Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА . НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС И СОЦИАЛЬНЫЙ ФЕНОМЕН 25
1. Идентичность в системе социальных коммуникаций 25
2. Понятие национальной идентичности 69
3. Нация, идентичность и культура 95
ГЛАВА РОССИЯ:ПОИСКИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ 117
1. Проблема национальной идентичности в контексте русской философской мысли 117
2. Концепт «идея нации» как российская культурно- историческая доминанта 146
3. Национальная идентичность: современный российский дискурс 181
ГЛАВА ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ 208
1. Национальное в перспективе глобальной интеграции 208
2. Глобализация и «столкновение идентичностей»: альтернативные модели современности? 234
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 260
БИБЛИОГРАФИЯ 265
- Идентичность в системе социальных коммуникаций
- Проблема национальной идентичности в контексте русской философской мысли
- Национальное в перспективе глобальной интеграции
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Одним из главных вызовов человеческому сообществу в XXI веке выступает противостояние универсальных цивилизационных стандартов, с одной стороны, и ценностей национально-культурной идентичности - с другой. Глобализация является сильнейшим испытанием для национальной и культурной идентичности1. Идентичность в глобализирующемся мире становится основным дискурсом как науки, так и повседневной жизни, предстает своеобразной «призмой, через которую рассматриваются, оцениваются и изучаются многие важные черты современной жизни»2. Более того, проблематику культурной идентичности относят к числу современных мировых проблем, занимающих первые места в повестке дня международного сообщества3.
Можно отметить некоторую парадоксальность ситуации. Рост объективных интегративных тенденций во всем мире, которые ведут к взаимодействию во всех сферах жизни современного общества -экономической, политической, культурной - сопровождается не менее устойчивым, параллельным процессом противодействия проявлениям интернационализации экономики и духовной сферы в форме протестов отдельных этнических и социальных общностей в разных регионах и странах. Более того, боязнь утратить свой язык, культуру, самобытность, уникальность в этих условиях, характерная практически для всех народов, проявляется и на уровне государств, отстаивающих свои национально-государственные интересы, свою национальную идентичность.
Поиск идентичности, «коллективной или индивидуальной, приписанной или сконструированной, становится фундаментальным
1 См.: Философия и будущее цивилизации. Тезисы докладов и выступлений IV
Российского философского конгресса. М., 2005.
2 Бауман 3. Индивидуализированное общество М., 2002. С. 176.
3 См.: Кучуради И. Философия перед лицом мировых проблем // Вопросы
философии. 2004. № 3.
4 источником социальных значений»1. При этом потеря идентичности, влекущая за собой ценностную деструкцию, рассогласование или утрату ценностей (аномию), попытки конструирования искусственной идентичности представляют угрозу безопасности общества и сопровождаются, порой, различного рода конфликтами. Ведь потеря индивидуальной идентичности часто свидетельствует и о кризисе общественных систем. Примерами и результатами опасного конструирования искусственных «клонов» идентичности являются религиозный фундаментализм, крайние формы национализма. Тем самым человечество сталкивается с двойным вызовом. С одной стороны, возросли личное самосознание, чувство культурной идентичности. С другой стороны, значительно расширился взаимный обмен между людьми, народами и цивилизациями.
Идентичность не должна пониматься как результат биполярной оппозиции «Мы - Они». Идентичность, прежде всего, необходима для сохранения и поддержания традиционных ценностей и налаживания диалога между различными культурами, который зависит от признания и более полного восприятия культурного многообразия. Диалог между культурами и цивилизациями подразумевает «обмен пониманием», а не «обмен непониманием», который ведет к конфликту. В этих условиях актуализируется вопрос о формах или способах сосуществования людей различных культур и традиций в глобализирующемся мире.
Идентичность оказывается в центре стремительно меняющейся социокультурной реальности. Именно идентичность соединяет между собой звенья триады «личность - общество - культура». Вместе с тем, рассматривая поиск новой идентичности как один из определяющих векторов социокультурной динамики современного общества, следует скорее говорить о непрерывном процессе самоидентификации, в ходе которого социальный актор узнает себя, конструирует и меняет жизненные смыслы,
1 См.: Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000.
5 приспосабливая их к внешнему миру. Как отмечает 3. Бауман, проблема идентичности есть проблема выбора и умения «вовремя сделать другой выбор, если ранее избранная идентичность потеряет ценность или лишится ее соблазнительных черт»1. В условиях новых социальных связей, выстраивающихся в рамках глобальных информационно-коммуникационных сетей, идентичность характеризуется динамизмом и нестабильностью. Поэтому происходит усиление первичной идентичности, т.е. тех устойчивых элементов культурных моделей, которые обычно описываются как традиционалистские (национальная культура, религиозные ценности и др.). При этом если ранее обращение к традиционалистским ценностям считалось как противостояние модернизации, то теперь первичная идентичность приобретает качественно иные характеристики. Традиционные установки переосмысливаются и адаптируются к новой социальной реальности, которая характеризуется открытостью и нелинейностью развития. В этой «новой ситуации человек должен найти новые формы адаптации к миру, научиться жить в пространстве нестабильности, неизвестности, неопределенности, уменьшая эту неопределенность, нестабильность и неизвестность своей организующей, упорядочивающей деятельностью»2.
Процессы глобализации приводят к тому, что общественные, макросоциальные отношения выходят за рамки национально-государственных общностей, приобретают транснациональный характер. Традиционно общностью, членом которой ощущал себя человек, социальным пространством, в котором замыкались его связи с обществом, были нация, страна, государство. Кардинальные трансформации происходят и в сфере культуры. Ведь идентичность человека с определенной общностью реализуется прежде всего через интериоризацию им представлений, норм, образцов поведения, образующих ее культуру. Исторически сложившиеся
1 Бауман 3. Индивидуализированное общество. М., 2002. С. 185.
2 См. подробнее: Делокаров К.Х. Глобализация и динамика смысловых координат
современной цивилизации // Многогранная глобализация. М., 2003., Делокаров К.Х.,
Демидов Ф.Д. Глобализация и проблема нелинейности цивилизационного развития //
Глобализация и перспективы современной цивилизации. М., 2005.
культуры национальных и социальных общностей представляют собой главный источник, из которого личность черпает жизненные смыслы, образующие основу ее самосознания, духовное содержание ее бытия. Человеку, утратившему свои культурные корни, грозит психологическая дезориентация, утрата внутренних правил, регулирующих и упорядочивающих его стремления и цели.
В этой ситуации весьма распространенной реакцией на угрозу потери идентичности является активизация национально-ориентированных ценностей. При этом предлагаются самые разнообразные, порой диаметрально противоположные, стратегии по преодолению кризиса идентичности: от космополитизма «без берегов» до крайних форм национализма и религиозного фундаментализма, от активного включения в глобализацию до попыток противостоять ей, замыкаясь в рамки национально-государственных или этнических, религиозных сообществ. Акцентируя национальные чувства, религиозные ценности, люди выступают за целостность своего сознания и поведения, прочность своих связей с традиционной общностью, отторжение нарушающих их «чуждых» влияний.
