Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Элитарная языковая личность как носитель идиомов национального русского языка 11
1.1. Проблема изучения языковой личности носителя элитарной речевой культуры
1.1.1. Вводные замечания 11
1.1.2. Типы речевой культуры 18
1.1.2.1. Элитарный тип речевой культуры 20
1.1.2.2. Среднелитературный тип речевой культуры 22
1.1.2.3. Литературно-разговорный и фамильярно-разговорный типы речевой культуры 23
1.1.3. Социально-языковой статус носителя элитарной речевой культуры 25
1.2. Социальная дифференциация языка 57
1.2.1. Русское языковое пространство 57
1.2.2. Современные подходы к пониманию разговорной речи 68
1.2.3. Городское просторечие как идиом русского языка 75
Выводы по главе 82
Глава II. Переключение кодов как маркер носителя элитарной речевой культуры полистилевого типа 84
2.1. Вводные замечания 84
2.2. Речевая репрезентация элитарной языковой личности в ситуациях с кодовым переключением 88
2.2.1. Кукоцкий Павел Алексеевич (Л. Улицкая. Казус Кукоцкого) 88
2.2.2. Зеленин Александр Дмитриевич (В. Аксенов. Коллеги) 101
2.2.3. Ковалева Марья Владимировна (И. Грекова. Дамский мастер) 118
2.2.4. Асташова Нина Игнатьевна (И. Грекова. Кафедра) 128
2.2.5. Одоевцев Лев Николаевич (А. Битов. Пушкинский дом) 138
2.2.6. Каменская Анастасия Павловна (А. Маринина. Закон трех отрицаний и др.) 148
Выводы по главе 176
Заключение 179
Библиографический список 183
Список словарей 203
Источники 205
Приложения 206
- Проблема изучения языковой личности носителя элитарной речевой культуры
- Социальная дифференциация языка
- Вводные замечания
Введение к работе
Антропоцентрический подход к явлениям языка - интерес к «человеку говорящему» и его речевым произведениям - является основополагающим при разработке проблемы типов речевой культуры в коммуникативно-прагматическом аспекте.
Круг общих теоретических вопросов, связанных с типами речевой культуры, очерчен и определен в трудах Н.И. Толстого, О.Б. Сиротининой, В.Е. Гольдина. Много ценных идей для изучения реального функционирования русского языка в разных типах речевой культуры заложено в исследованиях саратовских ученых (О.Б. Сиротининой, В.Е. Гольдина, К.Ф. Седова, И.С. Фишер, СВ. Куприной, Т.В. Кочетковой, А.В. Осиной).
Разработка понятия «языковая личность» (Ю.Н. Караулов) дала возможность ввести понятие «элитарная языковая личность» (ЭЯЛ), под которой понимают «носителя русского языка, умеющего демонстрировать высшую языковую способность (умение говорить хорошо) в любых ситуациях общения (публичных и неофициальных, привычных, запланированных и неожиданных, экстремальных и т.п.) и имеющего широкое поле постоянной и разнообразной речевой деятельности» [83, с. 169].
Речевая репрезентация ЭЯЛ - представителей интеллигенции -преимущественно в сфере информативной, официально-профессиональной коммуникации анализируется в работах (И.С. Фишер, 1995; СВ. Куприна, 1998; Т.В. Кочеткова, 1999). Не подлежит сомнению, что информанты искусно владеют кодифицированным литературным языком, то есть «легитимным языком» (П. Бурдье).
Однако, по нашим наблюдениям, без достаточного внимания оказалась разговорная дискурсивная практика ЭЯЛ в сфере неформальной интеракции: непринужденной, неофициальной коммуникации, предполагающей личностный характер общения, связанный иногда с отрицанием действующих в обществе норм; высокую степень знакомства, симметричные социальные отношения и т.д. По нашему мнению, именно в ситуации неформального общения носитель элитарной речевой культуры не всегда следует нормативным предписаниям и в его речи достаточно широко представлены единицы субстандартных подсистем языка, то есть наблюдается «ситуативная вариативность» (А.Д. Швейцер).
