Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Влияние индуизма на творчество Бальмонта 19
1. Тема Индии в творческом наследии поэта 19
2. Учение о Брахмане 23
3. Учение йогов: духовное единение с Брахманом 31
4. Игра мироздания 39
5. Идея творящей природы 40
6. Закон кармы 41
7. Бесконечные воплощения души 42
8. Растворение индивидуальности в Абсолюте 47
Глава II. Понимание поэтом адвайты — веданты 49
1. Принцип Майи 49
2. Формула «Тат твам Аси» 51
3. Формула «Не то» 52
Глава III. Буддизм в творчестве Бальмонта 54
1. Образ Будды 54
2. Учение о мировом страдании 58
3. Буддийская теория мгновенности. 50
Глава IV. Постижение поэтом даосизма 63
1. Путь Дао и путь человека 63
2. Категории «ву - вей», «инь и ян» 64
3. Мир перемен 67
Глава V. Христианство в творческом наследии К. Бальмонта 69
1. Влияние христианства на творчество Бальмонта. 69
2. Представления поэта о Боге, райском и адском мирах 70
3. Пресвятая Дева и Иисус Христос в произведениях поэта 77
4. Церкви, молитвы и праздники в мировидении Бальмонта 98
5. Творческая переработка поэтом Библии 109
6. Толкование Апокалипсиса художником-символистом 125
7. Воззрения Бальмонта на Воскрешение и Страшный Суд 128 .
8. Осмысление поэтом «брачного пира» Бога и человечества...131
9. Понимание Бальмонтом христианской жизни и смерти 133
Часть вторая. Философские воззрения в художественном мире К.Д. Бальмонта 144
Глава I. Влияние философских идей Древнего мира на поэтический мир Бальмонта 147
1. Гермес 147
2. Гераклит 151
Глава II. Философия Возрождения в творчестве К. Бальмонта 155
1. Данте 156
2. Леонардо да Винчи 157
Глава III. Творческое переосмысление поэтом философии Нового времени и романтической философии 158
1. Ф.Шеллинг 158
2. И. Гете 163
3. Новалис, Л. Тик, А. и Фр. Шлегели 165
Глава IV. Восприятие и художественная переработка К. Бальмонтом религиозной философии конца 19 - начала 20 веков 171
I.E. Блаватская 171
2. Ф.Ницше 177
3. С. Франк 185
4. В. Соловьев 188
5. Н. Бердяев 190
Заключение 195
Список литературных источников 201
Введение к работе
Всю свою жизнь К.Д. Бальмонт интересовался различными областями культуры и науки, что являлось причиной посещения множества стран и давало возможность непосредственной оценки роли и значимости человеческих достижений в интеллектуальной и нравственно-религиозной сферах. В становлении мировидения поэта, его творческих приоритетов громадную роль сыграло влияние идей, мотивов и образов самых разных культур народов земли. Так, в статье «Костры мирового слова» Бальмонт подчеркивает, что он давно сроднился с замыслами древних космогонии. Поэта-символиста всегда интересовали скрытые аллегориями знания давно прошедших лет, глубоко метафорические и неоднозначные представления о земле, небе, богах, происхождении человека, устройстве вселенского бытия. Отметим также тот историко-культурный факт, что практически все символисты эпохи Серебряного века, так или иначе, в своем творчестве занимались разработкой данных тем (Дм. Мережковский и его попытки создания Третьего Завета, В. Соловьев с идеей создания единого духовного организма, А. Волынский, который считал, что жажда религии создала символизм, А. Белый, писавший, что искусство становится путем к наиболее существенному познанию -познанию религиозному, Вяч. Иванов, утверждающий, что художник есть носитель божественного откровения и т.д.). Не случайно В.М. Жирмунский в 1914 году замечает, что «для всякого, кто следил за судьбами символизма, связь литературного движения с религиозным несомненна» и далее «... русский символизм имеет за собой богатое и великое мистическое предание. Поэтому нас не может удивить религиозное направление, которое все более и более выясняется как основа этого литературного движения» (94, 204-206).
Таким образом, в контексте этих духовно-нравственных поисков, творчество К. Бальмонта религиозно-философского направления есть полноценное звено в истории русской литературы начала 20 века, в котором отразились типичные
5 увлечения характерные для тех лет. А потому не случайно, символизм как главное свойство художественного мира Бальмонта привел его к древним писаниям, в которых опыт прошлого был скрыт под мифологическими и религиозными символами. Прежде всего, поэта интересовали «переклички», связи и параллели, находимые им в процессе неустанных религиозных и философских изысканий. В них он находил отклик своим внутренним стремлениям. Однако со временем, изучая все новые и ранее неизвестные представления людей о мироздании, Бальмонт постигал различные мнения об одних и тех же символических предметах и явлениях, что сказалось на изменчивости творческого пути поэта, его религиозной веры и предпочтения той или иной философской системы. Сообразно с этим, процесс творческого освоения, переработки и воссоздания религиозно-философских идей и образов у Бальмонта не был прямолинейным, он постоянно видоизменялся. Следовательно, художественный мир К.Д. Бальмонта характеризуется крайней степенью эклектичности, противоречивостью не только всего наследия, но и его отдельных произведений, одновременным утверждением разнородных начал, воспеванием и последующим отказом от некоторых идей.
Актуальность темы диссертации заключается в исследовании малоизученных аспектов творчества К. Бальмонта, раскрывающих неоднозначность отношения поэта к различным религиозным учениям и философским воззрениям. Творчество Бальмонта религиозно-философского направления рассматривается на фоне широкой панорамы духовных поисков человечества, что важно для глубокого и всестороннего понимания литературы серебряного века и отечественной культуры 20 века.
Научная новизна диссертации обусловлена новым подходом к исследованию творчества К. Бальмонта и разработкой недостаточно исследованной проблемы бальмонтоведения. В ней прослеживаются различные способы и приемы переосмысления и творческой переработки поэтом религиозно-философских знаний. Ранее все творчество Бальмонта не рассматривалось комплексно с позиции изучения влияния религий мира и
философских идей как единого концептуального поля, в основе которого лежит переосмысление поэтом глобального опыта человечества в области морали и нравственности, в его исследовании бытия человека и мира.
В нашей диссертации мы предлагаем такое рассмотрение творчества поэта и прозаика, в котором «мозаичность» его излюбленных идей не распадается, а складывается в общую картину. Связующем звеном в ней будет следование тому духовному «вектору», который на протяжении всей жизни вел художника через его увлечения различными учениями. Благодаря этому мы сможем увидеть, как менялись мировоззренческие ориентиры Бальмонта, как он «шел» от частичного приятия индийских и китайских религий к христианству, а также его философские предпочтения, в которых на первое место по значимости в начале он ставил мифологические, пантеистические идеи, физические исследования природы и только намного позже пришел к религиозной философии как к универсальному знанию об одухотворенности бытия.
