Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Аксиология социальной ответственности личности 17
1.1. Сущность феномена социальной ответственности личности 17
1.2. Мировоззренческие основания социальной ответственности личности 52
1.3. Социальная ответственность как основа личной культуры 73
1.4. Социальная ответственность в структуре человеческого потенциала 97
ГЛАВА II. Социальная ответственность как основа формирования целостностной личности 115
II.1. Трудовая природа социальной ответственности личности 115
II.2. Институциональные изменения в содержании социальной ответственности современного человека 136
II.3. Творческий акт в развитии социальной ответственности личности 148
Заключение 173
Список литературы 178
- Сущность феномена социальной ответственности личности
- Социальная ответственность как основа личной культуры
- Трудовая природа социальной ответственности личности
- Творческий акт в развитии социальной ответственности личности
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Состояние современного российского общества, как никогда раньше, требует исследования и осмысления феномена личной ответственности как одного из важнейших явлений бытия человека в мире и как одного из фундаментальных понятий современной философской антропологии. В ряду таких антропологических констант, как самотождественностъ, самотрансцендещия, целостность, открытость, духовность, свобода, творческая активность, телесность и другие, ответственность занимает свое особое место. Однако, до сих пор ни смысл (сущность), ни содержание и структура феномена ответственности не нашли своего полного отражения в философской антропологии.
Это касается не только общего понятия ответственности личности, но и такой ее формы, как социальная ответственность субъектов деятельности. Анализ основных субъектных характеристик и свойств личности позволяет глубже понять не только современную мотивацию различных видов и форм деятельности, но и глубже осмыслить само бытие человека в современном мире и сам внутренний мир личности. Сегодня стало уже очевидным, что ответственность неразрывно взаимосвязана с такой важнейшей характеристикой человеческого существования как его свобода, что взятая вне рамок ответственности сама свобода достаточно быстро утрачивает свойства общественной полезности и эффективности. С другой стороны, феномен ответственности оказывается в диалектической взаимосвязи с духовностью. Но очевидно, что между этими понятиями {ответственности и духовности) все-таки нет тождества. Следует признать, что одним из важных духовно-нравственных оснований, превращающих деятельность человека в созидательную и общественно полезную практику, выступает именно социальная ответственность личности как базисная форма ответственности человека в целом. Высший смысл социальной ответственности личности заключается в заботе о самом человеке (солидарность, взаимопомощь, сопричастность) и обретении человеком через такую заботу самого себя, своего подлинного смысла в жизни.
Обретение человеком самого себя, своего подлинного смысла в жизни представляется нам неким процессом раскрытия и реализации социальной и духовной сущности человека. В этом, собственно говоря, и заключается антропогенез человека как человека. Как социальное существо человек есть объект и субъект социального взаимодействия. Его антропологическая сущность, выражаясь терминами М. Хайдеггера, проявляется в его бытии как социальная ответственность, т.е. как забота человека о человеке. Чувство заботы присуще многим людям и проявляет себя чаще всего посредством эмоционально-психологических интроекций, как некая личностная интенциальностъ. Но важно перевести такую заботу-ответственность из эмоционально-чувственной плоскости в осмысленно-деятельностную реальность. Для этого требуется определить философский смысл феномена личной социальной ответственности, который до сих пор четко не определен. В связи с этим необходимо отметить, что до сих пор нет и юридического определения понятия социальной ответственности, хотя употребляется оно достаточно часто. Поэтому исследование социальной ответственности личности как нормы (институциональный аспект) и как ценности (аксиологический аспект) человеческого бытия, ее конкретных функций и роли в развитии личности и общества (праксиологический аспект) представляются вполне актуальным.
Степень изученности проблемы. До последнего времени феномен социальной ответственности личности исследовался крайне слабо. Чего нельзя сказать о феномене ответственности в целом. Его теоретико-методологическое обоснование как ценности человеческого бытия и как социального регулятора, оказывающего свое конструктивное влияние на ее деятельность, началось давно. В сочинениях Аристотеля, Ксенофонта, Конфуция, Лао-Цзы, Платона, Сенеки и других древних мыслителей можно обнаружить постановку и попытки исследования вопроса о личной ответственности.
С возникновением христианства проблематика личной ответственности несколько утрачивает свою актуальность. И только в эпоху Возрождения она вновь становится актуальной. В Новое время, с развертыванием научных и технических революций, лейтмотив личной ответственности звучит еще громче. Нравственный императив И. Канта оказал огромное влияние на исследователей самых разных мировоззренческих ориентации. В первой половине XIX в. возник марксизм с присущей ему идеологией классовой ответственности и классовой борьбы.
Эпоха Модерн также внесла свои, и порой далеко не однозначные, коррективы в постановку вопроса о социальной ответственности личности. Сочинения А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, 3. Фрейда, Э. Гуссерля, Ж. П. Сартра, А. Камю, А. Бергсона, Р. К. Мертон, М. Хайдеггера и К. Юнга послужили мировоззренческой основой модернизма. В философских и художественных произведениях представителей модернизма мир предстает чаще всего жестоким и абсурдным, человек в нем - одиноким и обреченным, а условия его существования - враждебными и бессмысленными. При этом, А. Бергсон, например, видел смысл существования человека не впереди, а позади эволюции, что делало вопрос о личной ответственности как бы не актуальным. В свою очередь, Э. Гуссерль, разработчик метода феноменологической редукции, утверждал, что человеческое сознание — это особый регион бытия, не подчиняющийся законам внешнего мира и, следовательно, неответственный за состояние внешнего мира. Еще дальше отошел от проблематики личной социальной ответственности 3. Фрейд, который полагал, что ключевую роль в жизнедеятельности людей играет бессознательное. Объясняя едва ли не все проявления человеческой активности {сублимацию) подавленным либидо, он утверждал, что культура подавляет бессознательное в человеке, способствует появлению различных ограничений (норм ответственности) и существует лишь за счет сублимированной энергии либидо.
