Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования социальной напряженности 9
1.1. Теоретические основы исследования функций социальной напряженности и конфликта 9
1.2. Сущность социологического содержания понятия социальной напряженности 28
1.3. Методология социологического исследования социальной напряженности 43
Глава 2. Диагностика объективных и субъективных условий формирования социальной напряженности и пути регулирования на региональном уровне 56
2.1. Факторы-доминанты социальной напряженности 56
2.2 Тенденции изменений социально-экономических факторов социальной напряженности 100
2.3. Пути регулирования социальной напряженности в регионах центра России 119
Заключение 129
Библиографический список литературы 137
Приложения 154
- Теоретические основы исследования функций социальной напряженности и конфликта
- Методология социологического исследования социальной напряженности
- Тенденции изменений социально-экономических факторов социальной напряженности
- Пути регулирования социальной напряженности в регионах центра России
Введение к работе
Актуальность исследования. Анализ научной литературы по социологии, философии, проблемам общественно-политической и социально-экономической жизни общества показывает, что вопросы изучения сущности, механизмов, форм и метода исследования социальной напряженности освещены фрагментарно и недостаточно полно.
За последние 10 лет политические, экономические и социальные преобразования существенно изменили природу социальной напряженности в Российском обществе. Объективная оценка ее причин позволяет разделить их на несколько групп:
Факторы, связанные с преодолением тотального огосударствления экономики;
Условия, существенно снизившие уровень жизни населения;
Социально-психологические факторы, отражающие противоречивые результаты Российских реформ.
К основным причинам социальной напряженности на рубеже XXI века следует отнести систематические ошибки и просчеты в стратегических и тактических действиях государственных органов управления в области социальной политики.
В этой сфере не была решена основная проблема переходного периода - отсутствие разъяснительных и упреждающих мер по адаптации населения к рыночным отношениям при разрушении старых и возникновении новых структур и форм жизнедеятельности общества.
Все это безусловно повлияло на формирование социальной напряженности населения вне зависимости от форм хозяйствования, в которых они осуществляет свою деятельность и условий, в которых живут люди и их семьи.
Преобразования, осуществляемые в последние годы в экономике страны, не дали ожидаемых позитивных результатов. На наш взгляд, «...к главной особенности этого этапа можно отнести практическое отсутствие социальной направленности преобразований, которые порой осуществлялись даже вопреки потребностям и интересам человека труда - главной производительной силы общества» [120, с.5]. Социальные последствия подобных действий привели к усилению не только таких негативных проявлений, как рост заболеваемости, смертности, пьянства и алкоголизма, но получили распространение и «новообразования». В первую очередь следует выделить оправдательное отношение общественного мнения к противоправным действиям (создание теневой экономики, рэкет, захват средств производства и др.). Такие социальные факты являются результатом снижения престижа созидательного труда на производстве и роста социальной напряженности в обществе.
Изменения в российском обществе порождают необходимость проведения анализа состояния социальной напряженности в различных регионах страны с целью выявления механизма формирования наиболее острых проблем в политической, экономической и социальной сферах.
Нам представляется, что социальная напряженность выступает как интегральная характеристика социально-экономического положения в регионе и имеет сложную внутреннюю структуру. Она включает в себя широкий спектр таких факторов, как неудовлетворенность жизненными условиями, самооценка людьми повседневного настроения, материального благосостояния семей, оценки экономического положения страны, показатели социального оптимизма, касающиеся сферы экономики, политической ситуации, степень доверия властям и др. На этой основе формируется представление о завтрашнем дне, чувство защищенности, социальный оптимизм.
Социологическое осмысление феномена социальной напряженности и необходимость прогнозирования ее процессов обусловили актуальность исследования, определили его цель и задачи, объект и предмет, а также предполагаемую структуру диссертации.
Проблема исследования - анализ социальных факторов формирования механизмов социальной напряженности, обусловленной глубокими социальными противоречиями между интересами и потребностями населения и реальным экономическим положением регионов Центра России.
Целью исследования является изучение механизмов формирования социальной напряженности в регионах центра России, обобщение опыта ее снижения методами социального управления.
