Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Формирование прагмалингвистического подхода к анализу агитационно-политического текста 10
1.1. Прагмалингвистика - наука о воздействии знака на человека 11
1.2. Теория речевых актов как основополагающая теоретическая концепция прагмалингвистики 16
1.2.1. Внешняя сторона речевого акта 18
1.2.2. Внутренняя сторона речевого акта 25
1.3. Анализ агитационно-политического текста с позиции прагмалингвистики 31
1.3.1. Агитационный текст как форма политической коммуникации 32
1.3.2. Агитационно-политический текст как объект прагмалингвистического анализа 37
ГЛАВА II. Сопоставительный функционально-прагматический анализ иллокутивных речевых актов на примере агитационно-политических текстов предвыборных кампаний во Франции и России 64
2.1. Функционально-прагматический анализ репрезентативных речевых актов 65
2.2. Функционально-прагматический анализ директивных речевых актов 80
2.3. Функционально-прагматический анализ квестивных речевых актов 105
2.4. Функционально-прагматический анализ комиссивных речевых актов 115
2.5. Функционально-прагматический анализ экспрессивных речевых актов 127
2.6. Функционально-прагматический анализ сложных речевых актов 132
2.7. Интерпретация результатов прагмалингвистического анализа 136
Заключение 156
Список использованной литературы 159
Приложение
- Прагмалингвистика - наука о воздействии знака на человека
- Теория речевых актов как основополагающая теоретическая концепция прагмалингвистики
- Функционально-прагматический анализ репрезентативных речевых актов
- Функционально-прагматический анализ директивных речевых актов
Введение к работе
Конец XX - начало XXI столетия в лингвистике отмечен провозглашением в качестве основополагающего положения о том, что изучение языка может считаться адекватным лишь при описании его функционирования в процессе коммуникации. «Если прежняя (статическая по своей сущности) лингвистика в познании языка шла от таких языковых объектов, как текст, предложение, слово или его грамматическая форма, то деятельностная лингвистика (в лице прагматики) отправляется от человека, его потребностей, мотивов, целей, намерений и ожиданий, от его практических и коммуникативных действий, от коммуникативных ситуаций, в которых он участвует либо как инициатор и лидер, либо как исполнитель второй роли» [Аристов, Сусов, 1999].
Коммуникативный подход к анализу речи был воплощен в первую очередь в теории речевых актов. Популярность этой теории и определила пути развития прагматики в целом. В этом контексте прагмалингвистический анализ политических предвыборных речей представляет интересную и важную область исследования и анализа. Актуальность исследования обусловлена недостаточным количеством работ по сопоставительной прагматике, которые бы выявляли стратегию формирования политических агитационных текстов в разных речевых культурах. Проблема соотношения языка и политики не является до конца исследованной. На сегодняшний день она рассматривается в отрыве от конкретной речевой практики или ограничивается изучением функционирования политической лексики. Очевидно, что особенности и своеобразие объектов анализа лучше всего выявляются через сопоставление. Сопоставительный анализ позволяет увидеть в языке специфические черты и обнаружить динамику языковых преобразований. Представляется, что именно сопоставительный подход является наиболее продуктивным для прагмалингвистического анализа русских и французских предвыборных агитационных текстов. Лингвистическое изучение агитации, в которой ярко выражается отношение политика к происходящим вокруг него событиям,
соответствует интересу современного языкознания к проблеме выбора прагматических и грамматических средств, когда язык рассматривается в тесной связи с индивидом, его мышлением, мировоззрением, национальной культурой и практической деятельностью.
Объектом исследования в настоящей диссертации являются русские и французские агитационно-политические тексты.
Предмет исследования — прагмалингвистические особенности построения агитационно-политических текстов в разных языковых культурах.
Цель исследования заключается в описании реализации речевых интенций в агитационно-политическом тексте и в проведении сопоставительного прагмалингвистического анализа русских и французских агитационно-политических текстов.
