Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Виртуализация как основная характеристика современной культуры
I.1. Генезис и коннотации понятий «виртуальность» и «виртуализация» 16
I.2. Процесс виртуализации различных сфер социальной реальности 35
Глава II. Компьютерные социальные сети – виртуальный модус бытия человека
II.1. Структурно-функциональный анализ сайтов социальных сетей 63
II.2. Роль компьютерных социальных сетей в процессе виртуализации современной культуры 84
II.3. Антропологические параметры новой формы существования субъекта культуры 103
Заключение 136
Литература
- Генезис и коннотации понятий «виртуальность» и «виртуализация»
- Процесс виртуализации различных сфер социальной реальности
- Роль компьютерных социальных сетей в процессе виртуализации современной культуры
- Антропологические параметры новой формы существования субъекта культуры
Введение к работе
Актуальность исследования данной проблемы обусловлена
необходимостью понимания особенностей существования человека в техногенной информационной среде, а также важностью создания интегративной модели современной культуры, которая бы смогла объяснить взаимосвязь разнородных тенденций и параметров культуры, отчетливо выступивших в XXI веке.
Процесс бурного развития информационно-коммуникационных
технологий, происходящий в последнее десятилетие, все больше привлекает
внимание со стороны современной философии и обобщающего
культурологического знания. Это обусловлено теми революционными изменениями, которые произошли и происходят в различных областях культуры. Свобода и безопасность; перспективы искусственного интеллекта и самопознания человека; изменения в мировосприятии, вызываемые средствами массовой коммуникации; проблемы социальной адаптации в информационной среде; виртуализация реальности; информационные сети; компьютерные игры – это далеко неполный список вопросов, осмысление которых идет в сфере философии культуры.
Такие широко распространенные в настоящее время термины, как «социальная сеть» и «виртуальность» стали достоянием обыденного сознания человека и зачастую употребляются во всевозможных контекстах и смыслах. Различные коннотации этих терминов и отсутствие четко обоснованного и однозначного их толкования подтверждают, что они не принадлежат исключительно сфере масс-медиа. Не ограничиваясь информационно-технологической составляющей, данные концепты становятся метафорой современности, позволяющей определить контуры реалий культурного, социального, антропологического порядка, с которыми столкнулся человек в ХХI веке, и изучение которых наиболее актуально.
Данная работа представляет собой опыт комплексного системно-феноменологического исследования компьютерных социальных сетей как
4 одного из самых распространенных и существенных культурных артефактов современности. Принимая во внимание то обстоятельство, что число пользователей таких сайтов превышает сотни миллионов человек и значительную часть своего жизненного времени наш современник проводит в информационном пространстве компьютерной социальной сети, становится актуальным объяснить причину популярности подобных практик и их антропологические следствия, стихийно сложившиеся логику и законы культурного пространства социальных сетей, их влияние на личность и общество, а также культурную обусловленность этого явления.
Изучение феномена компьютерных социальных сетей входит в проблемное поле целого спектра научных дисциплин, таких как философия, культурология, социология, психология, информатика, лингвистика. Однако каждая из наук изучает компьютерные социальные сети под своим углом зрения, замыкаясь порой на одном аспекте, при этом игнорируется связь с общими процессами и явлениями современной культуры. Поэтому представляется необходимым объединить разрозненные подходы в рамках философии культуры, что позволит провести комплексное исследование данного объекта, имеющего тесную связь с проблематикой виртуализации современной культуры, что и послужило главным стимулом к постановке основного вопроса диссертации. Дигитальное замещение человека, создание искусственной среды обитания второго уровня, распространение электронной формы социальных отношений вкупе с виртуализацией различных сфер социальной реальности – экономики, политики, науки, искусства делают актуальной заявленную тему исследования не только для понимания новейших форм коммуникации как таковых, но и для осмысления виртуализации культуры как принципиально нового масштабного цивилизационного процесса современности.
Степень научной разработанности проблемы.
Исследований, специально посвященных анализу заявленной в заглавии диссертации темы, практически нет. Между тем существуют работы,
5 затрагивающие отдельные аспекты рассматриваемой проблемы с позиции философии, культурологии, социологии, психологии.
Первую группу составляют работы, в которых представлен анализ
специфики культуры в условиях глобализации и информатизации. Концепция
постиндустриального и информационного общества разрабатывалась в
исследованиях Д. Белла, З. Бжезинского, Е. Масуды, А. Турена,
глобализационные процессы изучали З. Бауман, У. Бек, П. Бурдье, Ф. Фукуяма.
Становление глобальной культуры и новейшие информационно-
коммуникационные технологии в глобальном масштабе были предметом рассмотрения таких авторов как Ж. Бодрийяр, М. Кастельс, Д. Нейсбит, Г. Рейнгольд, Э. Тоффлер. Работы М. Кастельса представляют для нас особую значимость, поскольку в них уделяется много внимания развитию и влиянию Интернета, в пространстве которого возникли компьютерные социальные сети. Анализ влияния Интернета как принципиально нового средства коммуникации на человека и культуру проводился в работах В. П. Гончарова, Н. В. Корытникова, К. Э. Разлогова, Г. Л. Тульчинского, М. Н. Эпштейна.
Философско-антропологические вопросы, связанные с развитием современных информационно-коммуникационных технологий затрагиваются в работах отечественных авторов И. Ю. Алексеевой, П. С. Гуревича, Л. Г. Ионина, М. М. Кузнецова, В. А. Кутырева, Г. В. Паниной, Е. В. Петровой, С. К. Шайхитдиновой, Е. Н. Шклярик, Л. В. Щегловой. Изучению различных аспектов информационной культуры посвящены исследования Н. В. Гоноцкой, В. А. Емелина, Н. Б. Кирилловой, Н. В. Литвак, Л. Д. Рейнман, Л. В. Скворцова, А. И. Черных.
Большую ценность для данной работы представлял комплекс исследований, связанных с изучением медиа, специфики массовой коммуникации, влияния масс-медиа на социокультурную динамику и человека. Это, прежде всего, труды Т. Адорно, Дж. Ваттимо, П. Вирилио, Г. Дебора, Н. Лумана, М. Маклюэна, Н. Постмана, Д. Рашкоффа, М. Хоркхаймера, У. Эко.