Исходя из общей цели исследования и учитывая, что проблемы социологического исследования социальной напряженности еще не достаточно разработаны в методологическом плане, нами определены следующие задачи:
Проанализировать теоретико-методологические основы изучения социальной напряженности;
Исследовать механизмы формирования социальной напряженности и уточнить методы ее анализа и прогнозирования в контексте социологии управления;
Выявить общее и особенное в методическом изучении социальной напряженности;
Уточнить определение социальной напряженности и раскрыть его социологическое содержание;
Определить основные тенденции и факторы-доминанты социальной напряженности на региональном уровне;
Разработать матрицу предельно-допустимых значений региональных показателей социальной напряженности для выявления их отклонений от нормативной модели в целях выбора приоритетных управленческих решений и корректировки региональной социально-экономической политики.
Объектом исследования являются различные по социально-экономическому положению группы населения регионов центра России.
Предметом исследования являются условия, формирующие социальную напряженность в регионах Центра России, тенденции и факторы ее ослабления.
Основная гипотеза исследования заключается в том, что социальная напряженность имеет в своем развитии прямую связь с уровнем социально-политической и экономической обстановки в отдельном регионе, управленческой и регулирующей ролью властных структур в условиях переходного периода.
Степень научной разработанности проблемы.
Феномены социальной напряженности и конфликта стали изучаться в XIX веке, но их интенсивная разработка началась на Западе с 50-х - 60-х годов XX века.
В России у истоков исследования проблем социальной напряженности до начала 90-х годов нашего столетия стояли психологи. Социологи еще не накопили достаточного опыта и методологических представлений для разработки теоретико-методологических базы для прогнозирования механизмов формирования социальной напряженности на региональном уровне. Многогранность природы механизмов формирования социальной напряженности предполагает изучение ее с позиций междисциплинарного подхода, позволяющего обеспечивать с одной стороны комплексность, а с другой выделить социологический подход исследования этого феномена.
Теоретико-методологической основой исследования проблем социальной напряженности в диссертационном исследовании, наряду с трудами известных западных и русских социологов, явились также социологические идеи, изложенные в работах Данакина Н.С., Дятченко Л.Я., Желтухи-на А.И., Зайцева А.К., Запрудского Ю.Г., Здравомыслова А.Г., Зеркина Д.П., Козырева Г.И., Левашова В.К., Локосова В.В., Осипова Г.В., Патру- шева В.И., Радугина А.А., Радугина К.А., Рукавишникова В.О., Руткевича М.Н., Семенова B.C., Сперанского В.Я., Строева Е.С., Шаленко В.Н., Штракса Г.М., Ядова В.А. и др.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
Сформулировано в социологическом ракурсе определение социальной напряженности как интегрального социального феномена;
Определена двухуровневая структура региональных факторов-доминант социальной напряженности, раскрыты содержания первого уровня (политической, экономической и социальной компонент) и второго уровня - их факторов;
Выявлены общие и особенные тенденции проявления социальной напряженности на региональном уровне;
Предложена система региональных показателей предельно-допустимых значений социальной напряженности;
Установлено, что территориально-географическое расположение Центрального экономического района является источником формирования стабильности в России.
Эмпирическую базу диссертационного исследования составили данные общероссийского опроса 1993 года, материалы социологических исследований Аналитического центра Орловской региональной академии государственной службы, а также материалы региональных исследований 1995, 1997, 1998, 1999 и 2000 г.г., в которых автор принимал активное участие на всех этапах проведения работ. В ходе исследования применялись традиционные для социологии методы: анкетный и экспертный опросы, статистический анализ данных официальной статистики, математико-статистические методы обработки и анализа полученных результатов.
Практическая значимость работы состоит в возможности практического использования полученных в диссертации результатов: при разработке методических программ мониторинга социальной напряженности в регионах; при принятии управленческих решений для корректировки политики социально-экономических преобразований в регионе с учетом данных о выявленных условиях и факторах, влияющих на снижение социальной напряженности.
Апробация работы. Концептуальные положения диссертации были изложены на Международной научной конференции «Правоохранительная деятельность на транспорте: итоги и перспективы» (Орел, 20-22 января 1999 г.); на научной конференции «Социально-экономические и политические процессы в условиях корректировки курса реформ в регионах Центра России (в оценках и проблемах молодежи)» (Орел, 25 июня 1999 г.); на научной конференции «Эволюция ценностных ориентации в условиях корректировки молодежной политики» (Орел, 25 мая 1999г.); на научной конференции «Стратегия развития региона: социально-экономические и политико-правовые инновации» (Левыкинские чтения. Орел, 16 мая 2000 г.). По теме диссертационного исследования опубликовано 5 научных статей.
