Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Феномен отчуждения в информационно-технологической цивилизации: философское понимание и интерпретация 13
1.1. Социокультурная и антропологическая природа отчуждения: классические философские концепции 13
1.2. Современные парадигмы интерпретации отчуждения человека в информационно-сетевой культуре 39
Глава II. Отчуждение и свобода человека в современном информационном обществе 81
2.1. Специфика отчуждения и виртуализация свободы человека в информационно-медийных коммуникациях 81
2.2. Сетевое мышление: феномены отчуждения и свободной самоорганизации 105
Заключение 131
Библиография 135
- Социокультурная и антропологическая природа отчуждения: классические философские концепции
- Современные парадигмы интерпретации отчуждения человека в информационно-сетевой культуре
- Специфика отчуждения и виртуализация свободы человека в информационно-медийных коммуникациях
- Сетевое мышление: феномены отчуждения и свободной самоорганизации
Введение к работе
Актуальность исследования. В индустриальном мире отчуждение, охватывая практически все сферы жизнедеятельности человека и человечества, проявляется не только в конфликте индивида с природой и обществом, но и в стремлении человека к преодолению превращенных и извращенных форм бытия на путях обретения свободы и самореализации.
Человечество вступило в современную новую, информационную фазу глобальной цивилизации, которая связанна с возникновением новых форм и способов деятельности (виртуализация реальности, компьютерные технологии, Интернет и т.п.), которые и облегчают человеческую жизнь, делают ее более комфортной, достойной и свободной, и продуцируют новые формы отчуждения человека, в том числе идеально-мыслительных и идеально-инофрмационных продуктов от сущностных, онтологических оснований его жизнедеятельности.
Достижения современной науки и техники в покорении природы, открытии ее тайн, управлении обществом и человеком не только усиливают степени человеческой свободы, но и порождают новые формы отчуждения и самоотчуждения, социального и антропологического. Человечество стоит перед угрозой реальной вселенской катастрофы, приближенной собственными усилиями (экологические и техногенные катаклизмы, генетические и антропологические кризисы, столкновения цивилизаций и культурная монологичность). Осмыслить пути самосовершенствования общества и человека - удел не только чудаков-ученых и философов, но и задача каждого человека.
Таким образом, актуальность осмысления проблемы отчуждения, свободы и самоорганизации человека в пост-/сверхиндустриальном обществе, в контексте дискурса информационно-сетевой культуры состоит в том, что характеристика, раскрытие связи данных феноменов с жизненным опытом человека, понимание факторов и условий, при которых эта проблема может разрешиться, будет способствовать более не только эффективному формированию стратегии и тактики поведения человека в информационной цивилизации, но и приближению к смыслу человеческого бытия.
Степень разработанности темы. Можно, конечно, искать как истоки отчуждения, так и ее философской рефлексии чуть ли не в архаичных мифологиях. Но реально проблема отчуждения была поставлена в работах авторов теории общественного договора в философии Нового времени: Гоббс, Гас-сенди, Локк продемонстрировали единый подход к проблеме отчуждения, считая, что и вынужденное, и свободное отчуждение (делегирование) естественных прав человека полагают не только современные формы государства и гражданского общества в контексте «общественного договора», но и задают пространство для свободной деятельности человека. Социально-аксиологическим аспектам отчуждения в своих работах уделяли большое внимание Ж.-Ж. Руссо, просветители и социалисты-утописты.
Но особую роль в концептуализации проблемы отчуждения сыграли классики немецкой философии (романтики, Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель и Фейербах), которые выявили религиозно-духовную, деятельно-самосознательную и социально-антропологическую основу феномена отчуждения.
Диалектический метод и принцип социально-исторической обусловленности сознания и деятельности человека, в том числе и превращенных и отчужденных форм, использовали в своих работах К. Маркс и Ф.Энгельс, а также (порой эзотерически) представители экзистенциализма и западного неомарксизма.
Отечественные философы-неомарксисты советского и постсоветского периода продолжили эту линию в исследовании феномена отчуждения. Это, прежде всего, работы В.Ф. Асмуса, Г.С. Батищева, А.С. Богомолова, А.В. Бузгалина, Г.Н. Волкова, Ю.Н. Давыдова, Э.В. Ильенкова, СМ. Ковалева, В.И. Колосницына, И.С. Кона, Н.И. Лапина, М.К. Мамардашвили, И.С. Нар-ского, Н.Ф. Наумова, А.П. Огурцова, Т.Н. Ойзермана, А.И. Титаренко, Ю.Р. Тищенко и многих других.
Сопряженными с нашим проблемным полем являются концепции, исследующие Интернет, теорию информации, философию информационных технологий и отдельные аспекты виртуальной реальности. Это, прежде всего, труды западных авторов: Дж. П. Барлоу, Н. Бострома, У. Брикена, А. Бюля, Н. Виннера, М. Вэйнстейна, М. Кастельса, А. Крокера, Дж. Ланье,
М. Маклюэна, М. Паэтау, А. Тьюринга, К.Э. Шэннона и др. Связана с нашей проблематикой и тема информационного (технотронного, постиндустриального и т.п.) общества, в которых лидируют информационные технологии. Среди теоретиков электронной цивилизации можно назвать Д. Белла, Дж. К. Гэлбрейта, П. Друкера, Э. Тоффлера, и др.
