Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Феномен молодежи в социологической и философской перспективе .
1.1 . Обзор социологических концепций молодежи - 9
1,2, Возможности философского анализа феномена молодежи 21
Глава 2. Молодежь как социокультурный феномен
2.1. Молодежь в традиционных обществах 34
2.2. Молодежь в современных обществах 54
2.3. Феномен молодежных субкультур и становление постиндустриального общества 63
Глава 3. Молодежь как объект и субъект социокультурного влияния
3.1. Вводные замечания 69
3.2. Молодежь и политика
а) Пример тоталитарных режимов 70
б) Демократический режим: молодежная революция 1968 года 79
3.3. Молодежь и культура
а) Движение контркультуры 60-х и его место в западной культуре XX века 85
б) Контркультура в «переходных» обществах: пример России 99
в) Сравнительный анализ контркультуры 60-х и контркультуры «нигилистов» 102
3.4. Молодежь как «референтная группа» 105
3.5. Общие выводы 112
Заключение 113
Список литературы
- Обзор социологических концепций молодежи
- Возможности философского анализа феномена молодежи
- Молодежь в традиционных обществах
- Вводные замечания
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Одной из характерных черт общества «позднего модерна» является высокая значимость такой социально-демографической группы, как молодежь. В силу ряда объективных -экономических и социальных предпосылок (подробно разбираемых автором в первой главе данной работы) молодежь сегодня предстает не только как объект социокультурного влияния со стороны старшего поколения, как это было в более ранних обществах, но и как субъект воздействия на другие возрастные группы и культуру общества в целом.
Одним из аспектов такого влияния является распространение молодежных вкусов, пристрастий, стилей поведения среди людей более зрелого возраста. Так, фактически все образцы современной массовой коммерческой культуры ориентированы на молодежь, и, тем не менее, находят спрос и за пределами данной возрастной группы. Можно упомянуть уже не одно десятилетие пользующийся успехом жанр «фэнтези», представляющий собой ни что иное, как слегка «усложненную» волшебную сказку, правда, не народную, а авторскую. «Научная» фантастика - другой популярный жанр - давным-давно утратила свою «научность» и приблизилась к сказке. Только действуют в ней не колдуны и ведьмы, а «космические» персонажи. Невиданный успех знаменитой эпопеи Дж.Лукаса «Звездные войны» демонстрирует ту же тенденцию уже в сфере киноискусства. Примеры можно умножать, но и приведенных достаточно, чтобы с полным основанием говорить о преобладающих «подростковых» вкусах вовсе не только подростковой массовой аудитории.
Другой значимый и несомненный факт, характерный для современной повседневности - это стремление людей зрелого возраста как можно дольше «оставаться молодыми», что проявляется не только в чертах внешнего облика, но и в поведении, манере общения и др. Яркий пример пристрастия к молодежному имиджу демонстрируют, например, некоторые западные политики. «Ориентация на молодежь» - не просто дань моде. Сами условия жизни, характерные для поздней современности, делают качества, присущие молодежи (например, мобильность, открытость новому) жизненно необходимыми и людям, не относящимся к этой группе.
Отмеченные факты (а их могло быть и значительно больше) свидетельствуют о том, что современная (хронологически, а не типологически) культура не только высоко ценит присущие молодости и молодежи качества (в чем нет ничего удивительного и уникального), но и стремится распространить образцы молодежного поведения на другие возрастные группы. Этот феномен мы условно обозначили термином «инфантилизация». Мы используем данный термин без ценностной нагрузки, лишь обозначая наличие определенного явления.
Феномен «инфантилизации», «омоложения» современной культуры был отмечен Й.Хёйзингой ещё в 30-е годы XX века. Он говорил о «пуерилизме» (от лат. «puer» - мальчик) современной культуры. Американский социолог КСмелзер в своем популярном учебном курсе социологии отмечал высокую престижность «молодости» в американском обществе. Отечественный философ и социолог Ю.Давыдов отмечал «гедонистическую инфантилизацию», присущую молодежной контркультуре 60-х годов XX века. Но, несмотря на то, что данный факт отмечался многими, до сих пор не был предпринят его глубокий специализированный анализ. Хотя факт этот - на наш взгляд - весьма значим и чреват не менее значимыми последствиями.
Итак, актуальность избранной темы определяется несомненным наличием феномена «инфантилизации» современной культуры и необходимостью осмыслить корни этого феномена в широком контексте социокультурной динамики современных обществ.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования в данной работе является молодежь как социокультурный феномен — т.е. социально-демографическая группа, чьи характеристики и функции обусловлены культурой и структурными особенностями общества, в котором она существует. Предметом исследования является характерный для обществ «позднего модерна» или «постсовременных» феномен значительного влияния молодежи на культуру этого общества; поведение, мышление и стиль жизни других возрастных групп.
