Проактивная стратегия снижения бедности в России : партисипаторный механизм реализации Теодорович, Михаил Леонидович

Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Автореферат - бесплатно, доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Теодорович, Михаил Леонидович. Проактивная стратегия снижения бедности в России : партисипаторный механизм реализации : диссертация ... доктора социологических наук : 22.00.08 / Теодорович Михаил Леонидович; [Место защиты: Нижегор. гос. ун-т им. Н.И. Лобачевского].- Нижний Новгород, 2010.- 404 с.: ил. РГБ ОД, 71 11-22/20

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1. Теоретико-методологические основания регулирования бедности: социологический анализ 26

1.1. Теоретико-методологические основания исследования бедности 26

1.2. Бедность как социальная проблема: подходы к управлению 47

1.3. Методология стратегического управления бедностью 76

1.4. Социально-экономическая информация в системе управления процессами преодоления бедности 90

ГЛАВА 2. Социальное партнерство в системе борьбы с бедностью: общественное мнение 112

2.1. Восприятие проблем бедности в общественном сознании 112

2.2. Формирование общественного мнения о проблемах бедности в России: контент-анализ СМИ 137

2.3. Социально-ответственный бизнес в преодолении бедности 157

2.4. Участие третьего сектора в борьбе с бедностью 179

ГЛАВА 3. Вовлечение малоимущего населения в процессы снижения бедности: партисипаторный подход 193

3.1. Стратегии малоимущего населения в преодолении бедности 193

3.2. Немонетарные формы борьбы с бедностью 210

3.3. Система социальной защиты и партисипаторный подход в процессах регулирования и преодоления бедности 221

ГЛАВА 4. Принцип моделирования проактивной стратегии снижения бедности 230

4.1. Институциональная модель преодоления бедности 230

4.2. Роль системы социальной защиты в реализации проактивной стратегии преодоления бедности 239

4.3. Тактика реализации проактивной стратегии на примере программ адресной социальной помощи 259

4.4. Методы оценки эффективности социальных технологий 266

ГЛАВА 5. Партисипаторный механизм реализации проактивной стратегии преодоления бедности 282

5.1. Основные положения государственного регулирования бедности на основаниях проактивности 282

5.2. Принципы построения социального проекта 307

5.3. Национальный проект «Преодоление бедности» как системообразующий элемент механизма реализации проактивной стратегии 330

Заключение 338

Список литературы

Бедность как социальная проблема: подходы к управлению
Формирование общественного мнения о проблемах бедности в России: контент-анализ СМИ
Немонетарные формы борьбы с бедностью
Тактика реализации проактивной стратегии на примере программ адресной социальной помощи

Введение к работе

Актуальность темы исследования

Бедность сопровождает человечество на протяжении всей его истории. Проявляясь различным образом, это сложное системное явление пронизывает все стороны человеческой жизни и деятельности. Экономика и социальное устройство, мораль и нравственность, культура и искусство этносов и народов мира на разных континентах, в различные исторические периоды несли и несут косвенные и очевидные свидетельства его проникающего влияния. Режимы, стратегии развития, практическая политика современных государств также опосредуются латентным либо открытым влиянием фактора бедности. В современном мире бедность - это вызов устойчивому развитию, угроза социальной безопасности и источник страданий и лишений многих миллионов людей.

Оформление бедности как объекта изучения происходило параллельно возникновению и институциональному оформлению социальных наук. Ключевыми аспектами, актуализирующими изучение бедности, являются: многофакторность этого явления, проецирующегося во все сферы жизни общества, постоянная трансформация его социально-экономического и социокультурного основания в различные исторические периоды и изменчивость в границах конкретных социально-экономических систем. Понимание закономерностей развертывания бедности в исторической перспективе необходимо для разработки долгосрочной эффективной стратегии снижения бедности в интересах устойчивого общественного развития.

Проблема бедности в различных контекстах рассматривалась практически во всех крупных экономических и социологических школах. Вместе с тем, как показывает теоретический анализ, постановка задачи построения стратегии снижения бедности в значительной мере зависит от этапа развития социально-экономического сознания и социально-экономической инфраструктуры общества. Существующие международные программы снижения бедности (PRSP), создаваемые под эгидой ООН, Международного банка реконструкции и развития и других международных организаций, во многом направлены на приближение уровня жизни в развивающихся странах к стандартам, принятым в качестве базовых на территории развитых стран. Однако исследования уровня жизни населения показали, что существуют границы эффективности апробированных международных технологий снижения бедности. Их использование позволяет снизить долю населения, живущего менее чем на один доллар в день на члена семьи, но не обеспечивает решения проблем депривации,

усиливающейся при столкновении локальных культур с формирующейся глобализо-ванной культурой. Они не способствуют инициации личных, индивидуальных ресурсов членов сообщества, в первую очередь, самих бедных.

Реализуемые при изучении бедности подходы в значительной степени определяются доминирующими в обществе парадигмами о социально справедливом мироустройстве и порядке распределения ресурсов. Продвижение социумов к демократии, расширение причастности граждан к конструированию общественного устройства вызывает к жизни все более персонифицированные социальные технологии, основанные на вовлечении и личном участии. Во избежание отрыва политической конструкции общества от социальной необходимо, чтобы уровень партнерства государства, сообщества и граждан, характерный для процесса политического строительства, достигался и в процессе социального развития, в отношениях государства и наиболее зависимой от него части общества - бедных и малоимущих.

Применительно к российской реальности несбалансированность социальной структуры общества со слабо сформированным средним уровнем и ярко выраженными полюсами благосостояния, остается ключевым фактором, препятствующим поступательному укреплению российской государственности. Основные социальные группы все значительнее расходятся по ценностным ориентациям, уровню благосостояния, стилю жизни, социально одобряемым образцам и нормам поведения. Этот дисбаланс разрушает социальное согласие по поводу базовых ценностей и принципов общественной жизни, являющееся необходимым условием формирования и развития демократических институтов государства и гражданского общества.

Актуальность данной проблемы лишь усиливается в связи с активизацией миграционных потоков внутри России и за ее пределами. Российское социально-экономическое пространство дифференцировано по региональным и местным уровням благосостояния и социального обеспечения, предоставляемым людям значимо различным возможностям для жизни и реализации. Рождаемые складывающейся разностью потенциалов привлекательности миграционные потоки внутри страны заметно сказываются на возможном характере управленческих действий, направляемых на обеспечение единых социальных стандартов внутри государства, востребуя широкий их спектр от рефлексивных антикризисных мер до стратегически эшелонированных системопреобразующих решений. В условиях, когда метамеха-низмы управления и демократические институты в стране в целом сформированы, стабилизированы и приняты обществом, угроза бедности является и вызовом, который дает России уникальную возможность воплощения эффективного полити-

ческого лидерства и стратегического ведения в формировании проактивной стратегии, направленной на необратимое сокращение объема бедности в национальном социально-экономическом пространстве.

Предлагаемый в исследовании саморазвивающийся партисипаторный механизм, основанный на взаимосодействии государства, заинтересованных общественных сил и вовлечении в конструирование новой социальной реальности самих бедных и нуждающихся, направлен на достижение этой цели.

Степень научной разработанности проблемы. Бедность - сложный многофакторный феномен, теоретико-методологические основы изучения которого представлены в различных отраслях социологического и экономического знания. В современной социологии просматриваются два основных направления теорий социальной проблематики: объективизм и субъективизм. В рамках объективизма сформировались основные подходы социологии социальных проблем: подходы социальной девиации; социальной дезорганизации; структурно-функционалистский; критический (марксистский)¹. Субъективистская парадигма стала основой формирования альтернативных концепций изучения социальных проблем: подходов, опирающихся на теорию социального действия, символический интеракционизм, феноменологию и этнометодологию. На современном этапе развития социологического знания популярными являются интеракционистский и конструкционистский подходы.

Основа понимания бедности как социальной патологии была заложена орга-ницизмом и социал-дарвинистской школой. Представители структурного функционализма (К. Дэвис, У. Мур, Т. Парсонс, Р. Мертон) разработали основу социальной стратификации в целом и ее бедных слоев в частности. В ситуационной теории бедности основной акцент делался на изучении ресурсов и возможностей, необходимых бедным для адаптации к образу жизни среднего класса (X. Кербо, X. Род-ман, Л.Р. Делла Фейв)².