Поставленная цель определила следующие основные задачи исследования:
1. На основании анализа существующих работ, выполненных в русле
прагмалингвистики, охарактеризовать агитационно-политический текст как
законченное речевое произведение политической коммуникации, в котором
прагматическое содержание преобладает над собственно тематическим.
Представить классификацию речевых актов и охарактеризовать основные средства их реализации в русских и французских агитационно-политических текстах.
На основе выбранной классификации, применяя методы математической статистики, получить и проанализировать данные, касающиеся степени корреляции прагматических составляющих речевых актов в составе русских и французских агитационно-политических текстов.
Опираясь на полученные данные, сопоставить стратегии формирования агитационно-политического текста в русской и французской культурах, диагностировать особенности языковой личности политиков и выявить национальные особенности построения агитационно-политических текстов в рамках сопоставляемых национальных культур.
Материалом диссертационного исследования послужили 3286 примеров речевых актов в составе русских агитационно-политических текстов и 4545 речевых актов в составе французских, полученных методом сплошной выборки из предвыборных речей кандидатов на должность президента России Д.А. Медведева, Г.А. Зюганова, В.В. Жириновского и Франции Николя Саркози, Сеголен Руаяль и Франсуа Байру за 2007 и 2008 гг., размещенных на официальных Интернет-сайтах кандидатов.
В работе были использованы следующие методы и приёмы исследования: метод сплошной выборки, метод сопоставительного анализа с привлечением метода научного описания, метод современной аналитической философии, приемы количественного анализа и статистической обработки материала.
Научная новизна работы заключается в прагмалингвистическом подходе к исследованию русских и французских агитационно-политических текстов. Впервые на основе сопоставительного анализа выявлены некоторые прагматические особенности функционирования иллокутивных речевых актов во французских и русских агитационно-политических текстах; описаны языковые средства актуализации иллокутивной силы речевых актов в политической коммуникации.
Общетеоретическую основу диссертации составили работы отечественных и зарубежных лингвистов по проблемам прагмалингвистики, психологии, грамматики и лексикологии: Г.П. Грайса, Д. Вундерлиха, Д. Вандервекена, Т.А. ван Дейка, С. Левинсона, Д. Лича, Дж. Остина, Дж. Серля, Н.Д. Арутюновой, М.М. Бахтина, В.В. Богданова, Е.В. Булыгиной, В.Г. Гака, В.З. Демьянкова, И.М. Кобозевой, Г.В. Колшанского, Е.В. Падучевой, Г. Г. Почепцова, Ю.С. Степанова, И.П. Сусова, Т.В. Шмелёвой и др.
Теоретическая значимость исследования определяется тем, что оно вносит вклад в изучение лингвистической теории политической коммуникации и теории речевого воздействия. Работа выявляет языковые и прагматические
свойства речевых актов как целостных речевых образований, синтезирующих лексические, морфологические, синтаксические параметры текстов предвыборных кампаний. Результаты, достигнутые в изучении речевых актов в агитационно-политическом тексте, позволяют дополнить положения теории речевых актов, уточнить их типологию, а также диапазон речевых актов, вытекающий из иллокутивной функции и определяющий набор средств их языкового оформления. Исследование расширяет понимание функциональной стороны языка как действия и может быть использовано в теории языка, общем языкознании, прагматике, семантике, функциональной грамматике, а также в теории речевых актов.
Практическая значимость работы состоит в возможности использования результатов исследования при разработке лекционных курсов по теории перевода, межкультурной коммуникации, лингвокультурологии, при проведении практических занятий по иностранному языку в высших учебных заведениях, составлении учебных пособий. Результаты анализа могут представлять интерес не только для лингвистов, но и для политиков, специалистов в области связей с общественностью. Выявленные характеристики иллокутивной доминанты политического текста могли бы способствовать повышению общей речевой культуры политических деятелей, более глубокому пониманию особенностей публичного общения, а также оказаться полезными для людей, чья деятельность связана с публичным общением.