Отечественные исследователи (Т.Г. Винокур, Е.А. Земская, В.Д. Девкин, Л.А. Капанадзе, В.В. Химик и др.) неоднократно отмечали, что интеллигентный носитель языка может употреблять сниженные средства в обиходно-деловых и обиходно-профессиональных ситуациях, демонстрируя «функционально-регистровое речевое поведение». Речь идет о «преднамеренном и сознательно ориентированном использовании просторечных единиц с определенными коммуникативно-прагматическими установками» [165, с. 202], что является во многих случаях одной из возможных форм самовыражения говорящего (языковая игра, языковое кокетство), либо воздействия на речевого партнера, своего рода тактическим приемом (языковая маска). В связи с этим важно подчеркнуть, что данный аспект не был до сих пор предметом специального рассмотрения. Поэтому остается неясным, в каких именно ситуациях носитель элитарной речевой культуры переключается с одного идиома на другой, и что является причиной данного феномена. Все вышесказанное определяет актуальность данного исследования.
В качестве объекта изучения выступает элитарная языковая личность персонажей художественных произведений: А.Д. Зеленина (В. Аксенов «Коллеги»), М.В. Ковалевой (И. Грекова «Дамский мастер»), Л.Н. Одоевцева (А. Битов «Пушкинский дом»), Н.И.Асташовой (И. Грекова «Кафедра»), П.А. Кукоцкого (Л. Улицкая «Казус Кукоцкого»), А.П. Каменской (А. Маринина «Закон трех отрицаний» и др.), которые рассматриваются нами как «модели языковой личности» (Ю.М. Караулов).
Предметом исследования является речевая практика носителей элитарной речевой культуры.
Материалом для исследования послужили текстовые фрагменты произведений современной русской прозы, представляющие собой репрезентацию той или иной ситуации официальной / неофициальной коммуникации. Всего проанализирован 31 эпизод.
Цель настоящей работы - выявить своеобразие речевой репрезентации элитарной языковой личности с точки зрения функционирования и взаимодействия единиц, принадлежащих разным идиомам.
Общая цель исследования определила круг задач:
- разработать модель социально-психологического портрета элитарной языковой личности;
- создать «индивидуальный социально-психологический паспорт» конкретного носителя элитарной речевой культуры;
- описать лексико-грамматические особенности речи элитарной языковой личности в разных ситуациях общения;
- выявить и описать коммуникативные ситуации, в которых наблюдается ситуативная вариативность; - подвергнуть единицы субстандартных подсистем языка лингвистическому анализу с целью установления их роли в дискурсивной практике элитарной языковой личности, особенностей их употребления;
- проанализировать причины, приводящие носителя элитарной речевой культуры к переключению с одного идиома на другой;
- соотнести результаты нашего исследования с данными, полученными в процессе наблюдения над элитарной языковой личностью саратовскими учеными.
Методологической основой диссертации являются, во-первых, разработка понятия «языковая личность» в трудах отечественных лингвистов (В.В. Виноградов, 1980; Ю.Н. Караулов, 1987, 2001; К.Ф. Седов, 1995; М.В. Ляпон, 1995, 2002; Л.Н. Чурилина, 2006), во-вторых, исследования, связанные с феноменом «тип речевой культуры» (Н.И. Толстой, 1991; О.Б. Сиротинина, В.Е. Гольдин, 1993; О.Б. Сиротинина, 1995, 2000, 2001; И.С. Фишер, 1995; СВ. Куприна, 1998; Т.В. Кочеткова, 1998, 1999; М.Я. Дымарский, 2005). Представляется важным обращение к работам по социолингвистике (А.Д. Швейцер, 1976, 1977; Т.Р. Белл, 1980; Л.П. Крысин 1976, 2002) и, в частности, к трудам, в которых рассматриваются проблемы социальной стратификации языка (Е.А. Земская, 1981, 1984, 1987; В.В. Химик, 2000; Е.В. Ерофеева, 2001, 2005; Т.Н. Ерофеева, 2001, 2004). Создание модели социально-психологического портрета носителя элитарной речевой культуры осуществляется с учетом типологии характеров (К.Г. Юнг, 1996) и, кроме того, идеи Б.И. Додонова об общей эмоциональной направленности личности (Б.И. Додонов, 1978). Разработка модели обработки дискурса анализируемых нами элитарных языковых личностей выполнена с опорой на исследования Т.ван Дейка (Т.А. Дейк, 1989).
