Содержание к диссертации
Введение
1 История возникновения старообрядческих общин в Приамурье 25
1.1 Причины и основные направления переселения старообрядцев в Приамурье 25
1.2 Становление двух ветвей старообрядчества в Приамурье 37
2 Проблема традиции и традиционализма в контексте исследования старообрядчества 45
2.1 Дискуссии о сущности и роли традиции и традиционализма 45
2.2 Воззрения теоретиков традиционалистов в соотношении со старообрядческим движением 58
2.3 Механизмы сохранения традиции в старообрядчестве 67
2.4 Религиозно-традиционалистские установки старообрядчества как фактор социального конфликта 76
3 Национализм как фактор существования старообрядчества 84
3.1 Дискуссии о сущности и роли национализма 84
3.2 Религиозно-националистские установки старообрядчества как фактор социального конфликта (по материалам противостояния амурских старообрядческих общин и власти в 30-е годы XX в.) 91
4 Сохранение религиозной идентичности как фактор существования старообрядчества 126
4.1 Проблема религиозной идентичности в контексте понимания особенностей старообрядчества 126
4.2 Религиозная идентичность староверов в условиях инокультурной среды. 135
5 Современное состояние старообрядчества в Приамурье 153
5.1 Современное состояние старообрядчества в Приамурье на примере свободненского прихода «Церковь Преображения Господня» 153
5.1.1 История переселения старообрядцев Белокриницкой иерархии в Свободненский район (по воспоминаниям прихожан прихода «Церковь Преображения Господня») 156
5.1.2 Правовые и социологические аспекты деятельности прихода «Церковь Преображения Господня» 160
5.1.3 Конфессиональные, межконфессиональные взаимодействия старообрядцев и их отношения с «миром» 169
5.2 Современное состояние старообрядцев - беспоповцев в Приамурье 176
Заключение 192
Библиография 197
- Причины и основные направления переселения старообрядцев в Приамурье
- Воззрения теоретиков традиционалистов в соотношении со старообрядческим движением
- Проблема религиозной идентичности в контексте понимания особенностей старообрядчества
- Современное состояние старообрядчества в Приамурье на примере свободненского прихода «Церковь Преображения Господня»
Введение к работе
Рассматриваемые в диссертации проблемы самосохранения замкнутых религиозных сообществ и традиционализма старообрядчества вызывают в современных условиях значительный научный интерес. Еще недавно одной из особенностей российского социокультурного пространства была ситуация разрыва религиозной преемственности, возникшая в результате радикального атеизма советского периода. Многие традиционные религиозные сообщества до сих пор ощущают разрыв в межпоколенной передаче идей и религиозных практик. Современная старообрядческая культура стремится к максимальной актуализации наследия, и традиция является для них самым главным способом структурирования коллективного опыта. Для староверов проблема поиска новых форм трансляции традиционных норм в современной динамичной действительности стоит в одном ряду с проблемой самосохранения группы как целостности. В этой связи актуальными представляются вопросы, связанные с рассмотрением механизмов самосохранения религиозных традиций старообрядчества.
Старообрядчество имело достаточно широкое распространение на Дальнем Востоке России и в Маньчжурии. Проникновение его в маньчжуро-китайскую этнокультурную среду оказывало на нее влияние. В то же время само старообрядчество в процессе адаптации к реальному окружению частично трансформировалось. Изучение этих процессов ставит важные теоретические проблемы межкультурного взаимодействия, степени
восприимчивости одного из основных типов религиозной русской культуры к инокультурному и инорелигиозному влиянию.
Ныне актуальной стала проблема изучения истории старообрядчества в советский период времени. Исследователи, наконец, получили доступ к ранее закрытым архивам. Для изучения стали доступны важные документы, что актуализирует изучение тех сторон старообрядчества, которые были связаны с репрессиями и выступали закрытой темой для исследователей, работающих в 70-80-х годах.
История и современное состояние старообрядчества в Приамурье предоставляют широкие возможности как для пополнения фонда конкретно-исторических знаний о русском старообрядчестве и религиозной истории Дальнего Востока, так и для теоретических обобщений относительно тенденций развития религиозных сообществ и факторов сохранения религиозной, этнокультурной идентичности в условиях негативных внешних воздействий.
Степень изученности проблемы
Проблеме старообрядчества посвящено множество работ; в данном диссертационном исследовании акцент делался на трудах, касающихся, прежде всего, старообрядчества Приамурья. Исследование приамурского-старообрядчества осуществляется в контексте проблем традиционализма, национализма и религиозной идентичности. При исследовании проблем традиционализма, национализма и религиозной идентичности были задействованы труды отечественных и зарубежных ученых и философов, в которых, по мнению автора, данные проблемы представлены в наиболее концептуальном виде и могут быть соотнесены с темой изучения старообрядчества.
Проблема старообрядчества находит свое отражение в трудах как отечественных, так и зарубежных исследователей. Среди зарубежных работ для нас наиболее важны исследования R. Crummey, В. Georg, R. Robson. Эти исследователи реконструировали историю РПЦ и старообрядчества, пытались раскрыть причины и суть раскола1. Для литературы русского
1 Crummey Robert О. The Old Believers and the World of Antichrist: The Vyg Community and the Russian State, 1694 - 1855. Madison: University of Wisconsin Press, 1970. - 391 p;; Georg B. Michels. At War with the Church:
зарубежья характерно повышенное внимание к духовной стороне старообрядчества. Так, например, М. Чернявский (М. Cherniavsky) обозначил дихотомию «старой веры» и «новой религии»1. Важные сведения о миграциях российских старообрядцев в Маньчжурию и страны АТР содержатся в работах Р.А. Мориса, Е. Накамура, X. Сакамото, Ц. Цутому, Н. Игауэ и др .
Чрезвычайно важными для нашей темы являются исследования, касающиеся Дальнего Востока России и дальневосточного старообрядчества. Отметим труды А.А. Кауфмана3, Г.Е. Грум-Гржимайло4, А.А. Меньшикова5, А.В. Кириллова6, Г.П. Михайлова7, В.К. Арсеньева8. В своих публикациях эти авторы анализируют процесс заселения Дальнего Востока России различными конфессиональными группами. Дальневосточная историография послевоенного периода показывает, что большинство религиоведческих исследований носило разоблачительный характер, зачастую ограничиваясь характеристикой контрреволюционной и иной негативной деятельности религиозных организаций на Дальнем Востоке. Такой идеологической позиции придерживалась Н.М. Балалаева, сферой исследовательского интереса которой была история дальневосточного сектантства и его особенности9. При этом публикации Н.М. Балалаевой содержат немало ценного конкретно-исторического материала.
Основная масса научных работ о старообрядцах Приамурья представлена в форме научных статей в сборниках конференций.
Religious Dissent in Seventeenth - Century Russia. Stanford, CA: Stanford University Press, 1999. - 368 p.; Robson Roy R. Old Believers in Modern Russia. DeKalb: Northern Illinois University Press, 1995.- 392 p.
1 Cherniavsky M. Old believers and the New Religion II Slavic Review (The American Slavic and East European
Review). Stanford, 1966. - P.13 -39.
2 См., например, Морис Р.А. Мир молодых старообрядцев в Орегоне // Традиционная духовная и
материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки.
Новосибирск, 1992.- С.6-11; Накамура Ё. Романовна - поселок староверов в Маньчжурии (1936-1945 гг.) //
Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы,
Азии и Америки. Новосибирск. - 1992.- С. 247 - 253 и др.
3 Кауфман А А. По новым местам: Очерки и путевые заметки 1901-1903.- СПб, 1905.
4 Грум-Гржшіаїто Г.Е. Описание Амурской области. СПб., 1894 - 640 с.
5 Менъщиков А.Ф. Материалы по обследованию крестьянских хозяйств в Приморье // А.Ф. Меныциков.-
Саратов: Печать Губернаторского Правления, 1912.- 505 с.
6 Кириллов А.В. Географическо-статистический словарь Амурской и Приморской областей. 1894,- 543 с.
7 Михайлов Г.П. Староверы как колонизаторы Уссурийского края // Сибирские вопросы. 1905.-№1.- С. 247-
258.
8 См., например, Арсеньев В.К. В дебрях Уссурийского края. Владивосток. 1961. - 520 с.
9 Балалаева Н.М. О борьбе религиозного сектантства против колхозного движения на ДВ СССР // Из
истории борьбы за советскую власть и социалистическое строительство на Дальнем Востоке. - Хабаровск,
1965.-С.110-128.
Старообрядческая культура, книжная традиция, история отдельных согласий, роль старообрядцев в хозяйственном освоении Сибири и других регионов России, их предпринимательская деятельность — эти и многие другие проблемы раскрыты на страницах сборников «Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки» (Новосибирск, 1992), «Старообрядчество: история, культура и современность» (Москва, 1997), «Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока. История и современность: местные традиции, русские зарубежные связи» (Улан-Удэ, 2001); сборник статей «Христианство на Дальнем Востоке» также включает в себя блок, посвященный старообрядчеству.
