Содержание к диссертации
Введение
1 Теоретико-методологические аспекты исследования корпоративного лоббизма 17
1.1. Лоббизм как социально-политический феномен: основные концептуальные подходы и функции 17
1.2 Политический дизайн корпоративного лоббизма в современном мире: компаративный анализ моделей и практик США и стран ЕС 34
1.3 Эволюция лоббистской деятельности крупных корпораций в российской политической практике на федеральном уровне 54
2 Формирование и развитие лоббистской деятельности в законодательных и исполнительных органах власти и управления субъектов РФ 81
2.1 Формы и технологии корпоративного лоббизма в законодательных и исполнительных органах региональной власти и управления РФ 81
2.2 Теневые практики и коррупция в структуре корпоративного лоббизма на региональном уровне 104
2.3 Роль GR в формировании цивилизованного корпоративного лоббизма в российских регионах 128
Заключение 152
Библиографический список 160
- Лоббизм как социально-политический феномен: основные концептуальные подходы и функции
- Эволюция лоббистской деятельности крупных корпораций в российской политической практике на федеральном уровне
- Формы и технологии корпоративного лоббизма в законодательных и исполнительных органах региональной власти и управления РФ
- Роль GR в формировании цивилизованного корпоративного лоббизма в российских регионах
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Формирование эффективной системы государственного управления в современной России на федеральном и региональном уровне сопровождается включением в процесс выработки и принятия политико-управленческих решений различных институтов гражданского общества. Корпорации, обладающие определенными ресурсами влияния на принятие и реализацию политико-управленческих решений, актуализировались как постоянные участники политического процесса в регионах.
Корпоративный лоббизм на сегодняшний день представляет собой сложную, многофункциональную систему, развивающуюся одновременно в сферах публичной и теневой политики, что обуславливает противоречивость процесса институционализации данного феномена.
В отличие от федерального уровня, на региональном уровне институт корпоративного лоббизма зачастую находится в зачаточном состоянии и ассоциируется с теневыми формами взаимодействия власти и бизнеса, что формирует негативный образ в сознании элиты и общественности субъектов РФ.
В условиях современного финансового кризиса, в первую очередь влияющего на экономическую жизнедеятельность корпораций, лоббистские ресурсы последних имеют определяющее значение. По мнению Президента РФ Д.А. Медведева, одной из главных проблем, сковывающих развитие современного российского общества, является вековая коррупция, вследствие которой «многие предприниматели озабочены не поиском талантливых изобретателей, не внедрением уникальных технологий, не созданием и выводом на рынок новых продуктов, а подкупом чиновников ради получения контроля над потоками экономических ресурсов».
Существующие противоречия в российском опыте корпоративного лоббирования порождают проблемы теоретического и прикладного характера. С позиции политической теории возникает вопрос о том, какие практики корпоративного лоббизма в современной политической системы России необходимо интерпретировать как легальные, теневые или коррупционные.
В практическом плане представляется важным использование положительного опыта лоббистской деятельности экономических субъектов, накопленного как в мировой практике, так и в системе взаимодействия бизнеса и власти на федеральном и региональном уровнях РФ. Это способствует развитию полноценной системы функционального и политико-партийного представительства интересов и преодолению негативных эффектов теневого лоббизма для системы государственного управления, развития экономики и общества в целом.
Степень изученности проблемы. Исследования Г. Алмонда, А. Бентли, Р. Даля, М. Дюверже, М. Олсена, Д. Трумэна, Ф. Шмиттера заложили основы научного анализа теории групп интересов, групп давления, лоббизма в политике.
Советская наука рассматривала лоббизм как буржуазный феномен и отрицала его наличие в Советском Союзе. Первые фундаментальные работы в направлении ревизии значения исследуемого нами феномена появились в отечественной политологии в начале 1990-х гг. Исследователи уделяют внимание анализу понятийного аппарата, сущности лоббизма, истории возникновения данного явления в России.
Значительная группа исследований посвящена проблемам правового регулирования лоббистской деятельности в России. В современное время особое внимание политологи уделяют конкретным примерам лоббистских компаний.
Данная тема становится предметом защиты диссертационных работ, в которых рассматриваются проблемы существования феномена лоббизма в России, его политико-правовые аспекты, лоббистская деятельность бизнес-групп, лобби в органах российской государственной власти и др.
Большинство работ, посвященных исследованию теории и практики лоббистской деятельности в России, направлены на изучение института бизнеса как ключевого актора межсекторного взаимодействия. Различные аспекты развития крупного бизнеса как политического субъекта, его взаимодействия с федеральными и региональными органами государственной власти охватывают в своих работах Р.И. Гайнутдинов, Н. В. Зубаревич, А. Ю. Зудин, Н. С. Лапина, Я. Э. Паппэ, П. С. Перегудов, И. С. Семененко, А. Е. Чирикова, А. А. Яковлев, и др. Эволюцию корпоративного лоббизма как социально-политического института в России рассматривают в работах В.В. Изгарышев, А.П. Лапаев, В.А. Лепехин, А.А. Любимов, И.Н. Шапкин. Особенностям лоббистской деятельности в государственных органах РФ посвящены работы Е.В. Бельцевой, А.Г. Берлин, Г.Э. Григор, Ю.С. Конюшко, Ю.В. Кораблина, П.А. Толстых и т.д. Ряд ученых, среди которых А.Ю. Зудин, Е.А. Мархотов, И.В. Мирошниченко, А. Олейник, С.А. Фомин, исследуют корпоративный лоббизм в региональных органах власти через институционализированные формы, акцентируя также внимание на правовых механизмах регулирования лоббистской деятельности.
Особенности теневого лоббизма и роли коррупционных практик во взаимодействии бизнеса и власти в российских регионах изучены С.В. Барсуковой, К.И. Головщинским, Н.С. Лапиной, Е. Левиной, М. Левиным, С.А. Пархоменко, В.Л. Римским, Г.А. Сатаровым, А. Сухаревым, А.Е. Чириковой.
Отдельные аспекты взаимодействия бизнеса и власти в контексте регионального политического процесса на Юге России рассмотрены в работах А.А. Вартумяна, А.В. Баранова, Р.З. Близняка, П.Л. Карабущенко, М.М. Кириченко, А.К. Магомедова, Е.В. Морозовой, Р. Михайлова, В.В. Прилепского, И.А. Савченко, И.В. Самаркиной, Р.Х. Усманова, В.Ю. Шпака, В.М. Юрченко и других исследователей.