Вместе с тем приходится отмечать, что национализм нередко принимает весьма жесткие, в том числе огосударствленные формы. Однако, как представляется, усиление роли этно-национальных ориентации неправильно было бы вместе с тем рассматривать только лишь в свете подобных экстремистских и агрессивных форм национализма. Стремление к сохранению национальной идентичности можно рассматривать не только как политическую, но и как социально-культурную и социально-психологическую тенденцию, характеризующую ответ личности на вызовы глобализации. Конструктивный смысл этого ответа, состоит в утверждении культурного плюрализма и многообразия, которые представляют собой не только реакцию на глобализацию, но и ее «оборотную сторону», неотъемлемый компонент глобализационного процесса (глобализация и локализация неразрывно связаны). То есть, национальная идентичность в
7 данном контексте выполняет роль своего рода противовеса, ограничивающего негативные, дегуманизирующие и десоциализирующие последствия глобализации.
Следует отметить, что диалектика интеграции и дифференциации в культуре является имманентно присущим культуре противоречием. С одной стороны, всем очевидна глобальная культурная интеграция, которая началась с унификации социальных структур, в которых организуется человечество, таких, как государство, нация, с выделения универсальных сфер социальной жизни (политика, экономика, технологии). С другой стороны, стремление к сохранению собственной культурной уникальности, национальной идентичности, самобытности не менее очевидно, чем тенденции к интеграции.
Проблематика национальной идентичности особенно актуальна для такого многонационального и поликонфессионального государства как Россия. При этом в условиях глобализации вопросы национальной самоидентификации России невольно приобретают общецивилизационный характер. Осознается необходимость становления подлинно национального самосознания и определения места российского государства в историческом процессе среди других государств, выявления и глубинного понимания ее индивидуальной сущности и самобытности. В первую очередь они связаны с геополитическим положением России: Россия в системе отношений Европа-Азия, Запад-Восток. Российское государство, характеризуемое «евразийским месторазвитием», и потому рассматриваемое в рамках цивилизационной дихотомии (Европа-Азия, Запад-Восток), предстает как территория проживания разных народов, место, где происходит столкновение цивилизаций, которое может превратиться в зону, как их конфликта, так и сотрудничества. Эта противоречивость и задает тон многочисленным дискуссиям о содержании и перспективах национальной идентичности российского государства.
Отечественная общественная мысль отличается необычайно сильной
культурно-исторической доминантой, которая . обусловливается
необходимостью постичь место России во всемирной истории. В этом отношении сегодняшние поиски моделей дальнейшего развития российского общества продолжают традиции историософской проблематики, всегда волновавшей общественную и философскую мысль страны. В данном контексте представляется важным обращение к российскому дискурсу национальной идентичности, к философским традициям осмысления «национальной идеи» России.
В этом отношении период 20-30-х годов XX века заслуживает специального внимания исследователей, ибо именно в это время часть российской интеллигенции, оказавшись за границей после революции и гражданской войны, пыталась заново определить квинтэссенцию русской культуры, смысл национальной истории для того, чтобы понять причины происшедшего.
В плане диссертационного исследования логичным является обращение к понятию «нация» для определения собственно национальной идентичности, выявления ее функциональных характеристик и роли в жизни человека и в истории государств.
Понятие «нация», как показывают современные споры в отечественной и зарубежной общественной мысли, относится к числу постоянных, константных вопросов, которые всегда остаются востребованными временем. Это позволяет говорить о таком явлении, как феномен нации. Сегодня идет интенсивный поиск новых форм отношений между людьми различных национальностей, подходов к вопросам национальной политики. В данном процессе методологически важна разработка современной социально-философской концепции наций, национальной идентичности и национальной политики.
В отечественной философской литературе категория «нация» чаще всего интерпретируется одновременно как государственная, правовая и
9 культурная общность людей, проживающих на определенной территории, говорящих на одном языке, включенных в единую систему экономических и культурных ценностей и т.д. Число и количество признаков нации разные авторы определяют по-разному. И действительно, нельзя понять жизнь
* нации, ее поступки и действия, если не учитывать ее историю, культуру,
язык, традиции, «месторазвитие» и другие особенности.
Следует отметить, что постоянные дискуссии о сущности нации не означают слабости научно-теоретических подходов или отсутствия практического опыта в решении национальных вопросов, хотя и эти моменты могут иметь место. Суть дела, видимо, в самой природе этого сложного и специфического феномена.
Как известно, понятие «нация» в ходе исторического развития претерпело значительную трансформацию. И сегодня его смысл многозначен. Например, в зависимости от тех или иных методологических установок термин «нация» связывается или с категорией «этничность»
* (народ) или «гражданственность» (нация-государство). Споры о природе
феномена нации выходят далеко за пределы теоретической рефлексии и
обусловлены необходимостью решения конкретных задач национально-
государственного устройства. За всеми концептами и дискурсами о природе
феномена нации скрываются вполне определенные и жизненно важные для
развития народов вопросы.
Степень изученности проблемы. Исследование посвящено рассмотрению темы еще недостаточно изученной в отечественной философской мысли. С одной стороны, вопросы теории этноса, нации, национализма, национального самосознания были предметом большого числа научных работ. Вместе с тем, мало разработана проблема
национальной идентичности. Понятие идентичности, активно используемое в
* "її"
последние годы в отечественной социально-философской литературе,
приобретает самые различные значения. Идентичность рассматривается как
философская категория, как категория социального знания, как
психологическая категория, как категория интердисциплинарного знания . Тем самым этот термин приобретает междисциплинарный характер. Расширение смысла термина «идентичность» связано с тем, что реальность, отражаемая этим понятием, пришла в движение. Это привело к актуализации двух взаимосвязанных, хотя и разнонаправленных тенденций: широкое распространение понятия «идентичность» в публичной риторике и попытки его деконструкции в научном дискурсе, нацеленные на преодоление представлений о целостной, аутентичной и неизменной идентичности2.
В зарубежной научной мысли проблема идентичности вообще и национальной идентичности, в частности, имеет определенную традицию исследования3. Примерно с середины - конца 1970-х годов термин «идентичность» прочно входит в словарь социально-гуманитарных наук. В 1977 г. во Франции выходит коллективная монография с общим названием
См.: Малахов B.C. Неудобства с идентичностью // Вопросы философии . - № 2. -1998.
См.: Малинова О.Ю. Гражданство и политизация культурных различий.
