Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Художественная феноменология изображения эмоциональной жизни
1.1. Эмоции и чувства 13
I. 2. Психологический анализ и художественная эмоция 22
Глава II. Рациональное и эмоциональное в образах Настасьи Филипповны и Аглаи 25
Глава III. Рациональное и эмоциональное в образах Лебедева и генерала Иволгина 74
Глава IV. Рациональное и эмоциональное в образах Парфена Рогожина и Гани Иволгина 117
Заключение 161
Библиография 165
- Эмоции и чувства
- Рациональное и эмоциональное в образах Настасьи Филипповны и Аглаи
- Рациональное и эмоциональное в образах Лебедева и генерала Иволгина
- Рациональное и эмоциональное в образах Парфена Рогожина и Гани Иволгина
Введение к работе
Творчество Ф. М. Достоевского изучено в такой степени, что, кажется, сказать больше нечего. Его произведения исследовали и исследуют не только в России, но и в Германии, Франции, Америке, Японии, Китае. Влияние его творчества на мировую литературу огромно: он повлиял на Томаса Манна, Ромена Роллана, Теодора Драйзера, Ж.-Поля Сартра, Альбера Камю и других не менее известных классиков мировой литературы XX века. Многие писатели, причем как русские, так и зарубежные, считают его своим учителем, признают, что именно Достоевский оказал на их творчество решающее воздействие. Уже давно в мировом литературоведении изучается проблема «Достоевский и мировая литература».
Со времени современной критики (Н. А. Добролюбов) он признанный мастер изображения «маленького человека», гуманист, певец униженных и оскорбленных. Если первых исследователей творчества Достоевского привлекал его психологизм, изображение «внутреннего человека», взаимоотношение его с окружающей действительностью, то исследователи в XX веке часто смотрят на творчество русского гения сквозь призму философских концепций (экзистенциализма, ницшеанства). В XX веке пришли к выводу, что именно Достоевский — предшественник экзистенционализма, непревзойденный знаток души человеческой, величайший христианский писатель. Г. М. Фридлендер писал, «что в многочисленных монографиях и статьях конца XIX - начала XX века Достоевский изображался как писатель-натуралист или предшественник символизма. Позднее великого писателя рисовали экспрессионистом, ницшеанцем до Ницше, христианским философом, фрейдистом, экзистенциалистом, предшественником литературы «абсурда»1.
Фридлендер Г. М. Достоевский и мировая литература. Л.: Сов. писатель, 1985. С. 23.
Научная литература, посвященная изучению творчества Достоевского, сегодня исчисляется не одним десятком диссертаций, монографий, еще больше количество статей практически на всех языках. Еще В. Г. Белинский заметил, что муза молодого писателя «любит людей на чердаках и в подвалах», Н. А. Добролюбов отметил «боль о человеке», «реальная критика» в целом положительно отнеслась к автору «Униженных и оскорбленных», но не увидела самого главного — своеобразия психологического анализа. Этот пробел был восполнен религиозно-философской критикой рубежа веков (В. В. Розанов, С. Н. Булгаков, Д. С. Мережковский и др.). Выдающиеся русские ученые XX века М. М. Бахтин, Л. П. Гроссман положили начало изучению поэтики.
Как известно, творчество Достоевского - одна из вершин психологического искусства в русской классике, да и в мировой литературе. Он искал и находил «человека в человеке», предвосхитив многие идеи XX века о психологии бессознательного. И роман «Идиот» — особенно яркое свидетельство тому. За последнее десятилетие ему посвящены десятки работ, не одна диссертация (Н. Ю. Тяпугина, А. Б. Галкин, И. Р. Ахундова и др.).
Большое влияние на нашу работу над диссертацией оказали взгляды на роман Ф. М. Достоевского «Идиот» А. П. Скафтымова. В своем исследовании «Тематическая композиция романа «Идиот» он утверждает, что взаимосвязь композиционных частей произведений Достоевского поразительно последовательна. «...Все обусловлено... единой... идейно-психологической темой автора. Внутренний тематический смысл безусловно господствует над всем составом произведения»2. Говоря о принципах анализа произведения, исследователь отмечает: «Ход анализа и все заключения его должны имманентно вырастать из самого произведения» , и мы придерживаемся того же мнения, при
2 Скафтымов А. П. Тематическая композиция романа «Идиот» // Скафтымов А. П. Нравственные искания рус
ских писателей. Статьи и исследования о русских классиках. М.: Худ. лит., 1972. С. 25.
3 Скафтымов А. П. Указ. соч. С. 30.
анализе опираясь прежде всего на текст самого художественного произведения. А. П. Скафтымов, исследуя тематическую композицию романа, посвящает каждую главу отдельному персонажу: Настасье Филипповне, Ипполиту, Рогожину, Аглае Епанчиной, указывает на общие черты характера Гани Иволгина, генерала Иволгина, Келлера, Лебедева, Фердыщенко, выделяя важнейший мотив поведения - гордость. Рассматривается не только тематическая композиция произведения, но и мотивы поведения персонажей. При этом все они противопоставляются князю Мышкину, так как у него гордости нет, именно с этим героем и связывает А. П. Скафтымов идею романа: «через прощение - любовь и приятие мира».
