Содержание к диссертации
Введение
I. Словотворчество как компонент идиостиля 11
1.1. Авторские новообразования и их место в системе новых слов 11
1.2. Соотношение понятий «идиолект» и «идиостиль» 26
II. Субстантивное словообразование в прозе И.Бунина, Е.Замятина и В.Набокова
2.1. Частеречная характеристика авторских новообразований и место существительных среди них 33
2.2. Суффиксация 36
2.3. Сложение и суффиксально-сложное словообразование 54
2.4. Префиксация и префиксально-суффиксальное словообразование 63
2.5. Неморфемное усечение 66
2.6. Периферийные способы словообразования 67
2.7. Окказиональные способы словообразования 70
III. Адъективное словообразование в прозе И.Бунина, Е.Замятина и В .Набокова 84
3.1. Сложение и суффиксально-сложное словообразование 85
3.2. Аффиксальное словообразование 103
3.3. Сращение и неморфемное усечение 120
3.4. Периферийные способы словообразования 121
3.5. Окказиональные способы словообразования 122
IV. Неименное словообразование в прозе И.Бунина, Е.Замятина и В.Набокова 28
4.1. Образование наречий и слов категории состояния 128
4.2. Образование глаголов 138
V. Идиостилевая характеристика русской зарубежной прозы 153
5.1. Языковое сознание личности и идиостиль писателя 153
5.2. Особенности идиостилей И.Бунина, Е.Замятина и В.Набокова 155
5.3. Антропонимическая символика в прозе Е.Замятина и В.Набокова 167
Заключение 180
Использованная литература 183
- Соотношение понятий «идиолект» и «идиостиль»
- Сложение и суффиксально-сложное словообразование
- Аффиксальное словообразование
- Особенности идиостилей И.Бунина, Е.Замятина и В.Набокова
Соотношение понятий «идиолект» и «идиостиль»
Учитывая точку зрения Т.Х.Каде на то, что «потенциал - это интегральное понятие, многоплановое, комплексное, характеризующее становление и развитие способности системы через диалектическую взаимосвязь возможности и действительности», и что «под словообразовательным потенциалом понимают и определенные возможности и способности словообразовательной системы, а не просто перечень средств, которыми эта система располагает» (Каде 1993: 8-9), следует заметить, что проблема «потенциальности» слова, точнее, степени его потенциальности требует специального изучения.
Большинство исследователей в дифференциации единиц неологии исходят из разграничения понятий «язык» и «речь», так как «разделение плана языка и плана речи принадлежит к наиболее фундаментальным положениям современной лингвистики» (Лотман 1972: 20).
Термин «окказиональное слово» введен в научный обиход Н.И.Фельдман. В ее программной для неологии статье «Окказиональные слова и лексикография» (1957) содержится, пожалуй, первая попытка классификации новых слов. Исходя из разделения сферы языка и сферы речи, автор статьи определяет неологизмы как «новообразования, вошедшие в язык», а также «новообразования, имеющие широкое хождение» (Фельдман 1957: 66, 72). В то же время окказиональные слова, по мнению Н.И.Фельдман, отличаются от неологизмов тем, что «они не получили распространения, не вошли в язык и в силу этого сохраняют свою новизну независимо от момента», а также тем, что они тесно связаны с контекстом, мотивирующим и объясняющим их значение, не существуют вне его и являются «индивидуальными словообразованиями, фигурирующими в словоупотреблении только одного или нескольких лиц» (Фельдман 1957: 65, 73, 72). Большинство лингвистов-неологов в целом следуют точке зрения Н.И.Фельдман на неологизмы как факты языка и окказиональные слова как факты речи. Однако различаются границы указанных понятий, намечаемые разными исследователями. Так, Э.И.Ханпира предлагает рассматривать окказиональные слова в узком и широком смысле. В первом случае окказиональное слово образовано «по языковой малопродуктивной или непродуктивной модели, а также по окказиональной (речевой) модели» (Ханпира 1966: 154), а во втором - в понятие окказиональных слов включаются, кроме собственно окказиональных, и потенциальные слова.
