Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Этническая идентичность: проблемы методологии и истории 18
1.1. «Этническая идентичность» и «этничность»: определение понятий 18
1.2. Институционализация этничности р 45
Глава II. Проявление этнической идентичности в полиэтничном регионе 67
2.1. Уровни идентичности: северокавказский опыт 67
2.2. Специфика этнической идентичности в Республике Адыгея 91
Глава III. Трансформация этнической идентичности в полиэтничном социуме 112
3.1. Модернизационное воздействие на этническую идентичность 112
3.2. Этническая идентичность в контексте глобализации 129
Заключение 155
Список использованной литературы 160
- «Этническая идентичность» и «этничность»: определение понятий
- Уровни идентичности: северокавказский опыт
- Модернизационное воздействие на этническую идентичность
- Этническая идентичность в контексте глобализации
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Многоплановость, многозначность и во многом неоднозначность преобразований в постсоветской России обусловили активизацию этносоциальных процессов. Данное явление приобретает особую специфику в полиэтничном регионе. Представляя собой мощную социальную силу, эти процессы переструктурируют общественную, политическую и культурную сферы: этнический фактор уже продолжительное время занимает одну из ведущих позиций. Основным индикатором этого явления стала актуализация проблемы этнической идентичности как выразителя смыслов, тенденций и сущностных особенностей жизни этноса. Отождествление с этнической общностью на личностном уровне и осознание этнической группой своей целостности, уникальности в сообществе других этносов становится одной из самых значимых идентификаций.
Другим контекстом, обусловившим выход этнической идентичности на первый план, является глобализация. Глобализационные процессы имеют амбивалентный характер, заключающийся в сосуществовании двух разнонаправленных, но взаимодополняющих тенденций - унификации и диверсификации. В таких условиях ответственность за поддержание и транслирование самобытности возлагается на этническое, в частности, этническую идентичность.
Тенденция к антропологизации проблем, которую переживает современное социогуманитарное знание, когда во главу угла всех социальных вопросов поставлен человек, требует учета и такого важного фактора как персональная идентичность. Ее современное состояние характеризуется как кризис идентичности. Этот феномен предполагает «растерянность» в выборе объекта идентификации, отсутствие таких объектов, вызванные быстротечностью и кардинальностью перемен в социальном окружении индивида. В связи с этим малые примордиальные группы (семья, этнос) становятся в представлении индивида более надежными, и отождествление с ними позволяет преодолеть данный кризис. Этническая идентичность изменяет свой характер и находит новое место в идентификационной структуре, которая в современном глобальном мире все больше парцеллируется, дополняется новыми видами идентификаций.
Сложность трансформаций в российском обществе во многом обусловлена динамизмом отношений между этничностью и государственностью в полиэтничном государстве. Многоуровневая идентичность, объединяющая в себе тождественность с группами различных уровней — субэтнической, этнической, суперэтнической, локальной, гражданской (государственной) - становится одним из способов преодоления негативных последствий выдвижения этничности на авансцену социальной жизни (эгоцентризм, сепаратизм, ксенофобия). В полиэтничном социуме проблема преодоления этих явлений, интеграции российского общества стоит особо и тесно переплетена с проблемами толерантности, гармоничности межэтнических взаимодействий. Ее разрешение возможно при условии укрепления взаимосвязи между уровнями идентификации.
В силу активизации этнической сферы на Северном Кавказе она стала объектом значительного числа исследований, и уже накоплен внушительный пласт работ по данной проблематике. Тем не менее, проблема этнической идентичности в полиэтничном регионе сквозь призму социальных трансформаций не теряет свою актуальность. Также одним из наиболее важных является вопрос о том, в какой степени возможно сосуществование идентичностей различных этносов северокавказского общества. Указанные контексты - глобальный, российский, региональный - позволяют ставить проблему рассмотрения специфики этнической идентичности в полиэтничном северокавказском регионе - Республике Адыгея, которая нуждается в более углубленной социологической рефлексии в связи с особенностями этнической мозаики.
Степень разработанности проблемы. Этническая идентичность, представляя собой частный случай социальной идентичности, является объектом изучения ряда гуманитарных и социальных наук. С этим связано наличие внушительного пласта работ, как специальных, так и междисциплинарных, посвященных данной проблеме.
Идентичность осмысливается в концептуальных рамках психологии, представленной классическими работами Э. Эриксона и Г. Тэджфелла. Благодаря их разработкам возникает понимание природы процесса идентификации, проявляющегося на двух уровнях: групповом и индивидуальном, и двумя способами: самоидентификация (внутренне ориентируемая) и идентификация со стороны других (внешне ориентируемая). Э. Эриксону принадлежит также разработка термина «кризис идентичности».
