Содержание к диссертации
Введение С. 4
Глава I. Традиции нравоописательной литературы XVIII века (А.Е.Измайлов, М.Д.Чулков, М.Комаров, В.А.Левшин) в творчестве Ф.В.Булгарина С. 19
1.1. Проблема сюжета и героя С. 19
1.2. Оппозиция «Автор - Герой» С. 39
1.3. Особенности введения в литературный текст моралистического компонента С. 47
Глава П. Поэтика нравоописательных произведений Ф.В.Булгарина в литературном контексте 1820-1830-х го дов С. 52
2.1. Очерки и рассказы Ф.В.Булгарина 30-х годов как этап формирования поэтики нравоописания С. 56
2.2. Особенности нравоописательной прозы 1810-х годов и романы Ф.В.Булгарина С. 68
2.3. Нравоописания Ф.В.Булгарина в культурном и литературном контексте пушкинской эпохи С. 81
2.4. Нравоописательные романы Ф.В.Булгарина в творческой истории романа А.С.Пушкина «Русский Пелам» С. 100
2.5. Булгаринская традиция в романах Д.Н.Бегичева и Г.Симоновского С. 108
Глава III. Нравоописательные романы Ф.В.Булгарина в кон тексте литературы 1840-х годов С. 119
3.1. Историко-литературная ситуация 40-х годов XIX века С. 119
3.2. Нравоописательные очерки Ф.В.Булгарина в эпоху «натуральной школы» С. 124
3.3. Последние романы Ф.В.Булгарина в контексте литературы «го голевского» направления С. 132
Заключение С. 146
Библиография С. 152
Введение к работе
Фаддей Венедиктович Булгарин - одна из ключевых фигур литературной и общественной жизни 20-40-х годов XIX века. Однако, как отмечает А.И.Рейтблат, «одиозная репутация Ф.В.Булгарина обусловила весьма специфическую судьбу его печатного и рукописного наследия. Несмотря на широкую известность Булгарина и популярность его книг у читателей 1820-1830-х гг., они после его смерти более ста лет не переиздавались и лишь в последние годы, после сильной «встряски», которую получило общество, и вызванного этим снятия многих идеологических «табу», вновь вышли некоторые из них»1. Качественно новый интерес сначала к личности, а затем к творчеству Булгарина возник лишь в середине 90-х годов2. «Активизировавшийся в последнее десятилетие научный интерес к его личности и литературной деятельности, - отмечает Н.Н.Акимова, - объясняется не только желанием восполнить пробелы в изучении русской литературы, избежав заведомой тенденциозности и отказавшись от сложившихся стереотипов, но и стремлением осмыслить малоизученные закономерности и тенденции литературного процесса XIX века, в частности, особенности функционирования беллетристического пласта отечественной словесности»3.
Материал диссертационного исследования, в основном, составляют романы Булгарина «Иван Выжигин», «Памятные записки титулярного советника Чухина» и «Счастье лучше богатырства» (в соавторстве с Н.А.Полевым). Для реализации задач диссертационного исследования привлекаются и исторические романы писателя («Мазепа», «Петр Иванович Выжигин»), а также его нравоописательные очерки. Для сопоставительного анализа были использованы литературные произведения конца XVIII века — первой половины XIX вв., содержащие в себе явно выраженные элементы нравоописания. Особое внимание было уделено поэтике нравоописаний пушкинской эпохи и эпохи 1840-х годов.
Предметом исследования являются закономерности и основные по-этологические особенности нравоописательного метода в творчестве Ф.В.Булгарина-романиста; объект изучения составляют его романы, активно использующие этот метод.
Актуальность работы связана с недостаточной изученностью романов Ф.В.Булгарина в историко-литературном и теоретическом аспектах. Это обусловлено, в первую очередь, устойчиво негативной репутацией писателя, сложившейся при его жизни и сохранившейся после смерти. Лишь в последнее время появились фундаментальные работы, с разных позиций освещающие личность Булгарина и затрагивающие проблемы его творческого развития (прежде всего труды А.И.Рейтблата и Н.Н.Акимовой). В их задачу, однако, не входило рассмотрение его романов в качестве специального объекта исследования. До сих пор они не включены в историко-типологическое изучение нравоописательной романистики указанного времени.
