западно- и восточно-славянской точек зрения кажется, что возможно существование языка без артикля, однако невыраженность отношений пространство-временного континуума невозможна.
Целью работы является комплексное исследование грамматического и лексического компонентов функционально-семантического поля (ФСП) темпоральности в романских и славянских языках.
Задачи исследования. Цель работы обусловила постановку следующих исследовательских задач:
Описание и сравнительный анализ систем времен в четырех романских языках - испанском, итальянском, португальском и французском;
Описание и сравнительный анализ системы видо-временных отношений в трех выделенных группах славянских языков с привлечением для исследования материала 13 языков;
Сопоставительный анализ концептуализации темпоральности системой глагольных времен романских и славянских языков;
Исследование восприятия времени в универсальной и национальных языковых картинах мира;
Исследование категоризации темпоральности в языковом сознании романских и славянских народов, а также носителей английского языка в сравнительно-сопоставительном плане на фразеологическом материале исследуемых языков.
Актуальность исследования обусловливается тем, что в связи с расширением межъязыковых и межкультурных контактов и необходимостью более глубокого понимания и изучения не только языков, но и ментальносте народов мира, большое значение приобретают исследования в области когнитивной лингвистики. В диссертационной работе исследована категория времени, во-первых, на очень обширном лингвистическом материале, во-вторых, во всей полноте, не ограничиваясь простым грамматическим описанием, чистой схематизацией, в отличие от ранее предпринятых исследователями и учеными попыток изучить этот вопрос. Обширность и охват научного и фактического материала могут показаться спорными, однако, на наш взгляд, в действительности только такой широкий спектр делает возможным выявление существенных и подлинных сходств и различий между языками.
Следует отметить, что данное исследование не стремится к полному грамматико-семантическому описанию индоевропейских языков, а определяет исключительно существенные подобия и различия, отличая, с одной стороны,
9 их возникновение в культуре, с другой, изучая влияние этих различий на культуру и образ мыслей носителей данного языка. В грамматическом описании отдельных языков часто используются понятия недостаточно универсальные. Только благодаря действительному сопоставлению и сравнению тех же самых категорий в языках различных народов можно получить полное и ясное выражение категорий темпоральности. Понимая, что не все понятия в изучаемых нами языках являются абсолютно переводимыми, мы попытались исследовать, каким образом эти языки компенсируют неизбежную понятийную непереводимость. Все вышесказанное свидетельствует о несомненной актуальности темы исследования.
Научная новизна исследования заключается, прежде всего, в том, что впервые предпринята попытка исследования ФСК темпоральности на материале двух групп индоевропейских языков: славянской и романской с привлечением обширного языкового материала, как грамматического, так и лексического, и частично с привлечением фразеологического материала английского языка. Впервые также проведена классификация славянских языков по принципу категоризации темпоральности в данных языках на грамматическом уровне. С темпоральной точки зрения на примере выделенных нами среди славянских языков 2 и 3 групп мы пришли к выводу, что наряду с явным грамматическим выражением категории вида, некоторые славянские языки, такие, как македонский или болгарский, еще более логичным и точным образом, чем романские, могут служить примером совершенства в выражении категории времени, схематизируют темпоральность, употребляя не деепричастия, вид, адвербиальные выражения, а именно формы грамматических времен.
Доказательством новизны исследования является также наша гипотеза о будущей модели языковой картины мира проанализированных языков в отношении категории темпоральности, которую мы предлагаем после исследования изменений в их временных системах.
10 Материал и методы исследования. В первой части работы при описании систем глагольных времен в романских и славянских языках иллюстративным материалом послужили данные, собранные автором диссертации в ходе длительных полевых исследований, а именно: сбора фактического материала в ходе многочисленных контактов с информантами-носителями исследуемых языков. Кроме того, для иллюстрации некоторых хрестоматийных примеров приводятся примеры из грамматик данных языков. Во второй части работы мы пользовались одно- и двуязычными словарями, фразеологическими словарями и словарями пословиц, а также лексикографическими ресурсами Интернета. В ходе исследования для иллюстрации выдвинутых тезисов и гипотез использован фразеологический материал 19 языков.
