Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Специфические механизмы формирования арготического фонда, свойственные современному французскому студенческому арго 21
1. Основной конституирующий принцип : кодирование 23
1.1. Верлан 23
1.2. "Veul" и "Yaourt" 27
2. Раритетные словообразовательные модели 29
2. 1. Каламбур 29
2. 2. Синонимическая субституция 33
2. 3. Телескопия 36
2. 4. Клишированная фигура умолчания 37
2. 5. Ироническая аббревиация 40
2. 6. Составные местоименные серии 43
2. 7. Энантиосемия 45
2. 8. Нулевая глагольная флексия 46
Выводы 49
ГЛАВА II. Неспецифические словообразовательные механизмы, представленные в арго французской учащейся молодежи 51
1. Дифференциальные признаки, противопоставленные словообразовательным средствам общенационального языка 52
1.1. Метафорика 52
1. 2. Паразитарная суффиксация 71
2. Дифференциальные признаки, присущие общенациональному языку 75
2. 1. Усечение 75
2. 1. 1. Апокопа 75
2. 1. 2. Афереза 76
2. 1. 3. Сочетание апокопы и аферезы 77
2. 2. Префиксация 78
2. 3. Редупликация 79
2. 4. Сложение корней 81
2. 5. Заимствования 82
2. 5. 1. Иноязычные и диалектальные заимствования 83
2. 5. 1. 1. Заимствования из арабского и берберского языков 86
2. 5. 1. 2. Заимствования из цыганских языков 88
2. 5. 1. 3. Заимствования из английского и американского сленга... 90
2. 5. 1. 4. Заимствования из английского языка 92
2. 5. 1. 5. Заимствования из африканских и креольского языков 96
2. 5. 1. 6. Заимствования из других иностранных языков 96
2. 5. 1. 7. Заимствования из местных диалектов 97
2. 5. 2. Заимствования из старого и общего арго 101
2. 6. Фонетические деформации 113
2. 6. 1. Контракция 113
2. 6. 2. Добавление звуков 114
2. 6. 3. Замена звука или комплекса звуков 115
2. 6. 4. Сочетание различных типов фонетических деформаций 116
2. 7. Конверсия 116
2. 8. Изменение синтаксической конструкции 118
2. 9. Деривация 120
Выводы 122
Заключение 124
Библиография 131
- Синонимическая субституция
- Нулевая глагольная флексия
- Иноязычные и диалектальные заимствования
- Заимствования из старого и общего арго
Введение к работе
Арго учащейся молодежи на фоне других французских арго
Французское арго школьников и студентов, которое является существенной составной частью интересной и сложной проблемы социального разноречия, привлекает последние десятилетия пристальное внимание французских и зарубежных исследователей. В первую очередь тут надо назвать работы Д. Франсуа-Жежер, Ж.-П. Гудайе, М. Сурдо, Е. Лиожье, Ж.-Л. Кальве, Ж. Бенсимон-Шукрун, Ж.-М. Лекока, С. Пуантеля, А. Вальтер, Д. Сабо [Francois-Geiger 1990; Goudaillier 1996, 2001, 2002; Sourdot 1997, 1998, 2002; Liogier 2002; Calvet 1987, 1994, 1996, 1997; Bensimon-Choukroun 1988, 1991; Lecocq 1987; Pointel 1986; Walter 1984, 1996, 1997; Szabo 1991]. Статьи, посвященные арготической речи молодежи, публикуются в наиболее авторитетных лингвистических, социолингвистических и лингводидакти-ческих изданиях "La linguistique", "Langue francaise", "Langages", "Langage et societe", "Mots", "La Revue des Deux Mondes", "Le francais dans le monde". Ho монографического исследования, которое давало бы более или менее исчерпывающее многоаспектное описание молодежного арго, до сих пор нет.
Статус арго в сознании французского общества заметно меняется к концу XX века. Целый ряд лингвистических и экстралингвистических фактов свидетельствует о том, что арго укоренилось в лингвистическом сознании французов, перестало быть "чужим", стало естественным, законным элементом живой, неофициальной французской речи:
1. На фоне смещения семантических акцентов происходит дальнейшее расширение объема значения и аннобилизации самого термина "argot".
2. Отмечено смешение помет "arg", "pop" и "fam" в различных авторитетных общих словарях французского языка, поскольку границы между этими тремя языковыми стратами становятся все более зыбкими.
3. Постепенное продвижение арго в новые социолингвистические пространства проявляется не только в лексикографической практике, но и в формировании терминологии.
4. Возрождаются такие старые арго, как "javanais"и "verlan".
5. Экспансия арго распространяется и на книжную речь.
6. Самые частотные арготизмы в виде отдельных вкраплений появляются даже в текстах, адресованных детям.
7. Реклама тоже активно использует арготические лексемы.
8. Арготизируется даже преподавание французского языка как иностранного [Береговская 1997, 55-65].
Альбер Доза одним из первых представил развернутую палитру французских арго и показал их богатство и разнообразие [Dauzat 1946]. Отражая этот факт - богатство и разнообразие форм существования арго, в современных исследованиях термин "арго" все чаще употребляется во множественном числе [Francois-Geiger 1990, 1991; Goudailler 2001; Береговская 1995, 1997, 2001; Елистратов 1995].
На фоне арго спортсменов, шоферов, врачей, военных, духовенства, полицейских, банковских служащих, налоговых инспекторов, программистов, журналистов, актеров, музыкантов, художников, летчиков, моряков, строителей, шоферов, фермеров, продавцов, официантов, барменов [Perret 2002] заметно выделяется молодежное арго и его самое мощное ответвление - арго учащейся молодежи.
В отличие от "общего арго" - "argot соттип" (термин Д. Франсуа-Жежер), которое все больше смыкается с просторечием и фамильярной французской речью, молодежное арго относится к наиболее герметичным социальным диалектам.
Словарь французского языка XIX и XX веков "Сокровище французского языка" (Tresor de la langue francaise. Dictionnaire de la langue du XIXе et du XXе siecle) под редакцией П. Эмбса характеризует арго как "язык или особый словарь, который создается внутри определенных социальных или профессиональных групп и с помощью которого индивид демонстрирует свою принадлежность к группе и свое отличие от большинства носителей языка". В качестве примеров приведены парижское арго, арго учебных заведений. Словарная статья данного словаря дополнена следующим определением: арго - "всякий условный знак, служащий для тайного общения, любой условный поступок или манера вести себя, свойственные представителям одной и той же группы и позволяющие им понимать друг друга" [TLF 1974, 478].