На защиту выносятся следующие положения:
Агитационно-политический текст является особым текстом массового воздействия, в котором функциональная роль прагматических составляющих чрезвычайно велика: прагматическое содержание преобладает над собственно тематическим, или коммуникативно-информационным.
Иллокутивная функция агитационно-политических текстов в качестве доминантного признака определяет их структурированность при помощи
различных комбинаций пяти типов речевых актов: репрезентативов, директивов, квестивов, комиссивов и экспрессивов, различающихся частотой использования в зависимости особенностей языковой личности оратора.
3. Частотность использования рядов речевых актов в составе русских и французских агитационно-политических текстов характеризуется достаточно высокой степенью совпадения, что говорит о сходстве в реализации их стратегии.
Апробация и внедрение результатов исследования. Результаты исследования были представлены в докладах на международных конференциях «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск 2006, 2008). Основные результаты и положения диссертационного исследования освещены в девяти публикациях, в том числе в статьях научных журналов «Вестник Челябинского государственного университета» и «Вестник Иркутского государственного лингвистического университета», входящих в список изданий, рекомендованных ВАК.
Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и приложений.
Во Введении мотивируется выбор темы исследования, определяется цель работы, выделяется объект исследования, обосновывается актуальность выбранной темы, намечаются цели, задачи и методы исследования, излагаются основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Формирование прагмалингвистического подхода к анализу агитационно-политического текста» рассматриваются основные положения прагмалингвистики, теории речевых актов как одной из основных прагматических теорий, дается характеристика агитационного текста. Данная глава содержит теоретические основы для дальнейшего исследования.
Во второй главе «Сопоставительный функционально-прагматический анализ иллокутивных речевых актов на примере агитационно-
политических текстов предвыборных кампаний во Франции и России»
проводится сопоставительный анализ реализации иллокутивной функции различных речевых актов в составе русских и французских агитационно-политических текстов.
В Заключении обобщаются основные результаты проведенного исследования и формулируются выводы.
Приложения содержат таблицы, включающие в себя языковые средства реализации иллокутивных типов высказываний в русском и французском агитационно-политическом тексте.
Прагмалингвистика - наука о воздействии знака на человека
В последние десятилетия лингвистика расширила круг своих исследований, включив в него все аспекты речевой деятельности и речевого взаимодействия. По мнению Дж. Лакоффа, наибольший интерес стали представлять те лингвистические результаты, которые показывают, каким образом язык соотносится с другими аспектами человеческого существа [Лакофф, 1981, с. 351]. С обращением языкознания к «человеческому фактору», к носителю языка - человеку, говорящей, мыслящей личности, закончился этап исследований, которые строились на формальных критериях анализа языка. Толкование «парадигм» и «категорий» постепенно отошло на второй план лингвистических описаний. Усилия языковедов стали направляться на исследование речевых сообщений с учетом речевого воздействия как важнейшей составляющей человеческого общения [Агапова, 2002, с. 13].
Все лингвистические единицы стали рассматриваться в их взаимодействии с прагматическими факторами. Произошло расширение контекста функционирования языка, он стал рассматриваться с учетом таких факторов, как мнения, установки говорящего и слушающего, их социальный статус, этническая принадлежность и т.д. [Иссерс, 1999, с. 75]. В исследовании речевого общения произошел так называемый «прагматический поворот», начало которого связывают с работами Дж. Остина [Austin, 1962], Г.П. Грайса [Grice, 1957], Дж. Р. Серля [Searle, 1968, 1969; 1976] и с трудами отечественных лингвистов, развивающих теорию речевой деятельности, А.А. Леонтьева [1969], М.М. Бахтина [1979, 1986, 1997], Н.А. Безменовой [1984], В.В. Дементьева [1999], В.З. Демьянкова [1986], Т.В. Шмелёвой [1983,1992, 1997], А. Вежбицкой [1997]. Данное исследование также проходит в рамках прагм алингвистики.
