Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Этикетные речевые жанры как объект лингвистического изучения.
1.1. Понятие этикетных речевых жанров 15
1.2. Этикетные речевые жанры: конститутивные признаки
I. 2.1. Коммуникативная цель ЭРЖ 25
I. 2. 2. Концепция автора и адресата 38
I. 2. 3. Событийное содержание 48
I. 2. 4. Фактор коммуникативного прошлого 56
I. 2. 5. Перлокутивный эффект как результат peaлизации
I. 2. 6. Языковое воплощение 68
Выводы 74
ГЛАВА II. Этикетные речевые жанры как фрагмент обыденной риторики.
II. 1. Этикетный речевой жанр благодарности 78
11.1. 1. Коммуникативная цель 79
11.1. 2. Концепция автора 81
11.1. 3. Концепция адресата 84
11.1. 4. Событийное содержание 87
11.1. 5. Фактор коммуникативного будущего 90
11.1. 6. Языковое воплощение 91
II. 2. Этикетный речевой жанр извинения 95
II. 2. 1. Коммуникативная цель 97
II. 2. 2. Концепция автора 99
II. 2. 3. Концепция адресата 105
II. 2. 4. Событийное содержание 111
II. 2. 5. Фактор коммуникативного будущего 115
II. 2. 6. Языковое воплощение 118
II. 3. Этикетный речевой жанр поздравления 121
II. 3. 1. Коммуникативная цель 122
II. 3. 2. Концепция автора 123
II. 3. 3. Концепция адресата 125
II. 3. 4. Событийное содержание 128
II. 3. 5. Фактор коммуникативного будущего 133
II. 3. 6. Языковое воплощение 134
II. 4. Этикетный речевой жанр соболезнования 139
II. 4. 1. Коммуникативная цель 142
II. 4. 2. Концепция автора 143
II. 4. 3. Концепция адресата 143
II. 4. 4. Событийное содержание 144
II. 4. 5. Фактор коммуникативного будущего 146
II. 4. 6. Языковое воплощение 146
Выводы 147
Заключение 149
Литература 153
Условные сокращения 169
Введение к работе
Русский речевой этикет всегда находился в поле зрения ученых, начиная с классических трудов по риторике и красноречию, а именно с риторики М.В. Ломоносова (1748) и общей риторики Н. Ко-шанского (1829), в которых широко трактовался, говоря современным научным языком, коммуникативный аспект речевой деятельности, в том числе и этикетный. Собственно научное изучение системы русского речевого этикета было начато в 60-е годы Н.И. Формановской, А.А. Акишиной, В.Е. Гольдиным. Речевой этикет рассматривался Н.И. Формановской как функционально-семантическое поле единиц доброжелательного общения в ситуациях знакомства, приветствия, прощания, благодарности и т.п. Выделение этикетных речевых жанров обусловлено существованием в обыденном сознании и речи (а также в профессиональной, научной, официальной и политической речи) таких категорий, как «благодарность», «поздравление» и т.д. Их осмысление позволяет говорить о том, что высказывания и тексты, определяющиеся как достаточно фиксированные языковые реакции на стандартные ситуации социального общения, осознаются как лингвистический объект, обладающий специфическими свойствами, и при этом могут быть описаны в терминах теории речевых жанров, прагматики и теории речевых актов, т.е. как речевые жанры (далее - РЖ).
В течение довольно длительного периода языкознание было сосредоточено на изучении одной из двух диалектических взаимосвязанных сторон языка - языковой системы. Однако лингвоцентризм (осмысление всех фактов «через язык») стал коренным свойством филологического сознания XX века - «нельзя того же сказать о лингвистике речи - ее, попросту говоря, нет» [Шмелева, 1996], хотя лингвисты и филологи всегда обращали внимание на необходимость изучать речь
(В. фон Гумбольдт; Ф. де Соссюр; В.В. Виноградов; Л.В. Щерба; М.М. Бахтин), как и психологи, интерес которых вызывали процессы и механизмы речеобразования, возникновение речевых ошибок, соотношение речи и других видов социальной активности человека (работы Н.И. Жинкина, А.Р. Лурии, А.Н. Леонтьева, А.А. Леонтьева и др.). Преодолению противоречия между изучением языка и речи способствует понятие РЖ, позволяющее анализировать определенные факты языка как речевые действия, а теория М.М. Бахтина в целом способна объяснить различные характеристики объекта исследования, в том числе его коммуникативную природу.