Вместе с тем исследования форм и технологий лоббистской деятельности корпораций на региональном уровне в органах власти носят обзорный и фрагментарный характер. Опыт корпоративного лоббизма отдельных субъектов РФ демонстрирует отличия от общефедеральных тенденций эволюции данного феномена и требует научного осмысления его специфических черт.
Объектом исследования является корпоративный лоббизм как феномен общественно-политической жизни в регионах России.
Предмет диссертационной работы – основные формы и технологии, тенденции развития корпоративного лоббизма в законодательных и исполнительных органах региональной власти России.
Цель исследования – выявить и изучить основные формы и технологии лоббирования крупными корпорациями своих интересов в законодательных и исполнительных органах региональной власти России, определить тенденции развития системы цивилизованного корпоративного лоббизма в современной России на федеральном и региональном уровнях.
Задачи исследования:
– выделить основные концептуальные подходы, позволяющие изучить лоббизм как социально-политический феномен и интерпретировать функции данного явления в современном обществе;
– проанализировать политический дизайн корпоративного лоббизма в современном мире, провести компаративный анализ моделей и практик лоббизма в развитых странах;
– определить и охарактеризовать основные этапы эволюции лоббистской деятельности крупных корпораций в российской политической практике, на этой основе описать систему корпоративного лоббизма на федеральном уровне;
– выявить и исследовать формы и технологии корпоративного лоббизма в законодательных и исполнительных органах власти субъектов РФ;
– изучить и дифференцировать теневые и коррупционные практики в структуре корпоративного лоббизма на региональном уровне;
– интерпретировать роль GR-менеджмента как системы развития и формирования цивилизованного корпоративного лоббизма на примере российских регионов;
– сформулировать основные тенденции развития корпоративного лоббизма в Российской Федерации на современном этапе.
Теоретико-методологическая основа исследования. С методологической точки зрения исследование феномена лоббистской деятельности базируется на принципах институционального, системного анализа и компаративного подхода. Традиция институционального анализа позволяет выделить конкретную «систему координат», в рамках которой происходит становление и функционирование различных институтов власти, групп интересов и корпораций. Системная методология предполагает сравнительное исследование развития лоббистских структур разных стран и определение их роли как элементов политической системы.
Теория групп интересов Д. Трумэна позволила рассмотреть общество как множество взаимодействующих групп, а политический процесс как групповую конкуренцию за распределение ресурсов.
На основе критериев типологизации групп интересов (Ж. Блондель, Г. Алмонд и Дж. Бингхэм Пауэлл, У. фон Алеманн) классифицированы корпорации в процессе осуществления лоббистской деятельности.
Проблематика лоббизма анализируется в ключе теорий плюралистической демократии (Ч. Линдлбом, Р. Даль, Г. Ласки) и (нео)корпорпоративистской концепции (Ф. Шмиттер, Г. Лембрух, Ю. Гроте). Рассмотрение коррупции в контексте лоббистской деятельности основывается на исследовательской традиции, заложенной С. Роуз-Аккерман.
Среди эмпирических методов исследования были использованы анализ нормативно-правовых актов и документов властных и корпоративных структур, качественный контент-анализ электронных ресурсов региональных органов власти, печатных и электронных СМИ, а также вторичный анализ социологических исследований. Для анализа GR-практик был применен метод кейс-стади. Создание кейсов предполагало применение разнообразных социологических методов: включенное наблюдение, анализ Интернет-ресурсов, открытых документов GR- и PR-кампаний корпораций, контент-анализ СМИ и социальных отчетов корпораций.
Эмпирическую основу диссертации составили проекты федеральных законов о лоббизме и нормативно-правовые акты субъектов РФ, регламентирующие лоббистскую деятельность в регионах. Размещенные на электронных ресурсах региональных органов законодательной и исполнительной власти материалы, среди которых стратегии/концепции социально-экономического развития, информация о структуре и содержании деятельности экспертных и консультативных советах при региональных органах власти, бизнес-ассоциаций, позволили изучить институционализированные формы лоббирования экономических интересов. Источниками информации о теневых и коррупционных технологиях корпоративного лоббизма стали социологические исследования Фонда ИНДЭМ, аналитические материалы проекта «Особенности властных отношений в постсоветском контексте: теория и эмпирический анализ бюрократии» (2005–2006 гг.), выполненного при поддержке Канадского совета по социальным и гуманитарным наукам, а также результаты мониторинга, осуществляемого Центром по изучению проблем взаимодействия бизнеса и власти.
Для изучения механизмов преодоления коррупции во взаимодействии бизнеса и власти использовались нормативно-правовые акты, закладывающие институциональные основы для формирования анткиоррупционной политики на федеральном и региональном уровнях: Указ Президента РФ от 19.05.2008 №815 «О мерах противодействия коррупции», Федеральный Закон от 25.12.2008 №273-ФЗ «О противодействии коррупции», Распоряжение Правительства РФ от 25.10.2005. №1789-р (Ред от 09.02.08.) «О Концепции административной реформы в Российской Федерации в 2006-2010 гг., Приказ ФАС России от 25.04.2007. №124 «Об утверждении антикоррупционной программы ФАС России на 2007-2008 гг. и плана мероприятий по реализации антикоррупционной программы ФАС России на 2007-2008гг., Типовая антикоррупционная программа Министерство экономического развития РФ, универсальные и ведомственные антикоррупционные программы субъектов РФ.
