Введение к работе
Актуальность темы. В ХХ–XXI веках приобретающие глобальный масштаб социальные и демографические изменения привели к несоизмеримому по сравнению с прежними эпохами возрастанию роли социально-массовых явлений (социальной массы, «массовой культуры», массового сознания, массовой психологии, массового поведения, массового потребления и других) во всех сферах общественной жизни. Однако познание этих явлений долгое время ограничивалось господствующими идеологическими и методологическими установками научных сообществ как в СССР и России, так и на Западе.
Актуальность и повышенная значимость исследования социально-массовых явлений (СМЯ) объясняются рядом причин: уже отмеченным выше возрастанием их удельного веса и роли в жизни современных общества и культуры; их недостаточной исследованностью в условиях развития индустриального и становления постиндустриального общества; необходимостью поиска средств воздействия на эти явления в благоприятных для общественного развития направлениях.
Наиболее существенным и веским аргументом, подтверждающим повышенную актуальность избранной темы исследования, является сама социальная практика. ХХ – XXI века стали временем развертывания бурных и многочисленных массовых движений, приобщения большинства населения к демократическим процедурам и всеобщему образованию, активного, невиданного ранее вторжения интересов и вкусов «массы», внедрения её представителей в ранее элитарные сферы политики и культуры. При этом, наряду с растущей демократизацией, в общественной жизни проявляются и негативные тенденции, связанные с процессами массовизации. Так, Х. Арендт считает массу одной из основ формирования тоталитаризма, а Х. Ортега-и-Гассет связывает с её гиперактивностью понижение уровня цивилизации, рост угрозы примитивизма и «нового варварства». Ореол «всегда прогрессивных» масс тускнеет при столкновении с массовой истерией, паникой, расистскими погромами, демонстрациями, перерастающими в кровавые бойни, с тем, что французский мыслитель Г. Тард назвал «толпой ненавистнической».
Масса, «массовый человек» начинают доминировать в обществе, становятся косвенными субъектами большинства социокультурных процессов. И это проявляется не только в том, что, по мнению С. Московичи, психология масс обнаруживает себя в наше время как движущая сила этнических войн, насилия в городах, расовых предрассудков. Рассматривая исторические метаморфозы социальной массы в целом, приходится согласиться с суждением немецкого социолога Г. Шишкова о том, что масса из фрагмента общества, чем дальше, тем более превращается в синоним всего общества, во всеобъемлющую метаобщность. При этом дефицит нравственных и креативно-творческих качеств у массового человека, несоответствие его интенций и человеческого потенциала его растущим материальным и социально-статусным притязаниям создают предпосылки социальных деформаций и рисков в настоящем и будущем.
Актуальность темы исследования обусловлена и практическими потребностями анализа меняющихся реалий современного российского общества. По мнению ряда исследователей, «массовидные» свойства отечественного социалистического общества заслонялись до поры политико-идеологическими и прочими уникальными особенностями советского строя. Постперестроечное же общество открыло простор для прямой, без оболочки коллективисткой идеологии, деятельности «человека массы», включившегося в гонку за жизненными благами и властью.
Кроме того, в процессе познания социально-массовых явлений сложился ряд специфических научных проблем, неразрешенность которых порождает затруднения в ходе дальнейшего изучения массовых объектов. К такого рода затруднениям можно отнести: отсутствие отчётливого различения и разграничения сформировавшихся в социальной философии и общественных науках подходов к исследованию и трактовке СМЯ; зачастую некорректное употребление терминологии, описывающей социально-массовые явления, когда уровень активности её использования опережает научное осмысление стоящих за ней явлений. Поэтому решение задач определения наиболее значимых исследовательских подходов, анализа их специфики и познавательной эффективности, возможностей их интеграции в рамках единого познавательного комплекса является исторически и логически обусловленным приоритетным направлением в деле формирования системной теории социально-массовых явлений.
В процессе исторического развития изменяется как структура системы социально-массовых явлений (она дополняется в ХХ веке «массовой культурой», «массовым потреблением», «человеком-массой» как доминирующим антропологическим типом), так и её онтологический статус. Из периферийных, маргинальных сегментов социума, культуры, человеческих типов СМЯ превращаются в определяющие характер развития основных подсистем бытия явления. Это, в свою очередь, увеличивает значимость исследования проблематики социально-массовых явлений, создаёт предпосылки для оформления общей теории СМЯ в самостоятельную отрасль социально-философского знания.
Степень разработанности проблемы. Опыт философского осмысления социально-массовых явлений имеет достаточно длительную историю и представлен именами таких мыслителей как Платон, Конфуций, Ф. Ницше, Х. Ортега-и-Гассет, К. Ясперс, Н.А. Бердяев, Г. Маркузе, А.А. Зиновьев, Ж. Бодрийяр и многих других; анализ социально-массовых явлений в трудах социологов и социальных психологов Д. Белла, С. Московичи, П.А. Сорокина, О. Тоффлера, Э. Фромма также тяготеет к социально-философскому обобщению.