В свою очередь, Р. К. Мертон, разработчик теории отклоняющегося поведения и аномии, особое внимание обратил на противоречия, складывающиеся между ценностями культуры и конкретными интересами определенных социальных институтов. Выделяя различные типы поведенческих реакций, он все-таки обратил внимание на феномен ответственности, под которым подразумевал способность индивидуума или определенного социального института приводить свои интересы в соответствие с ценностями существующей культуры.
Однако индивидуалистический подход многих представителей эпохи Модерна в большей степени способствовал осмыслению проблематики свободы человека, а не его ответственности, прав личности (например, идея бунтующего человека М. Камю), а не обязанностей личности, не сущности самой личной ответственности.
Так, этика модернизма чаще всего стала обращаться к внешним характеристикам поведения личности (Дж. Мур), оставляя за скобками философской рефлексии непосредственно социальную ответственность как таковую. Эстетика модерна и постмодерна занималась формулировкой позитивных ценностей, среди которых также не оказалось места личной социальной ответственности. Наконец, европейская философская антропология в какой-то момент своего развития дошла до «обнуления» (отрицания) самой проблемы ответственности («человеку дозволено все»), до придумывания «нейтральных терминов», которые, при характеристике личности, попросту отсылали исследователя к т.н. «бинарным оппозициям» (А. Гелен). Логическим завершением этой эпохи стали идеи об «одномерном человеке» (Г. Маркузе), о «смерти Запада» (О. Шпенглер) и о том, что «Бог умер» (Ф. Ницше). Наиболее отчетливо это обстоятельство проявилось в разработке известных архетипов личности, предпринятой К. Юнгом. Архетипы, в его интерпретации, изначально связаны с тем, что не охватываются разумом, а потому ни один из них не может быть назван homo responsibility — человек ответственный.
Вместе с тем, проблема личной социальной ответственности как ответственности индивидуума за свои действия перед обществом и перед самим собой нашла свое отражение в книге Э. Фромма «Иметь или быть». Ответственное бытие, по его мнению, это такое бытие человека в мире, когда «иметь» не доминирует над самим бытием, а имеет служебное значение.
Не менее отчетливо мотив личной социальной ответственности звучит в работах М. Хайдеггера, в которых такая ответственность ассоциируется с заботой одного человека о других людях. Именно эта забота позволяет разглядеть сквозь поверхностное внешнее бытие («man») подлинный смысл человеческого бытия («dasein»), увидеть подлинный смысл жизни человека.
Однако, с середины XX в. философско-антропологические исследования феномена социальной ответственности личности постепенно были сведены к поведенческому аспекту. В различных теориях личности ответственность представлена частными характеристиками, которые «отвечают» за устойчивые формы поведения человека. Однако, авторы этих теорий (М. Шелер, Г. Плеснер, А. Маслоу, Э. Мунье, Д. Оллпорт и др.) все-таки не дали более или менее полного определения социальной ответственности личности и ее роли в развитии самого человека. Не случайно, поэтому М. Бубер отмечал, что в сочинениях М. Шелера предстает «больной человек, отрезанный от мира и раздваивающийся между духом и инстинктом».
Во многом схожим с идеями Э. Фромма оказался вектор развития русской философии, в рамках которой еще в XIX в. сформировался идеал-реализм. Представители этого направления особое внимание обращали на проблему ответственности личности, но не сводили ее исключительно к поведенческой плоскости. Идеи «работы со смыслами» В. С. Соловьева, «духовного делания» И. А. Ильина, «жизни со всеми и для всех» Н. Ф. Федорова, «жизни не по лжи» Л. Н. Толстого, «накопления в себе сил добра» С. Л. Франка, «сизигийности» П. А. Флоренского стали вехами в разработке проблемы культуры социальной ответственности личности. В связи с этим, можно выделить духовный аспект в разработке феномена социальной ответственности в истории русской философии. Но активно разрабатывался и социальный аспект: теория взаимной помощи П. А. Кропоткина, социальная теория кооперации М. И. Туган-Барановского, теория человеческой годности П. Б. Струве и т.д. Так, по мнению П. А. Кропоткина, в основе социальной ответственности лежит способность человека к бескорыстной поддержке других людей, к служению Добру. По мнению П. Б. Струве, в основе «человеческой годности» находится совесть, а сама социальная ответственность представляет совестливый акт.
В советский период отечественной истории сложилась новая (классовая) идеология, в рамках которой феномен личной социальной ответственности рассматривался исследователями в контексте социоцентристской парадигмы. Исключением из общего правила были, пожалуй, только работы В. И. Вернадского и его последователей, рассматривавших феномен личной ответственности с позиций космоцентризма и глобального эволюционизма.
