Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Национально-культурные объединения как социальные организации гражданского общества 13
1.1. Понятие и социальные функции национально-культурных объединений 13
1.2. Национально-культурные объединения и право этнических групп на национально-культурную автономию 46
Глава 2. Тенденции и проблемы развития национально-культурных объединений в Республике Башкортостан 70
2.1 Социальный портрет национально-культурных объединений в Республике Башкортостан 70
2.2. Оптимизация деятельности национально-культурных объединений в современных условиях 110
2.3. Формирование социально ответственного партнерства национально-культурных объединений и государства 141
Заключение 166
Список цитированных источников и библиографической литературы 179
Приложение № 1 195
- Понятие и социальные функции национально-культурных объединений
- Национально-культурные объединения и право этнических групп на национально-культурную автономию
- Оптимизация деятельности национально-культурных объединений в современных условиях
- Формирование социально ответственного партнерства национально-культурных объединений и государства
Понятие и социальные функции национально-культурных объединений
Одной из основополагающих характеристик российского государства является многонациональный состав его населения: в пределах России живут, по некоторым оценкам, более 130 этносов. Следует отметить при этом, что происходившие на протяжении последних столетий постоянные перемещения тех или иных этнических групп с их исконных мест проживания на новые территории способствовали тому, что характер расселения этнических групп в пределах нашего государства отличается крайней сложностью: нет ни одного этнически однородного субъекта Российской Федерации. В каждом из них проживают десятки различных этносов, что с особой остротой ставит вопрос о гарантиях сохранения их самобытности, ибо этнокультурное многообразие -это богатство и во многом залог процветания России. Более того, каждый этнос своим историческим опытом, неповторимой культурой, традициями обогащает развитие всей человеческой цивилизации.
Российские политики сегодня упорно ищут пути и способы формирования эффективной модели межэтнического взаимодействия. Отправным пунктом, ориентиром в этом- поиске, как представляется, могут стать основные принципы принятой в 1996 году Концепции государственной национальной политики.
Одним из основных направлений государственной национальной политики, по мнению разработчиков данной концепции, должен стать комплекс мер, направленных на «сохранение и развитие традиционных форм хозяйствования, приумножение духовных ценностей, создаваемых искусством и литературой, народным творчеством, развитие и расширение сферы применения национальных языков, утверждение принципов культурного плюрализма, двуязычия и многоязычия при интегрирующей роли русского языка»1. По нашему мнению, действенным инструментом реализации данной концепции являются, в частности, национально-культурные объединения (НКО). Но для того, чтобы максимально использовать их гуманистический потенциал на практике, необходимо всестороннее научное исследование. :
Прежде всего определим теоретические границы данного социального феномена в рамках общего проблемного поля этносоциологии. Поскольку НКО существуют в общем комплексе пронизывающих социум взаимосвязей и взаимоотношений, необходимо, с нашей точки зрения, попытаться прежде всего четко соотнести НКО с такими социальными образованиями, как этнос, этническая группа, диаспора и национально-культурная автономия. , Как известно, основной единицей в типологии этнических образований является этнос. В научной литературе понятие «этнос» (в переводе с древнегреческого - стая, рой, группа, племя, народ ) появилось на рубеже 18 -19 веков вместе с понятиями «этнография» и «этнология». Постепенно входя в научный обиход, уже в конце 19 в. понятие «этнос» (главным образом в форме производного от него прилагательного «этнический») стало использоваться в самых различных значениях: для обозначения ранней стадии в истории человечества (Л.Г.Морган), историко-культурных провинций (А.Бастиан), просто культурных единиц (Ж.В.Ляпуж) и т.д.
К этнической проблематике в конце 19 - начале 20 вв. обращались такие ученые, как Ж.Деникер и Ф.Рено во Франции, М.Вебер в Германии. Для разработки теории этноса в те же годы много сделал русский ученый С.М.Широкогоров, с именем которого связывают первые фундаментальные шаги в создании этой теории. Этнос был определен им как «группа людей, говорящих на одном языке, признающих свое единое происхождение, обладающих комплексом обычаев, укладом жизни, хранимым и освященным традицией и отличаемых ею от таковых других»4. Такое понимание этноса сочеталось у С.М.Широкогорова с причислением этой общности к числу биологических.