В "Большом словаре французского языка Робер" (Le Grand Robert de la langue francaise) арго представлено как "язык, свойственный какой-либо профессии или группе". И в качестве примера арго учебных заведений фигурирует на первом месте. При этом отдельно выделено арго Политехнической школы. В словаре оспаривается точка зрения на криптолалическую интенцию говорящих на арго, во главу угла ставится интегрирующее начало языкового общения маленьких групп и выделяется понятие арго как "знака принадлежности и признания" [GR 1986, 533].
Другой не менее авторитетный "Большой словарь французского языка Ларусс" (Grand Larousse de la langue francaise) предлагает следующее толкование термина "арго": слова и выражения, присущие представителям какой-либо профессии, социальной группы и существующие вне общего языка. И как пример вновь на первых позициях студенческое и школьное арго [GLLF 1986, 234]. Даже в специальном издании "Общего словаря Ларусс для учащихся коллежей и лицеев" (Dictionnaire General pour la maitrise de la langue francaise, la culture classique et contemporaine) есть статья об арго. Здесь приведена следующая трактовка термина "арго": "словарь, характерный для отдельной социальной группы, профессии". Школьное арго приводится в качестве единственного примера [DGL 1993, 95].
В лексикографическом издании "Язык" под редакцией Ж. Феллера и Ф. Ришодо (Le Langage. Les Dictionnaires du savoir moderne) отмечено, что "иногда путают термины "жаргон" и "арго", принимая их один за другой". Но при этом авторы заявляют, что "жаргон становится арго по мере того, когда его начинают использовать, чтобы лица, не принадлежащие к определенной группе, не смогли понять, о чем идет речь внутри группы" [DSM 1973, 36-37]. В этом же русле идет описание арго как "специальных жаргонов, которые развиваются в некоторых закрытых группах" в фундаментальном труде Ш. Брюно "История французского языка" [Bruneau 1948, 388], в котором выделена целая глава "Специальные арго" [Bruneau 1948, 410-419]. Авторы "Энциклопедического словаря лингвистических дисциплин" [Dictionnaire encyclopedique des sciences du langage) О. Дюкро и Ц. Тодоров также рассматривают арго как "особый случай жаргона" и "знак социальной ситуации" [Ducrot, Todorov 1972, 81].
Чрезвычайно емкой характеристикой языка социальной группы является высказывание видного лексикографа середины XX века Гастона Эно, который одним из первых создал словарь, отражающий этимологию включенных в него арготизмов и время их возникновения. По его словам, арго - это совокупность лексических единиц, которые образуются в социально-профессиональной, учебной группе как дополнение к техническому и общенациональным языкам [Esnault 1965, V]. "Каждая группа намеренно внешне маркирует свою независимость и "самобытность", и таким образом языки отдельных групп становятся "арго",- подчеркивает А. Мейе, употребляя данный термин во множественном числе [Meillet 1965, 246-247].
Мы обратимся и к более ранним работам, посвященным терминоведческой проблематике и описанию данного субъязыка. С полным основанием А. Доза можно считать одним из первых, кто стоял у истоков социолингвистической реабилитации арго. В своем труде "Защита французского языка", изданном еще в 1912 г., французский лингвист называет арго "просторечием, привитым к общему стволу", "языком, сформированным в интересах социальных групп". Наряду с поэтическим толкованием термина как "нового младшего брата французского языка" Доза характеризует арго как "любые специальные языки, присущие ограниченной социальной среде" [Dauzat 1912, 108-109]. Тенденция языка "делиться на сегменты, исходя из интересов социальной группы, и создавать специальные языки" рассмотрена в последующих работах исследователя [Dauzat 1917, 1919, 1946]. Следует также упомянуть его работу "Арго: характерные черты, эволюция, влияние". Отдельный параграф первой главы обозначен "Студенческое арго". В нем указывается на то, что язык студентов мало изучен, и проанализированы словообразовательные приемы арготирующего языкового коллектива. Особое место в анализе словообразовательных средств уделено "самым интересным и известным лучше других арго студентов военного училища Сен-Сир и Политехнической школы" [Dauzat 1946, 46-47].
Несмотря на то, что предметом исследования М. Швоба и Ж. Гииса в 1889 году явилось прежде всего арго "опасных общественных классов", молодые французские ученые (в то время им было всего 22 года) указывали на "роль интеллектуальной элиты в арго", подразумевая образованную молодежь [Schwob 1989, 58]. "Известны арго образованных людей: художников, ученых, студентов", - развивает выводы М. Швоба и Ж. Гииса автор "Лексикона лингвистической терминологии" Ж. Марузо, делая уточнение, что арго - специальный язык, в арсенале которого находится паразитарный словарь, используемый представителями одной социальной группы или социальной категории в интересах отличия от большинства носителей языка [Marouzeau 1951, 28].
Позиция Р. Юига не противоречит мнению большинства французских арготологов. Он считает, что всякое сообщество, чтобы утвердиться, любит ограничивать доступ к своим членам; оно закрыто для тех, кто не знает его правил, и предназначено только лишь посвященным в них. Исследователь поясняет, что по этой схеме создается групповое арго, а конкретно язык лицеистов и студентов высших учебных заведений [Huyghe 1955, 118].
Историческую ретроспекцию определения "арго" дополнит статья Ж. Галтье-Буасьера "Арго". Называя его "государством в государстве", он отмечает, что "у каждой штатской и военной школы есть свое арго". Всякое арго, по мнению лексикографа, представляет собой "эмбрион защитного организма группы от посторонних" [Galtier-Boissiere, Devaux 1938,1- IV].
Самобытному арго студентов Политехнической школы (argot X) посвятил две основательные работы Марсель Коэн [Cohen 1908, 1955].
Новой вехой в развитии арготологии стала работа П. Гиро "Арго". В ней выделяются три полноправных конституитивных элемента арготического вокабуляра. Один из них - совокупность специальных арготических единиц, которые выступают в качестве "различительного знака" ("signum differenciateur") для говорящего на арго. Посредством этого знака арготье "признает и утверждает свою личность и самобытность" [Guiraud 1956, 9]. Этот тезис П. Гиро подчеркивает репрезентативность и обособленность студенческого вокабуляра.
Ж. Моно продолжает мысль П. Гиро, делая акцент на то, что арго каждой маленькой группы - "основной элемент ее снобизма" [Monod 1966, 75].
