Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Роман «Доктор Живаго» в контексте литературной биографии и творчества Бориса Пастернака 18
Часть 1. Эволюция творчества Б. Пастернака 20
Часть 2. Пастернак и христианство 30
Часть 3. Пастернаки античность 40
Глава 2. Традиция и новаторство в интерпретации образа леса в романе «Доктор Живаго» 61
Часть 1. История образа леса в мировой культуре 61
Часть 2. Образ леса в романе «Доктор Живаго» 65
Часть 3. Растительное царство как воплощение темы истории 75
Часть 4. Женская тема в решении образа леса 80
Часть 5. Звуковой пейзаж 85
Часть 6. Лес и человек 89
Часть 7. Образ леса в стихах Юрия Живаго 94
Глава 3. Традиции и новаторство в использовании образа сада в романе «Доктор Живаго» 103
Часть 1. Образ садав мировой культуре 103
Часть 2, Образ сада в романе «Доктор Живаго» 115
Часть 3. Образ дерева 127
Часть 4. Мотив усадьбы 136
Часть 5. Тема рая в романе 144
Часть 6. Идиллия в романе 155
Часть 7. Утопическое в романе 159
Заключение 181
Список использованных источников и литературы 188
- Эволюция творчества Б. Пастернака
- Пастернак и христианство
- История образа леса в мировой культуре
- Образ садав мировой культуре
Введение к работе
Тема настоящей диссертации - «Образы леса и сада в поэтике романа Б. Пастернака "Доктор Живаго"» - не была еще предметом специального монографического исследования. Названные природные образы1 лишь указывались, но не рассматривались достаточно подробно в литературоведческих работах об итоговой книге Пастернака, несмотря на то, что они ни в коем случае не являются случайными, напротив - это лейтмотивные не только для романа, но и для всего творчества писателя пейзажи, являющиеся локусами, хронотопами важнейших исторических и биографических событий. Роман «Доктор Живаго» является одним их самых мирообъемлющих, многотемных и многосюжетных произведений русской литературы XX века, но в то же время, что изучен он явно недостаточно.
Роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго» занимает одно из центральных мест в русской и европейской литературе XX века. На долю автора и его произведения выпала нелегкая судьба.
Б. Пастернак известен как поэт, но всю свою жизнь он стремился к эпическому жанру и делал неоднократные попытки написания большой прозы, которые впоследствии воплотились в роман «Доктор Живаго». Непосредственное начало работы над романом датируется 1946 годом. Много раз менялось название будущей книги2, написанные главы Пастернак
В понимании категории образ мы идем вслед за В, Г. Щукиным, который говорит о том. что «плодотворным способом является представление мира в виде некоей пространствен ной модели или обриш (курсив автора - А. С), который обладает живой плотью словесно-идеологи ческой выраженности» (Щукин ВТ, О филологическом образе мира (философские заметки) // Вопросы философии. 2004. № 10. С. 48), Пространств си и о-временная форма художественного образа стала предметом исследования М. Бахтина {Бахтин М. Эстетика словесного творчества. М., 1986; Вопросы литературы и эстетики. М., 1975), который вывел в литературоведепии категорию хронотопа, а также исследовал природу внутреннего содержания образа. Так, по его замечанию: «Образ должен быть попят как то, что он есть, и как то, что он означает. Содержание подлинного символа через опосредованные смысловые сцепления соотнесено с идеей мировой цел окуп и ости, с полнотой космического и человеческого универсума. У мира есть смысл - "Образ мира в слове явленный" (Пастернак)» (Бахтин М, К методологии гуманитарных наук // Бахтин М. Эсттеика словесного творчества. С, 361).
2 Об этом подробнее см.: Борисов В.М., Пастернак Е.Б. Материалы к творческой истории романа Б. Пастернака «Доктор Живаго» // Новый мир. 1988. № 6. С, 222 - 226; Фмйшман Л. От «Записок Патрика» к «Доктору Живаго» //Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1991 Т. 50. № 2. С. J 34-123.
читал на специально устраиваемых домашних вечерах, следя за реакцией слушателей3.
Первые критические отзывы и оценки появились в 1954 г., когда рукопись «Доктора Живаго» распространялась среди друзей и знакомых Пастернака. Уже тогда наблюдалось разноречивое отношение к роману. Одни роман категорически не приняли (А. Ахматова4, В. Набоков5), находя его «искусственным», «вычурным», «неестественным»; другие (О. Фрейденберг6, В. Шалимов7, Э. Герштейн8) дали ему высокую оценку, находя в нем все лучшее, чего достигла русская классическая литература. По мнению специалиста-литературоведа, «опыт прочтения современниками романа представляет собой одну из самых печальных страниц истории русской критической мысли»3. Дело в том, что роман стали рассматривать прежде всего как политический, тогда как Пастернак в своем творчестве был далек от каких бы то ни было политических направлений10. В одном из писем он высказывался: «При всей моей прирожденной и былой демократичности и революционности в жизни, нормах поведения и поступках, совсем другие силы управляют мной, когда я прихожу к искусству»11. Роман противостоял идеологии тоталитаризма прежде всего как произведение искусства: автор
Истории создания романа исследователями уделено много внимания: Пастернак Е. Борис Пастернак: Материалы для Биографии. М., 1989; Иванова Н. Пастернак и другие. М., 2003; Быков Д. Борис Пастернак. М., 2006; Соколов Б. Кто Вы, доктор Живаго? М., 2006.
4 В «Материалах для биографии» Е. Пастернака отмечается, что Л. Ахматова была одной из первых, кому
Пастернак читал роман, но реакция ее была резкая: ей «нравились только отдельные "описания природы", а
роман в целом она называла неудачей» {Пастернак К. Ьорис Пастернак: Материалы для биографии. М..
1989. С. 623).
5 «... плохой провинциальный роман» (ПисьмаНабокова// Литературная газета. 1990. 2 мая. С. 7).
' «Твоя книга выше сужденья.<..> Это особый вариант книги Бытия» (Пастернак К. Пожизненная
привязанность: Переписка с О.М, Фрейденберг. M., 2000. С.).
7 «Это - попытка вернуть русскую литературу к ее настоящим темам и ее генеральным идеям. Еще два таких
романа, и русская литература - спасена» («Доктор Живаго» Бориса Пастернака: Сборник статей. M., 1990, С.
100).
«Эта книга такая, что после нее написанное до сих пор кажется старомодным» (Герштейн Э. О Пастернаке и об Ахматовой//Литературное обозрение. 1990. №2. С. 101).
Кондаков В. Роман «Доктор Живаго» в свете традиций русской литературы. // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. 1990. Т. 49. №6. С. 527.
10 Ср.: характеристика, данная роману бельгийским славистом Э. Вагемансом: «Книга Пастернака - не политический, но философский роман; Живаго выступает не против советского государства, наоборот, он готов пройти свой жизненный путь до конца, - он восстает во имя попранного идеала; человека как индивидуума. Полемика в романе лежит в моральной, а не в политической плоскости...» {Вагемапс Э. Русская литература от Петра Великого до наших дней. М., 2002. С. 452). 1' Пастернак Б. СобраЕіие сочинений: В 5 т. Т. 5. М., 1992. С. 537.
попытался вместить в него все свои философские, эстетические, этические, религиозные идеи.
В советской печати роман был подвергнут жесточайшей критике, запрещен цензурой за «антипатриотические позиции», а сам Пастернак стал объектом скандально известной травли. Шквал нигилистической критики, обрушенный на роман и его автора со стороны партийных функционеров и политически ангажированных литераторов с момента опубликования книги в итальянском издательстве в 1957 г.. впоследствии перерос в искусственное замалчивание, продлившееся 30 лет. К счастью, все это тридцатилетие изучением романа Б.Пастернака, награжденного в 1958 г. Нобелевской премией за «выдающиеся достижения в современной лирической поэзии и на традиционном поприще великой русской прозы», деятельно занималась зарубежная славистика12.
