Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Правовая природа свободы усмотрения государств в правовых позициях Европейского Суда по правам человека 13
1. Понятие правовых позиций Европейского Суда 13
2. Субсидиарная природа системы защиты прав человека, предусмотренной Конвенцией о защите прав человека и основных свобод 1950 года ... 23
3. Понятие и характерные черты свободы усмотрения государств при осуществлении вмешательства в права и основные свободы 38
Глава 2. Правовые основания свободы усмотрения государств при осуществлении вмешательства в права и свободы, гарантированные Конвенцией 57
1. Правовые основания осуществления государствами ограничений прав и свобод человека, гарантированных Конвенцией 57
2. Правовые позиции Европейского Суда о «позитивных обязательствах государства» в сфере обеспечения прав и свобод 81
3. Соотношение категорий: «признанные соразмерными ограничения прав и свобод» и «запрещение дискриминации при пользовании правами,гарантированными Конвенцией» 96
Глава III. Пределы свободы усмотрения государств при осуществлении вмешательства в права и свободы, гарантированные Конвенцией 115
1. Правовые позиции Европейского Суда о категории «вмешательство, предусмотренное законом» как о критерии соблюдения государствами пределов свободы усмотрения 115
2. Правовые позиции Европейского Суда о категории «вмешательство, необходимое в демократическом обществе» как о критерии соблюдения государствами пределов свободы усмотрения 142
Заключение 163
Библиографический список 169
- Субсидиарная природа системы защиты прав человека, предусмотренной Конвенцией о защите прав человека и основных свобод 1950 года
- Понятие и характерные черты свободы усмотрения государств при осуществлении вмешательства в права и основные свободы
- Правовые позиции Европейского Суда о «позитивных обязательствах государства» в сфере обеспечения прав и свобод
- Правовые позиции Европейского Суда о категории «вмешательство, необходимое в демократическом обществе» как о критерии соблюдения государствами пределов свободы усмотрения
Введение к работе
Актуальность исследования. Одной из важнейших особенностей развития международного права на современном этапе является возрастающая роль международно-правового регулирования отношений в области прав человека. Прогрессивное развитие международного права прав человека и значительное усиление роли межгосударственных правозащитных механизмов в развитии и укреплении стандартов прав человека обуславливают необходимость в научном осмыслении природы и особенностей правовых актов международных органов по защите прав человека.
В 1998 году Российская Федерация стала участницей Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года (далее – Конвенция), признала ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека (далее – Европейский Суд) обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях их нарушения участником Конвенции. Таким образом, лица, находящиеся под юрисдикцией Российской Федерации, получили доступ к одной из самых эффективных систем международной защиты прав человека.
Число жалоб из России в Европейский Суд постоянно растет. Сложившаяся ситуация требует уделять особое внимание проведению комплексных научных исследований правовых основ разрешения дел Европейским Судом. Подобные исследования способствуют более глубокому пониманию содержания стандартов прав и свобод человека, закрепленных Конвенцией, совершенствованию национального законодательства и правоприменительной практики, а также повышению эффективности механизмов выявления и устранения нарушений Конвенции на национальном уровне.
Одной из важнейших правовых конструкций, используемых Европейским Судом, является свобода усмотрения государств по осуществлению вмешательства в гарантированные Конвенцией права и свободы и лежащая в её основе соответствующая концепция (margin of appreciation doctrine). Именно всестороннее изучение содержания и применение основных положений свободы усмотрения на практике может способствовать предотвращению значительного количества нарушений прав человека и основных свобод на внутригосударственном уровне, а также способствовать повышению эффективности защиты нарушенных прав.
Обеспечение и защита прав и свобод, безусловно, являются одним из приоритетов внутренней и внешней политики Российской Федерации, и важной задачей России в области прав человека является дальнейшее совершенствование национального законодательства, осуществляемое с учетом как правовых позиций Европейского Суда и реалий правоприменительной практики, так и теоретических положений, выработанных в специальных научных исследованиях.
Таким образом, представляется, что обращение к теоретическому анализу концепции свободы усмотрения государств, применяемой в практике Европейского Суда, является актуальным.
