Содержание к диссертации
Введение
Часть 1. Значение отца для психического развития ребенка С. 13
Глава 1. Фигура отца в культурно-историческом контексте С. 13
1.1 Фигура отца в разных культурах и исторических эпохах С. 13
1.2 Образ отца в современной европейской культуре С. 20
Глава 2. Представления о роли отца в психическом развитии ребенка в различных психологических концепциях С. 27
2.1 Развитие представлений о роли отца в психоаналитической традиции С. 27
2.2 Развитие представлений о роли отца в теории привязанности С. 35
2.3 Представления о роли отца в психическом развитии в рамках системного подхода к семье С. 38
2.4 Представления о роли отца в психическом развитии в отечественных исследованиях С. 40
Глава 3. Эмпирические исследования семейных факторов эмоционального благополучия подростков С. 47
3.1 Эмоциональные нарушения у подростков и психологические факторы их возникновения С. 47
3.2 Исследования влияния семейных отношений на эмоциональное благополучие подростков С. 48
3.3 Исследования влияния образа отца на эмоциональное благополучие подростков С. 52
Глава 4. Эмпирические исследования семейных факторов формирования полоролевой идентичности подростков С. 55
4.1 Полоролевая идентичность и психологические факторы ее формирования... С. 55
4.2 Исследования влияния семейных отношений на формирование полоролевой идентичности С. 58
Часть 2. Эмпирическое исследование влияния образа отца на эмоциональное благополучие и полоролевую идентичность подростков С. 63
Глава 5. Методы и организация исследования С. 63
5.1 Общий замысел исследования С. 63
5.2 Характеристика обследованных групп С. 66
5.3 Методики исследования С. 69
Глава 6. Результаты эмпирического исследования влияния образа отца на эмоциональное благополучие подростков С. 82
6.1 Результаты исследования младших подростков С. 82
6.2 Результаты исследования старших подростков С. 87
6.3 Обсуждение результатов С. 93
Глава 7. Результаты эмпирического исследования влияния образа отца на полоролевую идентичность подростков С. 104
7.1 Результаты исследования младших подростков С. 104
7.2 Результаты исследования старших подростков С. 110
7.3 Обсуждение результатов С. 115
Выводы ; С. 126
Заключение С. 129
Литература
- Фигура отца в разных культурах и исторических эпохах
- Развитие представлений о роли отца в теории привязанности
- Исследования влияния семейных отношений на эмоциональное благополучие подростков
- Исследования влияния семейных отношений на формирование полоролевой идентичности
Введение к работе
Проблема значения отцовской фигуры для гармоничного психического развития ребенка является одной из самых актуальных в современном мире. Развивающаяся на западе практика воспитания детей в лесбийских парах, беспрецедентный рост числа разводов и неполных семей (каждый седьмой российский ребенок до 18 лет воспитывается в неполной семье, и в 94 % случаев это семья, с которой отец не живет), все чаще приводят к исчезновению отцовской фигуры из социальной ситуации развития ребенка и подростка (MacCallum F., Golombok S., 2004; Кон И. С, 2005). Современные исследователи связывают с этим многие психологические проблемы современного человека: диффузность идентичности, в том числе половой и полоролевой, эмоциональное неблагополучие, антисоциальное поведение (Боуэн М., 2005; Target М, Fonagy Р., 2002; Cabrera N. и др., 2000; Rohner R., 1998; Lamb М., Tamis-Lemonda С, 2004; Phares V., Compas В., 1993; Захаров А. И., 2000; Видра Д., 2000; Кочубей Б. И., 1993; Обухова Л. Ф., 2004; Прихожан А. М., 2000; Соколова Е. Т., 1986).
Однако, хотя и было обнаружено, что дети из неполных семей испытывают больше трудностей, по сравнению с детьми из полных семей, отмечается, что и в неполной семье развитие ребенка может быть вполне нормальным (DeKlyen М. и др., 1998; Lamb М., Lewis С, 2004; Davids М., 2002). Иначе говоря, отцовское отсутствие не является пагубным само по себе. Ряд теоретических предположений и клинических наблюдений позволяет сделать вывод о значимости не только реальных взаимодействий между отцом и ребенком для нормального психического развития последнего, но "внутреннего отца", представленного в психике, его образа, формирующегося под воздействием различных условий (Davids М., 2002; Marks М., 2002; Britton R., 2000; Grossmann К. и др., 2002; Bios Р., 1970; Тайсон Ф., Тайсон Р., 1998).