Отдельную область составляют исследования, посвященные социальным сетям. Термин «социальная сеть» был введен в 1954 г. социологом Джеймсом Барнсом, но массовое распространение получил в начале 2000-х годов с развитием интернет-технологий. Следовательно, можно выделить две пересекающиеся трактовки социальной сети – как социальной структуры и ее специфического интернет-варианта. Очевидно, что в русле первого подхода концепт исследован в большей степени (изучение структуры социальных объектов активно ведется в социологии с 50-х годов ХХ века). Проблематика компьютерных социальных сетей как целостного феномена культуры является недостаточно исследованной как с точки зрения концептуального анализа, так и с эмпирической точки зрения.
Среди отечественных авторов, изучающих компьютерные социальные сети как социокультурный феномен, заслуживают внимания работы В. А. Бокарева, Р. В. Кончаковского, Е. А. Лавренчук, Г. Ф. Нигматуллиной, Т. Е. Савицкой, А. С. Фоменко. Как модель информационного влияния, управления и противоборства рассматривает данный феномен Д. А. Губанов.
Роль интернет-сообществ в формировании социального пространства, коммуникативные особенности новой формы общения, стратегии личностной идентификации в пространстве компьютерной социальной сети, использование социальных сетей в научно-образовательной сфере – эти темы находятся в центре внимания таких исследователей, как А. Б. Докторович, Е. Г. Ефимов, М. В. Нелидова, А. Г. Осипова, В. А. Плешаков, В. Н. Поправко, Е. Э. Сурова, А. Б. Шалимов, Т. А. Шу.
Следующий блок исследований составляют многочисленные публикации, посвященные феномену виртуальности, проблеме виртуализации общества, вопросам влияния виртуальных технологий на человека и культуру.
Философское осмысление феномена виртуальности берет свое начало в эпоху античности. Развивая аристотелевскую онтологию, Фома Аквинский определял «виртуальное» как потенциальное. В таком значении данная категория использовалась в работах Дунса Скота и Николая Кузанского. Среди
7 современных исследователей значительный вклад в трактовку понятия «виртуальность» внесли представители научного направления – виртуалистики О. И. Генисаретский и Н. А. Носов. Подробная философская аналитика категории «виртуального» дана в диссертациях Т. А. Кирик, В. Л. Силаевой, в монографии Е. Е. Таратуты.
С позиций компьютерных технологий виртуальность исследуется в работах таких специалистов, как М. Крюгер, Дж. Ланье, И. Сазерлэнд. М. Ю. Опенков определяет онтологический статус виртуальной реальности, осуществляя ее онто-диалогическое толкование. В рамках энергийного дискурса описывает виртуальность С. С. Хоружий и трактует ее как «недород бытия».
Виртуализацию как особенность постиндустриального общества
рассматривали немецкие исследователи А. Бюль, М. Паэтау, канадские социологи М. Вэнстейм, А. Крокер, российские ученые А. В. Волошинов, Я. А. Кирсанов, Л. А. Тягунова. Одно из наиболее полных исследований в отечественной литературе по виртуализации общества принадлежит Д. В. Иванову. О том, каким образом виртуализация реальности сказывается на языках современной культуры, процессах глобализации, размышлял в своей книге «Третья природа» российский философ М. С. Уваров.
Также ряд авторов выделяют социально-философские аспекты виртуализации общества. Последствия влияния виртуальной реальности на человека и общество исследуют Т. А. Бондаренко, Б. В. Марков, А. Ю. Фимин. С целью определения места и роли в системе отношений человека и мира анализируют виртуальную реальность Е. В. Грязнова, С. Н. Иконникова, П. А. Степаненко. Виртуализацию действительности в сознании субъекта изучает Н. Ю. Кликушина.
Представляется, что, несмотря на высокий интерес со стороны культурфилософского знания к феномену компьютерных социальных сетей и проблеме виртуализации культуры, существует ряд пробелов в изучении
8 данных вопросов, характерных как для отечественных, так и для зарубежных исследований:
- относительная новизна феномена компьютерных социальных сетей
объясняет невысокую степень проработки заявленной проблемы и
фрагментарный, несистемный характер самих исследований. Поскольку еще
десять лет назад подобных сайтов в их современном варианте как массового
явления не существовало, то и отсутствовал целый спектр пользовательских
возможностей, а значит, не было значительной составляющей концептуального
предмета исследования.
- в исследованиях отсутствует взгляд на компьютерные социальные сети
как на особый культурно-исторический феномен, играющий важную роль в
процессе виртуализации современной культуры и становлении нового способа
бытия человека.
- в изучении проблемы виртуализации культуры отсутствует четкое
определение понятия виртуализация, а также преобладают технократические
подходы и прикладные аспекты.
Поэтому тема данного диссертационного исследования не является изученной в достаточной мере и открывает широкие возможности для исследовательской деятельности и философско-культурологического анализа.
Объект исследования: социокультурная и антропологическая
составляющие развития компьютерных социальных сетей.
Предмет исследования: процесс виртуализации культуры и жизненного пространства1 современного человека.
Цель работы – обосновать процесс виртуализации жизненного пространства человека в качестве существенной характеристики современной культуры на примере функционирования компьютерных социальных сетей.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие
задачи:
1 Жизненное пространство трактуется в данном случае как целостная сфера повседневной деятельности
человека, включающая природно-телесный мир, социальную реальность, культурные объекты,
воспринимающаяся как само собой разумеющаяся и не подлежащая сомнению.
-
Выявить историко-философскую динамику понятий «виртуальность» и «виртуализация культуры» с их последующим определением.
-
Исследовать процесс виртуализации отдельных сфер социальной реальности: экономики, политики, науки, искусства.
-
Эксплицировать возможности и специфику сайтов социальных сетей, причины высокой скорости распространения и роста числа пользователей.
-
Исследовать изменения в способах человеческого взаимодействия в компьютерной социальной сети, по сравнению с интеракцией в первичной социальной среде.
-
Обосновать роль компьютерных социальных сетей в процессе виртуализации современной культуры.
-
Изучить антропологические характеристики нового способа бытия индивида в виртуальной среде компьютерной социальной сети.
Теоретико-методологические основы исследования. Методология настоящей диссертации определяется спецификой предмета исследования, его целью и задачами, а также междисциплинарным и комплексным подходом к изучаемой проблеме, которые позволяют рассмотреть объект во всей его многосторонней целостности. Принцип междисциплинарного подхода является важным в силу того, что целостное понимание как феномена компьютерных социальных сетей, так и процесса виртуализации современной культуры в рамках одной научной дисциплины оказывается невозможным. Важнейшими ориентирами методологической плоскости исследования являются принципы историзма, объективности, системного подхода.
