Содержание к диссертации
Введение
Глава I. СТРУКТУРНО-СМЫСЛОВОЕ СОДЕРЖАНИЕ СУБЪЕКТА ДЕЙСТВИЯ 12
I. Выражение "двуплановости" субъекта действия в структуре предложения - высказывания 12
2. Способы и средства авторизации, характерные для научной прозы 35
Глава II. СЕМАНТИКО-СИНТАКСИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СУБЪЕКТА ДЕЙСТВИЯ 51
I. Лингвистические критерии определения субъекта действия 51
2. Структурные особенности предложения, связанные с употреблением субъекта действия 78
Глава III. СПОСОБЫ КОСВЕННОГО ВЫРАЖЕНИЯ СУБЪЕКТА ДЕЙСТВИЯ В НАУЧНОЙ РЕЧИ 94
I. Творительный субъекта действия и пассивные конструкции 94
2. Родительный субъекта действия и посессивные конструкции 125
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 161
БИБЛИОГРАШЯ 166
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ, ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ДЛЯ АНАЛИЗА 188
- Выражение "двуплановости" субъекта действия в структуре предложения - высказывания
- Лингвистические критерии определения субъекта действия
- Творительный субъекта действия и пассивные конструкции
Введение к работе
В современном языкознании возрос интерес к изучению специфических особенностей отдельных функциональных стилей. В последние годы внимание исследователей привлекает изучение не только лексического состава научного текста, но и его синтаксической организации, прежде всего структуры абзаца, средств межфразовой связи, проблем коммуникативного членения, а также особенностей отдельных жанров научной прозы*'.
Однако анализу и описанию синтаксической структуры предложения основной, коммуникативной единицы, его функционированию в научном тексте уделяется недостаточное внимание. Стилеобразующая роль явлений синтаксического уровня неоднократно отмечалась ведущими исследователями функциональных стилей современного русского языка (см.работы А.Н.Васильевой, М.Н.Кожиной, Е.С.Кузьминой, О.А.Лаптевой, Н.М.Лариохиной, О.Д.Митрофановой, Е.Й.Мотиной и других).
Важность и научная необходимость всестороннего описания синтаксической структуры предложения в научном тексте диктуется потребностями методики преподавания русского языка как иностранного: знание специфики функционирования различных типов предложений позволит подвести более четкие и рациональные лингвистические основания под практику обучения, будет способствовать более успешному преподаванию русского языка на материале будущей специальности учащихся.
Предметом нашего диссертационного исследования является применение "классической" модели "субъект и его действие" к соответ-
х' Выражения "научный стиль речи", "научная речь", "язык научной прозы" употребляются нами как синонимы.
_ 4 -
ствующим конструкциям, функционирующим в научной прозе.
Разобщенность СД и грамматического субъекта отмечается традиционно в качестве одной из основных особенностей синтаксиса предложения в научной речи /108, 112, 131/. Однако возникающие в связи с этой разобщенностью семантико-синтаксические и структурные последствия не были до сих пор предметом специального изучения.
"Расплывчатость" самого понятия субъекта действия (СД) требует точности семантико-синтаксических критериев его определения. Понимая СД как источник любого действия, выражаемый широким крутом предметных имен, традиционно не различают разный характер отношений между различными видами субъектов, возникающий в зависимости от внутренней семантической дифференциации субъекта и особенности его функционирования в речевом процессе, что в значительной мере обусловлено экстралингвистическими условиями.
Сложность исследования семантики субъекта заключается в обилии подходов, существующих в теории значения. Суммарно они могут быть представлены двумя основными направлениями. Первое направление рассматривает семантику недифференцированно и противопоставляет ее синтаксису (см. раб. А.А.Холодовича, В.С.Храковского). Второе направление проводит различие между грамматическими значениями языковых средств и понятийными категориями, между языковой семантикой и смыслом, что позволяет выделить в семантике разные аспекты и уровни (см. раб. Н.Д.Арутюновой, В.В.Богданова, Э.Бенвениста, В.Г.Гака, В.А.Звегинцева, Ю.С.Степанова).
Выражение "двуплановости" субъекта действия в структуре предложения - высказывания
В последние десятилетия одной из центральных тем описательного и теоретического синтаксиса стала разработка теории моделей предложения. При сравнительном единодушии исследователей в общем определении модели предложения, понимаемой как формальный конструкт-абстрактная схема, идеализированный "грамматический минимум" структуры предложения, в практике описания моделей предложения существуют значительные расхождения. Они касаются вопроса о возможности соотнесения отдельных структурных схем предложения с определенными типами категориальных значений предложения. Являясь сугубо "языковым" объектом рассмотрения, каждая конкретная модель предложения в высказывании имеет свои структурные единицы, которые в зависимости от сферы функционирования обнаруживают те или иные особенности.
