Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Историко-философские основы диалога античной и христианской традиций в творчестве Ф.М. Достоевского 17
1.1 Концепция диалога в творчестве Ф.М. Достоевского 17
1.2 Общественно-исторические предпосылки диалога культур 36
1.3 Философские взгляды Ф.М. Достоевского 54
Глава 2 Особенности поэтики романа Ф.М. Достоевского «Идиот» в контексте диалога культур 68
2.1 Особенности жанра «Менипповой сатуры» 68
2.2 Элементы мениппеи в романе Ф.М. Достоевского «Идиот» 86
2.3 Влияние античного романа на роман Ф.М. Достоевского «Идиот» 115
Глава 3 Мифопоэтика романа Ф.М. Достоевского «Идиот» 133
3.1 Диалог античной и христианской традиций в образе Настасьи Филипповны 133
3.2 Диалог античной и христианской традиций в образах Парфена Рогожина и князя Мышкина 164
Заключение 183
Литература 188
- Концепция диалога в творчестве Ф.М. Достоевского
- Общественно-исторические предпосылки диалога культур
- Особенности жанра «Менипповой сатуры»
- Диалог античной и христианской традиций в образе Настасьи Филипповны
Введение к работе
Середина XIX столетия стала переломным моментом в русской истории. Отмена крепостного права, стремительное развитие капиталистических отношений, распространение революционных настроений, ожесточённая борьба между различными общественными силами - всё это породило большое количество крайностей и уродливых явлений в жизни русского общества, среди которых первые террористические акты, ломка моральных барьеров, распространение атеистических взглядов, падение уровня нравственности.
Все происходящие события осмысливались и переживались в литературе. Содержание действительности наполняло произведения тех, кто творил в эти десятилетия: А.И. Герцена, Л.Н. Толстого, И.С. Тургенева, Н.А. Некрасова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Н.С. Лескова, Н.Г. Чернышевского, Г.И. Успенского и др. В их романах, рассказах, стихах и статьях запечатлевалось то, чем жило русское общество, о чем писалось в газетных и журнальных статьях, что обсуждалось с одинаковой горячностью в аристократических салонах и кружках разночинцев. На смену «лишним людям» в 1860-е годы в литературе и жизни приходит новый тип современного героя - нигилист, человек, отрицающий все сложившиеся нормы жизни. Как сильные, так и слабые стороны русской литературы той поры были обусловлены неустойчивостью, изменчивостью общественной жизни, страстными поисками, свойственными переходному времени.
Как и многие его писатели-современники, Фёдор Михайлович Достоевский ставил в своих произведениях острые и злободневные вопросы, поднимал общечеловеческие, морально-нравственные, религиозно-философские и этические проблемы. Взгляд писателя, острый и пронзительный, точно высвечивал все пороки современной ему действительности, предвидел трагедию духовного одиночества и разъединения людей, искал пути выхода из морально-этического кризиса для
4 человека, возлюбившего золотого тельца больше своего ближнего, больше Бога. Сюжетным центром многих произведений Достоевского становится изображение духовного развития общества и своего современника.
Главной идеей романа «Идиот» является «любимая мысль» писателя изобразить «положительно прекрасного человека». Согласно Достоевскому, идеал человека на земле - это Иисус Христос. Влияние личности Христа на писателя настолько сильно, что в своём самом известном письме 1854 года к Наталье Дмитриевне Фонвизиной он признается: «Я скажу Вам про себя, что я - дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки. Каких страшных мучений стоила и стоит мне теперь эта жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более во мне доводов противных. И, однако же, бог посылает мне иногда минуты, в которые я совершенно спокоен; в эти минуты я люблю и нахожу, что другими любим, и в такие-то минуты я сложил в себе символ веры, в котором всё для меня ясно и свято. Этот символ очень прост, вот он: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но с ревнивою любовью говорю себе, что и не может быть. Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной» (XXVIIIi, 176).
Роман «Идиот» был задуман и написан в первые годы четырёхлетнего пребывания Достоевского за границей (1867 - 1871). Выехав из России вместе с женой в апреле 1867 г., Достоевский в течение весны и лета побывал в Берлине, Дрездене, Гамбурге, Баден-Бадене и здесь обдумывал будущий роман. Первая запись к «Идиоту» была сделана в Женеве 14 сентября 1867 г. Работа над романом продолжалась в Женеве (до конца мая 1868 г.), Веве (до начала сентября 1868 г.), Милана (до середины ноября 1868 г.). Закончен роман был во Флоренции 29 января 1869 г.
1 Здесь її далее ссылки на произведения Ф.М. Достоевского даются с указанием номера тома и страницы по изданию: Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч.: в 30 т. / Гл. ред. В.Г. Базанов. Л., 1972 - 1990.
Роман «Идиот» занимает очень важное место в творчестве Ф.М. Достоевского: в нём выражаются основные эстетические, политические и художественные принципы писателя. Роман является вторым романом из Пятикнижия после «Преступления и наказания».
Актуальность диссертационного исследования. Одной из важных задач современного литературоведения является осмысление творчества русских писателей в общем контексте мировой литературы. Русская литература, являясь частью общемирового живого культурного процесса, не могла развиваться изолированно: она что-то заимствовала из мировой литературы, что-то отдавала ей. Сравнение русских и зарубежных писателей позволяет нам выявить эти заимствования. Но в тоже время, это соотнесение позволяет оттенить национальные черты русской литературы. В сопоставлении с европейскими писателями изучается творчество В.А. Жуковского, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, И.А. Гончарова, А.И. Герцена, И.С. Тургенева, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова и многих других.
Как это свойственно творчеству любого великого писателя Ф.М. Достоевский в своём творчестве обращался к различным культурным традициям. Очень много работ написано о связи Ф.М. Достоевского с зарубежными писателями, такими как Ч. Диккенс, О. Бальзак, Г. Флобер, Ж.-Ж. Руссо, Ф. Шиллер, Ф. Кафка, В. Гёте и другие. Об этом писали такие исследователи как И.Ф. Анненский, Л.П. Гроссман, О.Н. Осмоловский, Г.М. Фридлендер, Д.Л. Соркина, Р.Г. Назиров, Н.М. Чирков, Г.К. Щенников, В.В. Ерофеев, Г.С. Померанц, Т.Г. Мальчукова, Т.А. Касаткина, Е.Г. Новикова, В.В. Дудкин, Г.Г. Ермилова и многие другие. В своих работах они выявили тесные связи творчества Ф.М. Достоевского с европейской литературой. При этом необходимо помнить, что последняя выросла из культуры античности. В связи с этим представляется очень важным проследить связь русской литературы с корнями европейской культуры. Этим и определяется актуальность данной работы.