Большой блок публикаций современных дальневосточных исследователей посвящен взаимоотношению церкви и политической власти, репрессиям, обращенным на служителей культа. Взаимоотношению власти и церкви посвящены статьи В.Л. Петрова1, О.Н. Шестак2 и ряда других исследователей . Значима в контексте нашей темы «Книга памяти жертв политических репрессий»4. В неё включены содержательные статьи В.Г. Плигина и других авторов5, которые свидетельствуют о репрессиях и о реабилитации жертв политических репрессий. Этой же теме посвящены труды В.М. Розенблит6. В.В. Кобко реконструирует процесс заселения Дальнего Востока, развитие религиозной жизни в период индустриализации7.
1 Петров В.Л. Некоторые вопросы ликвидации культовых сооружений старообрядцев Забайкалья в 30-е гг. XX в. // Христианство на Дальнем Востоке. Матер, межд. науч. конф.- Владивосток, 2000.- С. 144-148.
Шестак О.И. Отношения «государство-церковь» в СССР и на Дальнем Востоке в 1920-е — 1930-е годы // Христианство на Дальнем Востоке. Матер, межд. науч. конф.- Владивосток, 2000.- С. 251 - 253.
3 Асташева Н.М. Закон о религии и религиозные организации в Амурской области (1918-2000 гг.) //
Приамурье на рубеже веков. Тезисы докладов региональной науч. практ. конф. 22-24 окт. 2000г.-
Благовещенск, 2001.- С. 97-102; Ефимова М.И., Чернолуцкая Е.Н. Владивостокский католический приход
под прессом советской антирелигиозной политики // Вопросы социально-демографической истории
Дальнего Востока XX в.- Владивосток, 1999,- С. 34-50.
4 Книга памяти жертв политических репрессий Амурской области. Т. 1-2.— Благовещенск, 2001-2003.
5 Плигин ВТ. «... за отсутствием состава преступления...» // Книга памяти жертв политических репрессий
города Благовещенска. Т.1. Благовещенск, 2000.- С. 439 -445; Из архивов Управления ФСБ по Амурской
области // Книга памяти жертв политических репрессий города Благовещенска. T.2. Благовещенск, 2000. -
С. 199-200; Оперативный приказ народного комиссара внутренних дел СССР № 00447 // Книга памяти
жертв политических репрессий города Благовещенска. Т.1. Благовещенск, 2000.- С. 170 - 172.
6 Розенблит В.М. «Расстреляны за веру» (о репрессиях старообрядцев по материалам государственного
архива Приморского края) // Христианство на Дальнем Востоке. Матер, межд. науч. конф.- Владивосток,
2000. - С. 386 - 388.
7 Кобко В.В. Следственные материалы как источник по истории старообрядчества Приамурья //
Политические репрессии на Дальнем Востоке СССР в 1920-1950-е годы: матер. 1-й Дальневост. науч. практ.
Важной в историческом плане являются работы В.Н. Караман1, где подробно описаны самые крупные восстания на Дальнем Востоке, в том числе и Улунгинское восстание старообрядцев, его причины, участники, процесс и последствия.
На современном этапе исследования старообрядчества можно выделить множество работ, преимущественно статей, посвященных культуре, быту, хозяйству и традициям староверов. К ним относятся публикации Л.В. Кирпиковой, И.В. Поздеевой, СЕ. Никитина, Г.Н. Чагина и других исследователей. Специалистом в изучении старообрядцев-семейских является Ф.Ф. Болонев. В своих работах он описывает своеобразие культуры, быта, одежды, говора, мировоззрения старообрядцев (семейских) Забайкалья, поднимает вопросы о значении Церкви в народной жизни старообрядцев Забайкалья, о старообрядческих купцах-меценатах, подвижниках русской культуры, о современном состоянии старообрядчества в Бурятии. Значительный вклад в изучение дальневосточного старообрядчества внесли М.Б. Сердюк, Л.Ф. Лобанов и др .
Проблема старообрядчества находит свое отражение в кандидатских и докторских диссертациях современных исследователей. Для нашего
конф.- Владивосток, 1999.- С. 50-54; она оке. К истории пустынножительства на северном побережье Приморья//Вест. ДВО РАН, 1996.-№5.-С. 122-129.
1 Караман В.Н. Улунгинское восстание старообрядцев 1932 г. // Старообрядчество Сибири и Дальнего
Востока. История и современность. Местные традиции. Русские и зарубежные связи.1 Материалы второй
международной научной конференции 6-Ю сентября 1999 г. Владивосток. 2000.- С. 70 - 77; он же. Караман
В.Н. Сианское восстание крестьян. 1930 г.//Россия и ATP-2005-№4-С.6-11.
2 См., например, Кирпикова Л.В. Особенности быта и воззрений амурских старообрядцев, отраженные в
лексике их говора // Алтарь России. Владивосток, 1994 - С. 83-86; Лобанов В.Ф. Возвращение старообрядцев
(1900-1913) //Россия и АТР. 1994.- №2.- С. 15-28; он же. В поисках Беловодья: старообрядцы в Приамурье
(вторая половина XIX в.) // Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1995.- №1 (4-5); Поздеева И.В. Русское
старообрядчество конца XIX в. // Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока, история и современность:
Местная традиция, русские и зарубежные связи. [Материалы научно-практической конф.]. - Большой
Камень, 1997. - С. 7-13; Она же. Личность и община в истории русского старообрядчества // Мир
старообрядчества. История и современность. Вып.5 / отв. ред. И.В. Поздеева. M.: Изд-во МГУ, 1999.- С. 3 -
28; Никитина СЕ. О понятии этноконфессиональной группы применительно к старообрядцам //
Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока, история и современность: Местная традиция, русские и
зарубежные связи. [Материалы научно-практической конф.]. - Большой Камень, 1997. - С. 13-21; Чагин
Г.Н. Заселение и хозяйственное освоение Верхокамья в кон. XVIII - пер. пол. XX вв. // Мир
старообрядчества. M., 1998. - Вып. 4. - С. 265-274; Сердюк М.Б. Становление старообрядческой
Белокриницкой иерархии на российском Дальнем Востоке // Известия РГИА ДВ. T.3. Владивосток. - С. 125
-131; она же. Переселение старообрядцев на Дальний Восток. Проекты и их осуществление // Алтарь
России. Владивосток - Большой Камень, 1997. - Вып. 1.; Болонев Ф.Ф. Народный календарь семейских
Забайкалья / Ф.Ф. Болонев. - Новосибирск: Наука, 1978.- 158 с; он же. Старообрядцы Забайкалья в XVIII -
XX вв. M.: ДИК, 2004. - 352 с.
исследования важна работа Е.С. Данилко1, где рассматриваются механизмы
сохранения традиции в старообрядческих общинах. Исследование Е.Е.
Дутчак направлено на выявление условий - факторов и механизмов —
самосохранения староверия, как культуры, видящей в воспроизводстве
«старины» цель и смысл своего существования и в силу этого стремящейся
приспособиться к современной действительности. К.М. Товбин3
рассматривает старообрядчество как хранителя традиционных основ
русско-православной национальной идентичности в
посттрадиционных условиях. Д.Н. Канаев исследовал развитие русских национальных, общинных и предпринимательских традиций в староверческом движении4. Значительный вклад в исследование традиционализма старообрядческих общин внес философ М.О. Шахов5. По его мнению, древлеправославие является традиционалистическим «ответом» на секуляризационный «вызов» европейского модерна. Согласно Шахову, духовное наследие староверов является примером хранения традиционно-православной идентичности в условиях модернистского нивелирования почвеннических ценностей. В своих работах Шахов исследует религиозно-философское содержание старообрядческого мировоззрения. Анализируя тексты старообрядческих сочинений, он стремится показать, что старообрядчество является адекватной реакцией традиции православного мировоззрения на произведенное никоновской реформой XVII в. насилие, угрожавшее искажением имманентных основ этого мировоззрения.
Формирование региональных особенностей различных групп
1 Данилко Е.С. Механизмы самосохранения русских и финно-угорских старообрядческих общин Урало-
Поволжья: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. На
правах рукописи. - Москва, 2007.
2 Дутчак Е.Е. Старообрядческие таежные монастыри: условия сохранения и воспроизводства
социокультурной традиции (вторая половина XIX - начало XXI в.): Автореферат диссертации на соискание
ученой степени доктора исторических наук. На правах рукописи. - Томск, 2008.
Товбин КМ. Трансформация концепции «Москва - Третий Рим» в русском православном старообрядчестве: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. На правах рукописи. - Ростов -на- Дону, 2006.
4 Канаев Д.Н. Русское старообрядчество: социально-философский анализ: Диссертация на соискание ученой
степени кандидата философских наук. М., 1999.
5 См., например, Шахов М.О. Философские аспекты староверия. М.: Третий Рим, 1995. - 208 с; он же
Философские идеи в старообрядчестве // История русской философии: учебник / Под ред. М.А. Маслина.
M., 2008; он оке. Старообрядческое мировоззрение: Религиозно-философские основы и социальная позиция.
- M.: Изд-во РАГС, 2002.- 268 с. и др.
старообрядцев рассматриваются в работах А. А. Виноградова1, Е.В. Петрова2, Н.Ф. Рыжонок3, К.Ю. Иванова4. В своих трудах эти ученые исследуют историю старообрядчества, эволюционные тенденции в его развитии и взаимоотношениях с государством, особенности его хозяйственно-бытовой области и культурной жизни.