Значительным вкладом в анализ и классификацию существующих арго явилась статья Денизы Франсуа "Арго". Опираясь на труды ведущих французских арготологов, она делает вывод, что всевозможные арго возникают в группах, прикрепленных к одному и тому же месту, но остающихся "изолированными и закрытыми". Это поясняется на примерах арго высших учебных заведений и арго лицеев. Арго выступает в качестве показателя желания представителей определенной группы "соучастия, солидарности и даже социальной защиты" и обозначает "монолитность языкового коллектива" [Francois 1968, 622-623].
Следующим значительным этапом в изучении языка школьников и студентов являются 80-90 гг. XX века и начало третьего тысячелетия. В этот период публикуются как монографии, так и отдельные словарные списки, относящиеся к описанию студенческого арго, его функций, семантики, механизмов словообразования, основанные на изучении арго конкретных учебных заведений [см., например, Walter 1984, 1996; Pointel 1986; Calvet 1987; Vergne-Rudio 1987; Lecocq 1987; Bensimon-Choukroun 1988, 1991; Szabo 1991; Demougeot, Duvillard, Laurioz, Marcoz 1994; Girard, Kernel 1994; Seguin, Teillard 1994; Pierre-Adolphe, Mamoud, Tzanos 1995; Goudaillier 2001]. Большинство этих исследований публикуется Центром арготологии при Сорбонне (Universite Rene Descartes, Paris V) или при его поддержке. Этот центр был основан в 1986 году Денизой Франсуа-Жежер и Жан-Пьером Гудайе. В ноябре 2002 года Центр арготологии был преобразован в лабораторию социолингвистической группы "Словообразование в современном французском арго и межкультурная коммуникация" (PAVI - Productions Argotiques et Variations Interculturelles). Помимо опубликованных работ французских лингвистов здесь сосредоточены доклады и дипломные работы по результатам изучения языка французской учащейся молодежи, а также словарные списки, составленные по итогам анкетирования учащихся французских коллежей, лицеев и студентов высших учебных заведений.
В ряду работ, появившихся в начале 90-х годов XX века, необходимо выделить монографию П. Мерля, посвященную новейшим тенденциям арго. Автор справедливо отмечает, что "новое арго" ставит в тупик современных исследователей некодифицированной речи. Носителями этого арго названа прежде всего молодежь. Ключевыми словами при описании этой некодифицированной речи являются "рок", "окраины Парижа", "песни французского барда-арготье Рено", "возрождение языковых кодов". Арго присваивается новый титул: "argot fast-food". П. Мерль, впервые обозначив "последнее перевоплощение" субъязыка, использует английское заимствование, которое обозначает "дешевый ресторан с быстрым обслуживанием". И объясняется это заимствование двумя причинами. Во-первых, это смешанный язык, который часто можно услышать в подобных точках общественного питания или рядом с ними. Во-вторых, то, что в них потребляют, является одновременно стандартным и состоящим из непонятных смесей самых различных ингредиентов [Merle 1990, 7-8, 70-71]. "Новому арго" автор посвящает еще ряд исследований [Merle 1991, 1996, 1997, 1997a, 1998, 1999, 2002].
Безусловно оригинальным и новаторским исследованием неконвенциональной французской лексики являются появившиеся в 1994 году две очередные публикации Л.-Ж. Кальве "Арго" и "Голоса города". Этот автор широко известен арготологам благодаря серии статей об особенностях молодежного арго, опубликованных в рубрике "Parlers du jour" лингвистического журнала "Французский язык в мире" ("Le francais dans le monde"). Монография "Арго" подчеркивает, что статус арго неизбежно модифицируется. К нему обращаются, чтобы "следовать моде на арготические слова", которые становятся понятными в результате экспансии средств массовой информации. "Поддерживать дистанцию между определенной группой и ее подражателями" - еще одно основание для непрекращающегося создания арготической лексики. В качестве примера потенциальных пользователей арго выступают как учащиеся лицеев благополучных кварталов, так и молодежь пригорода, которая отвергнута обществом и отличается непримиримым отношением к окружающей действительности [Calvet 1994, 31-32]. Поскольку "молодежь - в языковом отношении наиболее мобильная, наиболее экспериментирующая часть города" и речевая деятельность студентов, молодежи, различных молодежных объединений является своеобразным ядром "городского арго" [Елистратов 1995, 156-157], ее изучение представлено в социолингвистическом исследовании "Голоса города" сквозь призму описания молодежного языка в городе. Л.-Ж. Кальве вводит понятие "промежутка" ("interstice") или "переходной ступени", заявляя, что молодые люди разных этнических групп пригорода существуют между двумя культурами - культурой, принадлежащей родителям, и культурой страны проживания, а также между двумя языками. И это порождает в целях идентификации интерстициальную культуру. "Словесная виртуозность" городской молодежи, ее пристрастия и мировоззрение интерпретируются как результат социальной демаркации [Calvet 1994, 269-288].
"В наши дни при условии, что цель остается прежней: сделать речь более эффективной и действенной ... , необходимо завоевать одобрение собеседника и быть признанным им" [Brunet 1996, 184]. Эта программа как нельзя лучше характеризует речевые установки современного школьника и студента.
Исходя из отношения той или иной формы речи к норме, различают иерархическую модель, включающую "стандарт", "субстандарт" и "нонстандарт". К стандарту и субстандарту относятся языковые разновидности, обладающие системой на всех языковых уровнях. Нонстандарт включает языковые формации, не представляющие систему и распространяющиеся только на лексико-фразеологический уровень [Кёстер-Тома 1993, 25].
Студенческое, как и всякое другое арго, представляет собой нонстандарт, поскольку оно не имеет собственной системы фонологических, морфологических и синтаксических категорий.
Сложность социального разноречия отчетливо выступает в классификационной схеме, предложенной Жаком Дамуретом и Эдуардом Пишоном. Эта классификация выделяет, во-первых, "usance" (от фр. "usage" — употребление) - язык в том его виде, в каком на нем говорят в данной местности. Usance не следует смешивать с диалектами и патуа. В Марселе, например, бытует провансальский диалект и разные патуа, но есть марсельский французский язык со своей спецификой. Диалектный субстрат окрашивает французский язык, употребляемый в Марселе, и все-таки это окрашенный французский язык, а не провансальский диалект. Во-вторых, французские лингвисты называют "disance" (от фр. "dire" — говорить) - это язык в том его виде, в каком им пользуются люди, относящиеся к одной профессии. Это технический, профессиональный язык, насыщенный терминами, которые обозначают трудовые процессы, орудия и результаты труда и которые неизвестны большинству говорящих на этом языке. Третье звено классификационной схемы занимает "parlure" (от фр. "parler" говорить). Parlure — язык в том виде, в каком на нем говорят люди, относящиеся к одному социальному слою. Трудно четко разграничить parlures, выделить определенное их число, но две крайние формы авторы выделяют вполне определенно -parlure bourgeoise и parlure vulgaire.