Европейская традиция исследования проблематики социально-массового берет начало уже в античности и связана с формированием дихотомии элита (аристократия) – масса («чернь»), используемой как в политологическом, так и в культурологическом контекстах (Платон). Критерием соотнесения личности с массой или элитой выступали у Платона не столько принадлежность к той или иной социальной группе, сколько её духовно-ценностное содержание («разумные желания» – «ничтожные вожделения»). Вплоть до середины XIX века большинство работ, в которых фигурировали социально-массовые явления, носили в основном оценочно-описательный, неаналитический характер, и их авторы не выделяли эти явления в качестве самостоятельного объекта исследования. Деятельность социальной массы во многих работах оценивалась как преимущественно деструктивная; универсализировалась такая элементарная форма массы, как толпа, а её характеристики экстраполировались и на иные формы массовых взаимодействий. Эта консервативно-антидемократическая, по сути, тенденция рассмотрения социально-массовых явлений оставила глубокую печать на многих школах уже новейшего европейского обществознания, так или иначе затрагивающих проблематику массового, в частности, взаимодействия массы и элиты (Ф. Ницше, Г. Лебон, теоретики «элитизма» Г. Моска, Р. Михельс, В. Парето и другие).
Развитие и динамичное нарастание индустриально-урбанистических процессов, борьба за эмансипацию в политико-правовой и экономической сферах, демократизация общественной жизни в XIX веке в странах Европы и США вызвали рост и активизацию традиционных и появление новых форм социально-массовых явлений: массовизации производственных и жизненных укладов, массовых движений радикального и реформаторского толка. Соответственно возросло и внимание к исследованию этих проблем со стороны общественных наук и философии; так, с разных позиций проблему массовых политических движений рассматривали основоположники марксизма и Г. Лебон и его последователи. К. Марксом одним из первых была поставлена проблема массовизации и её источников, коренящихся в условиях развития капиталистического общества. Однако К. Маркс, Ф. Энгельс, а позднее и В.И. Ленин не ставили в качестве специальной задачи своей научной деятельности комплексное теоретическое изучение массовых явлений и концентрировали свое внимание на социально-классовой, революционно-практической стороне этих явлений. Поскольку классики марксизма разрабатывали преимущественно лишь один из аспектов теории и практики социально-массового, а именно – политологический (или политико-ориентированный), позднейшие попытки создать разветвленное знание о социально-массовом, базируясь исключительно на букве марксизма, оказались малопродуктивными.
Появление в последней трети XIX – первой трети XX веков работ Н.К. Михайловского, Г. Тарда, Г. Лебона, а также Х. Ортеги-и-Гассета означало, во-первых, начало специализированного изучения социально- и духовно-массовых явлений, во-вторых, формирование двух исследовательских подходов к СМЯ – социально-психологического и культурцентристского, анализируемых в настоящей работе.
В ХХ веке знание о социально-массовом на Западе развивалось в тесной связи с различными трактовками сущности т. н. «массового общества», а также в связи с изучением характерных для XX – XXI веков феноменов тоталитаризма, социальной атомизации и роста влияния средств массовой информации. Большой вклад в понимание природы массовых процессов во второй половине ХХ века внесли Д. Белл, Г. Блумер, С. Джинер, Г. Маркузе, Р. Миллс, С. Московичи, Д. Рисмен, О. Тоффлер, Э. Фромм и другие исследователи.
Важный для понимания этимологии понятий «масса» и «массовый человек» материал содержится в работе С. Джинера «Массовое общество». Так, он указывает, что термин «масса» имеет латинское происхождение и обозначал первоначально тесто, используемое для выпекания хлеба. Введение же в широкий обиход, в том числе и научный, термина «массовый человек» («человек массы») связывают с выходом в свет в 1920 году пьесы с одноименным названием немецкого драматурга Э. Толлерса. Вне прямой связи с тем смыслом, который вкладывал в этот термин автор данного произведения, на Западе в дальнейшем он стал употребляться преимущественно как ярлык для обозначения современного типа «коллективного человека», в том числе – человека формирующегося советского общества при предвзято негативистских оценках этого социального типа.
В отечественной социально-философской мысли и обществознании советского периода проблемы «массы» и «массового сознания» долгое время развивались как альтернативные, периферийные. Понятие «масса» рассматривалось как теоретический и идеологический антипод понятия класс, в работах ряда авторов ставилось под сомнение само его право на существование в языке науки. Тема «массового», в особенности массового сознания и «массовой культуры», стала объектом активного изучения в СССР и России с 60-х годов ХХ века (Б.А. Грушин, Г.Г. Дилигенский, А.К. Уледов). На первых порах изучение массового сознания велось преимущественно вне связи с анализом его субъектов-носителей или при достаточно смутных, размытых о нем представлениях и часто носило не комплексный, а узкоспециализированный характер. А.К. Уледовым была предпринята попытка определения места массового сознания в структуре общественного сознания.