Методами исследования послужил комплекс методик и техник исследований, применяемых при исследовании ФСК и ФСП, при описании и исследовании языковой картины мира и концептуализации категории темпоральности в языках, а также методы сравнительного и сопоставительного исследования языков.
Теоретическая ценность заключается в систематическом описании грамматической категории времени в романских и славянских языках, а также детальном исследовании языковой картины мира носителей данных языков в плане восприятия категории времени. Выдвинутые гипотезы, тезисы, результаты и выводы диссертационной работы могут послужить теоретической базой для исследований в области функциональной грамматики, типологического и сопоставительного языкознания, а также когнитивной лингвистики.
Практическая значимость. Положения, гипотезы и выводы данной
научной работы могут быть использованы при подготовке лекционных курсов
для высших учебных заведений, разработке учебных пособий и спецкурсов по
дисциплинам: лингвокультурология, сравнительная грамматика
индоевропейских языков (разделы: романские и славянские языки),
фразеология, когнитивная лингвистика, функциональная грамматика, типология и сопоставительная лингвистика (разделы: ФСК и ФСП; сопоставительное изучение индоевропейских языков), морфология (раздел: грамматические категории времени и вида); при составлении различных дву- и многоязычных фразеологических словарей, а также в методике преподавания славянских, романских и германских языков.
Структура диссертации
Работа состоит из введения, двух глав, подразделенных на параграфы, заключения, а также списка использованной литературы.
Функционально-семантическая категория темпоральности
На тему темпоральности, понимаемой как «функционально -семантическая категория, которая опирается на различные - морфологические, синтаксические, лексические средства языкового выражения времени, а также отражает восприятие и осмысление человеком обозначаемых ситуаций и их элементов по отношению к моменту речи говорящего или иной точке отсчета» [2, 5] высказывались многие ученые на протяжении всей истории языкознания.
В свое время уже Э. Дюркгейм признал, что наша языковая категория времени - это результат обобщения общественного опыта. Ссылается он на теорию И. Канта, по которой человек не может думать о мире вне времени и пространства, так как человек автоматически располагает предметы, события во времени и пространстве. Кроме того, он считает, что человек не в состоянии вообразить себе время как таковое, время само в себе. Может понимать его только как секвенцию действий, которые в нем происходят, или, на основании принятого в обществе мнения, делить его на годы, месяцы, часы.
Ссылаясь на эту теорию, В. Косеска-Тошева и А. Мазуркевич в своей статье «Еще раз о сетевой репрезентации самантической категории времени» [118, 66-67] выделяют 3 семантических соотношения времени как семантическую категорию:
1) предшествование, последовательность и одновременность (относительное время);
2) определенность и неопределенность;
3) прошедшее, настоящее, будущее (абсолютное время).
Те же авторы придерживаются точки зрения X. Рейхенбаха [174], который разработал временную шкалу для репрезентации грамматических времен в английском языке, располагая на ней:
пункт речи (point od speech) SpT;
пункт происшествия события (point of event) ET;
пункт отношения (point of reference) RT.
Проблемой темпоральное занимались также Э. Бенвенист (1966, 1974) и Хайнрих (1964, 1973). Самым важным вкладом Э. Бенвениста в исследование темпоральности оказалось предложенное им различие между субъективным временем высказывания и объективным, хронологическим временем, то есть, так называемыми планом речи и историческим планом.
С. Вет [231, 31-35] предложил модификацию временной системы Х.Рейхенбаха и создал две системы: одну на пункте R, идентичном со временем высказывания (R=SpT) и вторую на пункте R, расположенном в прошлом (R=ET). При этом отмечает, что насколько первая относится к актуальной действительности, настолько в случае R, перенесенном в прошлое, речь идет о ментальной картине мира.
Внимания заслуживает также линия времени, которою мы находим у Э.Кошмидера. Речь идет о движении, обозначающем «точку» времени, которую мы минуем в данное мгновение вдоль линии времени в неизменном темпе слева направо. Вместе с этой стрелкой перемещается сознание субъекта, живущего в непрерывном настоящем [2, 7]. А.В. Бондарко, анализируя концепцию Э.Кошмидера, одобряет значимость точки зрения субъекта для осмысления временного порядка как языковой категории.