Надо отметить, что в начале нашего столетия отечественные лингвисты использовали «речевой жанр» в качестве объясняющего понятия при изучении языка как деятельности [Виноградов, 1980; Шкловский, 1983; Щерба, 1974; Якубинский, 1986]. Значительный вклад в разработку проблемы высказывания был внесен кул ьто рол о ги ческой концепцией М.М. Бахтина, который предложил толковать высказывание через речевой жанр - как единицу диалога, процесса культурно-исторического общения [Бахтин, 1979]. В книге «Марксизм и философия языка», изданной под именем В.Н. Волошинова (вопрос об авторстве «спорных текстов» см. [Васильев, 1995. С.16; Махлин, 1996]), намечена программа изучения «определяемых речевым взаимодействием жанров речевых выступлений в жизни и в идеологическом творчестве», и, «исходя отсюда, пересмотра форм языка в их обычной лингвистической трактовке» [Волошинов, 1995. С.232]. В этой работе имеется краткое описание «житейских жанров» речевого общения: «законченный вопрос, восклицание, просьба - вот типичнейшие целые жизненных высказываний. Все они (особенно такие, как приказание, просьба) требуют внесловесного дополнения, да и внесловесного начала, самый тип завершения маленьких жизненных жанров определяется трением слов о внесловесную среду и трением слова о чужое
6 слово (других людей). Однако приходится отметить, что в течение долгого времени теория высказывания М.М. Бахтина была невостребованной (о драматической судьбе филологического наследия М.М. Бахтина см. [Аверинцев, 1988]). Из бахтинской концепции следовал вывод, что высказывание как РЖ - это важнейшая единица речевой и коммуникативной деятельности. Позднее к подобным утверждениям пришли исследователи прагматики, теории речевых актов (о близости понятий речевого жанра и речевого акта см. [Кобозева, 1986; Щурина, 1997]) и русского речевого этикета [Формановская, 1982; Акишина, Форманов-ская, 1986].
Современная лингвистическая реальность показывает, что речевой жанр становится одним из самых «популярных» объектов исследования: «изучение речевых жанров (...) является одним из основных подходов к исследованию устной диалогической речи, причем в последние десятилетия жанроцентризм претендует на лидерство и универсализм» [Дементьев, 1997. С. 109].
Актуальность изучения РЖ обусловлена и функциональным характером современной лингвистики; «возрождением» риторики в России [Аверинцев, 1981; Вомперский, 1988; Аннушкин, 1994; Лотман, 1995; Рождественский, 1997] (небезынтересен в этой связи факт появления специализированного журнала «Риторика», часть публикаций которого посвящена анализу работ М. М. Бахтина и современным проблемам риторики [Пешков, 1995; Мак-Клеллан, 1995; Шустер, 1997]); созданием коммуникативной грамматики [Золотова, 1994; 1998; Норман, 1994].
В настоящее время существует множество теорий жанра. Можно выделить три группы концепций: 1) Традиционные концепции, в основе которых лежит классическое определение жанра (от Аристотеля и Буало). При таком подходе термин «жанр» понимается очень узко (только применительно к художественной литературе в рамках теории
литературы; «жанр литературный - исторически складывающийся тип литературного произведения» [ЛитЭС,1987. С. 106]); 2) Исследования, посвященные описанию отдельных аспектов жанровой организации речи [Шведова, 1960; Черемисина,1990; Демьянков,1981; Акишина, Формановская,1986 и др.]. К этой же группе можно отнести теорию «прецедентных текстов» [Сорокин, 1987; Караулов, 1987]; 3) Работы, опирающиеся на концепцию РЖ М.М. Бахтина, - это работы самого М.М. Бахтина и его последователей, развивающих и продолжающих его идеи, с разных сторон: 1) общие исследования по теории жанра (Н.Д Арутюнова, Е.А. Земская, В.Е. Гольдин, Л.А. Капанадзе, Т.Г. Винокур и др.); 2) исследования РЖ через общие и повторяющиеся признаки, которые соотносятся с нормой, т.е. РЖ функционирует как определенные ожидания для слушающих и модель сознания для говорящих; эти исследования изучают высказывания - предложения, высказывания - сверхфазовые единства, высказывания - тексты (В.В. Дементьев, Т.В. Матвеева, М.Ю. Федосюк и др.); 3) исследования РЖ как модели, которая накладывается на действительность и служит инструментом научного описания (работы Т.В. Шмелевой и ее учеников). Таким образом, данное исследование выполнено в традициях жанроведения, реальное становление которого можно наблюдать с начала 90-х годов.
