Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Модели и механизмы коммуникативных про цессов в коммуникационном пространстве 18
1.1, Моделирование как способ понимания коммуникации 19
1.2 Модели коммуникации и их классификация 40
1.3 Механизмы знаковой динамики в коммуникации 70
ГЛАВА 2. Постнеклассические измерения структуры ком муникативного пространства 92
2.1. Возможности информационно-синергетического подхода для сопоставления моделей коммуникации 93
2.2. Модель структуры коммуникативного пространства 109
2.3. Коммуникативное пространство как фактор трансформации адаптивных механизмов культуры 127
Заключение 145
Литература
- Модели коммуникации и их классификация
- Механизмы знаковой динамики в коммуникации
- Модель структуры коммуникативного пространства
- Коммуникативное пространство как фактор трансформации адаптивных механизмов культуры
Введение к работе
В современном мире происходит глобальная трансформация информационно-коммуникативного общества, которая сопровождается не только проникновением коммуникации во все сферы жизнедеятельности общества, возникновением и развитием качественно нового типа коммуникативных структур и процессов, но и глубоким переосмыслением коммуникативной природы социальной реальности, места и роли коммуникации в развитии общества. Кроме того, само понятие коммуникации претерпевает переосмысление. Коммуникация понимается сегодня не только как общение или внешняя взаимосвязь индивидов, культур, человека и природы. Коммуникация, прежде всего, это глубинная структура человека, фундирующая его индивидуальность. Следовательно, понимание коммуникации как важнейшего связующего звена общества и как канала передачи информации, распространения знаний уступает место более широкому пониманию этого явления как процесса, в котором символически оформляется и переоформляется наша идентичность, и который оказывает существенное влияние на все стороны жизни человека. Социальные связи и отношения каждого из нас, общий мир значимых объектов и событий, наши чувства и мысли, наши способы выражения этих социально выстраиваемых реальностей формируют коммуникативное пространство. В этой конститутивной модели коммуникации, составляющие ее элементы (участники, их сообщения, мысли, чувства, а также каналы и коды) представлены не закрепленными раз и навсегда в определенной конфигурации, а рефлексивно конституируются в самом процессе коммуникации.
Актуальность данного исследования определяется следующими причинами: во-первых, в современном мире усиливаются потоки информации, ее объем растет в экспоненциальном режиме. Бурное развитие в настоящее время технико-информационных средств связи в единстве с глобальными процессами информатизации, актуализировало исследование проблем, связанных с коммуникацией, коммуникационными особенностями культуры, бытованием человека в мире коммуникаций и коммуникативном пространстве. При этом не у кого не вызывает сомнений, что современные процессы коммуникации стали формой выражения культуры. Однако, как правило, в подобного рода исследованиях рассматриваются процессы влияния технических средств связи на человека и связанные с ними процессы глобализации.
Во-вторых, поскольку человека все больше окружают сверхсложные системы, устройство которых не может быть изучено за достаточно короткий
срок, одним из способов познания реальности становится коммуникативное моделирование. Современный этап развития практики моделирования вообще и коммуникативного моделирования, в частности, характеризуется большим разбросом в отношении определения понятия, классификации и функций моделей и моделирования. Все это создает «путаницу с моделями» (в терминологии М. Вартофского), в результате которой происходит быстрое увеличение числа «странных» сущностей, несвязанных между собой, которые называют моделями коммуникации. При этом, модель воспроизводит некоторые характеристики моделируемого объекта и является условным изображением реальности, но, конечно, не самой реальностью. Модель нужна исследователю, чтобы лучше организовать свои мысли о реальности и выявить механизмы ее исследования. Это актуализирует обращения к проблеме выявления структуры коммуникативного пространства как необходимого этапа в исследовании культуры. Именно осознание процессов, лежащих в основе коммуникативного моделирования, позволяет выявить механизмы воздействия коммуникативного пространства на процессы социокультурной динамики.
В-третьих, резкое возрастание темпов информационно-технологического прогресса привело к увеличению объемов хранимой и передаваемой информации, то есть к увеличению количества информации. Информационные процессы создают и трансформируют знаки, смыслы, символы, образуя единое информационно-семиотическое пространство, которое было обозначено Ю.М. Лотманом как «семиосфера». В этом пространстве знак не является застывшим объектом воздействия, он изменяется, деформируется, он может быть «пустотным» и «переполненным» смыслами. Все это актуализирует исследование особенностей знаковой динамики в коммуникации.
В-четвертых, современное коммуникативное пространство представляет собой нестабильный, изменчивый феномен, где сосуществуют и обращены друг к другу субъекты и объекты с их процессуальностью, динамикой, незавершенностью, ускользанием от жестких причинно-следственных связей. Коммуникативные процессы разнообразны, следовательно, необходима их систематизация с выделением доминантных процессов, на основании релевантной методологической базы, которой может стать постнеклассическая методология, открывающая возможности исследования нелинейной динамики сложных открытых систем, к которым относятся и социокультурные системы.
В-пятых, сфера коммуникаций создает собственную среду, с которой имеет дело человек. Коммуникативность и коммуникационность является
неотъемлемой частью человеческого бытия. Различные события образуют сложный мозаичный текст современной культуры, в котором коммуникативное пространство как пространство общения, является фактором, конституирующим жизненный мир человека. Однако полилокальное состояние мира свидетельствует об изменении самой основы современного порядка. Его мозаичная основа представляет собой переплетение разных элементов культуры, которые не могут быть сведены к единому основанию. Вот почему исследование факторов, воздействующих на современную культуру, актуально и представляет собой необходимый этап в исследовании социокультурной реальности.
Степень теоретической разработанности проблемы
Сложность анализа исследовательской литературы по коммуникации связана с тем, что этот феномен буквально «распылен» по разным отсекам фундаментальных общественных наук: философии, психологии, социологии, антропологии, педагогики, культурологии. Такое положение является вполне закономерным и объяснимым. В условиях становления информационного общества коммуникация занимает место одной из ведущих общественных практик и по этой причине неизбежно попадает в поле исследовательского интереса представителей различных областей научного знания - технических, естественных, гуманитарных. В рамках каждого из этих направлений теоретический анализ феноменов коммуникации осуществляется под особым углом зрения, обусловливается спецификой объекта и предмета каждой конкретной науки. Данное исследование рассматривает структурную организацию коммуникативного пространства, что определило обращение к определенной группе источников.
