Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Дискурс-анализ в парадигме изучения языкового общения 19
1.1. Категория дискурса в свете современных гуманитарных дисциплин ...20
1.2. Функциональный подход в лингвистике. Когнитивное и семантическое значение термина «дискурс» 24
1.3. Соотношение понятий «дискурс», «текст», «речь» 39
1.4. Типологические и тональные измерения дискурса 44
1.5. Структурные характеристики дискурса 52
1.6. Аспекты и структура анализа дискурса 55
1.7. Гибридность дискурса 63
Выводы по первой главе 66
Глава 2. Игра как средство проявления разносторонней деятельности человека 69
2.1. Понятие игры: её явление и сущность 70
2.2. Понятие языковой, номинативной и дискурсивной игры: явление и сущность 84
2.3. Современная теория номинации и её связь с дискурсивной игрой 95
Выводы по второй главе 105
Глава 3. Дискурсивный анализ текстов английского (Personal Computer World) и русского (Upgrade) журнала о компьютерных технологиях 108
3.1. Компьютерный журнал "Personal Computer World" как тип дискурса 108
3.1.1.Контекстуальные особенности компьютерного журнала "Personal Computer World" 109
3.1.2.Текстуальные особенности компьютерного журнала "Personal Computer World" 116
3.1.3.Особенности терминологической системы английского компьютерного дискурса на примере текстов компьютерного журнала "Personal Computer World" 128
3.2. Компьютерный журнал "Upgrade" как тип дискурса 136
3.2.1. Контекстуальные особенности компьютерного журнала "Upgrade" 137
3.2.2. Текстуальные особенности дискурса компьютерного журнала "Upgrade" 140
3.2.3.Особенности терминологической системы русского компьютерного дискурса на примере текстов компьютерного журнала "Upgrade" 152
3.2.3.1. Компьютерная терминология в дискурсе журнала "Upgrade", способы номинации и выполняемые функции 156
3.2.3.2. Компьютерные жаргонизмы в дискурсе журнала "Upgrade", способы номинации и выполняемые функции 163
3.2.4. Сопоставление английского и русского компьютерных дискурсов 176
Выводы по третьей главе 186
Заключение 190
Список использованной литературы 193
- Категория дискурса в свете современных гуманитарных дисциплин
- Функциональный подход в лингвистике. Когнитивное и семантическое значение термина «дискурс»
- Соотношение понятий «дискурс», «текст», «речь»
- Понятие языковой, номинативной и дискурсивной игры: явление и сущность
Введение к работе
Актуальность темы, предмет и объект исследования
Настоящее диссертационное исследование посвящено рассмотрению функционально-игрового аспекта становления компьютерного дискурса на материале статей английского ("Personal Computer World") и русского ("Upgrade") журналов о компьютерных технологиях и лежит в русле функциональной лингвистики.
Объектом изучения и сопоставления являются тексты статей компьютерных журналов "Personal Computer World" и "Upgrade", обладающие определёнными дискурсивными характеристиками. Основой для сопоставления является английский журнал о компьютерных технологиях и английский компьютерный дискурс в целом.
В качестве предмета анализа рассматриваются дискурсивные особенности английской и русской компьютерной реальности и, вместе с тем, особенности формирования и функционирования терминосистем в контекстах вышеупомянутых журналов.
Ряд причин позволяют считать данное исследование своевременным и актуальным. Во-первых, русский компьютерный дискурс в силу своей новизны представляет несомненную перспективу для всестороннего научного изучения. Во-вторых, в свете особой значимости связи языка и действительности, а также взаимовлияния различных культур вопрос изучения и сопоставления дискурсов представляется особенно актуальным. В становлении русского компьютерного дискурса чётко прослеживается влияние сформировавшегося английского компьютерного дискурса. Это влияние обнаруживается в заимствовании как единиц терминологического аппарата, так и самой модели построения дискурса, что позволяет произвести сопоставление двух дискурсов, принадлежащих различным культурам, и выявить их универсальные и национально-специфические закономерности. В-третьих, бесспорен тот факт, что к компьютерному дискурсу сегодня имеют отношение не только программисты-профессионалы, но и люди самых разных профессий, социальных групп и возрастов. Они пользуются как компьютерами, так и компьютерной терминологией. Терминологический аппарат русского компьютерного дискурса является уникальной системой, где вместе с терминами функционируют компьютерные жаргонизмы. Как новое явление русского языка, компьютерный жаргон привлёк внимание ряда отечественных исследователей, которые предприняли попытку осветить особенности русской компьютерной профессиональной лексики, а именно:
- особенности тематической организации лексики компьютерного жаргона (О.А. Кармызова),
- особенности письменной формы компьютерного жаргона (О.И. Ермакова);
- структурный и семантический аспект англоязычного компьютерного жаргона (О.Е. Котова);
номинативный аспект русского компьютерного жаргона (П.В. Лихолитов);
- специфику дискурса английских и русских компьютерных конференций (Е.Н. Галичкина).
Однако компьютерный жаргон до сих пор остаётся малоизученным явлением. Анализ работ вышеуказанных лингвистов показал, что особенности русского компьютерного дискурса и, в частности, особенности его терминологической системы не рассматривались на материале текстов статей журналов о компьютерных технологиях. Актуальность исследования продиктована, кроме того, продолжающимся в научном мире ростом интереса к междисциплинарному явлению игры в интерпретации окружающей человека действительности, в том числе и языковой действительности. Об этом свидетельствуют опубликованные у нас в стране в последние десятилетия работы таких западных мыслителей, как И. Хёйзинга, Р. Барт, М. Хайдеггер, Л. Витгенштейн, Ж.-Ф. Лиотар и др. На страницах русского компьютерного журнала мы можем проследить связь особенности номинаций русской компьютерной терминосистемы с игровыми приёмами формирования её единиц. Помимо этого, журнал "Upgrade" представляет собой игровое пространство, где сообщество авторов и читателей занято в одной сфере деятельности, вовлечено в единую игру по созданию терминосистемы зарождающегося русского компьютерного дискурса. В настоящем диссертационном исследовании нам представляется актуальным рассмотреть русский компьютерный дискурс сквозь призму «игры» и проследить процесс языковой, номинативной и дискурсивной игры в условиях становления русского компьютерного дискурса. Специальных работ, посвященных этой проблеме нет, что ещё раз доказывает актуальность исследования. Кроме того, работа выполнена с учётом нового направления современного языкознания -функциональной лингвистики, что позволяет рассмотреть функционирование русского компьютерного дискурса с позиций, удовлетворяющих требованиям передовых методик. Актуальность темы обусловлена также принадлежностью понятия дискурса к современной научной парадигме. Возникновение и развитие теории дискурса и практики его анализа отвечает подходу к языку как социальному действию и общей тенденции к интеграции далеко не полно представленного здесь списка гуманитарных наук, таких как филология, социология, семиотика, культурология, психология, антропология. Именно теория дискурса даёт возможность проследить языковые особенности, опираясь на концепции функциональной лингвистики, которая рассматривает язык как инструмент коммуникативной организации.
