Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Институциональные аспекты и структурные компоненты христианских объединений в Прибайкальком регионе 13
1. Исследование структуры феномена сакрального как базового компонента религиозных институтов 13
2. Терминология и классификации в поле религиозной практики 30
3. Региональные особенности христианских объединений: структура и процессы 54
Глава II. Характер взаимодействия христианских объединений с социальными институтами 65
1. Характеристика методики и объекта исследования 65
2. Внешне институциональные и внутри институциональные аспекты взаимодействия христианских объединений в Прибайкальском регионе 84
3. Христианские объединения в Прибайкальском регионе: институциональные процессы в" период духовной трансформации российского общества 122
Заключение 136
Список сокращений 139
Литература 141
Приложение
- Исследование структуры феномена сакрального как базового компонента религиозных институтов
- Терминология и классификации в поле религиозной практики
- Характеристика методики и объекта исследования
Введение к работе
Религия всегда вызывала пристальный интерес мыслителей разных эпох. На ранних стадиях развития человечества религия в сознании людей существовала как вера в сверхъестественные силы, которые могут контролировать ход жизни. Религия сохраняет свое значение и в современном мире, несмотря на процессы секуляризации. В нашей стране за годы социальных реформ, направленных на создание демократической основы государства, существенно возрос интерес к проблемам, связанным с взаимодействием религии и общества, христианских объединений и социальных институтов. Начавшееся во второй половине 80-х годов прошлого столетия интенсивное изучение религиозного опыта, его состояния и взаимодействия в современных светских условиях продиктовано требованием времени. Мы сталкиваемся с необходимостью глубокого осмысления и анализа тех сакральных феноменов бытия, которые, как показывает история, континуально присутствуют в мире повседневности а главное - являются одним из существенных типов мотивации социального поведения людей.
Христианство - одна из самых распространенных религий в России, что обусловлено историческим прошлым страны и связано со многими традициями русского народа. В последние 15-20 лет наблюдается массовизация влечения к христианским обрядам и ритуалам. Вместе с тем, христианизация народа сопровождается, как отмечают некоторые отечественные исследователи, существенным ростом аморфной религиозности населения, что дает возможность иным авторам предположить, что мы живем в «постхристианскую эпоху»1. Подобная амбивалентность «стихийной веры и безграничного восхищения» (С. Московичи), которая иногда трактуется как «единство преемственности и изменений»^, является следствием глубокого кризиса поразившего все сферы нашего общества, в том числе сферу религиозной ' Рормозер Г. Ситуация христианства в эпоху «постмодерна» глазами христианского публициста // Вопросы философии. -1991. -№ 5. - С.75-86, 2 Циприани Р. Религиозность, секуляризм и секулярные религии // Международный журнал социальных наук. 1994. - № 4(7). - С. 160. практики и духовного самочувствия наших граждан. Таким образом, представляется актуальным и практически значимым поиск причин такого поведения людей, поиск ответов на вопросы: имеется ли какая-нибудь связь рассматриваемого социального феномена с доктринальными принципами и социальными установками тех или иных христианских объединений, существуют ли корреляции возникшего «прорелигиозного консенсуса» с социально-статусным положением самих верующих; что является причиной возрастающего интереса к религии - позитивные христианские ценности или мотив реванша по отношению к прошлой идеологии, дань моде или политическая игра.
Принятый в октябре 1990 г. в СССР Закон о свободе вероисповедания предоставил широкие возможности для свободного выбора и отправления религиозных и атеистических убеждений. Как следствие, в России значительно возросло количество миссий христианской и других направленностей, что вызвало определенный резонанс, как в широких кругах общественности, так и в институтах власти. Тем самым, возникла насущная потребность в выявлении основных тенденций взаимодействия христианских объединений и социальных институтов (семьи, образования, политики и проч.), что, помимо собственно академической значимости, может внести определенный вклад в предупреждение вероятных социальных конфликтов в нашей стране. Кроме того научный интерес представляет анализ структуры и деятельности отдельных христианских групп и объединений что позволит определить, какое преимущественное воздействие они оказывают в конечном счете на своих адептов другие социальные институты и общество в целом.
