Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социально-антропологические основания западноевропейского типа хозяйствования.
1. Человек экономический: эволюция западноевропейской парадигмы 15
.2. Марксистская концепция социальной антропологии хозяйства 44
3. Современная парадигма хозяйственной деятельности и кризис субъекта хозяйствования 72
Глава II. Российский хозяйственный менталитет: становление, развитие и перспективы 86
1. Духовные традиции российского опыта хозяйствования 86
2. Хозяйственная и экономическая деятельность человека проблема соотношения 105
3. Хозяйствующий субъект и проблема выбора типа экономического развития современной России 120
Заключение 138
Библиография 145
- Человек экономический: эволюция западноевропейской парадигмы
- Современная парадигма хозяйственной деятельности и кризис субъекта хозяйствования
- Духовные традиции российского опыта хозяйствования
Введение к работе
Актуальность темы исследования. «Наш век характеризуется страшным напряжением хозяйственной энергии... Это напряжение выражается в чрезмерном погружении субъекта в объект и сопровождается некоторым смещением центра сознания», - эти слова С. Н. Булгакова, написанные в начале XX века, еще в большей степени можно отнести к веку XXI. Пристальное внимание к экономике вызвано в нашей стране и продолжающимся второе десятилетие радикальным реформированием этой сферы, и системным кризисом российского социума. Панацея от всех бед ищется среди экономических средств - в смене форм собственности, в повышении конкурентоспособности отечественной продукции и повышении уровня материального благосостояния граждан. Акцентируя внимание на внешних преобразованиях, политики и экономисты забывают, что основой любой экономической системы является хозяйствующий субъект, который задает цели деятельности, руководствуясь собственными ценностными ориентирами. От его способностей и мотивации зависит производительность труда, а также эффективность экономической деятельности в целом. Именно человек должен быть в центре исследования экономистов, преобразующих экономическую сферу общества. Но, к сожалению, наблюдается тенденция недооценки интереса к этическим, метафизическим и социально-психологическим аспектам экономического поведения.
Процессы, происходящие в современной мировой экономике, информатизация производства, повышение роли нематериальных ресурсов -знаний, опыта, творческих способностей - актуализируют исследования человеческого потенциала. В исследованиях экономистов, философов, социологов провозглашается переход к новой постэкономической формации, в которой человеческий ресурс будет определяющим, труд претерпит кардинальную трансформацию и будет носить более личностный, свободный, креативный характер. Конкурентоспособность экономики будет зависеть от
эффективности использования культурного потенциала нации, духовных ресурсов хозяйствующего субъекта. Однако вопрос о негативных и позитивных моментах трансформации самого субъекта остается в целом открытым. Способность к нестандартным решениям, самодисциплине, самовоспитанию, духовному развитию воспринимается исследователями в качестве изначально заданных. Между ? тем, реалии современной экономической жизни свидетельствуют об обратном: у большинства людей убывает творческая компонента труда, а гедонистическая мораль препятствует развитию производственной мотивации, формированию личной ответственности за результаты собственной деятельности.
Актуальность диссертационного исследования обусловлена также сменой в нашей стране общественной идеологии. На протяжении последних ста лет в России несколько раз менялась парадигма общественного развития. Эти изменения затронули, в том числе, и одну из сфер практического воплощения общественных идеалов - экономику, вызвав глубинную трансформацию самого хозяйствующего субъекта. Ведь любые реформы не только изменяют внешние формы деятельности, они посредством различных мер воспитывают в том или ином русле самого человека.
В настоящее время в России избран путь модернизации отечественной экономики на основе вестернизации путем имитации и копирования западной системы экономических отношений. При этом отечественная экономическая культура приходит в противоречие с требованиями такой модернизации; этот конфликт приводит либо к отторжению отечественным сознанием самих реформ, либо к разрушению национальной культуры. Игнорируя своеобразие отечественного хозяйственного менталитета, реформаторы ставят под угрозу уничтожения национальную идентичность. Такие преобразования грозят серьезными проблемами в развитии социума. Агрессивная пропаганда
«экономического фундаментализма» (в терминологии Дж. Сороса1) приводит к нравственному нигилизму и деградации трудоспособной части населения. В этой связи, обращение к отечественной философской мысли, концептуализирующей национальную и религиозную традицию, может способствовать экономическому развитию общества, не разрушая исторически сложившихся отечественных мировоззренческих установок и ценностных ориентиров личности хозяйствующего субъекта. В таких условиях обращение к исследованию хозяйственной деятельности именно в социально-антропологическом аспекте представляется актуальным и оправданным.