В последнее десятилетие происходит теоретическое и, как следствие, практическое закрепление понятия РЖ в науке о языке. В течение последних лет появились исследования по описанию отдельных речевых жанров [Рытникова, 1996; Щурина, 1997]; непосредственное использование понятие РЖ нашло в работах по изучению корпоративного общения [Подберезкина, 1995], общения в городском транспорте [Киселева, 1997], в педагогической науке и дидактической практике [Ладыженскя, 1996; Педагогическое речеведение, 1998].
Вслед за Н.И. Формановской, к русскому речевому этикету мы относим совокупность правил речевого поведения, касающихся
внешнего проявления отношения между людьми в речи (в рамках оппозиции «принято / непринято»); выделено не менее 15 этикетных позиций: формы обращений и приветствий, правила учтивости, правила общения с должностными лицами в соответствии с их рангом, согласие и несогласие с мнением собеседника, поздравления, пожелания, благодарность и т.д. [Формановская, 1982]. Если рассматривать этикетные структуры с точки зрения диктумной ситуации и коммуникативной реакции на нее, то это две группы этикетных жанров, которые разделены по принципу: событие / реакция на событие. Первая группа - это этикетные жанры - события или декларативы (экспрессивы по Серлю), которые не только информируют о положении дел в действительности, но и фактом своего существования изменяют указанное положение дел (по мнению М.Ю. Федосюка, это жанры-фикции, так как многие из них реализуются посредством вторичных письменных жанров, например, «Я назначаю тебя директором» реализуется в РЖ приказа); вторая группа этикетных жанров - жанры, которые можно представить как коммуникативную реакцию на диктумную ситуацию; жанровое время которых всегда настоящее, а событийное время может быть либо прошедшим, либо будущим.
В результате получаем две группы этикетных РЖ: 1) событие и 2) реакция на событие, временная перспектива которых перфектная или футуральная.
1. Этикетные РЖ- декларативы, событие
Приветствие, прощание, объявление, называние.
2. Этикетные РЖ- реакции
2.1. с футуральной перспективой:
Просьба, предложение, совет, требование, призыв, приглашение, обещание, отказ, согласие, угроза;
2.2. с перфектной перспективой:
Благодарность, извинение, поздравление, соболезнование.
Сведения о РЖ с футуральной перспективой можно извлечь из работ, связанных с императивностью (см., например: [Храковский, Володин, 1986]), специально в аспекте футуральности они описаны в [Гальян, 1986].
Объектом данного исследования являются следующая группа этикетных речевых жанров (далее - ЭРЖ): благодарность, извинение, поздравление, соболезнование.
За исходное в работе принимается положение о том, что вообще ЭРЖ - жанры, относящиеся к «миру ритуальной действительности, организуемой социальными отношениями, обычаями» [Шмелева, 1992]. Выделенная для исследования группа ЭРЖ (благодарность, извинение, поздравление, соболезнование) особые речевые жанры с перфектной перспективой (событие предшествует жанру; ср. РЖ с футуральной перспективой - просьба, совет), являющиеся перлокутивны-ми актами (воздействующими на адресата) и требующие в ответ других перлокутивных актов, что позволяет выделить их в качестве объекта исследования. М.Ю. Федосюк предлагает этикетные жанры отнести в группу эмотивных, поскольку они направлены на поддержание эмоционального состояния адресата или на улучшение этого состояния [Федосюк, 1996.С.78]. Соглашаясь с этим мнением только отчасти, можно заметить, что употребление ЭРЖ может носит^ исключительно фати-ческий характер, который никак не отражается на состоянии адресата, так как «общая ситуативно-целевая задача фатического речевого поведения - говорить, чтобы высказаться и встретить понимание» [Винокур, 1993. С. 137].