После публикации в «Новом мире» в 1988 г. к активному исследованию книги Пастернака, как и его творчества в целом, подключаются и отечественные филологи. В 1989-1992 выходит комментированное пятитомное собрание сочинений писателя13, публикуется его переписка14, издается богатая мемуарная литература15, развернутые литературные биографии1 . Почти двадцать лет интерес к роману не иссякает, и с каждым годом появляются все новые исследования. Творчество Пастернака
12. Фарыно Е. К проблеме кода лирики Пастернака // Russian Literature. 1978. Vol. VI; Флейшман Л. Борис Пастернак в двадцатые годы. Мюнхен. 1981; Его же. Борис Пастернак в тридцатые годы. Иерусалим, 1984; Смирное И, Роман тайн «Доктор Живаго», М., 1996. Подробно обзор исследований творчества Пастернака см.: Белова Т.Н. Роман Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго» в англоязычных исследованиях 80-х годов // Вести. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1993. №6. С. 11 - 26.; РудоваЛ. Борис Пастернак и его творчество в западной критике последних лет//Новое литературное обозрение, 1995. № 12. С, 371 - 374. 13 Пастернак Б.Л. Собр. соч.: 13 5 т. М., 1989- 1992. Далее тексты Пастернака цитируются поэтому изданию с указанием тома (римская цифра) и страницы (арабская цифра).
и Переписка Бориса Пастернака /Вступ, статья Л. Гинзбург; Сост., подгот. текстов и коммент. Е. В. Пастернак и Е. Б. Пастернак. М., 1990; Пастернак Б. Л. Письма к Жаклин де Пруайар // Новый мир. 1992. № 1; Пастернак Б. Пожизненная привязанность: Переписка с О. М. Фрейденберг, М., 2000; Пастернак Е. Из переписки Бориса Пастернака с Куртом Вольфом//Звезда. 2004. №9. С. 121-127,
Вшьмошп Н. Я. О Борисе Пастернаке: Воспоминания и мысли. М, 1989; Масленникова 3. А. Портрет Бориса Пастернака: Записки скульптора. M., 1989; ИеинскаяО, Годы с Борисом Пастернаком. В плену времени. М., 1992; Крашенинникова Е. Крупицы о Пастернаке // Новый мир. 1997. № 1. С. 204-217. 1 Флейшман Л. Борис Пастернак в двадцатые годы. Мюнхен, 1981; Его же. Борис Пастернак в тридцатые годы. Иерусалим, 1 984; Пастернак Е. Б. Борис Пастернак: Материалы для биографии. M., 1989; Иванова И. Пастернак и другие. M., 2003; Быкое Д. Борис Пастернак. М., 2006; Соколов Б. Кто Вы, доктор Живаго? М., 2006.
становится организующей темой ряда конференций, по итогам которых выпускаются ценные сборники материалов17 Появляются посвященные его поэзии, ранней прозе и особенно его роману аналитические статьи, монографии .
Тем не менее, эстетическая оценка романа еще не утвердилась, и главное, его поэтика остается недостаточно проясненной. Можно заметить, что в истолковании поэтики «Доктора Живаго» сложилось два направления. Первоначально роман Пастернака понимается как произведение, написанное в классических традициях реалистической прозы XIX в. (русской традиции, представленной А. С. Пушкиным, М. Ю. Лермонтовым, Л. Н. Толстым, И. А. Буниным, и западноевропейской, основанной на творчестве В. Скотта, Ч. Диккенса, О. Бальзака, Г. Мопассана, А. Франса), где биография героя разворачивается на широком историческом плане, где описываются природа и быт, события и люди, изображаются их характеры, поступки, чувства, мысли, любовь и смерть. В русле этой традиции понимали роман и литературные консультанты Нобелевского комитета, и такие тонкие его читатели, как В. Шаламов, О. Фрейденберг, или, наконец, такой авторитетный интерпретатор литературы, как академик Д. С. Лихачев, который писал: «Если бы роман был написан в совершенно новой форме, он был бы более понятен. Но роман Пастернака, его язык кажутся традиционными, принадлежащими к традициям русской романной прозы XIX века»19.
Между тем, цитирующий это высказывание Д. С. Лихачева И. П. Смирнов в своей монографии «Роман тайн "Доктор Живаго"»20 старается показать, что роман Пастернака написан именно в новой форме, использующей прозаический, конкретно-исторический и реалистический
17 Пастернак о веки е чтения. Пермь, 1990; Москва, I - 1992, II - 1998; Пушки пско-пасгернаковскася
культурная парадигма. Смоленск, 2000
1S Альфонсов В. Поэзия Бориса Пастернака. Л., 1990; Фатеева ИЛ. Поэт и проза: Книга о Пастернаке. М.,
2003; Иванова И. Ворис Пастернак: участь и предназначение. Спб., 2000; ее же, Пастернак и другие. М,,
!' Лихачев Д. С. Борис Леонидович Пастернак//Пастернак Б. Собр. соч.: В 5 т. Т. I. С. 33.
2" Смирнов ИЖ. Роман тайн «Доктор Живаго». М., 1996. С. 129.
стиль (наряду с лирико-поэтическим) для выражения символического, историософского и культурфилософского содержания, для воплощения в биографии, чувствах, мыслях повествователя и героев религиозно-философских, социально-утопических и художественно-эстетических исканий трагического XX века. В соответствии со сложной мифологической природой романа его поэтика интерпретируется как постклассическая, многослойная, ассоциативная, множеством интертекстуальных связей соединенная не только с современностью, историей, биографией художника, но и с философской и литературной мировой культурой. Этот подтекст мировой культуры убедительно выявляется исследователем.
Среди ассоциаций с образами, сюжетами, идеями мировой культуры особое значение для создания предметно-символической поэтики романа имело обращение автора к основополагающим традициям европейской литературы - христианства, классической античности и национального фольклора21, Известно, что русским фольклором Пастернак интересовался практически и теоретически: так, к примеру, ои читал известную монографию В.Я. Проппа «Исторические корни волшебной сказки»22. Классическую греко-римскую литературу и философию он глубоко изучал в классической гимназии и в университете. В своем религиозно-философском мировоззрении Б. Пастернак этически и эстетически тяготеет к христианству.
Надо сказать, что роль этих традиций, гетерогенных, но в равной степени основополагающих для всех европейских литератур, в романе Пастернака исследована в разной степени. Большинство исследователей обращают особое внимание на христианскую направленность романа,
* О значении основополагающих традициий античности и христианства для творчества А.С. Пушкина и русской классической литературы в цлом см.: Мшьчукова ТТ. Античная и христианская традиция в поэзии А.С. Пушкина. Автореф. дисс. ... докт. фил. паук, Новгород, 1999. Данная проблема подробно рассматривается и на примере творчества Д.С. Мережковского, см.: Дехтярепок А. В. Античность и христианство в трилогии Д.С. Мережковского «Христос и Антихрист»: Автореф. дисс. ... канд. фил. наук. Череповец, 2005.
11 Періюе издание этой книги вышло в 1946 г.; Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1946, В.Я. Пропп развивает здесь идеи ритуально-мифологического происхождения фольклора и литературы. Аналогичные идеи мифолого-ритуалистской европейской филологической школы развивала двоюродная сестра и близкий друг Пастернака О. М. Фрейденберг в своей опубликованной книге «Поэтика сюжета и жанра: Период античной литературы (Л., 1936) и в ряде работ, изданных уже после смерти исследовательницы: Фрейденберг О. М. Миф и литература древности. M., 1978.