Степень разработанности проблемы. Сам по себе феномен молодёжи изучен довольно подробно и всесторонне в рамках социологии и психологии. Можно назвать таких зарубежных исследователей, как Ф.Тенбрук, С. Эйзенштадт, Г. Шельский, Д. Кэмпбелл, Ф. Найдгардт, К. Мангеим, Т. Парсонс, которые в той или иной мере внесли вклад в такую область знания, как социология молодежи. Основные идеи многих авторов будут подробнее представлены в Главе 1. Эти исследователи, являясь социологами, разрабатывали проблему именно в аспекте своей науки. Главный интерес для них представляли социальные характеристики молодежи, проблема социализации молодежи в современном обществе и порождаемые трудностями социализации проблемы; роль в социализации так называемых «peer group» (неформальных групп ровесников); порождаемая этими группами молодежная субкультура и т.д. Другой аспект молодежной проблематики - это роль молодежи в развитии и обновлении общества (здесь особенно значимо творчество К. Мангейма).
Молодёжь в работах этих авторов характеризуется своей «переходностью», «вынужденным аутсайдерством», «необходимостью подготовки к исполнению социальных ролей» и т.д. Однако культурной роли молодёжи, её влиянию на культуру общества в концепциях большинства этих авторов уделяется мало внимания. Молодёжь рассматривается, главным образом, как объект воздействия со стороны социальных структур и институтов. Исключение составляет «концепция поколений», предложенная К. Мангеймом. Но, на наш взгляд, эта концепция впадает в противоположную крайность, преувеличивая динамический потенциал молодежи.
Среди отечественных авторов, разрабатывающих молодежную тематику в социологическом ключе, следует назвать, прежде всего, В. Лисовского, И. Кона, И. Иконникову, С. Левикову, Т. Щепанскую, Ю. Давыдова, И. Роднянскую, В. Суртаева, Ю. Волкова. Среди традиционно социологических аспектов проблемы молодежи (социализация, усвоение ролей и т.д.) рядом исследователей затрагивались и проблемы культурной обусловленности статуса и функций молодежи в обществе (И. Кон), культурное творчество молодежи (В. Суртаев), проблема возникновения и динамики, взаимодействия с культурой общества молодежных субкультур (С. Левикова, Т. Щепанская). И. Кон и И. Роднянская предприняли глубокое исследование феномена западной молодежной контркультуры 60-х годов XX века, заявив о необходимости изучить её как «целостный социокультурный феномен».
Однако интересующая нас проблема, а именно: рост культурного воздействия молодежи на общество в свете сциокультурного развития не была проанализирована никем из названных выше исследователей, хотя многие важные для нашей темы моменты ими отмечались. Прежде всего, следует назвать Ю. Давыдова, который затронул проблему социокультурной обусловленности движения молодежной субкультуры, а также С. Левикову, изучавшую взаимовлияние молодежных субкультур и культуры общества в целом, динамику молодежной субкультуры в связи с динамикой общества и Др.
Необходимо сослаться также на таких видных зарубежных исследователей, как Д. Белл и И. Валлерстайн, которые отметили весьма важный для нашей работы момент культурной преемственности между молодежной «контркультурой» 60-х и современной западной культурой вообще.
С учетом вышесказанного, можно сделать вывод, что заявленная нами тема не является пока достаточно разработанной в современной науке.
Методологические и теоретические основания исследования.
Основными методами, используемыми в данной работе, является сравнительно-исторический и диалектический методы. Сравнительно-исторический метод применяется при анализе феномена молодёжи в обществах традиционного и современного типа; сравнении функций данной социально-демографической группы в обществе на разных этапах его развития. Диалектический метод используется при анализе молодежи как объекта и субъекта социокультурного влияния. В данной работе молодёжь представлена в единстве этих двух важнейших аспектов её социального бытия. При этом отмечается диалектическая связь между преобладанием того или иного аспекта - с одной стороны, и — структурой и культурой конкретного типа общества — с другой.
Важным методологическим принципом данного исследования является «принцип свободы от оценки», провозглашенный известным философом и социологом М. Вебером. В анализе феномена «инфантилизации» мы постарались избежать субъективизма и представить данный феномен как элемент объективной социокультурной реальности, порожденный определенными социокультурными факторами.
