Содержание к диссертации
Введение
Теоретико-методологические основания исследования образов «своего» и «чужого» политических лидеров 13
1 Роль восприятия в международных отношениях 13
2 Психологические закономерности восприятия образа политического лидера 31
3 Психологические закономерности иосириятия образа страны, 38
4 Психологические механизмы восприятия образов «своего» и «чужого» политических лидеров 54
4.1 Механизмы категоризации и социальной идентичности 54
4.2 Механизм стереотипизации 59
4.3 Механизмы ингруппового фаворитизма, физиогномической редукции и каузальной аттрибуции 65
5 Выводы к главе 1: 77
Эмпирическое исследование восприятия образов российского и зарубежных лидеров . 79
1 Методология, характер, цели и задачи исследования восприятия образа «своего» и «чужого» политических лидеров 79
2 Восприятие образа В.В.Путина 82
3 Восприятие образа Г. Шредера 93
4 Восприятие образа А. Меркель 103
5 Сравнительный анализ восприятия образов В. В. Путина, Г. Шредера и А. Меркель 112
6 Психологические механизмы восприятия образов «своего» и «чужого» политических лидеров 115
7 Личностные особенности респондентов 120
8 Восприятие образа России 120
9 Восприятие образа Германии 134
10 Сравнительный анализ восприятия образа страны 139
11 Выводы к главе 2 144
Заключение 147
- Психологические закономерности восприятия образа политического лидера
- Механизмы категоризации и социальной идентичности
- Восприятие образа В.В.Путина
- Психологические механизмы восприятия образов «своего» и «чужого» политических лидеров
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В настоящее время при проведении эффективной внешнеполитической деятельности государством необходимо учитывать не только такие традиционные факторы международных отношений как, например, политические интересы, экономический и военный потенциал государств, по и психологический аспект международных отношений. В частности, необходимо обратить внимание па проблему восприятия и ее роль в международных отношениях.
До сих пор психологический аспект международных отношений рассматривался в основном лишь в рамках исследования процесса принятия внешнеполитических решений лидерами государств и процесса проведения переговоров1. В центре внимания этих исследований находились ошибки восприятия субъектов принятия решений и способы предотвращении подобных ошибок. Большинство таких исследований явилось результатом анализа исторической практики принятия внешнеполитических решений. Данные исследования носили в основном прикладной характер, а полученные теоретические обобщения представляли собой попытку выведения некоего эффективного способа поведения субъектов принятия решений, основываясь на историческом материале.
Другое направление исследований представляли работы, посвященные восприятию страны или ее лидеров общественным мнением другой страны2. Такие исследования также носили прикладной характер и были связа-
1 Snyder R.C., Bruck H.W., Sapin В, Dec is ion-making as an Approach to the Study of International Politics. Princeton: Princeton University Press, 195-1; Snyder, R. C, II, YV, Bruck, and B, Sapin. Foreign policy decision making, Glcncoe, 1962; Cottam, II. W. 1977, Foreign policy motivation: Л general theory and a case study. Pittsburgh, 1977; Cottam, M. L. Foreign policy decision making: The influence of cognition, Boulder, 198G; Jervis II, Perception and Mis perception in International Politics. Princeton, 1976; Kremenyuk V. International Negotiations, Analysis, Approaches, Issues. Oxford, 1991; International Negotiations. Eds. Berton P., Kimura II,, Zartinan W.. NY. 1999.
2Almond G. The American People and foreign policy. New York, 1950; Bronfenbrenner U. The mirror imago in Soviet-American relations // Journal of social Issues, 19(31, 17. Pp. -15-56; Buchanan \V,, Cant hi II.
пы, в первую очередь, с ситуациями международных кризисов. Центральным пунктом здесь было сравнение восприятия одной и той же проблемы политическими лидерами или политическими элитами и общественным мнением одной страны. Необходимо отметить, что количество работ, посвященной данной проблеме, невелико, а многие ее аспекты не были рассмотрены. В частности, мало исследованной является столь важная тема как восприятие общественным мнением образов «своего» и «чужого» политических лидеров. Так, еще не была рассмотрена связь между образом политического лидера и образа возглавляемой им страны, а также сходство и различия в восприятии «своего» и «чужого» политического лидеров. Рассмотрение указанных аспектов проблемы позволит выявить факторы, определяющие эффективное формирование общественного мнения внутри страны и за рубежом при принятии важных внешнеполитических решений. Данное диссертационное исследование посвящено проблеме восприятия образов политических лидеров и возглавляемых ими стран в России и в Германии. Выбор Германии в качестве одной из исследуемых стран неслучаен. В настоящее время именно указанная страна является важнейшим экономическим и политическим партнером России в Европейском Союзе.
Теоретическое и практическое значение исследования. Теоретическое значение данного диссертационного исследования состоит в выявлении основных компонентов образа «своего» и «чужого» политических лидеров и основных факторов, оказывающих на него влияние, а также особенностей формирования этих образов. Все это позволяет осуществлять сравнительный анализ политико-психологических компонентов различных политических процессов.
Помимо теоретической важности проблемы восприятия в международных отношениях, значимость данного исследования состоит в разработке модели анализа восприятия образов политических лидеров и возглавляемых ими страны.
Данная методика применима к анализу обществен його мнения в контексте международных отношений в качестве одного из оснований при принятии государственными деятелями внешнеполитических решений. Кроме
How nations see each other. Urbana, 1953; Preventing World War III. Eds. Wright Q., Evan W., Dcutsch M. New York, 1962; Rosenau J, Public Opinion and foreign policy. New York, 1961,
того, данная методика позволяет осуществлять эффективное формирование положительного образа страны в мировом сообществе.
Полученные в ходе исследования данные могут быть использованы в
дальнейшем для полномасштабного изучения процесса восприятия образов стран и их политических лидеров.
