Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Методология и теория социологического анализа духовной детерминанты социального взаимодействия 18
1. Духовность как объект социологической рефлексии 18
2. Методологические принципы изучения духовной организации личности и общества 39
3. Стратификационно-типологический подход в социологическом исследовании духовности 58
Глава II. Специфика социологического изучения типов духовной организации личности и общества: подходы и методы 69
1. Семантический подход в построении модели духовности личности и общества 69
2. Метод жесткой альтернативной сортировки индикаторов и его значение в изучении структуры и процессов духовной жизни общества 85
3. Метафорические типы духовности в социологическом исследовании 103
Глава III. Духовная организация личности и общества как объект социологического анализа 136
1. Динамика духовной организации личности и общества конца XX века (на примере Нижегородского региона) 136
2. Генезис типов духовной организации личности россиян (на примере Нижегородского региона) 168
3. Социальное самочувствие россиян (по результатам социологических исследова нийРМЭЗ 1994,1996,1998) 183
Глава IV. Духовный потенциал учащейся молодежи и перспективы гуманизации социального взаимодействия 225
1. Динамика духовного потенциала учащейся молодежи в сфере социального взаимодействия 225
2. Социометрическая модель социального взаимодействия. «Тест - 100» 239
Заключение 256
Библиография 261
- Методологические принципы изучения духовной организации личности и общества
- Метафорические типы духовности в социологическом исследовании
- Социальное самочувствие россиян (по результатам социологических исследова нийРМЭЗ 1994,1996,1998)
- Социометрическая модель социального взаимодействия. «Тест - 100»
Методологические принципы изучения духовной организации личности и общества
На базе структуралистской модели в конце XIX - в начале XX века начинает формироваться новое направление в социологии, ставящее в центр исследования «духовное начало» и получившее название «понимающая социология». У истоков этого направления стояли Вильгельм Дильтей (1833-1911) с его пониманием того, что «общество создается бесконечной игрой человеческих взаимодействий и представляет собой ду-ховное начало» , и Джордж Герберт Мид (1863-1931), в центре внимания которого был активный разумный деятельный субъект. «Мы особенно интересуемся пониманием (intelligence), - пишет Дж. Мид, - на человеческом уровне, т. е. приспособлением друг к другу действий различных человеческих индивидов в рамках человеческого социального процесса» . Дильтей использует понятие «das Verstehen», которое в последующем разрабатывает Макс Вебер (1864-1929). Именно этот социолог вводит собственно термин «понимающая социология». В интерпретации М. Вебера термин «das Verstehen» трактуется «как значение значения» для субъекта (или «субъективная интерпретация»). А. Шюц (1899-1959) так поясняет этот постулат Вебера: «...все научные объяснения социального мира могут и в определенном смысле должны ссылаться на субъективное значение действий людей, из которых берет начало социальная реальность»80.
В нашем исследовании духовной организации личности и общества мы опираемся на идею М. Вебера о том, что социальные исследования должны строиться на качественных и количественных методах, т., е. на методах как собственно гуманитарных, так и естественных наук. Первые помогают постигать субъективный смысл действий, и здесь мы обращаемся к гуманитарному знанию - к социологии, психологии, философии, литературе. Вторые, количественные методы , позволяют «измерить», т. е. зафиксировать статику, а введение фактора времени позволяет зафиксировать и динамику духовной организации личности и общества.
Исходя из целей исследования, а именно - социологической операционализации представления о духовности как о детерминирующем основании взаимодействия людей друг с другом и с природой в рамках их индивидуального и группового «поступления», наиболее полно работает концепция феноменологической социологии, предметом которой является процесс приобретения человеком социального опыта и то, как этот опыт определяет общение человека с миром.
Альфред Шюц, который не был в прямом смысле этого слова профессиональным социологом (он практически всю жизнь проработал в банке), получивший звание профессора социологии и социальной психологии лишь в 1952 году, написавший лишь одну книгу «Смысловое строение социального мира: введение в понимающую социологию» (1932), во многом определил развитие социологии конца XX и начала XXI века.