анализируя его образную систему в свете христианских традиций . Они прослеживают связь Пастернака с христианством, рассматривают особенности его христианского мировосприятии, выявляют смыслы христианских образов, сюжетов, идей, этики, историософии, иконографии.
Существуют работы, в которых указываются связи романа с фольклором и древнерусской литературой24.
При всем разнообразии критического и литературоведческого материала исследователями остается неосвоенной одна довольно значительная область - античность. Нет ни одного специального исследования, посвященного связям Пастернака с классической греко-римской словесностью, имеются лишь попутные замечания в общих работах. Тема античности затрагивается в монографии Д. Быкова «Борис Пастернак», но только в связи с О. Фрейденберг и А. Ахматовой25. В монографии И. Смирнова выявляется античный подтекст в итоговом произведении Пастернака в теме социально-политической утопии, с ее источниками в «Государстве» и «Законах» Платона и в самом жанре философского диалога26. На наш взгляд, античная основа романа более богата и многообразна, что мы постараемся показать в данном исследовании.
Данное исследование являет собой попытку истолкования романа в духе преемственности традиций, среди которых выделяются античная, христианская и фольклорная. Подобного исследования раньше не предпринималось, поэтому, чтобы сузить его сферу, было выделено два образа леса и сада^ в которых дополнительные смысловые коннотации не только наличествуют, но и изобилуют. Именно эти образы демонстрируют не только традиционность их истолкования, но и новаторство, авторскую
23 Наиболее значительными кажутся работы: Бгрпшес Ю. Христианская тема в романе Пастернака «Доктор
Живаго» // Проблемы исторической поэтики. Вып. 3. Евангельский текст r русской литературе XVIII-XX
веков, Петрозаводск, 1994; Дунаев М, М. Православие и русская литература. В 6-ти частях. Ч. VI. М.. 2000;
Есаулов И. А. Пасхальность русской словесности. М, 2004,
24 См.: Демкова Я С, Из историко-литературного комментария к роману Б. Пастернака «Доктор Живаго»:
Древнерусские темы и параллели // Ars philologiac, СПб., 1997. С. 329 - 349; Маркова Е. И. Зеленый Юрий и
пламенный Егорий // Николай Клюев: Образ мира и судьба. Томск, 2005. С. 16-34
25 Быков Д. Борис Пастернак. С. 620; 813.
26 Смирнов И. Роман тайн «Доктор Живаго». С.95 - 114.
позицию, мировоззрение и философию. Причиной того, что именно эти природные образы привлекли к себе внимание, стало еще и то, что они включают в себя глубинный культурный (мифологический, литературный, религиозный, философский) подтекст. Основными категориями, через которые познается мир, являются пространство и время, в зависимости от этого можно выделить два метода познания: «хронокультурологический» (XQOvog - время) и «хорокультурологический» (хсора - земля)27. Первый метод связан с культурой и историей, второй - с географическим пространством и природой. Но природные образы леса и сада включают в себя и то и другое, подводя нас к тому, что М. М. Бахтин назвал хронотопом: их пространственная составляющая (природа) тесно переплелась с временной (культурная традиция). Хронотоп долл<ен пониматься в связи с определенным действием, событием, состоянием, «это не готовое единство времени и пространства, а динамика превращения времени в пространство и пространства - во время»28. Становление мировоззрения героев романа связано как раз с локусами сада и леса. Настоящая работа призвана прояснить концептуально-символическую природу этих образов, показать их авторскую модификацию в реальный пейзаж и исторический хронотоп и определить их роль в сложной религиозно-историософской проблематике и конкретно-исторической и вместе с тем мифо-символической поэтике романа.
Эти природные образы имеют продолжительную историю существования и развития б мировой литературе, начиная с античности и фольклора и заканчивая современной литературой. Образ леса присутствует в произведениях многих русских писателей. В русской литературе 18-19 веков лес, вслед за фольклором, используется в основном как сказочный образ: сказки А. С. Пушкина, баллады В. А. Жуковского, «Вечера на хуторе близ Диканьки» Н. В. Гоголя, «Снегурочка» А. Н. Островского и т.д.
11 Щукин В.Г. О филологическом образе мира. С, 48 - 49.
Рымарь И.Т. Хронотоп и диалог//Хронотоп (Межвузовский научно-тематический сборник). Махачкала, 1990, С. 34.
Садово-парковая культура имела огромное влияние на многих деятелей искусства как в Европе, так и в России, что, конечно же, отразилось в произведениях многих русских писателей. Большое значение образ сада имеет в лирике А. С. Пушкина, начиная с его ранних лицейских стихотворений, навеянных Царскосельскими садами и парками. «Царскосельские сады явились для Пушкина школой, в которой он учился понимать природу. Многое в его понимании пейзажей Михайловского и Тригорского явилось для него как бы продолжением философии свободного сада <...> Пушкин был нравственно воспитан «садами Лицея» и присущей им свободой вольной природы»39. Образ сада у Пушкина вобрал в себя античные и христианские, европейские и русские черты. «Поэтика пушкинского, <...> сада <...>, где совершается чудо сохранения всего и обетованного воскресения, становится эстетической и духовной основой такого взгляда иа мир садов для целого ряда поэтов 20-го столетия»30. Образ сада присутствует в произведениях многих русских писателей XIX-XX веков: И. А. Гончарова, Й. С. Тургенева. А. П. Чехова, И. А. Бунина, А. Блока, А. Ахматовой и других.
Образная оппозиция лес/сад имеет большое значение в творчестве И. С. Тургенева. Особое звучание образ леса получил в ранних его произведениях («Записки охотника», «Поездка в Полесье»), где природа, и особенно лес, является символом народной России и дает ответ на вопрос о смысле существования. И если образ леса в произведениях писателя помогает раскрыть прежде всего народные характеры, то для раскрытия внутреннего состояния героев-дворян автором используется образ сада («Дворянское гнездо», «Отцы и дети»).
Контрастное звучание образы леса и сада получают в романе И. А. Гончарова «Обрыв». Здесь сад в Малиновке, куда приезжает Райский, сравнивается с раем, Эдемом, но только у этого сада нет хозяина, и потому на
Лихачев Д. С. «Сады Лицея» //Лихачев Д. С. Литература- реальность -литература. Л., 1984. С. 18. 30 Алпатова Т. А. Пушкинский образ Царского Села в художественном сознании И. Ф. Лннепекого // А. С. Пушкин в русской культуре серебряного века. Тезисы докладов научной конференции в рамках Международного Лицейского фестиваля «Царскосельская осень». СПб., 1992. С. 5.
нем видны признаки запущенности. К тому же сад в усадьбе граничит с лесом, и даже не граничит, а плавно переходит в него. Лес же наоборот имеет хозяина - Тушина, который создал артель и не только рубит лес, но и растит его по правилам науки.
На рубеже веков образы сада и леса в литературе приобретают новые смысловые оттенки: развитие капитализма приводит к гибели старинного, патриархального уклада жизни, забвению прежних духовных, нравственных ценностей, на смену которым приходят новые. Многие писатели чувствуют бездуховность и дисгармонию современности, тоскуют о прошлом и мечтают о более радостном будущем. Символом памяти и мечты становится образ сада. Наиболее ярко это выражено в пьесе А. П. Чехова «Вишневый сад». Образ вишневого сада здесь является не декорацией, а главным действующим лицом, он символизирует прошлое, настоящее и будущее России: «мы слышим чеховскую мечту о России-саде,, какой она станет когда-то для всех. И создан будет этот чудесный сад непрерывным, необычайным трудом всех. В воображении чеховских героев рождается картина бодрой разумной жизни на земле, когда все будут работать с "любовью и верой"»31: «Вишневый сад продан, его уже нет, это правда, правда, но <.. .> Мы посадим новый сад, роскошнее этого»32.