В отечественной философии реализован философско-методологи-ческий подход, получивший название «виртуалистики» (Н.А. Носов), претендующий на междисциплинарность. Виртуалистика ставит своей целью построение теории психологических виртуальных реальностей, что находит отражение в трудах В.И. Гнатюка, Л.П. Гримака, Т.Н. Носовой, Д. Иванова, Е.В.Ковалевской, А. Колмогорова, И.В. Катерного, В.П. Котенко, В.В. Чеше-ва, Ю.Т. Яценко, и др.
Виртуализацию массмедийной реальности в качестве симулятивной отрефлексировали в своих работах структуралисты и постстукруалисты, философы и ученые-гуманитарии: Р. Барт, Ж. Бодрийар, Ги Дебор, Ж. Делез, Ж. Деррида, Ф. Джеймисон, Ф. Гваттари, С. Жижек, и др.
Дискурсный и знаково-символический характер Интернета и сетевой культуры обусловливает наше обращение к философии и эпистемологии языка (работы М.М. Бахтина, Х.-Г. Гадамера, Ч. Пирса, Дж. Серля, Ф. де Соссюра, М. Хайдеггера, Ж. Деррида, и др.); теории интертекстуальности (Ю. Кристева, Н. Пьеге-Гро); теории и методологии дискурса (труды Л. Аль-тюссера, Р. Водак, Т. ван Дейка, И.Т. Касавина, Ж. Лакана, М. Пеше, М. Фуко, Н. Фэрклоу, и др.)
В отечественной гуманитарной науке интерес представляют работы авторов в области культурсемиотики: С.С. Аверинцев, Л.С. Выготский, Вяч.Вс. Иванов, Д.С. Лихачев, Ю.М. Лотман, Е.М. Мелетинский, М.К. Петров, В.Н. Топоров, Б.А. Успенский, и др.
В свете исследуемого проблемного поля мы опирались на работы отечественных философов, посвященные актуальным проблемам философской антропологии (Б.Г. Ананьев, И.Ф. Балакина, Л.И. Буева, И.С.Вдовина, Б.Т. Григорьян, Б.В. Емельянов, М.В. Желнов, Т.А. Кузьмина, Л.Н. Митрохин, А.Г. Мысливченко, В.М. Розин, и др.). В контексте нашего исследования
особую значимость представляли работы по проблемам сознания и идеального, философии культуры и философской аксиологии (Г.С.Арефьева, B.C. Библер, А.А. Брудной, Г.В. Драч, О.Д. Дробницкий, Д.И.Дубровский, П.С. Гуревич, Э.В. Ильенков, М.С.Каган, П.В. Копнин, A.M. Коршунов, А.Н. Леонтьев, М.М. Лившиц, М.К. Мамардашвили, Э.С.Маркарян, В.М. Межуев, Л.А. Микешина, Д.В. Пивоваров, Б.Ф. Поршнев, В.П. Римский, B.C. Степин, А.Я. Флиер, и др.).
Теоретическому обоснованию сущности и структуры феномена отчуждения, механизмов его преодоления, в том числе и в конексте информационной культуры, в последние годы посвящены многие диссертационные исследования: докторская диссертация С.К.Шайхитдиновой «Информационное общество» и «ситуация человека»: эволюция феномена отчуждения» (Казань, 2004), кандидатские диссертации А.И. Беспалова «Отчуждение деятельности как философская проблема» (Москва, 2004), В.Е.Горозия «Сущность отчуждения и основные формы его проявления в условиях НТР» (Тбилиси, 1984), Н.Г. Гудкова «Основные формы и сущность отчуждения в современном обществе» (Москва, 2004), В.В. Дроздова «Философский анализ структуры отчуждения и «механизма» его функционирования» (Магнитогорск, 2004), Р.А. Дунаева «Философско-культурологические образы виртуального человека» (Белгород, 2009), М.В.Зацепиной «Концептуализация феномена «отчуждение» в русской и немецкой этноконцептосферах» (Екатеринбург, 2006), О.И. Юшенкова «Феномен отчуждения человека как опыт его существования» (Архангельск, 2007), О.Н. Одинцовой «Культура гражданского общества современной России: концептуальные основы и стратегии преодоления отчуждения» (Ростов-на-Дону, 2005), М.А. Сигаревой «Формы отчуждения и пути его преодоления в современном обществе» (Махачкала, 2006), А.Н. Чернякова «Интернет-дискурс в современных культурно-информационных коммуникациях: методологические проблемы» (Белгород, 2009) и других.
