Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Коммуникационный аспект функционирования органов защиты правопорядка: идеальные тины и способ их презентации
1.1. Модели правоохранительной деятельности в разных культурных іиирах: рождение идеальных типов .
1.2... Особенности духовных конструктов образа правоохранительных органов: сравнительный анализ
2.1. Литературный мимесис как инструмент самопрезентации
Глава 2. Правоохранительная деятельность в условиях модернизирующегося социума: самонрезентации в коммуникативном пространстве
2.1. Сравнительный анализ структур восприятия организация правопорядка в России,по европейскому образцу
2.2. Переопределение смысла профессиональной деятельности полиции в условиях модернизации основ российского традиционного общества: первый опыт самопрезентации
Глава 3. Российские правоохранительные органы в условиях соцпетальной трансформации: оценка ситуации и самонрезентация »
3.1. Восприятие субъектом правоохранительной деятельности трансформации социетальной системы
3.2. Самопрезентация позитивной стратегии адаптации к рыночных условиях
Заключение
Список используемой литературы/
Приложения
- Модели правоохранительной деятельности в разных культурных іиирах: рождение идеальных типов
- Особенности духовных конструктов образа правоохранительных органов: сравнительный анализ
- Сравнительный анализ структур восприятия организация правопорядка в России,по европейскому образцу
- Восприятие субъектом правоохранительной деятельности трансформации социетальной системы
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В результате российских институциональных реформ 90-х гг. возникла новая ценностно-нормативная основа общества, что сопровождалось социальной напряженностью, конфликтами разного уровня по линии взаимодействия власти, инициирующей реформы, и населения. В обществе произошли социокультурные изменения, повлиявшие, на условия поддержания правового порядка, и следовательно, на статус работников правоохранительных органов и модели профессионального поведения сотрудников МВД.
Недостаточный уровень заработной платы милиционеров и материально-ресурсного обеспечения их профессиональной деятельности спровоцировал определенную часть сотрудников МВД на использование своего должностного положения в личных интересах, о чем свидетельствуют периодические публикации в СМИ, данные служебной статистики и статьи аналитических отделов МВД. Наряду с этим были выявлены также разные способы адаптации работников ОВД к рыночным принципам функционирования социума. Проведенный Академией МВД еще в 1992 г. опрос показал, что в ряде регионов до 80% сотрудников имели «дополнительные доходы, в основном скрытого характера», от участия в той или иной форме предпринимательской деятельности1. Попытки противодействовать теневым экономическим практикам работников милиции значительного положительного результата не дали2. Такие: изменения в профессиональной деятельности милиции не остались незамеченными населением.
Изучение аналитическими отделами различных структур МВД общественного мнения относительно степени доверия населения к милиции показало, что в разных регионах страны около половины опрошенных устойчиво выра жают свое недоверие милиции . Разрыв между установками населения и деятельностью ОВД вызвал обеспокоенность в правоохранительных органах, поскольку стал значительно затруднять охрану и поддержание правопорядка. Преодоление возникшего отчуждения потребовало разработки разных способов, направленных в первую очередь на изменение условий труда работников ОВД и усиление контроля за их деятельностью. Но эти меры не объясняют того, как и почему возникла именно такая ситуация, в каком направлении и в каких пределах она способна изменяться в процессе социальной практики. Сложившаяся ситуация рассогласования между должными нормами и реальными практиками потребовала выстраивания коммуникационного взаимодействия правоохранительных структур с обществом4.
В условиях утверждения принципа «разрешено все, что не запрещено законом», который снял множество неформальных этических запретов, публичное осмысление проблем криминальной сферы со стороны функционеров органов защиты правопорядка становится остро актуальным. Составной частью этого анализа выступает изучение роли правоохранительных органов, способов и возможностей их,-деятельности в ситуации социального переструктурирования общества. Инициирование публичной коммуникации выступает в качестве самопрезентации субъекта правоохранительной деятельности. Можно выделить ее различные виды: официальные выступления руководящих работников МВД, аналитические статьи в профессиональной периодической печати, публицисти-ческие выступления представителей МВД в СМИ. Но наибольший резонанс в обществе имеет самопрезентация в виде художественных произведений детективного жанра, которые создаются действующими работниками правоохранительных органов.
Литературно-художественная форма самопрезентации отличается тем, что исходит от частного лица, представляет индивидуальное мнение, за которое не несут ответственности официальные структуры. Вместе с тем этот частный вид самопрезентации может конкретизировать или выступать альтернативой по отношению к позиции официальных лиц. Сами же авторы всегда имеют возможность представить собственную точку зрения как художественный вымысел. Ценность этого вида самопрезентации в том, что здесь деятельность работников правоохранительных органов представляется, исходя из интерпретации социального смысла общей динамики социума. Литературное произведение направлено не только на изображение действительности, «мимесис»5, но и на создание культурно значимых образов — знаков. Знак в культуре играет роль «социального гена», выступает «... носителем смысла и основанием его преемственного изменения, результатом, адресом и поводом общения»6. Знаковость литературных текстов действующих агентов правоохранительных органов объясняется тем, что в них смысл, значение, заложенные в художественных образах, находятся в необходимой корреляции с наличными формами деятельности, т.е. с повседневными профессиональными практиками милиции, которые, в свою очередь, производим от социального окружения.