Возникновению термина «прагмалингвистика» предшествовало появление термина «прагматика». Это понятие было введено Ч. Моррисом как один из аспектов теории о знаках - семиотики, в которую, помимо прагматики, входят семантика и синтактика. В отличие от семантики, исследующей знаки в их отношении к обозначаемому, и синтактики, изучающей формальные отношения между знаками, объектом изучения прагматики являются отношения между знаками и людьми, которые этими знаками пользуются [Цит. по: Клаус, 1967, с. 21]. К знаковым системам, исследуемым в прагматике, относится язык жестов, мимики, система символов в определенной сфере человеческой деятельности и т.д. В случае, когда мы хотим уточнить, что объектом исследования является языковая знаковая система, то мы говорим о прагмалингвистике.
При этом важно выделить предмет прагмалингвистики: это вопросы выбора «языковых средств из наличного репертуара для наилучшего воздействия» [Степанов, 1981, с. 325]. Речь идет о том, что люди в процессе общения между собой не только информируют друг друга о чем-либо, они одновременно и воздействуют друг на друга. И в этом состоят две стороны коммуникативной функции языка: сообщая, мы воздействуем, а, воздействуя, сообщаем.
Л.А. Киселева признает, что «язык возник не только как необходимое для осуществления общественного производства средство общения, но и как средство регуляции деятельности, как средство воздействия одних людей на деятельность, поведение других» [Киселева, 1978, с. 13]. Однако саму языковую информацию она представляет как «систему иерархически взаимосвязанных подсистем, различающихся характером заданных коммуникативных свойств» [Там же, с. 14]. В зависимости от этих свойств все подсистемы подразделяются на две основные группы: собственно информативные и собственно прагматические. Если последние характеризуются прагматической, то есть воздействующей и регулятивной заданностью и предназначены для воздействия на психику и для регуляции поведения адресата, то собственно информативные подсистемы имеют информативную заданность. Они предназначены «для констатации и информирования, осведомления о чем-то адресата без расчета на его ответную поведенческую реакцию (организацию его поведения)» [Там же, с. 13]. Однако они не лишены возможности воздействия: информативные свойства могут сопровождаться «разной предрасположенностыо к приобретению прагматических (воздействующих и регулятивных) свойств в речи» [Там же, с. 14].
Таким образом, воздействие - это обязательная составная часть коммуникативной функции. Есть даже мнение известных российских ученых о том, что прагматическая функция языка — одна из самых существенных, потому что она регулирует поведение коммуникантов [Лурия, 1979, с. 119; Поршнев, 1974, с. 62, 408-409]. Важно, что прагматическая функция - часть коммуникативной, и что она играет большую роль в акте речевого общения.
Под воздействием, вслед за Г.Г. Матвеевой, мы понимаем систему действий, имеющих целью повлиять на кого-либо [Матвеева, 1999, с. 12]. Вербальное воздействие на человека осуществляется как на протяжении всего процесса общения, так и в отдельном речевом акте, типичной задачей которого является «воздействие на мысли адресата, когда он интерпретирует высказывание говорящего» [Демьянков, 1986, с. 223].
Воздействие является целью всякого общения, но особенно ярко это проявляется в моменты острой борьбы, например, в разгар предвыборной кампании, когда политик манипулирует языком и влияет на поведение людей.