Эмпирические исследования значимости репрезентаций родителей в жизни взрослого человека были начаты в конце 70-х годов прошлого столетия зарубежными психологами. Создание в рамках теории привязанности специального опросника (Parental Bonding Instrument) позволило получить надежные корреляции между характеристиками родительских репрезентаций, а именно, степенью воспринимаемой эмоциональной теплоты и контроля со стороны родителей, и выраженностью симптомов тревоги и депрессии у взрослых людей (Parker G., 1979; Enns М. и др., 2000; Холмогорова А. Б., Воликова С. В., Полкунова Е. В., 2005). Вместе с тем, эти исследования относятся к воспоминаниям взрослых людей о своем детстве и точность этих оценок может быть ограничена (Greco L., Morris Т., 2002). Кроме того, детство - длительная эпоха в жизни человека, и, как показывают данные наблюдений, образ родителя меняется на его протяжении (Тайсон Ф., Тайсон Р., 1998). Исходя из этого, очень важным было обращение от анализа детского развития через призму воспоминаний взрослых, собственно к ребенку, к его чувствам, эмоциям, фантазиям и желаниям, связанным с родителями.
Как зарубежные (Cheng Н., Furnham A., Greco L., Morris Т.), так и отечественные (Вассерман Л. И., Подольский А. И., Прихожан А. М., Филиппова Е. В., Гаврилова Т. П.) исследования образа отца у детей и подростков немногочисленны. В одном из них было показано, что дети 8-13 лет, у которых отмечалась депрессивная симптоматика, оценивают своих отцов как менее заботливых и более контролирующих (Greco L., Morris Т., 2002). А. М. Прихожан выявила, что эмоционально благополучные подростки позитивно воспринимают отца, отмечая такие его качества, как заботливость, принятие. Подростки с повышенным уровнем тревоги оценивают отца как требовательного, принимающего, но доминантного и ненадежного (Прихожан А. М., 2000). Исследования Л. И. Вассермана, А. И. Подольского и их коллег выявили связь между отдельными аспектами воспринимаемых подростками воспитательных практик отца с
выраженностью у них симптомов депрессии, тревоги, делинквентным поведением (Вассерман Л. И., Горьковая И. А., Ромицына Е. Е., 2004; Подольский А. И., Идобаева О. А., Хейманс П., 2004).
Однако в этих исследованиях не всегда учитывался пол и возраст ребенка, что является существенным недостатком. Образ отца у ребенка из неполной семьи экспериментально практически не исследован. Это осложняется отсутствием подходящей психодиагностической методики, позволяющей изучать образ отца даже в случае отсутствия непосредственных контактов с ним. Кроме того, остается неизученным вопрос о возможном совместном влиянии на эмоциональное благополучие и полоролевую идентичность ребенка таких двух факторов, как наличие отца, с одной стороны, и типа его образа, с другой. Такие исследования позволили бы выяснить, существуют ли сензитивные периоды, связанные с наличием в семье отца и характером его образа у подростков в плане влияния на их психическое развитие. Таким образом, исследование влияния отцовского образа на эмоциональное благополучие и полоролевую идентичность подростков является актуальной задачей, решение которой расширит представления о факторах, способствующих поддержанию эмоционального благополучия и формированию полоролевой идентичности, и снабдит психологов, работающих с подростками и их семьями, знанием о новых мишенях коррекционной работы.
Объект исследования - образ отца у подростков
Предмет исследования - влияние образа отца у подростков разных половозрастных групп на эмоциональное благополучие и формирование полоролевой идентичности
Цель исследования:
Теоретический анализ психологических аспектов отцовства в
современной культуре и эмпирическое исследование влияния образа отца
на уровень эмоционального благополучия и формирование полоролевой идентичности подростков с учетом их половозрастных характеристик.
Задачи исследования:
Анализ современных теоретических подходов и эмпирических исследований значимости отцовской фигуры и образа отца для психического развития детей и подростков.
