Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические аспекты изучения совместной деятельности малой группы .
1.1. Методология исследования совместной деятельности. 13
1.2. Малая группа как объект исследования социальной психологии . 17
1.2 . Команда как особая форма организации группы. Командообразование. 25
1.3. Теоретические подходы к изучению совместной деятельности.
1.3.1. Структура и характеристики совместной деятельности. 29
1.3.2. Субъект совместной деятельности. 37
1.4. Эффективность совместной деятельности и факторы, детерминирующие ее. 42
1.4.1. Роль общения в повышении эффективности совместной деятельности. 50
1.4.2. Место саморегуляции деятельности субъекта в системе факторов эффективности совместной деятельности. 55
Глава II. Экспериментальное исследование особенностей внутри группового взаимодействия субъектов с различными регуляторно-типологическими особенностями . 63
2.1. Организация исследования. 65
2.2. Обсуждение результатов исследования. 72
2.2.1. Анализ эффективности внутригруппового взаимодействия субъектов с различными типами саморегуляции . 72
2.2.2. Исследование особенностей внутригруппового взаимодействия в экспериментальных группах. 77
2.2.3. Изучение влияния специфики взаимодействия членов малой группы на эффективность совместной деятельности . 100
2.2.4. Анализ стратегий, используемых участниками с различными типами саморегуляции в совместной деятельности. 104
2.2.5. Типология малых групп как субъектов совместной деятельности. 114
Выводы. 121
Заключение. 124
Список литературы. 129
Приложение. 142
- Малая группа как объект исследования социальной психологии
- Эффективность совместной деятельности и факторы, детерминирующие ее.
- Анализ эффективности внутригруппового взаимодействия субъектов с различными типами саморегуляции
- Изучение влияния специфики взаимодействия членов малой группы на эффективность совместной деятельности
Введение к работе
Актуальность темы исследования
При взаимодействии с окружающим миром человек непрерывно сталкивается с ситуацией выбора различных способов реализации своей активности в зависимости от поставленных целей, индивидуальных особенностей, условий окружающей его действительности, а также особенностей взаимодействующих с ним людей.
В социальной психологии, в психологии труда и управления интерес к изучению групп, выполняющих совместную деятельность, заметно повысился, что можно объяснить следующими причинами: во-первых, необходимостью решения практических задач внедрения коллективных форм организации и стимулирования труда, совместного обслуживания сложных технических систем, групповой психологической подготовки кадров, подбора групп для совместного выполнения трудовых функций, совершенствования психологической оценки их профессиональной пригодности. Во-вторых, социально - психологические исследования малых групп переходят от парциальных явлений (личности, коллектива, общения, отношений) к интегральному феномену (совместной деятельности), синтезирующему основные из них.
В современном обществе фактически всякая трудовая деятельность по содержанию и форме ее организации объективно становится все более совместной. По мнению Б.Ф. Ломова, «индивидуальная деятельность не существует сама по себе, а «вплетена» в деятельность общества... любая индивидуальная деятельность является составной частью деятельности совместной» (Б.Ф. Ломов, 1981, с. 173).
Проблемы повышения эффективности совместной деятельности, оптимального подбора индивидов в группы для выполнения тех или иных задач являются сегодня одними из приоритетных в связи с усложнением социальных и экономических структур и технологий, увеличения доли
коллективного обслуживания в наукоемких сферах промышленности и другими усовершенствованиями.
Критерий эффективности совместной деятельности рассматривается практически во всех теоретических и экспериментальных исследованиях совместной деятельности. Изучаются различные переменные, детерминирующие результат совместной деятельности, оценивается их влияние на количественные и качественные особенности продукта. Такими переменными выступают особенности группы как субъекта совместной деятельности, индивидуальные характеристики участников совместной деятельности, параметры самой деятельности (О.В. Аллахвердова, Г.М. Андреева, Ф.Д. Горбов, А.И. Донцов, А.Л. Журавлев, Е,С. Кузьмин, Р.С. Немов, Н.Н. Обозов, Л.И. У майский, А.С. Чернышев и др.).
В последние десятилетия наблюдается рост интереса к групповой проблематике, в первую очередь, к эффективности групповой деятельности и внутренним групповым процессам со стороны организационной психологии. Практикой эффективного менеджмента сформулирован запрос на разработку проблемы командообразования - создания малых групп с выраженной целевой направленностью, интенсивным взаимодействием членов и высокой продуктивностью деятельности (Т.Ю. Базаров; Е.Ю. Безрукова; В.М. Давыдов, И.Д. Ладанов; Р.Л. Кричевский, Е.М. Дубовская; Ю.В. Синягин, И.В. Калинин).
В то же время, многие авторы отмечают малоизученность совместной деятельности, ее элементов и характеристик, распределения функций, управления, руководства в ней (М.И. Бобнева, А.И. Донцов, А.Л. Журавлев, Б.Ф. Ломов). Все эти задачи не могут быть решены иначе как в условиях расширения знаний психологических закономерностей включения людей в совместную деятельность, особенностей формирования групповых психологических регуляторов деятельности, способствующих или препятствующих достижению оптимальных результатов. С этой целью
продолжается поиск детерминант поведения людей в группе при выполнении ими совместной деятельности.
