Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Поэтика лесковской прозы 11
1.1. Лесков - «художник слога» 11
1.2. Лесковский сказ как особое художественное явление 19
1.3. Языковые «сигналы» сказа 29
Глава II. Историко-теоретические проблемы изучения конструкций конкретизирования в лингвистической литературе 36
2.1. Спорные вопросы в изучении осложняющих конструкций со значением конкретизирования 36
2.1.1. Трудности разграничения уточнения и пояснения 37
2.1.2. Субстантивные обороты как конструкции конкретизирования 42
2.1.3. Однородные и пояснительные члены предложения 46
2.1.4. Присоединение и пояснение 48
2.1.5. Пояснение и включение 49
2.2. Общие признаки конкретизирующих конструкций 50
2.3. Принципы классификации конкретизирующих конструкций 55
2.3.1. Структурно-семантический критерий 55
2.3.2. Функционально-структурный критерий 57
2.3.3. Позиционно-синтаксический критерий 57
Глава III. Конструкции конкретизирования в прозе Н.С. Лескова 61
3.1. Конструкции, конкретизирующие подлежащее 61
3.1.1. Структура компонентов, конкретизирующих подлежащее 61
3.1.2. Конструкции, конкретизирующие подлежащее, в их текстовой функциональности 75
3.2. Конструкции, конкретизирующие дополнение 106
3.2.1. Структура компонентов, конкретизирующих дополнение 106
3.2.2. Конструкции, конкретизирующие дополнение, в их текстовой функциональности 116
3.3. Конструкции, конкретизирующие обстоятельство 126
3.3.1. Структура компонентов, конкретизирующих обстоятельство 126
3.3.2. Конструкции, конкретизирующие обстоятельство, в их текстовой функциональности 142
3.4. Конструкции, конкретизирующие сказуемое 158
3.4.1. Структура компонентов, конкретизирующих сказуемое 158
3.4.2. Структура компонентов, конкретизирующих сказуемое, в их текстовой функциональности 168
3.5. Конструкции, конкретизирующие определение 172
3.5.1. Структура компонентов, конкретизирующих определение 172
3.5.2. Конструкции, конкретизирующие определение, в их текстовой функциональности 187
Заключение 193
Список использованных источников 197
Список использованной литературы 199
- Лесков - «художник слога»
- Спорные вопросы в изучении осложняющих конструкций со значением конкретизирования
- Конструкции, конкретизирующие подлежащее
Введение к работе
История изучения творчества Николая Семеновича Лескова, русского писателя второй половины XIX века, насчитывает не одно десятилетие. Между тем долгое время его талант оставался не оцененным по достоинству: «одни произведения замалчивались, другие, появившиеся на страницах малоизвестных изданий, вообще не дошли до читателя, третьи - получили совершенно злонамеренное толкование»1. Несмотря на то, что отзывы критиков, (как в дореволюционный период, так и после) носили характер весьма противоречивый, история подтвердила правильность мнения М. Горького, по оценке которого Н.С. Лесков «вполне достоин встать рядом с такими творцами литературы русской, каковы Л. Толстой, Гоголь, Тургенев, Гончаров»3. «Прозеванный»4 19 столетием, Лесков во второй половине XX века получил, наконец, заслуженное признание и воспринимается сегодня как глубокий мыслитель и знаток загадочной русской души, «писатель сложного мировоззрения и сложной творческой судьбы»5.
В настоящее время научный и читательский интерес к Н.С. Лескову достиг высокого уровня как в России, так и в зарубежном мире . И хотя работ, посвященных жизни и творчеству писателя, сравнительно немного, благодаря монографиям Б. Эйхенбаума, Б. Другова, И. Столяровой, Б. Бухштаба,
1 Семенов B.C. Николай Лесков. Время и книги. — М., 1981. - С. 267-268.
2 См.: История русской литературы XIX в. - М., 1911. - Т.4. - С.208.
3 Горький М. Н.С. Лесков // Собрание сочинений / М. Горький: В 30-ти т. -
М., 1953.-Т.24.-С.235.
