Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Понятие «идентичность» в социально-философском дискурсе 14
1.1. Содержание понятия идентичности и процесс его становления в дискурсе гуманитарных наук 14
1.2. Феномен идентичности в контексте социокультурных трансформаций 38
Глава II. Ваимодействие «я» и Другого в условиях виртуальной реальности 61
2.1. Виртуальная реальность и влияние процесса виртуализации на человека и общество
2.2. Неполнота присутствия индивида в Интернет-коммуникации в свете свойств виртуальной реальности 73
2.3. Ник, аватар и страница социальной сети как взгляд «фиктивного Другого» 98
Глава III. Социальный и личностный аспекты идентичности в сети Интернет 120
3.1. Соотношение социальной и личностной идентичности в Интернете в контексте проблемы отчуждения 120
3.2. Деанонимизация Интернета как возрастание роли социальной идентичности 139
3.3. Симуляция рефлексии как следствие особого соотношения личностной и социальной идентичности в сети Интернет 149
Заключение 158
Библиография
- Феномен идентичности в контексте социокультурных трансформаций
- Неполнота присутствия индивида в Интернет-коммуникации в свете свойств виртуальной реальности
- Деанонимизация Интернета как возрастание роли социальной идентичности
- Симуляция рефлексии как следствие особого соотношения личностной и социальной идентичности в сети Интернет
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Обращение к понятию идентичности содержит в себе потенциал проникновения на уровень наиболее фундаментальных онтологических и философско-антропологических проблем и вместе с тем позволяет исследовать многообразие современных социокультурных процессов. На сегодняшний день понятие идентичности является востребованным в пространстве сразу нескольких социально-гуманитарных наук, включая и социальную философию. Эта востребованность во многом обусловлена проблемами, возникающими в культуре и обществе на современном этапе развития. Идентичность, понимаемая как самотождественность, целостность, непротиворечивость, часто оказывается утраченной, и именно ее утрата зачастую стимулирует теоретические исследования ее сущности и свойств.. Во многих исследованиях современного общества в самых различных контекстах звучит формулировка «кризис идентичности», что указывает на практическую значимость работ в этой области. Исследование идентичности с позиций социальной философии позволяет лучше понять причины и следствия современного кризиса идентичности, что, в свою очередь, дает почву для его преодоления.
Одной из главных составляющих всеохватывающих трансформаций современного мира является развитие и внедрение в практику повседневности новейших информационных технологий. В условиях современности пространство интернет-коммуникации становится неотъемлемой частью повседневной жизни человека. Факт представленности в этом новом социально-коммуникативном пространстве в какой-то степени уже сегодня является условием социализации. Так, например, для многих людей Интернет уже стал важным пространством для различного рода социальных взаимодействий, а для большинства молодежи Интернет сегодня – это место встречи, развлечения и отдыха.
Возможности самоидентификации, самопрезентации и самоконструирования, которые предоставляет Интернет, являются качественно новыми, и их изучение видится особенно важным. Однако несмотря на то, что Интернет на сегодняшний день исследуется в различных областях научного знания, что, безусловно, способствует лучшему пониманию тех процессов, которые происходят как внутри сети, так и вне ее (именно влияние виртуальности на реальность обозначает пристальный интерес к Интернету со стороны таких наук, как психология и социология), говорить о возникновении целостного понимания того, что такое Интернет, еще рано. Разумеется, не в последнюю очередь эта проблема обусловлена новизной самого феномена. Интернет представляет собой явление, качества которого изменяются вслед за изменениями технических средств, обеспечивающих его существование. Философские исследования Интернета призваны выработать адекватную культуру использования этого нового пространства, которая убережет человека и общество от новой «технологической травмы».
В этих условиях исследование особенностей формирования идентичности при обращении человека к Интернету более чем оправдано. Привычные закономерности взаимодействия людей обретают в Интернете неожиданные черты; невозможное ранее становится обыденностью; возникают новые возможности, которые часто несут в себе как позитивный, так и негативный потенциал. Исследование этих процессов сквозь призму понятия «идентичность» позволяет выявить скрытые механизмы, лежащие в их основе.
Степень разработанности проблемы. Понятие «идентичность» имеет богатую историю изучения в различных областях научного знания. Идентичность как самотождественность «я» рассматривалась в онтологическом и гносеологическом ключе уже давно, хотя и в разном терминологическом оформлении. Проблематика, связанная с самотождественностью «я», активно разрабатывалась начиная с философии Нового времени. Это труды Р. Декарта, Дж. Локка, Д. Юма и особенно представителей немецкой классической философии. Позже различные аспекты самотождественности (и, соответственно, несамотождественности) «я» исследовались такими философами, как К. Маркс, Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, Ж. П. Сартр, М. М. Бахтин, Э. Фромм, Ж. Лакан, Ж. Делез, Ю. Хабермас, П. Рикер, В. Хесле, Н. Элиас, З. Бауман, Р. Баумейстер, П. Бурдье, Э. Гидденс, М. Кастельс, С. Хантингтон и многие другие.
Важную роль в становлении понятия «идентичность» как междисциплинарного и в расширении поля применения самого термина «идентичность» сыграл американский психолог Э. Эриксон. В качестве своих предшественников сам Эриксон называл З. Фрейда, К. Юнга и У. Джеймса. Параллельно с теорией Эриксона в рамках антропологии (М. Мид, А. Кардинер, Р. Линтон и К. Дюбуа) развивалась теория «базисной структуры личности», которая частично входит в проблемное поле феномена идентичности. В дальнейшем взгляды Эриксона развивали исследователи Дж. Марсиа, А. Ватерман и другие.