Особенно активно дискуссия вокруг понимания этничности стала развертываться с начала 70-х годов нашего столетия. Обычно взрыв интереса к данной проблематике связывают с ситуацией в мире, сложившейся к тому моменту, — распадом колониальной системы, образованием новых государств, обострением межэтнических отношений в индустриальных странах. Проблемы этничности обсуждались в рамках объяснительных моделей различных теорий, в том числе в теориях социальных изменений, межгрупповых отношений, дискриминации, этнической ; идентичности, ассимиляции. Несмотря на очевидную плодотворность; научных дискуссий, мы вынуждены констатировать, что в данный момент общепризнанного единого понимания природы, характера и строения этноса в отечественной и мировой науке в результате этих дискуссий не сложилось.
Сегодня принято выделять три основных подхода к пониманию этнического феномена — примордиалистский, инструменталистский и конструктивистский.
В рамках примордиалистского (онтологического) подхода выделяются два направления: социобиологическое и эволюционно-историческое. Социобиологическое понимание этноса представлено в отечественной науке концепцией Л.Н.Гумилева, который считал этнос природным, биологическим феноменом . Источником развития этноса, по Л.Н.Гумилеву, является пассионарный толчок. Ни один признак, традиционно ассоциирующийся с понятием этноса, по его мнению, не позволяет строго определить этнос. Исключением является лишь осознание собственного отличия этнической группы от других, противопоставление по принципу «мы - они». По существу, ученый продолжил развитие идей, сформулированных в начале XX в. С.М.Широкогоровым.
Авторы эволюционно-исторического направления примордиалистского подхода рассматривают этничность как объективную данность, изначальную (примордиальную, т.е. исконную) характеристику человечества, а этносы как социальные (а не биологические) сообщества, глубинно связанные с социально-историческим контекстом. Это реально существующие группы с присущими им чертами — языком, культурой, идентичностью, отличающими их от других групп.
Необходимо отметить, что примордиалистское представление об этносе, главным образом второго направления, до 60-70-х годов XX в. практически доминировало в мировой науке (оно представлено такими исследователями, как К.Гирц и Х.Айзекс), а в отечественной науке было единственным до начала 90-х годов. Наибольшее распространение получили дуалистические представления об этносе, сформулированные Ю.В.Бромлеем6.
Исходный пункт его теории состоит в том, что в этносе по-разному сочетаются, с одной стороны, так называемые собственно этнические свойства и характеристики (этнический язык, народно-бытовая культура, обрядовая жизнь, этническое самосознание, закрепленное в этнониме - самоназвании этноса), а, с другой стороны, такие, которые рассматриваются преимущественно в качестве условия формирования и бытия собственно этнических элементов (природно-географо-территориальные, экономико-социальные, государственно-правовые и т.п.). В соответствии с этим делением этнос и получает двойственную (дуалистическую) природу и как бы два смысла - узкий и широкий.
Национально-культурные объединения и право этнических групп на национально-культурную автономию
Одной из приоритетных целей национальной политики в регионе с полиэтническим составом населения является обеспечение необходимых условий для свободного и полноценного развития всех проживающих на его территории этнических групп, уважение их национального достоинства, культуры, специфического образа жизни, языков и традиций. Для решения этой непростой задачи, как уже отмечалось, и предназначены НКО.