С середины 80-х годов XX в. и до настоящего времени проблематика личной ответственности вновь становится актуальной. Ей посвящены работы Апресяна Р. Г., Бухвальда Е. М., Ветошкина А. П., Горошилова А. А., Гончарова С. 3., Гусейнова А. А., Дубко Е. Л., Еремина Б. Л., Задирака Д. В., Здравомыслова А. Г., Кривошеиной О. Р., Перегудова С. П., Прохоровой Н. Г., Рогачева С. В., Рыбакова С. В., Стожко К. П., Ткаченко И. Н., Трофимова В. К., Шабатура Л. Н. и ряда других авторов, которыми были выделены и исследованы конкретные формы личной ответственности (социальная, духовная, профессиональная, экономическая, корпоративная, политическая, моральная и т.д.), ее роль в формировании личности. Однако, все еще неразработанными остаются вопросы о влиянии личной социальной ответственности на формирование субъектных качеств человека, на развитие его способностей к социальному творчеству. Не раскрыто значение духовного фактора в формировании социальной ответственности личности. Во многом не разработанными остаются и вопросы, связанные определением социальной ответственности личности как важнейшей антропологической константы, определяющей характер и содержание бытия человека в мире и, собственно, внутренний мир самого человека. Именно поэтому философско-антропологический аспект исследования феномена социальной ответственности личности является крайне важным.
Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является разработка теоретико-методологических подходов к изучению, развитию и совершенствованию личной социальной ответственности как антропологической константы, обусловливающей характер бытия и способ существования человека в мире. Для достижения поставленной цели в работе формулируются и решаются следующие задачи: - выявить природу и специфику феномена социальной ответственности личности в условиях современных институциональных изменений; -обосновать положение о духовной доминанте как базовом условии формирования социальной ответственности личности; раскрыть сущность, содержание и структуру феномена социальной ответственности личности в условиях современного информационного общества; выявить место и значение социальной ответственности в структуре личностного потенциала (потенциала личности); исследовать место и роль социальной ответственности личности в процессе социального творчества с учетом современной социокультурной динамики; определить основополагающие принципы совершенствования социальной ответственности личности на современном этапе развития российского общества; - разработать теоретико-методологические подходы к комплексной оценке феномена социальной ответственности личности.
Объектом исследования является личность как носитель социальной ответственности.
Предметом исследования является феномен социальной ответственности как комплекс конкретных характеристик личности.
Методологической основой исследования является диалектический метод, позволяющий раскрыть объект и предмет исследования в их целостности (полноте) и непрерывном развитии. Диалектика духовного, социального и биологического рассматривается как конкретная субъективная реальность, на основе которой формируется и развивается личная социальная ответственность. Наряду с этим в работе применены приемы структурно-функционального анализа и логической реконструкции, которые позволили в определенном смысле дополнить и конкретизировать прежние представления о феномене социальной ответственности. В частности, на основе структурно-функционального подхода выделены основные элементы структуры социальной ответственности личности и этапы ее формирования, раскрыта ее духовная обусловленность.
В работе предпринята попытка сочетания атрибутивного и экзистенциалистского подходов к проблеме человека, что соответствует пониманию философской антропологии в широком смысле слова. На основе экзистенциалистского подхода выявляется соотношение различных антропологических констант человеческого бытия: ответственности и свободы, духовности, творчества. На основе атрибутивного подхода выявляется соотношение понятий ответственность (общее) и долг, обязанность, забота, верность, честность, совесть, доверие, которые выступают по отношению к родовому понятию как частные его проявления (атрибуты).
Научная новизна исследования состоит в следующем:
1. Разработано комплексное определение понятия «социальная ответственность личности» в связи с отсутствием четкого его философского и правового определения в современной научной и правовой литературе; выявлены сущность, содержание и структура феномена социальной ответственности личности и условия ее развития и совершенствования в контексте современного информационного общества.
2. Раскрыта система общих и конкретных принципов, определяющих процесс развития и совершенствования социальной ответственности личности как способа ее полноценного бытия и как фундаментального условия, определяющего характер бытия человека в мире и внутренний мир самого человека.
3. Сформулированы и обоснованы теоретико-методологические подходы к оценке качества и степени зрелости социальной ответственности личности с учетом реального и формального типов такой ответственности, различных уровней ее проявления и факторов, влияющих на процесс ее формирования и развития.
4. Определено место социальной ответственности в структуре личностного потенциала (потенциала личности) в целом, в структуре ее трудового потенциала в частности.
5. Показана природа социальной ответственности личности как результат особого вида ее трудовой деятельности — духовного производства («духовного труда» по П. А. Флоренскому, «работы со смыслами» по В. С. Соловьеву, «духовного делания» по И. А. Ильину, «накопления в себе сил добра» по С. Л. Франку).
6. Аргументировано положение о решающей роли социальной ответственности личности в формировании ее антропологической целостности и совершенствовании всей иерархии антропологических констант, в структуре которых именно духовная культура выступает не только аксиологической, но и праксиологической стороной духовности человека как ключевой доминанты его подлинного бытия в мире.