Цель и задачи диссертации. Целью диссертационного исследования является комплексный анализ правовых позиций Европейского Суда, касающихся свободы усмотрения государств по осуществлению правомерного вмешательства в права и свободы, гарантированные Конвенцией. Для достижения поставленной цели в рамках исследования ставятся следующие задачи:
проанализировать юридическую природу правовых позиций Европейского Суда;
исследовать субсидиарную природу системы защиты прав человека, предусмотренной Конвенцией, в её взаимосвязи со свободой усмотрения государств;
исследовать роль свободы усмотрения государств при рассмотрении вопросов правомерности вмешательства в осуществление прав и свобод, гарантированных Конвенцией;
на основе анализа правовых позиций Европейского Суда выявить и систематизировать критерии правомерности вмешательства в осуществление прав и свобод, гарантированных Конвенцией;
выработать комплексное определение свободы усмотрения государств;
проанализировать правовые основания применения свободы усмотрения государства и осуществить их классификацию;
исследовать категорию «вмешательство, предусмотренное законом» в качестве критерия соблюдения государствами пределов свободы усмотрения;
исследовать категорию «вмешательство, необходимое в демократическом обществе» в качестве критерия соблюдения государствами пределов свободы усмотрения.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие при реализации Конвенции. Предметом исследования выступает свобода усмотрения государства при осуществлении им вмешательства в гарантированные Конвенцией права и свободы.
Степень научной разработанности темы. Несмотря на то, что различные аспекты защиты прав человека в рамках системы, созданной Конвенцией, подвергались в современной российской науке глубокому исследованию, следует отметить недостаточное количество научных работ, затрагивающих именно правовые основы рассмотрения дел Европейским Судом.
В российской правовой теории анализу основных принципов деятельности Европейского Суда посвящены диссертационные работы
Д.В. Красикова, Я.В. Федорчукова. Особого внимания для целей настоящего исследования заслуживают научные работы А.Н. Русова, посвященные в целом методологическим основам рассмотрения дел Европейским Судом.
Вместе с тем, именно концепция свободы усмотрения государств и её правовое закрепление, как база рассмотрения жалоб Европейским Судом, затрагивались лишь в отдельных трудах зарубежных авторов
(Ю. Араи-Такахаши, Р.Ст.Дж. Макдоналд, Х.Ч. Юроу), а в российской теории до настоящего времени не являлись предметом отдельного комплексного исследования.
Теоретическая основа исследования. Теоретическую основу исследования составили общетеоретические работы по международному праву К.А. Бекяшева, Г.В. Игнатенко, Р.А. Каламкаряна, А.А. Ковалева, Ю.М. Колосова, Г.И. Курдюкова, И.И. Лукашука, Л.Х. Мингазова,
Р.А. Мюллерсона, О.И. Тиунова, Г.И. Тункина, Д.И. Фельдмана и других авторов, а также работы по международному праву прав человека
В.А. Карташкина, А.П. Мовчана, О.И. Тиунова, С.В. Черниченко и других ученых.
Кроме того, в процессе исследования использовались работы в области общей теории права и конституционного права России Л.И. Глухаревой,
В.В. Лапаевой, Е.А. Лукашевой, А.В. Малько, Н.М. Марченко,
Н.И. Матузова, В.С. Нерсесянца, В.М. Сырых, Т.Я. Хабриевой, Б.С. Эбзеева и других авторов.
Особое значение при подготовке настоящего диссертационного исследования имели работы, посвященные различным аспектам защиты прав человека на основе Конвенции, таких российских ученых, как
В.Г. Бессарабов, С.А. Горшкова, Д.В. Красиков, Д.Г. Курдюков, П.А. Лаптев, О.И. Литовченко, Г.Е. Лукьянцев, С.В. Пчелинцев, А.Н. Русов, В.А. Туманов, М.Л. Энтин.
В значительном объеме в диссертации использовались работы зарубежных авторов, касающиеся вопросов общей теории международного права (Э.Х. де Аречага, Я. Броунли, А. Фердросс, М. Шо), различных аспектов функционирования Европейского Суда (Р. Блэкберн,
Л. Вильдхабер, Д. Гомиен, М. Дэлмас-Марти, Ф. Лич,
Р.Ст.Дж. Макдоналд, М. Новак, Г. Петцольд, М. де Сальвиа), а также содержащие анализ отдельных вопросов применения Европейским Судом свободы усмотрения (Ю. Араи-Такахаши, Э. Бенвенисти, Р. Зимброн, Р.Ст.Дж. Макдоналд, Х. Рубаша, Х.Ч. Юроу).