Научная новизна диссертации состоит в следующем:
– интерпретированы социально-политические аспекты лоббизма на основе политологических и экономических теорий групп интересов, выделены объективные условия институционализации лоббистской деятельности в историко-теоретической ретроспективе;
– охарактеризован политический дизайн корпоративного лоббизма в современном мире на основе сравнения эффективных моделей взаимодействия государства и групп интересов в различных странах мира;
– предложена и обоснована периодизация основных этапов эволюции лоббистской деятельности крупных корпораций в российской политической практике, раскрыты содержательные характеристики каждого из этапов;
– систематизированы практики корпоративного лоббизма на федеральном уровне, на основе которых выделены отличительные черты современной отечественной системы корпоративного лоббизма;
– выявлены и описаны институционализированные, теневые и коррупционные формы корпоративного лоббизма на федеральном уровне и уровне субъектов РФ;
– дифференцированы и охарактеризованы технологии лоббирования корпоративным бизнесом своих интересов в законодательных и исполнительных органах власти субъектов РФ, оценен их негативный и позитивный потенциал в условиях социально-экономического и политического развития регионов;
– раскрыто содержание и определена специфика теневых и коррупционных практик корпоративного лоббизма в системе властных отношений на региональном уровне, исследованы перспективы и сформулированы практические рекомендации по преодолению негативного эффекта теневого лоббизма для системы государственного управления и развития экономики;
– деятельность GR (Government Relations) рассмотрена как системообразующий компонент институционализированного взаимодействия органов государственной власти и экономических субъектов в условиях трансформирующейся системы корпоративного лоббизма в российских регионах;
– сформулированы тенденции, определяющие развитие сферы корпоративного лоббизма как в субъектах РФ, так и на уровне России в целом.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Лоббизм как социально-политический феномен и форма законного влияния групп интересов на управленческие решения государственных органов с целью удовлетворения интересов определенных социальных структур (организаций, ассоциаций, территориальных образований, слоев граждан и т.п.) институционализируется при двух необходимых условиях: 1) большом многообразии интересов в обществе, возникающих вследствие его социальной дифференциации, расслоения, «специализации»; 2) расширении доступа к власти на основе политического плюрализма, что характерно прежде всего для демократических режимов.
2. Поиск преодоления дисфункций групповой репрезентации интересов и построения эффективной модели взаимодействия государства и групп интересов (в частности, крупного бизнеса) приводит к тому, что политическое представительство интересов концентрируется в корпорациях, ведущих ассоциациях и секторе независимых посредников, появляются признаки новой функциональной специализации.
3. Эволюция национальной системы корпоративного лоббизма включает пять этапов в развитии лоббистской деятельности экономических субъектов в России: зарождение цивилизационного корпоративного лоббизма в царский период (середина XIX – 1917 г.); бюрократический корпоративизм и экономика согласований в советский период (1960–1980-е гг.); становление корпоративного лоббизма в перестроечный период и период рыночных реформ (1986–1993 гг.); представительство интересов финансово-промышленной олигархии и складывание системы корпоративного лоббизма в парламенте (1994–2000 гг.); трансформация системы корпоративного лоббизма в условиях государственного патронажа (2000г. и по настоящее время).
4. Институционализированные формы корпоративного лоббизма в Российской Федерации нашли свое отражение в участии крупного бизнеса в экспертных советах при Администрации Президента РФ и Правительстве РФ и заключении ими соглашений о сотрудничестве, а также во взаимодействии с институтами политического представительства и формировании механизмов парламентского лобби. Процесс институционализации лоббистской деятельности корпораций в условиях отсутствия законодательного регулирования лоббизма сопровождается тесным неформальным взаимодействием с представителями государственных органов власти.
5. Общероссийские политические и социально-экономические факторы определили доминирующее положение региональных органов исполнительной и законодательной власти как объектов лоббистской деятельности корпораций. К основными формам лоббистской деятельности относятся институционализированный, теневой и коррупционный лоббизм.
6. Коллективные технологии лоббирования интересов в законодательных и исполнительных органах региональной власти способствуют формированию нового качества взаимоотношений бизнеса и власти, а технологии лоббирования интересов отдельных компаний на уровне регионов носят точечный характер, нацелены на решение конкретных проблем определенных компаний.
7. Теневизация политики придает взаимодействию бизнеса и власти специфику, определяющуюся как зависимость бизнес-структур от государственной политики в сфере экономики, которая имеет две формы: а) зависимость от предлагаемых государством условий коммерческой сделки, когда государство выступает крупным покупателем товаров и услуг; б) зависимость от эффективности созданной и поддерживаемой государством институциональной системы. Теневые формы лоббизма определяются удовлетворением потребности власти в самосохранении за счет неформального изъятия средств из экономики, которые служат корпоративным интересам, являясь финансовой основой воспроизводства власти. Перспективы формирования системы цивилизованного лоббизма в современной России напрямую связаны с реализацией на федеральном и региональном уровнях антикоррупционной политики и законодательного обеспечения лоббистской деятельности.
8. В региональном политическом пространстве GR становится системообразующим компонентом институционализированного взаимодействия органов государственной власти и корпораций. Этому способствуют повышение роли государства и государственных акторов в экономике России, кризис политического PR в России вследствие изменения ряда избирательных процедур, формирование профессиональных департаментов по связям с органами государственной власти в российских корпорациях.
9. Развитие корпоративного лоббизма в законодательных и исполнительных органах власти и управления в субъектах РФ связано с процессом институционализации корпораций как субъектов властных отношений посредством деятельности бизнес-ассоциаций и экспертных советов; с совершенствованием законодательной базы в сторону большей регламентации взаимодействия властных институтов бизнеса, власти и общества; правовым закреплением лоббизма в ряде регионов; участием бизнеса в решении социально-экономических проблем территорий.
Теоретическое и практическое значение диссертационной работы заключается в расширении научного поля в региональных исследованиях корпоративного лоббизма. Концептуализация эмпирического и аналитического материала может стать основой для формирования системного представления о формах и технологиях корпоративного лоббизма в региональной практике.
Анализ теневых и коррупционных практик корпоративного лоббизма дает возможность для разработки в регионах России стратегии антикоррупционной деятельности адекватной структуре и содержанию взаимодействия бизнеса и власти. Основные выводы и обобщения автора могут быть востребованы органами власти и управления и экономическими субъектами для оптимизации взаимодействия в принятии решений в повседневной политической практике.
Материалы научного исследования используются в учебном процессе при подготовке специалистов в области политологии и государственного и муниципального управления в Кубанском государственном университете.
Апробация результатов диссертационной работы. Формирование системы цивилизованного лоббизма на уровне регионов изучались автором в рамках продолжающегося коллективного исследовательского проекта РГНФ (2009-2010 гг.) «Стратегии и технологии взаимодействия бизнеса и власти в решении социальных проблем региона».
Отдельные положения диссертационной работы были апробированы в рамках научных конференций и семинаров: V Международной научной конференции «Россия и Восток: Проблема коррупции: пути междисциплинарного исследования», Всероссийской научной конференции «Политическая и партийная система современной России», Всероссийской научной конференции «Человек. Сообщество. Управление. Взгляд молодых исследователей» в 2008–2009 гг., Всероссийском семинаре исследовательских комитетов РАПН по сравнительной политологии и по публичной политике и конфликтам «Политика развития, политико-административные отношения и режимы» (2008 г.). Результаты исследования опубликованы в 6 работах общим объемом 3,2 печатных листа, в том числе в журнале, рекомендованном ВАК РФ для публикации результатов диссертационных исследований.