7. Выявлены основные тенденции и институциональные изменения в развитии социальной ответственности личности субъектов социального творчества, связанные, с одной стороны, с прагматизацией современной морали и девальвацией духовной культуры как системы высших (абсолютных) ценностей человеческого бытия, а, с другой стороны, с объективным возрастанием роли самой социальной ответственности в сохранении целостности человеческой личности.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Социальная ответственность личности представляет собой особое состояние человеческого духа, определяющее иерархию ценностных ориентации и детерминирующее процесс социального творчества личности. Особенность такого духовного состояния личности раскрывается в его цельной и гармоничной обращенности как на внутреннее «Я» самого индивидуума, так и на окружающий его мир (природа и социум); такая определенность человеческого духа позволяет преодолевать противоречия между телесной ограниченностью индивидуума и его духовной свободой. Сущность социальной ответственности личности определяется как «накопление в себе сил добра» (С. Л. Франк), как «духовное делание» (И. А. Ильин), как «работа со смыслами» (В. С. Соловьев) во имя человека и ради человека. Содержание и структура феномена социальной ответственности личности проявляют свою предметность и конкретность в сфере предметно-практической жизнедеятельности людей, в которой они выступают как социальное отношение - социальное взаимодействие, нацеленное на создание максимально благоприятных условий для раскрытия человеческой универсальности, на реализацию всех его продуктивно-творческих сил и способностей. В развитии такого социально ответственного взаимодействия можно выделить определенные этапы (освоения системы высших ценностей духовной культуры, т.е. первоначального знакомства с ними; их конкретно-личностного усвоения, т.е. превращения в убеждения; их творческого применения и развития) и особенности генезиса феномена социальной ответственности личности в условиях информационного общества и современной глобальной экономики;
2. Процесс развития социальной ответственности личности есть ни что иное, как процесс совершенствования ее духовной и социальной культуры, раскрываемой в виде системы принципов социального взаимодействия, регулирующих бытие человека в мире и внутренний мир самого человека. Высшие ценности бытия, предельные значения совершенного (Вера, Любовь, Надежда) составляют внутренний аксиологический конструкт феномена социальной ответственности личности {метафизику духа). Принципы взаимопомощи, солидарности, доброжелательности, сопричастности составляют внешний (содержательный) аксиологический конструкт феномена социальной ответственности личности. Диалектическое единство внутреннего и внешнего конструктов определяет целостность феномена социальной ответственности личности, а через это и целостность самой личности.
Наиболее продуктивным теоретико-методологическим подходом к оценке качества и степени зрелости социальной ответственности личности является выделение культурного ядра в системе личностного мировоззрения и внешней оболочки, включающей в себя личную психологию, менталитет и стереотипы мышления и поведения. В рамках такого подхода качество и степень зрелости социальной ответственности личности могут быть охарактеризованы как: а) степень целостности самого культурного ядра и б) соответствие или несоответствие ему «внешней оболочки». С учетом реального и формального типов социальной ответственности и анализа факторов, влияющих на процесс ее формирования и развития, можно определить различные модальности феномена социальной ответственности. Реальная социальная ответственность личности возникает еще до поступка и отражает внутреннее «Я» в его интенции — заботе (термин М. Хайдеггера) о «Мы». Формальная социальная ответственность проявляется в после поступка и связана с общественной санкцией (термин Т. Парсонса), оценивающей деятельность индивидуума (поощрение или наказание). Разрыв между «Я» и «Мы» представляет собой разрушение социальной сущности личности (асоциализация) и девальвацию феномена социальной ответственности в структуре личностного потенциала.
Социальная ответственность личности играет решающую роль в формировании антропологической целостности и всемерном развитии иерархии антропологических констант, в структуре которых именно социальная ответственность выступает непосредственным следствием развития духовности человека как ключевой доминанты его подлинного бытия в мире; «духовное делание» (И. А. Ильин), «духотворение» (П. А. Флоренский) является способом формирования социальной ответственности личности, которая представляет собой процесс актуализации высших значений Абсолюта в сфере социальных отношений, в предметно-вещной практике человека.
В современном информационном обществе обнаруживаются существенные метаморфозы основных тенденций и институциональных условий развития феномена социальной ответственности личности. Это связано, с одной стороны, с трансформацией современной общественной и личной морали и определенной девальвацией высших ценностей духовной культуры человека в целом (формирование психологии потребления и усиление проявлений гедонизма, прагматизма, эгоизма и т.д.). С другой стороны, в условиях возрастающих техногенных, экологических и иных рисков и угроз, это обусловлено объективным возрастанием роли самой социальной ответственности в сохранении целостности самой человеческой личности. Единство и борьба двух указанных тенденций накладывает свой отпечаток на место и роль социальной ответственности в обеспечении ортобиоза (лат. -разумный, правильный образ жизни) и калагатии (греч. — единство прекрасного и доброго, гармония телесного и духовного, неразрывность красоты и нравственности) как системных состояний человеческой личности. Растущее отчуждение и одиночество современного человека, проявления его современных деструкции могут быть преодолены только развитием его социальной ответственности, что является важным условием гомеостазиса.
Универсальным способом сохранения и усовершенствования социальной ответственности личности является духовный труд — духовное воспроизводство человека. Как особый вид труда (трудовой деятельности), духовный труд («духотворение» по С. Н. Булгакову, «работа со смыслами» по В. С. Соловьеву, «духовное делание» по И. А. Ильину и т.д.) предполагает совершенствование самой человеческой личности, формирование в ней «воли к совершенству» (термин И. А. Ильина), развитие всех продуктивно-творческих сил, посредством которых она (личность) превращается из объекта в субъекта социального творчества. Формирование и развитие в структуре личностного мировоззрения идеалов и образов, определяемых духовной культурой, и их превращение в реальные мотиваторы и регуляторы предметно-практической деятельности человека создает необходимые условия для дальнейшего развития и совершенствования личной социальной ответственности.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что оно восполняет имеющийся пробел в научных представлениях о природе, сущности, структуре и содержании феномена социальной ответственности личности и позволяет более последовательно и целенаправленно решать проблему повышения личной ответственности в условиях современных социокультурных изменений.