Разработка методического комплекса, направленного на изучение образа отца и его влияния на эмоциональное благополучие и формирование полоролевой идентичности подростков разных половозрастных групп.
Апробация опросников PBI (Parker G.) и МиФ (Дворянчиков Н. В.) для диагностики родительских репрезентаций и полоролевой идентичности у подростков разных половозрастных групп.
Разработка и валидизация теста "Эмоциональная экспрессивность отца" для диагностики характера отцовского образа у подростков.
Эмпирическое исследование влияния образа отца на эмоциональное благополучие подростков с учетом их половых и возрастных характеристик.
Эмпирическое исследование влияния образа отца на формирование полоролевой идентичности подростков с учетом их половых и возрастных характеристик.
Гипотезы исследования:
Существуют устойчивые и независимые от культурных традиций аспекты значимости фигуры отца для психического развития ребенка.
Отцовский образ влияет на эмоциональное благополучие подростков, причем это влияние имеет свою специфику в зависимости от пола и возраста подростка.
Отцовский образ влияет на формирование полоролевой идентичности подростков, причем это влияние имеет свою специфику в зависимости от пола и возраста подростка.
Эмоциональное благополучие и полоролевая идентичность подростка зависят как от наличия в семье отца, так и от характера его образа.
Теоретико-методологическая основа исследования:
Теоретико-методологической основой исследования являются представления классического психоанализа 3. Фрейда, теории объектных отношений (Д. Винникот, Р. Бриттон, П. Блос, П. Фонаги), сэлф-психологии X. Кохута, структурного психоанализа Ж. Лакана, теории привязанности (Д. Боулби, К. Гроссман), системно ориентированной семейной психотерапии (М. Боуэн).
Методы исследования:
Опросник родительской связи (PBI, G. Parker), позволяющий исследовать образ родителя в аспекте его эмоциональной теплоты и уровня контроля (опросник переведен и апробирован на взрослой выборке в лаборатории клинической психологии и психотерапии МНИИ психиатрии);
Специально разработанный тест "Эмоциональная экспрессивность отца", позволяющий <* изучать образ отца в аспекте его доминирующего эмоционального состояния;
Опросник "Маскулинность и фемининность" (Дворянчиков Н.В.), направленный на диагностику особенностей полоролевой идентичности;
Шкала детской депрессии (CDI, Kovacs М.) для оценки выраженности симптомов депрессии (переведена и апробирована в лаборатории клинической психологии и психотерапии МНИИ психиатрии);
Шкала личностной тревожности учащихся (Прихожан А. М.) для
диагностики выраженности симптомов тревоги у подростков.
Для обработки полученных данных использовались корреляционный, дисперсионный и факторный анализы, реализованные в пакете статистических программ SPSS for Windows 13.0.
Эмпирическая база исследования:
В эмпирическом исследовании принимали участие 210 подростков младшего подросткового возраста 10-11 лет (101 мальчик и 109 девочек 5-х классов) и 206 подростков старшего подросткового возраста 15-16 лет (98 мальчиков и 108 девочек 10-х классов), которые составили 4 исследовательские выборки (всего 416 человек). Фронтальное исследование проводилось в 2 этапа в московских школах №№ 85,69,1515.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования:
Выделены инвариантные и относительно независимые от культуры аспекты значимости отцовской фигуры для психического развития. С помощью метода срезов описана динамика образа отца в подростковом возрасте и выделены некоторые ее закономерности у мальчиков и девочек. Впервые исследованы особенности влияния отцовского образа на уровень эмоционального благополучия и формирование полоролевой идентичности у подростков разных половозрастных групп. Впервые наряду с влиянием фактора эмоционально позитивного или негативного образа отца, сформировавшегося у ребенка, исследовано влияние фактора совместного проживания или отсутствия отца в семье на эмоциональное благополучие и полоролевую идентичность подростков. Впервые разработан диагностический инструмент, позволяющий исследовать эмоциональную окрашенность образа отца независимо от его присутствия в семье.