Методологически значимыми для данного исследования являются идеи, сформулированные З. Бауманом, Ж. Бодрийяром, М. Маклюэном, особенно в части изучения проблем глобализации и состояния современного общества, а также концепции постиндустриального, сетевого, информационного обществ, разрабатываемые в трудах Д. Белла, М. Кастельса, Э. Тоффлера, концепция
10 «виртуализации общества» Д. В. Иванова. При постановке и решении проблем автор опирался на работы отечественных представителей философии и социологии культуры Л. Г. Ионина, В. А. Кутырева, Б. В. Маркова, В. М. Межуева, Г. Л. Тульчинского, Л. В. Щегловой, М. Н. Эпштейна.
Методы исследования отвечают его задачам. Используются как общенаучные методы – логический анализ, абстрагирование, описательный метод, историко-генетический, компаративный, так и генерализующие методы философии культуры, позволяющие создать объяснительную модель одного из аспектов трансформации современной культуры. Также в процессе научного обобщения использовался принцип плюралистической дополнительности, суть которого состоит в том, что отдельные исследовательские задачи были решены путем использования различных познавательных процедур.
Научная новизна состоит в том, что в данной работе феномен компьютерных социальных сетей исследован в контексте виртуализации культуры в двух основных аспектах: с одной стороны, как индикатор этого процесса, с другой стороны – как мощный фактор формирования виртуального способа бытия субъекта культуры. Основные результаты могут быть сформулированы следующим образом.
1. Предложена оригинальная дефиниция понятий «виртуальность» и
«виртуализация», основанная на синтезе двух парадигм – технологической и
постмодернистской, объединяющая такие смыслы, как
информатизация/компьютеризация и симуляция/видимость.
2. В результате анализа современного состояния основных
институциональных сфер общества (экономики, политики, науки, искусства)
выделены и уточнены особенности их функционирования в условиях
виртуализации культуры, базовой чертой которого является потеря их
онтологической релевантности вследствие замещения подлинных вещей,
действий, процессов электронными практиками и симуляцией.
3. Описаны морфологические и функциональные особенности
компьютерной социальной сети, определяющие специфику межсубъектного
взаимодействия в данном пространстве.
-
Компьютерные социальные сети исследованы как культурный феномен, не ограниченный технологической составляющей, порождающий альтернативное пространство взаимоотношений человека с миром, что концептуализировано в понятии «третья реальность».
-
Изучены антропологические свойства нового типа социально-психологического бытия современного субъекта культуры, в жизненном пространстве которого большое место занимает сфера компьютерных социальных сетей.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
Категориальный анализ термина «виртуальный» показал, что акцент в понимании данного слова, имеющего богатую историю и философские традиции интерпретации, сместился от античного варианта толкования как «возможный», «потенциальный», «сила», «доблесть» к современному широкому употреблению в значении «ненастоящий», «мнимый», «кажущийся», «иллюзорный». Для изучения культурной ситуации сложившейся в XXI веке представляется полезным использовать концепт виртуальности, под которым понимается особое лиминальное состояние (объекта, субъекта, явления), отличное и от актуального (подлинного, действительного, настоящего), и от идеального (желаемого, совершенного). Такой вид бытия – это своего рода промежуточный уровень, отклонение от подлинного состояния, сумма случайных эффектов, замещающих настоящую сущность.
-
В современную информационно-коммуникационную эпоху отчетливо просматривается тенденция виртуализации различных сфер социальной реальности – экономики, политики, науки, искусства, превращения их в пространство видимости и симуляции. Суть этого процесса заключается в субституции некогда устойчивых, надежных, эффективно функционирующих практик, принципов, законов, норм их условным подобием, искаженными
12 копиями. Сохраняя внешнее сходство с исторически сложившимися формами организации совместной жизнедеятельности людей, социальные институты сегодня существуют в отрыве от первоначальных идей и целей, а их структура, содержание и смысл деятельности трансформируются.
3. Компьютерная социальная сеть не локализована во времени и
пространстве, имеет горизонтально-сетевую структуру, обладает свойствами
нелинейности, мультицентричности, взаимозаменяемости, что отвечает
современному мышлению субъекта культуры. Важными характеристиками
этого интернет-ресурса, когерентными изменению коммуникационной среды,
являются всеобщая доступность, удобство, краткость, простота, анонимность.
Незавершенность, бесконечность, открытость компьютерной социальной сети
выражает такие качества современной культурной ситуации, как размытость и
отсутствие границ знания, видов деятельности, способов познания,
изменчивость, подвижность форм и элементов культуры.
4. Структура и параметры компьютерной социальной сети обусловливают
формирование виртуального сообщества на иных принципах, нежели
социальная система, действующая в реальном мире, и сетевого типа общения,
которому присущ дистанционный характер, новая лингвистическая
организация, активное использование мультимедиа средств, разнообразие
режимов коммуникации.
5. Выступая в роли наглядного проявления тенденции виртуализации
социокультурного пространства, будучи его неотъемлемой частью,
компьютерная социальная сеть в то же время расценивается нами и как
существенный фактор этого процесса. Данная технология отчуждает человека в
сферу виртуального, сокращает материальную основу его жизненного
пространства в пользу электронной среды, заменяет прямые межсубъектные
связи и отношения интернет-сообществом, разрушает культурные универсалии,
что в целом комплементарно формированию виртуальной культуры.
6. Для дигитального субъекта культуры (в научной литературе его также
обозначают как интерактивный субъект, homo informaticus, homo cyberius, homo
13 virtualis), сферы деятельности и отдыха которого находятся преимущественно в среде Интернета, характерен особый тип мышления, поведения, общения, мировоззрения, радикально иной способ социализации и инкультурации. В настоящее время происходит становление принципиально новой формы бытия субъекта культуры, выражением чего является феномен аватаризации человека, представляющий собой замещение подлинной личности ее искусственным образом, функционирующим в компьютерной социальной сети, где язык, память, имя, тело технически опосредованы.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что осуществлен
комплексный анализ феномена компьютерных социальных сетей в широком
культурфилософском контексте. Дано описание и построена объяснительная
модель современной культурной ситуации на базе понятия виртуализации как
новой научной метафоры, выявлена роль компьютерных социальных сетей в
процессах виртуализации жизненного пространства человека. Результаты
диссертационного исследования позволяют углубить существующие
представления о воздействии информационно-коммуникационных технологий
на человека и знания о специфике бытия современной культуры. Основные
положения и выводы исследования расширяют предметное поле философии
культуры, философской антропологии и могут быть использованы для
дальнейшей разработки проблемы виртуализации бытия человека,
информатизации общества, глобализации культуры.
