Введение к работе
Актуальность исследования.
Серебряный век в России напряжённо и остро переживал кризис европейской культуры, породивший ощущения приближающегося погружения в хаос. Противопоставить этой разрушительной энергии распада можно было только утверждение космоса. Так появляется предпосылка интенсивного мифологического процесса в литературе: «Стремление выйти за социально-исторические и пространственно-временные рамки ради выявления "общечеловеческого" содержания <…> было одним из моментов перехода от реализма 19 в. к искусству 20 в., а мифология в силу своей исконной символичности оказалась удобным языком описания вечных моделей личного и общественного поведения, неких сущностных законов социального и природного космоса».
В современном литературоведении утвердился термин «неомифологизм», обозначающий собственно авторское мифотворчество. Так В.А. Келдыш, рассматривая неомифологизм как родовую черту модернистской литературы, отметил, что миф явился способом утверждения приоритета «вечных» ценностей над «временными»: онтологизм, бытийное начало определяли понимание исторической жизни. Ключевыми словами, обозначающими художественный творческий процесс стали «мифо- и жизнетворчество». При этом художественный текст нередко доминировал над реальной жизнью, подчинял её своей логике.
В творчестве В. Розанова осуществлялась иная модель. В основе его интереса к мифу лежит насущная, жизненно важная потребность найти онтологические основания бытия человека. Неоцененный современниками первый труд писателя и мыслителя «О понимании» был попыткой обозначить смысл и цель жизни человека, его место в космосе. Предчувствуя свой путь в творчестве, он именно в этом трактате сформулировал представление о превосходстве поэзии над художественной литературой как истины над вымыслом.
В многообразном явлении модернизма в России В. Розанову принадлежит особое место. «Другая» литература (это определение принадлежит самому писателю – автору «Уединённого») рождалась на грани философии, поэзии, этики. Подобное нерасторжимое синкретическое единство вполне соотносится с понятием «миф». Именно с позиции мифа снимается проблема парадоксальности и непредсказуемости розановских текстов, открывается целостность его мировоззрения.
«На предмет надо иметь 1000 точек зрения. Не две и не три: а – тысячу», – определил В. Розанов «координаты действительности» в «Мимолётном». Но эти тысячи точек зрения устремлены в одном направлении – к постижению целостности бытия. Поэтому в теме нашего исследования на первый план вынесено понятие «Онтология мифа».
Историческая судьба российской гуманитарной науки сложилась драматично. Выйдя к глубоким открытиям, она оказалась на долгие годы неизвестной. Ярким примером может быть названа работа А.Ф. Лосева «Диалектика мифа» – рефлексия современного философу мифологического процесса. Добавим: сама книга является талантливой формой репрезентации личностного мифа её автора. Трактовка мифа А.Ф. Лосевым является теоретическим основанием предлагаемого исследования творчества В. Розанова.
В. Розанов обладал удивительной чуткостью и прозорливостью. Вглядываясь в литературный процесс конца 19 – начала 20 вв., он заявил: «… весь "реалистический период" в русской литературе естественно и сам в себе закончился; дозрел и наконец "перезрел" <…> дальше идти здесь некуда <…> приблизительно после "Анны Карениной" для русской литературы настала пора новых исканий, новых попыток».
Цель этих исканий виделась В. Розанову за пределами собственно литературы как художественного творчества, уподобившегося, технологическому процессу: «Декадентство, символизм, "стилизация" – во всём этом литература заметалась, ища не повторять то, что было пройдено, что было прекрасно в расцвете и созревании, но совершенно несносно в перезрелом виде»Однако В. Розанов пишет не о «новой» литературе, что было бы вполне логично в парадигме модернизма, а именно о «другой». Писатель понимал, что у него не будет прямых последователей, что его опыт не станет началом литературной традиции. Обвиняя предшествующую классическую литературу в риторичности, дидактичности, излишней назидательности, он видел смысл своего творчества в обращении к частной жизни, которая возводится к онтологическому началу.