Практическая значимость исследования:
Разработан и апробирован тест "Эмоциональная экспрессивность отца", позволяющий изучать особенности восприятия подростками своих
отцов. Проведена апробация, адаптация и валидизация опросников "МиФ" и PBI для диагностики подростков, начиная с "10-летнего возраста. Указанные методики, а также полученные в работе данные о роли отца в психическом развитии подростка могут быть использованы при построении психокоррекционных программ, в учебных курсах по детской психологии, в психопрофилактической работе с родителями детей и подростков. Полученные результаты используются в консультативной и просветительской работе с детьми и родителями в ЦППРиК "Строгино" г. Москвы, в работе психологической службы гимназии № 1515. По материалам исследования опубликована просветительская статья в газете "1 сентября" (Завтра придешь в школу с отцом! // Первое сентября. - 2006. -№2).
Положения, выносимые на защиту:
1. Анализ культурных традиций и психологических исследований показывает, что значение отца тесно связано с культурно-историческим контекстом. Вместе с тем, он позволяет выделить относительно независимые и инвариантные аспекты его значимости. 1.1В психодинамической традиции и современных разработках теории привязанности образ отца рассматривается как важная для психического развития ребенка и подростка структура, формирование которой начинается с рождения ребенка и осуществляется под воздействием различных внутренних (половозрастные и ситуативные проекции, фантазии) и внешних (коммуникации со значимыми близкими людьми, культуральные стереотипы, реальное взаимодействие с отцом) факторов.
1.2 К инвариантным аспектам значимости отца для психического развития ребенка в указанных подходах относятся также его содействие перестройке первоначально симбиотических отношений ребенка с матерью, открытие ребенку новых, качественно иных
способов взаимодействия, содействие развитию у ребенка представлений о семейной иерархии и формирование у ребенка представлений о себе как о потомке двух родов: не только материнского, но и отцовского.
2. Характер отцовского образа у подростков связан с эмоциональным
благополучием и формированием полоролевой идентичности
подростков. Существуют как устойчивые и универсальные связи, так
и изменяющиеся при переходе от одной половозрастной группы к
другой.
Для эмоционального благополучия подростков наибольшее значение имеет восприятие отца эмоционально теплым. Восприятие его содействующим автономии и сверх-контролирующим также влияет на уровень эмоционального благополучия, но не во всех исследованных половозрастных группах.
Характер отцовского образа влияет на формирование полоролевой идентичности у младших подростков в большей степени, чем у старших.
3. Отсутствие в семье отца не является достаточным фактором для
возникновения эмоциональных нарушений и проблем в
формировании полоролевой идентичности у подростков. Существует
сложное взаимодействие фактора наличия или отсутствия в семье
отца с фактором качества отцовского образа, которые могут
совместно влиять на психическое развитие ребенка.
Апробация результатов исследования:
Основные положения и результаты исследования докладывались на заседаниях кафедры клинической психологии и психотерапии МГППУ (2005-2006 гг.), заседании Ученого совета факультета психологического консультирования МГППУ (2006 г.), на заседании педагогов-психологов СЗАО г. Москвы (2006 г.), на заседании отдела психотерапии Центра
психолого-педагогической реабилитации и коррекции "Строгино", на V Городской межвузовской научно-практической конференции «Молодые ученые - московскому образованию». По материалам исследования опубликовано 5 печатных работ.
Структура работы:
Работа изложена на 141 странице, состоит из введения, двух частей, семи глав, выводов, заключения, списка литературы из 130 наименований и 2 приложений. Работа содержит 15 таблиц, иллюстрирована 18 рисунками.
Фигура отца в разных культурах и исторических эпохах
В отличие от проблем классической науки, где можно говорить об относительной неизменности объекта изучения и возможности открытия устойчивых закономерностей, психологические проблемы, в том числе проблема значения отца для развития ребенка, зависят от культурного контекста. Понимание роли отца полярно менялось и в разные исторические эпохи: от его полного отстранения от воспитания до максимальной вовлеченности в этот процесс при изолировании ребенка от матери (Кочубей Б. И., 1993, Дружинин В. Н., 1996; Кон И. С, 2006; Cabrera N. и др., 2002). Изменение социокультурной ситуации в обществе способствовало трансформации позиции отца в семье, что приносило новые проблемы, которые, в свою очередь, требовали осмысления. Ниже будут кратко рассмотрены основные культурно-исторические аспекты отношения к фигуре отца. Фигура отца в первобытных обществах
В раннем историческом периоде развития человечества почти в каждом сообществе существовали свои традиции, определяющие специфику взаимоотношений отца и ребенка. Во время господства матриархата отцовская роль понижалась до участия в зачатии и только (Pleck Е., 2004). Зачастую причинами зачатия вообще считались ветер, съеденные бобы или случайно проглоченное насекомое (Грейвс Р., 2005).