Особенностью выделенной группы ЭРЖ в том, что они являются перформативными высказываниями, так как в них иллокутивная сила (или содержание речевого акта) актуализируется с помощью иллокутивного глагола в определенной форме - перформатива (иллокутивный глагол в перформативной функции), или, точнее, эксплицит-
но-перформативными [Богданов, 1990.С.59]; иными словами, чтобы оценить услугу адресата посредством благодарности, достаточно сообщить ему о своем намерении, так как глагол благодарю является эквивалентом действия.
Актуальность данного исследования определяется, с одной стороны, потребностью располагать конкретными данными о построении и функционировании ЭРЖ, и, с другой стороны, неисследованно-стью вопроса о ЭРЖ как типовой модели общения, несмотря на постоянный интерес лингвистов к речевому этикету. Современная парадигма лингвистики, ориентированная на изучение содержательной стороны языка и на осознание неразрывной связи языка с ситуацией и контекстом его употребления, позволяет описать ЭРЖ как особый тип речевых жанров и, соответственно, обратить внимание на особое использование языковых средств в границах данного объекта.
Целью данной работы является описание ЭРЖ, перформа-тивных по своей сути, обладающих рядом конститутивных свойств и формирующих типовую модель общения в соответствующей ситуации.
Выполнение поставленной цели требует решения ряда задач: 1) рассмотрения общих конститутивных признаков речевого жанра как основной единицы речевого общения; 2) описания конститутивных признаков ЭРЖ, влияющих на успешную / неуспешную реализацию; определения места ЭРЖ в системе речевых жанров с учетом возможности построения различных типологий РЖ, в основе которых лежат разнообразные признаки (эти задачи решаются в Главе I исследования); 3) описание группы ЭРЖ - благодарности, извинения, поздравления и соболезнования как специфических речевых жанров - моделей общения; описание механизма функционирования группы ЭРЖ посредством анализа жанрообразующих признаков (этому посвящена Глава II исследования). В заключении излагаются основные выводы и итоги работы, обозначены перспективы дальнейшего изучения про-
и блемы РЖ.
Материалом исследования послужила картотека примеров, насчитывающая около двух тысяч единиц, а также разговорные тексты, опубликованные в сборниках «Живая речь уральского города. Тексты» (далее - ЖР) и «Русская разговорная речь. Тексты» (далее - РРР).
Современные лингвистические исследования речи имеют две традиции: 1) описание фактов непосредственной разговорной речи, например исследования лингвистов: Т.В. Матвеевой, Я.Т. Рытни-ковой, Л.А. Киселевой, Л.З. Подберезкиной и др.; 2) описание фактов разговорной речи, представленных в текстах художественной литературы (работы Ю.В. Щуриной, М.Ю. Федосюка, В.В. Дементьева, И.В. Подкидышевой), так как, по мнению М.Ю. Федосюка, жанровые особенности разговорной речи получают в художественных текстах «достаточно адекватное отражение» [Федосюк, 1996.С.80] Тема работы обусловила наблюдение над фактами непосредственной разговорной речи в бытовой сфере общения, представленных в текстах художественной литературы и средствах массовой информации еще и потому, что в сборниках разговорной речи записи этикетных ситуаций представлены небольшим количеством текстов. Наблюдения над текстами художественной литературы дают необходимые знания о предшествующей ситуации общения и возможность проследить ее последствия. Они воспроизводят ситуацию речевого общения достаточно полно и «дают возможность (...) проанализировать с функциональной стороны обмен репликами, имея широкую информацию о контексте, ситуации, и, что особенно важно для прагматики, о коммуникативном намерении (интенции) говорящего» [Комина, 1983. С. 123].