При описании модели предложения "субъект и его действие" проявляется его двойственная природа: и как виртуальной единицы (являющейся формулой построения части языкового кода),и коммуникативной, актуальной единицы, возникающей на основе реализации этой модели в процессе речевого общения (предложение - высказывание) /133, 20/.
Научная речь, в том числе письменная, только на первый взгляд является монологичной, но по характеру описания она обладает скрытой диалогичностью, т.е. направленностью речи от автора к адресату. При явной тенденции научного изложения к безличности конструкции и безличностности субъекта, стремлении к прояв - ІЗ лению контакта как бы абстрактных личностей, отсутствие связей "автор-адресат" разрушает научную коммуникацию. Подобный характер научной коммуникации проявляется и в структуре предложений, каждое из которых констатирует определенные связи и явления объективной действительности.
Устранение авторского "я", стремление обезличить, "скрыть" какое-либо проявление отношения человека к объекту исследования способствует тому, что на синтаксическом уровне наблюдается: а) исключение из структуры предложения личного субъекта действия (агенса); б) отвлеченность-обобщенность изложения /112, 151/. Эти два основных лингвистических признака считают существенными показателями специфики синтаксиса научного языка и книжно-письменных типов речи в целом."В той мере, в какой определенно - личность свойственна разговорным ситуациям и темам, устраненность субъекта, разобщенность агенса и грамматического подлежащего характеризует книжную речь" /80, 164/.
Действительно центре внимания научного изложения - отражение особого процесса познания объективной действительности. Коммуникативная направленность речи на языковое фиксирование процессов и явлений окружающей действительности, установление связей и отношений между ними не как данных непосредственному наблюдению, а как установленных интеллектом человека, способствует проявлению обширной, но еще недостаточно изученной системы синтаксических средств. Идеалом научной коммуникации является общение абстрактных личностей, лишенных черт, присущих конкретной человеческой личности. Б "%пософских тетрадях" В.И.Ленин замечает: "Идеи есть отношения . . . субъективности (человека) к отличной (от этой идеи) объективности" /3, 265/.
Однако было бы неверным рассматривать язык научной прозы в отрыве от творящих его индивидов, от свойств человеческого мышления и научного творчества.
Конечно, научному мышлению свойственна прежде всего поня-тийность, строгая логичность и объективность, что находит свое отражение в языковом выражении и создает специфику научного стиля, но абсолютизация этих черт ведет к односторонности. Научные знания производят конкретные индивиды,и от их стиля мышления зависит стиль научной речи, который невозможно понять вне учета всех сторон живого мышления и творчества.
Лингвистические критерии определения субъекта действия
В современной синтаксической науке понятие субъекта является одним из спорных. Им обозначают грамматические и внеграммати-ческие, формальные и содержательные явления языка. Появилось большое количество так или иначе обозначающих субъект терминов -"семантический субъект", "субъект предложения", "грамматический субъект", "агенс" и "агент", "субъект действия", просто "субъект", которые в зависимости от соотношения семантики и синтаксиса по-разному трактуются многими исследователями. Нередко сами лингвисты отмечают расплывчатость основных лингвистических понятий и терминов,таких, например, как "семантический субъект", "подлежащее", "простое подлежащее", не говоря уже о терминах, обозначающих такие смысловые категории, как "субъект", "объект" и др./8; 9; 88; 80; 82,293; 206, 3-42/.
Нечёткость терминологии в области синтаксиса объясняется сложностью самого объекта исследования, где скрещиваются такие явления, как система языка и ее реализация в речи.
Общее значение субъекта конкретизируется внутри самой категории субъекта в семантических подклассах или в его частных разновидностях, в соответствии с типом значения и формами выражения. Наиболее полное исследование субъекта и его семантических подклассов проведено в работах Т.Б.Алисовой, Г.А.Золотовой, Д.Д.Ворониной, С.И.Кокориной, Ю.С.Степанова. Наличие большого количества определений субъекта требует освещения наиболее распространенных его интерпретаций некоторыми авторами. Самое обобщенное определение субъекта дано Н.Ю.Шведовой: "Субъект - это тот /то/, от кого /чего/ исходит действие, состояние, восприятие, отношение (в широком смысле, включая обладание) или признак. Субъект может быть: определенный, неопределенный и обобщенный" /203,454/.
Приложение субъекта и его частных разновидностей к трем различным планам, сосуществующим в любом высказывании,- к плану семантическому, непосредственно соотнесённому с внеязыковой ситуацией, к плану коммуникативному, возникающему в процессе речевого акта, и к плану грамматическому, где смысловым категориям первых двух планов более или менее регулярно соответствуют специальные грамматические формы, позволило Т.Б.Алисовой проанализировать структурно-семантические возможности субъекта простого предложения.