Вячеслав Иванов в своей известной работе «Достоевский и роман-трагедия» указывает, что «трагичен, по существу... сам поэтический замысел»4 его романов, что, очевидно, в большей степени относится именно к роману «Идиот». Говоря, что «роман Достоевского есть роман катастрофический», он выделяет такие художественные особенности, как то, что «трагедия у Достоевского не развертывается... в сценическом воплощении, а излагается в повествовании... вместо немногих простых линий одного действия мы имеем перед собою как бы трагедию потенцированную, внутренно осложненную и умноженную в пределах одного действия...» . Приемы трагедии, как он говорит далее, кажутся как бы прямым перенесением условий сцены в эпическое повествование. Идея вины и возмездия, центральная идея трагедии, становится таковой и в романе Достоевского.
Д. С. Мережковский в работе «Лев Толстой и Достоевский» прежде всего рассматривает великих писателей как людей, то есть их характеры, образ жизни, и только после этого переходит к анализу их художественного творче-
4 Иванов В. Достоевский и роман-трагедия // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-
1931 годов. Сборник статей. М.: Книга, 1990. С. 171.
5 Иванов В. Указ. соч. С. 171-172.
ства, указывая на внутреннюю борьбу персонажей трагедий Достоевского, доказывая, что персонажи его романов обладают индивидуальной речью. В произведениях события сыплются на головы героев. Д. С. Мережковский указывает, что герои романов, благодаря своей «высшей духовности», живут ускоренною жизнью; главные герои — люди прежде всего умные, которые глубоко чувствуют, которых «мучит Бог». Во втором томе «Религия Льва Толстого и Достоевского» рассматривается не только религиозное мировоззрение, но и двойственность, раздвоение как писателя, так и его героев, проблема вины, бессознательное.
Г. М. Фридлендер не одну работу посвятил исследованию творчества Ф. М. Достоевского, и, трактуя его великие романы как романы-трагедии, указывает на исключительность его героев, на то, что философия, история, этика, социология, анализ сокровенных глубин человеческой души и человеческого сердца сложным образом соединяются, сливаются воедино в его произведениях. Таким образом, его романы можно рассматривать и как социально-философские, и как психологические. Г. М. Фридлендер также отмечает, что, как и во всех романах Ф. М. Достоевского, действие в «Идиоте» разворачивается в двух планах: социально-бытовом и морально-психологическом. С этой точки зрения исследователь рассматривает дворянские семьи и их отдельных представителей: Аглаю, Настасью Филипповну, князя Мышкина; «купеческого сынка» Рогожина...
Л. П. Гроссман рассматривает романы Ф. М. Достоевского как сочетание эпоса с поэзией и драмой; при этом отмечает свойственные композиции романов многолюдные и бурные сцены (конклавы), исповеди-обличения, внутренний диалог, а также излюбленные композиционные приемы Ф. М. Достоевского: введение в роман записок героя, устремление всего повествования к предустановленному финалу, соперничество героинь и столкновение двух соперниц...
М. М. Бахтин, называя Ф. М. Достоевского творцом полифонического романа, создателем нового романного жанра, указывает на «множественность самостоятельных и неслиянных голосов и сознаний, подлинную полифонию равноценных голосов», что действительно является, по его мнению, «основною особенностью романов Достоевского». М. М. Бахтин также рассматривает и поэтику романов великого писателя, отмечая тяготение к драматической форме, явление парных героев, пристрастие к массовым сценам...
А. М. Буланов, опираясь на святоотеческое наследие и опыт современной психологии и философии, рассматривает в своих работах изображение «сердечной жизни в русской классике», «соотношение рационального и эмоционального», «ума» и «сердца» в произведениях русской литературы XIX века. Приводя высказывания Отцов Церкви о соотношении в человеке «ума» и «сердца», указывает на задачу Ф. М. Достоевского изобразить «положительно прекрасного» человека, у которого «ум» и «сердце» находится в гармонии. В связи с этим положением рассматривается образ и характер князя Мышкина, наделенного «главным умом» — сострадающим сердцем, но неспособного изменить мир, внести в него какие-либо «идеи». Рассматриваются также составные «сердца».
Н. Ю. Тяпугина, исследуя символико-мифологический аспект в творчестве Ф. М. Достоевского, с этой точки зрения детально анализирует вечер в день именин Настасьи Филипповны,,заставляя по-новому взглянуть на эту сцену. Однако в диссертации она, несомненно, при исследовании поэтики символа и ее мифологических истоков опирается на психологический анализ.