Широкая популярность таких произведений, индикатором которой является масштабность тиражей, свидетельствует об эффективности этого канала коммуникации. Частная, но профессионально точная, интерпретация функционирования правоохранительных структур, в которой схвачена их деятельность на изломе ценностных смыслов, переживаемом российским обществом в конце XX — начале XXI вв., представляет большой интерес для социологов. Декодирование созданных культурных знаков позволяет выявить содержательные аспекты трансформации правоохранительных органов в условиях;системного реформирования общества, которые презентируются ему в многотысячных тиражах художественных произведений работников правоохранительных органов.
Между тем социологический анализ, направленный на осмысление трансформации правоохранительного института, базируется преимущественно на структурно-функциональном подходе, что отсекает культурные тексты в качестве важного источника информации о переоценке смысла и значимости V профессиональной правоохранительной деятельности, которая наблюдается се J годня в среде работников МВД. До настоящего времени социокультурный под ход в отечественных исследованиях широко не примялся к анализу этой проблематики. Практическая острота проблемы стабилизации правопорядка в условиях транзитивного общества и необходимость расширения теоретических подходов к ее анализу объясняют актуальность заявленной темы диссертационного исследования.
Степень разработанности проблемы. Проблема самопрезентации профессиональных корпораций общественному мнению изучается в зарубежной коммуникативистике с 20-х гг. XX в. В последние два десятилетия PR-технологии (к числу которых относится самопрезентация) являются предметом у анализа в отечественной науке: исследованию подвергаются стратегии и мето ды позиционирования конкретных организаций в коммуникационном пространстве общества. Но в поле такого анализа попадают преимущественно фирмы и органы государственной власти. Правоохранительные структуры, в частности, органы внутренних дел (милиция) не рассматриваются как агенты самостоятельных, коммуникационных практик. Вместе с тем разработанные подходы к анализу сознательного построения коммуникации — теория и прак-тика связи с общественностью - позволяют выявить подобные практики ив деятельности правоохранительных органов.
Разработке такого подхода способствуют исследования социального статуса правоохранительных органов и особенностей их восприятия обществом, накопленные в зарубежной и отечественной науке. Эти проблемы анализирова 1 лись, в частности, в работах Р. Кларка8, X. Ньютона9, Э. Хобсбаума10, О.В. Ве дерниковой11, СМ. Иншакова12, Ю. Чернера13. Фундаментальный анализ функций правоохранительных органов в современном обществе дан в исследованиях Ю.Е. Аврутина14 и А.Д. Сафронова15. Проблема отчуждения правоохранительных органов от общества в условиях утверждения фундаментальных демократических ценностей была исследована в работе П. Генифе16. Он показал влияние социальной атомизации как базовой характеристики «общества индивидов» на динамику формирования «полицейского государства» в странах западной цивилизации. В отечественной науке сложился историко-культурный подход к изучению специфики формирования и функционирования правоохранительных структур в России. Так, социокультурные корни правоохранительной деятельности, характеризующиеся акцентированием солидарности ее субъектов и русского общества (понимаемого в негосударственном, «общинном» аспекте) были вскрыты в трудах выдающегося российского историка В.О. Ключевского17. Эта линия исследования нашла продолжение в работах Ю.Е. Аврутина, М.Н. Герне-та18, С.Г. Кара-Мурзы19, В.А. Линовского20, Л.В. Милова21, И.Л. Солоневича22, Т. Шанина , где содержится анализ изменения взаимодействия структур охраны правопорядка и российского общества под влиянием модернизационного процесса XIX в. и системного кризиса начала XX в.
Специфика современного этапа функционирования правоохранительных органов в России, которая вызвана явлением аномии и бурным ростом криминальных практик, явившихся следствием системных реформ конца XX в., исследуется в работах А.В. Артюхова24, В. Волкова25, И. Клямкина, А.Н. Олейни ка26, А.Д. Сафронова27, Л. Тимофеева28, Г.Ф. Хохрякова29. В них прослеживается процесс изменения статуса (материальных и властных ресурсов, престижа) правоохранительных органов в трансформирующемся российском обществе.
Таким образом, в указанных исследованиях внимание концентрируется на объективных параметрах социального статуса правоохранительных органов; факторах, определяющих его трансформацию и девиантные формы профессиональной деятельности определенной части сотрудников ОВД, которые были вызваны рыночными преобразованиями экономической системы общества.
