Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Исторические предпосылки формирования «третьей культуры» 16
1.1. Развитие городов и городских сословий 16
1.2.Социокультурные особенности городских сословий 29
Глава 2. Формирование «третьей культуры»: быт, эстетика и художественное творчество 75
2.1. «Свое» и «чужое» в «третьей культуре» 75
2.2. Культура «народной книги» и примитивная поэзия 87
2.3. Газетно-журнальная периодика в формировании «третьей культуры» 139
2.4. Субкультура семинаристов и духовенства: быт и художественное творчество 145
2.5.Фольклорно-литературное творчество солдатской среды 179
2.6. «Национальное» как элемент художественной образности в «третьей культуре» 195
Глава 3. Специфика дискурса «речевых» жанров народной сатиры 222
3.1 .Специфика фольклора и литературы в контексте «третьей культуры» 222
3.2. Сатира и юмор как особый пафос отражения действительности 224
3.3.Традиционная система ценностей, человеческие пороки и формы их осмеяния в сатире 239
3.4. Становление и бытование сатирических произведений народной и литературной сатиры 243
3.5.Сатирические особенности народно-драматических развлечений 249
3.6..Сказочники как особый тип балагурства 261
3.7.Художественные и онтологические особенности сатирических сказок 268
3.8.Сатира в сказках о животных 277
3.9.Антиклерикальные и «заветные сказки» 281
3.10.Солдатские сказки как жанр «третьей культуры» 295
3.11 .Сатирические сказки рабочих 301
3.12.Художественные и онтологические особенности анекдотов 306
Глава 4. Сатирические аспекты словесно-музыкальных жанровых образований фольклора и «третьей культуры» (уровни и специфика взаимодействия) 322
4.1. Сатирическое в былинном эпосе и отражение в нем элементов «третьей культуры» 322
4.2.Художественное своеобразие городских сатирических песен и романсов 333
4.3.Сатирический дискурс частушек 358
Заключение 375
Библиография 382
- Развитие городов и городских сословий
- Культура «народной книги» и примитивная поэзия
- Сатира и юмор как особый пафос отражения действительности
- Сатирическое в былинном эпосе и отражение в нем элементов «третьей культуры»
Введение к работе
Актуальность исследования. На изучение эстетических особенностей взаимодействия различных слоев культуры, фольклорно-литературных связей исследователи всегда обращали пристальное внимание. Фольклористы прежде всего устанавливали источники тех или иных влияний, выявляли фольклорные элементы в литературных произведениях, однако, несмотря на имеющиеся по данной проблеме довольно многочисленные работы, вопрос фольклорно-литературных взаимосвязей и поныне представляет большой методологический и теоретический интерес. Актуальность работы состоит в том, что автор впервые предлагает исследование процессов создания, бытования и трансмиссии текстов «третьей культуры», которые имеют свою специфику, так называемые «пограничные формы»: «устную литературу» или «письменный фольклор», а также рассмотрение проблемы «автор/исполнитель -читатель/слушатель».
Научная новизна. Системный подход к проблеме взаимодействия фольклора и литературы открывает новые возможности для постановки и решения ряда новых методологических понятий. На этом фоне обнаруживается несомненная научная значимость и актуальность исследования функционирования фольклора и литературы в контексте «третьей культуры» как фактора динамических процессов в устных и письменных текстах.
В 90-е годы XX века ученые в целом отошли от взгляда на фольклорные тексты с позиций социально-идеологической интерпретации, обратились к проблемам поэтики. Между тем фольклор и литература обнаруживают в себе достаточно сильное
5 влияние идеологических факторов, объективно порожденное сословно-классовыми общественными отношениями, в которых эти явления зарождались и формулировались. Это влияние проявляется в различных жанрах народной культуры: в сатирической сказке, народном театре, частушке, песенной лирике, искусстве скоморохов, в наивной поэзии и др. До сих пор исследование феномена «третьей культуры» ограничивалось, как правило, общетеоретическими и в некоторых случаях (изучение явлений новейшего времени) частными аспектами.
Прежде всего следует поставить вопрос об объективных факторах возникновения «третьей культуры». Социокультурные аспекты формирования городских сословий были многообразны, но в них большую роль играли субкультурные составляющие. Так, в определенный исторический момент у крестьян, жестко закрепленных в системе феодальных отношений, появляется все-таки и минимальная возможность оторваться от «земли», выйти из системы феодально-крепостнической зависимости. Личная свобода, неважно - получена ли она законным или беззаконным способом, кардинально меняла и мироощущение человека, его отношение к традиции, порождала иллюзию «свободы творчества». Будучи даже зависимым от хозяев, но свободным от «власти земли» как единственного источника материального существования, люди становились носителями новых, «городских», идеалов, взглядов и отношений, во многом еще определяемых фольклорной традицией, и в то же время интуитивно, но затем и сознательно, эти свободные от «земли» массы людей порождали нового героя, нередко авантюрной складки, героя, активно приспосабливающегося к новым условиям жизни. Этот процесс сразу же фиксирует бытовая и сатирическая сказка, где появляется новый персонаж - солдат, наделенный хитрым умом, перекати-поле, и
противопоставленный ему крестьянин-недотепа, доверчивый, простоватый и т.п.