Четвертое понятие классификационной схемы - "jargon", который представляет собой язык, используемый членами какой-то замкнутой группы и совершенно непонятный непосвященным. Воровское арго как раз и является жаргоном в чистом виде [Damourette, Pichon 1933, 45-50]. В студенческом арго, согласно изложенной четырехзвенной классификации социальных вариантов речи, мы видим смесь "parlure" и "jargon".
Учащаяся молодежь - школьники и студенты - объединена в референтную группу. В социологии референтной группой называют реальную или воображаемую социальную группу, выступающую для индивида в процессе социального сравнения в качестве эталона, с которым он сопоставляет свое социальное положение, поведение и установки [КСС 1989, 49]. Язык данной референтной группы можно изобразить в виде ответвлений от молодежного арго, на почве которого он живет. Молодежное арго, в свою очередь, пересекается с общим арго. На месте пересечения образуется пласт лексики, употребляемой молодежной средой, включающей учащуюся молодежь.
В изображенной ниже схеме общее ядро молодежного и студенческого арго принадлежит общему арго - определенной части арготического фонда, которая менее всего подвержена изменениям. Характеризуя общее арго, Дениза Франсуа-Жежер говорит: "Это общее арго добавляет к общенациональному языку еще один регистр фамильярного звучания, и мы очень сомневаемся, что существует хоть один франкофон, 1) который не употреблял какое-нибудь из этих слов, пусть даже обозначая интонацией кавычки, 2) который не знает всех этих слов" [Francois-Geiger 1990, 33]. Эта арготическая лексика проникает в устную речь разных социальных групп, в том числе в речь школьников и студентов.
Предложенная схема отдельно обозначает арго учащихся коллежей, лицеев и высших учебных заведений, так как школьная и студенческая аудитории не однородны по своему составу. Это прежде всего следует объяснить существенной разницей в возрасте и уровне образования. Студенческое арго, как это видно из схемы, составляет арго студентов Политехнической школы (так называемое арго X), арго студентов высших военных заведений (например, арго Высшего военного училища Сен-Сир) и арго других учебных заведений (от Высшей Педагогической школы до Высшей Морской школы). Такое подразделение исходит из двух типов высших учебных заведений: открытого и закрытого. Студенты учебных заведений закрытого типа, проводящих строгий отбор, - очень герметичная группа. Такая организованная группа создает особый язык, предназначенный для употребления в стенах школы. Отличительными чертами студенческого арго учебных заведений открытого типа можно считать его незамкнутость, отсутствие кастовости, проницаемость лексической системы.
Необходимо отметить, что нет резкой границы между молодежным и общим арго, как нет четко очерченной границы между арго и другими ненормативными пластами французского вокабуляра. В словоупотребление арготирующей молодежи включаются некоторые слова и выражения из общего арго, а также ряд фамильярных и просторечных лексем.
Поэтому вполне закономерно, что серьезное внимание проблеме арготизмов уделяет и смежная с арготологией область коллоквиалистика. О. С. Сапожникова, давая в своей монографии глубокий анализ французской разговорной речи, включает в сферу своего исследования понятие "арго" как один из регистров, входящих в разговорную речь. При этом она подчеркивает, что склоняется к более узкой трактовке термина "арго" в целях его отграничения от других форм разговорной речи. Исследовательница рассматривает такие промежуточные слои между арго и фамильярной французской речью, как le franqais branche ("бранше", "новомодный французский"), le parler vehiculaire interethnique ("межнациональный язык-посредник"), le parler grossier ("нецензурная речь") [Сапожникова 2001, 63-67].
В Центре арготологии лексемы, употребляемые школьниками и студентами, получили название "парольные слова" {mots de connivence des jeunes en institution scolaire). Этот термин предполагает некую лингвистическую "взвесь" из арготизмов и смежных ненормативных лексических пластов [Береговская 1997, 59].
Язык учащейся молодежи давно является также предметом социолингвистических исследований российских ученых. В отечественной русистике первое упоминание этого субъязыка (мы заимствуем этот термин у Ю. М. Скребнева, основателя российской школы коллоквиалистики [Скребнев 1985, 21]) зафиксировано в произведении Н. Г. Помяловского "Очерки бурсы". А. С. Ахумян подчеркивает, что "умело использованная бурсацкая лексика помогает ... воссоздать типически-обобщенные словесные образы героев произведения и речевую характеристику изображаемой им социальной действительности" и описать нравы и устои Петербургской духовной семинарии середины XIX века [Ахумян 1956, 73]. Картины военной училищной жизни предстают перед читателями "Корнетов и сугубцев" Г. Домрачева [ Домрачев 1912]. Автор уже в заглавии употребляет два заведомо непонятных для непосвященных арготизма. О существовании "детских потайных языков" и "снижающего штиль" жаргона в школе писал один из корифеев отечественной социодиалектологии Е. Д. Поливанов, выделяя принцип потайного словотворчества, который лежит в основе языка учащейся молодежи как определенной "криптолалической системы" [Поливанов 1931, 157; 1931а, 164].
В научных и лексикографических публикациях российских лингвистов язык молодежи, и в том числе язык учащейся молодежи обозначается как молодежный жаргон, студенческий жаргон, жаргонная или ненормативная лексика, молодежный сленг, молодежный социолект, молодежный региолект [Береговская 1996а; Бойко 1975; Борисова 1980, 1981; Волкова 1990; Голенопольский 1967; Грачев, Гуров 1989; Гуц 1995; Дубровина 1980; Емельянова 1969; Жураховская 1981; Зайковская 1993; Копорский 1927; Копыленко 1976; Лапова 1990; Лошманова 1975; Мазурова 1988; Портянникова 1971; Радзиховский, Мазурова 1991; Рожанский 1992; Ролик 1988; Скворцов 1964, 1966; Стернин 1992; Шевелева 1997 и др.].
В немецкой социальной диалектологии для описания так называемого молодежного "группового языка" (термин Г. Хенша [Haensch 1969, 126]) употребляются как эквиваленты термины "социолект", "арго", "жаргон", "молодежный (школьный, студенческий) язык" (Jugendsprache - Sprache der Teenager - Twensprache - Die Sprache der Teenager und Twens - Jugendj argon -Schulersprache - Schulerargot - Burschensprache - Studentensprache [Haensch 1968, 1969; Kluge 1892; Knopp 1979; Meier 1894; Pape 1970; Saluzzo 1862; Vaccaro 1968, 1968a; Weber 1980; Welter 1964].