К концу 1980-х годов проблематика социально-массового и связанная с ней терминология завоевали признание у отечественных исследователей, которые обращались к изучению специфически понимаемого массового сознания и его субъектов в развитых капиталистических (Э.Я. Баталов, Г.Г. Дилигенский, Н.И. Попов), развивающихся странах (Б.С. Ерасов, В.И. Лукин, В.Г. Хорос), проблем взаимодействия идеологии, информации и массового сознания (П.С. Гуревич, В.П. Иерусалимский, Е.И. Кукушкина, Ю.А. Шерковин). Значительный вклад в разработку понятий «масса» и «массовая культура» внесли работы Г.К. Ашина. Различные аспекты социально-массовых явлений были исследованы в кандидатских диссертациях А.Г. Догалакова, М.С. Люминарского, Г.К. Овчинникова, Л.Г. Судас. Существенную роль в развитии представлений о массовых явлениях сыграли исследования Л.Г. Гусляковой, И.И. Дубинина, Я.В. Любивого, А.К. Уледова, И.А. Чудинова, в которых анализировалось соотношение массового сознания с обыденным и общественной психологией. Качественно новый этап исследований был связан с публикацией работ Б.А. Грушина 1984-1987 годов, в которых был сформулирован новый взгляд на проблему массового: было дано определение массы как эксгрупповой, неклассической, ситуативно возникающей гетерогенной общности с вытекающими из этого характеристиками массового сознания.
В 1990-е годы научный интерес к социально-массовым проблемам возрос. Новые трактовки социальной массы давались в работах Е.И. Кукушкиной и Л.И. Насоновой, А.Н. Низамовой, П.В. Разина. В ряде публикаций рассматривались характеристики современного российского массового сознания (С.В. Туманов, В.Ф. Шаповалов и др.). Возросло число диссертационных исследований (Г.В. Афанасьева, А.В. Грязнов, А.А. Кара-Мурза, Н.П. Кириллов, Л.Я. Кузьмина, В.А. Рыбин, Л.Г. Судас, Г.Ю. Юсифова и др.). Вместе с тем анализ содержания научной литературы этого периода позволяет сделать вывод о возрастающем распространении методологической эклектики при рассмотрении социально-массовых явлений. Добившись определенных успехов на стадии описания и классификации форм массы и массового сознания, в получении ряда важных частных выводов, вышедшее из советского российское обществознание испытывает и поныне затруднения в формулировании общей теории социально-массовых явлений. Главными препятствиями на пути дальнейшего научного освоения избранных проблем представляются следующие обстоятельства: 1) недифференцированное использование разнонаправленных аналитических подходов к социально-массовым явлениям или же их элементов в качестве равнозначных базисных оснований исследовательских программ; 2) ограниченный диапазон применения системного подхода по отношению к массовым явлениям, когда в качестве систем рассматриваются отдельные массовые феномены (масса, массовое сознание) или их группы, но не вся целостная система (макросистема) социально-массовых явлений.
Следует отметить, что в последнее время, в первом десятилетии XXI века, в России появилось немало работ, ориентированных на комплексное изучение социально-массовых явлений, либо через анализ отдельных социально-массовых феноменов выводящих на проблематику массовизации, массового общества, СМЯ как системы. Это, прежде всего, касается анализа феномена «массовой культуры» в трудах А.В. Костиной, К.Э. Разлогова, Г.Л. Тульчинского, А.Я. Флиера, «массового человека» – «западоида» в последних работах А.А. Зиновьева, анализа перспективных направлений исследования проблематики «массового общества» В.С. Степиным. Значимые идеи для социально-философского познания, включая и познание СМЯ, содержатся в трудах А.А. Алферова, Ю.Г. Ершова, Н.И. Лапина, А.М. Орехова.
И все же, со времени выхода в свет монографии Б.А. Грушина «Массовое сознание» список новаторских исследований, принципиально расширяющих границы дискурса проблематики СМЯ увеличился незначительно. Социологи, социальные психологи, культурологи, политологи трудятся каждые на своих «участках» над разными аспектами проблематики СМЯ; недостаточно освоен научно-эвристический потенциал трактовки массы, массового сознания, массовизации в работах Б.А. Грушина, признанных классиков отечественной философии и социологии А.А. Зиновьева и П.А. Сорокина, отсутствуют основательный анализ новаторских работ об СМЯ в западной социально-философской мысли, в частности работ Ж. Бодрийяра, историко-философская реконструкция анализа проблематики СМЯ в философии экзистенциализма и других философских школах. Сохраняется проблема полисемантичности терминологии: «масса», «массовое сознание», «массовая культура» имеют многочисленные трактовки, используются в самых разнообразных контекстах.
Автор настоящей диссертации попытался внести свою лепту в выявление различных исследовательских подходов и семантических ракурсов СМЯ. В монографии «Социально-массовые явления: исследовательские подходы» (2002) в качестве наиболее типичных и важных в научно-эвристическом отношении нами были выделены следующие подходы к СМЯ: 1) политико-ориентированный; 2) социально-психологический; 3) культурцентристский (ортегианский); 4) социокультурный. Однако сегодня становится все более очевидной недостаточность прежней, предложенной еще в 2002 году, типологии подходов, требующей дополнения и усовершенствования. Безусловно, необходим серьезный анализ концептов, введенных в представления о социально-массовом Ж. Бодрийяром («В тени молчаливого большинства», «Система вещей» и др.). Французский социолог и философ творчески оригинально отразил ключевую проблему эпохи постмодерна – проблему массовизации и вытекающих из нее социальных последствий и рисков для самой социальности. Немалый интерес может представить и анализ эвристических перспектив синергетического подхода к СМЯ, который впервые был апробирован для анализа СМЯ (массовой аудитории) учеником Б.А. Грушина П.В. Разиным в 1990 году.