Для объяснения поведения индивидов выявляются предпосылки, на основе которых люди ведут себя определенным образом, то есть, те критерии и ориентиры, которые используются человеком для сведения множества возможностей к единственному реальному действию. Чтобы иметь возможность прогнозировать поведение в максимально широком классе возможных ситуаций, психологи стремятся изучить так называемые универсальные, или базовые, характеристики личности. Одной из таких характеристик, по нашему мнению, является способность индивида к осознанному саморегулированию своей деятельности - высший и наиболее сложный уровень организации активности человека.
Проблема закономерностей регуляции человеком своей активности занимает одно из центральных мест в общем контексте субъектного подхода к изучению психики человека (П.К. Анохин, 1978; К.А. Абульханова-Славская, 1980; Н.А. Бернштейн, 1966; О.А. Конопкин, 1980,1989,1995; Д.А. Ошанин, 1980 и др.).
Методологические положения о человеке как субъекте собственной произвольной активности традиционны для отечественной психологии (Б.Г. Ананьев, 1968; А.В. Брушлинский, 1991; А.Н. Леонтьев, 1975; А.В. Петровский, 1979, 1984; С.Л. Рубинштейн, 1957 и др.). Актуальность субъектного подхода подтверждается многочисленными современными работами по этой проблеме (А.Г. Асмолов, 1984; В.А. Иванников, 1994; В.А. Петровский, 1993; В.И. Слободчиков, 1999; Е.О. Смирнова, 2001; Б.А. Сосновский, 1993 и др.).
Перспективность и плодотворность исследований регуляторних психических процессов не вызывает сомнения, так как уже описаны существенные черты регуляции, их интегративная сущность и универсальность структуры самых различных видов активности человека (К.А. Абульханова-Славская, 1988; Б.Г. Ананьев, 1968; П.К. Анохин, 1980;
H.A. Бернштейн, 1957; В.П. Зинченко, 1976; О.А. Конопкин, 1966, 1980, 1989; Д.А. Ошанин, 1980; В.Э Чудновский, 1988; В.Д. Шадриков, 1983 и др.).
В рамках структурно-функционального подхода к изучению регуляторних особенностей субъектов (О.А. Конопкин, 1980) разработана концептуальная модель процесса осознанной саморегуляции, изучены общие закономерности саморегулирования деятельности (О.А. Конопкин, 1980; Н.Ф. Круглова, 1991; В.И. Моросанова,1998; А.К. Осницкий, 1992; Г.С. Прыгин, 1983; Н.О. Сипачев, 1976; В.И. Степанский, 1991 и др.), выделены индивидуально-типологические различия в реализации регуляторных функций - автономный, смешанный и зависимый типы саморегуляции деятельности (Г.С. Прыгин, 1983). Комплекс личностных качеств, характеризующий регуляторные особенности автономного типа саморегуляции деятельности, объединен в понятие «эффективная самостоятельность» (Г.С. Прыгин, 1983).
Место и роль психической саморегуляции в жизни человека достаточно очевидны, если принять во внимание, что практически вся его жизнь есть бесконечное множество форм деятельности, поступков, актов общения и других актов целенаправленной активности. Именно целенаправленная произвольная активность, реализующая все множество действенных отношений с реальным миром вещей, людей, средрвых условий, социальных явлений, является основным модусом субъектного бытия человека. Более того, все индивидуальные особенности поведения и деятельности определяются функциональной сформированностью, динамическими и содержательными характеристиками тех процессов саморегуляции, которые осуществляются субъектом активности (О.А. Конопкин, 2002).
Множеством исследований доказана взаимосвязь успешности субъекта в различных видах деятельности (учебной, спортивной, профессиональной, политической и т.д.) с уровнем сформированности структуры саморегуляции (О.А. Конопкин, В.И. Моросанова, Г.С. Прыгин, В.И. Степанский и др.).
Уровень сформированности целостной системы саморегуляции рассматривается как регуляторная предпосылка успешности овладения субъектом новыми видами деятельности.
Изучая особенности функционирования структуры саморегуляции деятельности, характеризуя стили и типы саморегулирования, рассматривая взаимосвязь ее с успешностью выполнения деятельности, авторы не исследовали социальный контекст выполнения деятельности. Необходимо отметить, что в настоящее время практически отсутствуют исследования, связанные с проявлением индивидуальных особенностей саморегуляции субъектов, входящих в малую группу, при выполнении ими совместной деятельности.