Говоря о теоретических основаниях данной работы, следует отметить несколько концепций и теорий, которые в ней используются при изучении заявленной темы. Прежде всего, это различные варианты концепций индустриального и постиндустриального общества; концепции «общества потребления» и общества «позднего модерна». Все эти концепции имеют широкое распространение в современной социальной мысли и поэтому не нуждаются в разъяснении. Следует отметить также концепцию моностилистичсской и полистилистической культуры, предложенную Л. Иониным, а также предложенную М. Мид концепцию постфигуративной, кофигуративной и префигуративной культур, выделяемых на основании преобладающих механизмов трансляции культурного опыта.
Научная новизна. Научная новизна данной работы заключается в следующем:
1. раскрыта сущность молодежной контркультуры 60-х годов как закономерного этапа генезиса современной западной культуры, обеспечившего переход к постсовременной («полистилистической») культуре постиндустриального общества;
2. проанализированы основные ценности этой культуры с точки зрения логики экономического развития «общества потребления»;
3. проанализирован феномен «инфантилизации» массовой культуры общества потребления;
4. выявлена социокультурная обусловленность этого феномена, структурные и культурные предпосылки его существования.
Цели и задачи исследования. Основная гипотеза нашего исследования, которая определила его цели и задачи, заключается в следующем. Общество «позднего модерна» (или постсовременное, постиндустриальное - термин зависит от теоретического подхода) и его культура всё больше подвергаются «инфантилизации». Это проявляется в распространении присущих молодёжи форм поведения и мышления на взрослое население. Данный феномен возник не случайно, но - как закономерный, логический итог развития современной западной культуры и формирования общества потребления.
Целью нашего исследования было обоснование данной гипотезы. Оно должно было описать феномен «инфантилизации», «омоложения» социума и раскрыть его социокультурную обусловленность.
Для достижения поставленной цели следовало решить следующие задачи:
г.
5. ознакомиться с существующими в современной науке концепциями молодёжи, описывающими её роль и функции в обществе;
6. раскрыть сущность молодежи как социокультурного феномена, проанализировав диалектическую взаимосвязь между характеристиками и функциями этой группы и социокультурным порядком, в рамках которого она существует;
7. изучить особенности существования молодежи в современном обществе с присущими ему структурными и культурными особенностями;
8. изучить молодежь как объект и субъект социокультурного влияния.
Тезисы, выносимые на защиту. На защиту выносятся следующие тезисы:
9. культура и общество позднего модерна (полистилистическая культура и общество потребления) характеризуются нарастающим культурным влиянием молодежи на поведение, мышление и стили жизни других возрастных групп, что составляет сущность феномена «инфантилизации»;
10. данный феномен порожден особенностями структуры постсовременного общества, делающими качества, присущие молодежи как социально-демографической группе, необходимыми характеристиками взрослого населения;
11. данный феномен обусловлен также логикой развития современной западной культуры, кризис которой достиг своего «пика» в эпоху молодежного движения 60-х годов XX века;
12. контркультура 60-х годов, пропагандируемые ею ценности, растиражированные и «сниженные» массовой культурой, представляет собой «переход» к культуре постсовременного общества — полистилистической культуре, с присущим ей феноменом «инфантилизации».
Практическая значимость и апробация исследования.
Материалы и выводы, представленные в данной работе могут быть использованы для подготовки различных учебных курсов и спецкурсов культурологической, социологической и философской тематики, в дальнейших научных исследованиях. По теме данной работы опубликовано три статьи.
Структура работы. Структура работы определяется целями и задачами исследования. Работа включает три главы, состоящие из десяти параграфов, введения, заключения и списка литературы, включающего 122 названия.
Обзор социологических концепций молодежи
Проблема молодежи привлекает большое внимание ученых разных специальностей - социологов, психологов, культурологов - на протяжении последних десятилетий. И этот интерес можно считать вполне оправданным. Действительно, даже если не говорить о сошедшем на нет около тридцати лет назад движения молодежной контркультуры, молодежь как социальная группа оказывается чрезвычайно значимой в современном обществе. Впервые в истории на протяжении всего двух столетий мы наблюдаем ситуацию, когда молодые люди осознаются и опознаются обществом как вполне самостоятельная группа, имеющая собственные ценности, идеалы, установки, которая что-то ожидает от «взрослого» общества и сама выступает в качестве объекта ожиданий и надежды со стороны представителей старшего поколения. Соответственно, молодежь становится и объектом критики тогда, когда «не оправдывает» возложенных на нее надежд.
Разумеется, тема конфликта «отцов и детей» далеко не нова, об испорченности молодых людей писал еще Цицерон (однако следует отметить, что упомянутый конфликт все же не является культурной универсалией, что показали, в частности, исследования М.Мид). Но все же есть принципиальное отличие современной ситуации от имевшей место в более ранних обществах: в предшествующие эпохи новое поколение - это как бы «другие мы», поколение, идущее на смену, которое можно оценивать по тем же критериям, что и предыдущие. В современной же культуре молодежь все более и более обосабливается, осознается как нечто иное, непохожее на поколение «отцов», к ней неприложимы прежние критерии оценки.