Социологическая традиция исследования идентичности связана с теорией символического интеракционизма, в частности, с прагматической теорией У. Джеймса и Дж. Г. Мида. Они понимали идентичность как процесс, состоящий из двух стадий: «Я», являющегося внутренним, субъективным, творческим и непознаваемым, и «Мы» - более известного, внешнего и определенного. Идентификация в данной традиции понимается как процесс обозначения, подразумевающий расположение индивида или группы посредством социально конструируемых категорий, в котором языку принадлежит важнейшая роль. В более поздних работах Э. Гоффмана, П.Бергера идентичность понималась как социально трансформирующийся феномен1. Ключевыми фигурами в анализе этнической идентичности в зарубежной социологии являются Н. Глейзер и Д. Мойнихан, которые использовали понятие этнической принадлежности, рассматривая проблематику ассимиляции иммигрантских волн в Америке на протяжении первой половины XX в. Американский исследователь К. Гирц в своих работах, посвященных этнической проблематике, определяет этничность через такие культурные признаки, как религия, язык, раса, национальность и обычаи. Согласно его пониманию этническая идентичность основывается на кровно-родственных связях (так называемое квазиродство), расовом происхождении на основе фенотипических особенностей типа формы лица, цвета и типа волос, роста; языке, общности территории и религии; замыкают этот ряд общность традиций (примордиальное направление)1.
Норвежский антрополог Ф. Барт разработал теорию этнических границ, согласно которой этническая принадлежность выступает не природной характеристикой человека, а приписываемой либо самим индивидом, либо со стороны других. Именно с работ Ф.Барта и начинает складываться в антропологической и социологической литературе представление об этнических группах как конструируемых феноменах2: Известными исследователями этнической идентичности являются также американские антропологи Дж.де Вое и Л. Романучи-Росс. П. Брасс, являясь основоположником инструменталистской трактовки этничности, высказывается об этнической группе как об «этническом политизированном сообществе»3.
Изучение этничности в зарубежной науке складывалось на базе основных трех подходов и моделей: примордиализма, конструктивизма и инструментализма.
В отечественной науке изучение этнической идентичности имеет традицию в исследованиях по этническому (национальному) самосознанию, осуществлявшихся в рамках исторической и этнологической наук такими учеными, как В.В. Мавродин, Д.С. Лихачев, П.И. Кушнер1. Ю.В. Бромлей разработал теорию этноса, типологию этнических общностей и дефинировал «этническое сознание» через термины самосознания. Л.Н. Гумилев осуществил исследование по этногенезу3.
В 1970-1980-х гг. обозначилась острая дискуссия по этнической проблематике, способствовавшая накоплению знания в данной области, на страницах академических журналов, традиция которой сохраняется и теперь (Б.Е. Винер, И.Ю. Заринов, СЕ. Рыбаков
Современные исследования этнических процессов в российской социологии приобрели особую активность на протяжении последнего десятилетия. Можно выделить несколько ключевых академических институтов и исследовательских центров, которые задали не только тон, но и определенную планку предпринимаемых этносоциологических и этнополитических исследований в России. Это специалисты из Института антропологии и этнологии, Института Социологии, Института социально-политических исследований Российской Академии наук, Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова, Санкт-Петербургского университета Ю.В.Арутюнян, Л.М. Дробижева, В.И.Козлов, Н.М.Лебедева, СВ. Лурье, М.О.Мнацаканян, З.В. Сикевич, Н.Г.Скворцов, Т.Г. Стефаненко, Г.У Солдатова, В.А.Тишков и другие.
Традиции исследования этнической идентичности, этнического самосознания в российской социальной науке имеют широкую теоретическую и эмпирическую базу. Этносоциолог Л.М.Дробижева активно и комплексно разрабатывает проблематику этнической принадлежности и этнической идентичности. Основываясь на этносоциологических материалах в исследовании феномена этнической идентичности, ученый выделяет новый ракурс (для 90-х годов в России) анализа: этнические границы. При этом в отличие от Ф. Барта Л.М. Дробижева в качестве этнических маркеров выделяет не только культурные характеристики, но и политические представления-маркеры, вокруг которых и концентрируется этническая солидарность, подчас более массовая и мощная, а также ценности, имеющие своим основанием и «демографическое воспроизводство народа, его экологическую безопасность, преодоление социального неравенства»1..
Одним из первых в России В. А. Тишков начинает разрабатывать конструктивистское направление в интерпретации этничности на постсоветском пространстве, что позволило сменить фокус и язык одной из фундаментальных категорий отечественной этнологии, известной как «этнические процессы», на явление, которое было обозначено как «этническая процессуальность». В рамках формирующейся современной российской нации научный интерес представляет идея о смене политически и эмоционально нагруженной формулы «многонациональности» более операциональным и более научным определением российского общества как многонародного или многокультурного2. Продуктивной является мысль В.А. Тишкова о культурной мозаике, которая «заключает в себе феномен культурно сложного населения страны, имея в виду существование не только большого числа этнических общностей, но и наличие множества и множественных идентичностей как на групповом, так и на личностном уровне»3.