Почему в работе рассматривается диалог именно античной и христианской традиций? Потому что эти две культурные традиции тесно сопряжены между собой. Христианская культура вырастала из отрицания античной культуры, она возникла как антитеза античности, когда пошатнулись основы Римской империи. Но, отрицая античную традицию, христианство вступает с ней в диалог, так как диалог - это не только принятие чужой точки зрения, но и полемика, спор с ней, отталкивание от неё.
Ф.М. Достоевский, искавший основы веры, просто не мог не обратиться к временам возникновения христианства, т.е. к поздней античности. Из всех романов Пятикнижия Ф.М. Достоевского роман «Идиот» наиболее остро ставит проблему поиска веры в пошатнувшемся обществе. Это произведение о Втором пришествии Христа. И сама тематика романа требовала обращения к первоисточникам, т.е. к античности, так как Достоевский никогда не рассматривал проблему поверхностно, а всегда шёл к самым её корням.
Научная новизна работы определяется тем, что различные культурные традиции в творчестве Ф.М. Достоевского чаще всего рассматриваются по отдельности, в то время как они существуют в диалогическом единстве. В работе показано, как взаимодействие античной и христианской традиций в романе «Идиот» отражается на различных уровнях поэтики.
Степень изученности вопроса. Современное литературоведение много работает над осмыслением античных традиций в русской литературе: изучаются рецепции античных авторов, функционирование античных жанров в русской литературе. Поднимаются и вопросы о связи Ф.М. Достоевского с античной традицией. Этой проблемой занимаются давно. Данная тема была открыта еще в 1890-е годы Д.С. Мережковским1.
Наиболее полно вопрос о связи Достоевского и античности поставил Вячеслав Иванов в статье «Достоевский и роман-трагедия». Он назвал роман Достоевского "романом-трагедией" и сравнил его с античной трагедией, в
1 См.: Пумпянский Л.В. Невельские доклады 1919 года //Литературное обозрение. 1997. № 2. С. 15.
7 частности с первой трагедией античности «Илиадой» Гомера. Вяч. Иванов говорил о том, что европейская литература оторвалась от соборности античного времени. Достоевский же в своих произведениях вновь возвращается к ней, преодолевая средневековый индивидуализм. Вяч. Иванов таюке первым заговорил о дионисийских началах в творчестве Достоевского1. В дальнейшем эта тема была подхвачена Л.В. Пумпянским, который в своей статье «Достоевский и античность» писал о дионисийстве в творчестве Достоевского. Его статья носит общеметодологический характер и повествует о том, как видоизменяется античная традиция в творчестве русских писателей XIX века .
Принципиально по-новому к этому вопросу подошёл М.М. Бахтин в своей книге «Проблемы поэтики Достоевского», в которой он первым поднял проблему мениппеи в творчестве Достоевского и дал схемы изучения этого вопроса, хотя детально и конкретно его не рассматривает. М.М. Бахтин даёт объяснение, зачем Достоевский обращается в своём творчестве к жанру мениппеи: «Ни герой, ни идея, ни самый полифонический принцип построения целого не укладываются в жанровые и сюжетно-композиционные формы биографического, социально-психологического, бытового и семейного романа, т.е. в те формы, которые господствовали в современной Достоевскому литературе и разрабатывались такими его современниками, как Тургенев, Гончаров, Л. Толстой... Полифонический роман Достоевского строится на иной сюжетно-композиционной основе и связан с другими жанровыми традициями в развитии европейской художественной прозы»3.
Многие современные исследователи обращаются к античным аллюзиям в творчестве Ф.М. Достоевского. Связь Достоевского с Гомером
1 См.: Иванов В. Достоевский и роман-трагедия // Русская мысль. М., 1911. Кн. 5. С. 46 - 61; Иванов
В. Достоевский и роман-трагедия // Русская мысль. М., 1911. Кн. 6. С. 1 - 17.
2 См.: Пумпянский Л.В. Достоевский и аігпічность // Диалог. Карнавал. Хронотоп. № 1. 1994. С. 88 -
103. Рец.: Бабич В.В. В поисках "связи времён": "Достоевский и античность" Л.В. Пумпянского // Диалог.
Карнавал. Хронотоп. 1994. № 1. С. 83 - 87.
3 Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. 4-е изд. М., 1979. С. 123.
8 рассматривает в своей статье «Достоевский и Гомер» Т.Г. Мальчукова1. Это исследование представляется интересным, так как впервые были проведены параллели между творчеством Достоевского и центральным античным автором. Татьяна Георгиевна отмечает, что «реминисценции Гомера у Достоевского только по количеству (31) превосходят упоминания всех других античных авторов и многих новых, к примеру, Данте, Корнеля, Расина или Дидро»2.
Другой исследователь, Т.А. Касаткина проводит параллели между Достоевским и Апулеем, сравнивая два романа «Идиот» и «Метаморфозы, или Золотой Осел». Кроме того, она сравнивает образ Настасьи Филипповны с Афродитой и Венерой . Сравнение этих же двух произведений проводит в своем исследовании и американский исследователь Г.С. Морсон4.
В последнее время начала широко изучаться тема «Достоевский и христианство». Хотя существует давняя традиция рассмотрения христианских аллюзий в творчестве писателя. Следует указать на работы таких исследователей как Л.П. Гроссман , Г.М. Фридлендер , Р.Г. Назиров , Л.И. Сараскина8, Г.К. Щенников9, Г.С. Померанц10, А.П. Скафтымов11, Е.Г.
Мальчукова Т.Г. Достоевский и Гомер // Мальчукова Т.Г. Филология как наука и творчество. Петрозаводск, 1995. С. 90- 117.
2 Мальчукова Т.Г. Достоевский и Гомер... С. 91.
3 См.: Роман Ф.М. Достоевского "Идиот": Современное состояние изучения: Сб. работ отечественных
и зарубежных ученых / Под ред. Т. А. Касаткиной. М., 2001. 560 с.
4 См.: Морсон Г.С. «Идиот», поступательная (процессуальная) литература и темпика // Роман Ф.М.
Достоевского "Идиот": Современное состояние изучения: Сб. работ отечественных и зарубежных ученых /
Под ред. Т.А. Касатюшой. М., 2001. С. 7 - 27.
5 См.: Гроссман Л.П. Достоевский - художник // Творчество Ф.М. Достоевского: Сб. ст. / Под ред.