Возникло противоречие между потребностями социальной психологии
в получении знаний, необходимых для объяснения и прогнозирования
поведения людей в максимально широком классе возможных ситуаций, и
невостребованностью результатов теоретических и эмпирических
исследований, позволяющих получить указанные знания. Данное
противоречие порождает проблему исследования: каковы психологические и социально-психологические особенности функционирования структуры саморегуляции субъектов в совместной групповой деятельности; какова мера влияния социального окружения на процессы саморегуляции субъекта в совместной деятельности и обратного влияния системы саморегуляции субъекта на среду через совместную деятельность. Наличие этой проблемы определило цель исследования: выявить специфику внутригруппового взаимодействия субъектов с различными типами саморегуляции деятельности.
Объект исследовании: малые группы, имеющие в составе субъектов с различными типами саморегуляции.
Предмет исследования: взаимодействие субъектов с различными типами саморегуляции при осуществлении ими совместной деятельности.
Гипотеза исследования состоит в том, что тип саморегуляции является важнейшей детерминантой, определяющей не только специфику взаимодействия субъектов в совместной деятельности, но и характер («почерк») функционирования малой группы (как целостного субъекта).
Указанная гипотеза конкретизировалась в следующих положениях:
- комплекс эффективной самостоятельности» характеризующий
субъектов с автономным типом саморегуляции, позволяет им активно
участвовать в групповой деятельности, оптимизировать взаимодействие
членов группы, обеспечивая эффективность достижения результата;
субъекты с зависимым типом саморегуляции испытывают затруднения в
интеграции и структурировании группы, что существенно снижает
эффективность их совместной деятельности;
- в зависимости от соотношения индивидуально-типологических
особенностей саморегуляции, присущих участникам группы, можно
выделить типы малых групп, как субъектов совместной деятельности.
Сформулированные в работе цель и гипотезы определили следующий комплекс задач:
Провести теоретический анализ подходов, исследующих совместную деятельность, с точки зрения поиска детерминант ее эффективности.
Экспериментально исследовать и описать специфику и результат взаимодействия субъектов в группах, отличающихся регуляторно-типологическими особенностями их членов.
Изучить стратегии, используемые участниками с различными типами саморегуляции, и раскрыть их влияние на эффективность деятельности группы.
В зависимости от индивидуально-типологических особенностей саморегуляции, присущих членам групп, выделить типы малых групп как субъектов совместной деятельности.
Методологическую основу нашего исследования составили: деятельностный и системный подходы к изучению социально-психологических явлений в малых группах и производственных коллективах (Г.М. Андреева, В.А. Богданов, А.И. Донцов, А.Л. Журавлев, А.Н. Леонтьев, Б.Ф. Ломов, А.В. Петровский и др.); а также концепция осознанной саморегуляции деятельности (О.А. Конопкин, В.И. Моросанова, А.К. Осницкий, Г,С. Прыгин, В.И. Степанский).
Методы исследования включали в себя теоретический анализ проблемы, методы сбора эмпирического материала (тестирование, лабораторный эксперимент, наблюдение), методы статистической обработки экспериментальных данных. В качестве основного эмпирического инструментария применялся личностный опросник «автономности-зависимости» (автор Г.С. Прыгин), а также стандартизованная методика систематизированного наблюдения Р. Бейлза.
Достоверность научных результатов, полученных в процессе исследования, обеспечены обоснованностью методологии исследования, её соответствием поставленной проблеме; применением комплекса теоретических и эмпирических методов, адекватно отвечающих предмету, цели и задачам исследования; возможностью повторения экспериментальной работы; грамотным применением математического и статистического аппарата.
Научная новизна результатов диссертационного исследования: впервые в отечественной социально-психологической науке психологическому анализу подвергается влияние сформированное системы саморегуляции субъекта на процесс взаимодействия участников совместной деятельности;
- выявлена и описана специфика взаимодействия в совместной деятельности субъектов, имеющих различные типы саморегуляции деятельности;
- предлагается содержательная типология малых групп в зависимости от
регуляторно-типологических особенностей их членов;
эмпирически доказано влияние типа саморегуляции, присущего членам малых групп, на эффективность их совместной деятельности;
определен и обоснован потенциал каждой из исследуемых групп, имеющих в своем составе лиц с определенным уровнем сформированности системы саморегуляции.
Теоретическая значимость исследования. Настоящая работа дополняет теоретические представления о совместной деятельности и ее субъекте. Подтверждены имеющиеся данные о преобладающем значении для эффективности совместной деятельности отдельных ее фаз. Получены новые знания, позволяющие расширить представление о регуляторных особенностях субъектов с различными типами саморегуляции деятельности. Выявление особенностей взаимодействия людей в совместной деятельности способствует более полному и целостному пониманию личности.
Практическая значимость результатов исследования определяется тем, что полученные данные об особенностях взаимодействия субъектов с различными типами саморегуляции деятельности позволяют сформулировать научно-обоснованные рекомендации по подбору и комплектованию групп, их подготовке к выполнению совместной трудовой деятельности, аттестации профессиональной пригодности групп. Соотношение регуляторно-типологических особенностей членов групп дает возможность прогнозировать результат взаимодействия в определенных, фиксированных конкретной инструкцией, ситуациях. Материалы исследования могут быть использованы для разработки содержания новых и совершенствования имеющихся методик обучения управленческого персонала, а также при подготовке и повышении квалификации менеджеров по работе с персоналом.