Несмотря на то, что термин «дискурс» давно известен науке, его толкование до сих пор остаётся несколько размытым и неоднозначным. В ходе настоящей работы автор предпринимает попытку систематизации и анализа существующих интерпретаций термина «дискурс» в лингвистических и других, имеющих отношение к лингвистике и направленных на познание сути человеческого бытия, дисциплинах. Цели и задачи исследования Целью данной работы является установление дискурсивных характеристик русского и английского журнала о компьютерных технологиях и определение игровых параметров русского компьютерного дискурса на материале рассматриваемых нами журналов. Постановка этой цели вызывает необходимость решения следующих задач:
1. Определить понятие дискурса и установить его место в системе функциональной лингвистики и смежных областей знаний;
2. Определить понятие игры, установить явление и суть языковой, номинативной и дискурсивной игры;
3. Установить контекстуальные и текстуальные характеристики русского и английского компьютерного дискурса и показать влияние последнего на становление русского компьютерного дискурса;
4. Определить роль дискурсивной игры в русском компьютерном дискурсе.
Научная новизна, теоретическая и практическая ценность работы
Научная новизна исследования заключается в попытке установления и сопоставления конститутивных текстуальных и контекстуальных признаков русского и английского компьютерного дискурса на материале английского ("Personal Computer World") и русского ("Upgrade") журнала о компьютерных технологиях. Кроме того, научная новизна состоит в стремлении рассмотреть процесс образования русской компьютерной терминосистемы в пространстве-времени дискурсивной игры.
Теоретическая ценность работы состоит в том, что нами предпринимается попытка выработать методику проведения дискурс-анализа с учётом его контекстуальных и текстуальных особенностей. Методика проведения дискурс-анализа демонстрируется на материале оригинальных английских и русских журнальных статей и может быть использована для выявления конститутивных признаков других видов дискурсов.
Практическая значимость работы заключается в возможности использования полученных результатов при изучении специфики русского компьютерного дискурса, а также в возможности их применения в лекционных курсах по общему языкознанию и спецкурсах по функциональной лингвистике и теории дискурса.
Концептуальные идеи диссертации отражены в следующих положениях, выносимых на защиту:
1. Русский компьютерный дискурс складывается под влиянием английского компьютерного дискурса и носит гибридный характер;
2. Терминологическая система русского компьютерного дискурса представлена большим количеством английских заимствований и русских жаргонизмов;
3. Формирование русской компьютерной терминологической системы проходит в рамках дискурсивной игры.
Теоретическая основа исследования
Основой для теоретических построений настоящей диссертационной работы, в соответствии с поставленной целью, послужила современная концепция теории дискурса, изложенная в работах ряда отечественных и зарубежных учёных, таких как Ю. Хабермас, Р. Барт, Т.А. ван Дейк, М. Фуко, 3. Харрис, А. Грайс, Шифрин, С. Томпсон, Т. Гивон, Э. Гоффман, Р. Водак, Р. Салки, П. Серио, У. Лабов, Н.Н. Миронова, А.П. Неустроева, Г.А. Орлов, Б.М. Гаспаров, Н.Н. Бел Озерова, В.И Карасик, А. Д. Шмелёв, И.П. Сусов, и многих других. Эти учёные обосновали и развили теорию дискурса и показали единство когнитивных и языковых структур во всём многообразии человеческого бытия.
Несмотря на очевидную современность, теория дискурса и дискурс-анализа как междисциплинарное явление имеет свою историю. Одним из наиболее ранних употреблений термина «дискурс» можно считать его французский вариант, когда под этим понятием подразумевалась «диалогическая речь», что в последствии трансформировалось в такие видовые категории дискурса, как «речь» и «текст». Характерной чертой термина «дискурс» в русском языке стала невозможность раскрыть его значение через анализ его логико-понятийной структуры, которая претерпела значительные изменения от периода внетерминологического употребления этого слова до наших дней [Табанакова 1999: 97 - 103]. Однако неопределённость понятия «дискурс» не помешала ему войти в русский язык и закрепиться в нём как термину через работы лингвистов, философов-структуралистов и постструктуралистов (Э. Бенвениста, Дж. Сёрля, Т.А. ван Дейка, М.А.К. Халлидея, М. Фуко и других). Сегодня мы можем наблюдать факт употребления и объяснения значения термина «дискурс» в целом ряде дисциплин — от гуманитарной области до естественнонаучной. Многообразие трактовок этого терминопонятия сводится к семе говорения, высказывания [Белозёрова 2002: 9 - 14].
С наибольшей ёмкостью, на наш взгляд, значение термина «дискурс» отражено Н.Д.Арутюновой в Лингвистическом энциклопедическом словаре: «дискурс - связный текст в совокупности с экстралингвистическими, прагматическими, социокультурными, психологическими .и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс - это речь, погружённая в жизнь» [ЛЭС 1998: 136 - 137]. Это определение принимается в качестве рабочего в нашем исследовании. Другие значения дискурса (М. Фуко, Э. Бенвениста, Т.А. ван Дейка, С. Слемброука, Р. Якобсона и прочих) оказались для нас не менее полезными для осмысления явления и сущности дискурса и подробно рассматриваются в первой главе настоящей работы. Исходя из определения Н.Д. Арутюновой, в котором закрепляется приоритет текста, дискурс можно рассматривать в качестве предмета лингвистики текста, а дискурс-анализ - как один из её методов.
Анализ дискурса в начальных его вариантах был исследованием текстов с позиций структурализма (3. Харрис), то есть анализ дискурса совпадал, по существу, со структуралистски ориентированной грамматикой текста и лингвистикой текста (О.И Москальская, Ю.В. Попов, Г. Пауль и др). Позже, в конце 70-х - начале 80-х годов, под влиянием коммуникативно-прагматических моделей и идей когнитивной теории в анализе дискурса сложилось функционально-лингвистическое течение. Оно обращает внимание на динамический характер дискурса как процесса конструирования текста говорящим/пишущим и процесса его интерпретации слушающим/читающим (Т.А. ван Дейк, Дж. Браун, Дж. Юл). При анализе дискурса необходимо учитывать прагматические факторы, контекст ситуации, знания о мире [Дейк 1989; Brown, Yule 1983]. В подобном функциональном плане выполнены работы ряда отечественных лингвистов, таких как М.Л. Макаров, И.Э. Клюканов, В.А. Миловидов, П.В. Зернецкий, В.И. Карасик, В.З. Демьянков и др. Функциональный подход в лингвистике характеризуется преимущественным вниманием к языку как средству общения, при этом структура его анализируется в свете целей, которым служит язык. Чтобы понять работу языка, необходимо посмотреть на общение, на употребление языка в социальном контексте, в который он погружён [Демьянков 2003: 28].