Полученные в настоящем диссертационном исследовании результаты позволяют: во-первых, осуществить определенное содержательное и мировоззренческое обновление научных представлений о феномене ответственности в целом, а о развитии социальной ответственности личности в частности; во-вторых, более грамотно оценивать место и роль феномена социальной ответственности в системе социального взаимодействия, в сохранении и развитии подлинной антропологической целостности; в-третьих, внести определенные коррективы в систему современного образования и подготовки кадров, сделав акцент на формирование необходимых духовно-нравственных и социокультурных (ценностных) характеристик самой личности.
Апробация результатов исследования.
Результаты диссертационного исследования докладывались автором на 2-х Международных, 2-х Всероссийских, нескольких межрегиональных и областных научно-практических конференциях, в том числе: - на VI и VII Международных Ильинских научно-богословских чтениях (гг. С-Петербург-Ярославль-Екатеринбург, 2008, 2009); - на I Всероссийских Молодежных Ильинских научно-богословских чтениях (гг. Курган-Шадринск, 2008); - на I Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы обеспечения геополитической безопасности России» (г. Екатеринбург, 2009); XII и XIII Межрегиональных научно-практических конференциях «Аксиоматика инновационной экономики: проблемы формирования социальной ответственности бизнеса» (гг. Екатеринбург-Нижний Тагил, 2008, 2009).
Основные положения диссертационной работы обсуждались на кафедре философских наук ГОУ ВПО «Челябинская государственная академия культуры и искусств», на кафедре философии ИППК при Уральском государственном университете им. А. М. Горького, на кафедре философии Российского государственного профессионально-педагогического университета, на кафедре гуманитарных дисциплин НОУ ВПО «Уральский институт бизнеса». Диссертантом разработаны и читаются в Межвузовском центре гуманитарного и социально-экономического образования при УрГУ им. А. М. Горького спецкурсы «Антропология социальной ответственности» и «Морфология хозяйственных практик».
По результатам диссертационного исследования издано 14 работ, в том числе: 2 монографии (в соавторстве), 12 статей (из них 2 статьи в аккредитованных ВАК РФ журналах) общим объемом 12,4 п.л.
Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии, включающей 241 наименование, в том числе на иностранных языках. Общий объем диссертации составляет 196 стр.
Сущность феномена социальной ответственности личности
Проблема личной ответственности давно интересует ученых; она имеет комплексный характер и связана с исследованием самой природы человека. Смысловая нагрузки термина ответственность {responsibility) представляется самой разнообразной: ее часто употребляют в контексте таких категорий, как долг, обязанность, обязательство, виновность, наказание и т.п. Онтологические, этические, культурологические и некоторые иные аспекты исследования данного феномена и его взаимосвязи с перечисленными выше понятиями до сих пор остаются слабо разработанными. Точно так же, как совершенно не исследованным остается само социальное отношение (социальная взаимосвязь), которая выражается понятием социальной ответственности. Поэтому необходимо, прежде всего, выделить и определить содержание основных аспектов исследования проблемы: во-первых, феномен ответственности в целом как антропологической константы человеческого бытия; во-вторых, социальную ответственность, как основную форму по отношению к феномену ответственности в целом. Между собой данные понятия соотносятся как общее и частное. Диалектика данного соотношения обусловлена диалектикой сущности самого человека как биологического, социального и духовного существа.
В рамках диалектического единства человеческой сущности обращает на себя внимание наличие некоей «ответственности» (предответственности) человека уже на уровне его биологической организации. Инстинкты самосохранения или продолжения рода уже в самом отдаленном виде напоминают некую ответственность индивида, обращенную им на самого себя (Я-Я). Однако, по мере становления личности и развития сознания возникает то, что является ответственностью в подлинном смысле слова — осознанное и деятельностно оформленное отношение Я к Ты и Я к Мы. Человек имеет возможность действовать, потому что обладает способностью открывать причинные связи, определяющие изменения. Причинность как условие деятельности обусловливает ответственность как таковую. Недееспособный человек даже с точки зрения морали и права считается неответственным (безответственным), поскольку он «не ведает, что творит». Посредством мышления и деятельности — специфических человеческих способностей - у индивида формируется ответственное отношение ко всем уровням его онтологии (к себе, к другим людям, к природе и т.п.). В отличие от врожденных инстинктов, исторически предваряющих в человеке ответственность, сама ответственность представляет собой результат развития мышления и деятельности человека.
В основе появления ответственности лежит переход от безусловных инстинктов к условным, а от последних к самоконтролю. «Человек — это существо/, способное контролировать свои инстинкты и побуждения; он способен дать рациональное объяснение своему действию. Он не является игрушкой своих инстинктивных потребностей»1.
В связи с этим, рассматривая феномен личной ответственности, необходимо признать ценностный статус данного феномена. Прежде всего, потому, что она создает условия для возникновения личной автономии, условия для самостоятельного бытия человека как человека. Человек как сугубо биологическое существо, по определению, не самостоятелен. Следовательно, он, как биологическое существо, и безответственен. Он не несет ответственности за происходящие в его теле биологические процессы: пищеварение, кровообращение, давление и т.д. Но человек как homo sapiens — человек разумный, а тем более как homo agens — человек действующий, он становится субъектом ответственности, поскольку формулирует цель своей деятельности и выбирает средства ее достижения. Такой выбор (как на личностном уровне, так и общественный выбор в целом для социума) обусловлен ограниченностью ресурсов для человеческого существования. Материальные и временные ресурсы никогда не находились в стадии бесконечного изобилия. Именно поэтому человеческое развитие достигало наибольших результатов не там, где их было много, а там, где их не хватало и человеку приходилось осуществлять ответственный выбор и ответственно относиться к ним.