Степень разработанности проблемы. Исследование хозяйственной деятельности человека в целом представляет собой интерес для ряда гуманитарных наук - экономики, права, философии и т. д. Многоаспектность интересующей нас проблемы обусловлена многообразием сторон хозяйственной деятельности - экономическими, организационно-правовыми, социально-культурными. Анализ хозяйственной деятельности традиционно представлял собой заметное предметное поле философских исследований. Изучение существующей на сегодняшний день литературы показывает, что существует целая гамма граней и сторон хозяйственной деятельности, ставшая предметом философской концептуализации.
Традиционно в поле зрения исследующих хозяйственную деятельность оказывались основные экономические категории, законы. Изучению таких основополагающих категорий, как товар, деньги, стоимость, производство, труд, прибавочная стоимость посвящены работы представителей классической политэкономии: А. Смита, Д. Рикардо, Ф. Кэне, У. Петти, А. Монкретьена, Дж. Локка, Дж. Милля, К. Маркса и др.
Ряд исследователей сосредоточили свое внимание на побудительных мотивах экономической активности, пытаясь объяснить, что же заставляет
1 Сорос Д. Кризис мирового капитализма. Открытое общество в опасности. М.: ИНФРА-М, 1999. С.135.
субъекта участвовать в производственной и распределительной деятельности. Проблемам экономической мотивации, экономического сознания посвящены работы П. Хейне, Ф. Хейка. Одним из влиятельных направлений этого течения является так называемый «экономике», представители которого пытаются объяснить эволюцию всех социально-культурных явлений только экономическими факторами, а поведение субъекта экономической деятельности - стремлением к минимизации затрат и максимизации полезности. Подобные взгляды получили свое обоснование в трудах И. Бентама, Л. Мизеса, Г. Томпсона, А. Зон-Ретеля, С. Ретиво и др.
Утверждение об экономическом базисе, определяющем социально-культурную надстройку, наиболее полно обосновано в концепции марксизма. Эта концепция представлена работами не только самого К. Маркса и его ближайших сторонников, но и многочисленных последователей, как в нашей стране, так и на Западе (Р. Арона, Н. М. Бережного, В. С. Барулина, Б. П. Курашвили, А. М. Сироты и др.).
В то же время существует идущая от Платона и Аристотеля традиция объяснения экономических процессов и закономерностей хозяйственной деятельности через духовно-культурные основания социального бытия. Такие ученые, как М. Вебер, Г. Зиммель, В. Зомбарт, П, Козловский, А. Рих показали в своих исследованиях, что недопустимо сводить все многообразие мотивов экономической деятельности к стремлению получить наибольшую материальную выгоду. Экономический субъект - всего лишь методологическая абстракция: в реальной деятельности участвует целостная личность, которая является представителем определенной нации. На этот момент обращают внимание представители немецкой исторической школы в экономике А. Мюллер, Ф. Лист, К. Книс, Г. Шмоллер, Б. Гильдербранд.
Отечественными философами, экономистами и социологами также обосновывается определяющее влияние социокультурного контекста на экономическую сферу. Акцент на личностных, духовно-нравственных
основаниях хозяйствования делается в работах В. С. Соловьева, Н. А.
Бердяева, С. Л. Франка, П. Б. Струве, Б. П. Вышеславцева, С. Н.
Булгакова, И. А. Ильина, П. Сорокина, а также современных отечественных
исследователей И. И. Агаповой, В. И. Самохваловой, В. А. Кондакова,
В. Ф. Мерзлякова, С. А. Щанкина и др. В работах А. С. ТТанарина, Д. И. Зарова, В. П. Барышкова, Ю. О. Ольсевича исследуются цивилизационные особенности российской экономики. Изучению феномена православной духовности, определяющем отечественную социальную практику, посвящены работы С. С. Хоружего, Д. В. Платонова, Л. А. Тутова, Л. В. Гриневой и др.