Объект наблюдения и общее направление исследования определили методы исследования. Как уже отмечалось выше, работы М.М. Бахтина имеют общие рассуждения о природе РЖ, подчас конспективного характера, но конкретной методики описания РЖ в них не
представлено. Современные исследователи предлагают разные методы и методики описания РЖ: в работах В.В. Дементьева представлен метод описания фатического общения и фатических жанров [Дементьев, 1995]; по мнению Т.В. Матвеевой, описание РЖ должно быть тек-стотипологическим, а РЖ представляет собой композиционный тип речи, «композицию речевых композитов» [Матвеева, 1995. С.70]; М.Ю. Федосюк представил РЖ утешения, убеждения и уговоров как описание высказываний - текстов [Федосюк, 1996]; Т.В. Шмелева предложила метод описания РЖ как модели общения [Шмелева, 1990]. Основным методом явился метод «пофакторного анализа» речевого жанра, предложенный Т.В. Шмелевой [Шмелева, 1990]. Работы отечественных и зарубежных лингвистов послужили методологической и теоретической базой для решения поставленных задач: в качестве исходных были приняты положения бахтинскои теории речевых жанров и работ его последователей; идеи лингвистической прагматики и теории речевых актов (далее - ТРА) как одного из ее направлений. Использовались элементы контекстуального анализа, методы непосредственного и скрытого наблюдения, сопоставления, методы лингвистической прагматики и теории речевых актов - функционально-лингвистического моделирования, анализ проявлений речевой рефлексии, логико-семантический анализ.
Существенное значение для описания ЭРЖ имеют идеи и концепции, связанные с понятием «фатики», вежливости и культурного контекста, которые позволяют выявить общекультурные и национально-специфические черты речевого этикета.
Научная новизна исследования состоит в системном описании группы этикетных речевых жанров русской речи с привлечением широкого коммуникативного контекста.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в следующем: оно позволяет уточнить и расширить
имеющиеся классификации типов речевых жанров, представления о жанровой системе русской речи; дает возможность дальнейшего филологического описания других речевых жанров.
Результаты исследования могут представлять интерес и для таких направлений современной филологической науки, как рече-ведение и риторика [Шмелева, 1992; Риторика. Культура речи учителя, 1999].
Конкретные результаты исследования - описание ЭРЖ благодарности, извинения, поздравления и соболезнования - имеют практическую ценность для использования выводов и наблюдений автора в учебной практике: в курсе культуры речи, в учебной практике преподавания русского языка как родного и иностранного.
На защиту выносятся следующие положения:
Теория речевых жанров и отдельные положения теории речевых актов позволяют выделить и описать речевой этикет как специфическую область лингвистической прагматики и особую группу этикетных речевых жанров - благодарность, извинение, поздравление и соболезнование. Этикетные речевые жанры - это закрепленные (устойчивые) языковые реакции на стандартные ситуации общения, коммуникативная цель которых - установление, поддержание и прерывание общения между участниками коммуникации в соответствии с принятыми в обществе традициями и нормами речевого этикета. Для успешного осуществления ЭРЖ говорящие должны учитывать следующие факторы: возраст собеседника, его социальный статус, оценку события, сферу общения, а также уметь продуцировать ЭРЖ.
ЭРЖ благодарности, извинения, поздравления и соболезнования - перформативные высказывания, которые могут быть сведены к перформативному глаголу, выражающему одновременно акт речи и действия.
Специфика данной группы ЭРЖ состоит в том, что это
реактивные речевые действия, то есть являются реакциями на прошедшие события; событийное прошедшее время - перфектная перспектива - отличает их от жанров с футуральной перспективой (например, просьбы). Специфика ЭРЖ отражена в классификации, которая составлена с учетом таких параметров, как событие (сфера автора или адресата), оценка события (положительная или отрицательная), реакция на событие, реакция на речь. Перлокутивный эффект ЭРЖ - совершение этикетного речевого действия.
4. Языковое воплощение ЭРЖ определяется их своеобразием: категорией синтаксического времени (реализация ЭРЖ в момент речи) и реальной модальности; категорией персональности (коммуникация между непосредственными участниками); участием модальных глаголов для построения ЭРЖ; функционированием невербальных семиотических элементов как эквивалентов ЭРЖ.