В.И. Козлов является сторонником понимания такой концепции, в которой этнос выступает особой общностью людей, возникшей историческим путем и активно проявляющей себя в социальной жизни . В рамках такого подхода анализируются основные условия возникновения этносов и такие их существенные признаки как общность языка, территории, культуры, сравнивая этнические общности с другими типами социальных общностей.
Заслуживают внимания этносоциологические и этнопсихологические исследования З.В. Сикевич, в которых анализируются такие феномены, как этносоциальные процессы и структуры, этнические конфликты, проблематика этничности и государственности2.
Этническая проблематика является одной из ключевых в северокавказском регионе. Ей посвящена работа многих кавказоведов, исследовательских лабораторий и центров. Одной из самых востребованных тем в середине 90-х гг. на пике проявления этнических процессов была этнополитическая ситуация на Северном Кавказе. Анализируя ее, Г.С.Денисова приходит к выводу, что ее социокультурным основанием является поиск оптимальной модели интеграции народов Северного Кавказа, чему есть объективное основание. Существенное внимание уделяется интегрирующей роли русского населения на Северном Кавказе и трансформации его статуса3.
Этническая субъектность, признаваясь основной детерминантой этнополитических процессов на Северном Кавказе, рассматривается Л. Л. Хоперской как один из подходов к укреплению российского федерализма4.
Этнополитическая ситуация на Северном Кавказе рассматривается также через призму конфликтологии. Этноконфликтные процессы являются предметом исследовательского интереса В.А.Авксентьева, который определяет полиэтничность Северного Кавказа как его конфликтогенный потенциал. Полагая, что этнические конфликты носят ценностный характер, исследователь считает недостаточным западный опыт их разрешения через согласование интересов и привлекает также аналогии с восточным миром.1
Этноконфликты на Северном Кавказе рассматриваются также В.А.Тишковым2, А. А.Цуциевым3.
Этнокультурная специфика Северного Кавказа отражена в работах Р.А. Ханаху, давшего целостный анализ традиционной культуры на Северном Кавказе и определившего основания северокавказской идентичности4. Специальное исследование взаимовлияния этнокультуры и национального самосознания предпринималось Ф.С. Эфендиевым на материалах Северного Кавказа.5 Различные аспекты культуры народов Северного Кавказа исследовались в работах Б.Х. Бгажнокова, Х.М.Казанова, К.Х. Унежева6. Религиозное измерение жизни этносов — предмет исследовательского интереса С.А.Ляушевой, изучениюэтнических ценностей и Северного Кавказа как социокультурной системы посвящены работы А.Ю.Шадже7. Построением региональной социокультурной модели, основанной на кавказской культуре, занимается О.Н. Дамениа8.
Таким образом, указывая на достаточное количество работ зарубежных и отечественных ученых и разнообразие затронутых аспектов, можно зафиксировать отсутствие специальных работ, посвященных этнической идентичности полиэтничного общества в аспекте его социокультурной трансформации. В частности, в Республике Адыгея не предпринималось социологического осмысления проблем этнической идентичности. Восполнению этого пробела посвящена данная работа.
Целью исследования является анализ специфики этнической идентичности как социальной реальности изменяющегося полиэтничного общества на примере Республики Адыгея.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
- анализ теоретических подходов и раскрытие содержания понятий «этническая идентичность» и «этничность»;
- выявление форм проявления и этапов институционализации этничности;
- осуществление анализа разных уровней идентичности, складывающихся в полиэтничном регионе;
- выявление особенностей модернизационного воздействия на этническую идентичность;
- раскрытие специфики проявления этнической идентичности в Адыгее;
- изучение трансформации этнической идентичности в контексте глобализации.
Объектом исследования является этническая идентичность в полиэтничном социуме.
Предметом исследования выступает специфика проявления этнической идентичности населения в условиях полиэтничного региона.
Теоретико-методологическая основа исследования. Проблема исследования предопределила необходимость применения методов и принципов междисциплинарного анализа. В связи с этим широко применялись результаты осмысления изучаемых феноменов, полученные в области психологии, этнологии, культурологии, философии, истории и политологии.
Социологическая призма анализа предполагает использование как традиционных, так и специфических подходов и принципов к исследованию этнической идентичности. Методологической основой явилась теория систем, которая позволила рассмотреть этнос как систему мезоуровня, а этническую сферу как социальную подсистему. Необходимость исследования этнической идентичности не только в статике, но и в динамике, с точки зрения ее процессуальности (идентификация как перманентный процесс), обусловила обращение к теории социального становления П, Штомпки, а также к основным положениям теории структурации Э.Гидденса и теории морфогенеза М. Арчер. Автор опирается также на положение о представлении социальной реальности как сети взаимоотношений, содержащихся в концепции полей П. Бурдье и фигуративной социологии Н. Элиаса.
При объяснении роли и места этнической культуры, ее влияния на социальную действительность полиэтничного общества использовался социокультурный подход. Исследование в целом осуществлялось на основе цивилизационной парадигмы.
При анализе этнической идентичности автор основывался на полипарадигмальном подходе к пониманию этноса, критически объединяющего положения примордиализма, конструктивизма и инструментализма.