Размышления по поводу некоторых тенденций в англоязычной политической философии |
// Полис. 2004. № 5. '
3 Абельс X. Интеракция, идентичность, презентация. Введение в интерпретативную социологию. СПб., 2000; Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. М„ 2003; Бауман 3. Индивидуализированное общество. М., 2002; Бергер і П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995; Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000; Личность, культура, этнос: современная психологическая антропология / Под общей ред. А.А.Велика. М., 2001; Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др. М., 2002; Нойманн И. Использование «Другого». Образы Востока в формировании европейских идентичностей. М., 2004; Смит Э. Национализм и модернизм: Критический обзор современных теорий наций и национализма. М., 2004; Хабермас Ю. Спор о прошлом и будущем международного права. Переход от национального к постнациональному контексту // Вопросы философии. 2004. № 3; Хантингтон С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности. М., 2004; Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1870 г. СПб., 1998; Хюбнер К. Нация: от забвения к возрождению. М., 2001; Boerner P. Concepts of National Identity. An Interdisciplinary Dialogue. - Baden-Baden, 1986; Brubaker R., Cooper F. 2000. Beyond Identity. - Theory and Practice, vol. 29, № 1; Calhoun С (ed.) Social Theory and Politics of Identity. - Oxford, Cambridge (MA), 1994; Giddens A. Modernity and Self-Identity. - Cambridge, 1991; Hall S. 1996. Who is needs «Identity»? - Hall S., Gay P. du (eds). Questions of Cultural Identity. London; He W., Guo Y. 2000. Nationalism, National Identity and Democratization. L.; Kellner D. Popular Culture and the Construction of Postmodern Identity II Modernity and Identity. - Oxford; Cambridge, 1996; Miller D. 2000. Citizenship and National Identity. Cambridge; Scott J. 1995. Multiculturalism and the Politics of Identity. - Rajchmann J. (ed.) The Identity in Question. N.Y.; Taylor Ch. Sources of the Self. The Making of the Modern Identity. - Cambridge, 1996.
11 «Идентичность»1. Монография является отчетом о работе семинара, посвященного проблемам идентичности и объединившего представителей самых разных областей знания - от этнологии и лингвистики до литературной критики и истории искусства. В это же время понятие
' «идентичность» проникает в справочные издания. Энциклопедии и словари
по социальным наукам, долго не замечавшие упомянутого термина, теперь посвящают национальной, этнической и культурной идентичности отдельные статьи. Начиная с 1980-х годов количество работ, выносящих в заголовок слово «идентичность», становится практически необозримым. Подробный очерк основных аспектов данного понятия содержится в статье «Идентичность» в пятом издании энциклопедии Университета Колумбия . Интерес к понятию «идентичность» привел к тому, что в начале 1994 г. был анонсирован новый международный научный журнал «Идентичности: глобальные исследования культуры и власти» .
Все это позволяет говорить не только о сложности понятия
с/, «идентичность», но и о значительном расширении его смыслового поля.
Богатство оттенков проблематики национальной идентичности является отражением ее реальной многокачественности.
В отечественной науке исследование феномена идентичности актуализировалось лишь в последние годы и потому не имеет такой истории его изучения, как за рубежом. Сегодня достаточно широко представлены исследования различных видов идентичности (социальная, личностная, культурная, территориальная, региональная, этническая и др.). Здесь следует выделить работы Бороноева А.О., Гнатенко П.И., Заковоротной М.В., Малахова B.C., Павленко В.Н., Смирнова П.И. и др.4
1 Benois J.-M. (ed). L'identite. Seminaire interdisciplinaire dirige par Levi-Strauuss. P.,
1977.
H " 2 "Identity" II The Columbia Encyclopedia. Fifth Edition, Columbia University Press,
1993.
3 Identities: Global Studies in Culture and Power. 1994.
4 Бороноев A.O., Павленко B.H. Этническая психология. СПб., 1994; Сибирь.
Проблемы сибирской идентичности / Под ред. Бороноева А.О. СПб., 2003; Гнатенко П. И.,
Павленко В.Н. Идентичность: философский и психологический анализ. Киев, 1999;
Особый интерес представляют следующие сборники: Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. М., 1997; Идентификация идентичности. Этнополитический ракурс. / Составитель и отв. ред. М.Н. Губогло. М., 1998; Проблема национальной идентичности и принципы межкультурной коммуникации. Материалы школы-семинара. Воронеж, 2001; Идентичность и толерантность. Сб. ст. Отв. ред. Н.М. Лебедева. М., 2002; Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ / Под ред. B.C. Малахова, В.А. Тишкова. М., 2002; Культурная идентичность и глобализация. Доклады и выступления. Пятый Международный философский симпозиум «Диалог цивилизаций: Восток-Запад». М., РУДН, 2002; Проблемы социальной идентификации: опыт социологического анализа. Волгоград, 2002; Проблемы идентичности: человек и общество на пороге третьего тысячелетия. М., 2003; Глобализация и столкновение идентичностей. Материалы Международной интернет-конференции. Под ред. А. Журавского, К. Костюка. М., 2003; Религия и идентичность в России / Сост. и отв. ред. М.Т. Степанянц. М., 2003; Проблемы сибирской ментальное. Под общ. ред. А.О. Бороноева. СПб., 2004; Социальная идентичность: способы концептуализации и измерения. Материалы всероссийского научно-методического семинара. Под ред. О.А. Оберемко и Л.Н. Ожеговой. Краснодар, 2004; Народы Калмыкии: проблемы национальной идентичности и менталитета. Элиста, 2005; Ісламська ідентичність в Україні. Киев, 2005; Глобализация и перспективы современной цивилизации. Отв. ред. К.Х. Делокаров М., 2005. и др.
Проблематика национальной идентичности была в центре внимания XXI Всемирного философского конгресса «Философия перед лицом глобальных проблем» (Стамбул, 2003) и IV Российского философского конгресса «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 2005).
Заковоротная М.В. Идентичность человека. Социально-философские аспекты. Ростов н/Д., 1999. и др.