Теория речевых актов как основополагающая теоретическая концепция прагмалингвистики
Теория речевых актов возникла в русле аналитической философии. Ядро теории речевых актов (далее ТРА) составляют идеи, изложенные английским логиком Дж. Остином в курсе лекций, прочитанном в Гарвардском университете в 1955 году и опубликованном в 1962 году под названием «How to do things with words» (на русском языке этот курс был опубликован под названием «Слово как действие»). Впоследствии эти идеи были развиты американским логиком Дж. Серлем в монографии «Речевые акты» [Searle,1969] и ряде статей [Серль, 1986]. В результате возникло то, что можно назвать стандартной теорией речевых актов, в отличие от разнообразных ее модификаций, появившихся позднее. В дальнейшем исследованием речевых актов занимались многие лингвисты: Дж Ф. Аллен и Р. Перро [1986], Н.Д. Арутюнова [1998], В.В. Дементьев [1997], И.М. Кобозева [1986], Г.Г. Почепцов [1987], Т.В. Шмелёва [1983], Н. Clark и T.Carlson [1982], G. Graf [1992], D. Wunderlich [1976] и др.
Характерной чертой данного направления являлся интерес к языку, попытка ответить на вопросы о том, что есть язык, какова его связь с объектами мира, что представляет собой значение слова. Дж. Остин оспорил тезис о том, что предложение может только «описывать» положение вещей или «утверждать нечто о каком-то факте» и быть либо истинным, либо ложным. Он показал, что употребляемые нами фразы часто имеют совершенно иное назначение: мы можем уже в процессе речи отдавать приказы, приносить извинения, давать обещания, выдвигать предположения, предупреждать кого-то, порицать, приветствовать — словом, использовать язык для совершения разнообразных действий [Остин, 1999]. Такие высказывания-действия Дж. Остин назвал перформативами. Их отличительными чертами является то, что они не могут быть ни истинными, ни ложными; кроме того, подобные высказывания не описывают наши действия и не утверждают, что мы что-то делаем; самим актом их произнесения мы производим действия. Например, поблагодарить кого-то и означает произнести слова благодарности.
Интенциональный аспект значения высказывания, употребляемого для совершения речевого действия, нашел выражение в предложенном Серлем понятии иллокутивной цели. По Серлю, главное, чем один иллокутивный акт отличается от другого, это намерение, с которым говорящий произносит соответствующее высказывание. Например, при совершении акта обещания говорящий берет на себя обязательство совершить некоторое действие. Данный параметр был положен Серлем в основу предложенной им классификации иллокутивных актов. Иллокутивная цель — это установка на определенную ответную реакцию адресата, которая сообщается ему в высказывании.
Серль показал, что иллокутивные акты с одним и тем же содержанием могут иметь различные иллокутивные цели [Searle, 1965, р. 225]. Это позволило ввести разграничение между общим содержанием предложения (упоминаемом им также как суждение, или пропозиция) и его иллокутивной целью (функцией). «О большом классе предложений, используемых для совершения иллокутивных актов, можно сказать в целях нашего анализа, что предложение имеет две (не обязательно отдельные) части — элемент, служащий показателем суждения, и средство, служащее показателем функции» [Серль, 1999, с. 216]. Этот тезис имел большую практическую важность для анализа речевых актов.
Речевой акт - минимальная единица речевой деятельности, выделяемая и изучаемая в теории речевых актов [ЛЭС, 1990], «производство конкретного актуального предложения в определенных условиях, минимальная единица языкового общения» [Серль, 1986, с. 152]. Типичной задачей речевого акта является «воздействие на мысли адресата, когда он интерпретирует мысли говорящего» [Ван Дейк, 1989, с. 249]. Речевой акт - это «речевое событие, которое совершает определенный субъект коммуникации по отношению к определенному адресату в определенных условиях с определенным намерением» [Austin, 1962; Searle, 1965]. Его следует рассматривать как целенаправленное речевое действие, совершаемое в соответствии с принципами и правилами речевого поведения, принятыми в данном обществе; как единицу социоречевого поведения, исследуемую в рамках прагматической ситуации. Основными чертами речевого акта является намеренность (интенциональность), целеустремленность и конвенциональность [Арутюнова, БЭС 1998, с. 412].
