Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Отправные теоретические положения исследования 13
1.1. Сравнения с животными и зоометафоры: общая характеристика 13
1.2. Понятие семантической структуры наименований животных 19
1.3. Понятие прагматики образной речи 29
1.4. Контекст и ситуация 31
1.5. Понятия семантической валентности и семантического согласования 33
Глава II. Семантическая поливалентность сравнений человека с животными в румынском языке 37
П. 1. Образная основа поливалентных сравнений как критерий их классификации 37
П.2. Прагматические функции эталона сравнения в высказываниях предикативного типа 73
II.3. Соматизмы как основа поливалентных компаративных структур 81
Выводы по II главе 98
Глава III. Семантика и прагматика румынских зоометафор 101
III. 1. Пресуппозитивная основа зоометафор и ее актуализация в речи 101
Ш.2. Зоометафоры как способ выражения отношения к человеку - участнику ситуации речевого общения 118
Ш.З. Зоометафоры как способ характеристики (оценки) человека, не участвующего в ситуации речевого
общения 136
Выводы по III главе 141
Заключение
- Понятие семантической структуры наименований животных
- Контекст и ситуация
- Прагматические функции эталона сравнения в высказываниях предикативного типа
- Зоометафоры как способ выражения отношения к человеку - участнику ситуации речевого общения
Введение к работе
В последние несколько десятилетий в лингвистических исследованиях отечественных ученых, выполненных на материале разных языков, большое внимание уделяется анализу образных средств и способов характеристики человека, к которым относятся, в частности, сравнения и метафоры, а среди тех и других важное место отводится структурам, включающим наименования животных (зоолексемы).
Большинство работ, посвященных анималистической лексике, выполнено на материале двух и более языков. Основу чаще всего составляет русский язык, на фоне которого изучаются: английский [Лясота: 1955; 1984; Литвин: 1974; 1975; Рыжкина, Литвин: 1976; Рыжкина: 1980], франиузский [Гутман, Литвин, Черемисина: 1977; Гутман, Черемисина: 1970; 1977 и др.], литовский [Росинене: 1978; Гудавичюс: 1985], казахский [Войтик: 1974; Линко: 1989; Сансызбаева: 2001]. В число изучаемых в данном направлении языков входит также немецкий [Кацитадзе: 1985], испанский [Писанова: 1989; Свионтковская: 2000], португальский [Мартинская: 2003], новогреческий [Киприянова: 1999], турецкий [Устуньер: 2004], белорусский [Яскевич: 2004] и др. Однако румынский язык в этом отношении до сих пор не привлек к себе внимания отечественных лингвистов. Вместе с тем он не менее богат, чем другие языки, средствами образной речи, которые нуждаются в изучении.
Исследования зарубежных ученых, посвященные анималистической лексике румынского языка, в частности зоометафорам, немногочисленны [Dumistracel: 1980; Slave: 1991; Buca: 2003]. В большинстве случаев интерес филологов направлен на особенности использования зоолексики в диалектах и говорах [Orza: 1987; ранее Раса: 1936], на ее рассмотрение в ономастике и топонимике [Dima: 2001; 2003], в плане исторической семасиологии [Uiescu: 1961], изучение румынских наименований домашних животных с целью их систематизации и объединения в парадигмы [Bidu-Vranceanu: 1974], сравнение румынской анималистической лексики с
французской [Selage: 2003]. Анализируются способы отражения зоолексики в словарях [Sitaru: 2000]; систематизируются наименования животных, связанные с пастушеством [Dima: 2000]. По этой последней тематике в нашей стране создан словарь, в котором румынская скотоводческая лексика рассматривается наряду с лексикой других языков албано-романского ареала [Домосилецкая: 2002].