Основателем дискурсивного анализа принято считать профессора Амстердамского Университета Тойна А. ван Дейка. Необходимо заметить, что разные лингвисты интерпретируют его подход к дискурсу по-разному. Так, по мнению Н.П. Дворцовой, дискурсивный анализ включает в себя два аспекта. Во-первых, текстуальный анализ, то есть структурный анализ текста на всех его уровнях: от фонетического до синтаксического. Во-вторых, контекстуальный анализ. Основой дискурсивного анализа является, таким образом, идея о том, что структура текста определяется характером его контекста [Дворцова 2000: 4 - 5]. С другой стороны, дискурс может рассматриваться трояко: как использование языка; как «вживление» в общественное сознание определённых представлений; как взаимодействие социальных групп и индивидов (Г. Браун, Г. Юл). Тройственность структуры дискурса предъявляет к исследованиям следующие требования:
- поскольку дискурс есть использование языка, его изучение предполагает анализ текста. Он охватывает разные области: синтаксис, лексику, «голоса» полифонии, функции, различные пути модализации отдельных компонентов с целью прояснить либо, напротив, затуманить какие-то детали;
- дискурс формирует, «вживляет» представления и делает необходимым анализ продуцирования текстов и их интерпретации;
- дискурс как взаимодействие общественных групп и индивидов, должен изучаться в контексте социальных структур культуры данного общества [Brown, Yule 1983: 93 - 97].
Дискурсивный анализ не ограничивается только лишь языковыми рамками, поскольку дискурс - понятие междисциплинарное и дискурсивный анализ возник на стыке разных наук, из нескольких областей исследования: семиотики, этнографии, нарративного анализа, анализа речевого общения, лингвистики текста, прагматики, социолингвистики, психологии и теории искусственного интеллекта [Дейк 1989: 119]. Акценты в анализе дискурса зависят от того, представитель какой из этих областей занимается анализом. Так, в лингвистике языковым особенностям посвящено гораздо больше исследований, чем, например, в психологии. Другими словами, дискурсивный анализ нужно рассматривать с точки зрения изучаемых им проблем и объектов.
Подходы к изучению дискурса в рамках дискурсивного анализа могут существенно различаться в зависимости от теорий, методов, школ, а также индивидуальности отдельных ученых. В нашей работе мы будем следовать современной теории дискурса, опираясь на опыт западноевропейских и отечественных учёных-функционалистов, основавших и развивших теорию дискурса и дискурс-анализа (М. Фуко, Т.А. ван Дейк, Р. Барт, Д. Хаймс, Д. Шифрин, Р. Якобсон, М.Л. Макаров, В.И. Карасик и др.).
Вторым важным определяющим конструктом нашего диссертационного исследования является теория игры, разрабатываемая в трудах Й. Хёйзинги, Х.Г. Гадамера, Л. Витгенштейна, М. Фуко и других учёных. Феномен игры привлекал внимание философов, эстетиков, этнографов, биологов, психологов, лингвистов разных времён, начиная с древности и заканчивая современным периодом истории (Платон, И. Кант, Ф. Шлегель, Ф. Шиллер, М. Хайдеггер, Ж.Ф. Лиотар, Р. Барт, Л.С. Выготский и другие).
Основоположниками разработки общей теории игры принято считать западных мыслителей Фридриха Шиллера и Герберта Спенсера. Ф. Шиллер, опираясь на философские принципы И. Канта1, считал игру главной сущностью бытия человека. Об этом он писал в "Письмах об эстетическом воспитании человека", рассуждая об эстетической природе игры [Шиллер 1950: 322]. Спенсер внёс в понимание игры эволюционный подход, указав на распространение игр не только у человека, но и у высших животных. Попытка универсализировать понятие игры была предпринята голландским историком и философом Иоханом Хёйзингой. В книге "Homo Ludens" он отмечает, что вся человеческая деятельность в различных своих проявлениях сводится к игре. Игра в понимании И. Хёйзинги являет собой источник и высшее проявление человеческой культуры в антропологическом понимании значения этого слова. И. Хёйзинга описывает индивидуальную и общественную жизнь, всё историческое и культурное развитие человечества в терминах игры, как игру. Игра - это всеобъемлющий способ человеческой деятельности, универсальная категория человеческого существования. Она распространяется буквально на всё, в том числе и на речь. И. Хёйзинга отмечает, что любой человеческий речевой образ или выражение есть не что иное, как игра слов. У человека есть склонность и способность вуалировать своё поведение (в том числе и речевое) за игровыми приёмами. Любая игра предполагает определённые правила и может реализоваться только в рамках определённого контекста. В то же время, игра даёт максимальную свободу её участникам, так как в первую очередь является свободным действием. Смысл и значение игры целиком определяется отношением непосредственного текста игры к так или иначе опосредованному, включающему в себя весь мир опыту человеческого существования [Хёйзинга 1997:215-231].
Мишель Фуко, занимаясь вопросами дискурса и дискурс-анализа, определяет игру через правила взаимодействия знаков внутри пространства текста. Но игра у М. Фуко не ограничивается пространственно-временными рамками текста, она выходит за пределы текста и распространяется на дискурс, таким образом, играть начинает сам дискурс [Фуко 1994].
В работах западноевропейского философа Людвига Витгенштейна, занимающегося изучением феномена языковой игры, излагаются идеи о том, что игрой можно назвать любой процесс именования предметов или реалий. Изобретать имя, номинировать что-либо - значит играть языком. В основу понятия таких игр положена аналогия между поведением людей в играх как таковых и в разных системах реального действия, в которые вплетён язык [Витгенштейн 1994].
Развивая теорию игры и основываясь на работах М. Фуко, Л. Витгенштейна, Й. Хёйзинги, отечественный лингвист Н.Н. Белозёрова отмечает, что игра является архетипом культуры при доминировании регулятивного элемента. Любую культуру можно рассматривать как текст, как информационное целое. Любая культура погружена в другие тексты-культуры, а это означает, что современные игры носят интертекстуальный и гипертекстуальный характер. Современные игры представляют собой особые тексты-дискурсы, которым присущи все текстовые категории -хронотопичность, интертекстуальность, нарративный ход, нарративные функции. Н.Н. Белозёрова выделяет номинативную игру как один из вариантов игры смыслами. Номинативная игра вызвана стремлением участников, притворившись несерьёзными, обозначить все реалии в условиях нового пространства-времени. Несерьёзность, ироническое снижение определяются дискурсивными регулятивами, оппозицией умный/дурак/сумасшедший и оппозицией истинное/ложное. Результатом игровых действий является либо появление новой информации либо, усвоение старой. Игровая деятельность порождает информацию [БелОзерова 2002].
В соответствии с целями и задачами нашего диссертационного исследования, изучив известные нам работы по проблематике выбранной темы, мы опираемся на следующие положения, утвердившиеся в лингвистической литературе:
• Дискурс с его экстралингвистическими особенностями характеризуется особыми признаками, отражающими эти особенности, и рассматривается с позиций прагмалингвистического и функционального подхода (Карасик В.И., Т.М. Дридзе, О.Б. Сиротинина).