Субъективный аспект этих преобразований изучен крайне недостаточно. Наиболее разработаны проблемы трансформации нормативно-ценностного аспекта правовой культуры работников органов внутренних дел и методология анализа этих проблем (исследования П.П. Баранова30). Изучению формирования профессиональной социализации сотрудников российского МВД посвящены работы В. Артемова, В. Закса, В. Кожевникова31. На фоне этих работ отличается оригинальностью постановки проблемы диссертационное исследование И.В. Упорниковой-Пивоваровой, посвященное особенностям профессиональной социализации и самоидентификации личности сотрудников МВД России. Оно выполнено на основе методологии «драматургического» подхода И. Гофмана к описанию повседневного поведения и концепции инсценировки культурных образцов Л. Ионина32. Не менее интересна диссертационная работа А.В. Сахно, в которой подвергаются анализу формирование культурного канона образа «стража порядка» и его трансформация в годы рыночных преобразований33.
Несмотря на отсутствие специального анализа; посвященного осмысле нию стратегии самопрезентации отечественных правоохранительных структур, содержательные идеи, которые должны быть положены в основу стратегии их связей с общественностью, излагаются в различных интервью и аналитических статьях субъектов правоохранительной деятельности: В.М. Артемова34, М.И. Безаева35, A.M. Воробьева36, С.А. Гирина, В.Б. Гончарова, СВ. Егорышева37, В.В. Кожевникова38, Ю.Н. Мазаева39, А.А. Меджевского, А.И. Мизерия40. В них, в частности, анализируется также проблема восприятия населением работы органов внутренних дел и рассматриваются основные характеристики образа милиционера в общественном сознании населения современной России..
Необходимость обращения субъектов правоохранительной деятельности к социокультурным основаниям нынешней сложной правовой ситуации стала предметом анализа содержательной статьи В.М; Артемова, отметившего негативные результаты позиционирования работниками МВД своего ведомства исключительно как «силовой структуры». Он указал на несоответствие тиражируемого «образа надсмотрщиков»41 тем социально-культурным задачам, которые стоят перед правоохранительными органами в настоящее время.
Названные исследования в их концептуальной и эмпирической частях образуют солидную основу для экспликации сознательного позиционирования и выстраивания коммуникационных стратегий со стороны правоохранительных органов как в их формально-административной форме, так ив неформальных, частных концепциях, имплицитно содержащихся в литературном творчестве действующих агентов правоохранительных органов.
Объектом исследования в работе выступают социокультурные характеристики взаимодействия общества и его правоохранительной подсистемы.
Предметом исследования являются позиционирование и неформальный способ самопрезентации правоохранительных органов в условиях переструктурирования социетальной системы российского общества (на основе текстов литературных произведений субъектов правоохранительной деятельности).
Цель диссертационной работы - выявление ценностных смыслов коммуникативных стратегий субъектов профессиональной правоохранительной деятельности - позиционирования и презентации правоохранительных структур - в условиях трансформации социетальной системы общества. Она предполагает решение следующих задач:
провести сравнительный анализ коллективных представлений об идеальных типах правоохранительной деятельности, сложившихся в культуре западно-европейских стран и России;
выделить специфику конструирования образов правоохранительных органов в сравниваемых культурах; определить эвристичный потенциал литературных текстов субъектов правоохранительных органов для социологического анализа, направленного на изучение трансформации культурных смыслов их профессиональной деятельности;
выявить смысл и направления переориентации профессиональной деятельности российских правоохранительных органов в условиях начального этапа модернизационных реформ (второй половины XIX в.);
проанализировать структуру восприятия работниками правоохранительных органов трансформации социокультурной сферы общества, вызванной современным этапом модернизационных реформ (конец XX в.), как социального контекста их профессиональной деятельности;
декодировать цели частных коммуникационных технологий (самопрезентация, позиционирование), используемых агентами правоохранительных органов в процессе выстраивания связей с общественностью в транзитивном российском социуме.
Теоретико-методологической основой исследования стали общенаучные методы: дедуктивный анализ и сравнительно-исторический метод, а также методы социокультурного анализа. В частности, нацеленность на обнаружение «смысла» правоохранительной деятельности и «значимости» институциональных агентов правоохранительных структур для общества предполагает обращение к методологическим положениям «понимающей» социологии М. Вебера. Работа также базируется на теоретических идеях П. Бергера и Т. Лукмана42, которые раскрыли связь структур восприятиях процессами легитимации институционального порядка. При разработке анализа способа отражения действительности субъектами правоохранительной деятельности была использована концепция мимесиса, разработанная Э. Ауэрбахом43, а также идеи А. Грамши о роли искусства в утверждении гегемонии (доминирования).тех или иных социальных позиций в общественном сознании. Эти теоретические подходы позволили установить и продемонстрировать связь между базовыми характеристиками социума на определенном этапе его развития и возникающими в этот период «знаковыми» литературными произведениями. При анализе литературно-художественных текстов были использованы элементы информативно-целевого анализа текстов, разработанного российским исследователем Т. Дридзе. Этот метод позволяет -развести первичную (замысел и основное коммуникативное намерение автора) и вторичную информативность текста (потенциальная способность текста удовлетворять информационные.потребности читателя независимо от целей, порождения автором данного текста) .