Диссертация прошла обсуждение на заседании кафедры государственной политики и государственного управления ГОУ ВПО «Кубанский государственный университет».
Объем и структура диссертации соответствуют поставленным задачам и отражают методологию исследования. Диссертация включает введение, две главы, заключение, библиографию.
Лоббизм как социально-политический феномен: основные концептуальные подходы и функции
При рассмотрении сущности и понятия феномена лоббизм необходимо начать с теории групп интересов. Именно группы интересов создают основные механизмы опосредования отношений граждан с государством. Усложнение структуры общества и его связей с государством актуализировало проблему взаимодействия государства и различных групп (социальных, экономических, функциональных) уже на рубеже XIX и XX веков.
Отметим, что первым вклад в теорию групп интересов внес Джеймс Мэдисон , который не столько констатировал субъектность групп интересов в политическом процессе и не негативно оценивал их деятельность (как, например, Т. Гоббс, Ж.-Ж. Руссо ), сколько признал естественность существования таких групп, и отметил необходимость органического вписания деятельности групп интересов в систему демократии. Он установил предрасположенность демократий к существованию различных фракций и пришел к выводу, что раз фракции невозможно устранить, то необходимо искать средства, регулирующие их воздействие на политический процесс. В качестве таких средств Дж. Мэдисон видел создание общественно-политических институтов, сдерживающих и контролирующих друг друга.
Развитие теории групп, традиционно, начинается с работы Артура Бентли «Процесс управления»19, в которой он рассматривал политическое общество как «совокупность различных групп интересов, причем, количество групп ограничивается лишь одним показателем - интересы ради которых они созданы и действуют» А. Бентли также предположил большую роль групп как центров и генераторов социальной и политической активности, которые наряду с институциональными структурами формируют политический процесс и гражданское поведение, действуя как в согласии, так и вопреки институциональным предписаниям. Различия в политических режимах А.Бентли представлял как различия в типах групповой деятельности или в технике группового давления. В целом, новизна предложенной им теории заключалась в том, что исследование политического процесса должно строиться на основе эмпирического анализа взаимодействия групп интересов.
Последующее развитие теория групп интересов получила в работах Дэвида Трумэна. Он также рассматривал общество как множество взаимодействующих групп, а политический процесс как групповую конкуренцию за распределение ресурсов и полагал, что взаимодействие между группами интересов стремится к равновесию. Д.Трумэн выделил «политические группы интересов», стремящиеся добиться распределения ресурсов в свою пользу и «потенциальные группы интересов» - группу людей с общими установками, не взаимодействующих между собой до тех пор, пока нет видимой или значимой угрозы для их общего интереса21.
В связи с исследованиями ряда ученых , развивавших теорию групп интересов, последние принято определять как социальные общности и по преимуществу добровольные объединения граждан, приспособленные или специально созданные людьми для выражения и отстаивания своих властно значимых интересов в отношениях с государством, а также другими политическими институтами.
Однако некоторые политологи, например, Р.Доуз23, проводят различие между социальными группами и ассоциациями индивидов, которые ставят своей целью оказание влияния на правительство способами, наиболее отвечающими интересам этих объединений.
По мнению Дж. Уилсона, «чем более гетерогенным является общество, тем более разнообразны существующие в нем интересы»24. Он определяет группы интересов как организации, независимые от государства или политических партий и стремящиеся влиять на государственную политику. Важно отметить, что группы интересов в отличие от политических партий не стремятся «захватить и удерживать» власть, а стремятся защищать или представлять специфические интересы и не претендуют на непосредственное осуществление власти .
Сходное определение дает Г. Зейглер: «Группы интересов - формальные организации, которые стремятся оказать влияние на демократический политический процесс» .
На основании вышесказанного можно отметить, что стремление объединения в группы - деятельность изначально присущая людям, однако мотивы объединения и степень их осознания варьируется от получения простого удовольствия до удовлетворения особых интересов. Особенность деятельности групп интересов, что и делает их предметом политологии, заключается в том, что они стремятся реализовывать свои специфические интересы посредством влияния на политику. Данную особенность выделяют Ф. Хэрис, Э. Лэйд и другие .
Обобщая представления Ж. Мейно, Н. Смелзера и Дж. Уилсона28, выделим основные признаки групп интересов:
- добровольность и наличие устойчивых связей между членами группы;
- чувство солидарности, общность целей и коллективных интересов;
- группы создаются для достижения определенной политической цели;
- являются неправительственными образованиями и не стремятся к формированию правительства.
Однако данные характеристики свойственны скорее идеальной модели, реальные же группы интересов, по мнению Г.Джордана29, могут отличаться несклонностью к политической активности и не стремятся рекрутировать новых членов, а внутригрупповая демократия может быть символической, группа также может отличаться заинтересованностью в достижении определенных политических целей.
Если «группы интересов» определяются как добровольные организации, созданные для выражения и представления интересов входящих в них людей во взаимоотношениях как с другими группами, так и с политическими институтами, то термин «лоббизм» означает лишь непосредственное воздействие на процесс принятия законов в парламенте, а «группы давления» - организации, стремящиеся поддержать или помешать принятию конкретных решений государственными органами. Поэтому понятия «лобби» и «группы давления», более узкие по сравнению с категорией «группы интересов», отражают лишь ее определенные аспекты.
Важно отметить, что представительство интересов как реализация основной функции групп интересов осуществляется посредством давления на центры политической власти разного уровня с целью повлиять на процесс и результат выработки политических и управленческих решений.
Подобная стратегия характерна для любой группы интересов, но в разной степени. Некоторые исследователи, например, Ж.-М. Денкэн , объясняет склонность групп интересов к данной стратегии тем, что «они вынуждены... использовать все имеющиеся в их распоряжении средства, чтобы заставить уважать свои права и свои интересы» другие группы и властные институты в том числе.
В числе множества причин, побуждающих людей объединяться в группы для оказания давления на правительство Д. Уилсон называет и такую причину как «децентрализация политической системы, которая способствует росту числа групп, использующих различные варианты доступа к правительству для достижения собственных интересов». Активности групп интересов может способствовать слабость партийных систем или временное ослабление позиций политических партий.
В целом, данные исследований позволяют выделить два подхода к участию в группах интересов: экономической и неэкономической мотивации. В рамках экономической мотивации выделим работы Мансура Олсона и Роберта Солсбери.