В каждом речевом акте выделяют внешние и внутренние компоненты [Фирсова, 2003, с. 56]. Рассмотрим внешнюю и внутреннюю стороны речевого акта в соответствии с предметом нашего исследования.
Основные компоненты внешней стороны речевого акта были названы еще Аристотелем: «Речь слагается из трех элементов: из самого оратора, из предмета, о котором он говорит, и из лица, к которому он обращается; оно-то и есть конечная цель всего (я разумею слушателя)» [Цит. по: Гольдин, Сиротинина, Ягубова, 2002, с. 40]. Но Аристотель говорил не о речевом акте, а конкретно о публичной речи, хотя и сравнивал ее с бытовой, частной. Распространение анализа на любые случаи речевого общения потребовало более детальной разработки представлений о строении речевого акта и введения соответствующей терминологии, о чем свидетельствуют работы К. Бюлера [2000], Д. Хаймса [1975], P.O. Якобсона [1975] и др. Основные три составляющие — отправитель, получатель и предмет речи (тема) — присутствуют во всех концепциях, а что касается полного количества и качества составляющих речевого акта, то к единому мнению ученые так еще и не пришли. Например, Д.Хаймс помимо трех основных компонентов речевого акта выделяет еще форму сообщения (речевой жанр), канал связи, код и обстановку [Хаймс, 1975, с. 42-95].
Функционально-прагматический анализ репрезентативных речевых актов
С целью убедить собеседника в чем-либо говорящий высказывает свое мнение или суждение, представленное, как правило, репрезентативными речевыми актами, согласно классификации Д. Вундерлиха [Wunderlich, 1976, S. 77]. Репрезентатив обозначает утверждение чего-либо, информирование о чем-либо и может быть представлен формулой: S утверждает, что р, где S — говорящий, ар- содержание высказывания. Репрезентативные речевые акты представляют собой наиболее многочисленную группу речевых манифестаций. Они включают такие речевые высказывания, как описание факта или действия, доказательство определенной истины, суждение по конкретному предмету общения. Сюда относится широкий спектр высказываний от гипотетического утверждения до клятвы, содержащих такие несхожие глаголы, как «хвалиться», «жаловаться», «выводить», «заключать». Репрезентативы — единственный класс высказываний, укладывающийся в противопоставление «истинно — ложно» Самый простой тест для их выявления — попытка буквально оценить высказывание (кроме прочего) как истинное или ложное. В терминологии Дж. Серля и Д. Вандервекена они именуются ассертивами (X убежден, что А — «Я утверждаю», при этом «пусть говорящий X произносит предложение А в присутствии слушающего Y») — «высказываниями, направленными на то, чтобы зафиксировать (в различной степени) ответственность говорящего за сообщение о некотором положении дел, за истинность выражаемого суждения» [Серль, 1999, с. 240]. По существу и по названию ассертивы Дж. Р. Серля не отличаются от ассертивов Дж. Лича [Leech, 1983, р. 211-212]. В системе Г.Г. Почепцова ассертиву соответствует констатив [Почепцов, 1981, с. 217 - 278]. Констативы фигурирут также в терминологии К. Баха и Р. Харниша [Bach, 1980, р. 110 - 113]. Особенностью классификации Л. Баха и Р. Харниша является то, что в рамках констативов выделено большое количество подклассов. Среди них можно назвать ассертивы, предикативы, ретродиктивы, дескриптивы, информативы и т.д., всего 15 подклассов. В системе иллокутивных актов Б. Фрейзера с ассертивами, декларативами и комиссивами практически совпадают акты утверждения [Fraser, 1975, р. 190 - 193]. Некоторые составители указанных классификаций параллельно с таксономией иллокутивных актов строят таксономию психологических состояний. Параллелизм между иллокутивными типами и психологическими состояниями не случаен. Как отмечает В.В. Богданов, «для нормального осуществления того или иного речевого акта говорящий должен находиться в соответствующем психологическом состоянии: для утверждения чего-либо говорящий должен верить в то, что утверждаемое есть правда, если только он не делает оговорки, что утверждает нечто со слов других лиц» [Богданов, 1989, с. 31]. Е.И. Григорьев называет подобные утверждения экспликативами. Термин является производным от латинского слова «explicatus» (развитие, развертывание, объяснение) и обозначает представление события или факта [Григорьев, 1997, с. 39].