Эмпирическую базу исследования составили материалы проведенного автором конкретного социологического исследования - массового опроса жителей Республики Адыгея, отдельные результаты которого были апробированы в ходе научной стажировки в Центре социологического образования Института социологии РАН (руководитель Л.М, Дробижева).Важным источником для написания диссертации явились результаты исследования, осуществленного с участием автора, в рамках проекта РФФИ «Социокультурные процессы на Северном Кавказе в условиях трансформации России» № 02-06-80218 (руководитель проекта профессор А.Ю. Шадже. Кроме того, в диссертации осуществлен вторичный анализ результатов доступных социологических исследовании, использован анализ статистических отчетов, республиканской прессы. Научная новизна исследования состоит в следующем:
- осуществлена экспликация понятий «этническая идентичность» и «этничность» и определено их различное содержательное наполнение;
- на основе полипарадигмального подхода проанализированы уровни идентичности, складывающиеся в полиэтничном северокавказском регионе;
- изучено влияние модернизационных процессов на этническую идентичность;
- выявлена специфика проявления этнической идентичности в Республике Адыгея;
- определены механизмы сосуществования этнической идентичности и глобализационных процессов в полиэтничном социуме.
На защиту выносятся следующие основные положения:
1. Наличие в отечественных этнодисциплинах дискуссионное™ в определении понятия «этничность» делает необходимым его содержательное обособление от понятия «этническая идентичность». При этом этничность следует понимать как обозначение специфичного типа социальных отношений - на макроуровне анализа; особую форму надындивидуального этнического сознания - на мезоуровне; феномен этнической идентичности на микроуровне.
2. Начало советского периода охарактеризовалось процессом институционализации этничности, который сменился конструированием надэтнической общности «советский народ». Имея высокий потенциал самосохранения и находясь в латентном состоянии, этничность осуществляет регулятивную и трансляционную функции. В постсоветский период это выразилось в процессах этнического возрождения, политизации этничности, дальнейшего углубления процессов институционализации — суверенизации, обретения этнической субъектности.
3. В условиях российского полиэтничного региона формируется многоуровневая идентичность. Ее конфигурация основывается на таких объектах идентификации как субэтнос, этнос, суперэтнос, республика, локальная общность (регион), общероссийская нация. Установлено, что уровень этнической идентичности является доминирующим. Многоуровневая иерархия включает как официальные, так и обыденные типы идентичностеи, которые актуализируются в различных социальных и политических контекстах. Их взаимообусловленность и взаимодополняемость способствуют процессу интеграции российского общества.
4. Северокавказские этносы в силу большей степени закрытости существуют и развиваются в континууме «традиционность модернизационность», с разной силой тяготея к тому или иному полюсу своими отдельными сферами. Однако культурная сфера, и в ее рамках этническая идентичность, воплощают традиционалистские парадигмы существования, что усиливает самобытность процесса «осовременивания» Северного Кавказа.
5. Полиэтничное население Адыгеи имеет сходные жизненные приоритеты, общность интересов, но при этом по-разному оценивает значимость этнической принадлежности. Это подтверждает общероссийскую тенденцию, зафиксированную в исследованиях, о том, что для этносов, давших названия республикам, этническая принадлежность становится психологическим и социальным капиталом. Изучение проявления разных типов этнической идентичности (гипоидентичный, позитивный, гиперидентичный, этноиндифферентный) позволяет характеризовать межэтнические отношения на межличностном уровне как относительно стабильные по критерию преобладания позитивного типа этнической идентичности у большинства граждан республики.
6. Этническая идентичность претерпевает трансформацию под влиянием глобализационных процессов. Глобализация имеет амбивалентный характер, сочетает в себе унификационные и диверсификационные тренды. Кризис этнической идентичности, как персональной, так и групповой, усиливающийся в глобальных условиях, может быть разрешен через поиск этносами путей адаптации к унификационным тенденциям и одновременное укрепление ядра этнической самобытности.
Теоретическое и практическое значение исследования определяется потребностью осмысления этносоциальных процессов в полиэтничном регионе. Учитывая влияние этнического фактора на современную социальную жизнь, следует отметить важность анализа специфики этнической идентичности для выявления потенциала гармонизации межэтнических отношений. Положения диссертации могут быть использованы при дальнейшем научном осмыслении этнической сферы северокавказского региона и Республики Адыгея, а также в учебном процессе при разработке спецкурсов по соответствующим направлениям: социологии культуры, этносоциологии и других этнодисциплин.
Апробация результатов работы. Диссертация обсуждена на кафедре философии и социологии Адыгейского государственного университета.
Основные положения и выводы диссертации излагались автором на следующих научных мероприятиях:
- Научная конференция молодых ученых и аспирантов АГУ (Майкоп, 24 - 26 апреля 2001 г.).
- Научная конференция молодых ученых и аспирантов АГУ «Наука-2002» (Майкоп, 22-25 апреля 2002 г.).