Шюц так поясняет главную цель написания своей книги: «Предлагаемая книга восходит к многолетним исследованиям теоретико-методологических сочинений Макса Вебера. В ходе длительной работы над ними я все больше укреплялся в убеждении в том, что подход Макса Вебера хотя и представляет собой исходное положение всякой подлинной теории в социальных науках, однако его анализ еще не доведен до такой глубины, на которой только и могут быть решены многие важнейшие вопросы, возникающие в самой методологии социальных наук. Необходимо, прежде всего, глубоко осмыслить центральное понятие социологии Макса Вебера -понятие субъективного смысла, что, однако, является лишь частью других важных проблем социологии, которые Вебер вообще не анализировал, хо-тя они и не были чужды ему» .
Альфред Шюц формулирует основные принципы феноменологии:
1. Задача общественных наук состоит в получении упорядоченного знания социальной реальности. Под термином «социальная реальность» А. Шюц понимает «...всю совокупность объектов и событий внутри социокультурного мира как опыта обыденного сознания людей, живущих своей повседневной жизнью среди себе подобных и связанных с ними разнообразными отношениями интеракции. Это мир культурных объектов и социальных институтов, в которых все мы родились, внутри которого мы должны найти себе точку опоры и с которыми мы должны наладить взаимоотношения. С самого начала мы, действующие лица на социальной сцене, воспринимаем мир, в котором мы живем, - и мир природы, и мир культуры - не как субъективный, а как интерсубъективный мир, т. е. как мир, общий для всех нас, актуально данный или потенциально доступный каждому, а это влечет за собой интеркоммуникацию и язык»83.
2. Исследователь социальной реальности должен помнить, что «всякое исследование начинается и заканчивается внутри социально-культурной среды»84 или, говоря другими словами, «протокольные предложения о физическом мире имеют совершенно иное качество, чем протокольные: предложения о психофизическом мире»85.
3. Последнее, на что А. Шюц обращает внимание, это то, что «социальная реальность содержит в себе элементы веры и убеждения, которые реальны, поскольку так их определяют участники, и которые ускользают от чувствительного наблюдения»86. Формулируя этот тезис, А. Шюц апеллирует к авторитету У. Томаса.
Свои изыскания в области философских концепций изучения социальной реальности А. Шюц резюмирует следующими словами: «...до сих пор удовлетворительного решения проблемы нашего познания другого сознания и в связи с этим интерсубъективности нашего опытного исследования как природного, так и социально-культурного мира не было найдено и что на протяжении весьма длительного времени эта проблема вообще ускользала от внимания философов» . Вслед за Кантом А. Шюц такое положение дел называет «скандалом в философии».
Учитывая то, что феноменологическая социология ограничивается лишь тем, что показывает отражение вещей в сознании, направленном на / них, в своем исследовании духовной организации личности и общества, где мы обращаемся прежде всего к «бессознательной духовности», это направление наиболее способствует достижению поставленных целей. /
Это направление, которое разрабатывал А. Шюц, выросло из психологии У. Джеймса и его идеи о существовании многообразных миров опыта, единственным критерием реальности которых служит психологическая убежденность и вера в их реальное существование88.
Томас Лукман, последователь А. Шюца, продолжил дело учителя и произвел реконструкцию и развитие его идей в работе «Структуры жизненного мира». Важность этого исследования состоит в том, что интерпретация события, стимула, слова личностью (респондентом) трактуется по сути как самопрезентация личности по отношению к объекту, к себе и миру в целом. Здесь уместна и обратная трактовка этого контакта личности с \ миром: «Любое знание, будучи упорядоченной картиной мира, картиной порядка, содержит в себе и интерпретацию этого мира» . Авторы утверж- і дают, что социальная действительность является сложной и ни в коем слу- і чае не одинаковой у разных людей90.
