Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. КОРПОРАТИЗМ КАК ПРЕДМЕТ МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА 15
1.1. Понятие корпорации у Г. Гегеля, К. Маркса, М. Вебера 15
1.2. Современные интерпретации понятия корпоративизма в философском и социальном научном знании 45
ГЛАВА II. КОРПОРАТИЗМ КАК СОЦИАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ 77
2.1. Исторические предпосылки становления корпоратизма 78
2.2. Всеобщность корпоратизма в индустриальном обществе 96
2.3. Условия формирования корпоратизма в современной России и его характерные черты 123
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 146
ЛИТЕРАТУРА 150
- Понятие корпорации у Г. Гегеля, К. Маркса, М. Вебера
- Современные интерпретации понятия корпоративизма в философском и социальном научном знании
- Исторические предпосылки становления корпоратизма
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В августе 2000 года в Квебеке проходил ХУШ Всемирный Конгресс Международной ассоциации политической науки: «Мировой капитализм, управляемость и общность: к корпоративному тысячелетию?» Отвечая на вопрос, какая тенденция демократическая или корпоративная возьмет верх в развитии человеческого общества, представители различных политологических направлений были солидарны в том, что корпоратизм - реальность, формирующая важные социально-политические процессы и по многим показателям взаимодействия государства и общества корпоратизм становится ведущей тенденцией наднационального доминирования определенной группы экономических и политический интересов.
В политике многих западно-европейских стран с различными формами представительной демократии обнаруживались корпоратистские тенденции, которые в одних странах обусловлены развитием институтов элитарной демократии (США, Япония), а в других - партиципаторной демократией (Великобритания, Швеция, Норвегия, Финляндия). Поэтому в западных странах корпоратизм может приобретать форму согласованности представительства групп интересов, которые учитываются государством, но при этом государство, выступая эффективным менеджером, отдает приоритет национально-государственным интересам. Другой формой корпоратизма является согласование интересов различных корпораций. Эта форма корпоратизма рассматривается не только как представительство групп интересов, но и как структура гражданского общества.
Иная ситуация складывается в транзитивных странах, где при переходе от авторитаризма к демократии заключается «общественный договор» между трудом, капиталом и государством как средство снижения присущей переходным процессам неопределенности. В этих условиях возникает вопрос о согласовании интересов государства и общества, то есть о корпоратизме.
В современной России государство играет большую роль в проведении реформ, что актуализирует проблему взаимодействия государства и общества в связи со следующими вопросами: в какой мере государство учитывает интересы различных групп и в какой мере эти группы имеют возможность представлять свои интересы? Особенности корпоратизма в России определяются традициями политического режима советской эпохи. Если ранее политические решения принимались с учетом группы интересов военных, партийно-хозяйственного актива, регионального руководства, то в настоящее время их определяют новые группы интересов - региональные элиты, олигархи и естественные монополии.
Таким образом, современная ситуация на Западе и в России, связанная с усилением корпоратистских тенденций, актуализирует эту проблему в философской и социальной научной мысли. Многообразие корпоратистских тенденций в современном мире отражает стремление к теоретическому осмыслению соответствующих явлений и процессов.
Степень разработки темы. Традиционно корпоратизм рассматривался в более широком контексте - отношения государства и общества. Исследование оснований отношения государства и общества позволило философам Нового времени создать теорию «общественного договора» (Т. Гоббс, Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо). Эти теория создала предпосылки для рассмотрения корпоратизма как представительства групп интересов.
В изучении темы корпоратизма можно выделить 3 этапа. Первый этап (XIX век) связан с появлением термина «корпорация» в немецкой классической философии, обозначающим форму совместной деятельности для достижения единой цели (Г. Гегель). Изменение содержания понятия корпорации связано с анализом товарно-денежных отношений, в условиях которых она организуется частными собственниками, вынужденными обращаться к государству для повышения эффективности управления средствами производства (К. Маркс).
На втором этапе (первая половина XX века) в научной литературе формируются представления о корпоративном государстве. Для обозначения способа взаимодействия заинтересованных групп из сфер труда, капитала и государства использовался термин корпоративизм, отражающий практику представительства интересов предпринимательской группы, которая бьша основана на принудительном объединении людей по профессиональному признаку и выражении особенного интереса корпорации. Не случайно впоследствии термином корпоративизм стали характеризовать фашистские порядки в Италии, франкистский режим в Испании и в любой авторитарно-хозяйственной системе обнаруживали корпоративистские формы, несовместимые с принципами либеральной демократии (А. Грамши).