Используемая нами методика исследования опирается на приемы описательного, сравнительно-сопоставительного, функционального методов анализа языковых фактов. Описательный метод, включающий приемы наблюдения, интерпретации, обобщения, является ведущим в рамках данного исследования. С помощью сравнительно-сопоставительного метода устанавливается специфика каждой из речевых репрезентаций, их своеобразие. Широко используется функциональный метод, предполагающий изучение языковых единиц с точки зрения их роли в процессе формирования и выражения мысли, концепции, композиции, стиля. Функциональный метод предопределяет коммуникативный подход к системе языка, то есть учет целей, условий, ситуации общения, социальных и индивидуальных особенностей коммуникантов.
Положения, выносимые на защиту:
1. Элитарная языковая личность, являясь как носителем кодифицированного литературного языка, так и носителем разговорной речи, в разных сферах общения и ситуациях демонстрирует определенное коммуникативно-речевое поведение, продуцирует «хорошую речь» для достижения наибольшего эффекта в выполнении коммуникативных задач, поставленных перед говорением.
2. Носитель элитарной речевой культуры полистилевого типа характеризуется свободным переключением с одного идиома на другой. В речевой репрезентации элитарной языковой личности данного типа представлены единицы субстандартных подсистем русского языка.
3. В зависимости от степени официальности / неофициальности интеракции переключение носителя элитарной речевой культуры с одного идиома на другой идет во внешней и/или во внутренней речи. В официальном общении реакция элитарной языковой личности реализуется, как правило, в интериоризованной речи либо в несобственно-прямой речи.
4. Кодовое переключение носителя элитарной речевой культуры осуществляется в ситуациях реализации разговорной речи: ситуации близкодружественной коммуникации, ситуации близкородственного общения, конфликтной ситуации преимущественно во внешней речи либо во внутреннем реплицировании. В ситуации уединенной коммуникации внелитературные языковые единицы обнаруживаются в интериоризованной монологической / диалогической речи персонажа.
5. Разговорное пространство носителя элитарной речевой культуры полистилевого типа формируется путем слияния в единое целое языковых единиц, принадлежащих разным идиомам русского языка (литературному языку, разговорной речи, городскому просторечию).
6. Переключение элитарной языковой личности с одного идиома на другой может быть: а) мотивированным с целью иронизации, оказания эмоционального воздействия на партнера по коммуникации, выражения отношения к адресату, создания эмоционального портрета - характеристики индивида, актуализации приема речевой маски; б) спонтанным для снятия эмоционального напряжения, вызванного неадекватным поведением собеседника, его некорректными речевыми действиями.
7. Использование данных социально-психологического портрета носителя элитарной речевой культуры способствует осмыслению его речевого поведения в разных сферах общения и ситуациях.
Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые исследован разговорный дискурс элитарной языковой личности как в сфере официальной коммуникации (интериоризованная речь), так и неформальной интеракции (внешняя и внутренняя речь); разработана модель обработки дискурсивной практики носителя элитарной речевой культуры в ситуациях с кодовым переключением; проанализированы кодовые переключения во внешней и интериоризованной речи персонажей произведений современной русской прозы.
Теоретическая значимость настоящего исследования обусловлена существенностью его результатов для подтверждения гипотезы о свободном переключении носителя элитарной речевой культуры с одного идиома на другой в зависимости от коммуникативной ситуации. Разработанная модель анализа дискурсивной практики элитарной языковой личности в ситуации с кодовым переключением позволяет уточнить критерии отнесенности индивида к типу речевой культуры.
Практическая значимость диссертации. Результаты работы и материалы исследования могут быть использованы в курсах «Стилистика», «Культура речи», «Риторика», в спецкурсах и спецсеминарах по проблемам изучения языковой личности.
Апробация исследования. Основные положения диссертации представлялись автором на Всероссийской научной конференции «Слово. Словарь. Словесность: социокультурные координаты (к 110-летию со дня рождения Н.П. Гринковой)» (Санкт-Петербург, 2005), Всероссийской научной конференции «Традиции в контексте русской культуры» (Череповец, 2005), Международной научной конференции «VI Пушкинские чтения» (Санкт-Петербург, 2006), VII Межрегиональной конференции молодых ученых, посвященной 10-летию ЧГУ (Череповец, 2006), Пятой выездной школе-семинаре «Порождение и восприятие речи» (Череповец, 2006), на аспирантских семинарах и заседаниях кафедры. Содержание работы отражено в 5 публикациях.