Практическая ценность работы. Результаты исследования могут найти применение в научно-образовательной деятельности при разработке и преподавании вузовских курсов по философии культуры, культурологии, философской антропологии, в научных исследованиях студентов и аспирантов. Материалы диссертации также могут быть использованы в спецкурсах и семинарах социогуманитарного цикла, проблемное поле которых связано с определением и направленностью влияния информационно-коммуникационных технологий на разные сферы бытия человека, например, «Медиакультура»,
14 «Теория и история медиа», «Этика и эстетика сетевой культуры», «Медиафилософия».
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования отражены в 11 публикациях, в том числе, 3 – в изданиях, рекомендованных ВАК при Минобрнауки РФ.
Результаты исследования докладывались на аспирантских семинарах и
заседаниях кафедр теории и истории культуры и философии Волгоградского
государственного социально-педагогического университета. Полученные
выводы представлялись на обсуждение в ходе I Международной научно-
практической конференции «Актуальные проблемы современных социально-
гуманитарных наук» (г. Пермь, 2011 г.), IV Международной научно-
практической конференции «Социальная онтология в структурах
теоретического знания» (г. Ижевск, 2012 г.), VIII Всероссийской научной
конференции с международным участием «Культура и интеллигенция России:
Личности. Творчество. Интеллектуальные диалоги в эпохи политических
модернизаций» (г. Омск, 2012 г.), Всероссийской молодежной конференции
«Инновации и технологии Прикаспия» (г. Астрахань, 2012 г.), X
Международной научной конференции «Семиозис и культура:
интеллектуальные практики» (г. Сыктывкар, 2013 г.), II Международной
научно-практической конференции «Современные гуманитарные и социально-
экономические исследования» (г. Пермь, 2013 г.), Международной научно-
практической конференции «Науки о культуре в перспективе "Digital
humanities"» (г. Санкт-Петербург, 2013г.).
Структура диссертационной работы отражает цели и задачи исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, включающего 213 наименований. Общий объем диссертационного исследования – 161 страница.
Генезис и коннотации понятий «виртуальность» и «виртуализация»
Играющий важную роль для изучения и описания современной социокультурной ситуации термин «виртуальность», как и его многочисленные производные, имеет в XXI веке широкий диапазон эксплуатации, вследствие чего характеризуется некоторой расплывчатостью в понимании и беспорядочностью в употреблении. В этой связи уточнение происхождения и эволюции данного понятия, выработка собственного рабочего определения с необходимыми идеализациями является, на наш взгляд, одной из первостепенных задач исследования.
Несмотря на сложившуюся традицию рассматривать в философском дискурсе понятия «виртуальность» и «виртуальная реальность», как однопорядковые, они могут иметь различные исторические корни и нести в себе различное содержание. Многообразие вариантов научного и обыденного понимания концепта «виртуальность» делает обязательным строгий учет контекста при его использовании, что необходимо для корректного истолкования понятия реципиентом. Этимологически слово «виртуальность» берет свое начало от латинского virtus – потенциальный, возможный, доблесть, добродетель, энергия, сила . В римской литературе данный термин употреблялся для обозначения мужества, силы, воинской доблести – того, что «прилично мужу» . Буддийский философ Патанджали, живший во II веке до н. э., употреблял слова с корнем virt для обозначения мгновенной беспрепятственной актуализации психического акта в психике йогина . Таким образом, мы видим, что идея виртуальности имеет достаточно древнее происхождение, и первоначально акцент делался на особом психическом состоянии человека, возникающем вследствие столкновения его с чем-то экстраординарным. В этом случае приобщиться к виртуальности – значит выйти за пределы обыденности, изменить свое сознание, мгновенно актуализировать, выплеснуть свои латентные возможности, взглянуть на мир иначе. Поэтому, несмотря на широкое лексическое значение понятия, для характеристики специфичности существования объекта каждый раз использовалось одно и то же слово – виртуальный. Статус специальной философской категории «виртуальность» впервые получила в схоластике, став одним из центральных понятий в результате переосмысления платоновской и аристотелевской парадигм: фиксации определенной связи (посредством virtus) между реальностями, принадлежащими к различным уровням. Американский философ Майкл Хайм, автор работы «Метафизика виртуальной реальности» утверждает, что Иоанн Дунс Скот придал рассматриваемому термину коннотации, ставшие традиционными, а само латинское «virtus» было главным пунктом его теории реальности. «Он (Дунс Скот. – А. Ш.) настаивал на том, что понятие вещи содержит в себе эмпирические атрибуты не формально (как если бы вещь существовала отдельно от эмпирических наблюдений), но виртуально. Хотя для понимания свойств вещи нам может понадобиться углубиться в наш опыт, продолжает Скот, сама реальная вещь уже содержит в своем единстве множество эмпирических качеств, но содержит виртуально – в противном случае все они не закрепились бы как качества этой вещи. Термин "виртуальный" Скот использовал для того, чтобы преодолеть пропасть между формально единой реальностью (предполагаемой нашими концептуальными ожиданиями) и нашим неупорядоченно-разнообразным опытом» .
Категория «виртуальности» разрабатывалась также и в контексте разрешения других фундаментальных проблем средневековой философии: конституирования сложных вещей из простых, энергетической составляющей акта действия, соотношения потенциального и актуального. Выдающийся философ и богослов средневековья Фома Аквинский посредством категории «виртуальность» осмысливал ситуацию сосуществования (в иерархии реальностей) души мыслящей, души животной и души растительной: «Ввиду этого следует признать, что в человеке не присутствует никакой иной субстанциональной формы, помимо одной только субстанциональной души, и что последняя, коль скоро она виртуально содержит в себе душу чувственную и душу вегетативную, равным образом содержит в себе формы низшего порядка и исполняет самостоятельно и одна все те функции, которые в иных вещах исполняются менее совершенными формами» .
Французский средневековый философ Сигер Брабантский, размышляя о разуме и мышлении, употреблял термин virtus для обозначения высшей способности, свойственной человеку, под которой он и подразумевал разум, выступающий в качестве основы для мышления .