Обращения мыслителя к культурному опыту человечества осуществлялись через непосредственное восприятие действительности, её «телесного» облика. Эта телесность позволяла запечатлеть живой фрагмент рождавшегося нового религиозного сознания, ищущего непосредственного прикосновения к вечной тайне отношения человека к Богу. Она не позволяла эстетическому переживанию отделиться от религиозного опыта, деперсонализировать субъект.
Точечные переживания единений жизни человека с вечными истинами являются содержанием произведений писателя и мыслителя. В этих откровениях рождается розановский космос, миф, обладающий собственной логикой и истинностью.
«Другая» литература стала порождением и выражением личностного мифа автора. Мы рассматриваем произведения писателя в парадигме мифологического сознания, а в онтологии мифа усматриваем генетическую основу его творчества.
Степень разработанности проблемы.
Феномен литературы В. Розанова неоднократно становился предметом исследования. Так Ю.Б. Орлицкий в своём монументальном труде отметил полифонизм произведений писателя, широкое понимание словесности, применил понятие «графическая проза». Е.П. Карташова подчеркнула яркий индивидуализм, субъективизм, интуитивизм, интимность, психологизм, спонтанность как составляющие розановского стиля.
В.А. Келдыш определил своеобразный розановский жанр как художественно-философскую эссеистику. М.Н. Громов обозначил её характерную черту – философский импрессионизм.
Следует выделить монографию В.А. Емельянова «"Другая литература" В. Розанова (В поисках иных духовных созерцаний)». Автор монографии увидел главную отличительную черту творчества В. Розанова в сочетании афористичности и «святости», впервые ввёл определение «лирический фрагментарный роман», высказал догадку о наличии «сквозного» главного героя.
С.Р. Федякин определил своеобразие «Уединённого» как жанр, выходящий за рамки литературы.
Библиография розановедческих работ разрастается интенсивно. Особое место в ней принадлежит изданной в 2008 г. «Розановской энциклопедии», объединившей исследования известных учёных. Следует отметить актуальные в связи с заявленной нами темой статьи энциклопедии Г.Д. Гачева, А.А. Голубковой, И.А. Едошиной, Л.Ф. Кациса А.Л. Налепина, А.Н. Николюкина, П.В. Палиевского, С.М. Половинкина, А.И. Резниченко, В.Г. Сукача, В.А. Фатеева.
Личность В.В. Розанова привлекала к себе внимание ещё при его жизни, но и сегодня эта тема не потеряла актуальность. Причина этого интереса связана не только с неординарностью личности В. Розанова, но, прежде всего, с неоднозначностью и противоречивостью его мировоззрения.
«Священным эмбрионом», «святым мыслителем и порочным человеком» (М.М. Пришвин), «юродствующим и кликушествующим» литератором (В.П. Буренин), «Порфирием Головлёвым» (В.С. Соловьёв) называли его современники, но в то же время другие писали о нём тепло и с пониманием глубины мировоззрения писателя.
С.Н. Дурылин подчеркнул в биографическом факте писателя присутствие мировоззренческого начала. Он противопоставил брак «по психологии» с А. Сусловой «счастью в онтологизме <…> от корня бытия» в браке с В. Бутягиной. Б.А. Грифцов увидел логику розановского творчества в движении от современности – к осмыслению космической жизни; космоцентризм был отмечен также и В.В. Зеньковским.
Принципиально замечание современного исследователя жизни и творчества В. Розанова В. А. Фатеева: «Очень важной особенностью мировосприятия Розанова является то, что он очень тонко чувствует ноуменальное, религиозное начало всех вещей, а своё переживание Бога передаёт как не покидающее его живое ощущение, почти экстатическое состояние непосредственного, личного общения».