Степень научной разработанности проблемы. Отметим, что значительный корпус как зарубежной, так и отечественной политологической литературы, посвящен проблеме власти и лидерства. В частности, есть немало работ, которые анализируют политическое лидерство3, однако эти исследования посвящены либо институциональным, либо его сугубо личностным аспектам. В литературе встречаются лишь отдельные работы, посвященные процессу восприятия лидеров гражданами. Лишь в последние; годы вышли труды политических психологов по проблеме политического восприятия вообще и восприятия власти в частности4, в которых диссертанту удалось почерпнуть теоретико-методологическую основу для построения собственной концепции.
Проблема восприятия лидеров5 разрабатывалась в работах американских политических психологов — Э. Филлера, Р. Стогдила, М.Херманн и Ф.Гринстайна, О. Фельдмана, Б. Глэд и в трудах отечественных авторов, таких как Е.Б.Абапжина, И.Владыкина, А.Гришко, Т.Евгспь-сва, Е. Егорова-Гантмаи, С. Нестерова, Е. Киктева, Е. Лобза, С. Медведева, А. Смирнова, В. Зорин, Е. Гикавый, Л. Преснякова, Т. Пищева, А. И. Соловьев, Е.Ушакова, Э.Шамсесва, Н.Шелекасова, Т. Штукииа, Е. Шесто-
3Имидж лидера/Под ред. Е.В.Егоровой-Гаптман. .VI.,1994; Макаренко Б.И. Феномен политического лидерства в восприятии общественного мнения: уроки избирательных кампаний 1995 и \9% годов // Вестник фонда «Российский общественно-политический центр», - .Va2. - 199G. С. 12-.11; Соловьев А.И. Психология власти: противоречия переходных процессов // Власть многоликая. М., 1992. С. 78-132; Burns J.M. Leadership. - N.Y., 1978; Greenstcin F.I. Personality and political Problems of evidence, inference, and conceptualization. - Princeton, 1987; Psychological examination of political leaders. / Ed. by Hermann M. - New York. 1977; Ашии Г.К. Критика современных буржуазных концепций лидерства. -М, 1978; Егорова-Гантман Е.В. и др. Политиками не рождаются: Как стать и остаться эффективным политическим лидером. - М, 1993.
'Greenstcin F. Personality and Politics. Princeton, 1987., Шестопал E. Психологический профиль российской политики 90-х.М., РОССПЭН, 2000, Психология восприятия пласти, Ы. ИНО-центр, 2002; Образы власти в пост-советской России, М., Алетейи. 200-1
5Glad В. The psychological Roots of Gorbachev's Performance аз Leader of the Soviet Union. Paper Presented at the ISPP Meeting, Helsinki, 1991; Greenstein F, Personality and Politics. Princeton, 1987; Kinder D., Peters M,, Abelson R, Fiskc S. Precedential prototipes //Political behavior. - №2. - 19S0, PP. 69-72; Winter D., Hermann M, Wcintbrann W., Walker S, The personality of Bush and Gorbachev Measured at a Distance: Procedures, Portraits and policy in Political Psychology. - № 2- 3, - Vol. 12, - 1991. PP. 101-M3;
пал и др. Процессу создания образа лидерства и их кросс-нациопалыюго сравнения посвящены работы М. Пансера, С. Брауна, К. Барра, М, Джаста, Э. Криглер6.
Анализ современной литературы, посвященной политическому лидерству, показывает, что изучение образов политических лидеров ведется активно и продуктивно. Существуют серьезные разработки сотрудников кафедры политической психологии философского факультета МГУ им. М. В.Ломоносова, которые предлагают серьезные эмпирические методики и теоретические модели для объяснения личностных компонентов феномена лидерства7. Одновременно малоисследованными остаются проблемы восприятия «своего» и «чужого» политических лидеров.
Исследование процесса функционирования образов государств в международных отношениях8 нашло свое выражение в трудах отечественных исследователей Е,В.Егоровой-Гаитман, К.С.Плешакова, В.А.Евгспьева, И. 10. Киселева, а также в работах Д. Блеии, К. Боулдинга, М. Коттам, Р. Херрманна, М.Херманн. Проблеме образов государств рассматриваются в политико-географическом ключе9 в работах В.А.Колосова, Д. Н. Замятина, Дж. Агпыо, Дж. ОТоала и др.
cPolitical psychology: Cultural and cross-cultural foundations / Ed. by Rcnshon S., Duckitt J. - L., 2000.
7См. Е.Б. Шестоііал. Психологический профиль российской политики 1990-х. М., РОССПЭП, 2000, Е. Шестопал. Политическая психология. М, Инфра-М, 2002, Психология восприятия власти/ Под ред. Е. Шестопал. М., ИНО-Центр, 2002,
8Jervis R. Perception and mispcrception in international politics. - Princeton, 1976; Jervis R. The logic of images in international relations. - Princeton, 1У89; Лебедева M.M. Формулирование новой политической структуры мира и место и ней России // Полис, - М., 2000. - N. fi; Млрошя политика и междупародные отношения на пороге нового тысячелетия / Под ред. Лебедеьой М.М. - М,, 2000; Егорова-Гантмап Е., Плешаков К, Концепция образа и стереотипа в международных отношениях // Мировая экономика и международные отношения, 1988, № 12; Киселев И.JO. Образі,: государств в международных отношениях: механизмы трансформации // ПОЛИС, 2003, № 3; Boulding К. National Images and International Systems // Journal of Conflict Resolution, 1959, №3; Herrmann R. K. Image Theory and Strategic Interaction in International Relations // Oxford Handbook of Political Psychology / ed. by D.O. Scars, L. Huddy, R. Jervis. Oxford University Press, 2003; Stein J.G., Welch D.A. Rational and Psychological Approadics to the Study of International Conflict: Comparative Strengths and Weaknesses // Decision-making on War and Рєеісє: the Cognitive-Rational Debate / ed. by M. Ceva, A. Mintz. Boulder, 1997.