В настоящее время немало философских, экономических,
социологических и политологических работ посвящается реформированию
отечественной экономики, смене парадигм экономического развития,
последствиям и значению этих реформ. Здесь можно выделить работы Н. И.
Калашниковой, В. Г. Федотовой, И. Г. Яковенко, С. Н. Гаврова, Н. В.
Кондрашовой, С. А. Никольского и других авторов.
Значительный интерес вызывают и процессы, происходящие в мировой
экономике. Глобализация, переход к экономике информационного,
постиндустриального общества, связанные с этим трансформации не только
экономической системы, но и экономического сознания, мотивации поведения
становятся предметом рефлексии зарубежных и отечественных авторов (Д.
Белл, Э. Сото, Д. Сорос, 3. Бауман, Л. А. Мясникова, Е. Н. Яркова, Е. Г.
Ясин, Э. Г. Кочетов).
Российские философы предлагают свои разработки по философскому обоснованию явлений экономической реальности. В рамках изучения курса философии разрабатываются спецкурсы, посвященные «философии экономики» (А. Г. Спиркин, В. Д Губин, Т. Ю. Сидорина) или «философии хозяйства» (Ю. М. Осипов).
Тем не менее, несмотря на многообразие и ценность достигнутых результатов, мало исследованным остается гоциально-антропологический аспект хозяйственной деятельности.
Изучение хозяйственной деятельности именно в говдально^нтропшогическом аспекте предполагает ее рассмотрение сквозь призму общей мировоззренческой парадигмы личности и конкретизирующей ее парадигмы хозяйствования и требует особого подхода. Человек в рамках такого подхода рассматривается не как функция или производное от общественных институтов, а как личность, дающая начало социальной жизни в аспекте ее хозяйственной сферы. Личность и ее хозяйственная практика должны рассматриваться при этом в социокультурном контексте при акцентировании внимания на особенностях конкретной общественной системы.
Цепь диссертационного исследования заключается в гощегпуализации динамической природы социальнс-ангропологических парадигм экономической и хозяйственной деятельности человека и общества. Дга достижения поставленной цели предполагается гашение следующих задач:
- эксплицировать корреляционные связи между социалью-антропшогаческими
парадигмами и парадигмами хозяйствования;
показать воздействие социально-антропологических парадигм хозяйствования на направленность социального развития общества;
рассмотреть аксиологическую детерминацию хозяйственных парадигм в различных обществах;
осуществить критический анализ духовных и личностных оснований модели «экономического человека»;
произвести разграничение понятий «хозяйственная» и «экономическая» деятельность человека;
исследовать коэволюцию хозяйственной сферы российского общества и
традиционных моральных, религиозных ценностей;
проанализировать возможные варианты совершенствования
хозяйственной деятельности современного российского общества. Объектом исследования является, хозяйственная деятельность человека, рассмотренная в контексте исторического развития различных социально-антропологических парадигм. Предметом исследования
выступают социально-антропологические основания, детерминирующие различные типы хозяйствования.
Теоретико-методологическая основа исследования. В качестве
теоретической базы исследования выступили основополагающие идеи
классиков философской и экономической мысли, работы современных
отечественных и зарубежных ученых по проблемам философии
экономики, философско-религиозная отечественная метафизика,
философии хозяйства, социальной антропологии. Методологической
основой исследования являются творческие возможности
деятельностного подхода, объясняющего деятельность человека как
процесс самотворчества, самосозидания и самопознания. Помимо этого,
использован подход, свойственный , современной философии,
позволяющий объяснить различия в социальной практике на основании
различных смысложизненных ориентиров, мировоззренческих
установок, доминирующих ценностей, характерных для .парадигм
социального развития. Автор опирался на методологические подходы
диалектического категориального анализа феноменов социальной
реальности, единства исторического и логического, системного анализа
явлений социальной реальности, синтеза социально-
антропологического, философско-исторического и культурно-типологического подходов.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
Представлен анализ хозяйственной деятельности человека с позиций парадигмы социальной антропологии, что позволило определить мировоззренческие установки, определяющие особые типы хозяйствования на различных этапах исторического развития общества.