Степень научной разработанности проблемы
В нашей стране изучением взаимодействия христианских объединений и социальных институтов занимается относительно небольшое количество ученых, специалистов в области социологии религии и культуры. Наряду с этим именно христианство вызывает огромный (и научный, и идеологический) интерес среди российских исследователей различных гуманитарных направлений: истории, социологии, социальной философии и др.
Произошедшие в стране за последние 15-20 лет преобразования дали возможность по-иному, без политического и идеологического давления, взглянуть на религиозную практику и связанные с ней идейно-доктринальные установки христианской веры. Однако новые демократические условия не явились полным гарантом беспристрастности и объективности в исследованиях данной проблемы. В настоящее время есть немало работ, отражающих действительность в преломленном, пристрастном свете^. Часто авторы некоторых публикаций несколько преувеличивают исторические заслуги христианства (или отдельной его конфессии) в развитии отечественной
4 г, .
Вместе с тем есть немало весомых научных трудов 90-х гг. прошлого столетия с верифицированными эмпирическими данными и серьезной аналитикой, на многие из которых опирался диссертант в процессе исследовательской ра оты. таковым можно отнести: « ерующие, атеисты и прочие (эволюция российской религиозности)», авторы Каариайнен^ и
Ч/урмсШ /J,.; \\О ДИНаМИКС раоЬИІИЛ хриОШапСКИл КОНфсСЫ4И» JVaJJlHnUJi xl.Г.; VVWL/новпЫС ЛораКІерИ^/ІИлЛ ДИпаМИІШ рCJIHl ilUollUl о наОСЛСМИЛ// n\Jвrll\\JD\jyi
ЛТ.; «Религия в зеркале общественного мнения», авторы Мчедлов М.П., Нуруллаев А.А. и др.; «Религия в постсоветской России» Филатова СБ.
Географические рамки работы ограничены Восточно-Сибирским регионом, конкретнее - Иркутской областью. Количество исследований, посвященных религиозной практике данного региона вообще, и христианским конфессиям и деноминациям, в частности, весьма невелико. v^-реди таких работ можно назвать исследования советских ученых Л.П. Шорохова («Возникновение монастырских вотчин в Восточной Сибири») и В.И. ^ Назовем лишь некоторые публикации из газет и журналов: Кригер М. Выжидательная борьба с ересями // Москва, 1997, №5; Соколов А. Пленники «Сторожевой башни» // Воспитание школьников, 1997, №4; Буддилович П. Какое «христианство» несет в Россию Запад // Молодая гвардия. 1994, №7; Кураев А. Осторожно, ИнСЕКТЫ: Проблема // Сельская молодежь, 1999, №1-2. " Громыко М.М., Кузнецов СВ., Буганов А.В. Православие в русской народной культуре: направление исследований // Этнографическое обозрение, 1993, №б.
Корецкого («Из истории заселения Сибири накануне и во время «смуты» (конец XVI - начало XVII в.)»), научные доклады Н.Г. Галеткиной («Переселенцы - католики в Иркутской губернии во время столыпинской аграрной реформы (по материалам ГАИО и РГИА)») и И.Ю. Ваниной («Особенности миссионерской деятельности РИЦ в Восточной Сибири (до середины XVII века)»). Особо стоит отметить труды АЛ. Щапова, который занимался глубинными исследованиями культуры сибирского народа и проблемой распространения старообрядчества в Сибири. Не меньшего внимания заслуживает монография Н.М. Никольского «История русской церкви». Эта работа раскрывает социальную природу и религиозные предпосылки возникновения русской церкви (православия, старообрядчества, сектантства). Одна из глав монографии Л.М. Дамешека «Ведомство православной церкви и народы Сибири» посвящена христианизации Сибирского края в царское время. Вопросом распространения в Сибири старообрядческих общин занимались В.А. Александров и Н.Н. Покровский («Власть и общество. Сибирь в XVII в.»). Существенным дополнением в социально-историческом аспекте явились работы Н.Д. Зольниковой «Сибирская приходская община в XVIII веке» о взаимоотношении приходских и светских властей, Л.В. Островской «Христианство в понимании русских крестьян пореформенной Сибири (народный вариант православия)».