Методологическая основа исследования. В процессе работы над диссертацией применялись обусловленные предметом и целью исследования общенаучные (диалектический, системный, метод анализа и синтеза) и частные методы познания (формально-юридический, исторический, статистический). В силу специфики проводимого исследования особое место в работе занимает сравнительно-правовой метод, позволяющий наиболее полно раскрыть поставленные в работе вопросы.
Эмпирическая основа исследования. Эмпирическую базу диссертационного исследования составили общепризнанные принципы и нормы международного права, нормы международных договоров и иных документов, положения Конституции Российской Федерации, нормы российского национального законодательства, а также положения конституций зарубежных государств.
Основополагающую роль в процессе работы над диссертацией сыграли решения Европейского Суда, содержащие правовые позиции, относящиеся к предмету исследования. В диссертации исследовались также решения иных международных органов по правам человека и решения Конституционного Суда Российской Федерации.
Научная новизна исследования заключается в том, что работа представляет собой первое комплексное исследование пределов свободы усмотрения государств по осуществлению вмешательства в гарантированные Конвенцией права и свободы. Автором предпринята попытка исследовать роль свободы усмотрения государств в свете субсидиарной природы системы защиты прав человека, созданной Конвенцией. На основе анализа правовых позиций Европейского Суда выявлены и систематизированы критерии правомерности вмешательства государства в осуществление прав и свобод, гарантированных Конвенцией. Впервые в российской науке дается определение свободы усмотрения государств по осуществлению вмешательства в гарантированные Конвенцией права и свободы, классифицируются и анализируются правовые основания применения такого вмешательства; а также проводится комплексный анализ критериев правомерности его осуществления.
Основные положения, выносимые на защиту.
-
Правовые позиции Европейского Суда представляют собой общие выводы Европейского Суда в связи с толкованием норм Конвенции. По своей юридической природе правовые позиции Европейского Суда являются общеобязательными установлениями, вытекающими из толкования Конвенции и содержащимися в решениях Европейского Суда. Значение правовых позиций Европейского Суда состоит в том, что они, отражая официальное международное толкование Конвенции, раскрывают содержание ее норм и служат основой для вынесения Европейским Судом решений.
-
Субсидиарный характер природы системы защиты прав человека, созданной Конвенцией, обуславливает наличие у государств определенной свободы в вопросах имплементации норм Конвенции на внутригосударственном уровне, включая свободу усмотрения государств по осуществлению вмешательства в гарантированные ею права.
-
Правовая природа свободы усмотрения государств по осуществлению вмешательства в права и свободы, гарантированные Конвенцией, а также пределы такой свободы, находят свое отражение в правовых позициях Европейского Суда.
-
Анализ правовых позиций Европейского Суда по вопросам вмешательства в осуществление гарантированных Конвенцией прав и свобод позволяет выявить критерии правомерности такого вмешательства. В контексте свободы усмотрения государства представляется целесообразным систематизировать эти критерии следующим образом:
-
наличие у государства свободы усмотрения по осуществлению вмешательства в гарантированное право или свободу, основанное на нормах Конвенции и обусловленное соблюдением установленных Конвенцией целей такого вмешательства;
-
соблюдение пределов свободы усмотрения государства:
-
возможность вмешательства должна быть предусмотрена законом;
-
вмешательство должно быть «необходимо в демократическом обществе», то есть обоснованным, а также соразмерным той цели, которую оно преследует.
-
Свобода усмотрения государства – основанное на нормах Конвенции, ограниченное необходимостью соблюдения принципа пропорциональности и имеющее основной целью эффективное обеспечение прав и свобод человека, закреплённых в Конвенции, право государства при наличии разумных и достаточных оснований осуществлять предусмотренное внутригосударственным правом вмешательство в гарантированные Конвенцией права и свободы.
-
Правовыми основаниями свободы усмотрения государств являются: положения ст. 15 Конвенции, допускающие отступление от обязательств по Конвенции в случае войны или при иных чрезвычайных обстоятельствах, угрожающих жизни нации; положения Конвенции, напрямую допускающие ограничение гарантированных ими прав и свобод (например, ст.ст. 8, 9, 10, 11, ст. 1 Протокола № 1, ст. 2 Протокола № 4, ст. 1 Протокола № 7 к Конвенции); нормы Конвенции, закрепляющие права, сама природа которых требует регулирования со стороны государства (например, ст.ст. 5, 6, 12 Конвенции); положения ст. 1 Конвенции, возлагающей на государство позитивные и процедурные обязательства по обеспечению прав и свобод; положения ст. 14 Конвенции, которая прямо запрещает дискриминацию при пользовании правами, однако не преследует цели запретить установление любых различий в правовом регулировании при обеспечении соблюдения прав и свобод, гарантированных Конвенцией.