На третьем этапе (в 60-70-е годы XX века) ряд авторов исследовали новый способ взаимодействия заинтересованных групп (бизнес-компаний, а также некоторых общественных организаций, активно участвующих в государственном управлении) и органов государственной власти, политических партий (С. Верба, Д. Труман, М. Олсон). Инновационной особенностью в таком способе взаимодействия было установление согласительных и партнерских, а не принудительных и авторитарных связей. Это позволяло специалистам предложить новый термин для обозначения их взаимодействий. В 1974 г. американские ученые Г. Лембрух и Ф. Шмиттер стали употреблять термин неокорпоративизм, надеясь приставкой нео- указать на отличие от фашистского и авторитарно-хозяйственного корпоративизма. Ф. Шмиттер предложил в качестве аналога неокорпоративизма понятие корпоратизм - механизм взаимодействия иерархически организованной группы предпринимательских интересов с государственными подразделениями в целях согласования обоюдовыгодных решений и контроля за их исполнением.
Различные интерпретации сущности явления корпоратизма находят свое отражение в двух моделях функционального представительства (способа
воздействия заинтересованных групп на органы государственной власти и политические партии) - плюралистической и корпоратистской.
Плюралистическая моделью представляет систему представительства интересов, которые организованы во множество добровольных, неиерархических, конкурирующих между собой самостоятельных организаций, не создаваемых и не контролируемых государством (Ф. Шмиттер). Корпоратистскую модель большинство зарубежных авторов объясняют в ракурсе неолибералистского институционализма и элитарного подхода (Г.Моска, Р.Миллс, А. Этциони), рассматривая корпоратизм как один из способов интеграции, «взаимопроникновения» организованных интересов и деятельности государства. В отличие от корпоротистской, плюралистическая модель предполагает свободное взаимодействие организованных интересов и государства как независимых друг от друга субъектов.
В рамках корпоратистской модели выявляют два типа корпоратизма -
социетарный, в котором реализуются либералистские принципы (Г. Лембрух,
М. Роудс), и государственный, где ограниченное число принудительных,
иерархически ранжированных и функционально дифференцированных групп
монополизирует представительство общественных интересов перед
государством в обмен на участие государства в формулировании их позиций
(А. Косону, Ф. Шмиттер). Общим критерием социетарного и
государственного корпоратизма объявляется более или менее тесная интеграция организованных интересов и государства в единую систему разработки, принятия и осуществления социально-экономических решений различного характера и уровня.
В настоящее время представители корпоратистского подхода обратились к анализу политики стран, переживающих переходный период. Анализируя систему управления в российской постсоветской действительности, они в качестве доминирующего способа регулирования социально-политических процессов выделили олигархический корпоратизм (П. Рутланд, Ф. Шмиттер).
Впервые этот термин использовал Р. Робинсон при характеристике патрон-клиентарных связей бизнеса с государством в Сингапуре, Малайзии, Индонезии. В его интерпретации олигархическому корпоратизму свойственно сугубо неформальное, межличностное взаимодействие влиятельных групп, ориентированное на личное обогащение.
Таким образом, в зарубежной литературе основное внимание уделяется изучению понятия и типов корпоратизма преимущественно в развитых демократических странах. Однако различные интерпретации сущности явления корпоратизма порождают ряд дискуссионных вопросов: Какой способ воздействия заинтересованных групп на органы государственной власти и политические партии - плюралистический или корпоратистский является наиболее предпочтительным? Какой способ интеграции организованных интересов и деятельности государства характерен для транзитивных стран?
Отечественные ученые только приступили к изучению корпоратистских тенденций в политической жизни страны. Социологи и политологи, занимающиеся проблемами функционального представительства социальных интересов (М.Н. Афанасьев, Я. В. Паппэ, СП. Перегудов, В.Н. Петухов, И.С. Семененко), сосредоточились на выяснении условий корпоратизма, на сходстве и различиях зарубежной и российской модели корпоратизма. В своих разработках отечественные авторы стремятся пересмотреть теоретические и методологические принципы, используемые в корпоратистском подходе, оформить собственные научные позиции и логический инструментарий (Т.И. Заславская, Н.Ю. Лапина, СП. Перегудов).