Структуру работы определили поставленные в ней задачи. Она состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка (190 наименований), списка словарей, источников, трех приложений (первое представляет собой таблицу, репрезентирующую информацию о социальном статусе анализируемых носителей элитарной речевой культуры; второе -социально-психологический портрет элитарной языковой личности; третье -схему языковой дифференциации в дискурсивной практике носителя элитарной речевой культуры). Основной текст диссертации изложен на 182 страницах.
Проблема изучения языковой личности носителя элитарной речевой культуры
Интерес к личностному аспекту изучения языка является сегодня приоритетным.
В современной лингвистике утвердилось понимание того, что за пределами языка-системы находится человек, языковая личность. Только в интеракции языковых личностей язык - система и может существовать, так как «все элементы, категории языка рождаются, формируются в процессе взаимодействия социальных факторов, в условиях конкретной речевой деятельности (практики) людей» [28, с. 6].
Понятие «языковой личности» известно в русистике по трудам В.В. Виноградова о языке художественной литературы. Ставя своей задачей исследование языка художественной прозы во всей его сложности и всем многообразии, ученый увидел «элементарный уровень, элементарную клеточку, отправной момент в изучении этого необъятного целого - в индивидуальной речевой структуре» [73, с. 29], когда «социальное ищется в личностном через раскрытие всех структурных оболочек языковой личности» [21, с. 91].
Дальнейшее теоретическое обоснование и практическая разработка понятия «языковая личность» в отечественном языкознании в первую очередь связаны с именем Ю.Н. Караулова. По определению лингвиста, « языковая личность есть личность, выраженная в языке (текстах) и через язык, есть личность, реконструированная в основных своих чертах на базе языковых средств» [73, с. 38], которая на каждом уровне своей организации соответственно имеет и вневременные и временные, изменчивые, развивающиеся образования, и сочетание этих феноменов и создает наполнение соответствующего уровня, а именно нулевого - вербально-семантического (уровень владения единицами языковой системы), первого -тезаурусного (когнитивного, или лингвокогнитивного), предполагающего определенную степень владения когнитивными механизмами языка, представленными в виде концептов, фреймов, и, наконец, второго -мотивационного (прагматико-экстралингвистического), предполагающего владение культурной базой, обеспечивающей реализацию коммуникативных потребностей личности. Иными словами, в данном случае речь идет об «уровне культурности, или культурном менталитете» [61, с. 21]. Таким образом, для полного описания языковой личности в целях ее анализа необходимо, во-первых, дать характеристику семантико-строевого уровня ее организации, во-вторых, реконструировать языковую модель мира, или тезаурус данного индивида (о шкале подходов к языковой картине мира см. работу О.Б. Сиротининой, М.А. Кормилицыной [137]), в-третьих, выявить жизненные или ситуативные доминанты языковой личности, установки и мотивы, которые находят отражение в продуцируемых ею текстах и их содержании (о теоретических и практических наработках в области прагматики см. работы Н.Д. Арутюновой, Е.В. Падучевой [2]; Р.С. Столнейкера [155]; Т.А. Дейка [43] и др.). Здесь стоит отметить, что Т. ван Дейк в своей книге «Язык. Познание. Коммуникация» предлагает когнитивную модель обработки дискурса, под которым мы, вслед за Ю.Н. Карауловым и В.В. Петровым, понимаем «сложное коммуникативное явление, включающее, кроме текста, еще и экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресата), необходимые для понимания текста» [72, с. 8]. Для нашего исследования особую ценность представляет схема анализа прагматического контекста [43, с. 26-27], которая позволяет определить характер речевого акта, то есть «целенаправленного речевого действия, совершаемого в соответствии с принятыми в данном обществе нормами коммуникации» [СЭСРЯ, с. 351], и его приемлемость в данной ситуации. Схема анализа прагматического контекста и отдельные компоненты схемы анализа высказывания, предложенные Т. ван Дейком, легли в основу разработанной нами рабочей модели обработки дискурса исследуемых языковых личностей (см. об этом более подробно в гл. 2).