Полемика с линейной концепцией времени была предпринята С. Петри [118]. Автор убеждал, что сетевая теория имеет перевес над линейной репрезентацией грамматических времен, что она кроме того, содержит информацию и различие между состоянием и действием (можно показать временно-аспектные соотношения), учитывает параллелизм (трансформации в сложных предложениях), несоответствие, конфликт (модальность, условные предложения).
Большинство исследователей, описывающих темпоральность, предварительно делят типы высказывания на: повествование, диалог, аргументированное высказывание, описание, отмечая, что повествование -идеальное средство исследования темпоральности, так как имеет особенность „to tell time". В области русского языкознания категорию темпоральности исследуют Бондарко, Москальская, Поспелов, Золотова, Маслов. Бондарко отмечает, что современные исследования отличаются от прежних подходов к языку. Обращает внимание на то, что «специфика функционального подхода заключается в том, что объект изучается с точки зрения его функций, закономерностей его функционирования, его связей с окружающей средой» [2, 6].
К. Смит выделяет три принципа интерпретации времени в зависимости от типа высказывания: непрерывность, анафора и дейксис. В повествовании действия связаны одно с другим, грамматическое время передает непрерывность, в описании - действие отнесено в уже установленное время и время анафорическое, а в отчете действие отнесено к моменту речи и время дейктическое. Американский автор поделила также все языки мира на 3 группы: временные (tensed), безвременные (tenseless) и частично временные, отнеся к первой группе мандаринский китайский, ко второй - большинство языков американских индейцев, а к третьей - в т.ч. индоевропейские языки. Замечание, что не все языки мира знают категорию грамматического времени показалось отрицанием всех известных нам лингвистических и философских теорий. Тем не менее, автор добавляет, что в языках безвременных, лишенных грамматических времен или частично лишенных грамматических времен, временную информацию выражают частицы и наречия [198- 202].
Польский лингвист В. Стефански предлагает следующую модель категории времен для индоевропейских языков [204, 86- 87]: futurum -futurum exactum, praesens- perfectum, imperfectum - pluscuamperfectum, aoristus - perfectum aoristi.
Несмотря на тот факт, что в германских языках отсутствует последний уровень, а присутствует в романских языках (il eut - il eut ей), автор многочисленных трудов делает заключение, что категория темпоральности в европейских языках однообразна и сводится к оппозиции infectum (imperfectum) - perfectum [204, 86-87].
Сопоставительный анализ грамматических форм времен в романских языках (выводы)
Подытоживая анализ романской системы, мы ниже сопоставляем грамматические формы времен изъявительного наклонения всех исследуемых нами романских языков.
Даже после беглого анализа вышеуказанного сопоставления нельзя отрицать того факта, что романская языковая картина мира в отношении понимания темпоральное очень богата и подтверждает мнение многих не только философов, но и писателей, что для человека безвременность явилась бы кошмаром.
Достаточно одного беглого взгляда на вышеуказанное сопоставление, чтобы прийти к выводу, что все анализированные нами языки схематизируют время тем же самым способом, который проявляется и в соответствии форм, сферы употребления и даже названий данных грамматических времен.
Тем не менее, после более подробного анализа, мы попытались доказать знаменитую формулу Э. Сепира, что языки никогда не бывают похожими друг на друга настолько, чтобы можно было к ним относиться как к представляющим ту же самую действительность, что миры, в которых живут разные общества, - отдельные миры, а не тот же самый мир, только снабженный разными ярлыками [180, 67], и кроме того, что структура естественного языка, как уже отмечалось выше, не идеальная структура, но очень сложна, открыта и изменчива. Языковые сигналы, связанные с чертами физического и общественно-культурного мира, а затем и понимание данного языка, могут стать гидом по способам, какими данная культурная группа классифицирует мир. Язык словно показывает нам, «заметь это», «всегда считай это за отличное от того-то», «такие-то и такие-то вещи принадлежат к разным группам». Потому что, в соответствии с теорией общественной обусловленности языка, люди, привыкшие к реагированию на этот способ с детства, считают такие различия неизбежным элементом жизни. Каждый язык оказывает влияние на то, что говорящие на нем люди видят, что чувствуют, как думают и о чем могут говорить.