Более того, в последние десятилетия культурные ценности молодежи все более и более, не без воздействия экономических факторов, внедряются в культурную жизнь старшего поколения. Можно сказать, что для современных культуры и общества молодежь - это не «смена» старшего поколения, а некая «буферная» группа - те, кто в будущем станет чем-то другим. И только тогда к ней можно будет прилагать критерии для сравнения по принципу «мы - они». До тех пор же «они» полностью «другие». Некая особая раса, у которой можно нечто перенимать, а что-то с негодованием отвергать, признавая, однако, право на культурную самобытность.
Если продолжить эту аналогию, то современник-исследователь (разумеется, старшего поколения), пишущий о молодежи и невольно проникающийся ее проблемами, сегодня сопоставим с этнографом, изучающим другую культуру: достаточно вспомнить социологов 60-70 гг., живших в коммунах хиппи с целью «включенного наблюдения».
Но при этом возникает парадоксальная ситуация - чем больше современная «взрослая» культура осознает молодежь как «иное», тем меньше современная наука, например, социология молодежи, оказывается способна четко определить, кто же, собственно, относится к «молодежи». Это связано и с неоднородностью данной общности, и с современным сокращением периода детства (а, значит, с размыванием нижней возрастной границы «молодости»), и с принципиально разными стилями поведения, которые практикуют разные подгруппы в рамках пестрого конгломерата, именуемого «молодежью».
Изучение молодежи - в основном, прерогатива социологии. Именно социологам принадлежат более или менее четкие определения этого феномена. Так, по мнению Ф.Тенбрука, «молодежь, в сущности, является промежуточной стадией, переходом, подготовкой к исполнению ролей взрослых, введением в культуру»(63;С87). По мнению Ф.Тенбрука, молодежь и юношеский возраст представляют собой изменяющиеся социальные явления. Так, характерные для современности изменения в поведении молодежи связаны с увеличивающимся разрывом между первичными социализирующими группами (семья, община) и обществом в целом. Дезориентированность и неуверенность, характеризующие современную молодежь, по мнению Тенбрука, порождаются "потерей основных контуров её социальных ролей в обществе» (там же). В становлении личности молодого человека, его социализации, огромную роль играют так называемые "peer group" (группы ровесников с общей субкультурой). Понятие групп ровесников играет огромную роль в западной социологии молодежи; считается, что они — чуть ли не главный агент социализации молодого поколения.
Согласно Ф.Найдгардту, «Молодыми в смысле строго социологической классификации могут считаться только те, кто еще не принял полного статуса взрослых в общественной или личной сфере жизни» то есть ... еще не приобрел твердой профессиональной позиции» (66; с.27).
Найдгардт считает ключевыми событиями для полагания границы «молодости» вступление в брак и выбор профессии. Эти события «сопряжены со сменой социальной группы, предоставляют молодому человеку новые права и налагают на него новые обязанности. Человек, не состоящий в браке и не овладевший профессией, продолжает оставаться ребенком в самом широком смысле этого слова" »(63, С.91).
Американский исследователь молодежи Д.Кэмпбелл определяет границы молодости началом половой зрелости и вступлением в брак (или началом профессиональной деятельности). С точки зрения Кэмпбелла, этот период необходим обществу, «поскольку требование экономики состоит в том, чтобы предотвратить «наводнение» рынка труда молодежью, кроме того, развитие современной техники іребует от вступающих в трудовую жизнь молодых людей более высокой квалификации, чем это имело место в прошлом» (63;С96).
Д.Кэмпбелл выделял специфические для молодежи формы поведения: 1 .В юношеском возрасте подросток впервые пытается составить портрет самого себя. Отсюда — возможность самовоспитания, планомерного изменения самого себя. 2. Подросток более активен, чем ребенок. 3. У него большие жизненные планы и четкое представление о будущем (вероятно, имеется в виду способность «представлять себе» будущее — Авт.). 4. Он поставлен перед необходимостью принимать важные решения (выбор профессии, партнера, друзей). 5. Подросток по-новому понимает свое «я», осознает свою личность. 6. Количество его социальных контактов увеличивается. 7.Между его ценностной ориентацией (идеалами) и действительностью нередко возникают очень существенные противоречия. 8. Он должен отвыкнуть вести себя как ребёнок.