Следующим положением теории А. Шюца, работающим на изучение ] духовной организации личности и общества, является «естественная уста новка в мире повседневности». Бергер и Лукман так комментируют это \ положение А. Шюца: «Среди множества реальностей существует одна, \ представляющая собой реальность par exellence. Это - реальность повсе дневной жизни. Ее привилегированное положение дает ей право называть ся высшей реальностью. Напряженность сознания наиболее высока в по вседневной жизни, т. е. последняя накладывается на сознание наиболее / сильно, настоятельно и глубоко. Невозможно не заметить и трудно осла- і бить ее властное присутствие. Следовательно, она вынуждает меня быть к \ ней предельно внимательным. Я воспринимаю повседневную жизнь в со- \ стоянии бодрствования. Это бодрствующее состояние существования в ре альности повседневной жизни и ее восприятие принимается мной как нор мальное и самоочевидное, т. е. составляет мою естественную установку»91. Авторы обращают внимание на два основных момента, связанные с типи зациями. Первый - это то, что типизации выполняют охранительную I функцию и, что особенно важно для нас, воспринимаются на бессозна тельном уровне. Второй - это то, что «люди сами активно овладевают ти пизациями своего общества»92, т. е. конструируют свою социальную ре- \ альность и тем самым упорядочивают свой социальный мир.
Метафорические типы духовности в социологическом исследовании
На вопрос: «Что есть личность?» обществоведы отвечают по-разному, и в разнообразии этих ответов, а отчасти, и в расхождении мнений на этот счет проявляется сложность самого феномена личности. Личность человека чрезвычайно сложна и уникальна. Мы всегда можем отличить одного человека от другого. Но в то же время между несколькими людьми всегда можно найти сходные черты. Ученые искали эти сходства и различия, старались объединить людей в определенные группы, т. е. найти у них типичные черты. Проблемами типологии занимались Гиппократ, Р. Декарт, Э. Кречмер, У. Шелдон, А. Лазурский, И. Павлов, И. Кант, Г. Айзенк, К. Юнг, Э. Фромм, 3. Фрейд, К. Платонов и другие.
Первой теоретической посылкой предлагаемой методики является теория черт Р. Кеттелла. Он предполагает, что люди отличаются друг от друга по набору и степени развитости у них отдельных независимых черт, а описание целостной личности можно получить на основе тестового обследования или на основе обобщения жизненных наблюдений различных людей за данной личностью. Данный способ типологической оценки личности базируется на сложных методах современной математической статистики, в частности, на методе факторного анализа. Факторный анализ -математический метод снижения размерности, который позволяет перейти от большого количества замеров к меньшему, но такому, который выявляет главное в объекте исследования, в нашем случае главные латентные ортогональные (независимые) черты личности.
Второй теоретической посылкой методики диагностики характера социального взаимодействия являются взгляды К. Юнга на психическую жизнь человека, что вполне экстраполируется и на социальную жизнь человека, понимаемую как интерсубъективный феномен207, а именно: - Результирующее (манифестное) проявление психического - всегда сплав, смешение различных влияний, комбинация самых разнообразных факторов. Прежде всего, налицо работа Эго, нашего сознательного Я. Затем в качестве участников действия можно увидеть личностные (в основном не осознаваемые) комплексы индивида или группы, к которой при надлежит тот или иной участник. И, в-третьих, несложно представить участие в той или иной комбинации архетипического воздействия, имеющего свое начало в коллективной психике, но реализующего в том же самом индивиде (коллективное бессознательное). Из взаимодействия всех этих составляющих возникают поступки, идеи, произведения искусства, любые массовые движения и коллективные действия.
- Бессознательное занято непрерывным воспроизводством символов, и это символы психические, имеющие отношение к психике. Эти символы, как и сама психика, основаны на эмпирической реальности, но не являются знаками, эту реальность представляющими. Юнговское понимание символов отрицает жесткое закрепление того или иного толкования («это означает то»). В каждом отдельном случае возможно то или иное толкование одних и тех же символов. Поиск смысла в каждом случае индивидуален.
- Значение психических символов значительно шире личностных границ. Архетипический символ трансперсонален по своей сути. Он межличностен по смыслу.
Третьей теоретической посылкой в рамках интерпретативного направления анализа проблемы духовности является подход М.М. Бахтина. Ученый утверждает, что человеческое содержание выплескивается в контексте жизни каждого человека, даже если он не отдает себе отчета в этом. По Бахтину, и мы полностью согласны с этим тезисом, все, даже мысли и чувства, есть поступок человека по отношению к людям, к миру.