• Дискурс можно рассматривать в качестве предмета лингвистики, а дискурсивный анализ - как один из её методов (Т.М. Николаева, Т.А. ван Дейк).
• Текст представляет собой видовое понятие по отношению к родовой категории дискурса (В.В. Богданов, В.И. Карасик, М.Л. Макаров).
• Вся человеческая деятельность может рассматриваться как игра (И. Хёйзинга). Процессы, происходящие внутри языка, могут быть описаны с позиций игры, в терминах игры (Л. Витгенштейн). Современные игры представляют собой тексты-дискурсы, с присущими им текстовыми категориями (Н.Н. Белозёрова).
• Номинативная игра по созданию новой системы, в том числе и терминологической, является дискурсивной игрой (Н.Н. Белозёрова).
В качестве теоретической основы исследования используются работы таких современных отечественных и зарубежных лингвистов, как: В.З. Демьянков "Когнитивизм, когниция и язык и лингвистическая теория", "Функционализм в зарубежной лингвистике конца XX века", В.И. Карасик "О категориях дискурса", "Этнокультурные типы институционального дискурса", Л.А. Кочетова "Лингвокультурные характеристики английского рекламного дискурса", М.Л. Макаров "Основы теории дискурса", А.П. Неустроева "Текст и дискурс", Ю.С. Степанов "Альтернативный мир, дискурс, факт и принцип причинности", В.Г. Борботько "Элементы теории дискурса", "Общая теория дискурса (принципы формирования и смыслопорождения)", Н.Н. Белозёрова "Дискурсивная игра: исходные позиции", Т.А. ван Дейк "Вопросы прагматики текста", "Логика и речевое общение", "Handbook of Discourse Analysis", Й. Хейзинга "Homo Ludens", С. Слемброук "What is discourse Analysis?", П. Серио "Этнос и демос: дискурсивное построение коллективной идентичности", Д. Шифрин "Approaches to Discourse", Э. Бенвенист "Общая лингвистика", М. Фуко "Слова и вещи", "Воля к истине", Х.Г. Гадамер "Истина и метод", Л. Витгенштейн "Философские исследования" и другие. Достоинством данных источников является то, что с их помощью мы можем представить теоретико-методологическую основу нашего исследования, применение которой позволяет провести анализ английского и русского компьютерного дискурса и рассмотреть особенности функционирования терминосистемы русского компьютерного дискурса с позиций дискурсивной игры.
Методы исследования
Ведущим методом данного научного исследования является метод дискурс-анализа - текстуальный, то есть структурный анализ текста на всех его уровнях, и контекстуальный, касающийся экстралингвистических параметров дискурса. Данный метод позволяет выработать методику для выявления конститутивных признаков английского и русского компьютерных дискурсов. Кроме того, метод дискурс-анализа поможет нам проследить особенности эволюции и функционирования английской и русской компьютерной терминосистемы и русских компьютерных жаргонизмов в контексте выбранных нами журналов.
В работе также используются следующие вспомогательные методы научного исследования:
1. метод описания, анализа и синтеза: данный метод позволяет изучить различные подходы к исследуемым категориям дискурса и игры (дефиниции, свойства, классификации) и обобщить полученные сведения в виде соответствующих выводов;
2. метод структурно-семантического анализа, задача которого заключается в исследовании значения, структуры и функционирования языковых элементов, участвующих в процессе формирования русской компьютерной жаргонной и терминологической системы;
3. метод логико-синтаксического анализа, задача которого заключается в исследовании правил выражения, образования и преобразования языковых единиц в процессе их функционирования.
4. метод сопоставительного анализа, который позволяет выявить сходства и различия особенностей английского и русского дискурсов на материале исследуемых нами журналов.
Кроме обозначенных выше методов, используемых для анализа разных уровней компьютерного дискурса, мы привлекаем элементы социолингвистического анализа, позволяющие выявить характеристики и роли участников общения и их влияние на дискурс, а также методы лингвопрагматики, что даёт возможность выявить коммуникативно-прагматические намерения адресанта и отношения между участниками общения в пространстве-времени коммуникативной ситуации.
Материал исследования
Материалом исследования и сопоставления послужили тексты журналов " Upgrade" и "Personal Computer World" за период 2001 - 2004 гг. общим объемом более 2000 страниц. Из этого объема было отобрано:
- в английском компьютерном журнале "Personal Computer world" -1002 страницы журнала, на которых нами было зафиксировано 3078
единиц профессиональных компьютерных терминов. Для текстуального анализа и сопоставления с русским компьютерным дискурсом - 52 статьи; - в русском компьютерном журнале "Upgrade" - 1034 страницы журнала, на которых было зафиксировано 2957 примеров использования лексики, относящейся к компьютерной терминологической системе. В указанном числе компьютерных терминов насчитывается 1965 компьютерных жаргонизмов. Для текстуального сопоставления английского и русского компьютерного дискурса нами было проанализировано 168 статей данного журнала. Выбор обусловлен несколькими факторами. Во-первых, оба журнала занимают у себя в стране стабильно лидирующие позиции по популярности в области интересующего нас дискурса. Во-вторых, языковой материал, представленный журналами, наиболее полно и адекватно отражает ту картину, которая сложилась вокруг профессионального языка программистов и людей, чья деятельность так или иначе связана с компьютерами. В третьих, журналы представляют собой письменно зафиксированный вид дискурса, что позволяет обеспечить необходимый качественный и количественный эмпирический-материал для сравнения пространственно отдалённых друг от друга национальных видов компьютерных дискурсов.
Апробация работы
Основные положения диссертации и научные результаты отражены в опубликованных работах, а также излагались и обсуждались на Всероссийском семинаре «Вопросы теории и практики перевода» в ПГПУ (Пенза, февраль 2002г.), межвузовской научной конференции на базе ИГПИ «Роль молодых учёных в решении проблем средней и высшей школы» (Ишим, 12-13 февраля 2002г.), Всероссийской научной конференции на базе филологического факультета ТюмГУ «Актуальные вопросы лингвистики» (Тюмень, 21 - 22 марта 2002г.), на Международной научно-практической конференции «Межкультурная коммуникация», проводимой факультетом иностранных языков и лингвистическим центром ОГУ (Омск, 16-18 октября 2002 г.), Всероссийской научно-практической конференции филологического факультета ТюмГУ «Актуальные вопросы русистики» (Тюмень, 21-22 марта 2003г.), межрегиональной научно-практической конференции «Традиции славянорусской культуры в Сибири: Русский язык как национальная основа культуры» (Тюмень, 24 мая 2003 г.). По теме диссертации также опубликована статья "Концептуальные рамки критического дискурс анализа" в сборнике статей преподавателей и аспирантов факультета романо-германской филологии ТюмГУ «Коммуникация и язык». Имеется опубликованная статья в электронном журнале Language and Literature: "Гибридность компьютерного дискурса" http://frgf.utmn.ru/ioumal/No 19/joumal.htm
Структура работы
Общий объём работы составляет 210 страниц. Диссертация включает введение, три главы, заключение, список использованной литературы.