При рассмотрении творчества Бальмонта впервые раскрыты многочисленные цитаты, параллели и общие места из древнейших литературных и культурных источников, выявлено, что переработанные и переосмысленные поэтом идеи, образы и сюжеты положены им в основу собственных художественных текстов, в том числе в серию циклов оригинальных и переводных произведений, объединенных единой тематикой религиозно-философского характера, в которых главенствующее место занимает стремление к познанию мироздания. Такой аспект изучения художественного мира Бальмонта до настоящего времени не являлся предметом специального научного исследования.
Объект исследования - художественный мир К.Д. Бальмонта.
Предмет исследования - религиозные и философские идеи, мотивы и образы в художественном мире К.Д. Бальмонта.
7 Цель исследования — выявить и проанализировать религиозные и философские идеи, мотивы, образы в произведениях К. Д. Бальмонта и определить их место в контексте всего творчества (в поэзии, прозе, теоретико-литературных трудах и личных записях). Задачи исследования:
Установить, какие религиозные учения и философские воззрения оказали наибольшее влияние на идейно-нравственную и образную стороны творчества Бальмонта.
Выявить типологию и функции религиозных мотивов, сюжетов, образов, символов и философских проблем в художественном мире поэта.
Проанализировать художественную адаптацию Бальмонтом религиозных учений и философских воззрений.
Охарактеризовать место, роль и значение религиозных и философских идей, сюжетов, образов в поэзии, прозе, критических работах и различных заметках Бальмонта.
Методологической и теоретической базой диссертации являются труды теоретико-литературного и историко-литературного характера. Это исследования: И.В. Гречаник , Л.А. Колобаевой , И.Г. Минераловой , Н.И. Неженца4, А. Пайман5, А. Ханзен - Леве6, а также работы по творчеству К.Д. Бальмонта. В первую очередь это монографии П.В. Куприяновского и Н.А. Молчановой, посвященные исследованию биографии и творчества Бальмонта: «Поэт Константин Бальмонт. Биография. Творчество. Судьба»7, «Поэзия К.Д.
Гречаник И.В. Религиозно-философские мотивы русской лирики рубежа ХГХ — XX столетий. — М., 2003; Художественная концепция бытия в русской лирике начала XX века. - М., 2004.
2 Колобаева Л.А. Концепция личности в русской литературе рубежа 19-20 вв. - М., 1990; Русский
символизм. - М; 2000.
3 Минералова И.Г. Русская литература серебряного века. Поэтика символизма — М., 2003.
4 Неженец Н.И. Русские символисты. - М, 1992.
s Пайман А. История русского символизма - М., 2000.
6 Ханзен - Леве А. Русский символизм. - СПб.; 1999.
7 Куприяновский П.В., Молчанова Н.А. Поэт Константин Бальмонт. Биография. Творчество. Судьба.
-Иваново, 2001.
8 Бальмонта 1890-х - 1910-х годов: проблемы творческой эволюции»8, «Поэт с утренней душой»: Жизнь, творчество, судьба Константина Бальмонта»9.
В первой части диссертации, посвященной изучению влияния религии на мировоззрение и творчество Бальмонта, мы рассмотрели его интерпретацию таких священных книг, как Ригведа, Атхарваведа, Упанишады, «Бхагавадгита» (в главе о постижении поэтом индуизма и веданты), «Суттапитака» (в главе о понимании автором буддизма), «Дао дэ цзин» (в главе об отношении Бальмонта к даосизму), Библия (в главе по христианству в художественном мире Бальмонта).
Для исследования были привлечены труды, в которых анализировалось своеобразие различных мировых учений в их теоретическом (основы веры) и практическом (повседневное использование религии) аспектах. Прежде всего, это такие книги, как В.П. Каниткар, Коул У. Оуэн «Индуизм»10, А. Швейцер «Мировоззрение индийских мыслителей. Мистика и этика»11, М. Томпсон «Восточная философия»12, «Антология мировой философии: Древний Восток»13, Рамачарака «Религии и тайные учения Востока», Д. Янг «Христианство»14.
При изучении влияния философских представлений на творчество Бальмонта были привлечены труды Гермеса, Гераклита, Данте, Л. да Винчи, Ф. Шеллинга, И. Гете, Новалиса, Тика, братьев А. и Ф. Шлегелей, Е. Блаватской, Ф. Ницше, С. Франка, В. Соловьева, Н. Бердяева.
В качестве специальных работ по истории философии мы приняли во внимание исследования А. Меня «Дионис, Логос, Судьба»15, А.Х. Горфункеля
Куприяновский П.В., Молчанова Н.А. «Поэт с утренней душой»: Жизнь, творчество, судьба Константина Бальмонта. - М., 2003.
9 Молчанова Н.А. Поэзия К.Д. Бальмонта 1890х-1910х годов: проблемы творческой эволюции. - М.,
2002.
10 Каниткар В.П., Коул У. Оуэн. Индуизм. - М., 2001.
11 Швейцер А. Мировоззрение индийских мыслителей. Мистика и этика - М., 2002.
12 Томпсон М. Восточная философия. - М., 2002.
Антология мировой философии: Древний Восток. — Ма, 2001.
14 Янг Дж. Христианство. - М., 2003.
15 Мень. А. Дионис, Логос, Судьба - М., 2002.
9 «Философия эпохи Возрождения»16, В.М. Жирмунского «Немецкий романтизм
17 1ft
и современная мистика» , И.И. Гарина «Ницше» , К.В. Фараджева «Русская религиозная философия»19 и другие книги, посвященные анализу различных философских систем.
Для ознакомления с направлениями научных исследований творчества Бальмонта были также изучены кандидатские диссертации Бурдина В.В. «Мифологическое начало в поэзии К. Бальмонта 1890-х — 1900-х годов» (1998), Галактионовой «Национальная картина мира в поэзии К.Д. Бальмонта» (1999), Саришвили В.К. «Сонеты К.Д. Бальмонта» (1999), Боровковой В. «Проза К.Д. Бальмонта (Автобиографический аспект)» (2002) и докторская диссертация Молчановой Н.А. «Поэзия К.Д. Бальмонта: проблемы творческой эволюции» (2002).