В целом, структурная парадигма в социологии бедности представляется наиболее оформленной, в её рамках данная проблема являет собой следствие мак-росоциальных изменений, влияния факторов, продуцирующих социальное неравен-

¹ Ясавеев И.Г. Социологические подходы к социальным проблемам / И.Г. Ясавеев // Конструирование
социальных проблем средствами массовой коммуникации. - Казань: Изд-во Казанского университета,
2004. с 8-37

² Kerbo, H.R. Social Stratification and Inequality: Class Conflict in Historical and Comparative Perspective I
H.R. Kerbo. - Boston, 1996.; Rodman,H. The Lower Class Value Scretch I H. Rodman II Social Forces,
1963. - № 42. - p. 205 - 215.; Delia Fave, L.R. The Culture of Poverty Revisited: A Strategy for Research I
L.R. Delia Fave II Social Problems, 1974. - № 21. - p. 609-621.

ство и уязвимость. Концепция андекласса , сложившаяся на рубеже 70-80-х гг. прошлого столетия в американской социологии, в качестве такого ключевого фактора рассматривает расцвет государства всеобщего благосостояния и реализацию социальных программ, обеспечивающих выплату пособий по бедности (О. Льюис, К. Ау-летта, Л. Моррис²). Использование данной парадигмы просматривается в работах российских ученых (Е.С. Балабановой, Н.Е. Тихоновой, С.С. Ярошенко).³

Современным вариантом структурной концепции бедности является теория социальной эксклюзии (Р. Ленуар). Начиная с 80-х гг. именно теория эксклюзии является ведущей методологической базой целого ряда зарубежных исследований, посвященных проблеме бедности⁴.

В социологическом дискурсе конструкционистский подход (П. Бергер, Т. Лук-ман⁵, М. Спектор и Дж. Китсьюз⁶) к анализу проблемы бедности представлен в меньшей степени, чем объективистские концепции. Тем не менее, зарубежные авторы всё активнее выбирают в качестве методологической позиции феноменологический конструкционизм, используя методы качественного анализа и инициируя парти-сипаторные исследования (participatory research) - рефлексивный способ наделять людей способностью и властью предпринимать эффективные действия с целью улучшения их жизненной ситуации посредством интеллектуальной деятельности (А. Грегори, Дж. Холланд, Дж. Блакбурн, П. Ларсон, Д. Свендсен, К. Серр)⁷. Данный

¹ Andersen J. The Underclass Debat: A Spreading Disease? I J. Andersen, J.E. Larsen II Social Integration
and Marginalization. - Frederiksberg, 1995; Smith, D.J. Defining the Underclass I D.J. Smith II Understand
ing the Underclass. - London, 1992. - P.8.

² Lewis, O. The Culture of Poverty I Poverty in America I Ferman, L. and others (Eds.). University of Michi
gan Press, 1965; Auletta, K. The Underclass. N.Y.: Random House, 1982; Morris, L. Dangerous Classes:
The Underclass and Social Citizenship. L. and N.Y.: Routledge, 1994.

³ Балабанова, E.C. Социально-экономическая зависимость: теория, история и современность / Е.С.
Балабанова. - Н. Новгород, 2004. - С. 162 - 187.; Тихонова Н.Е., Российские безработные: штрихи к
портрету// Мир России. Том VII. 1998, № 1-2; Ярошенко, С.С. Бедные северного села трансформи
рующейся России: двойное исключение // Экономическая социология, 2001. - Том 2 , № 5. - С. 59-79

⁴ Sen, A. Social Exclusion: Concept, Application and Scrutiny I A. Sen II Social Development Papers № 1. -
Office on Environment and Social Development. Asian Development Bank. - June 2000. - 54 p.; Apospori,
E. The Dynamics of Social Exclusion. Comparing Austria, Germany, Greece, Portugal and the UK I E, Apo
spori, J. Millar. - Cheltenham, 2003.

⁵ Бергер, П. Социальное конструирование реальности / П. Бергер, Т. Лукман. - Социальное конст
руирование реальности. - М., 1995. - 323 с.

Спектор, М. Конструирование социальных проблем / М. Спектор, Дж. Китсьюз // Конструирование социальных проблем - II. - Казань, 2001. - С. 161.

⁷ Gregory, А. (2000) Problematising participation: a critical review of approaches to participation in evaluation theory. Evaluation 6(2): 179-200; (1998) Participatory monitoring and evaluation: Learning from change. Institute of Development Studies Policy Briefing Issue 12; Holland, J. and Blackburn, J. (1998), Whose Voice: participatory research and policy change, Intermediate Technology Publications, London.; Larson, P. and Svendsen, D. (1997) Participatory Monitoring and Evaluation, World Wildlife Fund, Washington, DC; Serr, K. Voices from the Bottom I K. Serr II Australian Social Work. - June 2004. - Vol. 57. - № 2. - p. 137 -144.

подход используется и развивается в работах таких российских исследователей, как П.В. Романов и Е.Р. Ярская-Смирнова.¹

В рамках институциональной традиции работают такие российские ученые, как З.Т. Голенкова², Т.И. Заславская³, С.Г. Кирдина⁴, В.В. Радаев⁵, Н.М. Римашев-ская Н.М⁶, О. И. Шкаратан⁷.

Теория структуралистского конструктивизма П. Бурдье⁸ развивается в работах В.А. Ядова,⁹, Н.М. Давыдовой и Н.Е. Тихоновой¹⁰.

Изучение проблемы бедности с позиций экономического детерминизма является наиболее разработанным как в зарубежной, так и отечественной литературе¹¹. Альтернативой расходным и доходным концепциям бедности выступает теория многомерной депривации (П. Таусенд)¹². Эта концепция развивается в трудах таких российских ученых, какФ.М. Бородкин¹³, А.С. Готлиб¹⁴, Н.М. Давыдова¹⁵.

Изучением бедности на базе интегральных показателей занимается научный коллектив под руководством Н.М. Римашевской (Е.М. Авраамова, В.М. Жеребин, А.А. Кулин, Л.В. Шульгина, И.И. Корчагин, Л.А. Мигранова, Л.Н. Овчарова, Л.А. Прокофьева)¹⁶.

^I Романов, П.В. Акционистские и партисипаторные исследования в социальной работе / П.В. Рома
нов, Е.Р. Ярская-Смирнова // Исследования в социальной работе: оценка, анализ, экспертиза. - Са
ратов, 2004. -С. 31-35.

Социальное расслоение и социальная мобильность / Отв. ред. З.Т. Голенкова; РАН. Ин-т социологии. - М.: Наука, 1999

³ Заславская Т.И., "Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно-
структурная концепция". М.: Дело, 2002.;

⁴ Кирдина, С.Г. Институциональные матрицы и развитие России / С.Г. Кирдина. - М.: Теис, 2000.,

⁵ Радаев, В.В. Забытые властью: портрет новых бедных/ В.В. Радаев // Куда идёт Россия? Власть,
общество, личность. Под ред. Т.И. Заславской. - М., 2000. - С. 328 - 341.; Радаев, В.В. Новый инсти
туциональный подход: построение исследовательской схемы / В.В. Радаев //Журнал социологии и
социальной антропологии. - 2001, № 3. Том 4. - С. 111.;

⁶ Римашевская, Н.М. Бедность и маргинализация населения (социальное дно) / Н.М. Римашевская //
Социологические исследования, 2004. - № 4.

⁷ Шкаратан О.И., Социальная стратификация России и Восточной Европы: сравнительный анализ,
Изд-во ГУ ВШЭ, 2006, с. 1000

⁸ Бурдье, П. Начала / П. Бурдье. - М.: Социо-Логос, 1994.

⁹ Ядов, В.А. Социальный ресурс индивидов и групп как стратификационный критерий // Социологиче
ские исследования в социальной работе: Материалы методического семинара-практикума. - Нижний
Новгород, ННГУ, 16-17 марта 2001 г. - Н. Новгород: НИСОЦ. - С. 8-14.

¹⁰ Давыдова Н.М., Тихонова, Н.Е. Методика расчёта ресурсной обеспеченности при анализе социаль
ной стратификации // Социологические исследования. - 2006. - № 2. - С. 29-41

^II Lewis, A.W. The Theory of Economic Growth /A.W. Lewis. - L, 1955.

¹² Tausend, P. Deprivation I P. Tausend //Journal of Social Policy. -Volume 16. - Part 2. -April 1987, pp.
125-146.

¹³ Бородкин, Ф.М. Социальные эксклюзии І Ф.М. Бородкин II Социологический журнал, 2000. - Т. 3. -
№4;

¹⁴ Готлиб А.С. Социально-экономическая адаптация россиян: факторы успешности-неуспешности//
Социологические исследования. 2001. №7.