Материалы и результаты диссертационного исследования использовались в разработке лекций по курсам «Социология управления» и «Социология безопасности» в рамках специальности «Государственное и муниципальное управление», в информационном обеспечении аналитической деятельности органов государственной власти субъекта Федерации (Орловской области) и получили положительную оценку в аналитических центрах Федеральных органов управления.
Теоретические основы исследования функций социальной напряженности и конфликта
В социологической литературе сформировались две основные точки зрения на роль социальной напряженности и конфликта в обществе. Представители одной, склонные рассматривать конфликт как нежелательное явление, разрушающее или нарушающее нормальное функционирование социальной системы, исходят из того, что «...социальная напряженность и конфликт не присущи системе изначально. Они обычно приходят вместе с появлением силы, возвращающей ее в состояние баланса и стабильности»[52, с.4-5]. Функционалисты Дюркгейм, Парсонс и др. делают акцент на нормативные элементы в социальном действии, ограничиваются объяснением большинства конфликтов отклоняющимся поведением людей. «Одним из источников изменения, - утверждает Парсонс, - служит распространение отклоняющегося поведения, равно как и разрастание различного вида конфликтов, причем большинство конфликтов содержит в качестве существенных ингредиентов то, что может быть с полным основанием названо отклоняющимся поведением»[124, с.376]. На этом основании можно говорить о конфликте, рассматриваемом как временное, патологическое явление.
Другой социологический подход связан с рассмотрением социальной напряженности и конфликта как закономерных и необходимых явлений (Аристотель, Гоббс, Гегель, Маркс и др.). Согласно ему, общество должно упорядочивать жизнь населения через взаимопонимание, согласие, консенсус. Эта точка зрения сложилось давно и ее корни можно проследить у Платона, Руссо, Канта, считавших, что конфликт является неотъемлемой частью бытия, главным движителем общественного развития. В конце 50-х годов нашего столетия Дарендорф, Козер, Боулдинг, Зиммель, Локвуд включили ее элементы в свою теорию. Зиммель, например, считает, что конфликт, хотя и является одной из форм разногласия, в то же время представляет собой социализирующую силу, объединяющую противоборствующие стороны и способствующую стабилизации общества.
Среди российских ученых взгляд на конфликт, как на аномалию с одной стороны, и как на частной аспект социальной жизни с другой, пока не преодолен [71, с.65; 195, с.119].
Мы исходим из того, что конфликт является нормальным явлением общественной жизни, и в этом смысле разделяем точку зрения на конфликт и социальную напряженность таких социологов, как Козер Л., Дарендорф Р., Крисберг Л., Здравомыслов А.Г., Данакин Н.С., Дятченко Л.Я., Сперанский В.И. и др. [45, с.15; 46, с.157; 65, с.14; 66, с.5; 174, с.151; 213; 223]. Нам близка теоретическая позиция, которая рассматривает конфликт не как дисфункцию и аномалию, а норму отношений между людьми, т.е. необходимый элемент социальной жизни, который дает выход социальной напряженности, энергии деятельности, порождая социальные изменения различного масштаба. В то же время следует подчеркнуть, что конфликту присущи деструктивные и конструктивные начала. При формировании теоретико-методологических основ исследования социальной напряженности и конфликта мы подразумеваем, что эти два феномена имеют консервативные и прогрессивные последствия, но, являясь по своей природе комплексными и гетерогенными, не могут выполнять одностороннюю, только негативную или позитивную функцию. В Российском обществе отношения складываются в условиях высокой социальной напряженности через массу конфликтов, которые формируются на всех основных уровнях социальной организации: цивилизационном уровне; социетальном уровне; уровне структурных изменений; институциональном уровне; уровне повседневной жизни. Одновременное появление конфликтов на всех этих уровнях, как показывает исторический опыт, привело к необратимым радикальным переменам политической системы, ее экономических отношений, изменениям геополитического пространства и статуса государства. Теоретические основы исследования социальной напряженности и конфликта предполагают выяснение общих и особенных условий формирования их роли и места в социологическом исследовании факторов социального управления в период трансформации общественных отношений в России в конце XX века [154, с.90]. Решение этой задачи имеет важное методологическое значение, т.