Понятие этикетных речевых жанров
Вопрос о взаимоотношении языка и речи имеет глубокую традицию. Постановка проблемы восходит к В. фон Гумбольдту. Отвергая существовавший на протяжении веков взгляд на язык как на готовый «продукт деятельности», Гумбольдт подчеркивал: «Язык представляет собой постоянно возобновляющуюся работу духа, направленную на то, чтобы сделать артикулируемый звук пригодным для выражения мысли. В строгом смысле это определение пригодно для всякого акта речевой деятельности, но в подлинном и действительном смысле под языком можно понимать только всю совокупность актов речевой деятельности» (выделено мной - Т.Т) [Гумбольдт, 1984.С. 13]. По-новому осмыслил дихотомию языка и речи Фердинанд де Соссюр. Он резко разграничивал язык и речь как лингвистические явления, не придавая ни одному из них решающего или превалирующего значения. Соссюр отмечает, что язык в той же мере является плодом речевых актов, как и результатом совокупных грамматических представлений о языке, существующих в сознании какой-то языковой общности, подчеркивает необходимость четкого различения этих двух явлений: «...невозможно рассматривать языковые системы и речь под одним и тем же углом зрения. Язык в его полноте охватить невозможно, так как он неоднороден; но если подходить к нему с учетом выдвинутого нами разграничения, то станет ясным направление исследований. Конструируя возможную теорию языка, следует прежде всего иметь в виду антиномию языка и речи. Следует также избирать разные пути для их изучения. Исследователь не может охватить оба явления одновременно. Каждое из них должно изучаться отдельно.
Можно сохранить название лингвистики (выделено мной -Т.Т.) для обеих дисциплин. Мы сможем говорить тогда о лингвистике речи. Но никак нельзя смешивать лингвистику речи с, так сказать, собственно лингвистикой. Последняя по-прежнему рассматривает языковую модель в качестве единственного предмета изучения» [Соссюр, 1977. С. 19-20].
Как видно, Ф. де Соссюра волновала проблема разграничения двух лингвистических феноменов и необходимость разных подходов к их изучению. Изучением языка занималась вся последующая лингвистика вплоть до нашего времени, стройной же теории лингвистики речи, как уже отмечалось выше, до сих пор не существует (о рече-ведении как о попытке создать лингвистику речи см. [Шмелева, 1996]; и как области педагогической риторики см. [Педагогическое речеведе-ние, 1998]).
Серьезно на дихотомию языка и речи исследователи взглянули в 20 - 30-е годы текущего столетия. В это же время отечественные лингвисты обратили внимание на речевые жанры как реальность языкового общения: «жанры устно-бытовой и письменной речи переходят в литературные и обратно» [Виноградов, 1980. С.64]. Упоминание о жанрах речи можно найти в работах классиков отечественной филологии того времени: Л. Якубинского, В. Шкловского, Ю. Тынянова, Б. Эйхенбаума. В работе «Троякий аспект языковых явлений и об эксперименте в языкознании» Л.В. Щерба указал на необходимость различать речевую деятельность, языковую систему и языковой материал, на то, что эти три аспекта, три стороны единого,целого и составляют язык [Щерба, 1974]. Ученый подчеркивает, что речевая деятельность не только шире языковой системы, но и обуславливает связь между языком и обществом, которая всегда была в центре исследований Л.В. Щербы. К проблеме РЖ обратился в 30-годы и М.М. Бахтин, итогом чего явилась специальная работа о речевых жанрах, завершенная в 50-е годы и опубликованная полностью в 1979 [Бахтин, 1979]: «Мы говорим только определенными речевыми жанрами, то есть все наши высказывания обладают определенными относительно устойчивыми типическими формами построения целого. Мы обладаем богатым репертуаром устных (и письменных) речевых жанров. Практически мы уверенно и умело пользуемся ими, но теоретически мы можем и вовсе не знать об их существовании. Подобно мольеровскому Журдену, который говорил прозой, не подозревая об этом, мы говорим разнообразными жанрами, не подозревая об их существовании. Даже в самой свободной и непринужденной беседе мы отливаем нашу речь по определенным жанровым формам, иногда штампованным и шаблонным, иногда более гибким, пластичным и творческим (творческими жанрами располагает и бытовое общение)». И далее: «Жанровые формы, в которые мы отливаем речь, конечно, существенно отличаются от форм языка в смысле их устойчивости и принудительности (нормативности) для говорящих. Они в общем гораздо гибче, пластичнее и свободнее форм языка. И в этом отношении разнообразие речевых жанров очень велико. Целый ряд распространеннейших в быту жанров настолько стандартен, что индивидуальная речевая воля говорящего проявляется только в выборе определенного жанра, да еще в экспрессивном интонировании его» [Бахтин, 1979. С.211-212].