Условным образом все многообразие литературы по теме можно разделить на четыре блока. Первый, самый большой блок, представлен литературой, выявляющей важность коммуникативных процессов при исследовании динамики культуры. Второй блок вводит семиотическое измерение коммуникативного пространства. В третьем блоке рассматриваются работы, определяющие методологию исследования структуры коммуникативного пространства. Четвертый - раскрывает отдельные аспекты темы в связи с введением понятия «модель» в практику исследования коммуникации, а также рассматривает многообразие моделей коммуникации, целей и условий их создания
Рассматривая проблему важности коммуникации в социальном измерении в современных исследовательских парадигмах, мы обращались к трудам классиков западной философии: Ю. Хабермаса (коммуникативное действие),
Н. Лумана (системная теория коммуникации), К.-О. Апеля (идеальное языковое коммуникативное сообщество), которые находят и анализируют источники смыслов социума в коммуникации. Из отечественных философов следует, прежде всего, указать работы А.В. Гайды, Л.М. Земляновой, Б.В. Маркова, Г.И. Петровой и др. При анализе применимости синергетической парадигмы к осмыслению фундаментальных когнитивно-коммуникативных стратегий, особую значимость для нас приобретает позиция Л.П. Киященко.
Современные направления в исследовании феномена коммуникации связаны с определенными исследовательскими парадигмами. Парадигмальный поход, по словам СВ. Клягина, в коммуникативных науках не только оформляет понимание исследовательских явлений, но и позволяет раскрывать их концептуальные и социокультурные контексты, а также возможные перспективы изменения.
Например, информационная парадигма становится весьма популярной сегодня. Она разделяется многими авторами. Сегодня информационная парадигма, пришедшая в сферу коммуникации из точных, естественных и прикладных наук (Н. Винер, К. Шеннон и др.), в сочетании с другими подходами, например, синергетическим, дает возможность создавать модели современного общества с его сложнейшими коммуникационными процессами. Несомненно, общую «матрицу» всех возможных подходов к изучению коммуникации смоделировать сложно. Ясно одно, такая матрица может быть только многомерной и способной дефрагментироваться, перестраиваться в зависимости от темпов, уровней и качества «прирастаемого» знания о коммуникации, о человеческом сознании, о мире.
Методологические аспекты коммуникативной рациональности, ее обоснование в контексте современной философской мысли, практика коммуникативного моделирования, преподавание коммуникативных дисциплин и тому подобное являются предметом дискуссии развернувшейся в рамках научных конференций, которые проводят Российская и Северо-американс-кая коммуникативные ассоциации (г. Ростов-на-Дону, г. Санкт-Петербург, г. Москва) в сотрудничестве с Международной коммуникативной ассоциации (Past-President - Robert Craig) и Всемирной коммуникативной ассоциацией (President - David Williams).
Второй блок литературы был обозначен нами как семиотический. Вопрос исследования коммуникативного пространства как знаковой системы, мы связываем с тремя семиотическими традициями в науке: Ч.С. Пирса, Ф. де Соссюра и Г. Фреге. Эти исследования ознаменовали собой становление семиотики как науки.
В семиотике различают две разные традиции, происходящие соответственно от Ф. де Соссюра и Ч.С. Пирса. Работы Р. Барта, Ж. Бодрийяра, Ж. Деррида, Л. Ельмслева, Ю. Кристевой, К. Леви-Стросса и К. Метца следуют французской, «семиологической» традиции Ф. де Соссюра, тогда как ЧУ Моррис, Ч. Огден, И. Ричарде, и Т. Себеок принадлежат англо-американской, «семиотической» традиции Ч.С. Пирса. Соединяет эти два направления семантико-прагматическая теория У Эко.
Не менее значимыми для цели нашего исследования являются работы Г. Фреге. Глубокие идеи, разработанные данным автором, положили начало современным исследованиям в области логической семантики и логического анализа естественного языка.
Однако в последние годы на Западе все чаще говорят о «повороте к Пирсу» в семиотике. Поскольку семиотика Ч.С. Пирса и его последователей делает акцент на процессе семиозиса, а знак, в рамках данной традиции, определяется как триадическое отношение, которое вызывает динамический процесс интерпретации. Исследованием наследия Ч.С. Пирса занимаются: В. Нет и У Эко, а также российские исследователи А.С. Боброва, В.В. Кирю-щенко, К.Д. Скрипник, Ю.В. Шатин и др.
Литература третьего блока ориентирована на понимание того, что исследование динамики коммуникативного пространства требует постне-классического представления. Тексты, опирающиеся на базовые идеи междисциплинарного научного направления - синергетики, а также на постне-классические философские технологии, принадлежат таким авторам как В.И. Аршинов, В.Г. Буданов, Л.П. Киященко, Е.Н. Князева, СП. Курдюмов, Я.И. Свирский.
Постнеклассическая парадигма восприняла идею А.Н. Уайтхеда о действительности как процессе. Это положение выдвигает на первый план не единый, всеобщий обзор всей реальности, а поиск программ сопоставления различных концепций и проблему определения границ интерпретаций. Подобную методологию сопоставления предлагает информационно-синерге-тический подход, автором которого является И.В. Мелик-Гайказян.
Философско-антропологическая направленность исследования коммуникативного пространства вводит в проблемное поле работы понятие «событие», рассматриваемое нами согласно идее А.Н. Уайтхеда о процессуальности и когерентности событий в универсуме. Свой вклад в обоснование необходимости употребления понятия «событие» внесли такие философы, как М.М. Бахтин, Л. Витгенштейн, Ж. Делез, Т.Х. Керимов, Т.М. Николаева, В.П. Руднев, Я.И. Свирский, М. Фуко, Ю. Хабермас, М. Хайдеггер. Отдельно
в этой сфере мы выделяем категорию коммуникативного события, в основе которого лежит диалогический характер речевой культуры, в связи с чем, актуальными в области гуманитарных наук, стали проблемы изучения текста как основной формы коммуникации. Данная категория представлена работами: Н.Д. Арутюновой, Н.С. Болотновой, Т.А. ван Дейка, Ю.Н. Караулова, Ю.М. Лотмана, В.В. Петрова, В.В. Тюпы и др.
