Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Национальная государственность в глобализационной динамике (теоретико-методологические и институционально- правовые аспекты) 12
1. Национальное государство: генезис, юридическая природа, институциональная характеристика 12
2. Основные политико-правовые тренды и надгосударственные формы глобализации 34
3. Кризис института национально-государственного суверенитета в условиях глобализации 52
Глава 2. Юридико-конфликтологический анализ глобализационной трансформации национальной государственности 72
І. Вестернизация («единый мир») 72
2. Этнонационализм («столкновение цивилизаций») 84
3. Регионализм («большие пространства») 100
Заключение 117
Литература 124
- Национальное государство: генезис, юридическая природа, институциональная характеристика
- Кризис института национально-государственного суверенитета в условиях глобализации
- Вестернизация («единый мир»)
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Анализ опыта прогрессивного политико-правового развития различных народов на протяжении последних столетий позволяет утверждать, что основной вектор этого процесса был направлен на формирование национального государства как концентрированного юридико-этатистского выражения западного либерально-демократического цивилизационного проекта. Априори считается, что построение государства-нации является необходимым требованием и одновременно залогом экономического роста, социального благополучия, развития демократических институтов и правовой культуры, а главное - права быть полноценным субъектом международных отношений. Однако реалии современного мира, переживающего многоуровневую и зачастую не поддающуюся однозначной верификации трансформацию, предполагают переосмысление политико-правовой природы национального государства с учетом таких новейших цивилизационных параметров, как глобализация, информационное общество, постмодерн, однополярный мир и др.
С одной стороны, недавние события в целом ряде стран Западной Европы (Франция, Бельгия, Германия), связанные с выступлениями мусульман за свои права, указывают на реактуализацию этнорелигиозного национализма и демонстрируют несостоятельность той модели европейской политической антропологии, которая на протяжении многих лет была инкорпорирована в конструкцию национальной государственности. С другой стороны, в своем нынешнем состоянии она стала обузой и для субъектов совершенно иного рода, преследующих цели построения глобальной цивилизации. Многочисленные наднациональные организации и институты, вмешиваясь под различными предлогами в дела суверенных государств, все чаще подрывают их традиционные прерогативы, оспаривают верховенство национальной юрисдикции, легальность и легитимность правящих режимов, иногда приводят даже к полному коллапсу последних (Югославия, Ирак).
Для того чтобы адекватно разобраться во всех этих процессах и предложить какой-то позитивный сценарий модернизации национальной государственности в современном глобализирующемся мире, необходимо переосмыслить роль и место данного института в новых условиях. Кроме того, на повестке дня стоят и проблемы постижения закономерностей существования оппонирующих сторон - набирающего силу практически на всех континентах этнорелигиозного «интернационала» и институтов, представляющих глобальный миропорядок, оценки степени необратимости и полезности указанных процессов для мирового сообщества, поиска средств, идей, норм и механизмов, способных «смягчить» возникающие при этом конфликты и социальные противоречия.
Следует отметить повышенную актуальность данной темы для юриспруденции, которая обусловлена не только сменой исторических эпох и характером политических преобразований в мире в последние годы, но и возможностью выйти на новый теоретический уровень осмысления сущности государства как такового через понимание политико-правовой природы конфликтов, возникающих по линии «этнорелигиозная община - государство -глобальное сообщество».
Степень научной разработанности проблемы. Проблемы трансформации национальной государственности в условиях современного глобального политического процесса в той или иной степени нашли свое отражение в большом количестве научных и публицистических работ отечественных и зарубежных исследователей. Особенно много публикаций можно найти в сетевых изданиях и различных электронных библиотеках Интернета, открывающих доступ к ряду эксклюзивных работ, недоступных в печатном виде либо не публиковавшихся на русском языке. Во много это отражает запрос современного научного знания на междисциплинарные, синтетические исследования, «благодатную почву» для них создает изучение глобализации как своеобразной операционной системы, в рамках которой оказались сопряженными самые различные субъекты социальных взаимодействий и
фрагменты их жизнедеятельности. Как следствие, свой вклад в исследование рассматриваемого вопроса внесли философы, юристы, политологи, конфликтологи, социологи, экономисты, экологи, психологи.