Роман Ф. М, Достоевского мы все же склонны рассматривать как психологический. При изучении литературы по данному вопросу о психологическом романе Ф. М. Достоевского выявлены следующие работы, в которых содержатся указания на исследуемый аспект. Прежде всего это исследование Л. Я. Гинзбург «О психологической прозе», в котором она указывает, что
«Достоевский, создавая свой роман идей, отклонился от классического психологизма XIX века, для которого решающим принципом было объяснение, явное или скрытое. (...) ...Многозначительность и многозначность романа тайны Достоевский перенес на психологическую характеристику своих героев»6, что дает возможность далеко не однозначно трактовать как поведение героев его произведений, так и их мотивы, дает простор для самых различных интерпретаций. «Психологический анализ пользуется разными средствами. Он осуществляется в форме прямых авторских размышлений или в форме самоанализа героев, или косвенным образом - в изображении их жестов, поступков, которые должен аналитически истолковать подготовленный автором читатель»7. Именно такой косвенный психологический анализ свойствен манере письма Ф. М. Достоевского.
В работе О. Н. Осмоловского «Достоевский и русский психологический роман» исследуется именно своеобразие психологического романа Ф. М. Достоевского, а также его психологический анализ. Отличительными свойствами психологического романа считают «особое внимание к душевным процессам, наличие психологического анализа, умение характеризовать эмоции через их внешний облик, проникновение в скрытые мотивы их чувств и действий, воспроизведение персонажей через устойчивые выразительные признаки, изображение внутренней речи...» . Исследователь также указывает, что «соотношение убеждений и натуры — мысли и сердца — составляет, по Достоевскому, основу структуры человеческой личности, определяет ее нравственный уровень и общественный потенциал»9, и «Достоевский часто обнаруживает в пределах одного состояния противоположные влечения и эмоции.
6 Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. М.: Сов. писатель. Ленингр. отд., 1971. С. 334-335.
7 Гинзбург Л. Я. Указ. соч. С. 347.
* Цит. по Осмоловский О. Н. Достоевский и русский психологический роман. Кишинев: Штиинца, 1981. С. 17. 9 Осмоловский О. Н. Указ. соч. С. 50. .
Его психологический рисунок предельно динамичен, герой резко переходит из одного состояния в другое, что передается через внешние проявления»1 ..
В статье «Искусство психологического анализа в творчестве Ф. М. Достоевского и Л. Н. Андреева» С. Ю. Ясенский развивает положение В. Иванова о том, что «различием между внешним и внутренним человеком Достоевский во многом руководствуется в своем психологическом анализе, причем, поскольку и психологическая проблематика в творчестве Достоевского подчинена проблематике метафизической»11.
В сборнике работ отечественных и зарубежных ученых «Роман Ф. М. Достоевского «Идиот»: современное состояние изучения» в основном представлены противоположные точки зрения авторов на князя Мышкина, одни из которых отказывают герою в исключительности и доказывают, что он только навредил, не только никого не исправив, но и приведя героев к гибели, другие, придерживаясь традиционного взгляда на главного героя романа, видят в князе идеал «положительно прекрасного» человека. Лишь в нескольких статьях рассматриваются другие персонажи, и прежде всего Рогожин.
У Достоевского, и это особенно заметно в «Идиоте», психологический анализ служит не только средством открытия душевных тайн, но в не меньшей мере и средством защиты человеческой души от знания, не одухотворенного человеколюбием и верой. Так называемая «психология» писателя напоминает огромную лабораторию с тончайшими и точнейшими приборами для измерения, исследования, испытания человеческих душ.
Автор «Братьев Карамазовых» переносит центр внимания в область «сердца», единственную сферу, где нет, да и не может быть никаких количественных измерений; там каждое мгновенье у каждого человека исключи-
10 Осмоловский О. Н. Указ. соч. С. 69.
11 Ясенский С. Ю. Искусство психологического анализа в творчестве Ф. М. Достоевского и Л. Н. Андреева //
Достоевский. Материалы и исследования.СПб.: Наука, 1994. Т. 11. С. 157.
тельно неповторимо. «Можно многое не сознавать, а лишь чувствовать. Мож-но многое знать бессознательно» . При этом необходимо помнить, что и рациональное, и эмоциональное и по отдельности, и вместе являются объектом изображения, во многом определяя своеобразие художественного мира писателя, формы и способы психологического анализа.
При написании романа «Идиот» автор руководствовался (это заметно по подготовительным материалам) главенствующей ролью «идеи» и ее модификациями в процессе изменения характеров и сюжета будущего произведения. Однако составной частью «идеи» является и изображение эмоциональной жизни героев, а также взаимодействие эмоциональной и интеллектуальной сфер.
Многие аспекты творчества писателя изучены подробно и обстоятельно. В их числе и романы «великого пятикнижия». «Идиот» занимает среди них не последнее место по степени изученности: достаточно назвать вышедший в 2001 году сборник отечественных и зарубежных ученых «Роман Ф. М. Достоевского «Идиот»: современное состояние изучения». Но именно этот
>
сборник свидетельствует о всей противоречивости толкований и интерпретаций, что и определяет актуальность работы.
Однако в свете последних методологических подходов появляются дополнительные творческие стимулы истолкования гениального творения Достоевского. Они проистекают из нового интегративного методологического подхода, связанного с рассмотрением и анализом эмоций, интеллектуально-эмоциональных состояний героев, а это требует использования данных психологии и философии.