Что касается четвертой группы источников, то она определена содержанием исследования. Это работы, связанные с исследованием понятий «модель» и «моделирование» в практике философской мысли. Мы обращались к исследованиям: М. Вартофского, Б.А. Глинского, Ю.В. Дашко, И.Б. Новика, Б.Н. Пойзнера, B.C. Ратникова, В.Н. Садовского, Д.Л. Ситниковой, В.А. Штоффа. Отдельной большой подгруппой обозначим работы, представляющие практику коммуникативного моделирования. Это труды Г. Лассуэлла (H.D. Lasswell), Р. Брэддока (R. Braddock), К. Шеннона (К. Shannon), У Уивера (W. Weaver), Т. Ньюкомба (Т. Newcomb), У Шрамма (W. Schramm), П. Лазарсфельда (P. Lazarsfeld), Дж. Гебнера (G. Gerbner), М. Маклина (М. Maclean), Б. Уэстли (В. Westly), М. ДеФлера (М. DeFleur), P.O. Якобсона, Ю.М. Лотмана, У Эко.
Многообразие данных работ показывает актуальность введения практики коммуникативного моделирования, что является важным моментом в наших исследованиях.
Исследование проблемы воздействия коммуникативного пространства на динамику культуры фундировал пленарный доклад В.В. Миронова «Современное коммуникативное пространство как фактор трансформации культуры и философии» на IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации», а также его монография «Философия и метаморфозы культуры».
За последние три года было защищено ряд диссертационных работ, к которым мы обращались в связи с заявленной темой исследования. Это работы Г.С. Пшегусовой «Социальная коммуникация (Сущность, типология, способы организации коммуникативного пространства)» (2003); Н.Н. Зименковой «Коммуникация в процессе функционирования и развития общества» (2004); СА. Борисовой «Онтологическая триада «пространство -человек - текст» как специфическая коммуникативная система: психолингвистическое исследование» (2004); О.В. Костиной «Онтология коммуникации» (2005); О.П. Соколовой «Коммуникативная культура индивида: социально-философский анализ» (2005) и ряд других работ так или иначе связанных с философской проблематикой исследования коммуникативного пространства.
Итак, анализ существующей литературы по коммуникативной проблематике показал, что многие авторы говорят о феномене и сущности коммуникации, о влиянии коммуникации и коммуникационного пространства на культуру в целом и человека, в частности. Однако проведенный анализ показал отсутствие работ объясняющих причины этого влияния с точки зрения информационного воздействия на человека, и, прежде всего, выявляющих роль, которую играет современное коммуникативное пространство в механизмах деформации культуры. На наш взгляд, в современном информационном мире, находящемся в состоянии неустойчивости, неопределенности изменились содержание и направленность социокультурных процессов, вследствие чего проблемы трансформации адаптационного механизма культур выдвинулись на передний план философского осмысления. Однако остаются не выявленными структурные составляющие коммуникативного пространства, и его роль в деформациях культуры, которые определяют необходимость исследования перспектив человека, поиска новых форм его идентичности и возможностей адаптации в новых условиях информационного общества. Таким образом, объектом исследования нашей работы является коммуникационная инфраструктура культуры, образуемая современными средствами и технологиями связи, а ее предметом - воздействие структуры коммуникативного пространства на социокультурную реальность.
Цель исследования - выявить структурную организацию коммуникативного пространства и ее роль в деформациях культуры. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
раскрыть условия создания моделей коммуникации и выявить способы их упорядочения;
выявить механизмы знаковой динамики в коммуникациях;
определить релевантность информационно-синергетического подхода как метода исследования структуры коммуникативного пространства;
раскрыть механизмы деформации культуры и выявить роль коммуникативного пространства в данных деформациях. Методологические основания исследования
Для достижения поставленной цели и решения задач исследования автор опирается на концептуальные положения философии процесса (А.Н. Уайтхед, А. Бергсон) и постнеклассической методологии (И.Р. Пригожий, И. Стенгерс, СП. Курдюмов, Е.Н. Князева, Я.И. Свирский). Постнеклассическая философия (B.C. Степин) открыла методологические возможности исследования информационных процессов. На основе идеи об информации-процессе и обосновании информационного механизма самоорганизации И.В. Мелик-Гайказян
были сформулированы принципы исследования нелинейной динамики социокультурных систем, которые составляют информационно-синергетичес-кий подход. В рамках данного подхода появляется возможность на основе прямой аналогии многостадийных информационных и социокультурных процессов, определять границы интерпретаций различных концепций, теорий и учений, т.е. строить методологию междисциплинарных исследований, к которым относится исследование коммуникативного пространства. В семантико-прагматическом подходе (У Эко) теория коммуникации рассматривается в рамках теории передачи информации. Это положение сделало возможным исследовать процессы коммуникации как информационные. Информационно-синергетический подход сочетается с исследованием динамики знака и знакового пространства - Ч.С. Пирс, Ю.М. Лотман, что является концептуальным основанием проведенного исследования.
Научная новизна
Проведенное исследование позволило получить результаты, обладающие научной новизной:
выявлен способ систематизации всего многообразия существующих коммуникативных моделей на основе определения условий создания этих моделей, что позволило упорядочить их по базовым линиям: «линия Г. Лас-суэлла», «линия К. Шеннона - У Уивера», «линия Т. Ньюкомба», «линия семиотических моделей». Доказано, что коммуникативное моделирование является результатом появления информационных технологий и необходимым условием познания сущности коммуникации, ее механизмов и природы;
выявлены следующие механизмы знаковой динамики, определяющие условия функционирования коммуникативного пространства: а) синхронический и диахронический аспекты изучения языка (кода); б) триадическая структура знака; в) семантическое, синтаксическое и прагматическое измерения семиозиса; г) природа обобщения и логика взаимосвязи трех элементов знака;
доказано, что информационно-синергетический подход дает возможность построить структуру коммуникативного пространства. Последняя задается структурой информационного процесса, вбирающей каналы трансляции, которые обусловлены трехчастной природой знака. Выявлены границы встраивания моделей базовых «линий» в общую блок-схему информационного процесса, что позволило установить роль и место каждой модели в структуре коммуникативного пространства;
раскрыт механизм деформации культуры, вызываемый динамикой коммуникационного пространства. Данный механизм определяется взаимосвязью следующих процессов: а) развитие средств коммуникаций вызывает
деформации в процессах трансляции в коммуникативном пространстве; б) в пределах коммуникативного пространства в условиях социальной неустойчивости создаются новые образы в культуре; в) нелинейная динамика этих процессов вызывает трансформации в адаптивных механизмах культуры, в которых оформляется и переоформляется идентичность человека. Выявлена структура коммуникативного пространства, которая позволяет обозначать «точки роста» и взаимосвязь этих процессов, и, следовательно, определять роль коммуникативного пространства в деформациях культуры в конкретных ситуациях.