Однако, несмотря на то, что в некоторых современных племенах на территории Австралии и Африки до сих пор господствует женщина, в историческом контексте ее главенство в роде утрачивалось и постепенно перешло к мужчине (Hewlett В., 2004). Фигура отца в истории западной цивилизации
Во времена классической Греции отец обладал большой властью над детьми; по афинским законам он даже мог продать сына, хотя, его власть все же ограничивалась семейной общиной: например, он мог применять к сыну телесное наказание только под условием, чтобы оно не переходило в членовредительство (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона). Функции матери состояли в том, чтобы присматривать за семенами, посеянными и находящимися во владении отца, как описано в Эсхиловской "Орестии" (Etchegoyen А., 2002).
В римской традиции власть отца над детьми проистекала из власти мужа над женой. Правом изгнания сына отец пользовался лишь в случае возбуждения против сына уголовного преследования. Кроме того, отец имел право на владения всем, что приобретают дети. Он мог отвергать своих детей при рождении или продавать их в рабство (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона).
Существенное влияние на позицию отца в обществе оказало христианство и, особенно, протестантская Реформация. Она не только окончательно утвердила отцовский авторитет, но и стимулировала отцов проявлять больше ответственности и вовлеченности в воспитании ребенка. Отец стал главным моральным наставником семьи и символическим представителем Бога на земле (Pleck Е., 2004; Дружинин В. Н., 1996).
В XVIII-XIX веках, как и во времена Древней Греции, отцы рассматривались как генераторы жизни, в то время как матери - только ее инкубаторы (Pleck Е., 2004). Однако, в начале XX века в Европе начали происходить существенные социальные изменения, которые привели к ослаблению его власти и влияния. По мнению некоторых культурологов и психологов одной из причин прихода Гитлера к власти в Германии могла стать потеря авторитета отцов в глаза их сыновей. Его отрицание вылилось в юношеские экстремистские движения, причем они считали, что мать открыто или тайно стоит на их стороне, а отца рассматривали как врага (Дружинин В. Н., 1996).
Борьба женщин за свои права, стремительный рост феминистского движения привел к дальнейшему падению авторитета отца и исключению его из числа наиболее значимых для ребенка лиц. Однако, уже на новом витке развития, западное общество опять повернулось лицом к отцу. В современной западной нуклеарной семье матери и отцы проводят намного больше времени вместе, чем в прошлом, и их роли намного меньше дифференцированы (Caberra N. и др., 2002; Lamb М., Lewis С, 2004). Мужчины поощряются активно участвовать в уходе за ребенком; они посещают дородовые занятия, присутствуют при родах. Во многих странах отцы стали получать отпуск по уходу за родившимся ребенком протяженностью от двух дней (Испания) до 3 недель (Франция), хотя они и не всегда хотят им воспользоваться (O Brien М., 2004; Cabrera N. и др., 2002).