Основой теории функционирования групп интересов М.Олсона является теория общественных благ. По его мнению, каждый член группы получает определенную выгоду от совершенных группой действий. Разница заключается лишь в размерах группы: чем больше группа, тем меньше будет индивидуальная выгода от коллективного блага, меньше адекватное вознаграждение за любое групповое действие и больше организационные издержки. Применяя свою теорию к анализу практической деятельности групп интересов, М.Олсон делает вывод, что малые группы более эффективны и жизнеспособны.
Р.Солсбери разработал теорию обмена групп интересов33, согласно которой активность и успешность деятельности группы зависит от способностей и возможностей ее лидера - «политического предпринимателя» группы интересов. Данный лидер привлекает присоединиться потенциальных членов группы возможными выгодами, таким образом происходит обмен услугами: члены группы удовлетворяют свои интересы, а «политический предприниматель» свои.
Эволюция лоббистской деятельности крупных корпораций в российской политической практике на федеральном уровне
Развитие лоббистской деятельности в современной России тесно связано с процессом становления корпоративного капитала. Потенциал крупных корпораций определяет возможности в реализации экономического развития страны. Сами корпорации проходят определенную эволюцию: меняется их статус, форма собственности, роль в экономике и т. д. Поэтому для выявления национальных особенностей корпоративного лоббизма в России необходимо проследить основные этапы в развитии российских корпораций как субъекта направленного воздействия на власть.
В отечественной политической науке не существует четкого определения понятия «корпорация». Так, в работе С. П. Перегудова «Корпорации, общество, государство» дается следующее толкование: «Современная крупная компания или корпорация есть, прежде всего, порождение рыночных отношений и конкуренции» Далее автор верно отмечает, что термин «корпорация» применятся, как правило, с целью отличия крупных компаний от «обычных» средних или малых. В литературе встречается определение корпораций как «финансово-политических групп», подчеркивающее особый характер их воздействия на политику Гораздо более распространенным в научных изданиях является употребление термина «финансово-промышленные группы» (ФПГ). Но и в этом случае в научной среде нет согласия. В соответствии со статьей федерального закона «О финансово-промышленных группах»96 под этим образованием следует понимать «совокупность юридических лиц, действующих как основное и дочерние общества, полностью или частично объединивших свои материальные и нематериальные активы (система участия) на основе договора о создании финансово-промышленной группы»97.
По мнению Я.Ш. Паппэ, более точным было бы определение «интегрированная бизнес-группа» (ИБГ). Под ИБГ автор понимает некую совокупность агентов (юридических и физических лиц, осуществляющих хозяйственную деятельность), функционирующих по принципу экономической эффективности, выступающих единым целым и управляемые из единого центра Для подобного определения есть основания, и связаны они с эволюцией отдельных финансово-промышленных групп, в которых на различных этапах развития преобладали различные типы капиталов. Данный термин использует в упоминавшейся работе С. П. Перегудов.
Я. С. Галухина и Я. Ш. Паппэ отмечают, что в современной России крупный бизнес существует в трех основных формах.
1. Самостоятельное предприятие, являющееся неделимым хозяйственным субъектом (имеет единую производственную систему и выступает как единый экономический агент).
2. Компания. Это объединение предприятий, имеющее объективный (производственный или воспроизводственный) экономический смысл. Оно может быть выстроено либо вокруг некоторой товарной группы - диверсифицированная компания, либо вдоль некоторой технологической цепочки - вертикально-интегрированная. Компания выступает как единый экономический агент во всех вопросах, кроме, может быть, оперативных. Но при этом ее предприятия являются отдельными юридическими лицами и производственными единицами, в принципе способными существовать в рыночной экономике самостоятельно.
3. Интегрированная бизнес-группа (ИБГ). Это некая совокупность предприятий и компаний, работающих в разных отраслях и секторах экономики и являющихся самостоятельными юридическими лицами, но в ряде важных моментов выступающих как единое целое. Наличие общей группы собственников и высших менеджеров обеспечивает эту целостность и вытекающие из нее си нергетические эффекты. Технологического или иного естественного единства в ИБГ нет". В своей работе под корпорациями мы будем иметь в виду крупные- интегрированные бизнес-структуры, ведущую свою деятельность в масштабах всей страны или региона.
Эволюция национальной системы корпоративного лоббизма связана с трансформацией корпоративных форм бизнеса и властных отношений в России. Можно выделить несколько этапов в развитии лоббистской деятельности экономических субъектов в России: «зарождение цивилизованного корпоративного лоббизма в царский период» (середина XIX - 1917 г.), «бюрократический корпоративизм» и «экономика согласований» в советский период» (1960-1980-е гг.), «становление корпоративного лоббизма в перестроечный период и период рыночных реформ» (1986-1993 гг.), «представительство интересов финансово-промышленной олигархии и складывание системы корпоративного лоббизма в парламенте (1994-2000 гг.), «трансформация системы корпоративного лоббизма в условиях государственного патронажа» (2000 — по настоящее время).
1 Этап - «зарождение цивилизованного корпоративного лоббизма в царский период». Крупные корпорации стали формироваться в России в пореформенный период царской России (вторая половина XIX в. - 1917 г.). Наличие в России крупных предпринимательских структур было обусловлено высоким уровнем концентрации производства и капитала. Так, в 9,0-х годах XIX века в руках восьми крупных сахарозаводчиков было сосредоточено 54 сахарных завода - 30,3% всех заводов - 38% общего объема производства сахара в стране. Несколько крупнейших нефтяных фирм добывали 44,1% всей добычи нефти. Возникавшие на базе высокой концентрации промышленности монополистические объединения стали базой выдвижения на историческую арену крупных представителей деловых кругов России100. Как отмечает А. П. Любимов , именно на этом этапе произошло зарождение отечественного корпоративного лоббизма. В это период появляются различные формы объединений промышленников и торговцев, выполнявшие артикулирующие и совещательные функции, посредством реализации которых крупные предприниматели стремятся защищать свои интересы. Системообразующим элементом корпоративного лоббизма в царской дореволюционной России стали институты представительства экономических групп интересов - Всероссийские торговые съезды, предпринимательские союзы, совещательные организации (советы), биржи. Так основной целью создания предпринимательских союзов (Общество содействия развитию промышленности и торговли, Императорское русское техническое общество, Общество за экономическое возрождение России, Всероссийский союз торговли и промышленности) было содействие развитию определенной отрасли промышленности, торговли или отдельного региона. Все они были легализованы правительством и участвовали в принятии государственных решений в области различных отраслей экономики, финансовых и торгово-промышленных сделок .