Четвертая теоретическая посылка базируется на способности искусства (и, в частности, художественной литературы) выработать социальную типологию в форме художественных образов - типов. Многие из героев художественной литературы обладают определенной духовной организацией, которая является универсальной для российского общества. Благодаря этой особенности мы можем выстроить типологию духовной организации личности и общества.
Значительную роль в выработке метафорической типологизации и поиске типологических синдромов сыграла восходящая стратегия анализа данных, где под типологическим анализом понимается «совокупность методов изучения социальных феноменов, позволяющих выделить социально значимые, внутренне однородные, качественно отличные друг от друга группы эмпирических объектов...» .
Напомним, что исследование было проведено в 1996 - 1998 годах, опрос проводился по месту жительства. Всего было опрошено 528 человек. Выборка является репрезентативной по полу, возрасту и образованию. По итогам проведенного социологического исследования мы приводим описание типов установок нижегородцев на социальное взаимодействие, отражающее духовную организацию личности и общества.
Анализируя выделенные типы «Теста - 200» в пространстве «кон-сенсиализм - диссенсиализм», мы видим респондентов, ориентированных на созидание (типы 1, 2, 3 - 43% респондентов), и респондентов, ориентированных на разрушение (типы 16, 15, 14 - 25% респондентов). Средние позиции по этому фактору имеют достаточно незначительное представительство, по сравнению с крайними типами, в современном нижегородском обществе (типы 7, 8, 9, 10 - 9% респондентов), что указывает на достаточно массовое противостояние консенсиалистов и диссенсиалистов. В то же время, по фактору «отрешенность - одержимость» мы констатируем сдвиг в сторону «бесчувствия» (Схема 7). Такая ситуация согласуется с этимологической интерпретацией основных понятий, проведенной в первой главе (Схема 3).
Здесь преобладают люди гуманистических и миролюбивых ориентации. Эти люди демонстрируют смирение и терпимость к окружающим, безоговорочно признавая за каждым право иметь свою точку зрения, жить по-своему. Уважать других, не делить людей на «своих» и «чужих» - таковы особенности данного типа.
Это люди смиренные, совестливые, прощающие. Спешат делать добро и противятся злу. Они готовы оправдать тех, кто причиняет им зло, обвинив в их поступке себя. И в то же время они наделены духовной силой, которая помогает утверждать им высокие нравственные ценности и чело веколюбие, противление агрессору, не прибегая к агрессии. В произведениях Достоевского выведена целая галерея такого типа взаимодействия с людьми - старец Зосима, «Князь Христос» Лев Николаевич Мышкин («Идиот»), Иван Петрович («Униженные и оскорбленные»), Соня Мармеладова («Преступление и наказание»). В этих образах звучит идея величия в смирении, столь близкая Достоевскому. Но надо помнить о том, что их терпимость и всепрощение имеют строго определенные границы. Вспомним хотя бы Алешу Карамазова, первой реакцией которого на вопрос брата Ивана о том, что же делать с самодуром-генералом, по приказу которого затравили собаками пятилетнего ребенка, был ответ: «Расстрелять!» .
Мировая литература также богата такого типа образами. Это Иосиф из романа Томаса Манна «Иосиф и его братья», Авдий Каллистратов -персонаж романа Чингиза Айтматова «Плаха».
Эти люди убеждены, что одним из ведущих факторов благоприятного самочувствия является не сытость, а установка на добро, доверие к людям, вера в них, приоритет нравственности. Это обеспечивает им жизнь в ладу с людьми и с собственной совестью. Главными характеристиками взаимодействия с социальным окружением являются открытость, искренность, отсутствие себялюбия, бескорыстие и целомудрие.
Понятно, что многие из респондентов, вошедших в данный тип, не полностью удовлетворяют данным характеристикам, но ангажированы ими и по мере сил стараются поступать так, а не иначе.
Размышляя над произведениями Ф.М. Достоевского, Ю.Г. Кудрявцев пишет: «Цель православия в понимании Достоевского - это возвышение в человеке его духовности. Главное, что нужно человеку, есть свобода духа». А что касается смирения, кротости, служения другим, то, отмечает Кудрявцев, «по Достоевскому, это как раз признак первостепенности.