Н.Л. Степанова. М., 1959. С. 330 - 416; Он же. Достоевский. 2-е изд., испр. и доп. М., 1965. 608 с.
6 См.: Фридлендер Г.М. Реализм Достоевского. М. Л., 1964. 402 с; Он же. Достоевский и мировая
литература. Л., 1985. 456 с.
7 См.: Назиров Р.Г. О прототипах некоторых персонажей Достоевского // Достоевскіиі. Материалы и
исследования: Сб. ст. Л., 1974. Т. 1. С. 202 - 219; Он же. Творческие принципы Ф.М. Достоевского. Саратов,
1982. 160 с.
8 См.: Сараскина Л.И. «Бесы»: роман-предупреждение. М., 1990. 478 с; Она же. Федор Достоевский.
Одоленне демонов. М., 1996. 463 с.
9 См.: Щенников Г.К. Художественное мышление Ф.М. Достоевского. Свердловск, 1978. 176 с; Он
же. Достоевский и русский реализм. Свердловск, 1987. 352 с; Он же. Целостность Достоевского.
Екатеринбург, 2001. 439 с.
10 См.: Померанц Г.С. Открытость бездне: Встречи с Достоевским. М., 1990. 382 с.
11 См.: Скафтымов А.П. Нравствешше искания русских писателей: Статьи и исследования о русских-
классиках/ Сост. Е. Покусаева. М., 1972. 541 с.
9 Новикова1, В.В. Дудкин2, И.А. Есаулов3, А.Е. Кунильский4 и многие другие. Надо сказать, что рассмотрение данной темы было заложено ещё в работах М.М. Бахтина, но по цензурным соображениям он не мог дать её развитие и наметил лишь пунктирно.
Очень много писали о связи творчества Ф.М. Достоевского с христианской традицией русские религиозные философы (Н. Бердяев, С. Булгаков, В. Соловьёв, Л. Шестов и другие), творчество которых было незаслуженно забыто на долгие годы.
Ведущее место в этих исследованиях в наши дни занимает коллектив литературоведов из Петрозаводского государственного университета во главе с В.Н. Захаровым. В своей статье «О христианском значении основной идеи творчества Достоевского» он пишет: «Эта идея стала "сверхидеей" творчества Достоевского - идеей христианского преображения человека, России, мира. И это путь Раскольникова, Сони Мармеладовой, князя Мышкина, хроникёра в "Бесах", Аркадия Долгорукого, старца Зосимы, Алёши и Мити Карамазовых». И далее: «Пушкинской идее "самостояния" человека Достоевский придал христианский смысл, и в этом вечная актуальность его творчества»5.
Очень интересные работы пишет Т.А. Касаткина, которая рассматривает произведения Ф.М. Достоевского как некие священные тексты, выстроенные по христианским канонам6. Под её редакцией в последнее время х был выпущен сборник научных работ отечественных и зарубежных
См.: Новикова Е.Г. Евангельский текст и художественный контекст. Методика анализа: На материале творчества Ф.М. Достоевского: Уч.-метод. пос. Томск, 1999. 35 с; Она же. Софнііность русской прозы второй половшіьі 19 века: евангельский текст и художественный контекст. Томск, 1999. 252 с.
" См.: Дудкин В.В. Достоевский и Евангелие от Иоанна // Евангельский текст в русской литературе XVIII - XX веков: Ціггата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр: Сб. науч. тр. / Отв. ред. В.Н. Захаров. Петрозаводск, 1998. Вып. 2. С. 337 - 348.
3 См.: Есаулов И.А. Пасхальный архетип в позтігке Достоевского // Евангельский текст в русской
литературе XVIII - XX веков: Ціггата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр: Сб. научных трудов / Отв. ред.
В.Н. Захаров. Петрозаводск, 1998. Вып. 2. С. 349 - 363.
4 См.: Кунильский А.Е. О христианском контексте в романе Ф.М. Достоевского «Идиот» //
Евангельский текст в русской литературе XVIII - XX веков: Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр:
Сб. научных трудов / Отв. ред. В.Н. Захаров. Петрозаводск, 1998. Вып. 2. С. 391 -408.
5 Захаров В.Н. О христианском значении основної"! идеи творчества Достоевского // Достоевский в
конце XX века: Сб. ст. / Сост. К.А. Стспанян. М., 1996. С. 144.
6 См., например: Касаткина Т.А. Об одном свойстве эпилогов пяти великих романов Достоевского //
Достоевский в конце XX века: Сб. ст. / Сост. К.А. Степанян. М., 1996. С. 67 - 128.
10 исследователей «Роман Ф.М. Достоевского "Идиот": современное состояние изучения»1.
Из современных исследователей данного вопроса можно назвать такие имена как Л.А. Левина, И.Л. Альми, И.Р. Ахундова, К.А. Степанян, А.Б. Галкин, Р.Н. Поддубная, Е. Местергази, А. Мановцев.
Обращаются к этой теме и многие зарубежные исследователи, работы которых стали доступны нам в последнее время. Среди них М. Джоунс, Г.С. Морсон, С. Янг, О. Меерсон, Д. Мартинсен, Д. Орвин. Молено отметить крупную работу итальянского исследователя С. Сальвестрони «Библейские и святоотеческие источники романов Достоевского» .
Так, английский литературовед М. Джоунс ещё в 1974 году предлоясил рассматривать образ князя Мышкина неоднозначно, учитывая его явное несоответствие образу Христа. По мнению исследователя, главные черты характера Мышкина созвучны желанию автора нарисовать образ «положительно прекрасного человека». «Простота и праведность Мышкина, его детская невинность и непосредственность, свойственные ему смирение, сострадание и проницательность, острое восприятие красоты и отзывчивость на страдания, предпочтение им общества детей и интерес к жертвам несправедливости» - все это производит глубокое впечатление на читателя3.
Но хотя сам Достоевский связал главного героя с личностью Спасителя, Мышкину, считает М. Джоунс, не свойственна строгость евангельского Христа: «У него нет ни определенно выраженной идеи своего пророческого предназначения, ни стремления к проповеди или к исцелению больных. И хотя молено сказать, что мир Петербурга был для Мышкина своего рода Голгофой, Достоевский не указывает нам возмолшости его «воскресения». Ни припадки эпилепсии у Мышкина, ни его мгновения непосредственного самосознания не имеют исторической параллели в биографии Христа. Более
1 Роман Ф.М. Достоевского "Идиот": Современное состояние изучения: Сб. работ отечественных и
зарубежных ученых / Под ред. Т.А. Касаткиной. М., 2001. 560 с.