-
Критерий «предусмотрено законом» в качестве основания недопустимости превышения государствами пределов свободы усмотрения включает в себя следующие условия правомерности вмешательства в осуществление прав и свобод, гарантированных Конвенцией: наличие правового основания для вмешательства во внутригосударственном праве, соблюдение принципа верховенства права, а также соблюдение требований доступности, ясности правового основания для вмешательства и предсказуемости его осуществления и его последствий.
-
Критерий «необходимо в демократическом обществе» в качестве основания недопустимости превышения государствами пределов свободы усмотрения является общим принципом осуществления вмешательства в любые из гарантированных Конвенцией прав и свобод. Вмешательство может быть признано необходимым в демократическом обществе только в том случае, если оно является обоснованным (то есть существуют разумные и достаточные фактические основания для его осуществления) и соразмерным преследуемой цели введения вмешательства.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в последующих работах, посвященных анализу содержания отдельных прав и свобод; в исследованиях, затрагивающих вопросы ограничения основных прав и свобод человека, а также в целом в теории прав человека как для дальнейшей разработки самого понятия прав человека, так и для совершенствования теоретической базы института ответственности государства за нарушение обязательств в области прав человека.
Изучение основных положений свободы усмотрения может быть востребовано правотворческими органами и правоприменительной практикой, поскольку могут способствовать совершенствованию российской политики в области прав человека в духе стандартов Конвенции. Кроме того, анализ содержания свободы усмотрения предоставит Российской Федерации возможность более эффективного прогнозирования результатов оценки Европейским Судом отдельного вида вмешательства в права и свободы человека, будет способствовать заблаговременному принятию мер по предотвращению и устранению случаев нарушения Конвенции, а, следовательно, поможет снизить количество обращений, подаваемых в Европейский Суд против Российской Федерации.
Выводы диссертационного исследования могут быть полезны и практикующим юристам, занимающимся оказанием юридической помощи по составлению жалоб в Европейский Суд, поскольку могут способствовать более квалифицированному обоснованию позиции заявителя.
Основные положения и выводы работы могут быть также использованы в учебном процессе в рамках преподавания учебных курсов, затрагивающих вопросы обеспечения и защиты прав человека.
Апробация результатов исследования осуществлена в процессе обсуждения на заседаниях кафедры европейского права и сравнительного правоведения ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», отдела международного публичного права Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации.
Материалы диссертации нашли отражение в выступлениях в рамках секции «Права человека» международной летней школы «Европа на пороге 2015 г.» (Университет Трансильвании (г. Брашов, Румыния), июль 2006 г.), в ходе участия в Сессии по международному публичному праву Гаагской академии международного права (г. Гаага, Нидерланды, июль-август 2008 г.), а также на научных и научно-практических конференциях: Вторая международная школа-практикум молодых ученых и специалистов по юриспруденции «Влияние международного права на национальное законодательство» (Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, май 2007 г.); Третья международная школа-практикум молодых ученых и специалистов по юриспруденции «Эффективность законодательства и современные юридические технологии» (Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, май 2008 г.); Ежегодная межвузовская научно-практическая конференция «Актуальные проблемы современного международного права» (РУДН, апрель 2007 г., апрель 2008 г.); Научно-практическая конференция студентов и аспирантов «Международные правоотношения: публичные, частные, интеграционные аспекты» (МГЮА, март 2007 г.); Межрегиональная научно-практическая конференция «Практика Европейского Суда по правам человека и российская правовая система» (СЮИ МВД РФ, июнь 2006 г.); Всероссийская юридическая конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Международное право и сотрудничество государств в формате «Большой Восьмерки» (СГАП, ноябрь 2006 г.); Всероссийская юридическая конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Мировая глобализация и Россия: правовой аспект» (СГАП, ноябрь 2005 г.) и др.
Результаты исследования применялись также при чтении лекций по дисциплинам «Международная защита прав человека», «Европейское право» для студентов ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права».
Основные теоретические положения и выводы диссертации нашли свое отражение в опубликованных автором научных статьях и тезисах докладов, общим объемом 2,55 п.л.
Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, состоящих из восьми параграфов, заключения и библиографического списка.
Субсидиарная природа системы защиты прав человека, предусмотренной Конвенцией о защите прав человека и основных свобод 1950 года
Развитие международного сотрудничества государств на современном этапе ознаменовалось появлением и развитием новейших отраслей международного права. Вновь возникающие отрасли имеют существенные особенности не только в предмете правового регулирования, субъектном составе возникающих в их рамках правоотношений, но также и в механизмах обеспечения выполнения норм.
Так, появление и развитие во второй половине XX века отрасли «Международное право прав человека» привело к договорному учреждению ряда судебных и квазисудебных механизмов контроля за соблюдением международных обязательств в этой сфере. Это поставило вопрос о необходимости определения принципов и пределов отступления государств от своей независимости в решении вопросов обеспечения и защиты прав человека, прежде относящихся к исключительно внутренней компетенции государства41. Одним из таких принципов стал именно принцип субсидиарности.
Понятие субсидиарности достаточно давно известно в западноевропейской философской и политической мысли, а также в правовой доктрине. Упоминания идеи субсидиарности можно найти еще в трудах Аристотеля", однако первая формулировка принципа субсидиарности встречается в энциклике «Quadrogesimo Anno», изданной главой римско-католической церкви Папой Пием XI в 1931 году43.
Сущность принципа субсидиарности как общефилософской категории заключается в том, что «организация более высокого уровня берёт на себя ответственность за осуществление каких-либо функций только в том случае, если организация более низкого уровня не в состоянии это сделать»44. В целях эффективности и экономии, решения в обществе должны приниматься на уровне, максимально приближенном к гражданам.
Развиваясь первоначально в качестве принципа организации общества (модель взаимоотношений элементов в системе «человек - общество»), принцип субсидиарности в настоящее время может применяться и в отношении систем «общество - государство», «регион — государство», «государство - международная организация».
Принцип субсидиарности применяется, прежде всего, на внутригосударственном уровне - для оптимизации эффективности построения отношений органов государственной власти различного уровня в
федеративном государстве , а также для разграничения полномочии государственных органов и органов местного самоуправления.
Вместе с тем, со второй половины XX века положения принципа субсидиарности получили применение и в процессе построения международных отношений с надгосударственным элементом. С момента создания первого Европейского Сообщества принцип субсидиарности неявно, но в значительной мере применялся при построении отношений между Сообществом и государствами-членами . Однако официальное закрепление в качестве принципа права Сообщества принцип субсидиарности получил в ст. ЗЬ Договора о Европейском Сообществе, включенной в него Договором о Европейском Союзе 1992 г., которая провозгласила, что решения в Сообществах и Союзе приршмаются в соответствии с принципом субсидиарности, что означает, что «в сферах, которые не относятся к исключительной компетенции, Сообщество действует, если и поскольку цели предполагаемого действия не могут быть в достаточной мере достигнуты государствами-членами самостоятельно». На этом развитие субсидиарное в рамках Европейского Союза не остановилось. Оно продолжается и в настоящее время.
В 1997 году в результате амстердамской реформы к Договору о Европейском Союзе был приложен Протокол о применении принципов субсидиарное и пропорциональности. В 2007 году был подписан Лиссабонский договор, который содержит, в частности, Протокол о применении принципов субсидиарное и пропорциональности, подлежащий приложению к Договору о Европейском Союзе51. Целью протоколов явилось, главным образом, установление определенных процедурных норм, способствующих эффективному применению принципа субсидиарное на практике.
В настоящее время большое значение принцип субсидиарное играет и в целом на международном уровне. Зачастую установление необходимости соблюдения принципа субсидиарное является единственно возможным способом регулирования международных отношений . Особенно отчетливо это проявляется в тех областях, где ни полная передача регулирования вопроса на международный уровень, ни полное его оставление на усмотрение отдельного государства не являются адекватными средствами достижения целей международного сотрудничества.