- Международная научная конференция «Альтернативы глобализации: человеческий и научно-технический потенциал России» (Москва, 21-23 июня 2002 г.).
- Третий Российский Философский конгресс «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия» (Ростов-на-Дону, 16-20 октября 2002 г.).
- Всероссийская научно-практическая конференция СГУТНК «Гуманитарные науки: исследования и методика преподавания в высшей школе» (Сочи, 2002 г.).
- Всероссийская научно-практическая конференция «Устойчивое развитие Юга России: состояние, проблемы, перспективы» (Ростов-на-Дону, 2003 г.).
Международная конференция «Этнопсихологические и социокультурные процессы современного общества» (Балашов, 18-20 сентября 2003 г.).
- Межвузовская конференция «Гражданское общество России: проблемы формирования и развития» (Майкоп, 2003 г.).
- Научная стажировка в Центре социологического образования Института социологии РАН (9 сентября - 15 октября 2003г, руководитель Л.М.Дробижева) и в Центре независимых социологических исследований (Санкт-Петербург, руководитель В,Воронков).
- Всероссийская научно-практическая конференция «Социальное развитие России: состояние, проблемы, перспективы» (Майкоп, 15-16 апреля, 2005 г.).
Структура диссертации. В соответствии с последовательностью решения поставленных задач работа состоит из введеїтая, трех глав (которые включают в себя шесть параграфов), заключения и списка литературы.
«Этническая идентичность» и «этничность»: определение понятий
Вопросы этноса, этничности, этнической идентичности создают проблемное поле, лежащее на границе различных наук. Определение этого поля в структуре обществоведческого и человековедческого знания позволяет сформировать целостное представление о названных феноменах. Избранный методологический подход к их рассмотрению обозначит теоретическую основу, которая даст возможность изложить определенную концепцию, применимую для исследования конкретных этносов, их этнической идентичности на основе эмпирического материала.
С позиций научного знания изучение таких многоплановых объектов, как этнос, этничность, этническая идентичность, не будет отвечать критерию объективности, если будет проходить в исследовательских рамках одной методологии. Попытка синтезировать существующие подходы представляется наиболее оптимальной, но, тем не менее, очень сложной. Во многом, это связано с различием исследовательских традиций в сфере этнического, сложившихся в нашей стране и за рубежом, с другой стороны -задача усложняется в связи с наличием в мировой науке значительного числа объяснительных теорий, не всегда структурированных и четких.
Обращаясь к советскому опыту изучения этничности и этнической идентичности, отметим, что отечественная этнология, разработавшая теорию этноса, основывается на следующем понимании природы этноса. Это исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей, обладающих общими относительно стабильными особенностями языка, культуры и психики, а также сознанием своего единства и отличия от других подобных образований (самосознание), фиксируемого в самоназвании1. Этнос определяется как социальная группа, развивающаяся естественно-историческим путем, являющаяся не зависящей от воли входящих в нее людей2. Характерной чертой теории этноса является представление об универсальном, всеобщем характере этнической общности, в то время как на Западе этническими характеристиками наделялись лишь группы, меньшинства3. Преобладание коллективистских, эволюционистских начал в трактовке этнического, в отличие от его западного индивидуалистического понимания, является особенностью теории этноса и советской этнографии вообще. Во многом благодаря этим характеристикам зарубежные специалисты в области этнологии и других наук, занимающиеся этнической проблематикой — социальной и культурной антропологии, социологии — давали высокую оценку теории этноса. М. Бэнкс отмечал, что «советская теория этноса рассматривалась наряду с другими течениями в социальной антропологии на Западе», а Э.Геллнер утверждал, что «общественная теория этноса — это революция»4.
В рамках названной теории вопросы этнической идентичности решались через понимание этнического самосознания, а «этничность» — термин западной этнологии того времени - затрагивался теорией лишь в качестве интерпретации понятия «этнисити»: «то как характер или качество этнической группы, то как этническая единица»5.
Так, этническое самосознание виделось неотъемлемым компонентом этноса. Оно представляет собой осознание членами этноса специфики их общности: общности происхождения, общности культуры, дополняемые этносоциальными образованиями (территориальной общностью, государственной принадлежностью, религиозными, классовыми характеристиками). Главным и наглядным выражением этнического самосознания всегда признавался этноним. Этническое самосознание наделялось функцией «скрепы» этничности, включающей в себя три системообразующих компонента: самоназвание, самоотношение (этнотерриториальная идентификация) и самоутверждение (совокупность ценностных ориентации и этнопсихологических императивов, или менталитет).
Термин «этнисити» - в русской транскрипции «этничность» - так и не вошел в лексикон советской этнографической науки в полном объеме. И не только терминологически: за этничностью должно было пониматься свойство человеческой личности, группы «этнически» реагировать на окружающую ее действительность, а не характер, качество этнической группы, этнической единицы.