Согласно основному тезису теории речевых актов, для реализации любого речевого акта необходимо соблюдение условий успешности. Для репрезентативов условия успешности заключаются в следующем: «Говорящий имеет основания считать р истинным», «Для говорящего не очевидно, что слушающий знает, что р (и не нуждается в напоминании)», «Говорящий считает, что/;» (где/? - некоторая пропозиция) [Серль, Вандервекен, 1986, с. 242-263].
Для эксплицитного выражения репрезентативов используется ряд лексических и грамматических средств, призванных обеспечить связность речевой деятельности. Говорящий избирает такие средства вербализации, которые, по его мнению, сохраняли бы текущий фокус или указывали бы на перемещение внимания с одного фокуса на другой. Языковые единицы или речевые конструкты, помещаемые в репрезентативный фокус, с точки зрения политика-агитатора должны обеспечить наибольшее воздействие на адресата.
Среди лексических средств, активно фигурирующих во французских и российских агитационных текстах, нами выявлены такие, как перформативные глаголы говорить, соглашаться, принимать, думать, решать, верить, добавить, воспринимать, parler, reflechir, accepter, savoir, penser, decider, croire, ajouter, sentir, considerer, dire и др. Например: « Je suis venu parler a la Guadeloupe, les yeux dans les yeux, car la franchise est pour moi la plus grande marque de respect que je puisse vous donner. Durant Vannee ecoulee, j ai beaucoup reflechi aux problemes de l outre-mer» (Николя Саркози, речь в Гваделупе от 22.03.2007) «Я приехал на Гваделупу, чтобы поговорить с вами лично, так как открытость для меня является главным показателем уважения, которое я могу вам продемонстрировать. Весь прошлый год я много думал о проблемах заморских департаментов» (Перевод А.Л.). В приведенном выступлении Николя Саркози в Гваделупе в целях создания эффекта достоверности и большей убедительности использованы перформативные глаголы в сочетании с модальными. Данный пример демонстрирует также тот факт, что перформативные глаголы вводятся тогда, когда говорящий определяет меру своей ответственности за содержание сделанного сообщения.
Функционально-прагматический анализ директивных речевых актов
Основная цель агитационных текстов - побудить электорат проголосовать за нужного кандидата. Таким образом, в основе любого агитационно-политического текста лежат побудительные акты. Такие языковые акты синтаксически индексированы модусом императивности. Говорящий и слушающий находятся в отношениях кооперации, в ходе которой они должны скоординировать свои действия. Побуждения опираются на определенные стадии этих действий. Этот факт позволил языковедам говорить об определенной таксономии процесса действий. Так, И. Ребайн выделяет три вида побуждений: 1) поддерживающие побуждения: предложения, советы, предложения услуг, товаров, рекомендаций и пр.; 2) регулятивные побуждения: они характеризуются тем, что говорящий в определенной стадии управляет действенным процессом слушающего. Сюда относятся предупреждения, угрозы, ободрения, предостережения; 3) побуждения, инициирующие действия. Это речевые действия, посредством которых говорящий побуждает слушающего совершить определенные действия: просьба, приказ, требование [Rehbein, 1977, S. 316]. Таким образом, с помощью побуждений актант хочет инициировать действия другого актанта. Сюда включаются такие речевые акты, как просьба, приказ, требование, ходатайство, прошение, предложение, совет, предупреждение, угроза и т.