Характерным и значимым моментом является то, что лидеры российского философского сообщества в своих трудах и публичных выступлениях задают ориентиры поисковой работы в этой сфере. В частности, актуальные направления исследования проблематики СМЯ анализировались на IV Российском философском конгрессе.
Становится все более очевидным, что, несмотря на наличие основательной исторической традиции изучения массовых явлений в обществе, множества концептов СМЯ, существующих в политологическом, культурологическом, социально-психологическом, социологическом и других научных дискурсах, разнонаправленность этих концептов, полисемантичность терминологии, в то же время – сложный, системный характер самого объекта исследования, – требуют решения задачи нового уровня: создания социально-философской теории социально-массовых явлений, включающей методологические и онтологические аспекты познания СМЯ.
Объект исследования: социально-массовые явления как подсистема общества и культуры.
Предмет исследования: сущность, структура и динамика развития системы социально-массовых явлений.
Цель исследования: разработать методологические принципы и категориальный аппарат исследования системы СМЯ как предпосылок создания общей теории социально-массовых явлений как отрасли социальной философии и изучения особенностей и перспектив управления современными СМЯ.
Задачи исследования, обусловленные его целью, состоят в следующем:
1. Выявить основные исследовательски-методологические подходы к изучению и трактовке социально-массовых явлений, определив их специфику и перспективы научного использования.
2. Определить сущность и особенности политико-ориентированного (кратологического) подхода к социально-массовым явлениям.
3. Проанализировать специфику социально-психологического и культурцентристского подходов к СМЯ как первых опытов специализированного исследования социально-массовых явлений.
4. Выявить сущность и эвристический потенциал в познании социально-массовых явлений экзистенциалистского и постмодернистского подходов к СМЯ.
5. Определить перспективы применения синергетического подхода к исследованию социально-массовых явлений.
6. Выявить потенциал использования социокультурного (антропосоциокультурного) подхода к СМЯ для формировании общей теории социально-массовых явлений.
7. Ввести в социально-философский и научный оборот концепт «социально-массовые явления» (СМЯ) и проанализировать соотношение СМЯ с основными структурными элементами бытия (общество, природа, человек).
8. Эксплицировать понятие «массовизация» и выявить различия между массовыми и немассовыми антропосоциокультурными системами (человек – общество – культура).
9. Определить субстрат (-ы), субъектов-носителей социально-массового начала в обществе.
10. Опираясь на этимологический и семантико-философский анализ, провести уточнение научной терминологии по проблематике СМЯ, с учётом различий в смысловым наполнении понятий «масса», «массовое» в рамках различных исследовательских подходов.
11. Установить основные принципы экспликации базового для осмысления системы СМЯ понятия социальной массы.
12. Используя социокультурный подход к исследованию системы социально-массовых явлений, проанализировать исторические модусы СМЯ, выявить особенности становления и развития социально-массовых явлений в индустриальном обществе.
13. Установить основные социокультурные механизмы формирования и функционирования СМЯ, тенденции их дальнейшего развития в становящемся постиндустриальном обществе.
14. Определить пути и способы преодоления негативных аспектов СМЯ, ведущих к социальной дисфункции; выявить основные принципы управления толпой;
15. Эксплицировать понятие демассификации общества, культуры и личности и определить возможные социокультурные практики, способствующие демассификации.
Методология и методы исследования. Методологическая программа исследования строится на допущении, что системное научное знание о социально-массовых явлениях, включая определение самой предметной области исследования, находится в настоящий момент в процессе становления, что сфера изучения социально-массового является объектом междисциплинарного исследования, когда различные аспекты, стороны социально-массовых явлений изучаются в рамках социологии, социальной психологии, политологии, культурологии и других дисциплин, а методология исследования вырабатывается в социальной философии. В такой ситуации обобщающий философский анализ специфики исследования и достижений частнонаучных знаний должен стать базой для успешного освоения проблемы и отправным пунктом в формировании системной теории социально-массовых явлений.
В качестве методологической основы данной работы используется диалектический метод. В процессе работы автор опирался на методологические принципы восхождения от абстрактного к конкретному, единства исторического и логического, системности, а также дополнительности подходов. Особая роль отводится в исследовании применению системного подхода, а также различных способов группировки объектов исследования, в частности, типологизации подходов к изучению социально-массовых явлений.
В ходе разработки теоретической модели социально-массовых явлений, автором использовался социокультурный подход (или же антропосоциокультурный, с учётом трёхэлементной структуры рассматриваемого взаимодействия: общества – культуры – личности), в интерпретации последнего его родоначальником, выдающимся русско-американским социальным мыслителем П.А. Сорокиным. Это позволило конкретизировать параметры применения системного подхода к анализу СМЯ различной природы и учитывать диалектическую взаимосвязь и взаимовлияние элементов как в макросистеме (общество – культура – личность), так и в подсистеме СМЯ (массовое общество – массовая культура – массовый человек).
