Содержание к диссертации
Введение
Часть 1. Роль интерперсональных факторов в состояниях эмоциональной дезадаптации
Глава 1. Роль интерперсональных отношений в психологических моделях расстройств аффективного спектра
1.1 Психодинамическая традиция с. 13
1.2 Когнитивно-бихевиоральная традиция с. 18
1.3 Экзистенциально-гуманистическая традиция с.21
1.4 Подходы, сфокусированные на интерперсональных отношениях с.22
1.5 Интегративная многофакторная психо-социальная модель с.31
Глава 2. Интерперсональные отношения и стресс
2.1. Определение понятий «стресса» и «копинга» с.35
2.2. Виды стрессоров и их связь с расстройствами аффективного спектра с.38
2.3. Социальная поддержка как фактор совладания со стрессом с.49
2.4. Семейные дисфункции и стрессы как факторы расстройств аффективного спектра с.58
Глава 3. Эмоциональная дезадаптация у студентов
3.1. Особенности интерперсональных отношений в юношеском возрасте и их роль в психическом здоровье с.68
3.2 Эмпирические исследования эмоциональной дезадаптации у студентов с.74
Часть 2. Эмпирическое исследование интерперсональных факторов эмоциональной дезадаптации у студентов
Глава 4. Организация комплексного исследования интерперсональных факторов эмоциональной дезадаптации у студентов
4.1 Обоснование гипотез и характеристика методов исследования с.83
4.2 Характеристика обследованных групп с.90
Глава 5. Результаты эмпирического исследования выраженности состояний эмоциональной дезадаптации и стресса в студенческой популяции
5.1 Выраженность симптомов депрессии, тревоги и психологического стресса у студентов с.97
5.2 Выраженность состояний эмоциональной дезадаптации у юношей и девушек (тендерный аспект) с. 105
5.3 Сопоставление данных популяционного исследования студентов с выраженными интерперсональными дисфункциями с данными клинического исследования пациентов с тревожными и депрессивными расстройствами с.109
Глава 6. Результаты эмпирического исследования связи эмоциональной дезадаптации и уровня стресса с интерпероснальными дисфункциями у студентов младших курсов
6.1 Результаты исследования связи уровня социальной поддержки с выраженностью эмоциональной дезадаптации и уровнем стресса у студентов первых курсов с. 120
6.2 Результаты исследования связи особенностей стиля коммуникации в семье. с выраженностью эмоциональной дезадаптации и уровнем стресса у студентов первых курсов с. 128
6.3 Результаты корреляционного анализа данных с. 133
6.4 Данные множественного регрессионного анализа с. 141
Обсуждение результатов с. 149
Выводы с.161
Заключение с.164
Список литературы с.167
- Подходы, сфокусированные на интерперсональных отношениях
- Особенности интерперсональных отношений в юношеском возрасте и их роль в психическом здоровье
- Сопоставление данных популяционного исследования студентов с выраженными интерперсональными дисфункциями с данными клинического исследования пациентов с тревожными и депрессивными расстройствами
- Данные множественного регрессионного анализа
Введение к работе
Актуальность темы
В последнее время отмечается рост числа расстройств аффективного спектра в общей популяции. Среди них тревожные и депрессивные расстройства являются наиболее распространенными. Так, по данным отечественных исследователей (В.Г. Ротштейн, М.Н. Богдан, М.Е. Суетин, 2005), общее число жителей России, страдающих депрессивными и тревожными расстройствами и нуждающихся в помощи в настоящее время, составляет около 9 млн. человек, то есть 6–7% населения России. Отмечается также рост субклинических эмоциональных нарушений, которые включаются в границы расстройств аффективного спектра (H.S. Akiskal et al., 1980, 1983; J. Angst et al, 1988, 1997) и оказывают выраженное негативное влияние на качество жизни, социальную адаптацию и повышают суицидальный риск.
На фоне социально-экономической нестабильности последних десятилетий в России имеет место значительный рост числа расстройств аффективного спектра у молодежи (А.Б. Холмогорова, 2006), что повышает риск возникновения социальной дезадаптации и девиантного поведения в молодежной среде. Психосоциальные проблемы молодежи и студенчества привлекают все большее внимание исследователей (В.С. Собкин, 1998, 2003, 2004; М.Ю. Кондратьев, 1997; Е.Г. Дозорцева, 2006; Л.Ф. Обухова, 2006; И.Ю. Кулагина, 1996; А.М. Прихожан, 2000; Н.Н. Толстых, 2007 и др.). Хотя Россия занимает одно из первых мест по количеству суицидов среди молодежи (В.В. Войцех, 2006), до сих пор отсутствуют программы профилактики суицидального поведения. Важной частью таких программ должно стать своевременное выявление расстройств аффективного спектра, включающих субклинические состоянии эмоциональной дезадаптации. Выше сказанное делает особенно актуальной задачу исследования факторов, влияющих на возникновение и течение этих расстройств у молодежи и студентов.
Современные исследования расстройств аффективного спектра подтверждают их многофакторную психосоциальную природу, а также – диатез - стрессовую модель возникновения. Согласно этой модели, биологический диатез или биологическая уязвимость выливаются в болезнь только при условии воздействия стрессоров – неблагоприятных психологических и социально-психологических факторов, среди которых важное место принадлежит интерперсональным факторам (М. Перре, У. Бауманн, 2002; А.Б. Холмогорова, Н.Г. Гаранян, 1998; А.Б. Холмогорова, Н.Г. Гаранян, Г.А. Петрова, 2003; А.Б. Холмогорова, 2006 и др.).