Помимо сравнений и метафор, зоолексика изучается в трудах по фразеологии и паремиологии. И здесь имеется большое количество исследований, особенно по фразеологии, выполненных отечественными лингвистами на материале разных языков: по фразеологии — французского [Соколова: 1984(a); 1984(6)], итальянского [Черданцева: 1977; 1982], испанского [Мед: 2007(6)]; русского [Альбрехт: 1999; Козлова: 2001; 2003] и др.; по паремиологии: русского, английского, французского и украинского [Молчанова: 1981], русского и английского [Завалишина: 1998] и др. Разработке общетеоретических проблем, связанных, в частности, с классификацией фразеологизмов, которая оказалась приложимой к изучаемым нами компаративным структурам (см. далее II.I), посвящено исследование [Назарян: 1976]. Многоаспектный анализ фразеологии романских языков, включая румынский, в этнолингвистическом аспекте, в том числе фразеологизмов с наименованиями животных, содержится в монографии [Кириллова: 2003].
Что касается работ по румынской фразеологии, опубликованных зарубежными учеными, то их немного: [Rusu, Mattei-Rusu: 1994; Coltun: 2000; 2001], при этом зоолексика рассматривается в них лишь в самом общем виде.
Сравнения, метафоры и фразеологизмы, характеризующие человека, могут содержать в своем составе наименования животных. Однако механизм осмысления этой лексики и результат, к которому приводит его действие, за некоторыми исключениями, оказываются совершенно различными. Совместить в рамках одной работы изучение всех трех сфер
функционирования анималистической лексики не представляется возможным. Ср.: «/.../ проблема эта [образного употребления названий животных в сравнениях и метафорах. - А.К.] одной своей стороной смыкается с проблематикой фразеологии, однако в основном она принадлежит другой области лингвистики, а именно общей семасиологии. Мы имеем здесь дело с особым типом семантической структуры слова, специфика которой обнаруживается через сочетаемость /.../» [Гутман, Черемисина: 1970, с. 266]. Разработка вопросов, связанных с румынской фразеологией, не входит в задачи выполняемой нами работы. Однако в ходе исследования выяснилось, что наблюдения фразеологов в ряде случаев помогают найти нужный ракурс рассмотрения исследуемого в диссертации языкового материала.
Выше, упоминая труды отечественных филологов, занимающихся сравнениями и метафорами, мы обратили внимание на разнообразие изучаемых языков и отсутствие среди них румынского языка, но не остановились на тех вопросах, которые оказываются в центре внимания исследователей. В этой связи к приведенной ранее информации можно добавить следующее.
Среди работ интересующей нас тематики заметно преобладают исследования, посвященные зооморфизмом (зоометафорам), которые рассматриваются в самых разных аспектах: классифицируются зоолексемы, имеющие переносно-образные значения; вырабатываются рекомендации по совершенствованию их подачи в словарях; анализируется семантическая структура отдельных зооморфизмов и микрогрупп, объединенных по общему семантическому признаку; выявляются наиболее употребительные
1 Многоточие, заключенное в косые скобки, - /.../ - означает то, что сокращение текста произведено мною (А.К.), при отсутствии скобок многоточие принадлежит автору цитируемого научного текста (художественного произведения).
зооморфизмы как в одном языке, так и в сопоставительном плане; изучаются зооморфные глаголы и т. д. (см. библиографический список в конце диссертации).
Что касается образных сравнений человека с животными, то, возможно в связи с повышенным интересом к зооморфизмам, а также неполнотой освещения сравнений в словарях, они остались на периферии научных интересов лексикологов. Именно это побудило нас посвятить специальную главу анализу образных сравнений человека с животными, а при рассмотрении зоометафор обращаться по мере необходимости к тем результатам, которые дало изучение компаративных структур.
Объект настоящего исследования составили семантика и прагматика образных средств характеристики человека через наименования животных.
Предметом исследования стали образные сравнения анималистического типа, допускающие выбор наименования животного при характеристике человека: ип от tare (voinic) са un taur / са un bou / ca un urs 'человек сильный как бык / как вол / как медведь' и т. п.; сравнения на основе соматизмов: ип от си ochi са de veverita / са de viezure 'человек с глазами как у белки / как у барсука' и т. п.; и наиболее характерные для румынского языка зоометафоры, в том числе соотносимые по составу зоолексики с образными сравнениями: ип от гаи са un lup 'человек злой как волк' I — Е от гаи? — Е un lup (adevarat)! - '- Он злой человек? - Это (настоящий) волк!'.