Понятие и характерные черты свободы усмотрения государств при осуществлении вмешательства в права и основные свободы
Общепризнанно, что в настоящее время права человека перестали быть исключительно внутренним делом отдельного государства. Мировое сообщество, «исходя из всемирного опыта и воплощая современные потребности и тенденции социального прогресса, устанавливает общечеловеческие стандарты прав и свобод личности», имеющие минимальный характер . Прежде всего, отметим, что под международными стандартами прав человека понимается особая разновидность международно-правовых норм, представляющих собой ориентиры для осуществления государством политики в области обеспечения и защиты прав человека. Как отмечает профессор О.И. Тиунов, это нормативно-обязательный «минимум», отступление от которого возможно лишь «с целью превышения или большей конкретизации данного эталона». Такие международные стандарты находят закрепление в международно-правовых документах, положения которых являются обязательными для государств-участников. На сегодняшний день принятие государствами обязательств по универсальным и региональным соглашениям о правах человека во многом становится определяющим условием полноценного их участия в различных сферах международного общения. Вместе с тем, несмотря на то, что в настоящее время происходит процесс универсализации прав человека93, а государства вынуждены ограничивать свой.суверенитет в интересах защиты прав и свобод человека94, у государства должна сохраниться возможность действовать с учетом необходимости соблюдения общественно-значимых национальных интересов. В этой связи также возникает вопрос о наличии и пределах свободы усмотрения государств в отношении осуществления вмешательства в гарантированные на международном уровне права и свободы; . Такая свобода усмотрения с необходимостью находит своё отражение, прежде всего, в нормах международных договоров95, а также подтверждается практикой международных органов по защите прав человека. В настоящее время известна, например, соответствующая практика Комитета по правам человека ООН, который неявно, но все же использует основные положения концепции свободы усмотрения96; Комитета по ликвидации расовой дискриминации97 Межамериканского Суда по правам человека, который непосредственно использует концепцию, ссылаясь при этом на постановления Европейского Суда98. Используется концепция свободы усмотрения и в рамках африканской системы защиты прав человека". Вместе с тем, родоначальником концепции «свободы усмотрения» {margin of appreciation doctrine) является Европейский Суд. Именно детальная проработка основных положений рассматриваемой концепции Европейским Судом привела к тому, что в настоящее время все чаще высказываются мнения о целесообразности применения концепции свободы усмотрения и в международном праве в целом100. Известны примеры применения концепции свободы усмотрения и в практике Суда Европейских Сообществ101. Кроме того, отдельные положения концепции применяются и в рамках национальных правовых систем государств (в том числе и не являющихся членами Совета Европы)102. В российской правовой науке концепция до настоящего времени не была должным образом исследована, в литературе можно встретить лишь отдельные упоминания о ней. При этом следует особо отметить диссертационное исследование А.В. Русова, посвященное методологическим аспектам разрешения дел Европейским Судом, в котором внимание автора посвящено, в том числе, и концепции свободы усмотрения. Русов А.В. справедливо отмечает, что до сих пор даже «не выработано общепринятых русскоязычных эквивалентов некоторых основополагающих понятий», встречаемых в постановлениях Европейского Суда и соответствующих исследованиях зарубежных авторов . Это справедливо и в отношении наименования концепции. Действительно в целом ряде работ можно найти упоминание о концепции свободы усмотрения, однако называют её авторы по-разному: «рамки допустимого поведения государств» , «пределы (допустимого государственного) усмотрения»105; «рамки усмотрения»106. Отдельные авторы используют непосредственно английское наименование107. На наш взгляд, несмотря на то, что слово «margin» в дословном переводе с английского действительно обозначает «предел», суть доктрины состоит именно в предоставлении государству свободы усмотрения. Слово «margin» только подчеркивает, что такая свобода не является безграничной, установить её пределы, однако, призваны другие правовые конструкции, разработанные в практике Европейского Суда, такие как принципы законности, необходимости, пропорциональности. Именно поэтому в настоящем диссертационном исследовании мы предлагаем использовать в качестве русскоязычного эквивалента понятия «margin of appreciation» термин «свобода усмотрения». Важно также отметить, что в целом общетеоретические вопросы усмотрения в российской правовой доктрине рассматривались в основном в отношении деятельности судебных органов Отдельные исследования затрагивали вопросы усмотрения и иных правоприменительных органов109 и даже проблему субъективного усмотрения (усмотрение при пользовании субъективными правами). Отдельные теоретические разработки, нашедшие отражение в исследованиях по проблемам усмотрения, ввиду их общеправовой значимости, вполне могут быть применимы и к свободе усмотрения государств по осуществлению вмешательства в гарантированные Конвенцией права. Прежде всего, следует указать на необходимость наличия правовой основы для усмотрения. Так, например, А.А. Малиновский отмечает, что легальность является одним из важнейших признаков усмотрения111. В. Д. Подмосковный, отмечая, в частности в отношении судебного усмотрения, что правовой основой его применения выступают различные правовые предписания, способствующие вынесению законного решения по рассматриваемому делу, выделяет такие способы его нормативного закрепления, как способ прямого указания закона (речь идет о диспозитивных нормах), а также способ осуществления оценочных правовых понятий . Данный тезис в полной мере нашел отражение в положениях концепции свободы усмотрения.