Проблему актуального и потенциального существования немецкий философ XV века Николай Кузанский следующим образом решал в работе «О видении Бога»: «… я гляжу на стоящее передо мной большое и высокое ореховое дерево и пытаюсь увидеть его начало. Я вижу телесными глазами, какое оно огромное, раскидистое, зеленое, отягощенное ветвями, листвой и орехами. Потом умным оком я вижу, что то же дерево пребывало в своем семени не так, как я сейчас его разглядываю, а виртуально; я обращаю внимание на дивную силу того семени, в котором было заключено целиком и это дерево, и все его орехи, и вся сила орехового семени, и в силе семян все ореховые деревья» . Таким образом, Николай Кузанский полагал, что дерево содержится в семени виртуально и существующая потенциальная возможность произрастания из него, при определенных условиях может реализоваться. Подобная корреляция виртуального и субстанциального означает, что некоторая форма, объект, вещь может являться только возможностью, потенцией для дальнейших метаморфоз, конечным итогом которых будет актуализация другой субстанции. При этом постулирование диады виртуальная реальность – субстанциальная реальность исключало возможность построения иерархии реальностей. Данная пара мыслилась лишь в контексте бинарной оппозиции, соположенности и предельности компонентов, находящихся в состоянии внутреннего антагонизма.
Процесс виртуализации различных сфер социальной реальности
При создании концепции современной культуры на базе понятия виртуальности мы исходим из необходимости понимания происходящих изменений с человеком и обществом и не делаем акцент на разоблачении скрытых процессов и их ценностной окраске. Главной задачей данного параграфа является анализ состояния и особенностей функционирования основных инстанций социальной реальности – политики, экономики, научно-образовательной сферы и искусства, ведущая стратегия существования которых все более зримо принимает виртуальную форму. В культурфилософской мысли начала XXI века отчетливо прослеживается тенденция повышенного интереса к проблеме имитации и фальсификации социокультурной реальности. Представители гуманитарного знания все чаще говорят о виртуализации культуры и бытия человека, о симуляции действительности, о дереализации и размывании реальности, подразумевая под этим исчезновение настоящей жизни, ее маскировку образами и вытеснение в пространство компьютерных сетей. Прибегая к разнообразным теоретическим метафорам для описания и объяснения данного процесса, большинство исследователей критикует современную культуру как пронизанную симулякрами, обманом, манипуляцией, и лишь немногие воспринимают симуляцию как неотъемлемый и необходимый механизм культуры. К числу первых принадлежит французский философ Г. Дебор, с точки зрения которого масс-медиа играют решающую роль в превращении всей жизни общества в «необъятное нагромождение спектаклей». Выступая центральным понятием, «спектакль» у Г. Дебора выражает сущность современного мира, являясь одновременно и обществом, и особой его частью, и инструментом его унификации. В качестве социально-философской категории «спектакль» означает «не совокупность образов, но общественное отношение между людьми, опосредованное образами» . Поскольку образы, которыми опосредованы отношения людей это не «сами вещи», а их подобия, то спектакль оказывается «средоточием нереальности реального общества», а масс-медиа, будучи главными генераторами образов, являются основным источником дереализации реальности. Данная линия получила развитие у Ж. Бодрийяра, который в своем анализе современности вышел за узкие рамки масс-медийной доктрины, провозгласив конец социального и возникновение «некроспективы» . Насыщение повседневности бесконечной серией симуляций приводит, согласно ученому, к формированию своеобразной гиперреальности. Это своего рода нестабильная, эстетизированная галлюцинация, спектакль образов, потерявших изначальный смысл . Другой точки зрения придерживается российский исследователь Ю. А. Исаева, рассматривающая симулятивные практики в качестве специфического механизма культуры, главная задача которых состоит в том, чтобы создать иллюзию, видимость совмещения реального и идеального, хотя при этом мы и осознаем призрачность подобной возможности. Помимо нейтрализации разрыва между реальными и идеальными представлениями, действиями, объектами, симуляция является также реакцией на страх перед изменениями, как производными творческого процесса, идея необходимости и значимости которого доминирует в культуре . Такой подход соответственно отрицает уникальность феномена симуляции и его негативное воздействие на культуру и человека.
Процесс виртуализации социальной реальности подразумевается нами как контаминация двух модусов замещения подлинных действий и вещей их условным подобием. С одной стороны, это наиболее очевидный способ технически опосредованных практик, аналогичных реальным взаимодействиям, получивший развитие вследствие компьютеризации общества. Интернет-магазины, виртуальные конференции, дистанционное обучение, сетевая политика, электронные образцы произведений искусства, картина мира, формируемая средствами массовой информации, которые все больше не отражают действительность, но конструируют ее. Устранение материального присутствия мира, предполагающего данность предмета во времени и пространстве, а также утрата телесного опыта под воздействием коммуникационных технологий, французский исследователь Поль Вирилио трактует как размывание реальности . С другой стороны, процесс виртуализации проявляется в виде тенденции формирования и распространения в жизненном пространстве человека таких ценностных установок, как имитация деятельности и формализация отношений, в виде утраты первоначального смысла и цели функционирования социальных институтов, в форме симуляции эффективной работы, когда «образы, создаваемые социальными институтами, зачастую противоречат реальной деятельности социальных институтов» . Как отмечает В. И. Мажников: «Имитация в социокультурном пространстве – это социальное явление, проявляющееся в искажении социальной определенности, в основе которого – процессы социального действия, связанные с подменой предметно-смысловой реальности путем конструирования символической социальной реальности, создание видимости, "кажимости"» . В результате такой порядок повседневности насыщен пустыми формами, лишенными своей субстанции, устойчивого твердого ядра, что можно вслед за С. Жижеком уподобить кофе без кофеина, который пахнет и имеет вкус кофе, не будучи при этом настоящим кофе . Сущность и предназначение современной политики, экономики, науки, искусства требуют серьезного переосмысления, данные сферы социальной реальности потеряли свою онтологическую релевантность и сохраняют лишь внешнее подобие предшествующим образцам. Такие процессы, как трансформация содержания деятельности и структуры социальных институтов, смена вертикальной иерархии горизонтальной организацией, возрастание значения неформальных отношений, распространение электронной формы институциональных взаимодействий, непостоянный характер функционирования элементов, компьютеризация общества расцениваются нами как виртуализация социальной реальности, ведущая к тому, что политические, экономические, технические и прочие системы в глобализованном мире обретают самостоятельную жизнь, не подчиненную строгим законам. Данную стадию развития культуры российский ученый Л. Г. Ионин именует новой магической эпохой, когда «невероятное усложнение технологических, экономических и социальных систем в процессе их постоянного частичного усовершенствования, надстраивания и достраивания постепенно приводит к тому, что эти системы становятся непостижимыми для самих их создателей и неподдающимися контролю с их стороны. Эти системы обретают собственные, незапланированные и неконтролируемые человеком способы деятельности. Именно этим объясняется множество так называемых техногенных катастроф, провалы политической демократии, экономические кризисы, которые люди учатся предсказывать на основе теории "круговых процессов", "больших волн" и т. д.» . Таким образом, приметой настоящего времени является виртуализация социальной реальности, превращение ее в нестабильную, стохастичную, эфемерную реальность, наполненную фиктивными взаимодействиями, ложными образами, разнородными симуляциями, что мы продемонстрируем на примере некоторых сфер жизнедеятельности человека.