Актуальность избранной темы определяется самой областью исследования: сравнения человека с животными и перенос на человека наименований животных (зоометафоры) занимают важное место в системе средств характеристики человека, способствуя повышению образности речи и ее экспрессивности. Анализ материала в диссертации ведется в русле актуальных и активно разрабатываемых на материале других языков направлений — семантики языковых единиц и прагматики их использования
в процессе общения. Данные аспекты функционирования анималистической лексики относятся к числу наименее изученных в лингвистической литературе по румынскому языку.
Цель исследования состояла в том, чтобы на основе изучения сравнений и метафор в оригинальных художественных текстах румынских авторов конца XIX-XX вв. и соотнесения полученных данных со сведениями, содержащимися в лексикографических источниках, понять и по возможности объяснить мотивы выбора носителем румынского языка того или иного образа животного в качестве эталона сравнения и выявить особенности актуализации в речи отдельных компонентов семантической структуры наиболее употребительных наименований животных при их использовании в роли зоометафор.
Задачи работы:
Описать и систематизировать анималистические сравнения, допускающие использование образов разных животных при характеристике одних и тех же качеств и особенностей поведения человека.
Изучить способы организации сравнений в соотнесении с ситуациями, описываемыми с помощью образов разных животных, с целью определения внутренней (семантической) связи между характером ситуации и выбором зоолексемы, а также особенностей этой связи.
Выяснить возможности использования соматизмов при сравнении человека с животными и соотнести содержащие их высказывания с различными видами оценки человека по его внешним и внутренним качествам.
Охарактеризовать зооморфизмы, входящие в активный метафорообразующий фонд румынской анималистической лексики, с точки зрения актуализации в речи их семантической структуры и выполняемых ими прагматических функций.
Научная новизна работы заключается в комплексном характере исследования, который состоит в сочетании семасиологического
и ономасиологического подходов к рассмотрению зоолексики румынского языка при ее использовании в целях характеристики человека; в изучении вопросов, связанных с взаимодействием компонентов семантической структуры зоолексем и конкретными формами их семантического согласования с внеязыковой ситуацией и прагматической направленностью высказывания в целом. В диссертации разрабатывается новая методика семантической интерпретации поливалентных сравнений человека с животными.
Теоретическая значимость диссертации. Проведенное исследование представляет определенный этап в разработке на материале конкретного языка общей теории актуализации в речи компонентов семантической структуры слова. Оно помогает понять механизм соотнесения друг с другом по ассоциативным связям представлений об объектах разных классов при употреблении наименования одного из них (в изучаемых случаях - животного) в целях образно-экспрессивной характеристики и оценки другого (человека).
Положения, выносимые на защиту:
Выбор образа животного в поливалентных сравнениях, как правило, мотивирован. В его основе лежит представление о животном, а условием реализации является семантическое согласование компонентов сравнения и содержания компаративного высказывания в целом.
Румынские поливалентные сравнения поддаются делению на варианты и синонимы. В качестве критерия отнесения сравнения к тому или иному разряду может быть использован критерий, выработанный фразеологами: единство или различие их образной основы.
Способом прагматического воздействия сравнения на адресата речи является семантическая компрессия, которая в одних случаях способствует - при сохранении экспрессивности высказывания -повышению его образности, в других - при сохранении образности -усилению его экспрессивности.
Компаративные структуры соматического типа, содержащие наименования животных, представляют в румынском языке микросистему, одно из звеньев которой может быть отведено предложным сочетаниям, традиционно относимым к атрибутивным.
Выбор зоометафоры - ласкательного апеллятива характеризуется в ряде случаев внутренней семантической мотивированностью.