О религиозной составляющей своеобразия розановского творчества неоднократно писали его биографы, в интересующем нас аспекте следует отметить работы В.А Емельянова (указанная выше монография), А.А. Медведева, Ф.Т. Ахунзяновой.
Отдельно следует выделить исследования, касающиеся характеристики мировоззрения В.В. Розанова. В.К. Пишун и С.В Пишун посвятили свою работу своеобразию его религиозных основ. А.М. Подоксёнов предложил интерпретацию мировоззрения писателя через концепцию психоанализа З. Фрейда. Необходимо отметить также книгу В.Я. Сарычева, в которой есть много интересных замечаний, фактов, метких и точных оценок, но так и осталась лишь заявленной тема «логика творческого становления». Судя по всему, автор книги вышел к этой проблеме, но увлёкся полемичностью самого материала исследования. Следует также подчеркнуть, что в обозначенных исследованиях просматривается явная потребность в осмыслении соотношения розановского творчества с элементами онтологической и апофатической поэтик, а также мифопоэтики. Так В.Н. Ильин, обратившись к творчеству писателя, предположил, что в нём присутствует доумное начало, в котором осуществляется «энтелехийность» Розанова. А.Д. Синявский счёл возможным сравнить стиль писателя с творчеством прот. Аввакума.
Многоаспектное исследование феномена розановских текстов осуществляют авторы издающегося в Костромском государственном университете им. Н.А. Некрасова журнала «Энтелехия». В связи с нашей работой следует отметить статьи А.А. Голубковой «К вопросу об этапах формирования литературной концепции В.В. Розанова», И.А. Едошиной «Структурно-семантическая природа розановских "листьев"», Т.А. Ёлшиной «Два разговора об Апокалипсисе», И.В. Кондакова «"Последний писатель" В. Розанов между консерваторами и радикалами», «Русская литература-POST: у истоков культурного самосознания», А.А. Медведева «"Записки из подполья" Ф.М. Достоевского как парадигма в религиозно-философской рефлексии В.В. Розанова».
Имя В.В. Розанова присутствует в названиях кандидатских и докторских диссертаций. Выделим среди них наиболее значимые. В диссертации А.П. Семенюка трактат «О понимании» рассматривается наряду с идеями Дильтея, Хайдеггера, Гадамера, с другими традициями европейской науки. Однако стоит заметить, что автор излишне прямолинейно трактует связь «О понимании», «Уединённого» и «Опавших листьев». В диссертации В.Г. Полюшиной «Художественно-философская трилогия В.В. Розанова: "Уединенное", "Опавшие листья": образ автора и жанр» подчёркивается значение «Уединённого» как вершинного произведения писателя, в основе жанра которого лежит синтез философского и эмоционального образа; автор вплотную подошла к пониманию коммуникативной природы произведений писателя.
Филологический подход к произведению не возможен без исследования языковых средств, в чём убеждает работа Е.П. Карташовой. Особенно следует отметить книгу А.И. Фомина, в которой выявлена природа символов в произведениях писателя, рассмотрены соотношения феноменального и ноуменального планов бытия с точки зрения лингвистики.
Опыт отмеченных исследований показывает, что творчество В.В. Розанова требует к себе особого, нелинейного, подхода. Природу «другой» литературы невозможно выявить, не обращаясь к мифу как новой парадигме творчества. Это обстоятельство обусловило внимание к различным аспектам мифа, его природы, к проблеме мифотворчества. В своей работе мы обратились к исследованиям, позволяющим увидеть миф как специфическую форму сознания.
В.Г. Сукач неоднократно настаивал на том, что загадка В. Розанова и как мыслителя, и как писателя кроется в мифологизме его сознания. Категорично высказался об этом А.М. Пятигорский, назвав В. Розанова мифологической личностью, носителем мифологического сознания. Н.Ф. Болдырев в своей монографии разграничивает понятия «творчество», «сознание» и «миф», противопоставляя последний реальной до физиологичности жизни или метафизике. В монографии Е.Ю. Груздевой осуществлён культурологический подход к анализу розановского мифа. Справедливо отмечая связь чувственного и сверхчувственного в мифе, автор делает значимую оговорку о том, что мыслитель использует миф для объяснения сути религии. Как и в монографии Н.Ф. Болдырева, миф выступает в качестве средства, в то время как понятие «мифологическое сознание» предопределяет его самостоятельную сущностную ценность.