Первая четверть XX века знаменуется различными общественными потрясениями, что привело к возникновению различных литературных течений. Основной спор между писателями состоял о приятии или неприятии перемен, о том, стоит или не стоит сохранять достижения и ценности прошлого. Этот спор не мог не коснуться роли природы в культуре и цивилизации. Основной вопрос, в продолжение дискуссий Х1Х-го века, состоял в том, что такое природа: храм или мастерская. Отношение к природе как к храму, что было показано в работе Е. И. Марковой33, наиболее
31 АникиеваИ.В. О структурной функции образа «вишневого сада» в одноименной пьесе А.П. Чехова//Жанр
и композиция литературного произведения. Петрозаводск, 1981. С. 97.
32 Чехов АЛ. Вишневый сад//Чехов АЛ. Пьесы. М., 1982. С. 283.
Е. И. Маркова. Храм или мастерская? Две тенденции в изображении природы//Верность человеческому: Нравственно-эстетическая и философская позиция Л. Леонова. М., 1992. С. 95.
ярко выразилось в творчестве писателей, вышедших из крестьянства: С. Есенина и Н. Клюева. Так, в поэзии Клюева «природа уподоблена «живому богу». Лес у него является «многопредельным хвойным храмом» (выделено мной - А. С), каждый из его обитателей выполняет функцию того
или иного элемента храма» .
Постреволюционное время относилось к природе как к неисчерпаемой кладовой для строительства светлого будущего. Утилитарные взгляды нового времени на природу выразил Увадьев, герой романа Л. Леонова «Соть». «Увадьев <.. .> стал сражаться с лесом, который, по его мнению противостоит культуре, является тормозом на пути развития человечества»35. Но молодой Леонов намного глубже, чем его герой, видит сложившуюся проблему и понимает ограниченность подобной точки зрения, так как она не учитывает непреходящие ценности прошлого. В дальнейшем автор выразит свое отношение к природе в романе «Русский лес». «Роман решительно изменял стержень связи «человек - природа»: еще вчера казалось, что природа приручена, покорена, с безропотным лицом <...> Нет же взвилось <...> леоновское слово: если гибнет лес, значит мрачнеть, сохнуть и человеческому бытию»36. Лес становится главным образом-символом произведения и раскрывается с различных сторон: «лес как одна из важнейших народохозяйственных <.. .> проблем <.. .> страны; лес как источник нравственных и духовны сил <...>: лес как залог здорового будущего всего человечества; лес просто как добрый друг, как русский 6oraTbipb»j7, Леонов становится непосредственным предшественником Пастернака в художественной разработке образа леса , но Леонов в художественной интерпретации этого образа опирается в основном на
' Князев Василий. Ржаные апостолы. Пг., 1924. С. 36, 32-33. Цитируется по: Е. И. Маркова, Храм или
мастерская? Две тенденции в изображении природы. С. 95.
35 Маркова Е. И. Указ. соч. С. 97.
к Химии В. В. Поэтика романов Леонида Леонова. Свердловск, 1989. С. 74-75.
11'Михайлов О. Мироздание по Леониду Леонову: Личность и творчество. М., 1987. С. 213.
1% «Русский лес» был опубликован в 1953 году, когда работа над «Доктором Живаго» еще продолжалась, и
Пастернак знал этот роман, столі, живо обсуждавшийся в литературных кругах.
фольклор, тогда как у Пастернака фольклор, мифология тесно переплетаются с христианством.
Между «Доктором Живаго» и «Русским лесом» обнаруживаются многочисленные переклички, главная из которых связана с отношением обоих писателей к жизни как к чуду. «Причем в каждом романе "чудо жизни" наиболее осязаемо и зримо воплощается в картинах природы и прежде всего в образах леса»39. Но в отличие от Леонова, который в слиянии с природой видит слияние с народом (писатель выводит образ «человеческого леса»), Пастернак на первый план ставит личность - жизнь конкретного человека, важным для него будет именно индивидуальность. В «Докторе Живаго» близость к природе является непременным условием, своеобразным этапом в становлении личности, природа становится образцом, по которому человек выстраивает свою духовную жизнь. «Над миром природы как изводом человеческого существования у Пастернака возвышается взращенный ею духовный мир, освещенный образом Иисуса Христа, того, кто первый извлек из стихии природной экзистенции нравственные законы, следование которым преображают человека в Личность»40.
Мы кратко обозначили основные моменты в истории русской литературы, связанные с образами леса и сада. Даже краткий обзор использования образной оппозиции лес/сад в русской литературе показывает, сколь значимы могут быть их смысловые, символические коннотации. Б. Пастернак уже в ранних своих произведениях особое внимание уделяет этим природным образам '. Изображение леса и сада в композиционно-
ъ'' Лейдерман Н.Л., Лыговецкий М.Н. Современная русская литература. Кн. ]. Литература «оттепели» (1953 -1968). М„ 2001,С. 48. 40 Там же, с. 49.
Образ сада- один из доминирующих в книге «Сестра моя-жизнь» (1922 г.) («Плачущий сад», «Зеркало», «Девочка» и др.). Этому образу посвящегт и цикл «Нескучный сад» (1917 - 1923), но здесь сад приобретает противоположное значение: «Если "Сестра" - это настоящий сад, во ьсей его свежести и благоухании, или сад души как богатство и щедрость человеческого духа, то Нескучный сад - это "вакханалии изнанки" души, он тоже сад, но это сад показной, увеселительный и публичный, то есть обратная сторона настоящего сада, его противоположность, его тень» {Пастернак Е. Материалы для биографии. С. 383). Лес псе чаще появляется в зрелых стихах поэта, особенно в цикле «Когда разгуляется» (1956 г.) («Весна в лесу», «По грибы», «Тишина», «Осенний лес» и др.).
сюжетных и психологических функциях - в духе классической европейской и русской литературы. Эти традиции были хорошо известны Пастернаку и восприняты им в его ранней прозе42. Однако, наследуя эти классические для европейской и русской литературы функции пейзажа4", Б. Пастернак обогащает их символическими и религиозно-философскими смыслами. Раскрытию этих смыслов в итоговой книге писателя и посвящено данное исследование. Предваряя их последующий подробный анализ в произведении, отметим частотность употребления образов леса и сада в романе «Доктор Живаго»: описания леса встречаются 22 раза в прозаической части и 8 раз в стихах; сада, соответственно, - 8 и 4 раза. Образ сада рисуется в романе намного реже, чем образ леса. Лес становится доминирующим образом, он как бы оттесняет сад на второй план. Но это вовсе не умаляет значимости образа сада. Напротив, редукция этого образа является основополагающим принципом раскрытия символических пластов произведения. В романе практически нет подробных описаний садов, в основном Пастернак делает штриховые наброски, отмечает отдельные детали, тем самым придавая им особую «таинственную»44 значимость. Образ сада в романе является собирательным: в него входят городские парки, палисадники и даже огород, то есть «сад» в романе мы рассматривали как часть природы, культурно возделанную человеком.
Значительность образа сада, при всей его редуцированности в тексте произведения, доказывается тем, что он сконцентрирован в финале романа (стихотворение «Гефсиманский сад»).
Актуальность исследования определяется необходимостью дальнейшего изучения поэтики романа Б. Пастернака «Доктор Живаго», в
Например, в повести «Детство Люверс» описания леса сопутствуют путешествию Жени Люверс ни Урал, а сад становится ее любимым местом для чтения книг и размышлений, т.е. лес и сад играют роль прежде всего места действия, ландшафта событий.