Степень инвективности значения наименования животного (зоометафоры), используемого в целях оскорбления человека, в определенной мере зависит от присутствия или отсутствия последнего в описываемой ситуации.
Материал исследования. Цель и задачи диссертации предполагали изучение речевых реализаций анималистических сравнений и метафор, что, в свою очередь, требовало большого количества конкретного языкового материала. Учитывая это, при чтении художественных текстов выписывались все без исключения примеры, в которых употребляются (в авторском тексте или при передаче речи персонажей) наименования животных в связи с характеристикой человека. В результате удалось собрать обширную картотеку, в которой оказались представленными сравнения и метафоры, с одной стороны, встречающиеся у многих авторов, что позволяет считать их узуальными, и, с другой стороны, употребленные одним-двумя авторами, - они были отнесены нами к числу индивидуально-авторских (окказиональных) и в активную исследовательскую базу работы не вошли. Собранный таким образом материал сверялся с примерами, обнаруженными на соответствующих сайтах в сети Интернет, и в случае необходимости дополнялся этими сведениями. В основу исследования в конечном счете легло свыше 7000 примеров, из которых в качестве объекта лингвистического анализа и иллюстративного материала в составе сводных таблиц непосредственно в тексте диссертации нашли отражение около 180. Румынские примеры (и цитаты) переведены на русский язык мною (А.К.). В
некоторых случаях мы прибегаем к буквальному переводу примеров из художественных текстов, делая соответствующую помету (букв.).
Методы, используемые в работе: описание языковых фактов в лексико-семантическом аспекте, их компонентный, контекстуальный и дистрибутивный анализ с последующим обобщением результатов наблюдений, а также приемы сопоставления высказываний с близким лексическим составом, но разной прагматической направленностью и, в некоторых случаях, выяснение возможности или невозможности их взаимозамены.
Достоверность выводов обеспечивается самим
материалом работы и его анализом в соответствии с поставленными в ней целью и задачами в русле актуальных направлений лексико-семантических исследований.
Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов в лекционном курсе лексикологии, спецкурсах по семантике и прагматике речи, на практических занятиях по румынскому языку. Полученные результаты могут послужить базой для создания словаря румынских сравнений и метафор анималистического типа, они открывают перспективу типологических сопоставлений с другими романскими (и не романскими) языками, а также могут оказаться полезными при изучении сравнений и метафор других понятийных зон.
Апробация работы. По теме диссертации были сделаны доклады на XXXV Международной филологической конференции СПбГУ (март 2006 г.), на семинаре на Международных летних курсах румынского языка и культуры в Румынии в г. Клуж-Напока (июль 2006 г.). Основные положения проведенного исследования отражены в автореферате и семи публикациях автора, из них четыре - в ведущих российских периодических изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ.
Структура диссертации. Работа (173 страницы, из них 146 страниц основного текста) состоит из введения и трех глав, одна из которых (I) посвящена изложению теоретических понятий и положений, составивших основу проводимого исследования, две другие главы (II и III) - лексико-семантическому анализу языкового материала: объектом изучения главы II являются образные сравнения человека с животными, главы III - зоометафоры. Каждая из исследовательских глав завершается выводами. В конце диссертации дано заключение по работе в целом, не повторяющее выводы по главам, приведены списки цитируемой научной, справочно-энциклопедической литературы и цитируемых словарей (154 наименования), румынских художественных произведений, примеры из которых включены в текст работы, а также постраничный указатель наименований животных, рассматриваемых в диссертации.
Понятие семантической структуры наименований животных
Вопрос о семантической структуре слова относится к числу сложных, не до конца решенных проблем лексикологии, его изучением занимаются специалисты по общим проблемам семасиологии. Что касается анималистической лексики, то в лексической системе языка она занимает хотя и важное, но относительно небольшое место. Многие вопросы, возникающие в связи с понятием семантической структуры слова применительно к лексике в целом, не имеют непосредственного отношения к тем аспектам, которые будут разрабатываться в диссертации. Поэтому следующие далее рассуждения, основанные на общетеоретических положениях, ориентированы главным образом на лексику, представляющую названия животных.