Правовые позиции Европейского Суда о «позитивных обязательствах государства» в сфере обеспечения прав и свобод
Одним из важнейших оснований применения концепции свободы усмотрения государств являются положения статей Конвенции, для надлежащего осуществления которых требуется совершение позитивных действий со стороны государства, конкретное выражение которых устанавливается по его усмотрению.
Признание необходимости совершения со стороны государства позитивных действий для выполнения своих международных обязательств не является новеллой теории международного права и практики международного общения. В силу принципа добросовестного соблюдения международных обязательств в различных областях международного сотрудничества от государства не только требуется воздержание от совершения действий, запрещенных нормами международного права (негативные обязательства), но и требуется принятие позитивных мер, направленных на надлежащее исполнение принятых на себя обязательств (позитивные обязательства).
В настоящее время напоминания о наличии у государства двух видов обязательств можно встретить в международных документах, а также в исследованиях, касающихся различных вопросов международного сотрудничества, например, сотрудничества государств в борьбе с терроризмом " и т.д. Вместе с тем, наиболее ярко теория позитивных обязательств проявилась именно в области международной защиты прав человека.
В соответствии со ст. 55 Устава ООН, Организация содействует, в частности, всеобщему уважению и соблюдению прав человека и основных свобод. В ст. 2 МПГПП указывается, что государства-участники обязуются уважать и обеспечивать всем, находящимся в пределах его территории под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в Пакте. Часть третья ст. 2 МПГПП посвящена обязательствам государства защищать гарантированные права и свободы (курсив - Н.Л.).
В настоящее время деление обязательств государств в области защиты прав человека на три группы - обязательства уважать права и свободы, обязательства защипать права и свободы и обязательства осуществлять их, — находит свое отражение в теории права" . При этом только обязанность уважать права и свободы представляется негативным обязательством, а обязательства защищать и осуществлять права и свободы, как справедливо отмечает, например, в отношении права на охрану здоровья Бартенев Д.Г.204, являются позитивными, поскольку, несомненно, требуют совершения активных действий государства по их реализации.
Несмотря на то, что триада обязательств государства в области прав человека нашла отражение в сфере межгосударственного взаимодействия фактически с момента закрепления принципа уважения прав человека, сама теория позитивных обязательств как таковая возникла несколько позже.
Так, если в 1981 году Комитет по правам человека отметил лишь, что обязанности государства по данному международному документу не ограничиваются только уважением закрепленных в нем прав человека, государство обязано также обеспечить всем лицам, находящимся под его юрисдикцией, пользование этими правами205, то уже в 2004 году, вернувшись к вопросу об обязанностях государств по МПГПП, Комитет по правам человека отметил, что юридические обязательства по ст. 2 МПГПП по своей природе делятся на негативные и позитивные. С одной стороны, государства должны воздерживаться от нарушения гарантированных прав и свобод, а любые ограничения прав должны быть основаны и произведены в соответствии с положениями Mill 1 ill. С другой стороны, ст. 2 налагает на государства также и обязательства принимать законодательные, судебные, административные и иные меры, необходимые для надлежащего выполнения своих международных обязательств по МПГПП206.
Следует также отметить, что профессор И. И. Лукашук выделял два различных вида ответственности: негативную (деликтную) и позитивную ответственность, то есть вытекающую из международного права обязанность принять необходимые меры для достижения поставленной цели207. На наш взгляд, в силу того, что государства приняли на себя обязательства гарантировать права и свободы «действительные и эффективные, а не теоретические и иллюзорные» , развитие международного права, теории и практики в настоящее время идет по пути расширения сферы негативной ответственности государства. Формулировки многих международных документов свидетельствуют о том, что в области международного права прав человека на государство возлагается повышенная ответственность в форме негативных и позитивных обязательств. При этом, как свидетельствует, например, практика Европейского Суда, невыполнение государством своих позитивных обязательств является одним из оснований его негативной ответственности, то есть ответственности деликтной, ответственности за нарушение норм международных договоров.