к. дефиниция «конфликт» в сегодняшней ситуации становится одной из наиболее распространенных, каждый ее употребляет в наиболее приемлемом понимании и относительно трактовки этого термина имеются различные точки зрения [35, с. 14]. Весьма распространена максимально расширительная интерпретация этого понятия, в соответствии с которой «любые столкновения интересов, несогласие или спор в обществе трактуется как разновидности конфликта»[126, с. 18; 198, с.49]. На бытовом уровне при определении конфликта существует смешение и путаница между различными явлениями и процессами, которые близки к конфликту, но таковыми не являются. Бертон Д. предлагает принципиально различать «споры», «конфликты» и «проблемы управления» [211]. Отличи 12 тельная особенность конфликтов, по его мнению, состоит в том, что «в их основе - столкновения по поводу удовлетворения базовых социальных потребностей человека» [210]. Различать от конфликта следует и «...односторонние действия, которые носят насильственный, агрессивный или какой-либо иной неприемлемый для другой стороны характер, но это не всегда становится конфликтом»[91,с.52]. Различные справочные академические издания понятие «конфликт» трактуют в буквальном смысле как «столкновение противоположенных интересов, взглядов, серьезное разногласие, спор» [160, с.252]. В кратком словаре по социологии конфликт характеризуется как «высшая стадия развития противоречий в системе отношений людей, социальных групп, социальных институтов, общества в целом, которое определяется усилением противоположных тенденций и интересов социальных общностей и индивидов» [89, с.125]. В Российской социологической энциклопедии под конфликтом понимается «процесс развития и разрешения противоречивости целей, отношений и действий людей, детерминируемый объективными и субъективными причинами и протекающий в двух диалектически взаимосвязанных формах -противоречивых психологических состояниях (1) и открытых противоречивых действий сторон на индивидуальном и групповом уровнях (2)» [142, с.214].
Методология социологического исследования социальной напряженности
Методология социологического исследования социальной напряженности - это целостная система, охватывающая разработку и применение социологических методов анализа и прогнозирования экономических, социальных и политических факторов, направленная на получение достоверной информации о наличии на данном этапе общественного развития конфликтогенных условий.
За рубежом уже длительное время используют несколько десятков методик для определения качества социальных отношений, степени удовлетворенности, оценки социального дискомфорта, уровня социального стресса и других рядоположенных с уровнем социальной напряженности показателей [216, с.339-347; 218, с.229-258; 222, с.297-307; 223, с.47-54].
Некоторые из них представляют интерес и могут применяться в социологических исследованиях в регионах России, т.к. позволяют в общем плане оценить уровень социальной напряженности, массовую неудовлетворенность в малых социальных группах, производственных коллективах и различных социальных общностях [64, с.21; 128, с.65]. Однако, к адаптации и использованию зарубежных методик, какими бы надежными они ни были, необходимо подходить избирательно, так как разрабатывались они для «другой системы координат». Кроме того, единой универсальной методики измерения социальной напряженности для всех элементов общественной структуры не существует.
Российскими социологическими научными центрами используются различные методики измерения показателя уровня социальной напряженности, которые строятся на анализе общественного мнения населения и прогнозе социальных конфликтов [9, с.88; 27, с.29; 43, с. 18-27; 75, с.39; 83, с.90-106; 106, с.23; 108, с.21, 119, с.121153, с.26-30; 155, с.42-44; 163, с.69; 173, с.179; 180, с.115; 193, с.94-98; 203, с.111-127].
Существуют и иные способы описания состояния общества. Так, в соответствии с методикой ООН оно определяется так называемым «индексом человеческого развития», который рассчитывается по простой формуле на базе трех основных показателей. Это: 1) внутренний совокупный доход, приходящийся в среднем на одного человека в год в долларах США; 2) ожидаемая продолжительность жизни в годах, в среднем на одного человека; 3) уровень грамотности среди взрослого населения, в процентах. Наряду с этими показателями, в практике аналитической работы используются дополнительно более сотни различных социальных индикаторов (среди них - демографический состав населения, распределение рабочих мест, уровень занятости, уровень жизни, данные о состоянии здоровья населения, уровне преступности, обеспечении основных прав и свобод личности и т.д.)