Давыдова Н.М. Депривационный подход в оценках бедности / Н.М. Давыдова // Социологические исследования, 2003. - № 6. - С. 88-96;

¹⁶ Авраамова Е.М., Александрова О.А., Кулагина Е.В., Логинов Д.М., Титов В.Н. и др. Вертикальная мобильность российского общества: 2000-е годы. Коллективная монография / Под ред. Е.М. Авраа-

Научный интерес к проблеме бедности в России резко возрос в начале 1990-х годов в связи с радикальными трансформациями в российском обществе; до этого времени понятие бедности заменялось понятием малообеспеченности, и само явление фактически не изучалось. В рамках теории социальной стратификации исследования фокусируются на выявлении социально-демографических, профессиональных признаков бедных, на анализе причин бедности, на разработке типологий видов и форм бедности¹, изучаются различные установки и адаптационные стратегии бедных. (Е. С. Балабанова, В. Е. Бойков, З.Т. Голенкова, Л. А. Гордон, М. К. Горшков, А.А. Иудин, Н.М. Римашевская, Н.Е. Тихонова Н. ЕЮ и др)². Исследования, посвященные рассмотрению трудовых и адаптационных стратегий бедных россиян, выявляют определенные социальные практики, порождаемые бедностью (А.С. Гот-либ, Н.П. Космарская, Е.Б. Мезенцева, Н.И. Лапин, В.В. Радаев, Н.Е. Тихонова, М.А. Шабанова)³.

Работы, посвященные исследованиям трансформации массового сознания последних десятилетий, позволяют судить о том, насколько общественное мнение

мовой; ИСЭПН РАН. - М.: М-Студио, 2008.; Жеребин В.М., Кулин А.А., Шульгина Л.В. Разработка показателей эффективности региональных целевых программ демографического развития // Финансы, экономика, стратегия. - Воронеж, 2008. - № 2.; Корчагина И.И. Влияние реформирования системы натуральных льгот на масштаб бедности в России // Измерение, формы и факторы бедности: Сравнительный подход. - Париж: ИНЕД, 2008. - № 152. - С.187-197.; Корчагина И.И., Прокофьева Л.М. Монетарная и субъективная бедность: динамика масштабов и группы риска: Мониторинг бедности в Нижегородской области: Итоги международного проекта по исследованию проблем бедности в Нижегородской области // Народонаселение. - 2008. - № 2.; Корчагина И., Мигранова Л., Прокофьева Л., Римашевская Н., Ивашиненко Н. Итоги Международного проекта по исследованию проблем бедности в Нижегородской области // Народонаселение. - 2008. - № 2. С. 1-10

¹ Голенкова, З.Т. Маргинальный слой: феномен социальной самоидентификации / З.Т. Голенкова,
Е.Д. Игитханян, И.В. Казаринова // СОЦИС. - 1996. - №8. - С. 12-17. Голенкова, З.Т. Социальная
стратификация городского населения / З.Т. Голенкова, Е.Д. Игитханян, И.В. Казаринова и др. // СО
ЦИС. - 1995. - №5. - С. 91-102.Гордон, Л.А. Четыре рода бедности в современной России / Л.А. Гор
дон // Социол. журн. - 1994. - №4. - С. 18-35.; Римашевская, Н.М. Бедность и маргинализация насе
ления / Н.М. Римашевская // СОЦИС. - 2004. - №4. - С. 33-44.; Тихонова, Н.Е. Индекс уровня жизни и
модель стратификации российского общества / Н.Е. Тихонова, Н.М. Давыдова, И.П. Попова // СО
ЦИС. - 2004. - №6. - С. 120-130.; Тихонова, Н.Е. Особенности дифференциации и самооценки стату
са в полярных слоях населения / Н.Е. Тихонова // СОЦИС. - 2004. - №3. - С. 22-30.

² Балабанова Е.С. Социально-экономическая зависимость и социальный паразитизм: стратегии не
гативной адаптации / Е.С. Балабанова // СОЦИС. - 1999. - №4. - С. 46-57. Балабанова Е.С. Типы
стратегий совладания с жизненными трудностями // Кто и куда стремиться вести Россию? Акторы
макро-, мезо- и микроуровней современного трансформационного процесса. 2001. М., 2001, С.333-
339. Иудин А.А. Социальные трансформации: экономические установки и массовое политическое
сознание (1988-1999 гг.) // Нижний Новгород: НИСОЦ - Издательство Волго-Вятской академии госу
дарственной службы, 1999. - 330 с.

³ Готлиб А.С. Смыслы и ценность свободы в контексте социальной адаптации: попытка эмпирическо
го анализа // Вестник Самарского университета, 2002.; Космарская, Н.П. Бег по замкнутому кругу:
уровень жизни, ментальные установки и социальная мобильность жителей России / Н.П. Космарская,
Е.Б. Мезенцева// Мир России. - 1998. - №3. С. 141-188.; Лапин Н.И. Власть, вседозволенность и сво
бода в ценностном сознании россиян // Куда идет Россия? Власть, общество, личность / Под общ.
ред. Т.И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2000; Радаев, В.В. Работающие бедные: велик ли запас прочно
сти / В.В. Радаев // СОЦИС. - 2000. - №8. - С. 28-37. Тихонова Н.Е. Личность, общность, власть в
российской социокультурной модели // Общественные науки и современность, 2001; Шабанова М.А.
Социология свободы: трансформирующееся общество. М.: МОНФ, 2000;

склонно признавать индивидуальную ответственность людей за свое экономическое благосостояние (М.К. Горшков, К. Муздыбаев, Н.Е. Тихонова)¹, выявить специфику понимания россиянами свободы принятия экономических решений.².

Теоретическое осмысление возможностей регулирования бедности в интересах общественного развития протекает в тесной взаимосвязи с разработкой системного видения и обобщения опыта социальной политики. Данное научное направление представлено трудами В.Н. Аргуновой, Ф.Э. Бурджалова, Н.А. Волгина, И.А. Григорьевой, В.И. Жукова, Л.В. Константиновой, П.В. Романова, З.Х. Саралиевой, И.Л. Сизовой, Т.Ю. Сидориной, С.Н. Смирнова, И.П. Цимбалова, О.И. Шкаратана, Л.И. Якобсона, Е.Р. Ярской-Смирновой³.

В разработке стратегии снижения бедности мы опираемся на теории социального управления, основные идеи которых развивались в трудах В.Г. Афанасьева, B.C. Хабарова, Ю.И. Черняка, Г.В. Атаманчука, О.С. Виханского, В.Г. Глущенко, А.О. Грудзинского, СБ. Мельникова, Г.В. Осипова⁴.. Многообразие представлений ука-

¹ Тихонова Н.Е. Феномен городской бедности в современной России. М.: Летний сад, 2003. Горшков
М.К., Тихонова Н.Е. Богатство и бедность в представлениях россиян // Социологические исследова
ния, 2004. № 3; Муздыбаев К. Переживание бедности как социальной неудачи: атрибуция ответст
венности, стратегии совладания и индикаторы депривации // Социологический журнал, 2001. № 1.

² Лапин Н.И. Власть, вседозволенность и свобода в ценностном сознании россиян // Куда идет Рос
сия? Власть, общество, личность / Под общ. ред. Т.И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2000; Тихонова Н.Е.
Личность, общность, власть в российской социокультурной модели // Общественные науки и совре
менность, 2001; Шабанова М. Социология свободы: трансформирующееся общество. М.: МОНФ,
2000; Готлиб А.С. Смыслы и ценность свободы в контексте социальной адаптации: попытка эмпири
ческого анализа // Вестник Самарского университета, 2002.

³ Аргунова, В.Н. Социальная справедливость: ценностно-институциональный анализ. Иваново, 2004;
Бурджалов Ф.Э., и др. Типы социальной политики: концепция и практика // Общество и экономика.
1997. №1-2; Социальная политика. Под общ. ред. Н.А.Волгина. М., 2002; Григорьева И.А. Человек в
социальном государстве: согласование интересов. - СПб., 2002; Социальная политика: парадигмы и
приоритеты. Под общ.ред. В.ИЖукова. М., 2000; Константинова Л.В. Социальная политика: концеп
ция и реальность: Опыт социологической рефлексии. Саратов, 2004; Романов П.В., Ярская-Смирнова
Е.Р. Социология тела и социальной политики //Журнал социологии и социальной антропологии. 2004.
Т.7. № 2.; Саралиева З.Х. Система социальной работы: Монография. - Н.Новгород: Изд-во НИСОЦ,
2008 - 315 с; Сизова И.Л. Модернизация государственности благосостояния в странах Организации
экономического сотрудничества и развития (1980-1990 гг.) /Монография. - Н.Новгород. - НИСОЦ,
2008. 235 стр. (14,2 п.л.) ISBN 978-5-93116-101-3; Сидорина Т.Ю., Смирнов С.Н. Социальная полити
ка. М., 2004; Сидорина Т.Ю. Два века социальной политики. М., 2005; Государственная социальная
политика и стратегии выживания домохозяйств /Под ред. О.И. Шкаратана. М., 2003; Цимбалов И.П.
Бедность и богатство в рыночной экономике. -Саратов: Научная книга, 2006. - 430 с; Якобсон, Л.И.
Социальная политика: попечительство или солидарность? //Общественные науки и современность.
2008. №1.