Также феномен идентичности исследуется в различных отраслях социологического знания. В рамках когнитивно ориентированной социологии исследователи Дж. Стефенсон, Х. Таджфел, Дж. Тернер и Г. Брейкуэл занимались проблемой соотношения личностной и социальной идентичности. С позиции символического интеракционизма идентичность исследовалась Ч. Х. Кули, Дж. Г. Мидом, П. Бергером и Т. Лукманом, И. Гоффманом.
Среди представителей отечественной науки, занимающихся проблемой идентичности, стоит отметить И. С. Кона, который занимался изучением личностной идентичности в контексте психологии становящейся личности. В контексте деятельностного подхода в психологии проблему идентичности разрабатывает В. С. Агеев. Становление феномена идентичности как исторического феномена дается в работах Г. Г. Дилигенского, М. В. Заковоротной. Значительная часть исследований идентичности в нашей стране посвящено проблеме кризиса национальной формы идентичности в условиях формирования новой системы ценностей в связи с «развалом» СССР. Здесь можно отметить таких исследователей как А. Ю. Агафонов, А. Р. Аклаев, Г. М. Андреев, С. А. Бондырев, Л. М. Дробижева, Е. П. Ермолаева, Д. Н. Завалишина, В. Л. Иноземцев, Д. В. Колесов, А. О. Морозов, Н. Ф. Наумова, С. В. Рыжова, Т. А. Титова, В. А. Ядов.
Исследованием виртуальной реальности и процессов виртуализации занимается ряд отечественных и зарубежных исследователей. В работах Д. Белла, М. Маклюэна, Е. Масуды, Т. Стоуньера и Э. Тоффлера описываются социальные трансформации, происходящие в контексте бурного развития и распространения информационных технологий. Феномен виртуальной реальности и процессы виртуализации общества исследуются в работах С. Жижека, Д. В. Иванова, В. В. Кортунова, В. А. Кутырева, Н. А. Носова, Р. А. Нуруллина, С. С. Хоружего, М. Эпштейна. Процессы идентификации индивида и конструирования идентичности в сети Интернет изучаются А. А. Асмоловым, А. Е. Войскунским, А. Е. Жичкиной, П. Келли, Ш. Теркл и др.
Методологические основания исследования. Ключевое значение для методологии настоящей работы имеют течения, в рамках которых разрабатывалось понятие идентичности. Это психоанализ, символический интеракционизм, социальный конструктивизм, а также философия Франкфуртской школы. Для рассмотрения идентичности в контексте современных социокультурных процессов в нашей работе важны также традиции структурализма, постструктурализма, постмодернизма.
Для изучения специфических преобразований, которые могут происходить при обращении человека к Интернету, мы опирались на исследования свойств виртуальной реальности таких авторов как Н. А. Носов, С. С. Хоружий, Р. А. Нуруллин.
При исследовании форм самопрезентации в сети Интернет мы опирались на концепцию «вненаходимости» М. М. Бахтина. Формы представленности индивида в Интернете анализируются нами с использованием идей Ж. П. Сартра. Соотношение личностного и социального аспектов идентичности мы рассматриваем в контексте концепций отчуждения К. Маркса и Ф. Энгельса, а также Э. Фромма. Симуляцию рефлексии в Интернете мы разбираем с использованием идей Х. Ортеги-и-Гассета.
При написании диссертационного исследования применялась следующая совокупность методов: комплексный подход к проблеме, направленный на всеохватывающий анализ феномена идентичности и его трансформаций в современном обществе. Метод единства исторического и логического используется при анализе возникновения, развития и исторического значения феномена. С позиции диалектического метода трансформации феномена идентичности рассматриваются как противоречивый процесс, взаимообусловливающий появление новых форм социального и пути приспособления человека к новым для него условиям существования. При анализе понятия «идентичность» был использован контекстный терминологический анализ. Также в процессе исследования были использованы сравнительный метод, структурно-функциональный и социокультурный подходы. Для изучения Интернета как качественно нового пространства коммуникации и самопрезентации были использованы феноменологический и синергетический подходы.
Объектом исследования является феномен идентичности.
Предметом исследования являются особенности выстраивания идентичности при взаимодействии индивида с сетью Интернет.
Цель данной работы – исследование механизмов выстраивания идентичности при взаимодействии индивида с сетью Интернет.
Реализация поставленной цели достигается посредством решения следующих задач:
-
обозначить причины становления проблемы идентичности в философском дискурсе и дать общую характеристику понятия «идентичность», исходя из основных подходов к его изучению;
-
выявить причины современного кризиса идентичности и показать его влияние на индивида и общество на примере трансформации базовых структур идентичности;
-
проанализировать основные свойства виртуальной реальности с учетом их проецирования на процессы, протекающие в Интернете;
-
исследовать особенности формирования идентичности при взаимодействии индивида с сетью Интернет в контексте свойств виртуальной реальности;
-
рассмотреть формы самопрезентации индивида в сетевом пространстве в контексте взаимоотношений «я» и Другого;
-
сопоставить роль социального и личностного аспектов идентичности при взаимодействии индивидов в сети Интернет в контексте проблемы отчуждения;
-
проанализировать тенденцию деанонимизации современного Интернета в связи с соотношением в нем социального и личностного аспектов идентичности;
-
охарактеризовать тенденцию симуляции рефлексии в Интернете в связи с соотношением в нем социального и личностного аспектов идентичности.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем.
-
Разграничены следующие значения термина «идентичность» в его применении к человеку, рефлексия по поводу которых отсутствует в современных научных текстах: 1) самотождественность «я» как его целостность и внутренняя непротиворечивость; 2) соотнесенность чьего-либо «я» с некоей совокупностью качеств как присущих этому «я». Определено, что в формулировке «виртуальная идентичность» термин «идентичность» используется только во втором из указанных значений, поскольку данное словосочетание обозначает виртуальные образы «я», а не самотождественность.