Таким образом, исследования темы, применительно к Восточно-Сибирскому региону, осуществлялись, прежде всего, представителями исторической науки. В то же время социологический подход к анализу проблемы практически не применялся. Данный пробел призвана восполнить настоящая диссертация.
Объектом исследования являются христианские объединения Прибайкальского региона и социальные институты.
Предметом исследования - взаимодействие прибайкальских христианских объединений с социальными институтами - общественными организациями, системой образования, религиозными объединениями, институтами искусства, а также государственными структурами.
Цель и задачи исследования
Целью диссертации является социологический анализ взаимодействия структурных компонентов христианских объединений, их влияние на характер общественных взаимосвязей и жизненных установок людей через систему социальных институтов. Названной цели подчинены следующие задачи исследования: рассмотреть и проанализировать классификацию основных понятий, характеризующих социальные взаимосвязи и жизненные установки людей; определить типы христианских объединений, характерные для Прибайкальского региона; исследовать структуру феномена сакрального как базового компонента религиозного института; проанализировать процессы развития христианских объединений в Прибайкальском регионе; рассмотреть компоненты структуры христианских объединений (обрядовая темпоральность, тип руководства, количество и состав прихода, источник членства, тип вероучения, источники доходов) как элементы интерактивной связи с социальными институтами; определить тенденции институционального развития христианских объединений в период социальной трансформации.
Хронологические рамки исследования включают два периода:
Первый период охватывает обширный временной отрезок (XVII-XIX вв.) - анализируются процессы духовного освоения Сибирского края. Второй период: начало XX века - до наших дней. Собственно эмпирическое исследование проводилось в период с 1997 по 2002 годы. Оно включает исследование христианских объединений методами: деятельностного включенного наблюдения (ДВН), анкетного опроса и неформального интервью "практикующих верующих", контент-анализа религиозной литературы и периодической печати - 1997-2002 гг.
Территориальные рамки исследования
Изучение темы ограничивается территорией Иркутской области, включая такие города как Иркутск, Усолье-Сибирское, Черемхово, Ангарск, Байкальск, Усть-Илимск, Зима.
Теоретико-методологическая основа исследования
Теоретическую основу исследования составляют научные труды российских и зарубежных ученых по проблеме происхождения и значения феномена сакрального, его связей и отношения с другими элементами социальной структуры. Прежде всего, это представители теории структурного функционализма (М. Вебер, Т. Парсонс, Р. Мертон). Были также использованы некоторые принципы и идеи следующих научных направлений: структурная антропология (Б. Малиновский, К. Леви-Стросс,), антропологические и этнографические подходы, развивщиеся в двух противоположных традициях -этноцентризма (Й. Лукач, Ю.А. Левада, С.А. Токарев, А. Донини), и культурного релятивизма (Э. Тайлор, Дж. Фрезер, Л. Леви-Брюль); социально-детерминистские подходы К. Маркса и Ф. Энгельса; некоторые положения социологии познания К. Манхейма; феноменологические направления в исследовании религии (3. Гуссерль, П. Бергер, Т. Лукман); некоторые положения социальной психологии и психоанализа (У, Джеймс, 3. Фрейд, К. Юнг, Э. Фромм, С. Московичи).
В качестве методологической базы эмпирического исследования были использованы практические разработки представителей Чикагской школы (Е. Уайт, М. Элиаде) и исследовательские подходы российских социологов (В.Б. Ольшанский, A.M. Алексеев, Л.А. Петровская); в процессе собственно сбора, обработки, качественного и количественного анализа данных применялись прикладные стратегии, описанные отечественными и зарубежными авторами (В.А. Ядов, Г.М. Андреева, И.Ф. Девятко, О.М. Маслова, В.И. Добреньков, А.А.
