Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Статус несобственно-прямой речи как самостоятельного вида передачи чужой речи и структурные особенности ее оформления в английских, немецких и русских текстах ХХ века
1.1. К вопросу об изученности несобственно-прямой речи в современном языкознании 17
1.2. Сравнительная характеристика структуры несобственно-прямой речи в английской, немецкой и русской художественной прозе ХХ века 23
Выводы по главе I .37
ГЛАВА II. Семантика несобственно-прямой речи при ее функционировании в английских, немецких и русских художественных текстах
2.1. Несобственно-прямая речь, выражающая мыслительную деятельность в английской, немецкой и русской художественной прозе 38
2.2. Несобственно-прямая речь как показатель чувственного восприятия событий и отражения чувственного состояния в английских, немецких и русских художественных текста 71
Выводы по главе II 107
ГЛАВА III. Возможности перевода несобственно-прямой речи при ее функционировании в английских, немецких и русских художественных текстах
3.1. Проблемы перевода конструкций с чужой речью в художественных текстах 110
3.2. Переводческие приемы передачи несобственно-прямой речи с русского языка на английский язык на материале художественных текстов ХХ века 129
3.3. Возможности передачи несобственно-прямой речи при переводе с русского языка на немецкий язык на материале художественных текстов ХХ века 143
Выводы по главе III 152
Заключение 155
Список использованной литературы
- Сравнительная характеристика структуры несобственно-прямой речи в английской, немецкой и русской художественной прозе ХХ века
- Несобственно-прямая речь, выражающая мыслительную деятельность в английской, немецкой и русской художественной прозе
- Несобственно-прямая речь как показатель чувственного восприятия событий и отражения чувственного состояния в английских, немецких и русских художественных текста
- Переводческие приемы передачи несобственно-прямой речи с русского языка на английский язык на материале художественных текстов ХХ века
Сравнительная характеристика структуры несобственно-прямой речи в английской, немецкой и русской художественной прозе ХХ века
Виды передачи чужой речи, к разряду которых относится несобственно-прямая речь, являются объектом исследования лингвистики текста, которая изучает правила построения связного текста и базовые, сущностные свойства текста, отличающие текст от не текста (категории). В эволюции лингвистики текста И.А. Щирова предлагает выделять несколько этапов. На первом этапе (60-е годы ХХ в.) разрабатывались принципы вычленения сверхфразового единства, его разграничение с суперсинтаксическим единством, абзацем и предикативно-релятивным комплексом. На втором этапе развития (с начала 70-х) выделяются два направления: выявление глубинных смыслов в замкнутом тексте и изучение содержательных компонентов текста, связанных с обеспечением его правильного построения. В наши дни лингвистика текста отдает предпочтение коммуникативным и когнитивным моделям представления текста [Щирова, 2006]. Виды передачи чужой речи, к разряду которых относится несобственно-прямая речь, являются объектом исследования лингвистики текста, которая изучает правила построения связанного текста и базовые, сущностные свойства текста, отличающие текст от не текста (категории).
Рассмотрение конструкций с чужой речью в рамках теории текста принадлежит в наши дни отечественному лингвисту Н.В. Максимовой. Языковед исследует явление чужой речи в рамках коммуникативного взаимодействия на базе текста. Она отводит чужой речи одно из центральных мест в различении сфер инициальности и ответности. Функционирование чужой речи в тексте оформляется в виде текстовых форм чужой речи, которые имеют специфическую, ответную структуру, связанную с особенностями композиционной, тема-рематической и связачно-медиальной формы ответного типа текста. Данное исследование проводится на материале русских текстов рассуждений. Анализируя примеры, где в основном встречается такая разновидность способов передачи чужой речи как цитата, Н.В. Максимова исследует смысловую структуру текстовой формы чужой речи, делая интересные выводы о вводе чужой речи в текст. Лингвист подчеркивает существующую в русском языке зависимость дальнейшего развертывания текстовых форм от разновидностей ее ввода [Максимова, 2005].
Проведем небольшой обзор подходов к изучению несобственно-прямой речи, существующих в отечественной и зарубежной лингвистике. Проблематика исследования несобственно-прямой речи имеет давнюю традицию: о ней в научной литературе высказался А.Тоблер в 1887 г., определив ее как смешение прямой и косвенной речи. В западноевропейской лингвистике несобственно-прямая речь до сих пор не получила единогласного определения. В исследованиях лингвистов, относящихся к школе К. Фосслера, она рассматривается как стилистический прием художественной речи и описывается со стороны ее психологической природы и эстетической эффективности [Цитируется по Гагариной, 2006, C. 134].