В настоящее время проблема старообрядчества рассматривается учеными в контексте различных вопросов (этнокультурного взаимодействия, миграционной политики и др.). На протяжении последних лет данной проблематикой занимается группа исследователей с кафедры религиоведения Амурского государственного университета - А.П. Забияко, С.Э. Аниховский, Р.А. Кобызов5. Они внесли вклад не только в систематически-теоретическое изучение старообрядчества, но и в практическое, подкрепляя теоретические исследования данными, полученными в ходе ежегодных этнографических экспедиции и социологических исследований. Изучение старообрядчества Приамурья данной группой ученых проводится в контексте исследований,
1 Виноградов А.А. Старообрядцы Симбирско - Ульяновского Поволожья середины XIX - первой трети XX вв. (основные черты хозяйства, материальной культуры, быта и семьи): Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. На правах рукописи. - Ижевск, 2008. " Петрова Е В Русское население в этносоциальной структуре республик Сибири: особенности развития в условіих трансформации современного российского общества: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. На правах рукописи. - Улан-Удэ - 2008
3 Рыжонок Н.Ф. Старообрядчество Поморья и северо-востока России в конце XVII - начале XXI вв.:
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. На правах рукописи.
- Москва, 2009.
4 Иванов К.Ю. Старообрядчество юга Западной Сибири второй половины XIX - начала XX века:
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. На правах рукописи.
-Кемерово, 2001.
5 См., например, Забияко А.П., Кобызов Р.А., Волегов СВ. Этнорелигиозные контакты в приграничных
районах Приамурья (по материалам полевых исследований) // Россия и Китай на дальневосточных
рубежах- Благовещенск: Изд-во АмГУ. 2003- Вып.5. - С. 392-399; Забияко А.П. Религиозная ситуация на
русском Дальнем Востоке и в провинции Хэйлунцзян: традиции и новации // «Традиционная культура
востока Азии». Вып. 3. Благовещенск: Изд-во АмГУ, 2001. - С. 284-294.; Забияко А.П. Религиозная
ситуация на российском Дальнем Востоке (основные тенденции) // «Приамурье на рубеже веков». Тезисы
докладов региональной научно-практической конференции. Благовещенск: Изд-во АмГУ, 2001. - С. 92-97.;
Забияко А.П. Русские в условиях Дальневосточного франтира: этнический опыт 17 века // Восточные
регионы России: стратегии и практики освоения. Новосибирск: Изд-во Наука-центр, 2006. - С. 33-47.;
Аниховский С.Э. Этнорелигиозные отношения на Дальнем Востоке России во второй половине XIX - начале
XX вв. (на материалах взаимодействия православия с религиозными верованиями китайского населения).
Диссертация на соискание учёной степени кандидата философских наук. На правах рукописи. - Москва,
2004; Кобызов Р.А. Религия и конфликт: Дальневосточный аспект // Исторический опыт освоения Дальнего
Востока. Выпуск 4. Этнические контакты. Благовещенск, 2000, с.348-350.; Кобызов Р.А. Религиозная
ситуация в Амурской области на рубежах веков // Россия и Китай на Дальневосточных рубежах.Т.2.
Благовещенск, 2001, с.331-338.; Кобызов Р.А. Религиозная динамика в Амурской области (1895 - 1914 гг.) //
Чтения памяти профессора Евгения Петровича Сычевского: Сборник докладов. Благовещенск, 2001, Вып.2,
с. 183 - 187.; Кобызов Р.А. Религиозное пространство // Социальное пространство Приамурья (общество,
личность, образование, религия). Монография / под общей ред. Р.А. Кобызова, H.K. Щепкиной. -
Благовещенск: АмГУ, 2006. С. 136 - 165 и др.
посвященных современной религиозной ситуации в Амурской области.
Старообрядцам Дальнего Востока посвящена монография Ю.В. Аргудяевой1, наиболее крупного специалиста по данной теме, а также ряд других, ее публикаций2. В своих исследованиях Ю.В. Аргудяева на обширном материале полевых и архивных исследований рассматривает старообрядчество в рамках этнической и региональной истории. Большое внимание уделяется изучению истории заселения староверами Дальнего Востока, судьбам отдельных семей, поселений, функционированию староверческих общин, их бытовому укладу, национальным традициям в хозяйственной деятельности и многим другим важным сторонам жизнедеятельности. Ряд ценных публикаций Ю.В. Аргудяевой посвящен старообрядческим общинам Маньчжурии .
Теоретическая часть диссертационного исследования также опирается на работы отечественных и зарубежных исследователей. На проблему определения традиции и ее основные признаки обращают внимание Э.А. Баллер4, Л.С. Дементьева5, А.Г. Дугин6, Х.Г. Гадамер7, В.Д. Плахов8, И.В. Суханов9 и др. Эти исследователи характеризуют традицию как преемственность и как необходимое условие для прогресса. Для них характерно совмещение понятия традиции с такими близкими явлениями, как обычай, ритуал, обряд. Н.С. Сарсенбаев определяет традицию как категорию социальной психологии . А.К. Уледов в своих трудах развивает концепцию
1 Аргудяева Ю.В. Старообрядцы на Дальнем Востоке России / Ю.В. Аргудяева. - М.: Ин-т этнологии и
антропологии РАН, 2000.-365 с.
2 См., например, Аргудяева Ю.В. Проблемы этнической истории восточных славян Приморья и Приамурья //
Славяне на Дальнем Востоке: пробл. истории и культуры. Докл. и сооб. науч. конф. 7-8 октября 1993 г.
Южно-Сахалинск - Южно-Сахалинск, 1994.-С. 19-28.
3 См., например, Аргудяева Ю.В. Эмиграция старообрядцев Приморья в Маньчжурию // Религиоведение. -
2005.- №4.- С. 44-56.
4 Баллер Э.А. Преемственность в развитии культуры.- М.: Наука, 1998.-292 с.
5 Дементьева Л. Старообрядчество как явление культуры и христианской традиции // Православный журнал
«Остров веры». - 2005. - №2. // very/-index.p]]p?id=16&text=228. (29.01.2009);
она оке. Особенности проявления традиционного отношения к общехристианской системе ценностей в
культуре старообрядчества // Старообрядчество: История. Культура. Современность. - М., 2002. -С.286-292.
6 См., например, Дугин А. Философия традиционализма // Философский портал «ARCTOGAIA» //
7 Гадамер Х.Г. Истина и метод: основы философской герменевтики: перевод с немецкого.- М.: Прогресс,
1988.-704 с.
8 Плахов В.Д. Традиции и общество: опыт философско-социологического исследования. - М.: Мысль, 1982.-
220 с.
9 Суханов И.В. Обычаи, традищга и преемственность поколений. — М.: Изд-во полит, лит-ры, 1976.- 216 с.
10 Сарсенбаев Н.С. Обычаи, традиции и общественная жизнь.- Алма-Ата: Казахстан, 1973.-180 с.
специфики традиции1. Э.С. Маркарян понимает традицию как выраженный в социально организованных стереотипах групповой опыт2. Н.И. Денисюк объединяет понятия, «обычай» и «традиция» . Х.Г. Гадамер значительное место в своих исследованиях отдает проблеме изучения традиции, он абсолютизирует традицию и настаивает на необходимости ее возрождения4. П. Бейль выражает негативное отношение к «мнимому авторитету традиции» и отрицает необходимость ее преемственности и наследования5.
Понятие традиционализма является основной проблемой в исследованиях представителей традиционалистской школы - Р. Генона6, С.Х. Насра7, Гвидо де Джорджио8, Ю. Эвола9 и< ряда других. Эта группа исследователей рассматривает традицию как божественное явление. Основоположником традиционалистской школы является Р. Генон. В своих работах он резко критиковал современный мир и призывал к возрождению традиции. Одним из носителей традиции является, по мнению Р. Генона, христианство10. Последователь Р. Генона Ю. Эвола развил идеи своего предшественника, но критиковал современное ему христианство за потерю духовности и традиции11. Традиционализм изучают современные исследователи — О. Фомин, В. Аверьянов, С. Корнев, Г. Джемаль, протоирей Е. Чунин и др.12 Эти исследователи обращают внимание на истоки
1 Уледов А.К. Структура общественного сознания. - М.: Политиздат, 1968г.- 280 с.
2 Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука.- М.: Мысль, 1983.-283 с.
3 Денисюк Н.И. Традиции и формирование личности. - Мн.: БГУ, 1979.-136 с.
4 Гадамер Х.Г. Истина и метод: основы философской герменевтики: перевод с немецкого.- M.: Прогресс,
1988.-704 с.
5 Бейль П. Разные мысли, изложенные в письме к доктору Сорбонны по случаю появления кометы в декабре
1680 г. / Исторический и критический словарь в 2-х т. Т. 2. М., 1968.- 505 с.
6 См., например, Генон Р. Кризис современного мира // Сайт «Точка перехода» // httpV/luxaur.narod.ru/biblio-
/2/tr/genon05.htm: он же. Реформа современного сознания // Философский портал «Философия в России» //
.