Вместе с тем, изучение и анализ социально-гуманитарной и философской литературы по проблеме исследования показали, что наряду с многочисленными интерпретациями феномена отчуждения проблема отчуждения и самоотчуждения человека в современном информационном обществе пока
еще не нашла достаточно полного отражения в философской и научной литературе. Практически нет работ, посвященных исследованию роли информационно-сетевой культуры в исторической трансформации отчуждения и самоотчуждения человека; нечетко определены основные пути регуляции информационных отношений для выявления существенных характеристик морали информационного будущего и дискурса сетевой культуры нашего времени и т.д.
Поставленная задача определяет необходимость философско-культурологической и философско-антропологической интерпретации и понимания дискурса информационно-сетевой культуры и специфики сетевого мышления. Все это и послужило основанием для выбора темы, объекта, предмета и проблемного поля нашего исследования.
Объект исследования - феномен отчуждения человека в современной технической и информационной цивилизации.
Предмет исследования - формы отчуждения и свободы человека в дискурсе (культурно-коммуникативных практиках) современной информационно-сетевой культуры.
Цель диссертационной работы - определить роль информационно-сетевой культуры в трансформации феномена отчуждения и свободы человека в современной постиндустриальной цивилизации, специфику сетевого мышления.
Для достижения этой цели поставлены следующие задачи:
формализовать классические философские принципы понимания, интерпретации и объяснения феномена отчуждения в историко-философской традиции;
описать парадигмально-исследовательское поле неклассической философской интерпретации феномена отчуждения, связанного с развитием человека в современном информационном обществе;
выявить специфику феноменологии отчуждения и свободы человека в дискурсе информационно-сетевой культуры и сетевого мышления;
рассмотреть стратегии преодоления отчуждения и полагания свободной самоорганизации человека в медийно-информационной виртуализации реальности;
Поставленные цель и задачи обусловили выбор теоретико-методологического аппарата и логическую структуру диссертационного исследования.
Теоретико-методологические основы исследования определяются единством онтологических, эпистемологических, философско-антропологи-ческих и философско-культурологических принципов изучения проблемы отчуждения и свободы человека в дискурсе информационно-сетевой культуры.
В диссертации используются методы историко-философского исследования (анализ первоисточников и их теоретическое осмысление и обобщение, сравнительная характеристика философских взглядов мыслителей), диалектические принципы единства исторического и логического, конкретного историзма, восхождения от абстрактного к конкретному, социально-исторической обусловленности сознания и деятельности человека.
Также применяются общенаучные методы сравнительно-исторического исследования, культурно-семиотического анализа, системного и синергети-ческого подходов, связанные с диалектической методологией.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующих результатах:
анализ концепций отчуждения в классической и марксистской философии показал, что в процессе длительной философской рефлексии постулированы основные принципы понимания феномена «отчуждения»: социально-политический, социально-аксиологический, этический, культурологический, гносеологический, онтологический, религиозный и др.;
установлено, что неклассические парадигмы исследования отчуждения и свободы человека в современной культуре предполагают выявление «индивидуации» как основного способа снятия отчуждения и реализации свободы человека в информационно-виртуальном пространстве;
выявлено, что отчуждение и степени свободы человека, владеющего «сетевым мышлением», становятся актуальными в дискурсе информационно-сетевой культуры, а «человек виртуальный» оказывается не только в центре философского осмысления, но и в основании обретения сущности и смысла человеческого бытия;
- в контексте информационной цивилизации выделены аксиологические принципы, предупреждающие отчужденность человека в современном социуме: убежденность в благосклонность, альтруизм и дружелюбие людей; вера в контролируемость и предсказуемость мира; чувство личностной уникальности, значимости и свободы.
Положения, выносимые на защиту:
В контексте классических философских теорий Нового времени и марксистской философии были выявлены актуальные концептуализации феномена отчуждения: «отчуждение» сопровождает бытие человека вместе с появлением общества и государства и является способом реализации (дарение-присвоение) естественных прав человека в пользу общества (Гоббс, Локк); природа отчуждения позволяет выделить положительные и отрицательные социально-аксиологические формы данного феномена (Ж.-Ж. Руссо, утописты-социалисты, Гегель, Маркс); отчуждение может рассматриваться как творческо-отражательное явление (Ф. Шиллер) или как ценностный и деятельностно-эпистемологический компонент (Кант, Фихте); отчуждение имеет онтологический статус (Гегель, Фейербах, Маркс, неомарксисты); источником отчуждения является сам человек, особенности его чувственности, эмоциональной, интеллектуально-мыслительной и трудовой деятельности (Фейербах, Гегель, Маркс, неомарксисты); отчуждение коренится в неравенстве между людьми, прежде всего, в современном капиталистическом (индустриальном) обществе (Ж.-Ж. Руссо, Р. Оуэн, Маркс, Энгельс, неомарксисты); отчуждение сопровождается ростом индивидуальной свободы, преодоление отчуждения не только возможно, но и необходимо, поскольку в его снятии человек возвращает себе свою собственную сущность (Фейербах, младогегельянцы, Маркс, Энгельс, неомарксисты).