И.В.Агаронян различает среди неологизмов собственно неологизмы и индивидуально-стилистические неологизмы. К последним относятся «новые слова, создаваемые преднамеренно с художественно-стилистической целью в любом литературном жанре». В то же время окказионализмы, являющиеся принадлежностью речи, под которой подразумевается разговорная речь, устная и письменная, делятся на окказиональные и потенциальные слова (Агаронян 1972: 3-4, 5) аналогично точке зрения Э.И.Ханпиры на данный вопрос. Нелогичным представляется предлагаемое И.В.Агаронян отнесение индивидуально-стилистических неологизмов к сфере языка. На наш взгляд, данная группа слов должна быть включена в окказиональную лексику как принадлежащая художественной речи.
В.В.Лопатин выделяет среди окказионализмов потенциальные слова, принадлежащие к продуктивным словообразовательным типам, и индивидуально-авторские слова (у Э.И. Ханпиры - собственно окказиональные), которым присуще «то или иное намеренное отступление от словообразовательных закономерностей и норм, характерных для языка» (Лопатин 1973: 145).
Е.А.Земская противопоставляет окказиональные слова «новообразованиям языка (неологизмам)» с точки зрения новизны (окказионализмы, в отличие от неологизмов, «сохраняют свою новизну, свежесть независимо от реального времени их создания») и принадлежности к языку (неологизмы) или речи (окказиональные слова). Наряду с этим ею отмечается противопоставление окказиональных слов узуальным с точки зрения нормы языка (коррелятивная пара «окказиональные слова - узуальные слова»), так как происходящее при образовании окказиональных слов нарушение, обычно сознательное, в целях экспрессивности, «законов построения соответствующих общеязыковых единиц», по-другому, является нарушением норм языка (Земская 1973: 228).
Е.А.Земская отмечает еще одну особенность окказионализмов: они «обычно бывают индивидуальными новшествами, принадлежащими отдельным лицам, часто писателям». Поэтому окказиональные слова «иногда называют индивидуальными (или авторскими), подчеркивая их «необщепринятость» и отнесенность к неизвестному создателю» (Земская 1973: 228). Однако существуют «окказионализмы, не претендующие на авторство, - детские или разговорные», так что признак «индивидуальности» не является определяющим (Земская 1973:229).
Е.А.Земская выделяет четыре основные сферы, в которых преимущественно создаются окказионализмы: художественная литература, детская речь, разговорная речь, периодическая печать. Между окказионализмами названных сфер нет принципиальной разницы, все они образованы с «нарушением действующих в языке законов производства тех или иных единиц» и могут быть эстетически выразительными (Земская 1973: 229).
Н.А.Янко-Триницкая называет окказионализмами «слова, создаваемые в речи в определенной ситуации и с определенной задачей, но не претендующие стать принадлежностью языка». Она определяет следующие категории окказионализмов: 1) лексические окказионализмы, «созданные по действующим в языке образцам» или «образованные по аналогии к отдельным словам»; при этом отмечается, что такие слова «понятны обычно и без контекста»; 2) словообразовательные окказионализмы, не отвечающие «ни одному действующему в языке словообразовательному образцу» и не находящие «аналогии в каком-либо слове единичной структуры»; 3) словообразовательно-лексические окказионализмы (Янко-Триницкая 1975:413-414). Как видим, здесь нет разграничения потенциальных и окказиональных слов (к потенциальным словам близки выделенные Н.А.Янко-Триницкой лексические окказионализмы, а к окказиональным - словообразовательные и словообразовательно-лексические окказионализмы), и под окказионализмами понимаются и те и другие.