9 Радугин, Ч. Глок, М. Йингер, Р. Старк, Д.Л. Томпсон). Кроме того, были использованы методы контент-анализа и транссимволического анализа (ТСА).
Таким образом, при исследовании взаимодействия феномена сакрального с другими социальными институтами и структурами диссертантом была предпринята попытка комплексного использования вышеперечисленных подходов.
Источниковая база исследования
При работе над диссертацией, кроме основной литературы, помещенной в библиографическом списке, автор использовал разнообразные источники, напрямую или опосредованно связанные с исследовательской темой. Наиболее ценный статистический материал содержится в архивных документах и статистических сборниках федерального и областного значения. К таковым относятся: Журнал «Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены» (ВЦИОМ); Религиозные объединения РФ. Справочник. - М., 1999; Российский статистический ежегодник. - М., 2000; Бизнес-путеводитель по России. Информационно-аналитический сборник. - М., 1996; Государство и религия в России / Электронный журнал (; Еженедельные новости сайта «Научный атеизм» (. Использовались также: Архивы комитета по связям с общественностью и национальным отношениям аппарата губернатора области и комитета по молодежной политике администрации Иркутской области; Государственный реестр религиозных объединений, зарегистрированных Главным управлением Министерства юстиции РФ по Иркутской области.
Одним из основных источников информации стала периодическая печать, в том числе ее электронная версия. В ходе работы были исследованы методом контент-анализа материалы, опубликованные в российских и зарубежных газетах и журналах: «Комсомольская правда» (1997 - 2000 гг.); «Восточно-Сибирская правда» (1997 - 2000 гг.); «Независимая газета» (1996 - 2000 гг.); «СМ - Номер один» (1997 - 2000 гг.); «Религия в современном мире. «Информационный бюллетень по материалам зарубежных средств массовой информации».
Кроме того, автором были исследованы источники, принадлежащие конкретным христианским деноминациям. Сюда вошли газеты, журналы, брошюры, пригласительные листки, а также некоторые официальные документы (церковные уставы, постановления и др.), проповеднические книги и учебные пособия.
Научная новизна работы заключается в следующем: впервые дается углубленная дефиниция ключевых понятий (традиционный и нетрадиционный верующий, неверующий, атеист, сочувствующий, колеблющийся, индифферентный, действительный член нбщины ы ир.), посредством чего в научный оборот вводятся когнитивные смыслы качественно иного уровня, которые, на наш взгляд, более верно отражают суть рассматриваемых явлений; определены типы христианских объединений, характерные для Прибайкальского региона; изучена структура и проанализированы структурные компоненты христианских объединений Прибайкальского региона; впервые были изучены христианские объединения методом деятельностного включенного наблюдения (инкогнито). В результате получены более достоверные знания о деятельности замкнутых христианских групп и организаций; выявлены тенденции институционального развития христианских объединений в период социальной трансформации: православие -использование имеющихся структур, их инкорпорация в социальные институты (проявление консерватизма); католицизм - поиск структурных переменных, которые позволяют им облегчить связь с общественными институтами; протестанты - связь с социальными институтами осуществляется за счет использования новых структурных компонентов.
Теоретическое и практическое значение диссертации
Целостное раскрытие проблемы отношений христианских объединений и социальных институтов позволит по-новому взглянуть на социокультурные явления, связанные с феноменом сакрального, религиозной практикой людей.
Во-первых, данная работа призвана устранить разрыв в знании и взаимопонимании, чтобы дать объяснение тем явлениям, которые зачастую оцениваются и воспринимаются неадекватно российскими СМИ и обществом в целом. Например, в сознании российской общественности есть место заблуждению, согласно которому «культ» и «секта» - одно и то же, что связано с заведомо негативным восприятием.