Теоретические построения и допущения в работе опираются также на ряд положений умеренного философского конструктивизма и социологии знания, а именно: зависимость теоретической модели исследуемого объекта от свойств познающего субъекта, его «картины мира»; «социальная относительность» знания, первичность и интерсубъективность повседневного знания, его влияние на язык и мышление учёного; повышенное внимание к терминологии исследования; потенциальная множественность и комплементарность теоретических моделей объекта (СМЯ).
Методологически значимым является использование в настоящем исследовании принципов и концептов экзистенциальной философии (в аспекте анализа проблемы «личность – масса»), идей Ж. Бодрийяра о массе как финальной «антисоциальной» форме социального и о новой системе универсальной социальной маркировки в обществе массового потребления – «коде стэндинга»; «номиналистского» подхода к исследованию СМЯ Х. Ортеги-и-Гассета, основанного на постулате о том, что характер общества зависит от типа человека, в нём преобладающего.
При исследовании понятийного аппарата и сложившейся практики использования ключевых категорий, обозначающих СМЯ, в работе используется этимологический и историко-семантический анализ, адресующий к исконным значениям терминов «масса», «массовый», что способствует уточнению категориального аппарата становящейся теории СМЯ.
Источниковая база исследования. Теоретической и эмпирической базой исследования послужили: а) классические философские тексты зарубежных и отечественных мыслителей (Конфуций, Платон, Аристотель, Бэкон Ф., Бердяев Н.А., Лебон Г., Ленин В.И., Леонтьев К.Н., Макиавелли Н., Маркс К., Энгельс Ф., Ницше Ф., Ортега-и-Гассет Х., Ж.-П., Тард Г., Федотов Г.П., Фрейд З., Фромм Э., Хайдеггер М., Швейцер А., Ясперс К.); б) исследования современных отечественных философов (Аверинцев С.С., Алферов А.А., Ашин Г.К., Гайденко П.П., Готт В.С., Семенюк Э.П., Урсул А.Д., Грушин Б.А., Гуревич П.С., Демиденко Э.С., Дилигенский Г.Г., Ершов Ю.Г., Зиновьев А.А., Ильин И.П., Каган М.С., Князева Е.Н., Копнин П.В., Костина А.В., Кузьмин В.П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г., Кутырев В.А., Лапин Н.И., Микешина Л.А., Мотрошилова Н.В., Назаретян А.П., Орехов А.М., Пружинин Б.И., Сорокин П.А., Степин В.С., Тульчинский Г.Л., Уледов А.К., Федотова В.Г., Флиер А.Я., Хевеши М.А, Челышев П.В., Швырев В.С.); в) исследования современных зарубежных философов в переводе (Арендт Х, Бергер П., Лукман Т., Бодрийяр Ж., Джеймисон Ф., Дюмазедье Ж., Жижек С., Куайн У., Кун Т., Лакатос И., Мангейм К., Маркузе Г., Миллс Р., Московичи С., Печчеи А., Поппер К., Пригожин И., Тоффлер О., Фукуяма Ф., Шюц А.); г) иностранная философская литература на языке-оригинале (Bell D., Blumer H., Debord G., Frenzel U., Giner S., Prewitt K., Risman D., Stone A., Vidal M.С. etc.).
Научная новизна исследования:
1. Введён в научный оборот концепт «социально-массовые явления (СМЯ)», позволяющий более продуктивно осуществлять анализ целостной системы (макросистемы) социально-массовых явлений, а не только отдельных массовых феноменов – компонентов системы (осуществляемый через призму исследовательских подходов), что создает предпосылки для комплексного изучения данных явлений и формирования теории социально-массовых явлений как значимой отрасли социальной философии.
2. Предложена трактовка понятия массовизации на основе применения антропосоциокультурного подхода к исследованию системы социально-массовых явлений и определены критерии перехода социальной системы от немассового состояния к массовому.
3. Определены основные актуальные субстраты «социально-массового»: толпа (как масса ad hoc, актуальная масса) и «массовый человек», в совокупности себе подобных составляющий новую метаобщность эпохи позднего потребительского капитализма.
4. Выявлено содержание и эвристическое значение различных исследовательских подходов в познании социально-массовых явлений и разработан уточненный и дополненный авторский вариант типологии подходов к социально-массовым явлениям, предполагающий выделение следующих основных подходов: 1) политико-ориентированного (кратологического); 2) социально-психологического; 3) культурцентристского; 4) социокультурного; 5) экзистенциального; 6) постмодернистского; 7) синергетического.
5. В ходе этимолого-семантического анализа эволюции понятий «масса» и «массовое» выявлены основные значения этих понятий, применимые в философском и научном познании, определены основания экспликации понятия социальной массы.
6. Определены основные факторы формирования СМЯ в историческом процессе, массовизации эпохи индустриального и постиндустриального общества и тенденции трансформации человека под воздействием современных социально-массовых явлений.
7. Установлена социальная значимость процессов демассификации общества, культуры и личности и содержание концепта демассификации в различных подходах к социально-массовым явлениям, предложена трактовка данного феномена с позиций антропосоциокультурного подхода.