Вопросы, касающиеся проблем национальной идентичности, национального самосознания в условиях глобализации, рассматриваются в исследованиях Василенко И.В., Горяева А.Т., Гречко П.К., Делокарова К.Х., Кибасовой Г.П., Лапкина В.В., Межуева В.М., Миненкова Г.Я., Панарина А.С., Пантина В.И., Петровой И.А., Седовой Н.Н., Семененко И.С., Томашевской Н.Н., Федотовой B.F., Федотовой Н.Н., Чумакова А.Н., Шевченко В.Н. и др.1
В рамках рассмотрения дискурса о национальной идентичности России глубокий интерес представляют труды социальных мыслителей российской эмиграции: Бердяева Н.А., Бицилли П.М., Ильина И.А., Милюкова П.Н., Сорокина П.А., Трубецкого Н.С., Федотова Г.П. и др., посвященные
Василенко И.В. Национальная идентичность как фактор объединения этноса // Проблемы социальной идентификации: опыт социологического анализа. Волгоград, 2002; Василенко И.В. Национальные факторы в политических процессах // Проблемы социально-гуманитарного знания. Межвузовский сборник научных трудов. Волгоград, 2000; Горяев А.Т. Евразийская идея и проблема самоидентификации России М., 2003; Гречко П.К. Глобализация: концептуальные аспекты // Философия и современный мир. Москва-Стамбул, 2004; Гречко П.К. Образование и глобализация // Диалог цивилизаций «Восток-Запад». Образование и культура XXI века: вызовы глобализации М., 2005; Делокаров К.Х. Философия и человек в век глобальных проблем. М., 1998; Многогранная глобализация. Под ред. проф. Делокарова К.Х. М., 2003; Ценности глобализирующегося мира. М., 2002; Кибасова Г.П. Этническое пространство. Волгоград, 2003; Пантин В.И., Лапкин В.В. Трансформация национально-цивилизационной идентичности современного российского общества: проблемы и перспективы // Общественные науки и современность. 2004. № 1; Межуев В.М. Судьба цивилизаций: конфронтация или диалог? // Личность. Культура. Общество. 2003. Т. V. Вып. 3-4 (17-18); Межуев В.М. О национальной идее // Вопросы философии 1997. № 12; Панарин А.С. Искушение глобализмом. М., 2000; Проблема религиозно-культурной идентичности в русской мысли XIX-XX веков: современное прочтение. Автор-составитель Миненков Г.Я. Минск, 2003; Петрова И.А. Россия в этническом времени. Волгоград, 1999; Седова Н.Н. Человек этнический. Волгоград, 1994; Седова Н.Н., Батырёв Г.К. Философские принципы исследования нации и национального. Волгоград, 2002; Семененко И.С. Культурные факторы и механизмы формирования российской национально-цивилизационной идентичности на рубеже XXI в. // Полис. 2004. № 1; Томашевская Н.Н. Этнос в социальном пространстве современной России. Ростов, 2004; Федотова В.Г. Глобализация и российская идентичность // Глобализация и перспективы современной цивилизации. М., 2005; Федотова Н.Н. Идентичность // Глобалистика: Энциклопедия / Гл. ред. И.И. Мазур, А.Н. Чумаков. М., 2003; Чумаков А.Н. Глобализация. Контуры целостного мира. М., 2005; Шевченко В.Н. Проблема трансформации российского государства на современном этапе глобализации // Глобализация и перспективы современной цивилизации. М., 2005 и др.
14 национальной проблематике. Достаточно глубоко изучена «евразийская» тема, которая близка к данной проблематике1.
Богатое творческое наследие российской эмигрантской мысли 1920-30-х годов имеет важное значение с точки зрения изучения процесса самоидентификации в российском общественном сознании, поскольку особую роль в самоидентификации общества играют острые социальные кризисы. Сопровождаясь разрушением сложившейся системы традиций и ценностей, они, вместе с тем, высвечивают скрытые потенции культуры, делают необходимым пересмотр традиционных представлений о своей нации и ее месте среди других наций, новое прочтение своей национальной идеи.
В данном исследовании рассматриваются те концептуальные взгляды философов российского зарубежья, которые, как представляется, своей неординарностью предлагаемых подходов и в то же время достаточной логикой, дают возможность по-новому взглянуть на проблему национальной идентичности. В связи с этим анализируются работы философов российской эмиграции, изданные в различные годы в России и за рубежом, а также публикации, посвященные их творчеству.
Необходимо отметить, что если многое из богатого духовного наследия, оставленного нам первым поколением российской эмиграции, уже
Ванчугов В.В. Статус философии в евразийском движении // Евразийская идея и современность. М, 2002; Нижников С.А. Евразийство в контексте истории российской мысли // Евразийская идея и современность. М, 2002; Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Политическая программа евразийцев: реальность или утопия // Общественные науки и современность. № 1. 1992; Семушкин А.В. Идеологические пределы евразийской метафизики // Евразийская идея и современность. М., 2002; Там же. Сербиненко В.В. Дальневосточная тема в русской философии XIX в.; Маслин М.А. Неоевразийство о судьбе России // Евразийская идея и современность. М., 2002; Межуев В.М. О национальной идее // Вопросы философии № 12. 1997; Он же. Российский путь цивилизационного развития // Постижение времени. М., 1998; Орлова И.Б. Евразийская цивилизация. М., 1998; Панарин А.С. Россия в цивилизационном процессе (между атлантизмом и евразийством) М., 1995; Роцинский СБ. Общественная мысль в допетровской России: столкновение и примирение позиций. М., 1999; Игнатов А. "Евразийство" и поиск новой культурной идентичности // Вопросы философии, 1995. № 6; Люкс Л. Заметки о "революционно-традиционалистской" культурной модели "евразийцев" // Вопросы философии. 2003. № 7; Горяев А.Т. Евразийская идея и проблема самоидентификации России М., 2003 и др.
15 стало предметом научного внимания отечественных исследователей, то национальная проблематика в их трудах еще только ожидает своего глубокого изучения и адекватной интерпретации.
При этом следует уточнить, что сам термин «национальная идентичность» ими не применялся. Но вопросы национального самосознания, то есть то, что сегодня по существу содержательно понимается под этим термином, активно обсуждались в среде российской научной интеллигенции, оказавшейся в эмиграции после революции 1917 года. Принципиально важным моментом для них был пересмотр одного из понятий, «играющих сейчас в науке и в жизни исключительную по своему значению роль. Это - понятие нации»1.
Между тем специального исследования, посвященного целостному осмыслению феномена национальной идентичности, в отечественной науке пока нет.
В данном контексте необходимой представляется разработка отечественной социально-философской концепции национальной идентичности. При этом следует отметить, что простое использование тех или иных зарубежных теоретических моделей, концептуальных структур, возникших на иной социокультурной почве, для объяснений процессов, происходящих в современной России, не позволяет выстраивать целостную картину. Важно не столько их прямое использование, сколько обращение к их значимым идеям, которые, естественно, требуют соответствующей корреляции применительно к российской ситуации.
Объект исследования: феномен национальной идентичности.
Предмет исследования: социально-философские концепции национальной идентичности.
Бицилли П.М. Проблемы современной истории // Избранное. Историко культурологические работы. Т.1. София, 1993. С.52.
16 Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования состоит в концептуальном социально-философском осмыслении феномена национальной идентичности.
В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие
^ задачи:
рассмотреть основные исследовательские подходы к проблеме национальной идентичности в контексте современной социально-философской мысли;
концептуализировать теоретико-методологические основания феномена национальной идентичности, конкретизировать категориальный аппарат национальной идентичности;
раскрыть специфику формирования национальной идентичности в системе социальных коммуникаций;
определить суть и основания концепта «идея нации» как культурно-исторической доминанты;
Ц* — показать особенности формирования и эволюции дискурса
национальной идентичности в контексте отечественной социально-философской мысли;
выявить проблемы и противоречия развития национальной идентичности в процессе взаимодействия культур в условиях глобализации;
рассмотреть процессы глобализации, «столкновения идентичностеи», диалога культур в контексте поиска альтернативных моделей современности.