Целью этой части нашей диссертационной работы было доказательство следующих тезисов:
I. Классическое понимание грамматических времен значительно упрощает языковую картину мира, вследствие чего можно было бы прийти к выводу, что в пространстве SAE действительно нечего уже исследовать, так как все однозначно и систематизировано. II. Языковая картина мира не неизменное бытие, но поддается влияниям, переменам, которые должны учитываться языковедами как знак времени. Мы убеждены, что выводы, сделанные языковедами, могут быть полезными и для специалистов других областей.
Следует помнить, что язык довольно сложная и неоднородная структура. «Между временем как грамматической категорией и временем в онтологическом смысле ни в одном языке нет взаимно однозначного отношения. Функции грамматических времен в разных языках разнородны и во многих случаях не охватываются полностью терминами, которыми их определяют в грамматических исследованиях» [167, 97].
Из способа восприятия времени человеком вытекает грамматическая размытость границ настоящего времени. Как мы знаем, настоящее - проблема также и философии, поскольку, как писал Святой Августин: «Только такой момент (если вообще можно его себе представить), которой не делится на какие-нибудь, хотя бы самые маленькие частицы, было бы правильно назвать настоящим временем. Такой же момент из прошлого «перелетает» в будущее так быстро, что нельзя ему приписать какой-нибудь продолжительности. Если ему придать протяженность, то сразу этот момент распадается на прошлое и будущее. Будучи же настоящим, не имеет никакой протяженности» [215,268].
Кроме того, можно констатировать, что, кроме актуального употребления настоящего времени: Я сейчас обедаю, возможно неактуальное отношение настоящего времени в следующем: обычное (привычное) Я обедаю в столовой, и вневременное - Земля вращается вокруг Солнца.
В романских языках, как в польском или русском, возможно употребление настоящего времени в функции будущего [s— (г, е)], как в предложении:
1) Domani vado a Roma. - Завтра еду в Рим. а также прошедшего [(е, г) — s]:
2) Me iba рог la calle, tropece con una piedra у рог росо me caigo. - Шел по улице, споткнулся о камень и чуть не упал. Похожее явление мы могли заметить в случае с другими временами. Приведем лишь некоторые аспекты употребления избранных времен для доказательства, что не только настоящее время является дискуссионным и неоднозначным понятием. Будущее простое время может употребляться для выражения настоящего с модальным оттенком [(е, г, s)]:
3) Estara en casa. - Пожалуй, он ( будет) дома. Сложное прошедшее время Preterito Perfecto может выражать близкое будущее [(s, г) — е], как в примере:
4) Dentro de tres dias he terminado el proyecto у te lo entregare. - Через три дня я закончу ( закончил) проект и тебе его вручу.
В некоторых ситуациях даже плюсквамперфект - давнопрошедшее время, которое из дефиниции выражает предыдущее действие в отношении к другому прошедшему действию, может функционировать как будущее по отношению к прошедшему действию [г — е —» s]:
5) Le pedi que lo trajera у al росо rato me lo habia traido. - Я попросил его, чтобы мне это принес, и через мгновение он уже мне это принес ( ).
Уже Э. Гуссерль настаивал на том, что темпорализация является всегда конституцией целого времени как единства трех фаз, веря, что ментальное ощущение времени на самом деле проектируется на язык, или наоборот; приведенные выше примеры de facto никого не должны удивлять.
В наших размышлениях на тему концепции темпоральности в романских языках мы не смогли описать даже небольшой части всей сложности проблемы. Все же однако, мы надеемся, сумели доказать, что это понятие очень неоднозначное. Одновременно хотелось бы подчеркнуть, что добросовестному реконструированию языковой картины мира не служат симплификации. Упрощения, которые, хотя часто и необходимы в науке, не приводят к ясному видению этой картины. Мы убеждены, что исследования темпоральности в каждом естественном языке мира будут актуальны всегда, так как: «Время, вероятно, единственное бытие, на существование которого мы соглашаемся, несмотря на то, что у нас нет никаких непосредственных доказательств этого. Мы не воспринимаем время чувствами, мы не можем его ни увидеть, ни услышать, ни непосредственно измерить. Если время вообще появляется в ежедневном опыте, то существует оно исключительно как вторичное явление, то есть влияние, какое вызывает в нас и в том, что нас окружает, его бег. Мы изучаем время только путем наблюдения актуально присутствующих состояний и сравнения их с воспоминаниями прошедших состояний. У нескольких из этих состояний есть предполагаемые циклы: день и ночь, время года. Другие естественные процессы также дают нам обманчивое впечатление, что мы можем измерить время. А время само по себе неуловимо, так как оно является более абстрактной конструкцией, чем осязаемая действительность» [95,7].