⁴ Афанасьев В.Г., Хабаров B.C., Черняк Ю.И. Эффективность - теория, методология, практика // Со
циологические исследования. 1990. № 4. С. 3-15.; Г.В. Атаманчук, Управление — социальная цен
ность и эффективность. М., 1995; Виханский О. С. Стратегическое управление/ О. С. Виханский. 2-е
изд., перераб. и доп. М. : Гардарики, 2003. 292 с; Глущенко В.Г. Исследование систем управления.
Изд-во: Крылья, 2004, с. 316; Грудзинский А.О. Проектно-ориентированный университет. Профессио
нальная предпринимательская организация вуза. - Нижний Новгород, Изд. Нижегородского универ
ситета, 2004, 370 с; Мельников СБ.. Инновационное управление развитиет: инкорпоративный
подход Изд-во: МАКС Пресс, 2007; Г.В. Осипов Стратегия и тактика развития Российского государст
ва. - Москва: РИЦ ИСПИ РАН, 2002.

занных авторов соответствует разнообразию подходов к изучению сущности и содержания социального управления.

Между тем собственно стратегии борьбы с бедностью не являлись объектом социологического изучения. Бедность промульгирована как проблема национального масштаба, однако это пока едва ли относится к стратегии ее снижения. Надо полагать, что такая стратегия существовала и существует; при этом, вероятнее всего, если говорить о реальном положении дел, реализуется некоторое множество частных оборонительных стратегий, которые возникают как ответная реакция на вызовы современности. Что касается проактивных стратегий, то их поле пока не исследовалось. С другой стороны, социология, находясь на позициях конструкционизма, вполне могла бы предложить социальные конструкты, нацеленные на планомерное снижение бедности.

Объектом исследования является процесс снижения бедности, понимаемый как уменьшение группы людей, пребывающих в состоянии, в котором они не могут удовлетворить совокупность своих потребностей на уровне, обусловленном их внутренней и внешней средой.

Предметом исследования является механизм реализации стратегии снижения бедности в России.

Цель исследования состоит в создании партисипаторного механизма, вовлекающего основных участников процесса: государство, бедное население, социально ответственный бизнес и гражданское общество в реализацию проактивной стратегии снижения бедности, предусматривающей направленное привнесение изменений в социальную среду.

Основные задачи исследования:

На базе систематизации существующих социологических подходов к анализу бедности и процессам ее снижения разработать систему критериев для выделения социальных групп нуждающихся, а также направлений и форм оказания помощи.
Определить роль и потенциал общественного мнения в реализации проактивной стратегии снижения бедности.
Изучить структуру информационного потока отображения бедности в СМИ как фактора создания общественно-политического дискурса, активизирую-

щего общественное сознание для вовлечения в процессы снижения бедности.

4. Разработать типологию восприятия населением социально ответственного
бизнеса и на ее основе проанализировать формы участия бизнеса в про
цессе снижения бедности.

5. Проанализировать международные практики участия третьего сектора в
процессах снижения комплексной бедности и оценить ресурсы российских
НКО в решении данной проблемы.

Изучить основные стратегии выхода из состояния бедности, на основе данного анализа разработать типологию спроса на социальную помощь и услуги, а также типологию контрактов между получателями социальной помощи и организациями, ее предоставляющими.
Разработать модель проактивной стратегии снижения бедности, включающую в себя основные критерии проактивности, социальные технологии, интегрирующие традиционные и инновационные способы регулирования бедности.
Разработать принципы функционирования партисипаторного механизма, опирающегося на реальные и потенциальные институциональные ресурсы российского общества.
Оценить эффективность социальных технологий, направленных на снижение бедности, и разработать рекомендации по созданию организационных структур, обеспечивающих реализацию проактивной стратегии на базе партисипаторного механизма снижения бедности в России.

Теоретико-методологическая основа исследования. Комплексный характер рассмотрения бедности как объекта управления обусловил использование структурно-функционального, феноменологического, активистского и партисипаторного подходов социологии. Основным методологическим инструментом явился конструкцио-нистский подход, разработанный в методологии структуралистского конструктивизма П. Бурдье, конструирования знаний П. Бергера и Т. Лукмана, а также системной методологии Г. П. Щедровицкого. Для измерения бедности применялись теории абсолютной, относительной бедности и депривационныи подход. Феномен бедности оценивался с позиций СМИ (общественное мнение), бизнеса и власти. На основе системного подхода были объединены различные «экраны» бедности в единую систему индикаторов, с которыми может работать государственное управление. Мето-

дологический арсенал социологии управления позволил на основе сконструированных индикаторов разработать партисипаторный механизм реализации проактивной стратегии.

Эмпирическая база исследования. Основой эмпирической базы диссертационного исследования являются результаты серии проектов, осуществленных с личным участием автора и по его инициативе:

«Исследование готовности работников органов социальной защиты населения Нижегородской области к дальнейшему участию в формировании и развитии механизмов, препятствующих воспроизводству бедности», сентябрь 2006. В опросе приняли участие 20 представителей учреждений социальной защиты.
Адресная Социальная Помощь. Первый мониторинг бедности, 2004. Оценка уровня бедности в трех пилотных районах Нижегородской области. Опрошено 1500 домохозяиств в Советском районе Нижнего Новгорода, г. Арзамасе, Балахнинском районе Нижегородской области. Проект выполнен в рамках программы партнерства Правительства Нижегородской области и Департамента международного развития (Великобритания).
Второй мониторинга бедности, 2006. Опрошено 1500 домохозяиств по выборке, сопоставимой с первым мониторингом, и с использованием ранее разработанного инструментария.
Комплексная программа «Исследование потребностей малоимущих групп населения в социальных услугах», 2007. Серия глубинных интервью с экспертами по проблемам социальной защиты малоимущих семей. Серия фокус-групп с клиентами служб социальной защиты. Анкетный опрос 700 представителей различных групп населения, являющихся клиентами служб социальной защиты.
«Эффективность реализации адресной социальной помощи». Экспертный опрос 15 руководителей служб социальной защиты, 15 специалистов, задействованных в предоставлении АСП, и 106 получателей адресной социальной помощи, 2006.
«Социальная ответственность бизнеса», 2006 г. В опросе приняли участие 11 руководителей организаций, 12 профсоюзных лидеров, 68 активистов профсоюзов и 336 работников предприятий Нижнего Новгорода и области; в качестве методов сбора информации использовались экспертные интервью с руководителями предприятий и профсоюзных организаций, а также опрос представителей трудовых коллективов, актива и рядовых членов профсоюзов.
Партисипаторное исследование оценок клиентами соцзащиты эффективности внедрения системы адресной социальной помощи, 2006 г., 180 глубинных ин-

тервью с клиентами служб соцзащиты Нижегородской области.

«Анализ влияния деятельности монополий на прямые расходы населения и рост относительной бедности», 2007. В опросе участвовало 1000 домохозяйств.
«Формирование общественного мнения о проблемах бедности в России: мониторинг СМИ». Для анализа контекстов освещения бедности в центральных российских средствах массовой информации были отобраны по одному представителю центральных российских источников: телеканал «Вести РТР», «Радио России», «Комсомольская правда». Анализу был повергнут поток информации в период с 15 мая по 15 ноября 2008 г.

«Восприятие населением проблем бедности», декабрь - январь 2008-2009, В опросе участвовало 400 домохозяйств Нижегородской области.
«Стратегии преодоления бедности», 2008. В опросе участвовало 56 малоимущих и нуждающихся в социальной защите нижегородцев.

Кроме полевых исследований, источниками данных явились нормативно -правовые акты, регулирующие процессы предоставления социальной помощи населению, а также официальные документы и тексты по стратегии развития Российской Федерации, ее административно - территориальных образований.

Научная новизна основных результатов диссертации представлена в следующих, наиболее существенных положениях:

1. Обоснована необходимость использования комплексного подхода для изме
рения бедности, разработан интегральный критерий ее измерения.

2. Изучена готовность общества к различным формам соучастия в снижении
бедности на базе комплексной диагностики общественного мнения населения.