Художественный мир К.Д. Бальмонта давно стал предметом специального научного исследования. Подводя некоторые итоги, выявим неизученные проблемы творчества поэта, актуальные для избранной темы. В настоящее время те, кто обращается к творчеству К.Д. Бальмонта, признают, что оно недостаточно исследовано. Это обусловлено еще и тем, что до сих пор не издано полное собрание сочинений и слишком много произведений поэта эмигрантского периода утеряны или труднодоступны. И все же в последнее десятилетие попытки изучения неоднозначного творческого наследия этого автора предпринимались довольно часто.
Наиболее полным и ценным исследованием творчества К.Д. Бальмонта на сегодняшний момент можно с уверенностью назвать книги П.В. Куприяновского и Н.А. Молчановой. В этих монографиях впервые рассмотрен жизненный путь поэта и осмыслен поэтический мир его стихотворных сборников, дано представление о творчестве в целом (частично затронуты проза, критика, переводы). Таким образом, в трудах Куприяновского и
16 Горфункель А.Х. Философия эпохи Возрождения. - М., 1980.
17 Жирмунский. В.М. Немецкий романтизм и современная мистика. - СПб., 1996.
18 Гарин И.И. Ницше. - М., 2000.
19 Фараджев К. Русская религиозная философия. — М., 2002.
10 Молчановой представлен широкий круг тем и проблем творчества Бальмонта, но «всеохватный» характер данных монографий обусловил отсутствие подробного изучения тех или иных произведений, тем, идей. Главное в этих монографиях то, что характер анализа поэтического наследия Бальмонта претендует на универсальность, т.к. литературоведы кратко рассматривают основные произведения (а, следовательно, и темы) этого художника. Помимо этого, авторы выявляют автобиографичность многих произведений поэта. В связи с этим, книги дают четкое представление о единстве жизни и творчества поэта. Для нашей работы было немаловажным утверждение авторов монографий, что «поэт метался между язычески - пантеистическим и христианским мироощущением» (44, 196). Мы согласны и с мыслью о любви Бальмонта к Богу на протяжении всего его творчества, хотя им и были написаны откровенно демонические стихотворения.
Упоминание авторов книг о Ф. Ницше, Вл. Соловьеве, теософах Е. Блаватской и Р. Штейнере, Ведах и Упанишадах, Ветхом и Новом Заветах, христианстве, индуизме, буддизме, о Будде, Браме и Христе, при отсутствии полномасштабного исследования данного аспекта творчества Бальмонта, еще раз убеждают в необходимости и перспективности избранного нами направления изучения творческого наследия поэта.
При изучении индуистской проблематики творчества Бальмонта мы опирались на работу Г.М. Бонгард-Левина об индийской культуре и литературе в его поэзии: «Свет мой, Индия, святыня»20. Автор пишет о том, что в творчестве Бальмонта, а именно в стихах, в переводах памятников индийской мысли, в переписке древняя цивилизация Индии занимала видное место. В статье упоминаются работавшие с Бальмонтом ориенталисты И.П. Минаев и В.П. Васильев, индологи С. Леви и М. Мюллер, теософский лидер Е. Блаватская, переводы поэта из Ригведы, Упанишад, гимнов Атхарваведы,
Бонгард-Левин Г.М. «Свет мой, Индия, святыня». - СПб., 2002.
Бхагаватгиты, из поэмы Ашвагхоши «Жизнь Будды» и других индийских драматургов.
Изучив существующие на сегодняшний день труды, посвященные Бальмонту, можно выделить несколько основных направлений научных интересов. В первую очередь, следует отметить рассмотрение поэзии в мифологическом ключе, а также близкое к нему фольклористическое направление. Это исследования В.Б. Земсковой «И Мексика возникла, виденье вдохновенное...»: К.Д. Бальмонт и поэзия индейцев» (1976); И.С. Рождественской «Фольклор Океании в сказках Бальмонта» (1978); Н.А. Молчановой «Об одной фольклорной интерпретации в «Жар-птице» К. Бальмонта» (1982); Т.С. Петровой «Мифологические корни «Славянского Древа» К. Бальмонта» (1996); В.В. Бурдина «К истокам жизнетворчества: Из наблюдений над символикой солнца и огня в поэзии К. Бальмонта» (1997) и «Мифолого — демонические мотивы в поэзии К. Бальмонта» (1998); М.Г. Филлиповой «Мифологема огня у К. Бальмонта и A.M. Ремизова» (1998); Н.А. Кобриной «Образ Огня в творчестве К. Бальмонта» (1999) и др. Эта тема рассматривается в диссертации В.В. Бурдина «Мифологическое начало в поэзии К. Бальмонта 1890-х — 1900-х годов» (1998). Мифологизм и фольклоризм - важные составляющие художественного мира Бальмонта, но объем и задачи настоящей работы не позволяют рассматривать данные аспекты подробно. Поэтому в написании диссертации мы учитывали эти стороны его творчества, но шли к иной цели - к выявлению религиозных и философских идей, мотивов и образов в поэзии, прозе и критических работах К.Д. Бальмонта.
Вторым направлением можно считать исследование отдельных стихотворных сборников с целью раскрытия той или иной проблемы в контексте сложно организованного творчества Бальмонта. Здесь необходимо назвать следующие работы: К. Мочульский «К. Бальмонт. «Сонеты Солнца, Меда и Луны» (1921); Е.И. Кудряшова «Путевые очерки К. Бальмонта «Край Озириса» (1993); Л.Е. Лялина «Сонеты К.Д. Бальмонта» (1994); Е.П. Беренштейн «Поэзия как волшебство» в системе эстетических представлений
12 К.Д. Бальмонта» (1996); И.Г. Дубровская «Особенности лирического сюжета в «Фейных сказках» Бальмонта» (1999); В.К. Саришвили «Сонеты К.Д. Бальмонта» (1999); М. Марьева «Книга К.Д. Бальмонта «Будем как Солнце»: к проблеме архитектоники» (2000) и «Субъективная структура в книге стихов К. Бальмонта «Будем как Солнце» (2002); Н.А. Молчанова «Горящие здания» в творческой эволюции К.Д. Бальмонта» (1996), «Поэтический мир книги К.Д. Бальмонта «Светослужение» (1998), «Аполлоническое и дионисийское начало в книге К.Д. Бальмонта «Будем как Солнце» (2001), «Мотив «возвращения» в книге К.Д. Бальмонта «Только любовь» (2002) и др.