Научная новизна диссертации обусловлена тем, что в ней впервые предпринята попытка исследования романов Ф.В.Булгарина в историко-литературном контексте. В научный оборот введен малоизвестный материал, существенные уточнения внесены в дефиницию «нравоописание».
Цель работы состоит в определении ведущих стилеобразующих признаков поэтики нравоописания Булгарина в сопоставлении со способами ее литературного выражения в жанре романа 1790-х - 1840-х гг. Представляется необходимым проанализировать романы Булгарина, поместив их в разные литературные контексты - конца XVIII в., пушкинской эпохи, ли тературы «гоголевского направления». При этом следует учитывать их место и значение как с точки зрения историко-типологического взгляда на объект научного исследования (сопоставление текстов происходит на основе объективно обнаруживающих себя черт поэтики), так и особенностей читательского восприятия, обусловленных закономерностями социологического и культурологического характера.
Для реализации выдвинутой цели необходимо решить следующие задачи:
- исследовать феномен «нравоописания» в историко-литературном аспекте;
- проследить типологию нравоописания как междужанровой поэто-логической категории, определяющей взаимодействие романов Булгарина с малыми и средними жанрами (очерк, рассказ, повесть);
- рассмотреть функционирование нравоописания в составе романов Булгарина;
- проанализировать жанр булгаринского романа в литературном контексте 1790-1840-х гг.: в проекции на нравоописательную традицию XVIII в. и во взаимодействии с пушкинской и некрасовской разновидностями нравоописания;
- определить отличительные признаки нравоописания как специфического способа литературного освоения действительности;
- уточнить понятие нравоописания как теоретически значимое.
В процессе работы над диссертационным исследованием применяются историко-типологический и сравнительно-исторический методы анализа художественных произведений, а также метод теоретической поэтики.
Теоретической основой исследования являются труды М.М.Бахтина, Н.Д.Тамарченко, В.Е.Хализева, С.Н.Бройтмана, Г.Н.Поспелова, Н.Т.Рымаря, Л.В.Чернец, всесторонне исследовавших поэтику романного жанра.
Практическая значимость диссертационного исследования определяется возможностью использовать его материалы в вузовской практике изучения истории и теории литературы, а также спецкурсах, посвященных исследованию жанра романа, в частности, его нравоописательной разновидности, представленной творчеством Ф.В.Булгарина.
Апробация работы. По результатам исследования были сделаны доклады на научно-практических семинарах аспирантов кафедры литературы Псковского государственного педагогического университета имени С.М.Кирова, принципиальные положения работы и ее основные аспекты обсуждались на заседаниях кафедры.
Материалы диссертации явились предметом обсуждения на конференциях различного уровня, в том числе международного: «Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе. Проблемы теоретической и исторической поэтики». X Международная конференция (Гродно /Беларусь/, 2004 г.) и «Беллетристическая пушкиниана XIX-XXI веков» (Псков, 2003 г.). Некоторые положения работы стали основой выступлений на традиционных научных конференциях в Пскове («Пятые Маймин-ские чтения», 2004 г.) и Нижнем Новгороде («IV Грехневские чтения», 2004 г.); на межвузовской научной конференции «Герценовские чтения» в РГПУ им. А.И.Герцена (Санкт-Петербург, 2003); на региональной научно-практической и литературно художественной конференции «III Масловские чтения» (Мурманск, 2004). Отдельные положения диссертационного исследования стали основой статьи, принятой к публикации в межвузовском научном сборнике «Герценовские чтения» (Санкт-Петербург, 2005 г.). По теме диссертации опубликовано пять работ.
Структура работы
Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения. Список использованной литературы включает в себя 230 наименований.
Во Введении определяются теоретические предпосылки обращения к нравоописаниям Булгарина, обосновываются актуальность и новизна предпринятого исследования, формулируются его цели и задачи. Уточняется степень изученности романа нравоописания в истории научного осмысления романных жанров и содержательная наполненность термина «нравоописательный роман» в его исторической эволюции.