Проблема молодежи весьма интересовала известного современного социолога С.Эйзенштадта. В своем исследовании «От поколения к поколению» он подчеркивает противоречие между микро- и макроединицами в современном индустриальном обществе.
По мнению Эйзенштадта, «возраст и возрастные различия относятся к самым фундаментальным и самым важным аспектам человеческой жизни и определяют судьбу человека. Каждый человек за свою жизнь проходит через различные возрастные ступени... Возрастные ступени обусловлены не биологически, а нормированы социально, т.е. определены культурой. Определения, основанные на уровне культуры, являются описанием возможностей и обязанностей человека на данном отрезке его жизни" (63;С97).
Возможности философского анализа феномена молодежи
Беглый обзор некоторых концепций молодежи, как западных, так и отечественных, заставляет нас сделать вывод, что сколько-нибудь широкие, мировоззренческие обобщения этой проблемы в литературе, фактически, отсутствуют. Анализ молодежи концентрируется вокруг трех основных тем: приспособления молодежи к обществу, подготовки к взрослой жизни (освоения социальных ролей); отношений между поколениями. Изучаются также проблемы, возникающие перед молодежью при решении этих задач.
Философские аспекты проблемы молодежи попадают в поле зрения исследователей не слишком часто. Философы к теме молодежи, фактически, вообще не обращаются, разве что — попутно. Однако существует ряд концептуальных подходов к феномену молодежи, которые, будучи непосредственно связаны с психологической, социологической и исторической проблематикой, тем не менее, претендуют на более высокий уровень обобщения, нежели эти науки. Таких подходов тоже не слишком много, однако, они есть, и начать знакомство с ними следует, на наш взгляд, с концепции происхождения религии, предложенной З.Фрейдом в его известной работе «Тотем и табу».
Уникальность этой работы в том, что она, будучи несомненно ошибочной в своих базовых утверждениях, пользовалась (а отчасти продолжает пользоваться) огромной популярностью - и не только среди специалистов.
Как известно, происхождение религии и морали Фрейд выводил из некого «прасобытия» (говоря языком мифа) - убийства Отца его сыновьями, недовольными его монопольным правом на всех женщин «первобытной орды». Сыновья убили и съели отца, а потом присвоили его женщин. Однако потом сыновей стала мучить совесть... Обряд поедания тотема, известный некоторым (отнюдь не всем) первобытным племенам - воспоминание об убийстве отца, знак раскаяния. В этом «тотемическом пире» Фрейд видел прообраз всех религий, включая христианство. Фигура тотема, а потом - и Бога - это замаскированная фигура убитого отца и т.д.
«Тщетно этнологи, современники Фрейда, начиная с В.Ривера и Ф.Боаса и кончая А.Кребером, Б.Малиновским и В.Шмидтом, показывали абсурдность такого изначального «тотемического пира». Тщетно указывали они на то, что тотемизм не стоит у истоков религии и не является универсальным, поскольку не все народы прошли через «тотемическую стадию»; что, как уже доказал Фрэзер, из многих сотен тотемических племен только четырем был известен обряд, напоминающий ритуальное убийство и съедение «тотемного божества» (обряд, который Фрейд считал неизменной характерной чертой тотемизма); и, наконец, что этот обряд не имеет никакого отношения к происхождению жертвоприношения, так как тотемизм совершенно не встречается в древнейших культурах. Тщетно В.Шмидт указывал, что дототемические народы ничего не знали о каннибализме... Подобные доводы ничуть не смущали Фрейда, и его фантастический «готический роман», «Тотем и табу», стал вторым Евангелием для трех поколений западной интеллигенции» (118; С. 15-16) - писал М.Элиаде.
Почему ошибочная теория стала такой популярной? Потому что она совпала с какими-то экзистенциальными переживаниями, мироощущением, характерным для образованных (в той или иной мере) людей первой половины XX века. Не дававшая покоя З.Фрейду тема противостояния с «Отцом» была почему-то очень значимой для культуры этого периода.
Что воплощает собой фигура Отца? Это - с одной стороны, страх, угроза наказания, даже уничтожения, но с другой — это источник высших ценностей, высший авторитет. Фигура Отца - это «ось» патриархальной культуры, определяющая координаты для духовного роста индивида и задающая пределы возможного падения. Моральная готовность признать (хотя бы теоретически), что в основе религии и морали лежит убийство Отца - симптом глубочайшего духовного кризиса западной культуры, затронувшего человеческую психику. Это симптом глубокого недоверия между поколениями. Тот, кто был готов видеть в своих родителях (под воздействием фрейдовской концепции) сексуальных соперников, оказывался сиротой - в широком смысле этого слова. Ему некому больше было доверять, не на кого опираться, некого уважать и почитать. Таким образом, популярность концепции Фрейда означала симптом глубокого культурного кризиса и глубочайший разрыв межу поколениями. В широком смысле недоверие к Отцу может быть истолковано как глубокое недоверие к собственной культурной традиции, носителем и транслятором которой является Отец (согласно теории Фрейда). Поколение, увлекавшееся Фрейдом, это «безотцовщина» — в широком, культурологическом плане, это люди, лишенные корней - со всеми позитивными и негативными свойствами, порождаемыми подобным состоянием.