Апробация и внедрение исследования. Отдельные выводы и положения диссертации докладывались и обсуждались на научно-практических конференциях: Всероссийская научная конференция
«Социальная психология в периоды кризиса общества», Н. Челны, 2000; Научно-практическая конференция «Ананьевские чтения -2001. Образование и психология». СПб, 2001; Всероссийская научная конференция «Управление организационным поведением в условиях современного российского предприятия», Н.Челны, 2001, Всероссийская научная конференция «Проблемы психологии управления в современных условиях», Н.Челны, 2003,
Результаты исследований обсуждались на заседаниях лаборатории саморегуляции деятельности и научно-методических конференциях преподавательского состава Института управления г. Н. Челны.
Выводы, полученные в работе, используются менеджерами по персоналу для организации работы по обеспечению подбора, расстановки и использования рабочих кадров и специалистов в ЗАО «Форт Диалог», а также в ОАО «ТФК «КамАЗ». Результаты исследований используются в реализации учебных курсов при организации работы со студентами в Институте управления.
Положения, выносимые на защиту:
1. Важнейшей детерминантой эффективности совместной деятельности
является такая характеристика осознанной саморегуляции, как
«автономность-зависимость» (тип саморегуляции деятельности).
Обуславливая индивидуальные различия осуществления деятельности, тип
саморегуляции оказывает влияние на выбор стратегии взаимодействия в
совместной деятельности, что, в конечном счете, сказывается на ее
результате.
2. Различия в составе малых групп, отличающихся регуляторно-
типологическими особенностями их членов, обуславливают специфику
взаимодействия участников при выполнении групповой деятельности, а
также специфику ее организации и регуляции. При этом, указанные различия
могут выступать основанием для создания типологии групп, как субъектов
совместной деятельности.
3. Регуляторные характеристики «автономных» субъектов обуславливают их целевую направленность в процессе решения групповых задач, способствуя высокой включенности в решение общей задачи, созданию атмосферы взаимодействия и сотрудничества. «Автономные» также более гибко, по сравнению с субъектами других типов саморегуляции, подходят к организации взаимодействия в совместной деятельности, к структурированию группы, обеспечивая успешное достижение цели при решении общей задачи.
Структура диссертации отражает логику исследования и состоит из введения, двух глав, выводов, заключения, библиографии и приложений. Общий объем диссертации - 154 страницы. В тексте диссертации 6 таблиц, 9 рисунков. Диссертация имеет 7 приложений. Библиография включает в себя 136 наименований.
Малая группа как объект исследования социальной психологии
Проблема малой группы является наиболее традиционной и разработанной проблемой социальной психологии. Интерес к исследованию малых групп возник вслед за тем, как начала обсуждаться проблема взаимоотношения общества и личности и вопрос о взаимоотношении личности и среды ее формирования. Анализируя структуру общества, Б.Г. Ананьев указывает, что «личность как общественный индивид не есть отдельная (саморегулирующаяся) система, не есть единичный элемент общества, из которых строится и с помощью которых функционирует общество. Такой структурной единицей, элементом общества является не отдельный человеческий индивид с его отношениями к обществу, а группа, взаимоответственные связи которой внутри нее и между другими группами, с обществом в целом создают коллектив» [5, с. 28].
На пути исследования малой группы лежат ответы на многие актуальные сегодня вопросы: Каковы механизмы функционирования малых групп? Как эффективно подбирать и координировать действия их членов? В чем ключи к искусному управлению ими?
За более чем вековую историю экспериментальной социальной психологии исследователи неоднократно обращались к определению понятия «малая группа», однако большое количество сформулированных ими понятий значительно различаются между собой, а иногда являются противоречивыми по смыслу. В своих попытках определить малую группу авторы, как правило, шли от собственного ее понимания, диктовавшего акцентирование тех или иных сторон группового процесса. Малая группа рассматривается как группа лиц, связанных друг с другом в течение некоторого времени [133], какое-то количество объединение взаимодействующих людей, находящихся в непосредственном контакте (лицом к лицу) или серии контактов, причем так, что у каждого члена группы существует перцепция всех остальных [86] объединение, состоящее из двух или более индивидов, входящих друг с другом в целевые контакты и придающих этим контактам особое значение [69].
Согласно Р, Бейлзу, малая группа есть «любое количество лиц, находящееся во взаимодействии друг с другом в виде одной непосредственной встречи или ряда встреч, при которых каждый член группы получает некоторое впечатление или восприятие каждого другого члена...» [54, с. 7]. М. Шоу определяет группу как двое или более лиц, которые взаимодействуют друг с другом таким образом, что каждое лицо влияет и подвергается влиянию каждого другого лица. Вместе с тем он отмечает, что для группы важен и ряд других ее характеристик, а именно: некоторая продолжительность существования, наличие общей цели или целей, развитие групповой структуры, осознание входящими в нее индивидами себя как «мы» или своего членства в группе [135].