Развитие представлений о роли отца в теории привязанности
В теории привязанности, возникшей в середине 20 века в результате исследований Д. Боулби, был сделан акцент на исключительной значимости качества ранних детско-материнских отношений для гармоничного развития ребенка (Боулби Д., 2003, 2004; Grossmann К. и др., 2002; Bremerton I., 1997; Trowell J., 2002). Именно с матерью у новорожденного начинают развиваться отношения привязанности, которая понимается как прочная аффективная связь значительной интенсивности. В результате этих отношений формируются внутренние рабочие модели, характеризующие отражение ребенком собирательного опыта сензитивности к объекту привязанности (Боулби Д., 2003). Рабочие модели не поддаются конкретному описанию и научному анализу, однако, предполагается, что в центре рабочей модели другого находится его принятие и эмоциональная поддержка в отношениях (Смирнова Е. О., 1995). Мать по-разному может удовлетворять потребности ребенка в защищенности и ощущении безопасности, что является ее главной функцией как первичного объекта привязанности и может являться главным предиктором эмоционального благополучия, особенностей поведенческой, когнитивной сфер в детстве и взрослом возрасте (Боулби Д., 2004; Bretherton I., 1997; Смирнова Е., 1995). Д. Боулби отмечал, что "восприятие ребенком поощряющей, поддерживающей и сотрудничающей матери, и немного позже отца курсив О. К. , дает ему чувство ценности и веры в помощь других, ценную модель, на основе которой он позже сможет построить свои собственные отношения" (Боулби Д.: цит. по Grossmann К. и др., 2002, стр. 308). Тем не менее, ролью отца исследователи привязанности заинтересовались много позже. В частности, они пытались выяснить связь между отцовской сензитивностью к нуждам ребенка и качеством привязанности ребенка к отцу, а также между качеством детско-отцовской привязанности и психическим развитием ребенка. Эти исследования основывались на тех же исходных постулатах, что и работы по изучению привязанности детей к их матерям (Grossmann К. и др., 2002; Lamb М., Lewis С, 2004). В частности, использовался идентичным образом организованный тест "Незнакомой ситуации", предложенный М. Эйнсверт. К удивлению ученых полученные связи часто оказывались противоречивыми, что подвергло сомнению валидность использования этого теста для изучения привязанности детей к отцу и привело к предположению, что качество привязанности к нему ребенка может отличаться по своей природе от такового к матери.
Для разрешения сложившихся противоречий исследователи обратились к исходным положениям Д. Боулби, касающимся понимания роли отца как компаньона в совместной с ребенком игре. Основываясь на этом, в последние годы удалось достичь существенного продвижения в изучении особенностей привязанности ребенка к отцу. Исследователи предположили, что основная роль отца как объекта привязанности заключается в обеспечении безопасности ребенка посредством чуткой поддержки и стимуляции исследовательской активности ребенка в совместной игре (Grossmann К. и др., 2002).
Теория привязанности позволяет по-новому взглянуть на Эдипову историю. М. Target и P. Fonagy отмечают, что Лай фактически отказался от своего сына, когда тому нужна была отцовская поддержка. Таким образом ненависть Эдипа может быть связана с тем, что отец, потенциально значимая фигура, болезненно отверг потребность сына в привязанности (Target М., Fonagy Р., 2002). А именно злость является естественной реакцией ребенка на боязнь потерять отношения привязанности. Она служит сигнальной функцией, которая в норме укрепляет отношения между ребенком и заботящемся о нем человеке, усиливая заботливое поведение со стороны родителя (Боулби Д., 2004).
В последнее время ученые отмечают, что характер привязанности к отцу и матери снова актуализируется в подростковом возрасте. Подростки нуждаются в том, чтобы чувствовать интерес к себе со стороны родителей, им нужны родительские любовь, признание, одобрение, доверие и поощрение автономии: поведенческой и эмоциональной (Lamb М., Lewis С, 2004; Parke R. и др., 2004).
Таким образом, основной акцент в теории привязанности делается на особой значимости ранних отношений матери и ребенка. Предположения о существенной значимости родительских эмоциональной теплоты и содействия развитию у ребенка автономии удалось подтвердить эмпирически с помощью специально созданного опросника PBI, разработанного G. Parker в 1979 г. (см. главу 3). Как следует из вышеизложенного, отцовская значимость, с точки зрения теории привязанности, сводится к характеру отцовского поведения во время непосредственных взаимодействий ребенка с отцом, в которых от последнего требуется обеспечение безопасности, поддержки и надежного "тыла" в те моменты, когда ребенок пытается открыть для себя окружающий мир за пределами матери, стимулировании его исследовательской активности и автономности в такие моменты.
Исследования влияния семейных отношений на эмоциональное благополучие подростков
Влияние семьи на уровень эмоционального благополучия детей и подростков исследовано достаточно широко (Захаров А. И., 2000; Кон И. С, 2003; Прихожан А. М., 2000; Соколова Е. Т., Чеснокова И. Г., 1986; Эйдемиллер Э. Г., Юстицкис В., 1999; DeKleyn М., Speltz М., Greenberg М., 1998; Воликова С. В., Холмогорова А. Б., Галкина А. М., 2006).