Смена методологических ориентиров, проявившаяся в переходе сразу к нескольким новым интерпретативным схемам, позволила вплотную приблизить термины «этничность», «этническая идентичность» к российским реалиям. Они стали полноправными участниками научного оборота. Более того, в силу значительных изменений в этносфере российского общества, возрастания интереса к данной проблематике применение этих понятий стало насущной необходимостью.
Так, в русском языке термин «идентичность» означает тождественность. В целом понятие идентичности имеет происхождение от латинского слова idem, означающего сходство и непрерывность. Однако его использование в социальных науках и психологии повлекло появление «эффекта добавленной валидности» - приписывание термину, пришедшему из иностранного языка, особого значения, завышенные ожидания от него3. В наиболее общем понимании идентичность - это осознание принадлежности объекта (субъекта) другому объекту (субъекту) как части и целого, особенного и всеобщего1. Интересующее нас измерение предполагает определение идентичности как осознания человеком принадлежности к какой-либо группе, посредством которой он определяет себя в социальном пространстве. Фигурирование термина «осознание» в определении является важным показателем психологической природы идентичности и идентификации. Точнее, механизмы процесса идентификации лежат в психологической сфере индивидов и групп. При этом понятие социальной идентичности, с одной стороны, означает идентичность личности, элемент структуры личности человека (персональная самотождественность), с другой стороны, идентичность есть результат отождествления человеком либо группой людей с определенными социообразованиями (социальная интегрированность). В первом случае понятие социальной идентичности включено в систему общепсихологического знания, а во втором - в систему знания социологического.
Уровни идентичности: северокавказский опыт
Изучение советского и постсоветского развития этнической сферы полиэтничного общества выявило ее особенности в контексте социальных изменений. Эти особенности связаны как с институционализацией этничности, так и с ее бытованием в культурной сфере общества. Одной из отличительных черт социокультурной идентичности в полиэтничном, поликультурном социуме является ее многоуровневый, многослойный характер. Данное явление объясняется наличием целого ряда объектов идентификации, которые в различных социальных контекстах, могут как совпадать, так и конкурировать. Речь идет о таких уровнях идентификации, как субэтнический, этнический, суперэтнический, региональный, надэтнический. Для нас несомненный интерес представляет положение этнической идентичности в данной системе и сама структура настоящей иерархии. Идентификация и ее формы - личностная и групповая - предполагает отнесение, отождествление себя с какой-либо реальной общностью, либо устоявшимся в коллективном сознании образом общности (полипарадигмальная интерпретация, вобравшая примордиальное и конструктивистское основания). Исходя из этого, отметим, что в данной иерархии встречаются тождества обоих видов: реальные и символичные. Опираясь на это основание, с одной стороны, а с другой - беря во внимание наличие потестарного, то есть государственно-полштйческого содержания в объекте идентификации, выделим два вида идентификаций - официальный и неофициальный (обыденный). Таким образом, официальные идентификации содержат отождествление с символичными институционализированными, то есть имеющими государственно-политическое оформление, общностями (республика, нация). Неофициальные (обыденные) идентификации связаны с реальными примордиальными общностями.
С точки зрения нахождения социальных групп различной степени общности в обозначенной многоуровневой конфигурации идентичности, этническая идентичность видится нами одним из наиболее инвариантных состояний. Тем не менее, исследования фиксируют устойчивость и многоуровневой идентичности, сопряженную с актуализацией того или иного класса идентификационной иерархии в различных контекстах социальной реальности.
Идея многоуровневой идентичности не нова в социальном, психологическом, гуманитарном знании. Одним из отправных посылов можно считать концепцию «идентификационной матрицы» С. Московичи, согласно которой идентичность человека представляет целый набор различных отождествлений. Распределением информации в матрице руководит доминирующая в данный момент идентичность или группа идентичностей, и это определяет соответствующий угол зрения на мир. Другим ориентиром будет признание множественной идентичности как признака широты круга социальных принадлежностей индивида, разнообразия структуры его жизнедеятельности1. Таким образом, многоуровневая идентичность является частным случаем множественной идентичности, или множества идентичностей (М.Н. Губогло).
Как мы отметили, многоуровневый, многослойный характер идентичности определяется иерархией общностей — объектов идентификации в социальном, политическом, этнокультурном ландшафте. Таковыми объектами являются: субэтнос, этнос, суперэтнос, локальная общность (субъект, регион), нация. На примере одного из адыгейских субэтносов эта иерархия выглядит так: бжедуг — адыгеец - адыг (черкес) - кавказец — россиянин. Попытаемся раскрыть сущность каждой из данных общностей именно через призму идентификации с ней социальных субъектов, то есть отождествления с каждой из них как в отдельности, так и в совокупности.