Зоолексема, как и любое другое слово в языке, обладает разветвленной семантической структурой, предполагающей наличие нескольких компонентов. Ее основу составляет «предметное» значение, представляющее существующий в природе вид животных: волк — хищное животное из семейства псовых; осел — домашнее непарнокопытное млекопитающее рода лошадей т. д. Этот компонент семантической структуры слова принято обозначать термином «денотат»
Каждое животное обладает определенными признаками, которые воспринимаются человеком непосредственно через органы чувств (эмпирически): волк — животное серой окраски с крепкими острыми зубами, горящими в темноте глазами, быстрый в движениях; осел — животное с длинными ушами, хвостом с кистью на конце и т. п. Домашние животные к тому же имеют определенное функциональное применение: осел - верховое и упряжное животное; свинья - животное, предназначенное для откорма в целях получения ценных продуктов питания, и т. п. Совокупность подобных — объективных - признаков образует в семантической структуре лексемы компонент, который принято обозначать как сигнификат соответствующего наименования животного.
Вместе с тем, наблюдая за животными или сталкиваясь с ними в своей обыденной жизни, человек получает информацию об их характере, повадках, образе жизни: волк свиреп и агрессивен, нападает на людей и других животных, поедая их, ненасытен, враждебен окружающему его миру; осел покорен, терпелив, но может проявлять упрямство и часто не понимает, чего от него ждет хозяин (погонщик), и т. п. Все эти признаки имеются в генетической памяти носителей языков. Они составляют фонд их общих знаний, который, как было отмечено выше, принято называть пресуппозицией. Каждое из качеств животного оценивается коллективным сознанием с точки зрения того, хорошо это или плохо: названные выше признаки волка - это плохо (отрицательная оценка), а преданность собаки хозяину - это хорошо (положительная оценка). В качестве терминологического обозначения признаков животного, которые приписываются ему человеком с целью дать животному характеристику, сопроводив его оценкой, в научной литературе был принят термин «к о н н о т а т» (коннотация, коннотативное значение, дополнительное значение, созначение).
В лингвистической литературе даются многочисленные определения понятия «коннотат» («коннотация»). Приведем некоторые из них. «Обычно коннотацией называются дополнительные элементы значения определенного типа - экспрессивные, стилистические, оценочные» [Кронгауз: 2005, с. 112]; «Под коннотацией обычно понимают дополнительное значение с эмоционально-экспрессивной окраской, которое лексическая единица получает в употреблении помимо понятийного значения, а основной функцией коннотации считают оценочную квалификацию» [Бочкарев: 2003, с. 78]; коннотация -«узаконенная в данном языке оценка объекта действительности, именем которой является данное слово» [Апресян: 1995, II, с. 159]; семантические ассоциации, или коннотации - это те элементы прагматики, «которые отражают связанные со словом культурные представления и традиции /.../ и многие другие внеязыковые факторы» [Апресян: 1995, I, с. 67] и т. п. Из приведенных и ряда аналогичных определений вытекает, что основными характеристиками коннотативных значений являются их оценочность и отнесенность к области прагматики1. В данном отношении мнения ученых в основном совпадают.
Контекст и ситуация
Объектом исследования в диссертации являются такие сравнения, в которых при одном и том же посреднике у говорящего (пишущего) возникают образы разных животных. Цель работы состоит в том, чтобы выяснить мотивы предпочтения при характеристике человека наименования того, а не иного животного. В качестве основы для объяснения наблюдаемых фактов был избран контекст и отражаемая им ситуация. Понятие ситуации, как известно, включает в себя ряд компонентов, из которых для интерпретации изучаемого в диссертации материала оказались существенными: участники ситуации (характеризуемый через сравнение человек и животное, образ которого служит эталоном характеристики), предметно-событийное содержание высказывания1 и общий фонд знаний участников ситуации, как и носителей языка в целом, о признаках животного, послужившего эталоном образной характеристики человека, о котором идет речь в сообщении; ср.: [Щерба, Боголюбова: 1992, с. 144].