Как отмечают многие ученые, эмоционально неблагополучные подростки чаще выходят из семей с высоким уровнем психопатологии (Захаров А. И., 2000; Подольский А. И., Идобаева О. А., Хейманс П., 2004; Первова И. Л., 1999). В таких семьях часты родительские конфликты, непоследовательное родительское поведение; независимость подростка рассматривается негативно, как уход от родителей, что еще больше усугубляет отношения в семье (Эйдемиллер Э. Г., Юстицкис В., 1999; Захаров А. И., 2000). А. И. Захаров выделяет четыре основных типа неправильного воспитания, приводящих к эмоциональному неблагополучию у подростков: непринятие, тревожно-мнительное воспитание, эгоцентрическое воспитание, гиперсоциальное воспитание (2000). Вместе с тем, исследование А. М. Прихожан показало, что нет какого-то специфического аспекта нарушений в семейных отношениях, связанного с тревожностью. Не было обнаружено также и связи между тревожностью и воспитанием ребенка в неполной семье (Прихожан А. М., 2000).
Причиной эмоционального неблагополучия часто является семейный перфекционизм. Дети в таких семьях редко заслуживают одобрения, от них требуется идеала, которого невозможно достичь. Высокий уровень родительского контроля и доминирования ведет к подавлению любых форм сопротивления у ребенка, к запрету на протест и агрессию. Уже в детстве у ребенка, родители которого предъявляют завышенные требования, складывается особый максималистский когнитивный стиль, в результате чего он обречен на постоянные разочарования (Гаранян Н. Г., Холмогорова А. Б., Юдеева Т. Ю., 2001; Холмогорова А. Б., Воликова С. В., 2004; Воликова С. В., Холмогорова А. Б., Галкина А. М., 2006).
В диссертационном исследовании А. Б. Холмогоровой (2006) было показано, что родители детей с симптомами депрессии и тревоги, превышающими норму, продемонстрировали значимо более высокие показатели перфекционизма по сравнению с родителями эмоционально благополучных детей; были также выявлены значимые корреляционные связи между показателями родительского перфекционизма и симптомами детской депрессии и тревоги.
Четырех-аспектная модель семейной системы, предложенная А. Б. Холмогоровой (2002), позволяет систематизировать ряд эмпирически наблюдаемых семейных дисфункций, которые могут привести к росту эмоционального неблагополучия. Во-первых, семейная структура характеризуется симбиозом, разобщенностью и закрытыми границами. Во-вторых, для семейной микродинамики характерны высокий уровень критики, давления и контроля. В-третьих, макродинамика может быть отягощена тяжелыми болезнями, смертями родственников, физическим и сексуальным насилием в семейной истории. И, в-четвертых, для семейной идеологии характерны перфекционистские стандарты, ценность послушания и успеха.
Нарушенные взаимоотношения матери и ребенка выделяются в настоящее время в качестве центральной причины эмоционального неблагополучия многими психологическими школами (Прихожан А. М., 2000; Захаров А. И., 2000). Проведенный метаанализ имеющихся исследований влияния отца на эмоциональное благополучие подростков (Phares V., Compas В., 1993) позволяет заключить, что отцы, без сомнения, влияют на благополучие своих детей, причем отцовское влияние часто оказывается независимым от материнского или, по крайней мере, таким же важным, как материнское. Отмечается, что характер эмоциональных трудностей у подростков может быть связан с аналогичными трудностями у их отцов. Имеется множество эмпирических свидетельств того, что делинквентное поведение, злоупотребление алкоголем, депрессивная симптоматика, безработица у отцов связаны с риском возникновения депрессивных и тревожных состояний у детей и подростков (Phares V., Compas В., 1993). Свыше 60% подростков с эмоциональными нарушениями воспитывались в неполных семьях (Lamb М., Lewis С, 2004).
Исследования влияния семейных отношений на формирование полоролевой идентичности
Идентичность - это широкое понятие, включающее все качества личностных сочетаний, обусловленные большим массивом биологических, психологических, социальных и культурных факторов (Тайсон Ф., Тайсон Р., 1998). Согласно Э. Эриксону, идентичность - это тождественность человека самому себе; твердо усвоенный и личностно принимаемый образ себя во всем богатстве отношений личности к окружающему миру (Эриксон Э., 1996, стр. 28).