Субэтнос (клан, род, линидж, племя (община)) представляет собой первичную групповую форму социальной идентичности. Отметим, что этот уровень идентификации является актуальным для Северного Кавказа, характеризуется высокой степенью традиционности, закрытости. Наличие субэтнических, диалектных особенностей характерно для внутриэтническои структуры многих северокавказских народов. Различные элементы субэтнической специфики, формирующие соответствующее самосознание, (язык, культура, представление об «исконной территории») имеют неодинаковую устойчивость и, что самое главное, неодинаковую значимость для тех или иных этнических сообществ. Одним из объяснений этого является обращение к «естественным» факторам этнической общности — почве и родству, которые обнаруживают свое разнообразие и фрагментарность. «Чем прочнее эти факторы, тем ограниченней круг охватываемых ими индивидов и семей, тем локальнее является общность, для названия которой не остается места даже на самой подробной карте. Этническая среда - это переплетение устойчивых внутренних перегородок невидимыми линиями, разделяющих, казалось бы, сходное население»1.
Так, экологическая детерминанта («почва») обусловливает сложность внутриэтническои структуры. Сочетание сложных форм рельефа способствовало тому, что традиционная внутриэтническая структура того или иного народа подчеркивает своеобразие ландшафтной среды. Каждая из частей этнического целого ощущает психологическую привязанность к территории своего проживания, которая воспринимается как высшая, завещанная предками, а потому неотчуждаемая, ценность, являющаяся основой племенной и родовой самоидентификации.
Модернизационное воздействие на этническую идентичность
Изучение Северного Кавказа, населяющих его народов, социокультурных процессов в регионе в контексте социальных изменений требует определения позиций по ряду конституирующих признаков этого общества, одним из которых является традиционность. Однако учитывая, что в большей степени данному параметру отвечает культурная, духовная сферы, предположим, что модернизационная составляющая также занимает одну из ведущих позиций в развитии изучаемого общества. Выявление названных компонентов достигает наибольшего эффекта при анализе социокультурной трансформации общества, его изменения, развития, а не статики.
Существует точка зрения, рассматривающая социокультурную трансформацию в качестве эволюционного комплексного преобразования общества как системы: ее типа или конкретно-исторической формы. С позиции социокультурного подхода, прежде всего характеризующегося принципом антропосоциетального соответствия, т.е. совместимости антрополого-личностных характеристик человека и социетальных характеристик общества (как единства культуры и социальности) принято различать два типа такого соответствия.
В традиционном обществе характеристики человека должны соответствовать социетальным структурам, которые ограничивают или закрывают пространство для инициатив, нарушающих традиции (принцип закрытости); в современном обществе приоритет отдается свободе и ответственности индивидов, которые стремятся так изменить сложившиеся структуры, чтобы они соответствовали возросшим потребностям и способностям людей, открывающим пространство для них (принцип открытости)1. Таким образом, существует два типа социокультурных трансформаций: традиционализация и модернизация. Традиционализация -переход от открытости к закрытости или большей закрытости общества путем создания или укрепления тех элементов культуры и социальной структуры, которые полнее обеспечивают приоритет предписанных норм и правил поведения субъектов по сравнению с возможной инициативой их действий. Модернизация — переход от закрытости к открытости общества или большей его открытости путем дифференциации и усложнения структуры общества, которая существенно расширяет свободу выбора и ответственности субъектов в соответствии с усложнением личности и возвышением ее потребностей.
Дихотомия традиционализма и модернизма является одной из значимых тенденций взаимодействия на различных уровнях: межцивилизационном, международном, межкультурном.
Остановимся на основных категориях, отражающих данные виды трансформаций, с целью определения содержащихся в них коннотаций, которые способны выявить специфику традиционной и модернизационной составляющих в северокавказском обществе. Это «традиция», «инновация», «модернизация», «открытость», «закрытость», «традиционное общество», «современное общество».
Традиция в современном социогуманитарном знании приобретает новое осмысление. Существует устоявшаяся точка зрения, согласно которой традиция понимается как механизм воспроизводства социальных институтов и норм, при котором поддержание последних «обосновывается, узаконивается самим фактом их существования в прошлом, и традиционные действия и отношения ориентированы не на достижение определенной цели и не на реализацию специально зафиксированной нормы, но на повторение прошлого образца»1. Изменения в общественном развитии привели к модификации содержания этого понятия. Под традицией стали понимать те фрагменты наследия (материального и духовного), которые «не просто сохраняются в настоящем, но и тесно переплетаются с ним» . Однако коренные различия в отношении к традиции можно обнаружить с помощью выявления содержания функций традиций. Прежде всего, в традициях сосредоточена мудрость поколений, которые осуществляли отбор бытовавших в прошлом и заслуживающих внимания в настоящем норм, ценностей, идеалов, правил. Традиция также источник законности, подтверждающий легитимность чего-либо. Она - основание коллективной идентичности, усиливающей чувство «общих корней». Наконец, традиция поддерживает общество в периоды кризиса, смягчает неудачи повседневного существования. Однако традиции несут в себе и функциональную амбивалентность. Так, традиции могут сдерживать творчество и новации, что влечет за собой стагнацию. Некоторые традиции дисфункциональны в силу своего специфического содержания и могут нести мощный деструктивный потенциал.