Т.о., можно предположить, что, принимая концепцию З.Фрейда, интеллектуалы первой половины XX века демонстрировали своё отречение от «отцовской» культурной традиции, своё глубокое отчуждение от неё. Эта традиция признавалась годной лишь для уничтожения. Но отрекающиеся от своих «отцов» остаются детьми, поскольку перед их глазами больше нет «образа отца», которому они могли бы (и хотели бы) соответствовать. Таков, на наш взгяд, культурологический аспект фрейдовской концепции. И он позволяет под новым углом зрения увидеть проблему молодежи в современном обществе, увидеть её в аспекте «культурного сиротства», лишённости культурного наследия «отцов».
В конце 20-х годов XX в. проблема молодежи привлекла внимание крупнейшего мыслителя — К.Ясперса. В работе «Духовная ситуация времени», вышедшей в свет в 1931 году, Ясперс писал: «Там, где воспитание, исходя из духа целого, субстанционально, молодежь сама по себе незрела. Она почитает, слушается, доверяет и не обладает значимостью в качестве молодежи; ибо она — подготовка и возможная призванность для будущего. В условиях же распада молодежь обретает ценность сама по себе. От неё прямо ждут того, что в мире уже потеряно. Она может чувствовать себя истоком. Уже детям разрешено участвовать в обсуждении школьных порядков. Как будто к молодежи предъявляется требование самим создать то, чем уже не владеют их учителя. Подобно тому, как будущие поколения обременяются государственным долгом, они обременяются и следствиями расточительства духовного богатства, которое им предоставляют завоевать заново. Молодежь обретает фальшивый вес и вынуждена оказаться несостоятельной, ибо становление человека возможно, только если он растет на протяжении десятилетий и в строгости формируется посредством последовательности шагов»(122;С354).
В этой цитате в сжатом виде представлена сама суть проблематики молодежи в современном обществе, в том числе и аспект утраты культурного наследия, отмеченный нами выше на примере концепции З.Фрейда. На молодежь возлагаются те задачи (прежде всего — обретение идеалов и смысложизненных ориентиров развития личности), которые она самостоятельно рещить не в состоянии. Тенденция переоценивать молодежь и взваливать на неё задачи, которые она не в силах решить, сохраняется и сегодня, поскольку культурный кризис, о котором было модно говорить в начале XX века, а сегодня - уже нет, на самом деле никуда не делся, он продолжает углубляться и приобретать всё новые и новые измерения. Молодежь же оказывается в центре этого кризиса, поскольку каждое новое поколение заново открывает для себя все те же культурные и социальные проблемы, разрешить которые современное общество, похоже, не в состоянии. Каждое новое молодое поколение вновь сталкивается с этим кризисом. Каждое взрослеющее - привыкает жить «внутри» этого кризиса и считать его нормой.
Молодежь в традиционных обществах
Прежде чем обратиться к анализу феномена молодежи, места и роли этой социально-демографической группы в традиционном обществе, следует определиться с понятием «традиционное общество». Традиционное общество — это прежде всего модель определенного социального устройства, совокупность некоторых общих характеристик, наличие которых позволяет относить к этой модели различные и в культурном, и в структурном отношении общества. Достаточно сказать, что к обществу «традиционного типа» могут быть отнесены и Римская Империя, и племенные сообщества австралийских аборигенов. Такая предельная широта охвата — слабое место концепции традиционного общества.
К традиционным обществам автоматически относят все типы общественной организации, предшествующие формированию общества современного типа. Таким образом, это не столько позитивное, сколько негативное понятие. Однако вышесказанное не означает, что понятие традиционного общества вообще лишено всякого эвристического потенциала. Например, в анализе интересующей нас в первую очередь проблемы соотношения поколений антиномия «традиция - современность» исключительно плодотворна.