7 Наср С.Х. Что такое традиция // Сайт «Точка перехода» // ru/biblio/2/tr/nasr01.htm
8 Джорджио Г Римская традиция // Сайт // htm.
9 См., например, Эвола Ю. Восстание против современного мира // Сайт, «Точка перехода» //
10 См., например, Генон Р. Христианство и инициация // Сайт «Точка перехода» //
httpV/luxaur htm
11 См., например, Эвола Ю. Оседлать тигра // Сайт «Точка перехода» //
12 Фомин О. Традиционализм — это не то, что вы думаете // Сайт «Точка перехода» // 1 .htm: Аверьянов В. Сверим понятия. Консерватизм - традиционализм - национализм //
Сайт «Точка перехода» // 1 .htm: Корнев С. Традиция
постмодернизма и вечное возвращение // Сайт «Точка перехода» // : Джемаль Г. Традиционализм и профанизм // Сайт «Точка перехода» // . htm: он же. Традиция и расшм // Сайт «Точка перехода» // http //luxaur.narod ru/bib 1 io/2/tr/-
возникновения традиции и тенденции ее дальнейшего развития.
Тема традиционализма напрямую связана с философией истории, в контексте этой взаимосвязи значимы труды Ф. Ницше1, М. Элиаде2. Эти мыслители определяют традиционализм как восстановление форм изначального знания. В их трудах, а также в работах М. Вебера проводится идея о религиозной деградации мира.
Проблема национализма исследовалась автором в той его части, которая касается культурного национализма. Культурный национализм раскрывается в работах русских философов И.А. Ильина, К.Н. Леонтьева, Н.С. Трубецкого и многих других мыслителей прошлого4. И.А. Ильин отождествляет национализм с понятиями «духовность», «религиозность».. К.Н. Леонтьев понимал национализм как «национальное начало», которое заставляет делиться человечество на особые культурно-племенные группы. Проблема национализма является также предметом изучения современных отечественных исследователей - П.И. Ковалевского, Н.В. Кокшарова5 и ряда других. Н.В. Кокшаров характеризует национализм как свойство человеческого духа, народолюбне. Свою разработку тема национализма получила в исследованиях зарубежных авторов. Э. Геллнер изучает национализм как связь между культурой и государством. Э. Смит исследует современные нации в связи с этническими образованиями. Дж. Бройи рассматривает понятие «национализм» в тесной связи с идентичностью, по его мнению, национализм объясняет кризис идентичностей. Исследования в области национализма принадлежат также Дж. Актону, Ю. Хабермасу, Э.
diemal02,litin; Чунин Е. Прогресс в старообрядчестве нужно понимать как решительное возвращение к изначальным традициям...// Православное информационное агентство «Русская линия» // .
1 См., например, Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей. Незавершенный трактат
Фридриха Ницше в реконструкции Элизабет Ферстер-Ницше и Петера Гаста. М.: Культурная революция,
2005. —880 с.
2 См., например, Элиаде М. Трактат по истории религий // Сайт «Точка перехода» // 13 -0.htm
3 См., например, Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма / Избранные произведения: Пер. с нем. /
Сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; Предисл. П. П. Гайденко. — М.: Прогресс, 1990. —808 с; он
же. Социология религии. Избранное: Образ общества: перевод с немецкого. - М.: Юрист, 1994.-704 с
4 Ильин И.А. Идея нации // Политический собеседник, 1991.- № 3; Леонтьев КН. Восток, Россия и
Славянство. М.: Республика, 1997.- 799с; Трубецкой Н.С. Об истинном и ложном национализме // Россия
между Европой и Азией: Евразийский соблазн. М., 1993;
5 Кокшаров Н.В. Этничность. Этнос. Нация. Национализм // Теоретический журнал «CREDO NEW».- 2002.-
№4II ; Ковалевский П.И. Основы русского националшма.- Спб., 1912.- 394 с.
Кедури, Эрику Дж. Хобсбауму и некоторым другим исследователям1.
Проблема религиозной идентичности рассматривается в работах Л.М. Дробижевой, Г.У. Солдатовой, СВ. Рыжовой. Эти исследователи рассматривают понятие идентичности в рамках термина «национальное самосознание». Ю.В. Бромлей, М.Б. Хомяков характеризуют идентичность как определенные отношения индивида и группы. Идентичность, с точки зрения психосоциального подхода Э. Эриксона, является своего рода эпицентром жизненного цикла каждого человека. А.П. Забияко, СБ. Переслегин высказывают схожую идею о формировании групповой идентичности на основе «отталкивания» от «иного». Проблема идентичности рассматривается в работах А.К. Папцовой, В. Хесле, и некоторых других отечественных и зарубежных исследователей2.
Для понимания феномена старообрядчества значимы труды М. Вебера3 и Э. Трельча4, в которых разрабатываются теоретические проблемы исторических трансформаций религиозных формаций. В таком контексте существенное значение имеют также идеи, развитые в работах
1 Геллиер Э. Пришествие национализма / Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др. Пер. с
англ. и нем. - М.: Праксис, 2002. - С. 152-177; Смит Э.Д. Национализм и историки / Нации и национализм /
Б. Андерсон, О.Бауэр, М. Хрох и др. Пер. с англ. и нем. - М.: Праксис, 2002. - С. 239-251; БройиД. Подходы
к исследованию национализма / Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др. Пер. с англ. и
нем. - М.: Праксис, 2002. - С. 201-235; Актон Дж. Принцип национального самоопределения / Нации и
национализм / Б. Андерсон, О.Бауэр, М. Хрох и др. Пер. с англ. и нем. - М.: Праксис, 2002. - С. 25-50;
Хабермас Ю. Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будующем
суверенитета и гражданства / Нации и национализм / Б.Андерсон, О.Бауэр, М.Хрох и др. Пер. с англ. и нем. -
M.: Праксис, 2002. - С. 364 -380; Хобсбаум Э.Дж. Принцип этнической принадлежности и национализм в
современной Европе / Нации и национализм / Б.Андерсон, О.Бауэр, М.Хрох и др. Пер. с англ. и нем. - М.:
Праксис, 2002, - С. 332 - 346.
2 Дробижева Л.М. Государственная и этническая идентичность: выбор и подвижность / Гражданские,
религиозные и этнические идентичности в современной России.-М.: Изд-во ин-та социологии РАН, 2006.-
С.10-30; Забияко А.П. Религиозная идентичность // Религиоведение. Энциклопедический словарь.- М.:
Академический Проект, 2006. - С. 863-864; Рыжова СВ. О соотношениях православной идентичности и
гражданского сознания // Гражданские, этнические и религиозные идентичности в современной России. -
М.: Издательство Института социологии РАН, 2006.- С.141-169; Папцова А.К. К вопросу об эволюции
соотношения религиозной, этнической и языковой идентичностей гагаузов // Сайт «Тюркологические
публикации» // ; Хесле В. Кризис индивидуальной и коллективной идентичности //
Вопросы философии.— 1994.— №10.— С. 112—123; Переслегин СБ. Тезисы к понятию идентичность //
Имперский генеральный штаб [Офиц. сайт], materials/black/Per-_IdentThesis.htm; он же.
О возможном подходе к понятию идентичность // Имперский генеральный штаб [Офиц. сайт].
Ident.htm; Солдатова Г.У. Психология межэтнической
напряженности. - М.: Смысл, 1998. - 386 с; Хомяков М.Б. Идентичность, толерантность и идея гражданства /
Гражданские, религиозные и этнические идентичности в современной России.- М.: Изд-во ин-та социологии
РАН, 2006.- С. 30 - 57; Erikson Е. Identity, youth and crisis. New York: Norton, 1968 .- 294 p.;
3 См., например, Вебер M. Социология религии. Избранное: Образ общества: перевод с немецкого. - М.:
Юрист, 1994.-704 с.
4 См., например, Трелъч Э. Религия, хозяйство и общество // Социология религии: классические подходы.
Хрестоматия. М.: РАН ин-т научной информации по общественным наукам, 1994.- С.162-177.
отечественного религиоведа и социолога В.И. Гараджи1.
Несмотря на достаточно обширную литературу, посвященную
теоретическим и конкретно-историческим аспектам старообрядчества, ряд
существенных для религиоведения проблем остались неисследованными и
малоизученными. На современном этапе в научной литературе нет
комплексных религиоведческих исследований, посвященных
старообрядчеству Приамурья. За рамками исследований остались проблемы специфики передачи традиции в различных старообрядческих сообществах Приамурья. Не изучены религиозно-националистические и религиозно-традиционалистские установки приамурского старообрядчества. Остались неисследованными роль и степень религиозного фактора в сохранении идентичности старообрядцев Приамурья.
Источниковая основа исследования. В работе использованы статистические материалы - обзоры Амурской области, переписи населения, метрические книги, в том числе метрики свободненского старообрядческого прихода. Задействовано большое количество других архивных, неопубликованных источников, содержащих важный материал по проблеме старообрядчества — документы, хранящиеся в государственном архиве Амурской области. Важными для нас стали следующие фонды: Благовещенской духовной консистории (29-И), Исполнительного комитета Тыгдинского районного совета депутатов трудящихся (Р-37), Исполкома Зейского районного совета депутатов трудящихся (310), Амурского областного музея краеведения (Р-41), Амурского областного ВКП(б) г. Благовещенска Амурского округа Дальневосточного края (П-5), Канцелярии военного губернатора Амурской области Министерства внутренних дел Российской Империи (15-И), Малышева Василия Прокопьевича (Р-194) и другие.