В настоящее время сложились два подхода в объяснении сущности корпоратизма. Согласно первому подходу, корпоратизм является способом согласования организованной группы предпринимательских интересов с государственными органами власти в целях принятия обоюдовыгодных решений и контроля за их исполнением (А.А. Галкин). Согласно другому подходу, корпоратизм основывается на принудительном объединении
заинтересованных групп с органами государственной власти, вследствие выражения интереса определенной группы (Ю.А. Красин).
Следовательно, в отечественной литературе отсутствует единство мнений в отношении понятия корпоратизма, условий его формирования и типов, что порождает ряд дискуссионных вопросов: Каково определение понятия корпоратизм? С какими факторами связана и в чем заключается специфика корпоратизма в России? Какой тип корпоратизма характерен для современной России? Подобная ситуация позволяет выявить исследовательские лакуны в отношении явления корпоратизма - отсутствие методологии изучения этого явления, а также теории описывающая специфику корпоратизма.
Таким образом, анализ степени разработки предает теме диссертационного
исследования проблемный характер и позволяет наметить его проблемное поле.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационной работы является
философское рассмотрение корпоратизма как социальной реальности и его
методологическое содержание.
Для достижения цели поставлены следующие задачи:
рассмотреть содержание понятия корпорации в работах Г. Гегеля, К.
Маркса, М. Вебера;
выявить современные интерпретации понятия корпоратизма в
философском и социальном научном знании;
определить исторические предпосылки становления корпоратизма
как социальной реальности;
исследовать тенденцию корпоратизма в индустриальном обществе;
изучить условия формирования корпоратизма в современной России и
его характерные черты. Объект и предмет исследования. Объект исследования - взаимодействие государства и общества. Предмет исследования - корпоратизм как социальная реальность в индустриальном обществе, современной России и методология его исследования.
Методологическая основа исследования. Работа выполнена в русле сциентистской философской традиции, рассматривающей социальную философию как метанауку, претендующую на выявление сущности социальных явлений и создание универсальных философских концепций на основе обобщения научных теорий среднего уровня. В методологическом плане работа ориентирована, прежде всего, на классическую парадигму социального исследования, основу которого составляет принцип социологизма, онтологический аспект которого состоит в интерпретации общества как надиндивидуальной социетальной системы, а гносеологический - в реконструкции социальной реальности в виде логически непротиворечивой системы эмпирического и теоретического знания. В ходе социально-философского исследования корпоратизма использовались принципы и методы системного, структурно-функционального и функционально-генетического анализа, позволившие выявить сущность корпоратизма, имманентные экономические, политические и культурные условия его возникновения, роль и функции в современном обществе, в том числе и России.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
Рассмотрены представления Г. Гегеля, К. Маркса, М. Вебера о корпорации, выступающие гносеологическим основанием формирования понятия корпоратизма.
Выявляется отличие понятий корпоративизма и корпоратизма.
Исследованы современные интерпретации понятия корпоратизма в философском и научном социальном знании, позволившие выявить его типы (социетарный, государственный и олигархический).
Проанализированы исторические предпосылками становления корпоратизма в виде средневековой цеховой организации ремесленного труда.
Установлена всеобщность тенденции корпоратизма в индустриальном обществе, обусловленная централизацией экономического интереса влиятельной группы в управлении социально-политическими процессами.
Выявлены условия формирования корпоратизма в современной России, связанные с проведением либеральных реформ сверху и его характерные черты.
Новизна постановки проблемы и предлагаемый подход к ее решению нашли отражение в основных тезисах работы. Положения, выносимые на защиту:
Впервые в социально-философском знании гносеологические основания проблемы корпоратизма выявил Гегель, который дал определение корпорации как формы совместной деятельности для достижения единой цели. Маркс, переосмыслив гегелевскую традицию в объяснении понятия корпорации, установил, что она организуется частными собственниками, которые для повышения эффективности управления средствами производства вынуждены обращаться к государству. Критика Вебером корпоративных форм сопровождалась надеждой на «остатки «индивидуалистической свободы», источником которой являются формальная рационализация экономической деятельности вследствие протестантских реформ, а также «позитивная политика», основанная на профессиональном парламентаризме или партийном управлении государством.