Стоит вспомнить, однако, что идея НКО своими корнями восходит к идее национально-персональной (экстерриториальной, национально культурной) автономии, которая изначально была сформулирована в противовес идее национально-территориальной автономии (предполагающей, как известно, создание особых национальных административно-территориальных единиц - национальных районов, поселков и т.п. - располагающих таким кругом полномочий, которые «гарантируют ей законодательно определенную степень автономии при решении конкретных вопросов, в первую очередь связанных с реализацией национальных потребностей населения данной территории»1). Между тем, еще не столь давно в отечественной науке концепция национально-персональной автономии характеризовалась как «реакционная», «мелкобуржуазная», «утопическая», «мещанская», «националистическая». Впервые же, как указывал М.Б. Ратнер в работе «Национальный вопрос в свете социалистического мировоззрения», об экстерриториальной, национально-персональной автономии заговорила в конце 19 века австрийская южнославянская партия . Идея была подхвачена пражским журналом Akademiker, а свой законченный вид она приобрела в трудах австрийских социал-демократов К. Реннера (псевдоним - Р. Шпрингер) и О. Бауэра. В России теорию национально-персональной автономии разрабатывали М.В. Ратнер, М.Я. Лазерсон, Вл. Жаботинский, В. И. Ленин, В.К. Медем, М. Грушевский, М.Вишняк, Б.Плетнев.
Попытаемся реконструировать в обобщенном виде концепцию персональной национальной автономии (настолько, насколько это возможно, ибо смысловая нагрузка этого понятия, следует признать, была многообразной и многовариантной), т.к. генетически идея НКО связана с ней напрямую.
Данная концепция исходила из того, что источником и носителем национальных прав должны служить не территории, борьба за которые, по мнению ее разработчиков, лежит в основе всех межнациональных распрей, а сами нации, точнее — национальные союзы, конструируемые на основе добровольного личного волеизъявления. «Сущность персональной автономии, - указывал Б. Плетнев, - заключается в признании нации субъектом прав, юридическим лицом, способным и управомоченным самостоятельно удовлетворять культурные нужды своих сочленов»3.
Намечая контуры национальной экстерриториальной автономии, ее адепты, как правило, начинали с определения понятии нации (хотя по существу, конечно, они вели речь об определении этноса, а не о нации в том смысле, который вкладывает в это понятие современная наука; понятие же этнической группы в то время еще не было введено в научный оборот4).
Так, М.В. Ратнер определял нацию как группу людей, «которые в течение долгого исторического периода совместного существования решали или стремились решать свои социальные задачи для себя и иначе, чем другие, вследствие чего у них и выработались своеобразные формы социального бытия»5. По Шпрингеру нация - это "собрание одинаково мыслящих и говорящих на одном языке людей, т.е. ... личный (персональный) союз", конституируемый как "экстерриториальная коллективная единица"6.
Таким образом, мы видим, что авторы идеи национально-персональной автономии рассматривали феномен этничности (в сущности, подчеркнем еще раз, речь идет именно о нем) как феномен социальный по своей природе, проявляющийся в совокупности определенных культурных характеристик, в формах межгруппового взаимодействия и в коллективной национальной идентичности. В то же время необходимо отметить, что современная социология рассматривает этничность как единство субъективных и объективных признаков, в то время как в приведенных определениях акцент сделан именно на субъективных началах.
Итак, по мысли авторов концепции экстерриториальной автономии национальная принадлежность есть одна из форм социальных взаимосвязей. Так, например, Шпрингер подчеркивал: принадлежность к нации выражается в «праве на участие в ее культурных благах и обязательстве разделять ее тяготы» . Более того, он полагал, что «национальная культурная общность гораздо теснее и сильнее охватывает современного человека, чем узы религиозной жизни»8. Его мысль развивал Вл. Жаботинский: «Когда человек причислен к данной национальной общине, это значит, что он будет участвовать в содержании ее школ и других учреждений, в голосованиях по важнейшим вопросам ее бытия, словом, во всех ее радостных и горестных переживаниях»9.
Как следствие, вся сфера социально-культурных взаимодействий приобретала этнически окрашенный характер: «Устройство школ, библиотек, субсидирование театров, содействие всякого рода культурным начинаниям - это уже не нейтральные в национальном смысле функции. Здесь уже речь идет об обслуживании не вненациональных, не безличных в национальном отношении нужд, а об удовлетворении определенно выраженных национальных нужд»10.