Целый круг исследователей объединяет изучение судьбы и творчества поэта в их взаимосвязи. Отметим, прежде всего, вышеназванные монографии П.В. Куприяновского и Н.А. Молчановой, а также работы В.Н. Орлова «Бальмонт. Жизнь и поэзия» (1991), Б. П. Беренштейна «... Поэт Божьей милостью»: Судьба и стихи К. Бальмонта» (1994), О.В. Пимановой «Поэт с «утренней душой» (1998), И.И. Гарина «Поэт-странник» (1999), И.В. Боровковой «Автобиографический герой в романе К. Бальмонта «Под новым серпом» (2000) и «Особенности автобиографической прозы К. Бальмонта (сборник рассказов «Воздушный путь»)» (2002), а также ее кандидатская диссертация «Проза К.Д. Бальмонта (Автобиографический аспект)» (2002); Л.Н. Таганова «От мира сего: Об автобиографической прозе К. Бальмонта» (2002).
Теме нашей диссертации близки статьи О.Е. Вороновой «Философский цикл К. Бальмонта «Художник — Дьявол» и поэма С. Есенина «Черный человек»: параллели и созвучия» (1999); Г. М. Бонгард-Левина «Индийская культура в творчестве К.Д. Бальмонта» (2002) и «Свет мой, Индия, святыня» (2002); С.Н. Тяпкова «Некоторые особенности поэтической философии К. Бальмонта: (Предварительные замечания)» (2002) и «Специфика бальмонтовских «дуэлей»: О некоторых философских основах творчества поэта: (К постановке проблемы)» (2002).
Таким образом, мы можем увидеть, что при несомненном научном интересе к художественному миру К.Д. Бальмонта остаются множество недостаточно
13 изученных проблем и аспектов творчества поэта. В связи с этим актуальность нашей диссертации видится нам в том, что мы исследовали литературное наследие Бальмонта как способ выражения его духовной жизни, осмысливая его деятельность во взаимосвязи с религией и философией. С этих позиций творчество поэта представляет собой сложное единство религиозно-философского и художественного начала.
Основные положения, выдвигаемые на защиту:
На протяжении всей творческой жизни Бальмонт, желая понять взаимоотношения человека и мира, постоянно обращался к самым различным религиозным и философским областям. В поисках цельного миропостижения поэт двигался по пути именно эклектичного соединения религиозных учений (индуизм, веданта, буддизм, даосизм, христианство) и воззрений философов Древнего мира, Возрождения, Нового времени и современности. На наш взгляд, создание Бальмонтом универсального художественно-философского мира не получилось, ибо слишком разнородными, а порой и взаимоисключающими были идеи, которые он принимал на веру.
Древнеиндийские и китайские учения привлекали Бальмонта не только необычностью и метафоричностью символико-мистических идей и образов этих религий, но и тем, что их общие установки, в целом, отвечали внутренним потребностям поэта. Творческое осмысление идей и мотивов проявления духовного в материальном, всеобщей одушевленности бытия, неразрывной связи отдельной души с вселенским бесконечным процессом развития, бессмертия духа и несовершенства его физических способностей, ограничивающих ощущение единства с Абсолютом, стали сквозными в художественном мире Бальмонта. Разнообразие древневосточных религиозных идей в наследии автора породило и богатство метафизических образов-символов, воплощающих мировоззренческий фон Бальмонта, это такие необычные и емкие образы, как Абсолют - божественное «Единое», «покровы» таинственности и
14 непознаваемости Его божественной сущности, человек - «луч» от духовного «Солнца», «жемчужина» — душа в «ожерелье» мира, «дымные блески» и «радуга потока» как изображение динамики эмоциональных состояний, земная жизнь есть «тень от облаков», «великий ткацкий станок» миротворчества. Также выявлена особая роль космических образов - символов в поэтическом мире Бальмонта: планетарные светила, звезды, мировые стихии (океан, ветер, огонь, свет, закаты и рассветы) раскрывают взгляд художника на необъятность вечного бытия и разумность его устройства. 3. При всей неоднозначности и противоречивости мироощущения Бальмонта, влияние основных идей евангельского учения на творчество поэта было одним из самых сильных. На протяжении всего жизненного пути у Бальмонта наблюдается большое количество обращений к христианским идеям, таким как: Бог есть вечная и безграничная любовь, возлюби ближнего своего, прощение врагам, покаяние в содеянных ошибках, грех как причина отпадения души от Бога, жертва Христа искупила смертную человеческую душу, второе пришествие Христа, всеобщее воскрешение и Страшный суд, вечная жизнь в Боге. Помимо идей и мотивов, поэтический космос Бальмонта чрезвычайно насыщен и образами-символами этой религии, затрагивающими самые разнообразные ее стороны. Это как узнаваемые непосредственно библейские образы (Троицы, Девы Марии, Вифлеемской звезды, волхвов, Христа, идущего с детьми, Его учеников - бедных рыбаков, крещения, чуда в Канне Галилейской, кормление хлебами, усмиренье волн, Тайной Вечери, тернового венца и др.), так и художественно вымышленные, творчески осмысленные и созданные самим поэтом («воздушные жители Эдема», «беседа с Ним»; «суровое Пятикнижие Моисея»; «под гусли Давида спеты псалмы»; «Эллин-еврей Соломон», у которого «любовь и жизнь одеты в яркий шелк»; «бессмертное лицо Иова»; «улетающая
душа» «с крылами белыми»; «предсмертная буря» Апокалипсиса, «печать
Антихристова» и др.).
4. Всю свою жизнь Бальмонт изучал самые разнообразные философские
труды, рассматривающие основы человеческого существования и
трактующие бытийные и онтологические категории. В разные годы
жизни поэта привлекали те параллели, в основе которых лежали схожие с
его предпочтениями те или иные ценностные категории, формирующие
разноплановое представления о мире и человеке: вселенная, земля и
человек — все это различные воплощения стихийных сил мироздания
(Гермес, Гераклит); прославление красоты и многообразия Божьего мира,
чувство «растворенности» в бытии, сочетание пантеистических и
религиозных черт в мироощущении (Шеллинг, Гете, Новалис);
совершенствование человеческих возможностей, реализация
собственного потенциала (Данте, да Винчи, Блаватская, Ницше);
объединение человечества на основе творческого подхода к жизни с
целью ее преображения и конечного «обожения» (Франк, Соловьев,
Бердяев).
Практическая значимость исследования состоит в том, что материалы,
основные положения и выводы диссертации могут быть использованы для
дальнейшего научного изучения творчества К.Д. Бальмонта, при создании
пособий и учебников, а также в лекционных курсах и спецсеминарах по
творчеству Бальмонта в вузовском и школьном образовании. Кроме того,
обширный материал может быть использован в научных комментариях при
издании творческого наследия Бальмонта.