Ответственность в целом складывается как система аксиологических характеристик, наиболее адекватно отражающая интересы личности и общества. Тем самым форма социальной ответственности имманентна такому комплексу аксиологических характеристик (ценностных ориентации, определяющих особое отношение личности, как к самой себе, так и к окружающему ее миру). Отсюда следует, что социальная ответственность может быть представлена как на личностном уровне (например, в структуре личностного потенциала), так и на общественном уровне (например, как определенная общественная норма, установка). Исходя из атрибутивного подхода, распространенного в современной антропологии, ответственность можно определить как антропологическую константу, выполняющую регулятивную роль в жизни самого человека. С точки зрения деятелъностного подхода, феномен ответственности можно определить как особую комплексную характеристику человеческой деятельности, которая, во-первых, выступает в форме социальной ответственности, и, во-вторых, выполняет роль социального регулятора самой этой деятельности. Всякий иной подход к пониманию сущности феномена личной ответственности приводит к умозрительным ее трактовкам, оторванным от реальной жизни. Социальная ответственность как форма феномена личной ответственности не существует вне деятельности. Она складывается, проявляется и развивается только в деятельности человека и общества. Поэтому необходимо признать, что быть социально ответственным можно только в качестве субъекта деятельности. Бездеятельность не содержит социальной ответственности, точно также как вакуум лишен воздуха, а влага не может быть сухой.
При анализе феномена социальной ответственности применяются различные методы: структурно-функциональный метод исследования, символический интеракционизм, социологический подход и эмпирическое моделирование. Многообразные модели личности (начиная с известных ее архетипов по К. Юнгу, и заканчивая современными моделями по Г. Айзенку, Дж. Голланду, Р. Кеттеллу и др.), а также не менее многообразные, но более конкретизированные, модели человеческих характеров, стилей мышления и типов поведения (К. Леонгарда - Н. Мнишека, Алексеевой - Громовой, Майерс — Бриге и т.п.) свидетельствуют о том, что феномен личной ответственности многими исследователями рассматривается именно через призму поступков, действий личности, а не отвлеченно, не абстрактно. И это — конструктивно.
Социальная ответственность как основа личной культуры
Современные социокультурные трансформации, происходящие в современном российском обществе, связаны напрямую с развитием ценностей индивидуализма и практицизма, которые, в определенном смысле, являются социокультурными заимствованиями и оказывают существенное влияние на принципы формирования культуры социальной ответственности личности предпринимателей1.
Принципы (лат. principium - начало, основа, первопричина) формирования системы социальной ответственности неразрывно связаны с той системой ценностей, которыми руководствуется субъект в процессе собственной деятельности. Такая система ценностей определяет тактику и стратегию поведения личности, приоритеты и мотивы, интересы и потребности, и поэтому определенные ценности и иерархия ценностных предпочтений, выстроенная человеком, участвует в формировании социально ответственной личности. Если мы утверждаем, что в основе принципов формирования социальной ответственности лежат те или иные ценности, то правомерным будет разработка принципов ответственности как самостоятельного вопроса, без решения которого само явление остается непонятным и необъяснимым.
Первые попытки поиска принципов социальной ответственности мы можем найти уже в сочинениях философов древнего мира. Так, античный философ Гераклит сформулировал золотое правило врача, всем известный тезис не навреди! В этом принципе содержится важнейшая нравственная установка - действовать только на пользу человека.
Сейчас, когда медицина стала платной, и за лечебные услуги взимаются деньги, вместе с некоторым повышением уровня обслуживания, повысилось и стремление некоторых недобросовестных докторов стремится не к качеству обслуживания, но к простому увеличению количества принятых пациентов, отдающих за посещение большее количество денег. Стремясь к наживе, такие врачи (самостоятельно или под давлением руководства), игнорируя принцип «не навреди», предлагают пациенту часто неэффективные, но дорогостоящие способы лечения, фактически занимаясь вымогательством, или чего хуже «быстренько залечивают» почти бесплатно то, что болит до повторного визита, или... до хронической формы. Кроме того, растеряв лучшие традиции, накопленные за советский период в медицине, и схватившись за западные технологии, медики не подумали, что материалы и методы лечения часто не адаптированы к особенностям климата и ландшафта России, образа жизни и питания россиян, сведя, таким образом, к минимуму социальную ответственность перед другими в своей профессиональной деятельности. Конечно, методы и традиции должны обновляться и совершенствоваться, но принципы социальной ответственности является тем фундаментом, который неизменен и составляет ту сердцевину или «песчинку» на который «накручивается перламутр» новаций, игнорирование или подмена этой основы чем-то другим, грозит разрушить всю конструкцию.
Особое место среди принципов, сформулированных еще в древнейшие времена, выделяется своей значимостью золотое правило этики, которое гласит: «Относись к другому человеку так, как если бы хотел, чтобы он относился к тебе». «Механизм золотого правила можно определить как уподобление, как требование мысленно, в воображении ставить себя на место другого»1. Золотое правило охватывает почти весь диапазон поступков человека, содержит требование соизмерять свое поведение с поступками других людей. Социальная ответственность требует от индивида умения согласовывать свои интересы и желания с другими людьми, умения сосуществовать вместе в бесконфликтных отношениях, а соблюдение золотого правила, то есть отношение к другому как к самому себе - главный принцип человеческого общежития.