Информационной базой, на основании которой выстраивается анализ, являются художественные тексты, фиксирующие коллективные представления общества об идеальном типе защитника порядка (мифы в западно-европейской: культуре и былины - в русской), и литературные произведения действующих агентов правоохранительных структур, нацеленные на их позиционирование в соответствии с исторически сложившимися коллективными представлениями. В частности, в эмпирических источниках литературной самопрезентации, характерных для западно-европейской культуры, рассматриваются произведения F. Филдинга и Видока . Позиционирование и самопрезентация отечественных субъектов правоохранительной деятельности исследуются в сравнительно-историческом контексте на материалах текстов А.Т. Болотова (XVIII в.)47, И.Д. Путилина48 и В.Ф. Джунковского49 (рубеж XIX-XX вв.), а также художественных произведений А. Марининой и Д. Корецкого.
Научная новизна исследования. Принципиально новым является предложенный подход к исследованию влияния трансформации социетальной системы общества на функционирование правоохранительных органов через интерпретацию литературных текстов, принадлежащих профессиональным юристам. Их анализ позволил выявить происходящее перепозиционирование правоохранительных органов в структуре организации общества.
В содержательном плане научная новизна исследования заключается в следующем:
систематизированы базовые индикаторы моделей правоохранительной деятельности, которые сложились в западно-европейских странах и России: их отчужденность (включенность) в общину; доминирование контрольной или защитной функции; степень включенности общины в финансовое обеспечение правоохранительной деятельности;
охарактеризован культурный смысл конструирования образа правоохранительных органов, который осуществляется их агентами, - позиционирование правоохранительной деятельности как функции специальной профессиональной группы (полиция) или всего общества (милиция);
аргументирована возможность использования литературных произведений агентов правоохранительных органов в качестве культурных текстов, поскольку в них воспроизводится специфика социальных отношений конкретного общества, задается идеальный тип профессионального «стража порядка», обос новывается аксиологический аспект правоохранительной деятельности; что в значительной степени позволяет конструировать в общественном сознании нормативный образ органов правопорядка;
исследован опыт переноса в Россию европейской модели правоохранительных органов и показан его важнейший социальный результат — нарастание отчуждения населения от правоохранительных органов и снижение эффективности их функционирования;
определена центральная смысловая позиция критической оценки субъектами правоохранительной деятельности социальных последствий реформ 90-х гг., в которых усматривается главная причина всеобщей криминализации общества, вызвавшей также дисфункцию правоохранительных органов;
раскрыт латентный смысл литературного мимесиса агентов правоохранительных органов, направленный на позиционирование социально-правового статуса органов МВД и презентацию оптимальной стратегии адаптации профессионалов сыска и следствия в условиях тотальной коммерциализации социальной жизни и утверждения неправовых практик;
выявлены из текстов художественных произведений профессиональ-ных юристов и описаны две стратегии профессиональной адаптации современных милиционеров к рыночным принципам функционирования российского общества («честный милиционер» и «грязный полицейский») и установлено расхождение между ожидаемым образом милиционера и реальной доминирующей стратегией его профессиональной деятельности по типу «грязного полицейского».
Положения, выносимые на защиту:
1. В культуре западно-европейских стран и России сложились разные ар-хетипичные модели правоохранительной деятельности. В европейской культуре она подчеркнуто отчуждена от общины и осуществляет внешний по отношению к ней контроль, который финансово обеспечивается государственными органами. Идеально-типическая модель субъекта правоохранительной деятельности в. русской социокультурной традиции акцентирует его близость общине, нацеленность на первоочередную защиту интересов «простых людей» и экономически обеспечивается ими.
2. Специфика конструирования образов правоохранительных органов, начиная с формирования буржуазного общества, состоит в том, что авторами данных духовных конструктов выступают сами агенты этих органов. Базовый смысл этого конструирования в западно-европейской культуре - позиционирование органов правоохранительной деятельности как единственной социальной силы, способной предотвратить тотальную криминализацию общества в условиях буржуазного способа производства. Эта ценность положена в основу концепции полицейского государства, легитимируя его максимально возможные регулятивные функции. В российской культурной традиции борьба с преступностью считается делом всего общества, поэтому правоохранительная деятельность рассматривается как функция воображаемого народного ополчения. Но уже начальная капитализация российского общества в оценках субъектов правоохранительной деятельности показала неспособность общинной милиции решать задачи, выходящие за рамки сравнительно небольшого территориального поселения, и необходимость учреждения профессиональной полиции европейского типа.