В современном социальном знании принцип корпоративизма рассматривается как один из способов интеграции, «взаимопроникновения» организованных интересов заинтересованных групп и деятельности государства, что позволяет выявить два его типа: социетарный, реализующий либералистские принципы, и государственный, монополизирующий представительство общественных интересов иерархически ранжированными группами в обмен на участие государства в формулировании их позиций. Отечественные исследователи определяют российский корпоратизм как олигархический, свойством которого является доминирование групповых интересов над интересами общества.
3. В отличие от корпоративизма, как представительства интересов
предпринимательской группы, основанной на принудительном объединении
людей по профессиональному признаку и выражении особенного интереса
организации, корпоратизм - это способ взаимодействия иерархически
организованной группы предпринимательских интересов с
государственными органами власти в целях согласования обоюдовыгодных
решений и контроля за их исполнением. Различие этих понятий заключается
в том, что они обозначают различные способы взаимодействия интересов
заинтересованных групп с органами государственной власти -
принудительные и авторитарные, согласительные и партнерские.
4. Историческими условиям становления корпоратизма в Западной Европе и
России выступали «закрытые» кастовые и сословные структуры
традиционного общества, кооперативные объединения натурального
хозяйствования, номенклатура в условиях административно-хозяйственной
государственной системы. Поэтому к историческим особенностям
становления корпоратизма относятся постоянное производство и
воспроизводство однообразных и ограниченных условий жизни, а также
полновластное владение механизмами распределения общественного
богатства номенклатурной системы.
5. Основанием корпоратизма в условиях рыночной экономики выступают
крупные финансовые и промышленные корпорации, распространяющие на
все стороны общественной жизни экономический принцип - максимизацию
потребностей при оптимизации ограниченных ресурсов. В «обществах
благосостояния» эти корпорации стали интегральной частью гражданского
общества и добиваются своих целей путем прямого воздействия на
политические структуры, сотрудничая, а подчас и сращиваясь с ними.
Корпоратизм в этих условиях является средством извлечения политической
ренты определенной влиятельной группой. Поэтому приоритет целей
влиятельной группы придает корпоратизму свойство всеобщности. Однако
корпоратистский механизм, внедряясь в сферу политико-государственного управления, способствует обострению отношений в представительстве социальных интересов и заставляет общественность по-новому посмотреть на такую форму правления, как представительная демократия. 6. Противоречивость функционирования современного российского корпоратизма обусловлена процессами половинчатой либерализации и незавершенностью консолидации демократии. В результате становление либерально-демократической системы функционального представительства в постсоветской России осуществлялось под влиянием противоборства двух сил - номенклатурно-бюрократической и нарождающимся корпоративным сектором. Российский корпоративный сектор, представленный вертикально интегрированными холдинговыми компаниями, использующими корпоративный механизм влияния на государственную политику за счет монополизации многих социальных ресурсов, не только вытеснил номенклатурных и бюрократических представителей из политико-государственной сферы, но и активно включился в ее новую бюрократизацию.
Практическая значимость исследования связана с использованием его выводов в дальнейшем изучении современных социально-политических процессов и в гносеологических разработках, посвященных проблемам демократического устройства и управления. К результатам исследования можно обращаться как научному и фактическому материалу при подготовке курсов лекций и семинаров по социальной философии, социологии и политологии.
Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на Всероссийских конференциях «Пути формирования гражданского общества в полиэтничном Южно-российском регионе» (Ростов н/Д., 2001), «Цивилизация и человек: проблемы развития» (Ростов н/Д., 2001), на региональной «Вторые
международные научные чтения по актуальным проблемам социальной истории и социальной работы» (Новочеркасск, 2001), и внутривузовских научных конференциях в 2000-2002 гг. Материалы исследования были отражены в четырех научных публикациях, общим объемом 2, 8 п.л.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, включающих пять параграфов, заключения и списка литературы из 194 источников.
Понятие корпорации у Г. Гегеля, К. Маркса, М. Вебера
Гегелевское толкование корпорации можно считать одним из первых социально-философских источников современного понимания корпоратизма. Немецкий философ предложил рассматривать корпорацию как особый момент во всеобщем процессе самовосхождения духа, тем самым, связав формы внешнего мира и формы мышления.