Термин С.Ф. Дмитренко. См.: Дмитренко С.Ф. «Прозеванный гений» // Лесков Н.С. Повести. Рассказы. - М., 1997. - С.5-12.
5 Тарланов З.К. От отдельного слова — к художественному обобщению // Поэтика слова / З.К. Тарланов. - Петрозаводск, 1983. - С. 62.
См.: Лесков в зарубежном мире // Литературное наследство. Неизданный Лесков - М., 2000. - Т. 101, Кн.2. - С. 485-533. См. также работы исследователей Норвегии, Швейцарии, США, опубликованные в сборнике научных трудов: Проблемы исторической поэтики. — Вып.5. - Петрозаводск, 1998.
5 В. Троицкого, Л. Аннинского и других исследователей можно
«удовлетворительно объяснить то, что казалось современникам писателя
неразрешимым парадоксом»7. Противоречия Лескова, на которые постоянно
указывали критики его творчества, были противоречиями большого художника.
Своеобразие и сила художнического таланта Н.С. Лескова состоит, в частности, в его особом стиле. Интерес автора «к поэтическому слову, к его затейливой игре, к добываемым из слова выблескам и искрам»8 привлекал внимание исследователей, несмотря на это большинство монографий, которые, конечно, затрагивают некоторые вопросы, касающиеся специфики языка и стиля писателя, в целом представляют собой работы литературоведческого характера.
Художественный опыт Н.С.Лескова, который «представляет собой великую школу целесообразного и целенаправленного использования народного языка во всем его разнообразии»9, заслуживает пристального внимания, причем на всех языковых уровнях. Между тем исследователи языка художественной литературы, в том числе и языка Н.С. Лескова, изучая, как правило, лексическое и фразеологическое своеобразие, не уделяют должного внимания синтаксису. По мнению же А. И. Ефимова, автора многочисленных работ по стилистике русского литературного языка и языка русской художественной литературы10, «специфика слога (индивидуального словесно-художественного стиля) писателя наиболее отчетливо проявляется в синтаксисе»11.
В рамках диссертационного сочинения охвачены не все синтаксические
Дыханова Б.С. «Запечатленный ангел» и «Очарованный странник» Н.С. Лескова. -М., 1980. -С. 6.
Чичерин А.В. Очерки по истории русского литературного стиля. Повествовательная проза и лирика - М., 1977. — С.287.
Тарланов З.К. От отдельного слова... — С.83.
10 См., напр.: Ефимов А.И. Стилистика художественной речи. — М., 1957. -
448 с; Ефимов А.И. Стилистика русского языка. — М., 1969. —262 с. и др.
11 Ефимов А.И. Стилистика русского языка. - С. 196.
единицы, используемые писателем, а главным образом те их структурно-стилистические типы, частотность и особая яркость которых существенны для идиостиля писателя.
Рассматривая синтаксическое своеобразие языка Н.С. Лескова, мы сосредоточили внимание на оборотах, осложняющих элементарную модель предложения (тем более что «в течение последних десятилетий, в связи с активным развитием таких отраслей лингвистики, как семантический и коммуникативный синтаксис, стилистика и грамматика текста, интерес исследователей к осложняющим конструкциям заметно возрос» ). Для исследования были выбраны синтаксические конкретизаторы, то есть компоненты высказывания с уточняющими и поясняющими функциями.
Таким образом, актуальность исследования обусловливается рядом обстоятельств: во-первых, как было сказано выше, язык Н.С. Лескова, в особенности его синтаксис, практически не изучались; во-вторых, несмотря на относительно давнюю традицию изучения, в отношении конкретизирующих конструкций, осложняющих структуру простого предложения, остается ещё много спорных вопросов.
Классификация конструкций конкретизирования, представленная в диссертации, позволяет проследить взаимосвязь функционирования данных синтаксических построений в художественном тексте с их семантическими и структурными особенностями, а также выявить их стилистические возможности. В связи с этим рассмотрение конструкций конкретизирования в прозе Н.С. Лескова представляется полезным и интересным.