3. Корпоративная этика органов внутренних дел, не позволяющая публично обсуждать проблемы их взаимодействия с властными структурами и структурами смежных ведомств (прокуратура, ФСБ), которые непосредственно отражаются на эффективности правоохранительной деятельности, требует использования косвенных источников информации, в качестве которых выступают литературные произведения агентов ОВД. Созданные профессиональными юристами, они отличаются от художественных произведений детективного жанра истолкованием (мимесисом) социальных процессов, в которых разворачивается деятельность правоохранительных органов; вербализацией ее смыслов, исходя из потребностей социального целого; анализом реальных статусных позиций правоохранительных органов в структуре организации правопорядка; рефлексией по поводу идеально-типического образа профессионала сыска и следствия, ело жившегося в социокультурной традиции конкретного общества.
4. Внедрение в российское культурное пространство западно-европейской модели полиции, которое было определено буржуазными преобразованиями (модернизацией), вызвало стремительно растущий разрыв между правоохранительными органами и социумом. В конце XIX в. руководством МВД впервые разрабатывается система мер, направленная на выстраивание взаимодействия с обществом, которая включает в себя:
отказ от использования способов профессиональной деятельности, дискредитирующих полицию (провокации, доносы и пр.);
выдвижение социально-ориентированных направлений работы полиции с населением;
утверждение корпоративной профессиональной этики;
целенаправленное формирование позитивного имиджа полиции с помощью тиражирования мемуаров статусных криминалистов.
Анализ структуры восприятия агентами правоохранительной деятельности трансформации социетальных ценностей российского общества, которая проявляется на массовом уровне повседневных социальных практик, показывает обоснованность их представлений о кризисное™ данного процесса. О ней свидетельствуют повсеместная институционализация и габитулизация внепра-вовых повседневных практик (включая.различные структурные элементы государственной системы). Эта тенденция вызвала дисфункцию правоохранительных органов и утверждение в качестве доминирующей их латентной функции -защиту теневых практик статусных агентов государственных структур.
Смысл литературного мимесиса агентов профессиональной правоохранительной деятельности проявляется в демонстрации ограниченных возможностей органов внутренних дел для поддержания правопорядка в условиях всеобщего утверждения неправовых практик, а также в презентации успешной индивидуальной профессиональной стратегии поддержания правопорядка в этих условиях, включающей приемлемость внеправовых способов действий для защиты закона, использование финансовых ресурсов теневых структур и админист ративного ресурса государственных органов власти.
Практическая значимость работы определяется потребностью в осмыслении социокультурных факторов, влияющих на формирование криминогенной обстановки и консолидации общества в сфере поддержания и укрепления правопорядка.
Результаты диссертации могут быть использованы для развития соответствующих направлений в современном социологическом знании: социологии культуры и социальной структуры, организации социологического мониторинга, направленного на отслеживание динамики правовой культуры и мотивации правовой активности. Материалы диссертационной работы могут быть использованы также в учебном процессе при чтении лекций и семинаров по курсам: «Социология культуры», «Социология права», «Методы социологических исследований».
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на совместном заседании кафедры социальных коммуникаций и технологий и кафедры социологии и политологии РГПУ, а также на региональных научных конференциях. Результаты исследования опубликованы в научных работах, общим объемом 2,1 п.л.
Структура диссертации. Диссертант состоит из введения, трех глав (включающих 7 параграфов), заключения, списка литературы и приложения, в котором представлены тексты литературных произведений, подвергнутых анализу и интерпретации.
Модели правоохранительной деятельности в разных культурных іиирах: рождение идеальных типов
Известный американский антрополог К.Гирц, «разделяя точку зрения Макса Вебера, согласно которой человек — это животное, висящее на сотканной им самим паутине смыслов», замечал далее: «...я принимаю культуру за эту паутину, а ее анализ - за дело науки.., занятой поисками значений. Выявление и разъяснение значения - это та цель, которую я преследую, когда раз-бираю внешне загадочные выражения социального» .Очевидно, что отражение действительности в текстах профессионалов сыска и следствия не может быть вырвано из более широкого социокультурного контекста. Это тем более важно напомнить, что общенациональная/народная культура никогда не оставляет без внимания субъектов правоохранительной деятельности. Иначе говоря, отражая действительность в своих литературных произведениях они обречены на рефлексию как в отношении собственного служебного опыта, так. и в отношении идеально-типического профессионала сыска и следствия, существующего в национальном (а сегодня и глобальном) поле производства символической продукции.