В отличие от предпринимательских союзов совещательные организации, расцвет которых пришелся на период военного и экономического кризиса 1915-1916 гг., осуществляли консультативную помощь государству в поиске выхода из создавшегося крайне тяжелого экономического положения (например, Центральный военно-промышленный комитет, созданный по инициативе крупного предпринимателя А.И.Гучкова) Биржи, будучи самой значительной по численности группой представительных организаций (более 100 к 1913 году), осуществляли не только узкокорпоратвиные интересы торгового и промышленного капитала перед «имперской» и местными властями, но заботились о решении экономических проблем на той административной территории, где они осуществляли свою деятельность.
Таким образом «зарождение отечественного корпоративного лоббизма в царский период» (на рубеже XIX-XX вв.) связано с формированием цивилиза-ционного механизма взаимодействия бизнеса и государства через систему предпринимательских представительных институтов. При этом процесс продвижения бизнес-интересов был регламентирован, в том числе и законодательно, и эти интересы учитывались при принятии правительственных решений. Как отмечает А.П. Любимов, «... не было практически ни одного законопроекта, имевшего даже косвенное отношение к интересам буржуазии, который бы не передавался на предварительное обсуждение с участием предпринимательских организации» .
2 Этап - «бюрократический корпоративизм» и «экономика согласований» в советский период». В советский период корпорации находились в государственной собственности, что и обусловливало специфику их взаимодействия с органами власти. Многие отечественные исследователи (С.Перегудов, И. Семененко, В. Лепехин и др.) считают, что уже в рамках советской политической системы периода хрущевской оттепели стали зарождаться группы интересов105. Основной чертой групп интересов на данном этапе был их институциональный и «неравновесный» характер. Как уже упоминалось, в СССР к таким группам обычно относят военно-промышленный, аграрно-промышленный, строительный комплексы, а также отдельные министерства и ведомства. Как отмечают те же авторы «доминирующей моделью представительства интересов был бюрократический корпоративизм, базировавшийся на тесном взаимодействии партийно-государственных верхов и институциональных групп интересов»106. Такое положение дел представляло собой одну из разновидностей государственного корпоративизма.
Корпоративистская система отношений строится на основе взаимозависимости наиболее влиятельных заинтересованных групп и государства и носит договорной характер. Государственный же корпоративизм характеризуется ограниченным числом групп интересов, дифференцированных функционально и иерархически ранжированных, которые фактически владеют монополией на представление той или иной сферы общественной жизни перед государством. Оно же в свою очередь при такой системе отношений получает контроль над данной сферой общественной жизни.
Формы и технологии корпоративного лоббизма в законодательных и исполнительных органах региональной власти и управления РФ
Лоббистская деятельность корпораций становится неотъемлемым элементом в системе властных отношений и сопровождает социально-экономическое развитие российских регионов. Значимость взаимодействия бизнеса с органами власти на уровне субъектов Российской Федерации возрастает по мере того, как формируется корпоративный сектор в экономике и крупные корпорации наращивают свое присутствие в регионах На современном этапе формы и технологии корпоративного лоббизма в законодательных и исполнительных органах региональной власти определяются рядом условий, которые являются общероссийскими трендами, характерных для современного периода (2000 - по настоящее время).
Во-первых, нужно отметить распространение тенденций в регионы России, характерных для взаимодействия бизнеса и власти на федеральном уровне. Это касается изменений «правил игры», продиктованных логикой президентства В.Путина. Как отмечает О.В. Крыштановская, если в середине 1990-х гг. при Б.Ельцине крупный бизнес мог диктовать власти свои условия, то при В.Путине, продекларировавшем принцип «равноудаленности» олигархов, бизнес в целом, был поставлен перед выбором: либо поддержка власти, либо уход со сцены143. Основными компонентами «политики равноудаленности» стало:
Институционализация общения власти с бизнес-сообществом через корпоративные объединения (РСПП, ТИП);
Отказ Президента В.Путина от прямого общения с руководителями бизнес-групп по конкретным вопросам их бизнеса, акцентируя свое внимание лишь на общих вопросах улучшения делового климата в стране;
Делегирование права рассмотрения конкретных проблем деятельности бизнес-сообщества председателю Правительства РФ и действующему при нем Совету по предпринимательству;
Определение Президентом РФ стратегии государства по отношению к бизнес-сообществу, а также проведении линии предотвращения лоббирования невыгодных государству решений144.
Параллельно осуществляется курс на укрепления вертикали власти по линии «федеральный центр - регионы». Выражение лояльности к проводимому курсу главы государства со стороны региональной власти обеспечивало невмешательство федерального центра в дела регионов, в том числе и во взаимодействие бизнеса и власти.
Во-вторых, важно отметить совершенствование законодательной базы в сторону большей институционализации и регламентации деятельности властных институтов бизнеса, власти и общества. Состоявшись как явление в юридической практике, лоббизм не нашел адекватного отражения в федеральном законодательстве Правотворчество в области лоббирования представляет собой сложное системное явление, обусловленное как наличием субъектов, обладающих различным властным уровнем и компетенцией, так и наличием различных форм правотворческой деятельности. Однако на региональном уровне в ряде субъектов РФ были приняты законы и нормативно-правовые акты, с помощью которых органы региональной власти стремятся систематизировать данное явление Один из первых официальных документов, описывающий порядок осуществления лоббистской деятельности и предусматривающий меры по предупреждению возможных ее противоправных форм, был принят в 1992 году в Иркутской области, дающий достаточно глубокое толкование понятия лоббизма в правотворчестве, регулирующий порядок осуществления лоббистской деятельности в правотворческих органах области, а также предусматривающий меры по предупреждению противоправных форм лоббизма. В этом документе понятие лоббизма в правотворчестве определяется как «деятельность специально уполномоченных на то лиц по информационному взаимодействию с правотворческим органом области с целью выражения интересов соответствующих организации в региональном правотворчестве» .