В диссертации впервые предпринимается попытка объединить под термином синтаксические конкретизаторы пояснительные конструкции, уточняющие члены предложения, субстантивные обороты, однородные члены предложения с препозитивным обобщающим словом и другие смежные
Патроева Н. В. Типы и функции осложняющих конструкций в языке русской поэзии XVIII-XIX вв.: Дис. ... д. филол. наук : 10.02.01. -Петрозаводск, 2005.-С. 9.
7 семантико-синтаксические явления, которые в современной лингвистической
литературе до сих пор «остаются недостаточно четко очерченными» .
Впервые конструкции конкретизирования описываются как одно из средств создания экспрессивного синтаксиса вообще и синтаксиса Лескова в частности. Академик В.В. Виноградов в круг необходимых исследований по стилистическому синтаксису включал «проблему экспрессивных — выразительных, изобразительных - оттенков, присущих той или иной синтаксической конструкции или тем или иным комбинациям синтаксических конструкций»14. В современной лингвистике проблемы экспрессивного синтаксиса приобретают все большую актуальность15, хотя исследований, посвященных изучению тех или иных конструкций в художественном тексте сравнительно немного16.
Перечисленными обстоятельствами определяется новизна и теоретическая значимость исследования.
Целью данного исследования является структурно-семантический и функционально-стилистический анализ конструкций конкретизирования в художественных текстах Н. С. Лескова.
Для реализации этой цели необходимо было решить следующие конкретные задачи:
13 Патроева Н.В. Поэтический синтаксис: категория осложнения -
Петрозаводск, 2002. - С. 17.
14 Виноградов В. В, Итоги обсуждения вопросов стилистики // Вопросы
языкознания. — 1953. — №1. — С. 61.
15 См., напр.: Александрова О. В. Проблемы экспрессивного синтаксиса. —
М., 1984. - 211 с; Бао Хун Экспрессивный синтаксис с точки зрения
коммуникативной грамматики // Коммуникативно-смысловые параметры
грамматики и текста. - М, 2002. - С.268-274; Башарова Н. Ф.
Сложносочиненные предложения фразеологизированной структуры как
конструкции экспрессивного синтаксиса // Экспрессивность текста и перевод. —
Казань, 1991.-С. 18-24 и др..
16 См., напр.: Хоменко И. Б. Экспрессивные синтаксические конструкции в
произведениях Салтыкова-Щедрина // М.Е. Салтыков-Щедрин: Проблемы
мировоззрения, творчества, языка. — Тверь, 1991. — С.24-31.; Иванчикова Е. А.
Синтаксис художественной прозы Достоевского. — М., 1979.
1) представить систематизированную картину конкретизирующих
конструкций, их структуры и типологии в прозе Н.С. Лескова на основе взаимосвязи структурно-морфологического и семантического аспектов;
выявить экспрессивный потенциал и стилистические возможности конструкций конкретизирования, раскрыть их выразительные качества в художественных текстах Н.С. Лескова;
определить жанровые особенности в употреблении различных типов конкретизации.
Источником языкового материала служат прозаические тексты Н. С. Лескова. Для анализа были выбраны 53 произведения , различные по объему, времени создания и жанровой принадлежности. В сопоставительном плане привлекался материал, извлеченный из текстов раннего периода творчества Н.С. Лескова (начала 60-х годов XIX века), периода становления писателя (конец 60-х — начало 80-х) и позднего периода (конца 80-х - начала 90-х годов). Для сравнения были расписаны произведения крупной формы — романы «Некуда» (1864), «Обойденные» (1865) и хроники «Соборяне» (1867), «Захудалый род» (1874), и тексты средних и малых жанров - повесть «Островитяне» (1866), очерк «Воительница» (1866), циклы рассказов «Праведники», «Рассказы кстати», «Святочные рассказы» и другие.
Анализируемый материал в рассматриваемом аспекте в научный обиход вводится впервые.