Первая глава посвящена исследованию поэтики нравоописательных романов Булгарина в проекции на произведения конца XVIII в., принадлежащих к нравоописательной разновидности романистики. Сочинения Измайлова, Чулкова, Левшина и др. рассматриваются как один из источников развития романного жанра первой трети XIX в. применительно к романам Булгарина, продолжающим традицию нравоописания в новом литературном контексте.
Вторая глава посвящена развитию нравоописательной разновидности жанра романа в прозе первой трети XIX в., уточнению содержательности жанра романа в пушкинскую эпоху с учетом значимости романических произведений Булгарина в историко-литературном процессе. Особое место отведено анализу поэтики нравоописания в творчестве Василия Трофимовича Нарежного и Александра Сергеевича Пушкина (на примере незаконченного романа «Русский Пелам»); обращается внимание на специфику нравоописательного метода в творчестве Н.Остолопова, Д.Н.Бегичева, Г.Симоновского.
Третья глава посвящена исследованию поэтики нравоописания Булгарина в соотношении с поэтикой литературы «гоголевского направления» (40-е годы). При этом отмечено различие между художественными установками «натуральной школы» (к ней в последнее время напрямую присоединяют Булгарина, тем более, что именно он ввел термин «натуральная школа»)4, и поэтикой нравоописательных сочинений Булгарина, сохранившего в литературной ситуации 40-х годов основные свойства своего стиля. Следует иметь в виду, что все характерные признаки нравоопи сания имеют место и в последнем булгаринском романе, написанном совместно с Н.А.Полевым («Счастье лучше богатырства», 1845- 1847 гг.).
В Заключении представлены основные выводы по теме диссертационного исследования.
Работа содержит попытку всестороннего осмысления поэтики нравоописания в романах Ф.В.Булгарина. Преимущественное внимание к жанру романа (а не очерка) в булгаринском творчестве связано, прежде всего, с современным уровнем освоения этого жанра научно-критической литературой. Большинство исследователей считает, что нравоописание Булгарина проявило свои наиболее сильные - в художественном отношении - стороны в жанре очерка, а не романа. Именно поэтому романный жанр, как можно предположить, не занял ведущее место в изучении литературного наследия Булгарина. В диссертационном исследовании жанр очерка в булгаринском творчестве рассматривается, прежде всего, как подготовительный — заложивший основы большой романной формы. Соответственно, меняется контекст анализа произведений Булгарина - учитывается скор-ректированность поэтики его романов усложнившимися требованиями романной формы в период ее наиболее интенсивного развития.
При выборе объекта научного изучения учитывалось и то, что важнейшая часть творчества Булгарина связана именно с романным жанром, что обуславливает необходимость его специального рассмотрения в теоретическом аспекте.
В современной науке принято разделять литературные жанры на канонические и неканонические: «Каноническими считаются жанры, структуры которых восходят - по представлениям создателей произведений такого рода - к определенным «вечным» образцам. Произведения неканонических жанров не строятся с ориентацией на готовые, унаследованные формы художественного целого»5. Именно к неканоническим жанрам литературоведы относят жанр романа, который не подчиняется жестким жанровым законам, сопротивляясь четкой определенности и заданности жанровых границ6. Роман - это самый своеобразный жанр литературы, поэтика которого вытекает из антиномии: «роман обладает не только исключительной изменчивостью, но и удивительной устойчивостью»7. Именно устойчивость как одна из важных составляющих жанра романа позволила выделить понятие «внутренней меры» для русского классического романа (Н.Д.Тамарченко).
В современной науке жанровые образования создают строгую иерар-хичную систему: «жанры получают завершающую художественную разработку, устанавливаются четкие границы между ними; в то же время за пределами системы остаются жанры, которые в нее не вписываются и ор Q ганически ею отвергаются . Главным из маргинальных жанров, который не попадал даже в низшие рубрики такой системы, был роман»9. «Марги-нальность его, - пишет С.Н.Бройтман, - связана с тем, что у него нет не только строгих композиционных форм и жанрового образца-канона, но и жанрового закона»10. Кроме того, это жанр, который не имеет «жанра-источника»: «Он уходит своими корнями не к определенному оформившемуся жанру, а к живой и подвижной стихии народно-смеховой культуры, одновременно преломляя и переосмысливая в себе готовые жанры»11. Н.Т.Рымарь отмечает, что «всякий раз роман выступал как порождение своей эпохи, и всякий раз он заново создавал свою форму, в которую зачастую входило и его самооправдание»12.