Проницательный Стив Карелла из цикла романов Эда Макбейна и недалекий инспектор Лестрейд, неблагодарный «клиент» Шерлока Холмса; идущий напролом комиссар Жордан в исполнении Жан-Поля Бельмондо
(«Вне закона») и вечно попадающий впросак комиссар Жюв Луи дю Фюнес-са («Фантомас»); грабящие банк друзья-копы из произведения Дональда Уэ-стлейка («Полицейские и воры») и дубовато-честный лейтенант Фрэнк Дре-бин из знаменитого пародийного цикла «Обнажённое оружие» («The naked Gun») — и еще десятки знаменитых «сыщиков», вершащих справедливость на страницах бестселлеров ив кинолентах, составляют сегодня социокультурный контекст, абстрагироваться от которого не дано ни одному профессионалу сыска и следствия, идущему в литературу.
Будучи сложным культурным явлением, имеющим многовековую историю, образ профессионального субъекта правоохранительной деятельности, сложившийся в национальных культурах Запада, требует адекватных методов анализа. Согласно К.Гирцу, анализ культурного явления «представляет собой разбор смысловых структур.., а также определение их социального основания и социального значения»53. Таким образом, социокультурный подход к той роли, которую профессионал сыска и следствия играет в западном обществе посредством вызываемых его фигурой ассоциаций, предполагает работу с «множеством сложных концептуальных структур, большинство из которых наложены одна на другую или просто перемешаны, которые одновременно чужды» нам, как представителям иной цивилизационной традиции, зачастую «неупорядочены и неясно выражены»
Попытаемся установить исток европейской культурной традиции, породивший определенный социокультурный инвариант субъекта правоохранительной деятельности, который до настоящего времени воспроизводится с определенными модификациями в различных национальных культурах единого пространства Западной цивилизации.
Обратимся к первоисточнику всей западной культуры, к античной традиции - в частности, к идеальному типу субъекта правоохранительной деятельности, характерному для древнегреческой культуры.
Пожалуй, первым античным борцом с преступностью можно назвать Тесея (Тезея), антикриминальная деятельность которого известна благодаря личности обезвреженного им преступника, разбойника Прокруста. В рассказе афинян об этом подвиге Тесея важно отметить тот факт, что расправа с Прокрустом была осуществлена героем, когда он шел из Трезен в Афины. В Тре-зенеТесей воспитывался в доме своего деда Питфея, дочь которого царевна Эфра понесла Тесея от афинского царя Эгея, который сошелся с ней в ту же ночь, что и бог Посейдон
Уже из этих весьма запутанных генеалогических подробностей широко известного мифа видно, что борец с преступностью - помимо Прокруста, Те-сей убил Синиса, Скирона и Керкиона- ставший впоследствии царем Афин, был выходцем из Арголиды, т.е. пелопоноссцем, а не автохтоном Аттики. А.И.Немировский поясняет хитросплетения тесеевского происхождения следующим образом:
«Высокий расцвет духовной культуры Афин... контрастировал с необычайной бедностью исторических преданий об отдаленном прошлом Афин и Аттики. Древнейшие персонажи аттических мифов, в отличие от героев соседних регионов (Беотия, Фессалия, Арголида), не совершили таких деяний, какими могли бы гордиться их потомки эпохи Греко-персидских войн и образования афинской морской державы... Политическое тщеславие афинян требовало таких героев, которые... проявили бы себя за пределами Аттики в удивительных странствиях и схватках с чудовищами и великанами. И такие герои появились, будучи заимствованы афинянами из мифологий древних городов, утративших в эпоху военно-политического могущества Афин свою былую мощь.
Особенности духовных конструктов образа правоохранительных органов: сравнительный анализ
Средневековые коллеги аристофановского Скифа-стражника становятся обыденной «деталью социального ландшафта - если, конечно, принять литературу той эпохи за его более-менее точную карту. «Копы» средневековья, как правило, без имен и без указания их численности возникают в нужный, а еще чаще ненужный для героев момент в новеллах Боккаччо и драмах Шекспира, в эпопеях Сервантеса и Рабле. Они уже не раздражают автора одним только фактом своего присутствия - привыкшее к строгой иерархии общест во, четко знающее, что если кто-то должен молиться, а кто-то воевать или работать, как само собой разумеющееся принимает тот факт, что кто-то должен специально охранять общественный порядок.