Не оказался в стороне от поиска принципов ответственного поведения людей и Восток. Принцип почитания старших — краеугольный камень в идеологической конструкции конфуцианства. Идея постоянного самосовершенствования пронизывает содержание трактатов «Мэнцзы», «Моцзы», «Чжоули», «Гуаньцзы». Феномен древнекитайской патронимии стал исторической предосновой развития таких систем социально ответственного поведения, как социальный патернализм, протекционизм, корпоративизм и т.д. Трактовка государства как большой семьи, предложенная когда-то Конфуцием (551-479 гг. до н.э.), спустя сотни лет нашла свое отражение в разных теориях государства (например, в России от идеи «народной монархии» Л. Тихомирова до культа личности и вождизма). Но, в отличие от европейской и русской традиции, в рамках которых ответственность практически всегда увязывалась с наказанием (санкцией), в конфуцианстве действовала несколько иная норма: «людей надо не наказывать, а перевоспитывать»1. Отчасти идеи перевоспитания народных в духе пролетарского интернационализма масс были приняты российской властью во времена культурной революции (20-е гг. XX в.)
История разработки и формулировки принципов социальной ответственности личности включает в себя также и теологические (религиозные) заповеди. Лаконичная и обобщенная запись Законов запретительного характера появляется еще в VII в. до н.э. в Пятикнижии. Декалог, или Десять заповедей, помимо утверждения единого Бога и благочестивого к нему отношения (1-4 заповеди) отражает престиж семьи (5-я — почитай отца твоего и матерь твою), ценность жизни (6-я — не убий), родовую мораль (7-я - не прелюбодействуй, 9-я - не возжелай жены ближнего) и охрану имущественного права и частной собственности (8-я - не укради, 10-я — не произноси ложного свидетельства). Заповеди формировались как определенный регулятор человеческих отношений к другим людям, самому себе и к Богу. Со временем, часть библейских заповедей (не убий, не укради, почитай отца и мать) приобрела общечеловеческий характер и стала всеобщей.
Трудовая природа социальной ответственности личности
Социальная ответственность давно в нашей стране была признана важным признаком общественно полезной деятельности. Достаточно, например, назвать известного отечественного ученого В. Г. Яроцкого, одного из составителей популярного энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, который написал специальные работы по данной проблематике: «Экономическая ответственность предпринимателей» (1887) и «Страхование рабочих в связи с ответственностью предпринимателей» (1895). Во второй половине XX в., в условиях разворачивающейся глобализации едва ли не всех аспектов жизнедеятельности человека, проблема личной социальной ответственности стала еще более актуальной.
Но следует признать, что в нашем обществе социальная ответственность все еще не приобрела статус общественной нормы. Слабо развиты ее правовая, хозяйственная, организационная, профессиональная и моральная составляющие. Свидетельством этого является то обстоятельство, что, например, в сфере хозяйственной деятельности, до сих пор «социальная ответственность персонифицирована лишь в рамках относительно узкого круга менеджеров высшего звена, т.е. тех, кто отвечает за подготовку и принятие стратегических решений»1. В плане политической ответственности во многих современных странах политическая элита вообще ограждена различными законодательными актами от привлечения к ответственности за «деяния», совершенные в годы ее пребывания у власти. То же можно отметить и в отношении профессиональной, моральной и иных форм ответственности. И связано это с рядом обстоятельств.
Во-первых, отсутствует законодательное определение самого понятия социальная ответственность. А это означает, что каждый субъект хозяйственной практики может по-своему интерпретировать социальную ответственность и подменять понятия. Так, типичными являются заявления о том, что «социальная ответственность предпринимателя должна заключаться в том, чтобы производить качественную продукцию, и ни в чем больше»1. Но здесь самым непосредственным образом смысл социальной ответственности подменяется (путается) с юридической (уголовной и административной) формой ответственности (санкцией).
Отношение к закону и действие (или бездействие) закона - две стороны социальной ответственности личности: одна — свидетельствует о культуре самой ответственности (культ закона), другая — о технике применения санкций за нарушение социальной ответственности. Вся проблема, однако, связана с господствующей в литературе точкой зрения, согласно которой «человек несет моральную ответственность за то, что он знает и на что может оказать влияние. Постулат моральной ответственности за то, чего мы не знаем и что от нас не зависит, просто абсурден» . При такой постановке моральная ответственность очевидным образом отрывается от юридической ответственности и противопоставляется ей. Известно, что незнание законов не освобождает от ответственности за их нарушение. Отсюда возникает дилемма: либо нормы современного мирового права неверны в корне, поскольку человек, не знающий и нарушающий закон неподсуден; либо нормы современной морали неверны, поскольку ответственность связывается в рамках системной этики исключительно со знанием.
Весьма соблазнительно встать на вторую точку зрения и рассматривать личную ответственность в целом, а социальную ответственность личности в частности в контексте сознания, понимания, знании я, компетентности и т.д. Но такой рационализм носит ограниченный характер и не позволяет раскрыть всю глубину социальной ответственности личности. С нашей точки зрения, предельным основанием личной ответственности все-таки является духовная основа, прежде всего, духовная любовь, т.е. духовная солидарность между людьми, обеспечивающая их единение и позитивное взаимодействие в остальных сферах их жизнедеятельности. Когда любящие своего ребенка мать или отец, возможно, не знающие обстоятельств его девиантного или деликвентного поведения, берут на себя за него ответственность перед обществом (или даже само общество при правонарушении малолетних привлекает к ответственности взрослых), то здесь незнание отнюдь не является критерием определения смысла ответственности как таковой. Ответственное бытие личности есть ее бытие не только за себя и в осознании (знании) себя, но и за другого, за тех, кого, как выражался когда-то А. де Сент-Экзюпери, «мы приручили».