Объектом диссертационного исследования является роман Ф. М. Достоевского «Идиот», а предметом - формы и способы психологического анализа, в частности - эмоциональная составляющая переживаемых героями со-
12 Достоевский Ф. M. Поли. собр. соч.: В 30 т. Т. 21. Л., 1980. С. 37.
стояний. Причем рассматриваются не только образы и характеры главных героев, но и «второстепенных»: Лебедева, генерала Иволгина, Гани Иволгина.
Цель работы - рассмотреть и проанализировать, какие импульсы являются главной мотивирующей силой поведения героев, их поступков что собственно и позволяет определить своеобразие психологического анализа. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: — проанализировать внешнее выражение чувств и эмоций персонажей;
выявить мотивы поведения и поступков героев;
установить, в чем заключается соотношение рационального и эмоционального и что преобладает в мотивировках поведения;
обнаружить сходство и различия в характерах персонажей: в выражении эмоций, в типах соотношения рационального и эмоционального.
Научная новизна заключается во впервые проделанном анализе эмоциональной составляющей основных персонажей романа, в рассмотрении мотивов поведения и поступков.
Теоретическая значимость диссертации состоит в рассмотрении важных теоретико-методологических положений, связанных с интегративным подходом во всех его составляющих: психология, философия, литературоведение.
Практическая значимость заключается в том, что полученные результаты могут использоваться в теории и практике преподавания истории русской литературы XIX века, в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных творчеству Ф. М. Достоевского, а также психологическому анализу.
В основу методологии исследования лег историко-типологический и интегративный подходы, которые предполагают как принципы типологиза-ции основных образов-характеров, так и привлечение для их рассмотрения данных психологии и философии. В диссертации используются основные
идеи достоевсковедов (М. М. Бахтина, Л. IL Гроссмана, Г. М. Фридлендера, А. М. Буланова, Т. А. Касаткиной, Н. Ю. Тяпугиной). Положения, выносимые на защиту:
Художественная феноменология изображения эмоциональной жизни в романе Ф. М. Достоевского «Идиот» представлена широко и разнообразно. Главные герои, второстепенные персонажи испытывают страх, ненависть, любовь, сострадание, стыд и другие эмоции, считающиеся в психологии фундаментальными.
Художественные эмоции имеют существенное отличие от реальных эмоций, переживаемых человеком. Художественная эмоция выглядит более «очищенной» от тех «примесей», которые присущи им в жизни. И в то же время правильнее говорить об интеллектуально-эмоциональных комплексах, как в случае с князем Мышкиным, Парфеном Рогожиным, Настасьей Филипповной и др..
Способы художественной презентации эмоций в романе сводятся к мимике, жестам, физическим телесным проявлениям (покраснение).
Художественная феноменология изображения эмоциональной жизни в романе «Идиот» подчинена общему художественному замыслу, выражению главных идей и является неотъемлемой частью характерологии Ф. М. Достоевского.
Апробация. Результаты исследования получили апробацию на заседаниях научно-исследовательской лаборатории «Рациональное и эмоциональное в литературе и в фольклоре», на региональных конференциях молодых специалистов в 2002 и в 2003 гг., а также на Всероссийской и Международной конференции в 2001 и 2003 гг.
Объем и структура работы. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографического списка использованной литературы.
Эмоции и чувства
В психологической литературе существует множество определений эмоций, как и различных теорий их происхождения. Проведем небольшой обзор исследований, посвященных этой проблеме. Как указывает В. К. Вилю-нас, большую путаницу в психологию эмоций вносят терминологические расхождения.
А. Н. Леонтьев отмечает: «К эмоциональным, в широком смысле, процессам в настоящее время принято относить аффекты, собственно эмоции и чувства»14. Многие психологи в эмоции и в эмоциональные процессы включают переживания. А. Н. Леонтьев определяет собственно эмоции как «состояния, иногда лишь слабо проявляющиеся во внешнем поведении. Они имеют отчетливо выраженный ситуационный характер, то есть выражают оценочное личностное отношение к складывающимся или возможным ситуациям, к своей деятельности и своим проявлениям в них...»15. Слово «эмоция» латинского происхождения (emoveo - потрясаю, волную), пришло в русский язык через посредство французского (emotion -. волнение, возбуждение). Справочные издания более точно и полно дают его значение.
«Эмоции - субъективные состояния человека и животных, возникающие в ответ на воздействие внешних или внутренних раздражителей и проявляются в форме непосредственных переживаний...».
«Эмоции — психическое отражение в форме непосредственного пристрастного переживания жизненного смысла явлений и ситуаций, обусловленного отношением их объективных свойств к потребностям субъекта»17.
Более точным кажется, однако, следующее определение: «Эмоции — субъективные реакции человека и животных на воздействие внутренних и внешних раздражителей, проявляющиеся в виде удовольствия или неудоволь-ствия, радости, страха и т.д...» .В последнее время появляются новые работы, в которых рассматриваются проблемы эмоций.