В английской лексикографии с начала XIX века за молодежным языком традиционно закреплен термин "сленг" [Chaflca 1982; Cohen 1985; Partridge 1972].
Такая богатая палитра эквивалентных терминов для обозначения лексического репертуара молодежных групп в отечественной и зарубежной социолингвистике побуждает ограничить использование терминологических дублетов. Для описания языка французских школьников и студентов мы будем использовать термин "арго", опираясь на ряд определений, данных авторитетными словарями, а также исходя из определенной национальной традиции.
Основываясь на анализе обозначений молодежного и, в частности, студенческого арго зарубежными и российскими социодиалектологами, сформулируем рабочее определение этого субъязыка. Студенческое арго -комплекс некодифщированных лексических единиц, который признан и употребляется референтной группой как знак языкового обособления и постоянно обновляется, опираясь на базовые и инновационные механизмы формирования арготического фонда.
Студенческое арго, продолжая оставаться ненормативным в лингвистическом смысле, в социальном смысле сильно изменилось. Криптолалическая функция явно уступает место функциям репрезентативной и людической.
Представим четыре типичные фигуры арготирующих (argotiers), которые относятся к интересующей нас референтной группе. Первая фигура - это подросток из неблагополучной семьи с окраин Парижа и других больших городов. Он испытывает определенные трудности в ходе учебного процесса и неоднократно бросает школу. Яркую характеристику таких носителей argot de banlieues находим в статье Мансура Сейа "Quand le frangais change de visage dans le quartier du Mirail (a Toulouse)", где он показывает подростков из тулузского пригорода. Многие из них арабского и африканского происхождения, они чувствуют себя изгоями, несмотря на то, что имеют французское гражданство. Эти подростки часто проявляют агрессию и демонстративно не подчиняются никаким правилам [Sayah 2001,20]. Другие однородные и сплоченные группы подростков менее агрессивны по отношению к обществу и родителям [Seguin, Teillard 1996; Girard, Kernel 1996]. Вторая фигура - более соответствующий социальным нормам ученик коллежа или лицеист, жители крупных или провинциальных городов. Третья фигура - студент закрытого высшего учебного заведения типа военного училища Сен-Сир, и, наконец, четвертая фигура — студент университета или Высшей школы.
Все эти типы выкристаллизовались благодаря подробному описанию хода социолингвистических исследований французскими лингвистами (кроме перечисленных выше, назовем еще Давида Сабо [Szabo 1991]) и в результате непосредственного общения с носителями молодежного арго. Мы анкетировали студентов Сорбонны, Высшей Педагогической школы, Высшей Политехнической школы, Реймского и Канского университетов, Аграрного института региона Рона-Альпы, а также учащихся нескольких коллежей и лицеев регионов Бретань, Иль-де-Франс и Шампань-Арденны.
В ПРИЛОЖЕНИИ 1 приводим для примера образцы заполненных анкет (см. с. 145-149).
Всего собрано 233 анкеты. Более конкретные сведения об информантах приводим в следующей таблице:
Словообразовательные механизмы современных французских студенческих арготизмов исследуются на основе созданного нами сводного русско-французского словаря арго французских школьников и студентов [Ретинская 1999, в пополненном виде см. Приложение 2]. При составлении словаря мы пользовались следующими источниками:
1. Материалы, отраженные в работах французских лингвистов, занимающихся изучением молодежного арго.
2. Вышедшие во Франции и России учебные пособия, словари и словарные списки, которые содержат ненормативную лексику (из этих источников мы заимствовали только лексемы со специальными пометами, которые свидетельствуют о том, что данная словарная единица специфична для студенческой и/или школьной среды).
3. Лингвистические анкеты (информантами послужили французские студенты и учащиеся коллежей и лицеев).
Такого словаря до сих пор не было ни во французской, ни в нашей лексикографии. Словарь включает около 3100 лексических единиц. Каждая словарная единица дается с грамматическими пометами и сопровождается указанием на источник (или источники), где она зарегистрирована. Мы отдаем себе отчет в том, что термин "арготизм" недостаточно четко делимитирован. Лексические единицы, зафиксированные в нашем словаре, в разных лексикографических источниках представлены пометами "argotique", "populaire", "familier". Поскольку резкую границу между арготической, просторечной и фамильярной лексикой провести нельзя, мы рассматриваем все эти три лексические категории как один компонент - экспрессивную некодифицированную лексику, которая входит в словоупотребление очерченной референтной группы. Следует иметь в виду, что понятие "молодежное арго" (или молодежный сленг) носит условный характер. Среди французов нет такой группы молодежи, которая употребляла бы всю представленную в словаре лексику. Какая-то часть арготической лексики в ходу у разных молодежных группировок, какая-то - только у одной.
Мы собираемся сосредоточить свое внимание на изучении механизмов, которые формируют арготический вокабуляр французской учащейся молодежи. Отдельные механизмы изучены достаточно подробно, но применительно к общему арго, а не к нашему материалу (например, работа Г. А. Громовой о телескопии [Громова 1983], В. Мела о верланизации [Mela 1988, 1997]. Но детализированной общей картины, достаточно экземплифицированной и дающей полное представление обо всех словообразовательных механизмах, к которым обращается арго французской учащейся молодежи, и о степени участия каждого из них в формировании лексического фонда этого арго, - такой картины пока еще нет.
В своем диссертационном исследовании мы собираемся решить четыре главных задачи:
1. Описать функционирование специфических и неспецифических механизмов формирования лексического состава арго французской учащейся молодежи.
2. Рассмотреть, как соотносятся эти механизмы с теми, которые используются в прочих арго и в общем национальном языке.
3. Определить, какие из этих механизмов действуют при образовании большого количества лексических единиц, а какие возникают лишь как эксклюзивные словообразовательные средства.
4. Изучить, какова сочетаемость специфических и неспецифических словообразовательных механизмов современного французского студенческого арго.
Основными методами, используемыми в диссертации, являются описательно-аналитический метод и сопоставительный анализ языковых фактов. Эти методы позволяют детально изучить и классифицировать словообразовательные приемы, а также служат базой для дешифровки парольных слов. По мере надобности мы прибегаем также к методу симптоматической статистики.
Синонимическая субституция
Проявление оригинальности арго как вторичной системы возможно благодаря модификациям и варьированию его лексического репертуара. "Явление варьирования языковой формы при относительной стабильности содержания можно охарактеризовать как реализацию субституционных потенций языка. Субституция ограничена определенными, хотя и очень широкими рамками: необходим некоторый минимум содержательной общности между знаком замещаемым и знаком замещающим" [Скребнев 1985, 55-56].