Остановимся вкратце на принципах разграничения семантической категории субъекта у Т.Б.Алисовой. Алисова считает, что расплывчатость понятия субъекта вытекает из самого способа его выделения, большей частью интуитивного, апеллирующего к "здравому смыслу" или к реальному положению вещей. Семантические функции предметных понятий, в число которых входит и субъект, опираются на предметные отношения, данные в объективной реальности. Однако, по ее мнению, субъект представляет собой языковую категорию, поэтому определить его можно объективно исходя из форм языка. Т.Б.Алисова утверждает, что таким формальным критерием для выделения каждой семантической функции субъекта может служить набор синтаксических форм, который она получает в семантически эквива- лентных предложениях, а также частотность совмещения данной формы и данной функции в тексте, позволяющая судить об обычности (первичности) и редкости (вторичности) того или иного оформления.
Из этого следует, что семантическим субъектом является наиболее вероятный в данной семантической ситуации грамматический субъект, хотя этот субъект при описании той же ситуации иным способом может получить и другое оформление. Добавление к слову "субъект" прилагательных "реальный", "психологический", "логический", подчеркивающих его отличие от соответствующих грамматических категорий, не вносит ясности в определение самих понятий /88,29/.
Творительный субъекта действия и пассивные конструкции
Перенесение внимания в предложении на действие-предикат привело к ослаблению позиции субъекта действия, умалению его роли, к понижению "энергии" его грамматического восприятия, к подрыву грамматического интереса к нему. В результате этого оно перемещается с центральной позиции грамматического субъекта на периферийную. Идет образование новых форм с косвенным субъектом действия в творительном, родительном и других падежах. В их числе одно из важных мест принадлежит страдательной конструкции, пассиву, форме, как известно, возникшей в индоевропейских языках уже после разделения /138,36/.
Освобожденная позиция грамматического субъекта заменялась объектом действия. Объект действия превращался в предмет мысли, становился ее исходным пунктом, выступая как субъект этой мысли. Такое перемещение объяснялось стремлением в языке с номинативным строем установить соответствие между грамматической формой и коммуникативной нагрузкой /143,216/.
Распространенным средством выражения субъекта действия в пассивных конструкциях современного русского языка является форма творительного падежа (творительный субъектный).
По своему происхождению творительный субъектный восходит к творительному орудия-посредника, из которого развился путём постепенного переосмысления. Такой семантический сдвиг был вполне возможен: значение лица-орудия легко переходило в значение лица - истинного производителя действия.
Двойственность форм выражения агенса обусловливалась (и до сих пор по отдельным славянским языкам в той или иной мере обусловливается) двумя факторами: во-первых, самим денотатом (одушевленностью или неодушевленностью агенса, его отношением к действию как автономному осуществителю или только как посреднику) и, во-вторых, наличием у двух форм глагола возвратно-страдательной формы и формы причастия. Оборот "от + родительный падеж" функционировал практически только для указания одушевленного деятеля как автономного осуществителя действия. Для выражения неодушевленного агенса в древнерусском, как и в старославянском, за единичным исключением использовался творительный падеж. В неодушевленном агенсе присутствует адвербиальный оттенок причинности или орудийности, поэтому возвратная форма глагола в основном сочеталась с аблятивным оборотом, причастная же употреблялась и с аблятивом, и с творительным падежом.
Косвенная причина бывшей "гегемонии" аблятивной конструкции при возвратной форме заключалась, вероятно, в том, что возвратная форма вообще исконно служила средством выражения пассивного действия, между тем как страдательные причастия носили первоначально характер адъективов, обозначая состояние, свойство, а творительный при них мог восприниматься, как причина, источник этого состояния.
Еще в ХУШ веке обе формы (род.п. + от и тв.п.) сосуществуют в русском языке. К началу XIX века конструкция с предлогом "от" и формой родительного падежа постепенно вытесняется, хотя мы ее еще можем встретить в литературном языке. Например, у А.С.Пушкина в "Капитанской дочке11: "И пользоваться наградами,
I раздаваемыми от самозванца", "Облаченный властью от самозванца" .
Эта $орма, хотя и крайне редко, встречается даже в современном литературном языке: "Талейран подписался титулом, пожалованным ему от узурпатора и барона" (Е.В.Тарле, "Талейран"), "...все книжки у него проверенные и от начальства дозволенные" (Л.М.Леонов, "Русский лес").
Долгое сосуществование двух форі выражения деятеля-лица в пассивном обороте завершилось в пользу творительного падежа. В современном русском языке творительный субъектный выступает обязательным десигнатором значения одушевленного и неодушевленного деятеля - СД. Оборот "от + род.п." закрепился как средство выражения причины. Творительный субъектный стал свободно употребляться не только при причастии, но и при возвратно-страдательной глагольной форме.
Похожие диссертации на Субъект действия и синтаксическая структура предложения в научной речи