Конечно, настороженность и враждебность в отношении субъектов правоохранительной деятельности никуда не исчезает; Сервантес устами лиценциата Видриеры так объяснял отношение народа к альгуасилам: «...они волей-неволей наживают себе врагов, ибо ремесло их состоит в том, чтобы I хватать, ловить, вывозить чужое имущество, содержать людей под стражей и питаться за их счет» В принципе, эта перекличка; времен лишь подтверждает неизменное воспроизводство ряда базовых отношений на различных стадиях социально го развития и в различных культурных контекстах - иначе говоря,.доказывает устойчивость идеального типа субъекта правоохранительной деятельно сти, сложившегося в западной культуре в античную эпоху. Вооруженный че ловек, следящий за порядком, призван устрашать и защищать; пока в обще стве есть нуждающиеся в защите, в нем не переводятся и те, кого нужно по стоянно держать- в страхе. Могут ли устрашаемые любить и уважать источ ник своих тревог?.. Другое дело, что методы устрашения меняются с течени ем времени, причем далеко не всегда в сторону гуманизации. Наблюдается явное прогрессирование процесса отчуждения общины от Стража порядка в эпоху Средневековья. «.. .у французов Вильон воспевал в площадных куплетах кабаки и виселицу и почитается первым народным поэтом», - восклицал А.С.Пушкин . А еще, добавим, давал «добрые» пожелания охраняющим покой горожан стражникам, а самим горожанам (конечно, не самым добропорядочном из них).- советы, как убе-речься от встречи со стражей («.. .Чтоб не скривить в петле хлебало» ):
Одиннадцать баллад Вийона, написанных на жаргоне воров и бандитов (кокийяров), постоянно переиздавались на протяжении XV-XVI вв. В написанных на «обыденном» французском виршах легко встретить массу информации, столь же актуальной для рода правонарушителей и, главное, столь же «доброжелательной» по отношению к гоняющимися за ними сыщиками и стражниками. Одна из причин нарастающего негативизма заключалась, как нам представляется, в следующем. Набираясь из соотечественников, находясь под началом облеченного властью в данной местности лица или института (епископа, городского совета, светского сеньора124), полиция получила возможность делать то, что никак не мог сделать Скиф-стражник в силу своей изначальной социокультурной отчужденности от общины, порядок в которой он должен был охранять. «Протокольная» неискушенность его мышления, буквализм и формализм при выполнении своих служебных обязанностей - то, что так ехидно высмеивает Аристофан, - были следствием его фундаментального незнания афинской повседневности, ощущаемой им слабой компетенции в окружающей его обстановке.
Европейские средневековые полицейские хорошо знали общину; они находились под началом и, как следствие, под защитой человека, наделенного властью над этой общиной. Наконец, в силу своих служебных обязанностей они вынуждены были часто сталкиваться с преступным миром. А ведь известно: «...человек обучается преступному поведению не потому, что имеет к этому особые преступные задатки, а потому, что криминальные образцы чаще попадаются ему на глаза, и у него устанавливается более тесная связь с такими людьми, у которых он может перенять криминогенные взгляды и умения»
Сравнительный анализ структур восприятия организация правопорядка в России,по европейскому образцу
Согласно Учреждению для управления губерний (1775 г.), полицейская власть в уезде сосредотачивалась в руках капитана или земского исправника, избиравшегося вплоть до 1862 г. местными дворянами. Исправникам в виду важности исполняемых ими обязанностей была дана особая инструкция, касавшаяся их противодействия преступности: во-первых, исправнику поручалось «если где в уезде окажется насильство», без письменной волокиты про вести расследование на предмет наличия или отсутствия состава преступления, в случае обнаружения отнятых у пострадавшего лица материальных ценностей вернуть их ему и сообщить о произведенных действиях уголовному суду. Во-вторых, обнаружив в уезде «скопище воров или беглых людей», земский капитан должен был срочно уведомить об этом губернатора и, не дожидаясь помощи, приложить по возможности все доступные ему средства для задержания оных. Наконец, «земский исправник сам собою не имел права ни на кого налагать наказания, но для этого он должен был отсылать виновных к суду»207.
Полицейскую власть в городах Учреждение о губерниях передавало в руки городничего. Опять-таки особо подчеркивалось, что городничий «не судья, но ему были поручены в городе хозяйственная и исполнительная полиция. По делам уголовным его деятельность была совершенно одинакова с деятельностью капитан-исправника; все различие состояло в том, что последнии исполнял свою должность в уезде, а городничий в городе» .
Устройство самой городской полиции определялось Уставом Благочиния 1782 г.; в нем подтверждалось правило, что «полицейские места приво-дят в исполнение постановления судебных мест, и, сверх того, в нем определен порядок производства следствий, которые с тех пор составляют обязанность полицейских мест и отошли от ведения судейских»209.
Правовой прогресс был налицо: полицейская власть в сельской местности, максимально удаленной от «от Бога и царя», прочно перешла в руки местного выборного лица - по сути, функционального аналога губного старосты; помощников, выбираемых сошными людьми, ему не полагалось, но, с другой стороны, в отличие от губного старосты, он не имел судебных полномочий. Тем не менее, именно пост-екатерининский этап в истории России, несмотря на все попытки мягкого, постепенного создания в «варварском» обществе «цивилизованных» институтов, привел к формированию в отечест венном общественном сознании обличительно-сатирического взгляда на субъекта правоохранительной деятельности. Связь этого явления с «цивилизованными» - на западный манер - изменениями в институциональном строе российского общества и государства была несомненна.