Отечественные и зарубежные исследователи давно обратили внимание на влияние интерперсональных факторов: семейного окружения (G. Parker, 1981, 1988, 1992; М. Enns, B. Cox, D. Larsen, 2000; R.C. Kessler, 1997; H. Sadowski, B. Ugarte, J. Kolvin, 1999; S.J. Blatt, 1995; А.С. Спиваковская, 1988; А.И. Захаров, 1988; Л.В. Ким, 1997; Э.Г. Эйдемиллер, В. Юстицкис, 2000; А.Б. Холмогорова, 2006; С.В. Воликова, 2005 и др.) и более широкого социального окружения (T.S. Brugha, 1995; G. Caplan, 1974; А.Б. Холмогорова, Н.Г. Гаранян, Г.А. Петрова, 2003; А.Б. Холмогорова, 2006; Р.Д. Тукаев, 2003 и др.) на эмоциональное состояние и психическое здоровье человека.
Деструктивные интерперсональные отношения признаются важнейшим предиктором развития состояний эмоциональной дезадаптации, а также клинически выраженных депрессивных и тревожных расстройств. В то же время, конструктивная социальная поддержка рассматривается в качестве буфера, способствующего смягчению жизненных стрессов и их более успешной переработке фактора (G.W. Brown, T.O. Harris, 1978; G. Caplan, 1974; А.Б. Холмогорова, Н.Г. Гаранян, Г.А. Петрова, 2003 и др.).
Специфика вузовского обучения, как известно, совпадает с возрастом наиболее высокого риска манифестации психической патологии, что обусловлено значительными стрессовыми нагрузками, характерными для обучения в вузе и создающими дополнительные условия для проявления эмоциональной дезадаптации (Е.Д. Красик, Б.С. Положий, Е.А. Крюков, 1982; В.В. Войцех, Г.И. Семикин, 2006, Т.Л. Крюкова, 2004 и др.). Обучение на первом курсе ВУЗа является новой стадией жизненного цикла. Часто поступление в ВУЗ связано со сменой места жительства, и влечет за собой разрушение уже сложившейся старой социальной сети. Но новая социальная сеть формируется не сразу, что ведет к дефициту социальной поддержки. Именно это делает студентов – первокурсников группой риска по эмоциональной дезадаптации и остро ставит задачу изучения предикторов успешной переработки стрессогенных жизненных событий и совладания со стрессом у студентов, а также разработки на этой основе программ психопрофилактики и психотерапевтической помощи для студентов.
Научная новизна исследования
Лишь в последние десятилетия в отечественной психологии появились исследования, посвященные изучению интерперсональных факторов расстройств аффективного спектра (С.В. Воликова, 2005; А.Б. Холмогорова, 2006). Однако до сих пор не проводились исследования влияния этих факторов на состояния дезадаптации в студенческой популяции, и практически отсутствуют исследования влияния интерперсональных факторов на переработку психологического стресса у молодежи и студентов. Научная новизна исследования заключается в изучении влияния дисфункций семейного и более широкого социального окружения на состояния эмоциональной дезадаптации и уровень стресса в студенческой среде. Впервые проанализированы гендерные различия в уровне психологического стресса и эмоциональной дезадаптации в студенческой популяции.
Цель исследования
Изучение интерперсональных факторов расстройств аффективного спектра в условиях преодоления жизненных стрессов у студентов.
Задачи исследования:
-
Аналитический обзор зарубежных и отечественных исследований роли интерперсональных отношений в возникновении расстройств аффективного спектра и успешности переработки стрессогенных жизненных событий.
-
Разработка методического комплекса, позволяющего исследовать роль интерперсональных, включая семейные, факторов расстройств аффективного спектра в условиях преодоления жизненных стрессов у студентов.
-
Оценка выраженности симптомов депрессии и тревоги, а также уровня различных видов стресса в студенческой популяции:
оценка уровня стресса и выраженности эмоциональной дезадаптации у студентов – первокурсников;
сравнение степени выраженность состояний эмоциональной дезадаптации у студентов - первокурсников и студентов старших курсов;
сравнение степени выраженность состояний эмоциональной дезадаптации, уровня стресса и особенностей установок по отношению к эмоциям у юношей и девушек.
-
Выявление связей между качеством интерперсональных отношений (уровнем социальной поддержки и особенностями семейных коммуникаций), установками по отношению к эмоциям, уровнем переживаемого стресса и выраженностью эмоциональной дезадаптации у студентов
-
Сравнение показателей эмоциональной дезадаптации в группе студентов с высокими показателями интерперсональных дисфункций и в клинической группе больных расстройствами аффективного спектра. Определение мишеней психопрофилактики и психотерапетвической помощи студентам.
Объект исследования
Интерперсональные факторы расстройств аффективного спектра.
Предмет исследования
Интерперсональные факторы эмоциональной дезадаптации и выраженности психологического стресса у студентов.
Гипотезы исследования:
-
-
Показатели эмоционального неблагополучия (депрессии, тревоги, суицидальной направленности) и уровень стресса у студентов с низким уровнем социальной поддержки значимо выше таковых у студентов с высоким уровнем социальной поддержки и сходны с соответствующими показателями у больных расстройствами аффективного спектра.
-
Показатели эмоционального неблагополучия (депрессии, тревоги, суицидальной направленности) и уровень стресса у студентов с высокими показателями коммуникативных дисфункций в семье значимо выше таковых у студентов с низким уровнем семейных дисфункций и сходны с соответствующими показателями у больных расстройствами аффективного спектра.