2 Сальвестрони С. Библейские и святоотеческие источники романов Достоевского / Пер. с итал. СПб.,
2001. 187 с.
3 Джоунс М. К пониманию образа князя Мышкина // Достоевский: Материалы и исследования. Л.,
1976. Вып. 2. С. 106.
11 того, Мышкин попадает под влияние «двойных мыслей». Он чувствует свое отчуждение и от окружающего общества, и от мира природы и в конце концов снова впадает в состояние «идиотизма». Все это не вполне соответствует концепции прекрасного человека - «Князя Христа»»1.
Среди разнообразных толкований романа «Идиот», показательных для последнего времени, выделяется научное творчество Г.С. Померанца как своеобразный «мост» между религиозно-философской мыслью начала прошлого века и современной наукой. Продолжая искания философов и мистиков Серебряного века, современный мыслитель последовательно разрабатывает собственное видение наследия Достоевского.
В своей книге «Открытость бездне. Встречи с Достоевским»" Г.С. Померанц выстраивает целостную концепцию всего творчества писателя. Естественно, что религиозные взгляды ученого (в целом, далекие от ортодоксального православия, ставшего константой анализа в одной из главенствующих школ современного достоевсковедения) отражаются и в анализе романа «Идиот» и его главного образа.
Вывод в этой работе делается радикальный: «... Мышкин, во всей своей незавершенности и слабости, оказался самым законченным образом святости и в душе Достоевского, и в его романах, и во всей культуре XIX и XX веков» .
Наибольшую ценность для нашего исследования представляют работы, рассматривающие связь между античной и христианской традицией в творчестве Ф.М. Достоевского. Впервые эту проблему ставит В.Я. Кирпотин, который говорит о том, что писатель обращается к периоду заката античности и сравнивает то время с современностью, пропуская этот взгляд через Апокалипсис4. Другой исследователь Г.М. Фридлендер говорит, что
1 Джоунс М. Указ, соч. С. 106.
2 Померанц Г.С. Указ. соч.
3 Померанц Г.С. Указ. соч. С. 152.
4 См.: Кирпотин В.Я. Альтернатива Достоевского // Кирпотин В.Я. Мир Достоевского: Сб. ст. 2-е изд.,
доп. М., 1983. С. 383 - 410; Кирпотин В.Я. Достоевский о судьбах европейской цивилизации // Кирпотин
В.Я. Мир Достоевского: Сб. ст. 2-е изд., доп. М., 1983. С. 424 - 447.
12 писатель обращается к античности в поисках идеала Красоты и Гармонии . Надо сказать, что обе эти точки зрения не исключают одна другую.
Т.Г. Ермилова также анализирует в своей работе связь Ф.М. Достоевского с античностью. Она устанавливает связь романа «Идиот» с античной мифологией, выводя сравнение образа Настасьи Филипповны с образом Венеры, а образа Аглаи - с Амуром. Г.Г. Ермилова ставит вопрос о связи античной и христианской традиции в творчестве Ф.М. Достоевского на примере романа «Идиот»2.
Но наиболее полно вопрос о связи античных и христианских традиций начал рассматриваться в работах Т.Г. Мальчуковой. Она исследует диалог этих традиций в творчестве А.С. Пушкина . Она же пишет о связи Ф.М. Достоевского с античностью, в частности, об этом её статья «Достоевский и Гомер»4.
В этом же направлении работает и исследователь А.Е. Кунильский, который рассматривает соотношение античных и христианских традиций в творчестве Достоевского5.
Таким образом, именно в современной науке достигнуто определенное сопряжение изучения поэтики и метафизики великого произведения, что позволяет надеяться на его более глубокое и адекватное постижение. Кроме того, в современном достоевсковедении заметно стремление к рефлексии, к критической переоценке собственных интерпретаций. Об этом свидетельствует ряд рецензий и обзоров, появившихся в последние годы,
См.: Фріщлендср Г.М. Достоевскиіі и мировая лігтература. Л., 1985. 456 с.
2 См.: Ермилова Г.Г. Роман Ф.М. Достоевского "Идиот": Поэтика, контекст: Автореф. дис ... докт.
филол. наук / Ивановский гос ун-т. Иваново, 1999. 49 с. з См.: Мальчукова Т. Г. Античные и христианские традиции в поэзии А.С. Пушкина: Автореф. дис... докт.
филол. наук / Петрозаводский гос. ун-т. Новгород, 1999. 68 с.
Мальчукова Т.Г. Достоевский и Гомер (к постановке проблемы) // Новые аспекты в изучении
Достоевского: Сб. науч. тр. Петрозаводск, 1994. С. 3 - 36.
5 См.: Кунильский А.Е. О христианском контексте в романе Ф.М. Достоевского «Идиот» //
Евангельский текст в русской литературе XVIII - XX веков: Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр:
Сб. научных трудов / Отв. ред. В.Н. Захаров. Петрозаводск, 1998. Вып. 2. С. 391 - 408.
продолжающиеся на научных чтениях и конгрессах споры вокруг романа, а также ряд защищенных диссертационных работ по этой теме1.
Объектом исследования является роман Ф.М. Достоевского «Идиот».
Предмет исследования - диалог античной и христианской традиций в структуре романа Ф.М. Достоевского «Идиот».
Материал исследования представлен в диссертационной работе следующими группами источников:
Романы Пятикнижия и роман «Идиот» как основной источник исследования.
Подготовительные материалы и черновые редакции романа «Идиот», отражающие эволюцию его замысла.
«Дневник писателя», тексты публичных выступлений и т.д.
Эпистолярное наследие и мемуарная литература (дневники и письма писателя, воспоминания современников писателя).
Произведения античных авторов (Гомера, Апулея, Петрония, Лукиана).
Произведения русских писателей (А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, А.Н. Майкова) для создания культурного контекста осмысления ключевых образов романа и иллюстрации некоторых положений диссертации.
Библейские тексты.
Целью данной работы является рассмотрение диалога античной и христианской традиций в романе Ф.М. Достоевского «Идиот».
В соответствии с поставленной целью в рамках настоящего диссертационного исследования предполагается решить следующие задачи:
1. Рассмотреть историко-философские основы диалога античной и христианской традиций в творчестве Ф.М. Достоевского.
1 См., например: Сальникова О.М. Роман Ф.М. Достоевского «Идиот»: проблема веры и неверия в морально-нравственных позициях героев: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М., 2006. 26 с; Меликян М.М. Художественная структура бытия в метаромане Ф.М. Достоевского («Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы»): Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. Иваново, 2006. 18 с.