Осуществлен сравнительный анализ социально-антропологических оснований типов хозяйственной деятельности человека в европейской и российской экономических культурах, в результате чего было установлено,
что различные антропологические парадигмы определяют некоторые диаметрально противоположные установки, стереотипы, ценности этих культур.
По-новому представлена значимость социально-антропологических оснований хозяйственной деятельности, которая усматривается в актуализации личностного бытия, особенностей человеческого бытия в конкретных общественных системах.
С новых концептуальных позиций произведено разграничение понятий «хозяйственный» и «экономический». Установлено смысловое различие между категориями хозяйствующий и трудящийся субъект, которое заключается в различных целях, значении их деятельности. Для хозяйствующего субъекта, в отличие от трудящегося, характерна внутренняя свобода, дистанция от предметного мира, целостное восприятие выполняемой деятельности, творческий подход.
Предложен авторский вариант категориального определения хозяйственного менталитета через его соотнесение с духовно-культурными доминантами, определяющими деятельность человека или группы людей в хозяйственной сфере общества.
Установлена амбивалентность российского хозяйственного менталитета, включающего такие доминирующие особенности как взаимозависимость и взаимовлияние личного развития и хозяйственной деятельности, а также служебное, подчиненное этическим ограничениям положение хозяйственной сферы, определяющее значение нравственных ценностей в принимаемых решениях.
7. Обоснована идея о продуктивной связи между модернизацией форм
хозяйствования и традиционными ценностями и представлениями
российского общества, что позволяет в практическом плане по-новому
подойти к проблеме разработки направлений и целей преобразования
экономической сферы.
В результате проведенного диссертационного исследования были получены выводы, являющиеся положениями, выносимыми на защиту:
Экономическое развитие западноевропейского общества предполагало наличие нескольких сценариев. Один из них, оказавшийся актуальным для современности, был выбран в качестве доминирующего во время Реформации, которая объявила хозяйственную деятельность, в соответствии с профессиональным призванием, единственным подтверждением ценности личности, рационализировав тем самым экономику. Именно этот выбор привел к гипертрофированной экономической активности, увеличению темпов производства и негативной трансформации традиционной морали. В истории западноевропейского общества начался период господства экономических законов и категорий во всех сферах человеческой жизни.
Теория К. Маркса стала одним из самых значительных в концептуальном плане протестов против господства «воинствующего экономизма». Однако, отрицая его следствия, марксизм концептуально разделяет причину последнего, признавая экономическую детерминацию всех общественных отношений с еще большей последовательностью, чем его оппоненты. В результате марксизм, особенно на ранних стадиях развития, можно считать оригинальной теорией хозяйственной антропологии, где не социально-культурный контекст определяет формы деятельности, а напротив - способы этой деятельности полностью детерминируют личностное развитие. Игнорирование личности человека, которая по своей природе не сводима исключительно только к социальным связям, привело к негативным последствиям и системному экономическому кризису при попытке применить теоретические положения марксизма на практике.
3. В современном западноевропейском обществе производственная
мотивация, поддерживаемая протестантской моралью, приходит в
противоречие с мотивацией сферы потребления, мирской аскет заменяется
гедонистом. Потребительское, пассивное отношение к окружающему миру и к
самому себе и своей хозяйственной деятельности - закономерный результат выбранного сценария развития.
4. Особенности православной антропологической парадигмы определили становление и развитие отечественного хозяйственного менталитета, повлияли на становление духовных традиций российского опыта хозяйствования. Успешное хозяйствование зависит не только от внешних форм социальной организации, но и от внутреннего устроения ее субъекта. Только онтологическая трансформация, преображение хозяйствующего субъекта, основанное на внутренней аскетической самодисциплине, самовоспитании меняет соответствующим образом и его внешнюю деятельность. Следовательно, внутреннее содержание израстается во внешнюю форму. Такая деятельность ; становится по-настоящему плодотворным созиданием, свободным и от гипертрофированной активности, и от гедонистической расслабленности, творческим, ответственным отношением к миру, а не грабительским расхищением окружающей и собственной природы.