-
Выявлена антиномическая характеристика идентичности пользователя сети Интернет, заключающаяся в одновременном принятии и непринятии индивидом своей тождественности собственным виртуальным образам «я». Показана обусловленность данной характеристики сочетанием представленности в Интернете одних аспектов индивидуальности (интеллект, эрудиция, ценности, эмоциональная и волевая составляющие) и проблематичности представленности других (телесность, место в социальной стратификации). Указано на производность выявленной антиномической характеристики идентичности в Интернете от таких выделяемых в современной виртуалистике свойств виртуальной реальности, как полионтизм, порожденность, автономность, онтологическая неполнота.
-
На основании анализа форм самопрезентации в Интернете (ник, аватар, страница социальной сети) в свете концепции «вненаходимости» М. М. Бахтина показано отсутствие у данных форм такого условия целостности и продуктивности образа человека, как опора на индивидуальную ценностную позицию Другого, которая в данном случае подменяется позицией «фиктивного Другого». Ввиду этого сделан вывод об иллюзорности восприятия указанных форм самопрезентации как отражающих «подлинную личность» их создателей и, как следствие, об искажающем влиянии этих форм самопрезентации на формирование идентичности.
-
Выявлено повышенное значение личностной идентичности и пониженное значение социальной идентичности в сетевой коммуникации в условиях анонимного общения по сравнению с традиционными формами коммуникации. Продемонстрирован позитивный потенциал данной тенденции как ухода от такого бытия-для-другого, при котором индивид обречен восприниматься в качестве носителя социальных ролей, навязанность которых приводит к наличию в них элемента отчуждения.
-
Определено условие возрастания значения социальной идентичности в современном Интернете в связи с деанонимизацией последнего по сравнению с Интернетом более ранних периодов, заключающееся в вовлечении виртуальных сервисов в реализацию все более широкого круга общественных отношений. Продемонстрирована способность Интернета не только отражать социальную идентичность индивида и участвовать в реализации традиционных путей ее формирования, но и порождать основанные на возможностях сетевой коммуникации принципиально новые факторы формирования социальной идентичности (возникновение виртуальных сообществ, чья деятельность начинает влиять на внесетевую реальность).
-
Установлено, что возрастание значения социальной идентичности в условиях деанонимизации современного Интернета при сохранении в нем повышенной значимости личностной идентичности приводит к симуляции пользователями богатого содержания внутреннего мира. Выявлено социокультурное значение данной тенденции с позиций концепции «восстания масс» Х. Ортеги-и-Гассета, заключающееся в присваивании массами функций духовных элит, в данном случае – функции творчества смыслов, претендующих на культурную значимость.
Положения, выносимые на защиту:
-
Термин «идентичность» применительно к человеку может означать «самотождественность «я»» либо «совокупность качеств, которой тождественно чье-либо «я»». Эти значения взаимосвязаны (самотождественность можно интерпретировать как тождественность одному и тому же), однако требуют разграничения, отсутствие которого может приводить к размыванию смысла утверждений об идентичности. Первое значение связано с исследованием фундаментальных механизмов формирования человеческого «я»; соответствующие направления исследования имеют богатую историю как в классической, так и в неклассической философии. Второе значение нацелено на изучение многообразия социокультурных явлений: оно входит в научный оборот во второй половине XX века. Формулировка «виртуальная идентичность» может быть соотнесена только со вторым из этих значений.
-
Исторически проблема идентичности, акцентирующая элементы несамотождественности «я», возникает при переходе от общества традиционного типа к модерному обществу, когда принадлежность индивида к определенному сообществу постепенно теряет однозначность и проблематизируется. Ситуация «кризиса идентичности» в масштабах общества, выявляемая исследователями применительно к XX веку, является продолжением данной тенденции в условиях размытости и неопределенности социальной реальности. В числе причин кризиса идентичности находятся также разрушение в западной культуре восприятия высших ценностей как имеющих объективную укорененность и связанная с этим десакрализация традиции.
-
На основе применения к Интернету таких выделяемых исследователями свойств виртуальной реальности, как полионтизм и автономность (Н. А. Носов), а также трактовки виртуального как умаленного, недовоплощенного, неполного существования (С. С. Хоружий), во влиянии интернет-коммуникации на идентичность можно обозначить следующую антиномию: индивид одновременно считает и не считает себя носителем ролей и отношений, в которые вступает в виртуальной реальности. Это приводит к размыванию идентичности в аспекте границ между подлинным «я» и фантазийным, игровым образом и, как следствие, к неопределенности границ нравственной ответственности. Выход здесь видится в разграничении взаимодействия с виртуальными объектами и с Другим. Второе подразумевает этическое измерение и, следовательно, вовлеченность подлинного «я», даже если взаимодействие осуществляется посредством виртуальных объектов.
-
Формы самопрезентации индивида в Интернете (ник, аватар, страница в социальной сети) благодаря свободе их конструирования привлекательны для пользователей как символические объекты, отражающие подлинную сущность «я». Вместе с тем с позиции концепции вненаходимости М. М. Бахтина они предстают как образы, лишенные жизненной содержательности и продуктивности, так как, по Бахтину, целостное этическое и эстетическое восприятие человека осуществимо только с индивидуальной ценностно окрашенной позиции Другого, находящегося с «я» в отношениях вненаходимости, которая не может быть заменена рефлексией. Сетевые образы самопрезентации строятся с ориентацией на «фиктивного Другого», в результате чего являют собою ненадежную опору для постижения собственной идентичности. Более адекватным источником информации об идентичности индивида является системное отражение в Интернете деятельности, не связанной с целенаправленным созданием образа «я».