2. Проанализировать особенности поэтики романа Ф.М. Достоевского
«Идиот» в контексте диалога культур.
Показать особенности функционирование жанров мениппеи и античного романа в структуре романа «Идиот».
Раскрыть мифопоэтический уровень романа Ф.М. Достоевского «Идиот». Показать особенности диалога античной и христианской традиций в образах Настасьи Филипповны, Парфена Рогожина и князя Мышкина в романе «Идиот».
Методология исследования. В соответствии с проблематикой работы определяющими следует считать историко-культурный и сравнительно-типологический метод в плоскости исторической поэтики.
Методологическая база представлена исследованиями по рецепции античности в русской литературе и культуре (М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман, Т.Г. Мальчукова, О.М. Фрейденберг и др.), работами по мифопоэтике (М.М. Бахтин, Е.М. Мелетинский, О.М. Фрейденберг и др.) и поэтике художественного произведения (А.Ф. Лосев, Ю.М. Лотман, В.Я. Пропп, В.Н. Топоров, Д.С. Лихачёв и др.).
Положения, выносимые на защиту.
Особенности общественно-социальной обстановки в пореформенной России XIX века неизбежно вызывали ассоциации с закатом Римской империи, и Ф.М. Достоевский в поисках основ веры в пошатнувшемся российском обществе обращался к временам поздней античности.
Освоение Достоевским античной культуры нашло своё отражение на разных структурных уровнях романа «Идиот», знание которых помогает углубить анализ данного романа.
Античная традиция, входя в творчество писателя, вступает в диалог с христианской традицией и в их синтезе рождаются главные идеи романов Ф.М. Достоевского.
Ф.М. Достоевский в своих творческих поисках обращался к жанровым формам античного романа и мениппеи, которые помогали ему мотивировать определённым образом создавшуюся сюжетную ситуацию, соединяли несоединимое, служили диалогической, полифонической структуре романа.
В романе «Идиот» показан духовный путь Парфена Рогожина от язычества к христианской вере.
Научные результаты, полученные в ходе исследования, могут быть сформулированы следующим образом:
выделены и проанализированы важнейшие аспекты философских взглядов Ф.М. Достоевского, определившие концепцию диалога в творчестве писателя;
выявлены особенности поэтики романа Ф.М. Достоевского «Идиот» в контексте диалога античной и христианской традиции, исследовано влияние античного романа и мениппеи на структуру романа писателя;
исследованы особенности диалога античной и христианской традиций в центральных образах романа «Идиот».
Практическое значение работы определяется возможностью её использования для последующего исследования поэтики романов Достоевского, при чтении вузовских курсов по истории русской литературы XIX века, спецкурсов и спецсеминаров по творчеству писателя.
Апробация работы.
Основные положения диссертационного исследования были отражены в докладах на студенческих и аспирантских научных конференциях (Москва, Новосибирск, Томск, 2001 - 2007); на заседаниях аспирантского семинара кафедры русской и зарубежной литературы XIX века Томского государственного университета.
По теме исследования имеется 10 публикаций, перечень которых приводится в автореферате.
16 Поставленные задачи определили структуру диссертационного исследования, которое состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованных источников и литературы, насчитывающего 260 наименований.
Концепция диалога в творчестве Ф.М. Достоевского
Культура – это огромное полифоническое пространство, в котором различимы «голоса» различных культурных персонажей, значимость которых не умаляется ни возрастом, ни национальной принадлежностью, ни какими-либо иными обстоятельствами. Формирование художественного мира любого философа или композитора, писателя или поэта всегда протекает с опорой на целый комплекс культурно-художественных традиций.
Диалог как принцип культурного развития позволяет не только органично заимствовать лучшее из мирового наследия, но и вынуждает человека подать «свой» голос, совершить личностное переосмысление «чужой» культуры. Только внутреннее переосмысление культурных ценностей, только активный диалог с культурными фигурами делает человека культурным, приобщенным к большому космосу культуры. Диалоговая форма позволяет проявиться амбивалентной природе культуры.
Очень красиво сказал по этому поводу российский философ В. Библер: «В этом смысле культура – всегда некий Корабль Одиссея, совершающий авантюрное плавание в иной культуре, оснащённый так, чтобы существовать вне своей территории» . А согласно М.М. Бахтину, «культура собственной территории не имеет» . Продолжая свою мысль В. Библер пишет, что «каждая культура есть некий «двуликий Янус». Ее лицо столь же напряженно обращено к иной культуре, к своему бытию в иных мирах, сколь и внутрь, вглубь себя, в стремлении изменить и дополнить свое бытие» . В этом смысл той «амбивалентности», что присуща, по Бахтину, каждой целостной культуре.
Диалог – это вопрос не только о гуманитарных контактах больших культур, но и о способе приобщения отдельно взятой личности к духовному миру этих культурных образований. По выражению М.М. Бахтина, культура может существовать только на границах: между днем сегодняшним и прошлым, между различными формами культурной деятельности, между произведениями различных авторов .
Само понятие «диалог» возникло ещё в античное время. В переводе с древнегреческого языка , – разговор между двумя или несколькими лицами. Согласно Большому энциклопедическому словарю: «Диалог (греч. dialogos), 1) форма устной речи, разговор двух или нескольких лиц; речевая коммуникация посредством обмена репликами. Как часть словесно-художественного текста доминирует в драме, присутствует в эпических произведениях. Существует и как самостоятельный публицистический и философский жанр (напр., диалоги Платона). 2) В переносном смысле – переговоры, свободный обмен мнениями, напр. политический диалог» . Диалог осуществляется на основе честности, гласности взаимопонимания и взаимного уважения. Это диалектический процесс, в нем есть и объединяющие, и противоречивые моменты. Он способствует выработке ответственности коллективного сознания на основе плюрализма. В процессе диалога формируется широкое мировоззрение, учитывающее не только сиюминутные, но и более отдаленные ориентиры.
Смысл диалога, являющегося наиболее приемлемой формой человеческого общения, состоит в том, что он ориентирован на будущее и отрицает отжившие стереотипы и догматические рассуждения. Он предполагает фундаментальное знание о духовной структуре и интеллектуальной системе общества, с которым осуществляется диалог, овладение необходимым объемам представлением о духовных интересах партнера. Сила равноправного диалога в том, что в нем на равных представлены все стороны. Но он не только проявляется в коммуникативном аспекте, в обычном общении, но представляет собой сущностную характеристику современной мировой культуры. Каждая культура диалогична, что является формой ее существования и развития. Для вступления в диалог культуре необходимы самобытность, уникальность, неповторимость. Необходимы и открытость к взаимодействию, способность к восприятию и пониманию иных духовных ценностей, осознание неодолимости этого процесса как закономерного этапа развития цивилизации.