Значительный интерес представляют документы, хранящиеся в архиве УФСБ по Амурской области, архиве отдела по реабилитации жертв политических репрессий при Правительстве Амурской области и т.д.
Важным источником выступают данные, полученные автором диссертации в процессе полевых исследований в местах компактного
1 См., например, Гараджа В.И. Социология религии. - М.: Аспект Пресс, 1996.-239 с.
проживания старообрядцев: с. Климоуцы, с. Бардагон, с. Апрельский, г. Свободный, п. Грибовка. В качестве информантов выступали старообрядцы-поповцы г. Свободного (С. Боголюб, В. Иванова, П. Осипова), а также староверы-беспоповцы п. Апрельский (Д.И. Иродов, А.Санникова, Н. Полей), п. Грибовка (Д.И. Мешков, И.Ф. Логинов, П.М. Борисов, Н.М. Борисова, М.М. Шуранова, Л. Вехова, В.Л. Тулов). Опрос старообрядцев-поповцев проводился в 2005 и в 2008 гг., старообрядцев-беспоповцев п. Апрельский в 2006 году, беспоповцев п. Грибовка в 2008 году. В процессе интервью с данными информантами была частично реконструирована история и существование современного старообрядчества в Приамурье. Кроме того, были содержательно дополнены материалы, раскрывающие проблемы традиционализма, национализма и религиозной идентичности, их роль в процессе сохранения культурной самобытности старообрядчества Приамурья.
В качестве источниковой базы использовался личный архив автора, включающий рукописи старообрядцев, повествующие о переселении свободненских староверов, фотографии старообрядцев, культовых зданий и принадлежностей, полевые дневники и другие экспедиционные материалы.
Важным источником является литература, издаваемая староверами. К таковым относятся, прежде всего, периодические издания, в частности газета «Русь православная» и отдельные публикации («Преосвященный Иосиф» и
ДР-).
Ценным источником являются тексты, предоставленные японскими
коллегами, изучающими старообрядчество. Область исследования данных
работ - переселение старообрядцев-беспоповцев в Маньчжурию, их жизнь на
данной территории и дальнейшие миграции.
Значительную роль в изучении истории и современного состояния
старообрядчества играют Интернет-сайты. Автором использовались сайты,
содержащие произведения представителей школы традиционализма, а также
работы современных традиционалистов - философский портал
«ARCTOGAIA» . сайт «Точка перехода»
, сайт .
Данные сайты включают содержательный материал, посвященный проблеме
традиционализма и историзма. Важный материал представлен на официальных сайтах старообрядцев (сайт «Семейские - староверы Забайкалья» , сайт «Староверы / Old Believers» , сайт «Староверы в Рыбацком» , сайт «Древлеправославие на Урале» , сайт «Русская Православная Старообрядческая церковь» , сайт «Православное Старообрядчество» и др.), в том числе и информация о староверах в России и Зарубежных странах. Сайт «Староверы» - -является специальным проектом интернет-портала «Религия и СМИ». Эти и другие старообрядческие сайты содержат в себе историческую, новостную и другую информацию, отражающую видение современного мира самими староверами.
Объектом данной работы выступает старообрядчество Приамурья.
Предметом исследования являются исторические трансформации приамурского старообрядчества.
Цель исследования — целостная реконструкция этапов развития старообрядчества в Приамурье, традиций и новаций жизнедеятельности религиозных общин, факторов сохранения этнокультурной и религиозной идентичности в условиях деформирующих внешних воздействий.
Для достижения данной цели ставились следующие задачи:
Реконструировать процесс миграции староверов на Дальний Восток, историю становления старообрядческих общин в Приамурье и на сопредельных территориях.
Эксплицировать проблему традиции и традиционализма, их роли в сохранении самобытности приамурских староверов.
3. Раскрыть содержание свойственной старообрядцам установки на
культурный национализм в качестве фактора сохранения этнокультурной
идентичности.
4. В процессе изучения исторических трансформаций старообрядчества,
в том числе старообрядцев Приамурья, выявить социально-политические,
идеологические и иные причины регресса староверческих общин.
5. Определить современные тенденции в развитии старообрядчества,
динамику роста или распада религиозных групп, перспективы дальнейшего существования старообрядчества.
Хронологические рамки исследования охватывают середину XIX — начало XXI вв.
Территориальные рамки исследования ограничиваются
преимущественно территорией Приамурья (в границах современной Амурской области), однако в некоторых частях диссертации территориальные рамки расширяются за счет сопредельных регионов, прежде всего — Маньчжурии (северо-восточного Китая).
Методология исследования строилась на совокупности общенаучных методов. Исторический подход применялся для изучения старообрядчества во временной изменчивости. Сравнительно-исторический метод использовался при интерпретации материала разных периодов существования религиозных групп. Герменевтический метод привлекался при работе со старообрядческими текстами. Метод историко-культурной реконструкции применялся при исследовании феномена старообрядчества в контексте различных культурных ситуаций. Структурно-функциональный и типологический методы были уместны в ходе изучения структуры старообрядчества, . при выявлении сходства и различия между конфессиональными группами и роли различных старообрядческих течений в духовном развитии старообрядческого движения.
В процессе сбора полевого материала использовались социологические методы, прежде всего - опрос и интервьюирование. Проведение опроса включало два этапа: 1) интервью с основными («ключевыми») информантами и 2) последующее дополнение полученных результатов по отдельным вопросам у «вторичных» информантов. Важным методом формирования эмпирической базы исследований была фотосъемка, позволяющая визуально фиксировать факты жизнедеятельности старообрядческих групп, атрибуты культуры (предметы культа и бытового обихода, одежду, интерьер жилых и богослужебных помещений).
Научная новизна
1. Реконструированы динамика, причины и основные направления миграции староверов в Приамурье, а также процессы становления
старообрядческих общин на данной территории, их адаптации к местным климатическим, социально-экономическим и культурным условиям существования, этапы развития приамурского старообрядчества.
Определено современное состояние староверческих общин, вскрыты перспективы их дальнейшего развития.
Эксплицированы сущность и функции традиции, традиционализма, национализма в контексте истории и современного состояния старообрядческого движения.
4. Выявлено, что религиозная идеология и традиционный
староверческий уклад жизни выступали фактором сохранения
этнокультурной идентичности староверов Приамурья.
5. Установлено, что традиционализм старообрядческих общин, с одной
стороны, выполняет интегрирующую функцию, сплачивая единоверцев и
обеспечивая противостояние негативным внешним воздействиям, а с другой
- играет дезинтегрирующую роль, способствуя обособлению религиозных
групп от социальной среды и выступая при определенных обстоятельствах
конфликтогенным фактором.
6. Введен в научный оборот обширный комплекс новых архивных
материалов и материалов, собранных автором в ходе полевых исследований.
Обобщены статистические данные о переселении старообрядческих общин в
Приамурье, позволяющие в систематическом виде представить динамику
переселения старообрядческих общин. Проведен сравнительный анализ
различных статистических источников, дана их характеристика. Впервые
вскрыто и проанализировано с научной точки зрения содержание материалов
по репрессиям старообрядцев, хранящихся в архиве УФСБ по Амурской
области. Выявлен и привлечен к исследованию научный потенциал
документов о реабилитации жертв политических репрессий в части,
относящейся к старообрядцам.
Научно-практическая значимость диссертации. Материалы диссертации могут привлекаться для углубления и расширения научных знаний о старообрядчестве и религиозной истории Дальнего Востока, для развития теоретических подходов к пониманию проблем этнокультурной идентичности и способов ее сохранения, использоваться при составлении
учебных пособий по истории и традиционной культуре народов Приамурья, привлекаться к составлению конфессиональных карт. Содержащаяся в диссертации научная информация может стать основой для разработки общих и специальных курсов в ВУЗах, а также для лекционно-просветительской деятельности в музеях и национально-культурных сообществах. Отдельные материалы диссертации могут использоваться в конкретных старообрядческих приходах с целью восстановления истории религиозной общины.
Материалы диссертационного исследования были апробированы на следующих конференциях: региональная научная конференция «Государство и личность: политические репрессии XX века», Благовещенск, 21-22 окт. 2004г.; международная научная конференция «Миграционные процессы на Дальнем Востоке (с древнейших времен до начала XX века)», БГПУ, Благовещенск, 17-18 мая 2004г.; научная конференция «Молодежь XXI века. Шаг в будущее», БГПУ, Благовещенск, 17-18 мая 2007г.; научная конференция «Приамурье - форпост России», ГААО, Благовещенск, 10-11 февр. 2006г.; всероссийская научно-практическая конференция «VIII Приморские образовательные чтения памяти святых Кирилла и Мефодия», г. Владивосток, ДвГУ, 4 марта 2008г.; VII Международная конференция «Государство, общество, церковь в истории России XX века», г. Иваново, Ивановский государственный университет, 13-14 февр. 2008г.; международная конференция «Современное древлеправославие», Латвия, г. Екабпилс, 16-18 мая 2008г.; «Проблемы сохранения самобытности культуры сибирских старообрядцев», г. Тюмень, 7-8 июня 2008г; XV Религиоведческие Чтения «Музей как пространство для межкультурного диалога», ГМИР, Санкт - Петербург, 2-5 декабря 2008 г.