О роли контекста и ситуации - применительно не столько к сравнениям с животными, сколько к зоометафоре - пишут многие исследователи. Ср.: «Контексты, включающие зоохарактеристики, как правило, содержат четкие указания на тот вариант смысла зооморфизма, который актуален в данном случае. Характеристика понимается адресатом текста так или иначе именно благодаря тому, что в ее близком окружении оказываются "выложенными", эктериоризированными те аспекты поведения или характера человека, которые провоцируют именно такую характеристику» [Гутман, Литвин, Черемисина: 1977, с. 155]. Ср. также: «Контекст относится к числу центральных категорий лингвистического описания» [Бурханов: 1995, с. 63] и др. При этом отмечается прагматическая роль контекста: «Поворот лингвистических исследований в сторону прагматики обусловлен прежде всего стремлением выйти за рамки внутренней структуры в сферу реального использования языка. Обращаясь к функционированию знаков в реальной коммуникации, прагматика связывает значение слов с ситуативным их употреблением в контексте» (курсив в обоих случаях мой. —А. К.) [Бочкарев: 2003, с. 117]. Так что сам по себе факт важности учета контекста и ситуации, в том числе при изучении образной речи, очевиден. Однако последовательно на материале сравнений человека с животными в румынском языке (и не только в румынском) роль контекста и ситуации до сих пор, насколько нам известно, специально не изучалась. Вместе с тем, разработка этого вопроса помогла бы понять сам механизм формирования единиц образной речи и в предложением, либо выходить за его пределы. В ходе исследования в тех случаях, когда высказывание ограничивается предложением, оба термина используются нами как синонимы. то же время облегчить овладение ею лицам, для которых румынский язык не является родным, но которые хотели бы его знать во всем богатстве выразительных возможностей.
Изучение контекстов и порождающих их внеязыковых ситуаций предполагает рассмотрение с той или иной точки зрения конкретных высказываний. При проведении исследования вне языковой среды материал могут дать оригинальные художественные тексты, в первую очередь, прозаические, авторы которых стремятся воспроизвести те «обычные общеупотребительные, общедоступные» [Скляревская: 2004, с. 40] способы образной характеристики человека, которые они употребляют сами как носители языка или слышат в речи прототипов персонажей своих произведений. При чтении художественных текстов читатель знакомится с содержанием произведения в целом, что облегчает ему понимание характера и поведения представленных в нем персонажей, а также тех ситуаций, участниками которых они являются. Вместе с тем знакомство с полным текстом произведения, из которого для лингвистического исследования извлекаются примеры, помогает почувствовать «специфику авторского стиля» и отделить общедоступные способы выражения от тех, которые выполняют «эстетическую функцию» [Там же, с. 40; см. также весь раздел: «Языковая и художественная метафора», с. 34-42], что мы и сделали, разграничив узуальные и окказиональные сравнения и метафоры и избрав для анализа только первые из них.
Прагматические функции эталона сравнения в высказываниях предикативного типа
Высказывания предикативного типа, характеризующиеся поливалентностью, оказались в нашем материале представленными, помимо рассмотренных выше и некоторых других, давших незначительное число примеров, глаголами горизонтального перемещения в пространстве {a merge и др.), глаголом a sari в значении «прыгать, подпрыгивать» и глаголами, обозначающими агрессивные действия человека, связанные с движением (a se repezi asupra cuiva «набрасываться на кого-то» и др., включая глагол a sari в том же значении). Сравнения, вводимые именно этими глаголами, и составят предмет рассмотрения в настоящем параграфе.
Изучение данного типа сравнений человека с животными представляет, по нашему мнению, интерес в прагматическом аспекте, а именно в плане определения той роли, которую в них играет зооним -эталон сравнения как показатель образности и экспрессивности высказывания в целом.