Андреева, рассматривая группу как элемент социальной структуры общества, как субъекта социальной деятельности, дополняет характеристики группы следующим определением: «малая группа — это группа, в которой общественные отношения выступают в форме непосредственных личных контактов» [7]. При таком понимании малая группа - это группа, реально существующая в определенной системе общественных отношений, выступающая как субъект конкретного вида социальной деятельности, «как звено определенной общественной системы, как часть общественной структуры» [23, с. 17].
Итак, отправным моментом в анализе малой группы является трактовка ее как звена системы общественных отношений, преломляющихся в специфике непосредственных («лицом к лицу») межличностных контактов. Их развитие, опосредованное фактором совместной деятельности, ведет к обретению группой разнообразных социально-психологических характеристик, которые должны преимущественно отражать именно признаки группы как целостной микросистемы социальных и психологических отношений. Это относится не только к характеристикам сложившейся группы как совокупного субъекта, но и в случае первичных этапов становления группы [8].
Так же неоднозначно решается вопрос о размере малой группы. Согласно мнению большинства ученых, малая группа начинается с диады [84], [135], [136], однако некоторые авторы настаивают на том, что диада это еще не группа, так как характер внутригрупповых отношений в такой микрообщности не отражает всей полноты межличностных связей, наблюдающихся в больших по объему группах. Я. Щепаньский считает, что минимальной является группа из трех человек, связанных системой отношений, регулируемых ценностями и отделенных от других общностей определенным принципом обособления [125]. Мнения специалистов расходятся и по вопросу о верхнем количественном пределе малой группы -называют числа 20 человек [135], 30 — 40 человек [71] , «магическое число» 7+2 [66] и т. д.
Учитывая предложенное выше понимание группы как субъекта деятельности, Андреева предлагает решать вопрос верхнего количественного предела, исходя из функциональной целесообразности его в различных сферах социальной практики. То есть, объем группы должен соответствовать требованиям реализации ее общественной функции, быть достаточным для выполнения конкретной деятельности [6].
Вопрос о величине группы может рассматриваться также с точки зрения поиска оптимума управляемости группой, руководства ею. По мнению многих специалистов, наиболее управляемой является группа из 5 -9 человек. С увеличением ее объема возрастает число подгрупп и усиливается вероятность противодействия решениям руководителя, затрудняется координация общегрупповых усилий [52].
Эффективность совместной деятельности и факторы, детерминирующие ее.
Психология стоит в одном ряду с другими многочисленными научными дисциплинами, призванными способствовать решению задачи отыскания способов повышения эффективности самых разнообразных сторон человеческой деятельности. Определение психологией своего собственного места в решении указанной задачи требует обращения к психологическим средствам оптимизации совместной деятельности,
Е.М. Дубовская [35] отмечает, что факт существования совместной деятельности, а также ее содержание, формы организации определяют в конечном итоге формирование социально-психологической реальности группы. Однако существует также обратное влияние различных внутригрупповых процессов на протекание и эффективность совместной деятельности в малых группах.
Необходимо сделать предварительное замечание относительно понимания «эффективности» совместной деятельности. Какой реальный результат должен быть ожидаем, если вся сложная система воздействий на совместную деятельность будет осуществлена?
А.Л. Журавлев отмечает, что совместная деятельность возникает для того» чтобы был достигнут результат (в случае невозможности его достижения одним человеком) или был достигнут в более короткие промежутки времени [40]. Единый конечный результат необходимо соотнести с общими целями совместной деятельности и тем самым определять, насколько совместная деятельность действительно была целенаправленной. Сопоставление единого результата с затратами на его достижение позволяет определить эффективность или результативность (продуктивность) совместной деятельности. Общий результат можно соотнести также с индивидуальными затратами и результатами отдельных участников совместной деятельности, чтобы оценить индивидуальный вклад каждого в результаты совместной деятельности.
Г.М. Андреева [8] отмечает неправомерность сведения эффективности групповой деятельности лишь к повышению продуктивности работы группы, указывая на чрезвычайную важность акцента на многостороннее содержание эффективности групповой деятельности. По ее мнению, необходим учет таких составляющих человеческой деятельности, которые связаны с удовлетворенностью человека. Таким образом, наибольшую эффективность групповой деятельности она предлагает рассматривать как «совпадение высокой продуктивности группы и удовлетворенности каждого ее члена своей деятельностью в ней» [8, с. 10]
Однако, по мнению Г.М. Андреевой, для теоретического рассмотрения проблемы необходим анализ более глобальных характеристик, в которые вписана деятельность той или иной группы. Для определения оптимальности деятельности конкретной группы в полном объеме необходим учет соответствия этой деятельности системе норм и ценностей определенного типа общества, выявления места деятельности группы в общей системе разделения труда, ее соответствия основным традициям исторического прогресса [8].
В социально-психологической литературе встречаются и другие термины, близкие по содержанию результативности: «продуктивность», «производительность», «эффективность», «действенность» [74], [77].