Выявлена структура информационного потока отображения бедности в СМИ и разработана методика его постоянного мониторинга.
Разработана типология восприятия населением социально ответственного бизнеса и форм его вовлечения в социальное партнерство.
На основе экспертного исследования изучены формы участия некоммерческого сектора в процессе снижения комплексной бедности, произведена оценка потенциала НКО применительно к решению данной проблемы.
Обоснована эффективность использования партисипаторного подхода для вовлечения малоимущего населения в решение проблем бедности. На основе построенной типологии стратегий выхода семей из трудных жизненных ситуаций кон-

кретизированы формы соучастии бедных в процессе преодоления бедности: немонетарные формы, система индивидуальных контрактов.

Разработана модель проактивной стратегии снижения бедности, базирующаяся на организации социального взаимодействия государства, социально ответственного бизнеса, общественных организаций и структур и самодеятельного населения.
Разработаны принципы функционирования партисипаторного механизма реализации проактивной стратегии снижения бедности, опирающегося на законотворческие инициативы, ресурсы социальных сетей российского общества и инновационные компоненты социальной политики, мотивационный потенциал малоимущего населения.
Обоснована необходимость введения партисипаторного подхода в структуру национального проекта снижения бедности, в рамках которого предлагается создание специализированной социально - управленческой инфраструктуры.

Основные положения, выносимые на защиту

1. Проблема снижения бедности в своем развитии прошла длительный

путь от отрицания общественной необходимости ее решения и закрепления вины бедности за самими бедными до создания специализированных инфраструктур и информационно-аналитических и партисипаторных технологий ее снижения. Прослеживается отчетливая взаимосвязь между концепциями и методами снижения бедности и текущим социальным контекстом и социальным капиталом, накопленным обществом.

В рамках проектирования стратегии по снижению бедности разработана комплексная система критериев бедности на основе оценки трех базовых параметров: абсолютной бедности (контролируемой через минимальные стандарты); относительной бедности (учитывающей средний экономический тренд); субъективного критерия (связывающего измеряемую величину качества жизни с удовлетворенностью ею). Интегральный показатель может устанавливаться в форме временного и количественного интервалов, в увязке с которыми планируется и осуществляется работа служб социальной защиты населения с различными категориями клиентов. В то же время система социальной поддержки не должна игнорировать семьи, имеющие доходы выше прожиточного минимума, но ощущающие себя бедными и исключенными.

В современном российском общественном мнении формируется поддержка и понимание необходимости социально-экономического механизма управления, направленного на снижение бедности и включающего в себя государство, третий сектор, социально ответственный бизнес и личное участие представителей самих малоимущих групп. Около трети населения регионов поддерживают предлагаемый интегральный механизм; 15% сами готовы участвовать в качестве членов в деятельности общественных организаций, борющихся с бедностью. Тем не менее, преобладающим общественным настроем является запрос на доминирующее участие государства в этом процессе, что сохраняет на текущем этапе общественного развития ведущую роль государственных органов в механизме снижения бедности как координатора общественных инициатив и усилий.
Информационный поток освещения проблем бедности в российских СМИ состоит из ситуативных сюжетных линий, количество которых варьируется от 10 до 20 в зависимости от конъюнктуры. Тем не менее, ими образуются три устойчиво воспроизводимых направления подачи материалов: социально-гуманитарное, экономическое и политико-управленческое. Социально-гуманитарное направление объединяет описание состояния социальной сферы с этическими мотивами бедности и социологической рефлексией по поводу социального расслоения общества. Экономический ракурс реализуется в широких рамках от обсуждения бедности в контексте мирового кризиса до анализа проблем сельского хозяйства и бюджетов домохозяиств. Политико-управленческий подход ориентирован на обсуждение внутренней и внешней политики России, связанной с вопросами снижения бедности.

Доминирующий в СМИ ракурс освещения бедности не способствует мобилизации социальной активности и интеграции общества для ее снижения. Акцент и актуальность проблемы сдвинуты за пределы страны, образ ее бедного населения замещается образом бедного населения других стран, на передний план выдвигаются вопросы абсолютной, а не относительной бедности. Бедность подается как социально «чужое» явление, контрастирующее с общим положением внутри страны.

4. Многомерный анализ восприятия населением социальной ответственности
бизнеса позволяет говорить о двух основных осях: 1) направленности социальной
деятельности (внутрь / вовне); 2) используемых формах (традиционных / инноваци
онных). В представлениях населения о социальной эффективности пока доминиру
ют формально-нормативные критерии. Основными характеристиками социально от
ветственной компании, по мнению большинства населения, являются высокие зара
ботные платы работников, предлагаемый социальный пакет и исполнение всех за-

конов. Общественный запрос на участие предприятий в решении проблемы бедности как таковой пока не сформирован.

5. Анализ мировой практики деятельности некоммерческих организаций позволяет выявить следующие основных факторы их вовлечения в снижение бедности: исторически сложившиеся практики, создание организаций для борьбы с бедностью; государственная политика, стимулирующая волонтерскую активность населения; деятельность региональных органов власти по привлечению НКО к решению проблем снижения бедности; структура грантовой поддержки и финансирования отдельных направлений деятельности НКО, направленных на снижение комплексной бедности; активность местных сообществ и групп взаимопомощи.

Согласно результатам экспертного анализа, участие некоммерческих организаций в снижении бедности, широко распространенное в международной практике, не является преобладающим направлением в работе российских НКО. Собственные ресурсы российских НКО недостаточны для эффективной социальной деятельности, в том числе и для решения проблем снижения комплексной бедности. Тем не менее, проведенное исследование позволяет говорить о положительной динамике потенциала российских НКО в отношении их роли и участия в снижении бедности: руководители общественных организаций демонстрируют понимание необходимости данной работы и готовность в ней участвовать; более трети российских НКО имеют опыт работы с социально малозащищенными группами; органами власти регионов практикуется вовлечение НКО в решение задач по снижению бедности через привлечение к участию в оказании социальных услуг; медленно, но формируется волонтерская среда - группа населения, готовая принимать участие в этой работе. 6. Вовлечение малоимущего населения в социальное партнерство, направленное на снижение бедности, более эффективно при учете неоднородности этой совокупности и существующих групповых установок на выход из бедности. Типология стратегий преодоления жизненных трудностей, воспроизводимых на протяжении последнего десятилетия, базируется на двух осях: инструментальной, характеризующей ориентации малоимущих от требований государственной поддержки до стремления самостоятельно найти выход из состояния бедности, и ресурсной, характеризующей социальные группы в отношении уровня наличных ресурсов (здоровья, образования, связей, способностей к усвоению новых навыков, возрасту). Данная типология закладывает основу трансформации системы социальной помощи в направлении адресности и контрактности.

7. Проактивная модель снижения бедности в качестве центрального элемента

рассматривает социально-экономическое межсекторное партнерство и межотраслевое взаимодействие, организуемое вокруг процесса конструирования самими бедными их новой социальной реальности и сопряжения этой реальности с существующими социально-экономическими контекстами. В ее рамках граждане, семьи, находящиеся в трудных жизненных ситуациях, общественные структуры, представляющие их интересы, при поддержке и во взаимодействии со специалистами и экспертами формулируют потребности бедных и малоимущих в социальных услугах, контактируют с государственными органами, НКО, бизнес-организациями с целью получения социальной помощи и социальной поддержки. Предусматривается также возможность прямого участия заинтересованных социальных групп в отношениях с государством по преодолению бедности.

Проактивная стратегия снижения бедности, формируемая на основе институциональной парадигмы, наиболее эффективно реализуется на базе партисипа-торного механизма, характерного вовлечением бедных в качестве равноправных акторов этого процесса. В рамках институционального анализа выделяются два системообразующих элемента функционирования данного механизма: законодательная среда и социальные сети. Нормативно-правовая база одновременно выступает как основной движущий фактор и как основной ограничитель институционального развития на уровне отдельных социальных практик и локальных порядков. Социальные сети, с одной стороны, обеспечивают координацию элементов социально-экономического механизма, с другой стороны, представляют особый вид ресурсов преодоления бедности через усвоение образцов успешного поведения, циркулирующих в рамках сетевых сообществ и транслируемых сетевыми механизмами, и информации, необходимой для максимального использования их потенциала. Необходимо взаимосвязанное, скоординированное во времени решение задачи снижения бедности и формирования освобождающего общество от рисков бедности пар-тисипаторного механизма как части системы национального законодательства и системы управления на государственном и местном уровне, встраивание его в национальный культурно-этический контекст, формирование особого вида организационной культуры управления социальными процессами, отличающейся прямым деятельным участием заинтересованных граждан, семей, домохозяйств.
Бедность плотно вписана в социальное управление и социальную политику государства, рассмотрение и поиск решений проблемы ее снижения замыкается преимущественно на государстве при вторичном участии бизнеса и общества, заинтересованных социальных групп и самих бедных.