Последовательно прослеживается процесс осознания народом и другой формы «зависимости»: дворянского сословия от понятий чести и других кастовых представлений, которые в конечном счете равносильны зависимости крестьянства от «земли». Третья форма «зависимости» реализуется и также постепенно осознается как «зависимость» купцов и нарождающейся промышленной буржуазии от собственности, власти денег и связанных с ними торгово-денежных отношений. Эта форма «зависимости» еще сильнее порабощает личность. Баре, помещики, купцы становятся традиционными персонажами как фольклора, так и народно-демократической литературы. На протяжении веков складывается фонд устойчивых мотивов и сюжетов, связанных с этими героями.
В сознании «горожанина», прежде всего пролетария, а также люмпен-пролетария возникает иллюзия независимого состояния, воли, что формирует особый психологический комплекс. Суть его в интуитивном желании и стремлении перейти в другие, более высокие сословия (пусть и «зависимые»), обрести некие ценности, которых «свободный» человек лишен.
Именно с появлением города как типа поселения с особым социальным составом начинает складываться та доминанта, которая обусловила стереотип восприятия крестьянами культуры города, или «третьей культуры». Таким образом, актуализируется оппозиция «свое/чужое», и, естественно, возникает сопоставление этих культур, ценностных установок, этических и эстетических взглядов. Те аспекты, которые у «чужих» вызывают пристальное внимание, преломляются в произведениях «третьей культуры» и фольклора в сатирическом свете, благодаря чему снимается наибольшая острота
7 социальных и этических проблем. Обращение к данной теме продиктовано необходимостью углубления как самого понятия «третьей культуры», факторов ее возникновения и функционирования, так и постановки ряда проблем, связанных с фольклористическими аспектами сатирического пласта.
Период с конца ХУІІІ до 30-х годов XX века - время активного бытования классического (крестьянского) фольклора, и время активного его собирания. Фольклор города менее привлекал собирателей, однако есть множество источников, помимо собственно фольклорных сборников, прежде всего, это рукописные материалы, а также собственно литературные произведения, воспоминания и этнографические очерки известных и второстепенных писателей.
Исследователи ХТХ века, начиная с Ф.И. Буслаева,
А.Н. Веселовского, В.Н. Перетца, А.Н. Пыпина, В.В. Сиповского,
М.Н. Сперанского1, обратили внимание на так называемую «низовую массовую литературу», которая была порождением взаимовлияния фольклора и «высокой литературы». Это явление стало одним из аспектов «третьей культуры». Уже в этот период оформляются теоретические аспекты художественно-второстепенного, но в то же время самоценного литературного и фольклорного явления. Интересный материал для исследования представляют разнообразные периодические издания, предназначенные для «низших» сословий, а также многочисленная лубочная продукция.
В XX веке исследование феномена взаимодействия фольклора и литературы в контексте «третьей культуры» шло с переменным интересом, к нему обращались Ю.М. Соколов, В.П. Адрианова-Перетц, П.Г. Богатырев, P.O. Якобсон, В.Г. Базанов, В.Я. Пропп, Ю.М. Лотман, A.M. Новикова, Я.И. Гудошников, Ю.Г. Круглов, К.Е. Корепова, А.Ф. Некрылова, А.В. Кулагина, Т.В. Зуева
У.Б. Далгат, С.А. Джанумов, С.Н. Азбелев, П.С. Выходцев, А.А. Горелов, Л.И. Емельянов, Б.П. Кирдан, А.И. Лазарев, С.Г. Лазутин, А.Д. Соймонов, Н.И. Савушкина, Т.Н. Якунцева и др.
В 1990-е годы на страницах журнала «Живая старина», в
тематических сборниках опубликованы статьи известных
фольклористов-филологов, культурологов, посвященные этой
проблеме (А.С. Каргин, Е.А. Костюхин, СЮ. Неклюдов,
Н.И. Толстой, Н.А. Хренов и др.), а также прошел целый
ряд научных конференций. Н.И. Толстой писал, что
«применительно к славянскому материалу, т.е. к материалу не доисторическому, можно с уверенностью сказать, что фольклор был всегда крестьянским и крестьяне были той средой, которая не только хорошо сохраняла фольклор, но и создала благоприятные условия для его развития. Нельзя не признать, что классический фольклор, с разветвленной системой жанров, с богатой традицией и с хоротпо сохранившейся «живой стариной», бытовал и еще бытует только в крестьянской среде. С ростом городов, ремесел, с классовым и профессиональным расслоением общества появился тот вид устного или окололитературного творчества, который во многих странах назван «третьей культурой», а у нас - городским, или лубочным, или ярмарочным фольклором...» .
Фольклорные экспедиции последних лет фиксируют, что в народной среде до сих пор бытуют шутки, присловья, пословицы, частушки, анекдоты, сатирические песни и стихи. В этих жанрах прослеживается органическая совокупность форм и элементов народной смеховой культуры разных периодов.