Развивая концепт отчуждения, философы и ученые XX в. подвергли всесторонней интерпретации не только кризисные феномены в социально-экономической, политической и культурной жизни (пост)индустриального общества, но феномен отчуждения в контексте их понимания проявляет универсально-онтологические и экзистенциальные измерения. Концепт отчуждения приобретает не только социально-ценностный и деятельно-
антропологический, но и индивидуально-интимный, экзистенциальный смысл.
Выделяются основные смыслы и определения понятия «информационно-сетевая культура»: а) не только обращение культурных ценностей в глобальной электронной среде (Л.В. Нургалеева), но и сам Интернет как культурно-антропологический системный феномен; б) определенные нормы и правила (нравственные, этикетные, эстетические) при использовании Интернет-ресурсов, а также юридические ограничения в коммуникативных практиках Сети; в) уровень развития «сетевого мышления», пользовательских навыков, умений эффективно работать с информацией в коммуникативном пространстве Сети. Это предполагает и соответствующее воспитание (самовоспитание) человека, включенного глобальный информационный дискурс и коммуникативный процесс, степень его образованности. Общий культурный уровень сетевого сообщества определяется не только совокупностью ресурсов, имеющих художественную, образовательную, научную и другую (игровую, развлекательную и досуговую) ценность, но и степенью развития «сетевого мышления» как способа интеллектуального и ценностного освоения информационно-виртуальной реальности.
Сеть провоцирует не только новые формы отчуждения и самоотчуждения человека, новую аномию и анонимность, но и создает предпосылки для создания форм свободной самоорганизации человеческого сообщества, отдельных групп и субкультур, для творческого самовыражения человека, гарантирует группам и индивидам свободную публичность при соблюдении своих личностных свобод и прав другого, определенной анонимности и интимности, а значит, помещает человека в новое пространство, сопряженное как с рисками, так и с гарантиями его безопасности. Интернет формирует новую парадигму мышления - сетевое мышление (или NET-мышление). Интернет становится пространством изменения и становления личности, ее самокоррекции и психологической адаптации, интеллектуального роста и культуры, создает новый стиль самопрезентации и идентификации индивида, что часто колеблется на грани между свободой и новыми формами самоотчуждения человека.
Теоретическая и научно-практическая значимость исследования.
Результаты и выводы диссертационной работы позволяют научно моделировать процессы, происходящие в сфере культуры, информации и сознания современного человека. Они могут быть использованы в воспитательной работе с молодежью, в создании новых политических, социологических и интеллектуальных технологий, которые будут направлены на преодоление феноменов отчуждения в жизни современного человека, реализацию духовно-нравственного потенциала и свободы личности.
Выводы и теоретико-методологические наработки диссертационного исследования могут применяться в процессе преподавания курсов философии, культурологии, политологии и социологии, в чтении спецкурсов по актуальным проблемам современности.
Апробация работы. Основные положения диссертации сообщались и получили положительную оценку на научных и научно-практических конференциях: Международная научно-практическая конференция «Современные проблемы и пути их решения науке, производстве и образовании '2008», Одесса, 15-25 декабря 2008 г.; Международная научно-практическая конференция «Перспективные инновации в науке, образовании и производстве '2009», Одесса, 15-30 июня 2009 г.; V международная научно-практическая конференция «Альянс наук: вчений вченому», Дніпропетровськ, 18-19 лютого 2010; Международная научно-практическая конференция «Спецпроект: аналіз наукових досліджень», Дніпропетровськ, 17-18 червня 2010; II внутри-вузовская научно-практическая конференция «Актуальные научные исследования в БелГИКИ», Белгород, 14 декабря 2010; VI Всероссийская научная конференция молодых учёных, докторантов, аспирантов и студентов «Философия и наука поверх барьеров: Нации и этнокультурная идентичность в современном мире», Белгород, 14 апреля 2011 г.
Основные результаты исследования получили отражение в 8 публикациях автора, в том числе - 3 статьи в журналах из перечня ВАК.
Диссертационная работа обсуждалась и рекомендована к защите на кафедре философии НИУ «БелГУ».
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав (по два параграфа), заключения и библиографии.
Социокультурная и антропологическая природа отчуждения: классические философские концепции
В истории философии, как мы отмечали во введении, проблема отчуждения всегда занимала значительное место. Неоднородные подходы к определению феномена «отчуждение», различные стратегии его интерпретации, существование множества форм и аспектов (социально-политический, онтологический, гносеологический, этический, религиозный, культурно-антропологический и др.) ставят вопрос о необходимости анализа концепций отчуждения в истории классических философских учений и, прежде всего, в истории немецкой классической философии, поскольку такие мыслители, как Платон, Т. Гоббс, Э. Бекон, И. Кант, И. Фихте, Г. Гегель, К.Маркс, Л. Фейербах, не только концептуализировали данный феномен в философско-онтологических и философско-социологических категориях, но» и дали понимание социально-политических, этических, экзистенциально-антропологических и даже религиозных смыслов скрытых в глубинах отчужденного бытия.