Концепцию диалога в творчестве Ф.М. Достоевского подробно проанализировал выдающийся русский философ М.М. Бахтин. Его мировоззрение сформировалось в эпоху культурного расцвета начала XX в. и вобрало в себя всё самое лучшее, что выработала до этого философская мысль как в России, так на Западе. Так как в дальнейшем мы будем придерживаться именно бахтинской концепции диалога, необходимо остановиться на ней более подробно.
Михаил Михайлович Бахтин (1895 – 1975) является наиболее ярким представителем русской диалогической философии. На Западе он воспринимается в качестве ключевой (после Ф.М. Достоевского и Н.Н. Бердяева) фигуры русской культуры вообще. Бахтинский «диалогизм», по мнению В.Л. Махлина, «образовал своего рода транснациональный и трансисторический «мост» между российским и западным контекстуальными мирами» .
М.М. Бахтиным была детально проанализирована проблема «диалогического мышления», проделана большая работа по переработке наследия как русских, так и западных мыслителей. Его ближайшими предшественниками были русские формалисты, которых интересовала мысль о «языковом диалоге». Настаивая на диалогическом характере языкового общения, они полагали, что монолог, будучи «зачаточной формой общего языка» , вторичен по отношению к диалогу. Некоторые из них проводили границу между монологической речью, подразумевающей «адекватность выражающих средств данному психическому состоянию» , и сказом как «художественной имитацией монологической речи» . Из подобных представлений исходит и Эйхенбаум в знаменитой статье о гоголевской «Шинели», где говорится о том, что текст Гоголя установлен на устную форму повествования и соответствующие ей языковые особенности (интонация, синтаксическое построение устной речи, соответствующая лексика и пр.) .
Общественно-исторические предпосылки диалога культур
Восприятие христианством античности варьируется от полного отрицания последней как язычества до рецепции философской античной традиции христианским богословием. Особенно значителен в этом плане опыт Святых Отцов каппадокийской школы (свт. Василия Великого, свт. Григория Богослова, свт. Григория Нисского). Культурная же рецепция античности – устойчивая примета европейской жизни со времен Возрождения.
Внешняя специфика географии России, во многом определившая характер русской философской рефлексии, – это её положение между Востоком и Западом. Изначальная пограничность, характерная для экзистенциальной ситуации, ведёт к смешению в русской культуре строго очерченных систем – Восточной и Западной, – что порождает положение вне системы, неограниченность, незамкнутость в своих пределах. Открытость русского человека совпадает с понятием открытости в экзистенциализме, с экзистенциальным стремлением к диалогу.
Внутренняя специфика географии России заключается в её расположении на обширной восточноевропейской равнине, для которой характерен монотонный, практически не изменяющийся ландшафт. «Если определить бросающееся в глаза различие между западноевропейским и русским ландшафтом, – писал Ф.А. Степун, – то можно сказать: южно- и западноевропейский ландшафт – это полнота формы в теснейшем пространстве, русский – это в бесконечность излучающая бесформенность» . Мифологический стереотип, порожденный внутренним ландшафтом России (отчуждение от оформленности как чего-то конечного, замкнутого в своих пределах), находит точки пересечения с экзистенциальным сознанием, избегающим всякой системности.
Диалог Восточной и Западной цивилизации в рамках русской культуры порождает амбивалентность системы ценностей, сосуществование в русском мышлении противоположных и даже противоречивых понятий, что неоднократно подчеркивалось в разных работах исследователей русского характера, а определение отечественной культуры как культуры диссонанса стало уже традиционным .
Так, Ю.М. Лотман пишет: «В структуре географии русской культуры исторически борются две модели, причем столкновение их – один из доминирующих конфликтов культурного пространства России. Одну из них можно определить как центристскую. В основе её лежит представление о том, что Москва расположена в центре религиозной и культурной ойкумены, что центр всемирной святости (или, соответственно, – культуры, мировой революции и т.д.) находится в Москве, Москва же есть центр России. Таким образом, мировая модель культуры строится по концентрическому принципу» . Исследователь выделяет также и антимодель русской культуры – «эксцентрическую» (Петербург), конструирование которой является необходимым следствием появления первой модели. Роль антимодели, по Лотману, связывается с её пониманием как «центра греховности, культурного разложения или опасного, агрессивного центра, являющегося исконным, по своему месту во Вселенной, врагом России» .
Антитеза культурных моделей «центризма» и «эксцентризма», по мнению исследователя, порождает противопоставление древнего и нового, исторического и мифологического, исконного и чужеземного.
Таким образом, географический ландшафт России обуславливает формирование диссонансного типа культуры, маргинального по своему характеру, то есть не идентичного ни западному, ни восточному типам, «Сравнивая «вечный русский спор» о цивилизационной идентичности России с аналогичной по содержанию полемикой в других культурах, – пишет А. Кара-Мурза, – можно прийти к выводу о том, что именно экзистенциальное переживание проблемы «социального небытия России», «России как Ничто» составляет смысловой стержень русской философской и общественной мысли» . Такие характерные черты русского сознания, как амбивалентность, разорванность, открытость, стремление к диалогу, внесистемность, трагичность, острое осознание границ жизни и смерти, духовность находят явные параллели с экзистенциальным мышлением.
Таким образом, диалог античной и христианской традиций в русской культуре был предопределен самим географическим положением России, расположенной на пространстве двух континентов и принадлежащей одновременно как Европе, так и Азии. Эта маргинальность положения страны обусловила содержание дискуссий о её исторической судьбе, которые начали особенно интенсивно проходить с XIX века. Начало этому спору положила ещё полемика между западниками и славянофилами, возникшая в 1840-х годах. Западники (П.Я. Чаадаев, Т.Н. Грановский, А.И. Герцен, В.Г. Белинский, Н.П. Огарев, К.Д. Кавелин, М.Н. Катков, И.С. Тургенев) при всей широте спектра их воззрений были убеждены, что Россия должна учиться у Запада и пройти по пути, им же проторенным. По их мнению, Россия должна была усвоить европейскую науку и плоды просвещения. Западники мало интересовались религией. Старания славянофилов (А.С. Хомяков, И.С. и К.С. Аксаковы, И.В. и П.В. Киреевские, А.И. Кошелев, Ю.Ф. Самарин, В.А. Черкасский), наоборот, были направлены на разработку христианского мировоззрения, опирающегося на учение отцов восточной церкви и православие. Славянофилы высоко ценили особенности русской культуры и утверждали, что Россия будет развиваться по своему собственному пути, отличному от западного. По их мнению, Россия призвана оздоровить Западную Европу духом православия, помочь ей в разрешении её внутренних и внешних проблем в строгом соответствии с христианскими принципами.