Это чрезвычайно важная социальная задача, т.к. «национальный интерес не есть интерес этический, каким является, например, в настоящее время религия. Гибель национальности обозначает для ряда ее поколений нужду и презрение, и материальный эгоистический интерес каждого отдельного индивидуума требует сохранения его национального союза»11.
Особое внимание было уделено проблеме определения национальной принадлежности индивида (национальные формы существования важны не только для нормального функционирования социальных общностей, но и для отдельных индивидов, т.к. «национальность - это необходимый атрибут нормальной человеческой1 личности, это - альфа и омега правильного человеческого существования, залог ее неустанного физического роста и духовного совершенствования. В национальности, как в призме, преломляются все индивидуальные особенности, культурные задатки и моральные блестки живой человеческой личности" ").
Оптимизация деятельности национально-культурных объединений в современных условиях
В конце 80-х - начале 90-х гг. в Российской Федерации началась активизация национальных движений, приведшая, в частности, к возникновению в различных регионах РФ многочисленных общественно-политических и национально-культурных организаций. Среди всей совокупности причин, лежавших в основе национально-культурного возрождения, мы полагаем необходимым выделить две.
Начавшиеся в то время процессы радикальной трансформации государства и общества спровоцировали рост национального самосознания и вывели из латентного состояния многие проблемы этнонационального развития, накопившиеся за предыдущие десятилетия; в этот момент резко обострились все накопившиеся проблемы и противоречия. Предшествовавшие семьдесят лет для многих этносов, проживавших на территории СССР, как пишет P.M. Кузеев, «ознаменовались акультурацией, т.е. более или менее заметной утратой собственной этничности (национальных атрибутов культуры)»1, причиной чему стали как ускоренные темпы урбанизации и модернизации, так и прежняя национальная государственная политика, осуществлявшаяся в соответствии с теорией развития социалистических наций. В частности, признавая в той или иной мере существование на стадии социализма национально-особенного и национально-специфичного, на практике эта политика игнорировала качественное своеобразие этносов и в первую очередь была направлена на реализацию идеи их слияния. В результате, многие элементы национальных культур народов нашего государства оказались утраченными.
Демократизация общественно-политической жизни в Российской Федерации в конце 80-х - начале 90-х гг. активизировала процесс национального возрождения этносов, восстановления их полноценной этничности - родного языка, истории, национального самосознания, обычаев и традиций. Несмотря на то, что поначалу основным ориентиром в развитии данных процессов выступал национально-территориальный принцип, постепенно все больше внимания стало уделяться национально-культурному принципу организации социальной жизни различных этнических групп, проживающих в полиэтничных регионах Российской Федерации.
Рассматривая данный вопрос в более широком, социокультурном контексте, мы должны отметить, что в повседневной жизни современного человека, сфере материальной культуры общества практически нивелированы этнические признаки (у всех этносов и этнических групп более или менее одинаковые условия жизни - сходны домашняя обстановка, предметы обихода, только в профессиональном и самодеятельном искусстве представлена национальная одежда и проч.). О сохранении отдельных элементов национальных традиций реально можно говорить только относительно соционормативной сферы быта и пищи. Постепенно в общественном сознании, в сознании представителей национальных интеллигенции назрела потребность противостоять этому процессу, ибо процессы унификации, как правило, рано или поздно всегда вызывают в качестве ответной реакции стремление к возрождению локальной этнической или субэтнической принадлежности. Консервативная с технократической точки зрения, такая реакция вполне разумна и логична, если рассматривать ее как ответ на стандартизацию культуры, образа жизни, социальных норм, ценностей и идеалов. Как подчеркивает А.А. Празаускас, «для многих людей программа «почвенников» и этнонационалистов привлекательна именно тем, что она нацелена не против перемен и модернизации, а скорее на сохранение отличительных особенностей своей культуры и «домашнего очага» в современном мире» .
Каким же образом выглядит на практике тенденция к возрождению национальных культур многочисленных этносов и этнических групп, проживающих в росссийских регионах? Приведем в качестве примера несколько субъектов Федерации.