Коммуникативная цель
Коммуникативная цель ЭРЖ благодарности - показать, что положительное действие (услуга) адресата оценено говорящим: это способствует продолжению нормального общения. Цель автора состоит в усилении позитивности услуги адресата, что определено этикетом; рассмотрим ситуацию:
(Приятельница, гостившая на даче, благодарит хозяйку.)
-У меня нет слов, чтобы отблагодарить вас за вашу заботу и внимание, которым вы меня окружили.
-Что вы, мне было так приятно! Вам спасибо, что вы приняли наше приглашение. Приезжайте еще.
-Большое спасибо. До свидания. Еще раз благодарю (И. Стрелкова. Долгие разговоры о жизни).
В Главе I уже говорилось, что невыполнение определенных условий делает ЭРЖ недействительным, так как коммуникативная цель не достигается из-за ряда причин. Рассмотрим эти причины для ЭРЖ благодарности:
1) нарушения, возникающие в процессе реализации самого акта, например:
- Ну, спасибо вам, Рябцев, - сказал Никпетож (Николай Петрович Ожигов -Т.Т.) на прощанье. (...)
- Ну, довам, - сказал я на прощанье.
- Это как же понимать? - спросил Никпетож.
- Поволен вами, это вместо «спасибо». Спасибо это ведь спаси бог и. значит. - религиозное.
-Ну, рано вы начали коверкать русский язык, - с неудовольствием сказал Никпетож.
(Н. Огнев. Дневник Кости Рябцева).
Неудовольствие одного из собеседников в данном примере вызвано тем, что другой собеседник вместо общепринятых слов благодарности употребил неологизм собственного сочинения, чем нарушил сценарий - общепринятые слова при определенных обстоятельствах.
2) нарушения, связанные с «злоупотреблением» ЭРЖ благодарности; цель в таких случаях достигается, но ЭРЖ формальный, «пустой», например:
Шли мы с приятелем из бани. Останавливает нас милиционер. Мы насторожились, спрашиваем:
- В чем дело? А он говорит:
- Вы не помните, когда были изданы «Четки» Ахматовой?
- В тысяча девятьсот четырнадцатом году. Издательство «Гиперборей», Санкт-Петербург.
- Спасибо. Можете идти.
- Куда? - спрашиваем.
- Куда хотите, - отвечает. - Вы свободны...
(С. Довлатов. Полковник говорит - люблю).
У милиционера в связи с его социальным статусом есть полномочия останавливать на улице людей и задавать им вопросы, касающиеся непосредственно его службы. В данном случае предмет интересов милиционера был литературный, а не служебный; все же социальный статус милиционера не позволяет молодым людям уйти без разрешения, благодарность в данном случае формальная, автоматизированная, поэтому не может влиять на отношения между собеседниками.
В речи есть выражения, характеризующие натянутые отношения между автором и адресатом: Не нужны мне ваши благодарности; Спасибо на хлеб не намажешь. При нарушении межличностных отношений между говорящими коммуникативная цель ЭРЖ благодарности не достигается, так как один из коммуникантов «не пригоден» для восприятия ЭРЖ; см. пример:
В последние годы жизни Надежда Яковлевна в разговорах с моим отцом не раз возвращалась к тому, как и почему забрала архив. Не то чтобы извинялась, но - хотела объясниться, благодарила за список автографов. Отец, не вполне переживший эту историю, разговора не поддерживал и благодарности пропускал мимо ушей.