Национальное измерение политико-правовых феноменов, вопросы определения «этноса», «этничности» и «государства-нации» подверглись детальному анализу в фундаментальных работах Э. Геллнера, Б. Андерсона, Дж. Хоскинга, Э.Д. Смита, Э. Хобсбаума, Г. Кона, К. Хюбнера, У. Альтер-матта, Ю. Бромлея, В. Тишкова, С. Арутюнова, Н. Гиренко, Р. Абдулатипова, Л. Дробижевой, И. Кудрявцева, С. Лурье, Л. Хоперской и др.
Теоретико-методологические аспекты современного государства изучались такими представителями политической и юридической науки, как С.С. Алексеев, А.Б. Венгеров, К. Дейч, М.В. Ильин, Б.Г. Капустин, В.Н. Кудрявцев, Б.М. Лазарев, Г.В. Мальцев, Л.А. Морозова, Ю.А. Тихомиров и др.
Теория глобализации в общем виде, а также с учетом отраслевой политико-правовой специфики была разработана Дж. Беллом, Е. Масудом, Дж. Нейсбитом, И. Валлерстайном, Р. Робертсоном, Дж. Розенау, М. Уотер-сом, М. Фезерстоуном, Д. Шолте, Ж. Бодрияром, Д. Хелдом, Д. Гольдблат-том, Э. Макгрю, Дж. Перратоном, И.Л. Бачило и др. Особого внимания заслуживают работы по глобальной конфликтологии и геополитике, представленные плеядой таких исследователей, как К. Шмитт, 3. Бжезинский, Г. Киссинджер, С. Хантингтон, Ф. Фукуяма, А.Г. Дугин, А.С. Панарин и др.
В отдельную группу можно выделить публикации, посвященные проблеме государственного суверенитета, влияния процессов глобализации на политическую организацию в обществе (в России - И.Н. Барциц, О.В. Братимов, Ю.М. Горский, М.В. Ильин, А.А. Коваленко, А.С. Кузьмина, В. Максименко, О.Д. Малышева, В.В. Михеев, Ю.С. Пивоваров, В.М. Сергеев, Ю.Е. Федоров, А.И. Фурсов, П.А. Цыганков, М.А. Чешков, А.Ю. Шес-топал; за рубежом - Б. Бади, К. Воглер, Э. Гидденс, Д. Данн, К. Зегберс, Ишань Ся, К. Омэ, С. Стренч, И. Фергюсон и др.).
Вместе с тем оригинальные исследования, посвященные собственно юридическому анализу конфликтологических сценариев трансформации национальной государственности в условиях глобализации, практически отсутствуют. Отчасти такая ситуация связана с тем, что проблемы глобалистики, проникшие в отечественный научный дискурс в 80-х годах прошлого столетия, на Западе традиционно относились к сфере политической, а не правовой специализации, так же как и вопросы государства в целом.
Объектом диссертационного исследования является национальное государство как политико-правовой институт, а предметом - выступает процесс трансформации национальной государственности в условиях глобализации.
Цель и задачи диссертационного исследования. Цель диссертационного исследования заключается в политико-правовом анализе основных конфликтологических проектов трансформации национальной государственности в условиях современного глобального политического процесса.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
осуществить теоретическую реконструкцию исходной собирательной модели национальной государственности в доглобализационный период, систематизировать институционально-правовые и социокультурные предпосылки ее появления;
выявить основные политико-правовые тенденции современной глобализации, надгосударственные формы и пространственно-временные масштабы их институционализации, охарактеризовать механизмы указанного процесса;
осуществить компаративный анализ базовых установок классической концептуально-правовой модели национальной государственности и ведущих трендов глобального политического процесса, показать их некомпле-ментарность, конфликтность при осмыслении юридической природы национально-государственного суверенитета;
- критически оценить конфликтологические проекты трансформации национальной государственности в условиях глобализации, исходящие из альтернативных аксиологических преференций (этнос, государство, глобальный миропорядок).