Положения, выносимые на защиту:
-
Общая теория социально-массовых явлений (СМЯ) сегодня находится в стадии своего начального становления, существуя не как методологически и теоретически оформившийся раздел социально-философского знания, а в качестве междисциплинарной области знаний, вынужденной считаться с многообразием подходов к пониманию массовых явлений. В то же время синтез аккумулированного в этих подходах относительно истинного знания о СМЯ является перспективным путём построения общей теории. Используемая нами в познании системы СМЯ методология исследовательских подходов предполагает выявление качественно различных подходов к исследованию и трактовке социально-массовых явлений, изучение возможности интеграции их положений. Применение типологического анализа в сочетании с рефлексией над наследием философских школ и направлений, уделявших особое место рассмотрению проблематики социально-массового, позволило выделить семь важнейших исследовательских подходов к СМЯ: 1) политико-ориентированный (кратологический); 2) социально-психологический; 3) культурцентристский; 4) социокультурный; 5) экзистенциалистский; 6) постмодернистский; 7) синергетический.
-
Политико-ориентированный (кратологический) подход к социально-массовым явлениям базируется на универсализации диспозиции «власть (правящая политическая элита) – массы (неэлиты)». В нем заложены тенденции к рассмотрению массы в качестве объекта управления, а также к схематизации этого объекта. Как правило, теоретические поиски в рамках данного подхода ограничиваются созданием абстрактных определений, не стимулирующих социологические и культурантропологические исследования массы. «Масса», «массовое сознание» при таком подходе сливаются с понятиями «большинство», «народ» (население), «класс» (соответствующий тип сознания), утрачивая собственную специфику. Массовизирующая интенция данного подхода в сочетании с его теоретическим влиянием и абсолютизацией его положений сохраняется и в современных условиях, представляя собою препятствия на пути формирования общей теории СМЯ и демассификации общества.
-
Социально-психологический и культурцентристский подходы к СМЯ стали двумя подходами-активаторами, способствовавшими интенсификации исследования социально-массовых явлений в ХХ веке. В рамках первого подхода масса понимается как взаимодействие индивидов, в котором доминантой являются социально-психологические феномены (подражание, взаимозаражение, внушаемость и др.). В центре внимания оказывается феномен толпы, как актуальной, действующей массы. Анализируя проявления сущностных, атрибутивных свойств психики человека как биосоциального (в том числе эмотивного) существа, данный подход не ориентирован на рассмотрение таких СМЯ как «массовый человек», «массовая культура». Культурцентристский подход, разработанный Х.Ортегой-и-Гассетом, как раз концентрирует внимание на анализе последних феноменов, рассматривая в качестве важнейших предпосылок становления массового общества нарушения в механизмах культурного воспроизводства и утверждение «массового человека» в качестве преобладающего социального типа.
-
Специфика экзистенциалистского подхода к СМЯ состоит в стремлении установить социальные обстоятельства, ведущие к деиндивидуализации человека, превращению его в функционального индивида в условиях массового индустриального общества, а также найти способы выхода человека из «массового состояния» (демассификации). Массовое состояние индивидов рассматривается как вынужденное социальной ситуацией, при этом в будущем сохраняется потенциал возрождения личностного бытия индивидов (К.Ясперс). В рамках постмодернистского подхода к СМЯ осуществлён всесторонний анализ феномена массового потребления. Система потребления, система вещей становится универсальным интегрирующим началом социума, генератором формирования массы как «класса нормальных потребителей» (Ж.Бодрийяр). Значимой с позиций анализа проблематики СМЯ представляется и идея постмодернистов о необходимости систематической деконструкции (вскрытии изъянов и манипулятивной сущности) властного дискурса, господствующих идеологий как противодействия духовному подчинению индивидов и массовизации общества и культуры.
-
Синергетика, как новое направление междисциплинарных исследований процессов самоорганизации в природных, социальных, когнитивных системах (Г.Хакен) даёт новые импульсы к осмыслению ряда социально-массовых явлений, в частности феномена толпы. В контексте синергетических представлений онтологический статус массы и социально-массовых явлений меняется: из ранга явления маргинального, периферийного масса возводится в ранг синергетического «хаоса», чреватого новым порядком, социальностью нового типа, активность масс рассматривается как мощная флуктуация, выводящая развитие социальной системы на новый аттрактор развития.
-
На современном этапе развития теории СМЯ встаёт вопрос о формировании нового подхода-активатора, своеобразного метаподхода, генерирующего потенциал прежних, но включающего в себя также установки, принципы и гипотезы, ориентированные на объяснение новых форм СМЯ. В нашей работе было предложено использование в качестве базового для создания системной теории социально-массовых явлений социокультурного (антропосоциокультурного) подхода. В соответствии с принципами этого подхода, исходным пунктом в исследовании социально-массовых явлений должно быть изучение состояния базовых по отношению к ним макросистем – общества и культуры, исследование наличных и существующих в виде тенденции многообразных социальных факторов формирования СМЯ. При этом должен соблюдаться и принцип триединства в рассмотрении человека – общества – культуры и их массовых модификаций
-
Социально-массовые явления (СМЯ) представляют собой находящиеся в системно-генетических связях друг с другом феномены, возникающие и проявляющиеся в процессе совместного существования людей в обществе, которые основываются на едином (тождественном, унифицированном) способе сознания (психического переживания) и поведения множества индивидов, либо формируют последние (процессы массовизации, массовая культура). Структурообразующими и взаимодополняющими элементами системы СМЯ выступают «массовый человек» (с такими его атрибутами как массовое сознание, массовое поведение), «массовое общество», «массовая культура». Социально-массовые явления выступают специфической антропосоциокультурной подсистемой, интегрированной в системы «общество», «культура», «человек» и взаимодействующей с системой «природа».