"' О теории и истории функции пейзажа и литературе см.: Галанов Б. Живопись словом. М„ 1974; Эпштейн М. Н. «Природа, мир, тайник вселенной»: Система пейзажных образов в русской поэзии. M., 1990; Хапизев В. Е, Теория литературы. М., 2002. С. 241 - 247.
41 И. П. Смирнов определил итоговое произведение Б. Пастернака как «роман тайн», имея в виду прежде всего непроясненные в «Докторе Живаго» отдельные сюжетные мотивы; по нашим наблюдениям, атмосфера таинственности проникает и в природные образы.
том числе и в аспекте его природных образов, недостаточно проясненных в имеющихся исследованиях. Рассмотрение этих образов в контексте основных традиций отечественной литературы должно способствовать решению научной задачи изучения творчества писателя - выявлению новаторского подхода Пастернака к использованию им традиций и созданию более полной картины его творческого метода.
Предметом исследования является роман Б. Пастернака «Доктор Живаго». Для выявления более широкого ареала использования традиций в творчестве писателя по мере необходимости делаются обращения к его стихам, поэмам, автобиографической прозе и письмам.
Цель исследования - прояснить интерпретацию Пастернаком образов леса и сада, проследить их связи с основными традициями античности, христианства и фольклора, выявить их авторскую модификацию, широкий спектр значений и функций в поэтике романа. Цель исследования предполагает решение следующих задач:
определение значения каждой из традиций в творчестве Пастернака;
изучение традиционного понимания образов леса и сада в античной, христианской и народной культуре;
исследование истолкования природных образов в русской культуре, общеевропейской в своих истоках, но имеющей и свои национальные корни;
- анализ принципов поэтики Пастернака, которые выражают
свойственные его мировоззрению отношения к миру и человеку;
- определение динамики развития заявленных природных образов в
романе;
- определение не только традиционности, но и новаторства в
интерпретации Пастернаком образов леса и сада:
- комплексный анализ романа «Доктор Живаго» как произведения,
вобравшего в себя все философские и нравственные искания Пастернака.
Методика исследования включает в себя культурно-исторический, сравнительно-типологический и структурно-семантический методы изучения
литературы. Анализ произведения ориентирован на выявление традиций путем сравнения и сопоставления культурных и литературных явлений (историко-литературный комментарий) и структурный анализ. При выявлении контекста использованных традиций возникает необходимость религиозно-философского анализа поэтических образов, так как «образность есть изначальная черта религиозных текстов, а символизм есть основной метод христианской культуры»45. Использованы словари символических и поэтических образов, а также толковые, этимологические и фразеологические словари русского, латинского и древнегреческого языков.
Научная новизна работы состоит в комплексном исследовании образов леса и сада в поэтике и семантике романа «Доктор Живаго». Новым аспектом в пастернаковедении является также привлечение к истолкованию творчества писателя античной традиции.
Научно-практическое значение работы определяется выявлением истоков традиционного и новаторского подходов к интерпретации Пастернаком природных образов. Показывается связь между использованными традициями. Материалы исследования могут быть использованы в чтении курсов по истории русской литературы и сравнительному литературоведению, в спецкурсах и спецсеминарах по изучению творчества Пастернака.
Апробация работы. Материалы исследования обсуждались в аспирантских семинарах, а также на заседаниях кафедры классической филологии Петрозаводского государственного университета. Основные положения диссертации отражены в докладах, сделанных на всероссийских и международных конференциях в Петрозаводске (Международная конференция «Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков: цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр», июнь 2005 г.; Международная конференция «Россия и Греция: диалог культур», 4-8 сентября 2006 г.) и в
Кошем чу к Т. А. Русская поэзия XIX - начала XX века в христианском контексте: онтологические и антропологические аспекты поэтических концепций. Авто реф. дисс. ,,, докт. фил. наук. СПб.. 2006. С. 9.
опубликованных работах: «Пастернак и античность» (Петрозаводск, 2006) и «Образ сада в поэтике романа Б.Пастернака "Доктор Живаго"» (Петрозаводск, 2006).
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав и Заключения. Библиография содержит 335 наименований.
Эволюция творчества Б. Пастернака
Борис Леонидович Пастернак родился в 1890 г. в еврейской ассимилированной семье творческой интеллигенции. Его отец - знаменитый художник Леонид Осипович Пастернак, мать Розалия Исидоровна, урожденная Кауфман, - талантливая пианистка. С детства Пастернак был погружен в среду людей искусства. Среди знакомых его родителей было много деятелей русской культуры: художников (Н. Ге, В. Серов, С. Иванов), музыкантов (А. Рубинштейн), композиторов (А. Скрябин), писателей (Л. Н. Толстой, М. Горький). Будущий поэт получил прекрасное воспитание и образование, серьезно занимался живописью и музыкой, закончил с золотой медалью лучшую в Москве 5-ую классическую гимназию, затем -историко-филологический факультет Московского университета, в 1912 г. занимался в течение семестра в философском семинаре профессора Германа Когена в Марбурге. Погружению в мировую культуру способствовали и переводы, которыми Пастернак занимался в течение всей своей жизни, так как в своей переводческой деятельности он обращался к высоким образцам мировой литературы. В собрание его литературных переводов вошли «Разбитый кувшин» Г. Клейста, «Фауст» И.-В. Гете, трагедии В. Шекспира. Мемуаристы рассказывают о прекрасном знании Пастернаком русской культуры. По воспоминаниям известного литератора и переводчика Н. Вилшонта, Пастернак прекрасно знал русскую классику, читал наизусть поэмы Пушкина и объяснял их классическую поэтику с большим пониманием и восторгом .
Начало творчества Бориса Пастернака приходится на заключительный этап Серебряного века, который начался в 90-х годах XIX в. и наивысшего расцвета достиг в 1915 г.5: Некоторые исследователи называют Серебряный век «поэтическим Ренессансом», так как после продолжительного господства в русской литературе прозы на рубеже веков именно поэзия выдвигается на первый план. Е.Г. Эткинд объясняет это тем, что на смену социальному человеку, на которого ориентировалось реалистическое направление и которому посвящены русские романы, начиная с «Евгения Онегина», приходит человек как носитель души: «в поэзии человек живет лицом к лицу с вечным Временем и бесконечностью Мироздания, со Смертью, с Любовью как метафизическим преодолением бренности бытия, с Богом как образно-философским осуществлением абсолюта»36.
Русский символизм берет свои истоки в символизме французском и немецком, но, осмысливая достижения европейской культуры, русские писатели, поэты и философы вносили в нее новые мотивы. По мысли Л. Л. Колобаевой, «отличительным и новым в движении русского символизма по сравнению с предшественниками было именно осознание единства, целостности (курсив автора - А. С.) мироздания, осознание теоретическое, философское и эстетическое»37. Принцип «единства всего сущего» лег в основу творческого и религиозного миропонимания Пастернака.
Символизм увлек молодого Пастернака настолько, что в 1911 г. им был написан доклад «Символизм и бессмертие»58, в котором поэт, получивший философское образование, постарался определить основные концепции направления. Полный текст доклада не сохранился, но уцелевшие тезисы показывают, насколько глубоко Пастернак смог проникнуть в суть символизма. Основные положения доклада отразились в эстетических установках «Охранной грамоты» и проявились в описаниях творческого вдохновения в «Докторе Живаго», В очерке «Люди и положения» Пастернак так оценил доклад: «Главной целью доклада было выставить допущение, что, может быть, этот предельно субъективный и всечеловеческий угол или выдел души есть извечный круг действия и главное содержание искусства» (IV, 320). По мнению Е. Пастернака, «слушание и обсуждение были для Пастернака частью плодотворного и достойного продолжения разговора поколений христианской истории с тем, чье жизнеописание дало ей начало»5 , то есть с Христом и Евангелием. Но имели значение и дохристианская, классическая культура. Тот же Е, Пастернак в «Материалах для биографий» отмечает, что заметки к докладу возникли в связи со штудированием диалогов Платона .