В общей сложности проанализировано 3109 страниц художественного текста, из которого методом сплошной выборки было извлечено 2201 конструкция. Для каждого текста был установлен коэффициент частотности (среднее количество конструкций на одну страницу), максимальное значение которого составляет 1,83. В среднем автор использует 1 конструкцию конкретизирования на страницу текста. Однако «сгущение» подобного рода
Полный перечень анализируемых произведений Н.С. Лескова представлен в списке источников.
9 осложнителей элементарной модели предложения внутри художественного
произведения может достигать 5-6 конструкций на страницу текста, что
говорит об особой значимости такого рода построений для стиля Н.С. Лескова.
В ходе синтаксического исследования использовались следующие методы
и приемы: структурно-семантического и функционального анализа,
актуального членения, трансформационный, логико-грамматический,
стилистического комментирования и пр. . Частично представлен метод лингвистической статистики.
Результаты диссертации могут быть использованы в дальнейшем исследовании языка и творчества Н.С. Лескова, в изучении языка художественной литературы в целом, в создании корпуса стилистических ресурсов русской литературы, в процессе преподавания курсов истории русской литературы, стилистики русского языка в высшей и средней школе, в спецкурсах и спецсеминарах по русскому языку, поэтике и стилистике, языку художественной литературы, языку Н.С. Лескова. Этим объясняется практическая значимость исследования. Положения, выносимые на защиту:
1. Синтаксические конкретизаторы имеют большой экспрессивный
потенциал, который в полной мере реализуется в произведениях Н.С. Лескова.
2. Конкретизирующие конструкции, отражая влияние устной речи на
художественную ткань повествования, служат особым «сигналом» сказа.
Теоретической основой и методологическим ориентиром диссертационного сочинения служат труды отечественных и зарубежных ученых, посвященные истории и теории осложненного предложения, а именно -уточняющим оборотам, пояснительным конструкциям и др., проблемам лингвостилистики и теории текста (В. В. Виноградова, А. Г. Руднева, А. Ф. Прияткиной, Г. Н. Акимовой, Л. К. Дмитриевой, 3. К. Тарланова,
О методах лингвистического анализа см.: Тарланов 3. К. Методы и принципы лингвистического анализа. -Петрозаводск, 1995. — 190 с.
10 Н.В. Патроевой и др.)
Апробация результатов. Основные положения диссертации были
представлены в докладах на научных конференциях Петрозаводского
государственного университета, Карельского государственного
педагогического университета, Невского института языка и культуры (2004, 2005, 2007), в научных публикациях, а также на заседаниях кафедры русского языка Петр ГУ.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
Лесков - «художник слога»
Лесков - «художник слога» Николай Семенович Лесков был критиком строгим и особенно придирчивым по отношению к слогу и технике. По его мнению, многие писатели не уделяют достаточного внимания языку произведения, о чем свидетельствует запись П.В. Быкова в книге «Силуэты далекого прошлого»: «Нынешние беллетристы, даже из подающих большие надежды,— говорил он,— писать не умеют, не могут периода округлить как следует, пишут вещи интересные и на каждом шагу спотыкаются, как старая, хромоногая лошаденка» . Сам же Лесков «бился» над каждым словом. Об этом он пишет в письме 1884 года к А.Е. Разоренову: «Помните, что основное правило всякого писателя — переделывать, перечеркивать, перемарывать, вставлять, сглаживать и снова переделывать... Иначе ничего не выйдет»20. Так рождается «собственный голос», без которого писатель вообще немыслим. А.Н. Лесков записал слова отца: «В писателе чрезвычайно ценен его собственный голос, которым он говорит в своих произведениях от себя. Если его нет, то и разрабатывать, значит, нечего. Но если этот свой голос есть и поставлен он правильно, то, как бы ни были скромны его качества, возможна работа над ним и повышение, улучшение его тона. Но если человек поет не своим голосом, а тянет петухом, фальцетом, собственный же голос у него куда-то запрятан, подменен чужим — дело безнадежно».