Во-вторых, результаты, полученные в ходе эмпирического исследования, могут быть полезны как для преподавания соответствующих дисциплин (социологии религии, истории края и др.), так и для решения проблем, связанных с воспитанием подрастающего поколения;
В-третьих, можно предположить, что выводы, сделанные на основе настоящего исследования, при благоприятных обстоятельствах внесут свой скромный вклад в дело строительства демократической основы российского общества.
Апробация работы
Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:
Баёв П.А. Православие и католицизм, их сосуществование в Сибири // Человек. Среда. Вселенная. Международная научно-практическая конференция. Иркутск, 1997. С. 9-11;
Баёв П.А. Кризис рациональности в меняющемся обществе // Взаимоотношение общества и природы: история, современность и проблемы безопасности. Международная научно-практическая конференция. Иркутск, 1999. С. 62-65;
Баёв П.А. Россия христианская: пессимистический экскурс в будущее//XXI век: будущее России в философском измерении. Второй Российский философский конгресс. Екатеринбург, 1999. С. 17-19;
Баёв П.А. К вопросу об истории и перспективах русского социологического наследия // Социология в Санкт-Петербурге и Санкт-Петербургском государственном университете. Всероссийская научная конференция. Санкт-Петербург, 1999. С. 63-67;
Баёв П.А. Инкорпорация православных традиций в социальном пространстве постсоветской России - проблема духовной монополии // Общество и социология: новые реальности и новые идеи. Всероссийский социологический конгресс. Санкт-Петербург, 2000. С. 29-32;
Баёв П.А. The Russian Orthodox Church and The Old Believers: The Character of Relationships in Modern Russia // Oriental Religions in Central-Eastern Europe - Religious Multiculturalism and Renaissance. Papers of The Summer University, Central-European University, Budapest, 24 July - 4 August, 2000. 4 pages;
Баёв П.А. Проблема свободы совести и массовая трансформация религиозного сознания в 90-е годы XX века в России // Studium II Сборник трудов. Изд-во ИГУ. Иркутск, 2001. С. 25-33;
Баёв П.А. Sociology of Religion in Contemporary World. A syllabus. (Социология религии в современном мире. Учебный курс. 15 с.) // Curriculum Resource Center of the Central-European University. Session on Sociology, Warsaw, 20-25 May, 2002.
Исследование структуры феномена сакрального как базового компонента религиозных институтов
Прежде всего, подчеркнем, что при анализе феномена сакрального мы ограничиваем себя рамками западноевропейского, христианского, культурного ареала, не принимая в расчет неевропейские («азиатские») религиозно-культурные традиции. Тем самым мы пытаемся избежать этимологической путаницы и нивелировки достаточно четкой грани, разделяющей две мировые культуры - Восточную и Западную, и их структурообразующие элементы (нормы, ценности, культы, обряды, мифы, типы религиозных организаций, формы восприятия, характер социальных интеракций, менталитет и т.п.).
Что же такое феномен сакрального? Каковы причины его возникновения и в чем секрет столь длительного, неослабевающего воздействия на человеческие умы? Что представляют собой его механизмы, оказывающие воздействие на индивида, группу и общество в целом?
Для первобытных людей священными представлялись всякая непонятная для их сознания природная сила, предмет или явление, воспринимаемое за сверхъестественное, восприятие которого впоследствии рационализировалось в примитивных формах поклонения, магических действиях (анимизм, тотемизм, культ природы, фетишизм, магия и др.). Многие из этих форм верований сохранились и присутствуют в современных религиях (в том числе христианстве), правда, в редуцированном или, наоборот - в усложненном виде. Например, долгое время символом христианства являлось изображение рыбы, символизирующее Иисуса Христа, иначе он изображался в виде «божьего агнца», а Святой Дух в Новом Завете предстает в образе голубя, который почитается как третья ипостась Бога, - по сути дела, редуцированный тотемизм. В «бытовом православии» еще более наглядно проявляется «родственная связь» верующего с каким-нибудь тотемом - растением или камнем. Официальное строго догматическое церковное православие не в силах было окончательно искоренить языческие формы поклонения (например, культ природы), поэтому многие церковные праздники издревле отмечались параллельно и совместно с народными традициями и обычаями. По существу, одни и те же обряды сохраняются на протяжении всей истории человечества. Только в «примитивных» религиях «идейное осмысление» этих обрядов отличается от современных, например, ярко выраженным характером имитативной магии. А.С. Токарев обращал внимание на «устойчивость обрядовой стороны религии в ходе исторического развития и изменчивость идейного осмысления обрядов» .