В 1921 году возникло евразийство, объединившее вокруг себя таких крупных мыслителей как Н. Алексеев, П. Бицилли, Н. Трубецкой, П. Савицкий, Л. Карсавин и др. В их сочинениях Россия представала как страна, отмеченная синтезом европейского и азиатского культурных начал, нашедших своё выражение как на имперской стадии её развития, так и в советский период. Слияние византийского наследия и традиции, идущей от татаро-монголов, повлияло на московскую государственность, весь последующий путь империи, советский строй. В противовес западному индивидуализму евразийцы развили учение о симфонической личности – коллективном субъекте (семье, сословии, классе, народе), который вбирает в себя индивида. Культура рисуется им как единый, иерархически упорядоченный организм, чьим сосредоточием является церковь. Основы православия обеспечивают гармоническую упорядоченность русской культуры .
Особенности жанра «Менипповой сатуры»
Одной из важных причин обращения Ф.М. Достоевского к античной традиции было то, что в античной литературе он нашел тот жанр, который наиболее полно позволял отразить творческие принципы писателя. Этим жанром, на что указал ещё М.М. Бахтин , является мениппея, или «мениппова сатура». Рассмотрим особенности этого жанра и особенности его отражения в поэтике романа «Идиот».
Несмотря на распространённую практику рассматривать, как в литературе последующих эпох функционирует жанр античной мениппеи, вопрос истории развития этого жанра остаётся мало изученным. На это имеются объективные причины: слабая распространённость в античности, очень короткое время существования этого жанра в чистом виде, очень небольшое количество дошедших до нас литературных текстов данного жанра (в основной своей массе это отрывки) и очень незначительное число трудов античных авторов об этом жанре, которые могут быть по-разному истолкованы из-за трудностей перевода. Кроме того, сам по себе жанр сатиры является низовым, что также повлияло на интерес к нему со стороны исследователей. Наиболее полным трудом, подводящим итоги исследования менипповой сатуры за всё предыдущее время в отечественной и зарубежной науке, является книга профессора Санкт-Петербургского университета И.В. Помяловского «Марк Теренций Варрон и Мениппова сатура» . Он пишет: «Был литературный род произведений, относимых древними к сатурам, созданный в Греции Мениппом и обработанный в Риме Варроном» .
Профессор Н.М. Благовещенский, занимавшийся изучением этого вопроса, дал положительную оценку работе И.В. Помяловского. Также этих вопросов касались исследователи В.С. Дуров , Л.Д. Тарасов , И.М. Тронский .
В литературе термин «Сатира» впервые использовал римский поэт Квинт Энний (239 – 169 гг. до н.э.). Он (и вслед за ним Пакувий) дал название «Satura» сборнику отдельных стихотворений, которые, несмотря на различия в содержании и метрической структуре, преследовали общую цель – выразить личное мнение автора . Впоследствии сатирами стали называть и отдельные стихотворения. Луцилий в сборнике, построенном по тому же принципу, объединил стихотворения поучительного содержания с такими, в которых имелась критика времени и общества. Так в сатире возник её основной отличительный элемент – полемически-критическая тенденция. Наряду с луцилиевой в I в. до н.э. возникла другая форма сатиры – мениппова сатира (satura menippea). Л.Д. Тарасов в своей статье «Марк Теренций Варрон Реатинский как сатирик» даёт схему развития римской сатиры: I. Сатура – римское народное игрище. Невий (270 – 200 гг. до н. э.). Энний (239 – 162 гг. до н. э.). Луцилий (168 – 102 гг. до н. э.). Варрон (116 – 27 гг. до н. э.). Гораций (65 – 8 гг. до н. э.). Сенека (2 – 65 гг. н. э.). Петроний (20 – 65 гг. н. э.). Персий (34 – 62 гг. н. э.). Ювенал (47 - 127 гг. н. э.). II. Басня. Федр. III. Эпиграмма. Марциал.
М.М. Бахтин определял сатиру как междужанровое явление, особое, «критическое» отношение творящего к изображаемой им действительности, основанное на амбивалентном сатирическом смехе, восходящем к архаическим народно-праздничным осмеяниям. Так, в статье, написанной в конце 1940 г. для так и не вышедшего из-за начала войны десятого тома «Литературной энциклопедии» (1929 – 1939) Бахтин под словом «сатира» обозначает три явления : 1) определенный стихотворный лиро-эпический мелкий жанр, сложившийся и развивавшийся на римской почве (Невий, Энний, Луцилий, Гораций, Персий, Ювенал) и возрожденный в новое время неоклассиками (сатиры Матюрена Ренье, Буало, Кантемира и др.); 2) другой менее определенный смешанный (с преобладанием прозы) чисто диалогический жанр, возникший в эллинистическую эпоху в форме философской диатрибы (Бион, Телет), преобразованный и оформленный циником Мениппом (III в. до н. э.) и названный по его имени «менипповой сатирой»; эта форма сатиры непосредственно подготовила важнейшую разновидность европейского романа, представленную на античной почве «Сатириконом» Петрония и отчасти «Золотым ослом» Апулея, а в новое время – романами Рабле («Гаргантюа и Пантагрюэль») и Сервантеса («Дон Кихот»);
3) определенное (в основном – отрицательное) отношение творящего к предмету своего изображения (т.е. к изображаемой действительности), определяющее выбор средств художественного изображения и общий характер образов; в этом смысле сатира не ограничена указанными выше двумя определенными жанрами и может пользоваться любым жанром – эпическим, драматическим, лирическим.
Рассмотрение вопроса о возникновении и развитии жанра мениппеи необходимо начать с определения самого понятия. В Литературном энциклопедическом словаре И.В. Шагаль даёт следующее определение менипповой сатиры: «"Мениппова сатира", мениппова сатура, мениппея – жанр античной литературы, характеризующийся свободным соединением стихов и прозы. Становление "Менипповой сатиры" античное предание связывает с творчеством философа-киника 3 века до н.э. Мениппа из Гадары. От произведений самого Мениппа сохранились лишь заголовки, однако, использование его традиций в сочинениях Лукиана (диалоги «Менипп», «Икароменипп», «Разговоры в царстве мёртвых»), Варрона (дошло около 600 фрагментов) позволяет отнести "Мениппову сатиру" к жанру философской сатиры с характерным смешением серьёзного и комического, общей пародийной установкой (в том числе литературной – пародирование целых сцен эпоса и трагедии).