9Мир глазами россиян: мифы и внешняя политика. Под ред. В.А. Колосова. М,, ФОМ, 2003; Геополитическое положение России: представления и реальность. Под ред. В. А. Колосова. М., 2000; Замятин Д.Н. Структура и динамика полити ко-географических образов // Политая, 2000, №3; Замятии Д.Н. Геополитические образы современною мирового развития // МЭ и МО, 2001, №11; Замятин Д,Н. Образ страны: структура и динамика // ОНС, 2000, №]; O'Toal Gearoid, Critical Geopolitics: The Politics of Writing Global Space. MN, 1996; Agnew John, Corbridge Stuart. Mastering Space: Hegemony, Territory and International Political Economy, London, 1995; O'Lougblin John, O'Toal Gearoid, Kolossov Vladimir. Russian Geopolitical Storylines and Ordinary Russians in the Wake of 9-11 // Post-Soviet Affairs, 2004, 50 (1); Kolossov Vladimir. Low" and high" Geopolitics: Images of foreign Countries in (he eyes of Russian citizens // Geopolitics, 2002, 8.1. Pp. 121-148.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования является образ «своего» и «чужого» политических лидеров и образ страны в сознании граждан.
Предметом исследования является политико-психологический анализ проблемы политического восприятия лидера и возглавляемой им страны.
Цель и задачи исследования. Цель исследования состоит в выявлении и анализе образов «своего» и «чужого» политических лидеров и возглавляемых ими стран в сознании граждан.
Для достижения дели работы в диссертационном исследовании были поставлены следующие задачи:
проанализировать существующую в современной политической науке литературу по проблеме восприятия образов политических лидеров и стран, выявить ведущие направления анализа указанных объектов, предложить классификацию основных подходов к рассмотрению данной проблемы;
определить важнейшие факторы, влияющие на восприятие образа «своего» и «чужого» политических лидеров;
разработать теоретическую модель, рассматривающую образ политического лидера в его взаимосвязи с образом возглавляемой им страны, с тем, чтобы операционализировать ее для анализа с помощью политико-психологических методов;
разработать методологическую программу сбора и обработки данных, на основе которых можно анализировать существующие в массовом сознании образы «своего» и «чужого» политических лидеров, конкретизировать набор переменных, их критерии, методы анализа и основные направления их интерпретации в контексте исследования восприятия в международных отношениях;
выявить образы В. В. Путина, Г. Шредера и Л. Меркель в массовом сознании России и Германии, определить специфику их восприятия в зависимости от страны, установить сходство и различие в восприятии этих образов респондентами обеих стран;
выявить образы России и Германии в массовом сознании российских
и немецких респондентов, определить специфику их восприятия в
каждой стране, установить сходство и различие в восприятии этих
образов респондентами обеих стран;
рассмотреть зависимость восприятия образов политических лидеров от восприятия образов возглавляемых ими стран;
исследовать влияние личностных характеристик респондентов па нос-приятие образов «своего» и «чужого» политических лидеров.
Теоретические и методологические основания исследования.
Теоретической основой анализа для нас стали в первую очередь концепции политического восприятия. При изучении психологических факторов политического восприятия мы опирались на концепцию социальной перцепции Д. Брунера10 и теоретические работы отечественных исследователей психологии социального познания11. В работах социальных психологов Ф. Хайдера, Дж. Келли, Дж. Тернер, Ташфсла, В. Лпппмапна, В. Самнера и др. представлены основные концепции психологических механизмов12.
Подходы, представленные в работах Д.П. Замятина, В.Л.Колосова, Дж. О'Тоала, М. Хермаин и других отечественных и зарубежных авторов позволили сформировать общее представление о специфике происхождения, функционирования и восприятия образа страны в международных отношениях.
Методология и методики исследования. Методология политико-психологического исследования предполагает изучение субъективного измерения политики, которое в литературе также характеризуется как микрополитика13.
10Прунер Дж. Психология познания. М., 1977.
"Андреева Г.М. Психология социального поишшия. М.,2000.
12Turner J.C. Social Influence. Milton Keynes, 1991; Intergroup Behavior / Ed. by Turner J.O, Giles H. Oxford, 1981; Найссер У. Познание и реальность. М., 1981; Lippiiian W. Public Opinion. N.Y., 1922; Агеев B.C. Межгруппоьос взаимодействие; социально-психологические проблемы. ЛІ,, 1990; Tajfcl II. Social Identity and Intergroup Relations. Cainbridgc,1982; Агеев B.C. Психология межгруппошх отношений. M., 1983; Б.Ф. Поршнев, Социальная психология и история. М., 1979; Jones Е. Е., Davis К. Е. From Acts to Disposition. //Advances in Experimental Social Psychology. N. Y., 1905, v. 2; Трусов В.П. Социально-психологические нсследоншшя когнитивных процессов. Ленинград, 1980; Kelley П.И. Attribution in Social Interaction. Morristown, N. J. 1971.
13MacKiien M. Political psychology and the micro - macro gap in politics // Thinking about political psychology / Ed. by Kuklinski J.H. - Cambridge, 2002; Майср Г. Власть, безвластие и социальное иэме-
Особое внимание в работе уделено изучению восприятия образов политических лидеров в массовом сознании. Для этого были проанализированы образы президента В.Б, Путина и немецких канцлеров Г. Шредера и А. Мерксль в сознании российских и немецких граждан. Политико-психологические методы позволяют выявить закономерности процесса политического восприятия и получить данные, свидетельствующие о содержании и структуре образов власти в сознании граждан. Выявление и интерпретация образов осуществлялись с помощью методики, разработанной Е.Б. Шестопал14.
Для сбора данных использовались такие методы, как глубинные фокусированные интервью, проективные методики (рисунки), психологические тесты (тест на локус контроля и шкала социальной дистанции), качественный контент-анализ глубинных интервью, анализ вторичных свидетельств.