Ш. Балли увидел в несобственно-прямой речи не просто «лингвистическую форму», а «фигуру мысли», т.е. новый способ восприятия и воспроизведения чужого высказывания [Цитируется по Бровиной, 2009, C.22]. Положения Ш. Балли вызвали вокруг этого явления оживленную полемику. Германист Е. Лорк ввел термин «пережитая речь» (erlebte Rede) – [Lorck, 1998]. Этим же термином пользовались и другие лингвисты, такие как Ф. Карпф и Ф. Штанцель [Karpf, 1933; Stanzel, 2001]. Среди одних из первых, кто рассматривал несобственно-прямую речь в англистике можно назвать Р. Паскаля и А. Банфилд [Banfield, 1982; Pascal, 1977].
На материале русского языка С.С. Мельник, рассматривая виды передачи чужой речи в рамках авторской и неавторской речи, выделяет несобственно-прямую речь наряду с прямой и косвенной речью. Он отмечает, что несобственно-прямая речь не представляет собой какую-либо определенную синтаксическую структуру. Без каких-либо прямых сигналов она вплетается в авторское повествование, и «голос персонажа», а повествователя, узнается лишь по характеру оценок ситуации, иногда – по наличию вопросительного или восклицательного знаков в предложениях, связанных с рассуждениями персонажа, по особенностям словоупотребления, отражающим его индивидуальность и т.д. Чаще всего несобственно-прямая речь используется для имитации внутренней речи, размышлений персонажа [Мельник, Электронный ресурс].
По замечанию В.А. Виноградова несобственно-прямая речь является приемом изложения, когда речь персонажа внешне передается в виде авторской речи, не отличаясь от нее ни синтаксически, ни пунктуационно. Но несобственно-прямая речь сохраняет все стилистические особенности, свойственные прямой речи персонажа, что и отличает ее от авторской речи. Как стилистический прием несобственно-прямая речь широко используется в художественной прозе, позволяя создать впечатление соприсутствия автора и читателя при поступках и словах героя, незаметно проникая в его мысли [Виноградов, Электронный ресурс].
О связи несобственно-прямой речи с прямой речью в основном высказываются русисты. Не обходят они так же вниманием и исследования возможностей переплетения несобственно-прямой речи с речью автора и речью персонажей [Молдавская, 1998, C. 238–239].
На материале татарского языка несобственно-прямая речь Г.М. Шавалиевой рассматривается как самостоятельный вид передачи чужой речи, служащий описанию портретов героев, явлений природы и психологического состояния персонажей [Шавалиева, 2001, C. 182–183]. Данную точку зрения, то есть о ее выделении как самостоятельного вида передачи чужой речи, разделяют и другие лингвисты наших дней [Гончарова, 1969; Инфантова,1958, 1962; Москальская, 1981; Николина, 1987; Стаховский, 1966; Строганов, 1987; Терентьева, 2004]. Представители этого направления рассматривают несобственно-прямую речь с разных позиций. Общую характеристику несобственно-прямой речи в испанском языке, с подробным описанием возможности ее структурного оформления в текстах, дает в своей диссертации Л.Т. Иванова [Иванова, 1984]. С позиции вертикального контекста речи Л.С. Гагарина рассматривает несобственно-прямую речь как элемент сверхфразового единства [Гагарина, 2003]. В рамках прагмолингвистики О.В. Омелькина указывает на то, что несобственно прямая речь обладает статусом лингвопрагматической категории, демонстрируя это на примерах из немецкоязычной прозы [Омелькина, 2007]. На материале анималистической русской прозы Е.Е. Беличенко, подтверждая статус несобственно-прямой речи как самостоятельного способа передачи чужой речи, выясняет разные возможности ее проявления в современных художественных текстах [Беличенко, 2006, C. 194].