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
- в результате изучения различных подходов в определении сущности
национального государства предложена новационная дефиниция этой кате
гории как в институциональном, так и в дескриптивном аспектах;
- проведен компаративный анализ института национально-госу-
дарственного суверенитета в рамках вестфальской и поствестфальской пара
дигм;
выявлены правовые механизмы, посредством которых осуществляется ограничение государственного суверенитета в пользу надгосударст-венных экстерриториальных институтов в современном глобальном политическом процессе;
показана амбивалентная функция реактуализировавшейся этнично-сти в условиях юридической эрозии государств-наций, которая способствует существенному расширению исходной теоретико-методологической платформы для построения конфликтологических прогностических проектов;
предложена типологизация и дана сравнительная характеристика альтернативных конкурентных конфликтологических проектов трансформации национальной государственности в условиях глобализации (вестерниза-ция, этнонационализм, регионализм).
Основные положения, выносимые на защиту: 1. Наличие противоположных подходов в определении сущности национального государства в рамках различных философско-юридических школ и направлений вместе с тем позволяет корректно утверждать о том, что данный юридический институт в своем генезисе характеризуется как абстрактная максима отрицания и унификации традиционных досовременных эт-
нерелигиозных форм политико-правовой идентификации и самоорганизации в обществе. С дескриптивной точки зрения национальная государственность в классический доглобализационный период - это политический механизм, основанный на презумпции о полной симметрии между суверенитетом, территорией и легитимностью, т.е. на эксклюзивном и независимом праве властного субъекта разрабатывать систему норм, правил и отношений на определенной территории для наиболее эффективного управления конгломератом атомарных индивидуумов, наделенных формально-юридическими статусами, но разобщенных в иных социокультурных плоскостях («открытое общество»).
Глобализация оказывает критическое влияние на трансформацию пространственно-временной организации социальных институтов, учреждая новые формы межконтинентальных и межрегиональных проявлений власти. Увеличение потоков социальной активности по всему миру ведет к тому, что указанные взаимодействия уже не способны организовываться только в пределах суверенных государств с юридически закрепленными границами. Как следствие, происходит формирование элементов глобального надгосударст-венного управления, имеющего экстерриториальную природу. Одной из главных причин неспособности национальных государств противостоять этому деструктивному процессу является осуществленная ими же самими ликвидация всех иных форм традиционной политико-правовой идентификации на предыдущих исторических этапах.
Важнейший институт вестфальского мира - национально-государственный суверенитет - переживает в условиях глобализации глубокий кризис. Де-юре остающиеся базовыми ячейками международных отношений государства-нации де-факто все более трансформируются, происходит разрушение традиционного представления о том, что вмешательство во внутренние дела государства недопустимо потому, что оно нарушает принцип национального суверенитета. Институциональными факторами реализации такого подхода являются универсальные и региональные международные ор-
ганизации, надгосударственные юрисдикции, различные международные режимы, глобальное гуманитарное право, приоритет прав человека над принципами государственного суверенитета и др.
Вместе с установками современного глобального политического процесса и аксиоматикой вестфальской эпохи осуществляется реактуализа-ция института этничности, некогда искусственно отодвинутой в либеральной юриспруденции за границы политкорректности, а теперь стремящейся в условиях юридической эрозии национальной государственности реализовать свои претензии на политико-правовую легитимацию. Этнополитическая конфликтность во всем мире носит амбивалентный и подчас парадоксальный характер, поскольку в зависимости от конкретного конфликтологического проекта она может быть использована как инструмент глобализации для окончательного демонтажа национальной государственности, а также для укрепления, содержательного насыщения ослабленных либеральным формализмом институтов государства-нации в его противостоянии глобализационным тенденциям.
Мондиалистский проект единого мира, активно экспортируемый из США и навязываемый ими всем странам, предусматривает окончательную либерализацию государственно-правовых институтов, тотальную унификацию последних по западным образцам, сохранение за государствами-нациями статуса-кво одновременно с созданием широкой системы юридических прецедентов, позволяющих де-факто вмешиваться в их внутренние дела; использует этническую конфликтогенность для управляемого ослабления государств-наций и фактического доминирования единственной суверенной инстанции - американской государственности.