Эти «архаические пережитки» могут не смешиваться с господствующей формой религиозного поклонения, а существовать параллельно. Но также могут глубоко укореняться в последней, придавая ей неповторимый «архаический вид», как в целом, так и в отдельных элементах . Магия, колдовство (если не разделять эти понятия), против которых предостерегал в Ветхом Завете сам Иегова, прочно укоренились в ортодоксальных формах христианства в виде инициированных обрядовых действий: «Молебен о дожде во время засухи, - пишет А.С. Токарев, - совершавшийся православным священником, с окроплением поля «святой водой», по существу ничем не отличается от обряда вызывания дождя у австралийского колдуна; различаются только связанные с этими обрядами религиозные представления»
Если взять за основу определение тотемизма как «форму осознания связи коллектива, его единства, его противоположности другим коллективам...» и тот факт, что именно в тотемизме отразилось «чувство связи» группы с принадлежащей ей территорией , что представление о тотемических предках «есть не что иное, как мифологическая персонификация чувства единства группы, общности ее происхождения и преемственности ее традиций»10, то именно Русская православная церковь с ее националистической идеей богоизбранности («Третьего Рима»), связанной с поиском земли обетованной, которая должна иметь свои четкие и непреодолимые для западных прозелитов границы, предстает нашему взору во всем тотемическом облачении. Однако А.С. Токарев отдельные отголоски тотемизма находит только в некоторых христианских представлениях и обрядах: вера в «непорочное зачатие Иисуса Христа девой Марией; «таинство причащения» - «вкушение» тела и крови Христа пасхального «агнца»11.
Фетишистские представления образуют неотъемлемую часть любой религии. Культ неодушевленных предметов также присутствует в христианстве в качестве поклонения кресту, иконам, мощам и т.п. «При этом вряд ли возможно приурочить небольшую выраженность фетишизма к ранним стадиям истории религии: еще вопрос, где его больше - у австралийцев ли с их священными «чурингами» и подобными предметами или в католическом культе с его бесчисленными изображениями святых, распятиями, мощами... ...фетишизм составляет один из наиболее постоянных элементов всякой религии» . С помощью человека весь окружающий мир становится живым, одушевленным, поэтому появлялась насущная нео ходимость в безболезненном контакте с потусторонними силами, способными как созидать, так и разрушать. В христианстве (почти во всех его конфессиях) анимизм, как указывалось выше, занимает центральное место и выражается как вера в наличие и ессмертие души (загро ную жизнь), и злых духов (ангелов человека перед всесокрушающими силами природы, а также интуитивного (или мистического) постижения некоего Абсолюта, без которого невозможно
всемогуществом. Человек оказывается бессилен противостоять непонятным и опасным природным катаклизмам («сверхъестественным актам Бога»), поэтому он персонифицирует любое явление, выходящее за рамки обыденного опыта, возлагая тем самым на плечи «сверхчувственного потустороннего ответственность за следствия в мире эмпирическом»13. Однако можно предположить, что имеется альтернатива этому заявлению, которая выражается не в страхе, трепетном отношении к непостижимому и таинственному, а в радости общения с ним14. Кроме того, пока остается недоказанным: на самом ли деле, как утверждают некоторые исследователи, подлинные истоки первобытной и, в том числе, «естественной» религии заключаются в теистических представлениях, т.е. в представлениях о едином высшем созидающем Начале?15 Возможно такие представления складывались постепенно, в процессе развития общественных отношений, с возрастанием уровня самосознания в данном обществе, что, в свою очередь, определило «приоритетные формы гармонизации вселенной и интеграции сообщества»16, т.е. примитивные обряды, мистерии, канонические писания, идеологии.