Положения, выносимые на защиту
1. Анализ условий и целей создания моделей коммуникации, области
их применения дал возможность найти основания для упорядочивания
и классификации моделей коммуникации. В соответствии с этим предложена
систематизация коммуникативных моделей по базовым линиям, и выявлено
семейство моделей в развитие базовых: 1) «линия Г. Лассуэлла», в которую
входят модели коммуникативного акта Г. Лассуэлла, Р. Брэддока, Дж. Гербнера,
Д. Берло, В. Шмида; 2) «линия К. Шеннона - У Уивера» - включены модели
К. Шеннона - У Уивера, Д. Осгуда - В. Шрама, М. ДеФлера, М. Дэнса, П. Ла-
зарсфельда и его коллег, а также модели Ф. Котлера и М. Мескона; 3) «линия
Т. Ньюкомба» - это модель Т. Ньюкомба, модель Б. Уэстли - М. Маклина,
Дж. и М. Рили, Г. Малецке; 4) «линия семиотических моделей» коммуникации
(«линия P.O. Якобсона»): в нее входят модель коммуникации (речевого собы
тия) P.O. Якобсона, Ю.М. Лотмана, У Эко.
В процессе исследования моделей коммуникации было выяснено, что моделирование коммуникативного пространства без учета условий функционирования в нем знака не представляется возможным и корректным, поскольку, в основе любой коммуникации лежат знаковые процессы. Раскрыт вклад трех крупнейших направлений семиотики, которые связаны с именами Ф. де Соссюра, Ч.С. Пирса и Г. Фреге, в исследованиях по семиотике текста и коммуникации, что позволило выявить механизмы знаковой динамики, функционирующие в структуре коммуникативного пространства: синхронический и диахронический аспекты изучения языка (Ф. де Соссюр); «трехмерный семиозис» (семантика, синтактика, прагматика), триадическая структура знака (Ч.С. Пирс); обоснование логической взаимосвязи трех членов знака (Г. Фреге).
2. Релевантность информационно-синергетического подхода для исследо
вания структуры коммуникативного пространства основывается на следую
щих положениях: 1) коммуникативное пространство рассматривается нами
как открытая самоорганизующаяся система, следовательно, методологическим
основанием нашего исследования является постнеклассическая методология, открывающая возможность исследования нелинейной динамики сложных открытых систем, к которым относятся и социокультурные системы; 2) механизмами самоорганизации сложных систем являются информационные процессы, что на философско-методологическом уровне определяется информа-ционно-синергетическим подходом. В рамках данного подхода, таким образом, становится возможным разрабатывать методологию моделирования нелинейной динамики социокультурных систем. Это имеет особое значение для изучения коммуникативных и коммуникационных процессов в социокультурных системах, поскольку теория коммуникации является неотъемлемой частью теории информации, следовательно, исследование структуры коммуникативного пространства непосредственным образом связывается с теорией информации, ставящей в центр изучения проблему трансляции, переработки и хранения информации. На этом основании мы утверждаем, что коммуникативные процессы необходимо рассматривать как процессы информационные.
Именно применение данного подхода позволило установить место и роль коммуникативных процессов в процессах информационных и определить границы коммуникативного пространства (процесс кодирования информации и процесс построения оператора). Выявлена структура коммуникативного пространства, которая представляет собой информационные процессы трансляции: кодирования, декодирования, рецепции, хранения, построения оператора, функционирующие в социокультурных системах, что представляет собой горизонтальную структуру. Информационные процессы на стадии трансляции организуют три семиотических канала, природа которых определяется природой знака (семантика, синтактика, прагматика) - это вертикальная структура коммуникативного пространства.
3. Обозначенная структура коммуникативного пространства позволила раскрыть роль, которую коммуникативное пространство играет в деформациях культуры. В условиях социальной неустойчивости динамика коммуникативного пространства вызывает деформации культуры, так как деформациям подвергается его инфраструктура - процессы трансляции информации. Выявлены следующие механизмы деформации коммуникационных отношений: 1) в силу свойств бренности и изменчивости информации «забывается» и/или деформируется семантический канал трансляции знака и «блок памяти», а, следовательно, и процесс рецепции информации из блока памяти; 2) время, которое должно пройти от процесса кодирования до процесса рецепции «сжимается», и, как следствие, информация нарастает «лавинообразно»;
3) в результате происходящие в коммуникативном пространстве события приобретают высокую скорость тиражирования, и становятся когерентными сразу нескольким тысячам других событий; 4) соответственно, в потоке информации человек не успевает адаптировать старые «установки» и новые смыслы.
Исследование механизмов функционирования коммуникативного пространства позволило ответить на вопрос, как коммуникативное пространство влияет на деформации культуры. Доказано, что деформации коммуникационных отношений в коммуникативном пространстве посредством трансформации адаптивных механизмов культуры, создают ее новый образ, что, в свою очередь, влияет на становление идентичности человека в современном мире.
Теоретическая и практическая значимость работы
Теоретическая значимость исследования видится, прежде всего, в том, что представлены и исследованы знаковые и информационные механизмы воздействия коммуникативного пространства на динамику культуры. В ходе осмысления идей, развиваемых в этом направлении, открываются возможности для исследования факторов воздействия и управления в современной культуре.
В практическом плане достигнутые в диссертации результаты были использованы в ходе выполнения гранта РФФИ № 06-04-80192 «Методология моделирования нелинейной динамики образовательных систем», и реализованы в научных отчетах по данному гранту (для исследования проблем, связанных с динамикой культуры). Материалы исследования могут быть использованы для разработок методических рекомендаций в практике преподавания дисциплин, связанных с проблемами идентичности человека в коммуникативных отношениях, а также в преподавании отдельных разделов гуманитарных дисциплин, посвященных проблемам философской антропологии.