Отражение идеи времени во фразеологии
После завершения грамматического анализа двух языковых групп в пределах индоевропейской семьи, мы хотели бы сосредоточиться в этой части нашей работы на анализе лексической системы, понимая, что создание языковой картины мира должно происходить многопланово. С этой целью мы займемся исследованием фразеологических единиц, идиом и пословиц, выступающих в анализируемых нами языках, в которых отражено отношение носителей языков к идее времени. Следует отметить, что в данном разделе мы повсеместно использовали также материал английского языка для сопоставления с материалом романских и славянских языков.
В главе, посвященной фразеологии и пословицам, мы пользовались одно-и двуязычными словарями, фразеологическими словарями и словарями пословиц, а также лексикографическими ресурсами Интернета.
Фразеологизмы всегда ценились и охотно применялись как самыми большими мастерами пера, так и обычными носителями данного языка.
Данный факт обусловливается тем, что характерной чертой фразеологических единиц является их образность, отчетливость, экспрессивность, зачастую шутка.
Благодаря устойчивым сочетаниям абстрактные понятия, свойства, внутренние состояния, разные действия и события, воспринимаются как конкретные и осязаемые. По мнению М. Ортеги и Гассета, некие объекты не только сложны по названию, но и трудны для воображения. В таком случае мы обращаемся к фразеологизмам, так как их метафорическая составляющая позволяет нам не только выразить некие состояния и явления лингвистически, но также помогает думать о них в определенных категориях. Это один из механизмов, накладывающихся на языковую картину мира. У языковой картины мира есть национальный характер [60, 102- 103]. Каждое языковое сообщество концентрируется на определенной теме и включает ее в свой язык, например, испанцы имеют очень богатую лексику и фразеологию, связанную с корридой, французы - с винами и сыром, англичане - со спортом, главным образом с крикетом, арабы - с верблюдами. В связи с этим могут возникать проблемы при переводе с одного языка на другой, так как каждый язык выстраивает действительность иным способом, часто непереводимым на реальность второго языка.
Время - вероятно единственное бытие, с существованием которого мы согласны, несмотря на то, что у нас нет никаких непосредственных доказательств этого. Мы не воспринимаем время чувствами, мы не можем его ни увидеть, ни услышать, ни непосредственно измерить. Если время вообще появляется в ежедневном опыте, то существует оно исключительно как вторичное явление, то есть влияние, которое бег времени оказывает на нас и на то, что нас окружает. Мы изучаем время только путем наблюдения актуально присутствующих состояний и сравнения их с воспоминаниями прошедших состояний. У некоторых из этих состояний есть предполагаемые циклы: день и ночь, времена года; другие натуральные процессы также дают нам обман, что мы измеряем время. А время само по себе неуловимо, так как оно более абстрактная конструкция, чем осязаемая действительность.
Время является универсальным понятием. Оно касается всех людей и всех культур, нет такого места на земле, в котором живущие там люди существовали бы вне времени. Так что, если существуют понятия и категоризации особенные, неповторимые, как, например: блюда, обычаи, обряды, или в частности детально и тщательно систематизируемые с помощью языка области (снег у эскимосов, типы верблюдов у арабов), то в отличие от них, время - это понятие общее для всех, свойственное всем культурам от самых примитивных до самых цивилизационно развитых.
Наш анализ мы предполагаем поделить на семь разных категорий, заключающихся в понятии темпоральности и основать на главных оппозициях между ними, доказывая, что человек воспринимает окружающий его мир как построенный на противоположностях. Мы будем анализировать мотивы, складывающиеся на основе понятия темпоральное, а именно противопоставления: день и ночь, прошлое и будущее, начало и конец, старость и молодость, рождение и смерть, а также время, как общее понятие и физический раздел времени.