Более того, роман - это многожанровое образование: «Роман допускает включение в свой состав различных жанров, как художественных (вставные новеллы, лирические пьесы, поэмы, драматические сценки и т. п.), так и внехудожественных (бытовые, риторические, научные, религиозные и др.). Принципиально любой жанр может быть включен в конструкцию романа, и фактически очень трудно найти такой жанр, который не был бы когда-либо и кем-либо включен в роман» .
М.М.Бахтин выделил три основные особенности романа, отличающие роман от всех остальных жанров: «1) стилистическую трехмерность романа, связанную с многоязычным сознанием, реализующимся в нем; 2) коренное изменение временных координат литературного образа в романе; 3) новую зону построения литературного образа в романе, именно зону максимального контакта с настоящим (современностью) в его незавершенности»1 .
Одним из важных компонентов поэтики романа является образ автора. Данная литературная категория, по мнению С.Н.Бройтмана, напрямую связана с категорией жанра: «Избрав жанр, автор избирает и жанровую точку зрения на мир, и, что не менее важно, жанрового героя»15.
Кроме того, роман как неканонический жанр создает особую систему взаимоотношений автора и героя: «... в эпосе в отношениях автора и героя господствовала иерархическая вертикаль: они существовали в разных ценностных мирах, четко разделенных границей. В романе автор и герой уже пребывают в одном целостном мире, между ними возможны фамильярный контакт, изменение границ и субъективные переходы»16.
В связи с романистикой Булгарина возникает, однако, проблема другого рода - она состоит в том, что «неканоничность» жанра романа может соотноситься и с комплексом иных поэтологических признаков, осознаваемых в качестве маргинальных в соотношении со ставшей сегодня «канонической» моделью романа, описанной нами выше. Согласно закону литературной эволюции17, в определенное время в жанре романа может актуализироваться то, что было преодолено процессом его самоопределения как жанра «становящегося» и «исключительно изменчивого». Применительно к романам Булгарина речь идет о той стороне «романной устойчивости», которая усвоена этим жанром от риторической культуры и поэтому выражается особой эклектической организацией: «неканонической», но одновременно и «канонической».
В этом смысле особого внимания заслуживает роман XIX века, так как именно во второй его половине возникает классический русский роман. Но его формированию способствовало развитие жанровой модели романа конца XVIII — первых десятилетий XIX в. (20-30-е годы) с ее разновидностями - нравоописательной и исторической. При этом нравоописательная разновидность романа оказывается в начале века наиболее востребованной и структурно разработанной.
Но, несмотря на популярность нравоописательного романа в первой половине столетия, проблема романиста-нравоописателя никогда не освещалась в специальных исследованиях. До сих пор не существует четкого определения феномена нравоописания, не выяснено до конца, какие конститутивные признаки оно предполагает. Исторически это связано, в первую очередь, с переходным характером эпохи - с тем, что нравоописательные романы появляются в то время, когда происходит «переход от одного состояния... к другому, от старого к новому»18.
Для 30-х годов характерно проникновение нравоописательного материала в разные литературные жанры. В.Зильбер (В.А.Каверин) отмечает, что выделяется ряд произведений, «ставящих себе непосредственную задачу верного изображения национального быта и национальных нравов»19;
в то же время создаются сочинения, которые используют нравоописание для достижения иных, во внешнем выражении, целей. Исторический роман, например, мало чем отличается от собственно романа нравоописания; к историческому роману, пишет В.Зильбер, «предъявлялись прямые требо-вания нраво- и быто-описания» .
Жанр романа в это время не определен до конца, литераторы пытаются разобраться в его сущности, понять соотношение жанра романа и повести, анализируя состояние современной прозы. Не случайно критик «Московского телеграфа» называет роман «пробным камнем»: «Роман есть пробный камень огромного дарования: здесь, где автору должно развить целую жизнь страстей и событий, и постепенно развязать и завязать ее, здесь он испытывается, как изобретатель действия, как рассказчик, как описательный поэт, как историк сердца. В повести, напротив, если есть легкий объем, удовлетворена частность, встречается несколько живых картинных очерков, то читатель и доволен. Роман — огромная живописная картина; повесть - картинка, набросанная карандашом»21. Главным при-знаком, отличающим роман от повести, становится именно объем . Общепризнано, что XIX век - это период развития повествовательных жанров, в частности, становления жанра романа, чему способствовало формирование «средних» жанров - рассказа и повести.