Проблемы отчуждения, вернее ее отдельные аспекты, находят свое отражение еще в рационализированной» мифологии античной философии (вспомним миф Платона о круговороте душ, вечно блуждающих в поисках божественной идеи в единстве блага, истины и красоты).
Философские образы и идеи феномена отчуждения были впервые представлены в работах мыслителей Нового времени; Создатели теории общественного договора (Т. Гоббс, Д: Локк, П. Гассенди, Б. "Спиноза, К. Бельвеций и др.) рассматривали добровольное отчуждение прав,человека как нечто полезное и необходимое основание при переходе человека от «естестественного состояния» к цивилизованному, механизм формирования государства и гражданского общества.
Так, например; Гоббс считал, что отчуждение есть добровольный! акт передачи (дарения-отчуждения) определенных, прав и свобод человеком государству на основе общественного договора. Ход его рассуждений, как и других сторонников общественного договора, исходил из того- факта, что «народ является обладателем любой власти, а государство, образованное волей свободных индивидов, должно, во-первых, обеспечить соблюдение их прав, во-вторых, защитить их жизнь, свободы, собственность, в-третьих, гарантировать безопасность человеческой личности»1. В работах Гоббса, проблема отчуждения ставилась и решалась, как правило, в контексте теории общественного договора: делегирование собственных полномочий государству порождает проблему, а «возврат к природе» способен ее снять (преодолеть). Иначе говоря, государство есть своеобразный результат отчуждения прав и свобод отдельных граждан. Благодаря полученным полномочиям, человек власти пользуется такой силой, что она внушает страх и «заставляет» человека или все сообщество исполнять его волю.
Что же произошло в результате этого? Государство! «как множество/ людей в одном лице» (Гоббс) или «искусственный человек» стало использовать силу и средства всех индивидов так, как сочтет нужным для. их защиты, для их мира, создавая тем самым возможность подавления и тотального отчуждение человека. Возникает парадоксальная ситуация: добровольные действия становятся вынужденными. Однако, это отчуждение определенных прав и свобод компенсируется охраной государства, интересов личности в гражданском обществе, что предпочтительнее всеобщего волюнтаризма и произвола эпохи «войны всех против всех» (прообраз -революция и гражданская война в Англии XVII века, участником которой он был).
В истории философии Гоббс первым выявляет положительный, т.е. ценностный, компонент отчуждения. При этом он подчеркивает наличие следующих альтернатив: «либо государственность как продукт отчуждения прав и свобод, либо «естественное состояние» общества, которое сопровождается «войной всех против всех». Поскольку, по мнению Гоббса, первое лучше последнего, то отчуждение как подчинение человека государству, обеспечивает безопасность граждан, и, следовательно, является своеобразной і{енностью. Так как, человек злобен по природе своей, то, для того чтобы «жить, общаться» с себе подобными, он должен ограничивать себя не только делегированием прав и полномочий обществу и государству, но и «нормами собственного общежития», то есть требованиями морали. Последние, в свою очередь, оказываются санкционированными обществом и государством, а потому формально «чуждыми» индивиду» . Концепция отчуждения Гоббса получает свое дальнейшее развитие в трудах философов того периода и последовавшей эпохи Просвещения. Пьер Гассенди, например, считал, что государство «приписывает» обществу в качестве справедливого то, что не служит общественному благу. По1 его мнению, главным критерием справедливости всех законоположений должна быть польза в жизни для всех без исключения. Однако, моральные-нормы и законы, принятые государством, могут быть и благом, т.к. стабилизируют обществом Отсюда следует, что мораль и нормы должны не только обладать правовым статусом, но и быть обязательными для выполнения и по внутреннему убеждению человека, и благодаря внешнему (государственному) принуждению. Тем самым моральное отчуждение не только не должно быть преодолено индивидом, но, напротив, оно фактически должно обрести правовой статус и, тем самым, осознаваться (признаваться) индивидом как нечто непреодолимо-обязательное.
Мысли Бенедикта Спинозы о справедливости на земле отражались в его рассуждениях о перспективах обретения людьми самих себя и подлинно человеческого состояния. Только опыт, по мнению Спинозы, показывает, что «при взаимной помощи1 люди быстрее и легче, могут удовлетворятьь свои нужды и только соединенными силами могут избегать опасностей, отовсюду им грозящим...» . Спиноза в своих знаменитых книгах «Этика», «Богословско-политический трактат» и «Трактат об усовершенствовании разума», подчеркивает, что люди бессильны перед лицом собственных страстей, вырастающих из- слабости человека, как частицы природы.
Современные парадигмы интерпретации отчуждения человека в информационно-сетевой культуре
Однако, довольно скоро рационализм обнаружил те же слабости, за которые; в свое время великие просветители критиковали схоластику: логика слишком легко становилась казуистикой- аксиомы превращались в догмы, исчезала возможность опытной проверки, выводов: Всеобъемлющие, претендующие на объяснение; самих основ мироздания научные системы и классификации не могли объяснить всех, новых открытий; изобретений и технологий.