Исследователями народной культуры отмечено, что еще в средневековье фольклорные формы искусства начинали обретать единство фольклорно-литературных художественных принципов, все
9
более сближаясь с профессиональным искусством. Как отмечал
А.А. Горелов, «повсюдность» фольклора аутентичного, живущего по
своим внутренним законам и фольклоропорождающей обстановке,
была предпосылкой многогранных взаимодействий литературы с
подлинным народнопоэтическим искусством. И безусловно наиболее
очевидными формами фольклоризма выступают фольклоризм
стилистически-речевой, фольклоризм поэтического строя
литературного произведения и фольклоризм социально-
этнографический. Каждый из них подлежит тщательному
рассмотрению <...> При такого рода рассмотрении нельзя
ограничиваться лишь учетом узкоэстетических контактов фольклора с
литературным произведением или комплексом произведений, нельзя
замыкаться лишь на плацдарме «эстетических» видов народной
культуры, игнорируя виды «внеэстетические», являющиеся частью
народного быта как такового... »3.
Складывается не только «фольклоризм литературы», но и
феномен так называемой «третьей культуры», которую составляют
фольклоризированные явления и самодеятельного, и
профессионального искусства, но бытующие в определенной социальной среде.
Помимо термина «третья культура», в фольклористике существуют и альтернативные понятия, связанные с взаимопроникновением фольклора и литературы и появлением на этой основе произведений, отразивших специфику как фольклора, так и литературы: «устная литература» или «письменный фольклор». Нам представляется, что понятие «третьей культуры» является наиболее генерализирующим, включающим в себя самые разнообразные проявления: как собственно городской фольклор, так и понятие «устная литература» или «письменный фольклор». Феномен «третьей
10 культуры» наиболее ярко начинал проявляться в русской народно-демократической литературе ХУТ1 века, а также народной городской литературе ХУТ-ХУТТ веков Польши, Германии, Франции, Италии и других стран.
Средневековье - это период становления и развития «письменного фольклора», когда в русской литературе формируются, на основе новой тематики, новые жанры: бытовые повести, сатирические произведения (пародийные челобитные, азбуки, «указы» и т.п.), в которых в полной мере используются все элементы народной смеховой культуры. Средневековая литература, разделенная на литературу феодальных верхов и литературу «низовую», демократическую, искала героя, который бы смог отразить новый взгляд на человека, на новую социально-бытовую обстановку в России.
В фольклоре уже существовали такие типы героев: «иронический удачник» Иван-дурак, Емеля, невинногонимая падчерица (в волшебной сказке); работник, кузнец, горшечник, солдат, девка-семилетка (в бытовых сатирических сказках); известны были герои различных присловий, анекдотов, пословиц и т.п. Они действуют в «дурацком, абсурдном мире», поэтому и герой «не от мира сего» развенчивает существующие устои, обнажает этот мир. Герои «вывернутого наизнанку мира» хорошо известны и фольклору и демократической сатире ХУТІ века, активно восприняла нового героя и «третья культура».
На протяжении длительного времени природа взаимодействия фольклора и литературы, а также сатиры, комизма, юмора и шире -смеха привлекала чрезвычайно широкие круги исследователей: В.П. Адрианову-Перетц, В.П. Аникина, М.М. Бахтина, А.А. Белкина, В.В. Блажеса, П.Г. Богатырева, З.И. Власову, В.Е. Гусева,
Ю.А. Дмитриева, Л.М. Ивлеву, Л.В. Карасева, И.М. Колесницкую, Ю.Г. Круглова, Ю.М. Лотмана, Д.С. Лихачева, Д.Н. Медриша, Е.М. Мелетинского, А.Ф. Некрылову, A.M. Панченко, В.Я. Проппа, Б.Н. Путилова, В.Н. Топорова, Б.А. Успенского, О.М. Фрейденберг, В.М. Хруля, Ю.И. Юдина и др. Западноевропейские ученые различных школ и направлений (А. Бергсон, 3. Фрейд, М. Элиаде и др.) создавали фундаментальные исследования по проблеме комизма и смеха, исследуя многообразные их проявления и аспекты.
Недостаточно исследованным остался процесс
взаимопроникновения смехового начала в различных субкультурных образованиях. Между тем именно «миграционные» формы породили своеобразие сатирического мироощущения, а вместе с тем и специфику сатиры как в классическом (крестьянском) фольклоре, так и в «третьей культуре».
Настоящее исследование посвящено теоретико-
методологическим, культурно-эстетическим аспектам взаимодействия фольклора и литературы в контексте «третьей культуры», а также выявлению своеобразия и закономерности взаимовлияния различных смеховых (сатирических) феноменов как фольклорного, так и письменного происхождения. Это взаимодействие представляет собой весьма пеструю картину, векторы влияний здесь порой разнонаправленьт, но общая тенденция формирования эстетики так называемой «третьей культуры» просматривается именно сквозь призму сатирического и, шире, смехового начала.