Усиленным трудом, работой над каждым словом Н.С. Лесков сумел «поставить» свой собственный, индивидуальный, отличный от других голос. Ещё современники Лескова отмечали, что «язык его совершенно особенный, не похожий на язык никакого другого писателя, и смешать его нельзя ни с кем другим. Как, по уверению Рубинштейна, на каждой ноте сочинений Шопена стоит подпись «Фредерик Шопен», так на каждом слове Лескова имеется особое клеймо, свидетельствующее о принадлежности именно этому писателю» . Как верно заметил М. Горький: «Различие Лескова с великанами литературы нашей только в том, что они писали пластически, слова у них -точно глина, из которой они богоподобно лепили фигуры и образы людей живые до обмана.
Лесков - тоже волшебник слова, но он писал не пластически, а рассказывал и в этом искусстве не имеет равного себе. Его рассказ — одухотворенная песнь, простые, чисто великорусские слова, снизываясь одно с другим в затейливые строки, то задумчиво, то смешливо звонки, и всегда в них слышна трепетная любовь к людям, прикрыто-нежная.Толстой, Тургенев любили создавать вокруг своих людей тот или иной фон, который ещё более красиво оживлял их героев, они широко пользовались
пейзажем, описаниями хода мысли, игры чувств человека, - Лесков почти всегда избегал этого, достигая тех же результатов искусным плетением нервного кружева разговорной речи»
Именно на этом «кружеве разговорной речи» чаще всего и останавливались исследователи при оценке своеобразия языка писателя. Так, например, академик А.С. Орлов пишет о том, что «в соответствии оригинально бытовой речи Лесков и строит оригинальную «манерную» речь своего повествования, своей новеллы»" . В.Ю. Троицкий замечает, что в произведениях Лескова «художественная речь насыщена бытовой разговорно-просторечной лексикой, непосредственным переосмыслением слов по их «бытовому» сходству в речи, своеобразными словосочетаниями, являющимися словно «бытовым сплавом» понятий» . И.В. Столярова считает характерной особенностью повествования Н.С. Лескова то, что он «незаметно вкрапливает экспрессивно окрашенные слова и целые выражения, которые не могут не вызвать определенной эмоциональной реакции слушателей
(читателей). Чаще всего это слова и обороты народного просторечия» . Так создает Н.С. Лесков особую привлекательность своих произведений. На близость лесковского языка к разговорному стилю, к устной живой речи обращали внимание многие исследователи творчества писателя, но не всегда положительно отзывались об этом. Современники Лескова по большей части говорили о «манерности», «чрезмерности», «словесных ухищрениях» в языке писателя. Один из первых критиков Н. С. Лескова, А. Л. Волынский, называл «балагурство и игру мудреных словечек» «надоедливыми и бессильными»: «Лесков не умел сдерживать своего изобретательного талана в должных границах, которыми определяется изящество всякого литературного творчества. ... Склонный к рисовке, он порой щеголял богатством своих национальных красок и трезвым пониманием колоритных проявлений народной жизни. Но погремушки диковинного краснобайства, в которое иногда ударялся этот талантливый художник, не привлекали к нему симпатии и уважения читающей публики. ... Когда у Лескова не хватало вдохновения, он становился изобретателем замысловатых тарабарских извращений русского языка для того, чтобы наложить на свои бытовые произведения печать особенной юмористической оживленности» .
Однако не следует Н.С. Лескова смешивать со «слагателями» - так писатель называл тех, которые, стараясь «попасть в разговорный тон того общественного слоя ... не имея возможности усвоить настоящий склад разговорного языка этих людей, думают достичь наибольшей живообразности в пересказе, влагая в уста этих лиц слова как можно пестрее и вычурнее, чтобы не было похоже на простую речь»" . Несмотря на признание Н.С. Лескова (несомненно, уничижительное), записанное А.И. Фаресовым, в том, что «этот народный, вульгарный и вычурный язык» не сочинен им, а «подслушан у мужика, у полуинтеллигента, у краснобаев, у юродивых и святош» , трудно сказать, однако, «какие из речений действительно подслушаны автором и какие им сочинены в стиле, соответственном своему действительному существующему образцу»30. «Читаешь его [Лескова], - пишет Лев Озеров, - и тебе сдается, что все просто: записано так, как говорит странник или купец, монах или народный умелец. Это видимая легкость. Так кажется. Ан нет, за этой легкостью сказовой речи — огромная работа писателя, филигранное мастерство» .