Анклавное, не сходились концы, с. концами всоциальной и-человеческой жизни; Прежние надежды на установление справедливого и разумного порядка; не оправдались, дна революция сменялась другой; ужасая; современников иррациональной; жестокостью: Эксплуатация человека человеком! приобретала,чудовищные формы. Войны и революции в» ХЖ веке становились все более кровавыми и все более глобальными в; связи, с развитием технологий массового поражения: Технический прогресс; приносил с собой ощущение нестабильности и хрупкости человеческого существования. И это порождало все новые и новые,, то более, глобальные;. то совершенно индивидуально-интимные формы-отчуждения;
Кроме того, рационалистическая?картина мира не совпадала.с иррациональностью общественного и человеческого бытия. Это остро переживали все, а в особенности — творческие натуры. И- привычные методы творческого отображения действительности утрачивали черты- картезианской ясности и определенности, шиллеровскою игровой оформленности. В живописи образ мира расплывался в цветовые пятна (импрессионизм), рассыпался на куски (кубизм), трансформировался в фантасмагорию (сюрреализм). Математическая сдержанность И.-С. Баха и прозрачность И? Гайдна-уступала место мятежным порывам Л. Бетховена, страстному иррационализму РЗагнера торжествующей дисгармонии И. Стравинского. Признаком усталости от глобальных и универсальных систем; всеобщих принципов и абсолютных причин было появление позитивзма, который отказывался от философии как основы всех наук, «науки наук».
Опост Конт утверждал, что претензии на раскрытие философских причин и сущностей человеческого отчуждения должны быть удалены из науки как всякая метафизика, что наука должна не объяснять, а лишь описывать.явления. Не вопрос «Почему?», а вопрос «Как?» является главным. Всякое утверждение должно быть сведено к данным опыта — проб и ошибок. И то, что невозможно изменить, преодолеть, (например, отчуждение) не имеет значимости. С этой точки зрения все универсальные законы бессмысленны, потому что вообще верифицировать можно не сам закон, а лишь некоторые наблюдаемые проявления этого закона.
У Г. Спенсера, который писал, что «материя- движение и сила лишь символы неведомого реального», само это «непознаваемое» выступало как «первоначальная причина, в признании которой сходятся наука и религия»40. А. Д. Милль (1806-1873) считал, что высшая цель человеческой деятельности — содействие «счастью человечества или, скорее, всех чувствующих существ»41. Но реальная жизнь показывала другое.
Безусловно, достойное место в. ряду исследователей проблематики отчуждения в русле неклассической философии занимают труды неокантинцев и, прежде всего, Г. Зиммеля. По мнению Г. Зиммеля, отчуждение сопровождается ростом индивидуальной свободы. «Если свобода есть независимость от воли другого вообще, — пишет F. Зиммель, — то, прежде всего она предполагает независимость от воли определенного другого ... он соединен с низа лишь вещным, т.е. деньгами, опосредуемым образом»?2. Отчуждение-и-свобода — две стороны одною медали. В процессе всеобщего отчуждения человек, теряет свойства своей особенности. Зиммель. трактует историю, человечества, как борьбу попеременно сверженных старых форм новыми: новая форма становится такой же отчужденной к отчуждающей силой, как и свергнутая ею старая форма, чем подтверждает закон отрицания - отрицания в диалекте.
Существенный вклад в изучении проблемы отчуждения внесли работы М. Вебера, который с либеральных позиций переинтерпретировал многие идеи марксизма, соединив их с эпистемологическим дискурсом некантианства. Интересный и своеобразный подход к проблеме отчуждения нашел Э. Дюркгейм, которого называют отцом французской социологии. Дюркгейм (а затем и Р. К. Мертон)- рассмотрел понятие аномии как тождественное понятию отчуждения.
Термин «аномия», который впервые стал использоваться теологами XVI-XVII веков, основную значимость получил именно - в трактовке Дюркгейма. Одна из важнейших теоретических конструкций аномии включает в себя понятие социального отчуждения — явления, изучение которого началось с обращения Дюркгейма к идее аномии. Дюркгейм изучил проблемы личности и представление об аномии как об утрате индивидом чувства идентификации с его национальной и культурной группой.
Специфика отчуждения и виртуализация свободы человека в информационно-медийных коммуникациях
Как было отмечено выше, теории постиндустриализма (Д. Белл и его последователи), постмодернизма (Ж. Бодрийяр. М. Постер и др.), информационного развития (М. Кастельс), регуляционной теории (М.Альетта, А. Липиц), теории гибкой аккумуляции (Д. Харви), рефлексивной модернизации (Э. Гидденс), коммуникативного действия, (Ю. Хабермас) отводят определенную роль социальному отчуждению индивида, что обогащает концепт отчуждения в этом новом. смысловом и исследовательском контексте.