В понимании мифа мы исходим из его интерпретации А.А. Потебнёй, А.Н. Афанасьевым, А.Ф. Лосевым, Ю.М. Лотманом, В.Я. Проппом, З.Г Минц, М. Элиаде, В.Н. Топоровым, А.М. Лобоком, К. Хюбнером. Особое значение имеет трактовка мифа А.Ф. Лосевым. Как замечено О.А. Жуковой, «избранный Лосевым аспект философии мифа раскрывает онтологическую данность сознающего себя субъекта». Категория сознания в интересующем нас ракурсе раскрывается в работах А.М. Пятигорского и М.К. Мамардашвили, С. Лангер, Э.В. Ильенкова.
В современном литературоведении проблемы художественного сознания и мышления представлены в исследованиях М.Л. Гаспарова, Н.В. Дзуцевой, В.В. Заманской, В.А. Келдыша, В.В. Полонского, И.С. Приходько, В.И. Тюпы, В.И. Хрулёва, З.Я. Холодовой. Исследуя формы литературной саморефлексии в русской прозе первой трети ХХ века, М.А. Хатямова уделяет большое внимание толкованию процесса мифотворчества как собирания, синтезирования мира, что, в свою очередь, делает актуальными понятия «метатекст» и «метасюжет». Эти категории характеризуют творчество В. Розанова.
Расширение спектра тем исследования творческого наследия В. Розанова определяет выбор методов его изучения. Продуктивными являются в данном случае герменевтический, сравнительно-исторический, сравнительно-типологический, структурно-семантический, биографический методы исследования, а также приёмы лингвистического и текстологического анализа. Ещё в начале ХХ века П.Н. Сакулин заявил о необходимости культурологического метода в филологии. В плодотворности этого подхода красноречиво убеждают труды Д.С. Лихачёва, С.С. Аверинцева, Б.М. Гаспарова. Особую значимость этот метод приобретает в литературоведческих исследованиях, обращенных к Серебряному веку, когда сама культура воспринималась литераторами как самостоятельный персонаж: её судьба глубоко осмысливалась и переживалась в творчестве.
Актуальной в контексте нашей работы является проблема понимания текста как самостоятельного феномена. Идея самопорождающегося текста имплицитно и явно присутствует в работах П. Флоренского и самого В. Розанова. Этот аспект изучения творчества В. Розанова как представителя модернизма в литературоведении является неисследованным.
Обозначенные нами аспекты изучения творчества В. Розанова убеждают в необходимости системно-синергетического подхода к его исследованию, предполагающего определение литературы как сомоорганизующейся системы.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
1. Осуществлён новый подход к изучению творчества В. Розанова: генезис «другой» литературы раскрывается через исследование процесса становления мифологического сознания и рождение личностного мифа писателя.
2. Онтология мифа как основа творчества В. Розанова впервые оказывается предметом литературоведческого исследования.
3. Выявлены основные онтологические темы в произведениях В. Розанова:
Бог и человек;
бессмертие;
возвращение: к истокам слова («вечный филолог»), к культурно-историческим («Египет»), ветхозаветным (Библия) основам творчества, к догуттенберговской эпохе («рукописность»).
4. Выявлены различия в понимании процесса творчества Вяч. Ивановым, П. Флоренским, В. Розановым в парадигме «восхождение» – «нисхождение», позволившие увидеть истоки своеобразия розановских произведений как осуществления «восхождения» с читателем-другом.