Федеральная идеологическая основа предлагаемого российского национального проекта снижения бедности обеспечивает единообразие трактовки субъектами федерации национальных стратегических инициатив и социальной политики государства, единства стандартов предоставления социальных услуг и качества жизни и базовых подходов к их реализации и, тем самым, максимизацию отдачи ресурсов, направляемых на цели социального развития. Национальный проект как инструмент воздействия на социально-экономический процесс не только обеспечивает ресурсную базу для снижения бедности, но и выравнивает социальные ожидания и стандартизует социальное предложение, создавая единую, свободную от регионального субъективизма метрику для мониторинга, оценки и обеспечения качества и эффективности взаимодействия государства и заинтересованных сторон в направлении снижения бедности.

В целях обеспечения реализации стратегических инициатив проведена детализация в форме формирования специализированной социально - управленческой инфраструктуры метаинструментария национального проекта на уровне исполнительных механизмов и процедур, соподчиняющих и соорганизующих существующие механизмы, возможности и усилия заинтересованных сторон, фактических и потенциальных участников процесса снижения бедности.

Теоретическая значимость работы. В диссертации представлено комплексное теоретическое и эмпирическое исследование бедности как социальной проблемы и формирование партисипаторного механизма реализации проактивной стратегии снижения бедности. Разработанные автором теоретико-методологические основания содержат: систему критериев для определения объекта воздействия - социальных групп, нуждающихся в поддержке; описание факторов, влияющих на изучаемый феномен; систему критериев эффективности достижения поставленных целей; анализ эффективности управленческих инструментов, способных обеспечить достижение поставленных целей; анализ специфики реализации моделей в разных средах.

Практическая значимость работы. Результаты исследования были использованы для разработки и совершенствования методологии управления социально-экономическим развитием субъекта федерации, нашедшей практическое воплощение в нормотворческой и административной деятельности департаментов экономики и прогнозирования, социальной защиты, труда и занятости населения администрации Нижегородской области. Результаты исследования использованы для: форми-

рования инструментария целеориентированного государственного и муниципального управления (Закон Нижегородской области от 05.07.96 №39-3 «О прогнозировании и программах социально-экономического развития области», который, в редакциях от 03.07.2003 N 579-111, от 28.04.2006 N 27-3, от 04.05.2008 N 46-3 продолжает действовать и в настоящее время); формирования системы социального партнерства и областного социального заказа (инициировано принятие Законов Нижегородской области «О государственном социальном заказе в Нижегородской области» №162-3 от 28.12.2000г., Закона Нижегородской области «О благотворительной деятельности» от 07.02.2002 года №9-3); разработки системы минимальных социальных стандартов (введена в практику Законом Нижегородской области от 15.04.98 №123-3 «О минимальных социальных стандартах и их финансовом обеспечении»).

Предложен партисипаторный механизм реализации проактивной стратегии снижения бедности, совместимый с существующими подсистемами социального управления, запуск которого в действие не требует изменения национального и регионального законодательства и который может быть реализован на региональном уровне по инициативе органов власти субъекта федерации.

Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования доложены на международных, российских, региональных конференциях, симпозиумах, семинарах и летних школах. В их числе: Второй социологический конгресс, Москва, МГУ, 2005 г.; Всероссийская научно-практическая конференция «Проблемы социальной защиты населения» г. Пенза, 2006 г.; Пятая региональная научная конференция «Институциональные проблемы современной России», г. Нижний Новгород., 2006 г.; Всероссийский социологический конгресс «Глобализация и социальные изменения в современной России», Москва 2006 г.; Шестая научно-практическая конференция «Социальные науки: опыт и проблемы подготовки специалистов социальной работы», Екатеринбург, 2006 г.; Всероссийская научная конференция «Партнёрство в системе социальной поддержки населения», Самарский госуниверситет, 2006 г.; VI международная научно-практическая конференция «Государственное регулирование экономики: региональный аспект», Нижний Новгород, ННГУ 2007 г.; Всероссийская конференция «Практика и проблемы антимонопольного регулирования», Н.Новгород, 2008 г.; Всероссийская конференция «Антимонопольное регулирование в системе государственной социально-экономической политики», г. Ульяновск, 2009 г.

Результаты диссертационного исследования отражены в 23 научных публикациях общим объемом 69,3 п.л. (личный вклад автора 69,3 п.л.), в том числе двух мо-

нографиях объемом 41,6 п.л., и 9 статьях, опубликованных в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Структура работы. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и приложений.

Бедность как социальная проблема: подходы к управлению

В воспроизведении бедности как системного явления задействован целый комплекс механизмов: социальных, культурных, социально-психологических, имеющих внешнюю и внутреннюю природу. Эти механизмы имеют устойчивый характер и способствуют воспроизведению бедности на каждом историческом этапе развития общественных отношений. Бедность как социально-экономическое явление сохраняет свою форму, меняя содержание в зависимости от пространственно-временной специфики.

Анализ бедности как социального и культурного феномена, социального и культурного конструкта, объекта обыденного сознания может быть осуществлён в рамках социологической и философской феноменологической традиции1, в том числе в контексте феноменологической парадигмы А. Щю-ца, феноменологической социологии знания , социологии обыденной жизни . Феноменологический подход представляется наиболее перспективным для социологического исследования бедности как социокультурного явления.

Бедность как социально-экономическое явление существует в двух измерениях: проблемном и феноменологическом, каждое из которых переживает историческую трансформацию. В Советском Союзе официальная идеология не допускала «осуществления» бедности как социальной проблемы, в то время как бедность, безусловно, продолжала быть элементом социальной ре 27 альности, зафиксированным в наиболее древних структурах национального сознания. Бедность запечатлена в коллективной памяти российского народа, и её образ не является нечётким или размытым, — он, как в зеркале, отражён в истории нашей страны и сам отражает эту историю. «Прежде жаловались на бедность, но изредка, некоторые; а теперь это один общий стон. На дороге, в кабаке, в церкви, по домам, все говорят об одном: о нужде», - пишет Л.Н. Толстой к С.А. Толстой, в мае 1886 г1.

В советскую эпоху бедность не была явлением остро осознаваемым, воспринимаемым как серьёзное противоречие, необходимое к немедленному разрешению, даже на субъективном уровне, уровне конкретного индивида или семьи. Для первого поколения советских граждан, осуществивших индустриализацию, отсутствие элементарных материальных благ, испытываемые тяготы и лишения были явлением слишком обыденным, привычным и знакомым, к тому же легитимизированным государством, которое приветствовало идею аскетизма и самопожертвования ради «счастливого будущего». Эпоха индустриализации стала, несмотря на всю свою драматичность, ярким примером коллективного духовного преодоления «мрачной пустыни обыденности». Основой этому стали средства мифологизации, сакрализации, символизации, романтизации и поэтизации2. Мифологизация представляет собой исторически первый тип обыденного сознания, в то же время как современный миф выступает способом духовного преодоления обыденного мира3.

В рамках советской мифологии духовному преодолению обыденности, нищеты и убогости повседневного существования способствовали и средства сакрализации, которая рассматривается как способ возвышения обыденного.

Несмотря на поддерживаемую государством оптимистическую атмосферу, реалии первой советской пятилетки (1929 - 1933 гг.) характеризовались значительным снижением уровня жизни людей. По оценке историков, с конца 20-х гг. были произведены огромные капиталовложения в промыш 28 ленность (увеличение за пять лет в 3,5 раза по отношению к ВНП), при этом необходимость капиталовложений в социальную и культурную сферы постоянно игнорировалась. Индустриализация сопровождалась высокой инфляцией (увеличение денежной массы на 180 % за пять лет, рост на 250—300 % розничных цен на промышленные товары), следствием чего стало снижение примерно на 40 % покупательной способности рабочих1.

В тридцатые годы советской истории активно формировался и поддерживался миф, согласно которому стремление к личному благосостоянию являлось признаком духовной бедности, в то время как духовное богатство человека проявлялось в презрительном отношении к материальным благам. Рассмотрение феномена бедности/богатства в двух измерениях - материальном / духовном для российской культуры является традицией. Одной из центральных как в реальности, так и в художественном выражении выступала тема испытания человека, испытания бедностью (бедами) или искушения. богатством.

Уникальный опыт переживания экстремальной бедности, бедности как депривации носил масштабный, глубинный характер, во многом определял мировоззрение, психологию и всю дальнейшую судьбу человека. Перенесённые страдания, физические и духовные, свои и чужие, делали мироощущение этих людей ещё более сложным, а отношение к символам иной, менее драматичной, благополучной реальности - ещё более неоднозначным, обострённым.