Ряд ученых считает, что формы и функции информации подчиняются давно установившимся;, принципам, описывают специфические: информационные: феномены; современности.; посредством понятийного; аппарата .теории» неомарксизма (F. Шиллер), регуляционной теорию (Mt Альетта;: А. Липиц), теории гибкой аккумуляции (Д: Харви); рефлексивной модернизации- (Э; Ридденс), теории коммуникативного действия: (Ю. Хабермас)..
Не вызывает сомнений, что в данных теориях находит, своё место проблематика социального отчуждения индивида. Однако, прежде чем ответить на вопрос о том, какими именно характеристиками наполняется отчуждение в этом; новом смысловом и исследовательском; контексте,. следует сопоставить основные: модели,, описывающие информационные процессы в современном обществе с теми моделями информационного взаимодействия и информации, которые берутся за основу. Подобное сопоставление позволяет увидеть обозначившееся к настоящему времени расхождение; между количественным; и качественным подходами в оценке информации; повлиявшими, в свою очередь, на складывание основных различий; между социальными теориями.,
Рассмотрим различные подходы. Первый подход. Р.Ф: Абдеев; А.И.Ракитов, А.Д. Урсул опираются на количественные описания информагщонных процессов,.что, в свою очередь, не позволяет ясно;описать принципиальную новизну обществ, в которых происходит обмен большими объёмами информации:, В этом случае невозможно дифференцировать информацию по степени ее важности, актуальности, значимости,, ценности, что приводит к смешению различных видов, социального взаимодействия (например, обыденного от профессионального) и, как следствие, приводит к ряду заблуждений. Допущение, что количественные изменения в сфере информационного обмена автоматически трансформируются в изменение качества социальных систем, оказывается в подобной ситуации недостаточным.
В случаях, когда вся информация рассматривается как количественное измерение коммуникативных- обменов, оказывается не важно, «передаем ли мы факт, глубокое учение, суждение, высокую истину или грязную непристойность»90. Статистическая теория информации позволила представить её в количественном виде, но ценой забвения смысла и качества. К сожалению, в большинстве технологических и экономических концепций информационного общества была взята за основу именно подобная оценка информации, при которой игнорируется её смысл.
К. Боулдинг ещё в 1960-е гг. отмечал, что теоретики-исследователи социальных систем нуждались в единице измерения информации, которая бы принимала во внимание её значение. Уже позднее Ф. Махлуп отметил, что коммерциализация творческой сферы (идея «навесить ценники» на образование, исследовательскую работу и искусство) приводит к отрыву от семантических свойств информации91.
Второй подход. Представители качественного подхода к информации (В.З. Коган, Ю.М. Лотман, Э.П. Семенюк, В.А. Ядов и др.), отказывались рассматривать ее в отрыве от содержания, они не соглашаются признать и то, что увеличивающееся в масштабах производство приводит к возникновению информационного общества.
Третий подход — технологический. Уже с 1960-х годов японскими исследователями предпринимались попытки измерить рост информационного общества, используя технику учета изменения объемов телефонных разговоров и средств доставки информации. Однако технологии, как известно, являются частью социального целого. Решения, принимаемые по поводу тех или иных исследований и научных разработок, выражают социальные приоритеты. Те или иные виды технологии разбираются на основе этих оценочных суждений. По мнению Е. Масуда, «основой нового общества будет являться компьютерная технология, с ее фундаментальной» функцией замещать, либо усиливать умственный труд человека; информационная революция будет быстро превращаться в новую производительную» силу и сделает возможным массовое производство когнитивной, систематизированной информации, технологии и знания»92. Таким образом, изменение технологий, связанных с производством, хранением, распространением и получением информации, влечёт за собой изменения в обществе, экономике, политике. Здесь возникает вопрос: как информационно-сетевая культура-влияет на основания бытия человека? И что происходит с самим человеком? Анализ литературы по исследуемой проблеме показал, что» практически все аналитики, исследующие современное общество отмечают чрезвычайно возросшую роль информации и технологий информационного взаимодействия. Оптоволоконные сети, работающие в реальном временном масштабе с огромной скоростью делают телеграф или телефонию прошлых времен безнадежно устаревшими. Но работы Д. Белла, Р. Райха, М. Кастельса и многих других исследователей убедительно показывают, что наряду с преимуществами новых технологий, форм организации экономической, политической и социальной жизни, развитие информационной сферы несет в себе целый комплекс опасностей, способствующих росту степени напряженности и отчуждения в обществе, угрозы антропологических кризисов. Появляются и новые, более «серьезные» формы проявления отчуждения, затрагивающие онтологию человека.
Сетевое мышление: феномены отчуждения и свободной самоорганизации
В середине 60-х годов XX столетия происходит потрясающие; научно-технические достижения, а также быстроизменяющиеся социокультурные метаморфозы современности, которые вызвали; тектонические процессы в психике как отдельного,человека- так т в психосфере всего социума: Шо\ все эти изменения неполучают необходимого мировоззренческого осмысления на уровне социума: Именно в это время философия-утратила интерес к глубоким метафизическим, и онтологическим проблемам: складывалось впечатление, что в середине XX; в. «наука наук» полностью- исчерпала объяснительные возможности своей методологии/ А исследования серьезных философов практически стали сливаться с конкретной наукой ; вроде структурной лингвистики ипоструктурализма.