Терминология и классификации в поле религиозной практики
Основные исследовательские понятия, связанные с феноменом сакрального можно разделить на две логические группы. К первой группе относятся типы религиозной организации и действия. Она включает такие понятия как: конфессия, церковь, деноминация, конгрегация, секта, культ и другие. Вторая характеризует типы мировоззрения (атеизм, теизм, индифферентизм, и их разновидности) и мировоззренческие группы (атеист, неверующий, колеблющийся, сочувствующий, верующий и др.).
Необходимо отметить, что на данный момент в научной практике нет единого мнения относительно типологии религиозных организаций и мировоззренческих установок. Те западные типологические модели, которыми пользуется большинство ученых, возможно, могут подойти лишь для религиозных форм, существующих на территории западных христианских стран. Так, предложенная еще в начале XX века церковно-сектантская типология (Э. Трёльч, М. Вебер и др.) представляет последовательное развитие религиозной организации от культа (характеризуется как замкнутая на своих интересах, асоциальная, подчиняющееся харизматическому лидеру, группа верующих) через секту и деноминацию (промежуточные характеристики) к церкви или экклесии (высшая институционализированная ступень).
Существенный недостаток данной типологии связан, главным образом, с тем, что эта модель неприменима к восточным религиям, таким как буддизм, ислам, конфуцианство и др. Главная же слабость - этноцентрическая позиция, т.е. строго иерархизированный подход к классификации религиозных христианских сообществ. Можно согласиться, что любая религиозная общность более или менее динамична и способна качественно и количественно меняться в зависимости от внешних (социальная среда) или внутренних (личностные и групповые интеракции) обстоятельств. Можно также принять во внимание тот набор социальных и нравственных характеристик, которые определяют ту или иную религиозно-организационную форму. Но когда мы займемся, не выходя за рамки данной схемы, сравнительным анализом современных христианских объединений, даже независимо от социально-исторических, культурных и этнических детерминант, то мы неизбежно столкнемся с присутствием в одной типологической организации (например, церкви) различных элементов, характеризующих другие формообразования (например, секту или культ). Поясним на примере. Согласно церковно-сектантской типологии (см. таблицу 1.1.) церковь, как социальный институт, имеет тесные связи с государством и его институциями, снабжена мощным профессиональным священством, разработанной и утвержденной догматикой, а также характеризуется наличием ритуалов и отсутствием глубокой эмоциональности. Категории «секта» и «культ» практически одинаковы и выглядят несколько ущемленно в социальном, профессиональном и моральном аспектах по отношению к церкви и деноминации. Вероисповедание (и(и деноминация) занимает промежуточное место в типологии и соединяет в себе черты церкви и секты. В целом мы наблюдаем в рамках данного подхода законсервированную модель организаций, но с претензией на рациональное непредвзятое осмысление, которая, на наш взгляд, не совсем подходит для точной классификации множества религиозных групп и организаций в современном мире. Особенно это заметно из анализа ортодоксального (православного) вероисповедания, которое практически не изучалось и не подвергалось данной классификации: «Макс Вебер в своих религиозно-социологических исследованиях не оставил без внимания ни одно из направлений веры в этом мире, за исключением восточноцерковного, т.к. не получил от него почти никакого материала».
Характеристика методики и объекта исследования
Для начала необходимо назвать некоторые характерные особенности научного наблюдения в целом. Совпадение во времени эмпирического события и наблюдения за ним позволяет исследователю находиться как бы у источника изучаемой действительности. Если другие методы имеют дело с уже произошедшими событиями или фактами, то наблюдение само является частью происходящего.