5. Различие между экономической и хозяйственной деятельностью
затрагивает структуру субъекта, его цели, средства, мотивацию. Субъект
хозяйственной деятельности обладает внутренней дистанцией от предметного
мира, является целостной личностью, воспринимает хозяйственную сферу в
качестве служебной, деятельность как средство самовоспитания, служения
окружающим людям, а не только удовлетворения материальных
потребностей. Субъект экономической деятельности целью своей
деятельности видит в первую очередь удовлетворение потребности в
прибыли, моральные нормы и этическая оценка имеет второстепенное
значение. Экономическая эффективность диктует новые основания морали.
6. Единственной, по-настоящему прогрессивной с точки зрения
перспектив долгосрочного развития российского общества в целом и
экономической сферы в частности является органическая модернизация,
основанная на творческом использовании традиционных форм хозяйствования, возрождении отечественного хозяйственного менталитета и воспитании ответственного, свободного, использующего в деятельности свой личностный потенциал хозяйствующего субъекта.
Теоретическая и научно-практическая значимость исследования определяются обозначенной актуальностью и новизной работы. В исследовании представлен анализ хозяйственной деятельности с позиций социальной антропологии. Идеи диссертации способствуют углубленному изучению традиционных основ хозяйственной деятельности человека, выявлению смысловых различий категорий экономика и хозяйство. В исследовании предложены способы выхода из экономического кризиса, преодоления негативных последствий вестернизации и дегуманизации экономической сферы.
Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в учебном процессе в рамках курсов по философии и социальной философии, а также по социологии и экономической теории. Они представляют собой интерес для разработки спецкурсов по философии экономики и экономической антропологии. Основные выводы диссертации могут быть использованы при составлении учебных и учебно-методических пособий по социальной философии, а также рекомендованы вниманию специалистов в области теоретических проблем хозяйственной деятельности.
Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры философии Саратовской государственной академии права. Теоретические положения и важнейшие результаты исследования выносились на обсуждение в рамках межрегиональной конференции «Комплексный анализ современных проблем науки и общества» (Саратов, 26 сентября 2003 года), межрегиональной конференции «Православие в контексте истории, культуры и общества» (Саратов, 8-9 декабря 2003 года), международной конференции «Социальная агрессивность. Третьи Кузбасские философские
чтения» (Кемерово, 27-28 мая 2004 года), всероссийской конференции «Социальные идеалы в стратегиях общественного развития» (Саратов, 26 ноября 2004 года), региональной конференции «Актуальные проблемы социального и производственного менеджмента» (Саратов, март 2005 г.), а также использовались при подготовке и проведении семинарских занятий по философии. По теме диссертации у автора имеется 5 публикаций.
Работа состоит из введения, двух глав, объединяющих шесть параграфов, заключения и библиографического списка.
Человек экономический: эволюция западноевропейской парадигмы
Изучение хозяйственной деятельности человека происходит в рамках социальной философии, где она традиционно относится к философии экономики, исследующей материально-производственную сферу общественной жизни1. Человек при таком изучении является одним из элементов целостной системы, главным образом, производительной силой, определяемой производственными отношениями. Мировоззренческие, личностные особенности субъекта хозяйственной деятельности имеют в этом случае второстепенное значение, и во многом, с точки зрения исследователей, определяются условиями производства, системой экономических отношений, уровнем технического развития той или иной эпохи.
В пределах же социально-антропологического подхода основные исследовательские усилия направлены не на хозяйственную деятельность общества в рамках традиционной темы «общество и природа», а на хозяйственную деятельность человеческой личности. Личность, ее общая мировоззренческая парадигма и конкретизирующая ее парадигма хозяйствования - таков ракурс социальной антропологии хозяйства, интересующейся не социальными формами хозяйственной деятельности и надличностными предзаданными отношениями в этой сфере, а имманентными для личности мировоззренческими картинами с ядром в системе ценностей, оказывающими воздействие на саму хозяйственную деятельность. При этом нисколько не умаляется значение объективированных форм хозяйства в качестве фактора детерминации хозяйствования существующие на уровне общества или субъекта, Данные формы - лишь особая институциональная форма закрепления хозяйственной деятельности как сферы самореализации человека, понимаемой тем или иным образом.