Теоретико-методологическая база исследования.
Диссертационное исследование опирается на общенаучные принципы познания общественных явлений в единстве с системным, диалектическим и историческим методами.
В работе проанализированы труды отечественных и зарубежных ученых, позволяющих раскрыть многогранность феномена национальной
17 идентичности, его социальную природу, структуру, механизмы формирования.
Для разработки теоретико-методологических оснований национальной идентичности как социального феномена были использованы работы Х.Абельса, Н. Бергера, Г. Блумера, П. Бурдье, Э. Гоффмана, Ж. Лакана, Т. Лукмана, Дж. Г. Мида, З.Фрейда, А. Шюца, Э.Эриксона и других ученых.
В исследовании нашли отражение положения теории символического интеракционизма и социальной феноменологии, концепции социального конструирования. Автор использует также концепт фигурации Н. Элиаса, понятие габитуса П. Бурдье, теорию национальных образов мира Д. Гачева.
Рассматривая нацию как базовое понятие идентичности, автор основывается на концепциях нации и национализма, разработанных как отечественными (Абдулатипов Р.Г., Арутюнов С.А., Бромлей Ю.В., Дробижева Л.М., Поздняков Э.А., Руткевич М.Н., Тишков В.А. и др.), так и зарубежными исследователями (Б. Андерсон, Э. Смит, Э. Хобсбаум, К. Хюбнер, М. Манн и др.). Эти концепции помогают выявить различные дискурсы феномена национальной идентичности.
Важнейшими источниками для исследования особенностей национальной идентичности России стали классические труды российских философов Х1Х-начала XX в.в., посвященные изучению национальной проблематики. Автор опирается на их анализ при раскрытии концепта «идея нации» как культурно-исторической доминанты России.
В диссертационном исследовании используются работы современных отечественных и зарубежных ученых, в которых большое внимание уделяется перспективам развития национальной идентичности в условиях глобализации, диалога культур и цивилизаций в современном мире.
Гипотеза исследования состоит в предположении того, что социально-философская концепция национальной идентичности эвристична и методологически продуктивна, особенно в кризисных, переходных стадиях цивилизационного развития, когда происходит очередная «смена
18 идентичностей» и индивиды, нации, государства нуждаются в определении новых ориентиров своего развития. Философское осмысление феномена национальной идентичности - необходимая концептуальная компонента поиска новых ориентиров развития России как многонационального, поликонфессионального государства в условиях глобализации, выработки российской государственной национальной политики, отвечающей императивам современности.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту:
Национальная идентичность - это сложный многомерный, многогранный феномен, исследование которого включает социальные, социально-философские, психологические, культурологические, собственно этнические аспекты. Как социальный феномен она характеризуется многокачественностью и динамичностью. Идентичность в эпоху глобализации характеризуется гибкостью, подвижностью, множественностью, незаконченностью, контекстуальностью. Вместе с тем контекстуальность не релятивирует ядро идентичности и «выбор» той или иной модели идентичности не абсолютно свободен, поскольку осуществляется в определенном социальном контексте, который задает не только спектр альтернатив, но и набор различных социальных практик.
Идентичностью обладают как социальные группы, так и отдельные индивиды. При этом они обладают множественной идентичностью (территориальной, национальной, культурной, религиозной и др.), отдельные аспекты которой взаимно дополняют друг друга. Выбор идентичностей должен вести не к их «столкновению», а к взаимодействию различных национальных идентичностей, основанных на признании культурного многообразия глобального и взаимозависимого мира, в котором
19 люди, нации чувствуют себя частью не только своих локальных обществ, но и всего человечества.
Особенностью современных идентификационных процессов является столкновение дискурсов традиционного, модерного и постмодерного обществ. Наслоение дискурсов как раз и порождает расколотость идентичности. Ключевой оказывается задача поиска такого дискурса, который придал бы социуму целостность и ценностную укорененность. Усложнение социальной, экономической, политической, культурной сфер жизни общества создает множество перспектив, жизненных моделей, стратегий и превращает вопрос о выборе из этого разнообразия в проблему. В этом контексте выбор идентичности может рассматриваться как преодоление противоречия между стремлением сохранить целостность и множащимся разнообразием во времени и пространстве.
Разнообразие способов достижения и манифестирования национальной идентичности существенно затрудняет ее точное определение. При ее конструировании имеют значение как примордиальные факторы или символы (исторические, территориальные, культурные, языковые), так и конструктивистские подходы, согласно которым национальная идентичность предстает как некий социальный конструкт, «воображаемая сущность»: то, что мы думаем о самих себе, то к чему стремимся. Однако на практике не существует отчетливо заданного набора признаков для определения национальной идентичности. Ситуация осложняется тем, что нет не только единого алгоритма возникновения и функционирования национальных движений, современных наций и национальных государств, но и те нормы, которые существуют, пришли в движение и перестают «работать» в условиях глобализации. Глобальные трансформации приводят к тому, что
20 соответствующие доминирующие «нациообразующие» группы инициируют формирование коллективной идентичности. По-видимому, именно здесь в формах и способах функционирования идентификационных механизмов, сопряженных в современных условиях с противоречивыми процессами глобализации, кроется феномен национальной идентичности.
Для определения национальной идентичности целесообразно обращение к понятию нации. При этом существующие традиционные подходы (примордиализм, конструктивизм, инструментализм, либерализм и др.), как показывает концептуальный анализ теоретических споров, не отражают всей сложности этого многогранного социального феномена. В первую очередь это связано с неопределенностью, неустойчивостью современного социального ландшафта, противоречивостью и разнонаправленностью тенденций развития современной цивилизации (национальное единство и мультикультурализм, глобализация и локализация, международная миграция населения и др.). Данные процессы вносят свои коррективы в прежние трактовки понятия нации. В этой ситуации для адекватного вызовам стремительно меняющейся социальной реальности описания феномена нации перспективным представляется обращение к категории национальной идентичности. Категория национальной идентичности в условиях глобализации может дополнить смысловым содержанием более привычные для традиционных подходов понятия национальное самосознание, национальный характер и др.
Национальная идентичность основывается на отношении «Я -Другой», на признании «Другого». В этом плане она особенно созвучна сегодняшней ситуации культурного плюрализма и многообразия. При этом в современном, динамично меняющемся
21
мире происходит смещение, стирание граней, разделявших некогда
«своих» от «чужих». Категория «мы» обретает более широкий
смысл. Характеристики, когда-то казавшиеся «чужими», становятся
более привычными и знакомыми. Осознание многообразия культур,
Т1 идентичностей не как угрозы, а как реальности мира должно
послужить «преодолению барьеров» во имя диалога между цивилизациями.