Этнонационалистический проект, существуя в различных, иногда противоположных версиях, основан на признании этноса в качестве единственного полноценного политического субъекта, обладающего правом на ин-ституционализацию собственной идентичности в государственно-правовой форме даже ценой разрушения уже существующих государств-наций; очень
часто характеризуется «столкновением цивилизаций», «войной всех против всех» и т.д.; предусматривает мультипликацию государственных суверенитетов, их «распыление» среди более мелких субъектов.
7. Регионалистский проект базируется на отказе от признания одно-полярного гегемоноцентричного мира за неизбежную данность; интеграционный потенциал глобализации предлагает использовать для объединения стран со схожими социокультурными, цивилизационными установками в рамках «больших пространств», «государств-цивилизаций», становящихся и де-юре, и де-факто подлинными суверенами; данный процесс предполагает трансформацию государств-наций в многосоставные, квази-имперские образования, в связи с чем потенциально способен инкорпорировать в себя этно-националистический вектор, лишив его при этом присущей ему сверхконфликтности.
Теоретико-методологическую основу диссертационного исследования составляют труды отечественных и зарубежных ученых, содержащие выводы в области теории глобализации, государственного суверенитета, национального измерения политико-правовых процессов. Данный подход позволил как сохранить теоретико-методологическую и категориальную преемственность, так и выдвинуть новые интерпретации, наметить контуры и перспективы дальнейших политико-правовых исследований в этой сфере.
Основным методологическим принципом политико-правового анализа в рамках настоящего диссертационного исследования является сочетание пар фундаментальных общенаучных методов (исторического и диалектического, качественного и количественного, социологического и антропологического, системного и сравнительного, бихевиористского и нормативистского) с широким спектром прикладных специализированных методик отраслевых юридических дисциплин, юридической конфликтологии, правовой компаративистики (контент-анализ, политико-правовое моделирование и сценариро-вание и др.).
Научно-теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Теоретическое значение работы определяется тем, что предпринятый в ее рамках политико-правовой анализ амбивалентных транс-
формаций национальной государственности в условиях современного глобального политического процесса позволил дать новационную авторскую трактовку ряда дискуссионных для современной юридической науки проблем, а именно - функционального назначения государства-нации с учетом меняющегося социокультурного и исторического контекста, юридических механизмов деконструкции вестфальского политико-правового ландшафта, амбивалентной функции этнополитической конфликтности, типологизации основных конфликтологических проектов трансформации национальной государственности.
Практическое значение диссертации заключается в том, что ее результаты могут быть использованы, во-первых, для построения прогностических моделей, описывающих поведение сложных социально-политических систем на глобальном и региональном уровнях в ходе анализа базовых конфликтологических проектов; во-вторых, для подготовки учебно-методических материалов, чтения лекционных спецкурсов, проведения занятий в «проблемных» научных кружках по юридической конфликтологии, геополитике, теории права и государства, политологии, социологии права, правовой этнологии.
Основные положения и выводы диссертации докладывались на международных и всероссийских научно-теоретических конференциях, использовались автором в процессе чтения лекций и проведения семинарских занятий. По теме диссертационного исследования опубликовано пять научных статей.
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры государственно-правовых и политико-философских дисциплин Ростовского юридического института МВД России.
Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования, а также избранной автором логикой изложения материала и включает в себя введение, две главы, состоящие из шести параграфов, заключение и список литературы.
Национальное государство: генезис, юридическая природа, институциональная характеристика
Понятие «национальное государство», «государство-нация» (от франц. «etat-nation» - государство-нация - или англ. "nation-state" - нация-государство) хронологически возникло на территории Западной Европы к началу буржуазной эпохи и первоначально мыслилось как антитеза империи, что всячески подчеркивали первые теоретики государства-нации (Маккиаве-ли, Боден, Гоббс и др.). Новая политико-правовая концепция пришла на смену абсолютной сословной монархии, оформив право подданных, а позже -граждан на участие в политической жизни страны. Национальное государство стало следующей ступенью развития исторических форм государственности, качественно новым этапом в организации публичной власти. Фактически национальное государство явилось формулой политического участия населения в управлении государством, основным политическим институтом современности, обеспечивающим развитие и закрепление демократических начал в обществе: «В конце концов государство-нация оказалось единственной политической структурой, удовлетворившей потребность в национальной автономии и объединении, сопровождаемых вторжением народных масс на политическую арену и отвечавших требованиям народного суверенитета» .