В.Е. Семенов, характеризуя эталонный коллектив, вводит понятие «потенциальная эффективность» коллектива, рассматриваемая как творческая способность к самоорганизации, самоуправлению, самосовершенствованию, обусловленная благоприятными условиями для проявления способностей каждого, взаимной ответственностью, взаимодополнительностью и взаимной стимуляцией. Потенциальная эффективность «проявляется в совместимости, сработанности, взаимопомощи, соревновании, исполнении в случае необходимости функций и ролей своих коллег, в том числе руководителей» [104, с. 41].
А.И. Донцов предлагает ввести близкий термин - потенциальное руководство, понимаемое как возникающий в условиях высокоразвитой группы своеобразный компенсаторный механизм, препятствующий появлению негативных эмоционально-личностных последствий специализации, дифференциации и иерархизации функционально деятельностных взаимосвязей в эффективной группе [31]. По его мнению, эффективные группы - это те, в, которых деятельностные взаимосвязи наиболее полно и адекватно структурированы относительно задачи. Поскольку в большинстве случаев это комплексные задачи, их реализация требует разнородных операций, а, следовательно, предполагает разделение и специализацию труда, иерархизацию отношений ответственной зависимости [33].
Рассмотрение группы как целостного организма, как субъекта деятельности позволяет делать вывод о том, что успешность группового взаимодействия не является суммой успешностей входящих в нее индивидов, иными словами, при групповой деятельности наиболее существенной оказывается не та успешность, которой может достигнуть тот или иной член группы индивидуально, а та, которая достигается вследствие группового стиля деятельности и взаимодействия.
В работе Е.В. Цукановой [117] выявлено, что эффективность совместной деятельности зависит от различных по своему содержанию форм общения, обусловленных характером взаимоотношений. Р.С. Немов [74] также связывает эффективность совместной деятельности, в частности, с таким показателем межличностных предпочтений, как интенсивность межличностного общения в группе. А.С. Чернышев [119] считает, что внутригрупповые предпочтения детерминируют процессы взаимодействия как один из параметров совместной деятельности. В экспериментах СТ. Якобсон [127] было показано, как сама объективная логика совместной деятельности диктует «логику» взаимоотношений, подчиняя себе индивидуальные тенденции отдельных членов группы. По мнению Г.М. Андреевой, важную роль при решении практических проблем и задач в связи с необходимостью повышения эффективности и качества деятельности призваны сыграть психологический анализ процесса общения в группах, выявление его возможностей для развития успешного сотрудничества [8]. Эффективность совместной деятельности - производное множества факторов: внешних и внутренних,
Анализ эффективности внутригруппового взаимодействия субъектов с различными типами саморегуляции
Отыскание способов повышения эффективности самых разнообразных сторон человеческой деятельности - одна из важнейших задач современного общества, решению которой, наряду с другими научными дисциплинами, призвана способствовать психология. В связи с этим, определение эффективности изучаемых групп было первоочередной задачей нашего исследования. В качестве объективного показателя успешности работы было выбрано время, затрачиваемое участниками группы на сборку объекта.
Анализ времени, затраченного на сборку объекта, показал, что высокий результат (наименьшее количество времени) имеют группа 2 (С) - 3,25 мин.; группа 4 (А и С) - 4,5 мин. и группа 1 (А) - 4,75 мин. Группы 5 (А и 3) и 6 (А, С и 3) выполнили задание, соответственно, за 5,25 и 7 минут, что соответствует среднему результату продуктивности совместной деятельности. Группы 3 (3) и 7 (С и 3) показали низкий результат продуктивности, им потребовалось больше времени, чем другим, соответственно, 9,33 и 10 минут. Дифференциация групп по уровню продуктивности проводилась на основании расчета доверительного интервала.
Таким образом, наиболее продуктивными при выполнении задания оказались группы, состоящие из субъектов только со смешанным или автономным типами саморегуляции, а также группа, имеющая в своем составе участников, как с автономным, так и со смешанным типами саморегуляции. Наименее продуктивными оказались: группа субъектов только с зависимым типом саморегуляции и группа, состоящая из участников со смешанным и зависимым типами саморегуляции деятельности.
Однако Г.М. Андреева [8] отмечает неправомерность сведения эффективности групповой деятельности лишь к повышению ее продуктивности, указывая на чрезвычайную важность акцента на многостороннее содержание эффективности групповой деятельности. По ее мнению, необходимо учитывать такие составляющие человеческой деятельности, которые связаны с удовлетворенностью человека. Таким образом, наибольшую эффективность групповой деятельности она предлагает рассматривать как «совпадение высокой продуктивности группы и удовлетворенности каждого ее члена своей деятельностью в ней» [8, с. 10].
А.Л. Журавлев [40] также подчеркивает, что для раскрытия психологической структуры совместной деятельности важное значение имеет не только, а нередко и не столько общий объективный результат, но и его субъективное отражение индивидуальными и коллективным субъектами.