В православии первый тот, кто служит, а не тот, кому служат. На этой основе создается «всемирное единение»211.
Социальное самочувствие россиян (по результатам социологических исследова нийРМЭЗ 1994,1996,1998)
Ответ на вопрос «Кому на Руси жить хорошо?» в социологической интерпретации этого понятия предполагает диагностику доминирующего социального самочувствия внутри различных групп населения. Исходя из предложенной схемы социологической операционализации понятия «духовность» социальное самочувствие мы понимаем как «ощущение» духовности или в виде формулы «Я-в-мире»: насколько комфортно человек ощущает себя в этом мире {Схема 2). А учитывая, что социальное самочувствие выступает как «потребность в самосохранении себя как социального существа, члена группы и общества, а также оценка уровня и степени благополучия непосредственно окружающей его микросреды»269, то мы можем в рамках данных Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения270 дать ответ на этот вопрос. Более того, мы имеем возможность зафиксировать не только статику, но и динамику изменения субъективных оценок социального самочувствия одних и тех же индивидов. Если некрасовские ходоки, решая свой спор, «Кому на Руси жить хорошо?», более одного раза в одну деревню не заходили, то интервьюеры РМЭЗ к одному и тому же респонденту приходили шесть раз с одним и тем же вопросом. Ниже мы рассмотрим лишь три замера, проведенные с интервалом в два года: 1994 - 1996 - 1998. Результаты замера 2000 года свидетельствуют о нарушении тенденции, наметившейся в период 1994 - 1998 годов, что позволяет надеяться на изменение сложившейся 1998 году ситуации (Приложение 6).
Для проведения анализа были взяты данные Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения за 1994 (5 волна), где было опрошено 11290 человек, за 1996 (7 волна) - опрошено 10465 человек и за 1998 год (8 волна) - опрошено 10675 человек. При этом в качестве единиц наблюдения 4994 раза выступали одни и те же респонденты. Таким образом, в распоряжении исследователя имеется база данных, насчитывающая 4994 анкеты, и все дальнейшие выводы строятся на анализе именно этого массива. Данная выборка является репрезентативной по полу, возрасту, образованию. Опрос был проведен в 38 регионах России. В качестве индикаторов, фиксирующих социальное самочувствие, выступают субъективные суждения респондентов относительно своего положения в различных структурах общества: экономической, правовой и социальной (богатство, власть и уважение). В качестве индикаторов выступают также суждения респондентов относительно своего будущего и будущего своей семьи, оценки характера взаимодействия с социальным окружением и оценки своего здоровья. Всего же это позиции респондентов по десяти вопросом анкеты РМЭЗ, которые задавались им в 1994, 1996 и 1998 годах. Анализ данных 1994, 1996, 1998 годов свидетельствует о нарастании в эти годы в российском обществе пессимистических настроений относительно своего будущего и будущего своей семьи {Таблица 18). Если в 1994 и 1996 годах значительная часть респондентов, соответственно, 36,5% и 42,1%, считали, что в их жизни в ближайший год ничего не изменится, то в 1998 году каждый третий респондент был убежден в том, что через год он будет жить намного хуже (34,1%). Происходит постепенное снижение доли россиян, уверенных в том, что они смогут улучшить свою жизнь и жизнь своей семьи. Если в 1994 году среди опрошенных было 15,6% респондентов, считающих, что через год их жизнь улучшится, то в 1996 и 1998 годах, соответственно, - 12,6% и 9,4%.
Результаты замера 1994 года демонстрируют корреляционную зависимость между ответами на вопрос о перспективах жизни респондента и его семьи через 12 месяцев и его положением в экономической структуре общества (богатство) (R=0,311). В этой паре зависимой переменной является оценка респондентом его положения в экономической структуре общества. Другими словами, не реальное положение дел в сфере своего экономического благосостояния определяет оценку респондентом своего будущего благосостояния, субъективная конструкция социального будущего влияет на оценку актуального настоящего. В 1996 году корреляционная зависимость между этими переменными несколько увеличивается (R=0,369), но коэффициент предсказуемости одной переменной по значениям другой несколько снижается. Этот год, характеризуемый определенной стабильностью и предсказуемостью в сфере экономики, способствует более объективной оценке респондентом своего экономического положения. Год де-фолта, 1998 , подтверждает предположение о том, что в ситуации экономического кризиса возрастает субъективизм в оценке положения дел в сфере своего экономического благосостояния. Если мы будем предсказывать благосостояние по уверенности респондента в своем будущем и будущем своей семьи, редукция ошибки составит 5,8%, если же, наоборот, мы будем предсказывать уверенность человека в своем будущем по его благосостоянию, то редукция ошибки увеличивается более чем в два раза и составляет 13,8%.