Следует заметить, что сам термин «языковая личность» можно рассматривать в разных аспектах: при лингвистическом подходе под языковой личностью понимается либо говорящий как конкретная личность, либо социально-профессиональный тип говорящего; при филологическом подходе в качестве языковой личности выступает культурно-исторический тип говорящего, проявляющийся не в индивидуальном языке, а в тексте, в словесности [127, с. 25].
Социальная дифференциация языка
Язык находит практическое, материальное проявление в речи. Речь -порождение индивида. Под речью понимают «как сам процесс говорения (речевую деятельность), так и его результат (речевые произведения, фиксируемые памятью или письмом)» [БЭС, с. 414]. Речь используется в разных социальных сферах и выполняет разные функции. Варьируясь, она приспосабливается к задачам и условиям своего функционирования. Явления речи типизируются, образуя относительно самостоятельные системы -функциональные и индивидуальные стили. Общеизвестно, что многие, если не все, изменения в структуре языка имеют своим истоком осознанные или неосознанные отклонения от установившихся норм, допущенные в индивидуальной речи. Таким образом, язык творит речь и в то же время сам творится в речи.
Русская речь (то есть русский язык в действии) - разноплановый процесс, зависящий от того, кто говорит, что сообщает, с кем общается, на кого воздействует, с какой целью и в каких условиях. Стихия русской речи во всем ее многообразии: социальном, функциональном, стилистическом, жанровом и пр. рассматривается как «русское языковое пространство» [165, с. 6]. В.В. Химик обстоятельно исследует данный феномен. Ученый отмечает, что базовая основа этого сложного понятия - пространство - предполагает различные векторы изменения и использования языка: исторический, географический, социальный и функциональный. Историческое пространство русского языка дает представление о том, когда и как этот язык менялся. Географическое пространство свидетельствует о том, где и как говорят на русском языке. Социальное пространство эксплицирует лингвистический подход: кто и как пользуется русским языком как родным, каковы разновидности этого языка у разных социальных групп русского народа. Функциональное пространство данного языка - это его реальная жизнь, которая зависит от того, с какой целью и как русский человек употребляет разные языковые формы и виды русской речи.
Маркируя другое составляющее понятия «русское языковое пространство» - языковое, В.В. Химик указывает на то, что оно «служит объединением многообразных проявлений речи вокруг языка как нормы, как инварианта» [Там же, с. 7].
Последний компонент данного феномена - русское - означает «вполне определенную национальную принадлежность языкового инварианта и всех его речевых реализаций в пределах этого пространства, русского но языковому признаку, в отличие от пространства нерусского» [Там же, с. 7].
Неоднократно отмечалось, что каждый язык имеет не только территориальные различия. Неоднороден язык и в социальном отношении (Э. Ризель, 1954; В.А. Аврорин, 1975; А.Д. Швейцер, 1983; W. Croft, К. Denning, S. Kemmer, 1990). Проблема социальной дифференциации языка имеет давнюю традицию в мировой лингвистике. Этой проблеме уделяли внимание как зарубежные ученые (А. Мейе, Ш. Балли, А. Матезиус, Э. Сепир и др.), так и отечественные языковеды (В.В. Виноградов, В.М. Жирмунский, Б.А. Ларин, Е.Д. Поливанов, A.M. Селищев, Л.П. Якубинский и др.).
В работах советских ученых утвердился взгляд, согласно которому «проблема социальной дифференциации языка неразрывно связана с проблемой социальной дифференциации общества» [175, с. 173]. Для современного этапа разработки этого вопроса характерна такая особенность, как отказ от прямолинейного взгляда на дифференциацию языка в связи с социальным расслоением общества. По мнению В.И. Беликова и Л.П. Крысина, «более убедительной и в настоящее время разделяемой большинством лингвистов является точка зрения, согласно которой природа и характер отношений между структурой общества и социальной структурой весьма сложны, непрямолинейны» [12, с. 92]. Важно подчеркнуть, что проблема социальной дифференциации языка изучается с преобладающим вниманием к таким языковым образованиям, существование которых определяется различиями в собственно социальных, профессиональных, культурных, образовательных и некоторых других «приобретенных» характеристиках говорящих. Таким образом, сегодня ученые сходятся во мнении об отсутствии простого и однозначного соответствия между характером социальных и экономических особенностей данного общества, с одной стороны, и языковыми особенностями - с другой (то есть о неизоморфности социальной структуры языка и социальной структуры общества).