Ярким примером виртуализации современного общества является финансово-экономическая область, превратившаяся в саморегулирующуюся, слабо контролируемую систему виртуального производства и потребления с множеством противоречий. Попытки верификации известных экономических законов и механизмов в современных условиях ведут к неожиданным результатам и эффектам, вызывают подчас катастрофические реакции, что свидетельствует об их фиктивности и неработоспособности. В обстановке глобальной аномии лучшим средством борьбы с кризисными явлениями в экономике стала политика невмешательства и слепая вера в необходимость бесконечного роста производства/потребления как единственно верного способа развития общества.
Роль компьютерных социальных сетей в процессе виртуализации современной культуры
Как было констатировано в предыдущем параграфе, специфика и возможности сайтов социальных сетей не могут в полной мере объяснить их бурное развитие и рост числа пользователей, включенных в сетевую практику взаимодействия. Так, по данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) в 2012 году в социальных сетях было зарегистрировано 82% пользователей Интернета. Самые востребованные социальные медиа российского сегмента Интернета – «Одноклассники» (ими пользуются 73% пользователей Интернета) и «ВКонтакте» (62%) . На наш взгляд, в этих цифрах прослеживается наличие общей тенденции виртуализации современной культуры, которую, как известно, мы не ограничиваем феноменом компьютерных игр, виртуальных технологий, масштабной информатизацией общества, безусловно выступающих в качестве основных причин глобальных изменений культурно-антропологического порядка. На примере отдельных, избранных для анализа сфер социальной реальности – экономики, политики, науки и искусства, включенных в жизненное пространство человека, мы продемонстрировали, что виртуализация имеет также нетехнологическое воплощение. Такой тип виртуализации выражается в замещении подлинных вещей и действий знаками, симуляциями, фиктивными практиками. Занимая уже довольно значительное социокультурное пространство в современном мире, феномен виртуализации стал неотъемлемым компонентом всех сфер социальной реальности и все чаще рассматривается в качестве специфической характеристики постмодернистского мироощущения. Как справедливо отмечает М. С. Уваров: «На лицо факт виртуализации сегодняшнего общества, в котором симулятивная деятельность принимает такие масштабы, что позволяет говорить об утрате устойчивости социальных структур и об ощущении призрачности и нестабильности социального бытия в ситуации постмодерна. … Причем виртуальные информационные технологии – это лишь одно из возможных воплощений симуляции, проявления которой можно найти и в сфере межличностных и сексуальных отношений, в искусстве, в политике и т. д.» . Состояние симулятивности и пустотности современной культуры некоторые исследователи напрямую связывают с процессом развития техники и тиражированием: «Человек, создав глобальный механизм порождения вторичности (тиражирования) и искусственности, который успешно и безостановочно работает, сегодня уже не может покинуть пространство симуляции (чтобы узреть или воспринять первичность). Ускоряющееся и увеличивающее интенсивность производство копий (у многих из которых нет образцов) упраздняет строгость оппозиций в картине мира, не даёт возможности выбора из бесконечности вариантов из-за отсутствия критериев. Поэтому человек вынужден некритически принимать (и потреблять) все варианты» – пишет Н. Р. Саенко . В этой связи представляется логически необходимым определить место компьютерных социальных сетей в современной культуре, наполненной симуляциями, выявить роль новой технологии в процессе виртуализации жизненного пространства человека, ее влияние на субъекта культуры. Подразумевая под виртуализацией культуры субституцию и подмену действий, объектов, вещей, процессов их условным подобием, искаженными копиями, образами, мы фокусируем внимание на социальной реальности, социуме и человеке. Модель культурных изменений как сдвиг от подлинности к виртуальности строится нами на описании процессов, протекающих на этих трех уровнях, в каждом из которых мы наблюдаем своего рода мутацию оригинальных форм в сторону симуляции и образности, которая зачастую сопровождается дематериализацией или развеществлением. Очевидно, что говоря о виртуализации современной культуры посредством социальной сети, мы имеем дело с технологическим способом протекания данного процесса. В этой связи сайты социальных сетей выступают в роли индикатора масштабных изменений, стоящие в одном ряду с телевидением, средствами массовой коммуникации (СМК), 3D кино, высокотехнологичными разработками по моделированию искусственных миров. Экран монитора, телевизор, рекламный щит, мозаичный принцип газет и журналов беспрерывно и в огромном количестве генерирующие образы, ставят под сомнение саму окружающую действительность, вносят существенные коррективы в модель взаимодействия человека с миром: «сегодня мы не просто характеризуем мир как божественный текст, а живём в гипертекстуальной действительности – виртуальной, экранной, симуляционной» .