-
Представленность в Интернете различных аспектов существования индивида в реальном мире отличается от привычной. В частности, проблематична достоверная представленность места индивида в социальной стратификации, зато могут быть эффективно отражены свойства и процессы его внутреннего мира, в том числе те, которые обычно остаются скрытыми от большинства окружающих. Это приводит к уменьшению роли социальной идентичности (понимаемой здесь как соотнесение индивида с социальной типологизацией) и к возрастанию значения некоторых элементов личностной идентичности (понимаемой здесь как соотнесение индивида с его индивидуальными, неповторимыми свойствами), а именно тех, которые связаны со свойствами и процессами внутреннего мира. В ряде случаев это позволяет ослабить в интернет-коммуникации тот элемент отчуждения, который заключается в навязанности человеку его социальных ролей и невозможности бытия-для-другого вне контекста этих ролей. Вместе с тем возрастание значения личностной идентичности провоцирует массовую симуляцию духовного богатства, способности к рефлексии и творчеству. В терминах концепции Х. Ортеги-и-Гассета это продолжение «восстания масс» – новая форма присваивания массами функций (в данном случае – функции творчества смыслов), ранее принадлежавших исключительно духовной элите. В целом повышенное внимание к личностной идентичности в Интернете, с одной стороны, производно от специфических свойств виртуальной реальности, порожденной компьютерными технологиями, а с другой стороны – коррелирует с общей тенденцией индивидуализации в современной культуре.
В современном Интернете в связи с тенденций деанонимизации виртуальной коммуникации возрастает не характерное для более раннего Интернета значение социальной идентичности пользователей, прежде всего в рамках феномена социальных сетей и блогов: сетевая коммуникация все больше становится не реализацией фантазийных образов «я», а осуществлением в Интернете и с его помощью социальных взаимодействий реального мира.
Научно-теоретическая и практическая значимость исследования. Изучение социокультурных процессов, связанных с Интернетом, является значимым уже по причине стремительного развития явлений сетевой коммуникации и их возрастающей роли в жизни современного общества. Выводы настоящего диссертационного исследования могут найти применение в различных практических видах деятельности в сфере сетевой коммуникации, а также при принятии управленческих решений, регулирующих деятельность, связанную с этой областью. Положения, изложенные в диссертации, могут быть включены в практику преподавания курсов социальной философии, философии культуры, ряда других дисциплин социально-гуманитарного цикла.
Соответствие диссертации паспорту научной специальности. Диссертационное исследование соответствует следующим пунктам паспорта научной специальности 09.00.11 – «Социальная философия»: «12. Социально-философский анализ культуры как взаимосоотнесенных символических программ мышления, чувствования и поведения людей»; «22. Социально-философские аспекты анализа дифференциации и стратификации социальных групп»; «32. Человек и общество. Понятие и типы человеческой личности»; «33. Глобальные проблемы современной цивилизации».
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в ряде публикаций автора (3 из которых – публикации в изданиях Перечня ВАК). Отдельные положения диссертационного исследования обсуждались на научно-практических конференциях Казанского (Приволжского) Федерального Университета и Института педагогики и психологии РАО.
Структура работы. Диссертационное исследование имеет объем 177 страниц и состоит из введения, основной части, заключения и библиографии. Основная часть включает в себя три главы: в первой главе два параграфа, во второй – три и в третьей – три. Библиография насчитывает 203 пункта.
Феномен идентичности в контексте социокультурных трансформаций
При рассмотрении различных значений термина «идентичность» правильнее всего, как нам представляется, начать с того значения этого термина, по отношению к которому другие значения являются производными. Это значение относится прежде всего к логике: идентичность - «тождественность, одинаковость, полное совпадение чего-нибудь с чем-нибудь»1. Как пишет М.А. Кукарцева, «...если аи b идентичны, то... все, что истинно для а, то истинно и для Ь...», «...а и b обладают одинаковыми свойствами...» . Можно говорить об идентичности двух объектов в каком-либо отношении, то есть о релятивной идентичности: «...а и b могут быть идентичными по отношению к одному понятию (предикату), но не идентичными к другому. Например, а и b идентичны как сделанные из дерева, но не идентичны как произведения искусства» .
От значения идентичности как тождественности двух объектов производно значение идентичности как тождественности чего-либо самому себе. Это значение имеется в виду, например, в следующих определениях: «Идентичность... - соотнесенность чего-либо («имеющего бытие») с самим собой в связности и непрерывности собственной изменчивости и мыслимая в этом качестве...» ; «А является идентичным, если оно при всех самых различных ситуациях и обстоятельствах всегда остается одним и тем же, так что оно может идентифицироваться как то же самое»5. Идентичность, понимаемая как самотождественность, связана с целым рядом философских проблем. Нечто может быть нетождественно самому себе при рассмотрении его в разных аспектах, в его изменчивости во времени, в наличии в нем противоречащих друг другу начал и т. д.
Тождественность объекта самому себе зависит от тождественности его чему-либо другому. Если одновременно утверждается тождественность а и b и тождественность а и с при логической несовместимости b и с, то самотождественность а проблематизируется. Доказать или подчеркнуть самотождественность а можно, в свою очередь, чрез соотнесение а с одним и тем же Ь, что имеет место уже в любой дефиниции. Взаимосвязь тождественности и самотождествнности актуализируется, например, в определениях цивилизационной и геополитической идентичности , сформулированных В. Л. Цымбурским: идентичность определяется здесь как собрание свойств и признаков, формирующих узнаваемый образ определенной цивилизации и конкретной единицы геополитики.