Несобственно-прямая речь, выражающая мыслительную деятельность в английской, немецкой и русской художественной прозе
Обращение к семантическим характеристикам этих глаголов, полученных из толковых и переводных словарей, позволили установить следующие моменты сходства их значений. Английский глагол know и русский глагол знать обладают такими схожими значениями: 1. быть знакомым, 2. осознавать отчетливо, прекрасно понимать, 3. иметь сведения, информацию [Большой англо-русский словарь, 2005, C. 542]. …His importance as son of Sir Geoffrey and child of Wragby was so ingrained in him, he could never escape it. And yet he knew that this too, in the eyes of the vast seething world was ridiculous. Now he was heir and for Wragby. Was that not terrible? And also splendid at the same time, perhaps, purely absurd? [Lawrence, 1983, P. 8]
В нашей памяти уцелела большая и, талантливая актриса. И все-таки, как ни старайся забыть дурное, Кшесинская останется для нас «роковой героиней». История знает, что почти все женщины, отмеченные подобным клеймом, как правило, были некрасивы. Вот и Малечка – крепко сбитая, с «пузырчатыми» мышцами ненормально коротких ног, невысокая и ладная, с осиной талией, а волосы темные… Даже придворные ненавидели эту технически сильную, нравственно нахальную, циничную и наглую балерину, живущую одновременно с двумя великими князьями». Нет, она не ангел! [Пикуль, 1992, C. 32]
Обратимся к этимологии перечисленных глаголов для установления возможности проявления их родства. Английский глагол know, обладая значениями «постигать, понимать, отмечать», стал использоваться в английском языке с XI века. В XII веке он приобретает дополнительное значение «быть осведомленным о чем-либо; сознавать или быть сведущим о чем-либо или о ком-либо, воспринимать как факт или истину». В древнеанглийском языке он имел вид cnwan, еще раньше – ecnwan, соотносился с древневерхненемецким глаголом – cnen, в древнесаксонском языке индикатив настоящего времени в единственном числе имел вид kn. В раннем древнеанглийском языке и древневерхненемецком языке этот глагол появляется в отдельных случаях. Он отсутствует в нижненемецком, в голландском и готском языках. В древнескандинавском языке он потерял инфинитив настоящего времени и означал «мочь», как вспомогательный глагол do, а в древневерхненемецком языке потерял свои формы прошедшего времени и причастия прошедшего времени. Исходное удвоение глагола основано на индоевропейских корнях n-, n-, n-, представленных глаголами can, ken. Он сходен с латинскими глаголами nscere, cognscere, с греческим глаголом gignoskein, с древнеславянским глаголом знати, санскритским глаголом jnati, которые имеют значение «знать» [The Concise Oxford Dictionary of English Etymology, 2003, P. 254-255].
Русский глагол знать имеет следующие соответствия в славянских языках: с украинским знати, белорусским глаголом знацъ, с древнерусским, старославянским глаголом знати (делаю известным, объясняю), с болгарским зная, сербохорватским знати, словенским zndti, чешским zndti, словацким mat , польским zna, верхне-лужицким - zna, нежнее-лужицким zna. И так как этот глагол родственен древнеиндийскому глаголу jndti, готскому капп (знаю), можно высказаться о наличии его родства с английским глаголом know [Фасмар, 1996, Т.2, C. 100-101]. Наличие этимологически обоснованного родства и английского глагола know, и русского глагола знать объясняет присутствие сходства их современных значений, благодаря которым вводимая данными глаголами несобственно-прямая речь имеет семантическое наполнение: - осведомленность по поводу предлагаемых событий повествования, - отчетливое осознание происходящего, - информированность о ходе дел.
В немецких художественных текстах несобственно-прямая речь -знание, как указывалось выше, вводится в предшествующем контексте глаголом “wissen”. Er wisse, welche Musik dem Wort fromme. Er werde es dem Italiener Freund, dem Lobredner des Welschen, dem Herrn Henrico Saggitario zeigen. Und zwar auf deutsche Weise. Die knde frei raus… [Grass, 1993, S. 83] Несобственно-прямая речь в этом случае имеет семантику: – знание смысла происходящего. Глагол ввода несобственно-прямой речи узнать передает значения: 1. опознать, признать, распознать по приметам, отличая от других предметов как нечто уже знакомое, виданное [Даль, 2007, Т. 4, C.294]; 2. увидеть, обнаружить, найти в ком-либо или чем-либо кого-нибудь знакомого или что-либо знакомое [Ушаков, 2006, C.1097]; 3. получить какие-либо сведения, знания о ком- или чем-нибудь [Ожегов, 1964, C.815]. Так никто и не узнал, отчего и почему самое демократическое искусство уехало тоже с убытком. Народ малокультурный, что ли? Или, может быть, деньжонок нехватка? Ась? [Зощенко, 1988, C. 157] Вводимая глаголом «узнать» несобственно-прямая речь в русских художественных текстах, обладает значением: – распознание событий, опираясь на знакомые факты. Выяснив семантическое наполнение несобственно-прямой речи – знания при ее функционировании в английских, немецких и русских художественных текстах, полученные результаты исследовании можно представить в виде следующей схемы (рис. 2.3).