Апробация работы
Основные положения и результаты диссертационного исследования были представлены на научных семинарах и конференциях: научных семинарах кафедры философии Институт переподготовки и повышения квалификации МГУ им. М.В. Ломоносова, Института теории образования Томского государственного педагогического университета; Всероссийской научно-методической конференции «Современные технологии образования в вузе» (14-16 апреля 2005 г.), г. Томск; Всероссийской конференции «Модернизация национальной системы высшего образования и проблемы интеграции вузов России в мировое образовательное пространство» (20-22 сентября 2005 г.),
г. Новосибирск; IX Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование» (25-29 апреля 2005 г.), г. Томск; Международной научно-практической конференции «Модернизация профессионального послевузовского образования» (15-16 ноября 2005 г.), г. Томск; XI Всероссийской научно-технической конференции «Энергетика: экология, надежность, безопасность» (7-9 декабря 2005 г.), Томск; III Международной конференции РКА «Коммуникация и конструирование социальных реальностей» (12-16 июня 2006 г.), г. Санкт-Петербург; X Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование» (15-19 мая 2006 г.), г. Томск; VIII Всероссийском студенческом научно-техническом семинаре «Энергетика: экология, надежность, безопасность» (18-21 апреля 2006 г.), г. Томск; Всероссийской научной конференции «Антропологические основания биоэтики» (10-12 октября 2006 г.), г. Томск; Международном симпозиуме «Философия образования Востока и Запада: развитие диалога» (25-27 октября 2006 г.), г. Новосибирск.
Структура диссертационной работы
Цель и задачи диссертационного исследования определили ее структуру. Работа, основное содержание которой изложено на 149 страницах, состоит из введения, двух глав (шести параграфов), заключения. Диссертация включает также список литературы и приложение.
Модели коммуникации и их классификация
В процессе изучения коммуникации выделим две основные тенденции. В соответствии с первой - коммуникация рассматривается «преимущественно как данность, отмеченный очевидностью и фактичностью феномен»1. Подобный подход характерен для большинства фундаментальных философских работ, посвященных коммуникации (Ю. Хабермас, Н. Луман, К.-О. Апель). Вторая тенденция проявляется в попытке рассмотреть коммуникацию с помощью построения коммуникативных моделей, анализа ее структуры и элементов (Г. Лассуэлл, К. Шеннон, Т. Ньюкомб, P.O. Якобсон, У. Эко и т.д.).
К проблеме коммуникации обращаются многие представители модернизма, философской герменевтической школы, диалогичной философии. «Вхождение феномена коммуникации в философию вызвано культуро философским де-конструктивизмом, принесшим новые представления о разуме и рациональности, конституирующих социальность и культуру» .
В соответствии с проблемой данного диссертационного исследования укажем, что практически каждая коммуникативная концепция, будь она «целостного» или «модельного» характера рассматривает и учитывает влияние коммуникации на культуру и общество, однако, не одна из коммуникативных теорий не рассматривает роль структурообразующих элементов коммуникативного пространства в деформациях культуры. В качестве доказательства данного утверждения более подобно рассмотрим выделенные нами тенденции в изучении коммуникации.
Итак, в начале рассмотрим целостные концепции коммуникативного взаимодействия, разрабатываемые такими философами как Ю. Хабермас, Н. Луман, К.-О. Алель. Поскольку на форму коммуникации влияют не только такие факторы как, используемые каналы, средства, о которых мы будем говорить, рассматривая модели коммуникации, но и цели, уровень культуры, ценностные ориентации, стереотипы поведения участников.
Юрген Хабермас является одним из наиболее популярных современных философов. Ему принадлежит теория коммуникативного действия, фундамент которой составляет признание «производительной силы коммуникации»1. Коммуникация, по мнению Ю. Хабермаса, не только влияет на культуру, но и является составной частью культурных универсалий, которыми обладает общество, определяемое им как социокультурная система.
Итак, кроме коммуникации (или интеракции) культурными универсалиями также являются труд, язык и системы истолкования (идеологии2), В силу того, что последние (идеологии) являются вторичными, производным от указанных универсалий, их рассмотрение не является необходимым для освещения понятия «коммуникация», поэтому охарактеризуем первые три.
Интеракцш - это символически опосредованное коммуникативное действие. Рассмотрение коммуникативного действия нужно начать с разграничения Ю. Хабермасом двух модусов языкового употребления. Первый модус характеризуется наличием обстоятельства, в котором мы «говорим о том, что имеет или не имеет место» . Этот случай философ определяет как когнитивное некоммуникативное языковое употребление. Второй - когда мы «говорим что-нибудь кому-нибудь другому, так, что последний понимает то, что говорится» . Именно второй модус языкового употребления несет в себе основу для коммуникативного действия. Основной характеристикой первого, когнитивного некоммуникативного языкового употребления, является присутствие лишь одного фундаментального отношения, а именно «о чем говориться»5. Тогда как второе (коммуникативное употребление), обладает тремя отношениями: говорящий выражает свое мнение в процессе налаживания коммуникации с другим и говорит ему о чем-то, имеющем место в мире . Таким образом, коммуникативное действие строиться на основе второго или коммуникативного модуса языкового употребления.
Теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса является противопоставлением субстанциональной теории общества, наиболее развитое описание, которой принадлежит К. Марксу. Ю. Хабермас «вместо того, чтобы полагаться на разум производительных сил, т.е. в конечном счете, на разум естествознания и техники» доверился «производительной силе коммуникации»1 или точнее коммуникативного действия. В качестве такового философ определяет «такие интеракции, в которых участники согласуют и координируют планы своих действий...»2, т.е. осуществляют такие действия, которые направлены на согласие. Полученное в процессе этого согласие «измеряется интерсубъективным признанием притязаний на значимость»3. В качестве последних Ю. Хабермас выделяет притязания на истинность, на правильность и. правдивость высказываний каждого их «акторов», участвующих в коммуникативном действии. Первоначально Ю. Хабермас не дифференцировал понятие интеракции, однако в дальнейшем, в работах 70-х годов, он различает собственно коммуникативное действие и дискурс. Их отличие заключается в том, что при коммуникативном действии происходит обмен информацией относительно каких-либо предметов и фактов - здесь важен прагматический аспект. Дискурс связан с обсуждением значений и символов4. Дискурс выступает в нескольких выражениях: во-первых, это средство социализации, образования, воспитания, благодаря дискурсу происходит научение, рост компетентности и интерсубъективности; во-вторых, дискурс выступает как форма коммуникации, которая «втягивает людей в отношение признания», в ходе которого высказывания другого понимаются, интерпретируются, критикуются, принимаются или отвергаются; в-третьих, дискурс вынуждает высказывать собственное мнение, и, в-четвертых, дискурс способствует достижению консенсуса5.