Категория дискурса в свете современных гуманитарных дисциплин
В данном параграфе рассматриваются отношения современных гуманитарных дисциплин к категории дискурса, которая., активно функционирует в научном обиходе целого ряда областей знаний (культурологии, философии, лингвистики, журналистики, психологии, социологии и пр.).
Являясь междисциплинарной категорией, дискурс допускает множество измерений и разнообразие научных интерпретаций, а потому требует всестороннего изучения. В нашей работе мы не можем оставить в стороне вопрос о том, как дискурс проявляет себя в областях знаний, так или иначе связанных с лингвистикой. Решение этого вопроса имеет важность для определения области лингвистики, в которой проходит наше исследование.
Вместе с тем, мы не претендуем на всю полноту раскрытия сущности понятия дискурса в каждой из рассматриваемых окололингвистических дисциплин, так как это не является основной целью нашего исследования. В данном параграфе мы обозначим лишь основные положения, дающие представление о дискурсе как о междисциплинарной категории.
Занимаясь исследованиями дискурса, современный отечественный учёный В.И. Карасик рассматривает категорию дискурса с позиций различных гуманитарных дисциплин. Так, с позиции прагмалингвистики дискурс представляет собой интерактивную деятельность участников общения, установление и поддержание контакта, эмоциональный и информационный обмен, оказание воздействия друг на друга, переплетение моментально меняющихся коммуникативных стратегий и их вербальных и невербальных воплощений в практике общения, определение коммуникативных ходов в единстве их эксплицитного и имплицитного содержания. С позиции " психолингвистики, отмечает В.И. Карасик, дискурс изучает внутренние и внешние механизмы порождения, восприятия и интерпретации речи, принимая во внимание социально-психологические типы языковых личностей, их роли, установки и предписания. Интересом психолингвистики также является исследование различного рода речевых ошибок и нарушения коммуникативной компетенции. В лингвостилистике дискурс изучает различные регистры функциональных параметров коммуникации, включающих жанровые разновидности устной и письменной речи. Функциональная лингвистика рассматривает дискурс, производя его деление на составляющие, и нацелена на отражение текстовых особенностей общения. В связи с этим для функциональной лингвистики очень важным аспектом изучением дискурса является его содержательная, функциональная и формальная связанность, способы мены тем, модальные ограничения, макро- и микроструктурные уровни текста [Карасик 2000 (а): 5 - 20].
Лингвокультурологическое понимание дискурса, отмечает В.И. Карасик, включает в себя вопросы специфики коммуникации определённого этноса с совокупностью вербального и невербального поведения. Также целью лингвокультурологии с точки зрения исследования дискурса является описание культурных доминант соответствующего общества в виде концептов как единиц ментальной сферы, выявление способов обращения к прецедентным для данной лингвокультуры текстам. Дискурс как явление когнитивной семантики предполагает изучение моделей репрезентации общения в сознании человека в виде фреймов, сценариев и ментальных схем. В социолингвистике понятие категории дискурса применяется при анализе участников общения как представителей той или иной социальной группы, а также для анализа обстоятельств общения в широком социокультурном контексте. Социолингвистика выделяет два основных типа дискурса: персональный (личностно-ориентированный) и институциональный (статусно-ориентированный). В лингвофилософии за дискурсом стоит "способ конкретизации речи в различных проявлениях человеческого существования. В связи с этим, в лингвофилософии происходит выделение делового (утилитарного) и игрового регистров дискурса" [Карасик 2000 (а): 5 - 20]. Утилитарный дискурс призван адекватно ориентировать человека в реальном мире. Назначение игрового дискурса, по утверждению В.Г. Борботько, - речевое лицедейство, опрокидывание устоявшихся стереотипов восприятия и поведения, что позволяет говорить об игре дискурса [Борботько 1998: 15]. С позиции лингвистики речи дискурс рассматривается как процесс живого устного общения со свойственными этому процессу отклонениями от канонической письменной речи. Внимание дискурса в этой области лингвистики нацелено на "степень спонтанности, завершённости, тематической связности и понятности разговора для других людей" [Карасик 2000 (а): 5 -20]. В культурологии, публицистике и социологии дискурс рассматривается в том значении, которое присвоил ему французский постструктуралист Мишель Фуко, определивший дискурс как целый мир социальных механизмов порождения речи, как систему идеологических и властных ограничений, вплетённых в использование естественного языка для выражения определенной ментальности. "Дискурс - это не просто то, что проявляет (или прячет) желание, но также и то, что является объектом желания; и точно так же дискурс - а этому не перестает учить нас история — это не просто то, через что являют себя миру битвы и системы подчинения, но и то, ради чего сражаются, то, чем сражаются, власть, которой стремятся завладеть" [Фуко 1996: 51].
Подходы к дискурсу приведённых выше дисциплин не являются взаимоисключающими, они скорее взаимодополняют друг друга. Как отмечает профессор Н.Н. Белозёрова, "следует учитывать, что границы между дисциплинами достаточно зыбкие, генезис этих дисциплин неоднороден и каждая дисциплина может порождать и другие, выходящие за узко специальные рамки" [Белозёрова 2002: 6]. Поэтому закономерно обращение к дискурсу со стороны многих учёных различных наук и их отдельных направлений, разрабатывающих, например, теорию речевых актов, логическую прагматику общения, конверсационный анализ, анализ диалога, лингвистический анализ текста, критический анализ дискурса, проблемы социолингвистики и этнографии коммуникации, когнитивной лингвистики и психолингвистики. На более точный список отражения дисциплин, занимающихся исследованием дискурса, указывает классификация, предложенная Стефом Слемброуком в переводе Н.Н Белозёровой:
[Slembrouke 2001; Белозёрова 2002: 13]. При всём многообразии подходов указанных дисциплин к проблеме изучения дискурса их объединяет выделение в содержании дискурса семы говорения, высказывания [Белозёрова 2002: 7]. Обращая внимание на язык, дискурс приобретает значение специфического объекта всестороннего научного познания, позволяющего заглянуть во внутренний мир человека посредством постижения сути вербальных сообщений, следовательно, можно говорить о том, что дискурс является прежде всего лингвистическим понятием. В следующем параграфе мы обратимся к рассмотрению трактовки категории дискурса в русле современной лингвистики, а пока обозначим основные идеи данного параграфа в виде кратких выводов:
Функциональный подход в лингвистике. Когнитивное и семантическое значение термина «дискурс»
Цель настоящего параграфа - представить семантику термина «дискурс» и показать понимание этого феномена зарубежными и отечественными лингвистами. Мы также остановим своё внимание на сущности функционального подхода в лингвистике, где дискурс является одним из важных объектов.