Так, совокупность геополитических, демографических и социальных факторов исторически способствовала возникновению полинационального сообщества в таком крупном субъекте РФ, как Свердловская область. Весь многообразный этнический спектр области представлен в ее столице -г. Екатеринбурге. В нем проживают представители ста национальностей; 90 % составляют русские, вторыми по численности являются татары, затем по мере убывания идут украинцы, башкиры, немцы, белорусы и т.д. Для многих национальных диаспор характерно отмеченное нами стремление к консолидации, к сохранению своих национальных культур. Так, в Екатеринбурге и области зарегистрированы и действуют около ста НКО, обществ дружбы и культурных связей. 23 этнические группы имеют собственные общественные объединения, в том числе: татары - 30, евреи - 13, башкиры - 6, русские - 5, немцы - 5, цыгане - 4, украинцы, марийцы и таджики - по 2, удмурты, чуваши, поляки, греки, корейцы, удины, ассирийцы, армяне, грузины, дагестанцы, казахи, киргизы, чеченцы и ингуши - по 1 . Согласно Уставам данных организаций, их основными задачами являются укрепление мира, развитие международных гуманитарных связей, сохранение национальных культур и традиций народов, проживающих на среднем Урале.
Несколько десятков национальных общественных организаций зарегистрированы в Республике Коми: Республиканское общество еврейской культуры "Шолом", Чувашское национально-культурное общество "Нарспи", Общественно-культурное объединение землячество "Лойма", Республиканское общественное объединение "Русский Дом", Ингерманландский Союз финнов Республики Коми, Финно-угорский культурный центр Республики Коми, Центр национальных культур г. Сыктывкара, Национально-культурный центр "Мари ушем", Общество "Русские", Украинское общество "Дружба", Татарское общество "Идель", Общество "Казачья вольница", Центр славянской культуры и т.д.
Формирование социально ответственного партнерства национально-культурных объединений и государства
Рассмотрим вышеуказанные важнейшие параметры, характеризующие структуру НКО, подробнее. Рекрутирование членов НКО (НКЦ). Как известно, НКО являются добровольными организациями, следовательно, основным условием приема является желание индивида. Членом НКО (в этом солидарны практически все Уставы НКО и НКЦ) может стать любой гражданин, независимо от его национальности, вероисповедания, пола и возраста, изъявляющий желание содействовать НКО или НКЦ в выполнении им его уставных задач. Обратим внимание на то, что ограничений по признаку этнической принадлежности не выдвигается - от новых членов ждут не столько формальной принадлежности к данной этнической группе, сколько искреннего и заинтересованного отношения к проблемам национальных культур. На практике это приводит к такому безусловно позитивному факту, как, например, членство в Польском культурном центре РБ лиц самых разных национальностей - русских, татар и проч. Кроме того, будущие члены НКО должны соответствовать еще двум условиям: совершеннолетие и гражданство РБ.
Помимо индивидуального членства, ряд НКО в РБ предусматривает коллективное членство - НКЦ удмуртов РБ, НКЦ белорусов РБ, ОО «Польский КПЦ» РБ, НКЦ армян РБ «Севан» и некоторые др. Коллективными членами НКО (НКЦ) могут быть этнографические ансамбли, хоровые коллективы, трудовые коллективы промышленных предприятий, колхозов, совхозов, учреждений культуры (НКЦ удмуртов РБ, НКЦ белорусов РБ, латышский НКЦ РБ, НКЦ армян РБ «Севан», ТНКЦ, НТКЦ «Мирас» РБ), а также коллективы учебных заведений (ОО «Польский КПЦ» РБ, НКЦ украинцев РБ «Кобзарь»), коллективы объединений и организаций, курирующих народные художественные промыслы, предприятий, выпускающих сувениры, игрушки и другие изделия, отражающие украинские национальные мотивы (НКЦ украинцев РБ «Кобзарь»), общественные объединения, русские и славянские общины и землячества (PC НКЦ РБ «Святыня»). Однако у нас нет данных, что на практике имеет место подобное коллективное членство в рядах НКО или НКЦ. Марийская 00 «Марий Ушем» РБ, помимо индивидуальных членов, предусматривает сторонников - ими могут стать лица, которые по каким-либо причинам не имеют возможности принять участие в деятельности МОО в общем порядке.