Определенным количеством показателей, отражающих жизненно-важные факторы функционирования общества, можно описать социальные системы в целом, уровень социального напряжения, доминирующие ориентации населения, лояльность к власти и т.п. Диагностика осуществляется в режиме мониторинга при наличии нормативной модели [103, с. 16]. Такая модель отражает достигнутый уровень социального развития и поэтому, на наш взгляд, ее можно считать нормативной. Например, социальная модель по жилью означает, что каждая семья имеет отдельную благоустроенную квартиру. Реальное положение с жильем в обществе сравнивается с его нормативной моделью и тем самым определяется направленность и величина отклонений. «Совокупность этих отклонений и дает информацию для оценки состояния общества» [68, с. 107].
При измерении состояния социальной напряженности должна быть разработана адекватная, достаточно полная система показателей, единицы измерений, шкалы, оценки валидности и точности. В идеале система дифференцированных показателей должна быть сведена к древоподобной схеме интегрированных характеристик (индексов).
«Индикаторы и индексы широко используются при конструировании шкалы социальной устойчивости. Имеется конкретный опыт их применения для определения современного социально-политического состояния российского общества» [94, с. 113].
Нам представляется, что выявление параметров конфликтогенных условий характеризует состояние жизненно важных элементов, как социальной системы, так и подсистемы общества, нарушение режима нормального функционирования которых может привести их в состояние социальной напряженности, слабой предсказуемости и управляемости. Мы разделяем точку зрения, что любая социальная система «имеет по каждому жизненно важному параметру свою энтропическую границу, переход за которую означает гибель рассматриваемой системы как единого целого» [39, с.22].
Универсальным показателем напряженности может выступать уровень неудовлетворенности [179, с183]. Его важное эмпирическое значение состоит в том, что он поддается измерению. Безусловно, оценочную силу этот показатель имеет только в сочетании с другими индикаторами. Неудовлетворенность, определенная путем социологических методов, сопоставляется с выявлением неблагоприятных, точнее плохих условий жизни, объективно ставящих людей перед необходимостью сопротивления. Важную роль играют формы проявления неудовлетворенности. Если недовольство ограничивается разговорами «в курилке», то опасность возникновения конфликтов минимальна. Другое дело, если неудовлетворенность материальным положением и экономической ситуацией переносится на отношение к существующим структурам власти и управления, оценку действий руководящих органов и укрепляется в виде определенных установок, политических взглядов, симпатий и ориентации. Показателем неудовлетворенности является ее уровень, выражающийся в массовости охвата.
По уровню неудовлетворенности оценивается состояние общества, которое «...характеризуется развитостью его социальной структуры, социальными процессами и результатами его жизнедеятельности» [129]. Важнейшая особенность изложенного методологического подхода заключаются в том, что характеристики последних при проведении измерений фиксируются в пространстве и во времени. Затем «сравниваются и соотносятся с принятыми ценностями, нормами, нормативами, предыдущим (прошлым) состоянием, другими обществами» [153, с.26].
Сотрудниками ИСПИ РАН АН предложена методика измерения социальной напряженности через призму предельно-критических показателей, общепринятых в мировой практике, и их сравнения с реальными показателями состояния российского общества [122]. (См. прил.1). Приближение показателей развития основных подсистем к предельно-критическим величинам означает, что общество находится в состоянии кризиса, уровень рисков при этом возрастает, и для своего сохранения система нуждается в модернизации. Однако мы считаем, что в предложенной методике не преодолена односторонность, так как за основу берутся сравнительные данные только официальной статистики, характеризующие социальные процессы не в начальной фазе, а в завершающей. Для социального управления этих данных явно недостаточно, так как важнейшие конфликтогенные факторы (социальный, психологический, мотивационный, этнический, религиозный и др.) не учитываются. Система факторных зависимостей социальной напряженности для различных общностей не может быть универсальна [158, с. 152]. На ее динамику оказывает влияние непосредственное окружение, профессиональная среда, воздействие средств массовой информации, временные и региональные особенности.
Отслеживание предельно-критических величин основных показателей развития общества важно для информационно-аналитического обеспечения реформ, не допущения эскалации разрушительных процессов, социальной дезорганизации и деградации. Следует иметь ввиду, что предельно-критическая величина показателей не означает еще полного распада той или иной сферы жизнедеятельности общества. Она свидетельствует, прежде всего, «о высоком уровне рисков функционирования социальных отношений и о необходимости оперативного вмешательства органов управления с целью изменения опасных тенденций» [97, с.86].
Тенденции изменений социально-экономических факторов социальной напряженности
Для выявления общих и особенных тенденций проявления социальной напряженности в регионах Центра России проанализируем оценку респондентов положения дел в России отдельно в экономической, политической и социальной сферах.