Сложение и суффиксально-сложное словообразование
В прозе В.Набокова высокой продуктивностью обладает словообразовательный тип сложных существительных с первым компонентом - усеченной основой слова половина - пол- и интерфиксом -у- (всего 27 АН): полуактер, полубар, полубрюнеточка, полувиденье, полувиктор, полу-гаврош, полугувернантка, полудействительность, полузабвение, полукухня, полулет, полулитератор, полу-мерцанье, полу-Мнемозина, полумычание, полунота, полуотвлеченность, полуощущение, полупризрак, полуприятель, полу-пьерро, полурукав, полусобытие, полустон, полутерьер, получулок, полушум. Это самая многочисленная группа окказиональных существительных у В.Набокова. Наряду с узуальными существительными, окказиональными прилагательными и глаголами, содержащими предопорный компонент полу-, подобные АН участвуют в создании одной из специфических «вертикальных» норм художественной системы В.Набокова - так называемой «категории половины», выделенной Б.Л.Боруховым (см. Борухов 1992).
Примеры контекстуальной актуализации окказиональных существительных с первым компонентом полу-: а) Теперь: вот он, - тридцатидвухлетний, маленький, но широкоплечий мужчина, с отстающими, прозрачными ушами, полуактер, полулитера тор..., б) ...я оставил его /Куильти/ там и поспешил через гостиную и полубар, полукухню...; в) Ты полу-Мнемозина, полу-мерцанье в имени твоем, - и странно мне по сумраку Берлина с полувиденьем странствовать вдвоем. 5) связанные компоненты (6 набоковских АН): квази-фантазия, метаполитика, нео-вольтерианство, псевдоосвобождение, псевдоранчо, ура-уранизм (уранизм - см. Даль, IV). Неоднократно повторяются предопорные компоненты шаро-, лже-, кино-, Красно-, Класс-, псевдо-, либидо-: шароголовы, шарозал (Замятин); лжебытие, лжемудрость, лжесобачка, Лже-Валерия, Лже-Лолита, лже-Ариадна, кинодрака, кино-божество, кинолакомство, либидо-белиберда, либидосон, Класс-Раз, Класс-Два-с, Класс-Алмаз, Класс-Квас, «Красноборы», «Красногоры», псевдоосвобождение, псевдоранчо (Набоков).
Среди случаев разнословного словосложения можно выделить АН с аппозитивным сложением и так называемым гендиадисом. Под аппозитивным сложением при этом понимается такой вид композиции, при котором один из компонентов, как правило второй, является уточняющим атрибутом к «родовому» имени, выраженному другим компонентом (например, бал-маскарад, дом-музей). К аппозитивному сложению примыкают и образования с сочинительными отношениями компонентов (например, купля-продажа, имя-отчество, братья-сестры) (Журавлев 1982: 85). В прозе Е.Замятина и В.Набокова представлены следующие случаи аппозитивного сложения:
Иисусы-Навины, Матрена-Плясея (см. Даль, III, 133), господин-товарищ Мыльник, Кипа-брамапутра, Собачея-Варвара (Замятин); абсолют-формула, критика-буфф, «купель-скала», минус-пространство, плюс-время, пудинг-кабинет, сорочка-пупсик, мышь-катунчик (Набоков). Для АН мышь-катунчик характерно чересступенчатое словообразование, включающее две фазы: мышь + (катун + -чик) — мышь-катунчик (катун - см. Даль, II). Гендиадис, то есть «рифмованное сложение слов, второе из которых может быть асемантичным», явление, мало распространенное в русском языке (Журавлев 1982: 85), встречается в 9 АН, принадлежащих В.Набокову: Класс-Алмаз, Класс-Два-с, Класс-Квас, Класс-Раз, Клэр-Дромадер, Ло 57 борохло (Ло - усечение имени Лолита — см. параграф 2.5", во втором компоненте происходит замена фонем, приводящая к созвучию гласных: барахло-? борохло/, стрижка-брижка, супруга-подруга, вздор-повтор. Для отмеченных АН характерен типичный для В.Набокова каламбурный ассонанс. „„«„„Л стри-ж-іссь-бриж/иі- В случае с АН наблюдаются две стадии словопроизводства: стрижка + (бри(ть) + -ж- + -к(а)) — стрижка-брижка (ср.уз. бритье; компонент брижка образован по аналогии с узуальным стрижка с целью создания внутрисловной рифмы). 5 сложных АН-существительных В.Набокова имеют тавтологический (в трех случаях звукоподражательный) характер: Гум-Гум, Гарольд Эксэкс; ...уже возвращаемся в освещенный дом, ступая... среди сумрачных сугробов с тем скрип-скрип-скрипом, который, бывало, служил единственной темой зимней неразговорчивой ночи; така-так подков, трык-трык аптечки.