В «Словаре политической мысли» Р. Скрутона нация-государство обозначается как «организация для управления нацией (или, возможно, двумя или более близко связанными между собой нациями), чья территория определена национальными границами и чье право детерминировано, по крайней мере частично, национальными обычаями и ожиданиями. Государство-нация часто сравнивается с греческим полисом, или городом-государством, а его появление в международной юрисдикции Европы многие расценивают как один из главных фактов современной политической истории» . К. Гоулд-манн считает, что национальное государство - основной компонент всего «международного, поскольку без государства-нации нет и международных отношений»3.
В современной науке национальное государство представляет собой фундаментальную теоретическую категорию политико-правовой науки, описывающую исторически сложившееся суверенное централизованное государство. Между с тем до сих пор существуют многочисленные разночтения в понимании сущности национального государства и его сущностно-видовых признаков, отличающихся от понятия государства вообще. Для того чтобы дать ответ на этот вопрос и сформулировать свою дефиницию государства-нации, прежде всего, рассмотрим основное лексическое содержание данного словосочетания, образуемого словами «нация» и «государство».
Этимологически слово «нация» происходит от латинского «natio» и первоначально означало родовую общность. Однако на протяжении столетий изменялось не только его содержание, но и морфологическая интерпретация (от глагола «рождение» до существительных «племя», «сословие», «состояние»), появлялись межъязыковые и транскультурные различия. Кроме того, зачастую смешивались между собой и такие понятия, как «этнос», «народ» и «нация». Установление различий между ними имеет важное значение для последующего формирования методик определения на практике конкретных юридических ситуаций, фактов и обстоятельств, а также позволяет избежать многих негативных прецедентов, имеющих место в отечественной юридической технике (например, таких некорректных с научной и недальновидных с политической точек зрения юридических формулировок, как «многонациональный народ», дающих основание утверждать о наличии в государстве еще не самоопределившихся наций и т.п.). Существует несколько подходов в разграничении понятий «этнос» и «нация».
1. В рамках англо-французского подхода различают этнос, народ и нацию, понимая под нацией некую субэтническую социокультурную общность, «со-гражданство». В России этой позиции придерживаются Ю.М. Бородай, В.М. Межуев, В.Н. Шевченко4. Основными зарубежными разработчиками данной школы являются: Б. Андерсон, Р. Брукбейкер, В. Доминигез, Р. Лип-шуц, К.М. Янг, Э. Гелнер, П. Брасс, Н. Глейзер, Д. Мойнихен, Д. Ротшильд, С. Штейнберг, У. Альтерматт и др.
Так, Б. Андерсон возникновение нации полагает результатом переворота в мировоззрении, произошедшего в XVI веке и приведшего к секуляризации сознания - от религии к национализму. Нация формируется в результате воспитания в определенном обществе, где человеку внушается миф об общем происхождении и крови, культурной и исторической связи всех представителей той общности, к которой он принадлежит. В действительности за этим мифом, по мнению Б. Андерсона, ничего не стоит, из-за чего народ приравнивается к различным фикциям - «воображаемая общность», «идеологический конструкт» и т.д. Хоми Бхабка считает, что национальная идентичность не имеет под собой никаких иных оснований, кроме духовных, и существует исключительно в форме рассказов и преданий разных народов о самих себе. Пьер Бурдье утверждает, что с помощью систем классификации, вписанных в
право, бюрократических процедур, образовательных институтов и общественных ритуалов государство формирует ментальные структуры и навязывает универсальные «принципы видения и деления», т.е. формы мышления, обычно называемые национальной идентичностью5. В инструментализме нация выступает как характеристика, навязанная извне, прежде всего политическими элитами, как инструмент групповой мобилизации для достижения узкоэлитарных целей элит, которые они не в состоянии достичь сами, без привлечения широких «неэлитных» слоев. У. Альтерматт отмечает, что «нации основаны не на фактах, а на том, что люди считают фактами.