Материалом и объектом исследования являются разнообразные жанры народной сатиры и сатирические произведения в «письменном фольклоре», которые жанрово соотносятся с фольклорными (малые жанры, сатирические сказки и песни, присловья), и специфические жанры сатирического фольклора:
12 ярмарочный фольклор, а также особые жанры «письменного фольклора»: потаенная литература, литературные переделки, поэзия поэтов-самоучек и т.п.
В современной фольклористике существуют различные подходы в классификации фольклорных текстов: это и жанровый принцип, и тематический, и функциональный (среда бытования, способ трансмиссии и т.п.). В настоящей работе мы будем опираться не на какой-то один из принципов, а на их совокупность, так как само явление «третьей культуры» достаточно сложно, многоаспектно, и выявление художественного своеобразия хотя бы одного из компонентов «третьей культуры», а именно - сатиры, предполагает подход с самых разнообразных позиций.
Рассматривая взаимовлияние фольклорной и литературной сатиры, мы тем самым актуализируем проблему коллективного и индивидуального начала в художественном творчестве. Среда возникновения и бытования произведения во многом предопределяла творческий потенциал исполнителя и автора (в «третьей культуре»). На протяжении столетий складывался своего рода набор «символьных структур», «концептов», связанных с авторскими/исполнительскими ментальными репрезентациями. Мыслительная деятельность автора/исполнителя и слушателя/читателя по когнитивной обработке информации, «поступающей к человеку во время дискурса, чтения, любого знакомства с языковыми текстами и т.п. и, таким образом, осуществляемая как во время понимания, так и во время порождения речи» (Е.С.Кубрякова)4, имеет прямое отношение к функционированию фольклорных произведений.
В настоящем исследовании народная сатира рассматривается в контексте «третьей культуры» не только в жанровых и тематических аспектах, но и как особое явление в русской культуре. Именно в
13 сатире наиболее ярко протекает процесс переосмысления и переоценки ряда традиционных понятий. В формировании новых социокультурных ценностей более явственно обнаруживается принцип противопоставления «своего» и «чужого», составляющий сущностную, типологическую особенность сатиры «третьей культуры», ее онтологическую природу.
Цель исследования - совершенствование теоретических и разработка новых методов изучения когнитивных аспектов фольклора и литературы в контексте «третьей культуры». В соответствии с целью были поставлены следующие задачи:
- выявить и описать социокультурные аспекты формирования
«третьей культуры»;
- рассмотреть феномен традиционного и новаторского в
литературе и фольклоре «третьей культуры»;
разработать теоретические подходы к когнитивно-коммуникативной проблеме «автор/исполнитель -читатель/слушатель» на примерах текстов сатиры «третьей культуры»;
выявить закономерности формирования структуры сатирического текста в различных жанрах фольклора и литературы;
выявить реальные механизмы функционирования и трансмиссии текстов «третьей культуры»: «письменного фольклора» или «устной литературы».
Апробация работы. Основные положения диссертации
изложены в монографиях «Третья культура»: проблемы
формирования и эстетики» (М.:МГОПУ,2000. 8,4 п.л.), «Фольклор и литература в контексте «третьей культуры» (М.:МГОПУ им.М.А.Шолохова, 2002. 17 п.л.) а также в 39 статьях и тезисах. Результаты исследования автор регулярно докладывал на различных региональных, всероссийских и международных конференциях,
14 симпозиумах: «Народная культура Севера: «первичное» и «вторичное», традиции и новации». Региональная научная конференция (1991, г. Архангельск); «Славянские литературы в контексте мировой». Международная научная конференция. (1995, г. Минск); «Вятский фольклор. Традиции и современное бытование народного юмора и сатиры». ТУ региональная научно-практическая конференция. (1997, г. Киров); «Фольклор и художественная культура: история и современность» (1997,1998. ГРЦРФ, г.Москва); «Сатира в восточнославянских литературах».3, 4, 5-я международная научная конференция. (1996, 1998, 2000, г. Белосток, Польша); «Творчество С.Д. Дрожжина и русская поэзия XX века». Региональная научная конференция, посвященная 150-летию со дня рождения Спиридона Дрожжина. (1998, г. Тверь); «Русская культура в преддверии третьего тысячелетия. Проблемы сохранения и развития». Научно-практическая конференция.(1999, г. Вологда); «Кич, дешевка, ярмарочность в литературе, культуре и эстетике». Международная научная интердисциплинарная конференция. (1999, г. Ченстохово, Польша»; «Итоги и перспективы собирания и изучения вятского фольклора в последние десятилетия XX века». 5-я региональная научно-практическая конференция. (1999, г. Киров); «Актуальные вопросы изучения русской литературы и культуры, русского языка и методики его преподавания в европейском контексте». Международная научная конференция. (2000, г. Краков, Польша); «Образ церкви в европейской культуре и литературе». 2-й Международный интердисциплинарный научный симпозиум. (2000, г. Ченстохово, Польша); «Культурологические штудии. Теория и практика художественных направлений в русской культуре первой трети XX века: аспекты межвидовой поэтики». Научно-теоретический семинар. (2001, г. Киров); «Славянская традиционная культура и
15 современный мир». Научная конференция. (2000, 2001, ГРЦРФ, г. Москва); «Интеллектуальная элита России на рубеже ХЇХ-ХХ веков». Международная научная конференция. (2001, г. Киров); «Литературный текст: проблемы и методы исследования. Мотив вина в литературе». 4-я международная конференция (2001, г. Тверь).