5. Впервые обозначен термином «эпифания» жанр розановских произведений – лирических миниатюр, воплощающих момент восприятия онтологических сущностей, включая и моменты обращений к Богу.
6. В контексте поэтики филологического романа представлено жанровое своеобразие «переписки писателей» (книга «Литературные изгнанники»).
7. Выявлены способы становления символов в произведениях В. Розанова в их многообразии (освоение пространства общекультурных символов, их проживание, концептуализация образа, мифологизация исторической реальности).
8. Концепция текста как самопорождающейся структуры, а не «искусственного логического здания» (В. Розанов), идеи П. Флоренского о способности текста «организовываться изнутри» позволили увидеть неоднородность творчества писателя. Созданные в период наиболее активного мифологического процесса «Уединённое» и первый короб «Опавших листьев» органично воплощают идею свободной структуры. Собирая второй короб, «Апокалипсис нашего времени», автор продумывал изначально принцип организации текста (хронологический – во втором коробе, сочетание удлинившихся прозаических фрагментов с поэтическими в «Апокалипсисе»).
«Другая» литература В. Розанова испытывает в своих онтологических устремлениях активное влияние мифологического сознания. Исследование этого процесса, предпринятое в предлагаемой работе, также определяет её новизну.
Объектом исследования являются собственно литературные произведения В. Розанова (Уединённое», «Опавшие листья», «Последние листья», «Апокалипсис нашего времени», «Эмбрионы», «Мимолётное», «Сахарна», «Смертное»), переписка («Литературные изгнанники»), а также его трактат «О понимании» и статьи, объединённые в книги.
Предмет исследования: онтологическое содержание мифа В. Розанова как основание «другой» литературы.
Целью диссертации является исследование феномена «другой» литературы и возможностей репрезентации в текстах мифа В. Розанова как онтологической сущности.
Задачи исследования:
представить истоки творчества В. Розанова в контексте проблемы онтологии мифа;
показать уникальность мифологического сознания В. Розанова как основу творчества;
выявить своеобразие понимания В. Розановым сущности творческого процесса;
определить типологические характеристики текстов, репрезентирующих миф;
установить значение и роль символов в репрезентации мифа В. Розанова;
выявить своеобразие феномена «другой» литературы в саморефлексии В. Розанова;
исследовать основные мифологические сюжеты в творчестве В. Розанова.
Теоретические и методологические основы исследования обусловлены целью и задачами исследования, ориентированного на выявление специфического содержания литературного процесса Серебряного века в контексте проблемы актуализации мифологического сознания.
Теоретико-методологической базой исследования стали труды Я.Э. Голосовкера, Зинченко В.Г., К. Леви-Строса, А.М. Лобока, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, Е.М. Мелетинского, З.Г. Минц, А.А. Потебни, Г.Г. Шпета, М. Элиаде, В.Ф. Эрна, К.Г. Юнга, в которых раскрывается специфика мифологического сознания и возможности его изучения.
В интерпретации текстов исследование опирается на труды М.М. Бахтина, Б.Ф. Егорова, Т.А. Касаткиной, С.М. Климовой, Г.П. Козубовской, И.А. Кребель, Е.М. Мелетинского, З.Г. Минц, Ю.Б. Орлицкого, А. Пайман, А.А. Потебни, В.Я. Проппа, В.И. Тюпы, В.Б. Шкловского, В.Н. Топорова.
Исследование строится на понимании специфики исторической поэтики в трудах С.С. Аверинцева, С.Н. Бройтмана, В.В. Бычкова, Б.М. Гаспарова, В.А. Келдыша, И.В. Кондакова, С.И. Кормилова, Д.М. Магомедовой, В.В. Полонского, И.С. Приходько, Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпы.
В понимании специфики розановских текстов в контексте русской литературы мы следовали за работами В.А. Фатеева, В.Г. Сукача, А.Н. Николюкина, А.Л. Налепина, Г. Ныкла, П.В. Палиевского, К.Г. Исупова, А.М. Панченко, Ю.В. Лебедева, Г.П. Козубовской, Г.Б. Курляндской, И.С. Приходько, В.И. Мильдона.