Категории, предложенные Гегелем для понимания корпорации, не вытесняют из обобщений корпоратизма его конкретно-исторические и эмпирико-описательные компоненты. Они также не умаляют достижений последующих теоретических рефлексий. Напротив, их содержанию свойственны те универсальные моменты наличного бытия, в которых человеческое мышление определяет какой-либо предмет и, вместе с тем, используя их, определяет себя в отношении к предмету. Мы считаем, что логика Гегеля помогает разобраться в подобных практиках абстрагирования корпорации и корпоратизма.
Пример Гегеля убеждает, что социально-философское осмысление конкретных явлений и предметов осуществляется во имя отыскания их всеобщих характеристик и системообразующих оснований. Методом открытия истины для Гегеля стала диалектика, продуктивность которой и в настоящее время не перестает пребывать в современном научном знании. Здесь можно сослаться на чрезвычайно важные для современного сознания и культуры общенаучные концепции, объединенные понятием нелинейности, - общую теорию систем, теорию самоорганизаций, синергетическое моделирование и т.д. Из классической и системной картины мира, разработанной Гегелем, создатели новых, неклассических и постклассических методов, восприняли принципы становления и относительности, вероятности и дополнительности. Гегелевское понятие имманентных противоречий поспособствовало теоретическому обоснованию системных противоречий и кризисной дезорганизации . В свете этих достижений позиция Гегеля о «подлинном развитии» только мышления и о мире природы и социальности как мыслительных «модификациях» все более предстает методологически несостоятельной. «Недостаточно, чтобы мысль стремилась к воплощению в действительности, сама действительность должна стремиться к мысли», -отмечал К. Маркс упущения в гегелевской гносеологии2.
У Гегеля корпорация пребывает особой формой объективации всеобщего понятия, разума в мировой истории. Все богатство и разнообразие природного и социального мира философ представлял в изменении и движении предметных форм всеобщего. Положив в основу своей философской системы принцип субъективности, Гегель разворачивал его в обнаружении действительной причины какого-либо явления или вещи.
По поводу гегелевского принципа субъективности Э.В. Ильенков справедливо отмечал следующее: «Отождествление «всеобщего» с «мыслью», этот исходный тезис всякой системы философского идеализма, приходится расценивать как совершенно бездоказательно принятую аксиому, как чистейший предрассудок, унаследованный от средневековья... Правда, у Гегеля было то огромное преимущество перед позднейшими адептами этого предрассудка, что он прекрасно понимал... «мысль» (мышление) выражается (осуществляется, опредмечивается, эксплицируется) не только в слове, не только в цепочках «высказываний», но и в поступках, в деяниях человека, а стало быть, и в результатах этих деяний, в том числе в вещах»3. Реализованный Гегелем принцип субъективности заряжен радикальной энергией в том смысле, что, эмансипируя человеческое мышление, он направляет его к человеку.
Присущий «метафизическому перевороту» принцип субъективности, или индивидуализации сознания, не следует смешивать с индивидуализмом вообще. Во-первых, потому что это исторически обусловленная форма человеческого познания, продукт и выражение либерально-демократических процессов в истории Западной Европы. Во-вторых, этой мыслительной форме свойственна рациональная дисциплина обособления субъекта и объекта, где субъект воспринимается деятелем объекта. Наконец, что связано с двумя другими характеристиками, принцип субъективности выражал объективированный социокультурный контекст - западноевропейскую цивилизованность, при этом лишая иные контексты своей собственной самобытности и движения.
Существенным моментом западноевропейской цивилизованности становилось формирование гражданских позиций. Социально-историческая атмосфера нового времени побуждала индивидов утверждать и закреплять как неотъемлемые права и обязанности свои желания и возможности быть хозяевами своих способностей, своей деятельности, имущества и т.д. Отнюдь не столько частная собственность, сколько субъективность человеческой жизнедеятельности отражается в представлениях и нормах гражданства.
В своем становлении гражданское общество трансформирует прежние социальные связи: оно стремится не только к отделению от государства, но и к превращению его в свою функциональную подсистему, наделяя государство и его органы ограничениями и определенными полномочиями. Законы Англии, Франции, США и последовавших за ними других буржуазно-демократических стран закрепляли как раз эту волю гражданского общества. Такое направление в развитии общественной жизни сталкивалось с сопротивлением государства, которое стремилось сохранить и увеличить свою власть над обществом. Во взаимодействиях общества и государства по-иному разворачивалась политика. Из авторитарного государственного давления она превращалась в многовекторные связи властных структур с различного рода социальными группами. Государство было вьшуждено представлять и защищать права различных социальных субъектов. В социально-политической сфере активно использовался принцип субъективности.