Важнейшей особенностью традиционного общества является, как следует из самого названия, приверженность традиции — устоявшимся, передающимся из поколения в поколение образцам поведения и мышления. Традиционное общество ориентировано на воспроизводство накопленного опыта предков, ориентировано, прежде всего, на прошлое. Исходя из этой естественной для традиционного общества установки, определяется и задача нового поколения: она заключается в освоении опыта старших. Жизнь молодых людей должна стать лишь повторением прожитой жизни старшего поколения. Эта установка исключает такой социокультурный феномен, как конфликт «отцов и детей», характерный для обществ, переживающих процесс модернизации или уже завершивших его. Между поколениями в обществе традиционного типа существуют отношения преемственности с явным доминированием старшего поколения как более опытного. Однако следует помнить, что в биологическом плане «старшее», «зрелое» поколение традиционного общества с современной точки зрения еще вполне «молодое». Следует учитывать такой фактор, как продолжительность жизни.
Ошибкой было бы видеть жизненную задачу молодежи в традиционном обществе только лишь в копировании устоявшихся образцов поведения. Широко известен факт, что взросление и вступление во взрослую жизнь означало в традиционном обществе перерождение человека, изменение его онтологического статуса.
Здесь следует отметить также, что «молодежь» в современном смысле этого слова — как группа, промежуточная между состояниями «детства» и «профессиональной зрелости», чье существование обусловлено необходимостью подготовки к взрослой жизни вне рамок семьи, в традиционном обществе не существует вообще. Отсутствие промежуточной «молодежной» стадии определяется тем, что конституирующий современную молодежь фактор — необходимость получения образования и профессиональной подготовки вне семьи — в традиционном обществе отсутствует.
Как уже отмечалось выше, понятие традиционного общества отличается предельной широтой. При рассмотрении интересующей нас проблемы, мы не можем использовать данное понятие без некоторых уточнений. Для дальнейшего исследования мы разделим традиционные общества на два типа: простые традиционные общества (включая сюда архаичные дописьменные общества с родовой или племенной организацией) и сложные либо структурированные традиционные общества (подразумевая древние и средневековые общества, имеющие государственную организацию и достаточно сложную социальную структуру). Выделение этих двух типов важно именно для изучения феномена молодежи в них. Если в простых традиционных обществах мы будем рассматривать его сквозь призму феномена инициации, то применительно к сложным традиционным обществам понадобятся некоторые дополнения.
Начнем с простых традиционных обществ. Каковы их обобщенные характеристики? Структура этих обществ образована, главным образом, структурами родства, подробно описанными и изученными многими антропологами. Экономическое и политическое неравенство, фактически, отсутствует. Отсутствует глубокое разделение труда (кроме полового и возрастного), формы труда - довольно простые и не изменяются. Социализация происходит естественным, стихийным путем - дети и подростки овладевают необходимыми им для жизни навыками в рамках родственного коллектива. Социализация имеет ярко выраженный поло-ролевой характер, поскольку за женщинами и мужчинами традиционно закреплены совершенно разные обязанности.
Однако социализация молодого поколения в простых традиционных обществах не сводится лишь к усвоению некоторых необходимых для жизни навыков. Простое традиционное общество — это общество, базирующееся па мифе. Мифологическое мышление воспринимает мир в единстве: социальные, личностно-психологические, природные реальности предстают как единое целое. Социализируясь, индивид «вписывается» не только в социальную структуру - он занимает определенное положение в сакрализованной реальности мифа, которая является естественной средой обитания человека в обществе рассматриваемого типа. В этой реальности «агентами социализации» молодого поколения выступают не только люди, но и мифические существа, духи и предки, а переход от одной жизненной стадии к другой предстает как перерождение, изменение онтологического статуса. Переход от одной жизненной стадии к другой осуществляется путем специального комплекса ритуалов - инициации.
Феномен инициации подробно описан историками и этнографами, он достаточно хорошо изучен. Поэтому мы ограничимся лишь беглым обзором данной темы, опираясь преимущественно на работы М.Элиаде. Согласно его определению, инициация - это «совокупность обрядов и устных наставлений, цель которых - радикальное изменение религиозного и социального статуса посвящаемого... К концу испытаний неофит обретает совершенно другое существование, чем до посвящения: он становится другим» (119;С. 12-13). Традиционное общество знало несколько видов инициации: 1. инициации, связанные с достижением половой зрелости, в ходе которых индивид обретал статус «взрослого»; 2. инициации, связанные со вступлением в «тайные общества» или «союзы» (мужские или женские); 3. шаманские инициации.
Нас интересуют, естественно, только первые, возрастные инициации. Они были обязательными для всех членов общности, достигших определенного возраста. Интересно, что сам по себе факт биологического взросления не обеспечивал индивиду «статус взрослого», полноправного члена общества. Лишь пройдя испытания (довольно трудные), пережив символическую смерть в качестве «ребенка», индивид мог считаться родившимся заново - уже в качестве взрослого человека.