После окончания войны всё население страны возвращалось к привычному течению жизни. Очередной бум промышленных инвестиций в конце 40-х начале 50-х гг. (в результате возвращения к экономической модели развития 30-х гг.) вновь привёл к инфляции и перекосам в оплате труда. Рост стоимости жизни значительно опережал увеличение зарплаты: по оценке историков, в послевоенный период в городах уровень жизни 1928 г.

Формирование общественного мнения о проблемах бедности в России: контент-анализ СМИ

По данным, полученным от организаций, кроме субъектов малого предпринимательства, суммарная задолженность по заработной плате по кругу наблюдаемых видов экономической деятельности на 1 мая 2009 г. составила 7926 млн руб. и снизилась по сравнению с 1 апреля 2009 г. на 9,5%, при этом основная часть приходится на задолженность из-за отсутствия собственных средств, которая на 1 мая 2009 г. составила 7539 млн рублей (95,1 % общей суммы задолженности) и снизилась за апрель 2009 г. на 8,8 %.

В обрабатывающих, добывающих производствах, транспорте, строительстве, сельском хозяйстве, производстве и распределении электроэнергии, газа и воды 95-100 % просроченной задолженности по заработной плате образовано из-за нехватки у организаций собственных средств. В общем объеме просроченной задолженности по заработной плате 47 % приходится на обрабатывающие производства, 16% - на транспорт, 15% - на строительство и 7 % - на сельское хозяйство.

Снижение темпов роста реальных располагаемых денежных доходов населения за январь-апрель текущего года составило 1,0 % к уровню соответствующего периода прошлого года, реальной заработной платы - 1,4 %. В апреле снижение реальных располагаемых денежных доходов населения составило всего 0,1%), в то время как реальной заработной платы - 3 %. Такая ситуация явилась следствием роста доходов от предпринимательской деятельности, снижения задолженности по заработной плате и роста просрочки выплат погашения кредитов населением. По-прежнему увеличивается численность работников, переведенных на режим неполного рабочего времени и находящихся в вынужденных отпусках и простое. Сезонно очищенная дина 97 мика реальных располагаемых денежных доходов характеризовалась замедлением: в апреле рост составил 0,2 % против 0,5 % в марте и 2,8 % - в феврале.

Численность среднего класса, критерием для которого служит способность купить автомобиль, упала с начала кризиса на 20 %. В связи с этим самооценка материального положения россиян ухудшается. Дальнейшее снижение качества жизни, по мнению экспертов, может привести к социальным протестам1.

Существенно, что объем доходов как таковой не дает адекватного представления об уровне бедности - понятие бедности субъективно. Как принципы определения этого понятия, так и количественное выражение минимального уровня доходов, ниже которого человека относят к категории бедных, обусловливаются, в конечном счете, решением властей исходя из конкретной социально-экономической ситуации и материально-финансовых возможностей государства.

Объективное положение таково, что бедность в России в большинстве случаев не является прямой причиной смертности или массовых случаев ухудшения показателей здоровья населения. Рост численности беднейших слоев в России не сопровождался широким распространением смертности от истощения, хотя подобные случаи (в частности, среди солдат срочной службы Вооруженных сил) имеют место. В то же время снижение доходов для многих людей означает существенное сокращение возможностей для получения сложной, высокоспециализированной медицинской помощи (лечение раковых заболеваний, сложные сердечно-сосудистые операции, пересадки органов, дорогое медикаментозное лечение). Стоит отметить влияние низких доходов на существенное снижение качества питания, особенно характерное для маргинальных групп населения, например бездомных. Известная медикам взаимосвязь активизации туберкулеза и снижения качества питания

Средний размер назначенных месячных пенсий в декабре 2008 г. составил в целом по Российской Федерации 4 546,3 руб. Правительством реализовано поручение Президента РФ об обеспечении принятия федеральных законов, предусматривающих упразднение с 1 января 2010 г. единого социального налога и введение страховых взносов на обязательное пенсионное страхование, обязательное медицинское страхование и обязательное социальное страхование по временной нетрудоспособности, беременности и родам. При этом поставлена задача сохранить в 2010 г. тарифы страховых взносов на уровне действующих ставок единого социального налога.

Правительству поручено внести в Госдуму законопроекты, обеспечивающие введение переходного периода для страхователей, применяющих специальные и льготные налоговые режимы; повышение года денежной оценки пенсионных прав, приобретенных к 1 января 2002 г., на 10 % с увеличением на 1 % за каждый год трудового стажа, выработанного до 1 января 1991 г., и соответствующее увеличение трудовых пенсий старшему поколению; установление социальной доплаты пенсионерам, пенсия которых с учетом предоставляемых мер социальной поддержки не обеспечивает прожиточный минимум в субъекте РФ.

Правительство с учетом планируемого повышения тарифов страховых взносов с 2011 г. также должно рассмотреть целесообразность принятия мер, компенсирующих указанное повышение финансовой нагрузки на налогоплательщиков. Согласно комплексу реализуемых мер дефицит пенсионной системы России в 2010 г. из-за увеличения выплат пенсионерам составит более 1 трлн руб., в 2011 г. он сократится из-за повышения страховых выплат из фонда оплаты труда . Отметим при этом, что на официальную статистику уровня бедности влияет изменение методики, используемой для определения границ бедности, чем ограничиваются возможности ее использования в качестве информационной базы национальной стратегии снижения бедности.

Восприятие бедности, субъективные оценки материального и социального состояния определяются макропроцессами, но однозначно определенных зависимостей не существует. Общественное мнение реагирует с некоторым лагом на происходящие экономические изменения. Так, в промежуток времени с 1997 г. по 2009 г. периодом наиболее отчетливо воспринимаемого роста благосостояния были 2004-2006 гг. О том, что тогда их материальное положение улучшилось, заявляет почти пятая часть домохозяйств. В то же время улучшение на отрезке 2006-2007 гг. наблюдает лишь немногим более 5% семей, а более трети заявляет об ухудшении своего положения. В 2007 г. наметился тренд ухудшения текущего материального положения. Значительное влияние оказал и высокий рост цен на продукты питания. Во временном отрезке 2007-2008 гг. существенных изменений не наблюдалось: большая часть нижегородских домохозяйств отметила, что их материальное положение осталось прежним (табл. 1.1).

Немонетарные формы борьбы с бедностью

В то же время компании различаются в глазах населения не только по общему уровню воспринимаемой социальной ответственности, но и по представлениям о том, какие именно стратегии социальной ответственности они реализуют. Такие структуры, как ОАО «Лукойл», МП «Нижегородэлектро-транс», Российские железные дороги, по мнению горожан, ориентированы скорее на формальное следование требованиям соцответственности. Несколько больше список компаний, демонстрирующих некоторые черты неформализованной социальной активности, обращенной преимущественно вовнутрь (ОАО «Нижновэнерго», ОАО «ВолгаТелеком», Горгаз, Теплогенерирующая компания, Водоканал, ОАО ГАЗ, «Красное Сормово»). Стратегии социальной ответственности, связанные с оказанием адресной социальной помощи вовне компании, демонстрируют, по мнению нижегородцев, лишь два крупнейших общенациональных монополиста - РАО ЕЭС и «Газпром».

Крайне бедные семьи чаще других связывают социальную ответственность с характеристиками внутренней деятельности предприятия, с его заботой о работниках. Доминирующими критериями в определении социальной ответственности для них являются прежде всего высокие заработные платы, преимущественно «белые», обеспечение своим сотрудникам социального пакета, отсутствие дискриминации малоопытной молодежи и соблюдение всех норм Трудового кодекса относительно беременных женщин. Кроме этих существенных критериев, представители этой группы населения обращают внимание и на социально одобряемые действия бизнеса: экологическую безопасность производства, законопослушность.

Бедные семьи реже обращают внимание на формальные критерии социально одобряемой деятельности компании (ориентация на экономическое развитие территории, предоставляемые скидки и льготы, открытое общение с населением) и реализацию инициативных социальных программ. Для них, в первую очередь, социальная ответственность определяется через такие характеристики, как высокие заработные платы, наличие социального пакета, трудоустройство молодых женщин без детей, установление справедливых тарифов на услуги и товары и соблюдение прав беременных женщин.

В сознании малообеспеченных с риском бедности социальная ответственность чаще выступает как сочетание внутренних и внешних формальных критериев социально одобряемой деятельности: предприятие будет для них социально ответственным в случае предоставления социального пакета своим работникам и соблюдения экологической безопасности производства.