Эмпирическая база исследования. Разработанная программа исследования восприятия образов президента Б.В. Путина и немецких канцлеров Г. Шредера и А. Мерксль была реализована в ходе работы со следующим эмпирическим материалом:
данные об образах политических лидеров в массовом сознании российских и немецких граждан, полученные в результате фокусированных интервью с респондентами в Москве и Йене (Германия);
данные об образа стран - России и Германии, полученных с помощью
нения - психологические аспекты микрополитики // Психология восприятия пласти / Под ред. Шестопал Е.Б. - М,, 2002; Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. - Ростов-и а-Дон у, 1994; Дилигепский Г.Г. Социально-политическая психология. - Ы., 1994; Егорова Е.В, Личностный фактор но ішеїпней политике США в 1960-90-е гг. - М., 1990; Ольшанский Д.В. Основы политической психологии. - М., 2001; Шестопал Е.Б. Политическая психология. - М., 2002; Greenstein F.I. Personality and politics: Problems of evidence, inference, and conceptualization. - Princeton, 1987; Handbook of political psychology / Ed, by Knutson J. - San Francisco, 1973; Iyengar S, McGiiire W. Explorations in political psychology. - Durham, 1993; Political psychology; Contemporary problems and issues / Ed. by Hermann M.G. - San Francisco, 198G; Political psychology / Ed. by Monroe K.R. - L., 2002; Stone \V., Schafhicr P. The psychology of politics. - N.Y., 1988; Thinking about political psychology / Ed. by Kuklinski J.H, -Cambridge, 2002
11 Шестопал Е.Б. Восприятие образов: политико-психологический анализ, // Полит, иеслед. - М-, 1995. - N, 5.; Шестопал Е.Б., Новикова-Гру ид М.В. Восприятие образоп 12 ведущих российских политиков (психологический и лингвистический анализ) // Полит, послед. - М., 1990. - N.5.; Шестопал Е.Б. Оценка гражданами личности политика // Полит, иеслед. - М., 1997, - N.I.; Нестерова СВ., Сибирко В.Г, Восприятие политических лидеров и отношение к демократии; некоторые особенности сознания россиян // Полит, иеслед. - М, 1997. - N. С; Шестопал К,Б. Психологический профиль российской политики 1990-х. Теоретические и прикладные проблемы политической психологии. - М.: РОССПЭП, 2000.
проективных методик (рисунков);
данные о личностных особенностях респондентов, полученные с: по
мощью тестов па локус контроля и шкалы социальной дистанции
Э. Богардуса. Для выделения личностных особенностей респонден
тов при обработке полученных нами глубинных интервью был также
применен метод качественного контент-анализа.
Кроме того, для изучения фоновых факторов политического восприятия в качестве источников дополнительно привлекались: данные социологических опросов Фонда «Общественное мнение» (ФОМ), а так же данные общегермапских опросов общественного мнения ZUMA (Манхайм, Германия). Для анализа этих материалов использовался метод вторичной обработки информации.
Научная новизна исследования. Научная новизна данного диссертационного исследования и полученных выводов заключается в следующем;
Автор впервые в отечественной политологической литературе использовал политико-психологические подходы к анализу внешнеполитических феноменов, в частности лидерства.
Хотя в литературе есть немало интересных данных о восприятии гражданами своих и чужих стран, но автор впервые показал, что образ страны и образ лидера оказывают взаимное влияние.
Диссертант впервые провел сравнительный анализ восприятия политических лидеров «своей» и «чужой» стран.
Автор дает новую трактовку проблемы восприятия «своих» и «чужих» политических лидеров как детерминированных образом страны.
Автор вводит большой объем эмпирического материала в обсуждаемую тему, позволяющий дать новую трактовку проблемы политического восприятия.
Диссертант предложил новый методологический подход к сравнительному исследованию восприятия гражданами «своего» и «чужого» политических лидеров.
При исследовании образа страны как фактора, определеюїдего восприятие лидеров, автором были впервые использованы проективные методики, а также предложена оригинальная авторская схема интерпретации полученых данных.
Основные положения, выносимые на защиту:
В исследовании меж/іународных процессов важное значение имеет не
только поведение политических лидеров, но и их восприятие населе
нием.
t Восприятие образа политического лидера осуществляется в массовом сознании на рациональном и бессознательном уровнях и характеризуется с помощью таких оценочных параметров, как сила, привлекательность и активность.
В оценке образов «своего» и «чужого» политических лидеров важную роль играют психологические механизмы восприятия.
На формирование образа политического лидера влияют личностные особенности респондентов.
Восприятие образа политического лидера зависит от образа возглавляемой им страны.
В соответствие с действием психологических механизмов, восприятие «своего» политического лидера и «своей» страны является по преимуществу позитивным.
Апробация результатов исследования. Данное диссертационное исследование было обсуждено на заседании кафедры политической психологии философского факультета Московского государственного университета
имени М.В. Ломоносова, а также на аспирантских коллоквиумах факультета социальных наук в Университете им. Фридриха Шиллера (Йена, Германия). Основное содержание работы прошло апробацию в публикациях автора и в докладах па российских и международных конференциях:
«Психология политической власти» — конференция Саратовского МИОНа (Саратов, апрель 2003 г.);
Третий Всероссийский конгресс политологов «Выборы и России и российский выбор» (Москва, апрель 2003 г);
«Личность и политика» — международная конференция (Вена, Австрия, декабрь 2006);
«Лидеры, общество, изменения» — международная конференция (Флоренция, Италия, февраль 2007);
«Трансформации в Восточной Европе» — международная конференция (Штуттгарт, Германия, июнь 2007).
Структура исследования. Данное диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.
Психологические закономерности восприятия образа политического лидера
Восприятие политического лидера индивид строит на основе образа указанного политика, который складывается в его сознании. В психологии под «образом» понимается обобщенная картина мира (предметов, явлений), складывающаяся в результате переработки информации о нем, ноступающей через органы чувств .