Целостность отношений между означаемым и означающим не нарушается в процессе синонимической субституции во французском студенческом арго, и связь между лексическими единицами приведена в систему. Вариативность, реализуясь в области лексической синонимии, проявляется во взаимозаменяемости лексем. "Каждое слово порождает слово: прежде всего это искусственный дублет. Этот дублет создает метафору, а она, в свою очередь, - синоним", - подчеркивает М. Швоб, отмечая, что арго содержит мало идей, но богато синонимами. Им впервые было заявлено о "синонимической деривации", когда один образ по аналогии рождается из другого. На этом словотворчество не прекращается: таким же путем возникает третий, четвертый, и так до бесконечности [Schwob 1989, 46]. Этот специфический процесс характерен только для арго, оставаясь довольно продуктивным в арго французской учащейся молодежи.
По аналогии с eclater "бить, разрушать" появляются bombarder, exploser, а затем destroyer и massacrer. Этот синонимический принцип необычайно прост, т. к. он позволяет создавать, исходя из общего языка, большое количество лексических единиц..." [Calvet 1993, 197]. Арготический глагол pomper "списывать на контрольной работе" дает tuyauter, a etendre "завалить на экзамене" - recaler и retainer. Термины "синонимическая деривация" и "синонимическая субституция" условны, т. к. "слова, которые объединяет этот механизм, далеко не всегда являются синонимами, чаще их связывают гиперо-гипонимические отношения или принадлежность к одному семантическому полю" [Береговская 1995, 14]. Новые серии синонимов созданы для следующих семантических полей: "деньги": artiche(s) (от artichoi), oseille, persil, seillo (от oseille); "красть": depouiller, верланизированный дублет pouillede и афереза pouiller, tirer; "незаконная торговля", "махинации": business (biz, nesbi, ness), negoce; "пьяный": chirde (от dechire), fonc(e)de (от defence), fracass(e), quecla (от claque); "наркотик": 1) "гашиш" - barette, savonette, 2) "кокаин", "героин" - cheublan (от blanche), farine, poudre (dreupou); "находящийся в состоянии наркотического опьянения": fonce или fonc(e)de (от defonce), fracass(e); "лгать": fliiter, pipeauter; "женщина": belette, gorette, rate, souris; "худая, плоскогрудая девушка": fax, skeud (от disque); "очень красивая девушка", "красотка": bombax, bombe, bombe atomique, canon, mururoa; "пиво": 8, 8.6,16; "коренной француз": fromage blanc (from), pate-rillettes; "бить", "поколотить": castagner, peta или tepa (от taper); "оружие": calibre (brelic(a), libreca), pouchka; "полицейский": cow-boy, schmit, starsky; "убегать", "спасаться": s arracher, se gazer; "болтать": blablater, tchatcher; "быть в трудном материальном положении": etre un hetiste (от слова из арабского магрибского диалекта heejt "mur"); tenir le batiment; "хвастать", "пускать пыль в глаза": se la jouer, se la raconter; "плохая отметка": banane, patate; "везти", "быть удачливым": avoir du bol, avoir du pot, avoir du vase; "руководитель учебного заведения": goebbels, king kong, tarzan; "учебные надзиратели": gardes-chiourme, S.S.; "ученики": bagnards, martyrs, pauvres types; "новые ученики": chetits (отpetits), gosses, jeunots, minots, momes, petiots; "выпускники": a ieux, ancetres, anciens, croulants, T.V.A. (от Tres Venerables Anciens), veterans, vieux; "не знать ответа на уроке": pedaler dans le yaourt I dans la choucroute I dans la semoule, patiner dans la bledine. Арготизмы, образованные путем синонимической субституции, составляют 3,2% от общего числа лексических единиц, большая часть из которых - имена существительные. "Каждый из различных синонимов свойственен определенной эпохе или социальной среде" [Dauzat 1912, 146]. И субституция способствует не только развитию синонимических рядов, но и появлению новых арготизмов взамен устаревших и неактуальных для определенной референтной группы. метафорического образа - источника - можно изобразить на основе bagne, prison, taule blockhaus, caserne Метафора, которая часто лежит в основе деривационного синонима, может, по наблюдениям А. Доза, раздваиваться [Dauzat 1946, 138]. Так, например, "школа" в качестве одних из первых синонимов обозначалась с помощью лексем bahut и boite, затем по аналогии возникает cage. В лексеме cage ярко выражена идея ограниченного замкнутого пространства, и сразу появляются разноуровневые дублеты bagne, prison, taule и blockhaus, caserne. Схематично раздвоение синонимической субституции вышеизложенного примера: bahut — boite — cage С его неупотребительность и повторное использование в общенациональном языке [Merle 1996, 11]. Одним из источников "долголетия" арготизма как раз и является синонимическая субституция. Нами зафиксировано 12,3% парольных слов, образованных при помощи данного словообразовательного приема. Телескопированные слова (mots-valises) как результат раритетного словообразовательного процесса обычно представляют собой амальгаму инициальной части одного слова и конечной части другого. Это классическое правило, примером из студенческого арго может служить лексема каламбурного свойства febosse "девушка", "женщина" (fee + Carabosse "злая фея"). А. Г. Назарян именует такие слова "слитками" [Назарян 1989, 226], а результат телескопирования назван у Д. Франсуа "слиянием" [Francois 1968, 634], у А. Доза "скрещиванием" [Dauzat 1919, 184], а у Е. А. Земской "межсловным наложением" в рамках контаминации, когда слова наезжают друг на друга" [Земская 1992, 191-192].
Нулевая глагольная флексия
Изучение неспецифических механизмов, формирующих французское арго школьников и студентов, подкрепляет и развивает тезис Д. Франсуа о том, что арготические новообразования менее всего состоят из новых слов и выражений, а в большей степени представляют собой трансформации уже существующих лексем и изменение их значения. Арго скорее обратится к преобразованию означающего (например, замена суффиксов) или пересмотрит установившиеся отношения между означаемым и означающим (примером могут служить метафорические употребления), или предпочтет заимствования из других языковых систем, чем создавать новые лексические единицы [Francois 1968, 630].
Французское студенческое арго почти не дистанцируется от общего арго при выборе неспецифических словообразовательных моделей. В образовании целого ряда арготизмов используются такие универсальные механизмы, как аффиксация, образные преобразования, развитие полисемии, усечение, редупликация, универбизация, сложение корней, иноязычные и диалектные заимствования. В арго учащейся молодежи нами выделены еще несколько неспецифических словообразовательных приемов. Во-первых, следует назвать изменение синтаксической конструкции и конверсию; во-вторых, фонетические деформации.