Апробация диссертации проходила в форме публикации статей и выступления с докладами на научных конференциях: Всероссийская научно-практическая конференция «III Маймановские чтения» и опубликованный доклад «Любовь как выражение сущности стихий Огня и Воды в поэзии К.Д.
Бальмонта» (2002) , статья в Вестнике МГОПУ им. М.А. Шолохова «Стихия Огня в мифопоэтических гимнах К.Д. Бальмонта» (2003) , конференция «Актуальные проблемы литературоведения в третьем тысячелетии» в 2003 году и опубликованный доклад «Религиозный мистицизм в раннем творчестве К. Бальмонта» (2003)23. Диссертационное исследование обсуждалось на заседании кафедры русской литературы МГОПУ им. М.А. Шолохова и аспирантских семинарах.
Структура и объем исследования: диссертация состоит из введения, двух частей, заключения, библиографии, насчитывающей 136 источников. Материал изложен на 208 страницах.
21 Любовь как выражение сущности стихий Огня и Воды в поэзии К.Д. Бальмонта // Актуальные
проблемы методики преподавания филологических дисциплин в вузе и школе: III Маймановские
чтения: Сб. матер. Всероссийской научно-практической конференции / Сост. и гл. ред Р.В.
Якименко: В 2 ч. - Южно-Сахалинск: Изд-во СахГУ, 2002. - Часть первая. С. 127-129.
22 Стихия Огня в мифопоэтических гимнах К.Д. Бальмонта // Вестник МГОПУ им. М.А. Шолохова.
Филологические науки. - М, 2003, №1. С. 65 -75. 0,75 п.л.
Религиозный мистицизм К.Д. Бальмонта // Русская литература в новом тысячелетии. Сб. науч. трудов. - М, 2003. С. 11-15. 0,3 п.л.
17 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. РЕЛИГИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ МИРЕ
К.Д. БАЛЬМОНТА
К. Д. Бальмонт был одним из тех поэтов Серебряного века, в творческом мироощущении которых важнейшую роль играли религиозно-философские идеи. В автобиографической заметке от 17 мая 1903 года он, например, отмечал, что его «всецело поглощают вопросы искусства и религии» (15, 69)*. Религия и философия стали для него особым взглядом на вселенную, который позволил объединить в неразрывном целом конечное и бесконечное, природное и божественное, реальное и мистическое. Человек с таким мировоззрением стремится достичь духовной связи с бесконечным Бытием, к которому он принадлежит как часть мира. Религиозное мировоззрение вводит в сферу сакрального, позволяя выявить во всем глубину бытия, приоткрыть двери таинственного, и Константин Бальмонт в своих произведениях «приподнимал завесы» над окружающим миром, отыскивая знамения иной действительности, столь значимой для символистов. Подтверждение этому мы находим и в его специальных теоретико-литературных статьях. В работе «Элементарные слова о символической поэзии» он писал об этом: «Поэты-символисты никогда не теряют таинственной нити Ариадны, связывающий их с мировым лабиринтом Хаоса, они всегда овеяны дуновениями, идущими из области запредельного, и потому, как бы против их воли, за словами, которые они произносят, чудится гул еще других, не их голосов, ощущается говор стихий, отрывки из хоров, звучащих в Святая Святых мыслимой нами Вселенной» (45, 60). Таким образом, «истинное символическое искусство прикасается к области религии, поскольку религия есть, прежде всего, чувствование связи всего сущего, смысла всяческой жизни. Вот отчего можно говорить о символизме и религиозном творчестве как о величинах, находящихся в некотором взаимоотношении» (45, 77). Следовательно, символизм Бальмонта естественно
* Далее все сноски в тексте. Первая цифра - номер в библиографическом перечне, вторая - страница.
18 предполагал «мистическое исследование скрытой правды о вещах, откровение о воспринятом мистическом познании бытия» (45, 86).
В поисках полноценного понимания, универсального мирочувствования К.Д. Бальмонт синтезировал самые разные верования. Будучи постоянным искателем Бога, он прочел в подлинниках и в переводах самые значительные и священные религиозные книги мира. В этих книгах содержатся бесценные знания, дающие богатый материал для размышлений о происхождении и развитии жизни, о месте человека в мире. Знакомству с различными представлениями о бытии, душе и Боге поэту помогали «Веды», «Упанишады», «Вишну-Пурана», «Зенд — Авеста», «Лао-Цзы», «Библия» и другие древнейшие откровения. О своей эклектичной натуре Бальмонт писал так: «Ведь я многогранный... и во мне совмещается христианин и не-христианин... Как мог бы я не быть мусульманином с мусульманами, и верным Одина, и молитвенником Брамы, и покорным Озириса. Моя душа везде...» (2, 564).
Свой творческий путь Бальмонт начинал с интереса к индуизму, веданте, буддизму и даосизму, а закончил действительным принятием христианского учения.
Такие древнеиндийские учения, как индуизм, адвайта - веданта, буддизм и древнекитайский даосизм, открыли поэту иной мистический мир, в котором многообразно, ярко и необычно раскрывалась вся духовная мощь и красота, пришедшие к нам из глубин веков.
Тема Индии в творческом наследии поэта
1. Тема Индии в творческом наследии поэта. Знакомясь с творческим наследием К.Д. Бальмонта, невозможно не заметить, какое значительное место занимала в нем Индия, ее древние литературные произведения религиозного характера. Об этом говорят многие оригинальные и переводные стихи, роман, рассказы, очерки и письма поэта двух временных периодов, т.к. древнеиндийские учения захватили его как во время написания сборников «Тишина» (1898), «Горящие здания» (1900), «Только любовь» (1903), а затем после практически десятилетнего перерыва, когда, готовясь к поездке, путешествуя по этой стране и переосмысляя поученные результаты, с 1911 по 1916 гг. он вновь увлекается индийской тематикой.