В обоих проанализированных значениях - тождественности и самотождественности - термин «идентичность» можно применять к любому объекту. Не так дело обстоит со следующим определением, данным В. С. Малаховым в «Новой философской энциклопедии»: «Идентичность -категория социально-гуманитарных наук (психологии, социальной философии, культурной антропологии, социальной психологии и др.), применяемая для описания индивидов и групп в качестве относительно устойчивых, «тождественных самим себе» целостностей.
В строгом смысле слова идентичность может быть атрибутирована только индивидами, поскольку только индивиды обладают качеством субъектности и, соответственно, способны относить или не относить к себе определенные значения» . В этом значении понятие «идентичность» не может быть использовано по отношению к какому угодно объекту познания: оно касается только человека, причем имеется в виду не взгляд со стороны, а восприятие индивидом самого себя. В таком понимании термина вопрос об идентичности социальных групп сводится, по мнению В. С. Малахова, к идентичности входящих в эти группы индивидов, «...которые только и могут идентифицировать себя в качестве членов той или иной группы» .
Очевидно, что данное значение термина «идентичность» является производным от указанного выше значения самотождественности: «...в качестве относительно устойчивых, «тождественных самим себе» целостностей»1 . Поэтому проанализируем, что может означать самотождественность применительно к «я».
Для понимания того, что такое самотождественность «я», ключевое значение имеет вопрос о том, как возможна несамотождественность «я». Здесь мы выходим на группу фундаментальных проблем, относящихся к онтологии, гносеологии, философской антропологии, социальной философии. Назовем некоторые из аспектов постановки вопроса о самотождественности или несамотождественности «я». Это, например, вопрос об источнике целостности «я», соотнесения мною с моим «я» различных явлений моего сознания. Данную проблему разрабатывают уже Д. Юм и И. Кант. В качестве частного случая этого вопроса или в качестве самостоятельной проблемы можно назвать проблему соотношения существования «я» в разные моменты времени и механизмов постижения их как целостности. Следующее основание несамотождественности «я» - это роль Другого в формировании «я». К моментам несамотождественности можно отнести, в частности, вопрос о том, как соединяются в «я» восприятие человеком своих собственных телесных ощущений, эмоций, мыслей, желаний и т. п. и восприятие им же взгляда со стороны Другого. Эта линия разрабатывается такими философами как Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, Ж. П. Сартр, Ж. Лакан, Э. Левинас и многими другими; из отечественных авторов можно назвать, в частности, М. М. Бахтина. К области фундаментальных философских проблем, затрагивающих вопрос о возможной несамотождественности «я» в том или другом аспекте, относятся проблемы соотношения сознания и самосознания, соотношения сознания и тела, роли общественных отношений в формировании «я». Философия XX века при осмыслении сущности «я» активно воспринимает идеи, поставляемые психологией: это касается, например, фрейдистского разграничения «Я», «Сверх-я» и «Оно».
Отдельно стоит указать такой источник несамотождественности, как сочетание в одном «я» противоречащих друг другу идей, смыслов, целей, ценностных и поведенческих установок, принадлежностей к разным социальным группам. Именно этот аспект несамотождественности оказался наиболее востребован в современной литературе, посвященной идентичности.
Разумеется, это далеко не полный перечень проблем данного круга. Многие из них тесно связаны друг с другом или даже находятся в таком отношении, когда одна проблема - частный случай другой. Обобщенно эти проблемы можно охарактеризовать в форме вопроса «Как возможны самотождественность и несамотождественность «я»?». Что немаловажно, проблемы этого типа во многих случаях исследуются в философии без обращения к термину «идентичность»: в качестве примера можно назвать М. М. Бахтина, концепция которого будет проанализирована в другом месте настоящей работы. Данный круг проблем был только что охарактеризован на уровне обобщения, то есть описания противоречий, присущих человеческому «я» вообще. Эти проблемы приобретают различное конкретное содержание для индивидуальных «я». В свою очередь индивидуальный уровень позволяет делать обобщения и говорить о тенденциях, характерных для конкретных культур, регионов, эпох, социальных групп, ситуаций социального взаимодействия и т. д. Так, можно рассуждать об идентичности жителей страны, переживших революцию, в аспекте несамотождественности «я» вчерашнего и «я» сегодняшнего (то есть в рамках проблемы целостности «я» во времени). Самоидентификация представителей молодой, только что возникшей профессии может быть проанализирована в контексте роли Другого в формировании «я». Наиболее широкое и востребованное в научной литературе проблемное поле представляет собой самотождественность в контексте принадлежности индивида к различным социальным группам и вообще типам людей. Здесь мы переходим от обобщающего вопроса «Как возможны самотождественность и несамотождественность «я»?» к конкретизирующему и индивидуализирующему вопросу «В чем заключается самотождественность и несамотождественность конкретного «я»?», от которого далее можно перейти к тенденциям в решении этого вопроса для тех или иных групп.
Неполнота присутствия индивида в Интернет-коммуникации в свете свойств виртуальной реальности
Таким образом, существование идентичности в условиях множественности социальных ролей становится одним из фокусов рассмотрения проблемы. Способность человека к отождествлению себя с ролью и реализации ролевого поведения в процессе жизнедеятельности, равно как и способность к групповым и межгрупповым отношениям, становятся своеобразными маркерами проблемы идентичности.
Вторая половина XX века приносит усиление проблематичности в выстраивании человеческой идентичности. Отчасти это можно рассматривать как продолжение и нарастание тенденций, о которых уже шла речь, однако можно говорить и о некоторых новых социокультурных процессах.
Как нами было показано выше, уже само появление дискурса идентичности обусловлено прежде всего тем, что идентичность становится неясной и, как следствие, требует уточнения. Современная эпоха заставляет говорить уже не просто о проблематичности, но о кризисе идентичности. Выражение «кризис идентичности» становится очень популярным в социально-гуманитарных исследованиях последних нескольких десятилетий.