Важным положением теории Ю. Хабермаса является различение труда (стратегического действия) и интеракции (коммуникативного действия), отли 24 чиє которых заключается в том, что в первом случае «один воздействует на другого эмпирически, угрожая применением санкций или рисуя перспективы вознаграждения, для того чтобы принудить его к продолжению столь желанного общения» . Во втором, при коммуникативном действии, «один предлагает другому рациональные мотивы присоединиться к нему в силу скрепляющего иллокутивного эффекта»2, который присущ, как полагает Ю. Хабермас, приглашению к речевому акту. В том, что подобные «рациональные доводы» существуют, исследователь не сомневается и поясняет, что данные доводы лежат не в плоскости значения, «весомости» сказанного, а определяются тем, что говорящий принимает на себя «ручательство» в том, что при необходимости «он будет прилагать все усилия, для того чтобы подкрепить приобретшее значимость притязание»
Механизмы знаковой динамики в коммуникации
Итак, модель Б. Уэстли и М. Маклина включает; А - источник, «пропагандист» определенных идей и позиций, целенаправленно стремящийся сообщить что-то В по поводу X, С - СМК или отдельные люди, относящиеся к ним. С служит «агентом потребностей» А я В, я приводит их в соответствие. В - аудитория, получатель, который обладает потребностями в информации.
Сообщение, которое С передает В (X") представляет два выбора С: 1) сообщения которые он получает от А (X ) и 2) от абстракций его собственного «поля чувств» (ХзС, Х4С), которые могут или не могут быть в «поле» А. Обратная существует не только между ВяА (АЗА) и от В к С (ВС), но также от С к А (fCA). В массовой коммуникации большое число С получает от большого числа А и передает большому количеству В, которое обычно получает сообщение от других С.
Главное достоинство модели - сочетание широких возможностей описания наиболее сложных коммуникативных ситуаций и сохранение простоты и взаимосвязанности элементарной триады взаимоотношений двух субъектов.
В модели Б. Уэстли и М. Маклина отражены многие важные черты коммуникативного процесса. Прежде всего, это активность источника информации А, выбирающего один из объектов окружения X для общения с аудиторией. Кроме того, представитель аудитории В может непосредственно воспринимать этот объект и реагировать посредством обратной связи. В модели присутствует канал С, играющий роль коммуникатора - посредника между А я В. Канал имеет задачу интерпретации потребностей аудитории и их удовлетворения с помощью трансформации значений в общепринятую систему символов (т.е. осуществляет кодирование сообщения) и распространения сообщений по направлению к аудитории через средства массовой информации. Модель подразумевает саморегулирующий характер системы, являющийся результатом предполагаемого разнообразия С-ролей. Конкуренция источников информации должна обеспечивать удовлетворение аудитории в релевантных сообщениях. Модель допускает связи между элементами как опосредованно, так и непосредственно.
Модель оказывается очень полезной для решении как теоретических, так и практических задач. Однако, несмотря на это модель Б. Уэстли - М. Маклина имеет ряд серьезных недостатков, среди которых: 1) предположение о том, что модель является взаимовыгодной и сбалансированной. В действительности же коммуникации редко бывают сбалансированы, т.к. взаимоотношения трех главных участников обычно строятся на принципе зависимости одного участника от другого; 2) модель подразумевает обязательную независимость коммуникатора от общества; 3) ориентация на массовую коммуникацию.
Однако, несмотря на наличие недостатков, модель Б. Уэстли - М. Маклина внесла в изучение коммуникативного процесса много положительных аспектов, одним из которых является возможность применения данной модели для решения как теоретических, так и практических вопросов, но, вместе с тем, породило ряд вопросов указывающих на некую ограниченность приведенной модели.
Кроме уже указанных, «линия Т. Ньюкомба» включает в себя модели коммуникации Дж. и М. Рили и Г. Малецке.
Коммуникативная модель Джона и Матильды Рили (1959 год) предполагает социально-психологический подход к изучению коммуникации (Приложение, рис. ]5)1. Основная идея данного подхода заключается в том, что участники коммуникации включены в многочисленные психологические отношения, которые хотя и не связаны с коммуникацией непосредственно, однако оказывают на нее серьезное, а иногда и решающее влияние. Среди таких психологических отношений важнейшими являются принадлежность индивида к определенным первичным референтным группам. В качестве первичных референтных групп авторы модели называют объединенные близкими отношениями группы людей, непосредственным членом которых является индивид, например, семья.
В свою очередь первичные группы выступают частью более широкого социального окружения. В отдельную группу авторы выделяют вторичные группы -политические организации, союзы, объединения и т.п., которые также выступают для своих членов носителями норм и ценностей. Процесс коммуникации в данной ситуации осложнен тем, что имеет место одновременное членство в многочисленных взаимодействующих между собой группах индивидов, составляющих аудиторию, а также индивидов, продуцирующих сообщение.
Вторая из указанных выше моделей была предложена в 1963 году немецким исследователем массовой коммуникации Г. Малецке (Приложение, рис. 16)1. Модель была создана с целью свести воедино многие социально-психологические факторы, оказывающие влияние на коммуникативный процесс. В основе модели лежат вполне традиционные элементы: источник (И), сообщение (С), посредник (medium), получатель (П). Нетривиальность данной модели в том, что между посредником и получателем Г. Малецке поместил новые переменные: давление посредника, селекция содержания сообщения и т.д. Кроме того, Г. Малецке выявил ряд существенных характеристик посредника, например, тип восприятия, временные и пространственные пределы доступности получателя и т.д. «Линия семиотических моделей коммуникации» Семиотическая линия моделей коммуникации начинает свое развитие в 1964 году и связана с моделью, принадлежащей P.O. Якобсону (Приложение, рис. 17)2. С модели коммуникации или речевого события P.O. Якобсона начинается целая эпоха семиотического моделирования коммуникации. Подавляющее большинство работ, связанных с лингвистическими аспектами коммуникации, опираются на приведенную модель.
Итак, модель включает в себя: адресанта (субъект передачи сообщения, обладатель информации); сообщение (информация, записанная с помощью кода). Чтобы выполнять свои функции, сообщению необходимы: контекст (дол 1 Maletzke s Model of the Mass Media [Электронный ресурс]
Модель также включает код (параметр интерпретации сообщения, который должен быть полностью или хотя бы частично общим для адресата и адресанта или, другими словами, для кодирующего и декодирующего) и адресата (тот, кто получает сообщение, отправленное адресантом).
В модели коммуникации или речевого события, по мнению данного автора, участвуют адресант и адресат, от первого ко второму направляется сообщение, которое написано с помощью кода, контекст в модели P.O. Якобсона связан с содержанием сообщения, с информацией, им передаваемой, понятие контекста связано с регулятивным аспектом коммуникации.