-
Существуют гендерные различия в показателях эмоциональной дезадаптации и установками по отношению к эмоциям между студентами.
-
Существует связь между дисфункциональным стилем коммуникации в семье, трудностями в открытом проявлении чувств и установлении поддерживающих интерперсональных отношений у студентов.
Теоретико-методологическая основа исследования
Теоретико-методологической основой данного исследования является системная био-психо-социальная модель психических расстройств и разработанная на ее основе многофакторная психо-социальная модель расстройств аффективного спектра (А.Б. Холмогорова, Н.Г. Гаранян, 1998; А.Б. Холмогорова, 2006), интегрирующая различные подходы к этим расстройствам, включая теорию привязанности Дж. Боулби, концепцию социальной поддержки и системный подход к семье.
Обследованные группы:
Группы студентов первых курсов технического ВУЗа (100 человек) и психологического ВУЗа (45 человек).
Группы студентов старших курсов технического ВУЗа (62 человека) и сихологического ВУЗа (102 человека).
Пациенты с депрессивными и тревожными расстройствами (20 человек). Таким образом, всего было обследовано 329 человек.
Методический комплекс включал 8 методик:
Для оценки выраженности эмоциональных нарушений и установок по отношению к эмоциям:
Опросник тревоги (BAI, разработан A.T.Beck с соавт.).
Опросник депрессивности (BDI, разработан A.T.Beck с соавт., адаптация Н.В.Тарабриной).
Опросник выраженности психопатологической симптоматики SCL-90-R (разработан L.R.Derogatis, адаптация Н.В.Тарабриной).
Опросник запрета на выражение чувств (ЗВЧ, разработан В.К.Зарецким совместно с А.Б. Холмогоровой и Н.Г. Гаранян).
Для оценки уровня повседневного стресса:
Опросник недавних жизненных событий у студентов (P.M. Kohn, K.D. Lafreniere, M. Gurevich).
Для оценки уровня социальной поддержки и размеров социальной сети:
Опросник социальной поддержки (F-SOZU-22, разработан G.Sommer, T.Fydrich, адаптация А.Б.Холмогоровой, Г.А.Петровой).
Структурированное интервью «Московский интегративный опросник социальной сети» (разработан А.Б.Холмогоровой совместно с Н.Г.Гаранян и Г.А.Петровой).
Для оценки уровня семейных дисфункций в родительской семье:
Опросник «Семейные эмоциональные коммуникации» (СЭК), разработан А.Б.Холмогоровой совместно с С.В.Воликовой).
Достоверность результатов обеспечивается применением комплекса методик, включающего надежные и валидные опросники. Нами использовались методы математической статистики: метод процентилей для выделения групп с различным уровнем интерперсональных дисфункций; при сравнении групп применялся критерий Манна-Уитни для независимых выборок; коэффициент корреляции Спирмена для установления корреляционных связей между различными показателями; множественный регрессионный анализ для выявления интерперсональных факторов-предикторов состояний эмоциональной дезадаптации у студентов. Обработка полученных результатов производилась с помощью пакета статистических программ SPSS for Windows, Standard Version 12, Copyright SPSS Inc., 2003. Статистическая обработка данных проводилась с участием к.хим.н., к.психол.наук О.Г.Калины.
Практическая значимость исследования определяется разработкой методического комплекса для диагностики интерперсональных факторов эмоциональной дезадаптации в молодежной среде и выделением соответствующих мишеней психотерапевтических интервенций и профилактики депрессивных и тревожных расстройств в студенческой популяции, а также тесно связанного с этими состояниями суицидального риска.
Положения, выносимые на защиту:
-
Значительная часть студентов первокурсников, а также значительная часть студентов старших курсов накануне сессии демонстрируют высокие показатели эмоционального неблагополучия - депрессии, тревоги, повседневного стресса и суицидальной направленности, т.е. попадают в группу риска по расстройствам аффективного спектра. Показатели эмоционального неблагополучия у студентов, демонстрирующих высокий уровень интерперсональных дисфункций, сходны с соответствующими показателями у больных расстройствами аффективного спектра. Отмечаются значимые положительные связи показателей эмоционального неблагополучия с показателями интерперсональных дисфункций.
-
Студенты с низким уровнем социальной поддержки и узкой социальной сетью характеризуются более высоким уровнем эмоционального неблагополучия, суицидальной направленности и стрессогенности жизни по сравнению с лицами с высоким уровнем социальной поддержки. Дисфункции социальной сети, прежде всего, ее малый размер и низкий уровень социальной интеграции, являются предикторами эмоционального неблагополучия и высокого уровня стресса накануне сессии.
-
Студенты, происходящие из семей с выраженными коммуникативными дисфункциями в виде различных форм индуцирования негативных эмоций и трудностей их переработки, характеризуются более высоким уровнем эмоционального неблагополучия, суицидальной направленности, и стресса по сравнению со студентами, происходящими из семей с низким уровнм коммуникативных дисфункций. Семейные дисфункции, прежде всего высокий уровень критики и фиксации на негативных переживаниях, являются предикторами эмоционального неблагополучия и высокого уровня стресса накануне сессии.
-
Существует связь между дисфункциональным стилем коммуникации в семье, трудностями в открытом проявлении чувств и установлении поддерживающих интерперсональных отношений у студентов. Студенты из семей с дисфункциональным стилем коммуникации и установками на элиминирование эмоций отличаются более низкой социальной поддержкой.