Понятие «кризис идентичности» было введено в употребление Э. Эриксоном, который утверждал, что на протяжение своей жизни человек проходит через ряд психо-социальных кризисов. Становление идентичности индивида проходит через восемь жизненных стадий, в момент перехода приобретаются новые качества и, по мере необходимости, отбрасываются старые. Таким образом, кризис идентичности Эриксон определяет как конфликт между сложившейся стадией идентичности и тем способом, каким человек осуществляет взаимодействие с окружающим миром72. По мере вхождения понятия «кризис идентичности» в научный обиход оно начинает употребляться в более широком контексте, не только применительно к возрастным стадиям жизни индивида. Так или иначе, когда речь заходит о кризисе идентичности, затрагивается проблема взаимодействия человека и общества.
Кризис идентичности - не локальное явление, им так или иначе «поражен» весь мир. В терминах Эриксона эту ситуацию можно обозначить как «массовую патологию идентичности» . Эриксон пишет: «...говоря об идентичности, нельзя отделить... «кризис идентичности» отдельного человека от современных ему исторических кризисов, поскольку они помогают понять друг друга и действительно ваимосвязаны» .
Иными словами, затрагивая проблему кризиса идентичности, мы говорим не только о субъективно переживаемой ситуации, но и об объективных трансформациях на уровне социальной категоризации. Например, С. Хантингтон отмечает в современной литературе изобилие характеристик «кризис национальной идентичности», «распад и пересмотр национальной идентичности», «поиск национальной идентичности» и т. п. применительно к самым различным странам7 .
Муссирование темы идентичности и ее кризиса в дискурсе повседневности является свидетельством (своеобразным маркером) того, что общество и человек находятся в процессе трансформации. Иными словами, своим появлением «кризис идентичности» обязан тем социальным трансформациям, которые происходят в современном мире. Вследствие этих трансформаций индивиду приходится осваивать новые идентификационные установки и отбрасывать или модифицировать старые. Как отмечает Н. Ф. Наумова, процессы идентификации являются своеобразным «системным ответом» человека на «вызов истории», который главным образом проявляется в «...принудительной смене ценностей, нормативного порядка и всей системы паттернов социального взаимодействия» . «Кризис идентичности» можно определить как неустойчивость соотнесения индивидом себя с некоей совокупностью качеств. Если в равенстве А=В элемент В неустойчив, то и самотождественность А=А становится проблематичной. Как уже было сказано в предыдущем параграфе, соотнесенность своего «я» с чем-либо далеко не во всех случаях проявляется в логико-понятийном соотнесении, не меньшую роль здесь играют ценностные установки, определяющие эмоционально-оценочную реакцию на жизненные ситуации, и поведенческие модели. Проблемность возникает в первую очередь при несовместимости оценок, эмоций и действий, которые предписываются разными соотнесениями «я», когда одновременно А=В и А=С. Возможен и другой вариант: не конкуренция соотнесений, а наоборот, невозможность четко установить хотя бы одно. Как правило, эти варианты связаны, так как невозможность четко установить, с чем соотносится «я», порождает попытку совместить разные модели и одновременно ставит их все под вопрос.
Обладание устойчивой идентичностью возможно лишь в устойчивом обществе, которое, предлагая индивиду возможности идентификации, дает уверенность в том, что выбранные модели не потеряют свою ценность. Эта уверенность является залогом обретения чувства «онтологической безопасности», по которому и наносит «удар» вектор современных социальных трансформаций. Среди факторов трансформаций идентичности, приводящих к состоянию кризиса, важное место занимают индивидуализация и глобализация условий существования человека.
Исследователям процесс глобализации представляется всеобщим переходом мирового сообщества на новую ступень развития. В общем виде под глобализацией понимается процесс трансформации общества, направленный на установление глобальной унификации и интеграции, вследствие которого происходит нивелирование различий между различными культурами, экономическими и политическими структурами. Стоит отметить, что глобализация являет собой определенный предел развития западной цивилизации в аспекте интеграционных процессов (глобализация представляется исследователям как естественный процесс развития общества, иными словами, глобализация рассматривается как неизбежность). Общим местом любой теории интеграции людей является идея отказа от части своего Я в пользу коллективного Мы, так как только сообща люди могут бороться с теми проблемами, которые непосильны для индивидуального решения. Так, например, Н. Элиас, рассуждая о государстве, пишет: «В настоящее время среди групп, с которыми соотносится Мы-идентичность отдельного человека, особенно большое значение имеют общества, организованные как государства...Национально-государственная форма Мы-идентичности индивида представляется в наши дни чем-то самой собой разумеющимся» . Идея национального государства в сознании большинства людей представляет собой функциональное образование, главным назначением которого является оказание помощи индивиду (гражданину) в вопросах физической и социальной безопасности в случае конфликтов с другими группами, природных и социальных катаклизмов и т. д. Глобализация экономики, политики и культуры ведет к увяданию чувства гражданственности и национальности и формированию нового типа «гражданина мира», лояльного не государству, а негосударственным, чаще экономическим структурам. Что неудивительно, ведь на сегодняшний день роль государства сведена до уровня «полицейского участка, обеспечивающего минимальный порядок, необходимый для бизнеса: при этом можно не опасаться, что оно сможет эффективно ограничить свободу глобальных корпораций»78.