В современной лингвистике прослеживается очевидная закономерность: правильное выделение, анализ и описание языковых объектов становится невозможным безотносительно к их функциональной природе (Д. Хаймс, Дж. Серль, Дж. Остин, Ю.К. Пирогова, Р.С Аликеев, В.Н. Волошинов, В.Г. Гак, И.П. Ильин и др.). Толчком для этого, как отмечает М. Л. Макаров, явились "соссюровский, а позже - хомскианский редукционизм предмета языкознания и перемещение интересов языкознания в сферу языковой коммуникации" [Макаров 2003: 82]. Ф. Де Соссюр считал, что истинный объект лингвистики — это языковая система (в противоположность речи). Хомский призывал лингвистов изучать языковую компетенцию и абстрагироваться от вопросов употребления языка.
В связи с наметившейся современной тенденцией, описательная лингвистика, занимающаяся вопросом Как устроен язык?, постепенно себя изживает, и на смену ей приходит функциональная лингвистика, ставящая перед исследователями вопрос Как и почему функционирует, работает язык? В лингвистической науке набирает силу мнение, что никакие языковые явления не могут быть адекватно поняты и описаны вне их употребления, функционирования, без учёта их дискурсивных аспектов [Кибрик 1995: 219]. Поскольку направление нашего исследования лежит в русле функциональной лингвистики, нам представляется крайне важным обозначить основные концепции лингвистического функционализма и только после этого перейти к раскрытию когнитивно-семантического значения термина «дискурс».
Основная идея функционализма сводится к восприятию языка как инструмента коммуникации, который служит для достижения определённых целей, для выполнения тех или иных функций (У. Эко, Л. Лабов, И.П. Сусов, Н.Д. Шмелёв и др.). Методология функционализма, как отмечает М.Л. Макаров, "предполагает изучение и структуры, и функционирования языка с целью выявления соответствий между ними. Теоретически функционализм основывается на признании взаимозависимости между формой и функцией, учете влияния употребления языка на его структуру" [Макаров 2003: 83].
Проведённый нами анализ работ ряда отечественных и западноевропейских учёных по функционализму (А.А. Бондарко, Ю.С. Степанов, Т.В. Булыгина, Н.Д. Арутюнова, С.А. Крылов, М.Л. Макаров, Т. Гивон, У. Лабов, Г. Лич, X. Паре, Л. Вежбицкая и др.) позволяет выделить несколько признаков, определяющих данное направление лингвистики.
Один из концептов функционализма связан со значимостью употребления знака в определённом дискурсном мире, когда тот или иной язык по-своему представляет общие закономерности на синтаксическом, семантическом, прагматическом и др. уровнях его использования [Charaudeau 1983: 27]. При функциональном подходе к изучению лингвистического явления необходимо принимать во внимание экстралингвистические факторы. Язык, таким образом, следует рассматривать не только как статический продукт, как "вещь в себе", но и извне, в совокупности с социокультурными, ментальными и прочими системами [Leech 1987: 76 - 77]. Кроме того, в задачу функционального подхода изучения языка входит выявление множеств функций, важных для определённого вида общения, и рассмотрение того, каким образом эти функции вживаются в коммуникативную ситуацию. Значимым для функционализма является и то, как достигается связь между общей и индивидуальной компетенцией в процессе коммуникации. Это предполагает исследование общей социопсихологической структуры коммуникантов, общих целей и средств при реализации намерений в общении [Parret 1987: 215]. В.З. Демьянков, говоря о рациональности функционального подхода в современном исследовании языка, близок к рассуждениям вышеупомянутых лингвистов. Он делает упор на то, что "без учёта специальных факторов функционирования языка невозможно понять, как с помощью языка выражаются и реализуются этические ценности, способы понимания и регуляция действия, характерного для общности людей" [Демьянков 2003]. Так, язык имеет смысл изучать именно сквозь призму человеческой коммуникации. Функциональное описание языка, продолжает В.З. Демьянков, ссылаясь на В. Фоли, распространяется на различные уровни языка: 1) систему речевой семантики и функций со своими аргументами, 2) морфологическую систему, 3) прагматическую систему, включающую такие понятия, как иллокутивная сила, пресуппозиция, топиковость и определённость, 4) систему социальных норм, управляющих различными видами речевых событий и деятельности. В центр внимания попадают, таким образом, языковые средства, которые коммуниканты используют для указания на ситуации в дискурсе [Демьянков 2003]. Говоря о дискурсе, как о родовом понятии текста, мы приближаемся к идее X. Леки-Тари о том, что для понимания языка нужно опираться не только на природу текста - единицу функционирования языка, но и на дискурсивные процессы, которые оказывают влияние на производство и понимание этого текста. В связи с этим функциональный подход к языку предполагает, что текст определяется его контекстуальными переменными, включающими участников общения и их фоновые знания. Отсюда значение текста выступает как результат определённой договорённости коммуникантов, разделяющих некий общий код [Leckiearry 1995: 5 — 6]. Любой текст обладает функциональной насыщенностью, степень которой, по В.З. Демьянкову, определяется рядом условий:
1. Каждая часть текста делает явный вклад в свою иллокуционную функцию (как и в теории речевых актов, под иллокуцией понимается тип намерений, осуществляемых с помощью высказывания): насыщенность соответствует степени связанности (непрерывности) текста. Вкрапления чужеродного материала приводят к уменьшению понятности, к нарушению правил разумного общения, а потому и к меньшей функциональной насыщенности.
2. Почти все элементы текста (любой величины - слова, члены предложения, целые предложения, группы предложения и т.д.) обладают функцией, указывающей на индивидуально-ситуативный контекст, выводящий за рамки отдельно взятого предложения. Такая функция может быть результатом суперпозиции — композиции других функций.
3. Далеко не всегда одной части текста приписана одна функция. Каждая часть текста обладает функциями на различных уровнях иерархии и смысла: у предложения может быть одна функция по отношению к соседним с ним предложениям, а другая - по отношению к более крупному единству, в которое оно входит и которому подчинено. Предложение может играть некоторую роль в развитии темы (направлять ход повествования), обладать аргументативным статусом и выполнять стилистико-эстетическую функцию [Демьянков 2003].
Соотношение понятий «дискурс», «текст», «речь»
В предыдущем параграфе, рассматривая многообразие трактовок значения термина «дискурс» отечественными и западными лингвистами, мы неоднократно встречали определение дискурса либо через «текст», либо через «речь». Целью данного параграфа является рассмотрение соотношения понятий «дискурс», «текст», «речь». Несмотря на схожесть этих понятий, есть некоторая разница между дискурсом, текстом и речью. Иногда разграничение между ними проходит по оппозиции письменный текст /устный дискурс, что значительно сужает объём этих терминов, так как их объяснение сводится к двум проявлениям языковой действительности - использующей и не использующей письмо (Ю.В. Попов, Т.П. Трегубович, Г.Г. Слышкин, А.М Шахнарович, Ю.К. Пирогова, А.А. Леонтьев, Ю.П. Зотов и др.). Дихотомия письменный текст / устный дискурс явилась основой для многих функционалистов (О.И. Москальской, И.Р. Гальперина, Т.М. Дридзе, М.К. Басималиевой, Е.С. Кубряковой и др.) в выделении двух различных направлений лингвистики -дискурс-анализа и лингвистики текста. Объектом дискурс-анализа, по их убеждениям, должна быть только устная речь, а лингвистика текста должна иметь дело только с письменными текстами. Однако этот подход не лишён недостатков, так как его нельзя применить в ряде случаев. В работе по теории дискурса отечественный учёный М.Л. Макаров иллюстрирует недостаток подобного подхода к исследованию языка и речи примером, когда такое явление, как доклад, сочетает в себе одновременно и письменный текст, и публичное устное выступление, т.е. коммуникативное событие, аккумулирующее и отражающее всю специфику языкового общения в данном типе деятельности [Макаров 2003: 87 - 89].