Образ политического лидера, складывающийся у граждан, представляет собой, как и любой психологический образ, отражение реальных характеристик объекта восприятия — то есть самой политической власти, специфику политика, и проекцию ожиданий субъекта восприятия — то есть граждан. В образе лидера отражаются знания, представления, миопия, оценки, ожидания, эмоции, требования личности к власти.
При анализе образов социальных объектов в отечественной психологии принято выделять образ — знание, образ — значение и образ потребного будущего92. Их взаимовлияние и преломление сквозь них поступающей к индивиду информации о политической жизни влияют па образ лидера. Образ — знание концентрирует в себе переработанную и проинтерпретированную информацию о политике. Образ — знание всегда присутствует у индивида и является наиболее устойчивым. Он влияет на формирование образа —значения и образа потребного будущего.
В политической психологии выделяют 4 функции формирования обра-за:93 1. Удовлетворение инструментальных потребностей воспринимающих. Р. Нойштадт94 считает, что представления масс о том, каким должен быть, например, президент, складываются в результате того, что с ними происходит, на основе особенностей их собственной жизни. Частично образ политического деятеля нужен людям для того, чтобы предсказывать будущее своей страны и свое собственное будущее. 2. Выполнение оценочной функции. В силу того, что глава государства олицетворяет собой определенный политический курс, конкретные традиции и ценности, суждения о нем отражают определенную идентификацию, систему ценностей, общее мировоззрение индивидов. 3. Выполнение познавательной функции. Мнение о лидере служит своеобразным стандартом или рамками соотнесения для понимания окружающего мира. 4. Функция экстериализации внутренних конфликтов. Индивиды переносят свои внутренние конфликты на внешние, уменьшая, таким образом, внутреннюю тревожность.
Образы политических лидеров обычно бывают наиболее яркими и детальными, нежели преставления о властных институтах вообще, в основе чего лежит один из универсальных психологических механизмов восприятия политической власти гражданами — персонификация всей совокупности властных отношений в конкретных политических лидерах95. Действия политического лидера социальны по своему характеру и имеют значительные последствия для болыпого чіісла людей. А. И. Соловьев отмечает, что политический лидер — это институт, связанный отношениями ответственности перед населением90. По его мнению, политическое лидерство характеризует не только персональные качества осуществляющих эти функции лица (или группы лиц), но главным образом, их отношения с основной частью населения. Фокусировка внимания на политических лидерах позволяет людям упростить всю политическую жизнь страны, довольно сложную для восприятия, до приемлемых пропорций.
Персонификация восприятия политической власти — в целом универсальный психологический механизм. Так, Ж. Блоидель считает, что политическое лидерство «по сути и по форме есть феномен власти»07. Персонифицированное восприятие власти весьма характерно и для России98, но мнению некоторых исследователей «для пас люди важнее, чем идеи» , Ю. Левада отмечает, что российское общественное сознание склонно переносить на безличные социальные институты и символы характери стики межличностного общения, в результате чего все общественно значимое выступает в персонифицированном виде — и корни зла, и надежды на доб-рош
Поэтому при изучении проблемы восприятия политической власти нельзя обойтись без анализа восприятия политических лидеров101, которые эту власть олицетворяют и в котором персонифицированы все властные отношения. Так, Е. Шестопал считает, что без проблемы лидерства или стоящих у власти, нельзя попять российскую политику102.
Образ политического лидера — это представление о политике, сложившееся и населения в результате внешнего воздействия, обладающее высо-кои устойчивостью и сопротивляемостью к внешним воздействиям . Е. Егорова-Гаитмап выделяет три составляющие образа политического лидера— персональные, социальные и символические характеристики101. Персональные характеристики. К ним относятся его физические особенности (внешность, пол, возраст), психологические особенности (характер, личностные черты, манера говорить политика) и чисто политические, профессиональные и деловые качества (политические ориентации, организаторские способности, лидерский потенциал). Внешность105 политика обретает значимость в двух случаях, Первый — это когда он выходит на «самый верх» и рассматривается как реальный или потенциальный лидер общенационального масштаба. Второй случай связан с нарастанием негативного отношения к политику в определенном сегменте электората или в обществе в целом. Тогда все внешние недостатки выходят на первый план.
Механизмы категоризации и социальной идентичности
Одним из теоретических оснований нашего исследования является теория социальной идентичности, представляющая собой социально-психологическую теорию межгрупповых отношений, групповых процессов, и социального Я189. Основателем данной теории является английский социальный психолог Генри Тэджфел, занимавшийся проблемами социальных факторов восприятия190 и когнитивных и социальных аспектах расизма, предубеждения и дискриминации191, однако наибольшую известность192 получили работы, написанные им в соавторстве с Джоном Тернером.
Основная идея теории социальной идентичности состоит в том, что социальная категория (например, национальность или политические пристрастия), а также ценностное и эмоциональное значение членства в данной группе, являются одним из оснований, наряду с личностной идентификацией, для самоопределения и является частью Я-концепции человека. Индивид оперирует целым репертуаром таких субъективно-значимых категории, относительная важность которых в Я-концепции варьируется, при этом каждая категория предполагает определенное ролевое поведение.
Согласно Г. Тэджфелу, ведущими социокопштивными процессами при создании социальной идентичности являются категоризация и самовозвышепие. Категоризация обостряет межгрупповые границы, помещая людей в контекстуально релевантные категории. При этом она является основным познавательным процессом, который работает подобным образом на социальных и несоциальных стимулах, выдвигая па первый план те аспекты опыта, которые являются субъективно значимыми. Самовозвышепие представляет собой процесс, посредством которого внутри гру IT повью нормы и стереотипы одобряются самой группой. Предполагается, что люди стремятся иметь положительную Я-коицепцию, т.е. хотят видеть себя в более выгодном положительном свете относительно других. Однако самовозвышепие может быть достигнуто и с помощью межгруппового сравнения способами, которые одобряют в ип-группе.