Гегель предлагает принцип генетической общности явлений, посредством которого всеобщее становится постижением единства противоположностей, общностью противоречий, когда «всеобщее обнаруживает себя в особенном, в индивидуальных характеристиках всех без исключения компонентов целого»4.
В отличие от «чисто формальной» процедуры различения и антиномий всеобщего, особенного и единичного, философ выясняет их взаимоотношения, где «подлинно всеобщее» пребывает в виде «особенного», в виде бытия «для другого» в эмпирически-наличной и созерцаемой реальности. Согласно Гегелю, само же по себе всеобщее существует только в сфере «чистого мышления», очищенное от «вещества чувственности», «чувственной материи».
Современные интерпретации понятия корпоративизма в философском и социальном научном знании
Термин «корпоратизм» стали использовать сравнительно недавно, в 70-е годы, прежде всего, социологи и политологи, обозначая им форму взаимодействия заинтересованных групп из сфер труда, капитала и государства.
В качестве специализированного термина корпоратизм продолжал традицию политических учений, которые складывались в странах с развитыми демократическими институтами. В России же такой традиции пока нет. Зато наблюдается, как справедливо отмечает А.И Соловьев, «быстрое умножение разнообразных теоретико-методологических подходов, преимущественно за счет освоения зарубежных методик и наработок»66. В этом процессе, продолжает исследователь, «используются искусственно созданные или неоправданно заимствованные из других научных систем понятия», что «обусловливает смысловую недоосвоенность научным сообществом вводимых в оборот категорий» .
В этой части исследования мы рассмотрим логическую форму корпоратизма, вобравшую в себя современный теоретический и эмпирико-описательный контекст ее создания.
Достаточно широкое значение корпоратизма специалисты до сих пор уточняют и конкретизируют в зависимости от задач исследования, своих методологических позиций и идеологических пристрастий. Но все они сходятся в том, что корпоратизм - реальность, формирующая важные социально-политические процессы.
Корпоратистскую реальность отслеживают в возросшей транснациональной мобильности капитала, в расширении вторичного фондового рынка, где обращается фиктивный капитал, в цикличном развитии рыночной экономики. Корпоратизм используется в государственном регулировании рыночных отношений. Посредством него складывались некоторые национальные экономики, территориальные системы хозяйствования и отраслевые производства, и его результаты не однозначны.
Поэтому вполне закономерен научный интерес к корпоратизму, его изучение под разными углами зрения.
При анализе политических процессах в странах, известных своим демократическим устройством, некоторые зарубежные исследователи обратили внимание на то, что субъектами принятия решений в них все чаще становятся ассоциации групп социальных интересов и демократия при этом приобретает форму «организационного представительства социальных интересов», «непрямого функционирования». Очевидным являлось и то, что ключевым звеном в процедуре принятия политико-государственных решений выступают крупные финансово-промышленные корпорации. Именно они существенно влияют на национальную политику того или иного государства. Для выделения и описания этой тенденции в политологии был использован термин корпоратизм. Впервые его ввел в теоретический дискурс профессор политических наук Стэнфордского университета Филипп Шмиттер. Им он обозначил определенный механизм согласования организованных групп интересов в структурах различных по политическому устройству современных обществах68.
Ф. Шмиттер считает, что у корпоративных форм и на практике, и в теоретической рефлексии «довольно странная судьба» . Как полагает американский социолог, корпоративные формы все еще остаются «прочно укоренившимися ассоциациями с постоянным штатом, которые специализируются на выражении интересов и стремятся выявлять, продвигать и защищать их посредством влияния на публичную политику».
Исторические предпосылки становления корпоратизма
Корпоратизм и своим рождением, и своей функциональной сущностью «приписан» к рыночной экономике, которая характеризуется не только свободной торговлей товарами и услугами, но в большей степени свободным движением капитала. Цивилизованное воздействие капитала, а это и увеличение производственных мощностей, и усовершенствование техники и технологий, и увеличение благосостояние людей и т.д. и т.п., побуждает многие страны привлечь и удержать капитал, создать для него привлекательные условия. Такого рода государственная политика становится более важным делом, чем собственно решение задач социального развития и благоустройства.