Материалы диссертационной работы были задействованы на аспирантских занятиях, а также на занятиях Молодежного научно-исследовательского центра Амурского государственного университета.
Работа обсуждена и рекомендована к защите на кафедре религиоведения Амурского государственного университета.
Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки
Российской Федерации для публикации основных научных результатов диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук:
1. Матющенко B.C. Миграции старообрядцев Приамурья в
Маньчжурию // Религиоведение. - №2. - 2008.- С. 41 - 47 (0,6 п.л.).
2. Матющенко B.C. Исторические судьбы русских старообрядцев
(рецензия на монографию) // Религиоведение.- №1.- 2009.- С. 199 - 204 (в
соавторстве) (0,2 п.л.).
Список работ, опубликованных по теме диссертации:
Матющенко B.C. Репрессии против старообрядцев в 20-30 гг. XX в.// «Государство и личность. Политические репрессии на Дальнем Востоке в XX веке». Мат. региональной науч. - практич. конф-ии. Благовещенск: Амурский областной краеведческий музей им. Г.С. Новикова-Даурского, 2005 -С. 181-184 (в соавторстве) (0,2 п.л.).
Матющенко B.C. Общины Белокриницкой иерархии в Приамурье // Подготовка специалистов социальной сферы. Студенческий выпуск. Сборник статей. Благовещенск: Амурский гос. ун-т, 2006. - С. 60-65 (0,26 п.л.).
5. Матющенко B.C. Современное состояние старообрядчества в
Приамурье на примере Свободненского прихода // Молодежь XXI века: шаг в
будущее. Материалы VIII региональной межвузовской научно-практической
конференции. - Благовещенск: БГПУ, 2007,- С. 96-97 (0,1 п.л.).
Матющенко B.C. Политика советской власти в Амурской области в отношении старообрядчества в первой половине XX века (на основе материалов архивов УФСБ по Амурской области) // Государство, общество, церковь в истории России XX века. Материалы VII межд. науч. конф. Иваново: Ивановский государственный университет, 2008.- С.260-264 (0,25 п.л.).
Матющенко B.C. Приамурские старообрядцы Белокриницкой иерархии (приход «Церковь Преображения Господня») // Традиционная культура востока Азии. Bbin.V. Благовещенск: АмГУ, 2008. - С. 276-283 (0,3 п.л.).
Матющенко B.C. Репрессии против старообрядцев в 20-30 гг. XX в.// «IX Дальневосточная конференция молодых историков»: Сборник мат-в. Владивосток: ДВО РАН, 2006.- С. 123-127 (0,2 п.л.).
Матющенко B.C. Старообрядцы беспоповцы в Амурской области //
Современная наука и философия для будущего России. Мат. Всерос. науч. конф. студентов - исследователей, преподавателей, аспирантов и молодых ученых (г. Благовещенск, 27-29 марта 2008 года).- М.: Изд-во «Спутник+», 2008.-С. 92-94 (0,15 п.л.).
Матющенко B.C. История переселения староверов Белокриницкой иерархии в Свободненский район Амурской области по воспоминаниям прихожан «Церкви Преображения Господня» // Жизнь провинции как феномен духовности: сборник статей по материалам Всероссийской научной конференции. 14-15 нояб. 2008г., Нижний Новгород / Под ред. Н.М. Фортунатова.- Нижний Новгород: Изд-во «Дятловы горы», 2009. - С. 208-211 (0,23 п.л.).
Матющенко B.C. Краткий обзор истории староверов Белокриницкой иерархии в Приамурье // Материалы IX межрегиональной научно-практической конференции молодых ученых, аспирантов и студентов (апрель 2008). Нерюнгри, 2008.- С. 176-178 (0,17 п.л.).
Матющенко B.C. Миграция старообрядцев Приамурья в Маньчжурию // Сборник материалов международной конференции «Россия - Китай взаимодействие двух культур, партнерство и сотрудничество». Благовещенск, 2008.-С. 146-151 (0,4 п.л.).
Положения, выносимые на защиту
1. Переселение старообрядцев в Приамурье было связано с общим колонизационным процессом. Помимо общих причин, побудивших крестьян мигрировать в Приамурье, для староверов была важна религиозная терпимость Дальневосточной администрации. В итоге на территории Приамурья сложились 2 ветви старообрядчества: поповцы и беспоповцы. Беспоповцы преимущественно занимали территорию юга Приамурья, а поповцы селились на территории центральной части Приамурья. В количественном соотношении беспоповцев на протяжении всего рассматриваемого периода времени было больше, нежели староверов поповского течения. Общины старообрядцев, отличавшиеся высокой степенью внутригрупповой солидарности, психологической устойчивостью к трудностям и эффективными мотивациями к труду, успешно адаптировались к новым, дальневосточным условиям существования.
2. Традиционализм старообрядческих общин играет значительную роль
в сохранении самобытности приамурских староверов. Механизмы
сохранения и трансляции традиций у поповского и беспоповского
направлений в значительной мере различаются по своему содержанию и
степени эффективности. В старообрядчестве поповского направления
существуют более эффективные механизмы сохранения традиции и способы
адаптации традиционного образа жизни к условиям современного общества.
В общине старообрядцев-беспоповцев механизмы сохранения традиции
менее эффективны, поэтому их уклад жизни менее прочен. Вследствие этого
под давлением секуляризации общины староверов-беспоповцев находятся в
настоящее время в кризисной ситуации. Напротив, общины старообрядцев-
поповцев смогли в 90-е гг. XX — начале XXI в. преодолеть кризисные
тенденции. Староверы поповского направления набирают темпы своего
развития. Тенденции этого развития указывают, что у групп Белокриницкой
иерархии существует возможность восстановить свою церковь не только в
духовном, но и в инфраструктурном плане.
3. Традиционализм и национализм старообрядческих общин может
выполнять интегрирующую функцию, сплачивая единоверцев и обеспечивая
противостояние негативным внешним воздействиям, но может выступать и
фактором их дезинтеграции, и в этом случае религия является фактором
социального конфликта. При этом конфликт, с другой стороны, усиливает
внутригрупповую солидарность групп, которые мобилизуют все свои силы
для борьбы с «чужим».
4. Старообрядческое движение в своих идейных стратегиях и практиках
самосохранения может быть наиболее адекватно понято именно как
специфический этнорелигиозный тип культурного национализма.
5. На протяжении всей своей истории старообрядческие общины
стремились уклоняться от открытой конфронтации с социальным
окружением, уходили от «мира». Однако в определенные исторические
периоды они обнаруживали высокую степень конфликтогенности.
Конфликтогенность старообрядческих общин обусловлена, с одной стороны,
их идейно-психологическими особенностями, а с другой — стремлением
социального окружения интегрировать староверческие группы в свой состав
и разрушить их религиозно-специфический образ жизни. Данные тенденции оказывали существенное влияние на историю старообрядцев в Приамурье.
В 20-30-е годы XX в. взаимоотношения старообрядческих групп и социального окружения приняли характер острого противостояния, что резко негативно отразилось на состоянии старообрядчества в Приамурье. Образ жизни, сплоченность, закрытость староверов, высокая степень религиозности - все это вызывало озабоченность советской власти и провоцировало с ее стороны насильственные действия. В существенной мере закрытые для внешних идейных влияний и консервативные в своих культурных традициях староверческие общины в одних случаях открыто, в других скрыто противостояли новым экономическим, политическим и культурным требованиям государства, стремились сохранить свою идентичность, освященную их религиозными идеалами. Государство шло на противозаконные шаги, фабриковались уголовные дела, группы старообрядцев подвергались незаконным репрессиям.
Традиционализм и культурный национализм старообрядческих общин являются факторами сохранения их этнокультурной идентичности. Присутствие инорелигиозной и инокультурной традиции способно актуализировать значение традиционализма и культурного национализма в коллективном сознании старообрядцев. Опыт существования старообрядческих общин в Маньчжурии показывает, что фундированный религиозным мировоззрением традиционализм и культурный национализм обеспечили высокий уровень сплоченности староверов и препятствовали дезинтеграции их общин, размыванию их этнокультурной самобытности.
Структура диссертации
Структура диссертационной работы определена целью и поставленными задачами диссертационного исследования. Диссертационное исследование включает в себя введение, пять глав, двенадцать параграфов, заключение, список литературы и источников.
Структура диссертации обусловлена стремлением автора показать процесс сохранения культурной и религиозной самобытности в общинах приамурских старообрядцев.