Для поэта Индия становится страной, дающей безграничное поле для творческой деятельности. Ведь именно там возникли религиозные течения, в которых человеческая мысль не побоялась шагнуть в мир запредельных сущностей, познать себя на фоне вечных категорий и процессов. Именно об этом он пишет в статье «Поэзия стихий» (1904): «Я говорю о Мысли всеобъемлющей, знающей предельное..., и смело уходящей в Запредельное. Ее символом ... стала Индия» (7, 5). В сборнике «Белые зарницы» (1908) Бальмонт вновь повторил свою мысль о всеохватной древнеиндийской космогонии, той, которая оказалась самой первой и самой обширной в мире: «Индия, всеобъемлющая и всепонимающая, всевоспринимающая Индия, которая жила тысячелетия... Эта страна включила в себя Мечту, будучи, однако, по преимуществу Страною Мысли» (91, 51). Таким образом, эта удивительная страна дала возможность поэту исследовать новые мировые и человеческие глубины в единстве Мечты и Мысли: Не раз в душе вставал вопрос, Зачем я вечно в тайнах... Но только в Индии святой Все понял я впервые... (12, 266)
Вообще Бальмонт изучил огромное количество научных индологических работ по религии, философии, мифологии Востока: «В течение многих месяцев читаю миллионы книг об Индии, Китае и Японии», - писал он в письме В. Брюсову в июне 1903 года (91, 49). В список интересующих поэта книг об индийских религиозно-философских учениях мы можем включить известные теоретические труды того времени: Беттани и Дуглас «Великие религии Востока» (1899), А. Барт «Религии Индии» (1897), В. Джемс «Многообразие религиозного опыта» (1900), М. Мюллер «Шесть систем индийской философии» (1901), Чаттерджи «Сокровенная религиозная философия Индии»(1906), Рамачарака «Хатха-йога» (1909), М. Лодыженский «Сверхсознание и пути к его достижению. Индусская раджа-йога и христианское подвижничество» (1911), и многие другие.
Если кратко охарактеризовать наиболее интересующие Бальмонта первоисточники, то можно сказать следующее. В Ведах представлен пантеон индийских богов, поэтому ведийская космология тяготеет к мифологической интерпретации. «Атхарваведа» — это сборник древнейших магических формул и заклинаний. «Упанишады» посвящены теологическим, философским и метафизическим рассуждениям. Они исследуют природу человека и вселенной и их отношения к бесконечному бытию. Ее тексты содержат ключевые концепции индуизма: тождество Атман-Брахман (Малой Души и Великой Души), понятие сансары (вечная реинкарнация) и мокши (освобождения от круговорота бесчисленных перерождений). В «Бхагавадгите» оформлены в единую систему ценностей религиозные воззрения различных школ индуизма. «В книге прослеживаются параллели с Упанишадами. В ней утверждается реальность всеобъемлющего начала, порождающего все сущее. Собственно существует лишь «Абсолют», предметы же внешнего мира - результат действия силы майи. Аналогичным образом трактуется и «освобождение» -цель пути, ведущего от обычного состояния к «религиозному просветлению» (88, 476).
Знакомство поэта с главным индологом того времени профессором Максом Мюллером открыло ему мир индийской мудрости, изложенной в религиозно-мифологических книгах этого народа. К.Д. Бальмонт внимательно изучал труды Мюллера по ведийской литературе. Зная эти работы, можно понять, что объединило интересы ученого и поэта. Это, в первую очередь, согласие в том, что Индия является источником религиозных истин и философских мыслей, и что в Ведах и Упанишадах можно найти образцы всех идей, которые когда-либо позднее были высказаны мудрецами в разных частях мира. Ибо Веданта обладает исключительным характером в сравнении со всеми другими религиозными системами мира, потому что все остальные системы, прямо или косвенно, находятся под ее влиянием. К тому же поэта-символиста не мог не привлечь символизм индийских религиозных и литературных источников, который сближается с глубинами мистических учений и великих религий. Это качество религиозных текстов было созвучно поэту. Именно так можно трактовать его признание, сделанное им много позже — в 1930 году в заметке «Радость»: «Но я - мистик: Я верю в тайные силы» (8, 4). Как видим, для Бальмонта было важно такое мироощущение, которое подразумевало освобождение сознания от рационально-логических, очевидных барьеров, это путь интуиции, охватывающей реальность в ее целостности и неделимости.
Можно утверждать, что религиозное сознание поэта было соединено с художественным, которое в итоге порождало некое мистическое мироощущение Единой Первоосновы, которое находило постоянное отражение в создаваемых им произведениях. Стремление Бальмонта (и Мюллера) к изучению культурных памятников Индии, помимо чисто научного интереса, объяснялось еще и непреодолимым желанием постижения сокровенной связи всего сущего, открытия через символы древних произведений изначальных тайн человеческой истории.
Принцип Майи
1. Принцип «майи». У Бальмонта нередко можно встретить строки, которые в точности передают суть основополагающего понятия веданты - майя, например, «жизнь есть сон», т.е. земной мир погружен в «сон», который обманывает нас, выдает себя за реальный мир. В стихотворении «Сон» (сб. «Тишина» 1897) он попытался передать свою интерпретацию столь важного для веданты принципа:
Зовите тысячью имен Того, Кто сердце вам пробудит, Боготворите светлый Сон, Который был, и есть, и будет...
Итак, поэт считал, что земное существование человека проходит под знаком незнания истиной реальности, ибо материальный мир запутывает душу, обманывая ее, выдавая себя за настоящий и единственный мир. Эффект майи настолько силен по своему воздействию на людей, что земные наслаждения становятся целью жизни, ее оправданием, а духовная деятельность совершенно забывается. Вырваться из иллюзорного мира и отказаться от его неподлинных ценностей в обычной жизни не так-то просто. Но если человек стремится к обладанию высшего знания, то однажды Тот, Абсолют, даст возможность познать, где истина, а где ложь и тогда каждое сердце проснется от сна небытия. Но пока длится земная жизнь, люди будут проводить ее в полном невежестве относительно того, где же находится конечная реальность. Так «было и есть, и будет» всегда, а потому, в этом же сборнике у него появляется весьма пессимистичная и отчаянная строчка: «Я вижу вечный — все тот же — Сон» (поэма «Снежные цветы», сб. «Тишина», 1897), звучащий уже как приговор ненатуральности земной жизни.
В том же году, в письме от 19 февраля Г. Бахману, Бальмонт пишет о своем отношении и личной оценке майи: «Главное - сущность жизни недоступна для нашего понимания - какое же мне дело до Майи? Что мне красота неба, когда его нет, когда оно обман зрения?» (42, 142). Как видим, поэт все же не разделял индуистское понимание мира, т.к. ему было слишком жалко признать, что существующие земные красоты - всего лишь иллюзия реальности.