Несколько снизилась удовлетворенность жизнью в целом {Таблица 19). Если полностью не удовлетворенных жизнью в 1994 году было 23,1% респондентов, в 1996 - 32,6%, то в 1998 - 39,6%). Наибольшая взаимосвязь в ответах респондентов на данный вопрос наблюдается с оценкой, прежде всего, своего экономического состояния, затем с оценкой своего положения в структуре власти и, в третьих - в структуре общественного уважения. При этом коэффициент корреляции между уровнем удовлетворенности жизнью и экономическим состоянием год от года увеличивался и в 1998 году равнялся 0,424.
В исследованиях РМЭЗ 1994, 1996, 1998 годов содержалось задание о проведении респондентом самоидентификации, т. е. о нахождении своего местоположения в экономической (богатство), правовой (власть) и социокультурной (уважение) структурах общества. Этот момент интервью, по сути, является психологическим тестом. Здесь важно не самооценивание респондента, а то, что он себя оценивает так.
Идентификация респондентами своего экономического положения, благосостояния, экономического статуса является важным фактором социального самочувствия, наряду с такими составляющими, как актуальное знание, эмоции, чувства, историческая память, общественное мнение, социальное ожидание и притязание, что, в свою очередь, влияет на социаль ную позицию личности .
Средние значения самоидентификации респондентов в пространстве экономического континуума общества свидетельствуют об отсутствии среднего класса в России в западной интерпретации этого понятия. Более того, год от года эта ситуация только ухудшается. То есть в 1994 - 1998 годах в России отсутствовал слой (группа, класс), заинтересованный в стабилизации (консервации) существующего положения дел в сфере экономики. В 1994 и 1996 годах около 54% опрошенных в качестве своей экономической страты определяли 1, 2 или 3 ступень в пространстве девятибалльной шкалы, в 1998 году число респондентов, выбравших для себя эти страты, составило 62,3% {График 16).
Отчужденность населения в правовой сфере общества еще более ощутима, чем в экономической сфере. В 1994 и 1996 годах около 70% респондентов в качестве своей страты в правовом континууме общества определили 1,2,3 ступени, т. е. отнесли себя к бесправным членам общества, в 1998 году эта группа респондентов составляла 74,3% (График 17).
В континууме «не уважаемый в обществе человек - уважаемый в обществе человек» фиксируется движение в сторону повышения самоуважения и уважения к себе подобным. Эту самопрезентацию необходимо рассматривать как своего рода компенсацию за низкие статусные характеристики личности в экономическом и правовом пространствах общества {График 18).
В ходе фиксации социального самочувствия россиян на уровне больших социальных групп мы поставили задачу определить качественную и количественную характеристики взаимосвязи объективных характеристик и субъективных оценок социального благополучия различных социальных групп населения России. Процедура фиксации социального самочувствия осуществлялась в ходе ответов респондентов на вопросы анкеты, имеющих порядковую шкалу. Тем самым мы «замеряем» каждого респондента в пространстве десяти вопросов (параметров) анкеты. Через которые, собственно, и фиксируется субъективная оценка социального благополучия (неблагополучия) личности.