Причины и основные направления переселения старообрядцев в Приамурье
Вследствие исторических обстоятельств, в частности постоянных преследований со стороны официальной православной церкви и государственной власти, староверы были вынуждены мигрировать по территории России и за ее пределы. Собор 1667 года предал непокорных господствующей церкви двуперстников анафеме. С этого времени на старообрядцев начинаются гонения. Спасаясь от преследований, старообрядцы бежали в удаленные уголки России и за пределы страны, образуя там свои поселения. Центрами старообрядчества становятся Керженские леса в Нижегородском крае, Стародубские и Брянские леса на юго-западных окраинах, северное Поморье и Печорский край, казачьи области Дона и Терека, азиатская часть России1. Несмотря на столь обширные миграции, основная масса староверов расселялась в Европейской части России. Европейский север становился основным местом заселения беспоповщины. Старообрядцы-беспоповцы федосеевского, поморского и филипповского толков из северных и северо-западных областей России бежали в Прибалтику и Польшу. С конца XVIII века старообрядцы-беспоповцы селились в Молдавии, Одесской, Винницкой и Черновицкой областях Украины. В XIX веке здесь появились представители поповщины, которые стали значительно преобладать.
Церковные реформы Никона стали переломным этапом в истории русской православной церкви. Старообрядчество предстало как изолированная от внешнего мира область, где сохранились остатки православной традиции. Эти самореализующиеся сообщества стремились сохранить свой привычный уклад, который существовал на момент данного потрясения. Парадокс состоит в том, что старообрядчество как новое религиозное движение образовалось посредством сохранения традиционных религиозных воззрений, обычаев и культов. Эта религиозная группа отделилась от «никонианства» для того, чтобы законсервировать, уберечь от внешнего, пагубного мира те традиции и устои, которые пытался разрушить патриарх Никон. Реализовать это можно было лишь ограничив социум от окружающего влияния посредством внутренней миграции и эмиграции. Рассматривая феномен внутренней миграции, можно прийти к выводу, что он намного «фундаментальней, нежели простой эскапизм, отталкивание и отделение от обстоящего социума здесь резче, глубже, и то, что для него нужно, это не обыкновенная «отдушина», а много большее - доподлинный, полноценный Иной Мир»1. Для его создания необходимы были не только духовные предпосылки, но и банальные земные территории, места, где влияние окружающего мира сводится к минимуму и сообщество может развиваться внутри себя. Таким местом в XIX веке стала территория Дальнего Востока и Приамурья, в частности. Желание староверов обосноваться на дальневосточной территории совпало с желанием правительства о скорейшем заселении и хозяйственном освоении приамурских территорий и стало одной из основополагающих начал переселенческого движения. По словам А.П. Забияко, «Двигателем миграционного движения в Приамурье было главным образом государство; личные мотивы - стремление увеличить барыши или завладеть землей, уйти от государственного тягла или наказания имели второстепенную роль и были в итоге подчинены государственному интересу» . Таким образом, переселение в новые земли имело две формы — добровольную и принудительную. Обе формы были подчинены государственной политике.
Отмена крепостного права дала толчок массовому миграционному движению из европейского центра страны на Дальний Восток, в том числе и в Амурскую область. Этому способствовала и дальнейшая политика правительства, надеявшегося за счет массовых переселений крестьян на восток разрядить социальную напряженность в русской деревне. Эти обстоятельства обусловили поощрение правительством переселенческого движения1. Переселенцам были предоставлены дополнительные льготы: освобождение от рекрутской повинности и уплаты подушной подати, отсрочка по уплате поземельного налога сроком на 20 лет. Подробно о формировании населения в Приамурье говорят многие исследователи, в том числе и современные - В.М. Кабузан, Ю.В. Аргудяева, А.П. Забияко. По мнению Ю.В. Аргудяевой, переселение на Дальний Восток имеет некоторые особенности: «Если в процессе освоения Европейского Севера, Приуралья, Среднего Поволожья, Сибири миграция славян «налагалась» на расселение других народов, то на громадных малозаселенных просторах Дальнего Востока этот процесс был «усеченным»2.
Добровольное переселение крестьян в Приамурье было обусловлено рядом причин. Многие переселенцы стремились на Дальний Восток в поисках высокооплачиваемой работы. Открытие золотоносных месторождений, начало строительства Транссибирской железнодорожной магистрали (1891г.) и КВЖД обеспечивали мигрантов рабочими местами. Средняя заработная плата рабочих была здесь в 1,5 — 2 раза выше, чем в Европейской России3.
Немаловажную роль при заселении Приамурья сыграла относительная религиозная свобода. По этой причине сюда стекались представители различных конфессий, религиозных сект и течений: представители РПЦ МП, молокане, старообрядцы, духоборы и др. Староверы занимали значительное место среди переселяемых правительством крестьян. Для дальневосточной администрации было выгодно переселение старообрядцев на огромные, незаселенные и необработанные земли. Староверы всегда славились трудолюбием и, вследствие этого, «зажиточностью». В короткие сроки они основывали деревни, разрабатывали пахотные земли, строили дома. Царское правительство подселяло в эту деревню не староверов. Чтобы сохранить свое учение от влияния внешнего мира, старообрядцы уходили и создавали новые поселения. Их желание поддерживало и руководство дальневосточного края: «благодаря религиозной отчуждённости переселенцев, администрация с самого начала заселения области не разрешила образования посёлков со смешанным религиозным составом»1. Часто старообрядцы селились отдельными деревнями, подальше от мира, а также на отдельных заимках2. Были случаи совместного проживания староверов с представителями РПЦ: «Староверы живут и своими селеньями, преимущественно по Бурее и в ближайшем к ней районе в одном селении, при этом нередко можно встретить раскольников различных толков, а иногда староверы живут вместе с православными»3.
Воззрения теоретиков традиционалистов в соотношении со старообрядческим движением
Старообрядчество является неотъемлемым элементом русской национальной и православной культуры. Однако, по мнению многих авторов, оно отличается своей весьма значительной спецификой: «...Старообрядчество принято считать противостоящим основному пути развития русской культуры. Объяснение этому находят в его ориентированности на традиции прошлого и принципиальное неприятие европейского образа жизни» . Возникнув как раскол, старообрядчество фиксирует «переход от традиционного общества к обществу современному, от сакральности к профанизму, от тотальной духовности и ритуализма, охватывающих все бытие человека, к избирательной религиозности»4. Старообрядческая религиозная культура в качестве идей передается от поколения к поколению. Это проявляется на всех уровнях духовной и обыденной жизни «в общественном и домашнем богослужении, используемых в этих богослужениях предметах, которые функционируют в качестве особых знаков, закрепляющих накопленный опыт и выражающих определенный способ поведения»5. Старообрядческий образ жизни является и частью культуры материальной, и феноменом духовной культуры.
Проблема традиционализма в контексте истории старообрядчества облекается в форму принципиальной важности вопроса - смогло ли оно донести до нашего времени ту идею, ради которой появилось, или оно подверглось пагубному влиянию «прогресса» в его отрицательном смысле?
Для рассмотрения старообрядческой культуры как системы, опирающейся на христианские традиции, «необходима реконструкция индивидуального пути развития, её уникальной истории и направленность внимания на присущие именно ей ценностные ориентации»1. Зарождение традиции, по мнению С. Корнева, происходит интуитивно: «люди нащупывают этот проект в виде некой определенной интенции, почти иррационального стремления или настроения, которое овладевает многими индивидами и кажется им важным и значительным»2.
Рассматривая процесс возникновения старообрядчества в контексте учения М. Вебера и Э. Трельча, можно провести параллели между появлением христианства и древлеправославной веры. Оба эти религиозные движения возникли в условиях существования определенной религиозной традиции - иудаизма и православия. Они возникли в силу социально-политических обстоятельств, а именно неспособность существующей традиции удовлетворить религиозные потребности общества — «несоответствие господствовавших теологических идей требованиям современности, невозможность сохранить традиционное религиозное сознание, будь то католическая либо лютеранская форма, в условиях существующей социально-экономической действительности»3. Процесс возникновения старообрядчества является проекцией возникновения христианства спустя более чем полторы тысячи лет. Психологическая обстановка разделения традиций на консервативную и прогрессивную при возникновении старообрядчества идентична процессу возникновения христианства: «вспомним как рождалось христианство и христианская культура: поначалу это было вполне иррациональное стремление бежать от мира, антисоциальная одержимость, фанатичная уверенность в близком конце света. Но со временем этот порыв оформлялся во вполне жизнеспособную культуру. В начале любой традиции лежит сверхрациональный бунт против современности, против натиска внешних сил, которые постепенно приобретают все более и более позитивную направленность» .
При изучении процесса образования и истории старообрядчества можно выделить ряд факторов, сближающих генезис старообрядчества с возникновением протестантизма. Так, например, «протест против секулярных процессов в католических странах, вызвавший развал католичества, напоминает случившийся позднее на Руси протест сторонников, древлего православия против обмирщающейся православной матери-церкви, хотя ставшее модным отождествление протестантизма и старообрядчества в настоящее время успешно критикуется» . В этом нельзя не согласиться с Л. Дементьевой - раскол православной церкви действительно привел к её «духовному разрушению». После изгнания сторонников старообрядчества в официальной церкви уровень творческой и самостоятельной церковной мысли начал постепенно снижаться, в немалой степени этому способствовало огосударствление церкви, при Петре I и царствующих последователях. Начиная уже с XVIII века разворачивается процесс десакрализации общества. Направляет этот процесс Петр I. Этот этап, по мнению А. Дугина, есть «точка перехода от Традиции-к религии, от сакральной традиции к религиозной редуцированной форме [к никонианству - примеч. автора]»1. Отменяется патриаршество, церковь подчиняется государству, учреждается Синод, «западничество становится официальной идеологией монархов» . Таким образом, церковь окончательно не разгромлена, но очень ослаблена, прежняя церковная традиция оттеснена за задний план религиозными новациями власти.