В тоже время;без;строгой научной теории познания общество-не могло овладеть лавинообразно нарастающим; потоком информации. Более; того; без рефлексии принципов организации и функционирования самого мышления практически стала невозможно «мыслить о мире». Иначе говоря, мышление все чаще оказывалось неизоморфным мироустройству. При этом человеческая мысль столкнулась с проблемами, противоречащими онтологическому статусу самого мышления, его базовым установками убеждениям.
В этой ситуации основные феномены и категории современной науки уже не могут быть, визуализированы и осмыслены в терминах трехмерного пространства и необратимого времени. Например; как можно представить себе парадокс квантовой механики: «Частица проходит одновременно через две щели»? Традиционно философские системы тут могут только затруднить процесс дальнейшего проникновения в новую научную реальность. И именно в этот период основатель квантовой теории Маркс Планк утверждает, что естественные науки, в том числе и физика, кибернетика и т.д., не- могут обойтись без философии.
Таким образом, глубокий и стремительный научно-технический прорыв вверг классическую науку и неклассическую философию в глубокий кризис и обозначил крах всех мировоззренческих дисциплин. Но одновременно? это был в полном смысле прорыв на новый уровень восприятий и понимания реальности: новая картина мира потребовала- новых принципов осмысления законов взаимодействия, психического и физического, субъективного и объективного.
А.В. Московский, Ф. Франк, Г. Хакен и др. в своих исследованиях подчеркивают, что экспериментальные исследования микромира показали о возможности в-каждый конкретный момент получить точные данные либо об импульсе частицы, либо-о ее координатах. Это стало новым осмыслением, фундаментальным законом в познании мира - «принцип дополнительности» (Н. Бор) или «принцип неопределенности» (В. Гейзенберг), суть которого заключалась в следующем: энергетически-импульсивные и пространственно-временные характеристики микрообъекта выражаются в двух различных, но равнодостоверных картинах, которые дополняют друг друга. Нильс Бор, сформировавший принцип дополнительности в рамках квантовой, механики, сам позднее писал о его всеобъемлющем характере: «Цельность живых организмов и характеристики людей; обладающих сознанием, а также и человеческих культур, представляют черты цельности, отображение которых требует типично дополнительного способа описания»115. Для ученых физиков это стало основанием дополнить свою терминологию: они стали говорить не о траекториях, а о «поведении электронов», что помогло им глубже проникнуть в закономерности микромира.
Философов все это также привело в замешательство, поскольку новые феномены и концепции непрерывно трансформировались и являли полную несовместимость закономерностями традиционных теорий. Согласно знаменитой формуле В. Гейзенберга неопределенность и неточность становится категориями неизбежными и безусловными. Но именно человеческая психика менее всего приспособлена к ощущению неопределенности, которая является одним из самых мощных стрессогенных факторов. В основе логического мышления как раз и лежит избегание неопределенности и противоречия.
Все существующие до этого парадигмы мышления, прагматическое, рационалистическое, магическое, гедонистическое (или драйв-мышление), не допускали случайности, и только экзистенционализм приблизился к понятию свободы, не осознавая в полной мере, роль случайности в импульсивном действии личности. Гуманистическое мышление - это стремление к реализации экзестенции, предстающая как духовное измерение бытия (нравственное переживание, совесть, категорический императив и т.д.): императив, инстинктоидная потребность в трансцендировании.
В принципе, это отчаянная попытка «гуманизировать» природу уже отчужденного человека, приписав ей иррациональные духовные потребности, как первобытный человек приписывал природе одущевленность и целенаправленность. Фигурально говоря, свойственный человеку антропоморфизм по отношению к природе сменился, в конце концов, чем-то вроде самоантропоморфизмом. Однако решительный шаг вперед был сделан. В экзистенциональном выборе неразрывно связаны ответственность и произвольность, свобода и необходимость, детерминизм и индетерминизм, правильность и неправильность.
Это уже становилось законом неопределенности и предпосылкой появления новой парадигмы — сетевого мышления. Впервые термины близкие к тому, что мы понимаем под «сетевым мышлением» в отечественной философской мысли начал употреблять В.И. Аршинов116. Хотя на Западе он давно имеет место в тезаурусе (дискурсе) современной философии.
Исходя из задач нашего исследования, необходимо - рассмотреть феномены мышления с точки зрения сети, ассоциировать феномены сети и феномены мышления. При этом, определяя мышление, мы ограничиваемся общим представлением: мышление — это процесс, связанный с упорядочиванием мыслей, активность человека или людей по овладению представлениями, образами, ассоциациями, воспоминаниями, интересами, ожиданиями.