Как было уже сказано, в процессе обследования 1994, 1996 и 1998 годов опрошено 4994 человека - участников всех трех опросов. Такая уникальная по размерам, объекту наблюдения и временному охвату база данных предоставляет возможность не только анализировать распределение ответов респондентов на отдельные вопросы, но и проследить, как изменяется социальное самочувствие конкретных индивидов во времени в период с 1994 по 1998 год. Для построения единого метапространства социального самочувствия (единой системы координат для всех трех опросов), позволяющего проследить изменения социального самочувствия отдельного индивида и социальных групп в целом в период 1994, 1996, 1998 годов, была создана единая база данных, включающая 14982 (4994x3) анкеты. Анкеты 1994, 1996 и 1998 годов одних и тех же респондентов рассматривались как новые не зависимые друг от друга замеры. В ходе этой процедуры мы делаем допущение, что один и тот же человек в 1994, 1996 и 1998 годах суть разные люди. Другими словами, соединение файлов данных пятой, седьмой и восьмой волн исследования осуществлялось при помощи процедуры ADD FILES пакета программ SPSS, что дает нам возможность построения единого пространства «социального самочувствия» обследуемых и фиксации происходящих изменений, как на индивидуальном, так и на социальном уровнях.
Для обработки первичных данных была применена модель факторного анализа, позволяющая описывать и объяснять наблюдаемые (первичные) переменные их зависимостью от ненаблюдаемых (латентных) переменных. И тогда факторный анализ, вслед за П. Благушем, мы понимаем как «совокупность моделей и методов, ориентированных на выявление, конструирование и анализ внутренних факторов по информации об их «внешних» проявлениях» . В ходе факторного анализа полученных пер-вичных данных методом главных осей был осуществлен переход от матрицы 14982x10 к матрице 14982x2, где 14982 - число замеров (анкет), 10 -число параметров, «внешних» проявлений (первичных переменных), фиксирующих социальное самочувствие респондента, а 2 - число ненаблюдаемых (латентных) переменных. После вращения процент общей дисперсии, объясненной двумя факторами, составляет 32,5%. Каждый из факторов имеет свое название: фактор 1 интерпретирован как «уровень удовлетворенности жизнью» с полюсами «высокая удовлетворенность жизнью -низкая удовлетворенность жизнью» (18,3%); фактор 2 - «уровень социальной активности» с полюсами «социальная апатия - социальная активность» (14,2%) {Таблица 22).
Социометрическая модель социального взаимодействия. «Тест - 100»
Социометрия, в изложении основоположника этого направления в психологии и социологии Я. Морено, имеет два аспекта: socms - окружающие люди и metrum - измерение. В своей работе «Социометрия: экспериментальный метод и наука об обществе» Морено трактует термин «социометрия» так же, как «мера общения»299. Применяя термин «социометрия» в заголовке данного параграфа мы хотим подчеркнуть, что предлагаемая нами методика «Тест - 100» (модификация «Теста - 200») нацелена на измерение социальных отношений {Приложение 8). Эта трактовка согласуется с позицией Я. Морено. Но на этом мы не останавливаемся. Наше понимание термина «социометрия» включает измерение не только социальных контактов, но и измерение личности респондента через совершаемые им мысли-поступки300. Таким образом, социометрическая методика «Тест - 100» - это эмпирический инструмент, предназначенный для социологической диагностики духовной организации личности, социальной группы, общества.
Разработанная нами методика «Тест - 100» предназначена, как сказано выше, для измерения духовной организации личности и общества. Духовную организацию личности и общества мы понимаем как иерархическую систему установок личности и общества на социальное взаимодействие в континууме «консенсиализм - диссенсиализм». Замер установок личности в социуме осуществляется через тестирование спонтанности в процессе работы с символами, где под символами понимаем «естественный и спонтанно возникающий продукт»301.
Такими символами в нашей методике являются поговорки, пословицы, максимы, афоризмы, заповеди, предлагающие (навязывающие) человеку весь спектр отношения (поведения) к миру, к другому человеку, к себе. Используя в качестве стимульного материала поговорки, пословицы, максимы, афоризмы, заповеди, т. е. определенные устоявшиеся языковые формы, мы исходим из того, что «язык - это физический носитель социальных связей (социального. - Г.В.), направленный на установление отно шений»302. Исследователь языка О. Розеншток-Хюсси отмечает: «Язык -это полноценное социальное отношение между говорящим и слушающим» , а в нашем случае между респондентом и социологом.
Я. Морено определяет социологию как социологическую науку «людей, о людях и для людей»304. Предлагаемая методика «Тест - 100» вполне вписывается в это широкое определение. Более того, эта методика, если рассматривать ее достаточно широко, осуществляет тестирование «сил мира и войны»305.