«Теория дифференциальных эмоций определяет эмоцию как сложный процесс, имеющий нейрофизиологический, нервно-мышечный и чувственно-переживательный аспекты»19. В данной теории рассматриваются десять фундаментальных эмоций. «Как. правило, в жизни мы сталкиваемся с тем, что поведение обусловлено множеством противоречивых и разнонаправленных, эмоций» . К. Э. Изард указывает на то, что «происходящие события и восприятие их человеком пробуждают сложный комплекс эмоций», и «именно эмоции определяют образ жизни и задают программы познания и поведения»21. Из приводимой ниже цитаты можно вывести, что эмоции и ratio взаимосвязаны: «Сознание, даже в обьином состоянии, всегда характеризуется некоторой степенью эмоциональности, поэтому можно утверждать, что восприятию предметов, явлений или людей обязательно предшествует эмоция или комплекс эмоций».
Анализируя различные определения эмоций, их классификацию, теории возникновения, Е. П. Ильин дает свое определение эмоции: «Эмоция - переживание человеком своего отношения к какому-то объекту или событию (наиболее распространенное в учебниках определение); рефлекторная психовегетативная реакция, связанная с проявлением своего субъективного пристрастного отношения (в виде переживания) к ситуации и ее исходу и способ-ствующая организации целесообразного поведения в этой ситуации» . Эмоции и чувства.
Также существуют и различные точки зрения относительно различий между понятиями «эмоция» и «чувство». Некоторые психологи, педагоги, физиологи и психиатры по существу употребляют эти термины как синонимы. Поэтому часто эмоции отождествляются с чувствами. Другие рассматривают эмоции как реакцию на ситуацию, на внешние раздражения, в то время как чувства, по их мнению, выражают направленность личности23. Э. Клапаред отмечает: «Психология аффективных процессов — наиболее запутанная часть психологии. Именно здесь между отдельными психологами существуют наибольшие расхождения... Некоторые считают чувствами то, что другие называют эмоциями. Некоторые считают чувства простыми, конечными, неразложимыми явлениями... Другие же... полагают, что диапазон чувств содержит в себе бесконечность нюансов и что чувство представляет собой часть более сложной целостности»24.
А. Н; Лук отмечает, что «человек унаследовал механизм эмоций от своих животных предков. Поэтому часть эмоций человека совпадает с эмоциями животных (ярость, голод, страх). Но это простейшие эмоции, а с развитием разума и высших человеческих потребностей на базе аппарата эмоций сформировались более сложные человеческие чувства. Чувства присущи только человеку, развились на базе эмоций при воздействии с разумом и в ходе формирования общественных отношений»25.
В БСЭ даются следующие сведения об эмоциях и чувствах: «Высший продукт развития эмоций человека - чувства, которые возникают в онтогенезе как результат обобщения конкретных ситуативных эмоций. Чувства отвечают высшим социальным потребностям и выражают отношение человека к общественным явлениям, другим людям, самому себе... они отличаются стабильностью, независимо от состояния организма и наглядно воспринимаемой ситуации/Личности свойственна иерархическая система чувств...».
Рациональное и эмоциональное в образах Настасьи Филипповны и Аглаи
Роман Ф.М. Достоевского «Идиот» и другие романы великого русского писателя исследователи относят к психологическим . Писатель «проникает в сокровенные душевные устремления» героев, показывает «душевные переживания и оттенки чувств»45.
Нередко Достоевский не объясняет поступки героев своих произведений; читатель должен, чтобы понять их поведение, сам прибегнуть к психологическому анализу: через внешний облик, речь, голос, «выразительные движения тела и его частей», микродвижения46 проникать в мир чувств и эмоций персонажей, угадывать их внутренние побуждения, «сокровенное».
Основная задача главы — исследовать эмоциональные состояния Аглаи и Настасьи Филипповны, формы их художественного выражения, проникнуть в мир эмоций и чувств героев романа.
Далеко не случайно, что Ф..М. Достоевский не сразу показывает на страницах романа своих героев, а предваряет их появление необходимым пояснением. Этот прием автора позволяет читателю сопоставить сразу минимум два взгляда на героя произведения. Причем первоначальное восприятие углубляется с каждой сценой, не ограничивается односторонним изображением, вскрывая с каждым новым появлением все новые и новые грани его характера, показывая неисчерпаемость, глубины духовной и эмоциональной жизни героев, скрытые мотивы поведения.
Впервые имя Настасьи Филипповны Барашковой упоминается Парфе-ном Рогожиным, который через нее «родителя раздражил», а затем и «господином всезнайкой» Лебедевым (См.: 8, 11) . Князь Мышкин узнает, что Настасья Филипповна — «княгиня... живет с Тоцким», она содержанка, но «это не то, что Арманс», то есть не похожа на других, да и названа она с почтением! - «Настасья Филипповна». Рогожина «прожгло», когда он ее увидел, он в нее страстно влюблен, в то же время понимая, что не ей чета... (8, 11). Ни Лебедев, ни Рогожин не описывают Настасью Филипповну, Парфен лишь коротко говорит о ее действиях при вручении ей подарка: «Раскрыла, взглянула, усмехнулась... откланялась и ушла» (8, 12). Ясно, что на основе такого изображения поведения, действий можно только догадываться о эмоциях персонажа. Вероятнее всего, усмехнулась потому, что слишком дорогой подарок вручен от совершенно незнакомого ей человека. Но это не удивление, а, может быть, насмешка над собой, над тем, как дорого ее оценили.