Вводные замечания
Представляется очевидным тот факт, что особенности речевого взаимодействия между коммуникантами зависят от многих факторов и, в первую очередь, от ситуации социальной сферы, в которой осуществляется процесс интеракции. Неоднократно отмечалось, что «повторяющиеся социальные ситуации являются сами по себе культурными формами, имеющими определенную дистрибуцию в социальном пространстве и в социальном времени» [16, с. 387]. По замечанию Т. ван Дейка, анализ социального контекста надо начинать с общего социального контекста, который может быть описан в следующих категориях: личное, общественное, институциональное (формальное), неформальное [43].
Важно подчеркнуть, что поскольку одна из наших гипотез предполагает, что кодовые переключения носителей ЭРК обнаруживаются в сфере неформального общения (внешняя и внутренняя речь) и официально-профессиональной интеракции (интериоризованная речь), при сборе материала мы стремились к тому, чтобы охватить как можно большее число типов ситуаций привычной реализации разговорной речи. В поле нашего исследования неформальной интеракции оказались: ситуации близко дружественной коммуникации, ситуации близкородственного общения, ситуация публичной ссоры. Особого внимания заслуживают случаи, когда происходит актуализация ЭЯЛ просторечных черт для реализации приема речевой маски. Попутно заметим, что границы ситуации с кодовым переключением, а следовательно, и речевого события в целом определяются нами исходя из его смысловой законченности и информативной достаточности.
Общепризнано, что речевое общение представляет собой сложный процесс, в изучении которого можно выделить разные аспекты: социальный, включающий в себя статусные и ролевые различия между людьми, проявляющиеся в актах коммуникации, общественные стандарты и требования, предъявляемые к тем или иным формам речевого поведения, социальные различия между говорящими в их отношении к собственным и чужим моделям речевого поведения и т.п.; психологический, связанный с установкой общающихся относительно друг друга, их коммуникативными интенциями, индивидуальными особенностями поведения и т.д.; собственно лингвистический, направленный на анализ тех языковых средств, которые используются в коммуникации.
Разделение анализируемых дискурсивных практик носителей ЭРК в настоящем диссертационном исследовании проводится по линии внешняя речь - интериоризованная речь, что подсказывается самим материалом. Поскольку «наиболее употребительной формой социально-речевого общения является диалог» [24, с. 18], нами были отобраны и изучены такие распространенные типы диалога, как дружеская беседа и семейный разговор. Как справедливо замечает С.Г. Ильенко, «в самой природе общения заложена конфликтность как постоянно действующий фактор, поскольку языковое общение (в элементарном случае двух субъектов) покоится на совмещении тождества и различия их речемыслительных сознаний. Элементы тождества обеспечивают взаимопонимание друг друга, элементы различия -коммуникативный интерес (импульс)» [64, с. 4]. Поэтому в поле нашей исследовательской деятельности попал конфликтный диалог, под которым мы, вслед за П.А. Рудовым, понимаем «вербально выраженное столкновение участников коммуникации, вызванное психологическими и/или коммуникативными / языковыми причинами, в результате которого одна из сторон действует в ущерб другой» [129, с. 10].
Важным, на наш взгляд, является вывод Ю.Н. Караулова о том, что «интериоризация речевых поступков - одна из важнейших характеристик языковой личности» [73, с. 75], что и обусловило обращение к внутреннему разговорному дискурсу ЭЯЛ. Очевидно, что интериоризованная речь есть большое познавательное богатство всякого мышления. В ней отражаются как идеи, так и эмоции говорящего. Однако «внутренняя речь есть речь для себя» [29, с. 316], поэтому нет необходимости подвергать ее строгому контролю, что и делает «внутренний текст» [56] особенно привлекательным для исследования с целью обнаружения единиц, принадлежащих разным идиомам русского языка. Попутно заметим, что наиболее широко интериоризованная речь носителей ЭРК представлена формами внутренней прямой и несобственно-прямой речи, когда «восприятие событий с точки зрения их восприятия и переживания персонажем влечет за собой, как одно из последствий, включение элементов внутренней речи персонажа в повествование автора» [80, с. 66]. Нами анализируются ситуации официальной и неформальной интеракции, в которых маркируется «реплицирование во внутренней речи» [187]. Рассмотрены случаи, когда повествование ведется от первого лица (носителя ЭРК).