Не принимая закона майи, Бальмонт понимал ее в духе учения Шанкары, основателя веданты. Оно сводится к тому представлению, что весь проявленный феноменальный мир есть не что иное, как сновидение, а настоящей реальностью является Брахман. Поэт не раз использует мотив мирового всеобщего сна. Так, в сборнике «Горящие здания» (1900) есть немало стихотворений на эту тему. Например, в «Круговороте» есть такие слова «И жизнь с ее игрой мгновенной // Пред Ним скользит как сон» (10, 85). Всего в одной строчке скрещиваются несколько смысловых пластов, которые следует интерпретировать с позиций индуизма. Выше мы говорили о представлении поэтом жизни как игры, где у каждого есть своя роль, а значит, имеющая свою целесообразность и оправданность с точки зрения соучастия в ней. В то же время, конечная жизнь человека перед «лицом» бесконечного Абсолюта есть всего лишь мгновенный процесс, всплеск жизненной энергии на миг и опять растворение в Нем. Поэтому Он как бессмертное и всеобъятное начало видит всю тщету человеческих действий, ограниченность его возможностей. Закон иллюзии настолько велик, что, попадая под него при рождении, человек всю жизнь так и остается под его влиянием. Его духовная или интеллектуальная немощь не способна подняться над узким представлением о земном мире, о космосе вообще. И только великий Он, не принимающий участие в жизни людей, не сходящий в наш мир, может увидеть всю обманность такого невежественного взгляда грандиозной сущности вселенной, ее духовной основы. Такова картина, в которой Бальмонт попытался дать свое понимание силы майи - категории, наиболее исследованной ведантой.
В другом стихотворении того же сборника, «Раненый» (1899), поэт размышляет о майе уже с более личных позиций, человеческих, а не с точки зрения Абсолюта. Он описывает свое восприятие жизни, окружающего мира: «Есть только мысль, есть призрачное море, // Я чувствую, что эта жизнь есть сон» (5, 103). В какой-то момент он начинает ощущать «всю обманность чувства», ибо чувственное восприятие мира несовершенно и ограниченно рамками иллюзии, а потому ложно. Лирический герой догадывается о том, что земной мир нам только снится, представляется нашему сознанию. Еще не пришло полное осознание иллюзорности, но пришло ощущение того, что наша жизнь призрачна.
В «Индийском мотиве» (1899) чувство окружающего всевластного сна уже переходит в убеждение: «Так жизнь с восторгами и блеском заблужденья // Есть сновиденье иного сновиденья» (10, 86). Эта внутренняя уверенность отражает взгляд ведантиста, который за эмоциональными восторгами человека видит очередные блески, кратковременные вспышки, которые есть ни что иное, как заблуждения. Здесь вновь возникает тема обманности чувств. Для героя все это мираж, неустойчивый и лживый. Бальмонт идет далее, усиливая зеркальный эффект фразы, он нагнетает атмосферу безысходности, утопающей или растворяющей жизнь в каком-то несуществующем на самом деле бытие. Отсюда как вывод, мир - это видения сна, уходящее в бесконечную иллюзию.
Эти размышления Бальмонта, а также его заявление в романе «Под новым серпом» о существовании «... высокого, прославленного своей мудростью народа, все суждения которого опираются на основоположение, гласящее, что жизнь есть сон» (1, 97) схожи с положениями веданты, которые могут быть пояснены словами М. Мюллера: «Брахман истинен; мир ложен; душа есть Брахман и ничто иное». Как видим, Абсолют признан ведантой Единой Реальностью, а материальный мир - Его проявлением. В основном труде веданты «Атмабодха» сказано: «Ибо подобен сну круговорот бытия. В свое время он представляется реальным; когда же наступает пробуждение, становится нереальным». (88, 576).
Образ Будды
1. Образ Будды. Будучи увлеченным исследователем культуры и литературы многих народов, Бальмонт не мог пройти мимо величия образа религиозного руководителя любимой Индии. В итоге в 1911 г. он загорается идеей переложения на русский язык поэмы «Жизнь Будды» известного индийского писателя Ашвагхоши, а, приехав в 1912 году эту древнюю страну, поэт сразу отправляется изучать легенды и предания о Будде, путешествуя и собирая новые сведения об этой удивительной личности и истории его жизни. До и во время поездки Бальмонт познакомился с большим количеством работ, посвященных Будде и тонкостям его учения. Здесь можно назвать такие известные труды тех лет, как Г. Ольденберг «Будда, его жизнь, учение и община» (1890), Рис - Дэвис «Буддизм» (1899), О. Розенберг «Проблемы буддийской философии» (1918) и др. Естественно, что «образность и символичность, которую мы встречаем на каждом шагу, погружаясь в буддийские тексты» и выражающие «тончайшие штрихи мистического мироотношения» (94, 161) не могли оставить равнодушным поэта-символиста, человека, увлеченного исследованием мистической сущности бытия.
В статье «Избранник Земли» (1899) и романе К. Бальмонта «Под новым серпом» (1923) можно найти краткую историю жизни и смерти Будды, а также отношение самого поэта к этому человеку. Чтобы понять, насколько своеобразно и полно поэт отразил основы легендарных сказаний, мы сравним его представления о Будде с этими текстами, выделяя то, что было для него особенно актуально.
У Бальмонта есть строки, подтверждающие, что жертва князя (отказ от дома и семьи), его сила воли (решимость стать лесным отшельникам) и стремление к обретению смысла жизни любой ценой произвели на него большое впечатление. В своем романе он пишет: «Сакья Муни, совершая свою жертву, отрекся от царства, от любимой жены, от любимого ребенка...» (1, 214). Поэт знал легенду о священном дереве, которая гласила, что именно под его сенью после многих лет на Готаму снизошло озарение, и он окончательно уяснил себе смысл жизни. С тех пор и родился культ почитания дерева, называемого Бодхи («просветление»). В статье «Избранник Земли» Бальмонт описывает это дерево, под которым князь обрел черты святости и стал религиозным лидером: «Священное дерево Бодхи, под тенью которого Сакьямуни достиг обладания истиной, жило, зеленея, долгие столетия и, перенесенное в виде свежего побега на жемчужный остров Цейлон, живет там до сих пор, внушая всем, кто к нему приближается, мысли, отмеченные спокойной мудростью...». (3, 570).
Упоминание поэтом достигнутой истины и мудрости относится к осознанию Готамой источника всех страданий и к нахождению того пути, идя по которому можно от них освободиться. Ему представилось, что причина страданий лежит в привязанности к жизни. Люди ищут наслаждений, но из наслаждений возникает печаль и страх их потерять. Следовательно, тот, кто свободен от наслаждений, свободен и от страданий. Единственным предметом обладания у человека может быть мудрость и к ней одной он должен стремиться.