Развитие жанров - это не собственно литературный процесс, он всесторонне связан с духовным состоянием общества, которое в первой трети XIX века переживает духовные потрясения. Исторические события - Отечественная война 1812 года, общественный подъем в преддекабристский период, а затем восстание декабристов - заставили общество по-новому взглянуть на окружающую их действительность, как-то ее переосмыслить. И одним из основных способов познания действительности становится роман, который по своей жанровой сущности наиболее отвечает этой потребности. «Роман - единственный становящийся жанр, поэтому он более глубоко, существенно, чутко и быстро отражает становление самой действительности23.
Интерес читателей в конце XVIII - начале XIX века привлекают произведения, где главным становится изображение современной жизни. Даже обращение к историческим жанрам так же было формой выражения интереса к современности: оно было связано со стремлением проанализировать вопросы настоящего и будущего с учетом исторического опыта русского общества24. Кроме того, читателя привлекают переводные авантюрные романы, которые становятся основным чтением в мещанской среде: «они импонировали нарождающемуся «третьему сословию» трезвым реализмом, отсутствием высокопарности, живой, занимательной фабулой, очень близкими по духу героями»25.
Уже в 30-е годы делаются первые попытки выделить жанровые разновидности романа. Так, Н.Ф.Кошанский обнаруживает следующие видовые формации в пределах жанра романа: «Роман - частию Поэзия, частию Проза. - Содержание его: вымышленная жизнь какого-либо Героя... По сему бывают Романы: Нравственно-сатирические, - нраво-описательные, -Философские, - Исторические и проч.» .
Руководствуясь заранее заданной установкой, нравоописание насаждало, в основном, «публично-риторические формы» . Само по себе оно носит «поверхностно-синкретический характер. Им выхолащивалась жанровая содержательность ... любой самоценной формы ... самим способом воссоздания облика реальности»28.
По высказываниям современников можно судить о том, что на раннем этапе своего развития роман нравоописания развивает одну из мировоззренческих «жанровых точек зрения», локально представленных в жанре повести. Об этом свидетельствует, например, суждение Н.И.Надеждина в обзоре литературных новинок 1832 года. Говоря о принципах формообразования современной повести, он отмечает: «Таковых точек зрения может быть только три, ибо жизнь человеческая слагается из трех главных элементов: мыслей, действий и чувствований... В романе, коего рамы просторны, сии точки зрения все могут совмещаться легко и свободно. Но в повести, коея круг слишком ограничен, одна из них должна преимущественно господствовать и сообщать ей цвет определенный, решительный. Таким образом, повести, не изменяя своей сущности, могут быть и действительно бывают троякого рода: философические, сентиментальные и собственно дееписателъные» . При этом по справедливому заключению Н.Л.Вершининой, «не способное к романической рефлексии описание «нравов», сколь бы миниатюрно точным оно ни было, не в состоянии трансформироваться в «органической жизни романа»»30.
Таким образом, под нравоописанием следует понимать способ отображения действительности, включающий в себя «верное изображение быта, нравов, обычаев и природы» (В.Зильбер)31. Кроме того, следует учитывать важные особенности нравоописательных произведений, выделенных Л.В.Чернец. Это, во-первых, неполнота изображения человека в нравоописательном сочинении: «К нравоописательным персонажам, видимо, следует подходить с иными критериями оценки, чем к героям романиче ских жанров: ведь в намерения авторов и не входит изображение всех глу-бин внутреннего мира личности» . Во-вторых: отбор изображаемого материала в нравоописательном сочинении подчинен «общему нравоописательному заданию»33.
Следует обратить внимание и на то, что сущность нравоописания не меняется со временем. Доказательством могут служить романы Ф.В.Бул-гарина, нравоописательная поэтика которых остается постоянной.