Во многом схожую установку разделяет и российский исследователь В.А. Тишков, занимающий еще более радикальные позиции, вообще отрицая адекватность понятия нации: «Состоя почти из одних исключений, оговорок и противоречий, это понятие как таковое не имеет права на существование и должно быть исключено из языка науки»6.
Однако очевидно, что терминологическая цензура не в состоянии решить национальный вопрос. Напротив, именно попытка «растворить» нации, «забыть о нациях» часто оборачивается протестом, конфликтом, войной. На отрицании нации может вырасти самый страшный национализм, ведущий к вражде, сепаратизму и конфликтам. Неправильно считать нацию лишь выдумкой. Они включают в себя народы и людей, которые на протяжении истории случайно оказались живущими рядом друг с другом. Известное изречение гласит: «нации - это общности, которые на основании исторической ошибки верят в совместное происхождение и имеют какого-то общего врага» .
Таким образом, как видим, в рамках англо-французского подхода нация рассматривается в качестве продукта деятельности государства, форми рующего общность «подданных» ради оптимизации системы управления. Нация, будучи политическим и отчасти искусственным единством, четко отделяется от «этноса», который подразумевает естественную биологическую причастность людей к определенному типу и предполагает подъем «этноса» на иную ступень, где естественное родство переходит в сознательное политическое единство. Причем этнический фактор в этом процессе отступает на второй план, преодолевается и отчасти «снимается». Нации создаются в процессе нивелировки «этносов». В каком-то смысле «этносы» при переходе к нации «стираются», «рассыпаются», «перемешиваются» и в конечном счете уничтожаются.
Нация, как отмечает В.М. Межуев, это то, «что существует не во мне, а вне меня, что дано мне не фактом моего рождения, а моими собственными усилиями и личным выбором. Признаки нации имеют характер внешних для индивида знаковых или символических обозначений» . В его понимании нация - это государственная, социальная, культурная принадлежность индивида, а не его антропологическая и этническая определенность»9. По различным подсчетам, на Земле существует от 3 до 4 тыс. этносов, что арифметически доказывает преимущественно универсальный характер наций и государств, численно вбирающих в себя, аккумулирующих более ранние формы социокультурной организации, в том числе и родоплеменные союзы, основанные на близком родстве и непосредственном личном взаимодействии.
Кризис института национально-государственного суверенитета в условиях глобализации
Непосредственными источниками современного политического мира -самой структуры современного национального государства - выступали европейский абсолютизм и система отношений между государствами, установленная им. Абсолютизм дал толчок процессу становления государства, начавшемуся с сокращения социальных, экономических и культурных различий внутри страны, т.е. способствовал появлению политических сообществ, члены которых обладали четко выраженным и усиливающимся чувством тождества - национальной идентичности. По мысли М.В. Ильина, «возникновение современной государственности связано не только с такими приметами, как утверждение суверенитета и очерченной четкими границами государственной территории, но с возникновением новой эволюционной формы существования человечества - наций»67. А само национальное государство рассматривается, по крайней мере в Европе, как необходимая ступень государ-ственного развития народов . С точки зрения В. Соколова, образование национальных государств «представляло собой не просто очередной этап су ществования определенных этносов, а акт заключения общественного договора о новом социальном порядке»69.
К концу XVII века Европа из простой «мозаики» государств превратилась в развивающееся «сообщество государств», руководствующееся принципами суверенности и территориальности. Право на государственный суверенитет лежало в основе процесса взаимного признания, в ходе которого государства признавали друг за другом право осуществлять юрисдикцию над принадлежащими им территориями и подчиненными им обществами. Модель вестфальского мира включает в себя следующие концептуальные политико-правовые положения:
- мир состоит из суверенных территориальных государств, которые не признают никакой вышестоящей власти;
- законодательные процессы, урегулирование внутренних конфликтов и контроль за соблюдением законов по большей части находятся в ведении отдельных государств;
- международное право ориентируется на установление минимальных правил сосуществования, создание длительных и прочных отношений между государствами и народами является одной из его целей, но только в той степени, в какой это позволяет государству достигать свои цели;
- ответственность за неправомерные действия за пределами государственных границ есть «частное дело» тех, кого это касается;
- все государства признаются равными перед законом: правовые нормы не принимают в расчет неравенство сил;
- противоречия, возникающие между государствами, нередко решаются силой; в этом отношении по-прежнему действует принцип «победителя
не судят» (фактически нет никаких законодательных препон, способных обуздать применение силы);
- международные юридические нормы обеспечивают лишь минимальную защиту;
- минимизация препятствий на пути к государственной свободе пользуется «коллективным приоритетом»70.