Таким образом, члены любой социальной группы стремятся не только рассматривать свою группу как отличную от других групп, но и сохранять позитивное групповое отличие. Данное позитивное групповое отличие является базисом для создания и сохранения позитивной социальной идентичности для членов группы. «Социальная идентичность не только описывает и предписывает, но и оценивает»193. Социальная идентичность рассматривается как самопредставлепие индивида, которое выводится из знания о его членстве в социальной группе и имеет ценностное и эмоциональное значение. Таким образом, когда определенная социальная идентичность становится существенным основанием для саморегулирования, «самовосприятие и поведение становятся стерсотнпизироваииым и нормативным для ин-группы, восприятие членов аут-группы становится стсрео-типизированным аут-групповым, и межгрупповое поведение приобретает в различной степени конкурентные и дискриминационные свойства — в зависимости от характера отношении между группами» .
Важная особенность социальной теории идентичности — это стремление объяснить поведение членов группы при помощи субъективных струк- тур убеждений. Субъективные структуры убеждений относится к мнениям конкретного народа (социальной группы) о характере взаимоотношений между их собственной группой и другими группами. Эти представления, не обязательно являющиеся точными отражениями действительности, т.к. зачастую являются просто идеологическими конструктами, касаются стабильности и легитимности статусных межгрупповых отношений и возможности социальной мобильности (в психологическом отношении — переход из одной группы в другую) или социального изменения (в психологическом отношении — градация оценок последствий существующего членства в какой-либо группе).
Логическим продолжением теории социальной идентичности является теория самокатегоризации Дж. Тернера195. Объектом исследований данной теории является процесс категоризации как когнитивного основания поведения социальной группы196. Традиция исследования социальной категоризации была заложена в 1950-х годах основателями когнитивной психологии Дж. Бруиером и У. Найссером.
Но Дж. Бруперу, категоризация представляет собой необходимый этап познания на переходе от восприятия к мышлению197. Каждый объект, будь то элемент эмпирической реальности или ментальный образ, в восприятии индивида соотносится с некоторым уже имеющимся знанием о нем, которое выступает как основание категоризации, «гипотеза» в терминологии Дж.Брунера. Во многом аналогичное бруперовской «гипотезе» понятие было предложено У. Найссером. «Когнитивная схема» интегрирует предшествующий опыт индивида, его знания и навыки и выполняет функцию предвосхищения событий во внешнем мире, организует поведенческую готовность субъекта. Важно, что «схема» всегда коренится в том опыте культуры, которому причастсн субъект познания.
Роль процесса категоризации подчеркивалась еще Олпортом в его классическом анализе стсреотипизацнн и предрассудков199. Категоризацию можно считать способом конструирования реальности. Именно об этом, в частности, говорит французский социальный психолог С, Московичи: дли того, чтобы объект стал реальностью, надо его категоризировать и назвать200.
Процесс категоризации подчеркивает подобие между стимулами (как физическими, так и социальными), принадлежащими одной и той же категории, и различие между стимулами, принадлежащими к различным категориям. Данный процесс, в целом, выполняет важную функцию для индивида. Он выдвигает на первый план межгрупповые различия и идентифицирует тс их аспекты, которые являются наиболее уместными в специфическом, субъективно значимом для человека контексте.
По мнению теоретиков концепции самокатсрогпзации, основным процессом, лежащим в основе групповых феноменов, таких как, например, социального стереотипа, групповой сплоченности и этноцентризма, сотрудничества и альтруизма и.т.п., является деперсонализация Я. Данный процесс заключается в контекстном изменении в уровне идентичности (от уникального индивида к члену какой-либо социальной группы), а не в потере идентичности, как предполагают некоторые исследователи. Используя деперсонализацию, процесс самокатегоризацпн эффективно приводит самовосприятие и поведение индивида в соответствие с нормативно одобряемыми групповыми образцами поведения, и, таким образом, преобразовывает индивида в члена социальной группы, а индивидуальное поведение в групповое.
Восприятие образа В.В.Путина
Узнаваемость данного политика стабильна, и составляет 100% («Знаю, конечно, это Путин», «Путин, президент России, раньше работал в ФСБ», «Владимир Владимирович Путин, наш рулевой»).
С одобрением политических взглядов сложнее: количество тех, кто высказался одобрительно примерно было равно количеству тех, кто не одобряет деятельность В. В. Путина. Причинами одобрения выступают как достаточно тривиальные мотивы — достиг политической стабильности, поднял заработные платы бюджетникам, стремиться к «возрождению» России, заботится о народе, а также «экзотические» мотивы — не пьет, разгромил олигархов, знает языки, образован. Причины для недовольства остальных: просчеты во внутренней политике, а именно: реформы ЖКХ, РАО ЕЭС России, реформа армии, монетизация льгот, непродуманную миграционную политику и т.д. Из внешнеполитических просчетов называют недостаточно жесткую позицию по отношению к действиям США в Ираке, неудачное вмешательство в выборы Президента Украины. Рациональные составляющие образа В. В.Путина. Нужно отметить, что в восприятии образа данного политика положительные характеристики преобладают над отрицательными. Преобладание положительных характеристик над отрицательными наблюдается по сж дующим параметрам: морально-психологические характеристики, внешность, телесные качества, сила и активность. По параметру политических качеств наблюдается небольшой перевес отрицательных характеристик над положительными. Основные оценки в восприятии образа ВВП лежат в морально-психологических, политических характеристиках, параметрах силы и активности.
Морально-психологические характеристики. Положительно респондентами оцениваются такие качества как воля, настойчивость, целеустремленность, чувство юмора, правильная речь («в отличие от Ельцина не говорит «ну... », «понимаешь... » и т.д., следит за своей речью»), в числе хороших качеств называют даже жесткость, которая, по мнению респондентов, необходима для наведения порядка в стране («Создается ощущение не скажу сильного человека, но по крайне мере он знает чего хочет, уверенный в своих мыслях и желаниях»).