В «экранной культуре», как иногда определяют философы и культурологи современное общество, человек получает искаженную экраном информацию о мире, и дело не в том, что любой образ не тождественен объекту, который он представляет, а в том, что образы сегодня стали более реальны, чем сама реальность и претендуют на истину, захватывают власть над ней, подменяют саму реальность. Тема визуализации культуры и влияния новых технологий на мышление и поведение человека поднимается в романе Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту»: «Вы можете закрыть книгу и сказать ей: "Подожди". Вы ее властелин. Но кто вырвет вас из цепких когтей, которые захватывают вас в плен, когда вы включаете телевизионную гостиную? Она мнет вас, как глину, и формирует вас по своему желанию. Это тоже "среда" - такая же реальная, как мир. Она становится истиной, она есть истина» . Призванные объективно и корректно отражать окружающую действительность современные СМИ в большей степени ее конструируют, фальсифицируя факты, искажая события, создавая новости, предлагая реципиенту готовый продукт с расставленными оценками, который остается лишь пассивно усвоить . Именно визуальные средства передачи информации играют главную роль в осуществляемой масс-медиа «раскадровке мира» (А. К. Секацкий). Сегодня человек включен в ход мировой истории и является свидетелем событий в прямом эфире, для него они разворачиваются одновременно и реальны только тогда, когда представлены в виде визуальной картинки. То, что не отражено по телевидению и не выложено на видеохостинг «youtube», в качестве факта для людей, не являющихся очевидцами, попросту не существует. Помимо того, что масс-медиа искажают объективную действительность, конституируют произошедшее, связь медиатизации и виртуализации культуры выражается в том, что изображение события на телеэкране как бы заменяет собой саму реальность, делая «излишним» событие. Об этом пишет в своей знаменитой статье «Войны в заливе не было» Ж. Бодрийяр, замечая, что «в наши дни виртуальное решительно берет верх над актуальным; наш удел – довольствоваться такой предельной виртуальностью, которая лишь устрашает перспективой перехода к действию» .
Таким образом, телевидение, Интернет и другие медиа, ориентированные на визуальный способ передачи информации, играют большую роль в создании альтернативных миров, искусственных пустых форм, ложных образов. В данном контексте социальная сеть не является уникальным каналом виртуализации культуры, а выступает в качестве очевидного симптома радикальных изменений, вместе с феноменом компьютерных игр или социальной симуляцией, описанной нами ранее. Существенным фактором виртуализации культуры социальные сети делает тот факт, что они оказывают влияние не только на отдельные стороны образа жизни людей, но затрагивают фундаментальные основания самой жизни человека, формируют виртуальный модус бытия, порождают нового субъекта культуры. Редуцировать компьютерную социальную сеть только к производной развития информационно-коммуникационных технологий, на наш взгляд, было бы грубой ошибкой. Бесспорно, такие сайты являются эпифеноменом Интернета, то есть очередным техническим достижением человечества, однако они были вызваны к жизни не только технической мыслью, а мироощущением и мировоззрением современного человека. «Если прежде осмысление человеком мира, себя самого и своего места в мире ориентировалось на реально сущее, объяснение природы реальности, поиски первоосновы, первоначала, связанную с ними истину, то сегодня на первый план выходит не столько проблема реальности бытия или его переделки, сколько проблема модальности бытия, его возможности, проблема овозможнивания реальности, потенциации действительности» - определяет сущность перехода к виртуальной культуре М. Н. Эпштейн . Являясь объективным и универсальным средством, которое находит применение во многих сферах жизнедеятельности человека, компьютерные социальные сети превратились в надотраслевую технологию, задействованную почти во всех областях культуры. Мы убеждены, что их нельзя рассматривать как нечто, принадлежащее исключительно миру техники, они настолько глубоко проникли в жизнь людей, вплелись в саму ткань ее повседневности, что вычленить их из общего мировоззренческого и культурологического контекста уже не представляется возможным. Поэтому для нас важна социально-культурная роль феномена компьютерной социальной сети как провозвестника будущего техногенной цивилизации, его влияние на изменение сущности и бытия человека. На наш взгляд, активное внедрение компьютерных социальных сетей в повседневную жизнь индивида порождает особую медиареальность, которую можно обозначить как «третья реальность». Под первой реальностью следует понимать естественный, физический мир, в котором человек существует как природно-телесный объект, подчиняющийся биологическим, химическим, физическим законам. Эта реальность стабильна, и на протяжении всей истории человечества практически не изменялась. Вторая реальность – это мир культуры, символическая среда, порожденная человеком, и одновременно порождающая человека, не как биологический организм, а как социальное существо – субъекта культуры: творца, носителя и потребителя ее основных проявлений. По словам М. К. Мамардашвили: «…Природа не рождает людей. То, что рождается, есть лишь потенциальный человеческий материал, в котором людям еще суждено родиться. … В этом смысле человек – искусственное существо, которое само себя рождает тем процессом, который называется историей и культурой…» . Эта реальность определяет всю человеческую жизнь, поскольку даже при удовлетворении простейших биологических потребностей человек ведет себя не как животное, а именно как человек. Наконец «третья реальность» представляет собой специфический продукт информационно-коммуникационных технологий, являющийся частью современной культуры. Иными словами компьютерная социальная сеть – это искусственная среда второго, после социокультурной реальности, уровня, в которой пребывает человек. По многим существенным факторам она отличается от «мира вещей», постепенно вытесняет его в сознании людей и приобретает все более высокую значимость, нередко блокируя доступ к другим формам жизнедеятельности.