Итак, разработанная нами методика «Тест - 100» не противоречит существующим социологическим и социально-психологическим подходам, а базируется на них. Социометрическая методика «Тест - 100» изучает предпочтительные способы действия и поведения социальных групп. В процессе социологической диагностики с применением разработанной нами методики «Тест - 100» социологу предоставляется возможность получить качественную и количественную характеристику духовной организации личности, социальной группы, общества на социальное взаимодействие.
Описание эксперимента. «Тест - 100» является модификацией «Теста - 200» и насчитывает сто первичных переменных (сто пар сравнений). Сокращение числа первичных переменных было предпринято, во-первых, для того чтобы несколько сократить время процедуры тестирования и, во-вторых, для увеличения информативности факторной матрицы306. В качестве объекта наблюдения выступали студенты высшего учебного заведения. На одной и той же группе респондентов было проведено два замера, в мае и декабре 2001 года. Первое тестирование проводилось на базе компьютерной версии методики «Тест - 100», ретестирование проводилось в учебных классах с применением бланковой методики «Тест - 200». В процессе тестирования и ретестирования респонденты указывали свое имя.
Для проверки конструктивной валидности «Теста - 100» была проведена диагностика респондентов по следующим социально-психологическим методикам:
шестнадцатифакторный личностный опросник (16 PF) Р. Кеттелла ;
соционический тест Д. Кейрси308;
личностный опросник «НПН - А», предназначенный для выявления нервно-психической неустойчивости и акцентуаций характера;
тест на определение качеств интеллекта (тест Р. Амтхауэра);
Введение в эксперимент данных методик призвано показать, насколько результаты «Теста - 100» «могут рассматриваться в качестве некоего теоретического конструкта или свойства»309. Социально-психологические методики позволяют решить еще одну задачу, а именно, реализовать методологическую установку Д.Т. Кэмпбелла: «Для доказательства конструктивной валидности мы должны показать, что тест не только имеет высокие корреляции с другими переменными, но и не имеет значимых корреляции с переменными, от которых он должен отличаться» .
Характеристика выборки. Социологическому тестированию были подвергнуты 149 человек - студентов третьего курса высшего учебного заведения гуманитарного профиля. Средний возраст на момент проведения ретестирования 19,9 года (младшему - 18,8 года, старшему - 25,6 года). По полу: мужчины составили в выборке 83,9%, женщины - 16,1%.
В разрабатываемой методике «Тест - 100» значительное место занимает математический анализ полученных первичных результатов, что так же сближает «Тест - 100» с социометрией Я. Морено, который пишет: «Социометрия занимается математическим изучением психологических свойств популяции, экспериментальными методами и результатами, которые получаются при применении количественных и качественных принципов»311.
Корреляционный анализ факторов первого и второго замеров показал наличие значимых коэффициентов корреляции {Таблица 33). Исходя из того, что «под надежностью понимается устойчивость, или согласованность (consistency) результатов теста, получаемых при повторном его применении к тем же испытуемым в различные моменты времени, при исполь-зовании разных наборов эквивалентных заданий» , мы можем говорить о надежности методики «Тест - 100» (Таблица 33).
Эксперименты с коэффициентом корреляции показали, что в выборке имеется группа из 11 человек, результаты тестирования и ретестирования которых не совпадают, т. е. имеется отрицательная корреляция по всем четырем факторам. Психологический анализ этой группы говорит о том, что здесь собрались люди, которых следует характеризовать как психологически неустойчивых. Они склонны давать социально неодобряемые ответы, соглашаться на рискованные (в том числе асоциальные) поступки. Для них характерны теоретические построения и неожиданные умозаключения, часто не совпадающие с выводами и суждениями окружающих. Таким образом, эта группа респондентов может быть понята как группа лиц, желающих продемонстрировать оригинальность своих взглядов и позиций, а не включившихся в процесс тестирования с целью самопознания.
Если мы убираем эту группу из основной выборки и вновь делаем корреляционный анализ на массиве 138 человек (вторая подвыборка), то коэффициент корреляции Пирсона значительно возрастает (Таблица 34).