Важнейшими компонентами идентичности человека являются половая и полоролевая идентичности. Многие авторы вкладывают различное содержание в эти понятия. Так, согласно О. Кернбергу и Ф. и Р. Тайсонам (Кернберг О., 2004; Тайсон Ф., Тайсон Р., 1998) половая идентичность связана с осознанием и переживанием себя как представителя определенного пола, а полоролевая, или тендерная, - со специфическими психологическими установками и способами межличностного поведения, присущими мужчинам или женщинам и таким образом разделяющими их. Однако, согласно Н. Смелзеру, половая идентичность включает в себя тендерную идентичность (Смелзер Н., 2002). В отечественной психологии В. Е. Каган (1991) выделяет следующие составные части идентичности: базовую -соотнесение личности с традиционными, восходящими к филогенетическим, половым различиям; ролевую - соотнесение поведения и переживаний личности с существующими в данной культуре и в данное время полоролевыми стереотипами; персональную, которая интегрирует первые две и характеризует соотнесение личности с маскулинностью/феминностью в контексте индивидуального опыта, межличностного общения и совместной деятельности. Следует отметить, что понятия полоролевая и тендерная идентичность часто употребляются как синонимы. В данном исследовании полоролевая идентичность понимается в соответствии с уже упомянутым определением О. Кернберга и Ф. и Р. Тайсонов, т.е. как специфические психологические установки и способы межличностного поведения, присущие мужчинам или женщинам и таким образом разделяющие их (Кернберг О., 2004; Тайсон Ф., Тайсон Р., 1998).
В научных исследованиях предложено несколько моделей полоролевой идентичности, структурными элементами которой являются маскулинность и феминность (Келли Г, 2000; Репина Т. А., 1987, 2004; Агеев В. С, 1987). Маскулинность и феминность - нормативные представления о соматических, психических и поведенческих свойствах, характерных для мужчин и женщин; элемент полового символизма (Келли Г., 2000).
Вопрос о природе половых различий и соотношения мужского и женского существует на протяжении всей человеческой истории. В зависимости от исторической эпохи и страны в обществе возникает система норм поведения, предписывающая выполнение определенных половых ролей; соответственно возникает жесткий ряд представлений о том, что есть "мужское" и "женское" в данном обществе (Абрамян Л. А., 1991; Кон И. С, 1981).
Типично маскулинное поведение связывается с активностью, агрессивностью, рассудочностью, инструментальностью (ориентацией на достижение целей за пределами непосредственной ситуации межличностного взаимодействия и нечувствительностью к эмоциональным реакциям окружающих); феминное - с пассивностью, зависимостью, конформностью и экспрессивностью (направлении интересов непосредственно на ситуацию межличностного взаимодействия с учетом эмоциональных реакций окружающих) (Келли Г., 2000; Кон И. С, 1981; Репина Т. А., 1987).
Существует несколько моделей маскулинности и феминности. Простейшая из них - биполярная - рассматривает маскулинные и феминные качества как два крайних полюса: чем чаще человек проявляет маскулинное поведение, тем реже он будет проявлять феминное и наоборот (Келли Г., 2000). Другие модели предполагают независимость этих двух качеств. В этих моделях считается, что люди могут проявлять как маскулинное, так и феминное поведение. Проявление обоих типов поведения одним человеком в зависимости от ситуации называется андрогинией.
Предполагается, что чрезмерная акцентуация как типично маскулинных, так и типично феминных черт имеет негативные последствия. Согласно С. Бем, люди, демонстрирующие традиционные формы маскулинного поведения, более склонны к агрессии и менее способны к сопереживанию и нежности. Показано, что высокомаскулинные и феминные люди испытывают серьезные трудности в видах деятельности, которые не совпадают с традиционными полоролевыми стереотипами (Келли Г., 2000). Люди же с андрогинной полоролевой идентичностью с большей непринужденностью могут быть как независимыми и сильными, так и мягкими, заботливыми, добрыми. В исследовании В. Е. Кагана (1987) показано, что меньшее психологическое напряжение при социализации выявлено у подростков, сочетающих стереотипы мужественности и женственности. Постепенно понимание психологической андрогинности расширилось до представления о ней как о многомерной интеграции женских эмоциональности и фантазии и мужских рациональности и активности (Каган В. Е., 1991).