Позднее, в доме генерала Епанчина, князь Мышкин узнает, что Ганю Иволгина усиленно «сватают» за Настасью Филипповну, он должен жениться на ней благодаря заботам Тоцкого и генерала Епанчина. Портрет ее рассматривают два человека: Гаврила Ардалионович и Иван Федорович. Затем и князь Мышкин «внимательно и любопытно» смотрит на портрет и «с жаром» замечает, что она «удивительно хороша». Описание Настасьи Филипповны дает автор: «На портрете была изображена действительно необыкновенной красоты женщина. Она была сфотографирована в черном шелковом платье, чрезвычайно простого и изящного фасона; волосы, по-видимому, темно-русые, были убраны просто, по-домашнему; глаза темные, глубокие, лоб задумчивый; выражение лица страстное и как бы высокомерное. Она была несколько худа лицом, может быть, и бледна...» (8,27).
«Обычно герои постигают состояние друг друга через восприятие портретного облика»48. Князь способен, глядя на портрет Настасьи Филипповны, проникнуть в ее внутренний мир, ощутить, что «судьба ее не из обыкновенных. Лицо веселое, а она ведь ужасно страдала, а? Об этом глаза говорят, вот эти две косточки, две точки под глазами в начале щек. Это гордое лицо, ужасно гордое...» (8, 31-32). Пока князь видит в лице героини только страдание и гордость, но при вторичном рассмотрении портрета он проницает и другое, «скрывавшееся в этом лице». «Портрет Настасьи Филипповны как бы одним ударом опрокидывает эту внешнюю характеристику, раскрывает глубину и трагическую значимость, заключенные в ее образе...»49 «Это необыкновенное по своей красоте и еще по чему-то лицо сильнее еще поразило его теперь. Как будто необъятная гордость и презрение, почти ненависть, были в этом лице, и в то же самое время что-то доверчивое, что-то удивительно простодушное; эти два контраста возбуждали как будто даже какое-то сострадание при взгляде на эти черты. Эта ослепляющая красота была даже невыносима, красота бледного лица, чуть не впалых щек и горевших глаз; странная красота!» (8, 68). «- В этом лице... страдания много... — проговорил князь, как бы невольно, как бы сам с собою говоря...» (8, 69). Именно такой вывод делает Лев Николаевич, его слова - об истерзанной страданиями душе Настасьи Филипповны.
Не сразу появляется на страницах романа и другая героиня. Предваряя появление на страницах романа Аглаи Ивановны Епанчиной, повествователь сначала говорит о всей семье Епанчиных, а потом уже показывает ее членов. «Бесспорною красавицей в семействе... была младшая, Аглая. (...) ...Судьба Аглаи предназначалась... быть не просто судьбой, а возможным идеалом земного рая» (8, 34). После рассказа о семье генерала повествуется о семье Барашкова и о Настасье Филипповне. Видно, что Достоевский использует прием контраста, рассказывая о них. И жизнь Аглаи совсем не похожа на жизнь содержанки Топкого, которая воспитывалась бездетною вдовой-помещицей «в сельце Отрадном». «Она вдруг выказала необыкновенную решимость и обнаружила самый неожиданный характер» (8, 36), когда до нее дошли слухи, что Афанасий Иванович женится. Эта «совершенно другая женщина» захотела, вероятно, отомстить своему обидчику. И вот именно гордость и ненависть к Тоцкому совершили ее преображение. Она «необыкновенно много знала и понимала», «это был совершенно не тот характер, как прежде», уже не «что-то робкое, пансионски неопределенное, иногда очаровательное по своей оригинальности и наивности, иногда грустное и задумчивое, удивленное, недоверчивое, плачущее и беспокойное» (8, 36), какой была Настасья Филипповна в сельце
Рациональное и эмоциональное в образах Лебедева и генерала Иволгина
Лебедев и Иволгин являются персонажами второстепенными, Достоевский выделяет им меньшее романное пространство; из этого вполне логично могло бы вытекать, что их характеры менее четко обрисованы, однако это не так. Можно, на наш взгляд, утверждать, что у них, по сравнению с главными героями, ограниченный спектр эмоциональных переживаний, но и это является лишь следствием их психического, нравственного, интеллектуального развития, а также социального положения в обществе.
Уже по словам «ввязался в разговор» (8, 7) можно заметить бесцеремонность Лебедева, неделикатность, нравственную глухоту. Его внешний вид говорит о невнимании к одежде, неопрятности и пристрастии к выпивке [«с красным носом» (8, 7)]. «Чрезвычайно довольный вид» выражает удовольствие от того, что кому-то хуже, чем ему. Речь, несколько витиеватая, изобличает человека начитанного, с претензиями на ученость.