Спорные вопросы в изучении осложняющих конструкций со значением конкретизирования
К конструкциям конкретизирования мы относим такие синтаксические построения, как пояснительные обороты, уточняющие члены предложения, субстантивные обороты, однородные члены предложения с препозитивным обобщающим словом. Несмотря на достаточно большое количество работ, посвященных проблеме этого типа конструкций, остается много дискуссионных вопросов, касающихся грамматического статуса синтаксических конкретизаторов. Несмотря на то, что «интерес к проблемам осложненного простого предложения усилился»125, «далеко не все способы осложнения элементарной структуры выявлены и описаны, не говоря уже о том, что определение взаимосвязи всех таких способов в структуре предложения остается проблемой.
По классификации А.Ф. Прияткиной однородные и пояснительно-уточнительные члены оказываются в одной группе, объединенной таким типом грамматических отношений, как «расширение по координации», в то время как все остальные интонационно оформленные обороты, в том числе и обособленные приложения, которые «заключают в себе значение дополнительной предикации» , рассматриваются как «расширение по субординации».
В.Н. Перетрухин129 считает, что однородные члены предложения только количественно «расширяют» структурную схему, а потому вообще не следует их рассматривать среди конструкций, осложняющих простое предложение.
В классификации Н.В. Патроевой перечисленные конструкции включаются в одну группу - группу грамматических явлений, осложняющих формальную и семантическую структуру простого предложения. И действительно, уточняющие члены, пояснительные конструкции, обособленные приложения и некоторые другие синтаксические построения имеют много общего с точки зрения как структуры, так и семантики, поэтому в современной лингвистической литературе неоднократно поднималась проблема разграничения этих смежных синтаксических явлений: по ряду признаков они то сближаются, то дифференцируются.
Неоднозначно решается вопрос о разграничении уточнительных и пояснительных конструкций.
Некоторые лингвисты считают уточнение и пояснение «явлениями одного грамматического плана»130. А.В. Ананич пишет о том, что «уточнительно-пояснительные члены — одиночные или распространенные — имеют много общих свойств и составляют единую семантико-синтаксическую категорию». М.Д. Ахмедханова не разграничивает поясняющие и уточняющие конструкции и на основании выявления специфичных уточняющих отношений использует один термин - «уточняющие конструкции». В.Н. Перетрухин, применяя другой термин - «экспликативные члены», также считает возможным объединить в единую категорию пояснение и уточнение, добавляя к данному списку и приложение.
Однако большая часть работ, посвященных осложняющим простое предложение пояснительным синтагмам, строится на разграничении данных синтаксических явлений по различным признакам.
Г.В. Маркелова для различения уточнения и пояснения предлагает использовать следующие критерии. Если компоненты «понятийно равнообъемны», между ними устанавливаются «отношения
конкретизирующего тождества», вторым компонентом можно заменить первый «как его эквивалент», то это пояснение. Тогда как при уточнении «значения тождества между названными объектами не возникает», компоненты этой конструкции «не способны заменять друг друга»
По мнению А.Ф. Прияткиной, «различие между пояснением и уточнением имеет логическую основу. При пояснении денотативное содержание поясняемого и пояснения совпадает. .... При уточнении тоже есть отнесенность к одному и тому же денотату, но не полная, а частичная: одна номинация охватывает соответствующий объект действительности шире, другая-уже»
Конструкции, конкретизирующие подлежащее
В произведениях Н.С. Лескова, вбирающих в себя все богатство и многообразие национального русского языка, встречаются самые разные способы грамматического представления подлежащего. Что же касается конструкций конкретизирования, то они чаще встречаются при подлежащем, которое выражено существительным или заменяющим его местоимением, реже - субстантивированным прилагательным, числительным или сочетанием числительного с существительным. В анализируемом материале не встретилось ни одной конструкции конкретизирования при подлежащем, которое выражено инфинитивом. Преобладание именных форм конкретизирования имеет особое значение для стиля лесковских произведений, что можно увидеть при более тщательном анализе количественного соотношения способов выражения конкретизируемого подлежащего и компонентов, его конкретизирующих.