К сложениям примыкают набоковские АН аббревиатурного характера: поэт Поэ - явная аллюзия на Эдгара По, неоднократно встречаемая в романе «Лолита», а также Ди-Пи - английская буквенная аббревиатура от имени профессора-психиатра из «перемещенных лиц» Дементия Прекокс. В последнем случае возникает характерная для В.Набокова игра слов: с одной стороны, dementia praecox по-латыни «преждевременное помешательство» (ЛРС, 233, 604), а с другой - DP - сокращение англ. displaced person, что значит «перемещенное лицо»(АРС, 1172).
Аффиксальное словообразование
Итак, компоненты-причастия среди АН-композитов представлены:
1) действительными причастиями настоящего времени; у Бунина -14 АН: атласно-скрипящий /чемодан/, влажно-синеющее небо, хрустально-звенящий полусон и т.д.; у Замятина - 12 АН: остроулыбающиеся зубы, мы-шиногрызущий шепот, самоварно-сияющий генеральский Ларька и т.д.; у Набокова - 17 АН: меланхолически-журчащая музыка, осторожно-темнеющий вечер, твердостоящая на черноземе девушка и т.д.;
2) действительными причастиями прошедшего времени; у Бунина -3 АН: бессмысленно-раскосившиеся глаза, скорбно-поникший лик покойника, нечто смутно-желтевшее; у Замятина подобные образования отсутствуют; у Набокова - 2 АН: дряхло-стрекотавшие ножницы, растерянно-скорчившееся животное;
3) страдательными причастиями настоящего времени; у Бунина и Замятина нет таких окказионализмов, у Набокова - 5 АН: малочитаемые журналы, неудобопоказуемый муж:, удобозапоминаемая лирика и т.д.;
4) страдательными причастиями прошедшего времени; у Бунина -5 АН: покорно-склоненные колосья, золотисто-обожженный мрамор, косо-поднятые плечи и т.д.; у Замятина - 2 АН: багрово-освещенные дыры, понимаю ще-прищуренный мышиный глаз; у Набокова - 16 АН: быстро-начерченный профиль, напряженно-оскаленное лицо, домашне-сшитый сюртучок, толстозабинтованные колени и т.д.
В качестве предопорного компонента в указанных образованиях выступают: 1) основы прилагательных; подобные основы характерны для всех бунинских АН данной группы (22 слова), а также для 13 (из 14) окказионализмов Замятина и 34 (из 40) прилагательных-композитов Набокова: очаровательно-шипящая и восхи тительно-колющая в нос вода с кислотой и содой (Бунин); металлически негнущиеся складки скатерти, туманно-пыхающая пасть /дракона/ (Замятин); мнимо-трепещущая рука, новообрамленные снимки (Набоков). АН, принадлежащие В.Набокову, отличаются большим разнообразием используемых в них основ. Так, среди предопорных компонентов в набоков-ских сложных прилагательных выделяются особо отмеченные в РГ-82 (РГ-82: 320) компоненты удобо-, неудобо- (основы слов удобный, неудобный, выступающие в сложениях этого типа без финали -н-)\ неудобопоказуемый муж, не-удобосказуемая страсть, удобозапоминаемая лирика, удобопоказуемые черты субъекта; 2) основы существительных - 3 АН у Набокова: небораспирающие зевки, законоуважающий трус, рабо-секущий миссисиппец; 3) основы местоимений - 2 АН у Набокова: всепонимающие руки, самозахлопывающиеся двери; 4) основа причастия - одно АН у Замятина: понимающе-прищуренный мышиный глаз; у Бунина и Набокова подобных образований нет; 5) основа числительного - 1 АН у Набокова: малочитаемый английский журнал. Отмеченное выше прилагательное неудобосказуемый, принадлежащее В.Набокову, по всей вероятности, возникло на основе устаревшего словосочетания неудобь сказуемый. По аналогии с ним, видимо, образовалось и прилагательное неудобопоказуемый со стяженным опорным компонентом - причастием, не типичным для языка (ср. узуальное показываемый). В АН грависто-скрежущий опорное причастие образовано от усеченной основы (ср. узуальное скрежещущий), а предопорный компонент представлен основой окказионального суффиксального прилагательного гравистый, также являющегося набо-ковским окказионализмом (см. далее раздел 3.2.1). 