Каждому из элементов коммуникации соответствует особая функция языка. Так, эмотивная (экспрессивная) функция сосредоточена на адресанте. Она имеет своей целью «прямое выражение отношения говорящего к тому, о чем он говорит» и «связана со стремлением произвести впечатление наличия определенных эмоций, подлинных или притворных.. .»2. Выражается данная функция в междометиях.
Направленность на сообщение, как таковое, связано с поэтической функцией языка. Причем, как утверждает P.O. Якобсон, свести данную функцию только лишь к поэзии «представляет собой опасное упрощенчество»3.
Ориентация на контекст определяет наличие референтивной (или денотативной, когнитивной) функции, которая является «центральной задачей многих сообщений»4.
Модель структуры коммуникативного пространства
Еще с 1994 года в г. Саратове проводятся исследования, посвященные методологическим следствиям нелинейной динамики. Рассматриваются прикладные возможности подходов нелинейной динамики вообще и методов реконструкции эмпирических моделей, в частности. В работах разных лет показано, как идеи нелинейной динамики, воплощаясь в моделях, проникают в экологию, экономику и социальные науки. Эти модели, «выхватывают» самые существенные характеристики исследуемых процессов, оставляя за границами поля зрения множество других факторов, которые также оказывают влияние на динамику рассматриваемых систем. Моделирование позволяет избежать громоздкости в рассуждениях, поскольку, осознав условия и механизмы «работы модели» мы можем, в той или иной степени, понять сущность реально происходящих социально-экономических процессов. На наш взгляд, такой подход имеет большое практическое и теоретическое значение в установлении междисциплинарных связей между естественными и гуманитарными науками.
Итак, в последние десятилетия внимание ученых привлекают процессы, происходящие в, так называемых, неравновесных диссипативных структурах, или структурах, далеких от равновесия. Считается, что разрабатываемая на этой основе теория, или парадигма, позволяет дать объективное объяснение процессам, определяющим материальную действительность. За последние тридцать лет данная теория получила развитие благодаря усилиям известных ученых физиков: СП. Курдюмова, Г.Г. Малинецкого, Г. Николиса, И. Пригожина, Г. Хакена и др. Их исследования показали, что упорядоченность образуется в открытых сие 94 темах, находящихся в неравновесном состоянии. Рассмотрим некоторые существенные положения этой теории.
Теория состояний, далеких от равновесия, возникла в результате синтеза трех направлений исследований:
1) разработка методов описания неравновесных процессов на основе статистической физики. В рамках этого направления устанавливаются закономерности перехода в состояние равновесия;
2) разработка термодинамики открытых систем, изучение стационарных состояний, сохраняющих устойчивость в определенном диапазоне внешних условий, поиск условий самоорганизации, т.е. возникновения упорядоченных структур из неупорядоченных. Было показано, что процессы диссипации энергии являются необходимым условием самоорганизации (поэтому возникающие структуры получили название диссипативных);
3) определение качественных изменений решений нелинейных диффе ренциальных уравнений, определяющих состояния далекие от равновесия, в за висимости от входящих параметров. Этот раздел математики получил название теории катастроф. С ее помощью описываются качественные перестройки об щей структуры решений - катастрофы, определяются границы устойчивости и изменения структуры состояний.
Синтез этих трех направлений дал новую область знания, занимающуюся описанием состояний, далеких от равновесия. С ее помощью удалось сформулировать общий подход к целой совокупности явлений природы и общества. Ее называют по-разному: синергетика, теория открытых систем, теория диссипативных структур, термодинамика необратимых процессов. Эти названия, связанные со свойствами неустойчивости, нелинейности и т.д.
Итак, мы кратко описали методологические основания синергетики, которые позволяют раскрыть средства нелинейного управления системой, находящейся в состоянии неустойчивости.
Коммуникативная система - это, прежде всего, целостная динамическая среда, из которой нельзя извлечь какую-то часть, не изменив ее в целом. Однако через призму процессов самоорганизации мы можем рассмотреть процессы,
происходящие в системе коммуникаций в обществе. В качестве критериев самоорганизации человеческого общества могут выступать информационные процессы самоотражения и достижения согласия между компонентами социума. Именно методология синергетики ориентирует нас на исследование сложных исторически развивающихся систем, в которых человек не просто сторонний наблюдатель, а непосредственный участник. В постнеклассической картине мира «Человек - фактор эволюции, участник процесса и, как обладающий разумом и способный направлять и осознавать эволюцию, ответственен за нее»1. Сообразно этим представлениям постепенно формируется новый антропологический образ философии, где первичным началом в мире является целостный человек: «Такого человека нельзя свести к психологическому или социологическому пониманию, то есть объективному существу; в своей цельности он есть погруженность в бытие, есть природа достигшая своего самопознания» Синергетика предстает как новое междисциплинарное направление исследований в контексте происходящего в науке антропологического поворота, утверждающего, что человек как «наблюдатель» существует в многовариантном и многомерном мире.
Изначально приняв во внимание тот факт, что мы не можем рассматривать коммуникативную систему с позиции только какой-то одной точки зрения мы приходим к выводу, что коммуникативное пространство информационная семиотическая структура - это открытая нелинейная социальная система. Следовательно, можно предположить, что такая сложная, хаотизированная на элементарном уровне система, как коммуникативная, может успешно описываться постнеклассической методологией.
Философское осмысление многих феноменов культуры связано с философией процесса, поскольку реальность, включая и природный мир, и человеческую сферу, имеет динамический характер, появляясь из прошлого (сохраняя его) и двигаясь в новое будущее. Следовательно, действительность не может быть постигнута в классических понятиях, которые игнорируют динамические было положено А.Н. Уайтхедом. Изучение эволюционных процессов самой различной природы показало непосредственное участие информации в процессах развития сложных систем, каковыми являются и социокультурные системы. На основе идеи об информационном процессе и обосновании информационного механизма самоорганизации были сформулированы принципы исследования нелинейной динамики социокультурных систем, составляющие информацион-но-синергетический подход (И.В. Мелик-Гайказян) .
Было доказано, что развитие постнеклассической методологии тесно связано с исследованием информационных процессов, поскольку информация участвует в процессе развития систем самой различной природы.