Несобственно-прямая речь как показатель чувственного восприятия событий и отражения чувственного состояния в английских, немецких и русских художественных текста
Английское warning имеет следующие значения: 1. указывающий на то, что что-то плохое или опасное может случиться; 2. (bell/bells) используется для указания на то, что что-то заставляет вас беспокоиться о чем-либо или быть внимательным к чему-либо [Longman, 2005, P. 1857]. Слово warn образовано от wary. Wary, ware - «осторожный, осмотрительный» в среднеанглийском языке имел форму war, war-y, где вторая форма с окончанием -y - наиболее поздняя. В англо-саксонском языке имел форму wcer - «осторожный», в (древне)исландском языке - varr, в датском и шведском языках - var, в готском - wars. Сравните с немецким словом gewahr - «осведомленный, знающий». Это слово родственно санскритскому слову var-man - «покрывать броней» от vri - «покрывать, прикрывать; скрывать»; древнегреческому - 6р-асо - «я постигаю, понимаю; различаю, ощущаю»; латинскому - uer-eri - «считать, страшиться» [Concise Dictionary of English Etymology, 2007, P. 578-579]. Следовательно синтаксическая конструкция the ... warning buzzer sounded передает состояние волнения, беспокойства.
Немецкое слово das Herz обладает значением: орган, который за счет своего регулярного сокращения обеспечивает кровоснабжением организм. Das Herz schlgt hher - это выражение означает «радостное возбуждение», а выражение das Herz schlgt указывает на проявление страха [Duden. Deutsches Universalwrterbuch, 2008, S. 806]. Das Herz - общегерманское слово. Сравните с древневерхненемецким herza, готским hart, английским heart, шведским hjrta. Родственно русскому сердце, так как восходит к индоевропейскому корню kerd- - «сердце» [Duden. Das Herkunfstwrterbuch, 1997, S. 282].
Русское слово сердце обладает значением: орган как символ переживаний, чувств, настроений человека [Ожегов, 2006, C. 700]. Выражение сердце сжалось имеет значение испытывать чувство соболезнования, страха, испуга [Даль, 2008, Т.4, C. 49]. Существительное сердце в старославянском языке имело вид сръдъце - кардіа (Супр.), в болгарском языке - сърдцё, в сербохорвацком языке срце, в словенском языке srceC, в чешском языке и словацком языках srdce, древнепольском sierce, польском и нижнелужицком serce. Праславянская основа sbrdbko, как и sblnbko (см. солнце), содержит уменьшительный суффикс -ко-. Древнее корневое имя сохраняется в старославянском милосръдъ - oiKzipjucov, тмжъкосръдъ - /Зарпкардюд, в древнепольском miiosirdy - «милосердный». Первоначально основа shrd-/ shrdh родственна готскому hart - - «сердце», древнеирландскому cride ( erdio-), [Фасмер, 1964-1973, Электронный ресурс].
Этимологический экскурс в историю появления слов das Herz и сердце показал факт их родства. Отсюда понятна причина сходства семантики конструкцй das Herz schlgt и сердце сжимается, передающих значение «состояние страха», передаваемого несобственно-прямой речью. Целесообразно обратиться к схеме (рис. 2.20). Схема семантического наполнения несобственно-прямой речи - состояние волнения
Итак, как показывает схема несобственно-прямая речь «проявление волнения» в английских художественных текстах при своем функционировании демонстрирует состояние беспокойства, а в немецких и русских текстах, передаваемое ею волнение обусловлено испытываемым страхом.
Несобственно-прямая речь в русских художественных текстах способна передать состояние отчаяния. В этом случае она вводится синтаксической конструкцией рыдания сотрясали.
Эгесихора, златовласая, среброногая, прекрасноплечая! Ее неразлучная подруга, поверенная всех тайн, спутница всех дорог! Рыдания снова сотрясали Таис… [Ефремов, 1990, C. 114] Рассмотрим семантику русского слова «рыдания», для уточнения причины отчаяния, передаваемого несобственно-прямой речью. Существительное рыдание произошло от глагола рыдать, то есть «громко, судорожно плакать» [Ожегов, 2006, C. 678]. Глагол рыдать соответствует украинскому глаголу ридати, болгарскому - рыдаць. В древнерусском, старославянском имел форму рыдати - , в болгарском ридая -«рыдаю», сербохорватском ридати, ридам - «стенать», чешском rydati. Связано чередованием гласных с древнечешеским глаголом ruditi -«омрачать», верхнелужицким wurudzi, zrudzi - «обидеть», zrudnу -«печальный», нижнелужицким zru i - «омрачать» [Фасмер, 1964-1973, Электронный ресурс]. Семантический анализ показал, что синтаксическая конструкция «рыдания сотрясали» передает состояние глубокого отчаяния, сопровождаемого плачем вслух. Схематично эту точку зрения можно представить следующим образом (рис. 2.21).