В условиях мировой экономики различные сферы общества вынуждены взаимодействовать друг с другом. В их согласовании по поводу своих, в первую очередь, экономических позиций и стимулов задействуется корпоратизм. Для понимания сущности корпоратизма следует обратиться как к тем социально-историческим условиям, которые «вызвали» корпоратизм к жизни, так и к формам общественной жизни, предшествовавшим и «снятым» этими условиями.
Очевидная реальность корпоратизма - товарно-денежные отношения. В качестве конкретного предмета познания товарно-денежные отношения -многократно и многообразно расчлененное внутри себя, богатое определениями, исторически оформляющееся целостное образование. В научной реконструкции товарно-денежных отношений выделены те моменты, которые, связываясь, дополняя и обусловливая друг друга, образовывали функциональное и генетическое единство товарно-денежных отношений.
На происхождение товарно-денежных отношений существенное влияние оказали экстраординарные факторы: завоевание новых земель, создание новых рынков товаров и источников рабочей силы, урбанизация, кризис земельной общины, социально-политические потрясения и т.д. «Внутренними», интерактивными становились процессы, связанные с концентрацией средств производства и их монополизацией отдельными частными лицами, с дифференциацией общественного разделения труда на новые способы и виды, а в конкретно абстрактной формулировке - становление и развитие частнособственнические отношений.
Первоначальный период товарно-денежных отношений, выделенный в социальной истории как мануфактурный, имеет три стадии. Первая, неравномерно охватившая лишь некоторые западноевропейские страны в XV и XVI веках, ознаменована обособлением сферы обмена от сферы материального производства и выходом на арену подвижной и самостоятельной социальной группы - купцов. Ближайшим следствием активных торговых связей и разделением труда между отдельными городами стало разложение цехового строя и возникновение мануфактуры. В обобщении В.Ф. Асмуса, мануфактура «мобилизовала массы натурального капитала и увеличила массы движимого капитала сравнительно с массой натурального»1. На этой стадии мануфактура только начинала пробивать свой путь в экономическом пространстве, где лидерство принадлежало купцам и прежним средневековым организациям труда.
Середина XVII - конец XVIII столетий - это вторая стадия в развитии товарно-денежных отношений. На ней еще активно задействованы «внешние» факторы: создание колониальная система, расширение и углубление торговых операций. Товарное производство постепенно сосредоточивалось в руках владельцев мануфактур, но и в такой форме оно не стало всеобщим. Судоходство, работорговля, появление массового отряда наемных работников, изобретение машин и их спорадическое использование в мануфактурном производстве - вот существенные приметы второй стадии. Мануфактурное производство расчленялись на простые и зависимые друг от друга операции, часть их перемещалась на другие предприятия. Расчленение и перемещение мануфактурного производства все более востребовали наемных работников. Но «натуральные отношения внутри производства всюду еще сохранились в значительных размерах, роль мануфактуры была еще не велика»2.
Третья стадия приходилась на конец XVIII в. и наиболее ярко проявилась в Англии, где в ходе интенсивной торговли и развития мануфактурного производства рождался мировой рынок. Именно на этой стадии в полную силу вступил «внутренний» фактор товарно-денежных отношений - мануфактурное разделение труда, или, по определению К. Маркса, «сосредоточение значительного числа рабочих под командой одного и того капитала» и их техническое распределение .
Социально-историческая значимость мануфактурного разделения чрезвычайно велика: «путем обратного воздействия мануфактурное разделение труда развивает и расширяет общественное разделение труда...Когда мануфактурное производство распространяется на какую-либо отрасль промышленности, которая до сих пор была связана с другими как главная или побочная и осуществлялась одним и тем же производителем, то немедленно происходит разделение и взаимное обособление» . Несмотря на свою развитую форму, мануфактура так и не охватила всего общественного производства. «Она выделилась как архитектурное украшение на экономическом здании, широким основанием которого было городское ремесло и сельские побочные промыслы. Ее собственный узкий технический базис вступил на известной ступени развития в противоречие с ею же самой созданными потребностями производства» .