Рассказчик дает общую характеристику «господину всезнайке» (8, 8), относя к этой категории людей и Лебедева. Смех, довольный вид, хихиканье чиновника, его веселое поддакивание говорят не только о хорошем настроении, но и о том, что он желает провести побыстрее время в поезде за приятным разговором, но, как кажется, не указывают на интерес к собеседникам. Лишь когда он слышит фамилию Парфена, его поведение меняется. Сначала это наигранная «усиленная важность» (8, 9) чиновника, потом крайнее удивление, которое после осознания важности сообщения преобразуется в вполне регулируемую сознанием мимику: «...удивился до столбняка и чуть не выпучил глаза чиновник, у которого все лицо тотчас же стало складываться во что-то благоговейное и подобострастное, даже испуганное...» (8,9). «Благоговейное и подобострастное» выражение лица Лебедева выражает отношение к человеку, который получит более миллиона наследства. Причем его жест [«всплеснул руками» (8, 9)] явно полубессознателен и выражает наряду с почтением (это осознанно) удивление. Мы видим, что эмоция удивления подавлена почти сознательно, или, лучше сказать, она ослабевает, потому что на первый план выступает расчет, то есть действует сознание, разум.
Но Рогожин еще и человек, который будет иметь вес в обществе. Поведение Лебедева, его слова изобличают готовность пресмыкаться перед человеком, имеющим капитал, он «так и повис над Рогожиным, дыхнуть не смел, ловил и взвешивал каждое слово, точно бриллианта искал» (8, 10), поддакивает Рогожину, «подобострастно» молвит (8, 11). Но он же способен «победоносно» отвечать, тормошиться, когда может блеснуть своими сведениями. «Лебедев все знает!» — говорит он о себе в третьем лице, и в его словах заключается особого рода тщеславие, даже гордость. Лебедев тщательно следит за словами Рогожина, кривится, возбужден, хихикает и даже доходит до того, что подхватывает его слова, повторяя их (См.: 8, 12-14). Он как бы «прилипает» к нему, старается не отстать, вероятно, в этом момент думая о выгоде, которую может извлечь из случайного знакомства.
Лебедев уходит вместе с купеческим сыном, поэтому его появление в компании Рогожина во время «визита» в квартиру Иволгиных вполне закономерно. Он следует за Рогожиным, поддакивает ему (8, 95-96). Мы видим, как изменилось поведение Лебедева после того, как он узнал, что разговаривает с наследником миллионного состояния. Чиновник знает о власти денег, поклоняется богатству, людям, имеющим его. И шепчет он, конечно же, о том, чтобы Рогожин предложил деньги Настасье Филипповне. Названная сумма в восемнадцать тысяч вызывает следующее его поведение: «...зашептал ему снова Лебедев с страшно испуганным видом»... (8, 97). Испуг советчика разъясняется в тексте романа: «... можно было угадать, что он испугался громадности суммы и предлагал попробовать с несравненно меньшего» (8, 97). И все же предложить деньги - это идея Лебедева, именно он «с чрезвычайным старанием нашептывал» (8, 97) эту идею Рогожину, а Парфен лишь исполнитель. Так что вина за эту и дальнейшую безобразную сцены падает на Лебедева (в крайнем случае - частично).
И вот визит компании Рогожина «почти в том же составе» (8, 133) в дом Настасьи Филипповны-. «Один только Лебедев был из числа наиболее ободренных и убежденных и выступал почти рядом с Рогожиным, постигая, что в самом деле значит миллион четыреста тысяч чистыми деньгами и сто тысяч теперь, сейчас же, в руках» (8, 134). Колебания Лебедева, его неуверенность обрисованы сатирически: «Лебедев в иные минуты готов был поклясться, что все [дозволено. - А.С.], но в другие минуты ощущал беспокойную потребность припомнить про себя, на всякий случай некоторые и преимущественно ободрительные и успокоительные статейки свода законов» (8, 134-135). Все же он соблюдает субординацию и держится несколько позади Рогожина. Мучающий его вопрос можно сформулировать так: «Все позволено тому, у кого деньги, кто платит, или нет?». Так как эта проблема «господином всезнайкой» не решена, он находится как бы в ситуации «на распутье»; однако нельзя сказать, что он трусит.
В мире власти денег чувства князя, его «предложение» Настасье Филипповне осмеиваются не только Лебедевым. Далее с иронией описывается его поведение во время чтения письма: «Даже Лебедев не утерпел, вышел из своего угла и, согнувшись в три погибели, стал заглядывать в письмо через плечо Птицына, с видом человека, опасающегося, что ему сейчас дадут за это колотушку» (8, 139). Он испытывает в данный момент комплекс эмоций: любопытство, недоверие и опасение. Это наслаивание эмоций показано рассказчиком посредством поведения персонажа.