Диссертация обсуждена на заседании кафедры русской
литературы Московского государственного открытого
педагогического университета им. М.А.Шолохова.
ПРИМЕЧАНИЯ К ВВЕДЕНИЮ
Буслаев Ф.И. Сочинения, Т.1. СПб,. 1908; Веселовский А.Н. Из истории романа и повести. Материалы и исследования. Вып. 2. Славяно-романский отд. // Сборник Отделения русского языка и словесности. Имп. Академии наук. СПб.,1888; Перетц В.Н. Очерки по истории поэтического стиля в России//Журнал министерства народного просвещения. СПб., 1905. Октябрь; Пыпин А.Н. История русской литературы. Т.З. Изд-е 3. М, 1907.; Сиповский В.В. Из истории русского романа и повести. СПб., 1909-1910; Сперанский М.Н. Рукописные сборники ХУШ века. Материалы для истории русской литературы XVIII века. М.,1896. 2 Толстой Н.И. От А.Н. Веселовского до наших дней // Живая старина. 1996. №2. С.5.
Горелов А.А. Введение/УРусская литература и фольклор. (Вторая половина XIX в.) Л., 1982. С.9-10.
4 Кубрякова Е.С., Демьянков В.З. и др. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996. С.64.
Развитие городов и городских сословий
Многие факты исторического развития России воспринимаются и трактуются различными учеными, научными школами в тот или иной период не всегда однозначно. Как отмечал Б.А. Успенский, «исторический опыт - это не те реальные знания, которые постепенно откладываются (накапливаются) во времени, по ходу событий, в поступательном движении истории, а те причинно-следственные связи, которые усматриваются с синхронной (актуальной для данного момента) точки зрения. В дальнейшем могут происходить новые события, которые дают новое прочтение исторического опыта, его переосмысление. Таким образом, прошлое переосмысляется с точки зрения меняющегося настоящего. История в этом смысле - это игра настоящего и прошлого»1. История и культура несут информацию не только об общественной жизни государства, но и раскрывают духовный мир различных слоев населения. В духовном мире человека того или иного социального слоя общества в разной степени проявляются его психологические и общественные установки, онтологические и этико-эстетические взгляды. Совокупность этих взглядов с наибольшей полнотой раскрывается в «концептах», представленных в устном народном творчестве.
«Концепт» древнерусского города очень многогранен, или еще можно сказать, что возникает целый пучок «концептов». Сведения, накопленные исторической наукой, всегда приходится учитывать при интеракции с другими концептуальными структурами. Такими концептуальными структурами, раскрывающими другие «поля» концепта города, является «народная память»: фольклор, письменные источники и т.п.
Древняя и средневековая Русь воспринимается современным сознанием как некая социальная структура, в которой существовало только два полюса: с одной стороны, княжеское окружение (дружинники, служители культа, мелкие феодалы), а с другой стороны, смерды (свободные крестьяне и крестьяне, зависимые от феодалов). Соответственно эти два слоя создавали каждый свою особую и в то же время общую культуру. Общенациональные традиции формировались от «одного корня», но феодальная знать всячески способствовала развитию особой «высокой» (книжной) культуры, а «низы» - фольклорной, народной. Однако уже в Древней Руси появляются представители так называемого «третьего слоя». К этому «слою» общества можно с полной уверенностью отнести тех людей, которые занимались преимущественно ремеслом: будь то кузнечное, гончарное, чеканное и т.п.
Современная наука вычленяет своеобразную субкультуру, получившую название «третьей культуры», которая связана преимущественно с формированием культуры городских слоев населения. Рассматриваемая нами субкультура («третья культура») имела длительный и сложный процесс своего формирования. В пределах этого процесса можно наметить определенные хронологические рубежи, характеризующие исторический путь развития русских городов: 1) Х-ХТТТ века - возникновение и рост городов в составе Древнерусского государства, земель и княжеств периода феодальной раздробленности; 2) ХТУ-ХУТ века - города в период создания централизованного Русского государства, в условиях постепенной ликвидации феодальной раздробленности; 3) ХУТ-ХУТТ века - города феодальной России к началу формирования всероссийского рынка; 4) XVITI - середина ХТХ века - русские города в период позднего феодализма и перехода к капитализму. Период феодализма заканчивается в России в середине ХТХ века; 5) с середины XIX - до начала XX века - период наиболее интенсивного формирования и расслоения городского населения. На последнем этапе капиталистические отношения развились уже настолько, что стали (особенно в крупных городах) определяющими для социальных и культурно-бытовых характеристик городского населения. В городах же средних и мелких еще сильны были элементы феодальных отношений.