В числе отрицательных качеств были упомянуты мстительность, жестокость, злопамятность. Однако, положительные оценки морально-психологических качеств преобладают.
Внешность и телесные качества. Положительно оцениваются такие качества как молодость, хорошая физическая форма, его занятия спортом, хорошее здоровье и отсутствие вредных привычек. С другой стороны, многие отмечают, что катание на горных лыжах — не слишком демократичный вид спорта, даже по сравнению с большим теннисом, последний, по мнению респонденты, обходился им дешевле.
Политические качестиа. Что касается политических качеств, то они оцениваются скорее отрицательно, чем положительно. В качестве аргументов приводятся различные просчеты как во внутренней, так и во внешней политике. Большинство респондентов уверено, что В. В. Путин проводит несамостоятельную политику, что он полностью зависим от «силовиков» либо президентского окружения и не обладает всей полнотой власти («Он дао/се не люжегп контролировать свое «Единство», говорит хорошие патриотические вещи, а потом «Единство» принимает законы, прямо противополо жпые сказанному»). Некоторые респонденты считают, что он зависим от окружения Б. Н. Ельцина («Конечно он зависит от Ельцина. Если би не зависел, что давно бы посадил Ельцина в тюрьму за развал СССР и войну в Чечне. А вместо этого он назначил ему пенсию, оставил дачу, между прочим, государственную дачу»).
В связи с вышеприведенными высказываниями респондентов нужно упомянуть еще об одном отрицательном качестве В. В. Путина, а именно невыполнению им своих обещаний («Целиком полагается на PR, ничего не сделал из того, что обещал», «Обещал «мочить в сортире» террористов, а в итоге терракт на Дубровке, в Бсслане, обещал армию реформировать — ничего не сделал. Пенсии обещал поднять не помню на сколько процентов, но говорили, что существенно, а в итоге поднял на SO рублей. Правильно тогда пенсионеры стали посылать ему эту прибавку, по телевизору показывали»).
Еще одним камнем преткновения стала ситуация в Ираке и действия Путина па внешнеполитическом поприще. По данному вопросу респонденты проявили единодушие и заявили, что позиция В. В. Путина по Ираку совершенно правильная, но недостаточно активная, В качестве положительных моментов респонденты отмечали политическую стабильность в стране, организацию Общественной палаты, назначаемость губернаторов («Меньше воров будет»). Другим положительными факторами, которые отмечали респонденты, являются экономический рост в стране (4Говорят рост в стране, но я лично этого не замечаю», «Производство увеличивается», «Заводы новые строят»), укрепление рубля. По поводу вышесказанного можно сделать следующий вывод: происходит слом старого советского политического сознания граждан, который проявляется в переориентации интересов большинства граждан с активной внешнеполитической деятельности государства на внутриполитическую. Граждан, в большинстве своем, стали меньше волновать проблемы зарубежных стран, а внимание направлено, скорее, на общенациональные, по «бытовые» проблемы —оплату работников бюджетной сферы, реформы естественных монополий, обустройство территорий России и Чечни, проблемы образования, включая высшую школу и т.п.
Сила и активность. По такому параметру как активность Путина оценивают как активного политика, сказывается большая частота различных встреч, поездок, переговоров и т.п. Причем респонденты с удовлетворением отмечают, что если раньше особенно часто демонстрировали его поездки за рубеж, то теперь его стали замечать больше за разрешением проблем внутри страны. Что касается оценки параметра силы, то здесь оценка также положительная. Па данную оценку оказывают влияние и восприятие Путина как самостоятельного политика, но самое главное как политика, который «мало говорит, по много делает», в связи с чем его определяют как жесткого и целеустремленного. Бессознательные характеристики образа. Привлекательность. На бессознательном уровне Путина воспринимают как привлекательного политика. Ведущими ролями, приписываемыми Путину, являются роли «охотника» и «хранителя норы».
Роль «охотника» (в основном, это волк) говорит о том, что Путина воспринимают как самостоятельного политика, хотя отказывают ему в лидерских качествах (практически не присутствуют ассоциации с животными-«повелителями»), как сказал один респондент; «Путин? У пего пет харизмы. Сухой, бледный и плоский».
Вторая роль —роль «хранителя норы» (хомяк, хорек, крыса), т.е. злой и жадный зверь. Преобладание данной роли говорит не в пользу политика, это свидетельствует о том, что ему приписывают стремление к личной выгоде.
Следует упомянуть и о роли, которая появилась только в восприятии образа Путина — это роль «лягушки». На наш взгляд, это связан не только с особенностями внешности, которые тиражируют СМИ, даже фотографии на официальном сайте президента (растянутый в улыбке рот, не слишком удачный ракурс), но и чисто психологические особенности восприятия массового сознания. Скорее веет это связано с тем, что от В. В. Путина ждут каких-либо конкретных действий, будь то стройная система взглядов, идеология, какая-либо программа. Т.е. ждут что он станет более понятным, ІІ политической психологии такой тип политического лидерства называется трансформационным.
Психологические механизмы восприятия образов «своего» и «чужого» политических лидеров
Наиболее фундаментальным для восприятия образов «своего» и «чужого» политических лидеров является механизм ипгруппового фаворитизма4.Это можно заметить, например, при анализе особенностей восприятия образов В.В. Путина, Г. Шредера и А. Меркель.
Оценка данных политиков зависит не только от оценки респондентами «прототипичиости» того или иного политика, но и от восприятия «СВОЄІЇ» группы как более дифференцированной, а «своего» лидера как обладающего какими-либо заметными, отличительными чертами, И восприятие «чужого» лидера и «чужой» группы как менее сложных и дифференцированных. Т.е. восприятие, основанное па так называемом методе метакоп-траста.