Деанонимизация Интернета как возрастание роли социальной идентичности
Н. А. Носов в «Манифесте виртуалистики» провозгласил «виртуальность» в качестве сути нового мировоззрения, в основе которого лежит тезис «мир виртуален». В этом манифесте ключевые характеристики виртуальной реальности определены следующим образом: «...виртуальная реальность - реальность, независимо от ее природы (физическая, геологическая, психологическая, социальная, техническая и проч.) обладающая следующим рядом свойств: порожденностъ (виртуальная реальность продуцируется активностью какой-либо другой реальности, внешней по отношению к ней)... актуальностью (виртуальная реальность существует актуально, только «здесь и теперь», только пока активна порождающая реальность); автономность (в виртуальной реальности свое время, свое пространство и свои законы существования); интерактивность (виртуальная реальность может взаимодействовать со всеми другими реальностями, в том числе и с порождающей, как онтологически независимая от них). В отличие от виртуальной, порождающая реальность называется константной. «Виртуальность» и «константность» образуют категориальную оппозицию» . Отношения между «виртуальностью» и «константностью» носят относительный характер: «виртуальная реальность может породить виртуальную реальность следующего уровня, став относительно нее константной реальностью. И в обратную сторону: виртуальная реальность
Подобное понимание отношений между «реальностью» и «виртуальностью» подводит Носова к мысли, что «виртуальная реальность» - это не нереальность, а другая реальность. В рамках виртуалистики эта особенность именуется как полионтизм115. В свою очередь, Р. А. Нуруллин обозначает соотношение виртуальной и константной реальностей в том числе через категорию возможного, точнее - через определенность возможного: «Виртуальность - это определенность возможного события, которая может при определенных реальных условиях актуализироваться в реальное событие» 16.
Американский психолог Чарльз Тарт был одним из первых, кто провел параллель между компьютерной виртуальной реальностью и психикой человека. Сопоставляя виртуальную реальность, воссоздаваемую посредством компьютера, он рассматривает психологическую виртуальную реальность как образ мира, порождаемый заново каждый момент времени и существующий лишь актуально в этот момент. Психологическая виртуальная реальность, по Тарту, - это не постоянная, а переменная составляющая образа ситуации или воспринимаемого объекта. Чарльз Тарт разграничивает виртуальную реальность, с одной стороны, и ординарную (обычную) реальность, с другой. Вторая существует стабильно относительно виртуальной реальности и «нормально» относительно измененных состояний. При этом, с позиции подхода Тарта, возможна «ненормальная» виртуальная реальность - измененное состояние сознания и/или измененная личность. Как считает Тарт, то, что обычно считается «нормальным» восприятием физической реальности, является произвольной конструкцией. Содержание нашего сознания, в том числе то, что мы считаем объективной действительностью, - это виртуальная реальность, базирующаяся на смысловых доминантах конкретной культуры: человек воспринимает мир таким, каким он может воспринимать его с позиций определенной культуры определенного исторического периода
По мнению В. В. Кортунова сегодня, как в научном восприятии, так и в повседневном, происходит отождествление виртуальной реальности и субъективной, которая понимается как та, которая «отражает объективную, «перерабатывает» ее, наполняя индивидуальными и/или интерсубъективными эмоционально-психологическими характеристиками» . В свою очередь, исследователь Д. В. Иванов проводит параллели между конструированием виртуальной реальности и социальной действительности, указывает на то, что логика создания виртуальной реальности присутствует и там, где компьютерные технологии не используются. Исходя из этого, Д. В. Иванов акцентирует внимание на следующих характеристиках, общезначимых для виртуальной реальности: «1) нематериальность воздействия (изображаемое производит эффекты, характерные для вещественного); 2) условность параметров (объекты искусственны и заменяемы); 3) эфемерность (свобода входа/выхода обеспечивает возможность прерывания и возобновления существования)» . Данный автор указывает на возможность говорить о виртуализации применительно к обществу - не обязательно в контексте компьютерных технологий: по мнению Д. В. Иванова, существует четкая параллель между виртуальным, с одной стороны, и образом и симуляцией, с другой.
Интересную трактовку категории «виртуальность» дает С. С. Хоружий: «Виртуальная реальность, виртуальные явления характеризуются всегда неким частичным или недовоплощенным существованием, характеризуются недостатком, отсутствием тех или иных сущностных черт явлений обычной эмпирической реальности. Им присуще неполное, умаленное наличествование, не достигающее устойчивого и пребывающего, самоподдерживающегося наличия и присутствия» . Данная характеристика обосновывается Хоружим через выстраивание связей категории «виртуальность» с целым рядом базовых категорий онтологии. Вместе с тем свои выводы этот автор проецирует и на феномены, порожденные компьютерными технологиями1 .
Если сопоставить подходы Н. А. Носова и С. С. Хоружего, то можно провести параллель между тезисом первого о порожденности и актуальности как атрибутах виртуальной реальности и идеей второго о виртуальном как недовоплощенном, «неполном, умаленном наличествовании». Производный, порожденный характер виртуальной реальности словно бы ограничивает ее возможности, не позволяет ей обрести полновесный статус обычной, «константной» реальности. Данная особенность виртуальной реальности будет рассмотрена нами ниже в качестве теоретической основы анализа ряда явлений, влияющих на самотождественность «я» при участии человека в сетевой коммуникации.
Краткое исследование происхождения и современных определений термина «виртуальная реальность» позволяет сделать важные замечания. Интерес к понятию «виртуальный» в наши дни стимулируется прежде всего возрастающей ролью компьютерных технологий, для обозначения которых термин «виртуальное» чаще всего используется. В то же время потенциал понятия «виртуальное» намного шире, и современная виртуалистика трактует виртуальность как онтологическую категорию.
Симуляция рефлексии как следствие особого соотношения личностной и социальной идентичности в сети Интернет
Деление идентичности на социальную и личностную, как можно предположить, продуктивно прежде всего для социологических исследований, но с философских позиций может быть охарактеризовано как упрощенное и не всегда последовательное.