п. В классификациях речевых актов они представлены в основном директивами [Searle, 1985, р. 37—38; Серль, 1986, с. 182; Bach, 1980, р. ПО - 113; Wunderlich, 1976, S. 77; Почепцов, 1981, с. 217 -278]. Дж. Лич называет просьбы и требования компетитивами [Leech, 1983, р. 20]. Поскольку класс директивов по своему составу разнообразен, в некоторых системах разные акты выделяются по-разному. Так, Фрейзер выносит просьбы и предложения в отдельный класс [Fraser, 1975, р. 190 - 193]. Е.И. Беляева и М.А. Егорова называют их реквестивами [Беляева, 1988, с. 58 - 60; Егорова, 1995, с. 26 — 33]. Просьбы и запреты разводятся по разным подгруппам, акты предупреждения выделяются в отдельный тип, а предложения и советы объединяются в отдельный класс в таксономии речевых актов Ю.Д. Апресяна [Апресян, 1986, с. 209-210]. Е.И. Григорьев, выделяя класс директивов как обозначающих «указание», «предписание», «распоряжение», относит просьбу, предложение, предупреждение к широкому классу апеллятивов, высказывания запрещающего характера к ветотивам, советы к классу сентенциативов, высказывания угрожающего характера именуются в монографии Е.И. Григорьева как минативы [Григорьев, 1997, с. 40, 49]. Каузируемые действия в зависимости от прототипической ситуации дифференцированы М.А. Егоровой по степени облигаторности как просьба об одолжении и как просьба-требование [Егорова, 1995, с. 28]. В системе речеактовых высказываний Г.Г. Почепцова предупреждение и угроза выступают как промисив и менасив [Почепцов, 1981, с. 217- 218]. Среди 8 взаимоисключающих категорий интерсубъективных иллокутивных актов, или способов вербальной реакции, у В. Стайлза совет находится также в отдельном классе [Stiles, 1981, р. 227 - 249]. В самом общем виде директивный речевой акт определяется как выражение волеизъявления говорящего, направленное на каузацию деятельности адресата. Это означает, что в логической структуре директива есть компонент воли - Да будет так! Дж. Серль писал: «С точки зрения иллокутивной цели директивы представляют собой попытки со стороны говорящего добиться того, чтобы слушающий что-то совершил» [Серль, 1986, с. 172]. Другими словами, особенность директивов состоит в том, что они направлены на то, чтобы изменить окружающий мир с помощью речевых действий. Директив можно охарактеризовать как двусторонний инициативный речевой акт. Он знаменует начало речевой интеракции в диалогическом единстве, для успешной реализации которой требуется ответная реакция со стороны адресата. Ожидаемая реакция со стороны адресата состоит в том, чтобы он выполнил каузируемое действие либо способствовал его выполнению.
Директивный речевой акт представляет собой коммуникативную ситуацию, в которой, как и в любой коммуникативной модели, есть говорящий (адресант), слушающий (адресат) и высказывание. С другой стороны, директив является отражением побудительной ситуации, которая включает следующие компоненты: источник побуждения (прескриптор), потенциальное действие, исполнитель потенциального действия и акт побуждения. Для адекватного анализа директивов следует учитывать как коммуникативную, так и побудительную ситуации и, соответственно, выделять первичные коммуникативные роли - говорящего, слушающего и вторичные коммуникатиный роли - прескриптора и исполнителя. Различают категоричные и некатегоричные директивы: приказы, инструкции, запреты - с одной стороны, просьбы, пожелания, советы и рекомендации — с другой. Категоричные директивы выражают волю говорящего, при этом мнение адресата не принимается во внимание. Фактически эти речевые действия не предполагают ответной реакции со стороны адресата. Некатегоричные директивы являются более сложным образованием по сравнению с категоричными, поскольку говорящий в силу разных причин пытается снизить степень оказания прямого воздействия на адресата. При категоричных директивах позиция адресата не принимается во внимание, при некатегоричных -учитывается [Карасик, 2004, с. 59-60, 63].