Так, характеризуя политику В. В. Путина, а также его личностные качества, респонденты смогли назвать множество как положительных, так и отрицательных качеств, причем с преобладанием положительных по параметрам привлекательности, силы и активности. Хотя они, описывая свое представление о типичном русском (представление о своей этнической группе), нарисовали довольно противоречивый портрет. Однако большинство все же считает именно русских «великой нацией», обладающей духовностью (чего пет на Западе), великой культурой, исключительными чертами характера (душевность, сострадание, доверие), значительными запасами природных ресурсов и т.п.
Немецкие респонденты также могли подробно описать достижения и просчеты в деятельности «своих» политических деятелей. Их восприятие также характеризуется преобладанием положительных оценок по параметрам привлекательности, силы и активности. Хотя па рациональном уровне образ бывшего немецкого канцлера Г. Шредера воспринимается несколько негативнее, чем образ А. Меркель, однако его нонринимают лучше, чем «чужого» политического лидера В. В. Путина. Восприятие «своей» этнической группы является также довольно противоречивым, «Типичный представитель немецкой нации» пунктуален, сдержан, организован, надежен, уважает других, однако может быть нстолораитиым, жадным, высокомерным. Однако, общее представление о «своей» группе является позитивным.
В свою очередь, «чужого» политического лидера и «чужую» этническую группу респонденты воспринимают как менее сложную и менее дифференцированную. Характеризуя Г. Шредера они в основном использовали более негативные оценки, чем но отношению к В. В. Путину, хотя периодически оправдывались («Я сам не знаю, так говорят», «Я пс знаю, я же с ним не знаком» и т.д.).
Восприятие А. Меркель также отличается стереотипизировашюсть, однако данные стереотипные представления имеют позитивную основу. Образ данного политика воспринимают через представления о социальном государстве и лучших чертах представителя немецкой нации.
Что касается восприятия «чужого» политического деятеля и «чужой» нации и Германии, то данное восприятие также можно охарактеризовать как менее сложное и менее дифференцированное.
Образ В. В. Путина является своеобразным собирательным собранием стереотинизировапных оценок личностных характеристик данного политика, представлений о политическом режима, существующем, по мнению респондентов, в России, а также исторически сложившихся стереотипов и представлений, таких как деятельность и роль секретных служб и России, специфике функционировании государственного аппарата в целом и отдельных институтов в частности.
Значимым является и влияние механизмов идентификации5 и стерео-типизации на восприятие образов «своего» и «чужого» политических лидеров. Как показали исследования, па восприятие образов В.В. Путина, Г. Шредера и А. Меркель влияют два аспекта механизма идентификации — представление об идентификации политического лидера с какой-либо социальной группой и самоидентификация респондента.
Что касается самоидентификации респондента, то выстроилась следующая иерархия социально значимых категорий; на первом месте большинство респондентов расположили национальную идентификацию (т.е. категорию «русский» или «немец»), затем по убыванию идут профессиональная принадлежность и половая дифференциация.
Наиболее интересной и значимой является национальная идентификация. Портрет «типичного русского» получился довольно противоречивым, в качестве его характерных черт были названы несобранность, пьянство, безответственность и лень, с одной стороны, сострадание, эмпатия, щедрость, внешняя красота, трудолюбие, креативность мышления, доверчивость и терпение — с другой. В свою очередь, портрет «типичного немца» также является амбивалентным: с одной стороны, он обладает такими ка- чествами как организованность, трудолюоие, вежливость, ооразованпоеть, уважением других, с другой стороны, чопорность, высокомерие, нетерпимость.
По мнению российских респондентов, В.В. Путин не соотносится с образом «типичного русского», так как он собран, активен, пунктуален. Таким образом, по данному параметру образ В.В. Путина не соответствует образу «типичного русского» и более соответствует представлению о «типичном немце». Здесь на представление респондентов повлияла работа президента в Германии, что и придало ему сходство с представителями этой нации. Для немецких респондентов образ В.В, Путина также не соответствовал полностью представлению о «типичном русском», однако он не был отнесен к образу «типичного немца».
Наиболее соответствует образу типичного представителя немецкой нации немецкие политические лидеры, причем как для российских, так и для немецких респондентов. Им приписывают все тс качества, которые, по мнению респондентов, соответствуют «типичному немцу»: аккуратность, пунктуальность, серьезность, воспитанность, образованность, справедливость, социальную ответственность и т.п.
С механизмом идентификации тесно связано действие механизма сте-реотипизации. На восприятие образов «своего» и «чужого» политических лидеров большое влияние оказывают результаты процесса стереотипиза-ции — стереотипы и предубеждения. Что касается стереотипизации восприятия, то, во-первых, респонденты воспринимают политических лидеров через призму отношения к той или иной нации, а также стереотипы профессиональные, т.е. стереотипы, связанные с восприятием респондентами политики как профессии, качеств, которыми должен, предположительно, обладать каждый, кто занимается этим видом деятельности.
Анализ фокусированных интервью выявил следующее: при восприятии В.В. Путина, Г. Шредера и А. Мерксль именно как представителей профессионального политического сообщества респонденты приписывают им одинаковые мотивационпые тенденции, хотя степень их выраженности варьируется.
Восприятие профессиональных стереотипов наиболее хорошо просматривается при анализе мотивациопных профилей данных политиков. И немецкие, и российские респонденты отмстили как наиболее вероятные причины деятельности политиков, мотивы, которые движут указанными политическими деятелями, мотив «сделать дело» (альтруистический мотив), вторым по выраженности мотивом является мотив получения личной выгоды. В немецкой выборке, в отличие от российской, присутствует мотив власти, который наиболее выражен в образе В. В. Путина.
По нашему мнению, именно данные механизмы — стсреотипизация, идентификация и ингруиповой фаворитизм — оказывают наибольшее влияние на восприятие образов «своего» и «чужого» политических лидеров, так как они характеризуются наибольшей степенью распространенности в обществе и устойчивости к воздействию.
Похожие диссертации на Сравнительный анализ восприятия гражданами "своего" и "чужого" политических лидеров