Диалог античной и христианской традиций в образе Настасьи Филипповны
Диалог античной и христианской традиций в образе Настасьи Филипповны может быть раскрыт через соотнесение с образом Клеопатры и Афродиты с одной стороны и с образом Марии Магдалины с другой.
Свой анализ мы начнём с соотнесения образа Настасьи Филипповны с образом египетской царицы Клеопатры. Здесь необходимо сделать небольшой экскурс в историю античного мира.
Клеопатра VII (69 – 30 гг. до н. э.) – старшая дочь египетского царя Птолемея XI Авлета. Она последняя царица Египта (51 – 30 гг. до н. э.) из династии Птолемеев. Клеопатра правила в условиях глубокого социально-экономического и политического кризиса эллинистического Египта. Ловкий политик и дипломат, она стремилась укрепить личную власть и расширить территорию Египта, используя при этом любые средства. Клеопатра была назначена в 51 г. до н. э. в семнадцатилетнем возрасте по завещанию отца соправительницей и супругой своего тринадцатилетнего брата Птолемея XII Диониса. В 48 г. до н. э. в ходе династической борьбы со своим братом и мужем Птолемеем Дионисом она была изгнана из Египта . Клеопатра собирает войско в Сирии и начинает войну со своим мужем. В это время в Египет прибывает Юлий Цезарь, который требует прекращения военных действий. Замаскированная Клеопатра лично является ночью во дворец в Александрии к Юлию Цезарю, который пленился её красотой и образованностью и признал силу завещания отца Клеопатры. Птолемей XII Дионис погиб во время войны с Цезарем, в результате чего тот назначает в 47 г. до н. э. Клеопатру царицей Египта. Она должна была править вместе со своим несовершеннолетним братом Птолемеем XIII, женой которого она становилась. Клеопатра долгое время удерживала Цезаря в Александрии, устраивая пышные празднества. В 47 г. до н.э. у неё рождается от Юлия Цезаря сын, которого назвали Цезарион. В 46 г. до н. э. Клеопатра приезжает в Рим, поселяется в садах Цезаря и официально считается в числе друзей и союзников римского народа . Во время гражданских войн, начавшихся после убийства Цезаря, Клеопатра принимает сторону триумвирата. Но подвластный ей кипрский наместник Серапион оказал покровительство Кассию, который выступал против триумвирата, и за это, после сражения при Филиппах в 41 г. до н.э., Марк Антоний вызвал её в Киликию для ответа. Она предстала перед ним в виде богини Афродиты (Венеры), посещающей Диониса. Она достигла над ним неограниченной власти и в 37 г. до н. э. Марк Антоний женится на ней, уступив ей прибрежье Палестины и несколько пограничных областей. Клеопатра убивает своего брата Птолемея и становится правительницей Египта, Кипра, Целесирии и Африки. Антоний большую часть времени проводил в Александрии. Супругов отождествляли с Озирисом и Исидой . В 32 г. до н.э. в обстановке борьбы за власть в Риме между Октавианом Августом и Марком Антонием, Клеопатре, как союзнице Антония, была объявлена Римом война. В 31 г. до н. э. в морской битве при Акции Клеопатра в начале боя покидает поле сражения с 60 кораблями. Она сообщает Антонию о своём самоубийстве, после чего тот кончает жизнь самоубийством. Она же пытается прельстить Октавиана и после этой неудачной попытки, когда армия Октавиана в 30 г. до н.э. вступила в Египет, кончает жизнь самоубийством. По одной из версий, отравившись ядом, по другой – приложив к своей груди ядовитую змею, так как в Египте считалось, что это приносит бессмертие .
Во всей этой истории Ф.М. Достоевского могли привлечь несколько моментов. Во-первых, на время правления Клеопатры приходятся два дворцовых переворота в Риме, которые сопровождались гражданскими войнами; во-вторых, хитрость и красота самой Клеопатры, сопровождающаяся жестокостью (например, убийство своего брата Птолемея XIII); в-третьих, обилие её любовных союзов (со своим братом Птолемеем XII, с Юлием Цезарем, с Марком Антонием и со своим другим братом Птолемеем XIII. Последняя попытка зачаровать Октавиана Августа ей не удалась). Но писатель обратился к этому образу не на прямую, а через посредничество произведений А.С. Пушкина.
Сам образ Клеопатры не является проходным для творчества великого русского поэта. Впервые Пушкин обращается к нему в стихотворении «Клеопатра», написанном в 1824 году и переработанном в 1828 году. В своём последнем виде оно вошло в текст «Египетских ночей» в 1835 году. Б.В. Томашевский подчёркивает тот факт, что само стихотворение «Клеопатра» было написано Пушкиным до создания им данного произведения: «Трудно сказать, что преобладало в замысле Пушкина: забота об исторической верности, типичности изображённых героев стихотворений или, наоборот, историческая эпоха выбрана так, чтобы ярче изобразить определённые характеры, обладающие психологической общностью, выводящей их за пределы избранных исторических рамок. Функция сюжета о Клеопатре в повести о современных людях показывает как будто, что Пушкин не ограничивал себя заданием только исторического изображения. Но не известно, совпадало ли задание его в момент создания стихотворения с тем, что он хотел сделать из него в 1835 году» . Незадолго до «Египетских ночей» А.С. Пушкин пишет произведение «Мы проводили вечер на даче…», которое остаётся незаконченным и строится по мениппейному принципу соединения стихотворной и прозаической речи. Б.В. Томашевский считает, что в этом произведении функция образа Клеопатры чисто историческая: «Этот исторический характер данного сюжета подчёркнут и в реплике, хотя и несколько иронической, персонажа повести "Мы проводили вечер на даче…". На замечание хозяйки: “Этот предмет должно бы доставить маркизе Жорж Занд, такой же бесстыднице, как и ваша Клеопатра. Она ваш египетский анекдот переделала бы на нынешние нравы”. Алексей Иванович отвечает: “Невозможно. Не было бы никакого правдоподобия. Этот анекдот совершенно древний; таковой торг нынче несбыточен, как сооружение пирамид”. Этот "историзм" анекдота, мне кажется, пресекает все попытки продолжить рассказ Пушкина, механически продолжая последние его реплики между Алексеем Ивановичем и Вольской, то есть перенесением такого же действия в современную обстановку» .