Бальмонта поразило величие личности Будды, его умиротворяющая мудрость, спокойное преподавание своих истин. Уникальность единства внутренней и внешней жизни оказала на него столь сильное влияние, что он представлял Будду как некий идеал того, как надо прожить жизнь, не нарушая собственную и окружающую гармонию. В том же романе он выражает свое понимание значения Будды для человечества: «Если человеку суждено прожить долгую жизнь в полной гармонии с миром, ему светит образ Будды... Достигнув полной внутренней правды, полного единения с ведомой ему Вселенной, сделавшего его Буддой, он спокойно умер в глубокой старости, и когда он умирал, небесные духи пели ликующую песню, а высокие деревья осыпали его цветами...» (1, 214). Именно внутреннее равновесие, духовная гармония с окружающим миром, единство и целостность со вселенной и были причинами восхищения поэта. Ему казалось, что эта светлая личность, познавшая истину и мирно преподающая ее людям, есть тот идеал, который должен их воодушевлять на поступи и жизнь вообще, полные внутреннего достоинства и правды.
Таким образом, рассмотрев основные этапы жизни Будды в комментариях Бальмонта, мы можем убедиться в том, что он действительно был осведомлен о личности этого полулегендарного человека, и что главные факты его биографии особо заинтересовали поэта своим религиозным символизмом.
2. Учение о мировом страдании. В одном из стихотворений К. Бальмонта («В безбрежности» 1895) у героя однажды открываются глаза на жизнь и он начинает понимать, что за всяким удовольствием стоит страдание, потому что оно достигается путем постоянных усилий, а значит, за каждой секундой радости стоит бездна мучительного труда. Надо сказать о том, что такова была и первая буддийская истина о страдании. Известно что, именно Будда пришел к выводу о мире как всеобщем страдании.
Путь Дао и путь человека
Путь Дао и путь человека. На протяжении жизни Бальмонт не раз с удовольствием перечитывал изречения основателя даосизма Лао-Цзы, что в итоге сказалось на его мировоззрении. Чтобы понять, причины заинтересованности Бальмонта учением даосизма, нужно начать с одного из его основных понятий — «ци». Оно трактуется как дух, дыхание или же жизненная сила, присущая каждому существу и явлению в мире. Вариаций на тему этой даосской категории у поэта предостаточно. Ярким примером этому служит стихотворение Бальмонта «Ветер» из сборника «Будем как Солнце» (1902). Вот его отрывок: Ты вздыхаешь, полусонный, И спешишь скорей заснуть. Чуть уснул - и, пробужденный, Ты готов опять вспорхнуть. Стой! Куда, неугомонный? Вечно - прямо, снова - в путь. (10, 98-99)
Если вначале ветер описывается с помощью такого эпитета, как «полусонный», то далее поэт определяет его качества в движении - от пробуждения к неугомонности, от сна к спешке. Один из главных поэтических символов Бальмонта благодаря приему одушевления обретает черты живого существа, полного энергии. Ветер становится обладателем собственного духа, жизни, полной силы и тяги к вечному пути. Как видим, в нем прослеживаются характерные признаки даосского понятия «ци».
Поэту были близки мысли Лао-Цзы, который призывал человека стать частью общекосмического процесса жизни, поэтому он постоянно призывает к интенсивности, полноте бытия, к слиянию со вселенским процессом бесконечного развития. Бальмонт указывает нам на самосовершенствование через уподобление собственной жизни мировым принципам природного, живого существования. Здесь прослеживается поэтическое восприятие даосизма, которое учит людей жить по естественным законам, в согласии с природой и в соответствии с Дао, универсальным принципом бытия. В стихотворении «Завет бытия» того же сборника (ранее с подзаголовком «Из книги «Голоса природы») Бальмонт также предлагает отказаться от рамок, ограничивающих соединение с естественной гармонией природы. Он хочет почерпнуть силы и лучшие качества из окружающего мира: Я спросил у свободного ветра, Что мне сделать, чтоб стать молодым. Мне ответил играющий ветер: «Будь воздушным, как ветер, как дым!» Я спросил у могучего моря, В чем великий завет бытия. Мне ответило звучное море: «Будь всегда полнозвучным, как я!» Я спросил у высокого солнца, Как мне вспыхнуть светлее зари. Ничего не ответило солнце, Но душа услыхала: «Гори!» (10, 99)
Для поэта все это в совокупности — олицетворение вечного движения, вольности, жизненной мощи. Он называет ключевые символы, определяющие суть другого понимания жизни человека. Стихия Воздуха, ветер - это вечное движение, свобода, и легкость бытия. Стихия Воды, море - это цельность, безбрежность ощущений, жизненная полнота. Стихия Огня, солнце - это горение души, высшая интенсивность и мощь порывов. Таким образом, Бальмонт, как и даосизм, учит прислушиваться к «голосам» живой природы и принимать ее «заветы бытия», способные открыть человеку иные ценные приоритеты в жизни.
2. Категория «ву — вей». Важная даосская категория «ву — вей» (невмешательство) в понимании Бальмонта значила, что человек не должен совершать действие, если заранее уверен в его бесполезности и безрезультатности. Лучше тогда ничего не делать. Об этом у него сказано в стихотворении «В душах есть все» (сб. «Горящие здания»): «Мое неделанье для всех // Покажется больным» (10, 70).
Еще одно значение «ву-вея», согласно даосизму, поэт трактовал как приоритет интуиции, простоты, наивности восприятия жизни. В стихотворении «Путь» (сб. «Птицы в воздухе», 1908) он говорит о том, что в какой-то степени нужно стать ребенком, с легкостью идущего навстречу миру или вообще уподобиться жизни природы: В конце концов - лишь путь цветка, Лишь путь ребенка, птицы, Меж трав полночных - светляка... (10, 180)
Таким образом, нужно стремятся обрести утраченную непосредственность и естественность человеческой натуры, рожденной жить среди природы. Обладание качеством «ву-вея», по мысли поэта, позволяет оставаться самим собой, а значит не отдаляться от мира, жить в согласии с ним. В стихотворении Бальмонта «Частью - частицей» (сб. «Белый зодчий», 1914) как раз и говорится о восприятии себя частью земной жизни: Частью — частицей морей, и ветров, и очей, и рассветов Стал я в ветрах, и морях, и рассветах, и снах... (10, 20)
Следовательно, главной целью человека становится слияние, единение с тем источником, который представляет собой универсальное первоначало. У Бальмонта оно раскрывается в нахождении человеком созвучий с гармонией мира. Это значит - отдаться потоку жизни, протекающему по пути наименьшего сопротивления. В стихотворении «Дым» (сб. «Горящие здания») поэт говорит — будь с самого рождения и детства как явления природы, стань ею самой, открой себя навстречу миру:
Похожие диссертации на Религиозные и философские идеи, мотивы, образы в художественном мире К. Д. Бальмонта