Создание городов как особого типа поселения происходило на пересечении двух линий развития культуры. С одной стороны, это естественный ход социокультурного развития человечества: от родовых, общинных (можно сказать сельских) к постоянным укрепленным поселениям (городским), где сосредоточивались системы управления родом или общиной, их социальная и общественная жизнь. С другой стороны, это искусственные, созданные по воле человека образования, которые помогали ему решать свои социокультурные проблемы. Поэтому город, на наш взгляд, возник именно на пересечении этих двух тенденций, таким образом, если существуют естественные оппозиции, например верх/низ, ночь/день и т.п., то оппозиция деревня/город — это искусственная оппозиция.
Город как исторически сложившийся тип поселения привлекал внимание историков, этнографов, культурологов в ХУТТТ-ХХ веках. Небезынтересно рассмотреть различные точки зрения историков на проблему возникновения древнерусского города и связанных с ним культурных процессов.
На Руси города развивались на бессинтезиой основе2, они возникали не из античных городов, как это было в Западной Европе. Известный русский историк В.О. Ключевский относил возникновение древнерусских городов к VI1T веку. Такой процесс, по мнению историка, обусловлен успехами торговли, которую вели славяне со странами Востока. «Вооруженный торговый город стал узлом первой крупной политической формы, завязавшейся среди восточных славян на новых местах жительства»3. Город подчинял окрестные земли.
Культура «народной книги» и примитивная поэзия
В русской народной культуре в различных ее пластах отмечаются и так называемые пограничные ситуации: функционирование устного жанра в книжной традиции и печатного слова в устной. В разное время осуществлялось как непроизвольное, так и целенаправленное продвижение «сверху вниз» различных норм: эстетических, этических, бытовых, поведенческих, посредством книжного слова.
А.Н. Пыпин выделил две разновидности «народных» книг: 1) книги лубочные, «народные книги» в прямом смысле этого слова; 2) книги для народа, созданные писателями, но неравноценные по своему составу. Важное замечание А.Н. Пыпина относится ко второй группе «народных» книг. Он писал: «Другой разряд составляют те книжки, появление которых довольно ново и начинается с тех пор, как в литературе высшего класса стала являться мысль о необходимости позаботиться о развитии массы и о сообщении ей разных полезных сведений и нравоучений».24 Может быть, довольно точно определил народную книгу в начале XX века Н. Чехов, писавший, что к созданию ее «непременно были приложены руки настоящих представителей народа: один сочинил ее, или переложил на доступный народу язык, или даже просто переписал ее с заменой иностранных слов русскими, другой напечатал в своей типографии, третий приобрел для продажи, четвертый понес в деревню, пятый купил»25.
Однако и до XX века термин и понятие «народные книги» «не вполне выяснены и научно определены»,- писал в свое время В.Г. Базанов- Под этим понятием часто объясняются явления, весьма разнородные как по своему происхождению, так и по жанровой природе и социальному значению» . Выделяется особый пласт так называемой народной и мещанской книги, впоследствии «массовой» литературы.
Разные предпочтения в «литературе» были у крестьян и рабочих. Крестьяне с большим удовольствием слушали «божественную книгу». «Иначе относится к лубочной книжке рабочий. Он тоже не ищет в ней ни художественных красок, ни серьезных мыслей, ни полезных указаний, но ему как человеку с менее здоровыми нервами (выделено мной - В.П.), чем крестьянин, нужно подобное развлечение; он более, чем крестьянин, чувствует потребность уйти хоть на час в совершенно иной мир, далекий, невероятный, фантастический. Этот читатель хорошо понимает ничтожество «сказок» и «побасенок», но ему необходимы разные «Рокомболи», «Разбойники Чуркины», «Кровавые призраки без головы», «Мертвецы из гроба», «Чертовы гнезда» и т.п., составляющие главную часть лубочной литературы» . Распространялась эта литература в рукописях, а также в лубочных изданиях. Это своеобразное противопоставление: для крестьян книга - «чужое» явление, для них более близка устная традиция, а для горожанина книга являлась знаком того, что он уже не принадлежит к «лапотной» среде, он «ближе» к господской.
Одним из элементов принадлежности к «высшей» культуре являлись рукописные альбомы как продолжение средневековой традиции. В дворянской и «третьей культуре» России появление рукописных альбомов, прежде всего, связано с французским влиянием во второй половине XVIII века. Первоначально эта традиция крепко укоренилась в дворянском обществе. «Альбом представляет собой композиционно и структурно организованное единство, характеризующееся определенным набором элементов» . Часто такой альбом назывался картинной книгой. Можно отметить много общего в характере рисунков, в технике рисования, в общности изобразительной системы и у лубочных мастеров, и у альбомных рисовальщиков.29 Так складывается традиция рукописной книги, альбома первоначально в дворянской среде, а затем эту традицию, прочитанную по-своему, воспринимает мещанское, купеческое сословие и, в конце концов, такая традиция доходит до грамотных крестьян и городских низов.