Апробация работы
Результаты исследования докладывались на V Городской межвузовской конференции "Молодые ученые - московскому образованию» (Москва, апрель 2007г.). Диссертация апробирована в Московском научно-исследовательском институте психиатрии Росздрава на заседаниях лаборатории клинической психологии и психотерапии Московского НИИ психиатрии Росздрава (Москва, июль 2007г.).
Структура и объем работы
Работа изложена на 180 страницах машинописного текста, состоит из введения, двух частей, шести глав, обсуждения результатов, выводов, заключения, списка литература из 175 наименований. Работа содержит 3 диаграммы и 42 таблицы в основной части.
Подходы, сфокусированные на интерперсональных отношениях
А. Адлер является первым психологом, поставившем в центр психического здоровья интерперсональные отношения. Уже в 1912 году он сформулировал концепцию социального интереса, согласно которой человека всегда следует рассматривать в его отношениях с другими людьми, и даже более того — в социально-культурной среде, в которой человек живёт.
Иными словами, индивидуум не может быть отделён от социума, поведение и мотивы человек нельзя объяснить, не принимая во внимание социальные детерминанты, в которых он находится. Основной мотив человеческой жизни А. Адлер видел в стремлении к превосходству, в преодолений "комплекса неполноценности". Ребёнок в детстве испытывает комплекс неполноценности, когда чувствует собственную беспомощность и зависимость от более могущественных и сильных людей (родителей). Для конструктивного преодоления этого чувства решающую роль играют реальные отношения, которые складываются у него с ближайшим окружением.
Больной неврозом, по А. Адлеру, - это человек, избравший неправильный стиль жизни в основном по той причине, что в раннем детстве он переносил или физические страдания, или отверженность, или же, напротив, чрезмерную опеку, баловство. Такие дети становятся повышенно тревожными, не чувствуют себя в безопасности.
Напротив, при удачном разрешении конфликта между чувством неполноценности и стремлением к превосходству люди мотивированы неким "социальным интересом" или, другими словами, "социальным чувством", "чувством общности", "чувством солидарности", которое является, с одной стороны, врождённым, с другой, требующим развития и поощрения на основе конструктивных отношений с ближайшим окружением. Такие отношения, с одной стороны, предполагают поощрение к достижениям, усилиям и преодолению трудностей, с другой, - поддержку и уважительное отношение к ребенку.
Таким образом, согласно А. Адлеру, социальный интерес и забота о других - главный показатель психического здоровья.
Особое внимание, которое уделил Адлер роли интерперсональных отношений в развитии здоровой личности, позднее обнаруживается у других исследователей, таких как К. Хорни, Г.Салливена. Эти концепции даже получили общее собирательное название американской школы интерперсональных отношений или социального психоанализа.
Социальный психоанализ (Г.Салливен, К. Хорни)
Концепция Г. Салливена является формой социализированного психоанализа. Ее основу составляет тезис об определяющей роли межличностных отношений в процессе развития личности. При этом задача воспитания сводится к социальной адаптации человека. Личность нельзя изолировать от интерперсональных отношений, человек всегда член «социального поля» и может быть понят только в этом контексте. Ребенок вступает в межличностные отношения уже с момента рождения под влиянием потребностей: органических, потребности в нежности, стремления освободиться от беспокойства и тревожности, возникающего от недоброжелательного отношения. В ходе этих отношений складывается персонификация, то есть образ себя. Персонификации, сложившиеся в раннем детстве, в последующем определяют все отношения человека к другим людям.
К. Хорни разрабатывала проблему социальной (в терминологии К. Хорни, культурной) обусловленности формирования характера человека и неврозов. В 1937 г. в книге «Невротическая личность нашего времени» выступила с критикой ряда положений учения Фрейда как недостаточно отражающих значение социальных факторов. К. Хорни заменяет преимущественно биологизаторскую ориентацию Фрейда на эволюционно-социологический подход. Она обратила внимание на некоторые типичные для современного капиталистического общества аспекты, как, например, соревнование в смысле соперничества, конкуренции, которые являются не только движущей силой экономики, но пронизывают всю личную жизнь: человеческие отношения в семье, между родными, в школе, в обществе, в любви имеют характер соперничества. Необходимость сравнения себя с другими, притязания, с одной стороны, и реальные возможности своего неуспеха и успеха других — с другой, вызывают тяжелые переживания — страх перед возможной неудачей, чувства неполноценности, зависти и постоянной тревожности. Тревожность является результатом конфликта притязаний и желания любви и привязанности со стороны других. Она порождается обстоятельствами жизни индивида и уходит своими корнями в детство. Отсутствие теплоты и безопасности в детстве порождает усиленную
потребность в успокаивающей привязанности, за которой стоит потребность в безопасности.
А.Б. Холмогорова (2006) отмечает, что Г. Салливен, также как и А.Адлер, не сделал специальных разработок относительно механизмов возникновения депрессивных и тревожных расстройств. Однако его концепция базовой тревоги как основы всех форм психической патологии, и ее тесной связи с ранним негативным опытом интерперсональных отношений сыграла важную роль в становлении интерперсональной психотерапии Г. Клермана, являющейся одним из наиболее признанных и эффективных методов лечения депрессивных расстройств.
Интерперсональная психотерапия Г.Клермана
Одним из современных методов краткосрочной психотерапии, подтвердившим свою эффективность в психотерапевтической практике США и Западной Европы и получившим высокую оценку в исследованиях К. Грейв и сотр. (Grawe, 1998), является интерперсональная психотерапия Г. Клермана (Klerman, Weissman, 1997).