Первый этап творчества Пастернака тесно связан с течением футуризма: в 1913 г. он примыкает к группе «Центрифуга», относящей себя к умеренным футуристам. Футуристы стремились через создание нового искусства предвосхитить появление нового человека. Отказываясь от выработанной классической традицией системы жанров и стилей, футуристы создавали свое искусство, отталкиваясь прежде всего от фольклорно-мифологических истоков. Произведения футуристов «отличались сложными семантическими и композиционными "сдвигами", резкими контрастами трагического и комического, лиризма и брутальности, фантастики и газетной злободневности, что вело к гротескному смешению стилей и жанров, которое, однако ... в лирике Пастернака ... приобретало статус нового конструктивно-стилистического единства» . Заслугой футуризма стало то, что он освободил поэзию от сковывающих ее норм и канонов, мешающих самореализации автора. Но, и это особенно ярко проявилось в творчестве Пастернака, даже самое свободное направление непременно должно содержать в себе определенный тип взаимосвязи. Пастернак не разделял футуристический пафос отказа от предшествующей классической культуры, ему не были близки грубость и эпатаж, с которыми действовали футуристы. Настроенный вместе с ними на новое, оригинальное слово в поэзии, он уберег себя от эпигонства. Своими основными темами он делает любовь и природу. Пастернак не отказывается от культуры, он только умеряет чрезмерную сгущенность литературных реминисценций62.
Пастернак и христианство
Б. Пастернак считается христианским писателем. Путь его к христианству, к православию был нелегок, ведь родился он в еврейской семье, следующей ветхозаветным заповедям. Отец Пастернака, известный художник Леонид Осипович Пастернак, хота и не был ортодоксальным евреем, но очень ценил еврейскую духовность, считая ее на порядок выше христианской. По Леониду Пастернаку «ценности Ветхого Завета тяготеют к первобытной простоте и естественности бытия нации пастухов, близости к земле, величественному и патриархальному образу жизни. Они основаны на религиозных, полных поэзии принципах. Библия взывает ко всему человеческому и прославляет неизменную жизненность евреев. Она искусно превращает мелкие подробности в общечеловеческие законы бытия...»78. Позднее Борис Пастернак все эти идеи перенес на христианство, а качества евреев приписал русскому народу79.
Пастернак никогда не скрывал своего еврейского происхождения, но и не гордился им. Напротив, всю свою жизнь он пытался дистанцироваться от еврейства50, но это только потому, что ему как художнику были чужды всякого рода ограничения свободы, а для евреев характерно строгое следование нормам и догматам, как и требованиям общины, Пастернак «отвергает любую религию, которая требует монолитного (или монологического) подчинения во имя абстрактной толпы или народа, будь то советского или еврейского»81.
Вообще, именно в христианстве Пастернак находил источники вдохновения, на что он, например, указал в письме к Жаклин де Пруайяр: «Я был крещен своей няней в младенчестве, но из-за ограничений, которым подвергались евреи ... это вызывало некоторые осложнения и оставалось всегда душевной полутайной, предметом редкого и исключительного вдохновения, а отнюдь не спокойной привычкой. В этом, я думаю, источник моего своеобразия. Сильнее всего в жизни христианский образ мысли владел мною в 1910-1912 годах, когда закладывались основы моего своеобразного взгляда на вещи, мир, жизнь» .
Всю жизнь писатель пытался обрести себя в вере, Роман «Доктор Живаго» отразил его религиозные искания83. В одном из писем по поводу романа Пастернак признавался: «Атмосфера вещи - мое христианство (выделено мной - А. С), в своей широте немного иное, чем квакерское и толстовское, идущее от других сторон евангелия в придачу к нравственным» (V, 325). На религиозное мышление писателя оказали влияние не только ветхозаветная традиция (еврейское происхождение), но и народные православные представления (Пастернак был крещен в православную веру своей нянькой, женщиной из народа, которая дала ему первое толкование Евангелия и приобщила к церкви); впоследствии он познакомился с христианскими взглядами многих русских писателей и философов (особо сильное влияние оказали идеи Льва Толстого).
Христианство - тема, захватывающая Пастернака на протяжении всей его жизни. Поэт был хорошо знаком с богослужебными текстами, хотя не посещал службы в храме. По воспоминаниям Е. Крашенинииковой, рассказывающей об отношениях между Пастернаком и его второй женой Зинаидой Нейгауз, «он читал ей псалмы из Псалтыри и самые поэтические книги из Ветхого Завета, цитировал на память стихиры, тропари и тому подобное из христианского богослужения .. . . Она .. . видела значительность таких вещей и органическую принадлежность бытию этого мира в Борисе Леонидовиче» . Несмотря на то, что Пастернак был хорошо знаком с Писанием и текстами церковной службы, он редко посещал храм . Б. Соколов назвал Пастернака «христианином вне конфессий»: «для общения с Богом ему не требовалась помощь священника, хотя эстетикой обряда он восхищался»86.
Следует подчеркнуть, что христианство Пастернака ориентировано прежде всего па православие. Как замечает Л. Анненский, «лирика Пастернака вплетается в общехристианскую симфонию настолько естественно и органично, что уже никто не вспоминает как интеллигентская душа набрела на православие. Почти случайно. Но... чем случайней, тем вернее»87. Таким образом, в своем христианстве Пастернак соединил народные (мифологические), ветхо- и новозаветные представления, которые тесно сплелись и составили его оригинальную философско-религиозную концепцию отношения к миру.
Христианство Пастернака во многом объясняет его отношение к природе. Природа - одна из основных тем русской литературы, и здесь Пастернак не стал отступать от традиций классической эстетики . Варлам Шаламов отмечал: «В чем роман поистине замечателен и уникален для всей русской литературы ... - это в необыкновенной тонкости изображения природы, а того единства нравственного и физического мира, единственного умения связать то и другое в одно, и не связать, а срастить так, что природа живет вместе и в тон душевным движениям героев ... Идет жизнь героев, сюжет романа развивается вместе с природой, и природа - сама часть сюжета» . Пейзаж, композиционный элемент, пришедший в литературу из живописи, всегда играл важную роль в русской литературе и с ее развитием получал все более глубокое звучание, являясь не просто описанием природы, а отражая душевные состояния человека, более того - становясь способом видения мира. «Своеобразное развитие такой пейзаж получил в лирике Б. Л. Пастернака, где границы между человеческим и природным миром настолько размываются, что ... уже не человеческий мир уподобляется природному и раскрывается через него, а, наоборот, за точку отсчета берется природное бытие как наиболее близкое, понятное и "обжитое" и уясняется через сравнение с опытом человеческого существования» . Для Пастернака характерна емкость образов, и поэтому природа в романс - это не отдельный пейзаж, зарисовка, фон человеческой жизни, а огромная картина бытия.