Во второй половине нашего столетия проблема информации стала одной их самых актуальных научных проблем, обсуждаемьж в самых разных аспектах и на разных уровнях. Развитие науки о системах управления и кибернетики выдвинуло задачу исследования природы и сущности информационных процессов. В своей работе «Информационные процессы и реальность»2 И.В. Мелик-Гайказян осуществляет методологический анализ феномена информации, её эволюции и оценки возможности применения информационного подхода к развитию когнитивных и социокультурных систем. А любая система, осуществляющая выбор, по словам И.В. Мелик-Гайказян, связана с генерацией информации, т.е. является информационной. Информационно-синергетический подход, основан на доказательстве процессуальной природы информации и утверждении того, что механизмом самоорганизации сложных открытых систем являются информационные процессы.
Коммуникативное пространство как фактор трансформации адаптивных механизмов культуры
Итак, именно когерентность, одномоментность, одновременность воздействия и реакции на событие и обеспечивает не тривиальность культурной ситуации, сложившейся в настоящее время. Можно утверждать, что коммуникационные средства обеспечивают особенности функционирования коммуникативного пространства и вызывают когерентные процессы воздействия и реакции на происходящие коммуникативные события.
В соответствии с этим идея А.Н. Уайтхеда о роли процессуалы-гасти и когерентности событий в универсуме, непосредственным образом связана с влиянием, которое оказывает Глобальное Коммуникационное пространство на культуру. Коммуникативное пространство, как было показано ранее, является сильно неравновесной, открытой системой. Сильно неравновесные связи являются условием самоорганизации, но самоорганизация, в свою очередь изменяет роль и смысл связей . При этом структурообразующие элементы коммуникативного пространства являются практически неизменными. Изменяются не коммуникативные структурообразующие элементы, а изменяется динамика коммуникационных отношений. Именно коммуникационные отношения оказываются факторами деформации культуры. Происходящие события имеют такую высокую скорость тиражирования, что становятся когерентными сразу нескольким тысячам других событий. Временные рамки сжимаются, и новые ценности не успевают адаптироваться к традиционной знаковой системе ценностей2. На выделенной нами структуре коммуникативного пространства когерентность демонстрируется следующим образом: «сдвигаются» навстречу друг другу границы коммуникативного пространства (процесс кодирования - начало, процесс построения оператора - завершение) что приводит к «упрочнению» коммуникативного пространства. В силу этого, информационные процессы ускоряются, что зачастую приводит к искажению за счет некорректного рецептирования в канале отличном от кодирования информации или за счет потери некоторых информационных стадий (например, блока памяти).
Резюмируя сказанное выше, отметим, что современная культура претерпевает различного рода деформации, результатом чего является ее новый образ, проявляющийся в многообразных новых символах, знаках, брендах. Это означает, что изменяется ее внешний образ (например, начинают говорить об электронной культуре, основными чертами которой являются универсализация языковых средств выражения, всеобщий синтез и интеграция1), связи и отношения ее культурообразующих элементов. В данной ситуации оказывается недостаточным просто констатировать данное изменение, даже утверждение о том, что меняются лишь система коммуникации и ее ретрансляция. По нашему мнению, наибольшее внимание привлекает вопрос «Как?» и «За счет чего?» они изменяются. С помощью выделенной нами структуры коммуникативного пространства можно ответить на заданные вопросы. Таким образом, становится ясным, что причинами культурных деформаций являются: во-первых, потеря или деформация одного из каналов трансляции. Не трудно заметить, что наиболее неустойчивым является семантический канал, именно он чаще всего «теряется», что приводит к тому, что в культуре главенствуют синтактический и прагматические каналы. Господство первого приводит к тому, что рождается феномен «общения ради общения», когда важна лишь связь и эстетическая составляющая коммуникации. Преобладание синтактического канала одновременно с изменчивостью и бренностью «блока памяти» приводит к тому, что появляются «пустотные» знаки - новые знаки без смысла коррелируют со старыми. Однако, доминирующим каналом в современной культуре является прагматический канал. Он при отсутствии культурной памяти инициирует ситуацию нарушения баланса между «низовой» и «высокой» культурами и адаптационно-адаптирующего механизма культуры, в целом, т.к. естественное разделение на два «этажа» культуры является основой данного механизма . Таким образом, следствием доминирования прагматического канала является то, что «повседневность становиться высшей ценностью культуры» . Во-вторых, происходит «смешение» каналов, когда кодирование происходит в рамках одного канала, например семантического, а рецепция в рамках другого - прагматического. Третье и наиболее важное, что было нами выявлено - это когерентность, одномоментность, одновременность события и реакции на него. Именно это и обеспечивает, с одной стороны самоорганизацию коммуникативного пространства, однако, с другой вызывает необратимые изменения в культуре.
Следовательно, выявление причин современных культурных деформаций стало возможным только в связи с их рассмотрением через призму структуры коммуникативного пространства, выявленной нами в рамках данного диссертационного исследования. Таким образом, роль структуры коммуникативного пространства в деформациях культуры состоит в том, что с ее помощью можно увидеть и проанализировать основные механизмы, причины и возможные последствия происходящих деформаций. А в ситуации, когда мы видим, как и за счет чего происходит деформация, а механизм этих практик доведен до ясности моделей, то у нас есть все возможности нивелирования негативного воздействия современного коммуникационного пространства на культуры. Таким образом, на основании выделенной нами структуры коммуникативного пространства, мы показали, как существующие информационные и знаковые механизмы, подвергаясь деформации трансформируют адаптационные механизмы культуры. Причиной такой трансформации является понимание того, что коммуникативное пространство является сильно неравновесной, открытой системой, в которой неравновесные связи являются условием самоорганизации, но «самоорганизация, в свою очередь изменяет роль и смысл связей» . Мы слышим одновременно одни и те же новости и призывы, при этом временные рамки сжимаются, и новые ценности не успевают адаптироваться к традиционной знаковой системе ценностей. Резкое возрастание темпов информационно-синергетического прогресса привело к увеличению объемов накопленной информации. Реакция на события возникает сразу, и это когерентное воздействие вызывает процессы самоорганизации в социокультурных системах. То на что раньше требовались ве ка, например развитие наскальной живописи, столетия - книгопечатание, сейчас происходит менее чем за десять лет - создание носителей вмещающих информацию на терабайты (10 в девятой степени). Все это приводит к тому, что информационные и семиотические механизмы, образующие структуру коммуникативного пространства происходят одновременно, часто в опасном сочетании коммуникативного события. Это приводит к тому, что Глобальное Коммуникационное пространство становится фактором трансформации культуры и причиной деформации идентичности человека.