Интерперсональную психотерапию Г. Клермана можно охарактеризовать как интегративный подход, соединяющий интерперсональную теорию психической патологии Г. Салливена и разработки когнитивно-бихевиорального подхода. Этот подход был разработан специально для лечения расстройств аффективного спектра, в первую очередь депрессий. Г. Клерман уделяет основное внимание работе с актуальными нарушенными отношениями пациентов и тренингу социальных навыков. Единицей наблюдения и терапевтического вмешательства является первичная социальная группа, непосредственное окружение пациента, его общение с наиболее значимыми людьми из ближайшего окружения. Теория привязанности Дж. Боулби
В 1936 г. Дж. Боулби стал интересоваться эмоциональными нарушениями у детей, воспитываемых в детских домах. Он обнаружил, что дети, которые растут в детских домах и сиротских приютах, часто страдают различными эмоциональными проблемами, включая неспособность установить близкие и продолжительные отношения с окружающими. Его особенно поразила неспособность многих детей, воспитывавшихся в детских домах, установить в дальнейшей жизни глубокие отношения привязанности. Он называл этих индивидуумов "личностями, лишенными любви"; такие индивидуумы используют людей только в собственных интересах и кажутся неспособными завязать с другим человеком любящие, продолжительные отношения (Bowlby, 1973).
Дж. Боулби, М. Эйнсворт и его коллеги особую роль в нарушениях эмоционального развития отводили ранним детским травмам, связанным с деструктивными и дисфункциональными межличностными отношениями и потерями близких. Самая значимая по последствиям травма - это раннее отделение ребенка от матери или лица, постоянно выполняющего ее роль. Это может быть и просто разлука с матерью и ее смерть. Важным условием формирования эмоциональных нарушений является отсутствие прочной замещающей привязанности и отсутствие возможности ее сформировать. Кроме влияния травматических событий на развитие ребенка Дж. Боулби подчеркивал значение влияния личностных особенностей матери, что существенным образом отличает его от представителей классического психоанализа. Гиперопека и сверхинициативность, а также неспособность установить теплые отношения с ребенком - вот, пожалуй, основные особенности личности матери, на которые обращает внимание Дж. Боулби.
Особенности интерперсональных отношений в юношеском возрасте и их роль в психическом здоровье
Юношеский возраст является одним из самых ответственных и сложных этапов в жизни человека. В этом возрасте формируются основные системы, обеспечивающие адаптивное социальное поведение человека, создаются системы межличностных взаимодействий и межличностных связей, составляющие основу для функционирования и развития человека. Эмоциональная дезадаптация, возникающая в этот возрастной период, даже если и протекает относительно легко и обратимо, может привести к значительному искажению социального развития, которое в дальнейшем нарушит полноценную социальную адаптацию.
Интерперсональные отношения относятся к числу важнейших для юношей и девушек сфер жизни. Все психологи едины в признании важного значения интерперсональных отношений в формировании личности в юношеском возрасте (Ананьев, 1969; Мясищев, 1960; Эльконин, 1989; Божович, 1995; Кон, 1989; Собкин, 1998, 2003; Кондратьев, 1997; Прихожан, 2000; Толстых, 2007 и др.). Анализ работ по проблеме интерперсональных отношений в юношеском возрасте показывает, что она изучается многими авторами, как зарубежными, так и отечественными (Мясищев, 1971; Эльконин, 1989; Божович, 1995; Кон, 1989; Кондратьев, 1997; Прихожан, 2000; Эриксон, 1996; Левин, 2001 и др.).
В ленинградской психологической школе личность рассматривается как система отношений с миром, центральную роль в которой занимают интерперсональные связи. Характер этих связей (их широта, глубина, осознанность) во многом определяет психическое здоровье человека. Б.Г. Ананьев (1969) показал значимость категории общения для развития личности. Б.Г. Ананьев подчеркивает, что особой и главной характеристикой межличностного общения, как деятельности, является то, что через него человек строит интерперсональные отношения с другими людьми.
В.Н. Мясищев внес весомый вклад в разработку комплекса вопросов, относящихся к роли интерперсональных отношений в психическом здоровье. В частности, он подчеркивал важную роль дисфункций родительской семьи для возникновения патологии характера и психических расстройств в юношеском и взрослом возрасте (Мясищев, 1960). В основу ленинградской модели личностно - реконструктивной психотерапии неврозов Б.Д. Карвасарского, Г.Л. Исуриной, В. А. Ташлыкова положена идея перестройки системы дисфункциональных интерперсональных отношений (Исурина, 1984; Исурина с соавт., 1994; Карвасарский, 2000; Карвасарский с соавт., 2000; Ташлыков, 1986).
Основатель психологической школы Л.С.Выготский вводит понятие социальной ситуации развития в качестве одного из центральных для понимания процесса нормального развития ребенка и отклонений от него. Д.Б. Эльконин (1989), развивая идеи Л. С. Выготского (Выготский, 1984), рассматривает каждый психологический возраст с позиции культурно -исторической теории на основе следующих критериев: ведущий тип деятельности и социальная ситуация развития. Д.Б. Эльконин отмечает, что в подростковом возрасте общение и выстраивание межличностных отношений является ведущим видом деятельности, но и в юношеском возрасте оно не теряет своего значения, и определяет социальную ситуацию развития, благодаря которой, юноши строят отношения, включаются в различные виды деятельности.