Возникновение необходимости развития романной формы в первое десятилетие XIX в. во многом связано с состоянием общества и литературы, которая, по мнению современников, находилась в «спящем состоянии»: «надо вспомнить, - пишет Н.А.Полевой, - что в то время [литература]... (высказывание Н.А.Полевого относится к 1821 г. - Ю.С), дремала в совершенном бездействии. Карамзин отделился от современных писателей и шел своим путем; Батюшков не писал; Жуковский также оставил прозу; князь Вяземский, писатель остроумный, одаренный талантом, не принимал деятельного участия в словесности и, по своему обыкновению, ограничивался коротенькими, изредка являвшимися в журнале статейками; Ф.Н.Глинка остановился на поэзии; Москва, бывшая всегда сердцем Русской литературы, отдыхала после наполеоновских громов и не показывала никакого знака Литературной жизни»34. К следствиям литературной пассивности относят усилившийся утилитаризм, практическую направленность словесности 5. Журналы печатают в основном путевые заметки, воспоминания, исторические известия. Сократилось число оригинальных прозаических произведений, отвечающих требованиям художественности. С точки зрения В.А. Покровского, «причина такого оттеснения на второй план художественной прозы коренилась в том интересе к путешествиям, статистике и политической экономии, который вырос на основе общих буржуазных устремлений эпохи»36.
Вслед за Ю.Н.Тыняновым, данный период в истории литературы можно считать подготовительным37. По мнению ученого, ни один жанр не исчезает из литературы и не появляется внезапно - это относится и к жанру романа: «Роман, кажущийся целым, внутри себя на протяжении веков развивающимся жанром, оказывается не единым, а переменным, с меняющимся от литературной системы к системе материалом, с меняющимся методом введения в литературу внелитературных речевых материалов, и самые признаки жанра эволюционируют»38. Поэтому о начале XIX века можно говорить как о периоде накопления материала для последующего развития жанровой модели романа.
Вместе с тем, как уже отмечалось, в это время разрабатываются новые литературные жанры, в частности роман и повесть. Работая над романом в стихах «Евгений Онегин», Пушкин уже задумывается о жанре романа в прозе. Появляются первые прозаические заметки, разрабатывающие теорию романного жанра. А.С.Пушкин одним из первых (с опорой на П.Георгиевского, что отмечено Н.И.Михайловой) даст определение роману в 1830 году в рецензии на роман М.Н.Загоскина «Юрий Милослав-ский»: «В наше время под словом роман разумеем историческую эпоху, развитую на вымышленном повествовании»39.
1820-30-е годы можно считать периодом развития нравоописательной и исторической разновидностей в жанре романа. Пушкин писал в 1836 году: «Оригинальные романы, имевшие у нас наиболее успеха, принадлежат к роду нравоописательных и исторических. Лесаж и Вальтер Скотт служили нам образцом, а не Бальзак и не Жюль-Жанен»40. Критик журнала «Отечественные записки» в 1829 году отмечал: «Россия представляет богатую жатву для нравственных и исторических романов...»41. Следует иметь в виду, что обращение к историческим жанрам также было формой выражения интереса к современности: оно было связано со стремлением проанализировать вопросы настоящего и будущего с учетом исторического опыта русского общества42. В центре внимания литераторов, так или иначе, остается современность.
Интерес романистики и в том и в другом случаях сосредоточился на становлении нравоописательной формы повести и романа. Огромную роль в определении этой жанровой модели сыграл Ф.В.Булгарин, написавший ряд нравоописательных романов, первым из которых был « Иван Выжи-гин» (1829). Романы Булгарина стали формой переработки «первичных» (Ю.Н.Тынянов) жанров, которые «обновили» содержание «нравоописаний», созданных в XVIII веке.
Понятие «нравоописания» сопоставимо с понятием «нравы общества». Но несмотря на достаточно большое количество разнообразных определений романа43, мы не находим в специальной литературе определения нравоописательного, нравственно-сатирического романа как одной из полноправных жанровых разновидностей. Поэтому в работе будет сделана попытка исследования поэтики нравоописания, ключевых составляющих данного понятия применительно к жанру романа в общетеоретическом отношении.