(С. Богатырева. Завещание).
В рассмотренном примере адресат считает, что автор когда-то несправедливо с ним обошелся, что и позволяет ему никак не реагировать на благодарность автора.
Концепция адресата
Как уже отмечалось выше, негативные последствия действия, предшествующего извинению, испытывает другой участник коммуникации - адресат. Он может по-разному оценивать действия говорящего: 1) как подлежащие прощению, то есть адресат прощает автора, принимая во внимания все обстоятельства, при этом он может сказать об этом или промолчать, но своим поведением показать, что простил, например:
- Извини, Витек...- смущенно сказал Серега. (...)
- Ничего страшного. Лежи, не болтай. Все нормально. -сказал Карцев и открыл окно. (В. Кунин. Свадебное путешествие).
2) адресат отрицательно оценивает действия говорящего, но не требует за них извинений, так как подобные действия являются частью «имиджа» автора, например:
Я знаю Отара довольно давно. По жизни это добрый, интеллигентный человек. (...) Именно на жареных фактах, резких высказываниях на грани фола, на цинизме он и сделал себе имя. Интересно, что российские исполнители прощали ему все, и часто после раз-громнейшей рецензии Отара в ночном клубе можно было наблюдать мирную беседу «обидчика и обиженного». Кушанашвили вполне вписывался в нравы музыкального общества. (Коме, правда. 1997. 23 янв.); или
Алла никогда за словом в карман не лезла, могла брякнуть все, что в голову приходило. Во всяком случае, я не решусь повторить ее сочные тирады. (...) Алле все можно было простить, когда она выходила на сцену и начинала петь. (Коме, правда. 1998. 22 апр.).
3) адресат считает, что автор нанес ему серьезный ущерб, поэтому не может удовлетвориться просто извинениями, требует пуб личных извинений или обращается в суд:
На Глазунова подали в суд, когда узнали, что он сказал в какой-то телепередаче: «Меня упрекают, что мне принадлежит какой-то зал, а вот Собчак Растроповичу подарил за 60 тысяч (даже не сказал, чего) особняк на Неве. И теперь, мол, мне в Смольном предлагают квартиру в этом доме за 600 тысяч долларов». Он бегает теперь за нами, просит извинения, пишет письма. Звонит по телефону. Когда у Ростроповича был концерт в Москве, то он просто нахально вылез на сцену с букетом роз и повис на шее. (...) Нас потрясла эта ложь Глазунова... (Комс.правда. 1997.21 фев.); или
К мировому соглашению Любимов, Петровская и адвокаты не пришли. Текст, предложенный адвокатом Любимова, не содержал извинений. Петровская добавила к нему «редакция сожалеет». Любимов попросил, чтобы и автор тоже извинился. Петровская добавила «редакция и автор сожалеют». И тут Любимова не устроила формулировка как таковая: «Пусть извинится за клевету, ваша честь. Иначе получается, что человека долго били, а теперь сожалеют». Извиниться Петровская не захотела. (Коммерсантъ-Daily. 1996. 26 окт.)
В последнем примере мы видим, что говорящий может быть не согласен с оценкой адресата. Причиной судебного иска телеведущего А. Любимова послужило интервью И. Петровской, опубликованное в газете «Известия», с пресс-секретарем политика В. Брынцалова Толмачевым, который утверждал, что за участие в передаче Любимова у Брынцалова попросили 15 тысяч долларов, а получили 5. Журналистка не захотела извиниться, так как считает, что отвечать за неверную информацию должен Толмачев (или Брынцалов), а не газета, которая эту информацию напечатала.
Как мы видим, оценка действий говорящего адресатом и автором может быть диаметрально противоположной, поэтому адресат считает возможным требовать извинений, а автор их не приносить: Марк. Здравствуй, Петя. Куликов. Я тебе не Петя. Я с тобой водку вместе не пил. Марк. Это все равно. Я только к тому, что входя в дом, надо бы поздороваться. И извиниться за ночной визит.