Идея Л. Дементьевой о том, что причины и условия появления протестантизма и старообрядчества имеют схожие черты3, также может найти свое подтверждение. На наш взгляд, любой религиозный раскол происходит при определенных социально-политических условиях, которые схожи вне зависимости от временных и территориальных рамок. Суть этих условий сводится к неудовлетворенным религиозным потребностям верующих, а также к протесту против жесткого традиционализма. Дело в том, что традиционализм не приемлет изменений, поэтому членам религиозной общины, имеющим различные взгляды и иногда даже свое понимание вероучения, трудно сохраниться в рамках одной системы.
Проблема религиозной идентичности в контексте понимания особенностей старообрядчества
Понятие «идентичность» сегодня широко используется в современной гуманитарной науке — философии, психологии, этнологии, культурной и социальной антропологии - с разными значениями и в разных аспектах. Под идентичностью в общем смысле понимают «осознание принадлежности объекта (субъекта) другому объекту (субъекту) как части и целого, особенного и всеобщего»1. Таким образом, суть идентичности (лат. identicus — тождественный, одинаковый) заключается в осознании личностью своей принадлежности к той или иной социально-личностной позиции в рамках социальных ролей и эго-состояний.
В антропологических исследованиях понятие идентичности конкретизируется. Согласно М.Б. Хомякову, «идентичность - групповое свойство, но оно всегда подразумевает идентификацию, т.е. определённого рода отношения индивида и группы»". С таким определением идентичности согласна А.К. Папцова3. СВ. Рыжова, Г.У. Солдатов и Л.М. Дробижева рассматривают понятие идентичность в рамках термина «национальное самосознание». Л.М. Дробижева в целом согласна с В.И. Козловым, который определяет национальное самосознание «как признак нации, отождествление людей, принятие принадлежности к данному сообществу»4. Ю.В. Бромлей дает определения данного понятия в узком смысле, трактуя его как «отнесение человеком себя к тому или к другому народу»5 и в широком понимании — как «самоотношение населения к национальности и представление о ней, ее языке, культуре, истории, территории и государственности»1. СВ. Рыжова и Г.У. Солдатов различают понятия идентичности и самосознания. В идентичности, согласно их трактовке, акцентируются культурно-психологические составляющие, а в самосознании — социально-политические2.
Идентичность, с точки зрения психосоциального подхода Э. Эриксона, является своего рода эпицентром жизненного цикла каждого человека. Она оформляется в качестве психологического конструкта в подростковом возрасте и от ее качественных характеристик зависит функциональность личности во взрослой самостоятельной жизни. Идентичность обусловливает способность индивида к ассимиляции личностного и социального опыта и поддержанию собственной цельности и субъектности в подверженном изменениям внешнем мире3.
При изучении сущности идентичности исследователи выделяют ряд признаков, присущих данному феномену. М.Б. Хомяков указывает, что в процессе идентификации «индивид признаёт те или иные конститутивные (т.е. важные для самого существования группы) признаки и свойства своими собственными индивидуальными характеристиками, отождествляясь в том или ином отношении с данной группой»4. То есть, для М.Б. Хомякова групповая идентичность — это совокупность индивидуальных идентичностей. Развивая свой подход к изучению понятия идентичность, этот автор отмечает, что «идентичности формируются на основе «отталкивания» от «иного», и чем ближе это самое «иное», тем сильнее интолерантность5. Схожие идеи высказывает СБ. Переслегин. Он вводит понятия «идентичность в себе» и «идентичность для себя». Первое предполагает отсутствие внешнего наблюдателя, «идентичность для себя» может быть проявлена только при взаимодействии людей. Исследователь высказывает мысль, важную в контексте нашего исследования. Идея СБ. Переслегина заключается в том, что при взаимодействии людей или групп, имеющих различные ценности, идентичность проявляется тем сильнее, чем меньше различий в их ценностях, и чем эти различия существеннее. Поэтому конфликт внутри одной конфессиональной или этнической группы, не пришедшей к общему мнению в одном чрезвычайно существенном вопросе, будет гораздо острее, чем конфликт этой группы с другой конфессиональной или этнической группой людей. Важно, что при взаимоотношениях отдельных людей или групп всякое взаимодействие с носителем «чужих» ценностей трактуется личностью как угроза своей «самости» и своим ценностям1.
Таким образом, идентичность - это переживание и осознание своей принадлежности к тем или иным социальным группам и общностям. Идентификация с определенными социальными общностями под влиянием «социального происхождения, семейного наследования и индивидуального способа действия» превращает человека из биологической особи в социального индивида и личность, позволяет ему оценивать свои социальные связи и принадлежности в терминах «мы» и «они».
При изучении религиозных сообществ в религиоведении, а также в ряде смежных гуманитарных дисциплин (социологии, этнологии), используется понятие религиозная идентичность. Религиозная идентичность в общем смысле представляет собой степень субъективного осознания индивидом себя в качестве представителя некоей религиозной общности.
Современное состояние старообрядчества в Приамурье на примере свободненского прихода «Церковь Преображения Господня»
В силу известных обстоятельств численность старообрядцев в Приамурье, особенно беспоповского толка, значительно уменьшилась по сравнению с досоветским временем. С помощью тех староверов, которые еще проживают на исследуемой территории, мы постараемся реконструировать историю старообрядчества в Приамурье, обращая внимание не только на эмпирические, но и на теоретические аспекты. В распоряжении исследователей нет значимых архивных данных и документальных свидетельств, отражающих состояние старообрядчества в Приамурье в 70-80-ее гг. XX века. Наша реконструкция современного состояния старообрядцев-поповцев построена на материалах, полученных в процессе полевой работы от информантов. Эти информанты принадлежат к Общине староверов Белокриницкой иерархии. В качестве информантов выступали: Демьянова Пелагея, Юдина Александра Васильевна, Романова Татьяна Юрьевна, Романов Платон Кузьмич, Иванова Валентина Яковлевна, Бардова Елена Федотовна, Калашникова Меланья Артемовна, Боголюб Сергей, Осипова Пелагея.
В досоветский период под управлением священноинока Антония было организовано 12 староверческих епархий: Московско-Владимирская, Нижегородско-Костромская, Казанско-Вятская, Самарско-Симбирская, Саратовско-Астраханская, Пермская, Тобольско-Сибирская, Уральско-Оренбургская, Донско-Кавказская, Балтовско-Киевская и Новозыбковская, Измаильско - Бессарабская, Калужско-Смоленская1. После 1905 года были открыты новые епархии: Петроградская, Ярославская, Рязанская, Киевская, Томская и Иркутская. Ко времени революции в России существовало 24 старообрядческих епархии .В 1911 году на территории Дальнего Востока по просьбе сибирских и приамурских приходов была открыта епархия Иркутско-Амурская и всего Дальнего Востока.
История Дальневосточной епархии подробно изложена председателем Совета Съезда мирян древлеправославных общин Приморского края А.И. Ванчевым. По его свидетельству, «начиная с 1910 года, христиане ежегодно собирались для соборного обсуждения церковных вопросов. Так, в 1910 г. состоялся I съезд амурских старообрядцев; в 1911 г. - II Восточно-Амурский съезд в с. Бардагон; в марте 1912 г. - III съезд мирян в г. Благовещенске»3. На II съезде старообрядцев в 1911 году было решено послать прошение в Освященный Собор Белокриницкой епархии о создании на территории Дальнего Востока самостоятельной епархии. Состоявшийся 25 августа 1911 года в Московской архиепископии Освященный Собор Древлеправославной Церкви Христовой образовал епархию Иркутско-Амурскую и всего Дальнего Востока. В состав её вошли приходы Амурской, Приморской, Забайкальской, Якутской областей и Иркутской губернии1.
В епископы вновь открытой епархии был рукоположен священноинок Иосиф. Владыка Иосиф (Антипин Иаков Исакович) родился в Пермской губернии в 1853 году. Родители его были старообрядцы-беспоповцы часовенного согласия. Когда Иакову было 8 лет, его семья, скрываясь от преследований, переселилась в Томскую губернию, затем в Енисейскую. После военной службы беспоповское общество избрало Антипина своим духовным наставником. Изучая Священное Писание, Иаков усомнился в истинности беспоповского учения. В 1896 году, после бесед с епископом Пермским и Тобольским Антонием, Иаков и его жена примкнули к Белокриницкой иерархии. В том же году Антоний рукоположил Антипина в священноиереи и поручил «священнодействовать» в деревне Павловской Пермской губернии. Вскоре его назначили благочинным и перевели в Бийский уезд в село Тайну. В 1909 году Иаков начал строить монастырь на реке Тарбояк. Строительство монастыря ему не удалось завершить. В марте 1911 года он по взаимному согласию с супругой принял монашеский постриг с именем Иосиф. В этом же году он был вызван на Освященный Собор и 18 декабря и возглавил новую епархию .