Рождение и смерть как временные границы бытия
«Время уничтожает безжалостно все то, что не оказывает ему никакого сопротивления. Похищает каждую крупицу материи, которая не застрахована перед его деструктивным действием. Ничто не выдержит его разрушительной силы. Твердый камень рассыпается с течением веков и тысячелетий. Нежное, человеческое тело исчезает под нежной лаской бога смерти, также как исчезает скала, тысячелетнее дерево или однодневное насекомое. Время пересыпает всегда частицы этой самой материи с одного места на другое, отделяет то, что было соединено, раскладывает на первичные факторы каждую составную структуру в соответствии с всеобщим правом энтропии». Таким образным и поэтическим способом описывает рождение и смерть А. Эрнас в своей книге, посвященной соотношению человек - время [88, 130]. Уже в античности полагали что основания колыбели устанавливает могила - такова человеческая судьба. В этой части нашей работы исследуем очередную антиномию, связанную со временем, а именно рождение и смерть.
Влияние, какое оказывает место, время, семья, страна, в какой он родился, условия становления личности, на судьбу, жизнь человека, составляло предмет одной из самых интересных проблем науки на протяжении долгого времени. Эту тему разрабатывает не только наука sensu stricter философия, антропология и.т.п., но также паранауки. Невозможность логичного объяснения чьего-то счастья, успеха в жизни, как будто вопреки всему, относили часто к влиянию звезд, космоса на жизнь личности, отсюда также фразеологизм, выступающий во многих языках:
nascere sotto una buona Stella/ nacer con buena estrella/ etre ne sous une bonne etoile/ill-starred/ born under a lucky star - родиться под счастливой звездой etre ne sous une heureuse planete/ sous une etoile propice - родиться под счастливой планетой, под соответствующей звездой Похожее значение имеют другие идиомы:
nato con la camicia - родившийся в рубашке czepku urodzony - родившийся в чепце be born with a silver spoon in one s mouth - родиться с серебряной ложечкой во рту .
Эти вышеуказанные идиоматические обороты описывают исключительное счастье человека, которое нельзя объяснить никаким логичным способом. Поэтому язык обращается к идее предназначения, к идее планирования будущих судеб человека высшей силой уже в момент его появления в этом мире. Подчеркивают они намного больше, чем предыдущие обороты, материальный успех, материальное благосостояние.
Элементы идеи предназначения, примирения с жизнью такой, какая нам дана, очень популярный компонент идиоматических выражений. Содержат они часто кроме того, характерный юмористический и метафорический элемент, из-за частых отсылок в мир животных:
chi nasce asino поп pud morire cavallo - кто рождается ослом, не умрет конем nie urodzi sowa sokota - не родит сова сокола a pear tree cannot bear an apple/ не може кружка да роди ]аблуку - груша не родит яблока .
Самое крайнее выражение совершенной физической и психической формы человека даже в зрелом возрасте, содержит отсылки в период младенчества. О человеке с хорошим самочувствием, здоровом, бодром и полном жизненных сил говорят:
(sentirsi come) rinato/ sentirse como nuevo/ czuc si$ jak nowo narodzony - чувствует себя как новорожденный .
Край мечтаний, планов, проектов, замыслов, которые человек ставил перед собой, но которые оказались обманчивыми, не исполнились, выражается посредством отношения к миру детей, типичных для них игр:
crollare come un castelo di carte/ zawalic sig jak zamek z kart - рухнуть как замок из карт 139
svanire come una bolla di sapone/ burst like a bubble/ prysnqc jak banka mydlana - лопнуть как мыльный пузырь .
Как вытекает из наших наблюдений, язык посвящает теме смерти решительно больше места в своем лексическом запасе, чем мотиву рождения. Это кажется парадоксальным явлением, потому что смерть - это загадка, неизвестное, это явление только в некой степени анализировано человеком и ни в коей мере, даже самой малой, им не контролируемое.
Со смертью в европейской культуре неразрывно связано кладбище, как место вечного покоя: «Кладбище - это место похороненных чувств и страстей. Земля и огонь принимают к себе терпеливо все жалобы и крики отчаяния. Успокаивают все спазмы умирания, успокаивают безумие агональной борьбы. Останавливают все то, что временно, что принадлежит к проходящему времени, что было драматической экспрессией настоящего...» [88,126].