Основой современного порядка в мире является независимое (суверенное) национальное государство, конвенциально возведенное в ранг высшего международного принципа. Главным признаком национального государства выступает суверенитет, изменения в содержании которого обусловили появление в последнее время утверждений ряда исследователей о кризисе государства и даже об уходе этого института со сцены истории за ненадобностью («Конец истории» Ф. Фукуямы). Одним из аспектов потери современными государствами части своего суверенитета являются «размывание» национальной юрисдикции над собственной территорией, утрата монопольного контроля за правовой системой. В качестве явных юрисдикционных «отступлений» государства можно рассматривать принцип примата международного законодательства над внутренним (фактически речь идет о конвенциональном, добровольном ограничении суверенитета со стороны государств - участников международных договоров) и предоставление наднациональным правоохранительным органам полномочий на осуществление функций правосудия по вопросам, традиционно считавшимся привилегией суверенных государств.
Такие особенности современного государственного устройства, как централизация политической власти, широкая сеть государственной администрации, территориальное правление, система дипломатических отношений, создание регулярных постоянных армий, заложенные вестфальской моделью, впоследствии составили основу глобального порядка. Главным средством распространения этой системы были сначала сухопутные и военно-морские силы европейских государств, способные к дальней навигации и осуществлению заморских операций. Европейская экспансия сопровождалась постепенным увеличением взаимосвязей между государствами, она стала источником государственной активности власти. В то же время оснащение, планирование и финансирование заморских путешествий, равно как и налаживание административного управления на новых территориях, истощали национальные ресурсы, правительства пожинали плоды «открытия» и эксплуатации неевропейских стран. Исполнительная власть и государственная бюрократия набирались опыта и вместе с тем обогащались в имущественном отношении, что поднимало их авторитет в глазах местной общественности и местного населения. При этом преимущество было на стороне тех государств, где наряду с военной и судостроительными отраслями промышленности существовали надежная административная инфраструктура, состоятельное население и широкая база налогообложения. В XVII-XVIII вв. этим преимуществом обладали государства с абсолютистским и конституционным строем; в XIX в. оно оказалось на стороне возникших национальных государств.
Вестернизация («единый мир»)
В результате планетарного противостояния двух идеологических блоков за мировое господство победу одержали Соединенные Штаты Америки. Причины поражения Советского Союза можно найти в работе известного американского политолога, разработчика концепции национальной безопасности США 3. Бжезинского «Великая шахматная доска», где он пишет о привлекательности, мобильности демократической американской модели и о косности, догматичности, иерархизированности коммунистической модели.
«Подобно столь многим империям, существовавшим ранее, Советский Союз в конечном счете взорвался изнутри и раскололся на части, став жертвой не столько прямого военного поражения, сколько процесса дезинтеграции, ускоренного экономическими и социальными проблемами...»91.
Кризис коммунистического лагеря явился своеобразным катализатором распространения либеральной демократии во всем мире. С 1974 года, по утверждению С. Хантингтона, началась самая масштабная волна либеральной демократии, которая заняла доминирующее положение во многих регионах мира. Многие исследователи сочли, что теория неолиберальной модернизации, разработанная в 60-х годах XX века, нашла историческое подтверждение. Либеральная демократизация рассматривает процесс модернизации как переход от традиционного к современному обществу, т.е. как процесс своего рода «вестернизации». Представители либерального направления исходят из
универсальной картины общего развития. По их мнению, все страны развиваются по единой схеме и образцу. Несмотря на многообразие культур, традиций, исторических и социальных особенностей, специфика темпов развития во всех странах должна сформироваться примерно схожая модель социальной системы. Ее основными чертами должны стать: рыночная экономика, открытое общество, новые информационные технологии, развитые сети коммуникаций, социальная мобильность, рациональность, плюрализм, демократия, свобода. По сути, данная теория провозглашала победу либеральных ценностей в мировом масштабе. Логика такого подхода кратко и афористично сформулирована американским политологом Ф. Фукуямой: это своеобразный «конец истории»92.