3. Сложные прилагательные со связанными опорными компонентами Проза И.Бунина и В.Набокова отмечена сложениями со связанным опор ным компонентом - образный, по данным РГ-82, широкоупотребительными в различных стилевых сферах (РГ-82: 321). В роли предопорного компонента вы ступает основа существительного. При этом прилагательные имеют значение «подобный тому, что названо первым компонентом», и семантически сближа ются с чистыми сложениями на - подобный и суффиксально-сложными прила гательными на - видный. Среди бунинских АН выделяется одно такое прилага тельное {могилообразные горы), в то время как у В.Набокова указанный опор ный компонент проявляет активность и встречается 17 раз: мадоннообразный профиль, марленообразная шоферша, гориллообразный верзила, комодооб разный умывальник и т.д. 4. Сложное прилагательное с опорным компонентом - местоимением В прозе В.Набокова обнаружено АН подобного типа с предопорным компонентом, также выраженным местоимением: своя-не-своя рука. В данном случае, по-видимому, имеет место разновидность так называемого тавтологического словосложения, отмеченного А.Ф.Журавлевым (Журавлев 1982: 84-85). При этом наблюдается антонимическая редупликация слова: первый компонент выражен притяжательным местоимением свой, а второй - его антонимом с отрицанием не (возможно, по аналогии с оборотом была не была).
Среди АН И.Бунина и Е.Замятина суффиксально-сложные прилагательные занимают второе место по численности после собственно сложений, а на-боковские окказионализмы подобного типа стоят на третьем месте, уступая, кроме сложений, еще и суффиксальным АН, незначительно превосходящим их в количественном отношении. Как и в литературном языке, подобные образования можно разделить на две группы по участию в их создании суффикса: сложения с нулевым и материально выраженным суффиксом. У всех трех авторов преобладают АН с нулевым суффиксом.
Особенности идиостилей И.Бунина, Е.Замятина и В.Набокова
Наречия-композиты образуются путем сложения двух наречий, в большинстве случаев узуальных. Например:
Низко стоит и мистически-радостно смотрит из-за дальних вековых берез, белеющих стволами возле вала, какая-то крупная звезда (Бунин); Дорогие мои, мне жаль вас - вы не способны философски-математически мыслить (Замятин ); Он /Куильти/ тряс кистями рук и локтями, нарочито-комически изображая птицу с недоразвитыми крыльями... (Набоков). В исследуемой прозе представлены и случаи образования адвербиальных сложений путем черосступенчатой деривации (по 2 АН у И.Бунина и
В.Набокова, 7 АН у Е.Замятина), при которой опущена (опущены) стадия (стадии) образования окказиональных наречий, участвующих в процессе словопроизводства наречий-композитов: бесовски-игриво пел рожок горниста; Оно /море/ летаргически-недвижно молчит (Бунин); (бесовск(ий) + -и) + игриво — бесовски-игриво; (летаргическ(ий) + -и) + недвижно — летаргически-недвижно; Она /О/ так очаровательно-розово слушала; солнце поглядывало на молодых стариковски-ласково (Замятин); очаровательно + (розов(ый) + -о) — очаровательно-розово; (стариковск(ий) + -и) + ласково — стариковски-ласково; Александр Бенуа как-то музыкально-смугло мычал(Нз-бокоъ); музыкально + (смугл(ый) + -о) —- музыкально-смугло. К группе наречий-композитов относятся и суффиксально-сложные образования, принадлежащие Е.Замятину: Каменнозубо улыбался Обертышев; ты самоглазно все видел (Замятин); каменн(ый) + -о- + зуб + -о — каменнозубо; сам + -о- + глаз + -но — самоглазно (суффикс -но выделяется в окказиональных наречиях, не имеющих узуального мотивирующего прилагательного; см. Ермакова 1964:146; Улуханов 1996:111).