А.Н. Леонтьев (1975) считает, что межличностное общение -определенная сторона деятельности, и оно присутствует в любой деятельности в качестве ее элемента. Л.И. Божович (1995) отмечает, что если в младшем школьном возрасте основой для объединения детей чаще всего является совместная деятельность, то у юношей, наоборот, привлекательность занятий и интересы, в основном, определяются интерперсональными отношениями со сверстниками. Для юношей важно не просто быть вместе со сверстниками, но и главное, занимать среди них удовлетворяющее их положение. .
Как показывают исследования И.С. Кона (1989), именно неумение, невозможность добиться такого положения в социальной сети чаще всего является причиной социальной дезадаптации юношей. И.С. Кон пишет, что важнейшей потребность в юношеском возрасте является потребность в понимании другого и себя другим. И.С. Кон отмечает, что чувство одиночества и неприкаянности, связанное с возрастными трудностями становления личности, порождает у юношей тяжелые переживания и неутолимую жажду общения со сверстниками. Значимость для юношей и девушек их родителей и сверстников принципиально неодинакова в разных сферах деятельности. Наибольшая- автономия от родителей при ориентации на сверстников наблюдается в сфере досуга, развлечений, свободного общения. При всей;их тяге к самостоятельности, юноши остро нуждаются в- жизненном опыте и помощи старших. С возрастом значимость взрослых для подростков и юношей возрастает. Родительскую семью И.С. Кон считает важным фактором социализации для юноши (Кон, 1989). По мнению И.С. Кона семейные отношения во многом определяют жизненный путь юноши.
Среди зарубежных исследователей Э. Эриксон (1996) придавал большое значение интерперсональным факторам в формировании идентичности в юношеском возрасте. В юности сохраняется тенденция предшествующего (подросткового) возраста к особой значимости общения со сверстниками и участия в разнообразных молодежных организациях и неформальных группах. Однако содержание и характер контактов видоизменяются. Наряду с сохранением большой роли коллективно-групповых форм общения в отношениях со сверстниками, нарастает значение индивидуальных контактов и привязанностей. Особое место начинают занимать дружба, любовь. Способность устанавливать такого рода отношения, согласно теории Э. Эриксона, составляет важное звено в цепи психологических новообразований поздней юности и периода молодости (18-25 лет). Оно возникает на основе успешного разрешения конфликтов самосознания и выработки устойчивой личной и социальной идентичности. Решается глобальный вопрос о принципиальном выборе между этим широким полем установления дружеских и семейных связей и изоляционизмом.
Важный вклад в понимание юношеской психологии внес представитель гештальпсихологии К. Левин (2001); К. Левин считает, что в юношеском возрасте происходит расширение социального круга молодого человека, обозначается групповая принадлежность, что является одним из ключевых факторов для его развития.
В фокусе современных отечественных исследований, посвященных изучению юношеского возраста, находятся факторы возникновения социальной дезадаптации у молодежи, так как на фоне социально-экономической нестабильности последних десятилетий в России имеет место значительный рост числа расстройств аффективного спектра у молодежи (А.Б. Холмогорова, 2006), что влияет на риск возникновения социальной дезадаптации и девиантного поведения в молодежной среде (Собкин, 1998, 2003, 2004; Кондратьев, 1997; Дозорцева, 2006; Прихожан, 2000; Толстых, 2007 и др.). Таким образом, психосоциальные проблемы молодежи и студенчества привлекают все большее внимание исследователей (Собкин, 1998, 2003; Кондратьев, 1997; Дозорцева, 2006; Обухова, 2006; Кулагина, 1996; Прихожан, 2000; Толстых, 2007 и др.).
М.Ю. Кондратьев (1997), исследовавший особенности девиантного поведения подростков, подчеркивает, что низкий статус среди сверстников и невозможность интегрироваться в учебной группе, ведут к активному поиску других сообществ, где он мог бы компенсировать неудачи. Принадлежность к девиантной группе дает юноше или девушке новые способы самоутверждения за счет социально -отрицательных черт и действий. A.M. Прихожан (2000) обследовала подростков с высоким уровнем тревоги и их родителей. По результатам исследования тревожные подростки в большей степени, чем их эмоционально благополучные сверстники, фиксируются на негативных характеристиках родителей и своего отношения к ним. В подростковом и раннем юношеском возрасте с тревожностью обнаруживают связь, в основном, те же самые характеристики семейного воспитания, что и на более ранних этапах, - непредсказуемость поведения родителей, создающая ощущение нестабильности, - с одной стороны, и их авторитарная, доминантная позиция - с другой.
Л.И. Вассерман, И.А. Горьковская, Е.Е. Ромицына отмечают, что подростковый возраст особенно чувствителен к различного рода нарушениям отношений. Этими исследователями был создан опросник "Поведение родителей и отношение подростков к ним" (ADOR), который дает возможность осознать родителям, как их собственные чувства и позиции могут способствовать нарушению поведения у их детей-подростков (Вассерман, Горьковская, Ромицына, 1994). В ходе исследований было показано, что взаимоотношения в родительской семье, отношение к подростку со стороны родителей могут сформировать эффективную потребностно-мотивационную систему молодого человека, позитивный взгляд на мир и на самого себя; те же самые факторы, но с другим психологическим содержанием могут приводить к ущербному развитию потребностей и мотивов, низкому самоуважению, недоверию к окружающим, дефицитарности в общении со сверстниками.