Общие тенденции проявления социальной напряженности в экономической сфере исследовались на основании показателей частоты ответов на вопросы об экономическом и финансовом положении семей респондентов за прошедший период, в настоящее время, ближайшем и дальнем будущем (прил.18, 19,20).
Как следует из прил.18, ранжирование областей центра России (Ярославская, Брянская, Владимирская, Тамбовская и Курская области), характеризуется высокими (относительно среднего уровня по центральным регионам России (ЦРР) и РФ в целом) значениями индикатора, отражающего неудовлетворенность сегодняшним экономическим положением респондентов. Однако разброс значений показателя невелик - стандартное отклонение всего 2,2%, что соответствует коэффициенту вариации 6,8%.
Другим важным индикатором, характеризующим напряженность, обусловленную в высшей степени негативными экономическими ожиданиями респондентов, является доля опрошенных, полагающих, что экономическое и финансовое положение их семей существенно ухудшится через год (см. прил.19). Назовем его индикатором напряженности, обусловленной неблагоприятными экономическими ожиданиями
Из прил.19 следует, что Ярославская, Тамбовская, Брянская и Курская области характеризуются высокими по сравнению со средним уровнем в центральных регионах России и РФ значениями индикатора напряженности, обусловленной неблагоприятными экономическими ожиданиями. В Орловской, Рязанской, Смоленской и Калужской этот индикатор близок к среднероссийским значениям, а в Тверской, Ивановской, Тульской, Владимирской и особенно в Костромской - ниже общероссийского. Этот индикатор характеризуется большей вариабельностью: коэффициент вариации составляет уже 14,7%.
Третьим индикатором, характеризующим напряженность, обусловленную негативными экономическими ожиданиями респондентов, является доля опрошенных, полагающих, что экономическое и финансовое положение их семей существенно ухудшится через пять лет (прил.20). Этот индикатор назовем индикатором напряженности, обусловленной неблагоприятными экономическими перспективами.
Ранжирование областей по этому индикатору наглядно иллюстрирует, что население Тамбовской, Ярославской, Рязанской, Курской и Тульской областей имеют больший пессимизм относительно отдаленных экономических перспектив и соответственно более высокий уровень неудовлетворенности. Жители остальных рассматриваемых областей региона сохраняют надежду на улучшение экономического самочувствия.
Динамика распределения ответов респондентов на вопрос «Как изменилась Ваша собственная жизнь за прошедший год?» по материалам опросов в 1995 и 1999 гг. свидетельствует, что наблюдается общая тенденция ухудшения жизни россиян. Если в 1993 году только немного более трети респондентов в ЦРР отмечали ухудшение своей собственной жизни по сравнению с прошлым годом, то в 1995 году их стало почти 50%. Хотя в 1999 году в центральных регионах России число неудовлетворенных и снизилось на 1%, тем не менее, общее количество, существенно ухудшивших собственную жизнь, остается значительным. В РФ в целом отмечается устойчивая тенденция к увеличению с 1993 по 1999 гг. числа неудовлетворенных уровнем жизни. Существенное ее ухудшение отмечают респонденты в возрасте 40 лет и старше, но особенно это видно в группе респондентов предпенсионного и пенсионного возраста (табл. 5).
В целом в Центральных регионах России неудовлетворенность существенным ухудшением собственной жизни выше среднероссийского показателя.
Одномерный статистический анализ данных трех индикаторов экономической компоненты социальной напряженности позволяет нам проранжировать области по частоте встречаемости крайне отрицательных ответов об экономическом и финансовом положении семьи респондентов (приложение 21). По экономическим индикаторам Ярославскую, Тамбовскую, Ивановскую, Брянскую, Тверскую и Курскую области мы относим к группе областей с высоким уровнем социальной напряженности. Респонденты Владимирской, Рязанской, Орловской и Тульской областей настроены менее пессимистично, хотя величина индикатора превышает или близка к среднероссийским значениям. Это группа областей со средней социальной напряженностью. Третья группа - Калужская, Костромская и Смоленская области характеризуется меньшими или близкими значениями к общероссийскому и региональному уровням (табл. 6).
Пути регулирования социальной напряженности в регионах центра России
Следует отметить стопроцентное совпадение не только предпринятого нами ранее априорного распределения областей на группы с высокой и средней социальной напряженностью по данным одномерного статистического анализа, но и отнесение одноименных областей к группе регионов с высокой социальной напряженностью по величине комплексного регионального показателя социально-экономического фактора социальной напряженности (по материалам статистики).