Группу адвербиальных композитов составляют, как правило, двухкомпо-нентные образования, однако среди бунинских АН встречается одно трехком-понентное наречие, а в словотворчестве В.Набокова выделяется девятикомпо-нентный наречный композит:
Звуки куда-то вели, .или такт за тактом, настойчиво, изысканно-плавно, ликующе, так бесе чысленно-божественно-весело, что становились почти страшными... (Бушк/; Световая реклама :, тк-холла взбегала по ступеням вертикально расположенных букв, они по.\; или разом, и снова свет карабкался вверх: какое вавилонское слово достигло бы до небес... сборное название триллиона тонов: бриллиантоволуннвлилитовосизолазоревогрозносапфиристосинелилово, и так далее - сколько еще! (Набоков). В процессе образования последнего наречия выявляются следующие ступени: (бриллиантов(ый) + -о) + (лунн(ый) + -о) + ((Лилит + -ов(ый) + -о) + сизо + + лазорево + грозно + ((сапфир + -ист(ый)) + -о) + сине + лилово — бриллиантоволуннолилитовосизолазоревогрозносапфиристосинелилово.
Наречия, образованные суффиксальным способом, в целом в исследуемой прозе находятся на втором месте после адвербиальных композитов по количественной представленности. В то же время в словотворчестве Е.Замятина суффиксальные наречия, составляющие 50,6% всех окказиональных наречий писателя, являются доминирующими.
Большинство суффиксальных наречных АН мотивировано прилагательными. Кроме того, несколько адвербиальных АН получено от причастий, существительных и наречий.
Итак, среди окказиональных наречий, отмеченных в словотворчестве трех писателей, выделяются следующие АН: 1. Отадъективные наречия: 1) АН-наречия, образованные от аффиксальных прилагательных: а) Наиболее многочисленную группу составляют наречия с суффиксом -о, мотивированные относительными прилагательными (со значением отношения к предмету, явлению). При этом подобные наречия "одновременно мотивируются (опосредствованно) теми существительными, которыми мотивированы соответствующие прилагательные, и имеют обычно следующее значение: "так, как свойственно тому, что названо мотивирующей основой прилагательного" (РГ-82: 398). Таких АН насчитывается 35:17 АН у И.Бунина, 15 АН у Е.Замятина, 3 АН у В.Набокова:
Сусанин, гробно и блаженно закатывающий глаза к небу; железисто пахнет морем (Бунин); Он /доктор/рассмеялся остро, ланцетно; И вдруг мне молнийно до го 132 ловы, бесстыдно ясно (Замятин); "антикварно тикают" голландские часы;Алферов ... стал тихо и сахаристо посвистывать (Набоков). Характерно, что отмеченные образования от относительных прилагательных в тексте приобретают метафорическое значение качественных признаков. б) Наречия с суф. -и, обозначающие "свойственность тому, что названо мотивирующей основой прилагательного" (РГ-82:399), мотивированы относи тельными прилагательными с суф. -ск-. В исследуемой прозе трех писателей отмечается 11 подобных образований, в том числе наречие лунатически пред ставленное как у И.Бунина, так и у В.Набокова: - И вечер-то наш, летний, душный и такой анафемски скучный; Я лунатически пошел за ней (Бунин); лунатически сладко было поднимать и ставить ногу (Набоков); ирландски рыжие волосы О Келли (Замятин). Кроме указанных АН, к данной категории адвербиальных окказионализмов относятся следующие образования: вакхически, доисторически, иночески, кладбищенски, негритянски, отрочески (Бунин); ассирийски (Замятин); олимпически (Набоков).