В 1996 году в Краснодарском крае был принят Закон «О правотворчестве и нормативных правовых актах Краснодарского края». Седьмая глава этого Закона полностью посвящена лоббизму. Многие формулировки и толкования понятия «лоббизм» заимствованы из нормативного правового акта Иркутской области 1992 года. Развиты и более подробно обозначены условия осуществления лоббистской деятельности; порядок аккредитации официального представителя общественного объединения при законодательном органе, посредством которого предполагается осуществлять лоббистскую деятельность; определен круг лиц, которые могут быть официальными представителями общественного объединения - депутаты, лица, находящиеся на государственной службе, иностранные граждане и лица без гражданства; права и обязанности официального представителя Хотя многие положения этого документа не являются бесспорными, однако, ввиду отсутствия законодательных актов по выявлению и регулированию лоббирования на федеральном уровне, нет достаточных оснований говорить о нелегитимности положений настоящего Закона Краснодарского края. Введенный в официальный оборот в 1996 году, термин «лоббирование» активно используется при подготовке официальных документов в Краснодарском крае и в последующие годы.
В 1996-98 годах термин «лоббирование» широко используется в официальных документах субъектов Российской Федерации: в постановлениях и указах Глав областей, областных Дум, программах развития экономики краев и областей, планах мер по борьбе с преступностью и коррупцией. Проблемы становления института лоббирования затрагиваются в нормативных правовых актах, разрабатываемых в Амурской, Иркутской, Ивановской, Ленинградской, Пермской, Сахалинской, Саратовской, Свердловской, Челябинской областях, в республиках Башкортостан и Коми, в Краснодарском и Ставропольских краях, в городах Москве, Калининграде, Челябинске.
В-третьих, на структурирование деятельности в сфере корпоративного лоббизма на региональном уровне повлияли и изменения в порядке занятия высших должностей в регионе. В первую очередь это касается отмены выборов губернаторов, что существенно влияет и на характер лоббистского воздействия на высшее должностное лицо. С одной стороны, бизнес потерял возможность использовать различные электоральные механизмы губернаторских выборов в виде политических стратегий для установления контроля над регионами149. С 2004 года результаты работы губернаторов оцениваются федеральным центром, поэтому чтобы не потерять доверие президента, главы регионов вынуждены демонстрировать отсутствие у него привилегированных партнеров среди предпринимателей. С другой стороны, «политический вес» губернатора обеспечивается и высокими результатами партии власти на федеральных и региональных выборах. Партийное строительство «Единой России» было определено выбором региональных акторов, прежде всего губернаторов, как наиболее успешной и достижимой модели политического управления в сложившейся институциональной среде. Например, региональные выборы, проводимые в последние годы по смешанной/пропорциональной избирательной системе, имели предельно персонифицированный характер. «Единая Россия» улучшила результаты по сравнению с федеральными выборами 2003 года только в тех регионах, где ее списки возглавляли лично губернаторы. Такая «однородность» выбора губернаторами стратегии в региональном партийном строительстве «Единой России» определялась критерием успешности по укреплению собственной формально-властной позиции При этом каждый из глав регионов стремиться выстроить систему управления регионом «под себя», чтобы в нужный момент мобилизовать административный ресурс и электорат на поддержу инициатив «сверху», тем самым, повышая привлекательность исполнительной власти как объекта давления со стороны бизнеса.
В-четвертых, в ряде регионов происходит активизация территориальной экспансии крупных московских бизнес-групп, которые в период 2000-х гг. значительно увеличивают объемы инвестиций, причем по нескольким направлениям: а) развитие ресурсной базы; б) создание вертикально интегрированной структуры «сырье - полуфабрикаты - конечная продукция» (что повышает устойчивость на рынке с несовершенной конкуренцией, к каким относится и Россия); в) расширение рынков сбыта; г) инвестирование доходов от экспорта в наиболее динамичные и прибыльные сектора экономики для диверсификации бизнеса. Особенно это характерно для регионов, которые Н. В. Зубаревич классифицирует как «регионы - зоны экспансии бизнес-групп», к которым можно отнести:
экономически развитые, но «закрытые» субъекты, то есть полностью подконтрольные региональным лидерам и их бизнес группам (Москва,. Татарстан);
субъекты с перспективными ресурсами: нефтегазовыми (Ненецкий АО, Эвенкийский АО, Якутия), угольными (регионы юга Восточной Сибири и Дальнего Востока), драгоценных металлов (Магаданская область, Корякский АО);
субъекты, где располагаются смежные и перерабатывающие предприятия (Нижегородская, Калужская и другие области);
важнейшие регионы транзита (Ленинградская и Калининградская области, Краснодарский и Приморский края);
регионы с экспортными отраслями лесной и целлюлозно-бумажной промышленности, но до конца неразделенными между крупнейшими бизнес-группами (Архангельская, Иркутская области)151.
При этом территориальная экспансия интегрированных бизнес-групп способствовала дополнительным фактором для консолидации местного предпринимательского сообщества в крупные региональные холдинги и построению институциональных форм взаимодействий с органами власти152.
Вышеперечисленные общероссийские тренды структурировали региональное пространство властных отношений и определили доминирующее положение объектов лоббистской деятельности корпораций, ключевыми из которых являются органы исполнительной и законодательной власти.
Роль GR в формировании цивилизованного корпоративного лоббизма в российских регионах
В параграфе 1.3 мы определили, что на пятом этапе эволюции лоббистской деятельности крупных корпораций в российской политической практике на федеральном и региональном уровнях происходит «трансформация системы корпоративного лоббизма в условиях государственного патронажа» (с 2000-х гг. — по настоящее время) и выявили, что на этом этапе корпорации. стремятся осуществлять лоббистскую деятельность в условиях легальности, «прозрачности» и предсказуемости. Поэтому потребовалась новая модель взаимоотношений власти и корпораций - система GR менеджмента. В данном параграфе мы определим, каким образом GR (government relation) способствуют развитию цивилизованного лоббизма на примере разбора кейсов реализации социально и экономически значимых лоббистских проектов корпораций в регионах.
Отметим, что особенность появления и развития GR-деятельности определяется стремлением корпораций легализовать и сделать прозрачными свои контакты с властью. Спорным остается вопрос о степени такой прозрачности и степени юридического оформления данной деятельности со стороны государства.