При этом мы исходили из того, что удовлетворенность связана с успехом деятельности, с ее значимостью для человека, вероятностью достижения положительных результатов, на которые направлена активность субъекта. В психологической литературе выделяются различные подходы к понятию « удовлетворенность»: как состояние, как отношение личности, как установка, мотив, оценка.
Мы в своей работе сочли возможным рассматривать удовлетворенность трудовой деятельностью как психологическое состояние, вызванное соотношением определенных ее притязаний и реальными возможностями их осуществления [103]. И вполне согласны с Р.Х Шакуровым в том, что удовлетворенность - это, прежде всего, эмоциональное состояние, выражающееся в двух основных формах: ситуационных переживаниях и более устойчивых состояниях - настроениях [122]. Анализируя удовлетворенность участников группового взаимодействия результатом совместной деятельности на основании речевых высказываний членов группы по окончании работы, мы обнаружили, что наивысшую удовлетворенность результатом совместной деятельности и готовность к продолжению ее выразила группа 1 (А). Группы 3 (3), 4 (А и С), 5 (А и 3) и 6 (А, С и 3) выразили удовлетворенность результатом совместной деятельности без активного желания продолжать ее; а группы 2 (С) и 7 (С и 3) остались неудовлетворенны продуктивностью совместной деятельности и не имели потенциала к ее продолжению. Проанализируем указанный компонент эффективности совместной деятельности с точки зрения регуляторных особенностей ее участников,
В группах 1 (А), 4 (А и С) высокий результат групповой деятельности (время, затраченное на сборку объекта) сочетается с удовлетворенностью членов группы своей работой. Положительная самооценка соответствует принятым субъективным критериям успешности, которые в свою очередь точно согласованы с критериями, задаваемыми участникам в качестве объективных норм оценки. Поскольку в субъективных критериях находит отражение основная направленность саморегуляции, конкретизируется цель, определяется субъективно допустимый уровень выполнения деятельности, функциональное звено критериев у автономных испытуемых нацеливает саморегуляцию на высокий уровень результатов. Информация о результате сопоставляется непосредственно с информацией, презентирующей цель деятельности, что позволяет им корректировать программу действий в интересах достижения цели. Критерии успешности автономных испытуемых, как правило, весьма дифференцированы и точно соответствуют типу и уровню сложности задания, а также условиям его выполнения [92].
В группах 5 (А и 3) и 6 (А, С и 3) участники оказались удовлетворены результатом совместной деятельности при объективно среднем уровне продуктивности. Это можно объяснить учетом условий выполнения задания со стороны «автономных» членов групп (присутствие в группах участников с зависимым типом саморегуляции - менее активных и недостаточно способных к регуляции собственной деятельности - затрудняло задачу, потребовав от «автономных» контроля и руководства совместной деятельностью). «Зависимые» члены групп 5 и 6 удовлетворились результатом благодаря низким критериям успешности, характерным для субъектов данного типа саморегуляции.
У субъектов с зависимым типом саморегуляции (группа 6) совпадение реального (низкого) результата с субъективным критерием успеха (удовлетворенность результатом) означает отсутствие рассогласования в регуляторном блоке оценки и коррекции деятельности, при котором саморегуляция выполняет лишь функцию поддержания деятельности на наличном уровне. В качестве критерия субъективно достаточного успеха они принимают для себя сам факт получения продукта деятельности. Поэтому контроль успешности хода деятельности и ее результатов как бы подменяется у «зависимых» контролем самого факта осуществления деятельности, результат является как бы автоматическим следствием приложенных усилий. Программа их исполнительных действий не корректируется, так как она обеспечивает достижение субъективно принятых критериев успеха, реально используемых субъектами при оценке своей работы и ее результатов, которые в данном случае ограничиваются выполнением задания.
Изучение влияния специфики взаимодействия членов малой группы на эффективность совместной деятельности
Задачу выявления влияния фаз совместной деятельности на результативность малых групп мы решали путем сопоставления количества актов взаимодействия, выполненных членами групп в фазах совместной деятельности, с ее эффективностью. Анализ распределения актов взаимодействия по фазам деятельности и времени, затраченного на решение задачи, показал, что группы, с наименьшими временными показателями (2 («смешанные»), 1 («автономные»), 4 («автономные» и «смешанные») и 5 («автономные» и «зависимые»)) наибольшее количество действий использовали в фазах ориентации в задаче и интеграции группы. Успешная интеграция членов групп способствовала организации оптимальной для данного типа задач модели выполнения совместной деятельности -совместно-взаимозависимой - уже на первых минутах групповой работы. Ориентация в задаче позволила участникам группового взаимодействия выделить значимые условия выполнения деятельности, оптимально планировать и программировать свои действия по достижению цели. Такое стало возможным в группах, имеющих в своем составе автономных испытуемых, а также в группе, состоящей из членов со смешанным типом саморегуляции деятельности. Затраты времени в данной фазе позитивно сказались на продуктивности групповой деятельности.