Приступая к анализу материала, мы обратили внимание на то, что в румынских текстах реализуются два вида компаративных структур: /.../ он ходил враскачку (раскачиваясь) как утка. — с эксплицитным посредником, как в следующих примерах: Какая-то девчушка /.../ подошла осторожно как кошка /.../ (44) /.../ mergea legandndu-se ca о rata (Nedelcu, Destin, p. 178); (45) О fetita /.../ se apropie prudent ca о pisica /.../ (Petrescu, Intunecare, p. 88); — и без выраженного посредника, который, однако, легко восстановим:
Предложения второго типа (без эксплицитного посредника) дают пример высказываний, образованных по типу семантической компрессии. В понятие семантической компрессии вкладывается следующее содержание: это «сжатие» предложения путем устранения слова, дублирующего часть смысла другого слова, но не снимающее при этом синтаксической правильности предложения и не нарушающее его смысла [Леонтьева: 1967, с. 96]. В качестве примеров семантической компрессии приводятся, в частности, такие пары предложений русского языка, как: ночь перед боем — ночь, проведенная перед боем; в комиссию войти два студента «— в состав комиссии вошли два студента и т. п. [Там же, с. 96-97]. Слова, выделенные нами жирным шрифтом, устранены из «сжатых» структур как семантически дублирующие содержащуюся в словосочетании и предложении информацию.
В приведенных выше румынских примерах (44) и (45) посредники сравнения, соответственно legandndu-se и prudent также дублируют способ передвижения человека: то, что утка ходит враскачку, переваливаясь с ноги на ногу, как и то, что кошка приближается к заинтересовавшему ее объекту неслышно (крадучись), известно говорящему, входит в пресуппозицию носителей языка, и, следовательно, эксплицитные посредники несут избыточную информацию, что и приводит к их устранению и, тем самым, созданию «сжатой» структуры [примеры (46) и (47)].
М.В. Зеликов, посвятивший фундаментальное исследование проблеме компрессии, среди других вопросов, остановился также на рассмотрении такого способа образования «неполных» структур как эллипсис, определив его как одну из «основных фигур имплицитности высказывания» и подчеркнув при этом, что: «Обязательным при выявлении критерия эллиптичности /.../ является требование к наличию полного коррелята той или иной модели в современном языке» [Зеликов: 2005, с. 10; 72]. Вместе с тем в монографии М.В. Зеликова подчеркивается, что эллипсис есть не что иное, как частное, конкретное проявление компрессии [Там же, с. 5; 71]. Из этого можно сделать вывод о том, что, независимо от наличия или отсутствия в речи полного коррелята (условно говоря «неполной» структуры), мы имеем дело с явлением компрессии.
Т.М. Ушакова, изучавшая, наряду с другими структурами французской разговорной речи, эмотивные предложения типа Ти es d une beaute обратила внимание на то, что при компрессии (в рассматриваемых ею случаях — опущении определения при существительном) происходит перемещение коммуникативного центра предложения с прилагательного на существительное, что повышает экспрессивность высказывания в целом [Ушакова: 1979, с. 29-30]. Это наблюдение, при всем различии изучавшихся Т.М. Ушаковой французских аффективных структур и анализируемых нами румынских образных сравнений, оказалось до известной степени созвучным нашим наблюдениям с той разницей, однако, что в румынских сравнениях при опущении посредника возрастает не столько экспрессивность высказывания, сколько его образность. Придание эталону сравнения статуса самостоятельного члена предложения (обстоятельства образа действия: человек идет - как?) не просто делает его коммуникативным центром предложения, но и способствует восприятию сравнения как некой «картинки»1, придавая высказыванию в целом наглядность.
Зоометафоры как способ выражения отношения к человеку - участнику ситуации речевого общения
Одной из функциональных зон зоометафоры является перенесение названия животного на человека в высказываниях, адресованных участнику (участникам) речевого общения в конкретных ситуациях. В этом случае
Четыре последних семы также соотносимы именно с человеком. иллокуция акта речи состоит в выражении положительного или отрицательного отношения к тому или иному человеку со стороны говорящего и желание, соответственно, либо приласкать, либо оскорбить его. В зависимости от прагматической направленности высказывания зоометафоры такого типа образуют в румынском языке две не совпадающие по средствам языкового выражения функционально-семантические подгруппы.