Переводческие приемы передачи несобственно-прямой речи с русского языка на английский язык на материале художественных текстов ХХ века
Следовательно, при переводе несобственно-прямой речи – чувственное восприятие с русского языка на английский язык встретились примеры сохранения семантического статуса передаваемой речи за счет совпадения семантики вводящих глаголов. Семантическая разновидность несобственно-прямой речи может сохраняться, хотя при переводе происходит замена вводящего глагола на существительное, обладающее аналогичным значением.
В том случае, когда несобственно-прямая речь отражает чувственное состояние, мы встретили только примеры совпадения при переводе с русского языка на английский язык.
Вся эта суматошная возня наверху не могла не напоминать ему о Сотникове, и у Рыбака мучительно сжималось сердце – бедный, невезучий Сотников! Но, по-видимому, та же участь ждала и его… [Быков, 1987, C. 94] All this commotion above couldn t help reminding Ribak of Sotnikov, and his heart sank – poor, unfortunate Sotnikov! But no doubt the same fate awaited him too. [Bykov, 1975, P. 231] (All this hectic bustle above couldn t help reminding Ribak of Sotnikov, and his heart sank painfully – poor, unfortunate Sotnikov! But no doubt he was bound to face the same difficulties…– Перевод И. Жилиной).
В несобственно-прямой речи, передающей волнение в русском исходном тексте, при переводе на английский язык имеет место сохранение ее семантики посредством употребления вводящей глагольной конструкции, обладающей аналогичной семантикой. Итак, при переводе несобственно-прямой речи, передающей чувственное состояние в русском художественном тексте на английский язык отмечается присутствие совпадения как значения вводящей части, так и сохранение семантического вида несобственно-прямой речи.
Таким образом, при переводе несобственно-прямой речи с русского языка на английский язык в художественном тексте встречаются наряду со случаями совпадения семантического вида передаваемой речи, выражающий умственную деятельность, чувственное восприятие и чувственное состояние, лексические трансформации вводящих глаголов и глагольных конструкций, указывающих на иную семантику несобственно-прямой речи в переводном тексте. К числу таких трансформаций относятся: замена и опущение вводящей части, которая может повлиять на изменение семантического вида несобственно-прямой речи, передающей умственную деятельность. В остальных случаях лексическая трансформация – замена вводящей части не вызывает изменения семантики несобственно-прямой речи, демонстрирующей чувственное восприятие и чувственное состояние.
Возможности передачи несобственно-прямой речи при переводе с русского языка на немецкий язык на материале художественных текстов ХХ века
Целесообразно обратиться к анализу примеров из художественных текстов ХХ века при переводе несобственно-прямой речи с русского языка на немецкий язык. Вначале рассмотрим случаи сохранения и трансформации структуры несобственно-прямой речи. Взяв во внимание представленную выше классификацию синтаксических трансформаций при переводе, необходимо сделать замечание о том, что в нашем случае были отмечены следующие трансформации:
При переводе несобственно-прямой речи с русского языка на немецкий язык мы встретились с синтаксическим уподоблением, когда сохраняется структура изучаемого вида передачи речи. Вот тогда-то и сообразило местное начальство свою выгоду. Туристу, а особенно столичному, что надо? Природа ему нужна. [Васильев, 1981, C. 20] Und darin witterten die ortsansssigen Oberen einen Gewinn fr sich. Nmlich was braucht ein Tourist, besonders einer aus der Hauptstadt? Natur braucht er. [Wassilijew, 1976, S. 14] (Und zu dieser Zeit kam die rtliche Verwaltung zum Gedanken, dass es ein Gewinn fr sie sei. Was braucht ein Tourist, besonders einer aus der Hauptstadt? Er braucht die Natur. – Перевод И. Жилиной).
Как показывает пример, структура вводящей и содержательной частей несобственно-прямой речи сохранена без изменения. Трансформация «членение предложения» представляет собой дробление предложения в процессе перевода несобственно-прямой речи с русского языка на немецкий язык.
Он сел на диван и обнял голову руками, сдерживая непонятную радость, наполнявшую все его существо, потом опять прошелся и сел за работу. Но мысли, которые он вычитывал из книги, не удовлетворяли его. Ему хотелось чего-то гигантского, необъятного, поражающего. Под утро он разделся и нехотя лег в постель: надо же было спать!
Похожие диссертации на Структурно-семантические особенности несобственно-прямой речи и проблемы её перевода (на материале художественных текстов ХХ века английского, немецкого и русского языков)