Однако неуспешные группы (3 («зависимые»), 6 («автономные», «смешанные» и «зависимые»), 7 («смешанные» и «зависимые»)) также много действий совершали в фазе ориентации, но это не способствовало эффективному решению задачи. Это можно объяснить тем, что значимые условия членами указанных групп оценивались неадекватно задаче, планирование и программирование действий производились ошибочно, а контроль выполнения деятельности был неэффективным.
Дня установления статистически значимой взаимосвязи между фазами деятельности и временем выполнения задания мы использовали коэффициент линейной корреляции. Данные расчетов представлены в таблице.
Расчет коэффициента корреляции показал наличие значимой (р 0,05) взаимосвязи между временными затратами и количеством актов взаимодействия в фазах нахождения решения (1=0,6175), преодоления напряженности (г=0,6207) и интеграции (г=-0,8316), причем в первом и втором случаях это прямая связь, а в третьем случае — обратная. То есть, увеличение количества действий в фазах нахождения решений и преодоления напряженности приводит к повышению временных затрат, а увеличение числа действий в фазе интеграции способствует снижению затрат времени на выполнение деятельности. Тем не менее, повышение временных затрат за счет увеличения количества актов взаимодействия в фазе преодоления эмоциональной напряженности можно считать вполне оправданным, так как успешное решение данной проблемы способствовало повышению удовлетворенности участниками взаимодействия результатом деятельности.
Таким образом, можно предположить, что наибольшее влияние на эффективность совместной деятельности оказывает решение членами групп проблем нахождения решения, интеграции и преодоления напряженности. С этими задачами успешно справились члены групп 1 (А), 4 (А и С), 5 (А и 3), Участники группы 2 (С), эффективно взаимодействовали в эмоционально нейтральной области, оставив без внимания проблему преодоления напряженности.
Увеличение количества актов взаимодействия, используемых в фазе интеграции, не влечет за собой повышения временных затрат на решение задачи, а, наоборот, за счет использования наиболее оптимальной модели совместной деятельности, позволяет сократить их. Вслед за В.А. Барановой и А.И. Донцовым [13], мы интерпретируем интеграцию как оптимальное сочетание индивидуальных деятельностей в условиях конкретной совместной деятельности, как согласованность функционально-ролевого поведения членов группы при решении общей задачи. Интеграция членов группы, объединение их для совместного решения задачи дало возможность им организовать совместно-взаимозависимую модель совместной деятельности, наиболее приемлемую в данных условиях. Общее количество времени, затрачиваемого группами на решение задачи, находится в тесной зависимости от количества усилий, направленных на интеграцию группы. В группах с высокой продуктивностью совместной деятельности затраты времени на организацию совместно-взаимозависимой модели минимальны, в то время как в группах с низкой продуктивностью указанная модель начинала использоваться лишь после неуспешных попыток решить задачу с помощью других моделей. Данные затрат времени на организацию совместно-взаимозависимой модели деятельности и общего количества времени, использованного для получения продукта исследуемыми группами, показано в таблице. взаимосвязь между общим временем совместной деятельности и временем, прошедшим до момента организации совместно-взаимозависимой модели деятельности. Коэффициент корреляции Пирсона г=0,9394, (р 0,01), что еще раз подчеркивает важность фазы интеграции для эффективности совместной деятельности.
Преодоление эмоциональной напряженности требует дополнительных затрат времени на решение групповой задачи и приводит к снижению продуктивности группы, но позитивно влияет на вторую составляющую эффективности - удовлетворенность членов группы результатом совместной деятельности. Это способствует созданию благоприятной эмоциональной атмосферы в группе, совместные групповые действия приобретают собственную значимость для членов группы и стимулируют к продолжению совместной деятельности, что является особенно важным при организации групповой деятельности. На примере группы 2 (С) мы наблюдали высокую продуктивность совместной деятельности, но неудовлетворенность участников взаимодействия ее результатом и нежелание работать дальше в связи с тем, что во взаимодействии не было преодолено эмоциональное напряжение.
Увеличение количества действий, направленных на нахождение решения, также приводит к повышению временных затрат для достижения цели деятельности. В неуспешных группах (3 («зависимые») и 7 («зависимые» и «смешанные»)) в фазе поиска решения выполнено большое количество актов взаимодействия, решение задачи вызвало большие затруднения у членов групп. В успешных группах «автономные» участники выполняли данную операцию во внутреннем плане, сократив затраты времени на достижение результата.
Таким образом, можно сделать вывод о наибольшем значении для повышения продуктивности групповой деятельности фаз интеграции, нахождения решения и преодоления эмоциональной напряженности. Группы 1 (А), 4 (А и С), 5 (А и 3) успешно преодолели эти фазы; члены группы № 2 (С), решив проблему интеграции, не уделили должного внимания преодолению эмоциональной напряженности. В группах 3 (3) и 6 (А, С и 3) участники, испытывая затруднения в интеграции, сохранили эмоционально-позитивную атмосферу и желание продолжить работу. В группе 7 (С и 3) испытуемые с трудом решили проблему интеграции и не смогли снять эмоциональное напряжение.