Обращение к социально-антропологическому аспекту хозяйственной деятельности, эксплицируемому в рамках; соответствующего подхода, особенно актуально в настоящее время, характеризуемое системным кризисом всего социума, выражающегося в разнотипных по видимости кризисных ситуацях, имеющих, по сути, единую человеческую основу. Потому не случайно, что на смену некогда единой социальной антропологии в настоящее время приходит множество локальных «антропологии». Их появление вызвано усиленным поиском человеческого начала в экономике, политике, педагогике и других сферах. Человек в этих исследованиях предстает не как функция общественной формы, а как феномен, дающий начало социальной жизни. Человек проживает свои константы .в конкретных экономических, социокультурных и политических условиях, вполне поддающихся человеческому измерению.
Человек является объектом изучения не только социальной, но и философской антропологии. Однако последняя исследует его специфику в качестве родового существа, выявляя то общее, что свойственно человеку в различных культурах, выделяя свободу, ответственность. Способность воздействовать на ход событий в природе и обществе является выражением его автономности. Специфика же социальной антропологии заключается в рассмотрении человека в социокультурном контексте. Таким образом, социальная антропология акцентирует внимание не столько на общих качествах и свойствах человека, сколько на особенностях его бытия в конкретных общественных системах.
Потому и хозяйственная деятельность в различных цивилизационных и культурных условиях отличается не только особенностями средств производства или уровнем технического развития, но и мировоззрением, ценностями субъекта. Ведь хозяйственная деятельность человека представляет собой явление не только материальное, но и духовное, поскольку духовен сам хозяйствующий субъект - человек, В экономике всегда отражается его мировоззрение; в ней наиболее наглядно, как в некоем материальном индикаторе, проявляются особенности человеческой природы с ее высшими проявлениями духовности и с несовершенствами. Этот индикатор, как подчеркивает М. Бор, убедительно демонстрирует нам то или иное понимание мира и человека1. На протяжении всего развития человеческого общества много раз менялось отношение к хозяйственной деятельности, происходило и изменение ее места в иерархии ценностей. Следовательно, претерпевал изменения и сам человек как субъект этой деятельности.
Традиционное общество (определяемое исследователями как доиндустриальное, аграрное) характеризуется большой зависимостью от окружающей природы, так как основная часть всей потребляемой продукции производится в сельском хозяйстве2. Потому и ход общественного развития «встроен» в окружающую среду и подчинен природным ритмам. Человек в таком обществе зависим от первичных потребностей, целью хозяйствования в первую очередь является производство продуктов питания, а хозяйственная деятельность определяется как деятельность по самовоспроизводству. Однако, несмотря на зависимость от природы, огромное количество времени, которое тратилось человеком на производство, экономика не определяла статус человека в традиционном обществе.
Современная парадигма хозяйственной деятельности и кризис субъекта хозяйствования
Если К. Маркс и его последователи в XIX веке предлагали вариант радикального преобразования всей экономической сферы, вызванный критикой господствующей капиталистической системы общественного производства, порождающей бесчеловечные отношения между производителями и собственниками средств производства, то представители классической политэкономии продолжали исследование хозяйственной деятельности в условиях существующего социального устройства. Одной из главных задач, которые решает экономическая наука конца 18-19 веков при изучении субъекта деятельности, было определение мотивации и причин, побуждающих его к действию. Призвание, долг, ответственность и иные мотивы предшествующей эпохи уже не рассматривались в качестве достойных альтернатив. Большинство ученых стали усматривать основную , причину трудовой активности человека в личном интересе к удовлетворению своих потребностей.
Человек трудится для удовлетворения в настоящем или будущем своих потребностей. Любой отказ от непосредственного употребления (сбережения, вложение капитала, альтруистическое поведение) объясняется через будущее потребление. Если А. Смит еще обращает внимание на производство и капиталовложение, в центре его исследования находится активный трудящийся субъект, то уже И. Бентам и Д. Милль больше акцентируют внимание на пассивном потреблении. Цель всякой человеческой деятельности, по их мнению, состоит в наибольшем удовлетворении своих потребностей, получения наибольшего количества удовольствий при минимальных затратах (лишениях)1. Причем, прежде всего имеются ввиду материальные потребности. Кроме того, предполагается, что они удовлетворяются за счет внешних субъектов (благ), а не внутренних источников (к примеру, самостоятельной творческой деятельности).