7. Изучение национально-цивилизационной идентичности России в
глобализирующемся мире представляется актуальным и
принципиально важным для понимания и прогноза дальнейшего
развития и модернизации российского общества. Особое положение
российского социума (между Западом и Востоком, между
традиционным и инновационным обществом) дополнительно
усложняет проблему самоидентификации, выработки критериев и
признаков государственно-национального устройства России.
с^ Научная новизна исследования. На основании анализа современных
социально-философских подходов к изучению национальной идентичности,
обращения к классическим трудам российских философов XIX- начала XX
вв. по национальной проблематике автором концептуализируются
социально-философские основания феномена национальной идентичности,
анализируются перспективы наций и национальной идентичности в
современном глобализирующемся мире, выявляются векторы и
противоречия развития национальной идентичности российского
государства.
В представленном исследовании автором разработаны следующие исследовательские парадигмы феномена национальной идентичности:
национальная идентичность определяется как заданная национальным образом мира и национальной историей, основная идея, которой живет социум в данную историческую эпоху. Идентичность несет в себе ответ на вопрос о сущности
22 своего народа, нации, ее месте, роли и задачах в мировой истории и идеальных формах ее существования; конкретизируется категориальный аппарат исследования, который позволяет осмыслить национальную идентичность
как социальный феномен и определить рамки ее
исследовательского поля в методологии социокультурных
процессов. К ключевым понятиям национальной идентичности
отнесены «нация», «идентичность», «национальные образы
мира», «национализм», «Я-Другой», «культурное
многообразие», «диалог культур»;
дается социально-философская интерпретация идентичности
как сложного многомерного феномена, исследование которого
объединяет социальные, психологические,
культурологические, религиозные, собственно этнические fc аспекты;
^1 на основе обращения к российскому культурно-историческому "
дискурсу выявляются сложности и перспективы формирования
национальной идентичности современной России; л
выявляются ключевые проблемы и противоречия развития
национальной идентичности в условиях глобализирующегося
мира, которые существенно изменяют ее структуру и
внутреннее содержание. Среди них: проблемы соотнесения
разных культурных традиций и ценностей, сохранения
национальной самобытности в условиях усиления
интеграционных процессов, национальное единство и
мультикультурализм, противоречия между глобальным и
локальным и др.
? Научно-практическая значимость работы. Проблема преодоления
кризиса идентичности усугубляется процессами глобализации, ведущими к
индивидуализации и атомизации общества и вместе с тем размывающими
23 традиционные основы национальной идентичности, что в целом существенно воздействует на идентификацию отдельных людей и целых социальных групп. В этом контексте представляется, что без формирования собственной национально-цивилизационной идентичности российское общество не будет достаточно интегрированным и устойчивым, способным отвечать на вызовы современного мира, не сможет осуществлять эффективную экономическую, социальную и политическую модернизацию.
Материалы и результаты работы также могут быть использованы для дальнейших исследований и разработок при подготовке лекционных курсов, проведении практических занятий и составлений пособий по социальной философии, истории русской философии, а также в рамках курса культурной антропологии.
Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании кафедры философии и социальной психологии Волгоградской государственной архитектурно-строительной академии (июнь, 2005 г.) и рекомендована к защите.
Основные положения и результаты диссертации получили освещение в публикациях автора (более 50):
в монографиях: «Феномен национальной идентичности (социально-философский анализ)». Волгоград-Элиста, 2005; «Национальная идентичность в изменяющемся мире». Элиста, 2004; «Национальная идентичность: дискурс и социальная практика». Москва-Элиста, 2002; «Менеджмент: этнокультурное измерение (социально-философский анализ)» (в соавторстве). Элиста, 2001;
в докладах, выступлениях и тезисах на международных и всероссийских конференциях: Диалог цивилизаций: Восток - Запад (проводившихся в Российском университете дружбы народов в 1995, 1997, 1999, 2001, 2003 и 2005 гг.), на Втором (1999) и Четвертом (2005) Российских философских конгрессах, на Третьем (1999) и Четвертом (2001) конгрессах этнографов и антропологов России, на международной научной конференции
24 "The First World Citizens' Conference" (Университет Саппоро, Япония), на научных конференциях (1995-2005 гг.) по проблемам национальной идентичности, диалога культур и цивилизаций;
в ряде статей, некоторые из них: Глобализация и национальная идентичность России // Вестник Дагестанского научного центра РАН. № 16. Махачкала, 2004; Социальная идентичность и вызовы глобализирующегося мира // Вестник Волгоградского государственного архитектурно-строительного университета. Серия «Гуманитарные науки». Выпуск 6. Волгоград, 2005; Национальная идентичность: теоретический дискурс и социальный феномен // Научная мысль Кавказа. Приложение. № 7. Ростов. Северо-Кавказский научный центр высшей школы. 2005; Глобализация и «столкновение идентичностей»: современный дискурс // Государственная служба. № 4. Москва, Российская академия государственной службы при Президенте РФ, 2005. и др.;
во время участия в проектно-аналитических семинарах «Мультикультурность как ресурс регионального развития» серии «Культура на границах» (в гг. Волгоград, Нальчик, Ростов в 2004-2005 гг.).
Материалы диссертационного исследования использованы автором при разработке спецкурса «Глобализация и национальная идентичность» в Институте экономики и права Калмыцкого государственного университета. Опубликованы научно-методические материалы к спецкурсу «Глобализация и национальная идентичность». Элиста. Издательство Калмыцкого государственного университета, 2003.
Структура работы детерминирована логикой развертывания темы, необходимостью определения и комплексного анализа феномена национальной идентичности. Она включает в себя введение, три главы, заключение и библиографию.
Идентичность в системе социальных коммуникаций
Современный этап общественного развития, характеризуемый объективными глобальными тенденциями, сопряжен со становлением новой социальной субъективности. Преобразования в экономических и политических отношениях, широкое внедрение информационных технологий повлекли за собой перемену социальной структуры, остро поставили вопрос о системе ценностей, об уровне маргинальное и сплоченности в обществе. Процесс социальной трансформации затрагивает изменения не только внешнего каркаса социальных отношений, но и внутреннего мира человека.
В этих условиях особую важность и сложность приобретают проблемы социальной идентификации личности. Обращение к категории идентичности открывает возможность проанализировать механизм связи внутриличностнои и социокультурной обусловленности социального взаимодействия. Динамика идентификационных процессов может быть рассмотрена как своеобразный индикатор социального самочувствия и показатель состояния общества.
Социальный ландшафт современной информационной эпохи, по мнению М. Кастельса, характеризуется стремлением людей группироваться вокруг первичных источников идентичности: этнических, религиозных, территориальных, национальных - «это не новый тренд, ибо идентичность, особенно религиозная и этническая идентичность, лежала у корней значения с начала человеческого общества. Однако в исторический период, характеризуемый широко распространенным деструктурированием организаций, делегитимизацией институтов, угасанием крупных общественных движений и эфемерностью культурных проявлений, идентичность становится главным, а иногда и единственным источником смыслов. Люди все чаще организуют свои смыслы не вокруг того, что они делают, но на основе того, кем они являются или своих представлений о том, кем они являются».