Природа - тема, пронизывающая все творчество поэта. «Ранний Пастернак влюблен в природу, он захлебывается ею как красотой женщины, он тонет в весеннем разливе, Поздний Пастернак находит тихую музыку космической литургии ... Природа (для ранних христиан полная языческих искушений) и собор сливаются в одно целое. Природа как бы стихийно несет в себе образ храма и находит в храме свое завершение»51. Многие исследователи творчества Пастернака приходят к выводу, что его отношение к природе можно назвать пантеизмом: «всеобожествлением», «сознанием присутствия божественной силы во всех вещах»92. «Он (Пастернак - А. С.) всем безликим явлениям и образам жизни и мира дарует человеческие образы, а так как человек создан по образу и подобию Божьему, то можно сказать, что он все в природе и в жизни обожествляет ... Если считать, что христианство соединимо с пантеизмом, то пастернаковский пантеизм можно назвать христианским»93. Другой исследователь творчества Пастернака Н. Н. Вильмонт называет отношение поэта к природе христоцентризмом, переходящим в геоцентризм: «У позднего Пастернака ... природа не живет "своей особой жизнью, непонятной, но близкой человеку". Напротив, она -равноправная участница в попрании смерти (выделено автором - А. С.) "усильем воскресенья " ... Христоцентризм и геоцентризм (не донаучный, невежественный, а "религиозно-нравственный", связанный с верой ... в Землю, как в locus sacer, где совершилось всемирное таинство Христова пришествия) ... сопряжены друг с другом»94. Даниил Данин в книге о Пастернаке «Бремя стыда» не соглашается с точкой зрения, приписывающей поэту пантеистическое отношение к миру: «для Пастернака действительно существовал Бог - с большой, бытие утверждающей, буквы.
История образа леса в мировой культуре
Лес - один из древнейших образов в мировой литературе, пришедший из мифологии.
Античная традиция «представляет образ леса как совокупность деревьев, лишенную ощущения единой и органической массы; здесь популярен мотив «священной рощи» (здесь и далее выделено мной - А. С.) или райски прекрасного «лесного сада». Христианская традиция сочетает понимание леса как зловещей «чащобы - прибежища зверей и драконов» с мотивами «лесного безмолвия» - благоприятной среды для аскетического сосредоточения. В Германии 16 века характерны образы леса как шрама Природы», подспудно напоминающие о «священных рощах» древних германцев»1 .
Мировая мифология очень часто представляет лес. как пограничную зону между миром мертвых и миром живых, поэтому именно здесь проводились обряды инициации. «Обряд посвящения производился всегда именно в лесу. Это - постоянная, непременная черта его по всему миру. Там, где нет леса, детей уводят хотя бы в кустарник»162. Проходя обряд инициации, юноша должен был как бы умереть и воскреснуть, вновь приобщаясь к миру живых, и путь между этими двумя мирами пролегал как раз в лесу. Вообще представления о лесе как окружении подземного царства, царства мертвых восходят еще к античности и литературно зафиксированы у Овидия и Вергилия, а затем проникают и в европейскую литературу163.
В славянской мифологии лесу отводилось значительное место. Древний человек осознавал свою беспомощность и незащищенность перед жестокими силами природы, и наиболее враждебным (в силу своей безграничности пространства, а потому непознаваемости) считался лес. «Человек, выходя из дома в лес... настраивался на постоянную борьбу с непредвиденными обстоятельствами и немилосердными стихиями; а с другой стороны - всегда мог рассчитывать и на неожиданную помощь лесного божества, лесного хозяина, поэтому старался ему понравиться: не вредить лесу, не бить без нужды зверей, не ломать зря деревьев и кустов, не засорять лес, даже не кричать громко, не нарушать тишину и покой природы» б4.
В мифологическом сознании славян лес населялся различного рода божествами и духами. Считалось, что деревья - это души умерших людей, а рубить некоторые породы деревьев, носивших звание священных, было смертным грехом. Вообще, «для мифологического сознания славян характерно последовательное сближение дерева и храма как священных мест, где совершались обряды»165. Как отмечает исследователь языческой славянской культуры Б. А. Рыбаков, «подавляющее большинство древнеславянских языческих празднеств и молений проводилось общественно, являлось "событием", совместным заклинанием природы и проводилось не в доме или поселке, а за пределами житейского бытового круга. Древнему земледельцу нужно было прежде всего воздействовать на природу, воззвать к ее вегетационной мощи, обратиться к различным "рощеньям", священным деревьям, к водным источникам...»166.
В фольклоре лес предстает в качестве темной, зловещей силы, опасной для человека. Основная функция леса в сказке - пейзаж-препятствие167 или граница внешнего мира"58.
В ветхозаветной традиции лес играет сложную и отнюдь не однозначную роль. Во-первых, очень часто в Ветхом Завете лес является образом многочисленного народа. Это своего рода метафора: народ состоит из большого количества людей, так же, как лес - из большого количества деревьев; но нет людей абсолютно одинаковых, каждый человек отличен от другого, так же, как отличаются друг от друга деревья: «Голос его несется, как змеиный; они идут с войском, придут на него с топорами, как дровосеки; вырубят лес его, говорит Господь, ибо они несметны» (Иер. 46:22-23). В Ветхом Завете лес также может выступать как защитник избранников Божиих. Ярким примером этого может служить история Давида, который скрывался от преследований Саула в лесу, там же получил помощь свыше и набрал войско для борьбы за власть: «Давид же пребывал в пустыне в неприступных местах и потом на горе в пустыне Зиф, Саул его искал всякий день; но Бог не предал Давида в руки его. И видел Давид, что Саул вышел искать души его; Давид же был в пустыне Зиф в лесу» (1 Цар. 23:14-15). Именно лес помогает войску Давида выиграть битву:
«И вышли люди в поле навстречу Израильтянам, и было сражение в лесу Ефремовом. И был поражен народ Израильский рабами Давида; было там поражение великое в тот день - и поражены 20 тысяч. Сражение распространялось по всей той стране, и пес погубил народу больше, чем сколько истребил меч, в тот день» (2 Цар. 18:6-8). Лес является помощником богоугодным людям и в книгах пророков, где говориться об истреблении Господом иудейского народа за то, что тот «забыл Бога спасения своего»: «Ибо так сказал Господь: вся земля будет опустошена, но совершенного истребления не сделаю... От шума всадников и стрелков разбегутся все города: они уйдут в густые леса и влезут на скалы: все города будут оставлены и ие будет в них ни одного жителя» (Иер. 4:27-29). Толковая Библия объясняет этот отрывок так, что «и страна иудейская, и народ назначены не к окончательному уничтожению: оставшиеся от истребления найдут себе приют в густых лесах, города же будут разрушены»169. Важно обратить внимание на то, что уже в Ветхом Завете идет яркое противопоставление леса и города: люди погрязли в беззаконии, и за это Господь превращает их города в «развалины в лесах». Таким образом, появляется новое значение образа леса - лес как символ запустения, лес безлюдная местность (пустыня), опасная для человека. Но в воле Бога убрать эту опасность, если человек одумается и вернется к Нему: «И заключу с ними завет мира и удалю с земли лютых зверей, так что безопасно будут жить в степи и спать в лесах» (Иез. 34:25).
С возникновением христианства образ леса приобрел новые оттенки значения, сохранив в себе многие языческие представления. Значение леса как священного места сохраняется, но вместо языческих обрядов здесь начинают проводить христианские. В лесах стали устанавливать часовни или кресты, вешать на деревья иконы, т.о. шло уподобление леса и храма170. Исследователь Д. X. Белингтон усматривает еще одну функцию леса: «именно девственная лесная чаща явилась колыбелью великой русской культуры ... . Леса представляли собой как бы вечнозеленый занавес, в начальный период формирования культуры защищавший сознание от все более отдалявшихся миров - Византии и урбанистического Запада»17 .
Мифологическое значение леса сохранилось в европейской культуре вплоть до эпохи символизма. «Лесная символика (немецкого) романтизма с ее скорее аполлонической культурностью в русском символизме уступает место некоему первобытному или древнеславянскому болотно-пойменному ландшафту, который, будучи для городской культуры либо до- либо постисторическим, либо апокалиптическим, окружает ее, подавляет или, во всяком случае, магически манит ее к себе»172.