-
Важнейшим методологическим принципом изучения СМЯ выступает принцип антропосоциокультурного масштаба, который предполагает рассмотрение в качестве центрального объекта исследования целостной системы «человек – общество – культура» (базирующееся на теоретических построениях П.А.Сорокина), анализ массовых культуры, общества, человека в их взаимосвязи и взаимообусловленности, а также в связи с их специализированными (элитарными) аналогами в рамках антропосоциокультурной системы. Такой анализ позволяет выделить два типа антропосоциокультурных систем – немассовую и массовую, возникшую исторически (ХХ – XXI вв.), в процессе т.н. «массовизации». В содержательном плане «массовизация» описывает ряд взаимообусловленных процессов, происходящих во всех звеньях антропосоциокультурной системы: гомогенизации (нарастания однородности, унифицированности) и деэлитаризации (понижение статуса элитарных антропосоциокультурных феноменов: идеалов, норм; элиты как экспертной группы и эталона нравственности), перестройки программ деятельности индивидов с творчески-деятельностных на преимущественно репродуктивно-миметические. Понятие массовизации может рассматриваться как исходное для экспликации таких категорий как «массовая культура» (омассовленная, массовизирующая), «массовое общество» (гомогенизированное, деэлитаризированное), «массовый человек» (деиндивидуализированный, нетворческий, ориентированный главным образом на «социальное подражание»).
-
При построении теоретической модели социально-массовых явлений, предлагается исходить из наличия двух основных видов субстрата социально-массового, отражающих разные аспекты существования последнего: а) стабильный «атомарный» субстрат СМЯ – «массовый человек» («человек-масса»), своеобразный «микрокосм» СМЯ, в «свернутом виде» содержащий свойства и структурные элементы СМЯ (квазиценности масскульта, социальные установки и стереотипы «общества потребления» (либо тоталитаризма), иллюзорно-мифологический стиль конструирования «картины мира» и др.); б) толпа, рассматриваемая нами как масса «ad hoc» («по случаю», актуальная масса), которая представляет собой уже субстрат массового на «молекулярном» уровне, взаимодействие гомогенных в психическом отношении индивидов-атомов, скрепленных общим фокусом внимания и общностью психических переживаний и реакций.
-
Этимологический и семантико-философский анализ позволяет выделить ряд исконных значений «массы», сохраняющих эвристический потенциал и применимых в современном социально-философском познании СМЯ: а) «количественность» (объёмность, множественность) в сочетании с «однородностью»; б) «перемешивание», «смешение» (стирание границ и различий между вступившими во взаимодействие ингредиентами, редукция личностей до состояния частиц толпы, «человека-массы»); в) «хаос» (первобытной протосоциальности; новейший «хаос» кануна бифуркации, перехода к новому состоянию социального или же его полному распаду; маргинальное, переходное состояние социальных страт и индивидов).
-
Экспликация базового для осмысления системы социально-массовых явлений (СМЯ) понятия «масса» осложняется многочисленными трактовками её как «абстрактной массы» или «неразличённого множества», отождествлением массы с социальным большинством общества и «народом» (народонаселением). Такие трактовки «массы» представляются не актуальными для познания социально-массовых явлений, поскольку: а) в основание понятия, претендующего на роль категории социальной философии, закладываются штампы обыденного, «дотеоретического» сознания и языка, позволяющие применять термин «масса» к любого рода «неразличённым множествам». При этом «масса» не содержит ответа на вопрос о характере рассматриваемого множества, и не создаёт достаточного напряжения для вопрошания; б) подобные трактовки уводят от анализа реалий современного «массового общества», в котором пролетариат и крестьянство уже не составляют «народного большинства», а в структуре городского (основного) населения доминируют представители сферы услуг; в) в аксиологическом, ценностно-ориентированном плане «масса» позиционируется исключительно как позитивная, исторически прогрессивная сила, и, тем самым, гомогенность, единообразие как социальное благо. Возникает необходимость в формировании новой научной «конвенции» относительно употребления термина «масса», свободной от упрощающего отождествления массы с «большинством», «народом». Экспликация понятия массы должна сопрягаться как с семантическим анализом, так и с анализом актуальных, действительных форм бытования массы. Семантическим ядром «массы» является указание на гомогенность её состава, на «единый способ существования» составляющих её элементов. Таким критериям удовлетворяют два уже упомянутые выше вида действительной массы: а) стабильный «атомарный» субстрат массового – «массовый человек» («человек-масса»); б) толпа, рассматриваемая нами как масса «аd hoc».