Все неспецифические механизмы можно разделить, соотнеся их с общенациональным языком. Суффиксация и метафорика как словообразовательные модели существуют также и в общем лексическом фонде. Но во французском арго, как и в любом другом арго, они действуют иначе, чем в общем лексическом фонде. Отличительные особенности обнаруживает суффиксация: в арго она всегда свободная и паразитарная. Метафорика, в свою очередь, проявляет дифференциальные признаки, которые противопоставляются словообразовательным средствам общенационального языка. В общенациональном словарном фонде она может быть нейтральна, в арго же переосмысление существующих лексем "отличается юмористической трактовкой означаемого, наличием более или менее ярко выраженной юмористической коннотации" [Береговская 1995, 12]. Таким образом, в нашей схеме (см. с. 22) неспецифические механизмы словообразования разделены по дифференциальным признакам. Метафорика и суффиксация обозначены знаком +, так как они проявляют дополнительные отличительные признаки по отношению к общенациональному языку. Функционирование всех остальных неспецифических словообразовательных приемов примерно одинаково как для арго, так и для общенациональной системы. При обращении к образному потенциалу арго прежде всего вспоминается высказывание Виктора Гюго: "Особенность языка, который хочет все сказать и вместе с тем все спрятать - изобилие фигур образности. ... . Никакой другой язык не является таким метафорическим, как арго" [Hugo 1951, 1012]. В современном французском арго почти все тропы, или фигуры словесной образности, в которых при неизменном означаемом происходит подмена означающего, можно подразделить на два основных - метафору и метонимию. Переносы значений метафорического и метонимического типов являются основным способом словообразования и во французском студенческом арго. Французское арго школьников и студентов, как и любое другое арго строится не только на игре с внешней стороной слова, его звуковой оболочкой, но играет на внутренней, понятийной его стороне [Francois-Geiger 1990,31]. Как самый часто встречаемый троп, метафора всегда изоморфна [Groupe (j, 1970, 75] и в метафорическом переосмыслении основных понятий окружающего мира чувствуется целенаправленная переоценка ценностей [Береговская 1975, 23]. Арготизмы, образованные в результате метафорического переноса, обладают не только максимальной смысловой емкостью [Рябов 1982, 107], но и большим эмоциональным потенциалом. Арготические образы насквозь пронизаны иронией, которая является не просто защитным рефлексом, а способом осмысления действительности [Степанова 2004, 268]. Фундаментом образности служат наиболее яркие признаки и типичные свойства предметов. Во французском арго школьников и студентов встречаются все виды переносов. Вслед за В. С. Елистратовым рассмотрим градацию аналогий, на базе которых формируются арготические образные слова и выражения [Елистратов 1995, 190-191]. Арготический словесный образ основывается на аналогии цвета (cheublan (от blanche) "кокаин"), на аналогии звука (glouglouter "пить из горлышка"), на аналогии размеров (savonette "250 г гашиша"), на аналогии формы (carotte "шпаргалка"), на аналогиях действий, понятий (tenir le batiment "быть безработным"), на аналогиях ощущения и физического действия (gazer "дразнить"). Базой переноса может служить соотношение части и целого, т.е. метонимический перенос (mousse "пиво"), смещение причин и следствия (decro "прекращение приема наркотиков"), а также периферийные семы (allumeuse "кокетка, соблазнительница, "capuchon" презерватив", bombe "красотка"). В процессе метафоризации огромную роль играет аналогия, но в то же время, по меткому выражению Н. Д. Арутюновой, "метафора - этот постоянный рассадник алогичного в языке - позволяет сравнивать несопоставимое - конкретное и абстрактное, одушевленное и неодушевленное, время и пространство" [Арутюнова 1978, 341]. По мнению Н. М. Прохоровой, метафоричность и перенос значения взаимообусловлены [Прохорова 1990, 75]. Типы метафорических переносов детально проанализированы и систематизированы в монографии Г. Н. Скляревской "Метафора в системе языка" [Скляревская 1993, 80-95]. Нам представляется обоснованным разделение типов метафорических переносов на регуляторные и нерегуляторные, как это предполагает классификация, предложенная Г. Н. Скляревской.
Иноязычные и диалектальные заимствования
П. Гиро ограничил заимствования из иностранных языков только двумя конкретными типами: "национальность" и "деньги" [Guiraud 1956, 89]. Тематика, к которой обращаются современные школьники и студенты, гораздо обширнее и многообразнее. Семантическое пространство данного субъязыка для обогащения за счет иноязычных лексем не ограничено. Мы выделили основные семантические поля: 1) человек (с дифференциацией по полу, родственным и дружеским отношениям); 2) наркотики и их применение; 3) сексуальные отношения; 4) незаконные действия; 5) названия различных языковых сообществ. Выбор иностранного языка, с которым обращается французская учащаяся молодежь в целях заимствования и введения отдельных лексических единиц в свою языковую среду, объясняется сосуществованием нескольких языковых систем. Во Франции проживает двадцать пять языковых сообществ. Это первый путь пополнения словаря за счет иноязычных заимствований. Второй путь - интернациональный состав учебных коллективов. В программах европейских учебных заведений традиционно присутствует несколько иностранных языков. Одни из первых сведений об интернациональном характере учебного процесса относятся к концу XVI века. В 1544 году немецкий реформатор Филипп Меланхтон пишет об успехах созданного и руководимого им философского факультета: "За моим столом сегодня разговаривают на одиннадцати языках: латыни, греческом, еврейском, немецком, венгерском, венецианском, турецком, арабском, новогреческом, индийском и испанском" [Котляров 2000, 326]. Если проследить историю развития французских университетов и высших школ, то в полной мере можно говорить о многочисленных контактах и неформальном общении между представителями разных стран и континентов. Исследователь современного русского арго В. С. Елистратов, анализируя иноязычные заимствования, прибегает к образному выражению "вавилонское столпотворение языков" [Елистратов 2000, 231]. Это в полной мере соответствует французскому арго учащейся молодежи. Многоязычие в стенах европейских учебных заведений, которое сохраняется на протяжении многих веков, ведет к новым контактам и созданию новых парольных слов. Заимствования из иностранных языков происходят в условиях естественного общения французских школьников и студентов с носителями других языков и культур. Истоки третьего пути следует искать с точки зрения внедрения англоамериканской культуры и позитивного отношения к ней французской молодежи. Многие исследователи, говоря о природе заимствований в языке французских подростков, делают акцент на столкновении и взаимопроникновении нескольких культур [см., например, Pierre-Adolphe Mamoud, Tzanos 1995, 5; Merle 1996, 13]. Выдвигается гипотеза о существовании "межэтнического говора-посредника", который функционирует в условиях, когда представители одной референтной группы принадлежат к разным национальностям и языковым культурам [Billiez 1992, 117-126]. В последние десятилетия во Франции изменился качественный состав учебных коллективов. Социологические исследования показывают, что каждый пятый ученик приходит в учебное заведение из семей иностранного происхождения. Этим объясняется непрерывный поток иностранных слов, свойственных тому или иному языковому сообществу. Часть этих слов принимается, а другая отвергается референтной группой. Диффузия иностранных слов зависит от лидера, традиций, ритуалов и психологического климата определенного школьного коллектива. Концентрация иноязычных заимствований, которые входят в речевой обиход учащейся молодежи, возрастает от центра к периферии, т. к. именно в пригородах сосредоточены основные места проживания иммигрантов. Самыми частотными по употреблению являются следующие языки: 1) английский; 2)арабский; 3) цыганские. Кроме того, есть многочисленные заимствования из англоамериканского сленга и отдельные вкрапления из латинского, греческого, немецкого, испанского, турецкого, русского языков и языка хинди.