Кто же на деле составляет ряды НКО? Как показали наши исследования, возрастной диапазон членов НКО и НКЦ чрезвычайно широк - от 12 до 84 лет. В целом необходимо отметить, что наиболее активными участниками являются представители представители возрастной группы от 40 лет и старше В профессиональном плане, как нам удалось выяснить, состав активистов НКО и НКЦ достаточно разнообразен - студенты, школьники, пенсионеры, преподаватели, экономисты, журналисты, коммерсанты, научные работники и т.д. В целом же социальную базу НКО составляют интеллигенция, служащие, пенсионеры.
Наш опрос свидетельствует - ведущими мотивами вступления в НКО являлись желание внести вклад в дело сохранения культуры своего народа (56 % респондентов) и желание поближе познакомиться с историей, традициями и обычаями своего народа (55 % опрошенных) (см. рис. 2). Следовательно, в представлении респондентов главенствует как раз та функция НКО, которая и была выделена нами в качестве основной (поддержка национальных культур); степень осознания вторичных социальных функций НКО представлена по-разному и колеблется - например, только 16 % опрошенных, выбрав, вариант 4, актуализировали функцию поддержки в условиях кризисного социума, и 25 %, выбрав вариант 5, этноконсолидирутощую функцию. Это и неудивительно, т.к. вторичные социальные функции НКО, как правило, не артикулируются открыто в их Уставах, в названиях и т.п., они реализуются неявно, попутно, вместе с осуществлением основного социального предназначения НКО.
Насколько многочисленны республиканские РЖО? Список граждан, являвшихся инициаторами создания НКО и НКЦ, как правило, насчитывает 140-150 человек. Дать точную цифру реального количества членов, к сожалению, невозможно, т.к. практически во всех НКО членство не фиксированное, несмотря на требование ст. 8 ФЗ «Об общественных объединениях». Например, в справке о результатах проверки деятельности НКЦ украинцев РБ «Кобзарь», составленной ведущим специалистом МЮ РБ О.И. Анищенко, читаем: «В настоящее время НКЦ «Кобзарь» насчитывает приблизительно (курсив наш - В. Бегун) 115 человек. Их учет ведется в списочном порядке»20. Паспорт клуба любителей еврейской культуры «Штерн» указывает: «5. Количество участников: ориентировочно (курсив наш - В. Бегун) 50-100 человек»21. Хотя, по нашим наблюдениям, подобные цифры являются завышенными и реально активных, постоянно участвующих в работе членов НКО меньше.
Таким образом, мы можем зафиксировать проблему малочисленности республиканских НКО, недостаточного количества активных, инициативных членов диаспор, готовых постоянно сотрудничать с ними, посвящать работе в НКО часть своего свободного времени. В обществе, и в первую очередь среди членов национальных диаспор, превалирует скорее пассивный интерес к их деятельности, т.е. интерес с позиции потребителей, и, как следствие, социальная база республиканских НКО недостаточно широка. Это может быть объяснено, во-первых, тем, что до сих пор не реализован в полной мере один из главных признаков гражданского общества, - деинфантилизация сознания и поведения граждан, т.е. не преодолен глубоко укоренившийся в условиях тоталитарной политической системы комплекс зависимости во всех сферах (в том числе и национально-культурной) от государства и государственных чиновников. Во-вторых, к сожалению, и это обусловлено современными социальными реалиями российского общества, доминантными для подавляющей части населения являются проблемы иного порядка -финансовые, бытовые, производственные и т.п., на их решение и направлена его активность.
Похожие диссертации на Национально-культурные объединения в полиэтническом регионе : Опыт Республики Башкортостан