Методология исследования основывается на системно-синергетическом подходе, включающем сравнительно-типологический, семиотический, структурный, историко-функциональный, культурологический методы, а также приёмы лингвистического анализа.
Положения, выносимые на защиту:
1.В.В. Розанов, остро воспринявший необходимость новой парадигмы сознания и творчества, явился подлинным модернистом. Феномен В. Розанова писателя и мыслителя раскрывается через категорию мифа как непосредственного обращения к онтологическим основам жизни. Целостность его восприятия мира обусловлена синергетическим единством и взаимодействием различных систем: культуры, природы, общества, литературы, философии. Миф В. Розанова не творится им, а переживается во всём многообразии и противоречивости, что предполагает в творчестве писателя и мыслителя «другую» логику – логику парадокса.
2. Генетической основой феномена «другой» литературы В. Розанова является онтология мифа. В дискурсе онтологии «частная жизнь», о которой писал В. Розанов как о цели своего творчества, приобретает особый статус: в ней осуществляются космические процессы. Так рождается «физиокосмос», а «физиология» подобно древним грекам трактуется как постижение жизни. На этом понимании основано неприятие В. Розановым тенденции в европейской и российской культуре декаданса, ведущей к тотальной эстетизации действительности, её подмене иллюзорной художественной реальностью, утратившей жизненный смысл.
3. Основные онтологические темы в произведениях В. Розанова скрепляют единство его разнообразного творчества, устремлённого к поискам путей к Богу, достижению бессмертия через освоение исторического опыта культуры.
4. Понимание творческого процесса В. Розановым может быть интерпретировано через эпифанию как осуществление первоформы. Сопоставление розановской трактовки творчества с идеями Вяч. Иванова, П. Флоренского убеждает в её уникальности: В. Розанов не пишет свои произведения для читателя, а осуществляет своё восхождение к онтологическим основам жизни вместе с ним.
5. Всё творчество В. Розанова являет собой метатекст, в основе единства которого лежат символы, обладающие свойством порождать мифологические сюжеты. Лирическое воплощение мифа осуществляется в собственно художественных произведениях писателя, феномене «другой» литературы.
6. Своеобразие поэтики «другой» литературы составляют:
отказ от художественности как иллюзорности,
освобождение от риторики,
повышенное внимание к внутренней форме слова,
индивидуальные синтаксис и пунктуация,
активное обращение к невербальным средствам создания образа (поэтика запахов, фонетика, визуальная графичность текста, осязание),
множественность точек зрения на предмет как свобода от линейной логики, актуализация фрагмента структурного элемента теста;
непреднамеренность структуры текста как самоорганизующегося хаоса.
7. Становление символов в произведениях В. Розанова осуществляется через освоение пространства общекультурных символов, их проживание, концептуализацию образа, мифологизацию исторической реальности.
8. Термин «эпифания» определяет жанр розановских произведений – лирических миниатюр, воплощающих момент восприятия онтологических сущностей, включая и моменты обращений к Богу.
10. Жанровая природа «переписки писателей» (книга «Литературные изгнанники») является вариантом филологического романа.
11. В творчестве В. Розанова реализуются следующие мифологические сюжеты: «Русская литература», «История как трагический миф бытия», «Апокалипсис как борьба за космос». В результате их исследования выявляется сложность восприятия жизни автором, его личностный миф жизни в Боге.
12. Миф как зеркало личности В. Розанова отражает цельность его натуры, стремящейся найти космические основания жизни.
Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что на основе полученных результатов возможно развитие нового вектора научных исследований: выявление генезиса литературы Серебряного века через обращение к природе мифа.