Рациональное и эмоциональное в образах Парфена Рогожина и Гани Иволгина
Парфен Рогожин - первый герой романа, которого изображает автор-повествователь. Конечно, читатель способен понять, что Рогожин и Мышкин столкнулись друг с другом далеко не случайно, что и будет подтверждено дальнейшим ходом действия. У этих «замечательных» молодых людей, еще только начинающих жить, много общего, но есть и различия.
Рогожина Ф. М. Достоевский изображает в самом начале романа как человека не очень симпатичного. Добавляется к его описанию и эпитет-определение «черномазый», но і это уничижительное определение, может быть, дано только для отличия его от «белокурого» князя Мышкина с целью противопоставления их внешности. Однако слово это настолько выделяется в тексте романа, что становится значимым.
Внешний облик соседа по вагону довольно выразительный, запоминающийся: «...Небольшого роста, лет двадцати семи, курчавый и почти черноволосый, с серыми маленькими, но огненными глазами. Нос его был широк и сплюснут, лицо скулистое; тонкие губы беспрерывно складывались в какую-то наглую, насмешливую и даже злую улыбку; но лоб его был высок и хорошо сформирован...» (8, 5). В то же время в его лице примечательно и другое: «...Мертвая бледность, придававшая всей физиономии молодого человека изможденный вид, несмотря на довольно крепкое сложение, и вместе с тем что-то страстное, до страдания, не гармонировавшее с нахальною и грубою улыбкой и с резким самодовольным его взглядом»(8, 5). Как бы два человека, два характера уживаются в одном: бледный молодой человек с изможденным видом и страстный «до страдания», но в то же время «грубая улыбка и... резкий самодовольный... взгляд» как бы принадлежат совершенно другому человеку «с серыми маленькими, но огненными глазами». В этом человеке нет гармонии, потому-то он и привлекает. Это купеческий сынок, едущий «отхватить» миллионное наследство. В то же время он человек глубоко страдающий: после болезни, озлобленный на брата, который не сообщил о смерти отца, страстно желающий видеть Настасью Филипповну и обладать ею.
«Неделикатная усмешка» Рогожина, его хохот, язвительные замечания происходят «от нечего делать» и в то же время могут иметь другой смысл -радость при взгляде на спутника: мне плохо, а тебе еще хуже. Его дальнейшее поведение изобличает человека, привыкшего не сдерживать проявления эмоций, а, напротив, открыто выражать их, что и происходит. Он «быстро спросил», «быстро и с невежливым нетерпением перебил», «господина всезнайку», «раздражительно и злобно кивнул» (8,9).
Чиновник ему неприятен. Парфен говорит «только одному князю». «...Рогожин сам почему-то охотно взял князя в свои собеседники, хотя в со-беседничестве нуждался, казалось, более механически, чем нравственно; как-то более от рассеянности, чем от простосердечия; от тревоги, от волнения, чтобы только глядеть на кого-нибудь и о чем-нибудь языком колотить. Казалось, что он до сих пор в горячке, и уж по крайней мере в лихорадке» (8, 10). После болезни он не совсем оправился и находится в таком возбуждении, неустойчивом психическом состоянии, когда на любой раздражитель, внешнее воздействие может отреагировать неадекватно. И в разговоре с чиновником «крикнул на него в нетерпении». Его восклицания передают раздражение и нетерпение, так как его перебивает Лебедев, а Рогожин непременно хочет рассказать о себе князю Мышкину. Он «действительно удивился» тому, что Лебедев знает и Настасью Филипповну, и Тоцкого, и «злобно посмотрел на него... даже губы его побледнели и задрожали» (8, И). Такова реакция Рогожина на сообщение о том, что Лебедев был у Настасьи Филипповны Барашковой с Залежевым...
Он совершенно искренно рассказывает князю о своем отношении к Настасье Филипповне. Пусть он необразован, «ничему никогда не обучался» (8, 9), но он искренен; груб, но и прямодушен... Ему нужен собеседник, нужно выговориться, чтобы понять, что же с ним происходит; он в состоянии неуверенности, растерян, занят своими мыслями. До разговора же «зевал, смотрел без цели в окно и с нетерпением ждал конца путешествия. Он был как-то рассеян, что-то очень рассеян, чуть ли не встревожен, даже становился как-то странен: иной раз слушал и не слушал, глядел и не глядел, смеялся и подчас сам не знал и не понимал, чему смеялся» (8, 8). Такое его поведение указывает на внутреннее беспокойство, состояние нерешительности: что же предпринять?.. И в то же время он осознает, что наследник миллионного состояния, а вчера еще сын, поучаемый строгим отцом. Разговор с князем помог ему осознать свое отношение к Настасье Филипповне и ситуацию, в которой он оказался.
Парфен испытывает противоположные чувства к разным людям, смотря на встречающих его «с торжествующей и даже как бы злобною улыбкой» и говоря с князем, которого «неизвестно... за что... полюбил» (8,13).
Можно понять, что для Рогожина наступает в этот момент новая жизнь. Если раньше его, вероятно, третировали, то теперь он способен восторжествовать над всеми. Восклицания (См.: 8, 13-14) - это знак того, что для него уже закончилось время нерешительности, растерянности, он способен действовать...