I. Положительное отношение к человеку. Данная прагматическая функция выражается метафорами «ласкового обращения», передающими чувства любви, нежности, доброго расположения (ср. рус: голубка, зайчик и т. п.). Диапазон зоолексем, выполняющих эту прагматическую функцию в румынском языке, достаточно широк. Некоторые из них отмечаются словарями с пометой termen de dezmierdare (dezmierdator) термин, выражающий ласку , однако таких единиц меньшинство, большая их часть румынскими словарями не зафиксирована.
Самым распространенным зооморфизмом данной группы слов является pui птенец, цыпленок — слово, которое принимает в речи разные формы: puiule, puico - вокатив без суффикса, puiorule, puicuto, puiculito -вокатив с предшествующим окончанию уменьшительным суффиксом. Использование уменьшительных суффиксов характерно для всей группы зооморфизмов, выполняющих данную прагматическую функцию.
Зооморфизм pui отмечен словарями, в том числе румынско-русскими; по их данным он используется 1) при обращении к ребенку: малютка, крошка, puhil татеі моя крошка ; 2) при обращении к любимому: душка, милашка (pop.); puiul теи drag! любимый мой! ; puilel душа моя [РРС: 1980, с. 1128]. В нашем материале этот зооморфизм представлен наибольшим числом примеров.
Среди других зооморфизмов некоторого дополнительного комментария заслуживает зооморфизм manz жеребеночек. Он также зафиксирован словарями: (fig., fam.) ребенок, мальчуган [РРС: 1980, с. 847] и определяется как обозначение ребенка или юноши, полного живости, резвого [DEX: 1975, р. 559]. В сравнениях, действительно, зооним mdnz употребляется именно в этом значении {zburdalnic са ип mdnz), но в значении ласкового обращения, в качестве зооморфизма, эта лексема используется в другом значении. Ср.:
Во всех трех приведенных (и им подобных) случаях обращением выражается одновременно и доброе отношение к ребенку или младшему по возрасту человеку со стороны старшего, более опытного, и сам факт неопытности адресата речи, связанный с возрастом. В нашем материале много примеров именно на такой тип контекста. (35) - Esti vanator tanar, manzule /.../ (Sadoveanu, Fratii, I, p. 45). - Ты [еще] молодой охотник, жеребеночек /.../
Встречаются, правда, и другие типы контекстов, как, например: (36) - Nu mergi cu noi in ora, - Ты не идешь с нами, manzule? mtreba doctorul, scoborand жеребеночек? — спросил доктор, scara vaporului (Bart, p. 133). спускаясь по трапу парохода. где обращение manzule используется просто как способ выразить ласковое, доброе отношение старшего к младшему. Семы «резвость» и «неопытность», если они и присутствуют, то лишь косвенно.
Образы лесных птиц представлены в обращениях, выражающих доброе, ласковое отношение к адресату речи, тремя лексемами, из которых только первая отмечена словарями. Porumbita голубка - обращение к любимой девушке (женщине) обычно с окончанием вокатива: porumbito или в сопровождении притяжательного прилагательного: porumbita mea.
Randunica ласточка. Словарями не зафиксирован. Судя по нашему материалу, так же, как рогитЬЦа, используется по отношению к любимой девушке (женщине) и в том же грамматическом оформлении:
В примере (37) слова отца обращены к дочери, в (38) муж так отвечает жене, заподозрившей его в измене. В обоих (и им подобных случаях) метафорой преследуется прагматическая цель выразить доброе отношение к адресату речи. Оно подтверждается и эксплицитно, в (37) в ремарке автора (гладит ее по головке), в (38) в обращении draguta mea моя дорогая , уступающем по выразительности зоометафоре.