Один из информантов авторов социолингвистического исследования языка парижских пригородов подчеркивает, что все в его молодежном многонациональном коллективе знают несколько слов представителей каждой национальности, и эти слова дополняют и обогащают французский язык [Decugis, Zemouri 1995, 104]. В условиях многоязычия иностранные заимствования выполняют роль равноправного обмена между членами языкового коллектива.
Обратимся к примерам. Мы их заимствовали не только из нескольких лексикографических источников [Girard, Kernel 1994, 1996; Goudailler 2001; Seguin, Teillard 1996; Pierre-Adolphe, Mamoud, Tzanos 1995; Merle 1998; Walter 1996], но и из лингвистических анкет. Следует отметить, что при транслитерации исходных лексем из современного арабского языка и его диалектов, а также цыганских языков мы использовали знаки транскрипции, предложенные Ж.-П. Гудайе [Goudailler 2001, 18-21].
Во французском студенческом арго представлены лексические единицы из современного арабского языка, его диалектов: алжирского, магрибского, марокканского, а также берберского языка. Подтверждением являются следующие лексемы:
Заимствования из старого и общего арго
Классификация и характеристика заимствований из традиционного и общего арго показывают, что переход арготизмов в студенческое арго сопровождается изменениями не только в фонетико-морфологическом облике лексических единиц, но и в сфере семантики.
Французское студенческое арго заимствует лексемы из старого и общего арго, обладающие ярко выраженной отрицательной коннотацией.
Полисемантичность традиционного и общего арго не востребована реципиентом: во французском студенческом арго при обращении к арготическому первоисточнику отсекается все лишнее и ненужное и выбор падает на ключевое значение.
В ходе преобразования исходной лексемы изменяются лексико-семантические показатели определенной группы глаголов: транзитивные глаголы становятся интранзитивными или выражают обе категории. Лексико-грамматическая категория имени существительного также претерпевает изменения: иногда род исходного арготизма не совпадает с родом нового парольного слова, образованного на его основе, и в ряде лексем фиксируется новая категориальная форма числа. Нами отмечена большая деривационная активность студенческих арготизмов, заимствованных из традиционного и общего арго. Арготизмы, заимствованные из так называемого "langue verte", предельно обнажают социально-государственные проблемы и заставляют задуматься об их причинах. В нашем сводном словаре арго французских школьников и студентов отмечено 16% парольных слов, образованных на основе заимствований из традиционного и общего арго. Анализ структуры арготических лексем показывает, что их "потайной характер" может быть достигнут также с помощью "частичного изменения звукового состава исходной формы" [Поливанов 1931, 157]. Французские школьники и студенты создают зачастую парольные слова, если воспользоваться метким замечанием Д. С. Лихачева, "коверкая слова обычной речи" [Лихачев 1964, 342]. Разнообразные фонетические изменения, претерпеваемые стандартными, субстандартными и нонстандартными лексемами, связаны во французском студенческом арго с прибавлением, слиянием или заменой звуков. Эти фонетические трансформации - явление хотя и неспецифическое, но довольно редкое. Изучение фонетических деформаций во французском арго остается пока вне поля зрения зарубежных и отечественных лингвистов. Парольные слова, созданные в ходе метаплазматических процессов, подразделяются на три группы. В первую группу мы объединили арготизмы, образованные на основе контракции. Вторая группа представлена арготическими лексемами, которые подвергаются "количественным преобразованиям" (термин В. Г. Гака [Гак 1998, 63]). В их образовании участвуют такие словообразовательные приемы, как протеза, эпентеза или эпитеза. Лексические единицы, в которых происходит замена звука или комплекса звуков, образуют третью группу. Охарактеризуем студенческие арготизмы, входящие в вышеназванные группы. Контрактивная модель, которую иногда именуют стяжением или универбизацией, образуется в рамках компрессивного словообразования [Земская, Китайгородская, Ширяев 1981, 120]. Моделирование нового парольного слова строится не только на основе слияния смежных гласных, но и в отдельных случаях выпадения смежных согласных: homs [oms] (от homies [omiz]) "член группы", "член банды"; s ut! (от salut!) "привет!"; Контракция зафиксирована также в арготизмах, созданных посредством нескольких типов фонетической деформации. Парольные слова могут быть сформированы в результате добавления новых звуков. Во французском студенческом арго зарегистрировано три типа фонетических изменений вследствие "надставки" дополнительного звука в начале (протеза), середине (эпентеза) и конце слова (эпитеза). Протеза, которая основывается на присоединении добавочного звука к началу слова, комбинируется во французском арго учащейся молодежи с контракцией и заменой комплекса звуков. Эпентеза, или параптиксис встречается крайне редко. Нами выделена одна лексема, которая образовалась в результате присоединения дополнительного звука в середине слова: vachtement (от vachemenf) "очень", "сильно", "здорово". Принцип эпитезы, или парагоги заключается в добавлении звука в конце слова. Этот прием, типичный для арго учащихся военного училища Сен-Сир, выступает в сочетании с прогрессивной контракцией или заменой звука. Отметим, что протеза, эпентеза и эпитеза участвуют в формировании лексем, которые подверглись нескольким видам фонетической трансформации. Примеры этих трех типов "количественных преобразований", реализующихся совместно с другими типами фонетических изменений, приведем в специальном разделе.