Малообеспеченные чаще определяют социальную ответственность через внешние социально одобряемые действия компании: экологически безопасное производство, справедливые тарифы на товары и услуги, а также предоставляемые скидки на товары и услуги слабозащищенным слоям населения.

Среднеобеспеченные стараются рассматривать социальную ответственность комплексно во внешних и внутренних ее проявлениях. Во внешней ориентации наиболее важными социально одобряемыми действиями бизнеса являются следующие характеристики: предоставление скидок и льгот на товары и услуги слабозащищенным слоям населения, инициация различных социальных и экономических программ развития территории, открытый диалог с населением, вплоть до оказания помощи и консультации потребителям при возникновении проблем и вопросов. К внутренней ориентации относят чаще высокие «белые» заработные платы, трудоустройство малоопытных выпускников, предоставление дополнительных льгот беременным и женщинам с детьми и соблюдение всех прав беременных женщин.

Отличительной чертой обеспеченных семей является их расплывчатое понимание социальной ответственности. Они не могут дать четкого определения этого феномена, а все предложенные им критерии воспринимались ими как желаемыми, скорее важные для компании. Так, среди скорее важных критериев наибольший отклик получили внешние характеристики социально одобряемого бизнеса: стремление донести до населения информацию о своей деятельности, заинтересованность в откликах потребителей о своей деятельности, поддержание социального развития территории и занятие благотворительностью, участие в общественных мероприятиях.

Таким образом, наиболее хорошо адаптированные к рыночной среде обеспеченные слои населения, более четко осознающие рычаги внешнего воздействия на корпорации, предпочитают не участвовать в процессе создания системы взаимодействия бизнеса и социальной среды, тогда как бедное население в этой системе взаимодействия выбирает роль только работника-просителя, полностью зависимого от заработной платы. Это достаточно закономерно, поскольку обеспеченные не нуждаются в социально ответственных действиях бизнеса и не являются благополучателями этой деятельности. Во многих случаях, принадлежа к числу акционеров и топ-менеджеров, они проигрывают материально в связи с необходимостью направлять средства компаний на чуждые экономической природе бизнеса социальные и благотворительные цели. Что касается бедных, то в их жизни, как правило, нет ситуаций, в которых они выступали бы соавторами системы корпоративной ответственности. Соответственно их оценки проистекают из располагаемого опыта - т.е. опыта просьб о помощи, ожидания и, нередко, отказов. Проявление иной позиции социальных групп возможно при вовлечении их в такую систему социального партнерства, целью которой будет не только перераспределение ресурсов, но и установление и поддержание принципов, критериев и правил предоставления социальной помощи. Представляется, что для того, чтобы такая система могла сложиться, необходимо расширение понятия социальной ответственности. Социально ответственными следует считать организации, публично заявляющие о своей приверженности объявленной государственной стратегии преодоления бедности, признающие бедность социальной проблемой, требующей решения, совершающие доступные для общественного контроля действия, направленные на достижение этой цели.

Анализ мировой практики вовлечения некоммерческих организаций в преодоление бедности позволяет выявить три основных направления: 1) исторически обусловленное; 2) инициированное международным сообществом; 3) ориентированное на решение проблем отдельных групп.

Классическим примером исторически обусловленного участия НКО в процессах преодоления бедности является развитие третьего сектора в Великобритании. Легальные основания для образования организаций-прообразов современных волонтерских были заложены в 1601 г. В 1891 г. была осуществлена первая классификация целей их работы, включавшая в себя: облегчение бедности, продвижение образования; поддержку религиозных движений

Тактика реализации проактивной стратегии на примере программ адресной социальной помощи

Одним из безусловных достижений регионального Закона от 8.01.04 г. эксперты считают включение в перечень видов государственной поддержки социальных услуг, которые подразделяются на две категории. К первой относятся услуги, гарантированные государством в Территориальном перечне (утверждаемом Правительством Нижегородской области), и предоставляемые гражданам пожилого возраста и инвалидам государственными и муниципальными социальными службами. Вторую категорию образуют дополнительные услуги, необходимые для вывода семьи из ТЖС, предоставляемые на основе государственного социального заказа. Их перечень также определяется Правительством Нижегородской области. По оценке экспертов, социальные службы сегодня обладают достаточными ресурсами для оказания поддержки гражданам и семьям через предоставление комплекса услуг, однако и в этой сфере специалисты сталкиваются с рядом проблем.

Первая из них - это неготовность самих получателей адресной помощи к взаимодействию с учреждениями социальной защиты в целях выхода из затруднительной ситуации. Препятствием к получению услуг здесь оказываются стереотипы, связанные с традициями предоставления государственной помощи в нашей стране. И в сознании людей, и в основополагающих нормативных актах понятие помощи связывается преимущественно с материальной поддержкой, выплатой пособий и субсидий, и привычка граждан расценивать содержание помощи в категориях «больше — меньше» является устойчивой. Региональный Закон об «АСП» предусматривает использование таких незнакомых людям механизмов, как заключение социального контракта, разработка индивидуальной программы реабилитации, совместная работа клиента с представителями социальных служб, что требует от человека разноплановых, интеллектуальных и физических, усилий.

Из вышесказанного следует, что сегодня государству необходимо и далее работать в направлении повышения статуса, в глазах клиентов, социальных услуг, предоставляемых социальными службами.

Вторая ключевая проблема, связанная с расширением списка видов государственной помощи, — это отсутствие региональных стандартов, определяющих качество предоставления социальных услуг, отражающих результативность и эффективной подобной деятельности. Инновационные практики частично восполняют этот недостаток, тем более что, по мнению экспертов, закон Нижегородской области о социальном обслуживании сформировал основу для разработки подобных стандартов. В рамках проекта «Адресная социальная помощь» в 2005 — 2006 гг. был разработан Кодекс практик предоставления социальных услуг. Функция этого документа заключается в обеспечении качества услуг и определении ответственности всех сторон, заинтересованных в этом процессе, путём обозначения чётких и ясных намерений и ожиданий каждой стороны по отношению друг к другу1. Кодекс регламентирует ответственность заказчика, поставщика и получателя социальных услуг (клиента) в рамках информационного обеспечения обслуживания, самого процесса предоставления услуг, управления финансовыми и материальными ресурсами. Рассматриваются. и принципы взаимоотношения с клиентом. Вместе с тем применение Кодекса и аналогичных ему решений в практической деятельности является актом доброй воли заинтересованных сторон. В связи с этим актуальна задача институциона-лизации инновационных механизмов предоставления социальной помощи и социальных услуг. Необходимы универсальные, хорошо тиражируемые, национального масштаба решения, направленные на достижение этой цели. Их принятие тем более важно, что за временными пределами проектов фактор склонности к привычному, поощряемому извне организационному поведению становится сильнее фактора творчества, и их инновационные, результаты мало помалу утрачиваются; то же можно отметить и отношении приобретенных клиентами навыков проактивного поведения и работы в партнерстве.

Еще одна проблема, на которую обратили внимание эксперты в ходе интервью, — это рамки и перспективы взаимодействия органов социальной защиты с другими государственными службами в процессе реализации мер адресной социальной поддержки. В первую очередь, по мнению респондентов, должны быть определены условия и основания сотрудничества с центрами занятости, поскольку социальный контракт с клиентом и индивидуальная программа реабилитации семьи предполагает, прежде всего, помощь в трудоустройстве.

Таким образом, по итогам опроса экспертов - представителей системы социальной защиты районов Нижегородской области, можно сделать ряд выводов. Сегодня адресная социальная поддержка должна быть более широкой по своему содержанию, акцент должен быть сделан не только на традиционных видах помощи, но и на развитии сферы социальных услуг, повышении качества обслуживания, интерактивности и закреплении результатов. Существует потребность в пересмотре подходов к выбору целевых аудиторий адресной помощи, развитии формальных контактов между службами, участвующими в реабилитации клиентов, совершенствовании механизмов активизации личных ресурсов клиентов, применение которых может дать наибольший эффект в отношении лиц, действительно заинтересованных в улучшении своей ситуации. В целом, оценки экспертов по вопросам адресной социальной поддержки подтвердили гипотезы, сформулированные исследователями.

В ходе опроса экспертам была представлена концепция социального проекта «Институциональная модель преодоления бедности». Проведённое исследование показало, что специалисты системы социальной защиты разделяют мнение авторов об актуальности и востребованности институционального подхода к борьбе с бедностью. По их оценке, «подобная необходимость уже давно назрела», «нужны определённые методы воспитания, образования», и государственные службы могут играть значимую роль в реализации системного, стратегического подхода к решению проблемы.