Антропологические параметры новой формы существования субъекта культуры
Сегодня можно уверенно констатировать, что в XXI веке вызовы глобального процесса виртуализации стали особенно очевидны, учитывая, что многие сферы социальной реальности оказались жертвами его экспроприации. Экономическая, политическая, научно-образовательная области человеческой деятельности, пространство художественных практик демонстрируют виртуальную природу своего существования . Представляется верной оценка «культуры реальной виртуальности» как доминанты современного мира, данная М. Кастельсом: «Мы действительно живем в условиях культуры, которую я … обозначал как "культуру реальной виртуальности". Она является виртуальной, поскольку строится, главным образом, на виртуальных процессах коммуникации, управляемых электроникой. Она является реальной (а не воображаемой), потому что это наша фундаментальная действительность, физическая основа, с опорой на которую мы планируем свою жизнь, создаем свои системы представительства, участвуем в трудовом процессе, связываемся с другими людьми, отыскиваем нужную информацию, формулируем свое мнение, занимаемся политической деятельностью и лелеем свои мечты. Эта реальность и есть наша реальность. Вот что отличает культуру информационной эпохи: именно через виртуальность мы в основном и производим наше творение смысла» . Такова характерная черта настоящего этапа развития культуры, однако, наиболее радикальные сдвиги, возможно и менее заметные, происходят сегодня не в перечисленных сферах общественной жизни, а в антропологической плоскости, затрагивая непосредственно человека, его природу, способ существования и восприятия окружающей действительности, последствия которых в полной мере заявят о себе в ближайшем будущем. Центральную роль в этом процессе играют компьютерные социальные сети, повсеместное распространение которых мы наблюдаем с 2004 года . Именно необходимостью понимания специфики нового способа существования индивида в техногенной информационной среде, для которого характерно формирование и распространение особого типа сообщества людей, новые образцы деятельности, поведения, мировоззрения, местоположения человека продиктована важность исследования данного феномена. Ставшее расхожим в XXI веке выражение «человек в сети», с помощью которого обозначается новый модус бытия субъекта культуры, а именно нахождение в пространстве Интернета, в контексте развития компьютерных социальных сетей требует дополнения в виде приставки «сеть в человеке». Речь идет о внешней и внутренней социальности. Помимо того, что человек находится в плотной сети социальных связей, является участником тех или иных групп, объединений, основанных на отношении «лицом-к-лицу», что, в сущности, и является определением сообщества, не сводимого к простой совокупности индивидов, сеть (сообщество) находится в человеке; преодолев уровень абстракции, система отношений субъекта культуры получила зримое воплощение в виде персонального электронного социума, произвольно выстраиваемого в компьютерной социальной сети «ВКонтакте». В условиях виртуализации мы переживаем качественный сдвиг субъективности, когда человек связан с другими объектами и субъектами таким образом, что становится собой, субъективируется в них и через них, в равной степени как и они становятся собой в нем и через него. Для активного пользователя компьютерной социальной сети отключение подобно ампутации, поскольку он представляет собой часть сети, а сети – части него. Представление о сообществе людей как системе и совокупности отношений необходимо концептуализировать в новом – виртуальном ракурсе. Сообщество как комплекс социальных отношений, но не как простое множество индивидов может быть представлено в образе сети, состоящей из множества нитей. Нити в данном случае будут олицетворять межсубъектные связи и отношения, а узлы – символизировать участников и членов объединения. Социальное единство определяется стабильностью и эффективностью отношений, частотой и конфигурацией их переплетения, иными словами количеством и прочностью образуемых ими узлов. Таким образом, коллективное и индивидуальное в рамках компьютерной социальной сети не являются взаимоисключающими компонентами, поскольку группа людей тем более сплоченна, чем большим количеством узлов она обладает и чем более многочисленными нитями эти узлы объединены. Также и индивид является обязательным условием целостности и единства сообщества, так как является средоточием социальных связей. «Воспроизводство индивида есть воспроизводство социальной связи, равно как и индивид существует в той степени, в какой он вступает в контакт с другими. Можно сказать, что для человека существовать означает "оставаться на связи", или даже точнее – быть этой связью, "узлом" в сети коммуникации» . Последняя сентенция полностью справедлива по отношению к пользователю компьютерной социальной сети, который вынужден всегда пребывать в он-лайне, быть активным, ярким, индивидуальным, иметь сотни друзей, осуществляя, таким образом, свое бытие в сети. Проблема состоит в том, что для виртуального социума, выступающего в роли общедоступной площадки коммуникации и самовыражения, где в полном соответствии с тезисом Энди Уорхола «каждый имеет право на свои 15 минут славы», пользователь должен пожертвовать частью своей подлинной личности и, напротив, проявлять несвойственные ему качества: быть открытым, коммуникабельным, эмоциональным, позитивным, писать оригинальные статусы и развернутые комментарии, делать комплименты, выкладывать фотографии. Возможность находиться он-лайн перешла из возможностей в разряд обязанностей. Человек вынужден придерживаться подобной модели поведения и постоянно обозначать себя, делать актуальным, в противном случае о его существовании (причем не только сетевом) вскоре начнут забывать. Как мы ранее отмечали, набор действий пользователя социальной сети ограничен. По сути, в электронном сообществе можно только постить и наблюдать. Реальные созидательные действия, например, участие в качестве волонтера в поиске пропавшего ребенка или помощь бездомным животным нередко осуществляются человеком в цифровом пространстве социальной сети в виде перепостов и лайков, которые лишь создают иллюзию совершенного благородного дела и симулируют личное участие. Хотя следует признать и наличие множества положительных примеров непрямого взаимодействия людей, имеющего реальные последствия за пределами виртуального социума.
Такие специфические черты «ВКонтакте» как гипертекстуальность и открытость объясняют популярность другой практики дигитального существования – наблюдения. Его крайние формы составляют вуайеризм и веб-серфинг. Вуайеризм следует понимать в расширительном, выходящем за рамки сексопатологии смысле влечения человека к просматриванию профилей других участников социальной сети. Веб-серфинг представляет собой бесцельное брожение по чужим страницам-анкетам, не мотивированное даже любопытством. Аналогом такого времяпровождения является «зеппинг» - состояние погруженности человека в медиареальность, сопровождаемое переключением каналов телевизора пультом дистанционного управления. Склонность к подглядыванию как общая черта современной культуры отчетливо видна на фоне повышенного интереса зрителя к различного рода реалити-шоу, таким как «За стеклом», «Большой брат», «Дом-2», участники которых круглосуточно находятся под наблюдением видеокамер, транслирующих происходящее широкой аудитории. Крайне репрезентативен в этом плане художественный фильм «Шоу Трумана» (реж. Питер Уир, США, 1998 г.), повествующий о человеке, за жизнью которого с самого рождения наблюдают миллионы телезрителей в прямом эфире. Таким образом, в современную информационно-коммуникационную эпоху оруэлловский Старший Брат уступил место массам: теперь не один человек или узкая группа лиц держат под контролем жизнь каждого, что было характерно для второй половины ХХ века, а миллионы людей проявляют нездоровое любопытство и жаждут увидеть (услышать) подробности частной жизни отдельного лица или небольшого коллектива.
Если в классическую эпоху признаком человеческой культуры были развитые чувства и интеллект, то теперь их место занято развлечениями . Фактически на смену «обществу потребления» сегодня приходит новая формация «общество наслаждения», в котором счастливым считается не тот, кто много трудится, зарабатывает и соответственно потребляет, а тот, кто целью жизни ставит наслаждение. Для этого не обязательно иметь много денег или занимать высокое положение, достаточно проводить как можно больше времени в приятной обстановке, и социальная сеть, где все продумано для максимального комфорта, полностью соответствует данному принципу. «Современная культура поддерживает требования "принципа удовольствия" в противовес требованиям "принципа реальности", табуирует суждения об истине, исключает окончательность философских установок в отношении бытия, и никакие призывы к индивиду ценить собственную сущность выше существования ничего здесь не изменят» . Как справедливо отмечает Л. В. Щеглова, автор данных строк, идеалом такой культуры становится хаотически-гедонистический человек, спонтанный, отличающийся новой верой в магическое воздействие на реальность, характеризующийся стремлением к удовольствиям, снижением рациональных и моральных ограничений.