В конце XIX - начале XX века чаще появлялись «заветные» тетрадочки, в которых записывались понравившиеся стихи, песни, романсы, выражения. Ф.М. Достоевский в «Бедных людях» очень точно передает психологию и эстетические предпочтения мелкого чиновника и мещанства (представителей «третьей культуры»). Макар Девушкин пишет Вареньке: «Голубчик вы мой, вам, верно, все стихотворство надобно, воздыханий, амуров, - ну, и стихов достану, всего достану; там есть тетрадка одна переписанная»30. Такие «тетрадочки» были очень популярны в XIX - начале XX века в мещанской среде. Интересное описание такого «заветного» издания дается в сборнике «Дореволюционный фольклор Урала» (сост. В.П. Бирюков, 1936). «После Топорова осталось странного вида книга размером до полутора тысяч страниц в восьмушку писчего листа, мелко исписанная исключительно печатным почерком. В сущности, тут несколько книг, переплетенных неумелой рукой в одну. Писаны они в разное время. Встречаются части, помеченные 1916, 1917 и 1918 гг. Вот титульный лист одной из таких книжек-частей
Сатира и юмор как особый пафос отражения действительности
Смех - важнейшая сторона человеческого бытия. Одной из форм художественного освоения действительности является сатира.
Сатира - это явление, широко распространенное в культуре народов мира, в культуре различных социальных слоев, поэтому оно обладает устойчивой традицией, своей спецификой. В ней определенно просматривается существенная сторона народного мировоззрения, народной эстетики и этики. Художественная природа народной сатиры генетически и типологически связана со всем комплексом смеховых словесных, обрядовых и карнавально-театральных форм.
На протяжении многих столетий фольклорная сатира заметно влияла и на древнерусскую, средневековую литературу, на произведения писателей XIX -XX веков, поэтому важно уяснить, каков «механизм» влияния и по каким направлениям могло осуществляться такое влияние. Исследование народной сатиры и сатиры «третьей культуры» важно в силу той большой роли, какую они сыграли в истории русского фольклора и литературы.
О сущности комического написано большое количество исследований, однако, в полной мере эту проблему нельзя считать разрешенной. Одной из форм художественного освоения действительности, которая берет свое начало в далеком прошлом, является категория комического, в которой различают юмор, иронию, сатиру. Смех - составная и неотъемлемая часть человеческой жизни, поэтому и юмор и сатира как проявления смеха составляют важную грань человеческой цивилизации.
Сущность юмора и в большей мере сатиры не только в том, что они вызывают смех, но и в том, что, например, сатира служит «оружием» в разрушении отжившего, порочного, зловредного. Сатира, можно сказать, является выражением нравственной силы народа, она всегда показывала уровень здоровья нации.
Философы, эстетики, культурологи, литературоведы рассматривали комическое с разных точек зрения. В зависимости от методологических установок одни ученые относят комическое к эстетическим, другие - к метафизическим категориям, иные - видят в нем особый вид пафоса либо считают его своеобразным «модусом художественности», воплотившим авторскую концепцию личности и характеризующим произведение в целом.7 Комическое - это известная категория в эстетике наряду с трагическим, прекрасным, возвышенным, героическим. Одним из распространенных взглядов на комическое является противопоставление его героическому или трагическому.
Несмотря на существующие исследования, монографии, статьи, народная сатира остается самой «загадочной» областью фольклористики. Фольклористы и литературоведы, выделяя три основных художественных рода, тем не менее на протяжении нескольких столетий не могут решить вопроса о сатире.
В отечественной эстетике, в литературоведении и фольклористике теория комического и сатиры разрабатывалась в историко-социологических аспектах, однако большее внимание уделялось категории «комического».8 В некоторых из перечисленных работ затрагиваются и теоретические вопросы природы комического и сатирического. Наиболее распространенной среди исследователей точкой зрения на природу комического является взгляд на нее как на эстетическое обобщение противоречий социальной действительности.
Смеховое начало народной культуры весьма многогранно: значительное место в ней занимает сатира. Традиционно принято определять сатиру как «вид комического: беспощадное, уничтожающее переосмысление объекта изображения (и критики), разрешающееся смехом; специфический способ художественного воспроизведения действительности, раскрывающий ее как нечто превратное, несообразное, внутренне несостоятельное»9. Однако в художественной природе народной сатиры еще остается много неисследованного. Некоторые философы, литературоведы, рассматривая сатиру как явление общеэстетическое, не всегда разделяли специфику литературной (авторской) и фольклорной сатиры, хотя такое разграничение целесообразно. Поэтому постановка проблемы соотношения текстовых и внетекстовых компонентов в балагурно-песенных, обрядовых и театрально-игровых формах народной сатиры позволит выявить отличие фольклорной сатиры от сатиры литературной, авторской.
Русская литература XVIII-XIX веков дала огромное количество материала для осмысления комического и сатирического как эстетической установки художественной практики.
В.Г. Белинский, рассуждая о разделении поэзии на роды и виды, выделяет в лирической поэзии жанр сатир, в котором он не видит места осмеянию пороков и слабостей. Сатира, по мысли В.Г. Белинского, должна быть «порывом, энергиею раздраженного чувства, громом и молниею благородного негодования. В ее основании должен лежать глубочайший юмор, а не веселое и невинное остроумие»10. Такое определение критик высказывал относительно авторской поэзии, в высоких ее образцах.