Следует заметить, что дальнейшее описание материала будет касаться конструкций, включающих в себя однокомпонентний конкретизируемый член. Конструкции типа отсюда для меня были прекрасно открыты Орион и Плеяды — эти небесные часы (1, 384), помещик и местный предводитель дворянства, Алексей Никитич Плодомасов, возвращаясь из Петербурга, привез ... подарки (1, 51); сзади их ... мать Манефа ... и мать-казначея, обе уже пожилые эюенщины (4, 12), около неё помещались ... Раиса Романовна и Зоя Романовна — феи прихлопнутые (4, 296), в которых конкретизируемый компонент представлен однородными членами, соединенными сочинительным союзом, в работе также квалифицируются как конструкции конкретизирования. Однако в анализируемом материале такой способ формального представления первого члена встречается крайне редко, поэтому двухкомпонентный конкретизируемый элемент конструкции является скорее исключением и, хотя и не противоречит общим стилевым чертам лесковских произведений, особой функциональной значимости не имеет. 1. Самыми частотными для произведений Н.С. Лескова являются конструкции, конкретизируемый компонент которых выражен именем существительным в именительном падеже (выявлено 436 конструкций, что составляет 55% от общего числа конкретизации подлежащего), при котором возможен:
А. однокомпонентный конкретизирующий член, выраженный 1) одиночным именем существительным (подобное сочетание способов формального представления конкретизируемого и конкретизирующего подлежащего составляет 43,6%, то есть является преобладающим): но мать его, старушка, ещё эюила (12, 247); граф, старик, женился (12, 26); сей Dice правитель, поляк, не по-владычному дело сие рассмотреть изволил (1, 72); слышна была наша простоволосая русская мать, питателътща (4, 335); Марфа Андреевна, покойника, и этому радовалась (1, 174); значительно чаще — с распространителями: Зарницын, единственный сын мелкопоместной дворянской вдовы, был человек другого сорта (4, 178); в которой помещался Михайло, начальник курских народов (12, 127); в квартире Райнера жила кухарка Афимья, московская баба (4, 498); так Святогор, народный богатырь нашего эпоса, спит в железом гробе (3, 439);
2) различными сочетаниями, включающими в себя существительное (количество такого рода соотношений не превышает 1%), а именно: количественного числительного и существительного в именительном падеже: дети, т.е. оба молодые князья, очень любили Gigot (6, 135); лексемы один и существительного в родительном падеже с предлогом из: мне оставил записку Андрей Иванович Друкарт, один из весьма почтенных и деловых людей генерал-губернаторского управления (12, 287); неопределенного местоимения и существительного: Серболова и её дальний кузен, некто Дарьянов, напились у отца Савелия чаю (1, 130); сочетанием существительного в именительном падеже и существительного в творительном: мы все, кто чем мог, старались споспешествовать её капризам, а молодые люди — её брат с кузеном — в особенности (7, 322);
3) прилагательным (случай единичный): ведь Нина, младшая, уж год как вышла замуж: (12, 26).
В редких случаях вместо именительного падежа существительного встречается родительный с предлогом «из»: солдат Постников, из дворовых господских людей, был человек очень нервный и очень чувствительный (2, 338); Михаил Десницкий, из студентов Московской академии, был приходским священником (2, 142).
Похожие диссертации на Синтаксические конкретизаторы как стилеобразующее средство в прозе Н.С. Лескова