-
Историческим рубежом, обозначившим переход системы социально-массовых явлений к новому качеству своего существования было становление индустриально-урбанистического общества. Именно индустриально-урбанистическое общество всей совокупностью своих воздействий создаёт благоприятную среду не только для развёртывания социально-массовых явлений, но и для превращения их в доминирующую социальную и культурную силу, в один из ведущих факторов современного общественного развития.
-
Переход развитых стран к постиндустриальному состоянию («цивилизации услуг, знаний») в конце ХХ – начала XXI показывает, что наряду с появлением ряда новых факторов, порождающих тенденции к демассификации, продолжают действовать достаточно мощные прежние детерминанты (господство рынка, СМИ в качестве глобального коммуникатора, ценностей «массовой культуры», преобладание сформированного ими типа «массового человека» на всех уровнях социальной иерархии). Формируется новый массовый тип («рыночный характер», по Э. Фромму, или «западоид», по А.А. Зиновьеву), характерными признаками которого являются редукция личности, отказ от самостоятельного «Я» ради благ, чисто рассудочное, манипулятивное мышление при атрофии эмоциональной жизни. Фетишизация техники и мира искусственного (силикон, имплантаты, чипы, прозак и т.п.), массовая утрата антропоморфных признаков создают тенденцию к вытеснению биочеловека его искусственными потомками.
-
Социально-философское познание, будучи практически ориентированным, не может игнорировать проблемы управления социально-массовыми явлениями, в частности толпой. В качестве общих принципов и установок в управлении толпой и предотвращении её трансформации в наиболее социально опасные формы (агрессивная, паническая) выделены фрагментация толпы, деанонимизация индивидов (противостоящая тенденции «коллективной безответственности» толпы), ресубъективация действий участников толпы (придание действиям людей осмысленного, субъектного характера), противопоставление большего по интенсивности «стимульного события», минимизация рациональной вербальной коммуникации, неэффективной в толпе, с характерным для неё господством аффектов над рациональным действием.
-
Доминирование СМЯ, ведущее к вытеснению творческих программ жизнедеятельности потребительски-миметическими, вульгаризации и профанации ценностей, а также содержания деятельности большинства социальных сфер, включая воспроизводство самого человека, ведут к деградации всех элементов антропосоциокультурной системы (человек – общество – культура). Поэтому философский анализ системы социально-массовых явлений современности с необходимостью включает в себя не только рассмотрение наличных феноменов (массового общества, массовой культуры, массового человека, массового потребления и т.п.), но и путей преодоления массовости на социетальном и индивидуальном уровнях, демассификации. В соответствии с положениями применяемого нами антропосоциокультурного подхода демассификация предстаёт как комплексный, сознательно инициируемый процесс взаимообусловленного освобождения от массовости и однородности культуры, общества и личности (в ходе осознанной «борьбы за индивидуальность», всесторонность развития последней).
Теоретическая и практическая значимость работы. Результаты проведённого исследования позволяют в определённой степени расширить научные представления о сущности явлений, обозначаемых терминами «социально-массовые явления», «масса», «массовое сознание», «массовая культура», «массовый человек», «массовое поведение», «массовизация», «демассификация», укрепить научный статус этих понятий. Тем самым расширяются и уточняются представления о структурных компонентах социальной и духовной сфер общества, об обществе в целом.
Ряд выводов настоящей работы может быть использован при выработке способов преодоления негативных массовых процессов в жизни общества (агрессивные и панические толпы, массовизация, десубъективация индивидов, деэлитаризация культуры и др.). Теоретические положения диссертационного исследования могут найти применение при чтении курсов «Философия», «Культурология», «Социология», «Социальная психология», а также при подготовке спецкурсов. Выводы и теоретические установки, содержащиеся в данной диссертации, ориентированы на проведение социологических исследований, изучение общественного мнения с целью диагностики наличия различных форм массовых явлений в современном российском обществе и характера их влияния на развитие последнего.
Степень достоверности и апробация результатов. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры философии Челябинского государственного университета и кафедры истории и философии Челябинского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации. Апробация результатов исследования осуществлялась на восьми международных научно-практических конференциях (Челябинск, 2003, 2004, 2008, 2010 (2 конференции), 2012; Екатеринбург, 2012; Челябинск, 2013) и на четырёх всероссийских (Челябинск, 2007, 2008, 2009, 2010). Автор диссертации выступил в качестве организатора и главного редактора сборника материалов Всероссийской научно-практической конференции «Современные социально-массовые явления: сущность, проблемы исследования» (Челябинск, 2010).
Основные положения и выводы данной работы изложены автором в двух монографиях («Социально-массовые явления: исследовательские подходы» (2002; 13 п. л.), «Социально-массовые явления: онтогносеологический анализ» (2013; 18,3 п. л.) и 38 печатных работах, 14 из которых являются статьями в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК России. Результаты исследования использовались автором при разработке и чтении лекций по вузовской программе курсов для студентов, а также слушателей программ переподготовки кадров по дисциплинам «Философия», «Философия и методология научного познания», «Философия управления», «Политическое управление», «Культурология» в Челябинском филиале РАНХиГС и Уральском социально-экономическом институте Академии труда и социальных отношений (г. Челябинск).
Структура и объем диссертации. Исследование включает введение, три главы основной части работы, заключение и библиографический список. Текст размещён на 305 печатных страницах.