Понятие идентичности сегодня рассматривается как категория социально-гуманитарных наук (психологии, социальной философии, культурной антропологи, социальной психологии и др.), применяемая для описания индивидов и групп в качестве относительно устойчивых, «тождественных самим себе» целостностей. При этом идентичность есть «не свойство (т.е. нечто присущее индивиду изначально), но отношение. Она формируется, закрепляется (или, напротив, переопределяется, трансформируется) только в ходе социального взаимодействия. Проблема идентичности актуализировалась с наступлением эпохи современности, или модерна»2.
Категория «идентичность» заметно потеснила такие привычные термины, как самосознание или самоопределение. В 1996 г. С. Холл заметил, что «в последние годы наблюдается настоящий взрыв интереса к концепции «идентичности»3. Столь впечатляющее возрастание интереса к «обсуждению идентичности», по мнению 3. Баумана, «может сказать больше о нынешнем состоянии человеческого общества, чем известные концептуальные и аналитические результаты его осмысления»4. Здесь возникает достаточно серьезная проблема, поскольку в научном и практико-политическом дискурсе в понятие идентичности вкладывается самое различное содержание либо же оно используется как «само собой разумеющееся». Концепция идентичности «столь же обязательна, сколь и не отчетлива». Это «неявное множество, не поддающееся строгому определению и неподвластное стандартным методам измерения». Ведущий исследователь идентичностей Эрик Эриксон предложил применительно к концепции идентичности взаимно исключающие термины - «всепроникающая» и «туманная и непостижимая». Другой исследователь Леон Визельтир выпустил книгу «Против идентичности», в которой дезавуировал преклонение интеллектуалов перед этим понятием. А в другой работе «Кадеш» он даже охарактеризовал идентичность как грех: «сколько бы мы ей ни противились, избежать ее мы не в силах»1.
В связи с этим В. Малахов предлагает ответить, по крайней мере, на два вопроса, один историко-понятийного свойства: как произошло вытеснение привычной понятийности в пользу термина идентичность и какие семантические смещения оно за собой влечет? Второй вопрос социокультурного плана: что сегодня лежит в основе столь интенсивного производства риторики идентичности?.
Слово идентичность прежде передавалось в русском языке как тождество. Обращая на это внимание, В. Малахов делает весьма тонкое замечание, что в отличие от романо-германского культурного ареала, где классическое тождество и нынешняя идентичность - это один и тот же термин, в русском языке с переходом к термину идентичность мы получаем некоторое добавочное значение, что часто ведет к некорректному употреблению термина. Что касается второго вопроса, то ситуация здесь еще более сложная. Довольно часто идентичность интерпретируется исключительно в психологическом плане, а именно - как личностная, или индивидуальная, идентичность. Однако сегодня данное понятие приобрело более широкое значение, и выделяют социальную, национальную, культурную, религиозную и т.д. идентичности, иными словами, идентичность и индивидуальную, и коллективную.
Проблема национальной идентичности в контексте русской философской мысли
Интерес к этнонациональным проблемам был всегда велик в отечественной философской и общественной мысли. По видимому, это определялось как многонациональностью, полиэтничностью России, так и стремлением найти свою идентичность, будучи страной двух континентальных культур.
Конечно, выявление концептуальных основ национальной идентичности России - достаточно сложная задача, которая предполагает современное прочтение тех дискурсов идентичности, которые были характерны для прежней эпохи. При всей неоднозначности их сегодняшней оценки они выражали определенные стороны национального культурного самосознания своего времени. И особенно важно то, что применительно, скажем, к России они выдвигались в период социального разлома, т. е. период, типологически сходный с современной трансформацией.
Вот почему особый интерес представляют философские поиски в России второй половины XIX - первой половины XX в., обусловленные процессом вхождения страны в новый исторический этап и новую цивилизационную структуру модерного типа, а также срывом постепенной модернизации и революционными событиями 1917 г. Обращение к ним показывает, что вопросы, которые волновали людей того времени, аналогичны вопросам, занимающим нас сегодня. Авторы, к которым мы апеллируем, имели разные точки зрения и предлагали различные интерпретации проблемы, что вызывало, в свою очередь, столь же различные, а в ряде случаев и противоположные оценки.
Анализ проблемы идентичности, как нам представляется, перспективно проводить в рамках идеально-типического конструирования, синтезируемого с типологическим конституированием (или портретированием) исследуемого объекта в духе феноменологии. Идентичность, представляемая в качестве идеального типа, оказывается своего рода ее «научным портретом», штрихи которого могут накладываться различными способами. Иными словами, речь идет о конструировании смысла идентичности на основе деконструкции и реконструкции различных имеющихся к ней подходов, отдельных фрагментов такой идеальной большой наррации. Приведем в этой связи мысль Ф. А. Степуна: «Всякое историческое событие как явление духа доступно всякому изучающему его только в определенном перспективном преломлении. Всякое феноменологическое описание конкретного исторического явления не может поэтому не приводить к портрету. Закон портрета — закон двуединого сходства. Портрет всегда портретирует не только изображаемое лицо, но и лицо изображающее. Категория портрета есть категория встречи художника с его моделью: постигающего с предметом его постижения»1. И при этом ни в коем случае нельзя забывать, что каждый акт нашего постижения прошлого одновременно есть акт построения или разрушения будущего.
Проблема национальной идентичности была актуальной в русской культуре изначально, но с особой остротой она подымалась в периоды социальных разломов, что естественно, ибо именно резкие исторические разрывы и побуждают к размышлениям о собственной культуре, ее прошлом, настоящем и будущем. В этом плане как особый рубеж можно выделить период 20-30-х годов XIX в. Именно в этот период, когда в России начинают широко осмысливаться возникшие на немецкой почве понятие народности и учение о «призвании» каждой исторической нации, тема идентичности и выходит на передний план в качестве социально-философской проблемы.
Несомненно, приоритет в концептуальной постановке проблемы национальной идентичности в истории отечественной социально философской мысли принадлежит П. Я. Чаадаеву, в частности его первому «Философическому письму», опубликованному в 1837 г., где концепция идентичности излагается в широком философско-историческом и культурологическом контексте. Фактически вся последующая отечественная мысль вплоть до сегодняшнего дня ищет ответы на вопросы, поставленные Чаадаевым, пытаясь осознать роль и место России «в общем порядке мира».