Необходимо подчеркнуть, что противопоставление личностного и социального в известной степени некорректно, так как личность по своей природе социальна. Социальную природу имеют самые разные явления сознания, которые можно отнести к сфере индивидуальной идентичности. Следовательно, речь здесь идет не о противопоставлении социального чему-то не социальному, а именно о социальной типологизации, которая, конечно, не охватывает всего социального в человеке.
Можно заметить, что противопоставление социальной и личностной идентичности в большей степени тяготеет к значению «идентичность как совокупность качеств, которой тождественно определенное «я»», чем к значению «идентичность как самотождественность «я»», так как это деление призвано прежде всего отвечать на вопрос «Кто я?», а не на вопрос «Самотождественно ли мое «я»?».
Тем не менее данное противопоставление вполне можно использовать в целях настоящего исследования, если уточнить, что нами понимается в виду под социальной и личностной идентичностью. Под формулировкой «социальная идентичность» мы будем понимать такие аспекты включенности индивида в общественные отношения, которые могут быть осмысленны в терминах социальной типологизации. В то же время индивидуальные, уникальные свойства, в том числе другие аспекты включенности в те же самые общественные отношения могут уже трактоваться как относящиеся к индивидуальной идентичности, если они «ускользают» от социальной типологии.
К числу того, что включено в «я» и вместе с тем ускользает от социальной типологизации, относятся знания, убеждения, мнения, черты характера и особенно их реализация в единичных актах мышления и деятельности. На этом уровне, как и на уровне социальной типологизации, возможна проблематичность самотождественности. Именно этот аспект индивидуальной идентичности интересует нас в первую очередь.
Как уже было показано во втором параграфе второй главы настоящей работы, представленность индивида в Интернете неоднородна. Представленность телесности редуцируется до орудийности виртуальных инструментов. Само тело не видно, информацию о своей внешности пользователь может скрывать либо искажать. То же относится к включенности индивида в общественные отношения. Социальные роли, связанные с тендерной, классовой, профессиональной принадлежностью, остаются «за кадром»: информация о них также может скрываться или искажаться. Вместе с тем в общении пользователей в Интернете, даже при полной анонимности, когда собеседнику известен лишь мой ник, есть такие аспекты моей индивидуальности, которые я почти не могу скрывать или искажать. Это то, что проявляется в речи, точнее, в электронных сообщениях, которыми обмениваются пользователи. В них можно назвать себя специалистом в какой-либо области, но другой специалист быстро разоблачит обманщика. Назвавшись жителем определенного города, я выдам себя, обнаружив незнание объектов, находящихся там и известных всем горожанам. Характерные ошибки в речи выдадут, что я не являюсь носителем языка. Грамотный человек может притвориться неграмотным, хотя и здесь нужна некая искусность, но обратное притворство невозможно. Невозможно имитировать ум и остроумие. Эти примеры показывают, что анонимность общения в Интернете относительна и некоторые социальные характеристики могут быть определены, даже вопреки желанию их скрыть, по одним только текстовым сообщениям.
Однако нас интересует прежде всего другой аспект проявленности личностной идентичности в сетевой коммуникации. В обычной реальности индивид чаще всего взаимодействует с другими людьми в контексте своей социальной идентичности. Он воспринимает других и воспринимается ими сквозь призму семейных отношений, профессии, должности, самых различных социальных ролей. В концепции Таджфела, о которой уже шла речь, утверждается, что индивид актуализирует и акцентирует прежде всего ту идентичность, которая более эффективно приводит его к получению позитивной самооценки. В каких-то случаях это личностная идентичность, в каких-то - социальная . В Интернете социальная идентичность, если понимать под ней место в социальной типологии, по сравнению со взаимодействием в обычной реальности проявлена очень слабо. Как следствие, основной акцент в коммуникации и оценке собеседника переносится на то, что может быть представлено, воспринято и оценено, а это в первую очередь содержание текстовых посланий, по которым видны личностные качества человека. Индивид явлен другим не как подросток или глава семьи, не как чернорабочий или начальник, а как чувствующий, переживающий, думающий, знающий, имеющий мнения, творящий смыслы.
Здесь следует отметить, что в таком качестве человек востребован не так уж часто. В большом количестве типов взаимодействия люди воспринимают друг друга исключительно в рамках социальной функциональности. Открытие своего внутреннего мира другому человеку возможно лишь при установлении доверительных отношений. Но даже и при их наличии к раскрытию личностных смыслов располагают далеко не все ситуации взаимодействия. Поэтому анонимное общение в Интернете, отодвигающее в сторону социальные роли и выдвигающее на первый план содержание внутреннего мира, часто воспринимается пользователями как ситуация подлинного межличностного взаимодействия, по крайней мере доверительно общения . Если даже общение не является анонимным, то отмеченное изменение соотношения социальной и личностной идентичности сохраняется в силу описанной выше неравномерности представленности в Интернете разных аспектов «я».
Немаловажным является то обстоятельство, что в Интернете, благодаря тематическим сайтам, группам в социальных сетях и т. п. можно найти для себя собеседников схожего круга интересов, что далеко не всегда гарантировано в обычной реальности. В этих условиях коммуникация может восприниматься как прорыв к чему-то подлинному в противоположность навязанной извне принадлежности к социальным ролям.
В предыдущей главе мы уже ставили вопрос о прорыве в сетевой коммуникации к своей «подлинной сущности» в контексте концепции Э. Фромма и пришли к выводам об иллюзорности такого прорыва применительно к формам самопрезентации в Интернете. Однако если рассматривать коммуникацию в сетевом пространстве более комплексно, то можно прийти к более неоднозначным выводам.