Сопоставление данных популяционного исследования студентов с выраженными интерперсональными дисфункциями с данными клинического исследования пациентов с тревожными и депрессивными расстройствами
Для сравнительного анализа данных клинической группы и студентов группы риска испытуемые из студенческой популяции были поделены на 3 группы: с высоким, средним и низким уровнем социальной поддержки (опросник Зоммер-Фюдрик F-SOZU-22); а также, на группы с низким, средним и высоким уровнем семейных дисфункций (опросник «Семейные эмоциональные коммуникации») (таблицы 17, 26). К группе риска были отнесены студенты с высокими показателями интерперсональных дисфункций (низким уровнем социальной поддержки; высоким уровнем семейных дисфункций).
Группы студентов и пациентов не уравновешены по возрасту (средний возраст в группе студентов - 17,2 лет, в клинической группе - 28), полу (среди студентов большую часть составили женщины 52,4% (76 чел.), доля мужчин составила 47,6% (69 чел.), а среди пациентов с депрессивными и тревожными расстройствами все были женщины (100%). Но, в наши задачи не входило сравнение этих групп, мы стремились показать близость показателей эмоционального неблагополучия в данных группах.
Сравнение показателей эмоционального неблагополучия у клинической группы и студентов группы риска (с низким уровнем социальной поддержки)
Для сравнительного анализа данных испытуемые студенческой группы были поделены на 3 группы: с высоким, средним и низким уровнем социальной поддержки (таблица 20) (см. характеристику метода процентилей в 4.1).
Результаты, отраженные в таблице 14 свидетельствуют об отсутствии статистически значимых различий по уровню депрессии и тревоги между испытуемыми клинической группы и группы риска студентов: с низким уровнем социальной поддержки (опросник социальной поддержки F-SOZU-22 Sommer, Fydrich).
Результаты, отраженные в таблице 15 свидетельствуют об отсутствии статистически значимых различий по уровню выраженности суицидальных мыслей и намерений между испытуемыми клинической группы и группы риска студентов: с низким уровнем социальной поддержки (опросник социальной поддержки F-SOZU-22 Sommer, Fydrich).
Наряду с показателями тревоги, депрессии нас интересовали другие симптомы психического неблагополучия. С этой целью был использован опросник выраженности психопатологической симптоматики SCL-90-R (таблица 16).
Результаты, отраженные в таблице 16, свидетельствуют об отсутствии статистически значимых различиях между испытуемыми в клинической группе и группе риска студентов: с низким уровнем социальной поддержки (опросник социальной поддержки F-SOZU-22 Sommer, Fydrich) по 9 подшкалам клинической шкалы самоотчета SCL - 90 - R: соматизации, обсессивно компульсивных нарушений, интерперсональной (межличностной) чувствительности, депрессии, тревоги, враждебности / агрессивности, фобической тревоги, параноидного мышления, психотизма.
Ниже приведены профили показателей эмоционального неблагополучия для испытуемых клинической группы и студентов низким уровнем социальной поддержки (опросник социальной поддержки F-SOZU-22 Sommer, Fydrich) по данным клинической шкалы самоотчета SCL - 90 - R (диаграмма 5). Профили построены на основе данных, указанных в таблице 16.
Как видно из диаграммы 5 показатели эмоционального неблагополучия по данным клинической шкалы самоотчета SCL - 90 - R в группе студентов с низким уровнем социальной поддержки близки к показателям клинической группы, в то время как показатели эмоционального неблагополучия в группе студентов с высоким уровнем социальной поддержки ближе к норме.
Сравнение показателей эмоционального неблагополучия у клинической группы и студентов высоким уровнем семейных дисфункций
Для сравнительного анализа данных испытуемые студенческой группы были поделены на 3 группы: с высоким, средним и низким уровнем семейных дисфункций (таблица 30) (см. характеристику метода процентилей в 4.1).
Результаты, отраженные в таблице 17 достоверно свидетельствуют об отсутствии статистически значимых различий по уровню депрессии и тревоги между испытуемыми в клинической группе и группе риска студентов: с высоким уровнем семейных дисфункций (опросник «Семейные эмоциональные коммуникации»)
Результаты, отраженные в таблице 18 достоверно свидетельствуют об отсутствии статистически значимых различий по уровню выраженности суицидальных мыслей и намерений между испытуемыми в клинической группе и группе риска студентов: с высоким-уровнем семейных дисфункций (опросник «Семейные эмоциональные коммуникации»).
Данные множественного регрессионного анализа
Beta (Р) - стандартный коэффициент регрессии
t - критерий Стьюдента и р - уровень статистической значимости J3
R - коэффициент множественной корреляции (КМК)
R2" коэффициент множественной детерминации (КМД)
F - критерий Фишера и р - уровень стастической значимости КМК
Главной задачей регрессионного анализа была задача выявления влияния различных факторов семейного и интерперсонального уровня, а именно, дисфункций родительской семьи, дисфункции интерперсональных отношений на выраженность эмоционального неблагополучия (высокого уровня депрессии, тревоги и стресса).
Регрессионный анализ показал влияние выраженности дисфункций родительской семьи, особенностей социальной поддержки, установок по отношению к выражению чувств на выраженность эмоционального неблагополучия (р 0,05, р 0,01) у студентов. Ниже приводятся таблицы, отражающие полученные результаты.