Вводные замечания
Молодежь, как любой элемент общества, выступает в двояком качестве: объекта воздействия со стороны различных социальных структур и факторов и субъекта воздействия на другие социальные структуры и факторы.
В традиционных обществах обоих типов (простом и сложном) молодежь выступает, преимущественно, в качестве объекта воздействия со стороны представителей старшего поколения, транслирующих существующие в обществе культурные ценности. Деятельность молодежи направлена на воспроизводство сложившихся образцов. Самоутверждение и самореализация молодых людей возможны лишь в четко поставленных традицией рамках.
Сложнее обстоит дело в современном обществе. С одной стороны, как было показано в Главе 2, молодежь в нем пользуется довольно широкой самостоятельностью, и воздействие на нее со стороны старшего поколения ограничено. С другой стороны, именно отсутствие традиционных связей, скрепляющих социум и регулирующих поведение людей, порождает необходимость создания специальных структур, чьей задачей является именно обеспечение целостности общества и регуляции поведения его членов ( в том числе и молодых ).
Такими структурами в обществе современного типа являются, например, образовательные учреждения, СМИ или государство (хотя государство начало выполнять указанные функции еще в сложных традиционных обществах). Атомизированное массовое общество (и его атомизированная молодежь), несмотря на погруженность в ситуацию перманентного индивидуального (и, казалось бы, свободного) выбора, тем не менее, находятся под определяющим воздействием и СМИ, и «экспертного знания», и политического и экономического влияния, и массовой культуры, проводником которых являются все те же СМИ.
Таким образом, нашей задачей в этой главе будет рассмотрение диалектики социокультурного взаимодействия молодежи и «общества» - тех его структур, которые непосредственно пытаются воздействовать на поведение молодых людей. Наша гипотеза такова: несмотря на то, что современная молодежь постоянно подвергается массированному воздействию со стороны перечисленных выше социальных сил, она все же оказывает мощное ответное влияние на культуру современного общества. Однако сила этого влияния обусловлена не только целенаправленной деятельностью самой молодежи, но и объективными особенностями современной социокультурной ситуации, которые диктуют необходимость «учиться у молодежи» представителям старшего поколения.
«Если наша молодежь возьмется за выполнение этой задачи, то она сможет выполнить ее, только если возникнет национальное движение. Как я уже указывал, скрытые силы нации могут быть мобилизованы, только если они интегрированы. В статичном обществе наступление зрелости может проходить незаметно; молодежь вовсе не должна достигать настоящей интеграции с помощью объединяющей цели и на нее не возлагается определенная историческая функция в обществе. Динамическое же общество не может обойтись без одухотворения своих стремлений. И если молодежь, которая будет жить при новом порядке и распространять его идеи, не будет по-настоящему захвачена ими, то социальная реконструкция будет всего лишь набором новых правил, не рассчитанных на понимание их людьми. Если молодежь действительно должна стать проводником новой идеи, то необходима национальная молодежная политика. А это означает, что мы должны высвободить то стихийное волнение, которое происходит по всей стране, способствовать его интеграции и предоставить молодежи хорошие возможности участия в широком движении социальной реконструкции» (70;С456).
Эта обширная цитата взята не из выступления какого-либо нацистского вождя, излагающего принципы партийной молодежной политики. Эта цитата принадлежит, как ни странно, Карлу Манхейму. И он сам отдавал себе отчет в несколько одиозном ее звучании, заметив: «Я понимаю, что ... мои предположения звучат как имитирующие методы тоталитарных государств» (там же). И, несмотря на отвращение к принципам, лежащим в основе тоталитарных государств, Манхейм был, фактически, готов рекомендовать к использованию их методы работы с молодежью. Суть же этих методов - государственное руководство, организация молодежи с целью использования этого ценного социального ресурса. Манхейм писал данную работу в Великобритании, и его призыв не был услышан - Великобритания имела давние традиции демократии и индивидуализма. Однако он весьма показателен. Манхейм был одним из крупнейших социологов своего времени, и он чутко уловил определенную тенденцию: возрастание роли молодежи в обществе и важность этого ресурса для решения важных общественных задач, а также расширение функций государства.
Манхейм отмечал, что молодежь сама по себе не деструктивна и не конструктивна, не прогрессивна и не консервативна. Она представляет собой чистую «потенцию», которая может быть использована как угодно.
Пример нацистского Рейха показал, что молодежь может выступать как мощная преобразовательная сила - но не сама по себе, а лишь будучи организованной и управляемой. Но в Рейхе эта сила была использована во зло. Манхейма привлекала перспектива конструктивного руководства молодежью. Рассмотрим привлекший его феномен подробнее.