Абсолютное совпадение регионов с высоким уровнем социально-экономических факторов социальной напряженности (табл. 2) с группой регионов с высоким уровнем социальной напряженности по социальному и политическому факторам (табл. 14) свидетельствует о том, что на высокую неудовлетворенность социально-экономическим положением населения основное влияние оказывает неблагоприятная динамика развития экономики региона, что подтверждает гипотезу исследования о доминирующем воздействии экономического фактора на формирование социальной напряженности.
Стабильность в обществе, достижение мира и согласия предполагают наличие объективных и субъективных факторов, которые действуют в экономике, в сферах социальных интересов и регионального управления. Выявление данных факторов требует «анализа экономических, социальных и политических преобразований» [23, с.252], происходящих в регионе.
Необходимо заметить, что эффективность регионального управления в современных условиях зависит от качества информации, ее достоверности, полноты, оперативности и т.д. Именно это способна представить современная методология и техника социологического исследования. «Реформирование общества, изменения в укладе жизни населения объективно возвысило роль общественного мнения в социальном управлении. По сути, ни одна существенная проблема не может быть эффективно решена без учета того, как это скажется на умонастроениях масс, в какую оценочную и практическую реакцию общественного мнения это впоследствии выльется» [199, с. 125]. При отработанных программе, методике и процедурах анализа процесс сбора и обработки данных становится настолько формализованным, что предвзятая оценка общественных явлений маловероятна. «Любую социальную систему можно описать определенным количеством показателей, отражающих жизненно важные факторы ее функционирования» [68, с. 107], в нашем случае - уровень социальной напряженности. Диагностика социальной напряженности, как и другого социального явления, осуществляется в режиме мониторинга при наличии нормативной модели, необходимость которой обусловлена тем, что данные о реальном объекте бессмысленны для управления, если не выработаны конкретные критерии. Такая модель отражает достигнутый уровень социального развития, который можно считать нормой, «переход за эн-тропическую границу которой означает гибель рассматриваемой системы как единого целого» [189, с.63] Для управленческих решений важно выявлять реальное положение вещей и сравнивать его с нормативной моделью, определяя тем самым величину отклонений. Следует иметь в виду, что механизм мониторинга общественного мнения предполагает систематическое по заданным и повторяющимся показателям социологическое отслеживание состояния и динамики общественного мнения. Причем, динамика предельно-критических величин показателей свидетельствует, прежде всего, о высоком уровне рисков функционирования социальных отношений и о необходимости оперативного вмешательства органов управления для изменения опасных тенденций.
Для оценки факторов социальной напряженности, осуществляемой путем выявления отклонений показателей от диапазона нормативной базовой модели социальной напряженности, в целях выбора приоритетных управленческих решений и корректировки региональной социально-экономической политики нами предложена матрица предельно-допустимых значении социальной напряженности на региональном уровне для областей Центра России (табл.15).
За базовую основу нами взяты показатели региональной статистики за 1997 год, на основании которых вычислена средняя минимальная и максимальная величина предельно-допустимых значений региональных показателей по ресурсам различных видов. В 1997 году проведена денежная деноминация, год характеризуется приостановкой спада промышленного производства и некоторой стабилизацией российской экономики и социальных показателей. Значения региональных показателей в 1997 году наиболее оптимальны, на наш взгляд, для исчисления их критического уровня. Что касается политических ресурсов, то в большинстве стран доля граждан, радикально отвергающих существующую политическую систему, обычно не велика и составляет 15-20%. В России она по данным социологических опросов 1993-2000 г.г. колеблется от 40% и выше что ставит под сомнение легитимность политического режима. То же самое касается и уровня доверия населения к центральным и региональным властям. Всероссийские социологические опросы показывают, что население относится к региональным органам власти лучше, чем к федеральным. Доля граждан, высказывающих в 1995-96 гг. недоверие федеральным властям, превышает 50% и по годам незначительно варьируется в сторону увеличения. В то же время, начиная с 1998 года в относительно стабильных регионах Центра России у респондентов усилилось положительное отношение к региональным администрациям. По данным Дж.ДеБарделебен [48, с.90] при отрицательном отношении к федеральным лидерам, например, в Орловской области в 1998 году 88% респондентов выразило доверие своему губернатору.