Формулируя идею аномальности развития России по сравнению с другими европейскими нациями, Чаадаев пытался понять, почему русская идентичность оказывается столь отличной от европейской. И вот здесь Чаадаев обнаруживает парадоксальные вещи: весь путь России не укладывается в философские модели - одни факты противоречат другим, отсутствовало все то, что он обнаруживал в жизни европейских стран. «Наблюдая нас, - пишет Чаадаев в Первом «Философическом письме», -можно бы сказать, что здесь сведен на нет всеобщий закон человечества»1. Если западные народы, согласно мысли Чаадаева, прошли уже значительную часть пути к цели, - русские и не вступали на этот путь. Чуждость русских форм социальной жизни западным ощущается, полагает Чаадаев, в самой атмосфере русской жизни. То, что на Западе стало инстинктом, - идеи долга, порядка, права, - чуждо русской действительности. Нравственное равнодушие, дух всеобщего рабства, отсутствие живой веры, безразличие к самим формам жизни - такова окружающая нас жизнь. Россия представляется Чаадаеву лишь фактом географии, но не истории. Хаос, неорганизованный мир, детские подражания Западу, не затрагивающие реальных рычагов жизни, - таков путь России, нарисованный Чаадаевым. Если история Запада - это история одной семьи, то смертный грех русской истории заключен в отвержении принципа единства. Развитием народов и наций, полагал он, руководит «божественная вечная сила, действующая всеобщим образом в духовном мире». Однако судьбой России провидение, кажется, не интересуется. В итоге мыслитель приходит к идее исторической исключительности русского народа, некоей его отделенности от всего мира. Речь, иными словами, идет о несформированности русской идентичности, о том, что она еще в будущем. «Судя о народах, - отмечает он, - надо исследовать общий дух, составляющий их сущность, ибо только этот общий дух способен вознести их к более совершенному нравственному состоянию и направить к бесконечному развитию, а не та или другая черта их характера»1. В данном исследовании мы не ставим задачу рассмотрения конкретных оценок русской культуры и истории П. Чаадаевым, как и эволюцию его представлений. Важно другое: П. Чаадаев задал принцип объяснения идентичности русского народа, которая оказывается, во-первых, целиком проективной, только ожидаемой в будущем, и, во-вторых, модельной для других. С определенным постоянством этот теоретический конструкт воспроизводится до сегодняшнего дня. Подчеркнем также и то, что именно П. Чаадаев вводит проблему идентичности в религиозный контекст, рассматривая противоположность социальных последствий эволюции России и Запада как результат их религиозного различия, причем православие с этой точки зрения получает исключительно негативную оценку. В дальнейшем, правда, Чаадаев пересмотрит свою оценку православия.
Национальное в перспективе глобальной интеграции
В современном мире параллельно развиваются две противоположные, но равноправные тенденции. С одной стороны мы являемся свидетелями новых интенсивных процессов интеграции стран, формирования глобальных экономических союзов, выстраивания наднациональных институтов управления социальными, политическими процессами. При этом осознание своей причастности к тому новому, что происходит во всем мире, касается всех. По этому поводу У. Бек отмечает: «Новы не только повседневная жизнь и действия, перешагнувшие национально-государственные границы и покрывшие государства плотной сетью взаимных зависимостей и обязанностей; нова и «не-привязанность к определенному месту» общности, труда, капитала; новы также осознаваемые угрозы экологии и связанные с этим арены действия; ново не поддающееся разграничению восприятие транскультурных «других» в собственной жизни; нов и уровень циркуляции «глобальной индустрии культуры»; новы и увеличившееся количество европейских государств, и могущество транснациональных акторов, институций и договоров; наконец, нов размах экономической концентрации, который, правда, притормаживается новой, не признающей государственных границ конкуренцией»1.
Наш российский исследователь Межуев В.М. также отмечает происходящие кардинальные перемены: «Жизнь в современном мире не укладывается в привычные для большинства людей границы их традиционной самоидентификации - цивилизационной, религиозной, культурной, национально-государственной и пр., то есть сами границы остаются, но они уже не вмещают в себя все содержание человеческой жизни в глобальном обществе. Возникает ситуация «кризиса» всех существующих форм идентичности, когда ни одна из них не гарантирует человеку сознания его современности»1.
С другой стороны, не менее отчетливо проявление обратных процессов: увеличение разнообразия, степени фрагментарности мира, рост национального самосознания и усиление культурной дифференциации народов, возрождение традиционных ценностей, расширение локальных националистических устремлений, нередко приводящих к конфликтам. Возможно, таким образом, проявляется иммунитет человеческого сообщества от опасностей единообразия и унификации социальной жизни. В данном контексте усиление национальной идентичности можно трактовать как определенным образом оформленное стремление к экзистенциальной безопасности через притяжение человека к той социальной группе, которая гарантирует ему большую устойчивость, большую прочность социальной связки в мире мобильных социальных ролей.
Дебаты по поводу национальной идентичности превратились в характерную черту нашего времени. По мнению С. Хантингтона, «почти повсюду люди задаются вопросом, что у них общего с согражданами и чем они отличаются от прочих, пересматривают свои позиции. Кто мы такие? Чему мы принадлежим? Японцы никак не могут решить, относятся ли они к Азии (вследствие географического положения островов, истории, культуры) или к западной цивилизации, с которой их связывают экономическое процветание, демократия и современный технический уровень. Иранцев нередко описывают как «народ в поисках идентичности», теми же поисками увлечена Южная Африка, а Китай ведет «борьбу за национальную идентичность» с Тайванем, поглощенным «задачей разложения и переформирования национальной идентичности». В Сирии и в Бразилии налицо, как утверждают аналитики, «кризис идентичности», Алжир переживает «разрушительный кризис идентичности», в Турции упомянутый кризис вызывает непрекращающиеся споры касательно национальной идентичности, а в России «глубочайший кризис идентичности» воскресил конфликт девятнадцатого столетия между западниками и славянофилами -противники никак не могут договориться, европейская ли страна Россия или все-таки евразийская. В Мексике все чаще слышны рассуждения о «мексиканской идентичности». Люди, прежде проживавшие в двух разных Германиях - демократической западногерманской и коммунистической восточноевропейской - пытаются сегодня обрести «общегерманскую идентичность». Население Британских островов утратило былую уверенность в британской идентичности и пытается выяснить, к кому оно больше тяготеет - к континентальным европейцам или «североатлантическим» народам. Иными словами, кризис национальной идентичности наблюдается повсеместно, то есть носит глобальный характер»1.
Конечно, необходимо учитывать, что поиски идентичности в разных странах имеют свои глубинные особенности, специфику, обусловленные историей, культурой, цивилизационными характеристиками этих стран. В каждой из них они вызваны особыми, уникальными обстоятельствами. Вместе с тем практически одновременное начало подобных процессов во многих странах, связанных со сменой идентичности, наводит на мысль о том, что эти кризисы имеют общие причины. Среди таких причин можно привести становление глобальной экономики, стремительный скачок в развитии транспорта и сферы информационно-коммуникационных технологий, нарастающую миграцию населения земного шара. Все это дает основания, что в определенном смысле можно говорить об «осевом времени» идентификационных процессов, принявших глобальный характер.