Исследователь, применяя метод включенного наблюдения, имеет уникальную возможность наблюдать и описывать социальную реальность «изнутри», что, несомненно, увеличивает шансы доступа к информации.
Единство рационального и эмоционального начал в процессе наблюдения делает возможным целостное восприятие наблюдаемых явлений. При этом правильная разработка исследовательской стратегии и верное ее применение снижает возможность искажения данных или вероятность появления ошибок, приводящих к формализации и\или субъективации анализируемых явлений. Мы имеем в виду то, что способность наблюдателя синтезировать (или балансировать) полярные типы мышления - эмпирического (создание фактической структуры в вакууме) и нормативного (ценные выводы, не соприкасающиеся с реальностью) создает благоприятные условия для оригинальной и независимой интерпретации накопленных знаний.
Самым оптимальным решением для осуществления всего стратегического комплекса метода наблюдения с наименьшими искажениями и погрешностями является использование системы полного, частичного и нулевого погружения в исследуемую среду. Как правило, в этой системе могут участвовать 3-5 исследователей, ценности, нормативные установки и субъективные цели которых не будут оказывать негативного влияния на научную (феноменологическую) установку исследовательской программы в целом.
Первый исследователь («полное погружение») обладает самыми разнообразными возможностями обследовать выбранный для таких целей объект. Конечно, в начале погружения его поведение ничем не отличается от тех субъектов, которые впервые присутствуют в исследуемой среде. Спустя некоторое время, он волей-неволей становится объектом пристального внимания со стороны участников взаимодействия, что, в конечном счете, приводит к более детальному представлению и знакомству с окружающими людьми (группой, коллективом) и их организационной структурой.
Главная задача первого исследователя - максимально погрузиться (насколько позволяют общие исследовательские цели и задачи) в данную атмосферу, т.е. стать частью наблюдаемой группы. Эта процедура необходима для того, чтобы у членов данной группы (коллектива) появилось доверие к «новичку». Иногда на это уходит не один месяц, поэтому, здесь наблюдатель должен иметь хорошую выдержку и проявлять терпение. В противном же случае излишнее любопытство или чрезмерная учтивость могут спровоцировать подозрительность которую оказывается труднее преодолеть чем вызвать симпатии.
Когда поставленная задача решена, можно переходить к следующей части исследовательской программы - внедрение методов, позволяющих систематически и подконтрольно получать необходимую информацию. Возможно, здесь исследователю и предстоит раскрыть свои намерения для оправдания проявления научного интереса к общности или группе. На наш взгляд применимы любые «оправдания» за исключением признания факта постороннего наблюдения за данной группой.
После того, как необходимые материалы будут собраны и соответствующим образом переработаны, осуществляется полный выход первого исследователя из обследуемой среды. Так же как и «погружение», выхоД осуществляется постепенно, не причиняя вреда тем, с кем пришлось в большей степени находиться в контакте.
Техника второго исследователя («частичного погружения») отличается от первого минимальной степенью вовлеченности в происходящие события. На его плечи возлагается ответственность фиксации, прежде всего, статистической стороны проекта, описанием реальности при помощи качественных и количественных характеристик (переменных). Он строже и критичнее подходит к изучению проблемы, опираясь на статистику и строгие научные факты. Но он также способен контактировать с исследуемой средой, мотивируя свое поведение как желание познакомится с приятными людьми или найти взаимопонимание. Однако, демонстрируя свою заинтересованность всем тем, что происходит в группе, он не должен проявлять никакой активности и только «пассивно наблюдать». А также стараться реже задавать вопросы и, если случается с кем-нибудь заговорить, стараться отвечать кратко и не заострять внимания на своей персоне.
Эти ограничения в общении необходимы для удержания исследователя в рабочей форме, «эмоциональном вакууме», который позволит ему сосредоточить внимание на беспристрастном описании происходящих событий. Однако весь его эмпирический анализ без нормативных заключений будет представлять собой лишь собрание структурализованных наблюдений, общий замысел которых будет трудно уловить.