Приняв во внимание все отмеченное выше, можно сделать вывод, что в семантике образа леса тесно переплелись языческая и христианская традиций, и что этот образ обладает несколькими, зачастую противоречащими друг другу, функциями.
Образ садав мировой культуре
Сад - природное явление, связанное с деятельностью человека, с культурой (слово «культура» происходит от латинского colo, colui, cultum, colere - обрабатывать, возделывать, выращивать254). Этимология русского слова «сад» восходит к глаголу «садить». Толковый словарь Даля дает следующее определение сада: «участок земли, засаженный стараниями человека деревьями, кустами, цветами, с убитыми дорожками и разного рода и вида затеями, украшениями. Сад бывает плодовый или потешный; огород же, овощник, для разводки разных, более съедобных растений»235. Греческое слово кцпос, и латинское hortus обозначают прежде всего плодовый сад. Также в эти языки проникло персидское слово naQabeiaoq, которое применялось для обозначения увеселительных парков и садов, и от которого впоследствии образовалось слово парадис, называние рая.
(«Одиссея» VII, 112 - 119. Пер. В. Жуковского)251. Это описание с подробным перечислением всех видов растений точно передает функциональные особенности сада: его огражденность и плодоносность.
Разведение садов прочно входило в мировую культуру (как античную, так и христианскую): они служили не только для бытовых, но и для эстетических, а также религиозных целей (языческие священные рощи, обожествление деревьев в верованиях простонародья). Сады в древней Греции выполняли в основном хозяйственную функцию, обеспечивая людей плодами.
Сад является частью природы, возделанной человеком и приукрашенной им, в нем «вмешательство человека, образуя контраст между искусством и природой, стремится создать мир не столько искусственный, сколько искусный, в котором придается форма собственному идеалу совершенства красоты»253.
Кроме того, сады очень часто соседствовали с учебными заведениями; так, Д, С .Лихачев пишет: «Сады ... были непременной принадлежностью лицеев и академий начиная со времен Платона и Аристотеля ... В средние века наставительный богословско-аллегорический характер имели сады монастырей ученых орденов. Для них были характерны лабиринты, обставлявшиеся скульптурными группами, символизировавшими то крестный путь Христа, то запутанную жизнь человека ,.. Традиция соединять учебные и ученые учреждения с садами сильна до сих пор...»259. Афинские городские сады назывались перипатами, и городские жители часто прогуливались в них. «Основатели философских школ часто пользовались этими садами для собирания публики, для чтения лекций и вообще для философского собеседования»260.
Однако наибольшее значение саду среди древнегреческих философов придавал Эпикур. «Школа Эпикура разместилась в саду, что как нельзя лучше соответствовало самому духу его учения. Последователи Платона имели свою Академическую рощу, ученики Аристотеля прогуливались по аллеям Ликея, циники брюзжали в своих Циносаргах, стоики занимали Портик, у эпикурейцев же был свой сад»261. За Эпикуром даже закрепилось прозвище: «философ из сада». По сей день на эпикуреизме лежит определенный отрицательный штамп как на учении, призывающем только к чувственным, плотским наслаждениям, и признающим только личное благо202. Как известно, основным принципом этики эпикуреизма является удовольствие263. При этом часто греческий термин T5OVT и латинский термин voluptas переводят даже как наслаждение. Такой перевод применительно к учению Эпикура следует считать неточным, сильно преувеличенным. Ведь проповедуемые Эпикуром удовольствия считаются чрезвычайно благородным, спокойным, уравновешенным и чисто созерцательным занятием. Удовольствие по Эпикуру должно быть не сиюминутным и интенсивным, а равномерным и длительным и при этом оно связано прежде всего с духовной стороной жизни человека, а не с телесной, как это стали понимать позднее. Умеренность - вот основной принцип эпикуреизма. При входе в сад Эпикура были написаны следующие слова: «Гостеприимный владелец этого жилища, где вы найдете удовольствие - высшее благо, -предложит вам вволю ячменных пирогов и напоит вас свежей водой из источника. В этом саду искусственные лакомства не будут раздражать вашего аппетита, но вы удовлетворите его естественным способом. Желаете ли вы хорошо провести время?» Как видно из этой надписи, наслаждаться можно самыми простыми вещами, человеку может быть достаточно только хлеба и воды, чтобы поспорить о своем блаженстве с богами: «Голос плоти -не голодать, не жаждать, не зябнуть. У кого есть это, и кто надеется иметь это и в будущем, тот даже с Зевсом может поспорить о счастье»264. Этическое учение Эпикура отрицало стремление к материальному благополучию как цели человеческой жизни. «Ставя тезис о возможности личной свободы во главу своей системы, Эпикур призывал учеников отринуть во имя этой драгоценной свободы как несущественное, лишнее, ничтожное многое из того, что принято считать необходимым, и прежде всего заботы о материальном благополучии; призывал стать выше печальной и скудной повседневности, сделаться сильнее обстоятельств, грозящих подточить независимость духа и мысли»265. (Многие из этих положений мы находим и в мировоззрении Пастернака).
Особый интерес к саду в Древнем Риме возник в эпоху эллинизма, когда знатные римляне начинают на своих виллах разбивать парки, предназначенные прежде всего для отдыха, украшать их статуями, подчинять строгой симметрии. Подобные сады по своей функции уподобляются Академии и Ликею: «необходимость в них возникает тогда, когда государственные деятели начинают испытывать потребность в просвещенном досуге (otium), в занятиях литературой и философией, в общении с друзьями» .
В римской культуре сад становится микрокосмом человека: человек находится в нем, отгороженный от остального, опасного мира. Обжитая, «прирученная» природа сада играла роль приятного, уютного интерьера: сад становился продолжением пространства дома. В эпоху Августа все больше римлян предпочитает жить вне города, на виллах, обязательным атрибутом которых были сады. Так, например, Гораций, избегая политических страстей и суеты Рима, поселился в своем Сабинском имении, предаваясь тишине и созерцательному уединению на лоне природы.
Внимательное отношение к саду в Риме проявляется еще и в том, что не только богатые римляне разбивали шикарные сады с редкими растениями и животными, но и простые люди в своих скромных жилищах пытались найти место для садика, иногда разводя их чуть ли не на подоконнике, или выделяя ему особое место, которое называлось перистилий, и которое было «святилищем семейной жизни» .
Возникновение садоводства связано с развитием земледелия , и с этого времени прослеживается противопоставление леса и сада, отразившееся в мифологии. В период собирательства и охоты человек полностью зависел от леса, теперь же он все больше полагается на свои силы. «При земледелии культ леса есть культ не деревьев как таковых, а культ непосредственно растительной силы земли, воплощенной в деревьях»269. Мифологическое мышление не может отказаться от поклонения природным духам, которыми населялся лес. «На заре человечества должен был иметься страх за свое поле (а также и сад - А. С.) перед мертвецами, обитающими в лесу, особенно при подсечном хозяйстве, когда лес уничтожался, чтобы засадить поле (сад -А. С.)...»270. Поэтому древний человек многих лесных божеств переселяет в сад, как бы «приручает» их. Наиболее ярким примером этого может служить почитание ларов в римской мифологии. Лары - «добрые божества, покровители семьи, домашнего очага, общины... В сельских провинциях ларами становились лесные или земледельческие божества» . Им посвящались алтари в доме, а также деревья в садах или целые сады. «Фамильные лары были связаны с домашним очагом ,... с деревьями и рощами, посвящавшимися им в усадьбе ... Некоторые современные исследователи ... считают их духами растительности и земельных участков» . Не случайно, поэтому, в садах начинают устраивать святилища, жертвенные алтари, а иногда и храмы.