Отношение общества к традициям находит отражение в различных теориях о ее социальной роли. Отметим, что в периоды динамичной экспансии и успешного социального развития интерес к традициям ослабевает. В обществе господствует активность, оптимизм, вера в прогресс, науку и технологию как инструменты рационального изменения мира. В такой идеологической атмосфере возникает антитрадиционализм. А периоды стагнации и кризиса - экономического, политического, культурного — немедленно оживляют традиции.
По выражению Э. Гидденса, традиции существуют и живут «традиционным способом»: признаются само собой разумеющимися, сохраняют активность на протяжении жизни поколений. Так было и есть в домодернизированных обществах. В век модернизации традиционное -изолированное и контекстуальное — существование наблюдается все реже1.
Инновация, чаще понимаемая как новшество, нововведение технологического, научно-технического характера, в нашем контексте предполагает социокультурную интерпретацию. Социокультурная инновация представляет собой специфический механизм формирования новых моделей, паттернов поведения, технологий, которые становятся предпосылками обновления общества и культуры. Это такое новационное действие, которое сориентировано на ценности данной культуры2.
Этническая идентичность в контексте глобализации
Проблема идентичности приобретает новые коннотации в современную эпоху, осложненную глобализационными изменениями. Это связано, во-первых, с тем, что потребность в идентичности постоянна в силу склонности человека к рефлексии по поводу своего места в мире, к самоидентификации; во-вторых, с тем, что глобализация неминуема в силу объективности многих ее оснований и причин.
Проблема идентичности в процессе глобализации включает обозначение своего места в транснациональном экономическом пространстве, культурную идентичность, персональную идентичность, необходимую для подавления тревоги и фрустрации1. Одной из ведущих тем становится кризис идентичности в современном мире, потеря стабильных объектов идентификации. Факторы глобализации требуют от человека мобильности в оценке собственной идентичности: возможен путь отказа от прежней идентичности и замены ее на новую. Обратное стремление сохранить идентичность в новой среде создает дополнительные адаптационные сложности. Существует также вариант отношения к идентичности, связанный с формированием множественной (плюральной) идентичности. Она представляет собой комплекс прежних и нынешних идентичностей, что, с одной стороны, позволяет мобилизовать личный опыт прежней жизни для нужд настоящей, а с другой стороны - использовать коллективный опыт новой общности для собственной адаптации к ней . Для российской действительности этот кризис имеет специфический характер. Фактор плюрального восприятия своей идентичности, характерный как на групповом, так и на индивидуальном уровне, основан на традиционном восприятии России как моста между Востоком и Западом, как передовой державы современности, решающей судьбы мира, так и отстающей по ряду существенных параметров. И кризис идентичности выражается не в том, что отсутствует монистическое восприятие своей идентичности и возобладал плюрализм, а в том, что нет плюрализма как совместимых позиций и преобладают «осколки самопонимания, не связанные между собой»1.
Этническая идентичность в условиях транснационального характера современных процессов подвергается наибольшему их влиянию. В литературе существует несколько концепций, объясняющих взаимосвязь между ними. Социально-психологическая концепция дает обоснование возрастания роли этнической идентичности и видит в ней специфическую реакцию массового сознания на процессы глобализации и культурной гомогенизации, которая позволяет отнести себя к одному из устойчивых типов социальной общности. «Концепция большой деревни» предполагает последний всплеск «примордиалистских» чувств (к ним относятся и этнические) как предтечу наступления единства людей в едином информационном пространстве, их культурную гомогенность. Социально-исторический подход видит в феномене этнического возрождения влияние измененного характера исторического процесса: окончание социально-политического противостояния двух мировых систем образовало некую нишу, которая должна быть заполнена другими линиями социального взаимодействия, в том числе этничностью. Наконец, постмодернистское объяснение (конструктивизм, инструментализм): после окончания «холодной войны» элиты стали использовать для легитимизации своих действий и управления массами новую фразеологию, вместо «демократии» и «коммунизма» - религиозные, этнические, культурные цели2.
Тем не менее, несмотря на кризис идентичности человека, группы вообще, этническая идентичность еще далеко не «повержена». Это, вероятно, объясняется наличием механизмов сосуществования «человека этнического» и глобального мира.
Каковы эти механизмы и насколько они надежны, зависит от понимания сущности глобализации. Стало уже традицией отмечать, что «понятие «глобализация» не получило точной и однозначной дефиниции. И пока нет признанного научного определения глобализации, ее обсуждение ведется основываясь на молчаливом согласии о том, что такое глобализация»1. В дебатах о глобализации отсутствует общий язык.
Г. Терборн полагает, что в исследованиях по глобализации сложилось пять дискурсов: экономический; социокритический, основанный на изучении негативных воздействий глобализации; культурный; дискурс, ищущий ответа на вопрос, способны ли государства контролировать влияния глобальной экономики; дискурс «человечество и глобальное общество как часть планетарной экосистемы»2. Попытаемся проанализировать подходы.