Развитие GR-деятельности стало возможным благодаря возникновению в механизме цивилизованного лоббизма нового звена — особых «микро-структур» внутри самих крупных экономических акторов, специализирующихся на организации взаимодействия с «внешней» социально-политической средой. GR-деятельность (government relations) или «связи с правительством» стали одной из самых востребованных и быстро развивающихся технологий. GR-деятельность — одно из направлений коммуникативного менеджмента, целью которого является согласование собственных интересов бизнес-организаций с интересами органов государственной власти различного уровня для снижения рисков и обеспечения устойчивого развития. Одно из отличий GR-технологий от PR является то, что получателем сообщения в GR будет власть, тогда как в PR - общество. PR-деятельность нацелена на формирование позитивного имиджа компании в коммуникативном пространстве, формируемого политической элитой, для создания благоприятного климата отношений «бизнес-власть»219. Применение же совокупности приемов GR обеспечивает расширение информационной базы для принятия решений, включает в себя «зондирование» субъектов, влияющих на принятие решения, мобилизацию общественной поддержки или оппозицию готовящимся законопроектам, способствует повышению эффективности деятельности государственных органов.
Властно-управляющая система решает вопросы на основе учета и согласования интересов всех социальных групп, которых касается проблема, требующая разрешения. Сама способность власти решать проблемы определяется качеством взаимодействия с социальной системой.
GR-деятельность (government relations) - это системное взаимодействие с субъектами принятия политических решений (Президент, Правительство, Федеральное Собрание, судебная власть, органы законодательной и исполнительной власти субъектов РФ) основных стейкхолдеров государства (бизнес, группы интересов - профессиональные, этнические, культурные, религиозные, НКО, местные органы власти). Отличие GR от лоббизма в системном взаимодействии с государством, с помощью которого не только достигаются интересы стейкхолдеров, но и повышается эффективность деятельности государственных органов власти.
Определим роль и степень участия GR-структур в формировании государственной политики, которая «сопряжена с выработкой стратегического курса общества, основных направлений развития государства и способов его осуществления, целей и задач» В современной государственной политики выделяются следующие элементы (таблица 1): формирование легитимных субъектов и институциональной иерархии, разработка стратегического курса и принятие государственных решений, принятие и реализация оперативно-тактических решений административными средствами, государственный контроль, судебный надзор и арбитраж. На каждой функциональной фазе государственной политики у GR-структур существуют особые механизмы взаимодействия с властью, такие как: представительство интересов корпораций через ассоциации и союзы, финансирование и поддержка партий и кандидатов, реализация социально значимых проектов, формирование системы социального партнерства,«свои» депутаты корпораций, встречи с депутатами, разработка и экспертиза законопроектов, участие в заседаниях, участие в реализации законов, разработка программ социально-экономического развития, реализация инвестиционных проектов, формирование общественного мнения, работа со СМИ.
Развитость данных инструментов и их открытость способствуют инсти-туционализации корпоративного лоббизма и «классическому» наполнению идеального образа цивилизованного бизнеса, в котором присутствуют :
- законопослушность и высокая роль саморегулирующихся институтов в обеспечении законности и прозрачности бизнеса;
- высокая значимость деловой репутации, этического ведения дел с партнерами, конкурентами (как следствие — высокий уровень доверия);
- важная роль профессиональных объединений, ассоциаций в отстаивании интересов бизнеса как социальной группы;
- социальная активность и социальная ответственность бизнеса.
Анализируя тенденции последних лет, можно уверенно говорить об активном развитии в России отрасли по связям с органами государственной власти. Этому способствовал ряд факторов. Во-первых, повышение роли государства и государственных акторов в экономике России (приобретение частных активов ряда корпораций - «ЮКОС», «Сибнефть», «СИБУР», «Русснефть», создание государственных корпораций, получивших значительные бюджетные и административные преференции). Во-вторых, кризис политического PR в России вследствие изменения ряда избирательных процедур (переориентация ряда политконсалтинговых компаний в GR консультирование). В-третьих, формирование профессиональных департаментов по связям с органами государственной власти в российских корпорациях (например, корпорации в отраслях ТЭК и металлургии, пивная, табачная и телекоммуникационные отрасли). В-четвертых, приход в Россию международных лоббистских фирм (Cassidy & Associates, The PBN Company, Mmd и др.), что обусловлено потребностью крупных международных корпораций, ведущих бизнес в России, в получении понятных им консультационных услуг по взаимодействию с российскими органами государственной власти. В-пятых, образование в ведущих российских ассоциациях специализированных комитетов по связям с органами государственной власти (GR-комитеты в Российской Ассоциации по связям с общественностью и в Ассоциации менеджеров России). Данные тенденции не просто способствуют развитию, но и профессионализации рынка GR услуг.
В сферу компетенции специалиста по GR обычно входят следующие функции222:
реализация в органах государственной власти ключевых корпоративных и/или отраслевых задач;
предотвращение и урегулирование нежелательных для компании (отраслевого союза) ситуаций, возникающих в результате действия властей и осуществление мероприятий по их предотвращению;
формирование позитивного имиджа компании (отраслевого союза) в органах государственной власти;
взаимодействия с другими институциональными субъектами воздействия (отраслевыми союзами и ассоциациями);
обеспечение конструктивных отношений с другими отраслевыми субъектами экономических отношений;
координация деятельности других подразделений компании и оказание им содействия при взаимодействии с органами государственной власти.
Как правило, специализированное GR-подразделение носит название «Департамент по отношениям с органами власти» или «Департамент по внешним связям». Впрочем, в некоторых компаниях, ввиду неразвитости сферы GR, специалисты по связям с органами государственной власти работают в составе других департаментов (по корпоративным отношениям, PR).
В состав департамента по работе с органами государственной власти нефтяной компании «Роснефть», входят два управления: по работе с федеральными и региональными органами власти. В РАО «ЕЭС России» в состав департамента по работе с органами власти и общественными организациями в начале 2008 года входило около пятидесяти человек. В «Газпроме» джиаром занимается департамент по работе с регионами РФ (25 человек, структурно разделены на четыре подразделения, основное направление активности, обеспечивающее интересы монополии, - газификация регионов) и управление по работе с Федеральным собранием РФ (12 человек). В ОАО «РЖД» в состав департамента по взаимодействию с федеральными и региональными органами власти входит 33 человека. В «Базовом Элементе» в состав управления по корпоративным отношениям входят всего 4 человека, зато в GR-департаменте «Русала» состоит около 80 человек. Структурным подразделением департамента PR, занимающимся GR «ЛУКОЙЛе», является отдел по связям с государственными и региональными органами управления, состоящий из 20 человек. В качестве примера зарубежной компании с разветвленной структурой GR-подразделений, можно привести British American Tobacco — отдел по связям с органами государственной власти (Government Relations Department) отвечает за выстраивание отношений со всеми ветвями государственной и муниципальной власти (30 человек).