В 70-х годах XX века, дискутируя о неадекватности разграничения текста и дискурса, западные лингвисты для решения проблемы ввели третью категорию - категорию ситуации. Дискурс объяснялся как «текст плюс ситуация», а текст - как «дискурс минус ситуация» [Widdowson 1973: 205 -207]. Но и эта трактовка, на наш взгляд, не исчерпывает всех вопросов, возникающих на пути понимания различий между текстом и дискурсом, так как одно неоднозначное понятие по-прежнему объясняется посредством другого, не менее неоднозначного понятия. Таким образом, нам представляется крайне важным прокомментировать понятие текста, как объекта лингвистического исследования. При этом отметим, что категория текста, давно существующая в лингвистике, до сих пор не получила единого и чёткого определения в силу сложности самого понятия, отличающегося от других языковых единиц (Г.А Антипов, СИ. Гиндин, Н.Д. Арутюнова, Д.С. Лихачёв, Л.М Лосева, В.И. Шаховский, Ю.А. Сорокин и др.).
Лингвистический энциклопедический словарь трактует текст как "объединённую смысловой связью последовательность знаковых единиц, основными свойствами которой являются связность и целостность" [ЛЭС 1998: 507]. Это лаконичное определение, как нам представляется, не раскрывает всей сути категории текста, поэтому мы обращаемся к дальнейшему рассмотрению этого явления.
Л.М Лосева определяет текст как "сообщение в письменной форме, характеризующееся смысловой и структурной завершённостью и определённым отношением автора к сообщаемому". В своем определении Л.М. Лосева исходит из признаков, присущих всем письменным текстам. К этим признакам она относит следующие:
1. Текст представляет сообщение в письменной форме;
2. Текст характеризуется содержательной и структурной завершённостью;
3. Тексте выражает отношение автора к сообщаемому [Лосева 1980: 4-5]. Более широкое понимание текста предлагает И.Р. Гальперин, представляющий текст как "произведение речетворческого процесса, обладающее завершённостью, объективированное в виде письменного документа, произведение, состоящее из названия и ряда сверхфразовых единств, объединённых разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определённую целенаправленность и прагматическую установку" [Гальперин 1981: 18]. Подобного рода понимание текста свойственно многим лингвистическим
школам и характерно для формальной лингвистики, изучающей абстрактные статические языковые структуры. Исследователи, не принадлежащие к числу формалистов (М.А.К. Халлидей, Р. Хасан, К. Филлмор, Р. Салки, Дж. Томпсон, Б.М. Гаспаров, В.А. Миловидов и др.), усматривают недостатки такого определения текста, в том, что текст создаётся и актуализируется не только при помощи грамматических, лексических, стилистических, структурных и прочих связей единиц, но и при помощи контекста и участников коммуникации. Остановимся на более внимательном рассмотрении взглядов функционалистов на категорию текста.
В соответствии с функциональным подходом к языку, западные лингвисты М.А.К. Халлидей и Р. Хасан определяют текст как единицу языка, в употреблении. Причём они оговаривают, что текстом может быть и одно предложение, поскольку текст - это не форма, а прежде всего единица семантики, смысла. Для текста важно не количество предложений, их размер и структура, а собственно реализация текста в этих предложениях. Текст, акцентируют М.А.К. Халлидей и Р. Хасан, не состоит из предложений, а реализуется, кодируется в них [Hallidey, Hasan 1976: 275]. Такую же точку зрения высказывает и Р. Барт, говоря, что текст - это "не эстетический продукт, это означивающая практика; это не структура, это структурация; это не объект, это работа и деятельность; это не совокупность обособленных знаков, наделённая тем или иным смыслом, подлежащим обнаружению, это диапазон существования смещающихся следов; инстанцией текста является не значение, но означающее в семиологическом и психоаналитическом употреблении этого термина" [Барт 1994: 17]. Барт находит объяснение тексту и через другое понятие - интертекст1, разработанное Ю. Кристевой. Вслед за Ю. Кристевой, он утверждает, что по своей природе любой текст есть не что иное, как интертекст, как "место пересечения текстовых плоскостей, как диалог различных видов письма - письма самого писателя, письма получателя и, наконец, письма, образованного нынешним или предшествующим культурным контекстом" [Кристева 1989: 428]. Несколько забегая вперёд, отметим, что такое понимание текста имеет ценность и для нашего исследования, в котором мы имеем дело со становлением отечественного компьютерного текста-дискурса, погружённого в другой компьютерный текст-дискурс, английский.
Д. Шифрин и Т.А ван Дейк в своём понимании текста близки к пониманию последнего Р. Бартом и Ю. Кристевой. Текст для Д. Шифрин и Т.А ван Дейка является неким абстрактным теоретическим конструктом, находящим свою реализацию в дискурсе [Dijk 1977: 3]. Мы принимаем точку зрения этих учёных. Выделенные Т.А.ван Дейком текстуальные переменные дискурса (подробнее о них мы будем говорить позже) будут положены в основу нашего анализа английского и русского компьютерных дискурсов.
В работах К. Филмора, придерживающегося функционального направления в изучении языковой коммуникации, текст рассматривается как любой целостный продукт языковой способности человека [Fillmore 1981: 23].. В этом определении явно прослеживается тенденция изучения использования языка, отличная от анализа абстрактных языковых структур, что свойственно структурализму и компаративистике.
Понятие языковой, номинативной и дискурсивной игры: явление и сущность
В предыдущем параграфе мы установили, что понятие игры тесно переплетается с понятием культуры. Ничто так не отражает особенности той или иной культуры, как язык, принадлежащий этой культуре. Любой язык - это зеркало культуры, следовательно, вслед за Й. Хёйзингой, мы приходим к выводу, что в любом явлении языка, как и в любом явлении культуры, можно усмотреть элементы игры. Учёные Б. Рассел, Х.Г. Гадамер, Ж.-Ф. Лиотар, Р. Барт, Л. Витгенштейн, Н.Н. Бел Озерова и другие в своих исследованиях описывают механизмы игр, как характеристики языка, текста, что способствует постижению окружающего нас мира. Анализ работ указанных учёных, посвященных рассмотрению сути языковой игры, обнаруживает собой факт существования разнообразных подходов к осмыслению этого феномена. Расхождение в подходах исследователей к феномену игры может быть основано на разном выделении границ игрового поля. Нам представляется уместным осветить основные тенденции понимания современными лингвистами рассматриваемого нами явления языковой игры.