Сатирическое в былинном эпосе и отражение в нем элементов «третьей культуры»
Ранними образцами русской народной сатиры являются эпические сатирические песни, небылицы и пародии. В русских былинах, которые складывались, по мнению некоторых исследователей, в дружинной среде, а впоследствии бытовали в среде хожалых ремесленников, отходников, промысловиков, имели место элементы сатиры и юмора. В.Я. Пропп в известной книге «Русский героический эпос» показал, как в былине «отражено движение и развитие эпоса. Одни элементы, по словам ученого, исчезают, другие развиваются и нарастают».1 Это наблюдение справедливо и в отношении «ранней» народной сатиры, присущей эпическому роду, она так же неоднородна, так же динамична, как и весь художественный состав былин в целом.
Взаимовлияние былин и «третьей культуры» еще недостаточно привлекало внимание, в исследованиях, однако, этот аспект важен потому, что в былинах, как правило, изображен княжеский, дружинный, купеческий и посадский быт, этика взаимоотношений в этой среде. «Классовость сознания, - писала О.И. Фрейденберг, -сказывается и в том, что мир преходящих и жалких явлений, воспринимаемых отрицательно, связывается с низшим классом. ... Сперва, в эпосе, отрицательная характеристика достигается по преимуществу внешним уродством персонажа и двумя-тремя чертами, противоречащими классовой морали (например, трусость, неповиновение начальнику). ... В реалистических жанрах объектом отрицательной характеристики становятся человеческие пороки как те же поверхностные, типизированные черты выступающих наружу свойств человека» .
Городская среда являлась достаточно часто основным местом действия эпических произведений. Только былину «Вольга и Микула» традиционно относят к земледельческому эпосу. Хотя и в этой былине четко противопоставляется психология крестьянства психологии горожан. Дается оппозиция устройства городского и крестьянского быта:
Тут проговорил оратай-оратаюшко: «Ай же ты, Вольга Святославович!... Я недавно там был в городе, третьего дни, Закупил я соли целых три меха, Каждый мех-то был ведь по сто пуд, А сам я сидел-то сорок пуд. А тут стали мужички с меня грошов просить...3 Или в других вариантах уточняется цель денежных поборов: ... Они просят грошов подорожныих. А я был с шалыгой подорожною, А платил им гроши я подорожные: А кой стоя стоит, тот и сидя сидит, А кой сидя сидит, тот лежа лежит...4 Или:
Я недавно там был собирать казенных податей, Не хотели мулсики платить казенных податей...5 Можно заметить, что противопоставление богатыря и «мужичков» носит неярко окрашенный, но явно иронический подтекст. Противоположность городского и крестьянского быта предмет, забавляющий богатыря, но не вызывающий особого антагонизма.
Совершенно другой сатирико-интонационный строй наблюдается, когда в былине возникает оппозиция богатырь/враг, например в былине «Илья, Ермак и Калин-царь»: ... Тут Ермак Тимофеевич Укротил свое сердце богатырское, Прибили они всю силу в три часа, Не оставили татарина ни одного. А собака Калин-царь, На чистом поле во белом шатре Спит на кроватке -рыбий зуб, Под тем одеяльцем соболиныим; Спит он, молодец, прохлаждается, Над собой невзгодушки не ведает ... Наезжает Илья Муромец. Хватил Качина за желты кудри... Бьет он, сам выговаривает: «Каково, собака, здесь женитися, От живаго мужа жену отлучить?» 6 Таким образом, можно полагать, что в былевом эпосе в основе сатирического начала лежат оппозиции богатырь/враг, богатырь/мужик, старший богатырь/богатырь младший, богатырь/князь, крестьянин/не крестьянин (попович). В былинах ярко отразилось отношение к врагам, захватчикам. Ненависть, презрение, отвращение к ним - такие чувства раскрывались при помощи, как правило, сатирических средств. Как отмечала A.M. Астахова, посвятившая отдельную статью сатире в былинном эпосе: «Устойчивость сатирического образа врага на протяжении веков (даже в разрушенных вариантах он неизменно сохраняется), органичность его в былине позволяет предполагать его исконность, присутствие его в героическом эпосе об иноземных нашествиях с самого начала формирования эпоса» .
Сатирически и юмористически в русском былинном эпосе изображены немногие былинные герои, однако таковыми изображаются, как правило, Алеша Попович и Чурила Пленкович. Об этом писали Л. Майков, В.Ф. Миллер, A.M. Астахова и др.8
Весьма примечательна в этом плане дискуссия по поводу сатиры в былине об Алеше Поповиче. По мнению В.Я. Проппа, утвердившееся в науке мнение о сатирическом изображении этого образа неверно. Однако исследователь признает, что в былинах об Алеше имеет место насмешка над поповским происхождением богатыря, иногда в былине заметно влияние духовного стиха, где «светские герои подвергаются народному унижению». Нет сатирических красок, по мнению В.Я. Проппа, и в изображении домогательств Алеши на брак с ним Настасьи, жены Добрыни, хотя герой и попадает в «неловкое положение».9