Речь шла не просто о наличии в русском социокультурном пространстве негативных ассоциаций, уничижительных определений и глумливых рассказов о правоохранительной деятельности «сыскарей» и «следователей» (воевод, судей и т.д.). Это неотъемлемый элемент массового сознания в любом обществе, знакомом с государственностью. Важно отметить, что в пост-екатерининский период, особенно в 30-е гг. XIX в., критическое восприятие правоохранительных структур идет на уровне произведений высокой культуры, а созданные в этот период тексты до сих пор оказывают влияние на отношение наших соотечественников к правоохранительным органам. Именно в это время в отечественном общественном сознании были заложены два основных варианта такого восприятия.
Первый подход, включивший в себя многие характеристики русской идеально-типической модели субъекта правоохранительной деятельности, предполагал оценку профессионала сыска и следствия, все более отчуждающегося от «публики» и отождествляющего себя, прежде всего, с государством, снисходительно, по-домашнему, как «своего», временно забывшего о своем общинном происхождении, но обреченного постоянно о нем вспоминать. Этот вариант получил свое классическое воплощение в произведениях Н.В.Гоголя («Ревизор», «Нос» и др.).
Восприятие субъектом правоохранительной деятельности трансформации социетальной системы
Выражение «системный кризис» является сегодня одним из широко употребляемых понятий, в которых характеризуются социальные изменения, вызванные реформами 90-х гг. Рыночные преобразования экономики и демократические реформы изначально были направлены на слом важнейших запретов, составляющих базис русской культуры . Содержание этих запретов - легитимированное традицией отрицание «зачарованности богатством», индивидуализма и т.д. Атомизация российского общества, утверждение в массовом сознании необходимости ориентации преимущественно на свои собственные интересы, на свои потребительские запросы, являлось необхо димым условием всей программы реформ. По мере развития рыночно демократических преобразований новые ценности и новые направления эко номической деятельности (предпринимательство, торговое посредничество, банковское дело) все более широко входили в повседневную жизнь общест ва. Рыночные, индивидуалисски-прагматические и достижительные ценно сти постепенно приобретали все более широкую социальную поддержку, о чем свидетельствуют мониториговые замеры общественного мнения ува жаемых академических исследовательских центров.
Вместе с тем, рыночные преобразования вызвали также существенный и непредвиденный эффект — криминализацию социальной жизни, которая проявляется и на институциональном уровне, и на уровне повседневных социальных: практик миллионов граждан страны. Этот эффект оказался прямо противоположным по отношению к масштабным целям реформ. Одно из ведущих направлений реформ 90-х гг. было нацелено на придание государству и обществу правового характера. В этом русле лежат меры по значительному сужению компетенции КГБ (ФСБ), обеспечении гласности управленческих решений, существенном расширении прав и свобод человека. Однако, не смотря на эти меры сфера не правовых (криминальных, теневых) практик постоянно расширяется.
Т.И. Заславская, подвергнув анализу этот процесс, показала, что криминализация общественной жизни в значительной степени определяется не соответствием юридических и социокультурных норм (институциональный уровень), и реальных практик индивидов правовым нормам (микроуровень анализа). Причина расширения не правовых практик не в недоработки законов или недобросовестности тех или иных функционеров, а самой стихии социального процесса. Вместе с тем, Заславская выделяет в этом процесс роль центральной бюрократии и руководителей среднего уровня, взаимодействие которых создает реальные «правила игры» для миллионов российских граждан, вовлекает их в не правовые практики и делает эти практики нормативными.
Остановимся на аргументации этого тезиса Т.И.Заславской более подробно. Сначала - о роли бюрократии.
В трансформирующихся обществах, к группе которых относится Россия, новые социальные практики формируются и оформляются на законодательном уровне, где создается формально-правовая и организационная база для них. Законотворческая деятельность - привилегия политической элиты. Однако, как показывают исследования, «...хотя формально свобода нормо-творческой деятельности элит ограничена конституционными рамками, на деле эти ограничения работают слабо. В результате под видом проведения реформ принимаются заведомо нелегитимные, деструктивные юридические акты, часто служащие первичным импульсом включения механизма неправового поведения.
.... Внедрение новых правовых норм в жизнь - функция не политиков, а государственных служащих. ... российская бюрократия не только традиционно рассматривает себя как самодостаточного субъекта выстраивания нового правового (административно-правового) пространства, но и фактически им является... Занимая подчиненное положение, она обязана организовывать и направлять процессы модернизации правового пространства, но будучи заинтересована в сохранении стабильности, фактически их в большей степени тормозит». И далее, Т.И.Заславская утверждает: «Неправовое поведение государственных чиновников, произвольное толкование и избирательное использование ими законов и норм, по существу, легитимизирует неправовое
поведение граждан».