Активная трудовая деятельность теряет свое значение у потомков трудолюбивых, методичных пуритан. Она воспринимается лишь в качестве неприятного средства потребления. «Стремление к труду, - пишет И.Бентам, - не может существовать само по себе. Это псевдоним стремления к богатству, сам же труд может вызывать лишь отвращение». Так, в трудах Милля, Бентама и их последователей на смену экономическому человеку появляется человек гедонистический с пассивно-потребительским отношением к миру.
Во времена Реформации, когда столь бурно развивалась мирская профессиональная деятельность, мирской аскетизм ограничивал бездумное потребление материальных благ. Любой работник или предприниматель понимал, почему ему нужно целыми днями работать, но не стремиться к роскоши, развлечениям и удовольствиям. Суровость догмата о предопределении не давала возможности увлечься мирскими прелестями, а религиозная ответственность за выполнение работы, повышение производительности и эффективности труда как единственный способ доказать себе и окружающим свою избранность способствовала стремительному развитию производственной сферы.
Но постепенно религиозность западного производителя исчезает. Целью осуществления предпринимательской деятельности становится извлечение прибыли для посюсторонней действительности, другой мотивации больше не существует. Как и не существует и объяснения, почему нужно ограничивать потребление производимых благ, трату денег на любые цели. Индустриальная эпоха, направленная на увеличение производства и материального богатства, с логически необходимой последовательностью порождает эпоху потребления.
Главный парадокс развития западной экономики заключается в том, что хотя теоретически новая мировая политическая экономия направлена на повышение рациональной составляющей рыночного хозяйства и рыночной конкуренции, предполагает у каждого автономного субъекта хозяйствования способность и готовность к рациональному сотрудничеству, на практике она порождает иррациональный рост потребления, стремление избежать ответственности и дисциплины творческого, созидающего труда.
Проблемной становится сама способность субъекта хозяйственной деятельности к производству. Работники все более прохладно относятся к ТРУДУ требуя максимально возможного сокращения рабочего времени при максимальной же заработной плате. Не только в развивающихся, но и в самых передовых капиталистических странах вдруг, без всякой видимой причины, без объяснения мотивов или предъявления требований, останавливается производство, рушится трудовая дисциплина.
Потеряна сама ценность активного, творческого труда. К тому же, такая деятельность требует самодисциплины, целеустремленности, личной ответственности, а экономической сфере, ориентированной на максимальное потребление выгодно воспитывать другие качества в людях. В этической сфере сталкивается аскетизм, необходимый для сферы производства, и гедонизм - для потребления. Как показал Д. Белл, кризисные симптомы капитализма вызываются не экономической неэффективностью и не превосходством других хозяйственных систем, а тем, что культурная и этическая интеграция гедонизма сферы потребления вступает в противоречие с требованиями дисциплины и подавления инстинктов, свойственных сфере производства.
Духовные традиции российского опыта хозяйствования
Отношение к труду, хозяйственной деятельности, место ее в общей иерархии ценностей, как правило, не выделяется в философии русских мыслителей в особый свод законов или правил. Выделение таким образом хозяйственной сферы не характерно для русских ученых и общественных деятелей. Появление «Свода нравственных принципов и правил хозяйствования», который был принят на итоговом пленарном заседании VII Всемирного Русского Народного Собора, проходившего в декабре 2002 г., скорее ответ на вызов эпохи. Представления о хозяйстве неразрывно связано, органически вписано в более общий контекст, в общее мировоззрение. Отсюда понятно, что сложное и своеобразное понимание смысла человеческой жизни, общие антропологические и онтологические представления непосредственно влияет на понимание труда, собственности, предпринимательства.