В результате краха соперника Соединенные Штаты оказались действительно мировой державой. Сегодня американская мощь проявляется через глобальную систему «американского покроя», отражающую внутренний американский опыт. Американское превосходство породило новый международный порядок, который не только копирует, но и воспроизводит за рубежом многие черты американской системы, в частности:
- систему коллективной безопасности, в том числе объединенное командование и вооруженные силы, например НАТО, Американо-японский договор о безопасности и т.д.;
- региональное экономическое сотрудничество, например АРЕС, NAFTA (Североамериканское соглашение о свободной торговле), и специализированные глобальные организации сотрудничества, например Всемирный банк, МВФ, ВТО;
- процедуры, при которых особое внимание уделяется совместному принятию решений, даже при доминировании Соединенных Штатов;
- предпочтение демократическому членству в союзах;
- рудиментарную глобальную конституционную и юридическую структуру (от Международного суда до специального трибунала по рассмот-рению военных преступлении) .
Большая часть данной системы возникла в период холодной войны как часть усилий Соединенных Штатов, направленных на сдерживание своего глобального соперника - Советского Союза. Таким образом, она была готова к глобальному применению как только этот соперник отступил и Америка стала первой и единственной глобальной державой. Ее суть хорошо изложена политологом Дж. Джоном Айкенберри: «Она была гегемонистской в том смысле, что была сконцентрирована вокруг Соединенных Штатов и отражала политические механизмы и организационные принципы американского образца. Это был либеральный порядок в том, что он был законе и характеризовался обоюдным взаимодействием. Европейцы (можно добавить, и японцы) смогли перестроить и объединить свои общества и экономики таким образом, чтобы они соответствовали американской гегемонии, но также и оставили место для эксперимента со своими собственными автономными и полунезависимыми политическими системами... Эволюция этой комплексной системы служила для "одомашнивания" отношений среди ведущих западных стран. Время от времени между этими странами возникали напряженные конфликты, но суть в том, что конфликт вмещался в рамки незыблемого, стабильного и все более красноречивого политического порядка...»94.
Государственные внешние долгосрочные стратегические интересы США, как «локомотива глобальной глобализации», могут быть представлены в следующем виде.
В экономической сфере - обеспечить бесперебойную поставку необ ходимых экономических ресурсов, сбыт на внешних рынках национальной продукции, эквивалентность поступающих от экспорта платежей, максимальные инвестиции извне, беспрепятственное движение международных финансовых потоков, режим благоприятного доступа американских инвестиций в национальные экономики других стран; управлять процессом формирования единого экономического пространства.
В политической сфере - поставить под контроль источники трансграничных потоков ресурсов, в частности через многосторонние организации и договоры; создать в многосторонних организациях возможность влиять на принятие окончательных решений; противодействовать попыткам любых государств, препятствующих обеспечению вышеуказанных экономических интересов; использовать экономические инструменты в качестве политических средств воздействия; стремиться к созданию однополюсного мира.
Что касается долгосрочных территориальных интересов США, то сюда можно отнести, прежде всего, такие, как вовлечение в зону экономического влияния все больших территориальных пространств и непризнание (недопущение) территориальных притязаний других стран на пространства, богатые природными ресурсами.
В сферу стратегических интересов США в области права входят:
- размывание правовыми средствами принципа территориальной целостности государств и невмешательства во внутренние дела;
- развитие уважения прав человека, перевода его в наднациональную категорию (индивидуализм);
- формирование нужных прецедентов, правовых норм (например, в том, что касается экстерриториального действия американских законов в части правового статуса ТНК).