Творчество В. Розанова анализируется в диссертации как репрезентация онтологии мифа; прослеживается становление принципов «другой» литературы в рефлексии В. Розанова; выявляются мифологические тенденции в творчестве его предшественников; рассматривается проблема онтологии творчества, что способствует постижению уникального наследия писателя и мыслителя.
Практическое значение исследования состоит в том, что его результаты могут использоваться при дальнейшем изучении творчества Розанова. Итоги работы могут быть полезными при анализе проблем мифа и мифотворчества в русской литературе Серебряного века, при сравнительном изучении русской и западноевропейской литератур и культур в целом.
Материалы и выводы диссертации могут быть использованы также в чтении курсов «История русской литературы ХХ века», «Теория литературы», в разработке учебно-методических пособий для студентов, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров, посвящённых изучению отдельных аспектов литературы и культуры Серебряного века.
Достоверность научных положений и выводов диссертации обеспечивается фундаментальным характером поставленной проблемы, её обоснованностью, выбором необходимых для её решения методов исследования, опорой на данные других гуманитарных наук (философии, психологии, культурологии), апробацией полученных результатов.
Апробация работы. Основные положения диссертации излагались в докладах на международных, всероссийских, межвузовских научных конференциях в период с 1997-го по 2011 годы, в том числе: «Н.А. Некрасов: Современное прочтение: К 180-летию со дня рождения русского национального поэта» (Кострома, 2001), «Синтез в русской и мировой художественной культуре» (Москва, 2003), «100 лет после Чехова» (Ярославль, 2004), «Грехневские чтения» (Нижний Новгород, 2006, 2007, 2008), «Проблемы семантики языковых единиц в контексте культуры (лингвистический и лингвометодический аспекты)» (Кострома, 2006) «Художественный текст и культура» (Владимир, 2006, 2007), «Диалог культур – культура диалога» (Кострома, 2007), «Духовно-нравственные основы русской литературы» (Кострома, 2007, 2009), «Стихия и культура», (Москва, 2008), в ежегодных конференциях Межрегионального научного центра по сохранению и изучению творческого наследия В. Розанова и П. Флоренского КГУ им. Н.А. Некрасова: «Василий Розанов в бытии культуры» (2001), «Ноуменальный Розанов» (2002), «Философия и поэтика текстов В. В. Розанова "Уединённое" и "Апокалипсис нашего времени"» (2003), «Василий Розанов в культурно-историческом пространстве России» (2004), «Наследие Василия Розанова и концептуальные модели культуры XX – XXI веков» (2005), «"Провинциальные" сюжеты в творческом наследии Василия Розанова» (2006), «Павел Флоренский: тексты и смыслы» (2006), «Василий Розанов и русская литература» (2007), «Тексты Розанова: контексты и мифологемы» (2008), «"С вершины тысячелетней пирамиды": русская литература в розановских текстах» (2009), «Лингвокультурология священника Павла Флоренского» (2009), «"Пропилеи на Волге": Костромская земля в отечественной культуре» (2010). «Пропилеи на Волге – 2011 "Мотив изгнания и возвращения в русской культуре (В.В. Розанов, свящ. П.А. Флоренский, М.М. Пришвин, Е.В. Честняков, Н.Н. Страхов, А.А. Зиновьев и другие)"» (2011).
Результаты исследования использовались в процессе преподавательской деятельности в Костромском государственном университете им. Н.А. Некрасова при чтении курсов «Розановский миф русской литературы», «Костромская культура в трудах В. Розанова и П. Флоренского», «История художественной культуры Костромского края».
Основное содержание и выводы диссертации отражены в публикациях, среди которых – монография, статьи в научных журналах и сборниках, в том числе – 13 статей в изданиях, рекомендуемых ВАК для опубликования основных результатов исследований. Общий объём работ составляет 32,7 п.л.
Структура и объём исследования. Диссертация состоит из введения, 5 глав (28 разделов), заключения и списка литературы, включающего 366 наименований. Общий объём работы – 350 с. (основной текст).