Православие (которое, как уже было отмечено, сыграло решающую роль в становлении русского национального характера) целью человеческое жизни, как и другие христианские конфессии, считает спасение. Но понимает его, в отличие от католицизма и протестантизма, не. как оправдание определенным количеством заслуг, тем или иным родом полезной деятельности, а как обожение1 - восстановление испорченного болезнью греха, целостного состояния человека, соединение (в энергиях, а не сущности) с Высшим Бытием. Таким образом, христианство, по словам святых отцов, есть лествица, возводящая на небо, путь, ведущий в живот, врачевство, исцеляющее все немощи и несовершенства наши2. Достигается же спасение путем синергии -совместного действия, соработничества двух воль: Божественной и человеческой. Человек не может достигнуть Бога только своей деятельностью, своими усилиями или желанием, но и без его стремления, свободного волеизъявления спасение невозможно.
Эта, казалось бы, абстрактная богословская формулировка кардинально меняет представление не только о самом человеке, но и о любой его деятельности. В центре внимания католиков и протестантов, исходя из исповедуемого представления о спасении, находится внешняя праведность, социальная полезность, формальная легальность деятельности человека. Юридизм в понимании и первородного греха, и искупления, и личного спасения, толкование последнего как оправдание, заставляет концентрировать внимание на количестве добрых и злых поступков, принесенных молитв и т.д. Протестантизм, отказавшись от молитвы и других дел во имя спасения, заявив, что оно достигается только верой и свободным Божьим произволением, на практике поставил спасение в зависимость от профессиональной хозяйственной деятельности. Внутренние мотивы, побуждения деятельности, те последствия, которые она вызывает в устроении души, как правило, не вызывают интереса.
Православие представляет спасение иначе. Человек, стремясь к Богу, не может руководствоваться только следованием своей испорченной грехом и страстями природе, но должен стремиться превзойти ее, перерасти самого себя, оставаясь все-таки человеком. Здесь в поле исследования не субстанциональный, а энергийный образ человека - меняющаяся динамическая совокупность всех его разнородных и разнонаправленных энергий, которыми человек и соединяется с Богом. Под энергиями следует понимать некие устремления свободные импульсы, внутренние установления, при том не любые, а лишь очень определенными, которые могут присутствовать, а могут и отсутствовать у человека, могут у него появляться и исчезать, и должны специально им вырабатываться и поддерживаться. Речь идет не только о поступках, не только о наличной деятельности человека, но и внутренних движениях любого рода (волениях, желаниях, побуждениях, стремлениях), не только реальных, но и «необналиченных» событиях -трансцендирования и виртуальных. Именно этот, особый подход к человеческому образу в Православии позволил С.С. Хоружию говорить о возможности энергийной антропологии1.
Особое понимание спасения определяет и особые средства его достижения. Для достижения обожения необходим аскетический путь внутреннего возрастания, духовной практики. При этом не отвергается материальная природа. Христианская аскетика направлена не на подавление, а на преображение человека, возврат к его подлинной сущности. Духу лишь принадлежит первенство, как движущей силе преображения. Аскеза - это не уничтожение тела, а только возвышение духа за счет тела, воскрешение, освящение и усмирение тела. Еще преп. Пимен Великий лаконично выразил отношение христианства к земным потребностям: «Мы убийцы страстей, а не тела»1. Аскет не бежит от мира (даже если ищет уединения), он побеждает его, примером своей жизни доказывая, что возможно иное, не порабощенное греху состояние. Причем меняет он не только слова, всю свою деятельность подчиняя надмирным идеалам. Аскетическое самоограничение служит исполнению истинного высокого назначения человека, освобождая его от рабства греху, проявлений злой воли, позволяя господствовать над своими желаниями и способностями. Только таким образом все сферы человеческой жизнедеятельности превращаются в строго иерархичную систему, в центре которой находится личность с ее дисциплиной труда.
Именно это представление о смысле и цели жизни, а также средствах достижения влияет на развитие восточно-христианской парадигмы человеческой деятельности. В ней деятельностное начало акцентируется не на бытии, а на самом человеке, то есть для преобразования бытия необходимо преобразовать и изменить самого себя. Потому и образование традиционно воспринимается не как получение внешних познаний и формальное развитие разума, а как внутреннее устроение духа .