В этом плане, нельзя путать личную ответственность как целое и ее частную форму проявления — законопослушание, которое есть следование законодательным (правовым) нормам (требованиям), т.е. частный случай социальной ответственности. Сводить же частное к общему нет никаких оснований. Тем более, что в условиях современной глобализации учащаются случаи, когда возникают конфликтные ситуации и нормы национального права оказываются в противоречии с нормами международного права (т.н. «институциональные ловушки» - термин академика Л. Полтеровича).
Во-вторых, до сих пор все еще научно не решен вопрос о предметности самой социальной ответственности личности. Если обозначить эту предметность в виде антиномии, то оказывается, что проблем более чем достаточно. Вот одна из них: Традиция или модернизация? Однозначного отношения к ней в науке нет до сих пор1. Конечно, как утверждал когда-то Гераклит, «народ должен сражаться за закон как за свои стены...
Творческий акт в развитии социальной ответственности личности
Творчество (креативность) представляет собой способность личности к осуществлению творческого акта. Предпосылкой такого акта является новаторство, а завершением — совершенствование, улучшение окружающей человека реальности. Однако в основе творчества лежит индивидуальность как особая форма бытия личности. Среди характеристик индивидуальности сегодня выделяют «проявление общего в единичном, обособленность, целостность, самобытность, неповторимость и способность к творчеству» .
Но следует помнить о том, что «личность не есть индивид» и что «личность никогда не может служить в качестве средства ни коллектива, ни другой личности» . Рассуждая о «личной ответственности» и о «примате социальной службы над прибылью» , Э. Мунье, например, признает: «Учение Маркса о ценности практической деятельности (praxis) есть своего рода общемировая христианская концепция труда2. Но при этом он добавляет: «Производственная деятельность ценна только своей наивысшей целью — наступлением эры личностей». И далее: «Низшей ступенью человеческого сообщества является та, которую М. Хайдеггер обозначил как «man», куда мы сползаем, если отказываемся быть трезвыми и ответственными (выделено нами - В. П.) субъектами» . Тем самым, в рамках персонализма (личностного подхода) к феномену личной социальной ответственности творческий аспект становится одним из ключевых для исследования всего личностного универсума. А творческий акт как признак деятельности приобретает статус высшей ценности, т.е. становится ключевым признаком подлинного бытия человека в мире. Для творческого акта личности характерны такие свойства, как новаторство и совершенствование.
Новаторство является родовым признаком деятельности, поднимая ее от репродуктивности к подлинному созиданию. Между понятиями новаторство и творчество нельзя ставить знак равенства: новаторство есть создание нового, а творчество, как более широкое понятие, включает в себя еще и совершенствование. Креативность как потенция личности актуализируется в ее творческой деятельности изначально как процесс осуществления новых комбинаций (ресурсов и идей), который, в общем и целом, можно свести к следующему: - изготовление нового, т.е. еще неизвестного блага или создание нового качества того или иного блага; - внедрение нового, еще неизвестного, метода (способа) деятельности, в основе которого лежит либо новое научное открытие, либо новый подход к использованию прежних достижений. Один из крупнейших мыслителей начала XX в. Й. А. Шумпетер рассматривал человеческую деятельность не только с точки зрения ее соотношения с творчеством, но и в контексте социальной ответственности субъекта деятельности. Соотнося проблему мотивации деятельности и вопрос об ответственности (долге, обязанностях) субъекта этой деятельности — личности, он отмечал: «Если мы хотим понять процесс (деятельности — В. П.) то оказывается, что мотивация субъектов в данном случае отнюдь не проста. Не подлежит сомнению, что концепция индивидуального рационального и гедонистического эгоизма объясняет ее неверно. То, что постоянно надлежит делать в рамках определенных социальных условий, а также при существующих социальных обычаях и нравах, воспринимается им (человеком — В. П.) прежде всего как обязанность, носящая в высшей степени объективный характер, а не как результат рационального выбора, основанного на гедонистическом индивидуальном эгоизме. Эта обязанность может диктоваться какими-то моментами, не связанными с реальной жизнью, социальными факторами в широком понимании (долг перед страной, народом, классом, городом) и факторами в более узком понимании (узы кровного родства) и факторами, олицетворяющими сферу деятельности (крестьянский двор, фабрика, фирма). Наконец, еще один фактор - чувство долга перед самим собой...». И далее, И. А. Шумпетер с сожалением указывал, что «чем рациональнее становится наша жизнь, тем заметнее «долг» уступает место гедонистическому интересу»1.
К сожалению, эти и некоторые другие суждения о взаимной обусловленности креативности и социальной ответственности в структуре деятельности личности, сформулированные И. А. Шумпетером, впоследствии были преданы забвению. А ведь в подобных суждениях Й. А. Шумпетер был не одинок. Другой крупный исследователь М. Хайдеггер также считал, что в основе личной деятельности лежит некий долг, суть которого он связывал заботой одного человека о другом (других). По мнению М. Хайдеггера, забота представляет собой единство трех моментов человеческого бытия: бытия — в — мире, бытия — в - будущем и бытия - при — внутримировом - сущем. Эти три момента личностного бытия соответствуют трем ипостасям самого человека и каждое из них обусловлено долгом - заботой.