Правовые позиции Европейского Суда о категории «вмешательство, необходимое в демократическом обществе» как о критерии соблюдения государствами пределов свободы усмотрения
Итоговым критиерием правомерности вмешательства в осуществление гарантированных Конвенцией прав и свобод является критерий необходимости вмешательства в демократическом обществе. Он включает в себя требование обоснованности вмешательства, с одной стороны, а также его пропорциональности (соразмерности) цели, которую его введение преследовало , с другой.
Проверка соблюдения рассматриваемого критерия - завершающий этап оценки Европейским Судом правомерности вмешательства. Прежде чем приступить к анализу того, являлось ли вмешательство необходимым в демократическом обществе, Европейский Суд должен разрешить вопрос о наличии самого факта вмешательства, о наличии у государства свободы усмотрения на осуществление подобного вмешательства , а также вопрос о его законности . Только в случае получения положительных ответов на перечисленные вопросы Европейский Суд проводит анализ того, было ли вмешательство «необходимо в демократическом обществе», что, вместе с тем, не умоляет самостоятельного значения данного критерия для окончательного принятия решения по жалобе. Европейский Суд может констатировать факт нарушения положений Конвенции в отношении вмешательства, отвечающего всем требованиям правомерности, за исключением требования необходимости в демократическом обществе, и ответ на вопрос о «необходимости» вмешательства может стать решающим для констатации нарушения положений Конвенции.
Так, например, в постановлении по делу «Tolstoy Miloslavsky v. the United Kingdom» Европейский Суд указал, что вмешательство со стороны государства в право на свободу выражения мнения в виде вынесения судебного решения, обязывающего заявителя выплатить денежную компенсацию за ущерб, нанесенный интересам третьего лица, было «предусмотрено законом», однако сумма компенсации не была соразмерной, а потому вмешательство не было «необходимо в демократическом обществе». Соответственно Европейский Суд установил нарушение ст. 10 Конвенции376.
Сам термин «необходимо в демократическом обществе» закреплен непосредственно только в статьях Конвенции, содержащих ограничительные оговорки. Таким образом, только в постановлениях по делам о предполагаемых нарушениях именно этих статей Европейский Суд использует собственно понятие «необходимо в демократическом обществе». В отношении предполагаемого нарушения иных статей Конвенции
Европейский Суд оперирует понятиями «обоснованность» «пропорциональность» («принцип пропорциональности»), либо использует в своих решениях терминологию соответствующих статей.
Следует также отметить, что ввиду того, что практика Европейского Суда по статьям с ограничительной оговоркой является достаточно обширной, а вопрос о том, являлось ли вмешательство необходимым в демократическом обществе в большинстве дел анализируется отдельным разделом постановления, именно эта правовая категория является наиболее разработанной. Вместе с тем, все правовые позиции Европейского Суда, выработанные в отношении понятия «необходимо в демократическом обществе», применяются и ко всем случаям определения обоснованности и соразмерности вмешательства в гарантированные Конвенцией права.
Так, например, в деле «Larkos v. Cyprus» в отношении ст. 14 Конвенции Европейский Суд отметил, что различия в правовом статусе отдельных лиц (то есть, по сути, вмешательство в право на пользование правами без дискриминации) будут представлять собой дискриминацию в том случае, если такое вмешательство «не имеет объективного и разумного обоснования, то есть не преследует законную цель или если не установлено надлежащее отношение пропорциональности между привлеченными средствами и целью, достижению которой они служат» .
Подобную же аргументацию о необходимости соблюдения пропорциональности цели и средства вмешательства можно встретить и в постановлениях по делам, затрагивающим, например, ст. 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) и ст. 6 (право на справедливое судебное разбирательство) Конвенции. Так в деле «Brannigan and McBride v. the United Kingdom» Европейский Суд, осуществляя проверку правомерности ограничения права заявителя, гарантированного ст. 5 Конвенции, в условиях чрезвычайных обстоятельств, угрожающих жизни нации, отдельным разделом постановления рассмотрел вопрос о том, являлись ли предпринятые ограничительные меры «строго необходимыми в силу чрезвычайности обстоятельств»378. Точно так же Европейский Суд применяет принцип пропорциональности и при определении того, выполнило ли государство позитивное обязательство, возложенное на него в соответствии с Конвенцией.