Множественный регрессионный анализ показал, что независимые переменные (таблица 40) оказывают совместное влияние на уровень зависимой переменной «интерперсональный стресс» (F=3,441, р 0,01). Это показатели «фактор критики», «фактор фиксации на негативных переживаниях», запрета на выражения эмоции гнева, общий запрет на выражение чувств, размер и ядро социальной сети. Данная модель позволяет объяснить 20% дисперсии зависимой переменной. Как следует из значения р-коэффициента, наибольший вес имеет независимая переменная «ядро сети» (Р = - 0,302) и независимая переменная «фактор критики» (Р = 0;286). Также, независимая переменная «размер сети» оказывает значительное влияние на уровень зависимой переменной «интерперсональный стресс» (Р = 0,287), но данный показатель оказывает положительное влияние на уровень интерперсонального стресса. Можно предположить, что большой размер социальной сети связан для первокурсников с обилием новых социальных связей, и создает дополнительный коммуникационный стресс, напротив большое «ядро сети» обеспечивает доверительные близкие поддерживающие отношения, снижающие уровень интерперсонального стресса. Таким образом, можно сделать вывод, что маленький размер ядра социальной сети, а также высокий уровень родительской критики являются предикторами стресса, связанного с интерперсональными отношениями.
Множественный регрессионный анализ показал, что независимые переменные (таблица 41) оказывают совместное влияние на уровень зависимой переменной «академический стресс» (F=2,169, р 0,05). Это показатели: «фактор фиксации на негативных переживаниях», «фактор критики», «фактор индуцирования тревоги», общий показатель семейных дисфункций, запрет на выражение эмоций страха, радости, инструментальная поддержка - шкалы опросников («Семейные эмоциональные коммуникации», «Запрет на выражение чувств», опросник социальной поддержки F-SOZU-22 Sommer, Fydrich). Данная модель позволяет объяснить 16% дисперсии зависимой переменной. Как следует из значения Р-коэффициента, наибольший вес имеет независимая переменная «фактор критики» ф = 0,325). Таким образом, можно сделать вывод, о том, чем более выражены родительская критика, тем выше стресс, связанный с учебным процессом.
Множественный регрессионный анализ показал, что независимые переменные (таблица 42) оказывают совместное влияние на уровень зависимой переменной «общий стресс» (F=l,916, р 0,05). Это показатели «фактор фиксации на негативных переживаниях», «фактор критики», «фактор индуцирования тревоги», «фактор индуцирования недоверия к окружающим», «фактор сверхвключенности», запрета на выражения эмоции страха, радости, общий запрет на выражение чувств, инструментальная поддержка, размер сети, ядро сети, общий показатель опросника («Семейные эмоциональные коммуникации»). Данная модель позволяет объяснить 23% дисперсии зависимой переменной. Как следует из значения Р-коэффициента, наибольший вес имеет независимые переменные «фактор критики» ф = 0,486) и «фактор фиксации на негативных переживаниях» (р = 0,279). Таким образом, можно сделать вывод, что высокий уровень родительской критики, фиксации на негативных переживаниях в семье являются предикторами высокого уровня стресса.
По данным таблицы 43 регрессия явилась значимой (F=2,876; р 0,05) и имеет место значимая корреляция независимой переменной «фактор критики» и зависимой переменной «уровень депрессии» (р= 0,27, t=2,434, р 0,05). А также, имеет место тенденция к значимости отрицательной связи независимой переменной «фактора внешнего благополучия» и зависимой переменной «уровень депрессии» (Р= -0,206, t=-1,857, р 0,1). Можно предположить, что отрицательная корреляция независимой переменной «фактор внешнего благополучия» и зависимой переменной «уровень депрессии» связана с, так называемым, «эффектом фасада», при котором люди склонны отрицать у тебя любое неблагополучие, в том числе и депрессию.
Влияние независимых переменных объясняет 9% дисперсии зависимой переменной «уровень депрессии» (R2=0,89; р 0,05).
Таким образом, можно сделать вывод, что чем более выражены родительская критика, ориентация на внешнее благополучие в семье, тем выше уровень депрессии.
По данным таблицы. 44 регрессия явилась значимой (F=2,772; р 0,01) и имеет место значимые корреляции независимой переменной «фактор критики» и зависимой переменной «уровень тревоги» (Р= 0,451, t=2,337, р 0,05), независимой переменной «фактор фиксации на негативных переживаниях» и зависимой)переменной «уровень тревоги» (Р= 0,334, t=2,653, р 0,01). Влияние независимых переменных объясняет 20% дисперсии зависимой переменной «уровень тревоги» (Rr=0,197; р 0,05).
Таким образом, можно сделать вывод, что высокий уровень родительской критики, фиксации на негативных переживаниях, низкий уровень социальной интеграции являются предикторами высокого уровня тревоги.
Таким образом, полученные модели, направленные на проверку влияния независимых переменных, отражающих различные интерперсональные, семейные дисфункции, запрет на выражение чувств позволили объяснить 20% дисперсии зависимой переменной «интерперсональный стресс» (F=34,13, р 0,01; R2= 0,201); 16% зависимой переменной «академический стресс» (F=2,169, р 0,05; R = 0,158 ), а также 23% дисперсии зависимой переменной «общий стресс» (F=l,916, р 0,05; R =0,232); влияние независимых переменных объясняет 9% дисперсии зависимой переменной «уровень депрессии» (F=2,876; р 0,05; R =0,089), также влияние независимых переменных объясняет 20% дисперсии зависимой переменной «уровень тревоги» (F=2,772; р 0,05; R2=0,197).
Из переменных, описывающих семейные дисфункции, наиболее значимыми оказались независимые переменные «фактор критики», «фактор фиксации на негативных переживаниях». Из переменных, описывающих интерперсональные дисфункции, наиболее значимыми оказались независимые переменные «ядро сети», «социальная интеграция».
Похожие диссертации на Интерперсональные факторы эмоциональной дезадаптации у студентов
-