Любая коммуникация представляет собой реализацию тех или иных коммуникативно-когнитивных структур, содержащих информацию социокультурного характера, или знания о том, что Л. Витгенштейн называл "языковыми играми" [Витгенштейн 1995: 37]. Возможность понимания действительности посредством языковых игр во многом претерпевает переосмысление, благодаря витгенштейновскому прагматическому подходу, в котором он говорит, что при исследовании языка нужно ориентироваться на действие языка, на его функционирование, на его практическое использование человеком. Л. Витгенштейн был первым, кто в традиции аналитической философии ясно эксплицировал проблему языковых игр, предложив ее концептуализацию и определенную стратегию анализа. Языковые игры представляются Л. Витгенштейну некими "семействами", подвижными и живыми функциональными системами, более или менее родственными друг другу. При этом Л. Витгенштейн обращается в качестве иллюстрации к самым простейшим ситуациям употребления слов - "языковым играм". Языковыми играми Л. Витгенштейн называет и метод прояснения языка, позволяющий взглянуть на язык в его работе, в функционировании. В языковых играх Витгенштейн видит открытую систему, где правила игры применяются и изменяются в зависимости от ситуации и её восприятия участниками [Витгенштейн 1995: 67 - 83]. Так, придерживаясь границ витгенштейновской интерпретации языковой игры, следует отметить, что необходимым условием такой игры является принадлежность коммуникантов к одной языковой игре, понимание, приятие и соблюдение правил этой игры, которые, однако, могут свободно меняться и варьироваться. Это становится возможным потому, что язык - инструмент языковых игр - явление подвижное, постоянно изменяющееся.
В работе "Коричневая книга" учёный, излагая свою концепцию языковых игр, указывает, что в каждой коммуникативной среде имеет место такое явление, когда на базе простых языковых форм происходит рождение более сложных речевых практик, называемых играми-коммуникациями. Так, языковые игры в том или ином игровом пространстве могут эволюционировать от самых примитивных, сводимых к нескольким словам, к сложным коммуникативным событиям. Такое движение возможно благодаря динамической природе языка. Язык находится в постоянном действии, он жив только тогда, когда им пользуются, отмечает Л. Витгенштейн. Жизнь языка и есть его игра. Толкование значение языкового знака как способа его употребления и принцип языковых игр - аспекты по сути одной позиции, говорит Л. Витгенштейн. Такие утверждения учёного подкреплены ссылками на У. Оккама. Л. Витгенштейн, при проработке своего подхода к идее языковых игр основывался на некоторых существовавших ранее у других мыслителей положениях о языковых играх. Сам Л. Витгенштейн видит свою заслугу в том, что он синтезировал идеи и представления о языковых играх некоторых мыслителей, в частности У. Оккама и У. Джеймса, и сформировал новый целостный подход к феномену языковой игры [Витгенштейн 1999: 219 — 221].
Занимаясь изучением феномена языковых игр, Л. Витгенштейн проявлял интерес и к исследованию именной картины мира. В "Философских исследованиях" Л. Витгенштейна рассматриваются так называемые философские "сбои", которые происходят по ошибочному убеждению, что языковые знаки-метки соотносятся со строго определёнными предметами. При всей важности и серьёзности акта именования, при котором происходит присвоение и закрепление имени за вещью, именование Л. Витгенштейн называет реальной языковой игрой и даже набором игр, неустранимых из языка. Суть такой игры Л. Витгенштейн видит в соотношении знака и значения. Знак мы мыслим как материальное, а значение - как идеальное. Иногда их различие задается как соотношение формального (знакового) и содержательного (понятийного) аспектов языка. В любом случае предполагается, что значение знака «оживает» в результате специальной ментальной процедуры, которую называют по разному: «думать», «понимать», «интерпретировать». Любое именование, говорит Л. Витгенштейн, предполагает владение языком, основу, на которой может иметь место языковая игра, номинативная втом числе [Витгенштейн 1999: 231].
Теоретическое обоснование Л. Витгенштейна сущности языковой игры послужило толчком для дальнейшего развитии этой теории. Французский учёный Ж.-Ф. Лиотар при исследовании состояний знания в современных наиболее развитых обществах делает акцент именно на языковые факторы. Опираясь на работы Л. Витгенштейна, в которых речь идёт о языковых играх и различных видах дискурсов, Ж.-Ф. Лиотар высказывает свои наблюдения по поводу языковых игр. Каждая языковая игра, отмечает Ж.-Ф. Лиотар, являет собой некий предмет соглашения между игроками и играется по определённым правилам, но это не означает, что правила игры кем-то бывают заранее продуманы. Вместе с этим, даже незначительное изменение правил игры ведёт к изменению природы или сущности игры. Высказывания, не отвечающие правилам игры, не могут принадлежать определяемой ими игре. В связи с этим, полагает Ж.-Ф. Лиотар, говорить - это значит бороться за соблюдение правил игры, причём бороться сообща, эта борьба не предполагает чьей-либо победы. Бороться - это значит играть, показывая в речевых актах общее противоборство. В игре язык получает своё развитие, создавая обороты, слова, смыслы, говорит Ж.-Ф. Лиотар [Лиотар 1998: 28-36].
Для характеристики языка термин «игра» активно использует и другой учёный - семиолог, литературовед, представитель французского структурализма - Р. Барт. В одной из своих работ он говорит, что "пользуясь языком, мы обречены "разыгрывать" собственные эмоции на языковой сцене..." [Барт 1994: 25]. Развивая свою мысль, Р. Барт приходит к тезису о том, что не человек пользуется языком, а язык пользуется человеком, заставляя подчиняться человека определённым правилам, или сценарию. Объяснение этому он находит в том, что "по своей природе язык всегда играет опосредующую роль", язык называет, именует реалии бытия, но сам по себе ничего не выражает. Номинативная сторона языка также становится неотъемлемой частью игры, языковой игры. Таким образом, Р. Барт видит в процессах языковой номинации игру языка, по правилам которой и действует человек, выбирая ту или иную единицу для выражения своих мыслей и чувств. Специфика языковой номинации, по Р. Барту, кроется в том, что "любой индивидуальный предмет подводится под общие категории, а последние вообще не умеют улавливать и удерживать "интимное", "неповторимое" и т.п. Будучи названа, любая реальность превращается в знак этой реальности, в условную этикетку, под которую подходят все явления данного рода: номинация не "выражает", а как бы "изображает" свой предмет. Но, называя, изображая тот или иной предмет бытия, языковой знак не остаётся неизменным по своему внутреннему содержанию, за ним каждый раз может стоять новый предмет, новая реальность. Этот факт приводит Р. Барта к размышлениям о сути языковой, или номинативной игры [Барт 1994: 15 - 26].
